Страница:
Винторук плыл рядом удивительно неторопливой, какой-то даже заплетающейся походкой. И следы от него оставались неглубокие, шум от его передвижения не спугнул бы и трусливого мотылька. А вот он, Рост, лейтенант, так сказать, специфически боловского изготовления, кажется, сегодня – ни в дугу.
Дваров было очень много, их следовало считать даже не на десятки, а на сотни. Что им тут делать в таком количестве, подумал Ростик. Неужели любопытство заело?
– Нас все равно на всех не хватит, вон они какие огромные, – проговорил он.
Винторук шутку не понял. Ростика это странным образом подкрепило, и он осмотрел весь ряд четырехметровых бойцов, замаскированных под цвета леса.
Там, впереди наиболее грозной части воинов, стояла какая-то несусветная туша, без оружия, даже, кажется, без доспехов, лишь в чем-то, что имело бы смысл назвать плащом, если бы тут чаще выпадали дожди. И под этим плащом виднелась туника поменьше, размером всего лишь с палатку на отделение, с темными кругами, идущими от груди чудовища вниз, к животу… Скорее всего это была самка, подчеркивающая свои репродуктивные способности.
– Интересно, а если матриархат?.. Жаль, Пестеля нет, спросить бы, кто среди ящеров важнее – он или она?
Винторук, когда Ростик изменил направление к этой мамаше, пошел рядом. Кажется, он одобрял это решение. А понимает ли он, что происходит? И почему пошел рядом? Чтобы исправить ошибку Ростика, если он не того примет за вождя? Но тогда за Винторуком следует признать незаурядные способности разгадывать ситуацию…
Эти соображения окончательно погасили напряженность Ростика. Когда до королевы племени осталось шагов пятьдесят, он даже перестал потеть. И Винторук, словно почувствовал, что все происходит правильно, смешно присел, оставшись сзади. Ростик потопал вперед один.
До дварши осталось шагов тридцать, когда один из воинов не выдержал и, взрыкнув так, что из камышей поднялась стая перепуганных птиц, сделал упреждающий шаг к Ростику. Но мамаша, кажется, все понимала лучше. Она прошелестела, как иногда глубокой осенью шелестят опавшие листья под порывом ветра, и воин отступил. То, что это был воин, Ростику не составило труда догадаться по доспехам, по позе, по широко расставленным верхним лапам, словно бы упертым в бока. Известный биологический закон – тот, кто старается занять больше места, тот и главнее в стае.
До мамаши осталось шагов десять, когда Ростик решил, что ближе подходить нельзя, он и так казался очень слабым и беззащитным рядом с этими гигантами. Не стоило подчеркивать это лишний раз.
Он склонился и с облегчением положил оттянувшую руки пушку на землю. Аккуратно, чтобы песчинки или сухие листья не попали в затвор. Потом поднял голову и улыбнулся.
И тогда произошло невероятное. Мамаша стала колыхаться, словно ее качала незаметная другим зыбь. Голова ее запрокинулась, а лапищи так же уперлись в бока, как у взрыкнувшего грубияна. Но ни одного звука она не издала. Потом успокоилась. Подошла почти в упор, взглянула на Ростика сверху вниз, с расстояния метра в полтора, не больше, повернулась и потопала за спины своих воинов.
Так, решил Ростик, теперь все и решится. Будем мы живы, или она все-таки незаметно передала приказ атаковать…
Но следом за царицей, или вождихой, или шаманшей стали втягиваться в лес и ее вояки. Значит… Невероятно, они откупились! Но разве не ясно – если бы они атаковали, им досталась бы не одна спаренная установка, а гораздо больше – пушки второй лодки и те, которые Ростик не мог быстро снять с потерпевшего аварию гравилета?
Определенно, они это понимали и все-таки решили на этот раз быть снисходительными.
А может быть, они знают что-то такое, чего не знаем мы, подумал Ростик, приглядывая, как один из дваров, вышедший из заднего ряда, подошел к спаренной пушке и легко, словно пушинку, забросил ее себе на плечо, прежде чем последовать за остальными.
Назад Ростик хотел идти с достоинством или хотя бы не торопясь, но Винторук так летел, что пришлось не очень впечатляюще трусить рядом. И конечно, когда стало ясно, что отряд дваров на опушке уменьшился до десятка наблюдателей, не больше, работать все принялись как одержимые. Как-то так получалось, что и штанги впрыгивали в уготованные для них гнезда, и шплинтики стопорились чуть не самостоятельно, и даже регулировки оказались идеальными чуть не с первого раза.
К отлету все было готово уже минут через сорок. Строиться перед полетом никто и не собирался, все разбрелись по машинам, как давно было обговорено. Ким, Винторук и Ростик взобрались в целый гравилет, на котором они сюда и прилетели. А Антон, Сопелов и Коромысло заняли отремонтированный.
Котлы запели, антигравитационные блины выбили из песка красивые вихри, когда Ким вдруг прокричал:
– Рост, кто-то от леса несется. Может, все-таки атакуют?
Ростик обвел опушку леса одним взглядом. Так и есть, от кустов по песку довольно резво топал двар, даже тут оставаясь малозаметным в своих доспехах и плаще. Будет возможность, заведу себе такие же, решил Ростик, хотя думать следовало о другом. О том, что этот двар тут делал и с какой целью приближался к машинам?
Впрочем, о его цели догадаться труда не составляло. В обоих лапах он нес охапку странного вида палок, чуть меньше метра каждая, на которых было намотано что-то вроде пряжи… Или нет, это были не нитки, скорее какие-то светло-серые комья.
Двар подошел к той машине, за стеклом башенки которой виднелся Ростик, и поднял одну из своих палок с неизвестным веществом. Остальные он довольно небрежно бросил на песок.
– Так, Ким, не взять эти штуки будет невежливо. Я выхожу, но, если что-то не то, ты стартуешь…
– Хрен я теперь стартую, – вполголоса пробормотал Ким. – Ты лучше поскорее разбирайся со своими ящерицами.
Рост вышел, двар, увидев его, бросил палки и пошел к лесу. Дотопав до груды принесенных гостинцев, Ростик ткнул пальцем в один из серых комков, наверченных вокруг палки. Вещество оказалось упругим, как растительный каучук. Ладно, отдам химикам в университете, пусть гадают, решил Рост. В две ходки он переволок все подношения к ближайшему гравилету, свалил их за котел, где расположился Винторук, и снова забрался в свою башню.
