Байяр Жорж. Мишель и машина-призрак

Жорж Байяр
Мишель и машина-призрак

1

   На экране замелькали последние кадры, возникла надпись «конец».
   Музыка стала громче, мягко опустился занавес. Загорелся свет.
   Зал наполнился обычным гулом, и зрители потянулись к выходу.
   Оттесненные друг от друга толпой, трое молодых людей встретились только на площади.
   – Мне очень понравилось, – произнес старший из них, нескладный темноволосый парень. – А тебе, Мишель?
   – Мне тоже, Артур, – ответил юноша лет пятнадцати с короткими кудрявыми волосами. – Если в этом клубе все фильмы на таком уровне, стоит бывать здесь почаще. Как по-твоему, Даниель?
   Третий парень, круглолицый, со светлым ежиком волос, рассмеялся:
   – Согласен… если будут дневные сеансы. Я лично вечером…
   – Предпочитаю залечь на боковую, – говорил за него Артур.
   Он направился к ближайшей стоянке, чтобы забрать мопед. А как только вернулся, Мишель едко обронил:
   – Ну, ты и лентяй! Никак не мог обойтись без своего «коня»?
   – Я – лентяй?! Это гнусная клевета! Знай же, о презренный, что мой достопочтенный патрон, папаша Арнольд, прикован к постели гриппом… Он меня попросил заглянуть вечерком в гараж. Один клиент должен пригнать машину, надо будет отвести ее обратно. И это ты называешь ленью? Как, по-твоему, мне выполнять сию ночную миссию – на своих двоих?
   Артур работал механиком в гараже господина Арнольда в небольшом городке Корби. Мишель Терэ и его двоюродный брат Даниель Дерье учились в местной школе.
   – В таком случае извини, – ответил Мишель. – Давай мы тебя немного проводим, чего одному блуждать в темноте… если, конечно, мой глубокоуважаемый кузен еще не заснул на ходу.
   Даниель улыбнулся. Он уже привык, что друзья вечно подтрунивают над его любовью поспать, и ничуть не обижался.
   – Глубокоуважаемый кузен ничего не имеет против. Тем более, что завтра мы не учимся и я смогу с утра поваляться. Но… мы ведь с тобой без транспорта. Это обстоятельство никак не помешает глубокоуважаемому Артуру вовремя исполнить возложенную на него миссию?
   – Слушайте, вы умеете изъясняться нормальным языком, без китайских выкрутасов?! – рассердился Артур.
   – Думаю, Онорина волноваться не будет, – продолжал Мишель. – Она, должно быть, десятый сон видит.
   Родители Мишеля были в отъезде. Мсье Терэ, ученый-химик, уехал на конгресс в Нью-Йорк, а мадам Терэ ухаживала в Компьене за госпожой Денизой Терэ, бабушкой кузенов, так что друзья остались на попечении гувернантки Онорины.
   – Ну что, да или нет? Вы со мной или домой? – осведомился Артур.
   – Ладно, пошли в гараж, – решил Мишель. – Заодно по дороге обсудим дела.
   Трое друзей пересекли площадь, по которой расходились группки людей. Май наполнял теплый воздух терпким ароматом. Днем шел дождь, и то там, то сям в лужах отражался свет фонарей. Время от времени тишину ночи нарушало жужжание майского жука, летящего низко над землей.
   Миновав здание мэрии, ребята вышли на улицу Федэрб, которая была совершенно пустынной. Они шагали прямо по проезжей части.
   – Сбор вещей продвигается неплохо, – сказал Мишель. – Думаю, наберем лотков двадцать с лишним. Глупо, что столько занимательных вещиц пылится у людей на чердаках.
   По инициативе Мишеля и Даниеля в ближайшее воскресенье школьники устраивали благотворительный праздник, весь сбор от которого шел на создание киноклуба.
   Они еще немного потолковали на эту тему, когда Артур вдруг остановился.
