Страница:
– У меня вопрос, – поднял руку высокий паренек сбоку от Евы с перевязанной головой, на которую не налезал полетный шлем. Рост присмотрелся, это оказался его заряжающий Леха. Только умытый и слегка посуровевший. – Если их несколько сотен, как же мы возьмем их в плен?
– У нас превосходство в броне, скорости и оружии. Не вижу причин, чтобы не заставить сотню-другую этих… налетчиков сдаться. Еще вопросы? – Никто по существу больше не спрашивал. – Тогда – смирно! – Рост автоматически поднял руку к виску. – Приступить к выполнению приказа. Вольно! По машинам.
Когда он зашагал к Евиному крейсеру, сама главная командирша приотстала от своих и, подобрав шаг в ногу, пошла рядом с Ростом.
– Ты в самом деле думаешь, они будут сдаваться? – спросила она.
– Не будут – я их всех в море утоплю. Ты только мои советы слушай и близко под разрывы не подлезай, чтобы машину не попортить. А остальное стрелки сделают… Со мной во главе, конечно.
– Тогда личный вопрос, командир, – Ева усмехнулась, словно заранее просила прощения за какую-то шутку… Но шутка оказалась дурного толка. – Ты почему ночью домой не отправился, к жене?
– Значит так, лейтенант, вот не посмотрю на твое вчерашнее геройство, перекину через коленку, задеру штаны и отшлепаю что есть силы по мягкому месту… За такие вопросы.
– Ой-ой, как страшно. – Она вдруг блеснула изумительно белыми зубами. – Ты на рычагах сначала с мое посиди, а потом посмотрим, кто кого отшлепает.
Рост вспомнил, как сидел на этих рычагах, когда его учил Ким. Да, в словах этой девицы была сермяга. Но как ей ответить, что домой… Да Рост и сам не знал, почему не пошел выяснить, как у них там, почему не отправился просто выспаться не в гимнастерке, а цивилизованно – голышом после душа? А может, он и знал этот ответ, только не хотел его признавать.
– Не время сейчас спорить, – отозвался он, заметив, что кто-то из ребят их крейсера с любопытством поглядывает на командиров. – Марш за рычаги, и чтобы у меня…
Но улыбнуться в ответ он не сумел. Интересно, почему?
Над Чужим они сделали круг почета, потом Рост приказал Еве зависнуть метрах в ста от ворот, приоткинул пандус и, крепко держась за какую-то соседнюю рукоять одной рукой, вытянувшись вперед как можно дальше, во весь голос крикнул:
– Мы победили! Бояться нечего!
Потом пандус снова закрыли, полетели дальше. Ева, которой вся эта катавасия не очень-то пришлась по вкусу, довольно резко спросила, когда Рост уселся на свое место в верхней башне:
– Думаешь, кто-нибудь из них хоть что-то понял?
– Они увидели меня в леталке пурпурных. Остальное должны сами понять. А знать, кто одолевает в войне, – очень важно. Может, это еще одно восстание червеобразных Махри предотвратит? Так что сделать это было необходимо.
К Одессе они подошли часов в десять. Рост уже почти час до того осматривал горизонт, выискивая противника. Лишь когда Ким стал отставать, вдруг вспомнил про летающих китов и попробовал сосканировать небо через дифракционную решетку, но червяков не было.
А вот пурпурных было много. Тремя стаями они шли в сторону берега, видимо, не веря, что высланные вперед десять черных треугольников могут потерпеть поражение. Приказав стрелкам на крыльях подсчитать силы противника, он повернул башню и в прицел нашел машину Кима.
А тот вместо того, чтобы сесть перед воротами города, попробовал, как он делал всегда, приземлиться на набережной. И его, конечно, тут же обстреляли. Причем довольно агрессивно, слитно и метко. Выстрелы двадцатых пушечек то и дело высекали из черного корпуса желтые искры. Рост представил, как Кимовым людям сейчас неуютно за броней под этим градом ударов, и поежился. Оказалось, что Ева тоже читает обстановку, она веско, в своей манере, проворчала:
– Вот, славяне… Не могут своих не обстрелять.
– Ничего, сейчас наши выйдут, и тогда… – отозвался Леха. После вчерашнего сражения он быстро входил в роль ветерана. А может, в самом деле имел право.
Пандус откинули, кто-то высунулся, потом стрельба явно улеглась. Потом к треугольной машине из домов стали выходить люди. Дальше было неинтересно, Рост развернул башню к противнику.
Его новым помощником на поворотах, то есть первичным наводчиком оказалась девушка, почти такая же мускулистая и решительная, как Ева. Только волосы у нее были не золотые, копной до плеч, а темные и очень коротко стриженные. А заряжающим вообще оказался какой-то мальчишка лет двенадцати, который посматривал на Ростика с заметной опаской, а темноволосую девицу называл «тетей».
Видимо, у Серегина, когда он собирал экипажи, с людьми вообще обстояло «швахово». Но справлялись эти ребятки нормально. По крайней мере, пока. Вот Рост и решил на них не наседать, вдруг они не хуже пресловутого Лехи окажутся? Или даже лучше? У этой «тети» определенные задатки имелись.
– Левое крыло докладывает, – отозвался наводчик левой пушки. – В западной стае идет двести антигравов пурпурных. Почти полсотни из них – не такие, как наши, обычные, а какие-то длинные.
– Знаю такие, – согласился Рост. – Это у них транспортные машины с двумя котлами и с большим трюмом посередине.
– А у меня так, – раздалось справа, – от берега пернатых идет почти сто шестьдесят машин. Из них треть, как было заявлено, транспортные.
– Тогда мне тоже придется признаться, – сказала Ева. – Я от нечего делать центральную их волну пересчитала. Триста двадцать обычных и, кажется, восемьдесят транспортов. Черных треугольников – ни одного, других возможных кораблей поддержки тоже не замечено.
– Принято, – отозвался Рост. Он попробовал на глаз определить расстояние этих летунов до берега, их подлетное время к Одессе, попытался прикинуть наилучший вариант противодействия им.
У него почему-то ничего не получалось. Вернее, конечно, он составил план, но был в нем не очень-то уверен. Он мог поступить слишком самоуверенно. В общем, следовало посоветоваться. Но Ева вдруг принялась вполне по-девчоночьи хихикать.
– Ты чего? – спросил ее Рост.
– Так, ерунда, – ответила рыжеволосая красавица. Помолчала. Все-таки пояснила: – Они летят и еще не знают, что уже не они… Что уже мы – захватчики.