Он и устроиться не успел, как Ким уже поднял машину в воздух. Песок на том месте, где они только что стояли, раздвинулся, образовав небольшой кратер в форме квадрата. Вторая лодка уже висела сбоку, метрах в сорока. Антон в полетном шлеме выглядел за ее стеклом спокойным и довольным, у него все было в порядке.
Поманеврировав для порядка, обе машины пошли в сторону моря. Ростик с облегчением откинулся на спинку. Кажется, все самое сложное было сделано. С его стороны, по крайней мере. Оставалось только подремать, или, может быть, помочь Киму, если он попросит, но это вряд ли… Почему-то Ростик был уверен, что неторопливо и спокойно оба пилота смогут дотащить оба гравилета до материнского аэродрома.
– Рост, смотри, что у них там творится! – выкрикнул Ким. От возбуждения он орал, словно находился в кузнице в самый разгар работы.
Ростик осмотрелся. Да, на это стоило поглядеть. На одной из лесных полян шел бой. Только он был весьма странным. Серо-зеленые, отлично видимые на фоне темных деревьев лучи то и дело били вверх, утыкаясь в ту самую утреннюю хмарь, которая никак не хотела развеиваться.
– Что это? – спросил Ким.
– Комаров так не отгоняют, – сварливо отозвался Ростик.
Шутка не получилась. Но он и не очень раздумывал над ней, он соображал, так сказать, в другую сторону.
Итак, есть двары, которые могут одной потешной атакой захватить обе летающие лодки людей и получить гораздо больше оружия, чем предложили они, но тогда… Тогда люди не полетят, а если не полетят, то не станут… Чем? Добычей, приманкой, отвлекающим фактором?
Но от чего? От стада ящерокоров, которые пасутся на полянах этого невероятного леса? Может быть. Но тогда – что делают эти шары? Привлекают внимание, оставляют запах, за которым устремятся хищники, терзающие дварские стада?.. Нет, все бред, так не бывает.
Ростик еще раз взглянул на блеснувшие из-за деревьев лучи. Три или даже четыре из них сошлись практически в одной точке. Но там, где они сошлись, ничего не было, Ростик отчетливо видел в этом месте пустоту.
С другой стороны, а пусто ли там? Не такие уж двары остолопы, чтобы так бездарно и дико палить в небо. Да и лучи эти как-то уж очень заметно вязнут в том воздухе, который вьется над поляной…
Стоп! А воздух ли там вьется? Что-то это шевеление больше похоже на трепыхание большого полотнища, пусть даже и очень прозрачного. Ростик достал бинокль и всмотрелся в бой, кипевший в десяти километрах от них.
– Рост, давай смотаемся, посмотрим, во что они там палят? – предложил Ким.
– Лучше дави свои рычаги прямехонько на Боловск.
– Пусть Антон пилит на Боловск, – Ким даже подрагивал от возбуждения и любопытства, – а мы… Ты же разведчик, ты должен как можно больше разведывать.
– У нас сегодня другое задание, Ким, не разведка. К тому же я, кажется, догадываюсь, почему нас отпустили с полянки.
– Почему? – с интересом спросил Ким.
– Их мамаша заботится о своих скотинках и вовсе не склонна пренебрегать подвернувшейся возможностью стравить близких соседей и… – Да, все получалось очень ловко. Вот только кого она на них натравила? Это и есть самое слабое место в его рассуждениях. Полагалось бы знать, что это такое, и лишь потом строить гипотезы.
И вдруг Ростик понял, что видит то, что искал. Чуть ниже их, всего в десятке метров над морем, плавно переливаясь почти невидимым на солнце блеском, двигалось очень длинное, в сотни метров, толстое полотнище.
И оно явно шло параллельным с ними курсом. А это значило, что оно готовится!
– Ким, быстрее, я его вижу!
Словно только этого он и ждал, вдруг сильнее и резче заработал на котле Винторук. Ким, покрутив головой, попытавшись хоть что-то понять, поднажал. А Рост тем временем отдернул одно из окошек башни и пульнул с рук красной ракетой. Это был сигнал опасности, сигнал угрозы. И приказ Антону тоже поднажать.
Но поднажать уже не получалось. Шевеление воздуха, которое можно было заметить, только если смотреть на него не прямо, а искоса, стало ближе. И до своего берега, к которому они тянули, было еще очень далеко, очень… С большей, чем обычно, ясностью Ростик понял, что до берега на этот раз они могут вовсе не добраться.
– Ким, идем к берегу, как можно быстрее и короче! Попытаемся спрятаться между скал, – проорал он.
А сам тем временем залез в башню и изготовил к бою спаренную установку. Но у него-то была эта установка, а на машине Антона ее не было… Напарники оказались безоружными и к тому же откровенно не понимали, что происходит. Чуть не откусив язык от злости на себя, Ростик напомнил:
– И учти, нам нужно не только самим добраться, но и Антона дотащить. – И уже потише, только для самого себя, он добавил: – Если это возможно.
Он отнюдь не был в этом уверен.
Часть II
Глава 7
Дваров было очень много, их следовало считать даже не на десятки, а на сотни. Что им тут делать в таком количестве, подумал Ростик. Неужели любопытство заело?
– Нас все равно на всех не хватит, вон они какие огромные, – проговорил он.
Винторук шутку не понял. Ростика это странным образом подкрепило, и он осмотрел весь ряд четырехметровых бойцов, замаскированных под цвета леса.
Там, впереди наиболее грозной части воинов, стояла какая-то несусветная туша, без оружия, даже, кажется, без доспехов, лишь в чем-то, что имело бы смысл назвать плащом, если бы тут чаще выпадали дожди. И под этим плащом виднелась туника поменьше, размером всего лишь с палатку на отделение, с темными кругами, идущими от груди чудовища вниз, к животу… Скорее всего это была самка, подчеркивающая свои репродуктивные способности.
– Интересно, а если матриархат?.. Жаль, Пестеля нет, спросить бы, кто среди ящеров важнее – он или она?
Винторук, когда Ростик изменил направление к этой мамаше, пошел рядом. Кажется, он одобрял это решение. А понимает ли он, что происходит? И почему пошел рядом? Чтобы исправить ошибку Ростика, если он не того примет за вождя? Но тогда за Винторуком следует признать незаурядные способности разгадывать ситуацию…
Эти соображения окончательно погасили напряженность Ростика. Когда до королевы племени осталось шагов пятьдесят, он даже перестал потеть. И Винторук, словно почувствовал, что все происходит правильно, смешно присел, оставшись сзади. Ростик потопал вперед один.
