Страница:
Арабалла беспокойно ворочалась в постели. Оказавшись перед выбором — либо оставить свою семью обездоленной, либо вступить в любовную связь с человеком, который ее предал… но к которому ее до сих пор неодолимо влекло — она с легким сердцем выбрала второе. Тони Даггет был ее первым и единственным мужчиной. Она любила его, и любовь эта, наверное, еще теплилась в ее душе. Словом, ей не грозило отдаться какому-нибудь омерзительному уроду… Именно это ее и терзало.
Только с Тони она могла заключить столь низкую сделку. Как ни пыталась она обрядить свои мотивы в благородные одежды, голая правда все равно выпирала наружу: она мечтала вновь побывать в объятиях Даггета и охотно ухватилась за такую возможность. К ее глазам подступили горькие слезы.
Арабелла чувствовала себя последним ничтожеством. Назвала Тони гнусной скотиной, а сама-то ничуть не лучше. Да, она спасла Хайвью и имущество Монтгомери, но это утешало слабо. Она пола на сделку с дьяволом… с дьяволом в образе невероятно красивого Тони Даггета.
Она собиралась уехать в Гринли сразу же, как только придумает очередную отговорку для Мэри. О Господи, сколько еще ей придется лгать?
Уныло спускаясь по широкой лестнице, она подумала, что надо сочинить что-то и для брата. Если Джереми хотя бы заподозрит неладное, он тут же примчится в Суит-Эйкрз, требуя крови Тони Даггета… и прольет свою собственную. О том, как мастерски Даггет владеет шпагой и пистолетом, слагались легенды.
Когда Арабелла входила в столовую, она еще не знала, что скажет мачехе, как объяснит ей свое внезапное желание пожить несколько дней в Гринли. Со смешанным чувством досады и облегчения она увидела, что вся семья уже собралась и расположилась по обеим сторонам длинного стола.
Завтрак в Хайвью обычно проходил просто, без церемоний: не было ни меню, ни строгого расписания. Каждый приходил когда хотел, а чернокожий слуга или Лоренс передавал заказ на кухню для миссис Хикмен. Тем не менее на буфете красного дерева всегда стоял тяжелый серебряный кофейник с горячим кофе. Те, у кого не было времени ждать, могли подкрепиться фруктами и свежеиспеченными бисквитами.
Арабелла поздоровалась со всеми и, не чувствуя особого аппетита, взяла тарелку с ранней клубникой и чашечку кофе. За столом текла обычная непринужденная беседа. Джордж заявил, что поскачет на своем пони к маленькому ручью, пересекавшему плантацию, и будет ловить там головастиков. Маленький Джон тут же увязался за братом. Сара и Мэри задумали ехать в Натчез — выбрать фасон и материю для бального платья Сары, а Джейн сказала, что собирается в пятницу к своей лучшей подруге Эдит Гейл, чтобы провести несколько дней на ее плантации.
Арабелла вполуха слушала планы домашних, пила кофе, ела клубнику и никак не могла придумать, что бы такое соврать Мэри. Под каким предлогом уехать в Гринли, если она уже послала туда Джереми?
— А у тебя какие планы на сегодня? — небрежно спросила Мэри, прервав ее невеселые мысли.
Арабелла посмотрела на мачеху в полной растерянности.
Мэри улыбнулась:
— Я думала, ты уже нашла повод для поездки в Гринли.
Арабелла испуганно округлила глаза и чуть не захлебнулась кофе.
— С чего ты это взяла? — наконец пролепетала она, заикаясь.
Сара и Мэри переглянулись и прыснули со смеху. Их одинаковые голубые глаза остановились на Арабелле.
— Забыла! — весело воскликнула Сара.
Арабелла все еще пребывала в недоумении, и Мэри удивленно спросила:
— Ты что, в самом деле забыла, что к нам в гости едет кузина Агата? Она всегда навещает нас в это время года и обычно остается здесь на несколько месяцев. В своем последнем письме она сообщила, что прибудет сегодня или завтра — если не задержится на реке. Я же говорила тебе об этом на прошлой неделе, когда получила письмо! — Улыбка ее стала шире. — С тех пор я все время жду, когда ты придумаешь повод хотя бы на пару недель улизнуть из Хайвью. Только не говори мне, что ты вдруг прониклась симпатией к кузине Агате!
Неприязнь Арабеллы к родственнице Мэри, Агате Ратледж, была под стать той грубой бесцеремонности, с которой сама Агата относилась к Арабелле. На несколько лет старше Мэри и Ричарда, бездетная вдова, давно похоронившая мужа, Агата имела дурную привычку совать свой нос в чужие дела. Она держала своих слуг в ежовых рукавицах и считала, что все вокруг должны плясать под ее дудку. При этом агата искренне желала добра Мэри и Ричарду, а в детях просто души не чаяла. Все безропотно терпели ее тиранию, понимая, что она продиктована благими намерениями.
Два года назад, когда весть о смерти Уильяма долетела до Уолнат-Хиллз, Агата тут же отправилась в путь по реке, дабы выразить свои соболезнования дорогой кузине. Она хотела даже перебраться в Хайвою насовсем — Мэри с большим трудом ее отговорила. Агата была убеждена, что и Мэри, и дети нуждаются в ее опеке, и очень обижалась, когда в трудную минуту все они бежали за помощью не к ней , а к юной Арабелле.
Разумеется, властные манеры Агаты раздражали Арабеллу. Она пыталась мысленно оправдать кузину своей мачехи, но это плохо ей удавалось. Арабелла не выносила деспотизма Агаты, а Агату возмущало то влияние, которое Арабелла имела в семье.
Поэтому Арабелла с радостью ухватилась за спасательный круг, который, сама того не подозревая, бросила ей Мэри. Изобразив смущение, она пролепетала:
— Ты прав, как раз сегодня утром я ломала голову, пытаясь найти предлог для отъезда в Гринли.
—Ничего, — ласково отозвалась Мэри. — Поезжай туда и проверь, хорошо ли мой старший сын выполняет твои поручения. Конечно, кузина агата огорчится, что Джереми ее не встретит. Ты же знаешь, как она его любит. Зато в твое отсутствие она сможет безраздельно хозяйничать в Хайвью.
Получив благословение Мэри, Арабелла готова была сквозь землю провалиться от стыда.
— А как же ты? — спросила она с сочувствием. — Ведь кузина Агата сживет тебя со свету, оставшись с тобой наедине!
