Страница:
– Господи, какая ты грязная! Почему бы тебе не кончить мне на руку, грязнуля этакая, а потом ты сможешь это попробовать.
Опаньки! С этим всегда возникает небольшая проблема, поскольку не в моих правилах кончать, когда я с клиентами. Честно говоря, если концентрироваться на том, чего он хочет, и как это выглядит, и как это звучит, и загодя думать о следующей задаче плюс вполглаза посматривать на часы – кто сможет достаточно расслабиться, чтобы получить оргазм? У каждой девушки по вызову есть свой репертуар притворства, отточенный на многих клиентах, и всегда есть запасной выход: если он в это не поверит, что ж, он не обязан вызывать тебя снова. И в любом случае так ему и надо: ишь, оргазмов по требованию захотел!
Имитация, шаг 1, слуховой.
«О да… да-да-да!..»
Имитация, шаг 2, визуальный.
Я выгнула спину и содрогнулась, закатив глаза и молотя руками по простыням.
Имитация, шаг 3, внутренний.
Особенно если его рука внутри тебя – захват, детка, захват! Ритмичный или непрерывный? Да это не так уж и важно. Просто напрягай мышцы таза изо всех сил.
Помни: в твоем мире только что произошло землетрясение. Дыши мелко и быстро и смотри в сторону: прямой взгляд в глаза – один из верных признаков того, что на самом деле ты разыгрываешь из себя Мег Райан[7]. Ах да, и помни: ты – леди, и когда наконец переведешь дух и придешь в себя – поблагодари джентльмена.
– Нет, это мне было приятно на тебя смотреть, – возразил он, вытирая пальцы о мою щеку. – Ах ты грязнуля этакая!
Среда, 13 июля
Четверг, 14 июля
Пятница, 15 июля
Суббота, 16 июля
Воскресенье, 17 июля
Понедельник, 18 июля
Среда, 20 июля
Пятница, 22 июля
Суббота, 23 июля
Воскресенье, 24 июля
Среда, 27 июля
Пятница, 29 июля
Воскресенье, 31 июля
Опаньки! С этим всегда возникает небольшая проблема, поскольку не в моих правилах кончать, когда я с клиентами. Честно говоря, если концентрироваться на том, чего он хочет, и как это выглядит, и как это звучит, и загодя думать о следующей задаче плюс вполглаза посматривать на часы – кто сможет достаточно расслабиться, чтобы получить оргазм? У каждой девушки по вызову есть свой репертуар притворства, отточенный на многих клиентах, и всегда есть запасной выход: если он в это не поверит, что ж, он не обязан вызывать тебя снова. И в любом случае так ему и надо: ишь, оргазмов по требованию захотел!
Имитация, шаг 1, слуховой.
«О да… да-да-да!..»
Имитация, шаг 2, визуальный.
Я выгнула спину и содрогнулась, закатив глаза и молотя руками по простыням.
Имитация, шаг 3, внутренний.
Особенно если его рука внутри тебя – захват, детка, захват! Ритмичный или непрерывный? Да это не так уж и важно. Просто напрягай мышцы таза изо всех сил.
Помни: в твоем мире только что произошло землетрясение. Дыши мелко и быстро и смотри в сторону: прямой взгляд в глаза – один из верных признаков того, что на самом деле ты разыгрываешь из себя Мег Райан[7]. Ах да, и помни: ты – леди, и когда наконец переведешь дух и придешь в себя – поблагодари джентльмена.
– Нет, это мне было приятно на тебя смотреть, – возразил он, вытирая пальцы о мою щеку. – Ах ты грязнуля этакая!
Среда, 13 июля
Сцены из жизни работающей девушки: зарисовка номер 1.
У меня был один постоянный клиент. Утром по воскресеньям, каждую неделю, железно. Он вздыхал, потел, и всегда возникал момент, когда казалось, что он откажется платить, и мне просто хотелось заорать: «Ты, идиот, ты же сам это заказывал, вот, тебе это доставили, так давай, плати уже!» Но я сдерживалась: моей обязанностью было приятно улыбаться.
– Неужели они не могут присылать текущий номер? Я всегда получаю его на неделю позже, – говорил он раздраженно.
И так каждую неделю. Я укладывала номер New York Times Book Review в пластиковый пакет с ручками и всовывала кассовый чек в его ладонь. Зачем ты говоришь мне это, приятель? Как будто что-то от меня зависит. В конце концов, его же приходится присылать из Нью-Йорка.
– Да уж, – пожимала я плечами. Господи ты боже мой! Это же книжное приложение, а не государственные секреты. Пора уже привыкнуть.
Так все происходило, когда я работала в книжном магазине. Эта работа была примерно на 10 % хуже, чем работа девушкой по вызову.
У меня был один постоянный клиент. Утром по воскресеньям, каждую неделю, железно. Он вздыхал, потел, и всегда возникал момент, когда казалось, что он откажется платить, и мне просто хотелось заорать: «Ты, идиот, ты же сам это заказывал, вот, тебе это доставили, так давай, плати уже!» Но я сдерживалась: моей обязанностью было приятно улыбаться.
– Неужели они не могут присылать текущий номер? Я всегда получаю его на неделю позже, – говорил он раздраженно.
И так каждую неделю. Я укладывала номер New York Times Book Review в пластиковый пакет с ручками и всовывала кассовый чек в его ладонь. Зачем ты говоришь мне это, приятель? Как будто что-то от меня зависит. В конце концов, его же приходится присылать из Нью-Йорка.
– Да уж, – пожимала я плечами. Господи ты боже мой! Это же книжное приложение, а не государственные секреты. Пора уже привыкнуть.
Так все происходило, когда я работала в книжном магазине. Эта работа была примерно на 10 % хуже, чем работа девушкой по вызову.
Четверг, 14 июля
Имитировать Подружку – хлеб с маслом для таких девушек, как я.