   – Слушайте, все очень мило, но такими темпами мы далеко не уйдем. У меня такое предложение: я быстренько слетаю на мопеде – тут всей езды десять минут, – а вы спокойно себе пойдете пешком, и на обратном пути я вас перехвачу. Идет?
   – Отлично, договорились, – согласился Мишель. – Только мы будем ждать тебя на нашей стороне моста.
   Артур вскочил в седло и вскоре скрылся из вида.
   Братья не торопясь двинулись дальше, болтая на ходу.
   С отъезда Артура не прошло и трех минут – вдали только-только показался перекресток, которым кончалась улица Федэрб, – когда ночную тишину разорвал треск мотора.
   – Еще один сумасшедший! – воскликнул. Даниель. – Слышишь, как гонит?
   Откуда ни возьмись рядом с молодыми людьми возник легкий грузовичок с потушенными фарами. Он вильнул, чуть не перевернувшись – дико заскрежетали тормоза – и понесся по направлению к каналу.
   – За рулем пьяный! – воскликнул Мишель. – Лететь на такой скорости и даже не включить фары!…
   Но договорить ему не пришлось. Опять завизжали тормоза, затем раздался удар и крик боли. Судя по глухому урчанию мотора, грузовик продолжал свой путь.
   – Наверняка сбил кого-то, – заметил Даниель.
   – Боже мой… только бы не Артура… – испугался Мишель.
   Ребята припустили бегом, сердца у них щемило от невыносимой тревоги. Им очень хотелось верить, что Артур успел отъехать гораздо дальше. В ушах еще стоял крик боли, объяснение которому могло быть только одно – несчастный случай. Однако грузовик как ни в чем не бывало промчался мимо.
   Добравшись до перекрестка, откуда был виден мост через канал, они убедились, что не ошиблись на левом тротуаре рядом с велосипедом или мопедом лежало тело.
   – Раненый! – воскликнул Мишель, ускоряя бег.
   – А этот мерзавец смылся! – добавил Даниель.
   Задыхаясь от страшного предчувствия, братья подбежали к пострадавшему. В мгновение ока они поняли, что это никакой не Артур, а средних лет мужчина, лежащий без сознания. Впрочем, для друзей это было слабое утешение. Мишель огляделся по сторонам и приметил фасад «Морского кафе»; в одном из окон горел свет. Дверь распахнулась, на пороге показался человек.
   – Что тут стряслось? – крикнул он.
   – Несчастный случай! – ответил Даниель.
   Хозяин кафе пересек улицу.
   Несмотря на волнение, голова Мишеля работала достаточно четко, чтобы следить за перемещением грузовика по звуку. Вот он притормаживает, замедляет ход, затем вновь прибавляет газ…
   Не тратя времени на объяснения, Мишель вскочил и ринулся к мосту. Еще не добежав до канала, он пришел к заключению: яростное рычание мотора доносится с набережной.
   «Дикарь какой-то… или сумасшедший, – думал парень. – Задавил человека, может быть, насмерть, и удрал. Вряд ли он видел нас с Даниелем, небось не подозревает, что имеются свидетели».
   Небо заволокло тучами. Внезапно поднявшийся прохладный ветерок дул в сторону канала. Выше по течению, за мостом, темнел прямоугольник шлюза. А еще выше, возле старого завода, были пришвартованы две баржи, не успевшие вечером пройти шлюз. Завод был обнесен высокой стеной, отбрасывающей тень, в которой вполне мог укрыться беглец. Мишель отметил про себя, что треск мотора стих.
   В крайнем изумлении юноша остановился, тяжело дыша.
   – Что бы это значило?
   Он мысленно вообразил, как шофер-лихач забился в угол кабины, а может, пристально вглядывается в черноту, высматривая погоню.
   «На этом мосту, небось, меня за версту видно», – сказал себе Мишель.
   Тщетно он шарил глазами по набережной. Возле самого моста темноту прорезал конус света от одинокого фонаря, но остальная часть речного порта тонула в кромешной тьме.
