Басби Шарли. Пурпурная линия

   Констанца не сводила с него глаз, и Карлос был уверен, что она решает для себя, говорит он правду или врет. Наверное, она решила, что он сказал правду, потому что тихо проговорила:
   - Не оставляй ее надолго... Твоя Сабрина может убежать от тебя.
   Какими же провидческими оказались ее слова!..
   Он изучающе посмотрел на Сабрину. Теперь он должен быть с ней пожестче. Очевидно, ее отношение к дурацкому опекунству очень изменилось после ее переезда в город. Он не увидел в ней никаких проявлений вражды к гринго, зато она заметно отдалилась от его матери и от него самого! Надо подыскать место, куда он отвезет ее, когда похитит...
   Глава 25
   Решив, что ничего не добьется, если будет настаивать, Карлос принялся успокаивать мать. Он убедил обеих женщин, что у него вовсе не было намерения селиться тут, но все-таки он будет поблизости на всякий случай. А пока ему надо идти и подыскать себе крышу над головой. Сабрина благодарно улыбнулась ему, и ее прощание с ним было куда теплее. Конечно, она не предполагала, какие мысли бродят у ее кузена в голове.
   Покинув дом Данджермонда, Карлос отправился на постоялый двор в центре города, где снял комнату. Он просидел в ней весь вечер один, размышляя о том, какая удача, что его соперника нет в городе. Однако это значило, что он должен действовать как можно быстрее.
   На следующий день он уже все уладил, сняв милях в пяти от Нового Орлеана небольшой дом, который подходил ему по всем статьям; во-первых, стоял несколько на отшибе, так что никаких соседей поблизости не было, и, во-вторых, был окружен буйно разросшимся кустарником. К тому же дом почти окружало топкое болото, из-за чего к нему трудно было подобраться. Но даже если Данджермонд отыщет его, все равно это случится слишком поздно. Для того, чтобы овладеть женщиной, много времени не требуется. Карлос усмехнулся. Он не сомневался, что сделает ее беременной чуть ли не с первого захода, стоит ему как следует постараться.
   Но если найти дом оказалось делом нетрудным, то он потерпел неудачу, стоило ему обратиться к Сабрине и пригласить ее на верховую прогулку. Сабрина вежливо отказывала ему всякий раз, когда он предлагал ей что-либо вне дома, словно о чем-то догадывалась.
   На самом деле Сабрина ни о чем подобном не подозревала. Просто ей было не по себе в его обществе. Она знала: Бретт придет в ярость, когда вернется и обнаружит, что Карлос чувствует себя у него как дома, но даже не это удерживало ее. Что-то такое было во взгляде Карлоса, отчего ей не хотелось оставаться с ним наедине даже на несколько минут. Она ведь не забыла о его неожиданном нападении на нее в беседке...
   Да еще по ночам ее тревожили сны. Ей часто снились Бретт и озеро, только теперь этот сон стал еще ужаснее. Констанца куда-то исчезала, и она оставалась наедине с Карлосом, которого трудно было узнать. Вместо красивого, улыбающегося друга детства она видела перед собой настоящее исчадие ада. Это пугало ее, и, хотя Сабрина не была суеверной, она не могла избавиться от неприятных ощущений, которые, наверное, и порождали ее ночные кошмары. К тому же, Бретт сказал, что Карлос ему врал. Интересно, по какому поводу? Однако она никак не находила удобный момент напрямую спросить об этом у самого Карлоса.
   Приезд Карлоса заставил ее на время забыть о бессовестном предложении Бретта, но по прошествии нескольких дней Сабрина решила, что не должна больше прятаться от себя. Она решила принять условия Бретта. Принять и надеяться, что Бог пошлет чудо.., и Бретт полюбит ее.
   Это было горькое решение. Сабрина приняла его, тоскуя по объятиям Бретта, мечтая вновь почувствовать прикосновения его рук и губ, как в ту лунную ночь, которую она не могла выкинуть из памяти. Она тосковала по нему, и не только по его телу, а вообще по нему - доброму и жесткому, щедрому и расчетливому, насмешливому и серьезному, ненавидимому и любимому всем сердцем.
