Басби Ширли. Наконец-то!

   — Ну что ж, хоть ты и невыносим, все же спасибо тебе за помощь.
   — Пожалуйста, — отозвался он, лукаво блестя глазами.
   Она натянуто кивнула, пытаясь понять, чего ей больше хочется: залепить ему пощечину или поцеловать в усмехающиеся губы.
   — Ладно, до свидания.
   — Встречаемся в пятницу в два часа, — ласково напомнил он, — не забудь.
   — Не забуду, — огрызнулась Арабелла. «Пожалуй, я бы все-таки влепила ему пощечину», — наконец решила она. Тут ей вспомнилась еще одна опасная черта Тони Даггета. — Надеюсь, ты не собираешься совершить какую-нибудь глупость, например, заехать к Дэниелу Лейтону?
   Тони улыбнулся, и это еще больше насторожило Арабеллу.
   — Зачем я к нему поеду? — спросил он невинным тоном.
   — Кто знает? Вдруг тебе кажется, что его надо наказать — если это действительно он пытался меня ограбить — и что ты единственный человек, который может это сделать.
   — Поезжай-ка домой, Арабелла, — мягко сказал он, — и не переживай за этого подлеца.
   Такой ответ не устроил Арабеллу, но она понимала, что другого не дождется.
   — Как бы мне хотелось, — бросила она, — чтобы ты встретил женщину себе под стать — такую, которая сумела бы дать тебе отпор!
   — Я ее уже встретил, — пробормотал Тони, провожая Арабеллу нежным взглядом.
   Каретный фонарь раскачивался от быстрой езды, его луч прыгал в ночном мраке. Тони дождался, когда двуколка остановилась перед домом и маленькая женская фигурка взбежала по широкой лестнице на крыльцо.
   Она развернул коня. Теплая нежность его взгляда сменилась ледяной суровостью. Арабелла испугалась бы, увидев сейчас его лицо. «Ну а теперь — к Лейтону!» — мрачно сказал себе Тони.

* * *

   Тем временем мистеру Лейтону хватало неприятностей и без Тони Даггета. Его щека горела от удара хлыста Арабеллы, а неудача с ограблением была не меньшим ударом по его самолюбию. Вернувшись к себе в поместье, он бросил поводья своего взмыленного жеребца угрюмому рабу, встретившему его у дверей конюшни, и, ни слова не говоря, зашагал к дому. Войдя через боковую дверь, Лейтон уединился в просторном кабинете, где несколькими часами раньше его нашла Арабелла. В доме было тихо: перед уходом он отпустил своих немногочисленных слуг.
   Сорвав с шеи алый шарф, Лейтон в ярости швырнул его на пол. Та же участь постигла и шляпу. Проклятие! Мало того, что эта маленькая негодница отказалась ему подчиняться, так еще объявился Даггет! Пришлось уносить ноги.
   На краю его письменного стола горела пара свечей в одинаковых медных подсвечниках, но их мерцающих огоньков не хватало, чтобы разогнать тьму. Его мысли были такими же мрачными, как эта комната. Рисуя в своем воображении сцены расправы над Арабеллой, Лейтон подошел к длинному узкому столику, уставленному бутылками со спиртным, рюмками, бокалами и стопками разных форм и размеров, налил себе рюмку бренди, залпом ее осушил и налил еще.
   Узнал ил его Даггет? Вряд ли. В темноте он и сам бы не понял, кто перед ним, если бы Арабелла не окликнула Тони по имени… и если бы не отметины на его жеребце. Шугар появился в этих краях всего несколько недель назад, но большое пятно на лбу и белые длинные «чулочки» сделали его легко запоминающимся. Лейтон не боялся, что кто-то узнает его собственную лошадь: он ездил на быстром и неприметном гнедом коне.
   И все же его не покидала тревога. Черт возьми, Даггет любит совать свой нос в чужие дела! Скорее всего он этого так не оставит, тем более что здесь затронуты и его интересы, ведь они с Арабеллой когда-то были помолвлены.
