Белоусов Сергей. Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным

   -- В портфеле. -- Китаец выпрямился. -- Я готов, простите. Показывайте -- куда идти.
   -- Вперед. -- Печенюшкин двинулся по коридору, указывая дорогу. Цилиндр плыл в воздухе за ним. Тела Дракошкиуса не было больше в прихожей. Сестры Зайкины не заметили, как оно исчезло.
   На закрытой двери в мастерскую висела эмалевая табличка "Хирургия Печенюшкина".
   Пиччи остановился перед дверью и обернулся к друзьям, гуськом следовавшим за Тюнь-Пунем.
   -- Мы справимся вдвоем, -- сказал он мягко. -- Пожалуйста, обождите здесь. Все кончится хорошо, я верю. И пожелайте нам удачи...
   Глина, бронза, гипс, мрамор, холсты -- непонятно, куда все делось. Стерильно чистая операционная, яркий, бестеневой свет, куча мудреной аппаратуры и тело дракона на огромном столе посередине зала.
   -- ...Он был в сознании до самого конца, -- тихо рассказывал китаец, натягивая перчатки и облачаясь в халат. -- Ясный ум, воля... Базилевс угас от старости... Но благодаря комплексу упражнений, который мы разработали втроем, сердце его абсолютно здорово. Словно у юноши. Знаете, он очень гордился этим. После встречи с вами мой господин неусыпно берег свое здоровье и всегда подтрунивал над собой.
   -- Странно, -- промолвил Печенюшкин, завязывая тесемки халата на спине у Тюнь-Пуня. -- Я обещал девочкам когда-нибудь свозить их в прошлое еще раз -- к Базилевсу в гости. Нам предстоит увидеться. Значит, действительно смерти нет! Отчего же больно так, словно мое сердце рвется на куски?..
   -- Лучше не задумываться, -- прошептал мудрец. -- А от горьких, неотвязных мыслей работа -- единственный целитель... Скажите, Пиччи, как вы рассчитываете побороть эффект окаменения тела нашего пациента?
   -- С помощью этого устройства, -- мальчуган указал на один из аппаратов. -- Позвольте вкратце рассказать вам о некоторых деталях операции. Вы дополните меня, если сочтете нужным...
   Заплаканные сестры Зайкины сидели в коридоре на выдвижных стульях. Только сейчас они узнали подробности предстоящего воскрешения Дракошкиуса. Этот неблагодарный труд мужественно взяли на себя Федя с Никтошкой.
   -- Сам он все и придумал, в смысле Базилевс, -- в который уже раз беспомощно твердил Федя. -- Ему все одно, срок подошел, никуда не деться. Пускай хоть племянник жив будет. А в прошлом и дядюшка жив-здоров, съездим еще все к нему. Кроме Мурлыки Баюновича, понятное дело. В один и тот же момент ни человек, ни животный, ни даже чародей дважды существовать не может, чтоб сам с собой, значит, не встретился ненароком.
   -- А Печенюшкин? -- выдавила Алена сквозь слезы.
   -- Этот -- запросто, -- отвечал домовой с неудовольствием. -- Только ему закон не писан. И то , скажу, ежели ты один не такой, как все, ох и грустно, чай, бывает порой... Ну, это второе дело. А вы, девоньки, глазки-то утрите, да щечки подрумяньте, ладошками по ним похлопайте. Нешто хотите Мурлыку Баюновича нашего драгоценного сразу и огорчить?
   -- ...Шейте!.. -- Печенюшкин, насквозь мокрый от пота, бессильно уронил руки. -- По-моему, все отлично! Я передохну полминуты? Сейчас уже можно... Здесь три зеленых краски, в коробочке. Разные тона. Какую брать?
   -- Среднюю. Цвет молодых изумрудов ветреным зимним полднем. Разведите совсем чуть-чуть. По мазку на каждый зрачок. Легчайшим прикосновением... Смотрите, за каждым моим стежком кожа мгновенно зарастает шерстью. Не видно и следов шва.
   -- Это хороший признак. -- Пиччи осторожно приподнял веко рыжей головы дракона. -- Вот так. И еще раз. Теперь белую голову... На всякий случай я развел краску живой водой.
   -- Думаю, это лишнее, -- Тюнь-Пунь закончил работу. -- Хотя, безусловно, не повредит... Что это? Вы слышите?!