   Решение было принято. Она признала, что любит его и пойдет на что угодно, лишь бы он был с ней, и ей сразу стало спокойнее. Когда-нибудь она заставит его полюбить ее, и шесть месяцев продлятся целую жизнь. Может быть, даже наступит день, и она станет его женой.
   Освободившись от сомнений, Сабрина стала более беспечной и, не размышляя, приняла приглашение Роблесов, друзей Франсиски, которая тоже собиралась поехать к ним, так что у Сабрины не возникло никаких подозрений, когда она села в карету вместе с Карлосом и его матерью. К тому же кучер и слуги были Бретта, и среди них - Олли, с которым она и вовсе чувствовала себя в безопасности.
   Сабрина веселилась вовсю. Одетая в атласное зеленое платье, с волосами, убранными в искусную прическу и покрытыми великолепной серебряной сеткой, она притягивала к себе взоры многих мужчин, а если принять во внимание ее великолепную фигуру, милую улыбку и сияющие янтарные глаза, то неудивительно, что молодые испанцы и креолы мгновенно обступили ее и не отходили от нее весь вечер. Среди них был и Карлос.
   Бал был в самом разгаре, когда гости постарше начали разъезжаться, и Карлос как бы между прочим сказал матери:
   - Почему бы тебе не вернуться домой с сеньорой Коррейя? А я смогу побыть немножко наедине с Сабриной.
   - Ну, конечно, дорогой. - Она поглядела на него любящим взглядом. - Тебе хватит времени уговорить глупую девчонку, си?
   Карлос улыбнулся.
   - Если ты не против... - Он легко коснулся губами материнского лба. - И прошу тебя, мама, не волнуйся, если Сабрины несколько дней не будет дома.
   Франсиска сначала испугалась, но потом все-таки кивнула.
   - Мне не нравится то, что ты задумал, дружок, но если нет другого способа избавить ее от гринго, придется пойти на этот шаг, - тяжело вздохнула она.
   - Правильно, - подтвердил Карлос.
   Убедившись, что Сабрина занята своими поклонниками, Карлос проводил мать к карете и, когда она отъехала, подошел к карете Бретта. Для верности он огляделся. Большинство слуг собралось неподалеку от дома на свой праздник, и, уверенный, что за ним никто не наблюдает, Карлос ослабил колесо.
   Он знал, что примерно в трех милях отсюда есть крутой поворот... А там в кустах привязаны две лошади. До того места колесо не слетит, а потом он пошлет слуг за помощью, а сам... Он улыбнулся и пошел обратно.
   Франсиска тоже улыбалась, когда входила в дом Данджермонда. Наконец-то, думала она, сбывается ее мечта соединить Карлоса и Сабрину. Правда, ей не очень нравилось, каким образом это должно произойти, но она постаралась успокоить себя тем, что хороши любые средства. А когда это случится, то и приписка Алехандро к завещанию перестанет иметь силу.
   Она злорадно потирала руки и улыбалась, представляя себе, что скажет Данджермонд, когда узнает о случившемся.
   Улыбка сползла с ее лица, когда она увидела Бретта в дверях библиотеки.
   - Что вы тут делаете? - не скрывая злобы, спросила она. - Вас не ждали до вторника.
   Стараясь держаться спокойно, Бретт ответил:
   - Я не знал, что должен вам докладывать, когда мне возвращаться в мой собственный дом. Франсиска покраснела.
   - Просто я удивилась. Когда вы приехали?
   - Примерно через час после того, как вы отправились к Роблесам, изображая беспечность, ответил он. - Вы ведь ездили к Роблесам?
   - Си! - Франсиска изо всех сил старалась придумать какой-нибудь отвлекающий маневр. С гринго станется поехать и к Роблесам. Она должна задержать его дома, пока Карлос и Сабрина не скроются. - Вас, наверное, удивляет, что Сабрина не со мной?