Рост ничего не ответил. Но услышать такое было странно. И над этим не хихикать следовало, а думать. Правда, потом, после боя.
Глава 26
– У нас превосходство в броне, скорости и оружии. Не вижу причин, чтобы не заставить сотню-другую этих… налетчиков сдаться. Еще вопросы? – Никто по существу больше не спрашивал. – Тогда – смирно! – Рост автоматически поднял руку к виску. – Приступить к выполнению приказа. Вольно! По машинам.
Когда он зашагал к Евиному крейсеру, сама главная командирша приотстала от своих и, подобрав шаг в ногу, пошла рядом с Ростом.
– Ты в самом деле думаешь, они будут сдаваться? – спросила она.
– Не будут – я их всех в море утоплю. Ты только мои советы слушай и близко под разрывы не подлезай, чтобы машину не попортить. А остальное стрелки сделают… Со мной во главе, конечно.
– Тогда личный вопрос, командир, – Ева усмехнулась, словно заранее просила прощения за какую-то шутку… Но шутка оказалась дурного толка. – Ты почему ночью домой не отправился, к жене?
– Значит так, лейтенант, вот не посмотрю на твое вчерашнее геройство, перекину через коленку, задеру штаны и отшлепаю что есть силы по мягкому месту… За такие вопросы.
– Ой-ой, как страшно. – Она вдруг блеснула изумительно белыми зубами. – Ты на рычагах сначала с мое посиди, а потом посмотрим, кто кого отшлепает.
Рост вспомнил, как сидел на этих рычагах, когда его учил Ким. Да, в словах этой девицы была сермяга. Но как ей ответить, что домой… Да Рост и сам не знал, почему не пошел выяснить, как у них там, почему не отправился просто выспаться не в гимнастерке, а цивилизованно – голышом после душа? А может, он и знал этот ответ, только не хотел его признавать.
– Не время сейчас спорить, – отозвался он, заметив, что кто-то из ребят их крейсера с любопытством поглядывает на командиров. – Марш за рычаги, и чтобы у меня…
Но улыбнуться в ответ он не сумел. Интересно, почему?
Над Чужим они сделали круг почета, потом Рост приказал Еве зависнуть метрах в ста от ворот, приоткинул пандус и, крепко держась за какую-то соседнюю рукоять одной рукой, вытянувшись вперед как можно дальше, во весь голос крикнул:
– Мы победили! Бояться нечего!
Потом пандус снова закрыли, полетели дальше. Ева, которой вся эта катавасия не очень-то пришлась по вкусу, довольно резко спросила, когда Рост уселся на свое место в верхней башне:
– Думаешь, кто-нибудь из них хоть что-то понял?
– Они увидели меня в леталке пурпурных. Остальное должны сами понять. А знать, кто одолевает в войне, – очень важно. Может, это еще одно восстание червеобразных Махри предотвратит? Так что сделать это было необходимо.
К Одессе они подошли часов в десять. Рост уже почти час до того осматривал горизонт, выискивая противника. Лишь когда Ким стал отставать, вдруг вспомнил про летающих китов и попробовал сосканировать небо через дифракционную решетку, но червяков не было.
А вот пурпурных было много. Тремя стаями они шли в сторону берега, видимо, не веря, что высланные вперед десять черных треугольников могут потерпеть поражение. Приказав стрелкам на крыльях подсчитать силы противника, он повернул башню и в прицел нашел машину Кима.
А тот вместо того, чтобы сесть перед воротами города, попробовал, как он делал всегда, приземлиться на набережной. И его, конечно, тут же обстреляли. Причем довольно агрессивно, слитно и метко. Выстрелы двадцатых пушечек то и дело высекали из черного корпуса желтые искры. Рост представил, как Кимовым людям сейчас неуютно за броней под этим градом ударов, и поежился. Оказалось, что Ева тоже читает обстановку, она веско, в своей манере, проворчала:
– Вот, славяне… Не могут своих не обстрелять.
– Ничего, сейчас наши выйдут, и тогда… – отозвался Леха. После вчерашнего сражения он быстро входил в роль ветерана. А может, в самом деле имел право.
Пандус откинули, кто-то высунулся, потом стрельба явно улеглась. Потом к треугольной машине из домов стали выходить люди. Дальше было неинтересно, Рост развернул башню к противнику.
Его новым помощником на поворотах, то есть первичным наводчиком оказалась девушка, почти такая же мускулистая и решительная, как Ева. Только волосы у нее были не золотые, копной до плеч, а темные и очень коротко стриженные. А заряжающим вообще оказался какой-то мальчишка лет двенадцати, который посматривал на Ростика с заметной опаской, а темноволосую девицу называл «тетей».
Видимо, у Серегина, когда он собирал экипажи, с людьми вообще обстояло «швахово». Но справлялись эти ребятки нормально. По крайней мере, пока. Вот Рост и решил на них не наседать, вдруг они не хуже пресловутого Лехи окажутся? Или даже лучше? У этой «тети» определенные задатки имелись.
– Левое крыло докладывает, – отозвался наводчик левой пушки. – В западной стае идет двести антигравов пурпурных. Почти полсотни из них – не такие, как наши, обычные, а какие-то длинные.
– Знаю такие, – согласился Рост. – Это у них транспортные машины с двумя котлами и с большим трюмом посередине.
– А у меня так, – раздалось справа, – от берега пернатых идет почти сто шестьдесят машин. Из них треть, как было заявлено, транспортные.
– Тогда мне тоже придется признаться, – сказала Ева. – Я от нечего делать центральную их волну пересчитала. Триста двадцать обычных и, кажется, восемьдесят транспортов. Черных треугольников – ни одного, других возможных кораблей поддержки тоже не замечено.
– Принято, – отозвался Рост. Он попробовал на глаз определить расстояние этих летунов до берега, их подлетное время к Одессе, попытался прикинуть наилучший вариант противодействия им.
У него почему-то ничего не получалось. Вернее, конечно, он составил план, но был в нем не очень-то уверен. Он мог поступить слишком самоуверенно. В общем, следовало посоветоваться. Но Ева вдруг принялась вполне по-девчоночьи хихикать.
– Ты чего? – спросил ее Рост.
– Так, ерунда, – ответила рыжеволосая красавица. Помолчала. Все-таки пояснила: – Они летят и еще не знают, что уже не они… Что уже мы – захватчики.
Рост ничего не ответил. Но услышать такое было странно. И над этим не хихикать следовало, а думать. Правда, потом, после боя.
