Басби Шарли. Пурпурная линия

   Были в Сабрине и другие перемены, не связанные с возрастом. Несчастья, свалившиеся на нее за последние шесть лет, придали скорбное выражение созданным для смеха и поцелуев губам. В янтарных глазах затаилась грусть, которой не было раньше. Да и сдержанности, к которой теперь приучала себя Сабрина, раньше тоже не было и в помине.
   И еще где-то глубоко внутри ее пряталась еще одна Сабрина, дожидавшаяся своего часа, которая соединила в себе лучшие черты обеих Сабрин - девочки, ставшей женщиной в объятиях Бретта, и женщины, пережившей утрату отца и возлюбленного.
   Она вернулась с балкона в комнату и ненадолго остановилась возле большого зеркала. Сабрина осталась довольна собой и своей девически-скромной прической, контрастировавшей с великолепно расцветшей женственностью ее облика. Тяжелое ожерелье из черного оникса, оправленного в золото, обвивало ей шею, и из такого же оникса сережки были вдеты в уши. Черный шелк великолепно оттенял белизну ее кожи и придавал очаровательную хрупкость ее фигуре.
   Глядя на себя в зеркало, Сабрина улыбнулась. С прической все в порядке, с платьем тоже, оно безупречно и.., отвечает самому изысканному вкусу, но к нему можно отнестись по-разному, подумала Сабрина, продолжая загадочно улыбаться. Ей пришло в голову слово "распутное", однако она предпочла употребить не слишком прямолинейные определения. Подсознательно она добивалась этого впечатления - изнеженной простушки. Минутку повертев юбками перед зеркалом, со сверкающими глазами Сабрина вышла из спальни.
   Дверь вела в длинный коридор. Первой на ее пути была лестница, которая спускалась во двор, а рядом с ней - другая - изящная, винтовая лестница. Наверняка она ведет в главную залу, подумала Сабрина, и оказалась права. Пол в зале был из неяркого зеленого мрамора, стены - немножко светлее по тону. Золоченые канделябры с длинными свечами ясно сказали Сабрине, что Бретт не экономит на хозяйстве.
   Перед Сабриной оказалось несколько дверей, и она остановилась в растерянности, размышляя, за какой из дверей найдет Бретта. К счастью, долго ждать не пришлось. Неожиданно распахнулась дверь справа и из нее вышел слуга в черно-белом одеянии.
   Заметив Сабрину, он учтиво поклонился ей и спросил:
   - Могу я быть вам чем-нибудь полезен, мисс?
   Ощутив необыкновенную легкость в груди, Сабрина еле слышно произнесла:
   - Да. Я ищу сеньора Данджермонда. Вы не знаете, где он?
   - Здесь, мисс, - ответил слуга, кивнув на комнату, из которой только что вышел.
   .Он хотел добавить что-то еще, но Сабрина, не давая себе времени опомниться, проскользнула мимо него словно мышка. Негромкий стук двери был для Сабрины знаком, что путь к отступлению закрыт, так что ей пришлось взять себя в руки и осмотреться.
   Она оказалась, по-видимому, в библиотеке. Запах кожи, исходивший от ровных рядов книг, щекотал ей ноздри. Возле камина, в котором полыхал огонь, стояло несколько кресел, обитых темно-зеленым бархатом. Софа делила комнату пополам, и за ней Сабрина заметила большой письменный стол с парой зеленых кожаных кресел.
   Опять ее поразила роскошь, бросавшаяся в глаза, и ей очень хотелось забыть слова, посеявшие сомнения насчет источника неожиданного благополучия Бретта. Однако, прежде чем она успела дать волю внезапно возникшему подозрению, насмешливый голос вернул ее к действительности.
   - А, Сабрина, вот и вы. Я-то думал, долго ли вы еще будете прихорашиваться?
   Сабрина бросилась к нему, крепко стиснув зубы, но остановилась на полдороге, когда увидела вставшего рядом с Бреттом незнакомого мужчину. Краска залила ей лицо.
   - Я не знала, что у вас гость. Я приду позже.
