Страница:
Я на самом деле планирую как раз обратное: теперь, когда передо мной замаячили перспективы получше, можно расслабиться и с головой окунуться в работу, к которой я в последнее время, мягко говоря, не проявляла особого энтузиазма.
Да здравствует эпиляция промежности!
Среда, 10 августа
Пятница, 12 августа
Суббота, 13 августа
Воскресенье, 14 августа
Вторник, 16 августа
Пятница, 19 августа
Воскресенье, 21 августа
Понедельник, 22 августа
Вторник, 23 августа
Среда, 24 августа
Четверг, 25 августа
Суббота, 27 августа
Воскресенье, 28 августа
Среда, 31 августа
Да здравствует эпиляция промежности!
Среда, 10 августа
– Ты кончила? – спросил клиент. Мы валялись на узле из спутанных простыней, потные и изможденные. Во всяком случае, он.
– О да. Конечно!
Он посмотрел на меня:
– Ты уверена?
Я рассмеялась:
– Поверь мне, женщина знает наверняка.
– А, ну ладно. Просто я этого не почувствовал, вот и все.
Я легко улыбнулась ему и выкатилась из постели, сказав что-то про душ. Милый, думала я, в наше время многие вещи можно с уверенностью заказывать через Интернет, но женский оргазм к их числу не относится.
– О да. Конечно!
В наше время многие вещи можно с уверенностью заказывать через Интернет, но женский оргазм к их числу не относится.Они не всегда об этом спрашивают, но достаточно часто, и мой ответ всегда бывает одним и тем же. Я вычислила, что при должном количестве усилий и стонов он никоим образом не может догадаться, что это не так. И даже если я раз или два подбираюсь к оргазму достаточно близко, все остается так, как я и говорила: я никогда не достигаю кульминации с клиентом. И никогда не собиралась.
Он посмотрел на меня:
– Ты уверена?
Я рассмеялась:
– Поверь мне, женщина знает наверняка.
– А, ну ладно. Просто я этого не почувствовал, вот и все.
Я легко улыбнулась ему и выкатилась из постели, сказав что-то про душ. Милый, думала я, в наше время многие вещи можно с уверенностью заказывать через Интернет, но женский оргазм к их числу не относится.
Пятница, 12 августа
– Ну не держи меня в напряжении, женщина! – Н. закатил глаза. – Как ты справилась?
– Тихо, тихо, – подготавливая сцену, осадила его я. – Представь меня – в костюмчике, на каблуках…
– Представляю… На самом деле ты и сейчас в этом во всем, – перебил он.
– Ой, и правда… В общем, так. Большой город, полдень, мой собеседник… как бы получше выразиться…
– Ублюдок из частной школы?
Я метнула в Н. убийственный взгляд:
– Мы сейчас говорим о моем будущем боссе!
– Ага! Ты таки получила эту работу.
– Может, ты уже предоставишь мне возможность рассказать всю историю? – Он только пожал плечами: – Ладно. Итак, вот он: розовая рубашка, туфли от Феррагамо… ну, ты знаешь этот тип… – Н. кивнул, и мы в унисон договорили: – «Клиент».
– Но ты же не… ну, ты не сделала ему предложение, от которого он был не в силах отказаться?
– Вот еще! Похоже, ему хватило впечатления и от моего резюме – долгий период отсутствия работы я в конце концов прикрыла, назвав это время «болезнью родственника», и чуть подправила даты с обеих сторон. В надежде, что это не вызовет слишком много вопросов. Должно быть, не вызвало, поскольку он об этом не упомянул. – И, конечно, обычный менеджерский треп по учебнику: «Где вы видите себя спустя пять лет?»
Н. присвистнул:
– И что ты ему сказала? На страницах «Плэйбоя»?
Я покачала головой.
– Слушай, а что, пятьдесят процентов моих клиентов действительно таковы в своей реальной, трудовой жизни? Если да, то я понимаю, почему они ощущают такую потребность в эротической разрядке. Это, должно быть, так угнетает!
Как это обычно бывает, сей молодой человек не стал ожидать моего ответа. Потому что, как и добрая половина моих клиентов, он был из тех, кто любит выступать перед тобой, а не говорить с тобой.
– Можешь себе представить, да? – Я заговорила басом, имитируя его выступление: – «Наша компания заинтересована не просто в чистой прибыли, но и в наших людях. Мы ожидаем от каждого, кого берем на работу, что человек будет работать не только на нас, но и на себя. Развивать свои навыки. Справляться с новыми трудностями».
– Долбаный кошмар! – присвистнул Н. – Мне даже в какой-то момент показалось, что ты в это поверила!
– Заметь, излагая все это, он то и дело заглядывал в мое декольте! – О да, этот молодой человек был профессионалом до мозга костей.
– И что ты ему сказала?
Я села, скрестив ноги, как примерная девочка.
– Что совершенствование взаимоотношений с клиентами всегда было моим приоритетом. – Если вы понимаете, что я имею в виду. И, думаю, он тоже понял. И любая женщина, которая сейчас презрительно морщится, которая воображает, что никогда-никогда не пользовалась своими женскими чарами, чтобы добиться своей цели, – бессовестная лгунья, которая может проваливать к дьяволу сию же секунду.
– И когда ты приступаешь?
– Через две недели, – ответила я. – По-видимому, его зовут Джайлсом.
– Тихо, тихо, – подготавливая сцену, осадила его я. – Представь меня – в костюмчике, на каблуках…
– Представляю… На самом деле ты и сейчас в этом во всем, – перебил он.
– Ой, и правда… В общем, так. Большой город, полдень, мой собеседник… как бы получше выразиться…
– Ублюдок из частной школы?
Я метнула в Н. убийственный взгляд:
– Мы сейчас говорим о моем будущем боссе!
– Ага! Ты таки получила эту работу.
– Может, ты уже предоставишь мне возможность рассказать всю историю? – Он только пожал плечами: – Ладно. Итак, вот он: розовая рубашка, туфли от Феррагамо… ну, ты знаешь этот тип… – Н. кивнул, и мы в унисон договорили: – «Клиент».
– Но ты же не… ну, ты не сделала ему предложение, от которого он был не в силах отказаться?
– Вот еще! Похоже, ему хватило впечатления и от моего резюме – долгий период отсутствия работы я в конце концов прикрыла, назвав это время «болезнью родственника», и чуть подправила даты с обеих сторон. В надежде, что это не вызовет слишком много вопросов. Должно быть, не вызвало, поскольку он об этом не упомянул. – И, конечно, обычный менеджерский треп по учебнику: «Где вы видите себя спустя пять лет?»
Н. присвистнул:
– И что ты ему сказала? На страницах «Плэйбоя»?
Я покачала головой.
– Слушай, а что, пятьдесят процентов моих клиентов действительно таковы в своей реальной, трудовой жизни? Если да, то я понимаю, почему они ощущают такую потребность в эротической разрядке. Это, должно быть, так угнетает!
Как это обычно бывает, сей молодой человек не стал ожидать моего ответа. Потому что, как и добрая половина моих клиентов, он был из тех, кто любит выступать перед тобой, а не говорить с тобой.
– Можешь себе представить, да? – Я заговорила басом, имитируя его выступление: – «Наша компания заинтересована не просто в чистой прибыли, но и в наших людях. Мы ожидаем от каждого, кого берем на работу, что человек будет работать не только на нас, но и на себя. Развивать свои навыки. Справляться с новыми трудностями».
– Долбаный кошмар! – присвистнул Н. – Мне даже в какой-то момент показалось, что ты в это поверила!
– Заметь, излагая все это, он то и дело заглядывал в мое декольте! – О да, этот молодой человек был профессионалом до мозга костей.
– И что ты ему сказала?
Я села, скрестив ноги, как примерная девочка.
– Что совершенствование взаимоотношений с клиентами всегда было моим приоритетом. – Если вы понимаете, что я имею в виду. И, думаю, он тоже понял. И любая женщина, которая сейчас презрительно морщится, которая воображает, что никогда-никогда не пользовалась своими женскими чарами, чтобы добиться своей цели, – бессовестная лгунья, которая может проваливать к дьяволу сию же секунду.
– И когда ты приступаешь?
– Через две недели, – ответила я. – По-видимому, его зовут Джайлсом.
Суббота, 13 августа
– Бог ты мой, это же отличная новость! – воскликнул Этот Парень. – Почему ты не сказала мне раньше?
– М-м, может быть, потому, что я вошла в дом всего пять минут назад?
– Ты же знаешь, о чем я говорю, – попенял он, подхватывая меня за талию и кружа вокруг себя.
– Прекрати! – пискнула я и стала вырываться, но мы оба знали, что это означает «не остана-вливайся».
Он опустил меня так, что я встала на цыпочки, едва касалась пальцами пола.
– Это напрашивается на шампусик. Что ты скажешь насчет бутылки с пузырьками?
– С удовольствием! – воскликнула я, хлопая в ладоши. Мы стояли посреди кухни. – Э-э… ты собираешься пойти за ней?
– А что, у тебя нет? – удивился он.
– Нет, у меня нет, – ответила я. – Я думала, ты имеешь в виду, что у тебя есть.
Несмотря на то что я давно его знала, где-то в глубине моей души все еще теплилась надежда, что, может быть, когда-нибудь Этот Парень меня удивит, вручит мне подарок, который не будет наполовину обгрызен, или догадается, чего мне хочется. Но после стольких лет было бы глупо разочаровываться.
– Эй, ничего страшного, чай и телик вполне сойдут, – я чмокнула его в щеку. – Ну, вперед, теперь твоя очередь заваривать зелье.
– М-м, может быть, потому, что я вошла в дом всего пять минут назад?
– Ты же знаешь, о чем я говорю, – попенял он, подхватывая меня за талию и кружа вокруг себя.
– Прекрати! – пискнула я и стала вырываться, но мы оба знали, что это означает «не остана-вливайся».
Он опустил меня так, что я встала на цыпочки, едва касалась пальцами пола.
– Это напрашивается на шампусик. Что ты скажешь насчет бутылки с пузырьками?
– С удовольствием! – воскликнула я, хлопая в ладоши. Мы стояли посреди кухни. – Э-э… ты собираешься пойти за ней?
– А что, у тебя нет? – удивился он.
– Нет, у меня нет, – ответила я. – Я думала, ты имеешь в виду, что у тебя есть.
Несмотря на то что я давно его знала, где-то в глубине моей души все еще теплилась надежда, что, может быть, когда-нибудь Этот Парень меня удивит, вручит мне подарок, который не будет наполовину обгрызен, или догадается, чего мне хочется. Но после стольких лет было бы глупо разочаровываться.
– Эй, ничего страшного, чай и телик вполне сойдут, – я чмокнула его в щеку. – Ну, вперед, теперь твоя очередь заваривать зелье.
Воскресенье, 14 августа
– Ты теперь кто?! – А4 недоверчиво уставился на меня.
– Конечно, я воспользовалась его рекомендацией.
Мы говорили об А2, который (к удивлению каждого, кто знает его так же хорошо, как мы) сделал себе неплохое имя в деловом мире. Не совсем такое, как Трамп или Шугар, но вполне узнаваемое для нужных людей.
– Но ведь он – просто твой бывший. Ведь это я с ним работаю, и он ни разу не давал мне рекомендации.
– А ты его когда-нибудь просил?
– Ну, нет…
– Тогда я тут ни при чем. – Я вздохнула и посмотрела на накладные ногти. Я лишилась двух из них в «трубе» после собеседования, а еще один, как мне кажется, потерялся где-то в пуховом одеяле. – Членство в клубе дает свои привилегии и так далее. Используй те связи, что у тебя есть.
А4 покачал головой.
– У тебя и впрямь совести нет, не так ли!
– Мне нравится, что ты изрекаешь это как утверждение, а не как вопрос.
– Конечно, я воспользовалась его рекомендацией.
Мы говорили об А2, который (к удивлению каждого, кто знает его так же хорошо, как мы) сделал себе неплохое имя в деловом мире. Не совсем такое, как Трамп или Шугар, но вполне узнаваемое для нужных людей.
– Но ведь он – просто твой бывший. Ведь это я с ним работаю, и он ни разу не давал мне рекомендации.
– А ты его когда-нибудь просил?
– Ну, нет…
– Тогда я тут ни при чем. – Я вздохнула и посмотрела на накладные ногти. Я лишилась двух из них в «трубе» после собеседования, а еще один, как мне кажется, потерялся где-то в пуховом одеяле. – Членство в клубе дает свои привилегии и так далее. Используй те связи, что у тебя есть.
А4 покачал головой.
– У тебя и впрямь совести нет, не так ли!
– Мне нравится, что ты изрекаешь это как утверждение, а не как вопрос.
Вторник, 16 августа
Кто же знал, что наличие друзей женского пола по количеству стрессовых социальных ситуаций сравнимо только с работой!
Л. наконец-то оставила попытки привлечь внимание своей единственной на свете любви – Робби Уильямса.
– От тебя случайно не ускользнул тот факт, что у меня-то бойфренд имеется?
– Дорогая, какая разница? Он что, никогда не слышал о девичниках? – всплеснула руками Л. – Пусть для разнообразия проведет пятницу так, как сам захочет. Кроме того, в твоей жизни явно не хватает шампанского, и если он тебя им не обеспечивает, то это наше дело, носительниц двух Х-хромосом, добывать его так, как мы умеем.
На самом деле, подумала я, у него полно таких вот свободных от меня пятниц – этот день был весьма популярен у некоторых моих постоянных клиентов. Но, конечно, Л. никоим образом не могла этого знать, поскольку я вечно использовала Этого Парня как предлог, чтобы отказываться от ее приглашений по пятницам. И теперь я испытывала то же искушение, но мне вспомнились слова дядюшки. Хочу ли я, чтобы всякая ерунда была единственным, что у меня есть? И разве не пора мне наконец обзавестись достойными подругами, тем более что создается такое впечатление, что на это способна любая другая женщина?
– Ладно, – промолвила я. – Но я иду строго как заинтересованный наблюдатель.
Кто-то же из нас двоих должен быть благоразумной компаньонкой-дуэньей, разве нет?
– Разумеется, дорогая, разумеется, – пропела она. – Оденься впечатляюще.
Что, конечно, означает: оденься так, чтобы не затмить меня. Все-таки я кое-что знаю о женщинах.
Л. наконец-то оставила попытки привлечь внимание своей единственной на свете любви – Робби Уильямса.
Кто же знал, что наличие друзей женского пола по количеству стрессовых социальных ситуаций сравнимо только с работой!– Итак, я записала нас обеих на вечеринку знакомств.
– От тебя случайно не ускользнул тот факт, что у меня-то бойфренд имеется?
– Дорогая, какая разница? Он что, никогда не слышал о девичниках? – всплеснула руками Л. – Пусть для разнообразия проведет пятницу так, как сам захочет. Кроме того, в твоей жизни явно не хватает шампанского, и если он тебя им не обеспечивает, то это наше дело, носительниц двух Х-хромосом, добывать его так, как мы умеем.
На самом деле, подумала я, у него полно таких вот свободных от меня пятниц – этот день был весьма популярен у некоторых моих постоянных клиентов. Но, конечно, Л. никоим образом не могла этого знать, поскольку я вечно использовала Этого Парня как предлог, чтобы отказываться от ее приглашений по пятницам. И теперь я испытывала то же искушение, но мне вспомнились слова дядюшки. Хочу ли я, чтобы всякая ерунда была единственным, что у меня есть? И разве не пора мне наконец обзавестись достойными подругами, тем более что создается такое впечатление, что на это способна любая другая женщина?
– Ладно, – промолвила я. – Но я иду строго как заинтересованный наблюдатель.
Кто-то же из нас двоих должен быть благоразумной компаньонкой-дуэньей, разве нет?
– Разумеется, дорогая, разумеется, – пропела она. – Оденься впечатляюще.
Что, конечно, означает: оденься так, чтобы не затмить меня. Все-таки я кое-что знаю о женщинах.
Пятница, 19 августа
Девичник. обзор событий:
Приготовления…
…выпили литр крови. Не могу пойти в рабочем прикиде; не могу пойти и в том, в чем слоняюсь по квартире. И как найти что-то среднее? Наконец я остановилась на черном платье и серебристых туфлях на каблуке. Скучно, понимаю. Прямо как долбаный нарядец для офисной вечеринки. Я содрогнулась при мысли, что, вероятно, скоро мне придется снова доставать из шкафа тот же самый ансамбль.
Место…
Мы не только убили кучу времени, пытаясь выяснить, где находится этот бар (кто, интересно, планирует проведение таких событий в бесславной передвижной черной дыре?), но и, добравшись таки до места проведения вечеринки, не смогли войти в дверь. Буквально. Мы с Л. все кружили и кружили вокруг стеклянного куба, наблюдая за происходящим внутри, прежде чем отыскали, где у них вход. Я чувствовала себя полной кретинкой.
Развитие событий…
Однако, как только мы оказались внутри, мои ощущения изменились: и не только потому, что никто особенно не заметил нашего позднего и отнюдь не элегантного прибытия, но и потому, что горстка людей в помещении пребывала в процессе стриптиза, готовясь снимать обнаженные тела, демонстрировать сексуальные позиции и все такое прочее. К счастью, мы с Л. не раздевались – мы смотрели.
– В этом хорошо то, – сказала Л., – что мы заранее увидим товар лицом. Некоторые люди в одежде смотрятся лучше, и полезно узнать, каковы они на самом деле, прежде чем что-то предпринять.
Я кивнула. Будучи женщиной, полагающей, что она лучше выглядит без одежды (и обычно удивляется, почему большинство других женщин так о себе не думает, особенно когда они еще достаточно молоды и вписываются в те возрастные рамки, в которых каждая выглядит, по крайней мере, наполовину достойно), полезно уметь видеть разницу между «хорошо одеваться» и «хорошо выглядеть» – это очень ценится и учитывается при любых решениях, связанных с будущим.
– Замечу, что пока не видела никого, с кем мне как-то особенно захотелось бы пойти домой, – сказала Л.
– Золотко, мы же только смотрим, а не покупаем!
И это в тот момент, в который, не будь музыка такой громкой, не будь обнаженные девушки и юноши хотя бы вполовину таким отвлекающим фактором, я порекомендовала бы ей начать с Мишеля Уэльбека, возможно, с «Платформы». Ах, прекрасный мир, где это было бы возможно! Я подошла было к диджейской будке, но троглодит, окопавшийся внутри, оказался самодовольной дрянью с ужасным музыкальным вкусом, и его невозможно было убедить в том, что писклявое дерьмо в стиле «reach-for-the-lasers» не слишком подходит для не занятых в постановке членов сборища. По крайней мере, не на такой громкости.
Размышления…
Позднее, когда мы обе любовались особенно завидной талией одной из девушек:
– Я была бы счастлива, если бы похудела настолько. Иди домой и удиви людей. Покажи им, – пробормотала Л. Хотя я считаю Л. по-настоящему привлекательной, у нее действительно есть проблемы с представлением о себе, и ее невозможно убедить, что она на самом-то деле одна из очень немногих женщин, которые будут выглядеть сексуальными независимо от своего веса.
– Нет, на самом деле тебе нужен успех, – возразила я. – Чтобы сбросить вес, талант не нужен, нужна только инициатива. Любая скучная дура может сесть на диету.
Приготовления…
…выпили литр крови. Не могу пойти в рабочем прикиде; не могу пойти и в том, в чем слоняюсь по квартире. И как найти что-то среднее? Наконец я остановилась на черном платье и серебристых туфлях на каблуке. Скучно, понимаю. Прямо как долбаный нарядец для офисной вечеринки. Я содрогнулась при мысли, что, вероятно, скоро мне придется снова доставать из шкафа тот же самый ансамбль.
Место…
Мы не только убили кучу времени, пытаясь выяснить, где находится этот бар (кто, интересно, планирует проведение таких событий в бесславной передвижной черной дыре?), но и, добравшись таки до места проведения вечеринки, не смогли войти в дверь. Буквально. Мы с Л. все кружили и кружили вокруг стеклянного куба, наблюдая за происходящим внутри, прежде чем отыскали, где у них вход. Я чувствовала себя полной кретинкой.
Развитие событий…
Однако, как только мы оказались внутри, мои ощущения изменились: и не только потому, что никто особенно не заметил нашего позднего и отнюдь не элегантного прибытия, но и потому, что горстка людей в помещении пребывала в процессе стриптиза, готовясь снимать обнаженные тела, демонстрировать сексуальные позиции и все такое прочее. К счастью, мы с Л. не раздевались – мы смотрели.
– В этом хорошо то, – сказала Л., – что мы заранее увидим товар лицом. Некоторые люди в одежде смотрятся лучше, и полезно узнать, каковы они на самом деле, прежде чем что-то предпринять.
Я кивнула. Будучи женщиной, полагающей, что она лучше выглядит без одежды (и обычно удивляется, почему большинство других женщин так о себе не думает, особенно когда они еще достаточно молоды и вписываются в те возрастные рамки, в которых каждая выглядит, по крайней мере, наполовину достойно), полезно уметь видеть разницу между «хорошо одеваться» и «хорошо выглядеть» – это очень ценится и учитывается при любых решениях, связанных с будущим.
– Замечу, что пока не видела никого, с кем мне как-то особенно захотелось бы пойти домой, – сказала Л.
– Золотко, мы же только смотрим, а не покупаем!
И это в тот момент, в который, не будь музыка такой громкой, не будь обнаженные девушки и юноши хотя бы вполовину таким отвлекающим фактором, я порекомендовала бы ей начать с Мишеля Уэльбека, возможно, с «Платформы». Ах, прекрасный мир, где это было бы возможно! Я подошла было к диджейской будке, но троглодит, окопавшийся внутри, оказался самодовольной дрянью с ужасным музыкальным вкусом, и его невозможно было убедить в том, что писклявое дерьмо в стиле «reach-for-the-lasers» не слишком подходит для не занятых в постановке членов сборища. По крайней мере, не на такой громкости.
Размышления…
Позднее, когда мы обе любовались особенно завидной талией одной из девушек:
– Я была бы счастлива, если бы похудела настолько. Иди домой и удиви людей. Покажи им, – пробормотала Л. Хотя я считаю Л. по-настоящему привлекательной, у нее действительно есть проблемы с представлением о себе, и ее невозможно убедить, что она на самом-то деле одна из очень немногих женщин, которые будут выглядеть сексуальными независимо от своего веса.
– Нет, на самом деле тебе нужен успех, – возразила я. – Чтобы сбросить вес, талант не нужен, нужна только инициатива. Любая скучная дура может сесть на диету.
Чтобы сбросить вес, талант не нужен, нужна только инициатива.– Знаешь, что мне в тебе нравится? – проговорила Л. – Любая другая женщина начала бы рассказывать мне о том, как она месяц голодала по Аткинсу.
Воскресенье, 21 августа
Мы вместе сидели на диване, Этот Парень опирался на подлокотник, а я умостилась между его ног, положив голову ему на грудь. По радио транслировали какую-то воскресную юмористическую передачу, в которой умные-преумные гости старались перещеголять друг друга в высказываниях на любую невразумительную обсуждаемую тему. Этот Парень любит такие штучки; я же нахожу их всего лишь терпимыми. Чашка чая остывала на столе рядом с нами, и мы по очереди отпивали из нее. Этот Парень вздохнул и поерзал на диванных подушках.
– Это настоящий рай.
– Я думала о том же.
На самом деле я думала о том, как хорошо, что мы утром приняли душ сразу же после секса, поскольку моя голова находилась практически у него под мышкой, и все такое. Да и сам душ был хорош: мы по очереди мыли друг друга, и я не смогла удержаться и не проверить, достаточно ли адекватно гигиеническое состояние его члена.
– Ты превратила это место в настоящее маленькое гнездышко, – проговорил он.
– Да, здесь стало так по-домашнему, правда?
– Вероятно, теперь самое время перебраться к тебе, ведь у тебя вот-вот начнется новая работа. С чистого листа, и все такое.
Я замерла. Мы пока еще не обсуждали мои приготовления к работе, но мне казалось, Этот Парень знает, что я пока не перестала ездить на встречи с клиентами. Или, может быть, он все-таки знал, но думал, что я наверняка брошу это дело после первого же рабочего дня в офисе? Честно говоря, все это случилось так быстро, что у меня не было времени определиться и я собиралась «играть на слух». Я сказала менеджеру, что больше не смогу работать в дневное время и хотела бы вполовину сократить вечерние встречи, но она восприняла это спокойно и даже не спросила почему.
– Я думала, тебе нравится твоя квартира, – выговорила я, с трудом подавляя гнев.
– Да, она хорошая, – согласился он. – Но Джей, – это его сосед, чья ненависть ко мне столь сильна, что в результате я очень редко появляюсь на квартире Этого Парня, – собирается переезжать к своей новой подружке…
– Той самой, с которой он начал встречаться три недели назад? – уточнила я. – Спорим, она в восторге.
Этот Парень поджал губы.
– Ну да, думаю, замужество его бывшей очень сильно его встряхнуло. Как бы там ни было, близится окончание срока нашего договора, и я могу либо попытаться найти другого соседа, либо… Я имею в виду, там такой славный студенческий домик, а здесь как-то гораздо более…
– Как дома?
– Да. – Он набрал в рот чаю, погонял его немного и проглотил. Мой гнев повис в воздухе между нами. Вот именно это я всегда терпеть не могла в Этом Парне и ему подобных – чувство собственного права, абсолютную убежденность в том, что ничто из того, что они говорят и делают, каким бы безрассудным и эгоцентричным это ни было, никогда, ни при каких обстоятельствах не бывает неправильным. Его взгляд поймал мой, потом метнулся в сторону. Он поставил кружку на место и привалился ко мне, изящно меняя тактику. – Пожалуйста, не превращай это в ссору.
– Уже сам по себе тот факт, что ты заранее обвиняешь меня в том, что я превращаю это в ссору, как раз и превращает это в ссору, знаешь ли!
Я наморщила нос и отвернулась. Вот всегда так: каждое важное решение мы оспаривали, уткнувшись рогом в землю, но оба до такой степени упрямы, что у нас никогда ничего не получалось. И в самом деле, в отношениях между нами ничего никогда не менялось, никогда не двигалось вперед – и так долгие годы.
– Прошу тебя, – мягко проговорил он. – Я обожаю бывать здесь по выходным. Мне бы очень хотелось приходить сюда как домой каждый день. И… – Я ждала, что он еще скажет, но он умолк, и прошло несколько минут, прежде чем он наконец поднялся. Поцеловал меня в голову, жарко и влажно дыша мне в темечко, и отправился в кухню за новой чашкой.
Это был первый раз, когда он пошел на попятный. Мой гнев выдохся, оставив странное ощущение – смесь любви и стыда. Может быть, между нами все-таки что-то меняется.
– Это настоящий рай.
– Я думала о том же.
На самом деле я думала о том, как хорошо, что мы утром приняли душ сразу же после секса, поскольку моя голова находилась практически у него под мышкой, и все такое. Да и сам душ был хорош: мы по очереди мыли друг друга, и я не смогла удержаться и не проверить, достаточно ли адекватно гигиеническое состояние его члена.
– Ты превратила это место в настоящее маленькое гнездышко, – проговорил он.
– Да, здесь стало так по-домашнему, правда?
– Вероятно, теперь самое время перебраться к тебе, ведь у тебя вот-вот начнется новая работа. С чистого листа, и все такое.
Я замерла. Мы пока еще не обсуждали мои приготовления к работе, но мне казалось, Этот Парень знает, что я пока не перестала ездить на встречи с клиентами. Или, может быть, он все-таки знал, но думал, что я наверняка брошу это дело после первого же рабочего дня в офисе? Честно говоря, все это случилось так быстро, что у меня не было времени определиться и я собиралась «играть на слух». Я сказала менеджеру, что больше не смогу работать в дневное время и хотела бы вполовину сократить вечерние встречи, но она восприняла это спокойно и даже не спросила почему.
– Я думала, тебе нравится твоя квартира, – выговорила я, с трудом подавляя гнев.
– Да, она хорошая, – согласился он. – Но Джей, – это его сосед, чья ненависть ко мне столь сильна, что в результате я очень редко появляюсь на квартире Этого Парня, – собирается переезжать к своей новой подружке…
– Той самой, с которой он начал встречаться три недели назад? – уточнила я. – Спорим, она в восторге.
Этот Парень поджал губы.
– Ну да, думаю, замужество его бывшей очень сильно его встряхнуло. Как бы там ни было, близится окончание срока нашего договора, и я могу либо попытаться найти другого соседа, либо… Я имею в виду, там такой славный студенческий домик, а здесь как-то гораздо более…
– Как дома?
– Да. – Он набрал в рот чаю, погонял его немного и проглотил. Мой гнев повис в воздухе между нами. Вот именно это я всегда терпеть не могла в Этом Парне и ему подобных – чувство собственного права, абсолютную убежденность в том, что ничто из того, что они говорят и делают, каким бы безрассудным и эгоцентричным это ни было, никогда, ни при каких обстоятельствах не бывает неправильным. Его взгляд поймал мой, потом метнулся в сторону. Он поставил кружку на место и привалился ко мне, изящно меняя тактику. – Пожалуйста, не превращай это в ссору.
– Уже сам по себе тот факт, что ты заранее обвиняешь меня в том, что я превращаю это в ссору, как раз и превращает это в ссору, знаешь ли!
Я наморщила нос и отвернулась. Вот всегда так: каждое важное решение мы оспаривали, уткнувшись рогом в землю, но оба до такой степени упрямы, что у нас никогда ничего не получалось. И в самом деле, в отношениях между нами ничего никогда не менялось, никогда не двигалось вперед – и так долгие годы.
– Прошу тебя, – мягко проговорил он. – Я обожаю бывать здесь по выходным. Мне бы очень хотелось приходить сюда как домой каждый день. И… – Я ждала, что он еще скажет, но он умолк, и прошло несколько минут, прежде чем он наконец поднялся. Поцеловал меня в голову, жарко и влажно дыша мне в темечко, и отправился в кухню за новой чашкой.
Это был первый раз, когда он пошел на попятный. Мой гнев выдохся, оставив странное ощущение – смесь любви и стыда. Может быть, между нами все-таки что-то меняется.
Понедельник, 22 августа
Я отлично умею производить первое впечатление.
Видите ли, для меня это привычное дело. Скованность, неловкие вопросы, когда ты начинаешь разговаривать с неизвестным тебе человеком, и – понимание, прорыв, когда вы выясняете, что у вас все-таки есть что-то общее, – и вы оба улыбаетесь: да, у нас все может получиться, мы сумеем поладить.
Эти важнейшие несколько минут между первым взглядом и переходом к работе. Они требуют массы усилий, и ты должна постоянно быть на высоте; но гений, как говорится, на один процент состоит из вдохновения и на девяносто девять – из потения. Хотя в моем случае задействована еще и лошадиная доза дезодоранта.
И мне придется возвращаться сюда каждый день и проделывать все это заново? Вот здесь возникает настоящая проблема.
Видите ли, для меня это привычное дело. Скованность, неловкие вопросы, когда ты начинаешь разговаривать с неизвестным тебе человеком, и – понимание, прорыв, когда вы выясняете, что у вас все-таки есть что-то общее, – и вы оба улыбаетесь: да, у нас все может получиться, мы сумеем поладить.
Эти важнейшие несколько минут между первым взглядом и переходом к работе. Они требуют массы усилий, и ты должна постоянно быть на высоте; но гений, как говорится, на один процент состоит из вдохновения и на девяносто девять – из потения. Хотя в моем случае задействована еще и лошадиная доза дезодоранта.
Я – вежливая, лощеная мастерица интеллигентного разговора… если только вы видите меня не более часа.Но, чтобы не говорить лишних слов (слишком поздно спохватилась!), знакомство с людьми – это такое дело, которое я считаю очень простым. Так что когда Джайлс водил меня по кабинетам, знакомя с администраторшами Джейн и Одри, с кучкой временных сотрудников, столпившихся вокруг копира, с одетыми в костюмы мужчинами и аккуратными бизнес-леди, моими будущими коллегами, я улыбалась, болтала и вообще очаровывала их, как могла. Я – вежливая, лощеная мастерица интеллигентного разговора… если только вы видите меня не более часа.
И мне придется возвращаться сюда каждый день и проделывать все это заново? Вот здесь возникает настоящая проблема.
Вторник, 23 августа
По рекомендации менеджера я держу сумку в нижнем, запирающемся ящике моего новенького письменного стола, и надеюсь, что мне никогда не придется ею воспользоваться. В сумке находится все, что требуется для срочного макияжа, пара черных туфель на каблуке, пикантный комплект лавандового шелкового бельишка и минимальный набор презервативов, вибраторов и лубриканта. Трепет от того, что я веду тайную вторую жизнь, отнюдь не таков, как я ожидала, – на самом деле я сгораю со стыда при мысли о том, что мои коллеги могут об этом узнать.
Среда, 24 августа
– Неужели вам не хочется знать, как прошел мой рабочий день? – спросила я, возвращая бутылку на столик с тремя бокалами.
– Если только он не включал в себя минеты ежикам, право, нет, – проговорил А2. – Ты теперь такая же обычная цивилистка, как и все прочие. Скукота!
– Эй, но я же не потеряла квалификации! – воскликнула я. – Много ли ты знаешь офисных работников, способных переодеться в лифчик-пушап прямо за своим столом так, чтобы никто и не заметил?
– М-м, может быть, это умеют все? – протянул А1. – Да ладно, признай уже, ты теперь – человек из толпы, – сказал он. Но глаза его смеялись.
– Хорошая попытка, – парировала я, чокаясь бокалом с парнями. – Но меня не настолько легко вывести из себя.
– Если только он не включал в себя минеты ежикам, право, нет, – проговорил А2. – Ты теперь такая же обычная цивилистка, как и все прочие. Скукота!
– Эй, но я же не потеряла квалификации! – воскликнула я. – Много ли ты знаешь офисных работников, способных переодеться в лифчик-пушап прямо за своим столом так, чтобы никто и не заметил?
– М-м, может быть, это умеют все? – протянул А1. – Да ладно, признай уже, ты теперь – человек из толпы, – сказал он. Но глаза его смеялись.
– Хорошая попытка, – парировала я, чокаясь бокалом с парнями. – Но меня не настолько легко вывести из себя.
Четверг, 25 августа
О’кей, ладно, может быть, другие офисные служащие давным-давно овладели искусством принаряжаться в офисе для вечернего выхода, но многие ли из них умеют снова разоблачиться? За четырнадцать минут, которые оставались у меня после встречи в обеденный перерыв, сидя на заднем сиденье такси, я сумела осуществить перевоплощение, которым могла бы гордиться школьница-католичка на пути домой. Вошла сверкающей холеной девушкой по вызову, а вышла на другом конце строгой и готовой корпеть на работе остаток дня.
Если, конечно, не считать туфель на шпильке с бантиками на пятках и остаточного слабого запаха лубриканта. Ох, ну ладно, немного практики – и я, несомненно, достигну совершенства.
Если, конечно, не считать туфель на шпильке с бантиками на пятках и остаточного слабого запаха лубриканта. Ох, ну ладно, немного практики – и я, несомненно, достигну совершенства.
Суббота, 27 августа
И наши отношения вдруг словно начались заново. Этот Парень годами не покупал мне цветов – а теперь прислал мне на работу букет. И раньше мы редко встречались в середине дня, но в пятницу он позвонил, и мы пошли гулять в парк рядом с моим офисом, прихватив с собой упакованные обеды.
Субботнее утро было ознаменовано эпическим валянием в постели, когда он буквально не желал меня оттуда выпускать. И не только прибегая к грубой силе: он приносил мне газету, чай, чашку за чашкой, лучшую порцию французского тоста в моей жизни. Моя голова покоилась на его плече, пока мы вдвоем читали газету (я – о моде, он – о спорте).
Его дыхание ерошило мои волосы.
– Я мог бы провести так целую вечность, – сказал он. И когда он это сказал, я поняла, что тоже могла бы.
– Тогда давай это сделаем, – отозвалась я, переворачиваясь, чтобы взглянуть на него. Его глаза, такие голубые, стали светлее, и по уголкам их теперь больше морщинок, чем когда мы познакомились, но грудь его по-прежнему оставалась широкой, волосы по-прежнему мягко обрамляли лицо, которое я всегда любила.
– Правда? – проговорил он и сел прямо. – Ты не… ты не передумаешь?
Я напряженно улыбнулась – то, как он это сказал, прежде повергло бы меня в ярость. Но – нет, теперь это были Новые Мы. Все изменится, я так решила.
– Ах, малышка, – проговорил он, крепко меня обнимая – настолько крепко, что я чуть не задохнулась. – Я хочу, чтобы мы состарились вместе.
Субботнее утро было ознаменовано эпическим валянием в постели, когда он буквально не желал меня оттуда выпускать. И не только прибегая к грубой силе: он приносил мне газету, чай, чашку за чашкой, лучшую порцию французского тоста в моей жизни. Моя голова покоилась на его плече, пока мы вдвоем читали газету (я – о моде, он – о спорте).
Его дыхание ерошило мои волосы.
– Я мог бы провести так целую вечность, – сказал он. И когда он это сказал, я поняла, что тоже могла бы.
– Тогда давай это сделаем, – отозвалась я, переворачиваясь, чтобы взглянуть на него. Его глаза, такие голубые, стали светлее, и по уголкам их теперь больше морщинок, чем когда мы познакомились, но грудь его по-прежнему оставалась широкой, волосы по-прежнему мягко обрамляли лицо, которое я всегда любила.
– Правда? – проговорил он и сел прямо. – Ты не… ты не передумаешь?
Я напряженно улыбнулась – то, как он это сказал, прежде повергло бы меня в ярость. Но – нет, теперь это были Новые Мы. Все изменится, я так решила.
Я напряженно улыбнулась – то, как он это сказал, прежде повергло бы меня в ярость. Но – нет, теперь это были Новые Мы.– Нет, не передумаю. Переезжай жить ко мне.
– Ах, малышка, – проговорил он, крепко меня обнимая – настолько крепко, что я чуть не задохнулась. – Я хочу, чтобы мы состарились вместе.
Воскресенье, 28 августа
Менеджер позвонила в одиннадцать. Встреча, назначенная в последнюю минуту.
– Извини, не могу, – отказалась я. – Неужели никого больше не нашлось?
– Будь у меня какие-то варианты, я бы не позвонила, – ответила она. – У Чарли парикмахерша, а Софи уехала на выходные в Блэкпул.
– Как, опять?!
– Да, знаю и начинаю думать, что мне следовало бы в следующий раз послать ее в Париж. Для ее же блага.
– Но я на работе, – прошипела я из глубины уборщицкой кладовки. – Я не могу смываться отсюда ради клиента.
– Ну, ты же делала это раньше в обеденный перерыв, – возразила она. – Это всего лишь Бейсуотер, и оплата двойная. Приехала, уехала, и дело в шляпе. Вряд ли ты особенно нарушишь этим свое напряженное расписание.
– Нет! – пискнула я. – Ни в коем случае. Позвони ему и отмени.
И все же, думала я, вероятно, я успела бы это сделать. Едва-едва. В конце концов, в моем столе по-прежнему лежала сумка, оставшаяся после прошлой обеденной встречи с клиентом, а деньги… да. Но я также знала, что риск был бы велик – трудно, может быть, даже практически невозможно выйти из холла и войти обратно так, чтобы никто не заметил.
– Это очень хороший клиент, он уже раньше встречался с несколькими девушками и всегда дает хорошие чаевые… в основном отсос и трах, ничего сложного. Ты могла бы заниматься своим маникюром – и даже не заметила бы, что он там.
Ого, сильный довод.
– Нет! – Ну, может быть, нет. Я подумала о своем доме, о том, как мы могли бы кое-что в нем переделать… – Ладно. Но с сегодняшнего дня я больше не езжу на внезапные свидания.
Я вздохнула. Как там говорится – выбирай себе битву по плечу? Я вернулась в офис, сцапала свою сумку и переоделась в туалете в дальнем коридоре. Свои рабочие одежки запихала в шкафчик уборщика. Я уже направлялась к двери, чтобы встретить заказанное такси, – и тут разминулась с коллегой.
Джайлс. Вот дерьмо! Боковым зрением наблюдая, как он замедленно поворачивается, я целеустремленно проследовала дальше и не оглянулась.
Черт! Черт! Черт!!
– Извини, не могу, – отказалась я. – Неужели никого больше не нашлось?
– Будь у меня какие-то варианты, я бы не позвонила, – ответила она. – У Чарли парикмахерша, а Софи уехала на выходные в Блэкпул.
– Как, опять?!
– Да, знаю и начинаю думать, что мне следовало бы в следующий раз послать ее в Париж. Для ее же блага.
– Но я на работе, – прошипела я из глубины уборщицкой кладовки. – Я не могу смываться отсюда ради клиента.
– Ну, ты же делала это раньше в обеденный перерыв, – возразила она. – Это всего лишь Бейсуотер, и оплата двойная. Приехала, уехала, и дело в шляпе. Вряд ли ты особенно нарушишь этим свое напряженное расписание.
– Нет! – пискнула я. – Ни в коем случае. Позвони ему и отмени.
И все же, думала я, вероятно, я успела бы это сделать. Едва-едва. В конце концов, в моем столе по-прежнему лежала сумка, оставшаяся после прошлой обеденной встречи с клиентом, а деньги… да. Но я также знала, что риск был бы велик – трудно, может быть, даже практически невозможно выйти из холла и войти обратно так, чтобы никто не заметил.
– Это очень хороший клиент, он уже раньше встречался с несколькими девушками и всегда дает хорошие чаевые… в основном отсос и трах, ничего сложного. Ты могла бы заниматься своим маникюром – и даже не заметила бы, что он там.
Ого, сильный довод.
– Нет! – Ну, может быть, нет. Я подумала о своем доме, о том, как мы могли бы кое-что в нем переделать… – Ладно. Но с сегодняшнего дня я больше не езжу на внезапные свидания.
Я вздохнула. Как там говорится – выбирай себе битву по плечу? Я вернулась в офис, сцапала свою сумку и переоделась в туалете в дальнем коридоре. Свои рабочие одежки запихала в шкафчик уборщика. Я уже направлялась к двери, чтобы встретить заказанное такси, – и тут разминулась с коллегой.
Джайлс. Вот дерьмо! Боковым зрением наблюдая, как он замедленно поворачивается, я целеустремленно проследовала дальше и не оглянулась.
Черт! Черт! Черт!!
Среда, 31 августа
Пропущенные звонки: 5.
Голосовые сообщения: 3.
Просмотреть сейчас?
И все до единого – от менеджера моего агентства. Вот черт! Джайлс монотонно вещал о чем-то, облокотившись на мой стол. Я пошарила в сумке.
– Извини, дорогой… Я только сбегаю в туалет.
Джайлс кивнул, и я резво помчалась к лестнице.
В туалет стояла очередь. Я вздохнула. Телефон опять принялся разоряться, ворча в моей руке, как маленький упорный носорожек. Женщина, стоявшая передо мной, обернулась и улыбнулась:
– Это у вас телефон звонит?
– Да. Да, это телефон.
– Вы не собираетесь ответить?
– Может быть. Да, вероятно.
Она кивнула, окинув меня странным взглядом, и отвернулась. Тупица. Ее самой большой проблемой в этот момент было удержаться и не обмочиться на публике. А я была проституткой, пытающейся уладить свои дела.
Очередь просто вообще не двигалась. Чем, во имя всего святого, они там занимаются – делают сами себе гистерэктомию? Я метнулась назад и, стоя в лестничном колодце, набрала менеджеру.
– Дорогуша, привет, – рявкнула она. – Есть один прекра-а-асный мужчина, который желает встретиться с тобой на этой неделе…
– Да, да, да, – проговорила я нетерпеливо, натянуто улыбаясь трем щебечущим секретаршам, протискивающимся мимо меня на лестницу. Боже, сколько времени нужно стайке женщин, суммарный IQ которых где-то на уровне салат-бара, чтобы спуститься по лестнице? Я понизила тон до шепота: – Я тут подумала, ну, может быть, мне пора… я имею в виду… я хочу сказать, ну, я хотела бы подумать, ну, ты понимаешь, об уходе.
Голосовые сообщения: 3.
Просмотреть сейчас?
И все до единого – от менеджера моего агентства. Вот черт! Джайлс монотонно вещал о чем-то, облокотившись на мой стол. Я пошарила в сумке.
– Извини, дорогой… Я только сбегаю в туалет.
Джайлс кивнул, и я резво помчалась к лестнице.
В туалет стояла очередь. Я вздохнула. Телефон опять принялся разоряться, ворча в моей руке, как маленький упорный носорожек. Женщина, стоявшая передо мной, обернулась и улыбнулась:
– Это у вас телефон звонит?
– Да. Да, это телефон.
– Вы не собираетесь ответить?
– Может быть. Да, вероятно.
Она кивнула, окинув меня странным взглядом, и отвернулась. Тупица. Ее самой большой проблемой в этот момент было удержаться и не обмочиться на публике. А я была проституткой, пытающейся уладить свои дела.
Очередь просто вообще не двигалась. Чем, во имя всего святого, они там занимаются – делают сами себе гистерэктомию? Я метнулась назад и, стоя в лестничном колодце, набрала менеджеру.
– Дорогуша, привет, – рявкнула она. – Есть один прекра-а-асный мужчина, который желает встретиться с тобой на этой неделе…
– Да, да, да, – проговорила я нетерпеливо, натянуто улыбаясь трем щебечущим секретаршам, протискивающимся мимо меня на лестницу. Боже, сколько времени нужно стайке женщин, суммарный IQ которых где-то на уровне салат-бара, чтобы спуститься по лестнице? Я понизила тон до шепота: – Я тут подумала, ну, может быть, мне пора… я имею в виду… я хочу сказать, ну, я хотела бы подумать, ну, ты понимаешь, об уходе.