— За меня не волнуйся, милочка. Если она будет требовать, чтобы я делала что-то не так, как я хочу, я скажу ей, что ты мне это категорически запретила. — Мэри лукаво подмигнула.
Арабелла хмыкнула:
— Хочешь спрятаться за мою спину?
— Хочу, — честно призналась Мэри, хитро поблескивая голубыми глазами. — Отправляйся в Гринли, Арабелла. Пусть кузина Агата указывает мне и моим детям на наши ошибки и учит нас жить. Ей надо выпустить пар. — Она ласково улыбнулась. — Ты же знаешь: она неплохая женщина, просто любит немножко покомандовать.
Арабелла хмуро кивнул:
— Да, но я ее не выношу. Мы с ней такие разные!
— Я бы не сказала, — возразила Мэри. — Вы обе желаете мне добра, только ты осторожно советуешь, как поступить, а Агата грубо навязывает свою точку зрения. Такой уж у нее характер.
Арабелла скривилась: ей не понравилось, что мачеха сравнила ее с кузиной Агатой. Но эту мысль она решила оставить на потом.
— Хорошо. Я скажу ей, что ты решила переустроить поместье и этот проект нельзя откладывать. — Мэри хитро улыбнулась. — А еще я скажу, как сильно ты огорчилась, узнав, что не сможешь ее встретить.
Сара и Джейн, которые слушали весь разговор, дружно расхохотались.
— Ох, мама! — воскликнула Сара. — Обманывать нехорошо!
— Это верно, — поспешно согласилась Мэри, — но лучше немножко схитрить, чем потом целыми днями видеть, как кузина Агата пилит бедную Арабеллу.
Наученная горьким опытом, Арабелла спрятала папку с ценными бумагами под сиденье кареты, хоть и не думала, чтобы сейчас, среди бела дня, на нее опять могли напасть разбойники.
Визит к семейному адвокату занял немного времени. Войдя в кабинет мистера Хэйта, она тут же протянула ему папку и сказала:
— Видите, вы напрасно беспокоились. Возвращаю вам мои документы в целости и сохранности. Пусть они пока останутся в этой папке.
Мистер Хэйт положил папку на край стола и взглянул на посетительницу поверх очков:
— Вы, конечно, не скажете, зачем их брали?
Арабелла улыбнулась, на щеках ее проступили милые ямочки.
— Конечно, нет, иначе вы будете меня ругать.
— Несомненно, — отозвался адвокат.
Поднявшись, он подошел он подошел к большому железному сейфу в углу, открыл ключом тяжелую дверь, положил папку на одну из полок и снова запер сейф.
— Вот теперь ваши бумаги действительно в безопасности, — сказал он, с улыбкой оглянувшись на Арабеллу.
Отдав документы, Арабелла почувствовала, что с ее плеч свалился тяжелый груз, и весело покатила в Гринли по обсаженным ожаспином улицам Натчеза.
На дороге было весьма оживленно: навстречу ее двуколке, направляясь в город, шли пешеходы, ехали экипажи и конные всадники. Но через несколько миль движение уменьшилось. Арабелла отпустила поводья, предоставив свободу своему жеребцу, и откинулась назад, оглядывая окрестности и гоня прочь мысли о Тони Даггете.
Поместье Гринли находилось примерно в двух часах езды от Натчеза. За это время ей надо было продумать предстоящий разговор с братом. Впервые Арабеллу обрадовал ежегодный визит кузины Агаты: он послужил ей отличным поводом для бегства. Но ведь Джереми спросит, каким образом она забрала расписку. Что ему сказать?
Арабелла сморщила носик. Вообще-то она еще не забрала расписку, но ее семье уже не грозит выселение из Хайвью. Имущество Джереми спасено, как и будущее Мэри и ее детей.
Их проблемы закончились… вернее, закончатся, как только Тони отдаст ей расписку. Вдруг Арабеллу пронзила мысль: а если с Тони что-нибудь случится и он не успеет написать письмо? У нее засосало под ложечкой.
Откуда этот страх? Уж конечно, дело не в том, что она боится потерять этого подлеца Тони Даггета! Для нее главное — благополучие семьи. Нет, с ним ничего не случится — во всяком случае, в ближайшие дни. Пусть отдаст письмо, а потом отправляется хоть на виселицу — ей на него плевать!
Глава 7
Только с Тони она могла заключить столь низкую сделку. Как ни пыталась она обрядить свои мотивы в благородные одежды, голая правда все равно выпирала наружу: она мечтала вновь побывать в объятиях Даггета и охотно ухватилась за такую возможность. К ее глазам подступили горькие слезы.
Арабелла чувствовала себя последним ничтожеством. Назвала Тони гнусной скотиной, а сама-то ничуть не лучше. Да, она спасла Хайвью и имущество Монтгомери, но это утешало слабо. Она пола на сделку с дьяволом… с дьяволом в образе невероятно красивого Тони Даггета.
* * *
В среду утром Арабелла проснулась совершенно разбитой. Умывшись она быстро собрала свои ярко-рыжие локоны в скромный пучок на затылке и надела простое платье из бежевого муслина.Она собиралась уехать в Гринли сразу же, как только придумает очередную отговорку для Мэри. О Господи, сколько еще ей придется лгать?
Уныло спускаясь по широкой лестнице, она подумала, что надо сочинить что-то и для брата. Если Джереми хотя бы заподозрит неладное, он тут же примчится в Суит-Эйкрз, требуя крови Тони Даггета… и прольет свою собственную. О том, как мастерски Даггет владеет шпагой и пистолетом, слагались легенды.
Когда Арабелла входила в столовую, она еще не знала, что скажет мачехе, как объяснит ей свое внезапное желание пожить несколько дней в Гринли. Со смешанным чувством досады и облегчения она увидела, что вся семья уже собралась и расположилась по обеим сторонам длинного стола.
Завтрак в Хайвью обычно проходил просто, без церемоний: не было ни меню, ни строгого расписания. Каждый приходил когда хотел, а чернокожий слуга или Лоренс передавал заказ на кухню для миссис Хикмен. Тем не менее на буфете красного дерева всегда стоял тяжелый серебряный кофейник с горячим кофе. Те, у кого не было времени ждать, могли подкрепиться фруктами и свежеиспеченными бисквитами.
Арабелла поздоровалась со всеми и, не чувствуя особого аппетита, взяла тарелку с ранней клубникой и чашечку кофе. За столом текла обычная непринужденная беседа. Джордж заявил, что поскачет на своем пони к маленькому ручью, пересекавшему плантацию, и будет ловить там головастиков. Маленький Джон тут же увязался за братом. Сара и Мэри задумали ехать в Натчез — выбрать фасон и материю для бального платья Сары, а Джейн сказала, что собирается в пятницу к своей лучшей подруге Эдит Гейл, чтобы провести несколько дней на ее плантации.
