Басби Ширли. Во сне и наяву

   Сара кивнула и посмотрела на него своими изумрудными глазами. Да, он сразу уловил суть. Сейчас им больше всего нужен разговор начистоту, чтобы в будущем не возникало никаких недоразумений и ссор.
   — И ты думаешь, что мне нужна такая жена? — проговорил Янси обманчиво вкрадчивым голосом, в котором Сара, однако, уловила угрожающие нотки. — Значит, по-твоему, мне нужна покорная и преданная жена, которая будет жить со мной только из чувства благодарности?
   В его устах эти слова прозвучали как ругательство. Сара нахмурилась, по спине ее пробежал холодок. Выражение лица Янси не предвещало ничего хорошего. Казалось, он сдерживается с огромным трудом, казалось, что вот-вот его ярость вырвется наружу.
   — Разве ты не хочешь жениться на мне? — с тревогой в голосе спросила Сара.
   Янси мысленно выругался и бросил на каменные плиты сомбреро, которое держал в руке. Затем обнял Сару и страстно поцеловал, больно укусив в губу. Его руки, точно тиски, сжимали ее плечи.
   Испуганная столь неожиданным поворотом разговора, Сара попыталась освободиться. Она принялась колотить кулаками по его широкой мускулистой груди, пытаясь прервать этот причиняющий боль поцелуй.
   Кантрелл отстранился от нее так же неожиданно, как и обнял. Он легонько оттолкнул Сару и как-то странно посмотрел на нее.
   — Что-то я сомневаюсь, что ты будешь исполнять свои обязанности, — холодно проговорил он.
   Сара судорожно сглотнула, напомнив себе, что этот человек спас ей жизнь и что она поклялась быть ему верной и преданной женой.
   — Прости, — прошептала Сара, — я не хотела… Ты ошеломил меня.., обещаю, что в следующий раз этого не повторится.
   Янси пробормотал что-то неразборчивое дрожащим от ярости голосом. Он поднял с земли сомбреро и сказал:
   — Для того чтобы выполнять супружеские обязанности и быть образцовой женой, тебе придется самым коренным образом изменить свое поведение! — Он бросил на нее враждебный взгляд и сухо проговорил:
   — Ты уверена, что благодарность придаст тебе достаточно сил, чтобы мириться с моими требованиями?
   Сара кивнула. Она пребывала в полной растерянности, но решила до конца придерживаться намеченного плана. Ее щеки окрасил яркий румянец.
   — Я понимаю, на что ты намекаешь, и обещаю в следующий раз.., когда ты захочешь поцеловать меня или еще что-нибудь сделать.., вести себя умнее, — негромко проговорила она.
   Сара надеялась, что ее слова успокоят Кантрелла, однако она ошиблась. Обещание быть более покладистой почему-то еще больше разъярило Янси. Его глаза сверкнули, казалось, они наполнились расплавленным золотом.
   — О Господи! — Янси бросил на Сару испепеляющий взгляд. Затем взял рукой за подбородок и, приподняв его, проговорил:
   — Но раз уж ты все-таки решила принести себя в жертву, я поговорю с падре Кинтеро и попрошу его обвенчать нас в деревенской церкви… А пока, Сара, подумай-ка лучше вот о чем. Тебе никогда не приходило в голову, что я могу купить покорность и преданность за деньги? Ты не находишь, что мне вроде бы и ни к чему на всю жизнь связывать свою судьбу с тобой только из-за этого?
   С этими словами Кантрелл резко повернулся и исчез в доме. Сара как зачарованная смотрела ему вслед. Она никак не могла понять, почему он так рассердился. Ведь она согласилась сделать то, что он требовал, — выйти за него замуж.
   Янси получал все, что хотел. Она даже недвусмысленно намекнула, что готова родить ему ребенка, который унаследует «Дом голубки». Почему же он так разозлился?

* * *

   Следующие несколько недель этот вопрос ни на минуту не выходил у Сары из головы. Свадьба была назначена на двадцать шестое июня. С каждым днем поведение Янси Кантрелла становилось все более непредсказуемым.