   Лейтон чувствовал себя в относительной безопасности. Если Тони решит выяснять отношения… что ж, он прикинется невинной овечкой — все знают, как ловко он умеет блефовать. След от хлыста исчезнет через день-другой, а до того времен он постарается избежать встречи с Даггетом.
   Немного приободрившись, Лейтон снял свой темно-синий сюртук и небрежно бросил его на спинку кресла. На глаза ему попались валявшиеся на полу шарф и шляпа. Он подобрал эти вещи и запихнул их в выдвижной ящик комода, стоявшего у дальней стены. Если не считать красной полосы на щеке — а он мог придумать с дюжину самых невинных причин, объясняющих ее происхождение, — не было ничего, что уличало бы его в попытке ограбления.
   Настроение его постепенно улучшалось. Он налил себе третью за последние пять минут рюмку бренди и удобно вытянулся в кресле. Да, сегодня ночью ему не повезло. На и что? Всегда можно попробовать еще раз. Правда, теперь это будет сложнее…
   Стеклянные двери тихо отворились, и в комнату вошел человек в плаще. Лейтон испуганно вздрогнул, но быстро узнал гостя и нервно усмехнулся:
   — Черт возьми! Ты ходишь как привидение!
   Вошедший пожал плечами, бросил свой плащ поверх сюртука Лейтона и вальяжно налил себе рюмку бренди. Слегка взболтнув янтарную жидкость, он с наслаждением вдохнул букет и опустился в кресло напротив Лейтона.
   — Только что я стал свидетелем весьма любопытной сценки… — лениво протянул он, прихлебывая бренди. — Рассказать?
   Лейтон тревожно подобрался.
   — Не надо. Меня не интересуют твои дела, — бросил он с напускным равнодушием.
   — Неужели ты не хочешь узнать, что твой маскарад не остался незамеченным? — Гость улыбнулся, увидев, как побледнел его собеседник. — Да-да. Я ехал за тобой и все видел. Удивлен?
   — Ты ехал за мной? — тупо повторил Лейтон.
   — Конечно. И, как я уже сказал, твои действия произвели на меня сильное впечатление. — (По спине Лейтона пробежал холодок). — Какую же ценность ты хотел отобрать у мисс Монтгомери — хотел так сильно, что даже унизился до грабежа? Может, мое письмо? Ведь ты написал дорогу к Суит-Эйкрзу на его обратной стороне, не так ли? И уже поздравлял себя с находчивостью, радуясь, что избавился от письма? — Он неприятно хохотнул. — Но Тони Даггет спутал тебе все карты.
   Откинувшись на спинку кресла, Лейтон пробормотал:
   — Не понимаю, о чем ты.
   — Ах, не понимаешь?
   Тон ночного гостя напугал Лейтона, и он поспешно добавил:
   — Клянусь тебе — я не знаю ни о каком письме!
   — Вот как? Значит, ты настолько глуп, что хотел украсть у мисс Монтгомери ее документы и с их помощью решить свои финансовые проблемы? — Глаза его сузились от внезапной догадки. — Или ты собирался вымогать у нее деньги за их возврат? — спросил он с веселым удивлением.
   — Не понимаю, — мрачно повторил Лейтон. — И вообще, ты ведешь себя оскорбительно.
   — Поведение Тони Даггета оскорбит тебя еще больше. — Гость сделал еще один глоток бренди. — Как ты думаешь, сколько времени ему понадобится, чтобы выйти на твой след? Ты единственный знал, что сегодня ночью Арабелла будет на дороге одна. — Он презрительно засмеялся, увидев лицо Лейтона. — Ты не подумал об этом? А зря. Готов поспорить, что пока мы здесь с тобой беседуем, Тони уже собирается в твое поместье.
   Лейтон понял: отпираться бесполезно. Его гость знает, кто пытался ограбить Арабеллу.
   — Ну и что? — спросил он с вызовом. — Он все равно ничего не докажет.
   — А ты, я вижу, дурак, — протянул гость. — Недооценивать Даггета крайне опасно. У этого человека есть одно неприятное свойство: он умеет докапываться до чужих секретов. Ты думаешь, он тебя не заподозрит? А кто еще, кроме тебя, мог знать, где поедет Арабелла? — Он вздохнул. — Знаешь, приятель, ты становишься для меня обузой. Как только Тони начнет все разнюхивать, трудно сказать, куда он зайдет в своих поисках.