   -- Бьется! -- Печенюшкин, опустив кисть, замер у черной головы великана. -- Мы победили! Жизнь продолжается! Можно, я вас обниму, дорогой мой Тюнь-Пунь?!.
   -- Пиччи, мой друг! -- Дракошкиус приподнялся и сел. От движения могучего тела лопнули ремни, привязывавшие дракона к столу. Медицинские приборы разлетелись по полу. -- Где мы? Где Очисток -- коварный негодяй?! Тюнь-Пунь?! Каким чудом вы здесь, милый наставник? Ожили и помолодели! Неужели я вижу сон?!
   -- Ожили вы, учитель! -- Глаза Печенюшкина сияли. "Цвет молодых сапфиров ясным весенним утром" -- сказал бы китайский мудрец. -- Прошел без малого год со времени боя на острове Люгера...
   -- Очисток жив?! -- Шерсть на загривках дракона встала дыбом.
   -- Этот мертв бесповоротно. -- Пиччи-Нюш жестко улыбнулся. -- Пусть я не успел к началу сражения, но закончить его сумел. За свою подлость он расплатился сполна... Учитель! Рассказывать обо всем слишком долго. Я бы хотел, чтоб вы прочли мои мысли, так, как в детстве, помните? Зная вашу деликатность, я сам прошу об этом и с готовностью открываюсь перед вами.
   Дракошкиус пытливо вгляделся в мальчугана тремя парами глаз...
   -- Боги милосердные!.. -- вздохнул он, наконец. -- Как все переварить? Прочесть в книге -- не поверил бы... Могу я увидеть девочек, Пиччи? Девочек и остальных наших друзей.
   -- Конечно! Я только приберу здесь. -- Печенюшкин щелкнул пальцами, и операционный зал снова превратился в студию. -- Но стоит ли торопиться? Вам лучше передохнуть, собраться с мыслями, с силами.
   -- Вы забываете, что три головы лучше, чем одна, -- невесело усмехнулся дракон. -- Я в отличной форме. Так вот какой подарок достался мне от Базилевса в итоге. Чистое сердце философа и воина. Самое ценное, чем владел дядя... Как причудливо сбылось пророчество Горгульи. Богатый наследник -- я должен расплатиться по своим счетам. Зовите всех, Пиччи!
   Алена и Лиза плакали опять. На сей раз, после долгого перерыва, слезы были счастливыми. Отдых на коленях Дракошкиуса казался сестрам лучшей наградой за все фантазильские мытарства.
   Федя сразу же честно рассказал о путанице со временем в сражении на острове, получил прощение и теперь заливисто, облегченно хохотал, повествуя об актерских приключениях.
   Лампусик ненавязчиво держался в отдалении. Никтошка почтительно вторил домовому. Печенюшкин, едва общее внимание к нему ослабло, незаметно отвел в сторону Косоголового и Тюнь-Пуня.
   -- Я разделяю ваше нетерпение, -- тихо сказал он мудрецу. -- Базилевс лежит в замке, непогребенный, двери его спальни заперты, и слуги не знают еще о кончине хозяина. Но опасаться нечего. Скоро мы расстанемся. Вы вернетесь к своему господину и другу в тот же миг, из которого поспешили сюда. А пока задержитесь ненадолго -- это в наших общих интересах. Дело в том, что на часок мне спешно нужна машина времени, нужен блиномет.
   -- Не смею спорить, -- просто ответил китаец. -- Делайте то, что необходимо, Пиччи. Я верю вам, как себе.
   -- Спасибо! -- Мальчуган обернулся к Косоголовому. -- Джон, можно неделикатный вопрос? Как вы теперь относитесь к Фуриане?
   -- Словно к ядовитой гадюке! -- Десантник не знал полутонов. -- Ее чары не страшны мне больше. Согретый новым чувством, я переродился. Долой дурман! Трезвость -- норма жизни!..
   -- Что бы вы сказали, -- Пиччи прервал излияния, -- в ответ на просьбу наведаться еще раз, одному, в Драконью пещеру?
   -- Незабываемый позор я смою кровью! Приказывайте!
   -- Могу только просить. Дело нешуточное. Но крови не потребуется, надеюсь. Представьте: вы добираетесь к месту, указанному Фурианой, и сверлите дырку в стене...
   -- Это невозможно! Вы сами сказали!