   Бретт прищурился.
   - Верно. Где она?
   По его лицу невозможно было ничего понять, но Франсиска все равно испугалась. Неужели он знает, что Карлос в городе? Что Карлос был с ними? Как он примет известие, что Карлос один сопровождает Сабрину домой?
   Это был трудный момент для Франсиски. Она бы предпочла ничего не отвечать гринго, но, с другой стороны, ей нужно было заполучить его доверие... Ему ничего не стоит прямо сейчас броситься на поиски Сабрины. Однако Франсиска понимала и то, что после стольких стычек между ними ей не усыпить его бдительность, даже если она в лепешку разобьется. Даже наоборот, мрачно подумала Франсиска. Это еще больше насторожит его.
   Бретт не сводил с нее глаз. Потом ему надоело играть в молчанку и он прямо спросил:
   - Где она? С вашим сыном? Он будет провожать ее домой?
   Франсиске ничего не оставалось, как подтвердить его предположения.
   - Да, я устала, а они вовсю развлекались там, поэтому я приехала, а они остались.
   Он ожидал чего-то подобного с той самой минуты, как вернулся домой и узнал, что Карлос повез дам на бал. Его успокаивало лишь то, что их сопровождает Олли. Но, даже заранее предполагая, что Карлос и Сабрина могут попытаться устроить себе свидание наедине, он все равно не мог избавиться от досады и мук ревности.
   - Вы плохо исполняете свои обязанности дуэньи, сеньора. Мне кажется непростительным, что вы бросили вашу подопечную одну так далеко от дома и в столь поздний час.
   - Вы смеете предъявлять мне претензии? - Она гневным взглядом смерила Бретта с головы до ног. - Вы забываетесь, гринго! Сабрина - моя племянница, а Карлос - мой сын и ее кузен. Что вы находите не правильного в моем поведении?
   Ей ни в коей степени не удалось успокоить ревность Бретта, правда, он понял, что, ссорясь с Франсиской, ничего не добьется, поэтому он промолчал.
   - С вашего разрешения я пойду лягу, - раздраженно сказала Франсиска.
   - Ваше право. Я один подожду ее. Но, сеньора, если она не вернется в скором времени.., мы с вами еще поговорим.
   Франсиска бросилась к лестнице. Негодяй! Как он смеет ей угрожать? Однако она была не на шутку напугана. Что, мучительно соображала она, что она ему скажет, когда Сабрина не приедет?
   Решив, что лучше всего ей убраться подобру-поздорову, Франсиска открыла дверь и, не увидев никого, тихо пошла вниз. Она больше не останется здесь терпеть издевательства гринго! Эту ночь она проведет у сеньора Коррейя. Франсиска бесшумно пересекла двор. Ха! Вот гринго удивится, куда они обе подевались! Она уже развеселилась, представив лицо гринго, когда Карлос и Сабрина вернутся мужем и женой.
   Не зная, что Франсиска сбежала, Бретт, обуреваемый малоприятными мыслями, вернулся в библиотеку. Положение довольно занятное. Как романтический дурак, он десять дней, не зная отдыха, готовил гнездышко к приезду Сабрины. Словно для новобрачной! Он поглядел на свои руки и усмехнулся. Даже беседку построил в укромном местечке, чтобы его прелестной подопечной меньше хотелось вспоминать о доме.
   Он горько рассмеялся. Ну и дурак! Сколько сил и денег угрохано, чтобы привести Лисье Логово в порядок. Стены теперь обиты шелком, на полах ковры, из Нового Орлеана привезли новую мебель, даже внутренний дворик он приказал рабочим сделать точно таким же, какой был в Накогдочезе. Беседку он строил сам и гордился своей работой. Ему по-мальчишески хотелось угодить Сабрине и скрасить ей пребывание в Луизиане, а еще ему очень хотелось посмотреть, понравится ей или нет его беседка. Озера вырыть он, конечно, не мог, так что пришлось поставить беседку на берегу Миссисипи.