В мужчинах, которым нужен грязный перепихон в номере отеля, недостатка нет; но, если честно, по крайней мере столько же бывает и вызовов домой. И по какой-то причине, если едешь действительно домой к мужчине, в девяти случаях из десяти им нужна девушка по вызову, имитирующая подружку.
Полагаю, это относится к способу, к которому мужчины прибегают, чтобы «отделять мух от котлет»: если в отеле – то это адский трах «с вывертом»; если дома – то секс «с отношениями». И, ясное дело, проще остаться дома, чем куда-то выбираться: зачем заказывать обед и брать его с собой, если его можно доставить на дом без всякой дополнительной оплаты?
И все равно я удивляюсь: на кой им это надо, особенно женатикам. Неужели им не хватает достаточно частого, уютного, глаза-в-глаза семейного секса с женой? С другой стороны, возможно, они его вообще не получают…
Он глубоко и нежно поцеловал меня у дверей и втиснул мне в руку еще один полтинник.
– За прекрасную беседу, – пояснил он. Я ущипнула его за щечку и пошла прочь. Дверь захлопнулась, щелкнув замком, оставляя меня на улице в полном одиночестве, не считая такси. И меня внезапно поразила странность этой ситуации. Господи, сколько же времени прошло с тех пор, как мы с Этим Парнем в последний раз сидели вечером и по-настоящему разговаривали, приводя мир в порядок, как делывали раньше? И вот она я, девушка, имеющая бойфренда, которая, судя по всему, обращается с незнакомцами лучше, чем с ним! С другой стороны, в девяти случаях из десяти я своих клиентов больше никогда не увижу… Раз или два Этот Парень намекал на то, чтобы съехаться, но если я не могу поддерживать между нами добрые чувства даже при наших нерегулярных встречах, то во что это превратится, если он будет рядом постоянно?
В мужчинах, которым нужен грязный перепихон в номере отеля, недостатка нет; но, если честно, по крайней мере столько же бывает и вызовов домой. И по какой-то причине, если едешь действительно домой к мужчине, в девяти случаях из десяти им нужна девушка по вызову, имитирующая подружку.
Полагаю, это относится к способу, к которому мужчины прибегают, чтобы «отделять мух от котлет»: если в отеле – то это адский трах «с вывертом»; если дома – то секс «с отношениями». И, ясное дело, проще остаться дома, чем куда-то выбираться: зачем заказывать обед и брать его с собой, если его можно доставить на дом без всякой дополнительной оплаты?
Неужели им не хватает достаточно частого, уютного, глаза-в-глаза семейного секса с женой?Вот и сегодня так. Улыбки, легкая болтовня, бутылка вина, отсос и трах без затей. Ладно-ладно, пусть действо происходило на полу в гостиной, но это такая вариация, которая едва ли требует для своего осуществления вмешательства профессионалки.
И все равно я удивляюсь: на кой им это надо, особенно женатикам. Неужели им не хватает достаточно частого, уютного, глаза-в-глаза семейного секса с женой? С другой стороны, возможно, они его вообще не получают…
Он глубоко и нежно поцеловал меня у дверей и втиснул мне в руку еще один полтинник.
– За прекрасную беседу, – пояснил он. Я ущипнула его за щечку и пошла прочь. Дверь захлопнулась, щелкнув замком, оставляя меня на улице в полном одиночестве, не считая такси. И меня внезапно поразила странность этой ситуации. Господи, сколько же времени прошло с тех пор, как мы с Этим Парнем в последний раз сидели вечером и по-настоящему разговаривали, приводя мир в порядок, как делывали раньше? И вот она я, девушка, имеющая бойфренда, которая, судя по всему, обращается с незнакомцами лучше, чем с ним! С другой стороны, в девяти случаях из десяти я своих клиентов больше никогда не увижу… Раз или два Этот Парень намекал на то, чтобы съехаться, но если я не могу поддерживать между нами добрые чувства даже при наших нерегулярных встречах, то во что это превратится, если он будет рядом постоянно?
Пятница, 15 июля
Сцены из жизни работающей девушки: зарисовка номер 2.
О! Боже! Мой! Это что же, сколько их там – двенадцать?! И ни один из них понятия не имеет, чего ему нужно, никто даже не подумал, что он будет делать, когда появлюсь я. Почему мне всегда достаются такие идиоты? Один безоговорочно сдался и попросту пялится на мои сиськи. Другой смотрит на меня, взглядом умоляя о подсказке. Мне придется выяснить, чего они хотят, и сделать это быстро, иначе я простою здесь минут двадцать, ожидая, пока они примут решение.
Итак. Разогреем их спиртным – может быть, положение выправится. В любом случае, если им не понравится то, что они получат, они все равно обвинят меня, пытаясь избежать расплаты. Ясно, что на чаевые от этой компании можно не рассчитывать. И такое случается каждый уик-энд.
Судя по датам в моем резюме, я почти год проработала официанткой. Эта работа была примерно на 25 % хуже, чем работа девушкой по вызову.
О! Боже! Мой! Это что же, сколько их там – двенадцать?! И ни один из них понятия не имеет, чего ему нужно, никто даже не подумал, что он будет делать, когда появлюсь я. Почему мне всегда достаются такие идиоты? Один безоговорочно сдался и попросту пялится на мои сиськи. Другой смотрит на меня, взглядом умоляя о подсказке. Мне придется выяснить, чего они хотят, и сделать это быстро, иначе я простою здесь минут двадцать, ожидая, пока они примут решение.
Итак. Разогреем их спиртным – может быть, положение выправится. В любом случае, если им не понравится то, что они получат, они все равно обвинят меня, пытаясь избежать расплаты. Ясно, что на чаевые от этой компании можно не рассчитывать. И такое случается каждый уик-энд.
Судя по датам в моем резюме, я почти год проработала официанткой. Эта работа была примерно на 25 % хуже, чем работа девушкой по вызову.
Суббота, 16 июля
В середине дня? В субботу? Вот интересно, кому это понадобилась девушка по вызову в середине субботнего дня?
