Батчер Джим. Луна светит безумцам

   – Это контракт, мистер Дрезден, согласно которому я нанимаю вас в качестве консультанта моей фирмы, в частности, вы принимаетесь в штат моей личной охраны. Условия отличные. Вы сами определяете рабочие дни, не меньше пяти в месяц, и сами вписываете сумму жалованья. Если хотите, можете сделать это прямо сейчас. Деловые отношения любят порядок.
   Обходя стол, я заметил, что Хендрикс перенес немного центр тяжести и приготовился совершить молодецкий прыжок через барьер – если что, достанет меня в полете. Но я не планировал никаких «если что» и потому отнесся к угрожающим телодвижением гангстерского питбуля с полнейшим равнодушием. Я подобрал папку и взглянул на контракт. Конечно, я не юрист, однако имею некоторое представление, как должны выглядеть подобные бумаги. Все чин чинарем. Марконе сказал чистую правду. Он действительно предлагал мне работу. Не работу, а мечту, сказку, сон наяву! Обязательств – ноль, зарплата на мое усмотрение. Заламывай, не хочу. В контракте даже имелся чудный пунктик, по которому я мог без спроса и оглядки творить все, что заблагорассудится.
   Эта бумага давала мне возможность жить в свое удовольствие. Не бороться отчаянно за каждый доллар. Послать куда подальше всяких психов, которым взбредет в голову нанять меня для розыска любимой коровы внучатой прабабки. Заняться, наконец, чтением, наверстать упущенное, посвятить себя волшебству и серьезному исследованию магической природы, до чего руки не доходили уже многие годы. Все время что-то отвлекало, в основном, заботы о насущном пропитании. А хотелось иного! Бессмертие не входит в список моих достоинств. Каждый час, который я проводил, рыская по горячим паранормальным следам, падал в увесистую копилочку «навеки упущенного времени». Копилочка росла и увеличивалась, пока я занимался совсем не тем, о чем мечтал и к чему стремился всю свою жизнь.
   Чертовски соблазнительная сделка.
   Чертовски уютный ошейник.
   – За идиота меня держите? – поинтересовался я, швыряя папку обратно на стол.
   У Марконе отвисла челюсть, брови взлетели на километр.
   – Вас не устраивает время работы? А если уменьшить общее количество до одного дня в неделю? В месяц?
   – Дело не в этом.
   – В чем тогда? – Марконе в недоумении развел руками.
   – В компании. В том, что наркоторговец и убийца рассчитывает на мою преданность. Мне не нравится ваш метод зарабатывания денег. Кровавых денег.
   – Подумайте хорошенько, мистер Дрезден. – На дне его глаз полыхнуло ледяное пламя. – Я не стану делать это предложение дважды.
   – Позвольте, я тоже сделаю вам предложение, Джон, – сказал я. Щека Марконе дернулась, когда из моих уст прозвучало его имя. – Расскажите все, что знаете, а я постараюсь сцапать убийцу прежде, чем он доберется до вас.
   – Мистер Дрезден, почему вы думаете, что я беспокоюсь об этом? – усмехнулся он.
   Я беспечно пожал плечами.
   – Месяц назад вашего делового партнера вместе с личным охранником пустили на фарш. Прошлой ночью вашего охранника порвали на сотню маленьких ежиков. Чтобы переманить меня информацией, которая может вывести на долбаного мясника, вы лично выползли из своей норы, прикрывшись тупоумным громилой. – Я склонялся к нему все ближе и ближе, пока локти мои не уткнулись в стол, а расстояние между нашими глазами не сократилось до нескольких дюймов. – Это вас беспокоит, Джон?
   Щека гангстера снова дернулась. Нервы, нервы…
   – Представьте себе, нет. Просто я не люблю безрассудства.
   – Предпочитаете бессовестность?
   Марконе хлопнул ладонью по столу и встал. Я тоже разогнулся. Действительно. Сколько можно пялиться в ледышки этого негодяя?