   - Ну, не глупите, - успокоил ее Бретт. - Морган - не просто гость, и я бы хотел вас с ним познакомить. - Он подошел, взял ее за руку и подвел к мужчине. - Сабрина дель Торрез, позвольте представить вам мистера Моргана Слейда. Он мой самый близкий друг, и вы будете часто встречать его в моем доме. Морган, это моя прелестная подопечная.
   Обидевшись на его тон, Сабрина метнула в сторону Бретта сердитый взгляд и вежливо проговорила:
   - Здравствуйте, мистер Слейд. Рада познакомиться с вами.
   Встретив взгляд сапфировых глаз, она почувствовала, что вызванное Бреттом раздражение затихает в ней. Морган Слейд склонился над ее рукой.
   - И я рад, сеньорита дель Торрез. И не обращайте внимание на то, что говорит ваш опекун... Ему нравится быть несносным... Уж это-то мне известно, ведь мы вместе росли.
   Сабрина широко раскрыла глаза. Очаровательная застенчивая улыбка появилась у нее на губах, и она тихо сказала:
   - А вы знаете, я вас помню! Я приезжала на свадьбу тети Софии и дяди Хью, помните?
   Морган улыбнулся в ответ удивительно украсившей его улыбкой.
   - Я помню большеглазую девчонку с рыжими волосами, а не очаровательную молодую даму.
   Сабрина понемногу приходила в себя, беседуя с высоким широкоплечим молодым человеком, у которого были смеющиеся глаза и ненавязчивые манеры. Скорее всего, Морган - ровесник Бретта, но в его волосах еще не появилась седина. Он был очень красив. Черты лица у него были даже более правильными, чем у Бретта, но Сабрина подумала, что несмотря на свою чарующую улыбку и пухлые детские губы, он мог при необходимости стать таким же жестоким, как Бретт.
   - Вы очень добры, сеньор.
   - И очень женат, - вмешался Бретт. - Леони, его жена, сейчас на их плантации Сан-Андра-плато. Ждет второго ребенка.
   Лицо Моргана мгновенно смягчилось. Он любил свою жену.
   - Это правда, - улыбнулся он Сабрине. - И, боюсь, вынужден буду признаться, что несмотря на всю вашу красоту, я накрепко привязан к золотоголовой злючке, которая с удовольствием съест мою печень на завтрак, если только заподозрит, что я загляделся на другую женщину. Представляете, каково мне приходится?
   Сабрина представила. Было видно, что Морган Слейд обожает свою жену, наверное, как Алехандро обожал Елену, и Сабрине это понравилось.
   - Я бы очень хотела, - приняла она его шутку, - познакомиться с этой страшной дамой. Как вы думаете, это возможно?
   - Уверен, Леони будет в восторге. Однако придется отложить знакомство до рождения ребенка. Осталось несколько недель, и временами ей бывает не по себе.
   - О! Конечно! - воскликнула Сабрина. - Буду ждать.
   Они еще немного поговорили ни о чем, и когда Сабрина во второй раз предложила оставить мужчин одних, Бретт торопливо согласился. С непроницаемым видом он дернул за бархатный шнур.
   - Сейчас придет мой дворецкий Эндрю. Он покажет вам дом. Как бы то ни было, теперь это и ваш дом.
   В том, как он это сказал, было что-то такое, отчего у Сабрины мурашки побежали по спине. От радости или от страха?
   Эндрю оказался тем самым слугой, которого она встретила в зале, и с покорностью, возмутившей ее самое, она последовала за ним, подчиняясь приказанию Бретта и не забыв учтиво попрощаться с Морганом.
   После того как она ушла, мужчины несколько минут просидели молча.
   - Интересно, ты сам понимаешь, что делаешь? - задумчиво произнес Морган.
   Бретт хмыкнул.
   Подойдя к мраморному столику возле софы, он налил обоим бренди.
   - Когда дело касается этой маленькой ведьмы, я ничего не понимаю кроме того, что она сводит меня с ума.