   Мишель не долго мешкал. Он прекрасно сознавал, какой подвергается опасности. Может статься, преступник прячет машину во дворе заброшенного завода. Опасный правонарушитель, скрывшийся с места происшествия, – незнакомец без зазрения совести расправился бы с чересчур любопытным свидетелем.
   Невзирая на риск, Мишель решил действовать. Поступок водителя был настоящей подлостью. Он обязан ответить за него по всей строгости; пусть будет составлен протокол, определен причиненный ущерб…
   Отойдя от моста, Мишель свернул налево и спустился на набережную. Прошел мимо шлюза, мимо двух барж, на борту которых не было света.
   Миновав освещенную зону вокруг фонаря, юноша погрузился во мрак.
   «Он не мог далеко уйти, – проносилось в его голове. – Я непременно его отыщу!»
   Несмотря на всю свою храбрость и твердость, Мишель чувствовал, что по мере того, как он углубляется в ночь, приближается к опасности, него все сильнее сжимается горло, все учащеннее колотится сердце.

2

   Мало-помалу глаза Мишеля привыкли к темноте. Он различил уходящую вдаль длинную заводскую стену; справа по ней проходили острые стеклянные зубцы. Метров через пятьдесят она обрывалась перед небольшим заливом, расположенным перпендикулярно набережной, – когда-то здесь был заводской порт.
   На другой стороне залива расстилались усаженные ивами луга. Соединял набережную с пастбищами разводной мост. В прежние времена – тогда еще завод действовал – мост поднимался, когда идущая по каналу баржа привозила уголь в маленький порт.
   От набережной к въезду на мост шел довольно крутой подъем.
   Продвигаясь вперед, Мишель вглядывался в ночную тьму. Так он оказался перед тяжелыми заводскими воротами, запертыми на два засова, которые явно давно не открывали. Для очистки совести Мишель прижался ухом к воротам. Ни шороха.
   «Водителю никак было не успеть отворить ворота, завести грузовик и снова закрыть», – сказал себе юноша.
   Он прокрался вдоль кирпичной ограды до угла. Разводной мост был опущен, за ним виднелись заросли ив.
   «Грузовик не сумел бы одолеть подъем, – подумал Мишель. – Разве что в нем сидели пассажиры, которые затолкали его наверх».
   Мишель вжался спиной в стену, его била дрожь, хотя на лбу блестели капельки пота.
   «Преступник где-то в окрестностях порта, больше ему быть негде».
   Усилием воли Мишель пересилил страх. Осторожно высунув голову из-за угла, он различил поросший травой газон, который тянулся во всю ширину завода, темную поверхность воды, немногим светлее спускающегося к ней луга… И ни следа грузовика.
   Удивленный и разочарованный, Мишель почти машинально двинулся мимо завода – теперь вдоль его боковой стены, – вышел к маленькому порту и несолоно хлебавши вернулся к мостику.
   – Как сквозь землю провалился, – пробурчал он.
   Все с большим недоумением мальчик всматривался в противоположный берег, в строй тополей вдоль дороги.
   – Не мог же грузовик испариться, – вздохнул он.
   Ему показалось, что вдалеке, за тополями, темнеет какое-то пятно. Но он тут же вспомнил, что это всего лишь заброшенная конюшня – приземистый сарайчик из просмоленных бревен, оставшийся еще от времен, когда баржи ходили без моторов.
   Как Мишель ни злился из-за непонятного исчезновения грузовика, как ни возмущался поведением водителя, он побрел обратно в «Морское кафе», отказавшись от дальнейших поисков.
   Но, не в силах смириться с неудачей, он то и дело оборачивался. Тщетно. Грузовик исчез, словно по волшебству. Настоящая «машина-призрак».
   «Если бы я не слышал собственными ушами, как он тарахтел по набережной, я бы предположил, что он двинулся в Фуйя», – рассуждал сам с собой юноша.