Глава 26
Отражение Солнца в воде ударило из-под машины, как второе Солнце. Ростик уже слишком давно летал над морем, чтобы помнить каково это – видеть отражение Полдневного солнца прямо под собой. Казалось, в этом отражении может потеряться не только их крейсер, но каждая из стай пурпурных, и все три их стаи вместе взятые.
Ростик мельком подумал, не следует ли ввести обычай летать над морем в солнцезащитных очках, но потом решил, что такую тягу к комфорту вряд ли кто оценит правильно… Каково же было его удивление, когда Ева вдруг обернулась, и у нее на носике сидели именно такие очки, о которых он только что думал. М-да, определенно телепатия существовала.
– Ева, ты сама догадалась захватить с собой очки?
– Что? Ах, очки… Нет, я их не захватывала, они всегда при мне. Сам понимаешь, зрение нужно беречь, какой я без него пилот?
Да, действительно. Следует завести себе такие же.
– Ева, как думаешь, если мы ударим по дальней стае, у побережья пернатых, потом подгоним ту, что на западе, к основной, и уже эти две попробуем заставить сесть – успеем все провернуть по нашим правилам, прежде чем они атакуют Одессу?
– Если они сразу поторопятся и атакуют Одессу, тогда можем не успеть. А начнут дергаться – попробуют отойти подальше в море или куда-нибудь в сторону скакнут – обязательно выйдет.
Да, это была серьезная опасность – если пурпурные атакуют Одессу, разобьют дома, сломят сопротивление наших и займут в городе оборону против треугольных крейсеров. Рост и сам это понимал и довольно хорошо представлял. Но, с другой стороны, если основная стая вражеских гравилетов поведет себя уверенно, он может выйти из боя с восточной эскадрой противника и успеть оказать помощь своим. И Ким будет сзади… Так и сделаем.
– Ева, атакуй тех, что на востоке. На этот раз пленных брать не будем. Пока. Так что – огонь из всех пушек, и исключительно на поражение.
Курс плавно изменился градусов на тридцать. Часа через полтора эта стая пурпурных леталок приблизилась уже километров на двадцать. До одесского берега из этой точки было около восьмидесяти, максимум девяносто километров. Если очень быстро расправиться с этими, подумал Ростик, то можно провернуть все так, как задумано. Только нужно очень торопиться и палить очень точно.
– Значит, так, – приказал он. – Бьем по-ковбойски, один выстрел – один противник сбит. Серьезно задетых не добиваем, они до своих не дотянут, а пернатые, похоже, их тоже не примут. Так что подранков оставляем без внимания. Доложить о готовности.
– Левое крыло – готов.
– Правое – то же самое.
Молчание. Долгое молчание. Рост уже открыл рот, чтобы окликнуть стрелков сзади, но кто-то из них, почему-то запыхавшись, ответил:
– Задние пушки – тоже в порядке.
– Что там у вас происходит? Почему запыхался?
– Решил гребцам помочь…
– Ну и ну! – внезапно разозлился Ростик. – У тебя же от напряжения руки будут дрожать. Ева, как ты таких, с позволения сказать, стрелков за пушки поставила?
– Да не бойся, командир, – отозвался тот же голос сзади. – Я же не из пистолетика буду палить, а из пушки, она же к борту привинчена.
– Ева, заменить его. – Рост вздохнул.
– На кого?
– Да хоть на заряжающего с крыльев! На любого, у кого ума хватает своим делом заниматься… А не помогать гребцам.
– Есть.
Ребята не успели даже перейти на новые места, как передовые из леталок противника, видимо, заподозрив что-то, стали вдруг поворачивать в сторону океана. Наверное, у них был какой-то опознавательный знак, что-то вроде пароля, который Ева, конечно, не выполнила. Тогда Рост довольно жестко приказал:
– Все, атакуем. Увеличить скорость, орудия к бою.
Но они выходили на расстояние выстрела, как показалось Ростику, гораздо дольше, чем хотелось бы. Лишь минут через десять, вместо шести-семи, принимая во внимание начальные встречные курсы, Рост выцелил одну из двухкотловых леталок, длинную, почти в двадцать метров, неуклюжую и толстую, как бочка, которая все никак не решалась свернуть на север, и надавил на планку.
Между ними было около четырех километров, и первый выстрел ушел мимо, зато второй угодил точнехонько туда, куда указывало перекрестие. Между задними блинами, под углом сверху вниз, потому что Ева шла выше, чем «ядро» стаи. Машина противника закачалась, потом стала биться уже всем корпусом, а потом неожиданно ухнула вниз.
– Здорово, – отозвалась Ева. – Отличный выстрел.
Ударили орудия на крыльях. Конечно, сбивать каждую бочку врага единственным выстрелом не получалось даже у Ростовых пушек, которые, по определению Бабурина, тянули на рублевый калибр. Но все-таки за три-пять выстрелов они с противником расправлялись.
Иногда, конечно, стрелки не удерживались и добивали уже задымившие машины, но… Ростик их понимал. Именно эти самые пурпурные, которых ребята видели перед собой, только что разрушили Боловск, собравшись покорить человечество, обратить его в рабство, может быть, уничтожить совсем, стереть с лица Полдневной сферы – поэтому они заслуживали, чтобы их добивали. До конца, до момента опрокидывания этих леталок в море.
Некоторые машины пурпурных попытались разлетаться в разные стороны, но их подводила привычка держаться вместе. За каждой из отвернувших в сторону машин тут же увязывались три, десять, двадцать других леталок… А двадцать гравилетов противника уже имело смысл догонять, и Ева плавно, почти не кренясь на виражах, следовала за удирающими. Погоня не занимала много времени, и снова гремели орудия и небо поочередно расчерчивали дымные следы от падающих вниз гравилетов, обломков лодок и желто-оранжевые вспышки взрывающихся котлов.
– Тридцать пять… семь… нет, уже сорок, – считала стриженая наводчица Ростиковой башни.
Рост, дождавшись краткого перерыва, когда перед ним не было ни одного из противников, а его следовало догонять, что Ева и делала, спросил через закованное в броню плечо:
– Ты только наши считаешь или сколько все сбивают?
– Все, – отозвалась наводчица. – Только в стороне кормы плохо видно, слишком тут смотровые щели узкие.
– Там я пытаюсь считать, – отозвался заряжающий мальчишка. – Пока насчитал только пять.