Арабелла вполуха слушала планы домашних, пила кофе, ела клубнику и никак не могла придумать, что бы такое соврать Мэри. Под каким предлогом уехать в Гринли, если она уже послала туда Джереми?
— А у тебя какие планы на сегодня? — небрежно спросила Мэри, прервав ее невеселые мысли.
Арабелла посмотрела на мачеху в полной растерянности.
Мэри улыбнулась:
— Я думала, ты уже нашла повод для поездки в Гринли.
Арабелла испуганно округлила глаза и чуть не захлебнулась кофе.
— С чего ты это взяла? — наконец пролепетала она, заикаясь.
Сара и Мэри переглянулись и прыснули со смеху. Их одинаковые голубые глаза остановились на Арабелле.
— Забыла! — весело воскликнула Сара.
Арабелла все еще пребывала в недоумении, и Мэри удивленно спросила:
— Ты что, в самом деле забыла, что к нам в гости едет кузина Агата? Она всегда навещает нас в это время года и обычно остается здесь на несколько месяцев. В своем последнем письме она сообщила, что прибудет сегодня или завтра — если не задержится на реке. Я же говорила тебе об этом на прошлой неделе, когда получила письмо! — Улыбка ее стала шире. — С тех пор я все время жду, когда ты придумаешь повод хотя бы на пару недель улизнуть из Хайвью. Только не говори мне, что ты вдруг прониклась симпатией к кузине Агате!
Неприязнь Арабеллы к родственнице Мэри, Агате Ратледж, была под стать той грубой бесцеремонности, с которой сама Агата относилась к Арабелле. На несколько лет старше Мэри и Ричарда, бездетная вдова, давно похоронившая мужа, Агата имела дурную привычку совать свой нос в чужие дела. Она держала своих слуг в ежовых рукавицах и считала, что все вокруг должны плясать под ее дудку. При этом агата искренне желала добра Мэри и Ричарду, а в детях просто души не чаяла. Все безропотно терпели ее тиранию, понимая, что она продиктована благими намерениями.
Два года назад, когда весть о смерти Уильяма долетела до Уолнат-Хиллз, Агата тут же отправилась в путь по реке, дабы выразить свои соболезнования дорогой кузине. Она хотела даже перебраться в Хайвою насовсем — Мэри с большим трудом ее отговорила. Агата была убеждена, что и Мэри, и дети нуждаются в ее опеке, и очень обижалась, когда в трудную минуту все они бежали за помощью не к ней , а к юной Арабелле.
Разумеется, властные манеры Агаты раздражали Арабеллу. Она пыталась мысленно оправдать кузину своей мачехи, но это плохо ей удавалось. Арабелла не выносила деспотизма Агаты, а Агату возмущало то влияние, которое Арабелла имела в семье.
Поэтому Арабелла с радостью ухватилась за спасательный круг, который, сама того не подозревая, бросила ей Мэри. Изобразив смущение, она пролепетала:
— Ты прав, как раз сегодня утром я ломала голову, пытаясь найти предлог для отъезда в Гринли.
—Ничего, — ласково отозвалась Мэри. — Поезжай туда и проверь, хорошо ли мой старший сын выполняет твои поручения. Конечно, кузина агата огорчится, что Джереми ее не встретит. Ты же знаешь, как она его любит. Зато в твое отсутствие она сможет безраздельно хозяйничать в Хайвью.
Получив благословение Мэри, Арабелла готова была сквозь землю провалиться от стыда.
— А как же ты? — спросила она с сочувствием. — Ведь кузина Агата сживет тебя со свету, оставшись с тобой наедине!
— За меня не волнуйся, милочка. Если она будет требовать, чтобы я делала что-то не так, как я хочу, я скажу ей, что ты мне это категорически запретила. — Мэри лукаво подмигнула.
Арабелла хмыкнула:
— Хочешь спрятаться за мою спину?
— Хочу, — честно призналась Мэри, хитро поблескивая голубыми глазами. — Отправляйся в Гринли, Арабелла. Пусть кузина Агата указывает мне и моим детям на наши ошибки и учит нас жить. Ей надо выпустить пар. — Она ласково улыбнулась. — Ты же знаешь: она неплохая женщина, просто любит немножко покомандовать.
Арабелла хмуро кивнул:
— Да, но я ее не выношу. Мы с ней такие разные!
— Я бы не сказала, — возразила Мэри. — Вы обе желаете мне добра, только ты осторожно советуешь, как поступить, а Агата грубо навязывает свою точку зрения. Такой уж у нее характер.
Арабелла скривилась: ей не понравилось, что мачеха сравнила ее с кузиной Агатой. Но эту мысль она решила оставить на потом.
* * *
— Ну что ж, — решительно заявила она, ставя чашку на стол, — если ты не возражаешь , я пойду собирать вещи. Джереми вернется из Гринли через пару дней, а я, наверное, там еще задержусь — чтобы поменьше видеться с кузиной Агатой.— Хорошо. Я скажу ей, что ты решила переустроить поместье и этот проект нельзя откладывать. — Мэри хитро улыбнулась. — А еще я скажу, как сильно ты огорчилась, узнав, что не сможешь ее встретить.
Сара и Джейн, которые слушали весь разговор, дружно расхохотались.
— Ох, мама! — воскликнула Сара. — Обманывать нехорошо!
— Это верно, — поспешно согласилась Мэри, — но лучше немножко схитрить, чем потом целыми днями видеть, как кузина Агата пилит бедную Арабеллу.
* * *
Спеша разминуться с Агатой, Арабелла быстро собралась и уже через два часа выехала из Хайвью на двуколке, запряженной гнедым жеребцом. Рядом с ней сидел чернокожий слуга, как того требовали приличия. Она велела горничной собрать остальные ее вещи и отвезти их в Гринли. Но, прежде чем отправиться к себе в поместье, ей предстояло уладить еще одно дело — отдать мистеру Хэйту документы.Наученная горьким опытом, Арабелла спрятала папку с ценными бумагами под сиденье кареты, хоть и не думала, чтобы сейчас, среди бела дня, на нее опять могли напасть разбойники.
Визит к семейному адвокату занял немного времени. Войдя в кабинет мистера Хэйта, она тут же протянула ему папку и сказала:
— Видите, вы напрасно беспокоились. Возвращаю вам мои документы в целости и сохранности. Пусть они пока останутся в этой папке.