   Лейтон встал и порывисто налил себе еще бренди.
   — С Даггетом я разберусь, — пьяно пробормотал он.
   — Так же, как ты разобрался с ним прошлой ночью? — насмешливо спросил гость. — Было глупо с твоей стороны садиться играть с ним в карты. — Он посмотрел на Лейтона холодным пристальным взглядом и добавил: — В последнее время ты допустил целый ряд ошибок, но самой крупной из них была попытка меня шантажировать.
   — Говорю же тебе: ты ошибаешься, — стоял на своем Лейтон. — Я и не думал ни о каком шантаже.
   — А я тебе не верю! — рявкнул ночной гость. Лейтон снова приложился к рюмке с бренди. Он слишком хорошо знал своего собеседника, видел, как тот поступал с другими… и чувствовал себя крысой, угодившей в плен к удаву.
   Примирительно вздохнув, Лейтон наконец признался:
   — Ну ладно, ты прав. Я действительно пытался тебя шантажировать. Но у меня не было выхода, — добавил он жалобно. — Я находился в отчаянном положении.
   — А расписка Монтгомери? Или ее тебе показалось мало, и ты решил прибрать к рукам еще и мои денежки?
   — Когда я начал тебя шантажировать, я еще не знал, что мне удастся надуть мальчишку Монтгомери, — угрюмо объяснил Лейтон.
   — Но у тебя уже нет расписки?
   Лейтон поджал губы:
   — Нет.
   — Итак, мы совершили полный круг и вернулись туда, откуда начали?
   Лейтон молчал. Он с самого начала знал, как опасно шантажировать этого человека, но когда к нему в руки попало письмо, решил, что игра стоит свеч. И вот результат: предполагаемая жертва вышла на его след. Все заманчивые планы полетели к чертям! Когда-то еще подвернется такая легкая возможность разбогатеть? Ну что ж, придется смириться с неудачей и постараться загладить свою вину.
   Видимо, его гость пришел к такому же выводу, потому что он вдруг улыбнулся и дружелюбно сказал:
   — У тебя ничего не вышло, и я готов тебя простить. Но предупреждаю: это в последний раз! Больше ты не дождешься от меня великодушия.
   У Лейтона отлегло от сердца. Ему совсем не хотелось иметь такого грозного врага.
   — А теперь, — сказал гость, — давай окончательно уладим этот вопрос. Налей мне еще бренди, и мы подумаем, как быть с Тони.
   Лейтон охотно повиновался. Взяв у своего гостя пустую рюмку, он подошел к столику с напитками и потянулся к хрустальному графину с бренди.
   — Тебе больше не придется во мне сомневаться, — пообещал он. — Сознаюсь, я поступил глупо и неблагородно.
   Лейтон стоял спиной к комнате. Занятый делом, он не заметил, как гость быстро подкрался к нему сзади, и испуганно вздрогнул, услышав его голос возле самого уха.
   — Конечно. Какая жалость! — ласково пропел гость.
   Лейтон не успел предотвратить то, что случилось затем. Тонкое лезвие кинжала аккуратно скользнуло между ребрами и попало точно в сердце. Он глухо застонал, выкатил глаза и медленно завалился на пол, расплескивая бренди из рюмки, которая так и осталась в его руке.
   С удовлетворением оглядев свою работу, гость почти машинально вытер окровавленный кинжал о выцветшую золотую штору и ловким движением убрал оружие в сапог, потом взял рюмку из безжизненных пальцев Лейтона, допил остатки бренди и вытер рюмку о ту же штору. Поставив ее на поднос, он внимательно огляделся по сторонам. Обыскивать комнату еще раз не имело смысла: письма здесь не было — в этот его убедил предыдущий осмотр.
   Кроме плаща — и, разумеется, бедняги Лейтона, — ничто не указывало на его пребывание в доме. Подойдя к креслу, он надел свой плащ и, в последний раз окинув взглядом комнату, тихо вышел во двор через стеклянные двери.