   Как-то Сара обратилась к нему с невинным вопросом, успеют ли к этому дню приехать из «Магнолиевой рощи» Бартоломью и все остальные, однако получила такой грубый ответ, что пожалела о том, что затронула эту тему, хотя любопытство ее было, конечно же, вполне оправданным. Кантрелл, как разъяренный тигр, носился по ранчо, и несладко приходилось тем, кто попадался ему на глаза. С невестой он обращался самым возмутительным образом, часто безо всякой причины грубил.
   Много раз у Сары чесалась рука от желания влепить ему пощечину, и с каждым днем ей все труднее было сохранять спокойствие и не отвечать на грубость такой же грубостью. Она уже не испытывала к Янси особой благодарности за спасение от верной смерти в прерии. Порой Саре казалось, что Кантрелл специально пытается вывести ее из себя.
   Накануне свадьбы у Янси было такое скверное настроение, что даже старые слуги, знавшие его с детства, с удивлением поглядывали на хозяина и недоуменно покачивали головами.
   Мария старалась поменьше распространяться на эту щекотливую тему, но Сара догадалась, что Кантрелл срывает свое зло не только на слугах, но и на крестьянах из деревни. Эстебан не раз говорил, что Янси похож на разъяренного медведя, который мечется по ранчо и бросается на всех без разбору.
   К счастью, в эти дни Сара редко видела своего будущего мужа. Янси вставал на рассвете и уезжал еще затемно, возвращался же чаще всего тоже в темноте На его худощавом смуглом лице от усталости залегли глубокие морщины. Казалось, что он совершенно не рад предстоящей свадьбе, более того, не желает этой свадьбы.
   Сара со страхом ждала вечеров, когда он рано возвращался домой. Янси по-хозяйски разваливался в кожаном кресле и вытягивал перед собой длинные мускулистые ноги. По вечерам он надевал черные с филигранными серебряными пуговицами бриджи в обтяжку, расстегнутые от лодыжек до коленей, и свободного покроя алую рубашку с длинными рукавами. Не правдоподобно красивый, Янси поглощал невероятное количество бренди и хмуро поглядывал на будущую жену. Взлохмаченные черные волосы, блестящие в свете фонарей, чувственные губы и надменный взгляд свидетельствовали о том, что в жилах его течет горячая испанская кровь. В такие вечера он редко разговаривал с Сарой, и между ними возникала напряженность. Если же он и обращался к невесте, то обычно грубил и старался посильнее ее обидеть.
   Сара спрашивала себя со страхом: неужели ей до конца своих дней придется терпеть его колкости и насмешки? Она не могла понять, куда делся веселый Янси Кантрелл, который сводил ее с ума своими поцелуями. Она еще не забыла, как от одного его взгляда у нее начинало учащенно биться сердце и кружилась голова.
   Сара часто ловила на себе пристальный немигающий взгляд его золотисто-карих глаз и внутренне поеживалась от страха.
   Поэтому она была очень благодарна Марии, которая нашла ей шитье. Теперь у нее появилось хоть какое-то занятие… Сара делала аккуратные маленькие стежки, стараясь не обращать на Янси внимания. Когда же его насмешки становились совершенно невыносимыми, она давала выход гневу, призывая на помощь свое богатое воображение. Сара яростно протыкала иголкой ткань, представляя при этом, что вонзает иголку в тело Янси. Конечно, она с большим удовольствием влепила бы ему пощечину, но и игла помогала хотя бы немного разрядиться. При одной мысли, что после свадьбы ей придется всю жизнь скрывать свои истинные чувства, Саре становилось страшно. В душе ее постоянно боролись любовь и гнев, намеренно разжигаемый Янси.
