Страница:
— Но каким образом? — Эдвина снова всхлипнула. — У нас мало средств, а Альфред никогда не перестанет играть и… проигрывать. Он беспомощен перед картами, просто теряет голову. Наше бедственное положение закончится только в том случае, если я унаследую деньги или Альфред умрет. Другого способа нет.
От этих слов у Тии по спине побежали мурашки. Она привыкла смотреть на сестру со слепым обожанием, но теперь ей все чаще становилось не по себе от поведения Эдвины. То, с какой легкостью она говорила о возможной смерти мужа и сестры (иначе от кого еще она могла унаследовать деньги), настораживало. Эдвина не знала о смерти мужа, но по ее словам выходило, что она приняла бы его смерть с пугающей легкостью. Может, ей приходило в голову, что проще будет избавиться от неудобного мужа? Или вообще убить свою сестру, заполучив таким образом все ее состояние?
Рука Тии словно сама собой соскользнула с плеч Эдвины, обнимать которую ей почему-то расхотелось.
Тия мысленно выругала себя. Что за глупости приходят порой в ее голову? Эдвина — любящая сестра, избалованный, но незлой ребенок. Это волнение и страх говорят ее устами такие страшные слова.
Тия постаралась обратить слова сестры в шутку.
— Возможно, черный наряд вдовы и пошел бы тебе. Но прошу тебя, не строй планы касательно моей возможной смерти. Я бы предпочла еще немного задержаться на этом свете.
— Какие ужасные вещи ты говоришь! — воскликнула Эдвина. — Я же люблю тебя! Мне бы и в голову не пришло…
— Любого практичного человека время от времени посещают, подобные мысли, — хмыкнула Модести, внимательно вглядываясь в лицо Эдвины. — Даже самого любящего. — Ей не понравилось, как залилась краской Эдвина при этих словах. — Ведь ты единственная наследница состояния Тии.
— Может, и так. Но я никогда не желала сестре зла, — пылко возразила Эдвина. — Она для меня самый близкий человек.
— Все это очень трогательно, — улыбнулась Тия, — но мы ушли от темы. Что ты собираешься делать после того, как я уплачу этот долг? Если бы вы с Альфредом были экономнее, то могли бы жить без особых материальных проблем. — Она пытливо посмотрела на Эдвину. — Это действительно будет последний раз, когда я плачу по вашим долгам. И не потому, что я хочу оставить тебя в беде. Просто в субботу я стану замужней женщиной. Мое состояние перейдет в распоряжение мистера Блэкберна, а он не производит впечатления человека, готового мириться с тем, что я раздаю деньги всем, кто в них нуждается.
— Я… я понимаю, — выдавила из себя Эдвина. — Он такой строгий.
— Думается мне, — встряла Модести, —что это говорит не о строгости мистера Блэкберна, а о его уме.
— Но ведь твой будущий муж не захочет, чтобы твою сестру бросили в долговую тюрьму? — спросила Эдвина с самым разнесчастным видом, на какой была способна. — Знаю, знаю, это звучит эгоистично. Я постараюсь быть экономной, честное слово. Но что делать с Альфредом?
— Я уже предлагала вам перебраться в провинцию. Я куплю вам хороший дом и выделю приличное содержание. Вы будете жить если не в достатке, то уж точно не бедно.
Эдвина тяжко вздохнула и пробормотала:
— Думаю, пришла пора принять твое щедрое предложение.
Тия улыбнулась:
— Тебе понравится в деревне, поверь мне. Конечно, там не так весело, как в столице, но ты сможешь приезжать ко мне во время сезона балов. Поверь, жить в уединении куда приятнее, чем у всех на виду.
Похоже, Эдвина не могла с этим согласиться, но промолчала.
— Наверное, пришло для этого время, — протянула она, поразмыслив. — Если другого выхода нет, придется принять твои условия. Но мне будет так не хватать Лондона, приемов, визитов, магазинов одежды, всех этих людей! Думаю, Альфред затоскует в деревне.
Прекрасно зная, что на мнение Альфреда можно уже не полагаться, Модести заметила:
— Зато в провинции нет игорных домов. Это пойдет ему на пользу. Да и деньги можно неплохо вложить, если не растрачивать их попусту. Возможно, ваше состояние умножится.
Лицо Эдвины просветлело.
— Это правда. Тия, ты уже подобрала для нас какой-нибудь конкретный дом? Или я могу выбирать сама?
— Откуда я могла знать, что ты согласишься! Съезди за город, может, тебе приглянется какое-то место.
— Если не Лондон, то мне все равно, где жить.
— Если мне не изменяет память, в районе Глостера выставили на продажу отличный особняк, недалеко от Холстед-Хауса.
— Думаю, подойдет, — с сомнением согласилась Эдвина. — Альфред говорил, там много охотничьих угодий.
— Точно, — закивала головой Тия, Бог знает почему чувствуя себя виноватой. — Наверняка вы найдете и другие занятия, кроме охоты.
Тия снова вспомнила, что Альфред уже мертв, поэтому едва ли успеет заинтересоваться охотой или походами в церковь. Несправедливо держать сестру в неведении, тем более что смерть мужа, похоже, не слишком ее огорчит. Но что она может сказать Эдвине? «Прости, что не сообщила раньше, но твой Альфред убит, тело его пропало, и я даже не знаю, чьих рук это дело. Кстати, он приставал ко мне, и пришлось хорошенько огреть его по голове». Так?
Тия невесело рассмеялась. Эдвина взглянула на нее удивленно. Модести поспешила вмешаться, словно прочитав мысли Тии:
— Думаю, надо распорядиться насчет экипажа. Тебе пора на примерку, дорогая. Не стоит заставлять миссис Делан ждать.
— О, ты, заказала платье у миссис Делан? — восхитилась Эдвина. — Потрясающе! Я не могу позволить себе ее услуги. Какая же ты счастливица!
— За свадебный наряд платит .леди Колдекотт, — недовольно отозвалась Модести. — Она хочет сделать подарок своей будущей невестке. — Она взглянула на часы. — Тия, тебе пора.
Эдвина вскочила с дивана, умоляюще сложив руки:
— Можно я поеду с тобой, сестричка? Я никогда не бывала в салоне миссис Делан. Прошу тебя, не отказывай мне!
— Ну что ты, конечно, поехали, — рассмеялась Тия. — А потом можем вернуться сюда и поболтать за чашечкой чая. Нам есть что обсудить.
Эдвина с радостью согласилась, и сестры отбыли вдвоем. Модести проводила их и вернулась в гостиную. Она была уверена, что Эдвина уговорит Тию купить ей платье для предстоящей церемонии. Иначе зачем она напросилась поехать с ней на примерку?