   - И все же ты взял на себя опекунство? Странное выражение промелькнуло на лице Бретта - не то чтобы жестокое, но и не доброе. Усевшись в кресле и делая вид, что внимательно разглядывает бренди в бокале, он ответил:
   - Да, взял. И все-таки я до сих пор не отдаю себе отчета в том, зачем мне все это надо. Самое простое сказать, что я подчинился обстоятельствам, особенно если учесть мое отношение к Алехандро, но...
   Он замолчал, и опять Морган увидел незнакомое ему выражение.
   - Не месть ли это? - тихо спросил Морган, помня, в каком состоянии Бретт вернулся из Техаса шесть лет назад.
   Бретт поднял глаза. Его взгляд неожиданно стал жестким.
   - И это тоже, - нехотя признал он.
   - Будь осторожен, мой друг, - проговорил Морган. - Эта девочка может доставить тебе радость, но она же и причинит тебе боль.
   Бретт сухо рассмеялся.
   - Один раз Сабрине удалось поймать меня своими коготками.., но больше этого не случится, ведь я знаю, какая это опасная шлюшка.
   Морган долго, ничего не говоря, смотрел на него.
   - Бретт, я не буду спорить, кто из нас больше пострадал от женщин. Однако я хочу тебе сказать, что не все женщины - гадюки.., да и не всегда мы все понимаем правильно. Посмотри на Леони и на меня. Слава Богу! А ведь до свадьбы я тоже был совершенно уверен, что она расчетливая потаскушка. Леони же считала, что я гоняюсь за ее приданым. И мы оба ужасно ошибались.
   Бретт искоса взглянул на друга.
   - Любовь из всех нас делает дураков.., особенно из исправившихся женоненавистников! Морган натянуто улыбнулся.
   - Может быть. - Решив, что спорить бессмысленно, он переменил тему. Письмо, которое ты получил от Итона, всерьез беспокоит меня, Бретт.
   Он нахмурился и взял со стола письмо, о котором шла речь. Еще раз бегло проглядев его, он повернулся к Бретту.
   - Ты хорошо его знаешь? - Но когда Бретт начал было ему отвечать, он нетерпеливо остановил его. - Да знаю я, что "генерал" Итон, как он себя именует, явился из весьма влиятельных кругов. Он хорошо послужил нашему правительству в недавней войне, но мне также известно, что он пьяница и хвастун. Неужели мы так сразу поверим в то, что он пишет о нашем бывшем вице-президенте Аароне Бурре?
   Бретт внимательнейшим образом рассматривал правый носок своего начищенного сапога.
   - Я не знаю, есть ли у Итона недостатки или он состоит из одних достоинств. Знаю только, что доверял ему прошлой весной, когда был в Египте и по доброй воле пересек пустыню, чтобы атаковать Дерну, что на берегу Средиземного моря. - Бретт твердо посмотрел на Моргана. - Путешествие было не из приятных, но мы взяли Дерну и взяли бы Триполи, если бы нас не бросили. Итон вытащил нас из Дерны живыми, когда мы узнали, что никакой помощи с моря ждать не приходится.
   - Какого черта тебе понадобилось в Египте. - с раздражением бросил Морган. - Зачем надо было пересекать пустыню в компании головорезов и участвовать в войне, которая ровным счетом ничего для тебя не значит?
   - Со скуки? - ответил вопросом Бретт, и в его жадеитовых глазах сверкнул насмешливый огонек.
   Морган фыркнул, но расспрашивать перестал. Он слишком хорошо знал по своему опыту, что мнимо простодушное выражение на лице Бретта означает, что тот не хочет говорить о своих приключениях и, стало быть, дальнейшие расспросы бессмысленны.
   - Какая-то дикость! - проговорил Морган. - Дикость, которая похожа на откровения сумасшедшего.
   - Итон - не сумасшедший, - сухо возразил Бретт. - Он, конечно, странный. Но не сумасшедший. И если Итон пишет, что Бурр хочет собрать людей и идти на Вашингтон, чтобы уничтожить президента Джефферсона, забрать корабли и плыть в Новый Орлеан, я верю, что в этом что-то есть.