До дварши осталось шагов тридцать, когда один из воинов не выдержал и, взрыкнув так, что из камышей поднялась стая перепуганных птиц, сделал упреждающий шаг к Ростику. Но мамаша, кажется, все понимала лучше. Она прошелестела, как иногда глубокой осенью шелестят опавшие листья под порывом ветра, и воин отступил. То, что это был воин, Ростику не составило труда догадаться по доспехам, по позе, по широко расставленным верхним лапам, словно бы упертым в бока. Известный биологический закон – тот, кто старается занять больше места, тот и главнее в стае.
До мамаши осталось шагов десять, когда Ростик решил, что ближе подходить нельзя, он и так казался очень слабым и беззащитным рядом с этими гигантами. Не стоило подчеркивать это лишний раз.
Он склонился и с облегчением положил оттянувшую руки пушку на землю. Аккуратно, чтобы песчинки или сухие листья не попали в затвор. Потом поднял голову и улыбнулся.
И тогда произошло невероятное. Мамаша стала колыхаться, словно ее качала незаметная другим зыбь. Голова ее запрокинулась, а лапищи так же уперлись в бока, как у взрыкнувшего грубияна. Но ни одного звука она не издала. Потом успокоилась. Подошла почти в упор, взглянула на Ростика сверху вниз, с расстояния метра в полтора, не больше, повернулась и потопала за спины своих воинов.
Так, решил Ростик, теперь все и решится. Будем мы живы, или она все-таки незаметно передала приказ атаковать…
Но следом за царицей, или вождихой, или шаманшей стали втягиваться в лес и ее вояки. Значит… Невероятно, они откупились! Но разве не ясно – если бы они атаковали, им досталась бы не одна спаренная установка, а гораздо больше – пушки второй лодки и те, которые Ростик не мог быстро снять с потерпевшего аварию гравилета?
Определенно, они это понимали и все-таки решили на этот раз быть снисходительными.
А может быть, они знают что-то такое, чего не знаем мы, подумал Ростик, приглядывая, как один из дваров, вышедший из заднего ряда, подошел к спаренной пушке и легко, словно пушинку, забросил ее себе на плечо, прежде чем последовать за остальными.
Назад Ростик хотел идти с достоинством или хотя бы не торопясь, но Винторук так летел, что пришлось не очень впечатляюще трусить рядом. И конечно, когда стало ясно, что отряд дваров на опушке уменьшился до десятка наблюдателей, не больше, работать все принялись как одержимые. Как-то так получалось, что и штанги впрыгивали в уготованные для них гнезда, и шплинтики стопорились чуть не самостоятельно, и даже регулировки оказались идеальными чуть не с первого раза.
К отлету все было готово уже минут через сорок. Строиться перед полетом никто и не собирался, все разбрелись по машинам, как давно было обговорено. Ким, Винторук и Ростик взобрались в целый гравилет, на котором они сюда и прилетели. А Антон, Сопелов и Коромысло заняли отремонтированный.
Котлы запели, антигравитационные блины выбили из песка красивые вихри, когда Ким вдруг прокричал:
– Рост, кто-то от леса несется. Может, все-таки атакуют?
Ростик обвел опушку леса одним взглядом. Так и есть, от кустов по песку довольно резво топал двар, даже тут оставаясь малозаметным в своих доспехах и плаще. Будет возможность, заведу себе такие же, решил Ростик, хотя думать следовало о другом. О том, что этот двар тут делал и с какой целью приближался к машинам?
Впрочем, о его цели догадаться труда не составляло. В обоих лапах он нес охапку странного вида палок, чуть меньше метра каждая, на которых было намотано что-то вроде пряжи… Или нет, это были не нитки, скорее какие-то светло-серые комья.
Двар подошел к той машине, за стеклом башенки которой виднелся Ростик, и поднял одну из своих палок с неизвестным веществом. Остальные он довольно небрежно бросил на песок.
– Так, Ким, не взять эти штуки будет невежливо. Я выхожу, но, если что-то не то, ты стартуешь…
– Хрен я теперь стартую, – вполголоса пробормотал Ким. – Ты лучше поскорее разбирайся со своими ящерицами.
Рост вышел, двар, увидев его, бросил палки и пошел к лесу. Дотопав до груды принесенных гостинцев, Ростик ткнул пальцем в один из серых комков, наверченных вокруг палки. Вещество оказалось упругим, как растительный каучук. Ладно, отдам химикам в университете, пусть гадают, решил Рост. В две ходки он переволок все подношения к ближайшему гравилету, свалил их за котел, где расположился Винторук, и снова забрался в свою башню.
Он и устроиться не успел, как Ким уже поднял машину в воздух. Песок на том месте, где они только что стояли, раздвинулся, образовав небольшой кратер в форме квадрата. Вторая лодка уже висела сбоку, метрах в сорока. Антон в полетном шлеме выглядел за ее стеклом спокойным и довольным, у него все было в порядке.
Поманеврировав для порядка, обе машины пошли в сторону моря. Ростик с облегчением откинулся на спинку. Кажется, все самое сложное было сделано. С его стороны, по крайней мере. Оставалось только подремать, или, может быть, помочь Киму, если он попросит, но это вряд ли… Почему-то Ростик был уверен, что неторопливо и спокойно оба пилота смогут дотащить оба гравилета до материнского аэродрома.
– Рост, смотри, что у них там творится! – выкрикнул Ким. От возбуждения он орал, словно находился в кузнице в самый разгар работы.
Ростик осмотрелся. Да, на это стоило поглядеть. На одной из лесных полян шел бой. Только он был весьма странным. Серо-зеленые, отлично видимые на фоне темных деревьев лучи то и дело били вверх, утыкаясь в ту самую утреннюю хмарь, которая никак не хотела развеиваться.
– Что это? – спросил Ким.
– Комаров так не отгоняют, – сварливо отозвался Ростик.
Шутка не получилась. Но он и не очень раздумывал над ней, он соображал, так сказать, в другую сторону.
Итак, есть двары, которые могут одной потешной атакой захватить обе летающие лодки людей и получить гораздо больше оружия, чем предложили они, но тогда… Тогда люди не полетят, а если не полетят, то не станут… Чем? Добычей, приманкой, отвлекающим фактором?
Но от чего? От стада ящерокоров, которые пасутся на полянах этого невероятного леса? Может быть. Но тогда – что делают эти шары? Привлекают внимание, оставляют запах, за которым устремятся хищники, терзающие дварские стада?.. Нет, все бред, так не бывает.