   За время пребывания в Лисьем Логове он о многом успел передумать. Он остался явно недоволен собой. Насилие над Сабриной больше всего не нравилось ему и заставляло беспокойно ворочаться по ночам в постели. Да, он желал ее. Но она должна сама, по доброй воле, прийти к нему.., как это было шесть лет назад на берегу озера. К тому же, ему была невыносима мысль о том, что через шесть месяцев она, возможно, покинет его. От мысли, что он останется без нее, Бретт чувствовал щемящую пустоту внутри.
   Он старался не думать о Карлосе, оставшемся наедине с Сабриной. Только представить, как он обнимает ее, как она целует его! Бретт сходил с ума от ревности, тем более что время шло, а бренди оставалось все меньше и меньше.
   Сабрина не испугалась, услыхав от Карлоса, что Франсиска уехала, но была недовольна. Ей вовсе не хотелось проделывать семимильное путешествие наедине с кузеном. Тем более в закрытой карете. Однако она ничего не могла поделать, поэтому молча оперлась на его руку и от души пожелала, чтоб он не изменил своей учтивости.
   Карета тронулась с места. Сначала они молчали, а потом Сабрина решила воспользоваться представившимся ей удобным случаем и задать Карлосу вопрос, который уже давно вертелся у нее на языке:
   - О чем ты соврал Бретту?
   Карлос удивился, а когда до него дошло, о чем она говорит, то впал в ярость и с трудом удержался, чтобы не избить ее тут же в карете и не назвать шлюхой. Только один раз он соврал гринго, когда сказал, что они с Сабриной любовники, и только одним способом гринго мог узнать правду...
   Хорошо, что Сабрина не видела его лица. Иначе все ее сомнения и опасения сразу стали бы твердой уверенностью в подлости своего кузена. Тем не менее она насторожилась и в первый раз пожалела, что больше не носит при себе испанский кинжал, подаренный ей отцом.
   - Почему ты не спросишь гринго? - ответил вопросом Карлос, и его голос не предвещал ничего доброго. - Не сомневаюсь, он с удовольствием тебе расскажет!
   Сабрина прикусила губу. Жалея, что не видит его лица, она призналась:
   - Я спрашивала, но он не сказал.
   - Тогда тебе придется еще помучиться. Сабрина настаивала.
   - Он сказал, что ты его жестоко обманул, когда он еще жил у нас. Это так?
   Карлос потерял голову от ярости. Тем более, скоро не будет иметь никакого значения, знает она правду или нет. Поэтому он подался вперед и грубо схватил ее за руку. Его темное лицо было всего в нескольких дюймах от ее лица. Страшно сверкали белые зубы.
   - Си! Я соврал гринго! Я сказал ему, что мы были любовниками. Что я долго был твоим любовником. - Он крепче сжал ей руку и дернул так, что она едва не упала с сиденья.
   Ослепленная гневом, Сабрина изо всех сил ударила его по лицу. Он соврал! У нее была тяжелая рука, и Карлос на секунду забыл, что перед ним девушка. Он чуть было не задушил ее, но вовремя взял себя в руки.
   - Подумать только, все эти годы я сдерживал себя! Старался действовать лаской! Хотел завоевать твое доверие... А ты спала с проклятым гринго!
   Сознавая опасность своего положения, Сабрина не могла сдержать гнев и ледяным тоном потребовала:
   - Отпусти меня, Карлос! Отпусти, пока я не выцарапала тебе глаза и не вырвала твой лживый язык!
   Карлос рассмеялся так, что у Сабрины мурашки побежали по спине.
   - Ты мне ничего не сделаешь! Теперь моя очередь!
   Он безошибочно нашел губами ее губы. Сабрина дралась, как могла, но все было безуспешно, он прижал ее к сиденью и заломил руку. Тогда Сабрина свободной рукой ухватила прядь волос на его голове и изо всех сил дернула.