   - Да все это - сплошное сумасшествие! Ты же видел Бурра на балу в его честь в прошлом году в Натчезе? Неужели он похож на маньяка или на убийцу?
   Наступило молчание, во время которого Бретт все свое внимание переключил на носок левого сапога. Да, размышлял он, Бурр производил впечатление приятного и даже обаятельного человека, может быть, чуть-чуть слишком приятного и обаятельного, чем нужно.
   Случилось так, что они с Бурром одновременно вышли подышать свежим воздухом и, беззаботно прогуливаясь по аллее, разговорились:
   - Надеюсь, вы понимаете, что я специально подстроил эту нашу беседу наедине? - спросил Бурр.
   Бретт кивнул.
   - Мне нужны молодые люди, похожие на вас. Молодые люди, которые ждут не дождутся своего часа... Готовые к великим свершениям...
   Бретт удивленно поднял брови.
   - Да? Каким же образом к этому имеют отношение невинные поселенцы на реке Вашита? Бурр махнул волосатой рукой.
   - Это для тех, кому нравится работать на земле. - Он вопросительно смотрел на Бретта, словно решая про себя, насколько можно быть с ним откровенным. - Но вы, мой друг, никогда не удовлетворитесь такой жизнью... Я слышал о ваших приключениях в Египте. - Бретт промолчал. - Доверьтесь мне, и я подарю вам приключение, которое сказочно обогатит вас. Вы станете частью новой и великой империи.
   - Империи? - осторожно переспросил Бретт. - Где?
   Бурр хитро улыбнулся в ответ и пожал плечами.
   - Кто знает? Возможно, западнее реки Сабины. Возможно, в Мексике. Если случится война с Испанией, откроются великие возможности для умного человека.
   Бретт сделал вид, что заинтересовался, и Бурр попался на эту уловку.
   - У меня есть план, великий план, и он, кажется, уже начинает воплощаться в жизнь. - Бурр огляделся, не желая, чтобы их подслушали. - По дороге сюда я встретился с генералом Уилкинсоном, и мы о многом переговорили с ним... О, все это может быть чрезвычайно интересно таким молодым людям, как вы...
   Бурр больше ничего не добавил, и Бретт понял, что это великолепный мастер, привлекающий к себе людей сказками, в которые так хочется верить. Одним он предлагал безопасные поселения, другим - завоевание Мексики, и всем на выбор убийство, предательство, измену...
   В конце своих размышлений Бретт пожал плечами и сказал рассудительно:
   - Убийца? Да нет, Морган, не думаю. Впрочем, что мы знаем о людях? Несомненно, Бурр умеет привлечь к себе людей, но что-то в нем есть отталкивающее. Ради Бога, вспомни только, как он чуть не отобрал президентское кресло у Джефферсона в 1800 году! А Александр Гамильтон! Его же обвиняли в попытках убить Бурра! Ничего себе, приятный человек!
   - Все, что ты говоришь, правильно, но откуда нам известно, что он в самом деле собирается убить президента Соединенных Штатов? - взволнованно возразил Морган. - Что тебя привлекает в Бурре? Летом, когда мы встретились, ты сказал, что сидишь в городе из-за Бурра. Что-то там говорил о Бурре и нашем генерале Уилкинсоне.
   - А тебе не кажется их связь более, чем интересной? - внезапно спросил Бретт. Морган развел руками.
   - Не знаю, Бретт. Ходили сплетни, что ему приплачивает Испания, но это ничего не объясняет. Никто ни до чего не может докопаться. Кажется, это все равно что поймать рукой дым.
   Встав и поставив пустой бокал на край стола, Бретт принялся ходить по комнате.
   - Тебе известно о привычке президента Джефферсона нанимать людей благородного происхождения, чтобы они исполняли для него грязную работу? Представители благородных семейств возят его частную почту и шпионят для него.
   Морган, замер. Не сводя глаз с Бретта, он спросил:
   - Ты за этим ездил в Северную Африку? И поэтому так интересуешься связями Бурра и Уилкинсона? Для Джефферсона?
   Бретт неохотно кивнул.