   Его лошадь стояла в маленькой рощице неподалеку от главного дома. В считанные минуты он дошел до нее, вскочил в седло и растворился в ночи.

* * *

   Тони появился через полчаса. Неприятностей он не ждал, но на всякий случай был осторожен. Серебристые лучи тонкого месяца тускло освещали главный дом и надворные постройки. Фасад особняка тонул во мраке. Это несколько удивило Даггета: в такое время в доме должно быть гореть хотя бы одно окно.
   Только подъехав ближе, он заметил слабый свет в одной из комнат, расположенных в задней части дома. Отлично! Лейтон наверняка там — радуется, что спас свою шкуру. Однако прежде чем с ним встретиться, Тони хотел укрепиться в своих подозрениях.
   Спешившись перед темной конюшней, он бесшумно скользнул внутрь и начал она ощупь пробираться в кромешной тьме, двигаясь как кошка. К счастью , в некогда большой и богатой конюшне остались всего четыре лошади. Так он и предполагал, учитывая шаткое материальное положение Лейтона.
   «Вот и отлично, — думал Тони, слушая тихое дыхание и беспокойные шорохи животных, — иначе я провозился бы здесь всю ночь». Переходя из одного стойла в другое, он быстрым уверенным жестом оглаживал каждого коня. Третий обитатель конюшни оправдал его ожидания: его шкура была заскорузлой и слипшейся от засохшего слоя пены и пота. А в том месте, где было седло, еще сохранилась влага. Сомнений больше не оставалось: совсем недавно этот жеребец скакал во весь опор.
   Взмыленный конь был не слишком весомой уликой, однако теперь Тони точно знал, что Арабеллу пытался ограбить именно Лейтон. Снова вскочив в седло, он поскакал к дому, привязал Шугара к декоративному кустику возле пары стеклянных дверей, из которых пробивался неровный свет, и шагнул в комнату.
   На первый взгляд она показалась ему пустой. На спинке кресла болтался небрежно брошенный сюртук, в подсвечниках оплывали свечи. В комнате стоял странный тошнотворный запах.
   Тони замер у порога. Ему нечасто доводилось бывать вблизи мертвецов, но он сразу узнал этот запах. Быстро подойдя к единственному месту, скрытому от его глаз — пространству за письменным столом, — он без удивления увидел на полу труп мужчины.
   Крови было мало — только маленькое пятнышко там, куда вонзился нож, — но зловещая неподвижность тела указывала на то, что мужчина мертв. Тони осторожно перевернул труп. Так и есть — это Лейтон! А вот и красная полоса на лице — след от хлыста Арабеллы.
   Аккуратно положив труп на прежнее место, Тони оглядел комнату. Если не считать мертвого Лейтона, здесь не было ничего необычного. Противоречивые мысли теснились у него в голове. Конечно, следовало разбудить прислугу, но с его репутацией это было рискованно. Злая молва уже приписала ему смерть двух жен. Если станет известно, что он первым обнаружил убитого, то его с легкостью обвинят и в третьем злодействе.
   Рассудив таким образом, Тони не стал поднимать шума и быстро уехал из Окмонта.
   Он не испытывал жалости к зарезанному Лейтону. Все говорили, что этот негодяй плохо кончит. Тони поморщился. Ту же участь половина жителей Натчеза прочила и ему самому.
   Однако его беспокоило то, что убийство Лейтона было как-то связано с Арабеллой. Лейтона убили почти сразу же после его неудачного нападения на дороге. Вряд ли это было случайностью.
   След от хлыста на лице Лейтона выдавал в нем горе-грабителя. Кроме Тони и Арабеллы, он единственный знал, что у нее с собой документы на Гринли и что она поедет домой из Суит-Эйкрза. Правда, про ценные бумаги знал еще адвокат Хэйт, но ему было неведомо, куда она направляется. (Конечно, Хэйт мог проследить за Арабеллой или нанять для этой цели кого-то другого, но это означало бы, что он сильно изменился с тех пор, как Тони его знал).