   -- Мы с Федей заколдовали пещеру, мы и расколдуем. Точнее, объясним, как это сделать. Девочки слишком малы, им такое не под силу. А у вас детский ум, но далеко не детский возраст. Подробности утомляют, обойдемся без них. Поедете в блиномете, я настрою его так, чтобы внутри пещеры он сдвинул время на два часа назад. Иначе мы рискуем не обнаружить дамы в черном на месте встречи. Самое сложное -- обмануть ее. Попросим у Алены таблетку хитрости. Скажете Фуриане, что с девчонками справились, но Дракошкиус перемещен к самому входу и, вероятно, заколдован. Не уничтожается, хоть лопни! Царапины не остается. Кстати, где ваше снаряжение?
   -- В троллейбусе.
   -- Перегрузим в блиномет. Когда достигнете цели, заберете все необходимое. Велосипед-вертолет и так далее. Затем машина времени сама вернется ко мне. Не обижайтесь -- страшна даже малейшая вероятность, что она попадет в руки Фурианы.
   -- Не попадет! -- убежденно воскликнул Косоголовый. -- Пока я жив, этому не бывать!
   -- Вот-вот, -- согласился Печенюшкин. -- Живите долго и счастливо. Именно для этого я и настрою машину на возвращение порожняком. Тем более, что колдунья не поняла бы, откуда она у вас. Обратно доберетесь с красавицей на велосипеде. Не боитесь снова попасть во власть ее очарования?
   От возмущения десантник потерял дар речи. Пиччи и Тюнь-Пунь услышали лишь яростные нечленораздельные крики.
   -- Вам бы не повредила практика в труппе Теодоро, -- заметил мальчуган. -- Ну да полагаю, что таблетка не подведет. Кое-что добавлю и от себя... Недалеко от входа не забудьте соорудить фальшивую каменную фигуру, полузасыпанную обломками камней. Развал и хаос, одним словом. Только не завалите проход. Вы за рулем, увидев дракона, прибавляете скорость, все логично. Настоящий мужчина тормозит с шиком, перед самой целью -- это колдунья понимает. Вместо тормоза жмете на газ и попадаете к нам. Две-три секунды -- Фуриана не успеет опомниться... Таков план, но вы, конечно, вольны отказаться.
   -- Шутки долой! -- взревел Косоголовый.-- В дорогу!
   Печенюшкин извинился перед мудрецом и, в обход остальных друзей, дабы избежать лишних расспросов, повел бравого пришельца на задание. Незапланированное явление Косоголового в Фантазилье получило шанс послужить правому делу.
   -- Так скоро? -- Китаец вежливо удивился. -- Мне показалось, что не прошло и четверти часа?
   -- Двадцать минут, -- уточнил Пиччи-Нюш. -- Пятнадцать из них ушло на сборы, последний инструктаж и оснащение волшебными средствами защиты от Фурианы. Я не могу допустить, чтобы наш друг подвергался серьезной опасности. Еще пять минут я ждал блиномета. Специально задал ему низкую скорость возвращения. Все рассчитано точно. Вот он.
   -- Благодарю вас. -- Тюнь-Пунь взял портфель. -- Следовало бы проститься со всеми... Не могу, признаюсь вам. Внутри пустота. Кажется, что умер я сам.
   -- У вас впереди долгая старость, -- почтительно возразил Печенюшкин. -- Долгая старость и способный ученик. Тот, кому вы привезли вторую жизнь.
   -- Время стирает боль, -- кивнул головой мудрец. -- Но сейчас мне лучше уйти не прощаясь. Я тороплюсь отдать Базилевсу последнюю дань. Машину зарою там, где мы и договорились. Извинитесь от моего имени перед Мурлыкой, перед девочками... перед всеми. Объясните им. Миссия в будущем закончена, мне пора. Прощайте, Пиччи. Я полюбил вас -- как брата, как сына -- неважно. Прощайте...
   -- До свидания... -- Печенюшкин обнял старика. -- Вот цилиндр. Пробитое сердце дракона. Судьба мудра, предназначив знаменитому полководцу упокоиться с ним... Я верю, что мы еще увидимся. И пусть в следующий раз встречу нашу не омрачат никакие печали. До свидания... Вам неудобно, позвольте, я сам наберу код...
   Сестры Зайкины, Пиччи-Нюш, Федя, Лампусик, Никтошка -- труппа Теодоро сидела напротив Дракошкиуса в полном составе. Шесть пар глаз смотрели на дракона серьезно и выжидательно.