   В душный июньский вечер, за три дня до свадьбы, Сара и Янси сидели в освещенном фонарями внутреннем дворике, расположенном в задней части дома. Для вечернего отдыха они часто выбирали этот дворик, поскольку тут было прохладно. Сара сидела на краю фонтана и наблюдала за резвящимися в пруду золотыми рыбками. Время от времени она опускала пальцы в воду и дразнила особо дерзких рыбешек, подплывавших к ней слишком близко. Янси, как всегда, сидел в тени, развалившись в кресле. Он молча наблюдал за своей будущей супругой.
   В этот вечер Сара стянула волосы на макушке розовой шелковой ленточкой, так что локоны свободно спадали на плечи. На ней было розовое шелковое платье с опущенным лифом, и Янси любовался ее обнаженными изящными плечами и налитой грудью. В «списке» ее любимых нарядов это платье стояло на втором месте — несмотря на его почтенный возраст. Платье прекрасно подчеркивало стройность фигуры и напоминало ей о добрых старых временах в «Магнолиевой роще».
   Янси потягивал бренди и разглядывал свою невесту сквозь полуопущенные ресницы. В этот вечер он надел черные штаны, плотно обтягивающие его длинные ноги и украшенные с внешней стороны золотистыми кружевами с блестками. Красный пояс туго перетягивал тонкую талию; белая батистовая рубашка была расстегнута на груди. Курчавые черные волосы, покрывающие широкую мускулистую "грудь, казались на белом фоне еще чернее.
   Весь вечер Сара боролась с желанием полюбоваться этой широкой волосатой грудью; она старалась отогнать сладостные воспоминания о наслаждении, которое дарили ей его пальцы.
   Воспоминания же о теплоте и силе его мускулистой груди заставляли ее вздрагивать от возбуждения. До свадьбы оставалось всего три дня, и, хотя Сару одолевали неприятные предчувствия, ее непокорное тело уже отказывалось ей повиноваться, уже трепетало в предвкушении пьянящих минут любви.
   Сара украдкой взглянула на Янси и невольно залюбовалась его длинными стройными ногами. Она прекрасно понимала, сколько силы и страсти таится в этом мускулистом теле. «Ничего, терпеть осталось всего несколько дней», — думала девушка с замирающим сердцем. Через три дня он придет к ней во всей своей ослепительной наготе. Через три дня его восхитительное тело будет обладать ею и вновь вознесет ее на вершины блаженства. Сара покраснела от смущения, когда поняла, что ее соски внезапно отвердели и натянули розовый шелк лифа.
   Она в испуге вздрогнула. Ей захотелось встать и поскорее уйти, чтобы не видеть его красоты и не расстраиваться. Стараясь не смотреть на Янси, Сара сказала:
   — Уже поздно. Пожалуй, я пойду. Спокойной ночи.
   — Убегаешь, дорогая? — раздался из тени насмешливый голос Янси.
   — Что ты хочешь этим сказать? — вздрогнула Сара. — Никуда я не убегаю. Зачем мне убегать?
   — Значит, не убегаешь? — язвительно переспросил он. — А мне кажется, что с тех пор, как твоя глубокая благодарность заставила тебя согласиться выйти за меня замуж, ты только и делаешь, что убегаешь от меня. Стоит мне приблизиться к тебе, и ты тут же стараешься побыстрее уйти.
   Сара смотрела на Янси, чуть приоткрыв рот от удивления.
   Он встал и неторопливо допил бренди — и вдруг запустил хрустальным бокалом в каменную арку. Звон хрусталя слился с громким женским криком. Кантрелл подошел к Саре. Взяв ее за подбородок, приподнял голову и пристально посмотрел в таинственные глубины изумрудных глаз.
   — Интересно, что ты собираешься делать в среду вечером после того, как мы произнесем брачные клятвы вслед за падре Кинтеро? — осведомился он. — Тоже убежишь, а?..
   Сара в изумлении смотрела на Янси.
