В голове Микаэлы шевельнулось неприятное подозрение. Неужели Хью рассказал этой девице о предшествующих помолвке обстоятельствах?
- Ас чего это вы взяли, мадемуазель, что его кто-то принуждал? спросила она спокойно, хотя голос выдавал внутреннее напряжение.
Смущение, мелькнувшее в глазах Алисы еще до того, как она ответила, немного успокоило Микаэлу.
- Потому... Потому что он собирался жениться на мне, - упрямо пробормотала американка, презрительно взглянув на собеседницу. Следовательно, вы могли заполучить его только с помощью какой-то уловки.
Микаэле стало окончательно ясно, что Хью ничего не рассказал Алисе. Появившаяся было неприязнь исчезла. На смену пришло другое чувство. Ей действительно стало больно за эту ни в чем не повинную, несчастную девушку. Она ведь уверена, что Хью ее любит, и ждала, что он женится на ней.
- Могу лишь еще раз выразить вам свое сожаление. Мне жаль, что вы так огорчены, но помочь ничем не могу.
Микаэла произнесла это искренне. Она сочувствовала Алисе, хоть та и пыталась обидеть ее. Впервые пришла мысль, что помолвка с Хью меняет не только ее жизнь. Алисе куда хуже сейчас.
Подчиняясь не столько голосу рассудка, сколько сердца, Микаэла сжала руку собеседницы и мягко сказала:
- Мне в самом деле жаль, что случившееся сегодня причинило вам боль. Но возможно, вам стоит лучше подумать о будущем. Вы молоды и красивы. Наверняка появится кто-то еще, кто сумеет тронуть ваше сердце.
- Мне не нужен никто другой! Только Хью! - воскликнула Алиса, вырывая руку.
Это был настоящий крик души.
- Ерунда! - резко сказала Микаэла, которую начал утомлять этот разговор. - Не стоит так переживать. Поверьте мне, мадемуазель, если бы это было в моей власти, я бы охотно вернула его вам!
Голубые глаза американки округлились.
- Вы хотите сказать, что он вам не нужен? Этого не может быть! Он так красив и к тому же очень богат.
Микаэла поняла, что язык опять подвел ее. Еще немного, и она сама раскроет неприятную тайну, которую ценой таких усилий удалось скрыть семье Дюпре.
- Конечно же, он нужен мне, - быстро сказала она. - Ведь вы дали совершенно справедливую оценку: он красив и богат.
Но смутных подозрений, возникших в душе Алисы, это не рассеяло.
- Мне известно, что он вас не любит... - зашептала она, пристально глядя в глаза собеседницы, - и вы, судя по всему, от него не без ума... Она понимающе кивнула. - Вы выходите замуж из деловых соображений.
Произнесенные льстивым голосом слова настораживали еще больше. Желания обсуждать причины своего решения у Микаэлы не было. Да и ее отсутствие в зале уже могли заметить, - Вы вольны думать все что угодно, мадемуазель, холодно произнесла она. - Не сочтите за грубость, но мне пора вернуться к гостям.
Микаэла повернулась и пошла в зал, не обращая внимания, идет ли следом Алиса или нет. Слова американки больно задели ее. То, что Хью ее не любит, она подозревала. Но одно дело - знать самой, иное - услышать это от другой женщины. Слова Алисы жгли как раскаленные иглы. Оглянувшись украдкой, она отметила, что американка тоже вошла в зал и, ослепительно улыбаясь, подошла к Хью. Микаэле это совсем не понравилось. Она даже ущипнула себя за руку и несколько раз тихо повторила, что не должна и не может ревновать.
Неизвестно, стала ли она ревновать, если бы услышала, о чем они говорили, скорее всего это ее бы удивило и даже ошеломило.
Кокетливо взглянув на Хью сквозь грани хрустального бокала, Алиса произнесла:
- Знаете, а она ведь не любит вас.
Хью небрежно усмехнулся. Первым его намерением было просто не обращать внимания на уколы уязвленной девушки. Но любопытство пересилило.
- И что же вам позволило сделать такой вывод? - спросил он безразличным тоном.
- Очень интересный разговор, который только что у нас с ней состоялся. Она мне сама сказала. Глаза Хью сузились.
- Она сама сказала это?
- Гм... Примерно это, а еще то, что ваша свадьба - не более чем сделка. Она была очень откровенна на этот счет, - Алиса многозначительно посмотрела на собеседника, прикидывая про себя силу удара. - Мадемуазель Дюпре выходит за вас потому, что вы единовластный распорядитель самого большого пакета акций "Галланд, Ланкастер и Дюпре". Ваша свадьба - большая удача для ее семьи. - Она осуждающе улыбнулась. - Вы же знаете креолок. Они готовы на любые жертвы ради семьи. Жаль, что вы попались в этот капкан.
Хью отыскал взглядом стоящую в противоположном углу зала Микаэлу. Его невеста разговаривала с братом и весело улыбалась.
- А почему вы думаете, что я попался? - спокойно произнес он. - Вам не приходило в голову, что я по собственной воле и с радостью женюсь на Микаэле?
- Это несерьезно! А как же наши отношения? - спросила Алиса, слегка покраснев.
- О каких отношениях вы говорите? - спокойно уточнил Хью, не без усилия отводя взгляд от невесты.
- Ну... Я полагала, - стараясь справиться с волнением, прошептала девушка, - что ваше внимание дает мне право надеяться...
- Я был и остаюсь другом вашей семьи, - не дал ей завершить фразу Хью. - В Новом Орлеане вы оказались впервые. Я просто старался помочь вам, чем, мог.
Алиса несколько секунд молча смотрела ему в глаза.
- И это все, что заставляло вас так часто бывать в нашем доме? произнесла она наконец дрогнувшим голосом.
- Это и еще, конечно, то, что я числю себя среди поклонников вашей красоты.
Губы Алисы дрогнули, однако она сумела взять себя в руки и уже через несколько секунд улыбнулась, а затем даже тихонько засмеялась.
- О, - воскликнула она, - я совсем забыла о мсье Д'Арами! Я же обещала ему следующий танец.
С этими словами она отошла от Хью с гордо поднятой головой, уверенная, что ей удалось посеять семена недоверия между Микаэлой и Хью.
***
Оставшиеся до свадьбы дни Микаэла продолжала жить как во сне. Она злилась на судьбу, которая сыграла с ней такую злую шутку, и на будущего мужа, из-за которого все это и произошло. Но в глубине души росло чувство, в котором она не хотела признаться даже себе, - она не просто была готова начать новую жизнь с Хью Ланкастером, но с нетерпением и сердечным трепетом представляла себя его женой. Девушка гнала эти мысли, напоминая себе, что все время пыталась оттолкнуть его. Но обманывать можно других. Она-то прекрасно помнила, как все в ней менялось при одном взгляде его серых глаз. Одна его улыбка - и душа начинала петь. А тот поцелуй!.. Нет! Глупости. Нашла что вспоминать! Куда важнее подумать о другом. Он ведь сам клялся, что никогда не женится на ней. Алиса призналась, что они с Хью любят друг друга. Да и Франсуа прямо сказал, что для Хью свадьба - очередная коммерческая сделка.