   Дракошкиус нервничал.
   -- Разве мы в цирке? -- не выдержал он. -- Ждете, что я выну секрет Базилевса, как фокусник кролика из шляпы? Да, я вспоминаю: был предмет, дающий власть над силами зла, и было заклинание, без которого талисман --обычное украшение.
   -- Украшение? -- насторожился Пиччи. -- Об этом ваш дядя не говорил.
   -- И, по-моему, дамское... -- великан напрягся. -- Нет, не могу! Проклятье! Головы разламываются от боли. Все тонет в ней, едва я пытаюсь воскресить тот вечер. И, тем не менее, крутится что-то. Еще бы усилие... О-ох! -- он сморщился и даже затряс передними лапами.
   -- Боль можно снять! -- Печенюшкин, обернувшись обезьянкой, вскочил на черную голову друга, приник к затылку, к макушке, затем перескочил на рыжую голову... на белую.
   -- Попробуйте снова.
   -- О-о-ох!! Пиччи?! Едва воскресив, вы хотите погубить меня? -- Алые прожилки выступили на белках глаз дракона. -- Погодите. Давайте подумаем вместе. Должен быть выход.
   Алена что-то прошептала Никтошке.
   -- Ты не так все делаешь, Печенюшечкин! -- заявила она. -- Смотри!
   Слон обхватил девочку хоботом и поднес к груди сидящего исполина. Когти дракона спрятались в подушечки пальцев. Мягкой лапой он бережно прижал Аленку к себе. Всем боком, ухом, щекой она утонула в нежной мягкой шерсти, слушая, как гулко и ровно стучит новое сердце Дракошкиуса.
   -- Вот теперь вспоминай! -- важно скомандовала Алена.
   -- Ни в коем случае! -- всполошился Печенюшкин. -- Минуточку!
   Обезьянка подняла лапу, и в нее метнулся гибкий металлический кабель в оплетке изоляции, уходивший другим концом в ближайший угол мастерской.
   -- Это болеотвод! -- Пиччи надел на запястье петлю из блестящей проволоки. -- Ты, Аленушка, умница, спасибо, но с жизнью расставаться ни к чему. Никтошка! Подними хобот!.. Ах, нет, отойди в сторону, ты же резиновый! Лови хвост, Алена! Держись! Обеими руками!
   Хвост обезьянки удлинился, завился в пружинистую спираль и, распрямившись, как выстрелив, обвил кисти рук девочки пушистым клубком.
   -- Запускай мысли! -- разрешил Печенюшкин. -- Мурлыка Баюнович, раз, два, взяли!
   С легкой опаской дракон сделал новое усилие. Синеватый пар, выходя из ушей, заклубился над его головами. Тела Дракошкиуса, Алены и Пиччи-Нюша сотрясала вибрация. Кабель задергался на полу, словно рассерженная змея...
   -- Вспомнил!.. -- закричал воскресший. -- Виват, Аленка! Ура-а-а!
   Руки и лапы расцепились. Исполнивший свое предназначение болеотвод втянулся в угол. Пиччи с Зайкиной-младшей вернулись на прежние места и замерли в ожидании. Один Никтошка недовольно хмурился.
   -- Магический перстень Базилевса! -- громогласно произнес дракон. --Золотое кольцо, печать из бирюзы с резным скорпионом... -- Лиза с Аленкой подскочили, разинув рты, уставились друг на друга. -- На внутренней стороне гравировка "ДБ" -- монограмма дяди. Слова заклинания: "Как пух с тополей, как..."
   -- Достаточно! -- быстро перебил Печенюшкин. -- Волшебное заклятье нельзя произносить без нужды. Может потерять силу.
   Лиза, сорвав кольцо с пальца, близоруко щурилась. Алена деликатно перехватила талисман, заглянула внутрь...
   -- Я узор не разбираю! -- пожаловалась она. -- Пиччи! Дракошкиус! Неужели оно? Его же Лизке насовсем подарили!
   -- Какое счастье! -- воскликнул дракон, рассмотрев перстень. -- Это дар судьбы! Много лет назад, не зная истинного назначения кольца, я преподнес его Кларе-Генриетте. Где бы мы сейчас разыскивали кобру?..