Обдумывание возможных вариантов по дороге послужило мне пищей для ума. По словам менеджера, он молод, в хорошей физической форме… «О-о-очень хороший клиент, всегда так вежлив с девушками, ему захотелось какую-нибудь новенькую». Итак, если он не начинающий, почему же именно середина дня субботы? Ведь можно более или менее гарантировать, что девушки, пользующиеся популярностью, не бездельничают накануне вечером, а то и всю ночь напролет, и вряд ли будут к этому времени в своей наилучшей форме.
Может быть, именно это ему и надо. Если менеджер права и он ищет новую постоянную девушку, то хочет посмотреть, какова она в своем худшем виде – предвкушая, что в остальных случаях будет только лучше. Я сердито нахмурилась. Я привыкла знакомиться с новыми людьми, но отчетливо ощущала, что на этот раз меня будут судить, оценивать, измерять и, возможно, сочтут недостаточно качественным товаром.
– Ты не знаешь, чем он увлекается? Мне следует прихватить с собой какие-нибудь штучки?
– Возьми свою обычную сумку, – ответила менеджер. – Насколько я знаю, для этого клиента подойдет стандартный набор.
Уф! Еще один момент, который меня беспокоил, – напрочь испорченный уик-энд. Я бесцельно потеряю целый день, предназначенный для себя, любимой, а если в результате в субботний вечер у меня окажется еще одна встреча, то придется в панике мыться, делать укладку и стремглав вылетать из дома, чтобы не опоздать.
Я вздохнула, когда такси притормозило у дверей. Ну кому может понадобиться шлюха в середине субботнего дня?
Врачу-стажеру, работающему посменно, вот кому!
Обдумывание возможных вариантов по дороге послужило мне пищей для ума. По словам менеджера, он молод, в хорошей физической форме… «О-о-очень хороший клиент, всегда так вежлив с девушками, ему захотелось какую-нибудь новенькую». Итак, если он не начинающий, почему же именно середина дня субботы? Ведь можно более или менее гарантировать, что девушки, пользующиеся популярностью, не бездельничают накануне вечером, а то и всю ночь напролет, и вряд ли будут к этому времени в своей наилучшей форме.
Может быть, именно это ему и надо. Если менеджер права и он ищет новую постоянную девушку, то хочет посмотреть, какова она в своем худшем виде – предвкушая, что в остальных случаях будет только лучше. Я сердито нахмурилась. Я привыкла знакомиться с новыми людьми, но отчетливо ощущала, что на этот раз меня будут судить, оценивать, измерять и, возможно, сочтут недостаточно качественным товаром.
– Ты не знаешь, чем он увлекается? Мне следует прихватить с собой какие-нибудь штучки?
– Возьми свою обычную сумку, – ответила менеджер. – Насколько я знаю, для этого клиента подойдет стандартный набор.
Уф! Еще один момент, который меня беспокоил, – напрочь испорченный уик-энд. Я бесцельно потеряю целый день, предназначенный для себя, любимой, а если в результате в субботний вечер у меня окажется еще одна встреча, то придется в панике мыться, делать укладку и стремглав вылетать из дома, чтобы не опоздать.
Я вздохнула, когда такси притормозило у дверей. Ну кому может понадобиться шлюха в середине субботнего дня?
Врачу-стажеру, работающему посменно, вот кому!
Воскресенье, 17 июля
– Мне нравится, как ты выбираешь анонимные кафе-бары, – сказала я Л., когда она уселась за столик. Боже, иногда меня от себя воротит! Почему я чувствую себя как неуклюжий холостяк, пытающийся подкатиться к женщине в баре? Может быть, потому, что у меня примерно такой же опыт дружеского общения с женщинами, как и у среднестатистического Джо, которому не везет в любви. Среднестатистическая женщина для меня все равно что инопланетянка, и из этой категории я не исключаю даже собственных маму и сестру.
Л. улыбнулась в ответ на мой корявый заход. Она явно знает больше о первых стадиях женской дружбы, чем я.
– Я знаю в них толк, верно? Они как те дерьмовые псевдофранцузские ресторанчики былых времен, – она кивком указала на стены, всегда выкрашенные в таких местах в смесь оранжевого и коричневого, украшенные индифферентными ностальгическими принтами, которые, вероятно, пытаются намекать на некий кафе-шик, но в действительности представляют собой современную версию плакатов фирмы Athena.
– Даже если бы нас окружали иностранные шпионы, волокитствующие чужие мужья и существа с иных планет, мы ни за что этого не заметили бы, до такой степени мы погружаемся в дремотную кому мерзкой фоновой музыкой и скверным латте.
– Кстати, о музыке: это что – Genesis? Опять? У Фила Коллинза доля в этом заведении или как?
– Я лично веду счет композициям Wham, сегодня мы пока услышали три, – проговорила она с лукавой усмешкой. – Трагическая смерть от скверной поп-музыки восьмидесятых.
– Я могу придумать и худшие способы покончить с собой.
Л. улыбнулась в ответ на мой корявый заход. Она явно знает больше о первых стадиях женской дружбы, чем я.
– Я знаю в них толк, верно? Они как те дерьмовые псевдофранцузские ресторанчики былых времен, – она кивком указала на стены, всегда выкрашенные в таких местах в смесь оранжевого и коричневого, украшенные индифферентными ностальгическими принтами, которые, вероятно, пытаются намекать на некий кафе-шик, но в действительности представляют собой современную версию плакатов фирмы Athena.
– Даже если бы нас окружали иностранные шпионы, волокитствующие чужие мужья и существа с иных планет, мы ни за что этого не заметили бы, до такой степени мы погружаемся в дремотную кому мерзкой фоновой музыкой и скверным латте.
– Кстати, о музыке: это что – Genesis? Опять? У Фила Коллинза доля в этом заведении или как?
– Я лично веду счет композициям Wham, сегодня мы пока услышали три, – проговорила она с лукавой усмешкой. – Трагическая смерть от скверной поп-музыки восьмидесятых.
– Я могу придумать и худшие способы покончить с собой.