Ростик еще раз взглянул на блеснувшие из-за деревьев лучи. Три или даже четыре из них сошлись практически в одной точке. Но там, где они сошлись, ничего не было, Ростик отчетливо видел в этом месте пустоту.
С другой стороны, а пусто ли там? Не такие уж двары остолопы, чтобы так бездарно и дико палить в небо. Да и лучи эти как-то уж очень заметно вязнут в том воздухе, который вьется над поляной…
Стоп! А воздух ли там вьется? Что-то это шевеление больше похоже на трепыхание большого полотнища, пусть даже и очень прозрачного. Ростик достал бинокль и всмотрелся в бой, кипевший в десяти километрах от них.
– Рост, давай смотаемся, посмотрим, во что они там палят? – предложил Ким.
– Лучше дави свои рычаги прямехонько на Боловск.
– Пусть Антон пилит на Боловск, – Ким даже подрагивал от возбуждения и любопытства, – а мы… Ты же разведчик, ты должен как можно больше разведывать.
– У нас сегодня другое задание, Ким, не разведка. К тому же я, кажется, догадываюсь, почему нас отпустили с полянки.
– Почему? – с интересом спросил Ким.
– Их мамаша заботится о своих скотинках и вовсе не склонна пренебрегать подвернувшейся возможностью стравить близких соседей и… – Да, все получалось очень ловко. Вот только кого она на них натравила? Это и есть самое слабое место в его рассуждениях. Полагалось бы знать, что это такое, и лишь потом строить гипотезы.
И вдруг Ростик понял, что видит то, что искал. Чуть ниже их, всего в десятке метров над морем, плавно переливаясь почти невидимым на солнце блеском, двигалось очень длинное, в сотни метров, толстое полотнище.
И оно явно шло параллельным с ними курсом. А это значило, что оно готовится!
– Ким, быстрее, я его вижу!
Словно только этого он и ждал, вдруг сильнее и резче заработал на котле Винторук. Ким, покрутив головой, попытавшись хоть что-то понять, поднажал. А Рост тем временем отдернул одно из окошек башни и пульнул с рук красной ракетой. Это был сигнал опасности, сигнал угрозы. И приказ Антону тоже поднажать.
Но поднажать уже не получалось. Шевеление воздуха, которое можно было заметить, только если смотреть на него не прямо, а искоса, стало ближе. И до своего берега, к которому они тянули, было еще очень далеко, очень… С большей, чем обычно, ясностью Ростик понял, что до берега на этот раз они могут вовсе не добраться.
– Ким, идем к берегу, как можно быстрее и короче! Попытаемся спрятаться между скал, – проорал он.
А сам тем временем залез в башню и изготовил к бою спаренную установку. Но у него-то была эта установка, а на машине Антона ее не было… Напарники оказались безоружными и к тому же откровенно не понимали, что происходит. Чуть не откусив язык от злости на себя, Ростик напомнил:
– И учти, нам нужно не только самим добраться, но и Антона дотащить. – И уже потише, только для самого себя, он добавил: – Если это возможно.
Он отнюдь не был в этом уверен.
Часть II
Воздушные черви
Глава 7
Огромное полотнище стало чуть виднее, когда Ростик принялся смотреть на отражение солнца в воде. Нет, конечно, в самом пятне отраженного света он по-прежнему не видел почти ничего, слишком сильно отсвечивало спокойное море. Но на его краю появилась рябь, которая определенно не была просто следом ветра на легких волнах.
Не задумываясь, Рост повернул туда установку и вдавил гашетку с непонятным удовлетворением, как будто мстил кому-то, и это, наконец, вылилось в понятную и привычную пальбу. Лучи серо-зеленого света ушли в воздух, потом погасли, так и не долетев до воды. Это было лучшим доказательством, что он не шизофреник, что ему не мерещится, что он прав, что опасность существует на самом деле.
Рябь легко отклонилась, словно Рост решетом ловил ветер. И третий залп Ростику уже некуда было делать. Ким спросил, старательно модулируя свой голос под спокойствие врача из дурдома:
– Рост, а ты уверен, что палить имеет смысл?
– Ты их просто не видишь, – отозвался Рост, выискивая противника глазами.
– Можешь объяснить спокойно?
Ростик вдруг почувствовал, что прозрачнейшая, как стекло, тень от ничего накрывает их лодку слева и сзади… Он вскинул свою установку почти вертикально и снова нажал на планку. Остатки пятаков, которые повсеместно по известной аналогии получили название гильз, посыпались вниз, на колени. У пурпурных они, безусловно, сваливались за спины пилотам, а у людей с их ногами в этой кабине возникали сложности.
– Ким, вверх. Нам нужно Антона прикрыть!
– Я не могу закрывать их, когда не вижу того, кто…
На этот раз пушка заработала чуть быстрее, потому что Ростик вдруг придумал подталкивать планку с патронами левой рукой. Стреляя практически без прицеливания, он мог это сделать. На каждом выстреле он экономил, наверное, четверть секунды.
Потом обойма кончилась, Ростик не глядя перезарядил пушку. Снова вдавил планку, хотя был не уверен, что бьет в летящую за ними прозрачность. Вдруг пушка застопорилась, планка не додавливалась, из ствола курился дымок. Рост посмотрел – под планкой лежал палец Кима. Сам пилот, бросив рычаги, стоял рядом и заглядывал ему в глаза.
– Ну-ка марш на рычаги, – зашипел Ростик.
Ким посмотрел в его глаза еще раз, сокрушенно покачал головой, быстро вернулся в свое кресло.
– Глаза вроде ясные… Но куда ты молотишь? Неужели заболевание дваров оказалось заразным?
Это была попытка пошутить. Он по-прежнему не понимал, но, кажется, доверял чуть больше. Ростик почувствовал, что сейчас ему придется объяснять.
– Ким, они очень большие, прозрачные и не видны, если на них смотришь прямо. Следует косить глазами, или смотреть в отражение света от моря, или… не знаю как. Просто смотри боком и увидишь!
Шевеление воздуха вдруг стало надвигаться на лодку Антона, а та плыла себе под ними, метрах в ста или ста двадцати. Ростик развернул турель и всадил три парных выстрела в хребтину этой невидимой штуки, поближе к голове… И вдруг неяркий, но очень жаркий взрыв прозвучал, словно непонятный фугас задымил, да так и сгорел прежде, чем успел стать видимым!
