– Ты бы полежал, – неодобрительно заметил Ибраил, накапывая принцу какие-то капли, которые достал из сумочки на поясе. Твердости в его голосе не было.
   – Я вот что хочу спросить, – начал принц, обжигаясь бульоном, как незадолго до этого Трол. – Мы достаточно сделали, чтобы Империя не атаковала… не послала армию на Зимногорье?
   – Думаю, да, – уверенно отозвался Ибраил. И принялся пояснять: – Понимаешь, мы выбили слишком сильные фигуры на игровой доске Империи. Теперь им станет понятно, что Поллыр со Свартой занимались не просто подготовкой армии, а были самыми приближенными к Басилевсу людьми… И всем, даже самым незначительным стратегам Империи, будет не до войны, потому что начнутся перестановки, а следовательно, интриги, волнения, может быть, мелкие усобицы… Кто же в такое время уходит на полгода, а то и на год, в большой и дальний поход, рискуя пропустить все те передряги, которые могут одним махом вынести на самый верх?
   – Неужели они и сейчас будут думать о мелких интригах и карьерах? – удивился Кола. Неискренне удивился, уже догадываясь о том, каков должен быть ответ. В конце концов, сам же при дворе воспитывался, пусть и по-человечески устроенном, но все-таки в центре власти государства под названием Зимногорье.
   Ибраил ответил так:
   – Пока мы наносили Империи тяжелые, значительные, но компенсируемые потери. А значит, найдутся люди, которые захотят на этом выиграть, которые, может быть, даже довольны тем, что мы вышибли у них несколько верховных чиновников и служак.
   – Они будут восстанавливать свои потери до тех пор, пока… – Трол отставил свой бульон, пить ему больше не хотелось. – Пока мы не справимся с самим Басилевсом.
   – Вот о чем ты думаешь? – почти с удивлением протянул Ибраил. – Да, тогда Империя может рухнуть, если мы избавимся от этого… Да, – он еще раз согласился, взвесив какие-то одному ему понятные аргументы, – после этого среди чинуш и местных царьков начнется то же, что началось среди магов, – дележка территории, полномочий и власти. Тогда Империи конец.
   Трол спокойно посмотрел на мага.
   – А разве не к этому мы все и вели до сих пор?
   – Согласен, – отозвался Кола. – Смерть Басилевса спасет Зимногорье. Но только тогда, когда он будет мертв, не раньше. Вот только как это сделать?
   – Нужно думать, – сказал Трол просто.
   Он принялся за вареное мясо с хлебом и зеленью. Есть не хотелось, но нужно было набираться сил. Вот он и старался.
   – Что с Бла-Эффком? – спросил Трол, уловив в сознании мага какую-то отстраненную, но явственную идею.
   – После битвы я, сам понимаешь, как только очухался и отдал необходимые распоряжения, отправился в город. – Маг вздохнул. – Хотел перехватить Червочина… Но не успел. Он оказался быстрее. Как только стало известно, что мы одолели Басилевсовы инкарнации, Червочин побежал в порт, и его корабль отошел от пристани уже через час после окончания нашей битвы. Я только парус на горизонте и увидел.
   – Может, он держал корабль наготове, заранее оплатив все расходы? – спросил Кола.
   – Может, – согласился Ибраил.
   – Да, гнаться за ним мы сейчас не можем, – согласился Трол. – Не та у нас… кондиция. Кстати, а почему ты сам-то пошел выяснять с Червочином отношения?
   – Трол, – Ибраил даже слегка нахмурился, – у меня все-таки есть магическая боевая подготовка. К тому же я получил за последнее время отменную выучку у всех зарубленных тобой магов… С Червочином один на один я бы, без сомнения, справился.
   – Магический поединок? – переспросил Кола и усмехнулся. – Здорово, я об этом только в книжках читал.
   – Ладно. – Трол осознал, что примерно к такому исходу был внутренне готов. – Будет еще время выполнить обещание, данное Карине каЗух. Главное теперь, побыстрее восстановиться. Только бы с местными не было трудностей.