   – Мистер Дрезден, неужели вам нравится, когда на улицах царит полная анархия? Нравятся разборки преступных кланов? Я деловой человек и вношу порядок в беспредел.
   – Нет. Просто вы этот беспредел прибрали к рукам и поставили на «поток», – парировал я. – Да от вас за версту смердит ложью, Джон. Мудреные слова вовеки не изменят тот факт, что вы были и есть вконец охреневший сукин сын. А охреневшие сукины дети обязаны сидеть в железных клетках.
   Бесстрастное лицо Джонни Марконе превратилось в белую застывшую маску. Он до желваков стиснул зубы. А я продолжал давить на него, от гнева почти теряя над собой контроль, не замечая опасного соседства Хендрикса. Я выплескивал скопившуюся злость, усталость и пережитый страх в язвительные слова и пригоршнями швырял эти колючки в оторопевшего мафиози.
   – Что это было? Черт побери, что это вообще могло быть? Вы сами-то Ежика видели? Видели его лицо? А кровавые ошметки на стенах? Потроха на полу? Вонь до небес. Я видел. Теперь представьте – вы следующий! Представили?! А, Джон?
   – Не называйте меня так. – Голос Марконе звучал спокойно, тихо, и ярость моя внезапно угасла. – Никто не смеет говорить со мной в подобном тоне. Если бы мы были на людях, я бы убил вас за эти слова.
   – Если бы мы были на людях, то вы могли бы попытаться. – Я выпрямился во весь рост и смерил его самым презрительным взглядом из своего арсенала. – Убирайтесь из моего кабинета.
   Марконе невозмутимо одернул пиджак, поправил галстук.
   – Полагаю, мистер Дрезден, вы намереваетесь и дальше продолжать это расследование совместно с полицией?
   – Правильно полагаете.
   Марконе обогнул стол и направился к выходу. Хендрикс топал за ним по пятам, притихший, мрачный.
   – Что ж, тогда стоит принять ваше предложение и помочь расследованию, насколько это в моих силах. Поинтересуйтесь Харли Макфинном и проектом Северо-Западного пути. Посмотрите, приведет ли это вас к чему-нибудь.
   Он открыл дверь.
   – С какой стати мне верить вам? – спросил я его спину.
   Марконе обернулся.
   – Вы проникли в самую суть моей души, мистер Дрезден. Вы знаете меня куда лучше, чем я сам. До известной степени, разумеется. Я тоже знаю вас. Вы хорошо понимаете, у меня достаточно причин помогать вам и сведения мои достоверны. – От его улыбки веяло арктическим холодом. – Но еще лучше вы понимаете, что ссориться неблагоразумно. Глупо иметь в тылу врага моего масштаба.
   – Если уж вы действительно здорово меня изучили, то должны знать, что друзьями нам не быть никогда.
   Марконе поджал губы.
   – Жаль, – только и сказал он. – Очень жаль.
   С этими словами Джонни Марконе покинул кабинет. Хендрикс сверкнул на меня своими поросячьими глазенками и вывалился вслед за боссом. Дверь захлопнулась.
   Наконец-то я мог свободно выдохнуть, что и сделал с невыразимым облегчением. Вместе с выдохом из меня словно ушли остатки сил – как подкошенный, я рухнул в кресло и закрыл лицо руками. Пальцы дрожали от нервного напряжения. С души воротило при одной мысли, что имя мое связывают с поганым именем Джонни Марконе. Откуда во мне столько ненависти к этому надутому индюку? Я еле удержался, чтобы не врезать ему покрепче. И не совсем понятно, почему он вообще стерпел мою гневную вспышку.