Они в самом деле, увлекаясь погоней за основными группами пурпурных леталок, иногда опережали одиночные машины. А сзади то и дело раздавались выстрелы кормовой погонной спарки. Да, если уж на то пошло, и носовые пушечки, которыми должна была управлять Ева, палили куда как часто… Оказалось, что они уже давно летели в сплошном окружении вражеских гравилетов. Только около них создавалась некоторая пустота, потому что, оказавшись поблизости от неуязвимой черной летающей крепости, эти слабые и тихоходные лодки тут же пытались отвернуть в сторону и уйти как можно дальше. Дальше, еще дальше…
И вдруг что-то в противнике изменилось. Ростик даже не понял, что именно. А Ева уже кричала:
– Внимание, они контратакуют. Справа – крыло, доложить, как поняли?
– Вижу их, – проорал стрелок справа, и тут же очень быстрая, прямо барабанная пальба подтвердила это заявление.
Ростик, хотя и держал в прицеле очаровательную группу почти в десяток транспортов, прикрикнул на коротковолосую, и они принялись поворачивать орудийную башню вокруг оси. Потому что Ева оказалась права – пурпурным надоело это избиение. Они поняли, что еще минут двадцать или чуть больше, и они будут уничтожены все… если не попытаются таранить противника. Вот на таран они и пошли, в массовом порядке.
Рост ударил с расстояния метров в триста в летящий на него гравилет, убедился, что тот сразу потянул вниз, оставляя дымный след, снова чуть-чуть повернул башню. На этот раз их атаковали машин пять… Рост выстрелил, второй раз, сразу же – третий. Взрыв разнес головную машину, и взрывная волна расшвыряла остальные… Как они стали перестраиваться, Ростик не видел, он уже выцеливал противника, оказавшегося всего-то метрах в ста или чуть дальше, но сзади, где крейсер был наиболее уязвим.
Потом что-то с отвратительным ударом и скрежетом прошло по их правому борту. Крейсер содрогнулся так, что метров пятьдесят опускался вниз, почти падал… Ростик сразу понял, почему блины этих боевых машин были так заботливо спрятаны от любого удара – иначе у них уже не было бы управления, по крайней мере, пришлось бы ремонтировать штанги. А во-вторых, он сообразил, что таранить противника – вполне законный метод борьбы многих слабых машин против одной, пусть даже и сильной. И таранить они будут по-умному – в орудийные башни, чтобы сбить способность сдерживать контратаку… Или сверху, чтобы заставить их крейсер врезаться в воду. Противомера тоже пришла быстро, почти мгновенно.
– Ева, – прокричал Рост, опасаясь, что за беспрерывной пальбой пилот его не услышат, – вверх! Сразу вверх, они теряют скорость при подъеме.
Ева его поняла. Она резко, чуть ли не как коня на дыбы, поставила машину на хвост и попыталась взобраться выше, еще выше… Машины пурпурных, которые чуть было уже не зажали их, вынуждены были попробовать этот трюк, но безуспешно. Силы их котлов и блинов не хватало для такого циркового номера.
Рост вытер рукавом гимнастерки потный лоб. Осмотрелся, потом поставил пушку на новый прицел и кивнул мальчишке. Но тот лежал на зажимных рейках для снарядов, словно приник к смотровой щели. Рост процедил сквозь зубы:
– Посмотри.
Черноволосая повернулась к нему, одной рукой коснулась мальчишки… Он тут же упал вниз, мягко, как тряпичная кукла. Девушка склонилась над ним.
– Умер, – прошептала она. – Один из этих выстрелов попал в смотровую щель…
Оказывается, они в нас еще и стреляли, вяло подумал Рост. Потом попытался вспомнить, почему именно на этого паренька пал выбор… Ничего не вспомнил.
– Заряжай, – приказал он и стал прицеливаться.
Лодки пурпурных остались метрах в ста ниже. Отсюда, сверху, долбить их было очень удобно. Рост понял по щелчку, что снаряды в казенниках, и стал прицеливаться.
– Обращаюсь ко всем, – вдруг проговорила Ева, и голос ее прозвучал не громче комариного писка. – Стрелять прицельно. Я заметила, при каждом выстреле из пушек корпус вздрагивает, и мы теряем высоту… Следовательно, становимся мишенью.
– Не долго уже, их всего-то осталось… – проговорил кто-то, но Рост уже не слушал.
Он снова выстрелил, и снова его лучи уперлись в одну из леталок противника. Потом он выцелил соседнюю машинку со странной башенкой сверху и с тремя блинами вместо четырех. Выстрелил, карликовая конструкция завалилась набок, чтобы уйти в сторону, но орудия были уже заряжены, и Рост снова поймал ее в прицел. В ней сидел не просто какой-то пурпурный, а кто-то, кто представлял особую ценность. Такую, что для него имело смысл построить и гонять отдельную лодочку.
Но удивляло вот что – эта машинка по причине облегченности имела преимущества в скорости перед другими леталками, может быть, даже по сравнению с крейсером, перегруженным тяжелым вооружением и броней. Но она не ушла, не бросила остальных пурпурных на растерзание черному треугольнику. Почему? И почти тотчас Ростик все понял – это был предводитель, начальник, командир. Именно он организовал сопротивление пурпурных крейсеру людей. Именно он сумел каким-то образом заставить слабые и хлипкие лодочки таранить крейсер, стремясь его уничтожить даже ценой их гибели.
Рост надавил на планку, выстрел разнес башенку на верхушке трехногой леталки. Все, теперь, если догадки Ростика правильны, сопротивление этой стаи сломлено…
И поведение пурпурных действительно сразу изменилось. Теперь они даже не пытались отходить вместе, прекратили они и свои атаки. Теперь они просто драпали, причем беспорядочно и почти бессмысленно. Рост палил и палил, пытаясь обдумать все, что понял в организации противника. И вспоминал.
Вероятно, думал он, этот сидящий в отдельной лодочке предводитель был такой, как тот, который командовал переговорами с дварами, когда Рост с Кимом подкрались к месту сбора дани. И пурпурный офицер, который вел тогда переговоры с ящерами, пару раз подходил ближе к очень похожей лодочке, как делает человек, пытающийся что-то расслышать на большом расстоянии. Значит – расстояние для командования пурпурных было существенным фактором. Это раз.
Второе. Если бы этот антигравитационный «конек-горбунок» отлетел от стаи, он бы, может, и спасся, но стая не смогла бы организовать оборону. А они заманили машину людей в середину и со всех сторон попытались ее атаковать… Если бы не внимательность Евы, если бы не догадка Роста, что следует рвануть вверх, их бы уже протаранили десятком лодок, и, как ни слабы были гравилеты, разрывы их котлов, безусловно, лишили бы крейсер орудий, а без пушек он сразу стал бы не чем иным, как летающим гробом, ловушкой для всего экипажа и для каждого из них в отдельности.