   – Никаких трудностей не будет, – сказал Ибраил спокойно. – Они ребята хоть и грубые, но здравого смысла не лишены. А присутствие Бла-Эффка на Алдуине их вряд ли очень радовало.
   Они посидели, старательно занимаясь тем, что было в тарелках. Даже Ибраил что-то поковырял в принесенном ему омлете.
   – Трол, – невнятно, не прожевав как следует, заговорил принц, – могу я рассчитывать на доспехи Поллыра, его щит и копья?
   Трол решил не жадничать.
   – Они тебе не подойдут. Слишком большие и тяжелые.
   – Я не для себя прошу, – пояснил Кола. – Просто хочу послать их домой.
   – Кстати, – Трол посмотрел на мага, – что с трофейным оружием?
   – Я приказал все отмыть от крови и принести сюда. Оно слишком ценное, чтобы им не воспользоваться.
   Трол вздохнул. Он представил, что мечи Соблазнительницы находятся, вероятно, в комнате мага, который проверял их на возможность использования простым человеком, вспомнил о ее разрубленном шлеме и прекрасных пластинчатых доспехах, о крови… Он покрутил головой, изгоняя эти мысли. Они мешали. Они закрывали что-то, что следовало обдумать или почувствовать, используя все его способности. Но что?
   – Трол, – негромко позвал Ибраил. Внезапно он выпрямился на своей лавке. – Не думай об этом… – И вдруг замолчал, замер. Лицо его стало пепельным. На нем проступили крупные, как зерна пшеницы, капли пота. – Это она!
   – Кто? – еще ничего не понимая, спросил Кола. Посмотрел на мага.
   Трол наконец-то осознал, что его беспокоило все последние дни, может быть, даже больше, чем бой с прижизненными инкарнациями Басилевса. И что заставляло его отстраняться даже от смерти товарищей, чтобы не стать слабее, не потерять возможность сражаться.
   – Где она? – Он повернулся к окну, словно именно там собирался увидеть ответ на свой вопрос.
   – Наши фламинго, – уверенно отозвался маг. – Сначала она будет атаковать птиц.
   Кола выскочил из-за стола, опрокинув какую-то табуретку, бросился наверх, за мечами. Трол заорал на весь трактир:
   – Нет, она уже слишком близко. Ты не успеешь!
   Кола послушно остановился, беспомощно посмотрел на Трола. А Возрожденный уверенно, словно отлично знал, что следует делать, шагал к той двери из трактира, которая вела во двор, к конюшням и которой они уже разок воспользовались.
   На этот раз дверь не была приперта палкой с той стороны, Трол распахнул ее и выскочил во двор. Вернее, ему показалось, что он выскочил, на самом деле он двигался так, что его без труда обогнал бы Ибраил. Но маг топтался сзади, понимая, что у него-то против этой противницы шансов нет.
   Над двором трактира, на высоте десяти футов, не выше, висела темная и странно освещенная внутренним огнем фигура привидения-колдуньи нумидов. В ее боку гораздо более яркими, желто-зелеными сполохами горел обломок меча Гевста Рогатого, того самого меча, которым Трол бился на реке Гавай и на который они сделали вызывание Оков Чести.
   Трол оглянулся, двор был пуст. За стенами конюшни всхрапывали птицы, ни трактирщика, ни его помощниц видно не было. Внутренним зрением Трол понял, что они изо всех сил удирают в город, прихватив даже не все деньги, какие сумели найти в спешке, вызванной диким страхом… Почему же он сам на этот раз не испытывает никакого страха?
   Ведьма слабо раскачивалась, как падающий лист, только падать, разумеется, не собиралась. Она ждала, почувствовав, что Трол с Ибраилом вот-вот появятся.
   Трол вытащил мечи, удивился их огромной, непонятной тяжести, неповоротливости и неловкости. Это же были те самые мечи, которые еще днем казались ему продолжением мысли, а вот теперь… Они представлялись слабым и совершенно неэффективным оружием, которым он вряд ли сможет действовать. Их даже поднять стало трудно, а рубиться, причем с таким быстрым противником, как эта ведьма, – и вовсе невозможно.