Церемония бракосочетания была назначена на понедельник, двадцать первое мая. Венчание, по семейной традиции, состоялось в четыре часа дня.
В этот час Микаэла стояла рядом с американцем перед священником. Торжественные родственники и друзья толпились чуть позади. Она порою видела все это как бы со стороны: невеста в роскошном, расшитом жемчугом платье из розового шелка; семейная реликвия, вуаль, в которой венчалась прабабушка, на ее украшенных оранжевыми цветами волосах; большой букет таких же цветов в руках; Хью Ланкастер произносит клятву; она повторяет почти те же самые слова. Хью накидывает на нее и себя золотистые ленты с их переплетенными инициалами и сегодняшней датой. Все! Она - замужняя женщина.
Перед глазами вновь замелькали лица гостей, в основном радостные и улыбающиеся. Вот, правда, несколько замкнутых, подчеркнуто вежливых - не всем креолам по нраву союз девушки из одной из лучших семей Луизианы с каким-то безродным янки.
Среди таких ревнителей традиций был, конечно, и Ален Хассон. Несмотря на то что плечо его все еще болело, он заставил себя присутствовать на свадьбе. Иначе было нельзя - возникла бы масса сплетен о его душевном состоянии и о том, что он боится показаться на людях после неудачной дуэли с американцем. Держался он совершенно спокойно. Даже когда Хью надел кольцо на пальчик Микаэлы, ничто не изменилось в его лице. Но один Бог знал, чего ему стоило сдержать клокотавшие в душе ненависть и гнев. О, если бы он мог! Он бросился бы сейчас вперед и вонзил шпагу в этого америкашку. Ален представил распростертого перед алтарем у ног невесты Хью, и на его бледном лице появилась злобная улыбка. Те, кто заметил ее, отнеслись с пониманием нелегко присутствовать на свадьбе девушки, на которой ты мечтал жениться сам.
Зато лицо Джаспера сияло счастьем и гордостью. Стоя чуть позади новобрачных, он тщательно исполнял роль друга жениха. А когда молодожены вышли из храма, первым бросился поздравлять их, не преминув вновь напомнить, что намерен стать крестным отцом их первенца.
Свадебный пир в доме Дюпре был шумен и весел. К нарядам гостей, подбору вин и изысканности яств не смог бы придраться даже самый привередливый аристократ Старого Света. Но Микаэла не замечала происходящего и не чувствовала вкуса блюд. Ароматный соус из стручков гумбо, черепаший суп, сочная запеченная телятина, румяный окорок, любимое с детства золотисто-коричневое рисовое печенье, равно как и множество других лакомств, остались почти нетронутыми.
Видимо, Лизетт и тетушка Мари, игравшая роль посаженой матери, поняли ее состояние. Как только начались танцы, они постарались по возможности быстрее увести невесту в спальню. Там они помогли ей снять свадебное платье и надеть очаровательную ночную сорочку из мягкого батиста, украшенную по вороту изумрудно-зелеными атласными лентами. Во время всей этой процедуры Микаэла пролепетала лишь несколько ничего не значащих слов и легла в кровать. Лизетт озабоченно посмотрела на ее бледное лицо.
- Вышло не так уж и плохо, малышка, - ласково прошептала она. - Хью, кажется, хороший парень.
Лизетт озабоченно прикусила губу. Как и большинство креольских девушек, Микаэла почти ничего не знала о физической стороне любви. Сейчас матери предстояло дать дочери наставления. Но как это сделать, она не знала. Хотя Микаэла по креольским меркам давно уже считалась взрослой, о том, что происходит между мужем и женой в постели, с ней никто никогда не разговаривал. Лизетт долго собиралась с мыслями.
- Ты, конечно, понимаешь, что теперь будешь делить постель с мужем?
Девушка вздрогнула не то от страха, не то от перевозбуждения, посмотрела в глаза матери и кивнула.
- И понимаешь, что должна позволить ему делать с собой все, что он захочет? - продолжила Лизетт, краснея. - Он теперь имеет право трогать тебя и, - румянец сделался еще гуще, - делать это... - Чувствовалось, что говорить ей все труднее и труднее. - Что бы ни произошло между вами этой ночью, ты не должна сопротивляться или кричать. Возможно, тебе будет немного больно. Но это только в первый раз. Затем ты привыкнешь. Ты должна встретить мужа, как подобает хорошей креольской жене.
- Ты никогда не должна забывать о женской скромности, - важно заговорила тетушка Мари, - даже в самые интимные моменты. За все сорок лет нашей семейной жизни, - она гордо выпрямилась, - мой муж ни разу не видел меня небрежно одетой, а тем более голой. Не думай, что мужчина хочет видеть в своей жене необузданное распутное существо. Что бы он ни делал, ты должна относиться к этому спокойно. Не дергайся и не плачь. Ни в коем случае, запомни, ни в коем случае он не должен подумать, что ты сопротивляешься ему! - Тетушка Мари строго посмотрела на девушку. - Но хорошая жена-креолка никогда не смутит своего мужа, открыто проявляя свои чувства. - Она покачала пальцем у носа Микаэлы. - Не дай тебе Бог уподобиться одной моей знакомой, которая так горячо и бесстыдно вела себя в брачной постели, что муж ее заподозрил неладное и потребовал развода. Ты же не хочешь для себя такой судьбы, не правда ли? - вопросила тетушка.
- Я не опозорю свою семью, - пролепетала красная как рак Микаэла. - Я вышла замуж, чтобы сберечь честь семьи, и сделаю все, чтобы ни единое пятнышко не легло на наше имя. Я буду хорошей креольской женой.
Самая щекотливая часть беседы была позади. Довольная тем, что она достойно выполнила роль посаженой матери, тетушка Мари облегченно вздохнула.
- Мне известно, что ты не слишком рада своему замужеству, - ласково произнесла она, - но у тебя не было выбора. Если бы ты не вышла за него, та cherie, было бы куда хуже.
С этими словами Мари кивнула Лизетт и вышла из комнаты в полной уверенности, что сделала все, чтобы Микаэла была счастлива в браке. Проводив ее взглядом, Лизетт присела на краешек кровати.
- Не принимай ее слова слишком близко к сердцу, малышка. У нашей тетушки немного старомодные взгляды, но кое в чем она права. Прежде всего в том, что без этой свадьбы ты была бы опозорена. - Лизетт тяжело вздохнула. - К сожалению, довольно много людей знают о твоей оплошности. А в такой ситуации, хоть ты и вела себя совершенно невинно, ничего никому не докажешь. Но мне все-таки кажется, - она улыбнулась, - ты должна сейчас радоваться не только из-за того, что нам удалось избежать скандала.