   - Я не выдаю ничьи секреты, открывая тебе эту тайну, но ты прав, в Египет я отправился по его поручению. Джефферсон хотел знать, что там происходит, но не из официальных источников. Ему нужна была информация от человека, не связанного никакими политическими симпатиями, которому он мог бы всецело доверять.
   - Этим человеком оказался ты? Бретт снова кивнул.
   - В конце 1804 года он узнал от моего отца, что я вернулся из Индии и опять собираюсь в путешествие. - Бретт слабо улыбнулся. - Так и получилось, что я стал агентом Джефферсона.
   - Джефферсон подозревал Бурра?
   - Не знаю, подозревает ли он о заговоре... Думаю, президент не доверяет коротышке Бурру. Прошлым летом, когда я оставил бродяжничество и осел здесь, он попросил меня выяснить, нет ли чего подозрительного за Бурром или Уилкинсоном. Что мне было делать?
   Вопрос был явно риторический, и Морган не стал отвечать, только кивнул, давая понять, что он согласен с другом.
   - Знаешь, на сегодняшний день мне нечего прибавить к твоей информации... Это письмо от Итона - первое, в котором я прочитал имя Бурра.
   - А твой друг Джейсон Сэвадж ничего не говорил?
   - Ага! - трагическим голосом воскликнул Морган, смеясь синими глазами. - Я знал, что есть какая-то особенная причина, почему он пригласил меня к себе.
   Бретт смущенно улыбнулся.
   - Это не единственная причина. Но мне, честное слово, нужно знать твое мнение о письме Итона, и было любопытно, не написал ли тебе Сэвадж, например, о Бурре.., или Уилкинсоне.
   - Я ничего не слышал о Джейсоне с прошлого года, когда он приезжал с семьей к нам в Сан-Андрэ-шато. Но я могу ему написать и рассказать о письме Итона. Может быть, он что-нибудь и знает.
   - Хорошо бы.
   Вновь наполнив бокалы, Бретт и Морган выпили, каждый погруженный в свои мысли. В конце концов Бретт нарушил молчание.
   - Я много думал о том, что заставляет человека предавать свою родину и что ему нужно для этого. - Он стал разгибать пальцы. - Во-первых, это должен быть несчастный человек, которому нечего терять. Во-вторых, чтобы привлечь на свою сторону людей, он должен обладать несомненным обаянием и умением убеждать. У Бурра есть и то, и другое. Однако ему еще нужны деньги. Много денег, чтобы иметь людей и оружие... - Бретт подался вперед. - У него были тайные встречи с генералом Уилкитнсоном, и что они обсуждали - одному Богу известно. Но что бы ни планировал Бурр, вторжение в Мексику, о чем уже поговаривают, или провозглашение оппозиционного правительства, - ему нужны люди и оружие. Конечно, из них двоих более опасен Уилкинсон. Как командующий вооруженными силами страны он имеет большую власть.., и Бурр с его помощью может спровоцировать войну с Испанией. А если ему понадобится взять Новый Орлеан, так он сделает это, и никто даже глазом не успеет моргнуть.
   - Да, но зачем все эти игры Уилкинсону? - Он - один из первых людей в стране, да еще, по слухам, имеющий немало денег, которые дает Испания. Зачем ему предавать оба государства?
   Бретт на минутку смешался.
   - Вот тут ты меня поймал, - признал он. - Все вполне логично, пока я не касаюсь этого вопроса...
   Морган фыркнул.
   - Мне кажется, ты слишком много времени провел с Итоном в пустыне! заявил он с грубоватостью старого друга.
   - Может быть, - охотно согласился Бретт. - Мне хотелось бы побольше знать об Уилкинсоне. Я думаю, что наблюдать надо больше за ним, чем за Бурром, который только и может, что плести свои заговоры на словах, зато Уилкинсон с его положением и властью вполне может проводить их в жизнь.
   Вскоре Морган уехал, пообещав написать Джейсону Сэваджу и напомнив Бретту об обещании привезти Сабрину в Сан-Андрэ-шато, как только Леони благополучно разрешится от бремени. Бретт усмехнулся, но возражать не стал.