Мистер Хэйт положил папку на край стола и взглянул на посетительницу поверх очков:
— Вы, конечно, не скажете, зачем их брали?
Арабелла улыбнулась, на щеках ее проступили милые ямочки.
— Конечно, нет, иначе вы будете меня ругать.
— Несомненно, — отозвался адвокат.
Поднявшись, он подошел он подошел к большому железному сейфу в углу, открыл ключом тяжелую дверь, положил папку на одну из полок и снова запер сейф.
— Вот теперь ваши бумаги действительно в безопасности, — сказал он, с улыбкой оглянувшись на Арабеллу.
Отдав документы, Арабелла почувствовала, что с ее плеч свалился тяжелый груз, и весело покатила в Гринли по обсаженным ожаспином улицам Натчеза.
На дороге было весьма оживленно: навстречу ее двуколке, направляясь в город, шли пешеходы, ехали экипажи и конные всадники. Но через несколько миль движение уменьшилось. Арабелла отпустила поводья, предоставив свободу своему жеребцу, и откинулась назад, оглядывая окрестности и гоня прочь мысли о Тони Даггете.
Поместье Гринли находилось примерно в двух часах езды от Натчеза. За это время ей надо было продумать предстоящий разговор с братом. Впервые Арабеллу обрадовал ежегодный визит кузины Агаты: он послужил ей отличным поводом для бегства. Но ведь Джереми спросит, каким образом она забрала расписку. Что ему сказать?
Арабелла сморщила носик. Вообще-то она еще не забрала расписку, но ее семье уже не грозит выселение из Хайвью. Имущество Джереми спасено, как и будущее Мэри и ее детей.
Их проблемы закончились… вернее, закончатся, как только Тони отдаст ей расписку. Вдруг Арабеллу пронзила мысль: а если с Тони что-нибудь случится и он не успеет написать письмо? У нее засосало под ложечкой.
Откуда этот страх? Уж конечно, дело не в том, что она боится потерять этого подлеца Тони Даггета! Для нее главное — благополучие семьи. Нет, с ним ничего не случится — во всяком случае, в ближайшие дни. Пусть отдаст письмо, а потом отправляется хоть на виселицу — ей на него плевать!
Глава 7
Был уже полдень, когда Арабелла наконец повернула своего гнедого жеребца на длинную аллею, ведущую в Гринли. Как и в большинстве поместий Натчеза, главный дом стоял на крутом берегу над бурными водами Миссисипи.
Особняк Гринли был не слишком роскошным, но симпатичным и уютным, с широкими верандами, окруженными ароматной жимолостью, с изящными сводчатыми окнами. С трех сторон к дому примыкала просторная лужайка, на которой росло несколько кустов магнолий и больших раскидистых дубов. С парадной веранды открывался прекрасный вид на реку. За домом располагались многочисленные надворные постройки: контора, кухня, столовая, жилое помещение для рабов и конюшни. Дальше тянулись зеленые хлопковые поля, усеянные мелкими бело-розовыми цветами, а еще дальше, на горизонте, темнел лес.
Остановившись на кольцевой подъездной аллее, Арабелла с удивлением заметила незнакомых лошадей, привязанных к чугунным стойкам перед домом. Итак, Джереми принимает гостей и вовсе не ждет приезда сестры. Ну что же, это и к лучшему: ей не придется объясняться с ним сию же минуту.
Сэмюэльс, слуга-негр, которого она взяла с собой, распряг лошадь и повел ее в конюшню. Арабелла сделала глубокий вдох и медленно поднялась на крыльцо по широкой парадной лестнице.
В Гринли было мало прислуги, поэтому никто не вышел ее встречать. Бегло оглядев главный холл, Арабелла пришла к выводу, что пожилые супруги, которых она назначила присматривать за хозяйством, исправно несли свою службу: дубовый пол был натерт до блеска, красивая медная люстра с хрустальными подвесками в центре высокого потолка сверкала и переливалась всеми цветами радуги. В главный холл выходило несколько дверей, а в дальнем конце располагалась витая дубовая лестница, ведущая на второй этаж. В этом месте холл сужался, образуя коридор, который тянулся дальше вдоль левой стороны лестницы и вел в заднюю часть дома.
Арабелла растерянно встала посреди холла, не зная, где искать Джереми. Но тут справа, из-за двойных дверей, донеслись мужские голоса и взрыв смеха. Подойдя ближе, она тихо постучалась и, не дождавшись ответа, вошла.
В просторной гостиной отдыхали шестеро джентльменов. Увидев Арабеллу, они замолчали.
— Белла! — воскликнул Джереми, оттолкнувшись от серого мраморного камина, и поспешил к сестре. — Что ты здесь делаешь?
Арабелла небрежно стянула свои бежевые жокейские перчатки и с усмешкой произнесла:
— Вообще-то это мой дом.
— Черт возьми, я не это имел в виду! Как дела в Хайвью? — спросил он с тревогой. Его голубые глаза смотрели вопросительно. — Ты приехала просто так или… что-то случилось.
Арабелла покачала головой:
— Да нет, ничего особенного не случилось. — Она многозначительно взглянула на брата и коротко добавила: — Кузина Агата.
Джереми расхохотался:
— О Господи, я и забыл, что она приезжает на днях!
— Да, сегодня или завтра. Вот я и решила заглянуть сюда и лично проследить за работой Тидморов. Мне кажется, так будет лучше для всех.
Арабелла приветливо улыбнулась Тому Деннингу и Джеймсу Гейлу, закадычным друзьям ее брата, которые встали при ее появлении. Она хорошо знала обоих молодых людей и относилась к ним с теплой непосредственностью — как и к самому Джереми. Сестра Джеймса, Эдит, дружила со сводной сестрой Арабеллы, Джейн, — это к ней в гости Джейн собиралась ехать в пятницу.
Деннинг и Гейл вежливо поклонились хозяйке дома, и она с улыбкой обернулась к еще одному знакомому молодому человеку, Моргану Слейду. Он был немного старше Джереми и его приятелей, ему было двадцать пять. Арабелла вспомнила, что Морган уже женат и у него есть маленький сын. Странно, почему он здесь! Слейд не входил в обычную компанию Джереми.
Морган подошел и склонился к ее руке:
— Рад вас видеть, мисс Монтгомери. — В его проницательных голубых глазах сквозила улыбка. — Позвольте представить вам моих друзей, Джейсона Дикаря и его спутника Кровопийцу.