   Трол замер, старательно вчитываясь в существо, которое явилось за жизнью Ибраила. И разумеется, для того, чтобы убить и его тоже. Хотя нет… Теперь Трол понимал, что ведьма не удовольствуется только ими двумя. Она будет убивать, чтобы вернуть себе силы, чтобы стать молодой, как было сказано шаманом нумидов, чтобы ослабить боль, которую ей постоянно причинял застрявший в ее теле осколок Гевстова меча, пока не уничтожит всех, до кого только сможет дотянуться на всем этом острове.
   – Ты же обещал, что она больше не вернется, – заплетающимся языком проговорил принц магу.
   – Не понимаю, – холодновато отозвался Ибраил. – Может, вызывание сработало?
   – Сработало, – согласился Трол, – на нашу голову.
   Теперь-то он понимал, что беспокойство, которое испытывал с памятного поединка на реке Гавай, и было вызвано этим застрявшим в колдунье обломком меча. Если бы они как следует подумали, они бы и сами догадались, что вызывание может сработать и на нее… Тем более что это была не какая-то очень уж сложная загадка.
   – Может быть, если мы у нее вытащим этот обломок, она уйдет? – спросил Ибраил.
   – Поздно, – сказал Трол. – Она уже здесь. И намерена драться. – Он помолчал и добавил: – Специально ждала, пока я ослабею после битвы с Поллыром и Свартой. И вот теперь… Явилась.
   Да, ведьма подтвердила каким-то непонятным образом, не издав ни звука, что она ждала. И дождалась, чем была очень довольна. В воздухе вокруг Трола вдруг зазвучали голоса каких-то людей, которые умерли, может быть, много десятилетий назад. Ведьма выражала свое восхищение собственной выдумкой, радость от предстоящего поединка. И разумеется, полную уверенность в своей победе над ослабевшим, измочаленным, почти бессильным Тролом.

Глава 20

   – Не очень-то радуйся, ведьма, – сказал Трол, хотя не был вполне уверен, что привидение способно его понять. – Ты еще не победила.
   И пошел вперед, стараясь нащупывать ногами почву так, чтобы его трудно было сбить. Он держал мечи вразлет, как крылья, и грозил атаками с обеих сторон. Ведьма чуть снизилась, потом поднялась футов до пятнадцати и стала густеть. Ее фигура стала компактнее, темнее, хотя и наливалась все тем же странным черным светом, который был ей присущ, а обломок меча в ее боку заискрился, как маленькая радуга. Трол не видел ничего подобного, даже не подозревал, что такое может быть.
   Затем она медленно качнулась из стороны в сторону и вдруг рванулась вперед. Трол попытался остановить ее двумя почти прицельными выпадами, но левый его меч, сухо звякнув, отлетел в сторону, а большой и вовсе прошел мимо под как-то странно, словно раковина, раскрывшимися складками ее тела там, где у нормального человека находятся ноги.
   К отлетевшему леворучному мечу тут же подковылял Кола. Но он двигался настолько неловко, опираясь на свой дурацкий костыль, настолько медленно, что Трол заорал:
   – Нет!
   Потому что именно принца миновавшая Трола ведьма теперь выбрала как объект атаки. И она была гораздо быстрее, чем Трол, что уж говорить о заторможенном и израненном принце?
   Она бы успела ударить его, если бы вдруг Ибраил не огрел ее какой-то одному ему ведомой волной, в которой были поровну смешаны холод и жар, острота боевого клинка и тяжесть тупой булавы… Трол на короткое мгновение даже прикрыл глаза, ему показалось, что слишком значительная часть этой энергии долетела до него, а ему нельзя было сейчас попадать ни под какие энергетические всплески, его и без того перегруженное сырой, неусвоенной магией тело этого бы просто не вынесло.
   Но удар мага заставил ведьму изменить направление, и она отлетела в дальний угол двора, снова поднявшись футов на десять над землей. Принц подобрал леворучный меч Трола, взвесил его в руке, ухмыльнулся и принялся озираться. Он плохо видел в темноте и поэтому все-таки зря отошел от мага.
   Трол перехватил свой большой меч двумя руками и пошел на ведьму.
   – Ты не можешь победить, привидение, – сказал он, хотя понимал, что убеждает в этом себя, а не ведьму. – Мы должны еще очень многое сделать в этом мире, судьба не допустит, чтобы ты победила.
   И лишь тогда осознал, насколько был слаб и не готов для этой битвы – если думает о судьбе, а не о своем воинском мастерстве. Тогда он успокоился, заставил себя собраться, поднял реакцию остатками силы, которые еще подчинялись ему, заставил слушаться тело.
   Где-то очень далеко ухнул степной филин. В городе тоже начиналась какая-то, похожая на панику, возня. Видимо, трактирщик добежал до Алдуина и пробовал организовать защиту. Именно, что защиту города, на помощь рассчитывать не приходилось, островитяне, хотя и воины, но для атаки на демонское воплощение ведьмы были явно жидковаты.
   Ноги наливались легкостью и умением находить опору даже на этой вытоптанной, неверной земле. Руки стали мягкими и теплыми, как вздох, сознание прояснялось, зрение теперь позволяло видеть привидение во всех подробностях. Вот только шея деревенела, да боль в груди и брюшине, израненной и отбитой под нагрудным доспехом, тормозила движения.
   Но Трол уже был готов к бою. Хотя и не представлял, каким будет этот бой. Все-таки его победа на реке Гавай была, скорее, удачей, чем осмысленным превосходством его умения сражаться над силой этой ведьмы. К сожалению…
   Ведьма покачалась, собралась в плотный, как камень, снаряд и рванула на Трола. Но Трол не стал ее ждать, каким-то неведомым чутьем он понял, что это будет ложной атакой, а настоящей ее целью станет кто-то другой. Он отскочил, снова отскочил, перекатился через плечи, отмахнулся на всякий случай при выходе на ноги, и тогда… Да, она все-таки напала на принца.
   Кола ударить ее успел, а вот согнуться, пропуская над собой, уже нет. И она налетела на него, словно выпущенный из катапульты снаряд. Даже удар Ибраиловой молнии, на этот раз вполне привычной, горячей, даже светящейся в темноте, не заставил ее уворачиваться.
   А вот удара Тролова меча вдогонку она не ожидала… И меч фей, который Трол решил называть Шваги, достал ее. Он вспорол ей самый краешек ее мрачно-серой ауры. Привидение завизжало на разные голоса, в котором слились и крики детей, и вопли женщин, и рев умирающих мужчин, и лай каких-то животных… Это было бы ужасно, если бы Трол мог позволить себе такую роскошь, как переживание чьих-то давно угасших судеб.
   Он даже попробовал еще раз ударить ее, но на этот раз, конечно, не успел. Слишком он был медленным и к тому же, как выяснилось, не очень уверенно передвигался. Зато он отчетливо видел теперь, что против привидения Гевстовы мечи были не самым удачным оружием, гораздо большие повреждения наносил призраку вот этот клинок, который он держал сейчас в руках, выкованный в мастерских саджей, в их мире и по их технологиям.
   К тому же и меч Колы застал ведьму врасплох, вернее, она не ожидала, что его меч тоже окажется столь же эффективным против ее обычно не поддающегося людскому оружию тела. Принц отлетел чуть не на десяток шагов и распластался без малейших признаков сознания, ведьма выключила его всего одной атакой. Но теперь и сама, со стонами, набирала высоту, а впереди ее корпуса, если у нее было хоть что-то, соответствующее этим людским понятиям, зиял широкий, чуть не в фут разрез, из которого на землю капал, словно жидкость, все тот же темный свет… На земле он расплывался дымными, закругленными пятнами и понемногу исчезал.
   – Ты уже ранена, – констатировал Трол.
   Он раздумывал, закрыть ли ему теперь мага, либо стать около принца, чтобы ведьма не добила его… Но Ибраил, считав в его сознании эту дилемму, уже сам спешил занять оборонительную позицию рядом с принцем. Тогда Трол попробовал прикрыть их обоих. Он стоял теперь у стены трактира, которая была сложена из каких-то слоистых, плоских камней и обмазана известковым раствором, на высоту примерно в два человеческих роста.
   Когда он стал вот так и осмотрелся, то сначала ничего не понял. Ведьмы во дворе не было. Вернее, она должна была оказаться где-то тут, рядом, Трол чувствовал ее, но… Он ее не видел.
   Принц лежал, сильно ударившись о стену, окружающую двор, на его губах даже пузырилась кровь, но он был жив. Ибраил склонился над ним, быстро провел рукой по груди.
   – Трол, – сказал он, – нужно торопиться. Если я не помогу ему, он может изойти внутренними кровотечениями.
   А Трол искал ведьму, с ужасом представляя, что она может сделать с их фламинго. И тем не менее убеждаясь своим внутренним видением, что птицы еще не пострадали, даже не очень испуганы, хотя и волнуются так, что бьются в стойлах, как при пожаре.
   На миг в его сознании возникла прекрасная картина, как он вспрыгивает на фламинго и с него, как с коня, крошит ведьму над темными полями Алдуина… Но это была лишь мечта, у него не было для этого ни возможности, ни времени, да и маневренность ведьмы вряд ли позволила бы ему эффективно провести этот бой. Хотя маг его внутренне одобрил.
   – Да, – сказал он, – это было бы неплохо.
   Трол понял, где находилась ведьма, лишь за миг до того, как она атаковала. Сначала полетели обломки хиленькой стены, куски обмазки, потом этот внезапно возникший за их спинами разлом стал шире, стена закачалась, чуть не опрокидываясь на них, и в этом разломе возникла она… Атака была точной, умелой и умной. Ее энергии хватило, чтобы пробиться через эту стену, почти не потеряв при этом динамику, и налететь на Трола со спины, где он был раскрыт, где не было ни малейшей защиты… Если бы Трол в последний миг не сообразил, что атака последует сзади, он был бы раздавлен этим ударом, и ведьма сразу одержала бы победу…
   Но он все-таки успел. Крутанувшись на месте, он нанес всего один удар. Чудовищной силы и необыкновенно точный, потому что очень долго тренировал вот такие удары практически без замаха, посылая меч из любого положения…
   И ведьма напоролась на его меч, хотя краем своего плотного, темного тела и задела Ибраила. Маг свалился головой вперед, но еще до того, как он коснулся земли, Трол уже в глубоком присяде, чтобы пропустить противника над собой, заводил меч для нового удара и не мог понять, почему не может его себе вернуть.
   А потом словно пелена спала с его глаз, и он увидел, что ведьма висит на его клинке и бьется, желая освободиться от этой вошедшей в нее стали не меньше Трола, который хотел бы нанести еще один удар… Она повисла на его клинке и дергалась, визжа на разные голоса, разбрасывая теперь свою темную энергию сплошными струями, уже не думая о продолжении поединка, пробуя только убраться из этого места… И тогда Трол понял, что она не сможет этого сделать, потому что вызывание, которое привело ее сюда, сделало также невозможным и ее отступление.
   Она все-таки сорвалась с меча Трола и медленно, словно во сне… опустилась на высоту роста обычного человека. Едва доставая Тролу до плеча.
   Струи темного света оставляли на земле мрачную, чем-то выразимо опасную дорожку, которая теперь была плотной, словно выложенная ровными, гладко отполированными плитками. Она выдвинулась на середину двора, раскачавшись, двинулась к стойлам с фламинго, изменила направление и заскользила к дому, из окон которого на втором этаже и из двери струился нормальный, свечной, человеческий свет. Попав в отблеск этого света, она оказалась темной, словно колода старого, очень старого дерева.
   Трол шел за ней, не атакуя, понимая, что теперь его скорости хватит, чтобы перехватить ее, если она попробует добить мага с принцем. Давая ей истечь той кровью, которая у этой сущности представлялась ему темным светом, ожидая, чтобы она ослабела. И понимая, что теперь ведьма может сделать что-то, чего он не ожидает.
   Ибраил у стены вдруг зашевелился, поднялся, опираясь на руки. Охнул, дотянулся до меча, который лежал рядом с принцем, и подхватил его. Попробовал подняться, но, даже утвердившись на ногах, разогнуться так и не сумел.
   – Ибраил, она еще опасна, – сказал Трол. – Оставайся там, где стоишь.
   Но маг двигался вперед, словно слепой или тяжело раненный в живот. Он видел что-то, чего пока не понимал Трол. И лишь это соображение спасло Возрожденного.
   Потому что ведьма вдруг сложилась так, как Трол не ожидал, головой вперед, превратившись в подобие тарана или очень толстой стрелы, направленной на противника. И потом она скакнула…
   Один удар Трол все-таки сумел нанести. Жестко, от плеча рубанув слишком быстро приближающегося противника, но потом… Она обхватила его, хотя Тролов меч, должно быть, второй раз очень тяжело ранил ее. И теперь он не мог сделать ни одного движения, не мог снова поднять меч, не мог даже сжать рукоять меча, который с какой-то странной, непонятной, но непреодолимой силой выскальзывал из его пальцев.
   И еще что-то холодное, в то же время обжигающее проникало в его грудь, останавливало сердце, передавливало сосуды, по которым текла его горячая кровь, убивало его медленно, но не менее верно, чем самый надежный яд в мире. Он упал на колени, втайне проклиная себя за то, что не сумел увернуться от этой атаки, потом почувствовал, что свет меркнет перед его глазами, а тело обращается в какое-то подобие теста, из которого эта жестокая и твердая, словно каменная, масса выжимает его жизнь…
   Он упал на бок, стараясь придавить собой ведьму. Это было его последнее действие воина, которое теперь он мог осуществить, понимая, что через несколько мгновений, наверное, умрет… С удивлением он обнаружил, что начинает чувствовать темный свет, которым истекала ведьма, на своей коже, как маслянистый и очень опасный, обжигающий огонь, который убивал его… Но он прижимал эту ведьму к земле, чтобы она не ушла, не смогла драться так, как любила, с высоты атакуя противника…
   Ибраил дошел до Трола, не выпрямляясь, изо всех сил стараясь не промахнуться в темноте, нанес удар ведьме по голове, потом по не очень длинному щупальцу, которое вдруг выбросилось откуда-то снизу, в районе ног, и с удовольствием почувствовал, как клинок саджи распарывает призрачную сущность ведьмы, словно хирургический нож. Снова ударил ей в корпус, под тело Трола, повернул лезвие в ране, разрывая ее уже не каменно-твердое, а слабеющее, мягчающее тело. Вытащил, стряхнул капли темного света и ударил снова, пробуя теперь рассечь ведьму надвое…
   Третий его удар пришелся в землю, потому что ведьма вдруг стала таять и уже не оказывала мечу, который держал в руке Ибраил, ни малейшего сопротивления. Она исчезала, как ночной туман тает над полями от рассвета, она умирала, чтобы уже никогда не быть даже в тех призрачных, страшных мирах, куда уходят такие духи, если их удается изгнать из мира людей. Она погибала, чтобы уже никогда не существовать.
   Трол лежал теперь без движения на земле. Кожа его слегка дымилась в тех местах, где ее испачкала своей кровью ведьма-привидение. Ибраил, выронив меч, провел рукой по голове Возрожденного. И не почувствовал ни малейшего отзвука в своем сознании. Ни боли, которую должен был испытывать Трол, ни волн его жизни, ни следа его присутствия в этом мире. Так бывало только у мертвых.
   Ибраил поднял голову к темному небу, по его щекам текли слезы.
   – Трол, – позвал он, – мы еще многое должны сделать… Воин Провидения, тебе еще рано уходить из этого мира.
   Но Трол лежал, холодный и тихий, лишь руки его, стиснутые в кулаки, стали разжиматься. И даже Ибраил не знал, жив Возрожденный или его кулаки разжимаются от того, что мускулы умерли.
   – Трол, – снова сказал маг, – мы еще не победили тех, кого должны победить. Не умирай, Трол.
   На этот раз он ничего не мог сделать. Трол должен был или выжить, или умереть. Никакое лекарское мастерство мага не в состоянии было ему помочь.