   Я сидел, переводя дух, и прислушивался, как стихает бешеный стук в груди. Марконе повел себя очень необычно. Он упустил отличную возможность прикончить своего обидчика тут же, не сходя с места. Приказал бы Хендриксу запинать наглого чародея до смерти или всадить в него пулю. Однако он этого не сделал. Правда, не мог же он устранить меня сейчас, когда весь город уверен в нашей дружбе. А если нельзя идти в открытую, приходится изощряться в коварстве. Разумеется, Хендриксу ничего не стоило размазать по полу чародейские мозги, но хозяину это было невыгодно.
   Я обдумывал слова Марконе, искал в них скрытый смысл. Неспроста он принял мое предложение и выдал информацию. Крестный папа всея Чикаго в опасности. И еще он испуган. И напугало его нечто совершенно неизвестное, с чем он прежде не сталкивался и потому не знал, можно ли с этим бороться. Вот и решил, что волшебничек под боком ему не помешает. Знает ведь, поганец, – магу не составит большого труда объяснить Его преступному Величеству, что почем и на какую кнопку жать, чтобы задницу не оторвало. С магом за спиной можно без боязни заглядывать в пропасть, на дне которой гнездится ужас…
   Проклятие! Чисто по-человечески его можно понять.
   Я поморщился. Мне хотелось ненавидеть Джонни Марконе, однако отвращение и даже гнев понемногу отступали. В его словах было много истины. Марконе – предприимчивый тип. Он, точно умелый шеф-повар, снял крышку с кипящего котла, и насилия на улицах стало гораздо меньше. В то же время поток криминальных денег резко увеличился. Он защищает город, вместе с тем отравляя его и выкачивая жизненные соки. И этого уже ничто не изменит.
   Есть и еще одна мелочь не из приятных. Из песни слова не выкинешь – человек с душой хищного тигра, негодяй и хладнокровный убийца, наложил в штаны по полной программе. А я-то против напугавших его страшилок и собирался выступить. В общем, было чем нервишки пощекотать, даже с лихвой.
   Но и это тоже ничего не меняло. Боишься? Правильно! Бойся на здоровье! Главное, не поддаться страху настолько, чтобы свернуть с намеченной дороги. Работу свою надо делать. Больше-то все равно некому.
   Выкинул я из головы всякую чепуховину вроде чудовищных клыков, кровавых потрохов и предсмертных хрипов, уселся за стол и занялся поиском сведений о некоем Харли Макфинне и проекте Северо-Западного пути.

Глава 11

   Демон, пойманный в ловушку моего магического круга, истошно ревел, скреб клешнями по невидимой стене, долбился хитиновым плечом в незримый барьер, отчаянно пытаясь выбраться наружу… И не мог. Моя воля удерживала демона внутри зачарованного Круга, будто в темнице.
   – Доволен, Шонзи? – спросил я беснующуюся тварь.
   Уродливая фигура выпрямилась, и демон ответил без малейшего акцента:
   – Вполне. Ты же понимаешь, я обязан был соблюсти все формальности. – Из своих чешуйчатых складок он выудил совершенно невообразимые очки в тонкой проволочной оправе и водрузил их на самый кончик то ли носа, то ли клюва. – Есть вопросы?
   Я вздохнул с облегчением и присел на краешек лабораторного стола. Возле Круга царил идеальный порядок. Я прибрался в этом углу, разгреб на полу кавардак. Пожалуй, мог бы и позволить гостю расположиться с большим удобством, но лишний раз испытывать судьбу не улыбалось. Не важно, насколько хорошо мы ладили с Шонзагорргуттом; я знал, что в любой момент могу лопухнуться и как-нибудь испортить вызов. В конце концов, существовали определенные нормы, если хотите, кодекс чести, которому демонические существа обязаны следовать. Одно из правил требовало оказывать всяческое сопротивление любому смертному магу, осмелившемуся на вызов. Слава храброму демону, сломавшему зачарованный Круг и покаравшему наглого волшебника!… Короче, из эльфов и стихийных духов гораздо проще и безопаснее вытягивать сведения, но Боб вернулся ни с чем – пошлялся там-сям, повертелся среди местных духов и принес домой дырку от бублика. Такое случается. Порой даже старожилы не всегда в курсе происходящего. Вымотанный до крайности Боб снова завалился в черепушку – помощник из него сейчас был никудышный, и мне волей-неволей пришлось обратиться за содействием прямиком в преисподнюю. Хотя парни из этого ведомства даже Санта-Клауса дураком выставят и бровью не поведут.