   Переправившись через мост, Мишель заметил напротив закусочной черный лимузин. Все окна в доме теперь были освещены. Раненого на мостовой уже не было, мопеда тоже.
   Мишель подошел к кафе и толкнул дверь; колокольчик звякнул так громко, что все находящиеся внутри мигом обернулись. Мишель сразу узнал владельца черной машины – доктора Деларуэля.
   Попав после ночной тьмы в ярко освещенное помещение, Мишель невольно прищурился.
   Доктор, стоя на коленях возле носилок, продолжал осмотр потерпевшего. К Мишелю подошел кузен.
   – Ну что? – спросил он.
   – Ничего… Грузовика на набережной нет, он исчез. Вам удалось так быстро найти врача?
   – Он возвращался из Фуйя, как раз проезжал мимо, когда господин Нуаре, хозяин этого кафе, укладывал мотоциклиста на носилки.
   – Носилки?
   – Ну да, это кафе нечто вроде медпункта для моряков, а господин Нуаре – фельдшер.
   Кузены разговаривали, понизив голос. Вскоре врач поднялся с колен и обратился к хозяину:
   – Состояние пациента весьма серьезное, надо вызывать «скорую». Передайте, пожалуйста, врачу, который прибудет с бригадой, что я ограничился уколом камфары. К сожалению, ничем больше помочь не могу – меня ждут больные.
   Врач сложил инструменты в большой саквояж из черной кожи и вышел помыть руки в заднюю комнату.
   Хозяин снял телефонную трубку. Вновь звякнул дверной колокольчик, и все обернулись. В дверях стоял жизнерадостно улыбающийся мужчина лет тридцати. У него был слегка удивленный взгляд человека, попавшего из темноты на свет.
   Ладная фигура в немного поношенном костюме, большой плоский берет…
   – Что-то вы сегодня припозднились! – весело воскликнул вновь прибывший.
   При виде хмурой физиономии хозяина его веселость уступила место удивлению. Он сделал несколько шагов и заметил носилки, которые прежде заслоняли от него столики кафе. Затем узнал показавшегося из задней комнаты врача.
   – Ой, извините! Я не знал… Что случилось? Утопленник?
   Доктор Деларуэль смерил назойливого посетителя недовольным взглядом.
   – Тсс! Потише, пожалуйста! – вмешался хозяин кафе, держа в руке телефонную трубку. Мужчина совсем растерялся.
   – Что случилось? – прошептал он, подойдя к ребятам.
   Мишель вполголоса коротко обрисовал ему происшествие и описал машину, ехавшую с потушенными фарами.
   – Как? Водитель посмел сбежать?! – переспросил мужчина. – Даже не остановился? Мишель лишь задумчиво кивнул.
   – Слава Богу, что есть свидетели… – продолжал собеседник.
   Но его оборвал вновь зазвеневший дверной колокольчик. В кафе вошел среднего роста мужчина в светлом спортивном костюме и фетровой тирольской шляпе. На вид ему было около пятидесяти. Его стремление казаться элегантным слишком бросалось в глаза, что было признаком не самого хорошего вкуса. Мишель обратил внимание на его манеру держать руку в кармане пиджака.
   Хозяин разговаривал по телефону.
   Помедлив секунду, вновь прибывший шагнул к молодым людям.
   – Что-то произошло? – поинтересовался он. – Обычно кафе не работает так поздно.
   Откликнулся первый клиент – мужчина в берете:
   – Да… несчастный случай… какой-то лихач сбил мотоциклиста. И сбежал. Какой позор! Хорошо еще, эти молодые люди все видели.
   – М-да, действительно… А в каком состоянии пострадавший?
   – В довольно тяжелом. Только что вызвали «скорую», – ответил Мишель.
   – Как можно так поступать? – прошептал мужчина в шляпе. – Уму непостижимо!
   Мишель невольно задержал на нем взгляд – в посетителе было нечто странное. Особенно глаза, пытливо всматривающиеся в присутствующих.
   Закончив разговор, хозяин подошел к ним.