   Вспомнив милейшего адвоката в очках, Тони решительно отмел идею о его причастности к ночным событиям. Нет. Грабителем был Лейтон. Но кто же его убил? И почему?

Глава 6

   Арабелла надеялась вернуться домой незамеченной, но, переступив порог, она, к своему удивлению, увидела, что ее встречают сразу все домочадцы и слуги. Снимая шляпку, она растерянно озирала толпу, собравшуюся посреди элегантного розово-кремового холла. Лица этих людей были встревожены. Уж не стряслось ли какой беды? Джереми поехал в Гринли… может, с ним что-то случилось в дороге?
   Мэри торопливо обернулась на звук открывшейся двери и охнула от радости, увидев свою падчерицу. Все как один ринулись к Арабелле и окружили ее плотным шумным кольцом. Не успела она и глазом моргнуть, как очутилась на груди у своей мачехи.
   — Дорогая моя! — взволнованно воскликнула Мэри. — Слава Богу, ты жива и здорова! Я так за тебя волновалась! Уже давно стемнело. Где ты была?
   Арабелла со стыдом поняла, что это из-за нее так переполошились все домашние. Осторожно выпутавшись из пылких объятий Мэри, она с улыбкой оглядела взволнованные лица. Помимо высокой и стройной мачехи, ее встречали: Сара , очень похожая на свою мать, рассудительная Джейн и веселые озорники Джордж и Джон. Позади них переминался с ноги на ногу дворецкий Лонес, его обычно строгое лицо расплывалось в широкой улыбке. За спиной дворецкого маячила его жена, дородная экономка миссис Лоренс, казавшаяся еще дороднее радом с кухаркой миссис Хикмен: несмотря на обилие вкусных блюд, которые эта женщина изо дня в день готовила для семьи, она была худой как жердь.
   Маленький Джон дернул Арабеллу за юбку.
   — Белла! — крикнул он. — А Джордж сказал, что тебя съел медведь. Ты видела медведя, Белла?
   Арабелла со смехом нагнулась к мальчику и чмокнула его в розовую щечку.
   — Конечно, нет! Джордж просто смеялся над тобой, — ласково сказала она.
   Голубые глаза малыша торжествующе сверкнули. Он оглянулся на своего девятилетнего братишку:
   — Ага, что я тебе говорил! Белла не так глупа, чтобы угодить в лапы к медведю!
   — И все-таки он мог ее съесть, — настаивал Джордж, упрямо выпятив нижнюю губу.
   — Не говорите глупостей, — вмешалась Джейн. — Белла никогда не пошла бы туда, где водятся медведи.
   — Дети, дети! — ласково одернула их Мэри. — Вы можете хотя бы на минуту забыть про медведя? Наша Белла вернулась — целая и невредима!
   — Мы так за тебя переживали! — сказала Сара. Тонкие черты ее лица были озарены сиянием больших небесно-голубых глаз. — Никто не знал, куда ты ушла. Стемнело, а ты все не появлялась. Встревожились все, даже Лоренсы и миссис Хикмен. Мы думали, с тобой что-то случилось. Мама уже хотела послать за дядей Ричардом, чтобы он отправился на поиски.
   Арабелла обвела глазами вестибюль. Брат Мэри, Ричард Кингсли, вызывал у нее неприязнь. Ее всегда удивляло, как такой тщеславный и хитрый человек мог быть родственником ее милой мачехи. Она содрогнулась при мысли о том, что Ричард мог найти ее в компании с Тони.
   Пять лет назад Ричард Кингсли наиболее рьяно выступал против ее помолвки с Тони, и она почти не сомневалась, что это именно он настроил ее отца и мачеху против Даггета, пересказав им все те жуткие сплетни, которыми было окружено его имя. Губы Арабеллы сложились в кривую усмешку. Впрочем, надо признать, что в большинстве своем эти сплетни содержали немалую долю истины.
   Арабелла чувствовала себя виноватой перед дорогими ей людьми.
   — Простите, что причинила вам столько волнений. Я ездила по делам и задержалась. Вы зря тревожились. В конце концов, я взрослая самостоятельная женщина, — напомнила домочадцам Арабелла, ласково ущипнув Сару за подбородок, — а не взбалмошная девчонка, как некоторые.