   – Шонзи, мне нужны сведения о человеке по имени Харли Макфинн. Возможно, он работал над проектом Северо-Западного пути. Кстати, информация о проекте тоже сгодится.
   Шонзи задумчиво прищелкнул клешней.
   – Понимаю. Предположим, данная информация имеется… Во сколько ты ее оцениваешь?
   – Душу не дам, – проворчал я. – И не надейся. Слушай, за пару деньков я ведь могу и сам все узнать.
   – Ах, время, время! Утекает песком, не правда ли? – Демон склонил свою птичью голову. – Придем же к соглашению, Гарри Дрезден. Ты беспечно отказываешь мне в праве голоса, хотя опасность подстерегает тебя повсюду. Даже в собственном Белом Совете.
   – Формально, я ни одного Закона не нарушил, – продолжал хмуро бурчать я. – Смотри сам. Ты здесь очутился по доброй воле в здравом уме и твердой памяти, а значит, перед Четвертым Законом я чист. Ты надежно заперт в круге и на свободу вырваться не сумеешь, а потому нарушение Седьмого Закона тоже в пролете. Совет может сожрать меня с потрохами, да ведь только подавится.
   – Несомненно, это лишь красочный эвфемизм, – слегка напрягся демон. – Иначе говоря, интерпретация возможных событий в переносном смысле слов?
   – Вот именно.
   Шонзи чуть-чуть подправил съехавшие очки.
   – Моральное и этическое разнообразие твоих взглядов, Гарри Дрезден, способно пленить самое черствое сердце. Я не перестаю изумляться, как тебе вообще удается сохранять дружбу с Белым Советом и даже пользоваться некоторой благосклонностью этого собрания. Ты продолжаешь снова и снова призывать меня, великолепно зная, что большинство из них предпочтет не вмешиваться, когда твоя голова окажется на плахе за своевольный вызов демона. О, Гарри Дрезден, по духу твоя жизненная позиция гораздо ближе многим достойным собратьям моим в Подземном Мире…
   – …и мне следовало бы перейти на вашу сторону, приняв темную силу, и так далее, и тому подобное, – с легким вздохом закончил я. – Смени пластинку, Шонзи! Хватит переливать из пустого в порожнее. Не надоедает тебе сманивать меня в хваленый Подземный Мир?
   Шонзагорргутт пожал могучими плечами.
   – Признаю, заполучить душу твоего калибра, Гарри Дрезден, было бы настоящей удачей. Если мне удастся убедить тебя встать под наши знамена, это существенно повысит мой статус в определенных кругах. Кроме того, я освобожусь от весьма тягостных обязательств, по сравнению с которыми мучительные визиты в ваш мир кажутся приятной загородной прогулкой.
   – Ладно, меньше слов, больше пива. Сегодня у тебя неудачный день – душу чародея ты не получишь, – прервал я речистого Шонзи. – Либо делай встречное предложение, либо сворачиваем торги, и я отсылаю тебя восвояси.
   – Да, да, хорошо, – вздрогнул демон. – Все же будем поспешать медленно, Гарри Дрезден. У меня действительно имеется интересующая тебя информация. Более того, есть и другие нужные тебе сведения, хотя о них ты пока не знаешь. Сведения эти помогут сохранить жизнь тебе и многим другим. В данной ситуации я не думаю, что моя цена покажется чрезмерной. Гарри Дрезден, за свои услуги я хочу получить твои следующие имена.
