Страница:
— Нет. А зачем? Одной из причин, по которой я женился на Эдвине, были деньги. Конечно, это была не самая выгодная партия, но я знал, что ты всегда выручишь сестру. — Альфред криво улыбнулся. — Это сделало Эдвину просто неотразимой в моих глазах.
Тия смотрела на него так, как смотрят на отвратительное насекомое — словно удивляясь, как Господь мог создать столь гадкое существо. Она не знала, как ей поступить. Конечно, она не хотела становиться причиной смерти зятя, каким бы противным он ни был. Тем более что Эдвина любила этого ужасного человека и вопреки всем трудностям, в которые он се вовлек, была с ним счастлива.
Конечно, дать ему денег в обмен на то, что он навсегда исчезнет из жизни сестры, было весьма соблазнительно. Но Тия не могла так поступить. Она не хотела лезть в жизнь сестры. Но что ей оставалось делать?
— Предположим — только предположим, — что я дам тебе денег. Но где гарантия, что ты не вернешься через полгода с очередной просьбой?
Альфред улыбнулся так широко, что мелькнули коренные зубы.
— Я знал, что ты не бросишь нас в беде! Эдвине здорово повезло с сестрой. — То, каким тоном он это сказал, очень не понравилось Тии. — Знаешь, мне стоило жениться на тебе. Мне всегда казалось, что ты гораздо интереснее Эдвины. Как считаешь, у нас есть шанс наверстать упущенное?
Тия даже не сразу поняла, о чем он говорит. Последние несколько минут она напряженно прислушивалась. Она не могла отделаться от ощущения, что они не одни в доме.
Тия быстро оглядела комнату, но не заметила ничего подозрительного. Кабинет был очаровательным и уютным, и только приоткрытая в коридор дверь, казалось, вела в преисподнюю, до того за ней было черно. Тия бросила еще один осторожный взгляд на темный прямоугольник, и ощущение чужого присутствия стало еще сильнее. Мысль о том, что кто-то стоит в темноте коридора и шпионит за ними, испугала ее до смерти.
Конечно, это было глупо, но теперь Тия уже не отрываясь смотрела за дверь, хотя по-прежнему никого не видела. Ее молчание Херст истолковал по-своему, поднялся с кресла и направился к ней. Опустившись перед Тией на колени, он взял ее руку в свои.
— Почему ты молчишь? — спросил он игриво и поцеловал кончики ее пальцев. — Мне действительно следовало сделать предложение тебе, а не Эдвине, так? Но мы ведь можем немножко обмануть твою сестру. Небольшой адюльтер?
Только тут до Тии внезапно дошло, что происходит.
— Ты спятил! — вскричала она, выдернув руку и бросаясь к двери. Странное поведение зятя и напряжение, не отпускавшее ее с момента, как она почувствовала, чти они не одни, заставили ее запаниковать. — Ты мерзок! Да я скорее обниму прокаженного, чем тебя!
Лицо Альфреда перекосилось от злости.
— Надеюсь, ты передумаешь, когда вкусишь моих поцелуев, гордячка! Тебя стоит проучить! — И он рванулся к ней.
Альфред схватил перепуганную Тию в охапку прежде, чем она успела выскочить в коридор. Руки сомкнулись на ее талии, не позволяя вырваться. Она перепугалась до смерти и забилась в удушливых объятиях Херста. Тем временем тот с силой вжал ее в стену и набросился с поцелуями.
Воспоминания об ужасной ночи, проведенной под одной крышей с Рэндаллом десять лет назад, молнией пронеслись у Тии в голове. Так же как и Хоули, Херст был высоким и сильным, но Тия давно перестала быть доверчивой, наивной девственницей, которая умоляла не мучить ее. Конечно, она боялась, но больше всех других эмоций ею владела слепая ярость. Вцепившись в руки Альфреда ногтями, Тия изо всех сил сжала зубы на языке зятя, пытавшемся проникнуть в ее рот.
С диким ревом Херст отшвырнул ее в сторону. Тия отлетела на несколько метров и упала грудью на сервировочный столик. И тут рука ее наткнулась на небольшую гипсовую статуэтку, опрокинутую при падении. Выпрямившись, Тия приготовилась дать отпор насильнику, сжав статуэтку в ладони.
Когда Альфред, сверкая глазами и гадко ухмыляясь, снова бросился на нее, пытаясь повалить на пол, она со всей силы опустила увесистый бюстик ему на голову.
Удар пришелся прямо в висок. Херст странно всхрапнул и медленно опустился на пол. Ковер заглушил звук падения. Тия изумленно таращила глаза на Альфреда и на темное пятно крови, расплывавшееся по пушистому ворсу. Ее зять не двигался. Ужасная догадка пронзила сознание, заставив сердце остановиться.
Она не хотела убивать Херста, она даже собиралась помочь ему избежать смерти от рук кредиторов, но помощь обернулась трагедией. Тия потрясенно смотрела на неподвижное тело, не в силах поверить в происходящее. Она убила его! Боже, она убила мужа своей сестры!
Глава 3
Тия смотрела на него так, как смотрят на отвратительное насекомое — словно удивляясь, как Господь мог создать столь гадкое существо. Она не знала, как ей поступить. Конечно, она не хотела становиться причиной смерти зятя, каким бы противным он ни был. Тем более что Эдвина любила этого ужасного человека и вопреки всем трудностям, в которые он се вовлек, была с ним счастлива.
Конечно, дать ему денег в обмен на то, что он навсегда исчезнет из жизни сестры, было весьма соблазнительно. Но Тия не могла так поступить. Она не хотела лезть в жизнь сестры. Но что ей оставалось делать?
— Предположим — только предположим, — что я дам тебе денег. Но где гарантия, что ты не вернешься через полгода с очередной просьбой?
Альфред улыбнулся так широко, что мелькнули коренные зубы.
— Я знал, что ты не бросишь нас в беде! Эдвине здорово повезло с сестрой. — То, каким тоном он это сказал, очень не понравилось Тии. — Знаешь, мне стоило жениться на тебе. Мне всегда казалось, что ты гораздо интереснее Эдвины. Как считаешь, у нас есть шанс наверстать упущенное?
Тия даже не сразу поняла, о чем он говорит. Последние несколько минут она напряженно прислушивалась. Она не могла отделаться от ощущения, что они не одни в доме.
Тия быстро оглядела комнату, но не заметила ничего подозрительного. Кабинет был очаровательным и уютным, и только приоткрытая в коридор дверь, казалось, вела в преисподнюю, до того за ней было черно. Тия бросила еще один осторожный взгляд на темный прямоугольник, и ощущение чужого присутствия стало еще сильнее. Мысль о том, что кто-то стоит в темноте коридора и шпионит за ними, испугала ее до смерти.