   – Вы уверены, что видели грузовик?
   – Значит, это был грузовик? – переспросил мужчина в берете.
   – Да, совсем маленький, – ответил Мишель.
   – Надеюсь, вы запомнили номер? – осведомился мужчина в шляпе.
   – Нет, к сожалению. Я же говорил, он ехал с погашенными огнями!
   – И куда же он, интересно, поехал? Держу пари, в сторону Фуйя. Я сам как раз из тех краев… – произнес мужчина в берете.
   – Нет, судя по всему, он свернул на набережную канала, – возразил Мишель.
   – В Фуйя он не поехал, это я могу сказать с определенностью, – вступил в разговор врач. – На протяжении всего пути мне встретился один-единственный мотоциклист, который ехал в том направлении.
   Мишель и Даниель переглянулись. Вне всякого сомнения, речь шла об Артуре.
   – Ладно, если так, я, наверное, ошибся, хотя мне казалось…
   – Но… если грузовик повернул на набережную, значит, он все еще там, – проговорил мужчина в шляпе, по-прежнему держа руку в кармане.
   В третий раз Мишель описал свои безуспешные розыски и загадочное исчезновение машины. Доктор удалился.
   – Хм… Вы уверены, что грузовик был небольшой? – произнес господин Нуаре, нахмурившись.
   – На все сто, – влез в разговор Даниель.
   – В таком случае я вижу одно объяснение, – продолжал хозяин кафе. – Впрочем, довольно удивительное. Хотя… кто его знает… Пожалуй, грузовик мог спрятаться на ферме у Бури. У них как раз такая же машина.
   – Постойте, постойте, – произнес мужчина в берете, – вы правы! Бури – это фермер, который пасет скот на лугу, рядом с заводом?
   – Верно. И, обратите внимание, они довольно редко пользуются мостом. Чаще ездят в обход по Билерской дороге – она проходит перед фермой. И все-таки прямо в голове не укладывается… Неужели Эрнест Бури способен вот так улизнуть? Разве что он повредился в уме… Хотя всякое бывает на свете!
   На улице послышался скрип тормозов, и в следующее мгновенье в кафе вошли двое жандармов. Они поздоровались, коротко опросили присутствующих о происшествии, выяснили, какие были приняты меры, записали фамилии и адреса свидетелей. Двое мужчин, вошедшие в кафе уже после возвращения Мишеля, само собой, заявили, что ничего не видели, и один за другим удалились.
   – По-моему, они оба коммивояжеры, – ответил господин Нуаре на вопрос бригадира. – Тот, который повыше, в берете, живет здесь месяц или два. Снимает номер в гостинице у шлюза. Когда не в разъездах, часто заходит выпить аперитив. Кажется, его фамилия Скаффер или что-то в этом роде. А другой в наших краях уже подольше, он живет в Корби, если не ошибаюсь, на улице Рам-пар.
   – Вы предупредили родственников пострадавшего? – спросил второй жандарм.
   – Еще не успел, – пробормотал хозяин кафе. – Не самая приятная обязанность, понимаете ли.
   – Совершенно с вами согласен. Это мы возьмем на себя.
   В абсолютной тишине жандармы изучили документы раненого, который все еще не пришел в себя. Вернувшись к стойке, бригадир продолжал:
   – Итак, очевидное нарушение плюс неоказание помощи пострадавшему. Только попадись нам этот голубчик, будет знать, как удирать от ответственности. Впрочем, после такого столкновения на кузове непременно остались следы, так что разыскать его не составит большого труда. Мы собираемся совершить рейд по набережной, поскольку, как утверждает этот молодой человек, именно туда поехал наш негодяй.
   – Мы еще нужны? – спросил Мишель.
   – В настоящий момент – нет. Подробные показания мы снимем завтра. Пока можете возвращаться домой, уже поздно.
   Ребята з ас обирались домой. Когда они были уже на пороге, подъехала «скорая помощь». По улице Федэрб братья двинулись к центру города.