   Я насупился. Проклятущий демон и без того знал чересчур много. Если он получит Имя целиком, да еще из собственных уст владельца, он сможет использовать его в темных магических делишках. Честно говоря, меня это не слишком волновало – с помощью колдовства демонам и им подобным очень сложно проникать из Небывалого, мира духов, который лежит по ту сторону нашего земного обитания. Печально другое. Шонзагорргутт – самый популярный «справочник» среди чародеев, которые шляются по преисподней в поисках разной информации. Где гарантия, что мое Имя не выплывет наружу? Шонзи прав. Слишком многие в Совете предпочли бы снять меня с довольствия, как выражаются военные, и если кому-то в руки попадется мое Имя, меня или сразу развеют в пыль, или хитроумно вынудят нарушить Закон и отдадут палачу. Тогда пишите письма мелким почерком, вот только читать их будет некому.
   Впрочем, у Шонзи никогда не было глупой привычки лгать мне. Если он сказал, что знает, как уберечь человеческие жизни, значит, знает. И точка. Дьявольщина, а вдруг ему известен убийца?
   Я решил рискнуть.
   – Договорились! Меняю другое имя на полную информацию о Харли Макфинне и проекте Северо-Западного пути.
   – Согласен, – кивнул Шонзи.
   – Ладно, выкладывай, что там у тебя есть.
   Шонзагорргутт торжественно откашлялся и начал «выкладывать»:
   – В начале двадцатого века семья Харли Макфинна сколотила капитал на угледобыче и железнодорожных грузоперевозках. Он унаследовал огромное состояние и на данный момент входит в десятку богатейших людей страны, именуемой Соединенными Штатами Америки. Воевал во Вьетнаме. По возвращении на родину начал постепенно отходить отдел. Любимый цвет – красный. Размер обуви…
   – Стоп. Давай условимся сразу – мелочи опускай. Обеденное меню и подробности полового созревания мне без надобности. Иначе мы тут целый день зазря проторчим. – Я вытащил блокнот и начал делать пометки.
   – Воля твоя, – согласился Шонзи. – Последние годы Макфинн посвятил упорной работе над проектом Северо-Западного пути. Под данным проектом подразумевается скупка громадных участков земли от района Скалистых гор на юго-западе США и до северо-западных областей Канады, чтобы устроить на всей территории северной Америки природный заповедник колоссальных размеров.
   – Ему для гольфа нужна площадка побольше? – глупо сострил я.
   – Нет, Гарри Дрезден. Он желает купить земли частных владений и преподнести их в дар государству в обмен на ручательство, что они будут использованы для проведения в жизнь его проекта. Общества защиты окружающей среды по всей стране горячо поддерживают замысел Макфинна. Столичные власти тоже настроены благожелательно. Дело идет к тому, что землю он получит.
   – Впечатляет! Говоришь, полстраны за него горой? Кто же ставит палки в колеса?
   – Интересы промышленных корпораций все еще простираются на север, и капиталы продолжают туда стекаться.
   – Дай-ка, угадаю. Джеймс Хардинг-третий из их числа?
   – Как ты узнал? – поразился Шонзи.
   – Месяц назад его разорвал вервольф, впрочем, многих других тоже.
   – Ты очень умный человек, Гарри Дрезден! – Демон просиял, словно я сделал ему необыкновенный подарок. – Джеймс Дуглас Хардинг-третий действительно был крайне заинтересован в том, чтобы усилия Макфинна пошли прахом. Он прибыл в Чикаго для переговоров с ним, но умер еще до их окончания.
   Я прикрыл глаза, переваривая информацию.
   – Итак, Хардинг приезжает в город пошептаться с Макфинном. Хардинг и Марконе – одна шайка-лейка, а значит, Джонни наверняка и здесь подсуетился. Идем дальше. Хардинга вместе с охранником схавал вервольф.
   Ага… Что же получается? Макфинн и есть тот самый оборотень, о котором идет речь?
   Шонзагорргутт разулыбался, что в его исполнении выглядело на редкость страшно.