- Как тебе не стыдно, maman! Ведь я вышла за него! - протестующе воскликнула Микаэла. - Тебе легко говорить, ты не знаешь, что такое стать женой нелюбимого человека...
Тень, промелькнувшая на лице Лизетт, заставила ее замолчать. Пришедшая в голову догадка изумила.
- Ты не любила папу? - прошептала она. - Но вы были такой великолепной парой! Все это говорят. Дедушка всегда смеялся, рассказывая о вашем романе. Он шутил, что из-за вашей страстной любви пришлось сначала разрешить вам обвенчаться, а уж потом объявлять о помолвке.
- Ну и хватит об этом! Все это было так давно, - натянуто улыбнулась Лизетт, - да и речь сейчас не о моем, а о твоем замужестве. Ты в самом деле уверена, что Хью тебе совершенно не нравится?
Микаэла опустила глаза.
- Я не знаю, - пробормотала она. - Со мной творится что-то непонятное. То я буквально ненавижу его, то... - Глаза девушки блеснули. Она смолкла, длинные ресницы затрепетали, затем решительно вскинула голову. - Как бы там ни было, чем больше я думаю о нем, тем сильнее убеждаюсь, что имею дело с человеком самовлюбленным, безнравственным, склонным к интригам.
Именно эти слова невесты и услышал вошедший в спальню Хью. Столь нелестная характеристика не могла не задеть его. Он помрачнел и застыл на месте. Поведение Микаэлы в эти последние недели буквально ставило его в тупик. Совершенно очевидно, что она добилась того, чего хотела. Хитроумный план семейства Дюпре сработал. Он женится на ней. Почему же она продолжает вести себя так, будто это он расставил сети, а не она? Здраво рассуждая, единственной проигравшей стороной является он. Ему приходится жениться на девушке, которую в нем интересуют лишь его деньги.
Хью мрачно улыбнулся. Слабо верится, что его спасение Микаэлой было результатом случайного стечения обстоятельств. Она сама искала удобный случай и, лишь только он представился, незамедлительно воспользовалась им. Видимо, она великолепная актриса. Именно этим и объясняется ее поведение после помолвки. Она сжилась с придуманной для себя ролью настолько, что игра и реальность смешались. Не знай он предыстории, он наверняка поверил бы в то, что Микаэла не принимала участия в семейном заговоре с целью заполучить его. Но после случайно подслушанного разговора в беседке он знал все.
Женщины не заметили, что он вошел, и пришлось вежливым покашливанием заявить о себе. Мать и дочь разом встрепенулись. Лизетт вскочила на ноги и резко повернулась к нему. Микаэла забилась в угол кровати и натянула одеяло до самого подбородка. Хью хмыкнул. Отличное начало первой брачной ночи, ничего не скажешь!
- О, вы испугали нас, мсье! - игриво воскликнула оправившаяся от неожиданности Лизетт. - Мы не знали, что вы уже здесь.
Она повернулась к Микаэле, поцеловала ее и быстро вышла из комнаты, оставив новобрачных наедине.
Несмотря на мучившие его подозрения, Хью, взглянув на испуганную невесту, ощутил прилив нежности и теплоты. Она была так хороша в этот момент! Волосы черным шелковым покрывалом рассыпались по плечам. Темные глаза таинственно поблескивали. Пухлые розовые губы манили чистотой и невинностью. Похоже было, признал про себя Хью, что она действительно смертельно испугана. Взгляд его серых глаз смягчился. Она, наверное, и не очень представляет, что ожидает ее в эту ночь, В чем, в чем, а в том, что его невеста - девственница, сомнений не было. Хорошо хоть, что они с Микаэлой немного знают друг друга. Креолки, если их дуэньи не даром едят хлеб, часто видят своих женихов впервые во время помолвки.
Лицо девушки все заметнее покрывалось краской смущения. Хью вздохнул. Его тоже стало одолевать беспокойство. Ближайшие несколько часов останутся в памяти на всю их последующую жизнь. От них зависит очень многое. А он, при всей своей опытности, ни разу не имел дела с девственницами. В том, что он может доставить удовольствие любой женщине, Хью не сомневался. Но достаточно ли его познаний в искусстве любви, чтобы эта ночь оставила счастливые воспоминания у невинной девушки?
Стараясь справиться с растерянностью, Хью обвел взглядом спальню. Вид стоявших в буфете графинов придал ему уверенности. Он быстро налил стаканчик бренди и повернулся к неотрывно следящей за каждым его движением Микаэле.
Сердце девушки учащенно билось. Ее муж был просто великолепен в черном свадебном фраке, белоснежной манишке и черных шелковых брюках, из-под которых выглядывали белые носки, Она невольно обвела взглядом всю его ладную высокую фигуру, ощущая, как теплая приятная волна прокатывается по телу и сворачивается вызывающим томление комком внизу живота.
Хью почти физически ощутил неловкость затянувшегося молчания.
- Вы были великолепны на свадьбе. Вам очень идет оранжевый цвет, произнес он.
Микаэла, понявшая наконец нелепость своей позы, опустила одеяло с подбородка.
- Merei beaucoup, мсье, - пролепетала она. - Вы тоже выглядели замечательно.
Хью вдруг весело рассмеялся. Мрачное выражение исчезло с лица. Серые глаза озорно блеснули.
- Мы что, так и будем обращаться друг к другу на вы? Мужу и жене это вроде бы не обязательно?
- Вы забываете, мсье, о предшествующих нашей свадьбе обстоятельствах, - сухо произнесла Микаэла. Хью перестал смеяться.
- Напротив, я отлично все помню, - сказал он, растягивая слова. - Но коль скоро свадьба состоялась, я предлагаю извлечь из плохой сделки все, что в ней есть хорошего.
- Мне не нравится, - мгновенно ответила Микаэла, сверкнув глазами, что вы называете это плохой сделкой!
- Приношу извинения, мадам жена. Мне следовало сказать "сделка, совершенная не по моей воле". - Он пристально посмотрел ей в лицо. - Но это не меняет главного, - произнес он более мягко, - мы теперь супруги!
Даже не слова, а тон, которым они были произнесены, заставил Микаэлу вздрогнуть. Она вдруг со всей очевидностью ощутила реальность происходящего: они одни в спальне, нагота ее прикрыта лишь тонкой ночной сорочкой. Что бы тут ни произошло, на помощь к ней никто не придет. Она вспомнила наставления матери. Хью - ее законный супруг и может делать с ней все, что захочет. Со страхом и любопытством девушка подумала о том, что же он будет делать.