Оба гостя шагнули вперед. Арабелла слегка побледнела. Дикарь оказался высоким широкоплечим парнем с поразительными изумрудно-зелеными глазами. А Кровопийца… она судорожно глотнула. Кровопийца был индейцем, о чем красноречиво свидетельствовали его смуглая кожа, непроницаемые темные глаза и две черные блестящие косы. Наряд этих двух мужчин — сильно потертые брюки из оленьей кожи с бахромой и мокасины — выглядел довольно неуместно в изящной гостиной Гринли.
— Д-добрый день, — вежливо поздоровалась Арабелла, не сдержав дрожь в голосе. Интересно, что здесь происходит? — Очень приятно познакомиться.
На красивом лице Джейсона играла веселая улыбка. Любая другая барышня непременно хлопнулась бы в обморок, обнаружив в своей гостиной двух таких типов, как он и Кровопийца.
— Вас, конечно, удивляет наше присутствие? — небрежно спросил он.
Арабелла выгнула тонкую бровь, и Джейсон засмеялся:
— Не волнуйтесь, пожалуйста. Ваш брат и его друзья встретили нас на дороге во время утренней конной прогулки. Морган познакомил нас и упомянул, что мы с Кровопийцей ездили через реку Сабин в Техас собирать диких лошадей вместе с Филиппом Ноланом. Ваш брат пригласил нас сюда, чтобы мы рассказали о своих похождениях.
— Знаешь, Белла, Дикарь говорит, что в Техасе можно запросто разбогатеть, — возбужденно вставил Джереми. — Там огромные табуны диких лошадей. Их можно поймать и продать в Натчезе или Новом Орлеане. Том, Джеймс и я решили присоединиться к Нолану, когда он в следующий раз поедет на запад. Вот будет здорово! Ты только подумай: я смогу сколотить на лошадях целое состояние!
«Хорошо, что я взяла на себя заботу о семейном имуществе, — подумала Арабелла, — иначе мой ветреный братец отправился бы рисковать жизнью в дикие прерии Техаса». Она содрогнулась при мысли о тех опасностях, которые его там подстерегали бы. Разумеется, страшнее всего было попасть в плен индейцам, кочевавшим по горным долинам. Жуткие слухи об их злодеяниях доходили даже до Натчеза.
— Как увлекательно! — подхватила она, скрывая свой ужас под маской радостного воодушевления. — И скоро Нолан туда направится?
Джейсон покачал головой:
— Сейчас он в Новом Орлеане, а мы с Кровопийцей только несколько дней назад вернулись из Техаса. — Он взглянул на Моргана и улыбнулся. — А перед тем как ехать домой, в Новый Орлеан, решили проведать Моргана.
— Вам повезло, что вы нашли меня в Бонере, а не в Саузенд-Оксе, — отозвался Морган.
— Да, — подхватила Арабелла, обернувшись к Моргану Слейду. — Если я не ошибаюсь, ваш отец подарил вам поместье Саузенд-Окс два года назад, когда вы поженились?
Морган кивнул.
— Но оно же очень далеко отсюда!
Морган опять кивнул:
— Вы правы. Саузенд-Окс находится где-то на полпути между Натчезом и Батон-Ружем. Это очень дикие края! Моя жена Стефани расстроилась, узнав о предстоящем отъезде из Бонера. Ей нравится жить рядом с Натчезом. — Морган улыбнулся. — И все же я надеюсь ее уговорить. Это так увлекательно — осваивать новые земли, но одиночество угнетает. Я скучаю по ней и сыну Филиппе.
Джереми не интересовали семейные дела Моргана.
— Не переживай! — бросил он. — Как только ты достроишь дом, она переедет туда и будет счастлива. — Он в нетерпении обернулся к Джейсону. — И когда же Нолан опять отправится в Техас?
Джейсон пожал плечами:
— В настоящий момент он ведет переговоры с испанскими властями Нового Орлеана, добиваясь разрешения на новую поездку в Техас. — Он поморщился. — Но, по-моему, сейчас все зависит от того, как быстро разрешится ситуация здесь, в Натчезе.
Повисла напряженная пауза.
Несмотря на подписанное в прошлом 1795 году соглашение в Сан-Лоренцо, по условиям которого все земли к востоку от реки Миссисипи севернее тридцать первой параллели, включая и район Натчеза, должны были отойти к Соединенным Штатам, Испания отнюдь не спешила расставаться со своими правами на них.
В феврале в Натчез прибыл Эндрю Элликотт — тогда, незадолго до своей отставки, президент Вашингтон поручил ему следить за новой границей между испанскими и американскими территориями. Поначалу местный испанский губернатор Мануэль Гайосо встретил американцев с почтением, но когда Элликотт распорядился вывести испанский военный гарнизон в количестве шестидесяти человек в Новый Орлеан, Гайосо не подчинился. Тогда Элликот со своим небольшим отрядом разбил лагерь на прибрежном холме недалеко от Натчеза. Это противостояние длилось уже несколько недель. Американцы не предпринимали никаких мер по физическому подавлению упрямых испанцев, но демонстративно подняли свой флаг над таверной «Коннелли», хорошо видный из испанской крепости на южном краю эспланады. Гайосо, разумеется, потребовал, чтобы влаг сняли. Элликотт наотрез отказался.
Никто не знал, чем все закончится. Напряжение нарастало с каждым днем. Гайосо взывал к местным жителям с просьбой о поддержке. Элликотт, в свою очередь, непрестанно подстрекал население Натчеза помочь ему выжить испанцев. Пару недель назад прибыл «чокнутый» Перси Смит Поп со своей армией, чтобы пополнить маленький отряд Элликотта, и это еще больше обострило и без того взрывоопасную ситуацию. Оставалось надеяться , что одна из сторон в конце концов утратит свой боевой пыл и обойдется без кровопролития.
Вдобавок к конфликту между Гайосо и Элликотом кучка плантаторов и земельных спекулянтов потихоньку разжигала сепаратистское движение, не желая отдавать район ни Соединенным Штатам, ни Испании и подготавливая некую третью власть.
— Пожалуй, ты прав, — мрачно изрек Джереми, прервав молчание.
— Ну что ж, нам пора, — сказал Морган.
Джейсон его поддержал, и через несколько минут трое гостей — Морган, Джейсон и Кровопийца — уехали из поместья.
Арабелла еще немного побеседовала с остальными, после чего Том и Джеймс тоже простились.
Не успели они выйти из гостиной, как Джереми сказал:
— Послушай, Белла, если я поеду в Техас вместе с Ноланом, нам не надо будет беспокоиться о будущем!
Арабелла видела Филиппа Нолана всего один или два раза, и этот человек ей не понравился. Он был явным авантюристом, не заслуживающим доверия. Нолан водил дружбу с губернатором Гайосо, губернатором Нового Орлеана бароном де Карондлетом и иже с ними. К тому же поговаривали, что он протеже генерала Джеймса Вилькинсона, одного из высших чинов американской армии, и эта связь говорила не в пользу Нолана. Если же Джереми поддастся его влиянию , покинет безопасный Натчез и пустится в погоню за дикими лошадьми, то она просто возненавидит этого Филиппа Нолана!
Впрочем, ее сделка с Тони Даггетом избавляла Джереми от необходимости возмещать семейные ценности. Глубоко вздохнув, Арабелла спокойно произнесла:
— Тебе не надо идти на такие крайние меры. Вчера я все уладила. Твоя расписка спасена, так что можешь не волноваться за будущее нашей семьи.
— Белла! Что ты сделала? — испуганно воскликнул юный Джереми.
— Ничего страшного, — ответила она, отводя глаза. — Сначала я поговорила с Лейтоном, но это было напрасной тратой времени и сил — он уже проиграл расписку другому человеку.
Джереми побледнел:
— О Боже! Кому?
— Тони Даггету.
— Тони Даггету? И ты заявляешь, что расписка спасена? Да ты с ума сошла!
Арабелла посмотрела ему в глаза и сказала ровным тоном:
— Нет. Тони не такой бесчестный негодяй, как тебе кажется. — «Чудовищная ложь», — подумала она, вспомнив о своем договоре с Даггетом.
Джереми не на шутку встревожился. В то лето, когда Арабелла и Тони Даггет расторгли свою помолвку, ему было всего шестнадцать, но он прекрасно помнил жаркие споры между Арабеллой и родителями… и понурое, несчастное лицо сестры в течение нескольких недель после разрыва. Она очень изменилась, утратив свою обычную веселость, а в ее глазах сквозила такая боль, что у Джереми щемило сердце от жалости.
Он был тогда еще слишком юн и только в последние годы узнал подробности. Даггет жестоко обманул Арабеллу, и она не скоро оправилась от удара. В Натчезе была известна репутация Даггета, и многие, в том числе их дядя Ричард, решительно возражали против этого брака. Они были правы, если судить по тому, как печально окончился роман Арабеллы и Тони.
— Значит, — тихо произнес Джереми, — ты пришла к Даггету, попросила у него расписку, и он сразу же тебе ее отдал?
Арабелла по-прежнему смотрела в сторону.
— Конечно. Я объяснила ему, при каких обстоятельствах Лейтон выиграл эту расписку, и он все понял. — Наткнувшись на недоверчивый взгляд брата, она добавила с вызовом: — Он повел себя как настоящий джентльмен.
— Я тебе не верю, — мягко сказал Джереми.
Арабелла внутренне съежилась. Его тон и выражение лица очень напоминали отцовские.
— Ты что же, думаешь, я вру? — процедила она сквозь зубы. — Зачем мне это надо?
Он помолчал.
— Не знаю. Но я знаю репутацию Даггета. Он вряд ли так просто отдаст приплывшее к нему в руки богатство… тем более тебе. Памятуя о ваших былых отношениях, я сильно сомневаюсь, что он вдруг проявил к тебе доброту.
Эти слова больно задели Арабеллу, но ей надо было убедить брата.
— Ты прав, это трудно назвать добротой, — сказала она, вскинув подбородок. — А тебе не приходило в голову, что этого человека замучили угрызения совести, даже раскаяние, и он пошел мне навстречу, желая загладить свою вину?
Такая мысль явно не посещала Джереми. Совершенно ошеломленный, он уставился на сестру.
— Ты хочешь сказать, — пробормотал он, — что он отдал тебе расписку, чувствуя себя виноватым?
Арабелла пожала хрупкими плечами:
— Может быть. Не знаю… да и не все ли равно? Я пришла к нему, рассказала, как тебя обманул Лейтон, и он предложил мне забрать расписку.
Джереми растерянно хлопал глазами. Ему очень хотелось верить Арабелле. А почему бы и нет? Ведь это из-за Даггета их помолвка была расторгнута, вот он в порыве раскаяния и совершил благородный поступок. Но все-таки что-то здесь было не так…
— Скажи, Белла, он действительно отдал тебе расписку?
— Да, братишка, он действительно отдал мне расписку.
Особняк Гринли был не слишком роскошным, но симпатичным и уютным, с широкими верандами, окруженными ароматной жимолостью, с изящными сводчатыми окнами. С трех сторон к дому примыкала просторная лужайка, на которой росло несколько кустов магнолий и больших раскидистых дубов. С парадной веранды открывался прекрасный вид на реку. За домом располагались многочисленные надворные постройки: контора, кухня, столовая, жилое помещение для рабов и конюшни. Дальше тянулись зеленые хлопковые поля, усеянные мелкими бело-розовыми цветами, а еще дальше, на горизонте, темнел лес.
Остановившись на кольцевой подъездной аллее, Арабелла с удивлением заметила незнакомых лошадей, привязанных к чугунным стойкам перед домом. Итак, Джереми принимает гостей и вовсе не ждет приезда сестры. Ну что же, это и к лучшему: ей не придется объясняться с ним сию же минуту.
Сэмюэльс, слуга-негр, которого она взяла с собой, распряг лошадь и повел ее в конюшню. Арабелла сделала глубокий вдох и медленно поднялась на крыльцо по широкой парадной лестнице.
В Гринли было мало прислуги, поэтому никто не вышел ее встречать. Бегло оглядев главный холл, Арабелла пришла к выводу, что пожилые супруги, которых она назначила присматривать за хозяйством, исправно несли свою службу: дубовый пол был натерт до блеска, красивая медная люстра с хрустальными подвесками в центре высокого потолка сверкала и переливалась всеми цветами радуги. В главный холл выходило несколько дверей, а в дальнем конце располагалась витая дубовая лестница, ведущая на второй этаж. В этом месте холл сужался, образуя коридор, который тянулся дальше вдоль левой стороны лестницы и вел в заднюю часть дома.
Арабелла растерянно встала посреди холла, не зная, где искать Джереми. Но тут справа, из-за двойных дверей, донеслись мужские голоса и взрыв смеха. Подойдя ближе, она тихо постучалась и, не дождавшись ответа, вошла.
В просторной гостиной отдыхали шестеро джентльменов. Увидев Арабеллу, они замолчали.
— Белла! — воскликнул Джереми, оттолкнувшись от серого мраморного камина, и поспешил к сестре. — Что ты здесь делаешь?
Арабелла небрежно стянула свои бежевые жокейские перчатки и с усмешкой произнесла:
— Вообще-то это мой дом.
— Черт возьми, я не это имел в виду! Как дела в Хайвью? — спросил он с тревогой. Его голубые глаза смотрели вопросительно. — Ты приехала просто так или… что-то случилось.
Арабелла покачала головой:
— Да нет, ничего особенного не случилось. — Она многозначительно взглянула на брата и коротко добавила: — Кузина Агата.
Джереми расхохотался:
— О Господи, я и забыл, что она приезжает на днях!
— Да, сегодня или завтра. Вот я и решила заглянуть сюда и лично проследить за работой Тидморов. Мне кажется, так будет лучше для всех.
Арабелла приветливо улыбнулась Тому Деннингу и Джеймсу Гейлу, закадычным друзьям ее брата, которые встали при ее появлении. Она хорошо знала обоих молодых людей и относилась к ним с теплой непосредственностью — как и к самому Джереми. Сестра Джеймса, Эдит, дружила со сводной сестрой Арабеллы, Джейн, — это к ней в гости Джейн собиралась ехать в пятницу.
Деннинг и Гейл вежливо поклонились хозяйке дома, и она с улыбкой обернулась к еще одному знакомому молодому человеку, Моргану Слейду. Он был немного старше Джереми и его приятелей, ему было двадцать пять. Арабелла вспомнила, что Морган уже женат и у него есть маленький сын. Странно, почему он здесь! Слейд не входил в обычную компанию Джереми.
Морган подошел и склонился к ее руке:
— Рад вас видеть, мисс Монтгомери. — В его проницательных голубых глазах сквозила улыбка. — Позвольте представить вам моих друзей, Джейсона Дикаря и его спутника Кровопийцу.
Оба гостя шагнули вперед. Арабелла слегка побледнела. Дикарь оказался высоким широкоплечим парнем с поразительными изумрудно-зелеными глазами. А Кровопийца… она судорожно глотнула. Кровопийца был индейцем, о чем красноречиво свидетельствовали его смуглая кожа, непроницаемые темные глаза и две черные блестящие косы. Наряд этих двух мужчин — сильно потертые брюки из оленьей кожи с бахромой и мокасины — выглядел довольно неуместно в изящной гостиной Гринли.
— Д-добрый день, — вежливо поздоровалась Арабелла, не сдержав дрожь в голосе. Интересно, что здесь происходит? — Очень приятно познакомиться.
На красивом лице Джейсона играла веселая улыбка. Любая другая барышня непременно хлопнулась бы в обморок, обнаружив в своей гостиной двух таких типов, как он и Кровопийца.
— Вас, конечно, удивляет наше присутствие? — небрежно спросил он.
Арабелла выгнула тонкую бровь, и Джейсон засмеялся:
— Не волнуйтесь, пожалуйста. Ваш брат и его друзья встретили нас на дороге во время утренней конной прогулки. Морган познакомил нас и упомянул, что мы с Кровопийцей ездили через реку Сабин в Техас собирать диких лошадей вместе с Филиппом Ноланом. Ваш брат пригласил нас сюда, чтобы мы рассказали о своих похождениях.
— Знаешь, Белла, Дикарь говорит, что в Техасе можно запросто разбогатеть, — возбужденно вставил Джереми. — Там огромные табуны диких лошадей. Их можно поймать и продать в Натчезе или Новом Орлеане. Том, Джеймс и я решили присоединиться к Нолану, когда он в следующий раз поедет на запад. Вот будет здорово! Ты только подумай: я смогу сколотить на лошадях целое состояние!
«Хорошо, что я взяла на себя заботу о семейном имуществе, — подумала Арабелла, — иначе мой ветреный братец отправился бы рисковать жизнью в дикие прерии Техаса». Она содрогнулась при мысли о тех опасностях, которые его там подстерегали бы. Разумеется, страшнее всего было попасть в плен индейцам, кочевавшим по горным долинам. Жуткие слухи об их злодеяниях доходили даже до Натчеза.
— Как увлекательно! — подхватила она, скрывая свой ужас под маской радостного воодушевления. — И скоро Нолан туда направится?
Джейсон покачал головой:
— Сейчас он в Новом Орлеане, а мы с Кровопийцей только несколько дней назад вернулись из Техаса. — Он взглянул на Моргана и улыбнулся. — А перед тем как ехать домой, в Новый Орлеан, решили проведать Моргана.
— Вам повезло, что вы нашли меня в Бонере, а не в Саузенд-Оксе, — отозвался Морган.
— Да, — подхватила Арабелла, обернувшись к Моргану Слейду. — Если я не ошибаюсь, ваш отец подарил вам поместье Саузенд-Окс два года назад, когда вы поженились?
Морган кивнул.
— Но оно же очень далеко отсюда!
Морган опять кивнул:
— Вы правы. Саузенд-Окс находится где-то на полпути между Натчезом и Батон-Ружем. Это очень дикие края! Моя жена Стефани расстроилась, узнав о предстоящем отъезде из Бонера. Ей нравится жить рядом с Натчезом. — Морган улыбнулся. — И все же я надеюсь ее уговорить. Это так увлекательно — осваивать новые земли, но одиночество угнетает. Я скучаю по ней и сыну Филиппе.
Джереми не интересовали семейные дела Моргана.
— Не переживай! — бросил он. — Как только ты достроишь дом, она переедет туда и будет счастлива. — Он в нетерпении обернулся к Джейсону. — И когда же Нолан опять отправится в Техас?
Джейсон пожал плечами:
— В настоящий момент он ведет переговоры с испанскими властями Нового Орлеана, добиваясь разрешения на новую поездку в Техас. — Он поморщился. — Но, по-моему, сейчас все зависит от того, как быстро разрешится ситуация здесь, в Натчезе.
Повисла напряженная пауза.
Несмотря на подписанное в прошлом 1795 году соглашение в Сан-Лоренцо, по условиям которого все земли к востоку от реки Миссисипи севернее тридцать первой параллели, включая и район Натчеза, должны были отойти к Соединенным Штатам, Испания отнюдь не спешила расставаться со своими правами на них.
В феврале в Натчез прибыл Эндрю Элликотт — тогда, незадолго до своей отставки, президент Вашингтон поручил ему следить за новой границей между испанскими и американскими территориями. Поначалу местный испанский губернатор Мануэль Гайосо встретил американцев с почтением, но когда Элликотт распорядился вывести испанский военный гарнизон в количестве шестидесяти человек в Новый Орлеан, Гайосо не подчинился. Тогда Элликот со своим небольшим отрядом разбил лагерь на прибрежном холме недалеко от Натчеза. Это противостояние длилось уже несколько недель. Американцы не предпринимали никаких мер по физическому подавлению упрямых испанцев, но демонстративно подняли свой флаг над таверной «Коннелли», хорошо видный из испанской крепости на южном краю эспланады. Гайосо, разумеется, потребовал, чтобы влаг сняли. Элликотт наотрез отказался.
Никто не знал, чем все закончится. Напряжение нарастало с каждым днем. Гайосо взывал к местным жителям с просьбой о поддержке. Элликотт, в свою очередь, непрестанно подстрекал население Натчеза помочь ему выжить испанцев. Пару недель назад прибыл «чокнутый» Перси Смит Поп со своей армией, чтобы пополнить маленький отряд Элликотта, и это еще больше обострило и без того взрывоопасную ситуацию. Оставалось надеяться , что одна из сторон в конце концов утратит свой боевой пыл и обойдется без кровопролития.
Вдобавок к конфликту между Гайосо и Элликотом кучка плантаторов и земельных спекулянтов потихоньку разжигала сепаратистское движение, не желая отдавать район ни Соединенным Штатам, ни Испании и подготавливая некую третью власть.
— Пожалуй, ты прав, — мрачно изрек Джереми, прервав молчание.
— Ну что ж, нам пора, — сказал Морган.
Джейсон его поддержал, и через несколько минут трое гостей — Морган, Джейсон и Кровопийца — уехали из поместья.
Арабелла еще немного побеседовала с остальными, после чего Том и Джеймс тоже простились.
Не успели они выйти из гостиной, как Джереми сказал:
— Послушай, Белла, если я поеду в Техас вместе с Ноланом, нам не надо будет беспокоиться о будущем!
Арабелла видела Филиппа Нолана всего один или два раза, и этот человек ей не понравился. Он был явным авантюристом, не заслуживающим доверия. Нолан водил дружбу с губернатором Гайосо, губернатором Нового Орлеана бароном де Карондлетом и иже с ними. К тому же поговаривали, что он протеже генерала Джеймса Вилькинсона, одного из высших чинов американской армии, и эта связь говорила не в пользу Нолана. Если же Джереми поддастся его влиянию , покинет безопасный Натчез и пустится в погоню за дикими лошадьми, то она просто возненавидит этого Филиппа Нолана!
Впрочем, ее сделка с Тони Даггетом избавляла Джереми от необходимости возмещать семейные ценности. Глубоко вздохнув, Арабелла спокойно произнесла:
— Тебе не надо идти на такие крайние меры. Вчера я все уладила. Твоя расписка спасена, так что можешь не волноваться за будущее нашей семьи.
— Белла! Что ты сделала? — испуганно воскликнул юный Джереми.
— Ничего страшного, — ответила она, отводя глаза. — Сначала я поговорила с Лейтоном, но это было напрасной тратой времени и сил — он уже проиграл расписку другому человеку.
Джереми побледнел:
— О Боже! Кому?
— Тони Даггету.
— Тони Даггету? И ты заявляешь, что расписка спасена? Да ты с ума сошла!
Арабелла посмотрела ему в глаза и сказала ровным тоном:
— Нет. Тони не такой бесчестный негодяй, как тебе кажется. — «Чудовищная ложь», — подумала она, вспомнив о своем договоре с Даггетом.
Джереми не на шутку встревожился. В то лето, когда Арабелла и Тони Даггет расторгли свою помолвку, ему было всего шестнадцать, но он прекрасно помнил жаркие споры между Арабеллой и родителями… и понурое, несчастное лицо сестры в течение нескольких недель после разрыва. Она очень изменилась, утратив свою обычную веселость, а в ее глазах сквозила такая боль, что у Джереми щемило сердце от жалости.
Он был тогда еще слишком юн и только в последние годы узнал подробности. Даггет жестоко обманул Арабеллу, и она не скоро оправилась от удара. В Натчезе была известна репутация Даггета, и многие, в том числе их дядя Ричард, решительно возражали против этого брака. Они были правы, если судить по тому, как печально окончился роман Арабеллы и Тони.
— Значит, — тихо произнес Джереми, — ты пришла к Даггету, попросила у него расписку, и он сразу же тебе ее отдал?
Арабелла по-прежнему смотрела в сторону.
— Конечно. Я объяснила ему, при каких обстоятельствах Лейтон выиграл эту расписку, и он все понял. — Наткнувшись на недоверчивый взгляд брата, она добавила с вызовом: — Он повел себя как настоящий джентльмен.
— Я тебе не верю, — мягко сказал Джереми.
Арабелла внутренне съежилась. Его тон и выражение лица очень напоминали отцовские.
— Ты что же, думаешь, я вру? — процедила она сквозь зубы. — Зачем мне это надо?
Он помолчал.
— Не знаю. Но я знаю репутацию Даггета. Он вряд ли так просто отдаст приплывшее к нему в руки богатство… тем более тебе. Памятуя о ваших былых отношениях, я сильно сомневаюсь, что он вдруг проявил к тебе доброту.
Эти слова больно задели Арабеллу, но ей надо было убедить брата.
— Ты прав, это трудно назвать добротой, — сказала она, вскинув подбородок. — А тебе не приходило в голову, что этого человека замучили угрызения совести, даже раскаяние, и он пошел мне навстречу, желая загладить свою вину?
Такая мысль явно не посещала Джереми. Совершенно ошеломленный, он уставился на сестру.
— Ты хочешь сказать, — пробормотал он, — что он отдал тебе расписку, чувствуя себя виноватым?
Арабелла пожала хрупкими плечами:
— Может быть. Не знаю… да и не все ли равно? Я пришла к нему, рассказала, как тебя обманул Лейтон, и он предложил мне забрать расписку.
Джереми растерянно хлопал глазами. Ему очень хотелось верить Арабелле. А почему бы и нет? Ведь это из-за Даггета их помолвка была расторгнута, вот он в порыве раскаяния и совершил благородный поступок. Но все-таки что-то здесь было не так…
— Скажи, Белла, он действительно отдал тебе расписку?
— Да, братишка, он действительно отдал мне расписку.