   – В глубокой древности предки Макфинна жили на берегах острова, который именуется ныне Ирландией. История сего рода по-своему примечательна. Легенда гласит – некогда в туманном прошлом человек, известный под именем святой Патрик, проклял предка Макфинна, и тот был обречен во время полнолуния обращаться в хищного зверя. У проклятия есть два условия. Во-первых, оно передается по наследству, а во вторых, никто из Макфиннов не умрет естественной смертью.
   Я старательно записал каждое слово.
   – Неужели это все учудил католический святой?!
   Шонзи аж передернуло.
   – Я не в ответе за поступки людей с Другой стороны, чародей, – процедил он.
   – Чья бы корова мычала! Твой народ и похлеще номера откалывал.
   – Пожалуй, верно, – согласился демон. – С этим не поспоришь, но мы более честны – не скрываем, кто мы есть и к чему стремимся.
   – Ладно, ладно, – буркнул я. – На этот счет мнений хоть отбавляй. Вернемся к нашим баранам, точнее, волкам. Макфинн – самый что ни на есть Луп-Гару. Один из легендарных чудовищ. Он пытается сотворить что-то полезное, например, устроить райскую жизнь лесным зверушкам, но на его пути встает господин Толстосум, и Макфинн не долго думая приглашает его на веселую вечеринку для избранных персон, где фирменным блюдом становится рагу а-ля Хардинг-третий. Охранник же просто под горячую лапу попался. Так-так…
   Я нахмурился. Вроде бы головоломка начинает складываться, но что-то во всем этом смущает…
   – Хардинг должен был умереть первым, а смерть его стала последней в череде похожих убийств. Что бы это значило? Макфинн и правда убийца? – И я недоверчиво воззрился на говорящий «справочник».
   – Конечно, он убийца, – отозвался Шонзи. – Один из многих и далеко не главный.
   – Именно он убил телохранителя Марконе и тех людей месяц назад?
   – На этот счет нет полной информации, Гарри Дрезден. – Черные глаза демона тускло сверкнули. – Впрочем, в обмен на следующее имя я мог бы поспрашивать собратьев и дать более точный ответ.
   – Размечтался! Хватит с тебя, – отрезал я. – Скажи-ка лучше, ты знаешь, кто убил тех других?
   – Да, – флегматично ответил Шонзагорргутт. – В рейтинговой таблице грехов убийство занимает верхние строчки. Мы с особым тщанием отслеживаем каждый свершенный грех и…
   – Кто же, кто? – нетерпеливо спросил я.
   Демон расхохотался. В его горле будто противно скрежетали ржавые железки.
   – Право, Гарри Дрезден, ты хитрец! У нас договор только на Макфинна и его проект. К тому же тебе прекрасно известно – на недвусмысленный вопрос я ответить не в состоянии. В отношениях со смертными есть предел, дальше которого я проникнуть не смею.
   Я разочарованно выдохнул и прикрыл глаза.
   – Да, Шонзи. Увлекся. Что там у тебя осталось?
   – Могу сказать, что завтра вечером Харли Макфинн собирается встретиться с Джоном Марконе, дабы продолжить переговоры.
   – Так теперь Марконе – его главный конкурент?
   – Совершенно верно. Со смертью Хардинга он стал правопреемником всех его дел.
   – Значит, у Марконе есть отличный повод, чтобы разделаться с Макфинном. Сейчас только этот парень стоит между Джонни и чертовой пропастью денег.
   У демона снова съехали очки.
   – Твои рассуждения звучат весьма здраво.
   Я задумчиво пошлепал карандашом по блокноту и уставился в каракули.
   – Ну да, ну да, однако вся эта здравость не может прояснить одну маленькую деталь. Зачем положили уйму народу? И кто это сделал? Если только у Марконе в рукаве не припрятана целая свора оборотней. – Я вспомнил гараж на 49-й Бич-стрит и прикусил губу. – Или свора «Уличных волков»…
   – Еще вопросы имеются, Гарри Дрезден? – проявил заботу Шонзи.