Понедельник, 18 июля
Сцены из жизни работающей девушки: зарисовка номер 3.
Холодный ветер, дождь, град… Мы стояли на улице каждый день, какая бы ни была погода. Натягивая на лица улыбки при виде людей, проходивших мимо, в надежде, что хоть кто-нибудь из них остановится, чтобы заговорить. Если такое случалось, беседа длилась две минуты, а потом я просила денег, однако бо́льшая часть прохожих, завидев нас, переходила на другую сторону улицы.
Эту работу я так и не решилась вставить в свое резюме. Нас эвфемистически именовали агентами, но я полагаю, что в наши дни таких людей чаще называют сборщиками пожертвований. Работа, которая на 100 % хуже, чем работа девушкой по вызову.
Холодный ветер, дождь, град… Мы стояли на улице каждый день, какая бы ни была погода. Натягивая на лица улыбки при виде людей, проходивших мимо, в надежде, что хоть кто-нибудь из них остановится, чтобы заговорить. Если такое случалось, беседа длилась две минуты, а потом я просила денег, однако бо́льшая часть прохожих, завидев нас, переходила на другую сторону улицы.
Если ты не приносишь денег, ты уволена. Все просто.Старший смены приглядывал за нашей пятеркой. Он проезжал мимо по нескольку раз на дню, чтобы убедиться, что мы никуда не смылись и – что еще важнее – не прикарманиваем наличные. Если ты не приносишь денег, ты уволена. Все просто. Не было никакой почасовой платы: ты получаешь жалкую кроху того, что приносишь в клювике, и на этом все. В числе других преимуществ – жалостливые взгляды уличных музыкантов и риск обморожения. Душа моя к этому делу не лежала, и я продержалась всего две недели. Одна девушка, с которой я тогда познакомилась, до сих пор этим занимается, она поднялась по служебной лестнице и теперь руководит собственной командой. Очевидно, она одна из самых успешных женщин в этой сфере. Видела ее недавнее фото: она выглядит невероятно потасканной для своего возраста.
Эту работу я так и не решилась вставить в свое резюме. Нас эвфемистически именовали агентами, но я полагаю, что в наши дни таких людей чаще называют сборщиками пожертвований. Работа, которая на 100 % хуже, чем работа девушкой по вызову.
Среда, 20 июля
Дома после очередной встречи с клиентом я проверила свой домашний телефон и вздохнула: три пропущенных звонка от Этого Парня. Перезвонила.
– Как дела? – спросил он с наигранной незаинтересованностью. Это наш хорошо отработанный код, позволяющий ему спрашивать о моей работе, не спрашивая о ней напрямую.
– Нормально. Скучно, – ответила я. Мой хорошо отработанный ответ. – Очень устала. Давай увидимся завтра?
Между нами существует негласное соглашение о том, что мы не видимся после моих рабочих встреч… Бога ради, и как бы это выглядело, если бы мы жили вместе?!
Мужчина, с которым я встречалась, был не только вполне приемлемым: он на самом деле был хорошим парнем. Когда-то давным-давно я отнесла бы его к категории тех клиентов, которым я радовалась больше всего, потому что понимала, как с ними поладить. Теперь же мне то и дело кажется, что все это я уже говорила, слышала и делала прежде. Бутылка хорошего, но не выдающегося вина. Хорошо обустроенная холостяцкая берлога с признаками измотанной и перегруженной работой жизни. Примерно сравнимые уровни образования, друзья, планы путешествий. И секс, конечно, секс – энергичный, но без затей, с привкусом сердечности то там, то сям, но без любви. Когда я поднимаю глаза, делая минет, чтобы выяснить, смотрит ли он, его глаза закрыты. Вероятно, думает о своей последней подружке и сравнивает ее со мной. Когда он кончает, я издаю полагающиеся звуки и делаю подобающее лицо.
Словом, отличный клиент, и дело не в нем. Дело не в клиентах. Дело во мне. В том – а это факт, – что, как бы я ни наслаждалась сексом, как бы комфортно я себя ни чувствовала, эта работа дает слишком мало пищи для ума. Иногда, бывает, повезет, и завязывается живой и интересный разговор. Но, если уж быть реалисткой, такого рода беседы возможны только с постоянными клиентами или при заказе на всю ночь. В иных случаях это лишь съедает такое ценное – и оплачиваемое – время. И как бы ни были милы эти мужчины, есть некоторые темы, от которых меня до смерти тошнит, например:
• Почему ты этим занимаешься, если у тебя есть университетский диплом?
Извини, но давно ли ты изучал рынок труда для недавних выпускников? Можно больше денег заработать, продавая соль слизнякам. Но дело в том, что приходят в эту профессию из самых разных сфер, и у каждой из нас на то свои причины.
• Моя жена / подружка / партнерша меня не понимает.
Ну да, конечно. Это и без слов ясно. То, что ты решил вызвать профессионалку, делает излишним дальнейшее обсуждение этого вопроса. Если бы женщина, которой ты принес свои обеты и половые органы на веки вечные, понимала тебя, меня бы здесь не было. Если только это ее не заводит…
• Я одинок, но у меня стрессовая / отнимающая много времени работа.
Тоже ясно без объяснений. Зачем вообще развивать эту тему?
• Расскажи мне о своей мадам / других девушках / других твоих клиентах.
О, они сияющие примеры человечности, сэр! Жемчужины безупречного поведения посреди навоза.
Истинное положение вещей таково, что мы встречаемся лишь изредка, и мне это нравится. Конечно, может быть, я упускаю возможность свободного общения с коллегами, но, насколько мне помнится, офисы – тоже не питомники процветающих интеллектуальных дебатов, да и кому захочется сближаться с женщиной, которая состоит с тобой в отношениях прямой конкуренции? Все эти отношения существуют на расстоянии вытянутой руки и таковыми останутся.
А мужчины? Нобелевские лауреаты, все как один.
• Ты спала с какими-нибудь знаменитостями?
Спала, и ничего особенно примечательного, и – нет, я не стану называть имен.