   Оставшись один в библиотеке, Бретт зашагал по комнате, не в силах сразу отвлечься от мыслей о Бурре и Уилкинсоне.
   Постучали в дверь. Эндрю сообщил, что дамы ожидают господина в гостиной.
   Когда он вошел в элегантную, голубую с золотом, гостиную, то сеньора де ла Вега, оглядев его костюм, в котором он встретил их несколько часов назад, фыркнула и произнесла ледяным шепотом:
   - Хотя дом он ведет как дворянин, но манеры как у простого крестьянина. Дворянин обязательно переодевается к обеду.
   Франсиска как королева сидела на низкой софе, обитой голубой тканью, и ее черные атласные юбки напоминали чернильное пятно довольно внушительных размеров. Черная кружевная мантилья покрывала ей волосы, а грудь украшало несколько золотых цепочек.
   Сабрина молча стояла возле камина. Она отвернулась, кусая губы и не зная, то ли аплодировать тетке, то ли негодовать на нее за бестактность. Но больше всего ее интересовало, что сделает Бретт, выслушав непривычно грубое замечание.
   Бретт прищурился и подошел к Франсиске.
   - Я думаю, нам лучше с самого начала кое-что выяснить, сеньора, - ровным голосом произнес он. - Вы можете быть моей гостьей, и если желаете, то я сделаю все, чтобы вам было удобно в моем доме. Однако я не позволю вам командовать мною, и я не собираюсь менять свой образ жизни, чтобы угодить вам. Если вам это не нравится, можете уезжать. А если вы будете продолжать говорить со мной в том же тоне, то у вас просто не будет выбора, так как я потребую, чтобы вы покинули мой дом. А теперь, если позволите, я пойду переоденусь. - Он насмешливо посмотрел на Франсиску. - Я как раз собирался это сделать, но решил сначала извиниться перед дамами за опоздание.
   Он повернулся на каблуках и быстро вышел из комнаты.
   Глава 22
   Обед прошел не самым лучшим образом, хотя Бретт, как мог, играл роль гостеприимного хозяина. В черных атласных бриджах и темно-синем бархатном камзоле, он был удивительно хорош, когда сел во главе длинного стола. Комната была убрана в английском стиле. Мебель - от Шератона, стены задрапированы серым шелком, на высоких окнах - красные шторы. Пара тяжелых серебряных канделябров украшала стол. Здесь же стоял серебряный чайный сервиз, а еду им подавали на хрупком китайском фарфоре.
   Бретт, казалось, чувствовал себя превосходно. Насмешливо блестя глазами, он вежливо поинтересовался, удобно, ли они устроились, нравятся ли им комнаты, все ли у них есть, не жалуются ли они на слуг. Односложные ответы его ничуть не смущали, и к концу трапезы Сабрина решила, что, если он и дальше будет продолжать разговор в том же ироничном тоне, ей придется запустить в него хрустальным бокалом.
   Ее янтарные глаза гневно сверкали, когда она смотрела на него, непроизвольно любуясь смуглой кожей, иссиня-черными волосами и даже морщинами, которые ничуть не уродовали его, а придавали мужественный вид. Он словно почувствовал ее взгляд и поднял голову. Их взгляды встретились. И у нее сразу же пересохло в горле и похолодело в груди.
   Заговорила Франсиска, требуя внимания Бретта.
   - Сеньор, - заявила она, - скоро должен приехать мой сын. Он бы приехал с нами, но... - Она бросила недовольный взгляд на Сабрину. - Сабрина не захотела ждать, когда он вернется из Мехико. Я хочу, чтобы вы приготовили для него комнату.
   Бретт, не торопясь, налил в бокал вина, отпил немного, потом поставил бокал на стол и, глядя прямо в глаза Франсиске, сказал:
   - Нет. Боюсь, это невозможно. Поблизости есть несколько гостиниц и постоялых дворов, где он наверняка найдет для себя достойные апартаменты.