Хью посмотрел на вновь покрывающееся румянцем лицо жены, сделал еще один глоток бренди и опустил глаза ниже. Взгляд невольно скользнул по мягкой, полной неги груди, прикрытой тонкой тканью сорочки. Сердце в груди защемило, тело напряглось в сладком предчувствии. Попался он или нет в сети Микаэлы, уже не имело значения. Он хотел ее, и хотел всегда. И вот сейчас он может получить то, что хочет! Она - его жена! Эта мысль вызывала приятное головокружение.
- Вряд ли продолжение этого разговора, - произнес он мягко, - принесет нам какую-нибудь пользу. Ты добилась того, чего хотела. И я, - прошептал он, вожделенно сверкнув глазами, - получу то, что хочу...
Глава 9
Микаэла ощутила жаркое прикосновение его губ. Даже при воспоминании о том первом его поцелуе в саду сердце ее сладко вздрагивало. То, что она чувствовала сейчас, конечно же, не шло ни в какое сравнение с воспоминаниями. Поцелуи были короткие, но такие нежные. Хью целовал ее в губы, в виски, в опущенные ресницы и в мочку уха. Мягкие теплые губы прикасались осторожно и ласково. Она даже не подозревала, что ласки мужчины могут так возбуждать и доставлять такое удовольствие.
Но, несмотря на это, Микаэла лежала неподвижно, тело ее было напряжено. Хью оставался для нее непонятным незнакомцем, а обстоятельства их свадьбы не располагали к доверию. Она была ошарашена его странными рассуждениями о какой-то расставленной ею ловушке. Это он, ее муж, американец, иностранец, приехал, чтобы вмешаться в их семейные дела. И все-таки Микаэла не могла не признать, что что-то в Хью притягивало ее с первой же встречи. Возможно, это стыдно для креолки, но если бы ей пришлось выбирать между Хью и Аленом, она не колеблясь выбрала бы первого.
И уж конечно, сейчас не могло быть и речи, чтобы противиться мужу. Она достаточно хорошо воспитана и понимает, что, выходя замуж, взяла на себя определенные обязательства, к тому же в ушах еще звучали недавние наставления матери и тетушки Мари. Конечно, она будет покорна, сколь ужасными ни казались бы его действия. Впрочем, надо признать, не только воспитание и наставления сделали ее покорной. Ласки Хью пробуждали в ней незнакомые чувства. Подсознательно хотелось узнать, что будет дальше. Что же действительно происходит между мужчиной и женщиной в постели? И вновь Микаэла призналась себе, что не может даже представить иного мужчину рядом с собой.
Хотелось постигнуть эту тайну именно с Хью. Хоть он, конечно, совершенно несносен!
Она не понимала, что же должно произойти. Она не могла себе представить, что рядом с ней в постели может лежать обнаженный мужчина. При мысли о том, что он будет целовать ее, как захочет, и дотрагиваться до любых мест ее тела, в горле пересыхало, а сердце колотилось с бешеной скоростью. Микаэла уговаривала себя, что не боится. Понятно, он не сделает ей ничего плохого. И все-таки внутренняя дрожь не проходила. Лишь по мере того как минута шла за минутой, а Хью лишь нежно целовал ее, Микаэла начала успокаиваться. В том, что происходило, пока не было ничего страшного. Наоборот, это доставляло ей неведомое раньше удовольствие.
Микаэла не сопротивлялась его осторожному напору. Но, лаская молодую жену, Хью возбуждался все сильнее. Естественное мужское желание нарастало. Он так долго желал этого. Он добился того, чего хотел. Микаэла - его жена! Воплотить все тайные сладострастные мечты теперь в его власти. Тело вздрагивало в страстном томлении, требуя более чувственного удовольствия. Но Хью сдерживал себя. Микаэла настолько невинна, что даже не понимает толком, что от нее требуется. Только осторожными ласками можно постепенно разбудить дремлющую в ней страсть. Он еще успеет насладиться ее великолепным телом. У них впереди много жарких ночей. Но сегодня он должен быть сдержан. Только осторожные, нежные ласки... Он будет сдержан сегодня, чего бы это ни стоило.
Да, он недоволен, даже зол на нее за то, что она выбрала нечестный путь к замужеству. Но это вовсе не означает, что следует превращать их супружеское ложе в поле битвы. Он сделает все, чтобы об их первой ночи она вспоминала с удовольствием. Естественно, ему придется причинить Микаэле боль. Надо постараться, чтобы ей одновременно было и приятно. Хью слегка улыбнулся своим мыслям. Но понравится ли это Микаэле? Сумеет ли он разбудить в ней женщину и добиться, чтобы супружеский долг был ей не в тягость, а в радость?
Микаэла немного расслабилась. Этого намека на то, что его ласки достигают цели, было достаточно, чтобы нижняя часть тела Хью дернулась и он на мгновение потерял контроль над собой. Он вновь поцеловал ее, на этот раз более страстно, раздвинув языком ее губы. Микаэла вскрикнула и вновь напряглась. Ощутив во рту язык Хью, она подняла руки в инстинктивном желании оттолкнуть его.
- Не надо, милая, - чуть слышно прошептал он. - Ты должна позволить мне сделать это. Я научу тебя, покажу...
В голове Микаэлы пронеслись наставления тетушки Мари и слова матери о том, что он будет делать это. Она опустила руки и, когда поцелуй повторился, уже не пыталась сопротивляться. Язык Хью проник глубже, щекоча небо. Микаэла неожиданно для себя ощутила, как по телу пробежала теплая приятная волна. Дыхание ее участилось. Груди, наливаясь негой, сделались упругими. Она почувствовала во рту терпкий привкус бренди, которое недавно пил Хью, и с удивлением отметила, что это не так уж и неприятно. Но еще более приятными и возбуждающими были прикосновения его языка. Этот интимный поцелуй вызывал трепет в груди. Трепет этот передавался всему телу. Соски превратились в твердые горячие шишечки. Между ног стало жарко и влажно. А поцелуй Хью все продолжался... Тело девушки помимо ее воли начало подергиваться. В груди нарастало смутное, пока не осознанное желание.
Она уже не понимала, что пальцы ее то сжимаются, то разжимаются, будто лапки игривого котенка, царапая плечи Хью, а тело изгибается в откровенном призыве. И уж тем более она не могла даже представить, каких невероятных усилий стоит ему на этот призыв не ответить. Больше всего на свете ему хотелось сорвать с нее сорочку и сделать то, к чему стремится его плоть. Но он и сейчас сумел сдержаться.
То, что поцелуй вызвал столь горячий ответ Микаэлы, осложняло его задачу. Контролировать себя будет явно все труднее. С инстинктами, заложенными в человеке самой природой, бороться ой как трудно! Заставляя себя немного отстраниться от Микаэлы, он даже простонал не то от боли, не то от удовлетворения. Но разделяющую их ткань, эту проклятую сорочку, он все-таки снять с нее может... Или нет?
- Ас чего это вы взяли, мадемуазель, что его кто-то принуждал? спросила она спокойно, хотя голос выдавал внутреннее напряжение.
Смущение, мелькнувшее в глазах Алисы еще до того, как она ответила, немного успокоило Микаэлу.
- Потому... Потому что он собирался жениться на мне, - упрямо пробормотала американка, презрительно взглянув на собеседницу. Следовательно, вы могли заполучить его только с помощью какой-то уловки.
Микаэле стало окончательно ясно, что Хью ничего не рассказал Алисе. Появившаяся было неприязнь исчезла. На смену пришло другое чувство. Ей действительно стало больно за эту ни в чем не повинную, несчастную девушку. Она ведь уверена, что Хью ее любит, и ждала, что он женится на ней.
- Могу лишь еще раз выразить вам свое сожаление. Мне жаль, что вы так огорчены, но помочь ничем не могу.
Микаэла произнесла это искренне. Она сочувствовала Алисе, хоть та и пыталась обидеть ее. Впервые пришла мысль, что помолвка с Хью меняет не только ее жизнь. Алисе куда хуже сейчас.
Подчиняясь не столько голосу рассудка, сколько сердца, Микаэла сжала руку собеседницы и мягко сказала:
- Мне в самом деле жаль, что случившееся сегодня причинило вам боль. Но возможно, вам стоит лучше подумать о будущем. Вы молоды и красивы. Наверняка появится кто-то еще, кто сумеет тронуть ваше сердце.
- Мне не нужен никто другой! Только Хью! - воскликнула Алиса, вырывая руку.
Это был настоящий крик души.
- Ерунда! - резко сказала Микаэла, которую начал утомлять этот разговор. - Не стоит так переживать. Поверьте мне, мадемуазель, если бы это было в моей власти, я бы охотно вернула его вам!
Голубые глаза американки округлились.
- Вы хотите сказать, что он вам не нужен? Этого не может быть! Он так красив и к тому же очень богат.
Микаэла поняла, что язык опять подвел ее. Еще немного, и она сама раскроет неприятную тайну, которую ценой таких усилий удалось скрыть семье Дюпре.
- Конечно же, он нужен мне, - быстро сказала она. - Ведь вы дали совершенно справедливую оценку: он красив и богат.
Но смутных подозрений, возникших в душе Алисы, это не рассеяло.
- Мне известно, что он вас не любит... - зашептала она, пристально глядя в глаза собеседницы, - и вы, судя по всему, от него не без ума... Она понимающе кивнула. - Вы выходите замуж из деловых соображений.
Произнесенные льстивым голосом слова настораживали еще больше. Желания обсуждать причины своего решения у Микаэлы не было. Да и ее отсутствие в зале уже могли заметить, - Вы вольны думать все что угодно, мадемуазель, холодно произнесла она. - Не сочтите за грубость, но мне пора вернуться к гостям.
Микаэла повернулась и пошла в зал, не обращая внимания, идет ли следом Алиса или нет. Слова американки больно задели ее. То, что Хью ее не любит, она подозревала. Но одно дело - знать самой, иное - услышать это от другой женщины. Слова Алисы жгли как раскаленные иглы. Оглянувшись украдкой, она отметила, что американка тоже вошла в зал и, ослепительно улыбаясь, подошла к Хью. Микаэле это совсем не понравилось. Она даже ущипнула себя за руку и несколько раз тихо повторила, что не должна и не может ревновать.
Неизвестно, стала ли она ревновать, если бы услышала, о чем они говорили, скорее всего это ее бы удивило и даже ошеломило.
Кокетливо взглянув на Хью сквозь грани хрустального бокала, Алиса произнесла:
- Знаете, а она ведь не любит вас.
Хью небрежно усмехнулся. Первым его намерением было просто не обращать внимания на уколы уязвленной девушки. Но любопытство пересилило.
- И что же вам позволило сделать такой вывод? - спросил он безразличным тоном.
- Очень интересный разговор, который только что у нас с ней состоялся. Она мне сама сказала. Глаза Хью сузились.
- Она сама сказала это?
- Гм... Примерно это, а еще то, что ваша свадьба - не более чем сделка. Она была очень откровенна на этот счет, - Алиса многозначительно посмотрела на собеседника, прикидывая про себя силу удара. - Мадемуазель Дюпре выходит за вас потому, что вы единовластный распорядитель самого большого пакета акций "Галланд, Ланкастер и Дюпре". Ваша свадьба - большая удача для ее семьи. - Она осуждающе улыбнулась. - Вы же знаете креолок. Они готовы на любые жертвы ради семьи. Жаль, что вы попались в этот капкан.
Хью отыскал взглядом стоящую в противоположном углу зала Микаэлу. Его невеста разговаривала с братом и весело улыбалась.
- А почему вы думаете, что я попался? - спокойно произнес он. - Вам не приходило в голову, что я по собственной воле и с радостью женюсь на Микаэле?
- Это несерьезно! А как же наши отношения? - спросила Алиса, слегка покраснев.
- О каких отношениях вы говорите? - спокойно уточнил Хью, не без усилия отводя взгляд от невесты.
- Ну... Я полагала, - стараясь справиться с волнением, прошептала девушка, - что ваше внимание дает мне право надеяться...
- Я был и остаюсь другом вашей семьи, - не дал ей завершить фразу Хью. - В Новом Орлеане вы оказались впервые. Я просто старался помочь вам, чем, мог.
Алиса несколько секунд молча смотрела ему в глаза.
- И это все, что заставляло вас так часто бывать в нашем доме? произнесла она наконец дрогнувшим голосом.
- Это и еще, конечно, то, что я числю себя среди поклонников вашей красоты.
Губы Алисы дрогнули, однако она сумела взять себя в руки и уже через несколько секунд улыбнулась, а затем даже тихонько засмеялась.
- О, - воскликнула она, - я совсем забыла о мсье Д'Арами! Я же обещала ему следующий танец.
С этими словами она отошла от Хью с гордо поднятой головой, уверенная, что ей удалось посеять семена недоверия между Микаэлой и Хью.
***
Оставшиеся до свадьбы дни Микаэла продолжала жить как во сне. Она злилась на судьбу, которая сыграла с ней такую злую шутку, и на будущего мужа, из-за которого все это и произошло. Но в глубине души росло чувство, в котором она не хотела признаться даже себе, - она не просто была готова начать новую жизнь с Хью Ланкастером, но с нетерпением и сердечным трепетом представляла себя его женой. Девушка гнала эти мысли, напоминая себе, что все время пыталась оттолкнуть его. Но обманывать можно других. Она-то прекрасно помнила, как все в ней менялось при одном взгляде его серых глаз. Одна его улыбка - и душа начинала петь. А тот поцелуй!.. Нет! Глупости. Нашла что вспоминать! Куда важнее подумать о другом. Он ведь сам клялся, что никогда не женится на ней. Алиса призналась, что они с Хью любят друг друга. Да и Франсуа прямо сказал, что для Хью свадьба - очередная коммерческая сделка.
Церемония бракосочетания была назначена на понедельник, двадцать первое мая. Венчание, по семейной традиции, состоялось в четыре часа дня.
В этот час Микаэла стояла рядом с американцем перед священником. Торжественные родственники и друзья толпились чуть позади. Она порою видела все это как бы со стороны: невеста в роскошном, расшитом жемчугом платье из розового шелка; семейная реликвия, вуаль, в которой венчалась прабабушка, на ее украшенных оранжевыми цветами волосах; большой букет таких же цветов в руках; Хью Ланкастер произносит клятву; она повторяет почти те же самые слова. Хью накидывает на нее и себя золотистые ленты с их переплетенными инициалами и сегодняшней датой. Все! Она - замужняя женщина.
Перед глазами вновь замелькали лица гостей, в основном радостные и улыбающиеся. Вот, правда, несколько замкнутых, подчеркнуто вежливых - не всем креолам по нраву союз девушки из одной из лучших семей Луизианы с каким-то безродным янки.
Среди таких ревнителей традиций был, конечно, и Ален Хассон. Несмотря на то что плечо его все еще болело, он заставил себя присутствовать на свадьбе. Иначе было нельзя - возникла бы масса сплетен о его душевном состоянии и о том, что он боится показаться на людях после неудачной дуэли с американцем. Держался он совершенно спокойно. Даже когда Хью надел кольцо на пальчик Микаэлы, ничто не изменилось в его лице. Но один Бог знал, чего ему стоило сдержать клокотавшие в душе ненависть и гнев. О, если бы он мог! Он бросился бы сейчас вперед и вонзил шпагу в этого америкашку. Ален представил распростертого перед алтарем у ног невесты Хью, и на его бледном лице появилась злобная улыбка. Те, кто заметил ее, отнеслись с пониманием нелегко присутствовать на свадьбе девушки, на которой ты мечтал жениться сам.
Зато лицо Джаспера сияло счастьем и гордостью. Стоя чуть позади новобрачных, он тщательно исполнял роль друга жениха. А когда молодожены вышли из храма, первым бросился поздравлять их, не преминув вновь напомнить, что намерен стать крестным отцом их первенца.
Свадебный пир в доме Дюпре был шумен и весел. К нарядам гостей, подбору вин и изысканности яств не смог бы придраться даже самый привередливый аристократ Старого Света. Но Микаэла не замечала происходящего и не чувствовала вкуса блюд. Ароматный соус из стручков гумбо, черепаший суп, сочная запеченная телятина, румяный окорок, любимое с детства золотисто-коричневое рисовое печенье, равно как и множество других лакомств, остались почти нетронутыми.
Видимо, Лизетт и тетушка Мари, игравшая роль посаженой матери, поняли ее состояние. Как только начались танцы, они постарались по возможности быстрее увести невесту в спальню. Там они помогли ей снять свадебное платье и надеть очаровательную ночную сорочку из мягкого батиста, украшенную по вороту изумрудно-зелеными атласными лентами. Во время всей этой процедуры Микаэла пролепетала лишь несколько ничего не значащих слов и легла в кровать. Лизетт озабоченно посмотрела на ее бледное лицо.
- Вышло не так уж и плохо, малышка, - ласково прошептала она. - Хью, кажется, хороший парень.
Лизетт озабоченно прикусила губу. Как и большинство креольских девушек, Микаэла почти ничего не знала о физической стороне любви. Сейчас матери предстояло дать дочери наставления. Но как это сделать, она не знала. Хотя Микаэла по креольским меркам давно уже считалась взрослой, о том, что происходит между мужем и женой в постели, с ней никто никогда не разговаривал. Лизетт долго собиралась с мыслями.
- Ты, конечно, понимаешь, что теперь будешь делить постель с мужем?
Девушка вздрогнула не то от страха, не то от перевозбуждения, посмотрела в глаза матери и кивнула.
- И понимаешь, что должна позволить ему делать с собой все, что он захочет? - продолжила Лизетт, краснея. - Он теперь имеет право трогать тебя и, - румянец сделался еще гуще, - делать это... - Чувствовалось, что говорить ей все труднее и труднее. - Что бы ни произошло между вами этой ночью, ты не должна сопротивляться или кричать. Возможно, тебе будет немного больно. Но это только в первый раз. Затем ты привыкнешь. Ты должна встретить мужа, как подобает хорошей креольской жене.
- Ты никогда не должна забывать о женской скромности, - важно заговорила тетушка Мари, - даже в самые интимные моменты. За все сорок лет нашей семейной жизни, - она гордо выпрямилась, - мой муж ни разу не видел меня небрежно одетой, а тем более голой. Не думай, что мужчина хочет видеть в своей жене необузданное распутное существо. Что бы он ни делал, ты должна относиться к этому спокойно. Не дергайся и не плачь. Ни в коем случае, запомни, ни в коем случае он не должен подумать, что ты сопротивляешься ему! - Тетушка Мари строго посмотрела на девушку. - Но хорошая жена-креолка никогда не смутит своего мужа, открыто проявляя свои чувства. - Она покачала пальцем у носа Микаэлы. - Не дай тебе Бог уподобиться одной моей знакомой, которая так горячо и бесстыдно вела себя в брачной постели, что муж ее заподозрил неладное и потребовал развода. Ты же не хочешь для себя такой судьбы, не правда ли? - вопросила тетушка.
- Я не опозорю свою семью, - пролепетала красная как рак Микаэла. - Я вышла замуж, чтобы сберечь честь семьи, и сделаю все, чтобы ни единое пятнышко не легло на наше имя. Я буду хорошей креольской женой.
Самая щекотливая часть беседы была позади. Довольная тем, что она достойно выполнила роль посаженой матери, тетушка Мари облегченно вздохнула.
- Мне известно, что ты не слишком рада своему замужеству, - ласково произнесла она, - но у тебя не было выбора. Если бы ты не вышла за него, та cherie, было бы куда хуже.
С этими словами Мари кивнула Лизетт и вышла из комнаты в полной уверенности, что сделала все, чтобы Микаэла была счастлива в браке. Проводив ее взглядом, Лизетт присела на краешек кровати.
- Не принимай ее слова слишком близко к сердцу, малышка. У нашей тетушки немного старомодные взгляды, но кое в чем она права. Прежде всего в том, что без этой свадьбы ты была бы опозорена. - Лизетт тяжело вздохнула. - К сожалению, довольно много людей знают о твоей оплошности. А в такой ситуации, хоть ты и вела себя совершенно невинно, ничего никому не докажешь. Но мне все-таки кажется, - она улыбнулась, - ты должна сейчас радоваться не только из-за того, что нам удалось избежать скандала.