• Что ты думаешь о политике?
Ты шутишь? У меня есть университетский диплом, приятель, а не пожизненная жажда обсуждать тонкие моменты избирательной гонки за кресло лондонского мэра с человеком, который вот-вот кончит мне на сиськи. Ну, то есть если только это тебя не возбуждает. Короче: то, что твой член в настоящий момент входит в мою киску, не дает тебе права доступа в мои «почему» да «как».
– Как дела? – спросил он с наигранной незаинтересованностью. Это наш хорошо отработанный код, позволяющий ему спрашивать о моей работе, не спрашивая о ней напрямую.
– Нормально. Скучно, – ответила я. Мой хорошо отработанный ответ. – Очень устала. Давай увидимся завтра?
Между нами существует негласное соглашение о том, что мы не видимся после моих рабочих встреч… Бога ради, и как бы это выглядело, если бы мы жили вместе?!
Мужчина, с которым я встречалась, был не только вполне приемлемым: он на самом деле был хорошим парнем. Когда-то давным-давно я отнесла бы его к категории тех клиентов, которым я радовалась больше всего, потому что понимала, как с ними поладить. Теперь же мне то и дело кажется, что все это я уже говорила, слышала и делала прежде. Бутылка хорошего, но не выдающегося вина. Хорошо обустроенная холостяцкая берлога с признаками измотанной и перегруженной работой жизни. Примерно сравнимые уровни образования, друзья, планы путешествий. И секс, конечно, секс – энергичный, но без затей, с привкусом сердечности то там, то сям, но без любви. Когда я поднимаю глаза, делая минет, чтобы выяснить, смотрит ли он, его глаза закрыты. Вероятно, думает о своей последней подружке и сравнивает ее со мной. Когда он кончает, я издаю полагающиеся звуки и делаю подобающее лицо.
Словом, отличный клиент, и дело не в нем. Дело не в клиентах. Дело во мне. В том – а это факт, – что, как бы я ни наслаждалась сексом, как бы комфортно я себя ни чувствовала, эта работа дает слишком мало пищи для ума. Иногда, бывает, повезет, и завязывается живой и интересный разговор. Но, если уж быть реалисткой, такого рода беседы возможны только с постоянными клиентами или при заказе на всю ночь. В иных случаях это лишь съедает такое ценное – и оплачиваемое – время. И как бы ни были милы эти мужчины, есть некоторые темы, от которых меня до смерти тошнит, например:
• Почему ты этим занимаешься, если у тебя есть университетский диплом?
Извини, но давно ли ты изучал рынок труда для недавних выпускников? Можно больше денег заработать, продавая соль слизнякам. Но дело в том, что приходят в эту профессию из самых разных сфер, и у каждой из нас на то свои причины.
• Моя жена / подружка / партнерша меня не понимает.
Ну да, конечно. Это и без слов ясно. То, что ты решил вызвать профессионалку, делает излишним дальнейшее обсуждение этого вопроса. Если бы женщина, которой ты принес свои обеты и половые органы на веки вечные, понимала тебя, меня бы здесь не было. Если только это ее не заводит…
• Я одинок, но у меня стрессовая / отнимающая много времени работа.
Тоже ясно без объяснений. Зачем вообще развивать эту тему?
• Расскажи мне о своей мадам / других девушках / других твоих клиентах.
О, они сияющие примеры человечности, сэр! Жемчужины безупречного поведения посреди навоза.
Истинное положение вещей таково, что мы встречаемся лишь изредка, и мне это нравится. Конечно, может быть, я упускаю возможность свободного общения с коллегами, но, насколько мне помнится, офисы – тоже не питомники процветающих интеллектуальных дебатов, да и кому захочется сближаться с женщиной, которая состоит с тобой в отношениях прямой конкуренции? Все эти отношения существуют на расстоянии вытянутой руки и таковыми останутся.
А мужчины? Нобелевские лауреаты, все как один.
• Ты спала с какими-нибудь знаменитостями?
Спала, и ничего особенно примечательного, и – нет, я не стану называть имен.
• Что ты думаешь о политике?
Ты шутишь? У меня есть университетский диплом, приятель, а не пожизненная жажда обсуждать тонкие моменты избирательной гонки за кресло лондонского мэра с человеком, который вот-вот кончит мне на сиськи. Ну, то есть если только это тебя не возбуждает. Короче: то, что твой член в настоящий момент входит в мою киску, не дает тебе права доступа в мои «почему» да «как».
Пятница, 22 июля
Я люблю Н., номер 54 807, за бесконечную серию SMS.
Ах, Waitrose[8], как же здесь круто! Что желает мадам – просто огурчик, большой огурчик или дыньку???
Ах, безудержное веселье, которому мы когда-то предавались с овощами! Если под весельем понимать секс с липким двойным проникновением, как это, разумеется, понимаю я.
Без шансов – Бойфренд на весь уик-энд. Попробуй меня снова в понедельник хх[9].
И ответ:
– О, непременно!
Ах, Waitrose[8], как же здесь круто! Что желает мадам – просто огурчик, большой огурчик или дыньку???
Ах, безудержное веселье, которому мы когда-то предавались с овощами! Если под весельем понимать секс с липким двойным проникновением, как это, разумеется, понимаю я.
Без шансов – Бойфренд на весь уик-энд. Попробуй меня снова в понедельник хх[9].
И ответ:
– О, непременно!
Суббота, 23 июля
Сцены из жизни работающей девушки: зарисовка номер 4.
Наша смена начинается, когда все остальные расходятся по домам. Если кто-то спрашивает, как нас зовут или откуда мы родом, мы лжем. Есть сценарий, и лучше о нем не забывать. Может быть, менеджер и не приглядывает за тобой лично, но она в курсе всего, что происходит. Если не приносишь достаточно наличных еженедельно, готовься познакомиться с ее острым, как бритва, язычком – и получить задания еще хуже и в самое ужасное время.