   Черные глаза Франсиски сверкнули злобой, но она благоразумно промолчала. Дважды она сразилась с ненавистным гринго, и оба раза он вышел победителем. Однако вспыхнувшая в ней ярость не позволила ей сохранить спокойствие и, отбросив салфетку, она выскочила из-за стола.
   - Прошу прощения. Я плохо переношу ваше общество.
   В столовой воцарилось тревожное молчание, и Сабрина пожалела, что тетка так неосмотрительно бросила ее одну. Однако Сабрине надо было показать, что она ничуть не напугана и не собирается позволять так же обращаться с собой, поэтому она ринулась в атаку:
   - У вас достаточно большой дом, чтобы приютить еще одного гостя. В конце концов, он - ее сын и мой кузен, а не какой-то там бродяга.
   - Понимаете, - возразил Бретт, - это мой дом, а я не хочу принимать его.
   Получив отпор, Сабрина покраснела. Действительно. Это его дом. Однако любопытство не позволило ей промолчать.
   - Почему вы не хотите принять его? Он прикрыл ресницами глаза и беспечно ответил:
   - Потому что я ему не доверяю. Сабрина нахмурилась.
   - Почему? Что он сделал вам плохого?
   - Он врал мне.., непростительно врал. Сабрина смотрела на него, не подозревая, как очаровательна она в золотистом свете свечи.
   - Как врал? Вы уверены? Насколько мне известно, он никогда никому не говорил не правду.
   Это было бы непорядочно, а Карлос на редкость благородный человек.
   Сабрина не подозревала о своих чарах, зато Бретт помимо своей воли смотрел на нее и не мог оторваться от ее покатых плеч и нежной вздымающейся от волнения груди. Он вспомнил вкус ее кожи, аромат ее губ, и его охватило неистовое желание. Ругая себя за то, что опять дал волю своим чувствам, Бретт поднялся из-за стола, пытаясь сохранить спокойствие.
   - Сомневаюсь, чтобы хоть один из вас знал значение слова "благородство", но в любом случае, я не желаю это сейчас обсуждать. Прошу прощения, у меня дела.
   Сабрина удивилась быстрой смене настроения Бретта.
   - Стойте! - беспомощно крикнула она, когда он открыл дверь. - Какие у вас дела в это время?.. И вообще я хочу поговорить с вами. - Она сделала над собой усилие и посмотрела ему в глаза. - Н-н-н-асчет оп-опекунства.
   - Тут не о чем говорить. Я - ваш законный опекун, и вы находитесь под моей опекой. Таковы условия завещания, сделанного вашим отцом, и я собираюсь в точности следовать им.
   - Вы не шутите? - с упавшим сердцем возразила Сабрина. - Неужели вы в самом деле хотите быть моим опекуном?
   Его странный, напряженный взгляд пробежал но ней, и Сабрина почувствовала себя чуть ли не голой.
   - Если обязанности опекуна станут для меня утомительны, - произнес он странным голосом, - я уверен, что найду занятие поинтереснее...
   Сабрина побелела.
   - Что вы хотите сказать? Он цинично ухмыльнулся.
   - О, моя дорогая, неужели вы настолько наивны?
   Еще не успев ни о чем подумать, Сабрина со всей силы ударила его по щеке, и звук был такой, словно выстрелили из ружья. Наступила тишина. Застыв на мгновение, они молча смотрели друг на друга.
   Первым пришел в себя Бретт и, выругавшись, закрыл дверь, преграждая ей путь к бегству.
   - Дорогая, - прищурившись, произнес он ледяным тоном, - кажется, однажды я уже предупреждал вас, чтобы вы не давали волю рукам.
   - Не понимаю, о чем вы! Он улыбнулся одними губами.
   - Растолковать яснее?
   Сабрину охватил трепет, когда она ощутила прикосновение его рук, и, когда губы Бретта приблизились, не отвернулась. Она жаждала его поцелуя и мечтала избежать его. Он впился в ее губы с такой силой, словно хотел причинить боль, а его руки уже стискивали ей плечи, так что у Сабрины не было ни одного шанса убежать... или оказать сопротивление.