- Как тебе не стыдно, maman! Ведь я вышла за него! - протестующе воскликнула Микаэла. - Тебе легко говорить, ты не знаешь, что такое стать женой нелюбимого человека...
Тень, промелькнувшая на лице Лизетт, заставила ее замолчать. Пришедшая в голову догадка изумила.
- Ты не любила папу? - прошептала она. - Но вы были такой великолепной парой! Все это говорят. Дедушка всегда смеялся, рассказывая о вашем романе. Он шутил, что из-за вашей страстной любви пришлось сначала разрешить вам обвенчаться, а уж потом объявлять о помолвке.
- Ну и хватит об этом! Все это было так давно, - натянуто улыбнулась Лизетт, - да и речь сейчас не о моем, а о твоем замужестве. Ты в самом деле уверена, что Хью тебе совершенно не нравится?
Микаэла опустила глаза.
- Я не знаю, - пробормотала она. - Со мной творится что-то непонятное. То я буквально ненавижу его, то... - Глаза девушки блеснули. Она смолкла, длинные ресницы затрепетали, затем решительно вскинула голову. - Как бы там ни было, чем больше я думаю о нем, тем сильнее убеждаюсь, что имею дело с человеком самовлюбленным, безнравственным, склонным к интригам.
Именно эти слова невесты и услышал вошедший в спальню Хью. Столь нелестная характеристика не могла не задеть его. Он помрачнел и застыл на месте. Поведение Микаэлы в эти последние недели буквально ставило его в тупик. Совершенно очевидно, что она добилась того, чего хотела. Хитроумный план семейства Дюпре сработал. Он женится на ней. Почему же она продолжает вести себя так, будто это он расставил сети, а не она? Здраво рассуждая, единственной проигравшей стороной является он. Ему приходится жениться на девушке, которую в нем интересуют лишь его деньги.
Хью мрачно улыбнулся. Слабо верится, что его спасение Микаэлой было результатом случайного стечения обстоятельств. Она сама искала удобный случай и, лишь только он представился, незамедлительно воспользовалась им. Видимо, она великолепная актриса. Именно этим и объясняется ее поведение после помолвки. Она сжилась с придуманной для себя ролью настолько, что игра и реальность смешались. Не знай он предыстории, он наверняка поверил бы в то, что Микаэла не принимала участия в семейном заговоре с целью заполучить его. Но после случайно подслушанного разговора в беседке он знал все.
Женщины не заметили, что он вошел, и пришлось вежливым покашливанием заявить о себе. Мать и дочь разом встрепенулись. Лизетт вскочила на ноги и резко повернулась к нему. Микаэла забилась в угол кровати и натянула одеяло до самого подбородка. Хью хмыкнул. Отличное начало первой брачной ночи, ничего не скажешь!
- О, вы испугали нас, мсье! - игриво воскликнула оправившаяся от неожиданности Лизетт. - Мы не знали, что вы уже здесь.
Она повернулась к Микаэле, поцеловала ее и быстро вышла из комнаты, оставив новобрачных наедине.
Несмотря на мучившие его подозрения, Хью, взглянув на испуганную невесту, ощутил прилив нежности и теплоты. Она была так хороша в этот момент! Волосы черным шелковым покрывалом рассыпались по плечам. Темные глаза таинственно поблескивали. Пухлые розовые губы манили чистотой и невинностью. Похоже было, признал про себя Хью, что она действительно смертельно испугана. Взгляд его серых глаз смягчился. Она, наверное, и не очень представляет, что ожидает ее в эту ночь, В чем, в чем, а в том, что его невеста - девственница, сомнений не было. Хорошо хоть, что они с Микаэлой немного знают друг друга. Креолки, если их дуэньи не даром едят хлеб, часто видят своих женихов впервые во время помолвки.
Лицо девушки все заметнее покрывалось краской смущения. Хью вздохнул. Его тоже стало одолевать беспокойство. Ближайшие несколько часов останутся в памяти на всю их последующую жизнь. От них зависит очень многое. А он, при всей своей опытности, ни разу не имел дела с девственницами. В том, что он может доставить удовольствие любой женщине, Хью не сомневался. Но достаточно ли его познаний в искусстве любви, чтобы эта ночь оставила счастливые воспоминания у невинной девушки?
Стараясь справиться с растерянностью, Хью обвел взглядом спальню. Вид стоявших в буфете графинов придал ему уверенности. Он быстро налил стаканчик бренди и повернулся к неотрывно следящей за каждым его движением Микаэле.
Сердце девушки учащенно билось. Ее муж был просто великолепен в черном свадебном фраке, белоснежной манишке и черных шелковых брюках, из-под которых выглядывали белые носки, Она невольно обвела взглядом всю его ладную высокую фигуру, ощущая, как теплая приятная волна прокатывается по телу и сворачивается вызывающим томление комком внизу живота.
Хью почти физически ощутил неловкость затянувшегося молчания.
- Вы были великолепны на свадьбе. Вам очень идет оранжевый цвет, произнес он.
Микаэла, понявшая наконец нелепость своей позы, опустила одеяло с подбородка.
- Merei beaucoup, мсье, - пролепетала она. - Вы тоже выглядели замечательно.
Хью вдруг весело рассмеялся. Мрачное выражение исчезло с лица. Серые глаза озорно блеснули.
- Мы что, так и будем обращаться друг к другу на вы? Мужу и жене это вроде бы не обязательно?
- Вы забываете, мсье, о предшествующих нашей свадьбе обстоятельствах, - сухо произнесла Микаэла. Хью перестал смеяться.
- Напротив, я отлично все помню, - сказал он, растягивая слова. - Но коль скоро свадьба состоялась, я предлагаю извлечь из плохой сделки все, что в ней есть хорошего.
- Мне не нравится, - мгновенно ответила Микаэла, сверкнув глазами, что вы называете это плохой сделкой!
- Приношу извинения, мадам жена. Мне следовало сказать "сделка, совершенная не по моей воле". - Он пристально посмотрел ей в лицо. - Но это не меняет главного, - произнес он более мягко, - мы теперь супруги!
Даже не слова, а тон, которым они были произнесены, заставил Микаэлу вздрогнуть. Она вдруг со всей очевидностью ощутила реальность происходящего: они одни в спальне, нагота ее прикрыта лишь тонкой ночной сорочкой. Что бы тут ни произошло, на помощь к ней никто не придет. Она вспомнила наставления матери. Хью - ее законный супруг и может делать с ней все, что захочет. Со страхом и любопытством девушка подумала о том, что же он будет делать.