Но как бы ни скромен был этот взрыв, волна, которую он поднял, ощутимо тряхнула и лодку Антона, которая оказалась очень близко от него, и гравилет Кима. Тот даже охнул, когда понял, что его рычаги дернулись под руками.
– Теперь видел? – спросил Ростик, хотя знал ответ – ничего Ким не видел, ему лишь придется отказаться от своей веселенькой идейки, что Рост внезапно сбрендил.
– Не знаю, что я видел… Но если все так, как теперь кажется, то продолжай, парень. И приказывай, черт подери, что нужно делать!
Это был прогресс, Ростик оглянулся. Чуть западнее, несколько километров, тянулся шлейф из нескольких полотнищ, они определенно закрывали воду со стороны дварского берега. Их опять было почти видно исключительно потому, что они шли над водой. И они, кажется, понимали, что теряют свою невидимость над перенасыщенной отражениями и рефлексами света поверхностью. Да, решил Ростик, над темным и относительно плотным лесом он бы их вообще не заметил. Значит…
Что это значит, он не придумал, но повернулся на месте, чтобы осмотреть и другие сектора. Одна из этих тварей, кажется, плыла выше их и восточнее. Но была далеко и угрозы пока не представляла. А вот еще что-то копошилось совсем близко и как бы под Антоном. Это снижалось прозрачное что-то, что осталось от взорвавшегося воздушного чудища…
Нет, это было вполне целое чудище, которое заходило на Антонову лодку.
– Закрой хвост Антону! – заголосил Ростик, вдавливая планку как сумасшедший.
Пара выстрелов оказалась малорезультативна, зато оба серых шнура утонули в чем-то, словно он тыкал короткой веточкой в снежный сугроб. Машина Антона дернулась в сторону и пошла к берегу самым коротким путем.
Еще один считает, что я свихнулся и норовлю сжечь его влет, подумал Ростик. Тем не менее это заблуждение Антона было ему на руку.
На этот раз он никого не подбил, но полотнище исчезло, когда кончилась обойма, третья по счету. Теперь они летели почти спокойно минут пять. Ростик восстанавливал дыхание, почему-то за этот скоротечный и непонятный бой он перенервничал больше, чем от схватки с любым другим противником.
Полотнищ пока не было видно. Или они отошли совсем, или поднялись выше их лодки. Но на фоне серого неба увидеть их вовсе невозможно, решил Ростик. Если они догадаются атаковать сверху – тогда хана.
Вдруг Ким беспокойно задвигался в своем кресле. Полуобернулся:
– Как там?
– Отбились, жаль, что ненадолго.
– А может?..
– Нет, именно ненадолго.
– Как ты их увидел?
– Не знаю. Я вообще почему-то сообразил, что они поблизости, прежде чем увидел. Если бы, так сказать, не открыл их в своем воображении, вообще не заметил бы.
И он рассказал, как пришел к выводу, что двары сыграли с ними скверную шутку, заставив исполнять роль более лакомой приманки. Ким вздохнул, потом еще раз.
– Ты вообще-то соображаешь, что нормальный человек так думать не мог, исходя из той информации, которой ты располагал?
– Ну и что? Она же подтвердилась, – ответил Рост. – Ты тоже видел взрыв, значит, я не чокнутый.
– Я не о том, что ты… А о том, что твои способности оценивать и интерпретировать события несколько, гм… превосходят нормальный человеческий уровень.
– Думаешь, я гений? – улыбнулся Рост.
– Думаю, что в тебе заметнее всего проявилось то изменение, которым наградило нас Полдневье.
– На некоторых оно вообще никак не повлияло, – сказал Ростик.
– Вот именно. А на некоторых…
– Я – нормальный.
Они пролетели еще минут двадцать. Даже Винторук, если он что-то и понял там, у своего котла, стал работать чуть спокойнее и методичнее. Антон пару раз пытался подлететь к Ростику, оказавшись сверху, чтобы посмотреть, что у него происходит. Но каждый раз, повинуясь приказу, Ким поднимался еще выше, и их лодка прикрывала гравилет без хвоста. Впрочем, чтобы Антон не очень переживал, Ростик пару раз помахал ему рукой, насколько это было возможно в тесноте прозрачной башенки, скроенной не по его росту.
Внезапно Ким произнес:
– Смотри-ка, город. Видишь, чуть в стороне от речки?
Ростик посмотрел на берег и вдруг в стороне от того места, где они должны были пересечь кромку воды, нашел тонкую полоску темного цвета – реку. А рядом с ней виднелось компактное нагромождение непонятного цвета. Слишком компактное, даже непонятно было, как Ким его заметил.
Ростик еще раз обвел все небо глазами, сначала по сторонам, потом вверх и вниз – полотнищ видно не было. Тогда он поднял бинокль и присмотрелся к тому, что стояло у реки. Это в самом деле были строения, как две капли воды похожие на дома из Чужого города. И стояли они у небольшого, очень аккуратного, словно прочерченного циркулем, заливчика с двумя молами, украшенными невысокими крепостными стенами.
– Похоже, это Гошоды построили, – высказался он. – Только почему мы ничего о нем не знаем? Вы же здесь все уже облетали, кажется?
Ростик помнил, в этом месте на карте, которую они рассматривали в Боловске, ничего примечательного не было.
– Может, пропустили? – отозвался Ким.
– Пропустить такой объект? Ты заставляешь меня усомниться в компетентности воздушной разведки.
– Ты воздушную разведку не хай. Мы, почитай, каждый километр тут исползали, неделями из машин не вылезали… – Догадавшись, что Ростик смеется, Ким только сокрушенно покачал головой. – Ага, все в подначки играешь? Детский сад…
Ростик еще раз осмотрелся. Море было спокойным, небо над ним тоже. Вот над сушей что-то такое виднелось, но это могла быть и пыль под солнцем, или отличная от морской дифракция света… Да и далеко это было, неопасно.
– Нужно пройтись над городом. Рассмотрим, что к чему.
– Сам знаю, – отозвался Ким.
Теперь, когда и Антон увидел город, он пристроился рядышком, выдерживая тот же курс. Но после посадки, кажется, собрался порасспросить их как следует.
Город был невелик, не больше пяти сотен метров в поперечнике, от стены до стены. Но дома тут стояли так плотно, что казались сплошной коркой. И во все стороны торчали башенки с полукруглыми навершьями, которые угрожали чему-то, что могло налететь… Средь бела дня?
А ведь, если это так, я знаю, от кого Гошоды выставили свои баллисты, решил Рост. И знаю, о чем они пытались однажды меня предупредить. Но я тогда слишком мало знал Полдневье, чтобы понять их.