   – Слушай, а Артур!… Мы о нем чуть не забыли, – спохватился Даниель.
   – Должно быть, он проскочил, когда мы были в кафе.
   – Вот, наверное, гадает, куда мы подевались…
   Не успели они пройти и сотни метров, как сзади послышался треск мопеда и рядом с ними затормозил Артур.
   – Эй, вы, дезертиры! – воскликнул он. – Терпения не хватило дождаться друга?
   – Да нет… но… – начал было Даниель.
   – Что там за карусель у Нуаре? «Скорая помощь», жандармы…
   – Расскажи, Даниель, – вздохнул Мишель. – Я уже не в состоянии.
   Пока кузен описывал происшествие, Мишель обдумывал слова хозяина кафе. По его гипотезе выходило, что грузовик мог заехать к Бури. Якобы у них была похожая машина. Фамилия Бури казалась ему смутно знакомой, но по какому поводу он ее слышал, Мишель вспомнить не мог. Однако мальчик вполне сознавал, что его показания имеют особый вес – не улови он шум мотора на набережной, фамилия Бури не была бы произнесена.
   «Это очень важное свидетельство», – твердил он про себя.
   Словно прочитав его мысли, Артур подытожил рассказ Даниеля:
   – Надо быть последним мерзавцем, чтобы бросить раненого на произвол судьбы! Выходит, ты, Мишель, свидетель номер один. Этому бедняге еще повезло, что вы подвернулись! По-моему, я пересекся с ним на шоссе, он ехал из Фуйя.
   – А машину доктора Деларуэля ты видел? – спросил Даниель.
   – Да, правда, немного позднее. Все улицы будто вымерли, даже ни одной кошки на глаза не попалось.
   – А вот и нет, тебе должен был повстречаться прохожий… завсегдатай кафе, как там его, Даниель? Ну, коммивояжер, который спрашивал про утопленника?
   – Скарабей, Скарафер… что-то в этом духе.
   – Нет, не видел… В Фуйя ведь не одна-единственная улица. Как бы то ни было, судя по вашим словам, этого бедолагу довольно прилично задело, – вздохнул Артур.
   – Вся трагедия в том, что, останься он лежать посреди дороги, его могла бы переехать другая машина, – добавил Даниель. – Такие случаи бывали.
   А для Мишеля трагедией было состояние его головы. Он уже сомневался в собственном слухе. Действительно ли шум машины доносился с набережной?
 

* * *

   На следующее утро, вопреки своим намерениям, Даниель недолго валялся в постели. Наверное, вчерашние события беспокоили его не меньше, чем Мишеля, поскольку он присоединился к кузену на кухне, где Онорина подавала завтрак, буквально ни свет ни заря.
   – Я так переволновалась! – добродушно ворчала женщина; ее выговор придавал речи особую выразительность. – Вас же могли задавить, и того и другого? И родителей как раз нет!
   Она на миг умолкла, ставя на стол чашки с дымящимся шоколадом и вынимая из духовки поджаренные хлебцы.
   – Не считая уже того, что вся ваша история какая-то чудная. Как машина могла исчезнуть с набережной? Да и что за странная мысль – удирать этой дорогой! Насколько я помню, мост ведет на луг? То ли водитель этого не знал, то ли совсем голову потерял… то ли рассчитывал незаметно пробраться домой – если это господин Бури. Тогда он, не подумав, выбрал кратчайший путь.
   Мишель счел объяснение приемлемым; впрочем, это было для него слабое утешение.
   – А где двойняшки? – спросил он.
   Онорина улыбнулась. К брату и сестре Мишеля, которые всюду ходили вместе, она относилась с безграничной снисходительностью и нежностью.
   – Уже давным-давно позавтракали. По-моему, они затевают какой-то поход. Во всяком случае, им понадобились матерчатые сумки и какие-то инструменты, Бог их там разберет. Вроде бы отправляются к озерам, собирать травы для коллежа. УА вы им накажите, чтобы вели себя поосторожнее.