Хью посмотрел на вновь покрывающееся румянцем лицо жены, сделал еще один глоток бренди и опустил глаза ниже. Взгляд невольно скользнул по мягкой, полной неги груди, прикрытой тонкой тканью сорочки. Сердце в груди защемило, тело напряглось в сладком предчувствии. Попался он или нет в сети Микаэлы, уже не имело значения. Он хотел ее, и хотел всегда. И вот сейчас он может получить то, что хочет! Она - его жена! Эта мысль вызывала приятное головокружение.
- Вряд ли продолжение этого разговора, - произнес он мягко, - принесет нам какую-нибудь пользу. Ты добилась того, чего хотела. И я, - прошептал он, вожделенно сверкнув глазами, - получу то, что хочу...
Глава 9
Микаэла ощутила жаркое прикосновение его губ. Даже при воспоминании о том первом его поцелуе в саду сердце ее сладко вздрагивало. То, что она чувствовала сейчас, конечно же, не шло ни в какое сравнение с воспоминаниями. Поцелуи были короткие, но такие нежные. Хью целовал ее в губы, в виски, в опущенные ресницы и в мочку уха. Мягкие теплые губы прикасались осторожно и ласково. Она даже не подозревала, что ласки мужчины могут так возбуждать и доставлять такое удовольствие.
Но, несмотря на это, Микаэла лежала неподвижно, тело ее было напряжено. Хью оставался для нее непонятным незнакомцем, а обстоятельства их свадьбы не располагали к доверию. Она была ошарашена его странными рассуждениями о какой-то расставленной ею ловушке. Это он, ее муж, американец, иностранец, приехал, чтобы вмешаться в их семейные дела. И все-таки Микаэла не могла не признать, что что-то в Хью притягивало ее с первой же встречи. Возможно, это стыдно для креолки, но если бы ей пришлось выбирать между Хью и Аленом, она не колеблясь выбрала бы первого.
И уж конечно, сейчас не могло быть и речи, чтобы противиться мужу. Она достаточно хорошо воспитана и понимает, что, выходя замуж, взяла на себя определенные обязательства, к тому же в ушах еще звучали недавние наставления матери и тетушки Мари. Конечно, она будет покорна, сколь ужасными ни казались бы его действия. Впрочем, надо признать, не только воспитание и наставления сделали ее покорной. Ласки Хью пробуждали в ней незнакомые чувства. Подсознательно хотелось узнать, что будет дальше. Что же действительно происходит между мужчиной и женщиной в постели? И вновь Микаэла призналась себе, что не может даже представить иного мужчину рядом с собой.
Хотелось постигнуть эту тайну именно с Хью. Хоть он, конечно, совершенно несносен!
Она не понимала, что же должно произойти. Она не могла себе представить, что рядом с ней в постели может лежать обнаженный мужчина. При мысли о том, что он будет целовать ее, как захочет, и дотрагиваться до любых мест ее тела, в горле пересыхало, а сердце колотилось с бешеной скоростью. Микаэла уговаривала себя, что не боится. Понятно, он не сделает ей ничего плохого. И все-таки внутренняя дрожь не проходила. Лишь по мере того как минута шла за минутой, а Хью лишь нежно целовал ее, Микаэла начала успокаиваться. В том, что происходило, пока не было ничего страшного. Наоборот, это доставляло ей неведомое раньше удовольствие.
Микаэла не сопротивлялась его осторожному напору. Но, лаская молодую жену, Хью возбуждался все сильнее. Естественное мужское желание нарастало. Он так долго желал этого. Он добился того, чего хотел. Микаэла - его жена! Воплотить все тайные сладострастные мечты теперь в его власти. Тело вздрагивало в страстном томлении, требуя более чувственного удовольствия. Но Хью сдерживал себя. Микаэла настолько невинна, что даже не понимает толком, что от нее требуется. Только осторожными ласками можно постепенно разбудить дремлющую в ней страсть. Он еще успеет насладиться ее великолепным телом. У них впереди много жарких ночей. Но сегодня он должен быть сдержан. Только осторожные, нежные ласки... Он будет сдержан сегодня, чего бы это ни стоило.
Да, он недоволен, даже зол на нее за то, что она выбрала нечестный путь к замужеству. Но это вовсе не означает, что следует превращать их супружеское ложе в поле битвы. Он сделает все, чтобы об их первой ночи она вспоминала с удовольствием. Естественно, ему придется причинить Микаэле боль. Надо постараться, чтобы ей одновременно было и приятно. Хью слегка улыбнулся своим мыслям. Но понравится ли это Микаэле? Сумеет ли он разбудить в ней женщину и добиться, чтобы супружеский долг был ей не в тягость, а в радость?
Микаэла немного расслабилась. Этого намека на то, что его ласки достигают цели, было достаточно, чтобы нижняя часть тела Хью дернулась и он на мгновение потерял контроль над собой. Он вновь поцеловал ее, на этот раз более страстно, раздвинув языком ее губы. Микаэла вскрикнула и вновь напряглась. Ощутив во рту язык Хью, она подняла руки в инстинктивном желании оттолкнуть его.
- Не надо, милая, - чуть слышно прошептал он. - Ты должна позволить мне сделать это. Я научу тебя, покажу...
В голове Микаэлы пронеслись наставления тетушки Мари и слова матери о том, что он будет делать это. Она опустила руки и, когда поцелуй повторился, уже не пыталась сопротивляться. Язык Хью проник глубже, щекоча небо. Микаэла неожиданно для себя ощутила, как по телу пробежала теплая приятная волна. Дыхание ее участилось. Груди, наливаясь негой, сделались упругими. Она почувствовала во рту терпкий привкус бренди, которое недавно пил Хью, и с удивлением отметила, что это не так уж и неприятно. Но еще более приятными и возбуждающими были прикосновения его языка. Этот интимный поцелуй вызывал трепет в груди. Трепет этот передавался всему телу. Соски превратились в твердые горячие шишечки. Между ног стало жарко и влажно. А поцелуй Хью все продолжался... Тело девушки помимо ее воли начало подергиваться. В груди нарастало смутное, пока не осознанное желание.
Она уже не понимала, что пальцы ее то сжимаются, то разжимаются, будто лапки игривого котенка, царапая плечи Хью, а тело изгибается в откровенном призыве. И уж тем более она не могла даже представить, каких невероятных усилий стоит ему на этот призыв не ответить. Больше всего на свете ему хотелось сорвать с нее сорочку и сделать то, к чему стремится его плоть. Но он и сейчас сумел сдержаться.
То, что поцелуй вызвал столь горячий ответ Микаэлы, осложняло его задачу. Контролировать себя будет явно все труднее. С инстинктами, заложенными в человеке самой природой, бороться ой как трудно! Заставляя себя немного отстраниться от Микаэлы, он даже простонал не то от боли, не то от удовлетворения. Но разделяющую их ткань, эту проклятую сорочку, он все-таки снять с нее может... Или нет?