Из этого следовали еще какие-то важные выводы, то есть нечто «третье» и, может быть, даже «четвертое», но сейчас об этом думать было некогда. И того, что они узнали, хватит на этот бой.
Поэтому Ростик, стараясь перекричать канонаду, донес до сведения Евы свои умозаключения. Сделал он это главным образом потому, чтобы она знала, кого следует высматривать в стае противника на случай, если у них имеется запасной командир, и чтобы она не упустила его, если он попадется ей на глаза. Как показала практика, Ростик из башни слишком плодотворно осматриваться не мог, не хватало обзора.
– Поняла, – отозвалась Ева после недолгих расспросов. – Буду смотреть.
Потом стая пурпурных вся вдруг повернула в глубь территории пернатых. И правильно сделала. До берега было километров тридцать, если поднажать, менее получаса лету. Если учесть, что леталок осталось чуть больше половины, примерно под девяносто штук, некоторые могли и уйти.
– Тут у нас осталось только минут десять на всю работу, – сказал Рост, когда убедился, что не ошибается ни во времени, ни в расстояниях. – Потом поворачиваем на запад. Поэтому – навалимся, ребята. Что достанем огнем – то собьем, а что уйдет – уже нашим не будет.
Они навалились, но пальба стала какой-то трудной. Машины пурпурных не падали сразу, горели плохо, и каждую из них приходилось очень долго выцеливать, чтобы сбить наверняка. Сказывалось отсутствие плана по окружению и уничтожению крейсера людей посредством таранов. А без этого плана ловить девять десятков летающих лодок стало не намного легче, чем ловить ветер, предположим, обычным ситом.
Потом они повернули на запад. Рост откинулся на спинку своего креслица. Стараясь успокоиться, расслабиться, выровнять дыхание. Кажется, что-то похожее пытались проделать и все остальные, даже пилоты. По крайней мере, скорость крейсера упала, гул котлов стал менее высоким, и свист ветра в смотровые щели пропал полностью.
Внезапно Рост понял, что ему в руку попала солдатская фляга. Рост глотнул воды, поперхнулся, потому что в ней оказалось очень много горчащей мяты, но потом уже и мята показалась вкусной. Выпил почти четверть, с сожалением вернул черноволосой, что заменила заряжающего.
– Ты молодец, Гринев, что заметил эту штуку с маленькой лодочкой, – проговорила она. – Если бы не это, еще неизвестно, чем дело бы кончилось.
– Как неизвестно, вполне известно, – отозвалась Ева со своего места. – Задолбили бы они нас, уж очень ловко ими тот, из маленькой посудины, командовал. Только интересно, почему они его слушали?
– Он, кажется, телепат, – отозвался Рост. – И все такое.
– Откуда знаешь? – спросила черноволосая.
Росту надоело отвечать на вопросы, тем более что на самом-то деле ничего достоверно он не знал.
– Тебя как зовут? – спросил он вместо ответа.
– Ада, – отозвалась черноволосая и вполне по-свойски протянула руку.
Рост автоматически пожал ее. А потом попросил:
– Ада, дай передохнуть, а?
Девушка кивнула и больше не приставала. А вот Ева его пару раз пыталась зацепить, вызнавая, откуда он знает про эти маленькие горбатенькие леталки пурпурных, да как получилось, что он сразу все это сообразил. Но отбиться от нее прямой просьбой было нельзя. Поэтому пришлось потребовать, чтобы она проверила машину перед следующим боем, а не трепалась. После этого делом занялась и Ева.
Западная стая даже не изменила направление, когда крейсер Евы приблизился к ней. До Одессы оставалось всего-то километров шестьдесят, и, если людям не удастся быстро переломить сражение в свою пользу, она способна была «связать» боем даже черный треугольник. А тем временем главная стая, что насчитывала четыреста машин, могла дойти до берега, и… В общем, как говорила Ева, они свой шанс тоже видели и не собирались от него слишком легко отказываться.
– Ева, поднимайся как можно выше, – приказал Рост. – И высматривай трехногую леталку.
– Есть, вижу ее. В центре, между транспортами, идущими тремя косыми группами.
После этого описания и Рост увидел «трехногую». Действительно, три ряда транспортов плыли в небе на разной высоте, как делают гуси – цепочкой, когда последующий держится сбоку и чуть сзади предыдущего. Вероятно, как и гусям, это позволяло пурпурным экономить силы.
– Атакуем, а потом пытаемся гнать весь их табор в центр.
Атака пошла как по писаному. Полого спикировав, набрав чуть большую, чем обычно, скорость, крейсер влетел в транспортные ряды, тремя выстрелами Рост расчистил пространство к командиру пурпурных, и одним спаренным выстрелом убил его, попав прямо в котел, отчего его лодочка упала в воду, объятая пламенем. Потом они вышли из тучи ответных выстрелов, столкнувшись с парой других лодочек, причем, как последовал доклад, левая пушка вышла из строя, снова поднялись, заняли положение чуть сзади и стали дальними, прицельными выстрелами сбивать тех, кто пытался уйти в сторону.
Сначала таких было много, очень много. Потеряв главаря, пурпурные даже не пытались таранить крейсер людей, не пытались к нему приблизиться или даже стрелять слишком часто. А потом… Потом они вдруг поняли, чего требовал от них Ростик. Они выстроились в походный порядок косыми линиями и потянулись на юго-восток.
У Ростика возникло сомнение, что он достиг заветной цели так быстро и легко, но потом заметил, что то и дело одна-две машины отходят в сторону, и, даже теряя некоторые из них, пурпурные вполне безопасно освобождаются от опеки человеческого крейсера, рассеиваясь, только не все разом, как в первом случае, а медленно и сравнительно безопасно. Эту идею подтвердила и Ева.
– Этак мы их всех потеряем, пока дотащим до Одессы.
– Ничего, может, кое-кто и не успеет убежать, – отозвался Леха.
А Ростик с радостью понял, что слух к нему постепенно возвращается, потому что он слышит пилотов, говоривших едва ли не в четверть тона. Но в следующий раз стрелком в этой башне он решил отправиться, выпросив у мамы как можно больше ваты для затычек.