   Карлос застонал от боли и хотел удержать ее другой рукой, но Сабрина была готова к этому и, извернувшись как змея, ударила его ребром ладони в челюсть. Карлос отпустил ее. Тяжело дыша, они не спускали друг с друга ненавидящих глаз. И в это мгновение отлетело колесо.
   Раздался оглушительный скрежет, и карета остановилась. Дверь резко отворилась.
   Сабрина обрадовалась, увидев испуганные глаза Олли.
   - Мисс! С вами все в порядке? Черт меня побери! Что со мной было, когда колесо отвалилось!
   Дрожа от страха, но вовсе не из-за поломки кареты, Сабрина оперлась о руку Олли. Она была бледная, как полотно.
   - С вами все в порядке? - повторил он.
   - Да, в порядке! - ответил вместо нее Карлос. - Вы двое поезжайте на плантацию к Роблесам, и пусть они пришлют нам помощь.
   Олли с неудовольствием глянул на Карлоса.
   - Я не оставлю мисс Сабрину одну. Эй, Джоел, как ты думаешь, мы сможем починить карету? Карлос на такое не рассчитывал.
   - Я же тебе приказал! Поезжай на плантацию!
   Затянувшееся молчание было прервано стуком подков. Не обращая внимания на Карлоса, Олли вышел не середину дороги и помахал фонарем. Вскоре показался попутный экипаж, и, несмотря на ярость Карлоса, они с Сабриной без дальнейших приключений добрались до города.
   Сабрина не знала, как благодарить своих спасителей, когда они подъехали к дому Данджермонда. В карете они с Карлосом не обменялись ни словом, но теперь, зная, что Олли недалеко и настороже, она холодно проговорила:
   - Это был весьма приятный вечер, кузен! Я не благодарю вас и была бы счастлива, если бы вы никогда впредь...
   Она не успела договорить, потому что дверь распахнулась, и на пороге появился грозный Бретт, при виде которого Карлос отошел подальше.
   Сабрине Бретт показался чуть ли не великаном в освещенном дверном проеме, и она вздрогнула. Лицо его оставалось в тени, рубашка расстегнута, обнажая атлетическую грудь, черные бриджи подчеркивали стройность и силу ног.
   Тишина была такой, что Сабрина слышала биение своего сердца, и, хотя она не сделала ничего плохого, ей показалось, что Бретт не в состоянии рассуждать здраво.
   Она была права.
   - Так, так. Неужели моя маленькая подопечная со своим кузеном наконец-то вернулась домой?
   Олли резко повернулся в его сторону и присвистнул. Хозяин был пьян, отчего его поведение становилось непредсказуемым. Только Олли, знавший его много лет, понимал, насколько он пьян, по его замедленным движениям и некоторой невнятности речи, почти незаметной для чужого слуха.
   Сабрина и Карлос этого не знали, но и они почувствовали неладное. Для Карлоса самым разумным было удалиться, поскольку его коварные планы рухнули. Ему надо было придумать что-нибудь новенькое, тем более что после этого вечера справиться с Сабриной будет намного труднее. В сотый раз выругав про себя неожиданно появившийся экипаж он подумал, что, слава Богу, не выдал весь план, так что, может быть, сумеет как-нибудь вывернуться. Свалить все на ревность? Сумеет ли он убедить Сабрину, будто ревность заставила его соврать Бретту, чтобы спасти ее от него? Может быть. Однако сейчас главное поскорее уйти, коли все так нескладно сложилось.
   - Вы очень любезны, что дождались нас, - учтиво проговорил Карлос. - Мы приехали бы раньше, если бы не отвалилось колесо. - Он изобразил улыбку на тонких губах. - К счастью, ехали Фурньеры, и они нас подвезли.
   Бретт долго глядел на Карлоса, потом повернулся к Олли. Олли кивнул, а Карлос чуть не взвился от злости оттого, что гринго так откровенно перепроверяет его слова у простого слуги. Ему очень хотелось ударить гринго, но он всего лишь вздохнул и язвительно произнес:
   - Видите, я говорю правду.
   - На сей раз да, - пробормотал Бретт и поманил Сабрину пальцем. - Входите и подождите меня в зале... Мне надо вам кое-что сообщить, после того как я переговорю с вашим кузеном.
   Сабрина хотела было возразить, но у него был такой угрожающий вид, что она не решилась, дабы еще больше не осложнить положение. Интересно, невесело думала она, что он собирается сказать Карлосу. И что он собирается сказать мне? Она не сделала ничего плохого, но Бретт, по-видимому, считает иначе. Он ведь даже не знает, как она теперь относится к кузену.
   Бретт и Карлос стояли друг против друга. Карлос не выдержал первый.
   - Ну, - сказал он с фальшивой беспечностью. - Теперь Сабрина дома, и я желаю вам доброй ночи, Бретт кивнул.
   - Я очень надеюсь, сеньор де ла Вега, что вечер вам понравился, потому что это был ваш последний вечер, проведенный с Сабриной. Я не против ваших визитов к вашей матери, но запомните, я - опекун Сабрины и я не позволю ей якшаться с людьми вашего толка - лжецами и пройдохами.
   Бретт знал, что делает вызов, и с любопытством ждал, как испанец воспримет его слова, он даже хотел, чтобы Карлос тоже оскорбил его. Однако Карлос не поймался на провокацию. - Я хорошо понимаю тебя, гринго. Но запомни, Сабрина и я знаем друг друга с детских лет, и ты не можешь запретить ей встречаться со мной. Это правда, я соврал тебе тогда, думая, что ты уберешься от нее подальше, но неужели ты веришь, что за все эти годы я не добился, чего хотел? Может быть, ты - ее опекун, но я владею ее сердцем и ее телом!
   В голове Бретта зашумело, и он бросился на Карлоса, забыв обо всем на свете... Правда, что-то подсказывало ему, что Карлос опять врет. Как бы то ни было, ярость ослепила и оглушила его.
   Олли и не подумал вмешаться, уверенный, что, даже пьяный, его хозяин справится с двумя такими испанцами. И он был прав.
   Железные кулаки Бретта не знали промаха, и, хотя Карлосу пару раз тоже удалось ударить его, перевес был на стороне Бретта. Не желая оставлять за гринго поле боя, он вывернулся и выхватил кинжал.
   - Подходи же, гринго, и я перережу тебе глотку!
   - Ты правда думаешь, что меня это остановит?
   Карлос усмехнулся. Его черные глаза были полны решимости.
   - Ты такой храбрый биться на кулаках, гринго, но это ничего не меняет... Женщина принадлежит мне! Она меня любит. И на этот раз я не вру. Мы обвенчаемся!
   Вечерняя тьма была опасной, и, следя за соперниками, Олли нащупывал в кармане кинжал. Не пора ли их остановить? Одно дело - драться с пустыми руками, а совсем другое - подвергать опасности жизнь хозяина.
   Однако он не успел принять решение, как Бретт с быстротой льва выкинул вперед руку и, схватив Карлоса за запястье, сжимал его до тех пор, пока тот не застонал и кинжал не упал на землю. Бретт вывернул ему руку за спину и пнул его так, что он растянулся в грязи.
   - В следующий раз, сеньор де ла Вега, я вас убью! А если я увижу вас ближе, чем в двадцати футах от Сабрины, вам придется умирать медленно и мучительно.
   Карлос медленно встал и стряхнул грязь со своих великолепных бриджей.
   - Сегодня твоя взяла, гринго, - прорычал он голосом, полным ненависти, но наш поединок еще не закончен. - После чего он повернулся на каблуках и растворился в ночи. Бретт старался побороть желание броситься за ним вдогонку, чтобы раз и навсегда решить, за кем победа. Однако победил здравый смысл. К тому же, он спросил себя: а стоит ли подвергать себя опасности ради огненноволосой распутницы. И тотчас весь его гнев обратился на Сабрину.
   Тихим голосом, ни на секунду не обманувшим Олли, он пожелал ему спокойной ночи и зашагал вверх по лестнице.