   Сара засмеялась, но тут Мэри задала вопрос, которого Арабелла боялась больше всего:
   — Но где же ты все-таки пропадала? Ушла из дома, никого не предупредив и даже не взяв с собой слугу. На тебя это не похоже!
   Арабелла рассчитывала вернуться домой гораздо раньше и сказать, что гуляла. Но теперь такое объяснение не годилось.
   — Все очень просто, — беспечно проговорила она, стягивая жокейские перчатки. — Мне захотелось обсудить кое-какие вопросы с мистером Хэйтом, и я отправилась в город. Когда я вышла от адвоката, была чудесная погода, и я решила прокатиться вдоль берега, полюбоваться на реку. — Она засмеялась. — Можете себе представить: моя двуколка застряла на дороге! Лошадь испугалась вспорхнувшей голубой сойки, рванулась, и колесо вклинилось между гнилым бревном и молодым кустиком, что рос у обочины. К счастью, мне помогли добрые люди, проезжавшие мимо. Даже не знаю, что бы я без них делала. — Арабелла почувствовала, что совсем завралась, и остановилась. — Так что, как видите, ничего страшного со мной не произошло. Вы напрасно беспокоились
   Мэри, в характере которой не было подозрительности, сразу поверила Арабелле.
   — Ты, наверное, сильно испугалась, когда твоя двуколка застряла на дороге? — участливо спросила она падчерицу.
   — Еще как испугалась! — ответила Арабелла и прощебетала, обернувшись к слугам: — Милая миссис Хикмен, вы не могли бы принести мне что-нибудь поесть? Все, конечно, давно поужинали, а я просто умираю с голоду!
   Слуги тут же вспомнили про свои обязанности.
   — Сию минуту, мисс, — сказала миссис Хикмен и поспешила на кухню.
   — А я поднимусь наверх и постелю вам постель, — вызвалась миссис Лоренс
   Когда обе женщины ушли, мистер Лоренс склонился в поклоне:
   — Прошу вас, мисс, дайте мне ваши перчатки и шляпу. Я положу их на место.
   Арабелла улыбнулась и послушно протянула дворецкому свои вещи, хотя вполне могла убрать их сама.
   — Большое спасибо. Вы все так меня балуете!
   У Монтгомери служило немало англичан, что было редкостью в среде богатых плантаторов Натчеза. Когда Уильям Монтгомери решил уехать из Англии и поселиться в Новом Свете, почти все его слуги последовали за ним, что было неудивительно, так как большинство из них служило этой семье в третьем и четвертом поколениях. Лоренсы и миссис Хикмен искренне тревожились о пропавшей Арабелле, ведь она выросла у них на глазах.
   Когда прислуга ушла, Арабелла вместе с остальными направилась в уютную гостиную на втором этаже, где тихими домашними вечерами обычно собиралась семья. В этой просторной комнате с высоким потолком хватало места для всех. Дети и взрослые устраивались в разных уголках, не лишаясь при этом ощущения близости. Небрежно расставленная мебель была не столько модной, сколько удобной.
   Арабелла уселась на длинный диван, напротив которого, у кирпичного камина, стоял точно такой же, и с улыбкой огляделась по сторонам. На полу валялись прутики: до того как тревога за пропавшую Арабеллу собрала всех в вестибюле, Джордж и Джон играли в «подбери палочку». Джейн рисовала; в дальнем конце комнаты, возле высокого окна, выходившего на небольшой балкончик, стоял ее мольберт и лежала акварельная палитра. В кресле в шелковой обивкой остались пяльцы с вышивкой, а рядом, на ковре веселой расцветки, лежал готический роман английской писательницы Анны Радклиф «Удольфские тайны». Сара упражнялась в рукоделии, а Мэри читала.
   Откинувшись на спинку дивана, Арабелла спросила:
   — Ну, что тут произошло, пока меня не было?
   — Сегодня днем я нашел птичье гнездо, — объявил Джордж, устраиваясь на полу возле дивана. — В нем было четыре яйца.