   – Где я найду Макфинна?
   – Рэлстон-плейс, дом восемьсот восемьдесят восемь.
   – Да это же прямо здесь, в Чикаго! На Золотом Берегу! Вот те на!
   – А где в Чикаго, по-твоему, должны селиться миллиардеры? Гарри Дрезден, я выполнил твою просьбу и желал бы получить плату за труды. – Шонзи сделал несколько шажков внутри Круга. Срок его пребывания на земле подходил к концу, и демон начал суетиться.
   Я согласно кивнул.
   – Мое имя Гарри Блэкстоун Дрезден. – Осторожности ради я пропустил в этой веренице «Копперфилд» и чуть исказил интонацию в произношении слов.
   – Гарри. Блэкстоун. Дрезден. – Шонзагорргутт самым тщательным образом повторил всю эту бредятину. – Гарри в честь Гарри Гудини, правильно? А Блэкстоун в честь другого знаменитого фокусника?
   – Ага. Отец мой был эстрадным фокусником. Когда я родился, он дал мне имена своих кумиров. Думаю, если бы матушка осталась жива, она бы хорошенько вздула отца за такие шуточки с сыном. – Я сделал еще несколько пометок, доверяя бумаге больше, нежели собственной памяти.
   – В самом деле, – проскрипел Шонзи. – Твоя матушка была волевая и прямолинейная женщина. Ее уход поверг нас в глубочайшую скорбь.
   От неожиданности я вздрогнул и выронил карандаш. Я выпучился на птицеподобное страшилище, словно увидел впервые, и не смог вымолвить ни слова. Наконец ко мне вернулся дар речи.
   – Ты… ты знаешь, то есть знал, мою мать? Женщину по имени Маргарет Гвендолин Дрезден?
   Демон без всякого выражения рассматривал меня.
   – В Подземном Мире многие были… мм… знакомы с ней, Гарри Блэкстоун Дрезден. Правда, тогда ее звали иначе. С появлением этой милой дамы было связано столько ожиданий и великих надежд! Но в конечном счете Князь Тьмы потерял ее.
   – Что за бред ты несешь?
   – Ты совсем ничего не знаешь о прошлом своей матери? – В глазах демона загорелся алчный блеск. – Ах, жалость, раньше мы не разговорились. Можно было бы добавить этот пункт к нашей сделке. Конечно, если бы ты согласился расплатиться следующим именем за сведения о прошлом твоей матушки, о ее… – голос демона отвратительно скрипел, – …избавлении, о насильственной смерти обоих родителей, думаю, мы еще могли бы договориться.
   Внезапно меня до краев заполнили разочарование и почти детская обида. Я почувствовал – горькие слезы вот-вот брызнут из глаз, и до хруста стиснул зубы. Бешеный стук сердца тяжким гулом отдавался в ушах. Темное прошлое моей матери! Еще бы, конечно, я хотел знать все! Я предполагал, что она была волшебницей, но доказательств этим догадкам никогда и нигде не находил. Насильственные смерти? Что за ерунда?! Отец отошел в мир иной тихо, во сне, когда я был совсем мальчишкой. Аневризма. С этим не поспоришь! Он был очень мягким, благородным человеком. А матушка умерла в родах. Сплошь и рядом…
   А если все-таки эти смерти не случайность?… Жгучее желание выяснить все взорвалось в груди огненным шаром. Да, да, да, нужно выяснить и поскорее – кем была моя мама и что унесла она с собой. Она оставила мне серебряный амулет, магическую пентаграмму, а я даже не мог вспомнить ее лица. Я не знал о ней почти ничего. Правда, незадолго до кончины отец немного разговорился, но все это жалкие крохи, смутные обрывки. Кем они были? Как умерли? По какой причине? Убиты? Неужели у них имелись тайные враги? Если да, то, может, я получил их в наследство? Получите и распишитесь, мистер Дрезден…