Конечно, это было глупо, но теперь Тия уже не отрываясь смотрела за дверь, хотя по-прежнему никого не видела. Ее молчание Херст истолковал по-своему, поднялся с кресла и направился к ней. Опустившись перед Тией на колени, он взял ее руку в свои.
— Почему ты молчишь? — спросил он игриво и поцеловал кончики ее пальцев. — Мне действительно следовало сделать предложение тебе, а не Эдвине, так? Но мы ведь можем немножко обмануть твою сестру. Небольшой адюльтер?
Только тут до Тии внезапно дошло, что происходит.
— Ты спятил! — вскричала она, выдернув руку и бросаясь к двери. Странное поведение зятя и напряжение, не отпускавшее ее с момента, как она почувствовала, чти они не одни, заставили ее запаниковать. — Ты мерзок! Да я скорее обниму прокаженного, чем тебя!
Лицо Альфреда перекосилось от злости.
— Надеюсь, ты передумаешь, когда вкусишь моих поцелуев, гордячка! Тебя стоит проучить! — И он рванулся к ней.
Альфред схватил перепуганную Тию в охапку прежде, чем она успела выскочить в коридор. Руки сомкнулись на ее талии, не позволяя вырваться. Она перепугалась до смерти и забилась в удушливых объятиях Херста. Тем временем тот с силой вжал ее в стену и набросился с поцелуями.
Воспоминания об ужасной ночи, проведенной под одной крышей с Рэндаллом десять лет назад, молнией пронеслись у Тии в голове. Так же как и Хоули, Херст был высоким и сильным, но Тия давно перестала быть доверчивой, наивной девственницей, которая умоляла не мучить ее. Конечно, она боялась, но больше всех других эмоций ею владела слепая ярость. Вцепившись в руки Альфреда ногтями, Тия изо всех сил сжала зубы на языке зятя, пытавшемся проникнуть в ее рот.
С диким ревом Херст отшвырнул ее в сторону. Тия отлетела на несколько метров и упала грудью на сервировочный столик. И тут рука ее наткнулась на небольшую гипсовую статуэтку, опрокинутую при падении. Выпрямившись, Тия приготовилась дать отпор насильнику, сжав статуэтку в ладони.
Когда Альфред, сверкая глазами и гадко ухмыляясь, снова бросился на нее, пытаясь повалить на пол, она со всей силы опустила увесистый бюстик ему на голову.
Удар пришелся прямо в висок. Херст странно всхрапнул и медленно опустился на пол. Ковер заглушил звук падения. Тия изумленно таращила глаза на Альфреда и на темное пятно крови, расплывавшееся по пушистому ворсу. Ее зять не двигался. Ужасная догадка пронзила сознание, заставив сердце остановиться.
Она не хотела убивать Херста, она даже собиралась помочь ему избежать смерти от рук кредиторов, но помощь обернулась трагедией. Тия потрясенно смотрела на неподвижное тело, не в силах поверить в происходящее. Она убила его! Боже, она убила мужа своей сестры!
Глава 3
Тия не помнила, как долго стояла, глядя на распростертое на полу тело Херста, пока инстинкт самосохранения не заставил ее двигаться. Она была в ужасе от того, что натворила, и теперь хотела только одного — бежать из этого мрачного дома.
По-прежнему сжимая в руке статуэтку, она сделала шаг назад, прочь от увеличивающейся лужи крови, как вдруг услышала подозрительный звук. За стуком собственного сердца она не смогла распознать, что именно услышала: скрип половицы, шарканье ног или шумный выдох. Может быть, даже вес вместе, но, охваченная паникой, Тия предпочла не тратить время на раздумья, а стремглав понеслась по темному холлу к выходу.
В мгновение ока она пересекла дом и едва не вскрикнула от облегчения, когда рука нащупала стеклянную ручку двери. Тия рывком распахнула дверь и, буквально выпав наружу, оказалась в объятиях джентльмена, который поднимался по ступенькам.
Почувствовав, что незнакомые руки держат ее за плечи, Тия пискнула от испуга, выронила статуэтку и застыла на месте. Перед ней стоял темноволосый мужчина, лицо его было обеспокоенным. Глаза ее распахнулись от изумления, когда она узнала в нем давешнего джентльмена, что смотрел ей вслед в парке. Мужчина тоже ее узнал.
Тия была бледна, черные волосы волной рассыпались по плечам, зрачки были расширены, уголки губ странно дергались. Несколько секунд она не двигалась, затем пробормотала что-то неразборчивое и бросилась вниз по лестнице, оттолкнув державшие ее руки.
Она слышала, как мужчина окликнул ее, но даже не обернулась. Экипаж, ожидавший ее на другой стороне улицы, двинулся ей навстречу. Тия едва не угодила под копыта лошадей, резко распахнула дверцу и, не дожидаясь помощи грума, резко крикнула:
— Домой! Быстрее!
Кучер послушно хлестнул упряжку, и экипаж бодро покатился по мостовой, увозя Тию с места преступления. Чувствуя себя в безопасности, она позволила себе откинуться на бархатную обивку сиденья и закрыла лицо руками. Ее сотрясала дрожь.
— Я убила его, — бормотала она, качая головой, — Я убила мужа своей сестры! Я ударила его, и он умер. Что же теперь будет?
Патрик стоял у двери, недоуменно глядя Тии вслед. Что это было? Она скрылась так быстро, словно за ней гнались все черти ада! Ее экипаж исчез раньше, чем он успел что-то сообразить! Уж не померещилась ли ему эта встреча?
Но нет, вряд ли его воображение могло сыграть с ним подобную шутку. Он помнил, какими теплыми были ее плечи, какими огромными казались глаза на бледном, испуганном лице, как дрожали ее губы. Великолепные, яркие губы, подсказал с насмешкой внутренний голос.
Однако странно. В ее глазах плескался страх. Уж это Патрик мог сказать наверняка.
Разумеется, он узнал ее. Но что могла Тия Гарретт делать здесь, в том самом доме, где шантажист назначил встречу его матери? В голове мелькнула мысль, что Тия и была тем самым шантажистом, но Патрик отверг ее как нелепую. Едва ли существует связь между мисс Гарретт и любовником его матери. Более того, по слухам, Тия была очень богата, а значит, не нуждалась в дополнительных средствах. Чего ради ей кого-то шантажировать? Разве что она находит это увлекательным?
Впрочем, раз Тия Гарретт исчезла из виду, можно спокойно выкинуть инцидент из головы и заняться своими делами. Дверь была распахнута, являя взгляду темный холл. Интересно, что заставило мисс Тию так поспешно покинуть дом? Может быть, его поджидает опасность?