Модести видела Эдвину насквозь, и ей не нравилось, что Тия позволяет сестре вести себя так своенравно. Бедная Тия! Она с легкостью открывает сердце для расчетливых, жестоких людей. Встретив же человека, который достоин этого больше всех остальных, она боится подпустить его слишком близко.
Модести имела в виду Патрика Блэкберна.
Тия и Эдвина уже покидали салон миссис Делан, а Патрик только проснулся. В тот вечер, когда леди Колдекотт объявила о предстоящей свадьбе, он так и не сумел хорошенько напиться вместе с друзьями: алкоголь падал в желудок, словно в бездонную бочку, не вызывая нужной стадии опьянения. Вероятно, причиной тому было возбужденное состояние Патрика. Домой он приехал трезвый и раздраженный.
Зато накануне вечером он сполна компенсировал эту утрату. Воспоминания о перепалке, состоявшейся между ним и Тией в салоне модистки, заставляли его опрокидывать бокал за бокалом. Найджел и Адам, пытавшиеся шутить на тему его обильных возлияний, быстро примолкли, сообразив, что их шуточки в данный момент неуместны. Патрик был зол и мрачен. Ему удалось напиться до такого состояния, что друзья едва сумели довести его до экипажа. Дома он с трудом добрался до постели и провалился в глубокий сон.
Утренняя головная боль напомнила ему, что похмелье — один из самых тяжких человеческих недугов. Тело ломило, язык распух и казался чем-то посторонним и очень шершавым. При мысли об алкоголе Патрика замутило. Его утро (если это можно было назвать утром) началось с продолжительной ванны и рюмки коньяка. Только после этого желудок согласился принять немного пищи. Часа через полтора Патрик вновь почувствовал себя человеком.
Его ужасно разозлило то, что Тия сравнила его с Хоули Рэндаллом. Теперь же, спокойно поразмыслив, он счел, что в этом сравнении была определенная доля истины. Тия не привыкла верить мужчинам, а собственную податливость считала проявлением слабости. Неудивительно, что после истории с Рэндаллом она перестала доверять мужчинам. У Патрика чесались кулаки, когда он думал об этом негодяе. Единственное, чего он не понимал, — так это почему бы Тии не спросить у него о причинах, заставивших его добиваться брака с ней?
Допивая шестую по счету чашку черного кофе, он все еще злился на себя. Зачем он пошел проведать ее в гардеробной миссис Делан, вместо того чтобы ждать в приемной? Тогда ничего вообще не произошло бы. Конечно, он не жалел, что занялся с ней любовью. Это было так удивительно, что жалеть было нелепо. Ко все же их первый раз должен был произойти в другом месте и не при таких обстоятельствах.
Зато в следующий раз, когда они займутся любовью, Тия будет его женой. Женой. Патрик произнес это слово вслух, и ему понравилось, как оно звучит.
— Милорд? — раздался голос дворецкого, беззвучно нарисовавшегося в дверном проеме. Лицо его было обеспокоенным. — К вам пришел джентльмен. — Когда Патрик вопросительно приподнял бровь, дворецкий пояснил: — Это тот же мужчина, с которым вы встречались несколько дней назад. Мистер Хакетт.
— Ах да! — сообразил Патрик. — Проводи его ко мне. Лицо дворецкого из обеспокоенного стало замкнутым.
Патрик даже рассмеялся, глядя на него: Четем был человеком старой закалки, и ему не слишком нравилось, что хозяин общается с таким подозрительным субъектом, как Хакетт.
Мужчина, несколько минут спустя появившийся в гостиной, обладал абсолютно незапоминающейся внешностью. Все, что о нем можно было сказать, — это то, что он принадлежит к среднему классу и придает мало значения светским приличиям. Одежда его была поношенной и давно вышла из моды. Роста он был среднего, а лицо казалось таким унылым, словно он только что похоронил родного отца. Но вот маленькие хищные глазки, утопленные в глазницах, казались чужеродными на столь неприметной физиономии.
Сжимая в руках старую шляпу с обвисшими полями, мистер Хакетт мелкими шажками приблизился к Патрику.
— Доброе утречко, милорд, — тихо прошелестел он. — Я накопал для вас кое-какую информацию.
Патрик кивнул на стул, предлагая гостю разделить с ним завтрак. Он терпеливо дождался, пока Хакетт наполнит тарелку ветчиной и хрустящими тостами — вперемешку, — с интересом наблюдая за его действиями.
— Смею заметить, отличная ветчина, — сказал мистер Хакетт.
Не выдержав, Патрик улыбнулся.
— Что вы хотели мне сообщить?
— Да-да, дело прежде всего, — забормотал гость, не переставая жевать мясо, почки в соусе, тосты и ветчину. Не выпуская вилку, свободной рукой он залез в нагрудный карман и извлек оттуда небольшой сверток. — Все находится в этом конверте, милорд. Ваш подозреваемый чист. Ни у меня, ни у моих друзей на него ничего нет. — Хакетт растянул перепачканные в подливе губы в улыбке.
Хотя Патрик ожидал именно такого результата, он все же испытал облегчение, узнав, что его отчим ни в чем не замешан. Судя по всему, финансовое положение барона было весьма стабильно, поэтому нужды тянуть деньги с жены у него нет. Патрик почувствовал неловкость, подозревая мужа собственной матери, но для ее же безопасности необходимо было лично убедиться в беспочвенности подобных подозрений.
Патрик задумчиво перебрал документы и просмотрел отчет.
— Вы неплохо поработали, мистер Хакетт. Я даже не ожидал, что за столь короткое время вам удастся собрать столько секретной информации. Должно быть, у вас разветвленная сеть агентов.
— Вы правы, милорд. — На печальном лице гостя появилось подобие улыбки. — Нам под силу узнать о нужных людях всю их подноготную. Вы удивитесь, как много семейных тайн скрывается за фасадом людской добропорядочности. Хотите копнуть глубже? Мы достанем любые сведения.
Патрик покачал головой. Он узнал все, что ему требовалось. Дальнейшие поиски следовало вести в другом направлении. Лорд Колдекотт больше не казался ему подозрительным.
Щедро расплатившись с мистером Хакеттом, Патрик перешел в библиотеку, захватив принесенный сыщиком пакет. Затопив камин, он подвинул к нему кресло и швырнул документы в огонь. Он не любил хранить чужие тайны, а потому с радостью наблюдал как языки пламени пожирают листы бумаги. И без того ему казалось, что он разворошил: чужое белье.
Чуть позже он едва не отправился к Тии, но передумал. Невесте нужно было дать время, чтобы смириться с тем, что произошло между ними накануне. Если Патрик будет вести себя чересчур назойливо, он лишь углубит пропасть между собой и будущей женой. Он не хотел, чтобы женщина, которую он любит, избегала его и боялась.
Патрик оделся для выхода и велел кучеру отвезти его на Кинг-стрит, в ювелирный магазин. Возможно, небольшой подарок заставит Тию смягчиться?
…Мистер Гринберг, в магазин которого вошел Патрик, считался одним из лучших ювелиров города. Он отлично знал свое дело, и из его рук порой выходили настоящие шедевры — именно поэтому Патрик его и выбрал.
После долгих колебаний он приобрел изящный гарнитур из крупных топазов, украшенный россыпью бриллиантов. Тия должна оценить такой подарок. Возможно, она примет мир, который он ей предлагает. С другой стороны, Тия способна швырнуть подарок ему в лицо. Он даже усмехнулся, представив себе эту сцену.
Отправив к мисс Гарретт посыльного с подарком, он поехал в клуб «Брукс», где часто собирались его приятели. Те, кто уже был в клубе, тотчас поспешили поздравить жениха с будущей свадьбой. Каждый старался угостить его, но, памятуя о прошлом вечере, Патрик сделал всего несколько глотков вина. Когда в клуб явились Найджел и Адам, он был трезв и доволен своей выдержкой; большинство же его приятелей были уже едва способны связать несколько слов.
— А я тебя искал! — с облегчением воскликнул Найджел, кивая Патрику. — Все утро беспокоился о твоем самочувствии. Меня даже начали мучить подозрения, что ты вообще вчера не добрался до дома. Давненько я не видел тебя таким пьяным. Должен заметить, мне не понравилось это зрелище. Как-то неестественно: такой достойный джентльмен, а надрался хуже матроса. — Найджел отвесил другу шутливый поклон.
Адам, элегантно расположившийся в кожаном кресле, добавил задумчиво:
— Спьяну он так переживал за тебя, что уговорил меня отправиться на поиски. Мы пару часов шатались по самым злачным местам, опасаясь, что найдем тебя среди посетителей. Как мы надрались! Ты бы знал, с какими ужасными забегаловками знаком наш Найджел!
— Еще бы я не знал, — хмыкнул Патрик. — Я сам их ему показал.
— Это еще надо доказать, — встрял Найджел, изобразив на лице отвратительную ухмылку. — Кстати, у меня к тебе дело. Я кое-что узнал для тебя. — Он многозначительно задвигал бровями, и Патрик воззрился на него с интересом. — Да что ты глазеешь? Ты же сам интересовался Элсуортом. Вот я и поспрашивал знакомых. Поговаривают, что Элсуорт и Херст ввязались в какую-то нехорошую историю. Вроде они взяли под проценты немалую сумму, а теперь их ищут кредиторы. Нашли у кого брать деньги! Да эти ростовщики — беспринципные кровососы, особенно Йейтс, с которым они имеют дело. Парень не гнушается ничем, чтобы выколотить из должника свои денежки.
— Кажется, я встречал этого Йейтса. Как раз возле дома Элсуорта.
— Значит, слухи не врут. Йейтс связан с преступным миром, причем общается с самыми отбросами. Даже заядлые игроки не берут у него денег — только самые рисковые. Если должник не возвращает деньги в срок, Йейтс трясет его родственников и друзей, угрожая расправой. Я слышал, что какому-то парню сломали обе ноги, потому что он просрочил платеж на несколько дней. После этого его жене пришлось занимать деньги у друзей, чтобы расплатиться с Йейтсом. Ну а если должник отказывается вернуть деньги, тогда…
— Тогда, — перебил Адам, — глупца могут найти в придорожной канаве с простреленной головой. Если вообще найдут. Йейтса побаиваются. Говорят, он простил долг всего пару раз — потому что жертва расплатилась с ним покровительством и свела Йейтса с нужными людьми. Все знают, что на его совести множество преступлений, но у него отличные связи. К тому же он не оставляет следов.
— Короче, Йейтсу платят всегда и все, вот что можно про него сказать, — подвел итог Найджел.
— Ничего себе портрет! — покачал головой Патрик, пытаясь понять, что дает ему новая информация.
Не Йейтс ли убил Херста? Неужели все дело в деньгах? Может, это Йейтс скрылся от них с Тией, сбежав из особняка? Йейтс, а вовсе не Элсуорт, как Патрик считал раньше? Над этим стоит поразмыслить.
— Спасибо за сведения, — проговорил он. — Я постараюсь не связываться с мистером Йейтсом, раз уж он так страшен.
— Что ты задумал? — Найджел с подозрением уставился на Патрика. — Я же вижу — ты что-то задумал!
— Тебе не о чем беспокоиться, старина, — улыбнулся Патрик. — А сейчас прошу меня извинить. Я еду домой. Меня до сих пор мучает похмелье, поэтому я не смог придумать ничего лучше теплой постели.
— Какая прелесть! Скоро ты окончательно превратишься в добропорядочного обывателя! — залился смехом Найджел. — Подумать только, свадьба на носу, а он отправляется спать раньше одиннадцати!
— Ты бы предпочел, чтобы он до старости распутничал в твоей веселой компании, — раздалось от одного из карточных столов, и все присутствующие разразились хохотом.
— Прекрасная идея, — поддержал Адам. — Два седых, трясущихся старца, тискающие по углам знойных красоток. Что может быть смешнее!
— Ладно уж, — проворчал Найджел и похлопал Патрика по спине. — Поезжай домой, тебе и в самом деле надо отоспаться. Тем более что тебе недолго осталось коротать ночи одному.
Простившись с друзьями и пожелав доброго вечера швейцару у дверей, Патрик вышел на улицу. Шел сильный дождь. Когда Патрик выходил утром из дома, светило солнце, поэтому он оделся легко. От ювелира он дошел до клуба пешком, поэтому теперь оказался без экипажа.
Патрик поднял воротник и, ссутулив плечи, зашагал по лужам; Ливень усиливался, небо было черным и мрачным. Одежда промокла в считанные минуты. Услышав позади стук колес, Патрик обернулся и поднял руку, надеясь; что экипаж остановится. Ему повезло, и лошади замедлили шаг. Нырнув в темное нутро кеба, Патрик выкрикнул адрес.
Глава 13
От этих слов у Тии по спине побежали мурашки. Она привыкла смотреть на сестру со слепым обожанием, но теперь ей все чаще становилось не по себе от поведения Эдвины. То, с какой легкостью она говорила о возможной смерти мужа и сестры (иначе от кого еще она могла унаследовать деньги), настораживало. Эдвина не знала о смерти мужа, но по ее словам выходило, что она приняла бы его смерть с пугающей легкостью. Может, ей приходило в голову, что проще будет избавиться от неудобного мужа? Или вообще убить свою сестру, заполучив таким образом все ее состояние?
Рука Тии словно сама собой соскользнула с плеч Эдвины, обнимать которую ей почему-то расхотелось.
Тия мысленно выругала себя. Что за глупости приходят порой в ее голову? Эдвина — любящая сестра, избалованный, но незлой ребенок. Это волнение и страх говорят ее устами такие страшные слова.
Тия постаралась обратить слова сестры в шутку.
— Возможно, черный наряд вдовы и пошел бы тебе. Но прошу тебя, не строй планы касательно моей возможной смерти. Я бы предпочла еще немного задержаться на этом свете.
— Какие ужасные вещи ты говоришь! — воскликнула Эдвина. — Я же люблю тебя! Мне бы и в голову не пришло…
— Любого практичного человека время от времени посещают, подобные мысли, — хмыкнула Модести, внимательно вглядываясь в лицо Эдвины. — Даже самого любящего. — Ей не понравилось, как залилась краской Эдвина при этих словах. — Ведь ты единственная наследница состояния Тии.
— Может, и так. Но я никогда не желала сестре зла, — пылко возразила Эдвина. — Она для меня самый близкий человек.
— Все это очень трогательно, — улыбнулась Тия, — но мы ушли от темы. Что ты собираешься делать после того, как я уплачу этот долг? Если бы вы с Альфредом были экономнее, то могли бы жить без особых материальных проблем. — Она пытливо посмотрела на Эдвину. — Это действительно будет последний раз, когда я плачу по вашим долгам. И не потому, что я хочу оставить тебя в беде. Просто в субботу я стану замужней женщиной. Мое состояние перейдет в распоряжение мистера Блэкберна, а он не производит впечатления человека, готового мириться с тем, что я раздаю деньги всем, кто в них нуждается.
— Я… я понимаю, — выдавила из себя Эдвина. — Он такой строгий.
— Думается мне, — встряла Модести, —что это говорит не о строгости мистера Блэкберна, а о его уме.
— Но ведь твой будущий муж не захочет, чтобы твою сестру бросили в долговую тюрьму? — спросила Эдвина с самым разнесчастным видом, на какой была способна. — Знаю, знаю, это звучит эгоистично. Я постараюсь быть экономной, честное слово. Но что делать с Альфредом?
— Я уже предлагала вам перебраться в провинцию. Я куплю вам хороший дом и выделю приличное содержание. Вы будете жить если не в достатке, то уж точно не бедно.
Эдвина тяжко вздохнула и пробормотала:
— Думаю, пришла пора принять твое щедрое предложение.
Тия улыбнулась:
— Тебе понравится в деревне, поверь мне. Конечно, там не так весело, как в столице, но ты сможешь приезжать ко мне во время сезона балов. Поверь, жить в уединении куда приятнее, чем у всех на виду.
Похоже, Эдвина не могла с этим согласиться, но промолчала.
— Наверное, пришло для этого время, — протянула она, поразмыслив. — Если другого выхода нет, придется принять твои условия. Но мне будет так не хватать Лондона, приемов, визитов, магазинов одежды, всех этих людей! Думаю, Альфред затоскует в деревне.
Прекрасно зная, что на мнение Альфреда можно уже не полагаться, Модести заметила:
— Зато в провинции нет игорных домов. Это пойдет ему на пользу. Да и деньги можно неплохо вложить, если не растрачивать их попусту. Возможно, ваше состояние умножится.
Лицо Эдвины просветлело.
— Это правда. Тия, ты уже подобрала для нас какой-нибудь конкретный дом? Или я могу выбирать сама?
— Откуда я могла знать, что ты согласишься! Съезди за город, может, тебе приглянется какое-то место.
— Если не Лондон, то мне все равно, где жить.
— Если мне не изменяет память, в районе Глостера выставили на продажу отличный особняк, недалеко от Холстед-Хауса.
— Думаю, подойдет, — с сомнением согласилась Эдвина. — Альфред говорил, там много охотничьих угодий.
— Точно, — закивала головой Тия, Бог знает почему чувствуя себя виноватой. — Наверняка вы найдете и другие занятия, кроме охоты.
Тия снова вспомнила, что Альфред уже мертв, поэтому едва ли успеет заинтересоваться охотой или походами в церковь. Несправедливо держать сестру в неведении, тем более что смерть мужа, похоже, не слишком ее огорчит. Но что она может сказать Эдвине? «Прости, что не сообщила раньше, но твой Альфред убит, тело его пропало, и я даже не знаю, чьих рук это дело. Кстати, он приставал ко мне, и пришлось хорошенько огреть его по голове». Так?
Тия невесело рассмеялась. Эдвина взглянула на нее удивленно. Модести поспешила вмешаться, словно прочитав мысли Тии:
— Думаю, надо распорядиться насчет экипажа. Тебе пора на примерку, дорогая. Не стоит заставлять миссис Делан ждать.
— О, ты, заказала платье у миссис Делан? — восхитилась Эдвина. — Потрясающе! Я не могу позволить себе ее услуги. Какая же ты счастливица!
— За свадебный наряд платит .леди Колдекотт, — недовольно отозвалась Модести. — Она хочет сделать подарок своей будущей невестке. — Она взглянула на часы. — Тия, тебе пора.
Эдвина вскочила с дивана, умоляюще сложив руки:
— Можно я поеду с тобой, сестричка? Я никогда не бывала в салоне миссис Делан. Прошу тебя, не отказывай мне!
— Ну что ты, конечно, поехали, — рассмеялась Тия. — А потом можем вернуться сюда и поболтать за чашечкой чая. Нам есть что обсудить.
Эдвина с радостью согласилась, и сестры отбыли вдвоем. Модести проводила их и вернулась в гостиную. Она была уверена, что Эдвина уговорит Тию купить ей платье для предстоящей церемонии. Иначе зачем она напросилась поехать с ней на примерку?
Модести видела Эдвину насквозь, и ей не нравилось, что Тия позволяет сестре вести себя так своенравно. Бедная Тия! Она с легкостью открывает сердце для расчетливых, жестоких людей. Встретив же человека, который достоин этого больше всех остальных, она боится подпустить его слишком близко.
Модести имела в виду Патрика Блэкберна.
Тия и Эдвина уже покидали салон миссис Делан, а Патрик только проснулся. В тот вечер, когда леди Колдекотт объявила о предстоящей свадьбе, он так и не сумел хорошенько напиться вместе с друзьями: алкоголь падал в желудок, словно в бездонную бочку, не вызывая нужной стадии опьянения. Вероятно, причиной тому было возбужденное состояние Патрика. Домой он приехал трезвый и раздраженный.
Зато накануне вечером он сполна компенсировал эту утрату. Воспоминания о перепалке, состоявшейся между ним и Тией в салоне модистки, заставляли его опрокидывать бокал за бокалом. Найджел и Адам, пытавшиеся шутить на тему его обильных возлияний, быстро примолкли, сообразив, что их шуточки в данный момент неуместны. Патрик был зол и мрачен. Ему удалось напиться до такого состояния, что друзья едва сумели довести его до экипажа. Дома он с трудом добрался до постели и провалился в глубокий сон.
Утренняя головная боль напомнила ему, что похмелье — один из самых тяжких человеческих недугов. Тело ломило, язык распух и казался чем-то посторонним и очень шершавым. При мысли об алкоголе Патрика замутило. Его утро (если это можно было назвать утром) началось с продолжительной ванны и рюмки коньяка. Только после этого желудок согласился принять немного пищи. Часа через полтора Патрик вновь почувствовал себя человеком.
Его ужасно разозлило то, что Тия сравнила его с Хоули Рэндаллом. Теперь же, спокойно поразмыслив, он счел, что в этом сравнении была определенная доля истины. Тия не привыкла верить мужчинам, а собственную податливость считала проявлением слабости. Неудивительно, что после истории с Рэндаллом она перестала доверять мужчинам. У Патрика чесались кулаки, когда он думал об этом негодяе. Единственное, чего он не понимал, — так это почему бы Тии не спросить у него о причинах, заставивших его добиваться брака с ней?
Допивая шестую по счету чашку черного кофе, он все еще злился на себя. Зачем он пошел проведать ее в гардеробной миссис Делан, вместо того чтобы ждать в приемной? Тогда ничего вообще не произошло бы. Конечно, он не жалел, что занялся с ней любовью. Это было так удивительно, что жалеть было нелепо. Ко все же их первый раз должен был произойти в другом месте и не при таких обстоятельствах.
Зато в следующий раз, когда они займутся любовью, Тия будет его женой. Женой. Патрик произнес это слово вслух, и ему понравилось, как оно звучит.
— Милорд? — раздался голос дворецкого, беззвучно нарисовавшегося в дверном проеме. Лицо его было обеспокоенным. — К вам пришел джентльмен. — Когда Патрик вопросительно приподнял бровь, дворецкий пояснил: — Это тот же мужчина, с которым вы встречались несколько дней назад. Мистер Хакетт.
— Ах да! — сообразил Патрик. — Проводи его ко мне. Лицо дворецкого из обеспокоенного стало замкнутым.
Патрик даже рассмеялся, глядя на него: Четем был человеком старой закалки, и ему не слишком нравилось, что хозяин общается с таким подозрительным субъектом, как Хакетт.
Мужчина, несколько минут спустя появившийся в гостиной, обладал абсолютно незапоминающейся внешностью. Все, что о нем можно было сказать, — это то, что он принадлежит к среднему классу и придает мало значения светским приличиям. Одежда его была поношенной и давно вышла из моды. Роста он был среднего, а лицо казалось таким унылым, словно он только что похоронил родного отца. Но вот маленькие хищные глазки, утопленные в глазницах, казались чужеродными на столь неприметной физиономии.
Сжимая в руках старую шляпу с обвисшими полями, мистер Хакетт мелкими шажками приблизился к Патрику.
— Доброе утречко, милорд, — тихо прошелестел он. — Я накопал для вас кое-какую информацию.
Патрик кивнул на стул, предлагая гостю разделить с ним завтрак. Он терпеливо дождался, пока Хакетт наполнит тарелку ветчиной и хрустящими тостами — вперемешку, — с интересом наблюдая за его действиями.
— Смею заметить, отличная ветчина, — сказал мистер Хакетт.
Не выдержав, Патрик улыбнулся.
— Что вы хотели мне сообщить?
— Да-да, дело прежде всего, — забормотал гость, не переставая жевать мясо, почки в соусе, тосты и ветчину. Не выпуская вилку, свободной рукой он залез в нагрудный карман и извлек оттуда небольшой сверток. — Все находится в этом конверте, милорд. Ваш подозреваемый чист. Ни у меня, ни у моих друзей на него ничего нет. — Хакетт растянул перепачканные в подливе губы в улыбке.
Хотя Патрик ожидал именно такого результата, он все же испытал облегчение, узнав, что его отчим ни в чем не замешан. Судя по всему, финансовое положение барона было весьма стабильно, поэтому нужды тянуть деньги с жены у него нет. Патрик почувствовал неловкость, подозревая мужа собственной матери, но для ее же безопасности необходимо было лично убедиться в беспочвенности подобных подозрений.
Патрик задумчиво перебрал документы и просмотрел отчет.
— Вы неплохо поработали, мистер Хакетт. Я даже не ожидал, что за столь короткое время вам удастся собрать столько секретной информации. Должно быть, у вас разветвленная сеть агентов.
— Вы правы, милорд. — На печальном лице гостя появилось подобие улыбки. — Нам под силу узнать о нужных людях всю их подноготную. Вы удивитесь, как много семейных тайн скрывается за фасадом людской добропорядочности. Хотите копнуть глубже? Мы достанем любые сведения.
Патрик покачал головой. Он узнал все, что ему требовалось. Дальнейшие поиски следовало вести в другом направлении. Лорд Колдекотт больше не казался ему подозрительным.
Щедро расплатившись с мистером Хакеттом, Патрик перешел в библиотеку, захватив принесенный сыщиком пакет. Затопив камин, он подвинул к нему кресло и швырнул документы в огонь. Он не любил хранить чужие тайны, а потому с радостью наблюдал как языки пламени пожирают листы бумаги. И без того ему казалось, что он разворошил: чужое белье.
Чуть позже он едва не отправился к Тии, но передумал. Невесте нужно было дать время, чтобы смириться с тем, что произошло между ними накануне. Если Патрик будет вести себя чересчур назойливо, он лишь углубит пропасть между собой и будущей женой. Он не хотел, чтобы женщина, которую он любит, избегала его и боялась.
Патрик оделся для выхода и велел кучеру отвезти его на Кинг-стрит, в ювелирный магазин. Возможно, небольшой подарок заставит Тию смягчиться?
…Мистер Гринберг, в магазин которого вошел Патрик, считался одним из лучших ювелиров города. Он отлично знал свое дело, и из его рук порой выходили настоящие шедевры — именно поэтому Патрик его и выбрал.
После долгих колебаний он приобрел изящный гарнитур из крупных топазов, украшенный россыпью бриллиантов. Тия должна оценить такой подарок. Возможно, она примет мир, который он ей предлагает. С другой стороны, Тия способна швырнуть подарок ему в лицо. Он даже усмехнулся, представив себе эту сцену.
Отправив к мисс Гарретт посыльного с подарком, он поехал в клуб «Брукс», где часто собирались его приятели. Те, кто уже был в клубе, тотчас поспешили поздравить жениха с будущей свадьбой. Каждый старался угостить его, но, памятуя о прошлом вечере, Патрик сделал всего несколько глотков вина. Когда в клуб явились Найджел и Адам, он был трезв и доволен своей выдержкой; большинство же его приятелей были уже едва способны связать несколько слов.
— А я тебя искал! — с облегчением воскликнул Найджел, кивая Патрику. — Все утро беспокоился о твоем самочувствии. Меня даже начали мучить подозрения, что ты вообще вчера не добрался до дома. Давненько я не видел тебя таким пьяным. Должен заметить, мне не понравилось это зрелище. Как-то неестественно: такой достойный джентльмен, а надрался хуже матроса. — Найджел отвесил другу шутливый поклон.
Адам, элегантно расположившийся в кожаном кресле, добавил задумчиво:
— Спьяну он так переживал за тебя, что уговорил меня отправиться на поиски. Мы пару часов шатались по самым злачным местам, опасаясь, что найдем тебя среди посетителей. Как мы надрались! Ты бы знал, с какими ужасными забегаловками знаком наш Найджел!
— Еще бы я не знал, — хмыкнул Патрик. — Я сам их ему показал.
— Это еще надо доказать, — встрял Найджел, изобразив на лице отвратительную ухмылку. — Кстати, у меня к тебе дело. Я кое-что узнал для тебя. — Он многозначительно задвигал бровями, и Патрик воззрился на него с интересом. — Да что ты глазеешь? Ты же сам интересовался Элсуортом. Вот я и поспрашивал знакомых. Поговаривают, что Элсуорт и Херст ввязались в какую-то нехорошую историю. Вроде они взяли под проценты немалую сумму, а теперь их ищут кредиторы. Нашли у кого брать деньги! Да эти ростовщики — беспринципные кровососы, особенно Йейтс, с которым они имеют дело. Парень не гнушается ничем, чтобы выколотить из должника свои денежки.
— Кажется, я встречал этого Йейтса. Как раз возле дома Элсуорта.
— Значит, слухи не врут. Йейтс связан с преступным миром, причем общается с самыми отбросами. Даже заядлые игроки не берут у него денег — только самые рисковые. Если должник не возвращает деньги в срок, Йейтс трясет его родственников и друзей, угрожая расправой. Я слышал, что какому-то парню сломали обе ноги, потому что он просрочил платеж на несколько дней. После этого его жене пришлось занимать деньги у друзей, чтобы расплатиться с Йейтсом. Ну а если должник отказывается вернуть деньги, тогда…
— Тогда, — перебил Адам, — глупца могут найти в придорожной канаве с простреленной головой. Если вообще найдут. Йейтса побаиваются. Говорят, он простил долг всего пару раз — потому что жертва расплатилась с ним покровительством и свела Йейтса с нужными людьми. Все знают, что на его совести множество преступлений, но у него отличные связи. К тому же он не оставляет следов.
— Короче, Йейтсу платят всегда и все, вот что можно про него сказать, — подвел итог Найджел.
— Ничего себе портрет! — покачал головой Патрик, пытаясь понять, что дает ему новая информация.
Не Йейтс ли убил Херста? Неужели все дело в деньгах? Может, это Йейтс скрылся от них с Тией, сбежав из особняка? Йейтс, а вовсе не Элсуорт, как Патрик считал раньше? Над этим стоит поразмыслить.
— Спасибо за сведения, — проговорил он. — Я постараюсь не связываться с мистером Йейтсом, раз уж он так страшен.
— Что ты задумал? — Найджел с подозрением уставился на Патрика. — Я же вижу — ты что-то задумал!
— Тебе не о чем беспокоиться, старина, — улыбнулся Патрик. — А сейчас прошу меня извинить. Я еду домой. Меня до сих пор мучает похмелье, поэтому я не смог придумать ничего лучше теплой постели.
— Какая прелесть! Скоро ты окончательно превратишься в добропорядочного обывателя! — залился смехом Найджел. — Подумать только, свадьба на носу, а он отправляется спать раньше одиннадцати!
— Ты бы предпочел, чтобы он до старости распутничал в твоей веселой компании, — раздалось от одного из карточных столов, и все присутствующие разразились хохотом.
— Прекрасная идея, — поддержал Адам. — Два седых, трясущихся старца, тискающие по углам знойных красоток. Что может быть смешнее!
— Ладно уж, — проворчал Найджел и похлопал Патрика по спине. — Поезжай домой, тебе и в самом деле надо отоспаться. Тем более что тебе недолго осталось коротать ночи одному.
Простившись с друзьями и пожелав доброго вечера швейцару у дверей, Патрик вышел на улицу. Шел сильный дождь. Когда Патрик выходил утром из дома, светило солнце, поэтому он оделся легко. От ювелира он дошел до клуба пешком, поэтому теперь оказался без экипажа.
Патрик поднял воротник и, ссутулив плечи, зашагал по лужам; Ливень усиливался, небо было черным и мрачным. Одежда промокла в считанные минуты. Услышав позади стук колес, Патрик обернулся и поднял руку, надеясь; что экипаж остановится. Ему повезло, и лошади замедлили шаг. Нырнув в темное нутро кеба, Патрик выкрикнул адрес.
Глава 13
И вдруг сильные руки сдавили Патрику горло, и в тот же момент на голову обрушился удар, едва не лишив его чувств. Борясь с дурнотой, он пытался оторвать крепкие пальцы от своей шеи. Перед глазами плясали звезды, но даже если бы не это, он все равно не сумел бы разглядеть нападавшего в почти кромешной тьме.
Чужие руки продолжали сжимать горло, острая боль разрывала легкие, и Патрик балансировал на грани смерти. Как человек рисковый, он не слишком ее страшился, скорее его злило собственное беспомощное состояние и ужасная перспектива никогда больше не увидеть любимую женщину. Эта мысль придала ему сил. Со слепой яростью он рванул руки врага в разные стороны. Тиски разжались так неожиданно, что Патрик упал на трясущийся пол, судорожно вдыхая воздух. Легкие его опалило огнем. Мгновение спустя огромное тело навалилось сверху, подминая его под себя. От толчка Патрика едва не выкинуло за приоткрытую дверь экипажа, и на какой-то короткий миг он успел увидеть бледный свет, фонарей и брызги воды, летящие из-под колес.
С трудом сумев перевернуться, Патрик мертвой хваткой вцепился в волосы нападавшего и дернул их на себя. Грохот дождя по крыше заглушил хриплый стон противника. Мокрые волосы выскользнули из пальцев Патрика, и схватка возобновилась. Они катались по полу, словно два зверя, ревя и осыпая друг друга ударами.
Патрик не видел своего врага. Ему казалось, что он велик ростом и широкоплеч, настоящий гигант. Впечатление не было обманчивым, и огромный кулак; вынырнувший из темноты, был тому подтверждением; Патрику, который только, только сумел подмять врага под себя, удар пришелся прямо в глаз. Снова перед глазами затанцевали звезды, и Патрику пришлось потрясти головой, чтобы прийти в себя, И тут незнакомец с ревом набросился на него. По чистой случайности Патрику удалось слегка отклониться, и удар пришелся в плечо.
Взбешенный собственной беспомощностью, Патрик нанес ответный удар, вложив в него всю свою ярость. Кулак врезался в мощную твердую скулу с такой силой, что Патрик едва не сломал пальцы. Великан взревел, словно раненое животное, и опрокинулся на сиденье. Экипаж тряхнуло, и Патрик упал на соседнюю скамью. Он уже хотел броситься на врага, но передумал. Похоже, его соперник обладает недюжинной силой, и, судя по всему, эту схватку ему не выиграть. Если продолжить драку, Патрик скорее всего будет изувечен или даже убит. Такой конец его не устраивал. Он собирается жениться на Тии, и никто, даже этот здоровяк с пудовыми кулаками, не помешает ему! Конечно, Патрику очень не нравилось бежать от опасности, но голос разума нашептывал, что будет еще возможность поквитаться с нападавшим. Всему свое время.
Как раз в это мгновение гигант сумел подняться и опять бросился на Патрика. Не вставая с места, тот обеими ногами врезал ему в живот. Вслед за этим он распахнул приоткрытую дверь экипажа и вывалился наружу.
Падение нельзя было назвать мягким: Патрик успел пересчитать ребрами почти все камни мостовой. Ему повезло, что он ничего себе не сломал. Застонав, он заставил себя подняться — на случай если экипаж затормозит и схватка продолжится теперь уже на улице. К его облегчению, повозка отъехала довольно далеко, а затем и вовсе растворилась за стеной дождя.
Не теряя времени, Патрик побежал домой. Не стоило забывать, что враг может вернуться.
Ввалившись в холл, он торопливо сбросил ботинки. Четем, поспешивший на звук открывшейся двери, окинул хозяина удивленным взглядом, но оставил комментарии при себе. Он помог хозяину избавиться от грязной, промокшей одежды, пробормотав только:
— Какая ужасная погода! Так недолго и простудиться. Приготовить вам ванну?
Время было позднее, поэтому большинство слуг давно легли спать. Патрик, который не прочь был бы полежать в горячей воде, не хотел лишней суеты.
— Я сам справлюсь, — ответил он. — Ночь на дворе.
Он направился к лестнице. Сдержанное покашливание дворецкого заставило его обернуться.
— В чем дело?
— Сегодня мясник принес отличный бифштекс, сэр!
— Бифштекс? — с недоумением переспросил Патрик.
— Для вашего глаза, милорд. Если я не ошибаюсь, наутро вы станете обладателем огромного синяка.
Патрик вернулся в холл, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Глаз действительно начинал заплывать, веки опухли. Похоже, это будет самый черный из всех синяков, которые когда-либо украшали его лицо.
— Да, бифштекс — это очень неплохо. Спасибо, Четем.
Патрик в задумчивости поднялся в свою комнату. Несколько минут спустя дворецкий принес сочный кусок мяса и пожелал ему спокойной ночи. Сняв с себя грязную одежду, Патрик внимательно изучил свое отражение в большом зеркале. Было на что полюбоваться: множество синяков украшали его тело (должно быть, большую часть из них он получил не во время драки, а когда вывалился из экипажа на мостовую), через одну щеку от самого виска до подбородка змеилась кровавая царапина, на шее виднелись кровоподтеки. Удивительно, что неизвестный, душивший Патрика, не сломал ему шею — ей-богу, такому здоровяку это вполне под силу! Глаз покрылся сеточкой лопнувших сосудов и налился кровью, темная тень под ним свидетельствовала о том, что синяк получится чернее ночи.
Патрик поморщился. До свадьбы осталось меньше двух суток! Какое великолепное зрелище он будет собой представлять! Леди Колдекотт наверняка позаботилась о том, чтобы на церемонии присутствовали самые богатые и именитые особы Лондона. Без сомнения, большинство гостей решит, что Патрика насильно ведут под венец с мисс Гарретт, а синяк станет отличным тому подтверждением.
Патрик лег на кровать и положил мясную вырезку на глаз. Интересно, насколько эффективно это средство? Все тело ломило, но теперь не от похмелья. «Похоже, я становлюсь слишком стар для подобных передряг», — решил Патрик.
Однако странно: он пытался нанять кеб не в каком-нибудь опасном квартале Лондона. Стремясь укрыться от дождя, он совсем не ожидал, что в подъехавшем экипаже окажется грабитель. Конечно, на богатых людей иногда нападали воры, надеявшиеся поживиться кошельком и драгоценностями подвыпивших джентльменов и слабых дам, но подобное происходило редко и уж точно не в той респектабельной части столицы, где располагался клуб «Брукс». Лет десять назад Патрику случалось вываливаться чуть не на четвереньках из дешевых пивнушек на задворках Лондона, но даже тогда судьба хранила его от воров. Как же могло случиться, что на него напали у входа в «Брукс»?
Отложив в сторону бифштекс, Патрик поднялся с кровати и прошел в ванную комнату. Забравшись в огромную ванну из серого мрамора, он тщательно вымылся холодной водой. Снова изучив свои боевые раны, Патрик хмыкнул: что за великолепное зрелище! Просто мечта невесты! Выбравшись из ванны, он сунул руки в рукава теплого темно-вишневого халата и вернулся в спальню. Вздохнув, улегся на постель и снова разложил на лице пласт мяса.
Час был поздним, но заснуть не удавалось. События прошедшего вечера картинками мелькали в голове. Почему напали именно на него? Разве он производил впечатление пьяного, который не сумеет оказать достойного сопротивления? Или нападавший счел его подходящей жертвой, потому что он вышел из клуба один? Конечно, задумка грабителя была ясна. — в такой непогожий вечер одинокий джентльмен наверняка остановит экипаж, не ожидая ничего дурного. Но ведь из клуба могли выходить компаниями! К тому же время было довольно раннее, и рассчитывать на подходящую жертву было рискованно. Что, если бы у Патрика не было о собой денег? Стоит ли такая овчинка выделки?
Чужие руки продолжали сжимать горло, острая боль разрывала легкие, и Патрик балансировал на грани смерти. Как человек рисковый, он не слишком ее страшился, скорее его злило собственное беспомощное состояние и ужасная перспектива никогда больше не увидеть любимую женщину. Эта мысль придала ему сил. Со слепой яростью он рванул руки врага в разные стороны. Тиски разжались так неожиданно, что Патрик упал на трясущийся пол, судорожно вдыхая воздух. Легкие его опалило огнем. Мгновение спустя огромное тело навалилось сверху, подминая его под себя. От толчка Патрика едва не выкинуло за приоткрытую дверь экипажа, и на какой-то короткий миг он успел увидеть бледный свет, фонарей и брызги воды, летящие из-под колес.
С трудом сумев перевернуться, Патрик мертвой хваткой вцепился в волосы нападавшего и дернул их на себя. Грохот дождя по крыше заглушил хриплый стон противника. Мокрые волосы выскользнули из пальцев Патрика, и схватка возобновилась. Они катались по полу, словно два зверя, ревя и осыпая друг друга ударами.
Патрик не видел своего врага. Ему казалось, что он велик ростом и широкоплеч, настоящий гигант. Впечатление не было обманчивым, и огромный кулак; вынырнувший из темноты, был тому подтверждением; Патрику, который только, только сумел подмять врага под себя, удар пришелся прямо в глаз. Снова перед глазами затанцевали звезды, и Патрику пришлось потрясти головой, чтобы прийти в себя, И тут незнакомец с ревом набросился на него. По чистой случайности Патрику удалось слегка отклониться, и удар пришелся в плечо.
Взбешенный собственной беспомощностью, Патрик нанес ответный удар, вложив в него всю свою ярость. Кулак врезался в мощную твердую скулу с такой силой, что Патрик едва не сломал пальцы. Великан взревел, словно раненое животное, и опрокинулся на сиденье. Экипаж тряхнуло, и Патрик упал на соседнюю скамью. Он уже хотел броситься на врага, но передумал. Похоже, его соперник обладает недюжинной силой, и, судя по всему, эту схватку ему не выиграть. Если продолжить драку, Патрик скорее всего будет изувечен или даже убит. Такой конец его не устраивал. Он собирается жениться на Тии, и никто, даже этот здоровяк с пудовыми кулаками, не помешает ему! Конечно, Патрику очень не нравилось бежать от опасности, но голос разума нашептывал, что будет еще возможность поквитаться с нападавшим. Всему свое время.
Как раз в это мгновение гигант сумел подняться и опять бросился на Патрика. Не вставая с места, тот обеими ногами врезал ему в живот. Вслед за этим он распахнул приоткрытую дверь экипажа и вывалился наружу.
Падение нельзя было назвать мягким: Патрик успел пересчитать ребрами почти все камни мостовой. Ему повезло, что он ничего себе не сломал. Застонав, он заставил себя подняться — на случай если экипаж затормозит и схватка продолжится теперь уже на улице. К его облегчению, повозка отъехала довольно далеко, а затем и вовсе растворилась за стеной дождя.
Не теряя времени, Патрик побежал домой. Не стоило забывать, что враг может вернуться.
Ввалившись в холл, он торопливо сбросил ботинки. Четем, поспешивший на звук открывшейся двери, окинул хозяина удивленным взглядом, но оставил комментарии при себе. Он помог хозяину избавиться от грязной, промокшей одежды, пробормотав только:
— Какая ужасная погода! Так недолго и простудиться. Приготовить вам ванну?
Время было позднее, поэтому большинство слуг давно легли спать. Патрик, который не прочь был бы полежать в горячей воде, не хотел лишней суеты.
— Я сам справлюсь, — ответил он. — Ночь на дворе.
Он направился к лестнице. Сдержанное покашливание дворецкого заставило его обернуться.
— В чем дело?
— Сегодня мясник принес отличный бифштекс, сэр!
— Бифштекс? — с недоумением переспросил Патрик.
— Для вашего глаза, милорд. Если я не ошибаюсь, наутро вы станете обладателем огромного синяка.
Патрик вернулся в холл, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Глаз действительно начинал заплывать, веки опухли. Похоже, это будет самый черный из всех синяков, которые когда-либо украшали его лицо.
— Да, бифштекс — это очень неплохо. Спасибо, Четем.
Патрик в задумчивости поднялся в свою комнату. Несколько минут спустя дворецкий принес сочный кусок мяса и пожелал ему спокойной ночи. Сняв с себя грязную одежду, Патрик внимательно изучил свое отражение в большом зеркале. Было на что полюбоваться: множество синяков украшали его тело (должно быть, большую часть из них он получил не во время драки, а когда вывалился из экипажа на мостовую), через одну щеку от самого виска до подбородка змеилась кровавая царапина, на шее виднелись кровоподтеки. Удивительно, что неизвестный, душивший Патрика, не сломал ему шею — ей-богу, такому здоровяку это вполне под силу! Глаз покрылся сеточкой лопнувших сосудов и налился кровью, темная тень под ним свидетельствовала о том, что синяк получится чернее ночи.
Патрик поморщился. До свадьбы осталось меньше двух суток! Какое великолепное зрелище он будет собой представлять! Леди Колдекотт наверняка позаботилась о том, чтобы на церемонии присутствовали самые богатые и именитые особы Лондона. Без сомнения, большинство гостей решит, что Патрика насильно ведут под венец с мисс Гарретт, а синяк станет отличным тому подтверждением.
Патрик лег на кровать и положил мясную вырезку на глаз. Интересно, насколько эффективно это средство? Все тело ломило, но теперь не от похмелья. «Похоже, я становлюсь слишком стар для подобных передряг», — решил Патрик.
Однако странно: он пытался нанять кеб не в каком-нибудь опасном квартале Лондона. Стремясь укрыться от дождя, он совсем не ожидал, что в подъехавшем экипаже окажется грабитель. Конечно, на богатых людей иногда нападали воры, надеявшиеся поживиться кошельком и драгоценностями подвыпивших джентльменов и слабых дам, но подобное происходило редко и уж точно не в той респектабельной части столицы, где располагался клуб «Брукс». Лет десять назад Патрику случалось вываливаться чуть не на четвереньках из дешевых пивнушек на задворках Лондона, но даже тогда судьба хранила его от воров. Как же могло случиться, что на него напали у входа в «Брукс»?
Отложив в сторону бифштекс, Патрик поднялся с кровати и прошел в ванную комнату. Забравшись в огромную ванну из серого мрамора, он тщательно вымылся холодной водой. Снова изучив свои боевые раны, Патрик хмыкнул: что за великолепное зрелище! Просто мечта невесты! Выбравшись из ванны, он сунул руки в рукава теплого темно-вишневого халата и вернулся в спальню. Вздохнув, улегся на постель и снова разложил на лице пласт мяса.
Час был поздним, но заснуть не удавалось. События прошедшего вечера картинками мелькали в голове. Почему напали именно на него? Разве он производил впечатление пьяного, который не сумеет оказать достойного сопротивления? Или нападавший счел его подходящей жертвой, потому что он вышел из клуба один? Конечно, задумка грабителя была ясна. — в такой непогожий вечер одинокий джентльмен наверняка остановит экипаж, не ожидая ничего дурного. Но ведь из клуба могли выходить компаниями! К тому же время было довольно раннее, и рассчитывать на подходящую жертву было рискованно. Что, если бы у Патрика не было о собой денег? Стоит ли такая овчинка выделки?