   -- Ну, я-то, положим, догадываюсь, где, -- тихо пробормотал Печенюшкин. -- Долго искать не пришлось бы... Лизок, дашь поносить? Напрокат.
   -- Оно, между прочим, работает! -- Лиза все еще не верила в случившееся. -- Жаль, я сама не видела. Расскажи, Алена!
   Аленка рассказала.
   -- Это побочное назначение, -- кивнул Дракошкиус. -- Я знаю о нем. Открыл случайно. Потому и вручил кобре. В ознаменование заслуг перед страной. Тогда я был еще новоиспеченным Великим Магом. В Фантазилье такое свойство у перстня неудивительно. Кто бы подумал, что оно -- всего лишь маскировка истины!
   -- Нам везет! -- обрадовался Лампусик. -- Осталось найти Тыщенцию Кувырк. Ведите нас, фантмейстер!
   -- Легко сказать, -- поморщился Печенюшкин. -- Я же изгнанник. Воля народа и моя клятва -- покинуть эти стены не могу. Разве что... -- он сделал паузу в сомнении, -- колдунья появится здесь сама...
   Услышав команду Фурианы, Сморчков облегченно вздохнул, оттолкнулся и полетел в пропасть. Глубоко внизу он замедлил падение, немного не достигнув дна, и спрятался в стороне, за нависающей глыбой поросшего мхом камня. Высокий, наклонно росший кустарник, сквозь кроны которого пролетел Сморчков, помешал даме в черном увидеть приземление князя.
   Фуриана не рассчитывала, что пылкий ее жених разобьется всмятку. Заморочкин раздражал колдунью, хотя бы временное его отсутствие давало все же передышку. Между тем время шло, и с каждой минутой таяли надежды, а беспокойство нарастало.
   Дама в черном уже собралась покинуть выступ горы, сидя на котором напоминала издали мрачную фигуру грифа. Неожиданный, едва слышный скрежет в глубине скалы прозвучал для нее божественной музыкой. Бур работал тихо. Шум почти не увеличился, когда ближайший к Фуриане камень треснул, брызнули в стороны осколки, и заостренная, сине-багровая верхушка сверла появилась наружу.
   Желтый берет расцвел над отверстием. Десантник хотел выбраться весь, но плечи мешали ему. Фуриана жадно подалась к Косоголовому.
   -- Приказ выполнен на шестьдесят семь процентов, -- выдохнул бурильщик. -- Около трех десятых я округлил, простите, любовь моя. Двое уничтожены. Это девчонки. Третий не поддается -- это дракон. У негодяя крепкие крылья -- ни царапинки... Собственно, все остальное не слабее. Почему-то он оказался ближе к входу, чем вы...
   -- Молчите, -- шепнула дама в черном, помня о коварном Сморчкове. -- Я лезу к вам. Пол далеко?
   -- Метрах в трех. Прыгайте, я подхвачу вас. Сожму в объятиях... --желтый берет утонул в дыре.
   Фуриана простерла над отверстием руки, затем подняла их вверх, сомкнула ладони и, солдатиком, бросилась, как в воду, в темноту пещеры. Едва исчезла колдунья, дыра в камне заросла.
   Князь Сморчков-Заморочкин, обладавший собачьим нюхом, все-таки опоздал. Поднявшись с другой стороны скалы, он достиг выступа за площадкой почти к самому концу разговора. Не раздумывая, Сморчков бросился в дыру вслед за Фурианой. С размаху ударившись лбом о камень, чародей взвыл и, подпрыгнув, словно мяч, болтая руками и ногами, полетел в пропасть снова.
   Глава шестая
   СТАНЦИЯ ПЕРЕД ПРЕИСПОДНЕЙ
   "У нас есть все, кроме ума и денег..."
   Фразу эту лет двести назад частенько бормотал Кильдым Шалманов, ближайший подельник Сморчкова в разбойничьей шайке. Деньги в удалой ватаге точно не задерживались. Что касаемо ума, видно, и его недоставало у горячего, вспыльчивого Кильдыма. Доверившись Пимену во хмелю, после удачного грабежа, той же весенней ночью он успокоился навеки с разбитым тяжелым кистенем черепом. Разбойники нашли тело часового утром, неподалеку от лагеря, на заснеженной, в черных редких прогалинах, поляне. Сморчков в это время был уже далеко.
   "...Все, кроме ума и денег..." -- Князь Сморчков-Заморочкин мерял шагами тайное убежище во дворце. Находясь во власти тяжелых неотвязных мыслей, он смутно помнил, как добрался сюда от Драконьей пещеры. "Деньги --сор, их давно нет в Фантазилье. Бог наказал меня, лишив ума. Вылез раньше времени, поторопился. Бежать, находясь на вершине власти! Немыслимо!.."
   Нюх говорил о том, что исчезать надо срочно. Отход на всякий случай был заранее подготовлен. Люк под флорентийским ларем вел в подземный ход, выходящий на поверхность далеко за городом. Не запачкав рук, Сморчков вырыл его сам, пользуясь недавно обретенным могуществом.
   Поспешив, можно было к следующему утру оказаться в далеком, густонаселенном, бурно растущем Усть-Бермудьевске. Затеряться там, сменив биографию и внешность, вновь затаиться на долгие годы -- не представляло сложности для опытного негодяя. Хождение во власть закончилось плачевно? Пусть! Следующая попытка окажется удачней...
   Заморочкин снова и снова обводил глазами краденое великолепие зала. Отодвинуть ларь, нажать тайную пружину, исчезнуть... Не хватало последней капли решимости...
   На бешеной скорости Косоголовый мастерски вписался в поворот, влетел в студию, затормозил. Вертолет тряхнуло.
   -- Попалась, птичка! -- Федя бросился к машине. -- Слазь! Все злодейства твои налицо! Держи ответ немедля!
   Приземлив транспортное средство, десантник спрыгнул. Фуриану, боком сидевшую на раме, он подхватил с легкостью, как амазонку с седла, и осторожно поставил на ноги. Даму в черном пошатывало.
   -- Что со мной было?.. -- Она скользила по студии невидящим взглядом. -- Сон? Наваждение?.. Заговорщики, дворец, страшные сказки, переворот?..
   -- Ври больше! -- Домовой жаждал мести. -- Овечкой прикинулась! А кто мне в руки острый меч пихал?! Кто душу невинную погубить уговаривал?!
   -- Да... Я вспоминаю... Какой ужас... -- Журналистка, выпущеная Косоголовым, свалилась бы на пол, но оказалась в кресле, сотворенном неизвестно кем. -- Постепенно, исподволь, чужое существо завладевало мной. Я не могла противиться. Фурианы оставалось все меньше. С каждым днем, с каждым часом. В последние дни совсем другое имя чудилось мне, бремя иной судьбы становилось моим собственным... Тыщенция Кувырк...
   -- У талисмана, изготовленного Базилевсом, есть весьма полезное свойство, -- проговорил Дракошкиус. -- В присутствии главного носителя зла камень, если произнести начало заклинания, лучится красным огнем. Перстень Елизаветы -- я полагаю, мы вправе называть его так. Испытайте нашу гостью, Пиччи.
   -- Безусловно! -- Перстень со скорпионом красовался теперь на безымянном пальце Печенюшкина. -- И все же, я думаю, мы отрабатывали ложный след. -- Он пытливо взглянул на Фуриану. -- Хороший санаторий -- вот что необходимо нашей гостье. Бедняжка еле жива. Здоровье ее расшатано. Сейчас влияние демонических стихий нарушилось, сюда, в мастерскую, им не проникнуть...
   -- Необходимо исключить даже тень подозрения! -- Казалось, грозный дух полководца-дяди витает над драконом. -- Протяните руку, Пиччи-Нюш! Смотрите на камень! "Как пух с тополей, как торосы из льда..."
   Дракошкиус привстал, расправляя крылья. В студии потемнело. Лиза не могла различить сидящую рядом сестренку. В наступившей тишине нервно закашлялся слон.
   -- Мимо! -- закричал непосредственный Косоголовый. -- Подозреваемая оправдана! Ну и темень, господа! Включите солнце!
   Свет залил мастерскую.
   -- В глубине своей чистой души, -- не унимался десантник, -- я догадывался, что красота безгрешна. Теперь мое сердце отдано другой, но Фуриану я буду обожать, как сестру. Точнее, как кузину! Ты позволишь мне это невинное чувство, Лиззи?!
   -- Запросто! -- хмыкнула Лиза. -- Тем более, что других обещаний я тебе и не даю. Поклонничек! У меня папа ненамного старше!
   -- Это нас и сблизит, -- заверил Косоголовый. -- С нетерпением жду знакомства. Скорее бы обратно, на Землю! Хотя, разумеется, я готов совершить десяток-другой подвигов!
   Фуриана тихо спала в кресле. Дыхание ее было ровным, лицо порозовело --по-видимому, душевные силы возвращались к журналистке.
   -- ...Фитилек должен появиться вот-вот, -- объяснял Дракошкиусу Пиччи, едва слышный из-за трескотни Косоголового. -- Пока я даже не хочу говорить вам о своих подозрениях.
   -- Дядюшкин талисман не даст ошибиться, -- возражал дракон. -- Время идет впустую. Что если ваш разведчик захвачен врагом?
   Лиза прислушалась.
   -- Ты ждешь Фитилька? А куда он постучится? Или ты уже разъединил входы студии и пещеры?
   -- Конечно, нет! -- Печенюшкин расцеловал девочку. -- Может, и я старею? Ты первая вспомнила, Лизонька, мой долг растет.
   -- А сколько я прокалывалась? -- созналась Лиза. -- Произведем взаимозачет долгов. Чувствую, авторские права на пьесу тебе достанутся. Там, наверное, половина -- это твои поправки.
   -- Глупости! -- Пиччи с ходу отверг соавторство. -- На готовеньком легче всего советы давать. А в следующий раз они тебе и вовсе не понадобятся... Ладно, прости, я отвлекусь на минутку...
   Едва Печенюшкин закончил свою короткую, но хлопотливую работу, как снаружи послышался тихий, настойчивый стук. Выяснилось, что Фитилек, не найдя двери в студию на прежнем месте, провел больше часа в терзаниях и неизвестности. Сведения, доставленные эльфом, оказались столь важными, что Дракошкиус мгновенно засобирался в дорогу. Он захватил фляжки с живой водой -- иначе фантазильский воздух мог, чего доброго, внушить и ему стойкую ненависть к Пиччи-Нюшу.
   Федя, Никтошка, Лампусик и Фитилек сопровождали дракона.
   -- И не выдумывай, Флора! Слава Богу, что я привыкла к твоим глупостям! Я тебя не слышу, повторяю, не слышу! Хочешь раньше времени свести меня в могилу?!
   -- Хлоя, я поеду одна! Не желаешь, оставайся дома! Два часа по радио играют Чайковского. "Лебединое озеро". И никаких новостей. Значит, в Волшебном Совете что-то случилось.
   -- А ты поможешь?! Приедешь и разберешься? Парализованная старуха спасает Фантазилью? Флора, я сейчас буду громко смеяться, держи меня!
   -- Самоходные метлы очень удобны. Кажется, моя стоит за дверью, в коридоре, -- тетушка Флора с трудом поднялась и упрямо заковыляла к порогу.
   -- Я поеду с тобой! -- Тетушка Хлоя всплеснула руками. -- Пускай это будет последнее путешествие в моей жизни! Как вы думаете, могу я оставить сумасшедшую сестру?!
   -- У тебя доброе сердце, Хлоя! Только не говори мне "нет"! Кто знает, вдруг мы чем-то поможем поглупевшим фантазильцам?
   -- Все лекарства я кладу в сумку под сиденьем. И немедленно выпей двадцать пять капель кардиостата! Сейчас я приготовлю... Вот, возьми... Боже мой, звонят! Два дня никого не было... Кто там?!
   -- Откройте, пожалуйста! -- тонкий жалобный голосок послышался снаружи. -- Мой друг сильно обгорел. Мальчишки попали в него ракетой. Много ли нужно эльфу?!.
   -- Одну секундочку! -- Дверь распахнулась. -- Где вы? Я не вижу! Ах, вот, простите! Я сразу не заметила, вы так малы!
   Трое эльфов, как радужные мотыльки, впорхнули в коридор, держа неподвижное тельце четвертого.
   -- Сюда! -- распорядилась тетушка Хлоя. -- Кладите его на стол в гостиной. Сейчас я надену очки, посмотрим, что можно сделать.
   -- Хлоя, боюсь, мы опоздаем! -- Тетушка Флора беспокойно стучала палкой в коридоре. -- Оставь их здесь, дай нужные медикаменты, пусть дождутся нас. Полетели!
   -- Ай, Флора, помолчи! Присядь пока, ты натрудишь ногу! Я наложу мазь, дам крупицу униспаса, сделаю перевязку. Пять минут! Ну, от силы, семь!