   — Я обещала быть тебе хорошей женой… — Она покраснела. — Во всех отношениях…
   — Ты это серьезно? — вкрадчивым голосом проговорил Кантрелл, и его пальцы крепко сжали ее подбородок. — Знаешь, в последнее время меня все чаще занимает вопрос: а не так ли ты сковала и Сэма брачными узами? В последнее время ты стала такой скромницей… Уверен, перед твоей скромностью устоит далеко не каждый мужчина. Какая изумительная выдержка и терпение! Какая потрясающая покорность! Можешь мне поверить, тебя бы с радостью приняли в любой монастырь! И все же я чувствую, как в тебе пылает страсть. Я знаю, что в тебе горит огонь, восхитительное пламя, в котором мужчина, познавший его хотя бы раз, будет гореть вечно.
   Интересно, мой отец испытывал такие же чувства, что и я?
   Наверное, перед свадьбой ты обещала ему рай на земле, но стоило ему надеть на твой славненький пальчик обручальное кольцо, как ты послала его к черту!
   Все раздражение и обида, копившиеся в Саре последние дни и недели, внезапно выплеснулись наружу. Она отстранилась от Янси и смерила его испепеляющим взглядом.
   Грудь Сары вздымалась от душившего ее гнева. Уди вив не только Янси, но и себя, Сара влепила ему звонкую пощечину. С губ Кантрелла тут же исчезла усмешка.
   — Замолчи! — в ярости закричала Сара. — Моему терпению пришел конец. Я больше не намерена выслушивать твои колкости и насмешки. Я не собираюсь спокойно стоять и слушать, как ты оскорбляешь меня и.., своего отца!
   Янси деланно улыбнулся; на его смуглом лице сверкали золотисто-карие глаза.
   — Ах, наша маленькая кошечка наконец-то решила показать свои острые коготки! А я гадал: куда они исчезли в последние дни? Ты очень вовремя выпустила коготки, а то я уже начал опасаться, что твоя благодарность притупила их.
   — Может, перестанешь постоянно попрекать меня моей благодарностью? — закричала Сара, подбоченившись. Ее глаза пылали от гнева, на щеках горел румянец. — Я уже не могу о ней слышать, понимаешь? Если ты еще хоть раз произнесешь это слово, клянусь, я сделаю с тобой.., что-нибудь ужасное!
   К изумлению Сары, Янси широко ухмыльнулся и, прежде чем она успела догадаться о его намерениях, схватил ее за плечи и прижал к груди. Он так крепко держал ее, что она не могла даже пошевелиться. Кантрелл впился в губы Сары страстным поцелуем. Через несколько секунд, показавшихся ей вечностью, он оторвался от ее губ и прошептал:
   — С возвращением, моя маленькая мегера. Добро пожаловать домой. Я соскучился по тебе.
   Эти насмешливые слова еще больше разозлили Сару.
   — И на редкость удачно это показываешь! — усмехнулась она. Вместо того чтобы успокоиться, Сара все больше выходила из себя. Она вырвалась из объятий Янси и, вновь упершись руками в бедра, с вызовом посмотрела на Кантрелла. — А ты в последнее время был похож на медведя с кольцом в носу… Знай, с меня довольно! Я не намерена больше мириться с твоим возмутительным поведением, — Сара глубоко вздохнула и добавила:
   — Я рассказала тебе правду о том, как мы с Сэмом стали мужем и женой. Если ты решил не верить мне, то это твои проблемы.., но ты оскорбил меня и своего отца в последний раз, ты меня слышишь? Заруби это себе на носу. — Для большего эффекта она выдержала паузу и язвительно закончила:
   — Должна признаться, ты меня очень удивил. Как может мужчина жениться на женщине, которую считает самым злым и коварным созданием на свете!
   Кантрелл нахмурился. Месть удалась Саре на славу, ее стрела попала точно в цель. В последние недели Янси и впрямь вел себя по-свински.
   — Согласен, — кивнул он с невозмутимым видом, — В последнее время я был, наверное, невыносим. В свое оправдание могу сказать только следующее… До сих пор я не могу прийти в себя от страшного удара, который ты мне нанесла, когда заявила, что готова стать моей женой из чувства благодарности. — Взглянув на Сару исподлобья, он пожал плечами. — Какому же мужчине понравится, если женщина говорит, что хочет выйти за него замуж только из чувства благодарности?
   Слово «благодарность» Янси Кантрелл произнес очень многозначительно, но Саре было сейчас не до тонкостей. Она смотрела на него с раскрытым от изумления ртом; гнев ее угасал.
   Но, вспомнив, что они только что говорили о ее браке с отцом Янси, Сара решила продолжить неприятный разговор.
   — А как же мой брак с твоим отцом? — спросила она, нахмурившись.
   Янси вздохнул, и его губы печально искривились.
   — Вижу, вы не намерены меня щадить, леди. — Сара энергично закивала, и он проговорил:
   — Твой брак с Сэмом был удобным оружием.., но думаю, он сослужил свою службу.
   — Что это означает? — прищурилась Сара.
   Янси усмехнулся, и в его глазах заплясали веселые огоньки.
   — Только то, что я давно все знал. Я давно знал, что ты говоришь правду.
   Не дав ей произнести ни слова — впрочем, Сара все равно не знала, как ответить на столь оскорбительное заявление, — Янси резко развернул ее и звонко шлепнул ладонью по ягодицам.
   — Все, хватит на сегодня признаний! — насмешливо произнес он. — Тебе пора спать, chica! Надеюсь, сегодня ты будешь крепко спать. Перед свадьбой необходимо хорошенько отдохнуть!
   Оскорбленная Сара повернулась к Янси с намерением продолжить «сражение», но он уже удалялся, что-то насвистывая на ходу. Совершенно сбитая с толку, Сара молча смотрела ему вслед.
   К своему удивлению, она действительно очень крепко спала в ту ночь и занималась во сне любовью с этим несносным, но таким красивым черноволосым дьяволом с насмешливыми золотисто-карими глазами. Проснулась Сара с ощущением зверского голода. Ее зеленые глаза сверкали. «Сражения» с Янси возбуждали аппетит!
   Саре предстояло прожить очередной долгий день, но впервые после своего возвращения в «Солнечное ранчо» она с нетерпением дожидалась вечера, желая продолжить «сражение» со своим нестерпимо наглым женихом. В походке Сары появилась какая-то упругость, и она все время улыбалась, хотя понятия не имела, чему, собственно, улыбается. Когда Мария принесла графин с лимонадом и несколько пирожков, начиненных сладким сочным изюмом, Сара что-то тихонько напевала про себя. Мария молча поставила поднос на стол, положила руки на бедра и с веселыми огоньками в черных глазах тихо сказала:
   — Мне очень хотелось бы превратиться в маленькую птичку. — Сара вопросительно посмотрела на служанку, и та кивнула с улыбкой. — Сеньор Янси несколько недель был похож на разъяренного тигра, а сегодня утром уехал, широко улыбаясь и что-то весело насвистывая… Сейчас же я вижу и у вас на лице блаженную улыбку! Не нужно вызывать деревенского мудреца, чтобы догадаться, что произошло.
   Сара покраснела до корней волос и, налив себе стакан лимонада, постаралась скрыть смущение.
   — Понятия не имею, о чем вы говорите… — пожала она плечами. — Ничего вчера не произошло!
   Мария насмешливо фыркнула и отвернулась, собираясь вернуться в дом. Неожиданно со стороны деревни послышались громкие крики. Женщины в испуге переглянулись и бросились к воротам. Сара, подобрав юбки, бегом спустилась по широким ступеням и пробежала мимо огромного трехъярусного фонтана. Железные ворота в этот жаркий июньский день были раскрыты настежь. Крики, доносившиеся из деревни, свидетельствовали скорее не об опасности, а о волнении.