   — Надеюсь, ты их не тронул? — строго спросила Арабелла, зная привычку Ждереми тащить в дом самых разных зверюшек. Самым страшным было воспоминание о том, как он выпустил в детскую малыша-скунса.
   Они болтали о пустяках, и вскоре Арабелле показалось, будто она никуда и не уезжала. Сара взяла пяльцы и принялась усердно работать иголкой, Джейн вернулась к рисованию, а мальчики опять увлеклись игрой. Только Мэри не притрагивалась к оставленной книге.
   Строго взглянув на падчерицу, она спросила:
   — Скажи, пожалуйста, зачем Джереми вдруг отправился в Гринли? Сегодня утром он зашел ко мне попрощаться, но так толком ничего и не объяснил. Сказал, что ты его попросила…
   Арабелла вздохнула. Утром, покидая Хайвью, она думала забрать свои документы у мистера Хэйта, договориться с Лейтоном и быстренько вернуться домой, пока никто не заметил ее отсутствия. При этом она надеялась, что у нее будет время побыть в одиночестве и придумать какой-нибудь предлог для внезапного отъезда Джереми. Но все получилось совсем не так, как она рассчитывала.
   Мысленно прокрутив в голове и отвергнув дюжину неправдоподобных историй, она наконец остановилась на той, что была ближе всего к истине:
   — Конечно, Джереми взрослый человек и может делать все, что угодно, но, по-моему, в последнее время он уделял слишком много времени … нездоровым и опасным занятиям. Вот я и решила его отвлечь: попросила, чтобы он помог мне проследить за делами в Гринли.
   Мэри кивнула:
   —Я так и думала. Знаешь, я тоже не в восторге от ночных развлечений Джереми, но сказать ему об этом — значит еще больше его раззадорить. Он лишь с удвоенным рвением начнет доказывать, какой он большой и самостоятельный. — Она ласково улыбнулась. — Умница, Белла! Ты всегда заранее видишь беду и умеешь ее отвести. Если бы был жив твой отец, он бы тобой гордился. Та заботишься обо всей нашей семье.
   Арабелла покраснела и отвела глаза. Она любила Мэри и не хотела ее обманывать. Впрочем, это еще цветочки. Вот когда она станет любовницей Тони, ей придется юлить, выкручиваться, придумывать разные предлоги и отговорки, лишь бы сохранить в тайне свою постыдную связь. Ложь станет ее второй натурой.
   Однако до конца она осознала весь ужас своего положения, только уединившись в спальне. Лежа в большой кровати, под бледно-желтым шелковым балдахином, Арабелла поняла, что сама себя загнала в ловушку. Сегодня она солгала мачехе, а дальше будет еще хуже…
   Она с жестокой откровенностью признавалась себе в том, что у ее поступка нет благородного оправдания. Возможно, оно было вначале, когда она хотела пожертвовать собственным состоянием ради спасения семейных плантаций, но потом ее план изменился… Арабелла судорожно сглотнула, вспомнив насмешливое замечание Тони: жизнь в Гринли — это еще не нищета.
   А ведь он прав. Если бы она отказалась от позорной сделки с Даггетом, ее родные лишились бы своего богатства, а детям, когда они подрастут, пришлось бы с трудом пробивать себе дорогу в жизни. Но речь, разумеется, не шла о том, чтобы жить на улице и клянчить у прохожих хлебные корки. Да и Ричард наверняка помог бы своей сестре.
   Арабелла поморщилась. Она скорее умрет, чем позволит этому напыщенному индюку взять на себя заботы о содержании своей семьи. Тридцатишестилетний закоренелый холостяк, привыкший жить только для себя, он вынужденно терпел своих племянников, а к сестре относился с подчеркнутым презрением. Если Мэри обратится к нему за помощью, он никогда не даст ей забыть, что она и ее дети обязаны ему своим финансовым благополучием. Деньги станут мощным оружием в его руках, и он не погнушается им воспользоваться. Нет, она правильно сделала, что не пошла к Ричарду Кингсли! Впрочем, ее решение стать любовницей Тони Даггета было не менее сомнительным…