Никогда не знаешь, кто тебе достанется – человек одинокий, который будет слишком долго тебя задерживать, потому что ему нужно с кем-нибудь поговорить, или властный псих, которого хлебом не корми, дай поизмываться над такими девушками, как ты.
Однажды я просто не вернулась. Менеджер даже не позвонила, чтобы выяснить, что случилось. На мое место всегда была очередь – из тех, кто помоложе, кто готов был работать усерднее, задерживаться на работе дольше и за меньшую плату.
Наша смена начинается, когда все остальные расходятся по домам. Если кто-то спрашивает, как нас зовут или откуда мы родом, мы лжем. Есть сценарий, и лучше о нем не забывать. Может быть, менеджер и не приглядывает за тобой лично, но она в курсе всего, что происходит. Если не приносишь достаточно наличных еженедельно, готовься познакомиться с ее острым, как бритва, язычком – и получить задания еще хуже и в самое ужасное время.
Никогда не знаешь, кто тебе достанется – человек одинокий, который будет слишком долго тебя задерживать, потому что ему нужно с кем-нибудь поговорить, или властный псих, которого хлебом не корми, дай поизмываться над такими девушками, как ты.
Однажды я просто не вернулась. Менеджер даже не позвонила, чтобы выяснить, что случилось. На мое место всегда была очередь – из тех, кто помоложе, кто готов был работать усерднее, задерживаться на работе дольше и за меньшую плату.
На мое место всегда была очередь – из тех, кто помоложе, кто готов был работать усерднее, задерживаться на работе дольше и за меньшую плату.Я скорее предпочла бы получить прямой выстрел спермой в глаз, чем снова проходить через этот ад. Если вы догадались, что я работала в колл-центре, то оказались правы. Работать там почти на 200 % хуже, чем быть девушкой по вызову.
Воскресенье, 24 июля
– Я в туалет, – заявил Этот Парень. – Ты не хочешь пойти первой?
– Это зависит от того, – сказала я с дивана, гоняя по тарелке последние липкие ошметки завтрака, – что ты имел в виду, когда говорил «иду в туалет», – почитать комиксы или попукать?
– Первое. Пришел новый Megazine[10], и я могу там зависнуть.
Теперь он перенаправил доставку своих подписных комиксов на мой адрес. А почему бы и нет, пояснил он. Я в конечном счете все равно оставляю их у тебя.
– Не-а, все в порядке, наслаждайся.
Знаешь, что я обожаю в этом мужчине? То, что сейчас благодаря мне он знает о Руфусе Уэйнрайте и «Истории О». А я благодаря ему знаю о «Мире Варкрафта» и о том, что мне следует предоставить приготовление французских тостов специалистам.
– Это зависит от того, – сказала я с дивана, гоняя по тарелке последние липкие ошметки завтрака, – что ты имел в виду, когда говорил «иду в туалет», – почитать комиксы или попукать?
– Первое. Пришел новый Megazine[10], и я могу там зависнуть.
Теперь он перенаправил доставку своих подписных комиксов на мой адрес. А почему бы и нет, пояснил он. Я в конечном счете все равно оставляю их у тебя.
– Не-а, все в порядке, наслаждайся.
Знаешь, что я обожаю в этом мужчине? То, что сейчас благодаря мне он знает о Руфусе Уэйнрайте и «Истории О». А я благодаря ему знаю о «Мире Варкрафта» и о том, что мне следует предоставить приготовление французских тостов специалистам.
Среда, 27 июля
– Он приехал в город на два дня и был бы рад тебя увидеть. В сущности, во время разговора он говорил конкретно о тебе. И так мило просил найти возможность встретиться с тобой!
– Когда? – Я пролистала свой ежедневник – занято. Полностью занято. – Извини, я очень хотела бы сказать «да», но я слишком занята, да и как-то внезапно все это – ты же знаешь, планировать такие встречи надо заранее. Как ты сказала, где там его отель? Кью? Да это другой конец города!
– Детка, не отказывай мне в этой просьбе.
Это не мой агент, это мама. Ее старший брат приехал из-за границы – то ли на конференцию, то ли еще зачем-то.
– Какие у тебя такие важные дела, что ты не можешь выкроить время для родственников?
– М-м-м, может быть, работа и все такое прочее? Жизнь, к примеру? Слушай, мы ведь даже не поддерживаем постоянных контактов.
Дядюшка у меня отличный, он понимает все, что касается жизненных перипетий. А вот матушка, напротив, если ее ласково попросить, отложила бы и собственную кончину ради того, чтобы выполнить просьбу какого-нибудь дальнего родственника или обязательства перед какой-нибудь седьмой водой на киселе.
Почти всю мою жизнь этот дядюшка жил в другой стране, даже на другом континенте. Диаспора клана де Жур огромна. Он был женат трижды, и, честно говоря, я представления не имею, сколько у него детей. Его второй по счету отпрыск – Дж., тот самый кузен, практически мой одногодок, с которым у меня достаточно близкие отношения. Так вот, Дж. едва ли видится с папашей чаще, чем я. Печально, но дядюшка был вынужден покинуть матушку Дж., потому что их общие проблемы оказались слишком велики для одной пары, и я не могу его винить.
И когда я на несколько месяцев уезжала из Соединенного Королевства, чтобы навестить Дж. в Мексике, где он приходил в себя после отказа от наркотиков, ему было что порассказать о своей мамочке. О том, как он рос. О том, что она говорила и делала. Но единственной неприкосновенной темой был его отец. Что бы ни шло наперекосяк в жизни Дж., он не стал бы винить в этом отца. А потом до меня дошло, что Дж. не увидится с ним во время этого приезда. Или, если уж на то пошло, в любом обозримом будущем.
Я нетерпеливо побарабанила пальцами по столу. Возможно, я могла бы перенести одного постоянного клиента на другой день; ну а мой менеджер смогла бы позаботиться о том, чтобы не назначать никого на эту неделю, не посоветовавшись предварительно со мной…
– Ну ладно. Но мне придется адски изворачиваться, чтобы это устроить.