С основной стаей тоже было не все в порядке. Она отбивалась от Кима, который пытался «покусывать» ее сбоку, и весьма толково. По следам копоти и развороченной консоли правого крыла Ростик понял, что крейсер Кима тоже пытались таранить. И продолжали пробовать, должно быть, потому, что он не догадался о значении особых маленьких лодок. Эту ошибку следовало исправить. Ростик скомандовал Еве, и вот девица-пилот уже наметанным глазом вычислила основного врага быстро и легко:
Ростик мельком подумал, не следует ли ввести обычай летать над морем в солнцезащитных очках, но потом решил, что такую тягу к комфорту вряд ли кто оценит правильно… Каково же было его удивление, когда Ева вдруг обернулась, и у нее на носике сидели именно такие очки, о которых он только что думал. М-да, определенно телепатия существовала.
– Ева, ты сама догадалась захватить с собой очки?
– Что? Ах, очки… Нет, я их не захватывала, они всегда при мне. Сам понимаешь, зрение нужно беречь, какой я без него пилот?
Да, действительно. Следует завести себе такие же.
– Ева, как думаешь, если мы ударим по дальней стае, у побережья пернатых, потом подгоним ту, что на западе, к основной, и уже эти две попробуем заставить сесть – успеем все провернуть по нашим правилам, прежде чем они атакуют Одессу?
– Если они сразу поторопятся и атакуют Одессу, тогда можем не успеть. А начнут дергаться – попробуют отойти подальше в море или куда-нибудь в сторону скакнут – обязательно выйдет.
Да, это была серьезная опасность – если пурпурные атакуют Одессу, разобьют дома, сломят сопротивление наших и займут в городе оборону против треугольных крейсеров. Рост и сам это понимал и довольно хорошо представлял. Но, с другой стороны, если основная стая вражеских гравилетов поведет себя уверенно, он может выйти из боя с восточной эскадрой противника и успеть оказать помощь своим. И Ким будет сзади… Так и сделаем.
– Ева, атакуй тех, что на востоке. На этот раз пленных брать не будем. Пока. Так что – огонь из всех пушек, и исключительно на поражение.
Курс плавно изменился градусов на тридцать. Часа через полтора эта стая пурпурных леталок приблизилась уже километров на двадцать. До одесского берега из этой точки было около восьмидесяти, максимум девяносто километров. Если очень быстро расправиться с этими, подумал Ростик, то можно провернуть все так, как задумано. Только нужно очень торопиться и палить очень точно.
– Значит, так, – приказал он. – Бьем по-ковбойски, один выстрел – один противник сбит. Серьезно задетых не добиваем, они до своих не дотянут, а пернатые, похоже, их тоже не примут. Так что подранков оставляем без внимания. Доложить о готовности.
– Левое крыло – готов.
– Правое – то же самое.
Молчание. Долгое молчание. Рост уже открыл рот, чтобы окликнуть стрелков сзади, но кто-то из них, почему-то запыхавшись, ответил:
– Задние пушки – тоже в порядке.
– Что там у вас происходит? Почему запыхался?
– Решил гребцам помочь…
– Ну и ну! – внезапно разозлился Ростик. – У тебя же от напряжения руки будут дрожать. Ева, как ты таких, с позволения сказать, стрелков за пушки поставила?
– Да не бойся, командир, – отозвался тот же голос сзади. – Я же не из пистолетика буду палить, а из пушки, она же к борту привинчена.
– Ева, заменить его. – Рост вздохнул.
– На кого?
– Да хоть на заряжающего с крыльев! На любого, у кого ума хватает своим делом заниматься… А не помогать гребцам.
– Есть.
Ребята не успели даже перейти на новые места, как передовые из леталок противника, видимо, заподозрив что-то, стали вдруг поворачивать в сторону океана. Наверное, у них был какой-то опознавательный знак, что-то вроде пароля, который Ева, конечно, не выполнила. Тогда Рост довольно жестко приказал:
– Все, атакуем. Увеличить скорость, орудия к бою.
Но они выходили на расстояние выстрела, как показалось Ростику, гораздо дольше, чем хотелось бы. Лишь минут через десять, вместо шести-семи, принимая во внимание начальные встречные курсы, Рост выцелил одну из двухкотловых леталок, длинную, почти в двадцать метров, неуклюжую и толстую, как бочка, которая все никак не решалась свернуть на север, и надавил на планку.
Между ними было около четырех километров, и первый выстрел ушел мимо, зато второй угодил точнехонько туда, куда указывало перекрестие. Между задними блинами, под углом сверху вниз, потому что Ева шла выше, чем «ядро» стаи. Машина противника закачалась, потом стала биться уже всем корпусом, а потом неожиданно ухнула вниз.
– Здорово, – отозвалась Ева. – Отличный выстрел.
Ударили орудия на крыльях. Конечно, сбивать каждую бочку врага единственным выстрелом не получалось даже у Ростовых пушек, которые, по определению Бабурина, тянули на рублевый калибр. Но все-таки за три-пять выстрелов они с противником расправлялись.
Иногда, конечно, стрелки не удерживались и добивали уже задымившие машины, но… Ростик их понимал. Именно эти самые пурпурные, которых ребята видели перед собой, только что разрушили Боловск, собравшись покорить человечество, обратить его в рабство, может быть, уничтожить совсем, стереть с лица Полдневной сферы – поэтому они заслуживали, чтобы их добивали. До конца, до момента опрокидывания этих леталок в море.
Некоторые машины пурпурных попытались разлетаться в разные стороны, но их подводила привычка держаться вместе. За каждой из отвернувших в сторону машин тут же увязывались три, десять, двадцать других леталок… А двадцать гравилетов противника уже имело смысл догонять, и Ева плавно, почти не кренясь на виражах, следовала за удирающими. Погоня не занимала много времени, и снова гремели орудия и небо поочередно расчерчивали дымные следы от падающих вниз гравилетов, обломков лодок и желто-оранжевые вспышки взрывающихся котлов.
– Тридцать пять… семь… нет, уже сорок, – считала стриженая наводчица Ростиковой башни.
Рост, дождавшись краткого перерыва, когда перед ним не было ни одного из противников, а его следовало догонять, что Ева и делала, спросил через закованное в броню плечо:
– Ты только наши считаешь или сколько все сбивают?
– Все, – отозвалась наводчица. – Только в стороне кормы плохо видно, слишком тут смотровые щели узкие.
– Там я пытаюсь считать, – отозвался заряжающий мальчишка. – Пока насчитал только пять.
Они в самом деле, увлекаясь погоней за основными группами пурпурных леталок, иногда опережали одиночные машины. А сзади то и дело раздавались выстрелы кормовой погонной спарки. Да, если уж на то пошло, и носовые пушечки, которыми должна была управлять Ева, палили куда как часто… Оказалось, что они уже давно летели в сплошном окружении вражеских гравилетов. Только около них создавалась некоторая пустота, потому что, оказавшись поблизости от неуязвимой черной летающей крепости, эти слабые и тихоходные лодки тут же пытались отвернуть в сторону и уйти как можно дальше. Дальше, еще дальше…
И вдруг что-то в противнике изменилось. Ростик даже не понял, что именно. А Ева уже кричала:
– Внимание, они контратакуют. Справа – крыло, доложить, как поняли?