У набережной, подальше от стен оказалось больше пространства. Одну очень красивую площадь с домами, словно нарисованными старыми итальянскими мастерами, даже украшала какая-то статуя. И протянулась она, обнимая четверть гавани, до самых складов, которые, как все склады всех, наверное, миров, были лишены окон и потому выглядели мрачновато.
Треск раздался так внезапно, что Ростик даже не сразу понял, что произошло. Но когда повернулся к лодке Антона, у него заныло в груди. Прямо над беззащитной и крохотной лодочкой, идущей от них в сотне метров, нависла чуть более темная, чем окружающий воздух, громада. И была она так велика и подвижна, что Ростик засмотрелся на нее.
А тем временем какие-то части лодки Антона, весьма вещественные и определенно принадлежащие к обычному, реальному миру, оторвались от гравилета, но вместо того, чтобы упасть, стали медленно отваливаться в серую пелену неба, исчезая на глазах. И вот уже Ростик не видел ничего, лишь тень, шевеление, темный ветер, который сделался видимым на миг…
Зато теперь он знал, что у этого существа нет морды, как морды нет у дождевого червяка. Обычного тупого, слепого, отвратительного червяка, только очень большого и, разумеется, летающего.
А потом лодка Антона завалилась вниз. Удар, который она получила, оказался слишком силен, даже Антону не удалось удержать ее на прежнем курсе… Внизу было море, до берега оставалось немного, но до него еще нужно было долететь…
Перед Ростом, как на кадрах старой хроники, мелькнула фигура Коромысла, привязанного к каким-то болтающимся в воздухе, словно тряпка, обломкам, и было неясно, сумеет ли он удержаться.
– Что там?! – заорал Ким.
Ростик не ответил. Он надавил на планку, и пушка заработала. Промахнуться он не мог, слишком невелико было расстояние и слишком велика была цель. И огонь был быстрым – Рост по уже проверенной схеме подталкивал обойму, чтобы она чуть быстрее вползала в казенники.
И тогда он почувствовал… Это было похоже на крик, изданный в таком диапазоне, которое человеческое ухо по своей природе воспринять не способно. Но это был крик, вызванный мукой и болью… И его давление на весь этот мир, на мозг человека оказалось слишком сильным, чтобы его совсем не ощутить.
Полотнище развернулось, его складки сдвоились и сейчас же стали видны. Ростик поменял обойму, передернул затвор, снова ударил, на этот раз повернув пушки на эти видимые участки. Снова тот же беззвучный вопль, от которого мерк свет и таяло сознание… В воздухе остались едва видимые, поблескивающие, тонкие, бесконечно длинные струны. Если это был аналог крови чудовища, то она была даже не лишена красоты. Впрочем, почему-то Ростик знал, в воду эти струны не упадут, они испарятся до того, как пролетят весь путь.
Чуть не выбив стекло головой, Ростик попытался рассмотреть вторую лодку. Антон сумел поймать управление у самой воды. И теперь тащился к городу. Его так бросало из стороны в сторону, что у Ростика каждый раз захватывало дух, он все время ждал, что увидит всплеск, который сделает спасение ребят невозможным… Тем более что сверху определить, на какой высоте Антон тянул свою машину, было трудно.
– Ким, – позвал Ростик. – Ты можешь им помочь?
– Не могу. – Молчание. – Он все делает правильно. Если опять не отключится, тогда…
– Отключится? – Ростик был поражен.
– Мне так показалось, – отозвался Ким. – Что сразу после удара он… То ли башкой обо что-то стукнулся, то ли рычагами руки поломал.
Мелькнул берег… И вдруг лодка Антона попыталась подняться, а это была ошибка. Она сразу отвалилась в сторону от выбранного курса, странно заюлила, залетела боком в черту города, пропахала воздух над набережной, стукнулась о треклятую статую, установленную на площади перед гаванью, и непонятно как исчезла из поля зрения.
Скорее по какому-то наитию, чем по осмысленному пониманию происходящего, Ростик поднял голову. На него плыло так много червей, что они стали почти видны.
– Ким, садись на набережную! – завопил Ростик и замолотил из пушек, как заведенный.
Обойма кончилась слишком быстро, но он заметил это, лишь клацнув планкой впустую раза три. Потом вставил новую обойму, молясь, чтобы все эти твари не успели их сожрать прежде, чем он будет готов… Расстояние до них оказалось чуть больше, чем ему показалось, – сыграли свою роль прозрачность и невероятные размеры зверюг. Потом пушка заработала, лучи ударили в скопление складок серого света, чуть более плотных, чем небо над головой.
Их лодка безвольно, как облако, плыла совсем в другую от города сторону. Улучив момент, меняя обойму, Ростик посмотрел на Кима. Пилот, вывернув шею так, что рисковал ее вывихнуть, смотрел в боковое окошко. Руки, лежащие на рычагах, замерли, но, даже затянутые в кожу черных перчаток, выдавали такое напряжение, что Ростик заголосил:
Не задумываясь, Рост повернул туда установку и вдавил гашетку с непонятным удовлетворением, как будто мстил кому-то, и это, наконец, вылилось в понятную и привычную пальбу. Лучи серо-зеленого света ушли в воздух, потом погасли, так и не долетев до воды. Это было лучшим доказательством, что он не шизофреник, что ему не мерещится, что он прав, что опасность существует на самом деле.
Рябь легко отклонилась, словно Рост решетом ловил ветер. И третий залп Ростику уже некуда было делать. Ким спросил, старательно модулируя свой голос под спокойствие врача из дурдома:
– Рост, а ты уверен, что палить имеет смысл?
– Ты их просто не видишь, – отозвался Рост, выискивая противника глазами.
– Можешь объяснить спокойно?
Ростик вдруг почувствовал, что прозрачнейшая, как стекло, тень от ничего накрывает их лодку слева и сзади… Он вскинул свою установку почти вертикально и снова нажал на планку. Остатки пятаков, которые повсеместно по известной аналогии получили название гильз, посыпались вниз, на колени. У пурпурных они, безусловно, сваливались за спины пилотам, а у людей с их ногами в этой кабине возникали сложности.
– Ким, вверх. Нам нужно Антона прикрыть!
– Я не могу закрывать их, когда не вижу того, кто…
На этот раз пушка заработала чуть быстрее, потому что Ростик вдруг придумал подталкивать планку с патронами левой рукой. Стреляя практически без прицеливания, он мог это сделать. На каждом выстреле он экономил, наверное, четверть секунды.