– Ой, милая, как хорошо! – проворковала мама. Она не сказала «спасибо». «Спасибо» – это для слабаков. «Спасибо» – не для тех, кто первым заканчивает разговор.
– Когда? – Я пролистала свой ежедневник – занято. Полностью занято. – Извини, я очень хотела бы сказать «да», но я слишком занята, да и как-то внезапно все это – ты же знаешь, планировать такие встречи надо заранее. Как ты сказала, где там его отель? Кью? Да это другой конец города!
– Детка, не отказывай мне в этой просьбе.
Это не мой агент, это мама. Ее старший брат приехал из-за границы – то ли на конференцию, то ли еще зачем-то.
– Какие у тебя такие важные дела, что ты не можешь выкроить время для родственников?
– М-м-м, может быть, работа и все такое прочее? Жизнь, к примеру? Слушай, мы ведь даже не поддерживаем постоянных контактов.
Дядюшка у меня отличный, он понимает все, что касается жизненных перипетий. А вот матушка, напротив, если ее ласково попросить, отложила бы и собственную кончину ради того, чтобы выполнить просьбу какого-нибудь дальнего родственника или обязательства перед какой-нибудь седьмой водой на киселе.
Почти всю мою жизнь этот дядюшка жил в другой стране, даже на другом континенте. Диаспора клана де Жур огромна. Он был женат трижды, и, честно говоря, я представления не имею, сколько у него детей. Его второй по счету отпрыск – Дж., тот самый кузен, практически мой одногодок, с которым у меня достаточно близкие отношения. Так вот, Дж. едва ли видится с папашей чаще, чем я. Печально, но дядюшка был вынужден покинуть матушку Дж., потому что их общие проблемы оказались слишком велики для одной пары, и я не могу его винить.
И когда я на несколько месяцев уезжала из Соединенного Королевства, чтобы навестить Дж. в Мексике, где он приходил в себя после отказа от наркотиков, ему было что порассказать о своей мамочке. О том, как он рос. О том, что она говорила и делала. Но единственной неприкосновенной темой был его отец. Что бы ни шло наперекосяк в жизни Дж., он не стал бы винить в этом отца. А потом до меня дошло, что Дж. не увидится с ним во время этого приезда. Или, если уж на то пошло, в любом обозримом будущем.
Я нетерпеливо побарабанила пальцами по столу. Возможно, я могла бы перенести одного постоянного клиента на другой день; ну а мой менеджер смогла бы позаботиться о том, чтобы не назначать никого на эту неделю, не посоветовавшись предварительно со мной…
– Ну ладно. Но мне придется адски изворачиваться, чтобы это устроить.
– Ой, милая, как хорошо! – проворковала мама. Она не сказала «спасибо». «Спасибо» – это для слабаков. «Спасибо» – не для тех, кто первым заканчивает разговор.
Пятница, 29 июля
Сцены из жизни работающей девушки: зарисовка номер 5.
Да ладно! Как это может быть, чтобы ты еще не закончил? Той энергией, что ты затратил за последний час, можно бы обеспечивать электричеством Бирмингем дней шесть – а ты все продолжаешь, обливаясь потом, как в гребаном тропическом лесу?! Я пытаюсь придумать какие-нибудь ободряющие слова, заставить время идти быстрее, но в конечном счете просто подолгу пялюсь на дальнюю стену, потолок, ковер. Я в совершенстве овладела улыбкой в стиле «да я, в общем-то, и не против» – я могла бы ее запатентовать. Продавать ее всем остальным известным мне девушкам, занимающимся тем же самым, пока мужчины пыхтят себе дальше.
Да ладно! Как это может быть, чтобы ты еще не закончил? Той энергией, что ты затратил за последний час, можно бы обеспечивать электричеством Бирмингем дней шесть – а ты все продолжаешь, обливаясь потом, как в гребаном тропическом лесу?! Я пытаюсь придумать какие-нибудь ободряющие слова, заставить время идти быстрее, но в конечном счете просто подолгу пялюсь на дальнюю стену, потолок, ковер. Я в совершенстве овладела улыбкой в стиле «да я, в общем-то, и не против» – я могла бы ее запатентовать. Продавать ее всем остальным известным мне девушкам, занимающимся тем же самым, пока мужчины пыхтят себе дальше.
Эти отношения были на 800 % хуже, чем все, что происходило со мной в сфере секс-обслуживания.Нет, по зрелом размышлении я больше не хожу в спортзал с этим бойфрендом, теперь это только кошмарное воспоминание. Забавно, как всякие мелочи вроде упоминания о членстве в спортклубе в собственном резюме всегда заставляют меня думать о нем! Но – для сведения – эти отношения были на 800 % хуже, чем все, что происходило со мной в сфере секс-обслуживания.
Воскресенье, 31 июля
Это был шикарный отель, не в самом центре Лондона, но и не на отшибе. У меня было немного свободного времени, и я быстренько мысленно просчитала: деньги на такси или время в «трубе»? И выбрала «трубу».
Вестибюль был заполнен мужчинами в костюмах, только-только вернувшихся с какой-то конференции. Когда это деловая поездка, пить они начинают рано. Я, лавируя, проплыла мимо них к столу рецепции:
– Здравствуйте, у меня назначена встреча с одним человеком, но, к сожалению, я не знаю, в каком номере он остановился. Не могли бы вы позвонить ему и попросить встретить меня в баре?
– Фамилия?
Я назвала его фамилию.
– А ваша?
Я назвала свое имя. Мужчина за конторкой окинул меня взглядом, оценив все – платье, высокие каблуки, сумочку. Я закатила глаза. Будь я здесь по делу, будь уверен, я не стала бы околачиваться у рецепции, задавая дурацкие вопросы. Это не в моем стиле.
– Это мой дядя, – добавила я ненужную фразу.
– Мгм, – промычал рецепционист, кладя трубку обратно на рычаг. – Он сейчас спустится.