Похоже, кто-то ждет его, затаившись в недрах огромного дома. Патрик хищно усмехнулся. Что ж, посмотрим, кто кого удивит больше! Он сделал шаг к двери, случайно поддев ногой какой-то предмет. Наклонившись, Патрик подобрал гипсовую статуэтку. Это уже любопытно!
Он вошел в темный холл и аккуратно прикрыл за собой дверь. Бледное пятно света маячило в отдалении. Патрик медленно направился в ту сторону. На пороге кабинета он остановился и прислушался. Ничего подозрительного. Он заглянул в комнату. Она оказалась довольно уютной. Но не огонь, пылавший в камине, и не стакан, наполненный бренди, привлекли его внимание.
На полу лежал мужчина. Глаза его были закрыты, на ковре растеклось темное пятно. Патрик еще раз взглянул на найденную статуэтку. На одном из уголков виднелись красные пятна.
Патрик присел на корточки рядом с мужчиной, чтобы разглядеть лицо. Они явно встречались раньше, но имя погибшего никак не приходило на память. Был ли это шантажист, угрожавший его матери? Может быть, он шантажировал и Тию Гарретт? Нет, вряд ли. Едва ли огласка каких-либо тайн мисс Тии могла всерьез повредить ее и без того подмоченной репутации. А если верить Найджелу Эмбри, девушке абсолютно не было дела до того, что говорит о ней светское общество, Поэтому шантажировать ее просто бессмысленно.
Патрик снова обвел взглядом кабинет. Уютное местечко. Уж не любовное ли это гнездышко? Что ж, вполне возможно, подумал Патрик цинично. Романтическое свидание, окончившееся ссорой и убийством? Он криво ухмыльнулся, Должно быть, леди была в гневе, если убила любовника!
Решив, что докопался до истины, Патрик поставил статуэтку на стол и как раз собирался проверить пульс лежащего на полу мужчины, когда услышал отчетливый скрип ступеньки.
Патрик застыл на месте, прислушиваясь. Да-да, ему это не померещилось: кто-то осторожно шел по лестнице. Спускался или поднимался?
Очередной скрип сорвал Патрика с места. Он бросился в коридор и властно крикнул:
— Стоять!
Видя, что его присутствие обнаружено, неизвестный побежал вверх по лестнице, уже не пытаясь соблюдать тишину. Патрик схватил свечку и устремился за ним. Впрочем, он допускал, что может найти на втором этаже вовсе не мужчину, а женщину.
Уже поднявшись наверх, он сообразил, что безоружен, но отступать было поздно. Если мужчина в кабинете не был шантажистом, то неизвестный, скрывавшийся в темноте, вполне мог подойти на эту роль.
Второй этаж был темным и мрачным. Свеча давала слишком мало света, а потому зачехленная мебель отбрасывала вокруг причудливые тени. Злоумышленник мог скрываться где угодно.
Патрик открыл ближайшую дверь и заглянул в комнату. Мебели было слишком много. Если каждая комната так же щедро обставлена, искать можно до самого утра, разочарованно подумал он. Однако Патрик не хотел сдаваться. Решив бегло осмотреть каждую комнату, прежде чем приступить к детальным поискам, он уже почти прикрыл за собой дверь, как его взгляд привлек большой шкаф.
Огромный монстр из красного дерева в дальнем углу комнаты единственный не был накрыт чехлом. Более того, даже при тусклом свете свечи бросались в глаза странные пятна в толстом слое пыли на полу, как если бы кто-то торопливо пробежал от двери к шкафу. Шкаф был вместительным, и неизвестный вполне мог в нем спрятаться.
Патрик задумчиво обвел взглядом комнату, но не обнаружил ничего, что можно было использовать в качестве оружия. Решив рискнуть, он направился к шкафу, распахнул дверцу и поднял свечу…
Раздался шорох, и, прежде чем Патрик успел что-нибудь разглядеть, кто-то прыгнул на него из темноты. Он успел заметить тяжелый медный подсвечник, занесенный над его головой. Конечно, Патрик был готов к тому, что в шкафу кто-то прячется, но не ожидал нападения, а потому шарахнулся в сторону, оступился и упал. Незнакомец подскочил к Патрику и со всей силы стукнул его по голове подсвечником. Свеча выпала из разжавшихся пальцев и покатилась по полу. Но в глазах Патрика свет померк еще раньше, чем погасла свеча.
Патрик не знал, сколько пролежал без сознания. Придя в себя, он огляделся. Пульсирующая боль в затылке напомнила ему о последних событиях. Похоже, кроме него, в темной комнате никого не было.
Патрик с трудом сел. В голове словно разорвался снаряд. Застонав, он потер затылок. Пальцы стали липкими. Кровь, догадался он и усмехнулся: сегодня вечером удача изменила уже двум неосторожным мужчинам. Один украшал собой пол кабинета, вторым был Патрик.
Он поднялся на ноги и, чувствуя себя болваном, спустился по лестнице на первый этаж. Глупо было надеяться, что злоумышленник все еще в доме. Однако Патрик решил, что осторожность все же не повредит, а потому тщательно обшаривал взглядом каждый уголок.
Он двинулся к кабинету, на пороге которого лежал незнакомый мужчина. Видно было невооруженным глазом, что он мертв. Осторожно переступив через тело, Патрик вошел в кабинет и обыскал ящики стола, затем всю комнату. Результаты поисков не дали никакой информации о погибшем мужчине; более того, ничего связанного с матерью Патрик тоже не нашел.
Разочарованный и недовольный, он быстро покинул дом. Перед тем как выйти за калитку, он осмотрел улицу: быть замеченным на месте преступления посторонними наблюдателями в его планы не входило. Патрик надеялся, что Тия Гарретт — единственная, кто видел его на пороге злополучного дома.
Тию же беспокоили проблемы совсем иного рода, нежели встреча с сероглазым незнакомцем. Добравшись до дома, она быстро прошла к себе и переоделась, отказавшись от помощи слуг. Оставшись одна, она начала мерить шагами комнату, мысли ее лихорадочно метались в голове.
Она ходила туда и обратно, поминутно отбрасывая— дрожащей рукой волосы со лба. Что же ей теперь делать? Признаться, что убила мужа сестры?
Тия содрогнулась и зашагала еще быстрее. Теперь она напоминала мечущуюся в клетке птичку. Она пыталась храбриться, но признание в убийстве казалось ей безрассудной идеей. Слезы заскользили по щекам при мысли о возможных последствиях.
Но ведь она не хотела убивать Альфреда! Да, она не выносила этого мерзавца, но не желала ему смерти. Лучше всего было бы, если бы Херст исчез из жизни ее сестры, а заодно и из ее собственной. Но уж конечно, она не планировала избавиться от него столь радикальным методом. Но разве ей поверят? Разве власти войдут в ее положение, если она во всем сознается? Ее могут осудить и приговорить — о Боже! — к повешению!
Паника накрыла Тию с головой. Спасет ли ее, если она расскажет правду? Ее, еще десять лет назад покрывшую свое имя позором?
Шаги за дверью заставили ее обернуться, и, прежде чем она успела возразить, в комнату вошла Модести.
Едва взглянув на Тию, компаньонка заметила отчаяние в ее лице. Она бросилась к девушке:
— Что случилось, дорогая?
Тия решила все рассказать своей старшей подруге. Модести слушала молча, не прерывая, а когда Тия закончила рассказ, за руку увлекла ее к постели и усадила на кружевное покрывало.
— Что тебе сейчас необходимо, милая, так это чашка горячего грога. Щедрая порция рома поможет тебе успокоиться.
Вызвав прислугу, Модести велела принести грог и вернулась к Тии, которая сидела на кровати, тупо уставившись перед собой.
— Здесь нет твоей вины. Он напал на тебя, а ты защищалась. Ты ни в чем не виновата, — настойчиво твердила Модести. — Какая незадача, что он умер! Я всегда говорила, что это ужасно неудобный человек. Он и погиб как-то неудобно. Подумать только, так нелепо умереть! Позволить стукнуть себя по голове и скоропостижно скончаться!
Тия укоризненно взглянула на тетушку.
— Едва ли это входило в его планы, — хмыкнула она. Модести улыбнулась с облегчением, видя, что ее подопечная приходит в себя.
— Да, уж он точно подстелил бы себе соломки. — Она поднялась, чтобы открыть дверь слуге, принесшему поднос с кружками. — Я бы посоветовала тебе забыть о нем, но знаю, что ты меня не послушаешь. В любом случае перестань себя корить. — Модести заперла дверь на ключ и вернулась к Тии. — Это был несчастный случай, и ты знаешь это не хуже меня. Досадная случайность, не более того! Однако я хочу тебя сразу предупредить: кроме нас двоих, никто не должен узнать о том, что ты причастна к смерти Альфреда. Когда обнаружат тело, ты будешь удивлена и встревожена не меньше других, если дорожишь своей жизнью. Уверена, ты достаточно умна, чтобы это понять. — Она вгляделась в лицо Тии и покачала головой: — Наверное, тебе недостает мудрости, детка, если ты сомневаешься в моих словах. Поверь, признание ничего не изменит для погибшего, а вот твою молодую жизнь можно будет считать конченой. Скорее всего тебя приговорят к смертной казни. Все знают, что ты не любила Херста, так что найдутся такие, кто сочтет это достаточным поводом для убийства. И они с радостью отправят тебя на эшафот, помяни мое слово. — Она поджала губы. — На мой взгляд, пройдоха Альфред Херст не стоит даже твоего мизинца, что уж тут говорить о жизни…
Тия упорно молчала. Модести углядела в этом несогласие с ее мнением и терпеливо продолжила:
— Подумай об Эдвине! Она потеряла мужа. Неужели ты хочешь, чтобы она лишилась и тебя? И стоит ли ей знать, что именно от твоей руки погиб ее любимый, каким бы подлецом он ни был? Ей понадобится твоя поддержка, когда тело Херста обнаружат. Как ни крути, признание может дорого обойтись вам обеим. Так не лучше ли держать рот на замке?
— Но это неправильно! Нечестно и малодушно! — воскликнула Тия. — Что мне делать? Ведь я и правда убила Альфреда. Пусть никто не узнает об этом, но я — я! — буду знать! — Она с отчаянием взглянула на Модести. — Я не желала ему смерти.
— Конечно, нет! — Модести даже фыркнула от этой мысли. — За десять лет ты не поумнела! Ну как ты можешь винить себя? Считай, что не ты убила Херста, а его бесконечное мотовство и наглость. Это же надо! Приставать к сестре жены! Да еще против ее воли. Или ты считаешь, что лучше было покориться и позволить себя унизить во второй раз? — Она устало вздохнула. — Послушай, ты всегда можешь сознаться, пусть даже через месяц или два. Надеюсь, эта мысль немного успокоит твою совесть. Главное, не спеши и хорошенько поразмысли. Подумай о том, что очередной скандал едва ли пойдет на пользу тем, кто не оттолкнул тебя во время первого, — я говорю о твоих родственниках.
Тия жалобно шмыгнула носом.
— Я уже думала об этом. Да я вообще не могу думать ни о чем другом. Первый скандал стоил моему брату жизни. Я не хочу повторения истории. Когда семья пыталась прикрыть мой грех, ей пришлось пойти на большие жертвы. Я не могу, снова подвести родных. — Она тоскливо взглянула на Модести. — Но ведь я убила его. Этого не изменишь.
Модести поднялась, чтобы взять с подноса кружку с грогом.
— Вот, выпей, — ласково, попросила она. — Это поможет. Кстати, довольно быстро. Мне кажется, у тебя каша в голове. Успокойся.
Модести оказалась права. Не успела Тия сделать несколько глотков, как желудок перестал судорожно сжиматься, тошнота отступила, а в голове прояснилось. Модести тоже не теряла времени даром, потягивая горячий грог, сдобренный большой порцией рома. Между ее бровей залегла морщинка. Похоже, тетушка волновалась не меньше племянницы, но умело это скрывала. Тия слабо улыбнулась: поддержка Модести требовалась ей сейчас как воздух.
Некоторое время женщины молчали, потягивая грог, и каждая напряженно думала о своем. Затем Тия отставила кружку и поднялась.
— Что ж, пожалуй, ты права. Я постараюсь не выдать себя. В любом случае всегда остается возможность рассказать все властям.
Модести вздохнула с облегчением и заулыбалась:
— Я знала, что ты умница. Хорошо, что ты прислушалась к голосу разума.
— Вести себя разумно не значит поступать малодушно, — нахмурилась Тия.
— Ты считаешь, что быть храброй значит признаться? А я полагаю, что такая храбрость граничит с глупостью. Несчастный случай — не повод гробить свою жизнь. Ты защищалась от насильника. Вина за смерть Херста целиком лежит на нем самом. На том свете он наверняка ругает себя последними словами за неосмотрительность. — Модести тоже поднялась и взяла руки Тии в свои. — Ты поступаешь правильно, поверь мне. Признание не вернет погибшего к жизни и даже не примирит тебя с твоей совестью, хотя сейчас ты можешь думать иначе. Ты навлечешь на себя и своих близких позор. Эдвина не должна знать, что ты убила ее мужа. Да и никто не должен, поверь… — Модести встревоженно нахмурилась: — Надеюсь, никто не видел тебя в том доме?
Тия застыла словно громом пораженная.
— К несчастью, это не так, — в страхе произнесла она. — Я столкнулась на пороге с мужчиной. Помнишь, я рассказывала, что обогнала его в парке, а он долго смотрел, мне вслед?