   Олли задумчиво смотрел ему вслед. Черт бы его побрал! Даже за все золото Индии не хотел бы он сейчас оказаться в шкуре мисс Сабрины.
   Глава 26
   Глядя, как Бретт закрывает за собой дверь, Сабрина тоже пожалела, что не может провалиться сквозь землю. Поначалу она обрадовалась, что Бретт жив и невредим, но, увидев его лицо, поняла, что из разговора с Карлосом не вышло ничего хорошего, и сердито подумала: какую еще ложь он наплел Бретту. Она надеялась, что дело обошлось без драки, но вдруг заметила, что губы Бретта в крови и с рук содрана кожа. Ей до смерти захотелось броситься к нему, обнять его, утешить, но она слишком хорошо знала, что это не приведет к добру.
   Сердце ее переполнилось одновременно любовью и гневом, в то время как он приближался к ней с растрепанными волосами и в разодранной рубашке, открывавшей его мощную грудь, поросшую густыми черными волосами. И вдруг ее охватило нестерпимое желание прижаться к нему...
   Судорожно вздохнув и напрасно стараясь подавить вожделение, она спросила первое, что ей пришло в голову:
   - Вы не ранены? Что случилось? Карлос жив?
   После всего, что произошло вечером, ей было наплевать на Карлоса, но ей было проще спросить о нем, чем продолжать сопротивляться своему собственному желанию оказаться в объятиях Бретта, ласкать его, любить его...
   У Бретта брови поползли на лоб.
   - Какая забота! - Потом поднял окровавленную руку. - Может быть, поцелуете, радость моя?
   Сабрина чувствовала себя неловко. Она с самого начала поняла, что он в ярости. Он будто дышал насилием, насилие окружало его, и насилие сверкало в его глазах.
   Сабрина в этот момент была удивительно хороша. В зале горели свечи, и ее рыжие волосы пылали огнем, а зеленое платье с прозрачной накидкой придавало ей неземной вид, но Бретт-то знал, что она вся - плоть и кровь. Он помнил, какая нежная и горячая у нее кожа и как он когда-то вспыхивал огнем, стоило ему прикоснуться к ней. Вот в этом огне ему и хотелось сейчас сгореть, потому что он знал, что любит ее, что всегда любил ее и будет последним дураком, если и на сей раз позволит обстоятельствам их разлучить.
   Сейчас для него было важно только одно - право назвать ее своей. Он забыл, что деньги значат для нее больше, чем он сам. Даже то, что сказал ему Карлос, не имело значения. Он пришел к ней не из детской, так почему его должно возмущать, что она тоже имела любовников? Он не знал любви. Он знал только физическое влечение. И не жалел об этом, пока не появилась Сабрина. Познав же это не всем доступное чувство, познав объятия любимой женщины, он уже и сам не понимал, как жил без этого долгие годы. Он бы не стал отрицать, что все это время у него были женщины, ибо воздержание не входило в число его добродетелей, но, как ни странно, он не ложился в постель ни с одной женщиной после возвращения из Египта. Словно он вернулся к Сабрине. Словно он понял, что напрасно пытался забыться в объятиях других женщин. Есть только одна женщина...
   Ему было трудно в этом признаться. Ни одна женщина, которая что-либо значила в его жизни, не была добра к нему. Мать его отвергла, нанеся ему страшную душевную рану. Потом Диана Парди... Но больнее всего ему было, когда его отвергла Сабрина. И все-таки он вернулся через шесть лет, чтобы опять попасть в ласковую западню, которая причинит ему столько же горя, сколько подарит радости. Он трезво смотрел в будущее, зная, что жизнь без Сабрины будет для него еще невыносимее, чем рана, которую она нанесет ему.
   Ну, ладно, мстительно оборвал себя Бретт, по крайней мере получу удовольствие от ее тела, укрощу ее хотя бы в постели. Он услышал стук в висках и почувствовал, как в нем нарастает желание, едва он представил себе Сабрину обнаженной. Глаза у него затуманились...