Я отправилась ждать в вестибюль, бездумно перебирая пальцами тяжелые гардины. Почему-то мне захотелось, даже нужно было, чтобы рецепционист с его недоверчиво выгнутой бровью увидел моего дядю, увидел, как мы похожи друг на друга… Вот только мы не были похожи. Он – темноволосый, с морщинистым лицом, с узкими глазами; волосы у него вьющиеся, и не просто как у любого старого еврея, а мелким бесом, как у африканцев. Таким он выглядел на фотографиях 1970-х годов, на которых его шевелюра буквально заслоняет от объектива тех, кто стоит рядом с ним.
Чья-то ладонь легла на мое плечо. Я обернулась, и дядюшка похоронил меня в своих медвежьих объятиях. Он стал круглее, чем мне помнилось, и чуть меньше ростом.
– Давай-ка добудем что-нибудь пожевать, – сказал он. – Я уже устал от этого места. – Солнце было еще высоко. – Ох, как же люблю долгое английское лето! Ну, и чем ты теперь занимаешься?
– А, по-разному, – отмахнулась я. – Ерундой всякой.
Будь на его месте кто-нибудь другой – и я бы соврала, придумала бы еще какую-нибудь смехотворную офисную работу. Но мне каким-то образом стало ясно, что он не будет допытываться, а потому и нет необходимости врать.
Он остановился и взглянул на меня.
– Это здорово, – сказал он. – Ты девочка умная. Только не позволяй всякой ерунде стать всем, что у тебя есть.
Мы отыскали какой-то паб, и я заказала нам по пиву. Мы сидели на улице (ему казалось, что на улице прохладно, мне – что довольно тепло), разговаривали о себе (его бизнес идет хорошо, одна дочка стала чемпионкой по шахматам, другая перенесла операцию по поводу сколиоза), делились общими воспоминаниями друг о друге (несколько выездов на рыбалку, когда мне было лет двенадцать или около того, когда я единственная сумела поймать хоть какую-то рыбу), говорили о будущем (я пообещала, что приеду в гости, он – что будет писать).
И он действительно был крут. Даже круче, чем мне помнилось. Когда я была еще маленькой, он принял несколько решений, которые снискали ему дурную славу, но теперь, похоже, все утряслось. Он из мужчины, которого я помнила как человека с незавидными перспективами и множеством проблем, которые надо было решать, превратился в успокоившегося, безмятежного патриарха, у ног которого лежал весь мир. Отъезд из дома имеет значение. Он меняет человека. Да, ты можешь вернуться домой, Томас Вулф, но только глупец будет ожидать, что дом останется прежним[11].
Вестибюль был заполнен мужчинами в костюмах, только-только вернувшихся с какой-то конференции. Когда это деловая поездка, пить они начинают рано. Я, лавируя, проплыла мимо них к столу рецепции:
– Здравствуйте, у меня назначена встреча с одним человеком, но, к сожалению, я не знаю, в каком номере он остановился. Не могли бы вы позвонить ему и попросить встретить меня в баре?
– Фамилия?
Я назвала его фамилию.
– А ваша?
Я назвала свое имя. Мужчина за конторкой окинул меня взглядом, оценив все – платье, высокие каблуки, сумочку. Я закатила глаза. Будь я здесь по делу, будь уверен, я не стала бы околачиваться у рецепции, задавая дурацкие вопросы. Это не в моем стиле.
– Это мой дядя, – добавила я ненужную фразу.
– Мгм, – промычал рецепционист, кладя трубку обратно на рычаг. – Он сейчас спустится.
Я отправилась ждать в вестибюль, бездумно перебирая пальцами тяжелые гардины. Почему-то мне захотелось, даже нужно было, чтобы рецепционист с его недоверчиво выгнутой бровью увидел моего дядю, увидел, как мы похожи друг на друга… Вот только мы не были похожи. Он – темноволосый, с морщинистым лицом, с узкими глазами; волосы у него вьющиеся, и не просто как у любого старого еврея, а мелким бесом, как у африканцев. Таким он выглядел на фотографиях 1970-х годов, на которых его шевелюра буквально заслоняет от объектива тех, кто стоит рядом с ним.
Чья-то ладонь легла на мое плечо. Я обернулась, и дядюшка похоронил меня в своих медвежьих объятиях. Он стал круглее, чем мне помнилось, и чуть меньше ростом.
– Давай-ка добудем что-нибудь пожевать, – сказал он. – Я уже устал от этого места. – Солнце было еще высоко. – Ох, как же люблю долгое английское лето! Ну, и чем ты теперь занимаешься?
– А, по-разному, – отмахнулась я. – Ерундой всякой.
Будь на его месте кто-нибудь другой – и я бы соврала, придумала бы еще какую-нибудь смехотворную офисную работу. Но мне каким-то образом стало ясно, что он не будет допытываться, а потому и нет необходимости врать.
Он остановился и взглянул на меня.
– Это здорово, – сказал он. – Ты девочка умная. Только не позволяй всякой ерунде стать всем, что у тебя есть.
Мы отыскали какой-то паб, и я заказала нам по пиву. Мы сидели на улице (ему казалось, что на улице прохладно, мне – что довольно тепло), разговаривали о себе (его бизнес идет хорошо, одна дочка стала чемпионкой по шахматам, другая перенесла операцию по поводу сколиоза), делились общими воспоминаниями друг о друге (несколько выездов на рыбалку, когда мне было лет двенадцать или около того, когда я единственная сумела поймать хоть какую-то рыбу), говорили о будущем (я пообещала, что приеду в гости, он – что будет писать).
И он действительно был крут. Даже круче, чем мне помнилось. Когда я была еще маленькой, он принял несколько решений, которые снискали ему дурную славу, но теперь, похоже, все утряслось. Он из мужчины, которого я помнила как человека с незавидными перспективами и множеством проблем, которые надо было решать, превратился в успокоившегося, безмятежного патриарха, у ног которого лежал весь мир. Отъезд из дома имеет значение. Он меняет человека. Да, ты можешь вернуться домой, Томас Вулф, но только глупец будет ожидать, что дом останется прежним[11].