Потом обойма кончилась, Ростик не глядя перезарядил пушку. Снова вдавил планку, хотя был не уверен, что бьет в летящую за ними прозрачность. Вдруг пушка застопорилась, планка не додавливалась, из ствола курился дымок. Рост посмотрел – под планкой лежал палец Кима. Сам пилот, бросив рычаги, стоял рядом и заглядывал ему в глаза.
– Ну-ка марш на рычаги, – зашипел Ростик.
Ким посмотрел в его глаза еще раз, сокрушенно покачал головой, быстро вернулся в свое кресло.
– Глаза вроде ясные… Но куда ты молотишь? Неужели заболевание дваров оказалось заразным?
Это была попытка пошутить. Он по-прежнему не понимал, но, кажется, доверял чуть больше. Ростик почувствовал, что сейчас ему придется объяснять.
– Ким, они очень большие, прозрачные и не видны, если на них смотришь прямо. Следует косить глазами, или смотреть в отражение света от моря, или… не знаю как. Просто смотри боком и увидишь!
Шевеление воздуха вдруг стало надвигаться на лодку Антона, а та плыла себе под ними, метрах в ста или ста двадцати. Ростик развернул турель и всадил три парных выстрела в хребтину этой невидимой штуки, поближе к голове… И вдруг неяркий, но очень жаркий взрыв прозвучал, словно непонятный фугас задымил, да так и сгорел прежде, чем успел стать видимым!
Но как бы ни скромен был этот взрыв, волна, которую он поднял, ощутимо тряхнула и лодку Антона, которая оказалась очень близко от него, и гравилет Кима. Тот даже охнул, когда понял, что его рычаги дернулись под руками.
– Теперь видел? – спросил Ростик, хотя знал ответ – ничего Ким не видел, ему лишь придется отказаться от своей веселенькой идейки, что Рост внезапно сбрендил.
– Не знаю, что я видел… Но если все так, как теперь кажется, то продолжай, парень. И приказывай, черт подери, что нужно делать!
Это был прогресс, Ростик оглянулся. Чуть западнее, несколько километров, тянулся шлейф из нескольких полотнищ, они определенно закрывали воду со стороны дварского берега. Их опять было почти видно исключительно потому, что они шли над водой. И они, кажется, понимали, что теряют свою невидимость над перенасыщенной отражениями и рефлексами света поверхностью. Да, решил Ростик, над темным и относительно плотным лесом он бы их вообще не заметил. Значит…
Что это значит, он не придумал, но повернулся на месте, чтобы осмотреть и другие сектора. Одна из этих тварей, кажется, плыла выше их и восточнее. Но была далеко и угрозы пока не представляла. А вот еще что-то копошилось совсем близко и как бы под Антоном. Это снижалось прозрачное что-то, что осталось от взорвавшегося воздушного чудища…
Нет, это было вполне целое чудище, которое заходило на Антонову лодку.
– Закрой хвост Антону! – заголосил Ростик, вдавливая планку как сумасшедший.
Пара выстрелов оказалась малорезультативна, зато оба серых шнура утонули в чем-то, словно он тыкал короткой веточкой в снежный сугроб. Машина Антона дернулась в сторону и пошла к берегу самым коротким путем.
Еще один считает, что я свихнулся и норовлю сжечь его влет, подумал Ростик. Тем не менее это заблуждение Антона было ему на руку.
На этот раз он никого не подбил, но полотнище исчезло, когда кончилась обойма, третья по счету. Теперь они летели почти спокойно минут пять. Ростик восстанавливал дыхание, почему-то за этот скоротечный и непонятный бой он перенервничал больше, чем от схватки с любым другим противником.
Полотнищ пока не было видно. Или они отошли совсем, или поднялись выше их лодки. Но на фоне серого неба увидеть их вовсе невозможно, решил Ростик. Если они догадаются атаковать сверху – тогда хана.
Вдруг Ким беспокойно задвигался в своем кресле. Полуобернулся:
– Как там?
– Отбились, жаль, что ненадолго.
– А может?..
– Нет, именно ненадолго.
– Как ты их увидел?
– Не знаю. Я вообще почему-то сообразил, что они поблизости, прежде чем увидел. Если бы, так сказать, не открыл их в своем воображении, вообще не заметил бы.
И он рассказал, как пришел к выводу, что двары сыграли с ними скверную шутку, заставив исполнять роль более лакомой приманки. Ким вздохнул, потом еще раз.
– Ты вообще-то соображаешь, что нормальный человек так думать не мог, исходя из той информации, которой ты располагал?
– Ну и что? Она же подтвердилась, – ответил Рост. – Ты тоже видел взрыв, значит, я не чокнутый.
– Я не о том, что ты… А о том, что твои способности оценивать и интерпретировать события несколько, гм… превосходят нормальный человеческий уровень.
– Думаешь, я гений? – улыбнулся Рост.
– Думаю, что в тебе заметнее всего проявилось то изменение, которым наградило нас Полдневье.
– На некоторых оно вообще никак не повлияло, – сказал Ростик.
– Вот именно. А на некоторых…
– Я – нормальный.
Они пролетели еще минут двадцать. Даже Винторук, если он что-то и понял там, у своего котла, стал работать чуть спокойнее и методичнее. Антон пару раз пытался подлететь к Ростику, оказавшись сверху, чтобы посмотреть, что у него происходит. Но каждый раз, повинуясь приказу, Ким поднимался еще выше, и их лодка прикрывала гравилет без хвоста. Впрочем, чтобы Антон не очень переживал, Ростик пару раз помахал ему рукой, насколько это было возможно в тесноте прозрачной башенки, скроенной не по его росту.
Внезапно Ким произнес:
– Смотри-ка, город. Видишь, чуть в стороне от речки?
Ростик посмотрел на берег и вдруг в стороне от того места, где они должны были пересечь кромку воды, нашел тонкую полоску темного цвета – реку. А рядом с ней виднелось компактное нагромождение непонятного цвета. Слишком компактное, даже непонятно было, как Ким его заметил.
Ростик еще раз обвел все небо глазами, сначала по сторонам, потом вверх и вниз – полотнищ видно не было. Тогда он поднял бинокль и присмотрелся к тому, что стояло у реки. Это в самом деле были строения, как две капли воды похожие на дома из Чужого города. И стояли они у небольшого, очень аккуратного, словно прочерченного циркулем, заливчика с двумя молами, украшенными невысокими крепостными стенами.
– Похоже, это Гошоды построили, – высказался он. – Только почему мы ничего о нем не знаем? Вы же здесь все уже облетали, кажется?
Ростик помнил, в этом месте на карте, которую они рассматривали в Боловске, ничего примечательного не было.
– Может, пропустили? – отозвался Ким.
– Пропустить такой объект? Ты заставляешь меня усомниться в компетентности воздушной разведки.
– Ты воздушную разведку не хай. Мы, почитай, каждый километр тут исползали, неделями из машин не вылезали… – Догадавшись, что Ростик смеется, Ким только сокрушенно покачал головой. – Ага, все в подначки играешь? Детский сад…
Ростик еще раз осмотрелся. Море было спокойным, небо над ним тоже. Вот над сушей что-то такое виднелось, но это могла быть и пыль под солнцем, или отличная от морской дифракция света… Да и далеко это было, неопасно.
– Нужно пройтись над городом. Рассмотрим, что к чему.
– Сам знаю, – отозвался Ким.
Теперь, когда и Антон увидел город, он пристроился рядышком, выдерживая тот же курс. Но после посадки, кажется, собрался порасспросить их как следует.
Город был невелик, не больше пяти сотен метров в поперечнике, от стены до стены. Но дома тут стояли так плотно, что казались сплошной коркой. И во все стороны торчали башенки с полукруглыми навершьями, которые угрожали чему-то, что могло налететь… Средь бела дня?
А ведь, если это так, я знаю, от кого Гошоды выставили свои баллисты, решил Рост. И знаю, о чем они пытались однажды меня предупредить. Но я тогда слишком мало знал Полдневье, чтобы понять их.
У набережной, подальше от стен оказалось больше пространства. Одну очень красивую площадь с домами, словно нарисованными старыми итальянскими мастерами, даже украшала какая-то статуя. И протянулась она, обнимая четверть гавани, до самых складов, которые, как все склады всех, наверное, миров, были лишены окон и потому выглядели мрачновато.
Треск раздался так внезапно, что Ростик даже не сразу понял, что произошло. Но когда повернулся к лодке Антона, у него заныло в груди. Прямо над беззащитной и крохотной лодочкой, идущей от них в сотне метров, нависла чуть более темная, чем окружающий воздух, громада. И была она так велика и подвижна, что Ростик засмотрелся на нее.
А тем временем какие-то части лодки Антона, весьма вещественные и определенно принадлежащие к обычному, реальному миру, оторвались от гравилета, но вместо того, чтобы упасть, стали медленно отваливаться в серую пелену неба, исчезая на глазах. И вот уже Ростик не видел ничего, лишь тень, шевеление, темный ветер, который сделался видимым на миг…
Зато теперь он знал, что у этого существа нет морды, как морды нет у дождевого червяка. Обычного тупого, слепого, отвратительного червяка, только очень большого и, разумеется, летающего.
А потом лодка Антона завалилась вниз. Удар, который она получила, оказался слишком силен, даже Антону не удалось удержать ее на прежнем курсе… Внизу было море, до берега оставалось немного, но до него еще нужно было долететь…
Перед Ростом, как на кадрах старой хроники, мелькнула фигура Коромысла, привязанного к каким-то болтающимся в воздухе, словно тряпка, обломкам, и было неясно, сумеет ли он удержаться.
– Что там?! – заорал Ким.
Ростик не ответил. Он надавил на планку, и пушка заработала. Промахнуться он не мог, слишком невелико было расстояние и слишком велика была цель. И огонь был быстрым – Рост по уже проверенной схеме подталкивал обойму, чтобы она чуть быстрее вползала в казенники.
И тогда он почувствовал… Это было похоже на крик, изданный в таком диапазоне, которое человеческое ухо по своей природе воспринять не способно. Но это был крик, вызванный мукой и болью… И его давление на весь этот мир, на мозг человека оказалось слишком сильным, чтобы его совсем не ощутить.
Полотнище развернулось, его складки сдвоились и сейчас же стали видны. Ростик поменял обойму, передернул затвор, снова ударил, на этот раз повернув пушки на эти видимые участки. Снова тот же беззвучный вопль, от которого мерк свет и таяло сознание… В воздухе остались едва видимые, поблескивающие, тонкие, бесконечно длинные струны. Если это был аналог крови чудовища, то она была даже не лишена красоты. Впрочем, почему-то Ростик знал, в воду эти струны не упадут, они испарятся до того, как пролетят весь путь.
Чуть не выбив стекло головой, Ростик попытался рассмотреть вторую лодку. Антон сумел поймать управление у самой воды. И теперь тащился к городу. Его так бросало из стороны в сторону, что у Ростика каждый раз захватывало дух, он все время ждал, что увидит всплеск, который сделает спасение ребят невозможным… Тем более что сверху определить, на какой высоте Антон тянул свою машину, было трудно.
– Ким, – позвал Ростик. – Ты можешь им помочь?
– Не могу. – Молчание. – Он все делает правильно. Если опять не отключится, тогда…
– Отключится? – Ростик был поражен.
– Мне так показалось, – отозвался Ким. – Что сразу после удара он… То ли башкой обо что-то стукнулся, то ли рычагами руки поломал.
Мелькнул берег… И вдруг лодка Антона попыталась подняться, а это была ошибка. Она сразу отвалилась в сторону от выбранного курса, странно заюлила, залетела боком в черту города, пропахала воздух над набережной, стукнулась о треклятую статую, установленную на площади перед гаванью, и непонятно как исчезла из поля зрения.
Скорее по какому-то наитию, чем по осмысленному пониманию происходящего, Ростик поднял голову. На него плыло так много червей, что они стали почти видны.
– Ким, садись на набережную! – завопил Ростик и замолотил из пушек, как заведенный.
Обойма кончилась слишком быстро, но он заметил это, лишь клацнув планкой впустую раза три. Потом вставил новую обойму, молясь, чтобы все эти твари не успели их сожрать прежде, чем он будет готов… Расстояние до них оказалось чуть больше, чем ему показалось, – сыграли свою роль прозрачность и невероятные размеры зверюг. Потом пушка заработала, лучи ударили в скопление складок серого света, чуть более плотных, чем небо над головой.
Их лодка безвольно, как облако, плыла совсем в другую от города сторону. Улучив момент, меняя обойму, Ростик посмотрел на Кима. Пилот, вывернув шею так, что рисковал ее вывихнуть, смотрел в боковое окошко. Руки, лежащие на рычагах, замерли, но, даже затянутые в кожу черных перчаток, выдавали такое напряжение, что Ростик заголосил: