Беллоу Ирен. Пойми себя

   Поморщившись от возникшего в голове образа, Бетти принялась ставить тарелки обратно на поднос. Затем нехотя двинулась на кухню. На лестнице ей пришлось сосредоточиться, потому что от выпитого вина она испытывала легкое головокружение.
   Недоставало еще грохнуться с полным подносом посуды! Бетти криво усмехнулась.
   К счастью, до кухни ей удалось добраться без происшествий. Там она составила тарелки в мойку, бутылку, где еще оставалось вино, вернула в холодильник. Затем, выключив свет, двинулась обратно в спальню.
   Наверху у нее хватило сил лишь на то, чтобы стянуть с себя джинсы и футболку. После этого она в одних трусиках упала в постель, что-то довольно промурлыкав, когда прохладные простыни коснулись покрасневшей из-за долгого лежания под солнцем спины.
   Тревис недолго пробыл в Нью-Йорке. В аэропорту его встретил человек, который накануне звонил в Роузвилл. Они знали друг друга в лицо.
   Ни с кем другим Тревис не стал бы даже разговаривать.
   Встречающий усадил его в автомобиль с тонированными стеклами, и они помчались в Нью-Йорк.
   Выполнив то, ради чего приезжал сюда, Тревис переночевал в забронированном для него номере гостиницы, а утром вылетел обратно в Майами.
   У него была возможность задержаться в Нью-Йорке на пару-тройку дней, но разве мог он усидеть, зная, что в Роузвилле находится Бетти?
   Пока Тревис занимался делами, его мысли были направлены на другое, однако, выполнив свои обязательства, он вновь предался мечтам о том, как встретится с Бетти. Ему так досадно было, что намеченная с ней встреча сорвалась! Он уже предвкушал, как они вместе приготовят какое-нибудь вкусное блюдо, потом поужинают — скорее всего, на свежем воздухе, потому что ей очень это нравится, — и, возможно, отправятся гулять по саду, посидят в беседке или спустятся на пляж.
   А потом? — думал Тревис. Кто знает, как сложатся события потом? Если мне удастся окончательно завоевать доверие Бетти, вечер мог бы завершиться в постели.
   От одной этой мысли у него захватывало дух.
   А когда он представлял себе обнаженную Бетти в своих объятиях, область его бедер пронизывало сладостным импульсом.
   Как я хочу ее! — вздыхал Тревис. У меня уже нет сил терпеть… Бетти сейчас тоже похожа на порох — стоит поднести спичку — и вспыхнут все запасы неизрасходованной страсти!
   Стиснув зубы, Тревис принимался ходить из угла в угол по гостиничному номеру. Он считал часы до того момента, когда настанет пора отправляться в аэропорт, хотя это должно было случиться лишь утром.
   Чтобы как-то отвлечься от тягостного ожидания, Тревис покинул гостиницу и отправился перекусить в китайский ресторанчик.
   На время это действительно помогло. Он всегда любил ненадолго окунуться в другую культуру, тем более что для этого не, нужно было ехать на край света — носители иных традиций сами прибыли сюда. Тревис прислушивался к отрывистым звукам чужой речи, улыбался в ответ на улыбки обслуживавших его людей и чувствовал, как теплеет у него на душе.
   Хотя еще лучше ему было бы, если бы вместе с ним здесь находилась Бетти.
   Но она отсутствовала, и Тревису поневоле приходилось довольствоваться чем есть.
   Пока ему, одно за другим, приносили заказанные блюда — на тарелках, блюдцах, в горшочках и пиалах, — он думал о той, которая точно так же грустит сейчас на вилле Гибискус.
   Тревис почти не сомневался, что Бетти будет разочарована тем обстоятельством, что вместо него «форд» доставит другой человек. Слишком откровенно отвечала она вчера на его поцелуи, чтобы можно было колебаться в оценке ее душевного состояния. Наверняка Бетти не меньше самого Тревиса ждала нынешнего вечера. И возможно, сейчас тоже ужинает в одиночестве.
   Когда Тревис подумал об этом, то даже есть расхотел. Впрочем, источаемые яствами ароматы быстро вернули ему аппетит. Но и за едой он не переставал думать о Бетти.
   Выйдя из ресторанчика, Тревис немного прогулялся по близлежащим улицам. Потом ему захотелось сладкого, и он свернул в итальянское кафе. Здесь он долго просматривал меню, но, так как большинство названий ни о чем ему не говорили, он подозвал официанта и попросил растолковать, что представляют собой те или иные яства.
   Официант наскоро описал самые, по его мнению, вкусные, и Тревис наконец сделал выбор. Он попросил принести кусок бисквитного торта с шоколадно-сливочным кремом и орехами, а к нему чашку черного кофе.
   — Покрепче, если можно, — добавил Тревис. — И без сахара, пожалуйста.
   Официант кивнул и удалился. Но вскоре вернулся с куском торта на тарелочке и чашкой кофе на блюдце.
   Тревис ел медленно, растягивая удовольствие. Когда с лакомством было покончено, он взглянул на часы и вздохнул: до завтрашнего вылета все равно оставалась уйма времени.
   Затем Тревис попросил счет и усмехнулся, увидев сумму. В «Морской выдре» на эти деньги можно было поужинать. Здесь же столько требовали за один десерт.
   — Что ж, Нью-Йорк — это не Роузвилл, глубокомысленно пробормотал Тревис, поднимаясь из-за столика.
   Он неспешно добрел до угла. На противоположной стороне здесь находился кинотеатр. Тревис остановился и долго смотрел на вывеску с названием демонстрируемых фильмов.
   В кино, что ли, сходить? — подумалось ему.
   «Убить Билла», последний шедевр Квентина Тарантино. Говорят, захватывающий фильм.
   Однако он, как радиоприемник на определенную частоту, был настроен только на Бетти, и думать о чем-то другом, вникать в сюжет, ему не хотелось.
   В последнее время я сам веду такую жизнь, что впору кино снимать! Тревис усмехнулся.
   Он вновь двинулся вперед, не придерживаясь определенного направления, и вскоре ноги сами принесли его к гостинице. Вероятно, Тревис подсознательно стремился туда, где ему предстояло провести ночь и откуда он завтра должен был выехать в аэропорт. Единственное, чего ему хотелось, — чтобы остающееся до утра время пролетело как можно быстрее.
   Поднявшись в номер, Тревис включил телевизор и поискал спортивный канал. Следующие часа полтора он смотрел заканчивающуюся трансляцию бейсбольного матча и репортаж с очередной встречи двух ведущих баскетбольных команд. Одной из них была «Ред сокс», за которую Тревис обычно болел.
   Но он смотрел игру невнимательно, потому что мысли его были устремлены в ближайшее будущее. Он представлял себе, как произойдет встреча с Бетти.
   Первое, что я сделаю, поцелую ее. Пусть узнает, как я соскучился. А потом.., увидим, что будет.
   С этими мыслями он лег в постель, надеясь поскорее уснуть и проснуться уже утром, когда можно начать действовать. Но быстро погрузиться в забытье не удалось. Проворочавшись минут сорок с боку на бок, Тревис позвонил коридорному и спросил, нет ли снотворного. Через несколько минут тот принес ему валиум.
   Проглотив таблетку, Тревис наконец уснул.
   Всю ночь он видел удивительно яркие сны, но проснулся с туманом в голове и ничего не мог вспомнить.
   Впрочем, ему было не до того. Заказав в номер легкий завтрак и наскоро проглотив его, он начал собираться в обратный путь.

8

   Дорогу до аэропорта он проделал самостоятельно, без сопровождающих и охраны, на специализированном автобусе-экспрессе, который останавливался прямо возле его отеля. Вообще нынешний визит в Нью-Йорк вселил в Тревиса уверенность, что очень скоро мрачная полоса его существования закончится и он заживет, как прежде.
   В аэропорту царила обычная для подобных мест сутолока, в данном случае создаваемая обилием туристов. У влившегося в нее Тревиса возникли смутные и не очень приятные ассоциации с каким-то недавним случаем из собственной жизни. Он долго не мог сообразить, что вызвало тревогу, пока ему на глаза не попался темнокожий парень в надетой задом наперед бейсболке. Только тут Тревис вспомнил о мимолетной встрече в аэропорту Майами с человеком, показавшимся ему знакомым.
   Какой же я кретин! — мысленно обругал от себя. Вместо того чтобы бродить вчера по улицам, убивая время, нужно было сделать один-единственный звонок и проверить свои подозрения. А теперь уже поздно. Остается лишь надеяться, что я обознался.
   Но и в салоне самолета Тревиса продолжали одолевать тревожные мысли. Душой же он еще сильнее устремился туда, где в одиночестве находилась Бетти.
   Добравшись из Майами в Роузвилл и направляясь домой, Тревис специально прошел мимо полицейского участка. Черного «форда» там не оказалось.
   Значит, волноваться нечего: миссис Рэнсом выполнила обещание, подумал Тревис. И усмехнулся. Вернее, работу. Ведь она именно так предпочитает рассматривать просьбы, с которыми к ней обращаются!
   Дома он умылся с дороги и привел себя в порядок. Затем позвонил в ресторан и сообщил повару Джеку о своем приезде. Нажав на рычаги телефонного аппарата, Тревис начал было набирать номер виллы Гибискус, но передумал.
   Все равно он собирался отправиться к Бетти лично.
   Сделаю ей сюрприз, решил он.
   Тем не менее ему хотелось точно знать, как обстоят дела с «фордом». Направившись на кухню, он некоторое время рассматривал окна миссис Рэнсом, пытаясь определить, дома ли она. Ему показалось, что в одном окне шевельнулась занавеска.
   Наверное, у себя, подумал он. Схожу-ка навещу ее. Послушаю, что она скажет.
   Разумеется, ему было невдомек, что в эту минуту миссис Рэнсом набирала по телефону номер виллы Гибискус. Впрочем, дождавшись ответа, она разговаривать не стала. Несколько мгновений она молча слушала, а когда раздались короткие гудки, положила трубку.
   Тревис спустился на улицу и двинулся за угол.
   Он поднялся на крыльцо соседнего дома и только поднял руку, чтобы нажать на кнопку звонка, как дверь подъезда отворилась и на пороге появилась миссис Рэнсом собственной персоной.
   В ее руке находилась хозяйственная кошелка.
   Тревис даже вздрогнул от неожиданности.
   В отличие от него миссис Рэнсом осталась невозмутима, хотя на ее тонких губах на мгновение возникло подобие улыбки. Заметив это, Тревис усмехнулся про себя.
   Вот на какие чудеса способна обыкновенная зеленая банкнота достоинством в двадцать долларов! От нее тают даже такие ледяные сердца. Или дамочка решила, что я собираюсь предложить ей новую работу?
   — Добрый день, миссис Рэнсом, — произнес он с почтительностью, в которой лишь слегка угадывался намек на насмешку.
   — А, мистер Хантер… Здравствуйте. Уже вернулись?
   — Как видите. А как ваши дела?
   — Спасибо, не жалуюсь.
   — Я о «форде», — уточнил Тревис. — Вы перегнали его на виллу?
   Миссис Рэнсом мгновенно замкнулась.
   — Разумеется, — ответила она с видом оскорбленного достоинства. В ее тоне сквозила обида человека, гордящегося неизменной безупречностью своей работы.
   Тревис кивнул.
   — Замечательно. А ключи передали мисс Уинклесс?
   — Да, как было ведено.
   — Лично в руки?
   Миссис Рэнсом смерила его презрительным взглядом и с нажимом повторила:
   — Как было ведено.
   — И.., что же мисс Уинклесс? — осторожно спросил Тревис.
   Ответом ему был удивленный взгляд.
   — Не понимаю, — надменно произнесла она. — Что вы хотите узнать?
   — Ну.., как она отнеслась к тому, что я не приехал сам, а прислал вас?
   Миссис Рэнсом дернула плечом.
   — Обыкновенно отнеслась.
   Тревис немного помолчал, думая о том, как трудно разговаривать с этой женщиной. Но не платить же ей за сведения совершенно невинного свойства!
   — Неужели даже не удивилась?
   Миссис Рэнсом застыла, глядя в сторону.
   Казалось, она обдумывает вопрос.
   — Не берусь утверждать категорически, — наконец медленно слетело с ее уст, — но, по-моему, удивилась.
   Категорически! — хмыкнул про себя Тревис.
   Одна формулировка чего стоит! — И в чем это выражалось? Бетти.., то есть мисс Уинклесс, спрашивала обо мне?
   На лице миссис Рэнсом промелькнуло странное выражение.
   — Ваша.., гм.., знакомая только про вас и расспрашивала, — процедила она. — Просто устроила мне допрос.
   Тревис удивленно взглянул на нее. Какая неприязнь! С чего бы это?
   — Что же вы ей сказали?
   Миссис Рэнсом вновь пожала плечами.
   — А что я могла сказать? Разве мне что-нибудь известно о ваших делах? — Она сердито засопела. — И даже если бы было известно…
   Почему я должна распространяться об этом с первой.., гм.., встречной.
   Последнее слово было проронено тише остальных, но Тревис его расслышал. Разговор нравился ему все меньше и меньше.
   — Вспомните, пожалуйста, что конкретно вы сказали мисс Уинклесс о моем отсутствии, — сухо произнес он.
   Миссис Рэнсом сморщила лоб, вспоминая.
   — Конкретно? Э-э.., что обстоятельства вынудили вас срочно покинуть Роузвилл. Вот и все. Она еще спросила, куда вы уехали, но тут уж я ничего не могла сказать.
   Тревис кивнул.
   — Хорошо. И последний вопрос: вы не заметили на вилле или возле нее чего-то необычного? Скажем, не было ли на территории посторонних?
   Неожиданно миссис Рэнсом опустила взгляд, а потом и вовсе отвела его в сторону, молча покачав головой. Внезапная перемена в ее поведении еще больше удивила Тревиса. И насторожила.
   — Нет? — настойчиво произнес он.
   — Нет, — нехотя буркнула миссис Рэнсом, переминаясь с ноги на ногу, будто ей не терпелось завершить беседу.
   Тревис внимательно посмотрел на нее. Ему хотелось увидеть выражение ее глаз. Однако миссис Рэнсом с непонятным упорством разглядывала соседский палисадник.
   Что за чудеса? — удивленно подумал Тревис.
   Что это с ней творится?
   Он довольно давно знал миссис Рэнсом, хотя до последнего времени никогда не общался с ней столь тесно. Странные манеры этой женщины обескураживали его. Например, сейчас он не мог понять, что с ней происходит — то ли это очередной бзик, то ли что-то важное, чего нельзя оставлять без внимания.
   — Если не возражаете, я пойду, мистер Хантер, — смиренно произнесла та. — У меня дела.
   — Да, конечно.
   Миссис Рэнсом начала спускаться по ступенькам, но остановилась и обернулась.
   — Если вам еще понадобится человек для какой-нибудь разовой работы, обращайтесь ко мне. Все выполню в лучшем виде.
   — Хорошо, — коротко кивнул Тревис. — Буду иметь в виду. Всего хорошего, миссис Рэнсом.
   — До свидания, мистер Хантер.
   Попрощавшись, они разошлись в разные стороны. На углу своего дома Тревис повернулся и посмотрел ей вслед.
   В эту минуту она сделала то же самое. Однако, заметив, что Тревис наблюдает за ней, быстро отвернулась.
   Вновь поднявшись в свою квартиру, он сменил рубашку на свежую футболку, а джинсы на шорты и в таком виде отправился в «Морскую выдру».
   Было только начало первого, время вечернего наплыва посетителей еще не наступило. За столиками ресторана сидели мамаши с детишками, которым захотелось выпить чего-нибудь прохладительного или полакомиться мороженым.
   — Привет, Джек! — сказал Тревис повару, подходя к раздаточному прилавку.
   Официантам Брайану и Стэнли он махнул рукой на расстоянии.
   — Привет, — отозвался Джек, шинкуя лук для подливки, предназначавшейся для одного из блюд вечернего меню.
   На нем был длинный фартук, рукава светлой хлопчатобумажной куртки были закатаны, а на голове, вместо поварского колпака, повязана пестрая черно-белая косынка из тех, в которых любят щеголять рокеры. Под носом Джека топорщились тронутые сединой усы.
   Еще бы серьгу в ухо — и готовый морской пират! — глядя на него, усмехнулся про себя Тревис.
   Когда-то повар Джек и смотритель лодочной станции Билл служили на одном авианосце. Первый был коком, второй боцманом. Но с тех пор прошло уже много лет.
   — Как съездил? — спросил Джек, помешивая в сотейнике соус.
   — Нормально.
   — Надеюсь, у тебя ничего не случилось?
   Предвидя, что его станут расспрашивать, Тревис заранее запасся отговоркой.
   — Дядюшка захворал, — пояснил он. — Старик живет один, позвонил, просил приехать.
   Его в больницу положили. Возможно, позже еще придется навестить.
   Джек кивнул.
   — Если нужно, поезжай еще. Насчет ресторана не волнуйся.
   — Спасибо. Кстати, сейчас я тоже намерен удалиться. Нужно показаться на вилле Гибискус. Скорее всего, задержусь до вечера.
   — Хоть до утра, — ухмыльнулся Джек.
   И Тревису стало ясно, что весь небольшой персонал «Морской выдры» и лодочной станции обсуждает его отношения с Бетти.
   — Да я бы не прочь, дружище, — в свою очередь улыбнулся он, — только не знаю, получится ли.
   — Эх, молодежь! — проворчал Джек, откладывая ложку в сторонку и принимаясь нарезать салатный перец. — Робкие вы какие-то. Вот мы, бывало, как выпадет увольнительная и разрешат сойти с борта в город…
   Тревис только рукой махнул. Морские байки Джека он уже выучил наизусть.
   Спустившись по сходням на пляж, Тревис двинулся на лодочную станцию. Там, возле распахнутой двери ангара, как всегда, стояла табуретка, однако Билла на ней не было.
   Пошарив взглядом вокруг, Тревис увидел бывшего боцмана около третьего причала. Попыхивая зажатой в зубах сигарой, тот отвязывал линь моторного катера, в котором сидела средних лет пара.
   Тревис опустился на табурет и стал ждать, пока Билл освободится. Вскоре тот бросил линь находящемуся в катере мужчине, и через минуту раздался звук заработавшего двигателя.
   Выпрямившись во весь рост и широко расставив ноги по укоренившейся моряцкой привычке, Билл некоторое время смотрел вслед удаляющемуся катеру, потом повернулся и зашагал к ангару, утопая в песке.
   Тревиса он заметил, лишь подойдя почти к самой двери.
   — А, это ты… — сказал Билл, подняв голову и вынимая изо рта сигару. — Здравствуй. Уже приехал? Я думал, тебя не будет несколько дней.
   Тревис встал, и они обменялись рукопожатием.
   — Не было нужды задерживаться. Но я сейчас снова отлучусь.
   — Далеко? — спросил Билл, щурясь на солнце.
   Тревис качнул головой.
   — Нет, здесь рядом. Вилла Гибискус.
   — А-а… — протянул Билл. — Блондинка ждет?
   — Надеюсь, — усмехнулся Тревис.
   Билл заговорщицки подмигнул ему.
   — Желаю успехов. Я так понимаю, ты снова за лодкой?
   — Угадал. Денек приятный, неохота добираться на автобусе.
   — И то верно. «Чайку» возьмешь?
   Тревис задумчиво взглянул на покачивающиеся на волнах лодки.
   — Сам не знаю. Никак не решу, то ли на веслах идти, то ли под парусом.
   Билл тоже повернулся к морю и с минуту смотрел на него, размышляя.
   — Я бы под парусом пошел, — наконец произнес он, попыхивая сигарой, которую успел сунуть в рот. — Ветерок хоть и слабенький, но попутный. А к вечеру он обязательно сменит направление, что опять же тебе на руку. Но если хочешь размяться, то иди на веслах.
   — Нет, не хочу, — решил Тревис. — С дороги не очень тянет разминаться.
   Билл кивнул.
   — Правильно. Бери «Волну», пока свободна.
   Ее почему-то арендуют чаще других лодок. Наверное, из-за синего паруса.
   Тревис не стал спорить.
   — Хорошо. Но весла я все-таки захвачу. Мало ли что…
   — И то верно. Сейчас принесу.
   Билл скрылся в ангаре, несколько минут что-то там перебирал, потом вышел с парой пластиковых весел, у которых были синие рукоятки и белые лопасти.
   — В тон к парусам подобрал? — усмехнулся Тревис.
   — А что, дамочки любят, когда все красиво, — ворчливо заметил Билл. — Держи. — Когда Тревис взял весла, он добавил:
   — Идем, помогу тебе отшвартоваться.
   Они направились к причалу, возле которого стояла «Волна». Василькового цвета парус был привязан к мачте. Прыгнув в лодку, Тревис освободил его, расправил и закрепил, как положено. Затем принял от Билла канат и оттолкнулся веслом от причала.
   — В добрый путь! — крикнул тот, взмахнув рукой;
   Первым, что услыхала Бетти утром, был ее собственный стон. Вчера она даже не поняла, как сильно обгорела на солнце, а сегодня пылающая кожа вовсю давала о себе знать.
   Вторым звуком был звонок стоящего рядом с кроватью на тумбочке телефона.
   Морщась и цедя сквозь зубы ругательства, Бетти протянула руку и взяла трубку.
   — Да? — Собственный голос показался ей слишком хриплым, поэтому, кашлянув, она повторила; — Да?
   Однако ответа не последовало. Бетти удивленно нахмурилась, подождала еще немного, повесила трубку и тут же забыла об этом маленьком происшествии. Сейчас ей было не до того.
   Стеная и охая, она кое-как поднялась с постели и поплелась в ванную, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Увиденное повергло Бетти в шок. Она была краснее вареного рака. Хорошо хоть не вся: участки, которые прикрывал вчера купальник, остались белыми — грудь, ягодицы и узенькие полоски на бедрах и спине, где находились тесемки. Но все равно красного, пылающего, ноющего было гораздо больше по сравнению со светлым.
   Действуя скорее по наитию, чем осознанно, Бетти наполнила ванну прохладной водой и улеглась туда с очередным стоном — на сей раз облегчения.
   Мало-помалу болезненные ощущения утихли. Бетти закрыла глаза и словно погрузилась в забытье. Так она пролежала ни много ни мало — часа полтора. А когда наконец вышла из ванны, перед ней встала новая проблема: как вытереться?
   Одна мысль о том, что сейчас придется прикоснуться к саднящей коже полотенцем, даже самым мягким, вызывала у нее внутренний протест.
   Не буду вытираться совсем, решила она.
   Постою пять минут на террасе, пусть вода высохнет сама. Кто меня там увидит?
   Бетти действительно вышла нагишом на свежий воздух, однако оставалась на террасе недолго. Она не учла, что в это время суток сюда попадают прямые солнечные лучи. Простояв всего несколько мгновений, Бетти почувствовала, что кожа вновь начала гореть огнем, и ей пришлось поспешно ретироваться в комнату. Но даже там она не остановилась, а прямиком направилась обратно в ванную.
   К счастью, воду Бетти еще не успела выпустить, поэтому ей осталось лишь снова погрузиться в прохладную влагу. И с ее губ вновь слетел вздох облегчения.
   Что же мне целый день здесь мокнуть? — обиженно подумала она, прекрасно понимая, что сердиться может лишь на себя саму.
   В самом деле, ведь не ребенок же она, должна была предвидеть, чем завершится долгое лежание под солнцем.
   Бетти вспомнила, как обрадовалась вчера, поняв, что наконец научилась плавать. Как продрогла и легла греться на солнышке. Кажется, даже задремала, что было уже совершенно недопустимо.
   А теперь расплачиваюсь за собственное безрассудство, пронеслась в ее голове досадная мысль.
   И что мне теперь делать? Аптечку, что ли, поискать: может, там найдется какое-нибудь средство.
   От глупости! — хихикнул кто-то в ее мозгу.
   Сердито хмурясь, Бетти осторожно поднялась из ванны и подошла к шкафчику, состоящему из двух частей, между которыми находилось зеркало. Справа она увидела лишь шампуни, ароматные соли и пену для ванн, зато слева действительно обнаружился пластмассовый ящичек аптечки.
   Вынув его весь целиком, Бетти принялась перебирать содержимое. Ей долго не попадалось ничего, что могло бы помочь, однако в конце концов она все-таки наткнулась на баночку с какой-то патентованной мазью от ожогов.
   А подействует ли это от солнечных ожогов?
   Не сделаю ли я хуже, намазавшись этим средством?
   Для начала она решила сделать пробу: поддела пальцем немного мази и нанесла на предплечье.
   Если возникнет раздражение, смою, — и все, мелькнуло в ее голове.
   Затем Бетти кое-как промокнула на себе остатки влаги полотенцем — делать-то нечего, не ходить же нагишом — и задумалась, что надеть.
   В конце концов натянула высохшие за ночь трусы от купальника и узкий, не достигающий даже пупка топ на тоненьких бретельках. Но даже этот минимальный наряд доставлял ей неудобства.
   Еще раз обругав себя идиоткой, Бетти вновь двинулась было на террасу, но вовремя спохватилась и остановилась на пороге. Сюда солнце не достигало.
   Она чувствовала себя настолько скверно, что даже завтракать не хотелось. Аппетит отсутствовал совсем, зато была несильная, но противная дрожь.
   Знобит, как при простуде. Это от перегрева.
   Я вся пылаю. Странно, вчера мне было гораздо лучше. Эх, похоже, я сама испортила себе отдых…
   Грустно вздохнув, она взглянула на море.
   А в это время кое-кто смотрел на нее. И этим кем-то являлся хорошо знакомый Бетти человек — миссис Рэнсом.
   Позвонив утром из дому на виллу и удостоверившись, что особа, из-за которой мистер Уинклесс временно запретил ей показываться в своих владениях, на месте, экономка пошла на кухню. Там сложила в плетеную хозяйственную кошелку все, что, по ее мнению, могло ей сегодня понадобиться, оделась попроще и покинула квартиру.
   Встречи с мистером Хантером она не ожидала, но поначалу не придала ей особого значения, пока тот не начал расспрашивать, не попадались ли ей вчера возле виллы Гибискус подозрительные чужаки.
   Тут миссис Рэнсом насторожилась, потому что подобное любопытство угрожало маленькому бизнесу, который предложил ей вчера симпатичный молодой человек, догнавший ее почти у самой автобусной остановки и представившийся мистером Смитом. Ведь, с точки зрения мистера Хантера, он-то и являлся подозрительной личностью. А если бы тот еще узнал, что мистеру Смиту нужно…
   Однако миссис Рэнсом не настолько глупа, чтобы запросто взять и выложить все секреты.
   И к тому же лишиться возможности дополнительного заработка. Нет уж, господа хорошие!
   Тем более что работенка непыльная: проследить, кто навещает поселившуюся на вилле девицу.
   Для этого дела миссис Рэнсом подходила идеально. Лучше нее с подобным заданием, пожалуй, вообще никому не справиться. Потому что виллу Гибискус она знает как свои пять пальцев. Ведь не первый год там работает. Начинала горничной, еще при прежних хозяевах., Потом, благодаря старательности и исполнительности, ее повысили в должности — она стала экономкой.