   – Можешь на нас положиться, Онорина, – ответил Мишель.
   Братья помогли гувернантке убрать со стола, вышли в холл и переглянулись.
   – Идем? – лукаво спросил Даниель.
   – Пошли! – ответил Мишель.
   Они поняли друг друга с полуслова – в их планы входило наведаться к шлюзу, чтобы на месте попытаться разгадать тайну машины-призрака.
   Но в саду их ожидал сюрприз.

3

   Представшая перед ними картина была не лишена живописности.
   Ив и Мари-Франс, двойняшки, в самом деле снарядились в поход.
   Экипированы они были основательно – со всей серьезностью, свойственной их десяти годам. Оба в джинсах, водолазках и бежевых курточках, с матерчатыми сумками на боку, у одного в руке мотыга, у другой – игрушечная лопатка. При виде их в памяти всплывали часовые, выступающие в дозор.
   – Ого! – воскликнул Мишель. – Ну вы и вооружились, прямо с головы до пят!
   Близнецы натянуто улыбнулись. Они с опаской относились к шуточкам, впрочем, совершенно беззлобным, которые «большие» любили отпускать в их адрес.
   – Можно полюбопытствовать, для чего вам инструменты? – спросил Даниель, указывая на мотыгу и лопатку.
   – Мы идем собирать гербарий. – Мари-Франс встряхнула светлыми косичками.
   – Здорово! – сказал Мишель.
   – Учитель сказал, растения надо выкапывать с корнем, – добавил Ив, указывая на лопатку.
   – Ладно, успехов вам, – завершил разговор Даниель.
   – Я рассчитываю на ваше благоразумие. Повнимательнее, пожалуйста, с озерами и торфяниками!
   Близнецы с некоторым раздражением кивнули – как и все дети, они не выносили, когда их наставляли, даже если находили замечания справедливыми. Взявшись за руки, брат с сестрой выбрались за калитку и зашагали по дороге, ведущей к деревне.
   А Даниель с Мишелем, повторив свой вчерашний путь по улице Федэрб, вышли к каналу. Ночью опять прошел дождь, и, несмотря на солнце, воздух казался прохладным.
   Поднявшись на мост, они заметили, что баржи исчезли. Набережная была совершенно пустой. По крайней мере, в районе шлюза, поскольку на другом ее конце внимание ребят привлекло занятное зрелище.
   – Да это же настоящая коррида! – вскрикнул Мишель, оправившись после первого удивления. Мужчина лет тридцати, которому помогал мальчуган лет тринадцати-четырнадцати, сгонял в стадо коров и телят, голов этак десять.
   Целью его, по-видимому, было переправить обезумевших, упирающихся животных через мост. [Сейчас те находились возле завода, тогда как их обычное место было на лугу – на противоположном берегу.
   Особый колорит этой сцене придавала рыжая [собака со вставшей дыбом шерстью и свесившимся языком. Она лаяла, носилась большими прыжками, яростно хватала животных за ноги, приводя тех в настоящее исступление – воздух наполняло [их горестное протестующее мычание.
   Позабыв о своих заботах, кузены созерцали это зрелище, довольно комичное, если бы не главные действующие лица, казавшиеся до предела измотанными.
   – Я вспомнил этого мальца! – воскликнул Мишель. – То-то я все гадал, почему мне знакома фамилия Бури! Он из нашей школы, на год нас младше, его зовут Марсель.
   – Точно! Давай им поможем! Или кишка тонка?
   – Запросто!
   И тут у Мишеля опять засосало под ложечкой. На него нахлынули все вчерашние сомнения и тревоги.
   Однако встреча с Бури открывала возможность втереться в доверие» к преступнику, если, конечно, предположения хозяина кафе верны.
   – Мы сразу поймем, виноват брат Марселя или нет, – рассуждал Мишель. – Нельзя же, в конце концов, едва не отправить человека на тот свет, |а потом жить себе как ни в чем не бывало!