– Вижу их, – проорал стрелок справа, и тут же очень быстрая, прямо барабанная пальба подтвердила это заявление.
Ростик, хотя и держал в прицеле очаровательную группу почти в десяток транспортов, прикрикнул на коротковолосую, и они принялись поворачивать орудийную башню вокруг оси. Потому что Ева оказалась права – пурпурным надоело это избиение. Они поняли, что еще минут двадцать или чуть больше, и они будут уничтожены все… если не попытаются таранить противника. Вот на таран они и пошли, в массовом порядке.
Рост ударил с расстояния метров в триста в летящий на него гравилет, убедился, что тот сразу потянул вниз, оставляя дымный след, снова чуть-чуть повернул башню. На этот раз их атаковали машин пять… Рост выстрелил, второй раз, сразу же – третий. Взрыв разнес головную машину, и взрывная волна расшвыряла остальные… Как они стали перестраиваться, Ростик не видел, он уже выцеливал противника, оказавшегося всего-то метрах в ста или чуть дальше, но сзади, где крейсер был наиболее уязвим.
Потом что-то с отвратительным ударом и скрежетом прошло по их правому борту. Крейсер содрогнулся так, что метров пятьдесят опускался вниз, почти падал… Ростик сразу понял, почему блины этих боевых машин были так заботливо спрятаны от любого удара – иначе у них уже не было бы управления, по крайней мере, пришлось бы ремонтировать штанги. А во-вторых, он сообразил, что таранить противника – вполне законный метод борьбы многих слабых машин против одной, пусть даже и сильной. И таранить они будут по-умному – в орудийные башни, чтобы сбить способность сдерживать контратаку… Или сверху, чтобы заставить их крейсер врезаться в воду. Противомера тоже пришла быстро, почти мгновенно.
– Ева, – прокричал Рост, опасаясь, что за беспрерывной пальбой пилот его не услышат, – вверх! Сразу вверх, они теряют скорость при подъеме.
Ева его поняла. Она резко, чуть ли не как коня на дыбы, поставила машину на хвост и попыталась взобраться выше, еще выше… Машины пурпурных, которые чуть было уже не зажали их, вынуждены были попробовать этот трюк, но безуспешно. Силы их котлов и блинов не хватало для такого циркового номера.
Рост вытер рукавом гимнастерки потный лоб. Осмотрелся, потом поставил пушку на новый прицел и кивнул мальчишке. Но тот лежал на зажимных рейках для снарядов, словно приник к смотровой щели. Рост процедил сквозь зубы:
– Посмотри.
Черноволосая повернулась к нему, одной рукой коснулась мальчишки… Он тут же упал вниз, мягко, как тряпичная кукла. Девушка склонилась над ним.
– Умер, – прошептала она. – Один из этих выстрелов попал в смотровую щель…
Оказывается, они в нас еще и стреляли, вяло подумал Рост. Потом попытался вспомнить, почему именно на этого паренька пал выбор… Ничего не вспомнил.
– Заряжай, – приказал он и стал прицеливаться.
Лодки пурпурных остались метрах в ста ниже. Отсюда, сверху, долбить их было очень удобно. Рост понял по щелчку, что снаряды в казенниках, и стал прицеливаться.
– Обращаюсь ко всем, – вдруг проговорила Ева, и голос ее прозвучал не громче комариного писка. – Стрелять прицельно. Я заметила, при каждом выстреле из пушек корпус вздрагивает, и мы теряем высоту… Следовательно, становимся мишенью.
– Не долго уже, их всего-то осталось… – проговорил кто-то, но Рост уже не слушал.
Он снова выстрелил, и снова его лучи уперлись в одну из леталок противника. Потом он выцелил соседнюю машинку со странной башенкой сверху и с тремя блинами вместо четырех. Выстрелил, карликовая конструкция завалилась набок, чтобы уйти в сторону, но орудия были уже заряжены, и Рост снова поймал ее в прицел. В ней сидел не просто какой-то пурпурный, а кто-то, кто представлял особую ценность. Такую, что для него имело смысл построить и гонять отдельную лодочку.
Но удивляло вот что – эта машинка по причине облегченности имела преимущества в скорости перед другими леталками, может быть, даже по сравнению с крейсером, перегруженным тяжелым вооружением и броней. Но она не ушла, не бросила остальных пурпурных на растерзание черному треугольнику. Почему? И почти тотчас Ростик все понял – это был предводитель, начальник, командир. Именно он организовал сопротивление пурпурных крейсеру людей. Именно он сумел каким-то образом заставить слабые и хлипкие лодочки таранить крейсер, стремясь его уничтожить даже ценой их гибели.
Рост надавил на планку, выстрел разнес башенку на верхушке трехногой леталки. Все, теперь, если догадки Ростика правильны, сопротивление этой стаи сломлено…
И поведение пурпурных действительно сразу изменилось. Теперь они даже не пытались отходить вместе, прекратили они и свои атаки. Теперь они просто драпали, причем беспорядочно и почти бессмысленно. Рост палил и палил, пытаясь обдумать все, что понял в организации противника. И вспоминал.
Вероятно, думал он, этот сидящий в отдельной лодочке предводитель был такой, как тот, который командовал переговорами с дварами, когда Рост с Кимом подкрались к месту сбора дани. И пурпурный офицер, который вел тогда переговоры с ящерами, пару раз подходил ближе к очень похожей лодочке, как делает человек, пытающийся что-то расслышать на большом расстоянии. Значит – расстояние для командования пурпурных было существенным фактором. Это раз.
Второе. Если бы этот антигравитационный «конек-горбунок» отлетел от стаи, он бы, может, и спасся, но стая не смогла бы организовать оборону. А они заманили машину людей в середину и со всех сторон попытались ее атаковать… Если бы не внимательность Евы, если бы не догадка Роста, что следует рвануть вверх, их бы уже протаранили десятком лодок, и, как ни слабы были гравилеты, разрывы их котлов, безусловно, лишили бы крейсер орудий, а без пушек он сразу стал бы не чем иным, как летающим гробом, ловушкой для всего экипажа и для каждого из них в отдельности.