Модести грубо выругалась, и Тия изумленно уставилась, на нее.
— Как ты думаешь, он узнал тебя?
— Уверена, что да. Он смотрел мне прямо в лицо. Даже если он не знает, кто я такая, то скоро узнает. Похоже, он из высшего общества, раз общается с лордом Эмбри, а значит, мы почти наверняка пересечемся на одном из приемов.
— Но если мы уедем за город и вернемся через год, он может забыть о тебе. Или нет?
— Не знаю. Подозреваю, что Найджел просветил своего друга относительно меня и моей репутации. Ты же знаешь — он ужасный сплетник. — Тия вздохнула. — У нас будет законный повод уединиться в провинции — смерть Херста. Эдвина наверняка не останется в Лондоне, потому что несколько месяцев не сможет бывать на балах.
— Значит, решено! Я велю слугам с утра собрать вещи. Мы завтра же отправимся в деревню.
Модести говорила о Холстед-Хаусе, загородном доме, который Тия приобрела два года назад, поскольку не слишком жаловала пышные приемы и светские рауты и время от времени уезжала из Лондона, чтобы отдохнуть от городской суеты. Холстед-Хаус был лучшим местом для уединения. Тия любила особняк и по другой причине: он находился всего в пяти милях от Гарретт-Мэнор, в котором прошло ее детство.
Она уже была готова согласиться с решением Модести уехать, как вдруг обнаружила некоторую нестыковку.
— Постой, мы. не можем отбыть завтра! — Мысль о том, что они могли совершить ошибку, так напугала Тию, что сердце снова забилось в груди как сумасшедшее. — Сначала мы должны узнать о смерти Херста! Иначе наш отъезд сочтут подозрительным.
— О Боже, какая я глупая! Ну что ж, придется отложить эту затею на пару дней. — Она рассмеялась. — Пожалуй, надо ложиться спать, раз ничего другого не остается. Может, утро окажется мудренее вечера.
Стук в дверь заставил женщин подпрыгнуть от неожиданности. Они обменялись встревоженными взглядами.
— В чем дело? — спросила Тия, открывая дверь и надеясь, что ее голос не слишком дрожит.
— Прошу прощения, мисс, — виновато пробормотал дворецкий. — К вам пришел некий джентльмен. Я пытался намекнуть ему, что время для визитов неподходящее, но он настаивает на встрече с вами. — Тиллман протянул хозяйке листочек бумаги. — Он просил передать вам эту записку. Сказал, что ждет ответа.
Тия старалась выглядеть безмятежно, но от нахлынувшего ужаса у нее свело мышцы лица. Она приняла из рук дворецкого записку с таким страхом, словно это был приговор прокурора. Пробежав строки глазами, она постаралась улыбнуться.
— Передай гостю, что я сейчас спущусь. Проводи его в Голубую гостиную и предложи напитки, — велела она.
Тиллман выглядел озадаченным.
— Но в такое время, мисс! Мне кажется…
— Делай, что я говорю! — прикрикнула на него Тия. Качая головой, дворецкий вышел.
— Это он, тот самый мужчина, — зашептала Тия, едва Тиллман покинул комнату. — Что ему нужно?
— Хочешь, я пойду с тобой?
Поразмыслив, Тия отказалась:
— Лучше я одна. — Она горько усмехнулась: — Уж если меня схватят и осудят, пусть не думают, что ты что-то знаешь. Я не хочу тебя впутывать. И пусть этот человек считает, что об убийстве знаем лишь он да я.
С самым строгим выражением лица Тия спустилась в Голубую гостиную. Мысль о том, что у незнакомца нет никаких доказательств ее вины, немного успокаивала. И действительно, слуги никогда не выдадут ее, а слова одного человека едва ли будут весомы в суде, если до этого дойдет. Поэтому Тия решила все отрицать.
Прикрыв за собой дверь, она повернулась к «сероглазому незнакомцу», как она его про себя назвала. Рассудив, что лучшая линия защиты — нападение, она сердито спросила:
— Что означает ваше вторжение? Не знаю, какая нужда привела вас в мой дом, но даже если таковая имеется, это не повод спорить с моими слугами. Слишком позднее время для визитов. Если вы немедленно не удалитесь, я вызову полицию.
— Полицию? Великолепно! — насмешливо бросил мужчина. — Следовало сделать это раньше, сразу после вашего визита в дом на Керзон-стрит.
Кровь отхлынула от лица Тии.
— Что вы имеете в виду?
Патрику понравилась вызывающая поза мисс Гарретт, хотя оказанный ему прием нельзя было назвать теплым. В любой другой ситуации он с удовольствием продолжил бы пикировку, но только не сейчас.
— Думаю, вам хорошо известно, о чем я, — спокойно произнес он, глядя Тии прямо в глаза.
Она выдержала взгляд, оценивая противника. Похоже, этот человек не из тех, кто блефует, а значит, его визит может превратиться в серьезную проблему. Однако отступать было поздно, поэтому. Тия решила держаться намеченного курса.
По-прежнему сжимая в руке статуэтку, она сделала шаг назад, прочь от увеличивающейся лужи крови, как вдруг услышала подозрительный звук. За стуком собственного сердца она не смогла распознать, что именно услышала: скрип половицы, шарканье ног или шумный выдох. Может быть, даже вес вместе, но, охваченная паникой, Тия предпочла не тратить время на раздумья, а стремглав понеслась по темному холлу к выходу.
В мгновение ока она пересекла дом и едва не вскрикнула от облегчения, когда рука нащупала стеклянную ручку двери. Тия рывком распахнула дверь и, буквально выпав наружу, оказалась в объятиях джентльмена, который поднимался по ступенькам.
Почувствовав, что незнакомые руки держат ее за плечи, Тия пискнула от испуга, выронила статуэтку и застыла на месте. Перед ней стоял темноволосый мужчина, лицо его было обеспокоенным. Глаза ее распахнулись от изумления, когда она узнала в нем давешнего джентльмена, что смотрел ей вслед в парке. Мужчина тоже ее узнал.
Тия была бледна, черные волосы волной рассыпались по плечам, зрачки были расширены, уголки губ странно дергались. Несколько секунд она не двигалась, затем пробормотала что-то неразборчивое и бросилась вниз по лестнице, оттолкнув державшие ее руки.
Она слышала, как мужчина окликнул ее, но даже не обернулась. Экипаж, ожидавший ее на другой стороне улицы, двинулся ей навстречу. Тия едва не угодила под копыта лошадей, резко распахнула дверцу и, не дожидаясь помощи грума, резко крикнула:
— Домой! Быстрее!
Кучер послушно хлестнул упряжку, и экипаж бодро покатился по мостовой, увозя Тию с места преступления. Чувствуя себя в безопасности, она позволила себе откинуться на бархатную обивку сиденья и закрыла лицо руками. Ее сотрясала дрожь.
— Я убила его, — бормотала она, качая головой, — Я убила мужа своей сестры! Я ударила его, и он умер. Что же теперь будет?
Патрик стоял у двери, недоуменно глядя Тии вслед. Что это было? Она скрылась так быстро, словно за ней гнались все черти ада! Ее экипаж исчез раньше, чем он успел что-то сообразить! Уж не померещилась ли ему эта встреча?
Но нет, вряд ли его воображение могло сыграть с ним подобную шутку. Он помнил, какими теплыми были ее плечи, какими огромными казались глаза на бледном, испуганном лице, как дрожали ее губы. Великолепные, яркие губы, подсказал с насмешкой внутренний голос.
Однако странно. В ее глазах плескался страх. Уж это Патрик мог сказать наверняка.
Разумеется, он узнал ее. Но что могла Тия Гарретт делать здесь, в том самом доме, где шантажист назначил встречу его матери? В голове мелькнула мысль, что Тия и была тем самым шантажистом, но Патрик отверг ее как нелепую. Едва ли существует связь между мисс Гарретт и любовником его матери. Более того, по слухам, Тия была очень богата, а значит, не нуждалась в дополнительных средствах. Чего ради ей кого-то шантажировать? Разве что она находит это увлекательным?
Впрочем, раз Тия Гарретт исчезла из виду, можно спокойно выкинуть инцидент из головы и заняться своими делами. Дверь была распахнута, являя взгляду темный холл. Интересно, что заставило мисс Тию так поспешно покинуть дом? Может быть, его поджидает опасность?
Похоже, кто-то ждет его, затаившись в недрах огромного дома. Патрик хищно усмехнулся. Что ж, посмотрим, кто кого удивит больше! Он сделал шаг к двери, случайно поддев ногой какой-то предмет. Наклонившись, Патрик подобрал гипсовую статуэтку. Это уже любопытно!
Он вошел в темный холл и аккуратно прикрыл за собой дверь. Бледное пятно света маячило в отдалении. Патрик медленно направился в ту сторону. На пороге кабинета он остановился и прислушался. Ничего подозрительного. Он заглянул в комнату. Она оказалась довольно уютной. Но не огонь, пылавший в камине, и не стакан, наполненный бренди, привлекли его внимание.
На полу лежал мужчина. Глаза его были закрыты, на ковре растеклось темное пятно. Патрик еще раз взглянул на найденную статуэтку. На одном из уголков виднелись красные пятна.
Патрик присел на корточки рядом с мужчиной, чтобы разглядеть лицо. Они явно встречались раньше, но имя погибшего никак не приходило на память. Был ли это шантажист, угрожавший его матери? Может быть, он шантажировал и Тию Гарретт? Нет, вряд ли. Едва ли огласка каких-либо тайн мисс Тии могла всерьез повредить ее и без того подмоченной репутации. А если верить Найджелу Эмбри, девушке абсолютно не было дела до того, что говорит о ней светское общество, Поэтому шантажировать ее просто бессмысленно.
Патрик снова обвел взглядом кабинет. Уютное местечко. Уж не любовное ли это гнездышко? Что ж, вполне возможно, подумал Патрик цинично. Романтическое свидание, окончившееся ссорой и убийством? Он криво ухмыльнулся, Должно быть, леди была в гневе, если убила любовника!
Решив, что докопался до истины, Патрик поставил статуэтку на стол и как раз собирался проверить пульс лежащего на полу мужчины, когда услышал отчетливый скрип ступеньки.
Патрик застыл на месте, прислушиваясь. Да-да, ему это не померещилось: кто-то осторожно шел по лестнице. Спускался или поднимался?
Очередной скрип сорвал Патрика с места. Он бросился в коридор и властно крикнул:
— Стоять!
Видя, что его присутствие обнаружено, неизвестный побежал вверх по лестнице, уже не пытаясь соблюдать тишину. Патрик схватил свечку и устремился за ним. Впрочем, он допускал, что может найти на втором этаже вовсе не мужчину, а женщину.
Уже поднявшись наверх, он сообразил, что безоружен, но отступать было поздно. Если мужчина в кабинете не был шантажистом, то неизвестный, скрывавшийся в темноте, вполне мог подойти на эту роль.
Второй этаж был темным и мрачным. Свеча давала слишком мало света, а потому зачехленная мебель отбрасывала вокруг причудливые тени. Злоумышленник мог скрываться где угодно.
Патрик открыл ближайшую дверь и заглянул в комнату. Мебели было слишком много. Если каждая комната так же щедро обставлена, искать можно до самого утра, разочарованно подумал он. Однако Патрик не хотел сдаваться. Решив бегло осмотреть каждую комнату, прежде чем приступить к детальным поискам, он уже почти прикрыл за собой дверь, как его взгляд привлек большой шкаф.
Огромный монстр из красного дерева в дальнем углу комнаты единственный не был накрыт чехлом. Более того, даже при тусклом свете свечи бросались в глаза странные пятна в толстом слое пыли на полу, как если бы кто-то торопливо пробежал от двери к шкафу. Шкаф был вместительным, и неизвестный вполне мог в нем спрятаться.
Патрик задумчиво обвел взглядом комнату, но не обнаружил ничего, что можно было использовать в качестве оружия. Решив рискнуть, он направился к шкафу, распахнул дверцу и поднял свечу…
Раздался шорох, и, прежде чем Патрик успел что-нибудь разглядеть, кто-то прыгнул на него из темноты. Он успел заметить тяжелый медный подсвечник, занесенный над его головой. Конечно, Патрик был готов к тому, что в шкафу кто-то прячется, но не ожидал нападения, а потому шарахнулся в сторону, оступился и упал. Незнакомец подскочил к Патрику и со всей силы стукнул его по голове подсвечником. Свеча выпала из разжавшихся пальцев и покатилась по полу. Но в глазах Патрика свет померк еще раньше, чем погасла свеча.
Патрик не знал, сколько пролежал без сознания. Придя в себя, он огляделся. Пульсирующая боль в затылке напомнила ему о последних событиях. Похоже, кроме него, в темной комнате никого не было.
Патрик с трудом сел. В голове словно разорвался снаряд. Застонав, он потер затылок. Пальцы стали липкими. Кровь, догадался он и усмехнулся: сегодня вечером удача изменила уже двум неосторожным мужчинам. Один украшал собой пол кабинета, вторым был Патрик.
Он поднялся на ноги и, чувствуя себя болваном, спустился по лестнице на первый этаж. Глупо было надеяться, что злоумышленник все еще в доме. Однако Патрик решил, что осторожность все же не повредит, а потому тщательно обшаривал взглядом каждый уголок.
Он двинулся к кабинету, на пороге которого лежал незнакомый мужчина. Видно было невооруженным глазом, что он мертв. Осторожно переступив через тело, Патрик вошел в кабинет и обыскал ящики стола, затем всю комнату. Результаты поисков не дали никакой информации о погибшем мужчине; более того, ничего связанного с матерью Патрик тоже не нашел.
Разочарованный и недовольный, он быстро покинул дом. Перед тем как выйти за калитку, он осмотрел улицу: быть замеченным на месте преступления посторонними наблюдателями в его планы не входило. Патрик надеялся, что Тия Гарретт — единственная, кто видел его на пороге злополучного дома.
Тию же беспокоили проблемы совсем иного рода, нежели встреча с сероглазым незнакомцем. Добравшись до дома, она быстро прошла к себе и переоделась, отказавшись от помощи слуг. Оставшись одна, она начала мерить шагами комнату, мысли ее лихорадочно метались в голове.
Она ходила туда и обратно, поминутно отбрасывая— дрожащей рукой волосы со лба. Что же ей теперь делать? Признаться, что убила мужа сестры?
Тия содрогнулась и зашагала еще быстрее. Теперь она напоминала мечущуюся в клетке птичку. Она пыталась храбриться, но признание в убийстве казалось ей безрассудной идеей. Слезы заскользили по щекам при мысли о возможных последствиях.
Но ведь она не хотела убивать Альфреда! Да, она не выносила этого мерзавца, но не желала ему смерти. Лучше всего было бы, если бы Херст исчез из жизни ее сестры, а заодно и из ее собственной. Но уж конечно, она не планировала избавиться от него столь радикальным методом. Но разве ей поверят? Разве власти войдут в ее положение, если она во всем сознается? Ее могут осудить и приговорить — о Боже! — к повешению!
Паника накрыла Тию с головой. Спасет ли ее, если она расскажет правду? Ее, еще десять лет назад покрывшую свое имя позором?
Шаги за дверью заставили ее обернуться, и, прежде чем она успела возразить, в комнату вошла Модести.
Едва взглянув на Тию, компаньонка заметила отчаяние в ее лице. Она бросилась к девушке:
— Что случилось, дорогая?
Тия решила все рассказать своей старшей подруге. Модести слушала молча, не прерывая, а когда Тия закончила рассказ, за руку увлекла ее к постели и усадила на кружевное покрывало.
— Что тебе сейчас необходимо, милая, так это чашка горячего грога. Щедрая порция рома поможет тебе успокоиться.
Вызвав прислугу, Модести велела принести грог и вернулась к Тии, которая сидела на кровати, тупо уставившись перед собой.
— Здесь нет твоей вины. Он напал на тебя, а ты защищалась. Ты ни в чем не виновата, — настойчиво твердила Модести. — Какая незадача, что он умер! Я всегда говорила, что это ужасно неудобный человек. Он и погиб как-то неудобно. Подумать только, так нелепо умереть! Позволить стукнуть себя по голове и скоропостижно скончаться!
Тия укоризненно взглянула на тетушку.
— Едва ли это входило в его планы, — хмыкнула она. Модести улыбнулась с облегчением, видя, что ее подопечная приходит в себя.
— Да, уж он точно подстелил бы себе соломки. — Она поднялась, чтобы открыть дверь слуге, принесшему поднос с кружками. — Я бы посоветовала тебе забыть о нем, но знаю, что ты меня не послушаешь. В любом случае перестань себя корить. — Модести заперла дверь на ключ и вернулась к Тии. — Это был несчастный случай, и ты знаешь это не хуже меня. Досадная случайность, не более того! Однако я хочу тебя сразу предупредить: кроме нас двоих, никто не должен узнать о том, что ты причастна к смерти Альфреда. Когда обнаружат тело, ты будешь удивлена и встревожена не меньше других, если дорожишь своей жизнью. Уверена, ты достаточно умна, чтобы это понять. — Она вгляделась в лицо Тии и покачала головой: — Наверное, тебе недостает мудрости, детка, если ты сомневаешься в моих словах. Поверь, признание ничего не изменит для погибшего, а вот твою молодую жизнь можно будет считать конченой. Скорее всего тебя приговорят к смертной казни. Все знают, что ты не любила Херста, так что найдутся такие, кто сочтет это достаточным поводом для убийства. И они с радостью отправят тебя на эшафот, помяни мое слово. — Она поджала губы. — На мой взгляд, пройдоха Альфред Херст не стоит даже твоего мизинца, что уж тут говорить о жизни…
Тия упорно молчала. Модести углядела в этом несогласие с ее мнением и терпеливо продолжила:
— Подумай об Эдвине! Она потеряла мужа. Неужели ты хочешь, чтобы она лишилась и тебя? И стоит ли ей знать, что именно от твоей руки погиб ее любимый, каким бы подлецом он ни был? Ей понадобится твоя поддержка, когда тело Херста обнаружат. Как ни крути, признание может дорого обойтись вам обеим. Так не лучше ли держать рот на замке?
— Но это неправильно! Нечестно и малодушно! — воскликнула Тия. — Что мне делать? Ведь я и правда убила Альфреда. Пусть никто не узнает об этом, но я — я! — буду знать! — Она с отчаянием взглянула на Модести. — Я не желала ему смерти.
— Конечно, нет! — Модести даже фыркнула от этой мысли. — За десять лет ты не поумнела! Ну как ты можешь винить себя? Считай, что не ты убила Херста, а его бесконечное мотовство и наглость. Это же надо! Приставать к сестре жены! Да еще против ее воли. Или ты считаешь, что лучше было покориться и позволить себя унизить во второй раз? — Она устало вздохнула. — Послушай, ты всегда можешь сознаться, пусть даже через месяц или два. Надеюсь, эта мысль немного успокоит твою совесть. Главное, не спеши и хорошенько поразмысли. Подумай о том, что очередной скандал едва ли пойдет на пользу тем, кто не оттолкнул тебя во время первого, — я говорю о твоих родственниках.
Тия жалобно шмыгнула носом.
— Я уже думала об этом. Да я вообще не могу думать ни о чем другом. Первый скандал стоил моему брату жизни. Я не хочу повторения истории. Когда семья пыталась прикрыть мой грех, ей пришлось пойти на большие жертвы. Я не могу, снова подвести родных. — Она тоскливо взглянула на Модести. — Но ведь я убила его. Этого не изменишь.
Модести поднялась, чтобы взять с подноса кружку с грогом.
— Вот, выпей, — ласково, попросила она. — Это поможет. Кстати, довольно быстро. Мне кажется, у тебя каша в голове. Успокойся.
Модести оказалась права. Не успела Тия сделать несколько глотков, как желудок перестал судорожно сжиматься, тошнота отступила, а в голове прояснилось. Модести тоже не теряла времени даром, потягивая горячий грог, сдобренный большой порцией рома. Между ее бровей залегла морщинка. Похоже, тетушка волновалась не меньше племянницы, но умело это скрывала. Тия слабо улыбнулась: поддержка Модести требовалась ей сейчас как воздух.
Некоторое время женщины молчали, потягивая грог, и каждая напряженно думала о своем. Затем Тия отставила кружку и поднялась.
— Что ж, пожалуй, ты права. Я постараюсь не выдать себя. В любом случае всегда остается возможность рассказать все властям.
Модести вздохнула с облегчением и заулыбалась:
— Я знала, что ты умница. Хорошо, что ты прислушалась к голосу разума.
— Вести себя разумно не значит поступать малодушно, — нахмурилась Тия.
— Ты считаешь, что быть храброй значит признаться? А я полагаю, что такая храбрость граничит с глупостью. Несчастный случай — не повод гробить свою жизнь. Ты защищалась от насильника. Вина за смерть Херста целиком лежит на нем самом. На том свете он наверняка ругает себя последними словами за неосмотрительность. — Модести тоже поднялась и взяла руки Тии в свои. — Ты поступаешь правильно, поверь мне. Признание не вернет погибшего к жизни и даже не примирит тебя с твоей совестью, хотя сейчас ты можешь думать иначе. Ты навлечешь на себя и своих близких позор. Эдвина не должна знать, что ты убила ее мужа. Да и никто не должен, поверь… — Модести встревоженно нахмурилась: — Надеюсь, никто не видел тебя в том доме?
Тия застыла словно громом пораженная.
— К несчастью, это не так, — в страхе произнесла она. — Я столкнулась на пороге с мужчиной. Помнишь, я рассказывала, что обогнала его в парке, а он долго смотрел, мне вслед?
Модести грубо выругалась, и Тия изумленно уставилась, на нее.
— Как ты думаешь, он узнал тебя?
— Уверена, что да. Он смотрел мне прямо в лицо. Даже если он не знает, кто я такая, то скоро узнает. Похоже, он из высшего общества, раз общается с лордом Эмбри, а значит, мы почти наверняка пересечемся на одном из приемов.
— Но если мы уедем за город и вернемся через год, он может забыть о тебе. Или нет?
— Не знаю. Подозреваю, что Найджел просветил своего друга относительно меня и моей репутации. Ты же знаешь — он ужасный сплетник. — Тия вздохнула. — У нас будет законный повод уединиться в провинции — смерть Херста. Эдвина наверняка не останется в Лондоне, потому что несколько месяцев не сможет бывать на балах.
— Значит, решено! Я велю слугам с утра собрать вещи. Мы завтра же отправимся в деревню.
Модести говорила о Холстед-Хаусе, загородном доме, который Тия приобрела два года назад, поскольку не слишком жаловала пышные приемы и светские рауты и время от времени уезжала из Лондона, чтобы отдохнуть от городской суеты. Холстед-Хаус был лучшим местом для уединения. Тия любила особняк и по другой причине: он находился всего в пяти милях от Гарретт-Мэнор, в котором прошло ее детство.
Она уже была готова согласиться с решением Модести уехать, как вдруг обнаружила некоторую нестыковку.
— Постой, мы. не можем отбыть завтра! — Мысль о том, что они могли совершить ошибку, так напугала Тию, что сердце снова забилось в груди как сумасшедшее. — Сначала мы должны узнать о смерти Херста! Иначе наш отъезд сочтут подозрительным.
— О Боже, какая я глупая! Ну что ж, придется отложить эту затею на пару дней. — Она рассмеялась. — Пожалуй, надо ложиться спать, раз ничего другого не остается. Может, утро окажется мудренее вечера.
Стук в дверь заставил женщин подпрыгнуть от неожиданности. Они обменялись встревоженными взглядами.
— В чем дело? — спросила Тия, открывая дверь и надеясь, что ее голос не слишком дрожит.
— Прошу прощения, мисс, — виновато пробормотал дворецкий. — К вам пришел некий джентльмен. Я пытался намекнуть ему, что время для визитов неподходящее, но он настаивает на встрече с вами. — Тиллман протянул хозяйке листочек бумаги. — Он просил передать вам эту записку. Сказал, что ждет ответа.
Тия старалась выглядеть безмятежно, но от нахлынувшего ужаса у нее свело мышцы лица. Она приняла из рук дворецкого записку с таким страхом, словно это был приговор прокурора. Пробежав строки глазами, она постаралась улыбнуться.
— Передай гостю, что я сейчас спущусь. Проводи его в Голубую гостиную и предложи напитки, — велела она.
Тиллман выглядел озадаченным.
— Но в такое время, мисс! Мне кажется…
— Делай, что я говорю! — прикрикнула на него Тия. Качая головой, дворецкий вышел.
— Это он, тот самый мужчина, — зашептала Тия, едва Тиллман покинул комнату. — Что ему нужно?
— Хочешь, я пойду с тобой?
Поразмыслив, Тия отказалась:
— Лучше я одна. — Она горько усмехнулась: — Уж если меня схватят и осудят, пусть не думают, что ты что-то знаешь. Я не хочу тебя впутывать. И пусть этот человек считает, что об убийстве знаем лишь он да я.
С самым строгим выражением лица Тия спустилась в Голубую гостиную. Мысль о том, что у незнакомца нет никаких доказательств ее вины, немного успокаивала. И действительно, слуги никогда не выдадут ее, а слова одного человека едва ли будут весомы в суде, если до этого дойдет. Поэтому Тия решила все отрицать.
Прикрыв за собой дверь, она повернулась к «сероглазому незнакомцу», как она его про себя назвала. Рассудив, что лучшая линия защиты — нападение, она сердито спросила:
— Что означает ваше вторжение? Не знаю, какая нужда привела вас в мой дом, но даже если таковая имеется, это не повод спорить с моими слугами. Слишком позднее время для визитов. Если вы немедленно не удалитесь, я вызову полицию.
— Полицию? Великолепно! — насмешливо бросил мужчина. — Следовало сделать это раньше, сразу после вашего визита в дом на Керзон-стрит.
Кровь отхлынула от лица Тии.
— Что вы имеете в виду?
Патрику понравилась вызывающая поза мисс Гарретт, хотя оказанный ему прием нельзя было назвать теплым. В любой другой ситуации он с удовольствием продолжил бы пикировку, но только не сейчас.
— Думаю, вам хорошо известно, о чем я, — спокойно произнес он, глядя Тии прямо в глаза.
Она выдержала взгляд, оценивая противника. Похоже, этот человек не из тех, кто блефует, а значит, его визит может превратиться в серьезную проблему. Однако отступать было поздно, поэтому. Тия решила держаться намеченного курса.