   Сара с Марией, а также присоединившиеся к ним Долорес и Хуан выбежали за ворота и остановились. Прикрыв руками глаза от ослепительного солнца, все четверо смотрели на извилистую деревенскую улочку, вдоль которой растянулась небольшая процессия — три фургона, сопровождаемые несколькими всадниками. Судя по скорости, с которой катили фургоны, все они были тяжело нагружены. Сара сразу узнала Янси, гарцевавшего на своем огромном коне. В других всадниках она узнала ковбоев с ранчо, однако ей понадобилось несколько секунд, чтобы признать в высоком смуглом мужчине на гнедом жеребце Бартоломью Андерсона. Узнав дворецкого, она тут же догадалась, что присутствует при въезде в «Солнечное ранчо» обитателей «Магнолиевой рощи».
   Сара не ошиблась. Вместе с Бартоломью, Танси и еще тремя слугами в «Солнечное ранчо» приехали супруги Шеллдрейки и Хайрам Барнелл, как всегда мрачный. Сара удостоила всех, кроме Танси и Бартоломью, лишь беглого взгляда. Не успел Бартоломью спешиться, а она уже бросилась к нему на шею. Лишь сейчас Сара поняла, как по нему соскучилась.
   — Можно ли считать такую теплую встречу прощением за твое похищение из «Магнолиевой рощи»? — спросил Бартоломью с веселой улыбкой.
   Сара нахмурилась, но тотчас же снова улыбнулась — она была безумно рада встрече.
   — Я вас никогда не прощу! — с притворной суровостью покачала она головой. — Вы сыграли со мной очень злую шутку! — Не в силах более притворяться, Сара расхохоталась. — О, Бартоломью, если бы ты знал, как я скучала!..
   — Что это за юная леди пристает к моему мужу? — послышался из фургона веселый голос Танси, в черных глазах которой плясали смешливые искорки. — И куда только катится этот мир! Стоит на минуту отвернуться — уже видишь, как какая-то нахальная юная особа бросается на шею вашему мужчине и целует его!
   Янси спешился, помог Танси выбраться из фургона и насмешливо посмотрел на Сару.
   — Можешь больше не опасаться этой нахальной юной особы, — успокоил он Танси. — Через два дня у нас свадьба. И поверь: когда она станет моей женой, она не будет бросаться на шею мужчинам!
   Фургоны выстроились полукругом перед воротами. Несколько секунд спустя подъехали и всадники. Краем глаза Сара заметила, что Хайрам еще больше нахмурился, — похоже, он услышал слова Янси, но не подал виду. Однако у Энн нервы оказались не такими крепкими.
   — Свадьба? — в гневе воскликнула миссис Шеллдрейк, и ее голубые глаза злобно сверкнули. Она сидела в одном из фургонов рядом с чернокожим стариком Ноем — тот держал в руках вожжи. Энн вопросительно посмотрела на Янси. — Неужели вы действительно собираетесь жениться на ней?
   Янси привлек Сару к себе и обвил рукой ее тонкую талию.
   Насмешливо вскинул брови.
   — Да, действительно собираюсь, — заявил он. — Хоть убейте, но никак не пойму, вам-то какое дело до этого?
   Энн залилась краской гнева. Но вовремя вспомнив, что она — гостья Янси, причем незваная, Энн взяла себя в руки.
   Примирительно улыбнувшись, она пожала плечами.
   — Простите! Просто это так неожиданно… Я прекрасно помню, как вы относились к браку. — С лукавым блеском в глазах Энн Шеллдрейк продолжала:
   — Как странно! Мне еще не приходилось слышать, чтобы кто-то женился на собственной мачехе.
   Янси Кантрелл сурово посмотрел на Энн и, нахмурившись, кивнул:
   — Не сомневаюсь. Вы в своем узком мирке еще о многом не слышали.
   — О Господи! — с притворным раскаянием вздохнула Энн. — Неужели я вас рассердила? Простите, у меня и в мыслях этого не было. — Она кокетливо улыбнулась. — Во всем виноват мой ужасный язык. Вы же знаете, он у меня без костей. Давайте поскорее забудем об этом досадном недоразумении. Лучше помогите мне выбраться из этого ужасного фургона! Если бы вы знали, как он мне осточертел!..
   Янси смерил незваную гостью холодным взглядом. Потом, не оборачиваясь, медленно проговорил.
   — Хайрам, раз уж и вы напросились в гости, сделайте хоть одно доброе дело. Помогите миссис Шеллдрейк спуститься.
   И не обратив внимания на громкие вздохи Энн Шеллдрейк, Янси увлек Сару за собой. Приблизившись к дальнему от ворот фургону, он остановился и улыбнулся Тому Шеллдрейку и Пегги.
   — Здравствуйте, сэр! — поздоровался он. — Надеюсь, путешествие не было утомительным? Очень устали?
   У Томаса Шеллдрейка был действительно очень усталый вид. Судя по тому, как он потирал парализованную руку, она его очень беспокоила.
   — Да нет, Янси, не устал, — попытался улыбнуться Шеллдрейк. — Но не стану отрицать: я с радостью проведу ночь в настоящей постели, а не на холодной земле.
   — С удовольствием прослежу, сэр, чтобы вам досталась самая мягкая пуховая перина в «Солнечном ранчо», — улыбнулся Янси. — Позвольте помочь вам спуститься.
   Том с трудом спустился на землю, и стало совершенно очевидно, что помощь пришлась весьма кстати. Сара с любопытством посмотрела на своего будущего мужа. Прежде она не замечала в нем подобной мягкости. Янси был очень противоречивым человеком: жестоким и добрым, высокомерным и внимательным, требовательным и мягким. И таким же он всегда был со своим отцом. Сара вспомнила Сэма, и у нее защемило сердце, когда она подумала о том, как редко Сэм и Янси бывали вместе. Что сейчас горевать, прошлое все равно не вернуть…
   День получился очень напряженным. К тому времени, когда все вещи, прибывшие из «Магнолиевой рощи», были выгружены из фургонов и снесены в одну из конюшен, временно превращенную в склад, Сара очень устала. Энн и Том тут же скрылись в просторных комнатах, куда по распоряжению Янси их проводила Мария. По тому, как слуги бесконечно входили и выходили оттуда, Сара догадалась, что Энн Шеллдрейк с удовольствием вспоминает добрые старые времена, когда командовала неграми у себя на плантации. Бартоломью, Танси и Пегги остались очень довольны выделенным им маленьким флигельком, расположенным неподалеку от главного дома. Чуть нахмурившись, Сара наблюдала, как Танси со счастливой улыбкой на губах раскладывает свои пожитки. Мулатка делала это с такой уверенностью, что Саре показалось, будто она заранее знает, куда что положить. В конце концов Сара не выдержала и поинтересовалась:
   — Ты не в первый раз останавливаешься здесь?
   — Конечно, не в первый, — кивнула Танси, бросив на нее удивленный взгляд. — В этом домике всегда жил Бартоломью, когда мастер Янси приезжал в «Солнечное ранчо». Наверное, ты забыла, что мастер Янси родился на глазах моего мужа.
   Мастер Сэм всегда оставлял его здесь с маленьким Янси и его матерью, когда ему нужно было уехать в «Магнолиевую рощу».
   «Солнечное ранчо» для нас — второй дом! Мы привыкли к нему так же, как к «Магнолиевой роще».
   Несмотря на приезд обитателей «Магнолиевой рощи», вечер прошел тихо и спокойно. Шеллдрейки не выходили из своих комнат. Остальные тоже обустраивались на новом месте. Ноя и его жену Мерси Янси поместил в маленьком домике в деревне. Сара гадала: куда Кантрелл поселил Хайрама Барнелла? Она считала Хайрама хорошим человеком и была уверена, что если ему предоставят возможность, то он сделает много полезного и для «Солнечного ранчо». Сара надеялась, что Янси преодолеет непонятную неприязнь к Барнеллу и поймет, что в его лице приобретает ценного помощника. Ей очень хотелось верить, что Янси будет относиться к бывшему управляющему «Магнолиевой рощи» с таким же тактом и уважением, с какими он относился ко всем остальным людям, служившим у него.