Из этого следовали еще какие-то важные выводы, то есть нечто «третье» и, может быть, даже «четвертое», но сейчас об этом думать было некогда. И того, что они узнали, хватит на этот бой.
Поэтому Ростик, стараясь перекричать канонаду, донес до сведения Евы свои умозаключения. Сделал он это главным образом потому, чтобы она знала, кого следует высматривать в стае противника на случай, если у них имеется запасной командир, и чтобы она не упустила его, если он попадется ей на глаза. Как показала практика, Ростик из башни слишком плодотворно осматриваться не мог, не хватало обзора.
– Поняла, – отозвалась Ева после недолгих расспросов. – Буду смотреть.
Потом стая пурпурных вся вдруг повернула в глубь территории пернатых. И правильно сделала. До берега было километров тридцать, если поднажать, менее получаса лету. Если учесть, что леталок осталось чуть больше половины, примерно под девяносто штук, некоторые могли и уйти.
– Тут у нас осталось только минут десять на всю работу, – сказал Рост, когда убедился, что не ошибается ни во времени, ни в расстояниях. – Потом поворачиваем на запад. Поэтому – навалимся, ребята. Что достанем огнем – то собьем, а что уйдет – уже нашим не будет.
Они навалились, но пальба стала какой-то трудной. Машины пурпурных не падали сразу, горели плохо, и каждую из них приходилось очень долго выцеливать, чтобы сбить наверняка. Сказывалось отсутствие плана по окружению и уничтожению крейсера людей посредством таранов. А без этого плана ловить девять десятков летающих лодок стало не намного легче, чем ловить ветер, предположим, обычным ситом.
Потом они повернули на запад. Рост откинулся на спинку своего креслица. Стараясь успокоиться, расслабиться, выровнять дыхание. Кажется, что-то похожее пытались проделать и все остальные, даже пилоты. По крайней мере, скорость крейсера упала, гул котлов стал менее высоким, и свист ветра в смотровые щели пропал полностью.
Внезапно Рост понял, что ему в руку попала солдатская фляга. Рост глотнул воды, поперхнулся, потому что в ней оказалось очень много горчащей мяты, но потом уже и мята показалась вкусной. Выпил почти четверть, с сожалением вернул черноволосой, что заменила заряжающего.
– Ты молодец, Гринев, что заметил эту штуку с маленькой лодочкой, – проговорила она. – Если бы не это, еще неизвестно, чем дело бы кончилось.
– Как неизвестно, вполне известно, – отозвалась Ева со своего места. – Задолбили бы они нас, уж очень ловко ими тот, из маленькой посудины, командовал. Только интересно, почему они его слушали?
– Он, кажется, телепат, – отозвался Рост. – И все такое.
– Откуда знаешь? – спросила черноволосая.
Росту надоело отвечать на вопросы, тем более что на самом-то деле ничего достоверно он не знал.
– Тебя как зовут? – спросил он вместо ответа.
– Ада, – отозвалась черноволосая и вполне по-свойски протянула руку.
Рост автоматически пожал ее. А потом попросил:
– Ада, дай передохнуть, а?
Девушка кивнула и больше не приставала. А вот Ева его пару раз пыталась зацепить, вызнавая, откуда он знает про эти маленькие горбатенькие леталки пурпурных, да как получилось, что он сразу все это сообразил. Но отбиться от нее прямой просьбой было нельзя. Поэтому пришлось потребовать, чтобы она проверила машину перед следующим боем, а не трепалась. После этого делом занялась и Ева.
Западная стая даже не изменила направление, когда крейсер Евы приблизился к ней. До Одессы оставалось всего-то километров шестьдесят, и, если людям не удастся быстро переломить сражение в свою пользу, она способна была «связать» боем даже черный треугольник. А тем временем главная стая, что насчитывала четыреста машин, могла дойти до берега, и… В общем, как говорила Ева, они свой шанс тоже видели и не собирались от него слишком легко отказываться.
– Ева, поднимайся как можно выше, – приказал Рост. – И высматривай трехногую леталку.
– Есть, вижу ее. В центре, между транспортами, идущими тремя косыми группами.
После этого описания и Рост увидел «трехногую». Действительно, три ряда транспортов плыли в небе на разной высоте, как делают гуси – цепочкой, когда последующий держится сбоку и чуть сзади предыдущего. Вероятно, как и гусям, это позволяло пурпурным экономить силы.
– Атакуем, а потом пытаемся гнать весь их табор в центр.
Атака пошла как по писаному. Полого спикировав, набрав чуть большую, чем обычно, скорость, крейсер влетел в транспортные ряды, тремя выстрелами Рост расчистил пространство к командиру пурпурных, и одним спаренным выстрелом убил его, попав прямо в котел, отчего его лодочка упала в воду, объятая пламенем. Потом они вышли из тучи ответных выстрелов, столкнувшись с парой других лодочек, причем, как последовал доклад, левая пушка вышла из строя, снова поднялись, заняли положение чуть сзади и стали дальними, прицельными выстрелами сбивать тех, кто пытался уйти в сторону.
Сначала таких было много, очень много. Потеряв главаря, пурпурные даже не пытались таранить крейсер людей, не пытались к нему приблизиться или даже стрелять слишком часто. А потом… Потом они вдруг поняли, чего требовал от них Ростик. Они выстроились в походный порядок косыми линиями и потянулись на юго-восток.
У Ростика возникло сомнение, что он достиг заветной цели так быстро и легко, но потом заметил, что то и дело одна-две машины отходят в сторону, и, даже теряя некоторые из них, пурпурные вполне безопасно освобождаются от опеки человеческого крейсера, рассеиваясь, только не все разом, как в первом случае, а медленно и сравнительно безопасно. Эту идею подтвердила и Ева.
– Этак мы их всех потеряем, пока дотащим до Одессы.
– Ничего, может, кое-кто и не успеет убежать, – отозвался Леха.
А Ростик с радостью понял, что слух к нему постепенно возвращается, потому что он слышит пилотов, говоривших едва ли не в четверть тона. Но в следующий раз стрелком в этой башне он решил отправиться, выпросив у мамы как можно больше ваты для затычек.
С основной стаей тоже было не все в порядке. Она отбивалась от Кима, который пытался «покусывать» ее сбоку, и весьма толково. По следам копоти и развороченной консоли правого крыла Ростик понял, что крейсер Кима тоже пытались таранить. И продолжали пробовать, должно быть, потому, что он не догадался о значении особых маленьких лодок. Эту ошибку следовало исправить. Ростик скомандовал Еве, и вот девица-пилот уже наметанным глазом вычислила основного врага быстро и легко: