Белоусов Сергей. Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина

   Алена, напряженно открыв рот, следила за кистью.
   Лиза работала быстро и размашисто, как неопытный маляр. Однако рисунок -- опять чудеса! -- получался прекрасный.
   Пожалуй, в стиле Васнецова. Вот уставились на сестер три кошачьих головы, белая, черная и рыжая. Пар валил у них из ноздрей, пасти были раскрыты в азарте стремительного полета.
   Вот три мощных шеи соединились, переходя в огромное полосатое туловище. Вытянулся по ветру длиннющий пушистый хвост...
   Телефон в гостиной зазвонил вновь. Не прекращая работу,Лиза быстро глянула на часы и ахнула. Время!
   -- Беги, Аленушка! -- крикнула она. -- Поговори подольше, постарайся. Мне немножко осталось. Давай!
   -- Але! Кто это? -- Алене было не до кривляний.
   -- Добрый день! -- голос, как и прежде, леденил кожу, пронизывая до пяток. -- Пригласите Лизу Зайкину!
   От волнения и страха девочка позабыла все, что хотела сказать.
   -- Мы тебя не боимся! -- воскликнула она. -- И денег твоих не хотим! Все папе расскажем, и тайну вашу противную! Вот!
   -- Ну, что ж, -- медленно произнес голос. -- Пеняйте на себя.
   Раздались короткие гудки отбоя. Скорее, скорей. Только бы успеть! Алена кинулась обратно в детскую.
   Лиза уже заканчивала картинку. Великий Маг Дракошкиус, широко раскинув по стене гигантские крылья, летел сестренкам на помощь. На спине его, наклонившись вперед, чтобы удержать равновесие, и вытягивая перед собой сложенный зонтик, как шпагу, стояла Фантолетта. Щеки феи горели, пепельные локоны раздувал ветер. Лизе оставалось сделать несколько последних мазков кистью. Алена спиной закрыла сестру от неведомой опасности и глянула вокруг.
   И тут из всех углов комнаты полезли, откуда ни возьмись, маленькие бурые корявые нескладные существа. На кривых оранжевых ножках, с оранжевыми ручками, с пучками коротких зеленых щупалец вместо ступней и ладоней, они медленно и безмолвно двинулись на сестер.
   Ма-а-а-ма!! -- заорала Аленка, срывая охапками книги со стеллажа и швыряя их в подступающих страшилищ...
   Глава вторая
   День рождения Алены
   Примерно год назад, вскоре после событий в Фантазилье, седьмого июля семья Зайкиных готовилась встретить день рождения младшей дочки Алены. Шесть лет уже -- это вам не шуточки.
   В то утро Лиза проснулась неожиданно рано, часу в восьмом. Была суббота, и никто еще не вставал. Мама с папой умаялись накануне, готовя всякие вкусности, и легли спать глубоко за полночь. Алена тоже помогала и задремала прямо за столом, нарезая огурцы для салатика. Пришлось родителям умывать и переодевать ее на весу и спящую укладывать в постель.
   Лиза допоздна занималась уборкой и тоже с удовольствием поспала бы подольше, но -- увы! Закон подлости -- если можно поваляться в кровати --обязательно продерешь глаза ни свет ни заря.
   Но, раз уж выпала такая судьба, стоило, пока никто не видит, заняться главным делом. Вот уже недели три Лиза писала роман. О школьной жизни. Книга предполагалась совершенно правдивая, без всяких там волшебных штучек. На долю девочки выпало столько сказочных приключений, что временно она была ими сыта.
   Название родилось необычное:"Школьные годы", а это, говорят, половина успеха. К сегодняшнему утру было заполнено семь с половиной страниц толстой тетради в линейку. С главной героиней, Изабеллой Тигренковой, пятиклассницей и борцом за справедливость, будущий читатель мог уже познакомиться. Основу же романа, борьбу между старым директором Нитратовым и молодым учителем физкультуры Демократовым, предстояло еще изобразить.
   Книга создавалась медленно, в муках, а сегодня что-то работалось совсем туго. Еще раз перечитав последнюю фразу "Милиционер отпустил рокера, и мальчик радостно побежал на заседание школьного совета", Лиза захлопнула тетрадь.
   Утро стояло за окном алое и золотое, как пионер с горном.
   На детской площадке и вокруг нее возились в основном иностранцы. Местные жители в выходной предпочитали выспаться. Зато рядом, во дворе детского сада, не было ни души. Лиза решила выйти во двор и попрыгать на пустующей территории через резиночку.
   Тихонько умывшись и одевшись, она, вместо завтрака, собрала и съела крем, подтекший с торта, прихлебывая из горлышка лимонад. Тщательно облизав пальцы, Лиза с грустью посмотрела на сияющее блюдо, на пухлый торт, украшенный грецкими орехами, клюквой и шоколадом, сунула в карман толстый моток резинки и выскочила на улицу.
   -- В круг, за круг, две "березки"... -- шепотом бормотала Лиза, прыгая. Она упражнялась уже, наверное, час -- ноги изрядно устали. Пора, пожалуй, было и домой. Алена могла проснуться и потребовать подарки. Этот момент пропускать не хотелось.
   Помешали иностранцы. Гавайский ансамбль народной песни, как объяснила переводчица. Давали концерты в Тбилиси и по пути в Москву, понятно, не могли миновать Сибирь.
   Каждому хотелось хотя бы посмотреть на "двор чудес" с горой мороженого и бассейном пепси-колы.
   Коричневые люди в красных с белыми цветами национальных одеждах окружили Лизу. Они улыбались, шумели, блестели раскосыми глазами, сверкали фотовспышками.
   -- Гавайские друзья хотят поговорить с тобой, девочка, -- сказала вежливая худенькая переводчица. -- Они спрашивают, как тебя зовут, где ты живешь и почему вместе с другими детьми не радуешься чудесным сладостям?
   -- Зовут меня Лиза Зайкина, -- быстро ответила героиня. -- Живу я в третьем подъезде на втором этаже, вон они, наши окна. Мы все, кто рядом живет, мороженым объелись, пепси-колой обпились, а зеленый горошек не каждый и любит. Можно я пойду? У моей сестренки сегодня день рождения, она, наверное, уже проснулась.
   Гавайцы зашумели еще сильнее. Симпатичная толстуха, похожая на Женуарию из "Рабыни Изауры", полезла в сумку и, оживленно лопоча, вручила Лизе набор ароматических фломастеров и плоский календарик-калькулятор.
   -- Для вас с сестренкой, -- улыбнулась переводчица. -- Мы тебя не задержим. Разреши только узнать, как ты думаешь, откуда взялось все это?
   Лизе неприятно было дурачить добрых иностранцев, но что еще оставалось делать. И с ходу она придумала удобное объяснение.
   -- Я считаю, что природе надоело быть жестокой, -- сказала девочка. --Это она так извиняется за землетрясения. Ну, пока!
   Грациозно присев в прощальном реверансе, как учили в танцевальной группе, Лиза помахала рукой и помчалась к дому, прижимая к груди подарки.
   Но дойти до подъезда ей не удалось.
   Около дверей, на скамейке, как раз под окнами квартиры Зайкиных, расположенной на втором этаже, сидел смуглый старик в необычной для Сибири одежде. Белый тюрбан на голове, длинный -- до колен -- кремовый китель с сияющими пуговицами, необычного фасона сандалии и смешные, совершенно как кальсоны, штаны.
   "Иностранец, -- мелькнуло у Лизы в голове, -- а может, сумасшедший. Что ж это он в кальсонах, фу! Наверное, иностранный сумасшедший. Раз здесь столько иностранцев, могут среди них и ненормальные быть."
   Она хотела прошмыгнуть мимо, но старик, приподняв руку и мягко коснувшись Лизиного плеча, остановил ее.
   -- Скажи, милая девочка, могу ли я довериться тебе? -- спросил он со странным, но приятным акцентом. -- Известно мне, ты не туристка, проживаешь здесь. Есть ли у тебя несколько времени, дабы выслушать мой рассказ?
   Родители настрого запрещали Лизе общаться с неизвестными, но худой старик казался совершенно безобидным,а добрые глаза его смотрели на девочку с неуверенностью и надеждой.
   -- Вы можете довериться мне, и живу я здесь, -- ответила она честно, --но я сильно тороплюсь. Надо успеть домой, пока сестренка не проснулась. Хотя, -- добавила вежливая Лиза, -- минут десять-пятнадцать у меня, думаю, есть. Этого хватит?
   -- Постараемся! -- заторопился незнакомец. -- Я также имею совершенно малый срок и не представляю никаких понятий, успею ли сам. Так что прежде рассказа спрячь обязательно это и никому продолжительное время не показывай.
   Достав из кармана кителя белесоватый гладкий полупрозрачный камень,похожий размерами и формой на небольшой мандарин, старик положил его на ладонь девочке. Лиза мельком глянула на камень, решила, что он некрасив и наверняка представляет для чудаковатого иностранца лишь историческую ценность. Например, как воспоминание о любимом павлине, проглотившем этот камень сдуру и расплатившемся мучительной гибелью за недостойную прекрасной птицы жадность. Не забывайте -- хоть Лиза и писала правдивый роман в свободное время, больше всего она любила сказки. А читатели сказок такие фантазеры...
   Поэтому героиня наша засунула сомнительный сувенир поглубже в карман и приготовилась слушать.
   -- Давным-давно в горах обширной страны обитало племя ведьм черикуара. Мало кто слышал о нем. Редкие охотники забирались так высоко в горы, а тот, кто оказывался в руках колдуний, домой уже не возвращался. Ведьмы ненавидели мужчин и предавали лютой казни -- бросали в пропасть на острые камни. Два-три раза за всю историю племени -- случайно -- туда попадали женщины с равнины. Их ведьмы не трогали и просто отправляли домой...
   Монотонный голос старика убаюкивал. Рассказывал он чуть нараспев, обратив лицо к небу и слегка покачивая головой.
   Сказка начиналась интересно, Лиза не слышала такую раньше, но время шло, и девочка украдкой поглядывала на часы. Вежливость не позволяла ей прервать незнакомца.
   -- Каждый год весной в расщелине скалы, недоступной для обычных людей, расцветал загадочный горный цветок пинго.
   Три-четыре бутона бывало на его стебле. Накануне того утра, когда они раскрывались, предводительница племени и с ней еще две ведьмы забирались в расщелину. Вся ночь проходила в заклинаниях, ворожбе и колдовских плясках. А утром ведьмы приносили в свое племя трех или четырех новорожденных девочек по числу бутонов на цветке.
   И вот за три года до событий, о которых повествует мой рассказ, произошло небывалое. Цветок пинго выпустил всего два бутона, и лишь двумя младенцами пополнился род. То же повторилось и на следующий год. А еще через год цветок дал только один бутон. Только один!
   Томясь в недобрых предчувствиях, колдуньи ожидали новой весны... Едва появились в узких складках гор, везде, где ветер нанес хоть горсточку земли, редкие зеленые побеги, предводительница ведьм Кеклокса собралась проведать священное место. С двумя помощницами пробралась она к чудесному цветку. Плача и вопя, ведьмы упали навзничь перед желтеющим стеблем, на котором не было ни одного бутона.
   Вернувшись домой, Кеклокса трое суток ничего не пила и не ела. На закате четвертого дня она сварила колдовское зелье из ядовитого сока лианы тимбо. Всю ночь ведьма жгла костер, кипятила на нем дьявольский отвар и, дыша ядовитыми испарениями, плясала вокруг огня. Пена шла у нее изо рта, ведьма билась головой о землю, продолжая пляску, и, наконец, на рассвете, рухнув ниц в последний раз, забылась сном, полным кошмарных видений.
   Во сне ей явился Журупари -- злой и жестокий бог. Ухмыляясь огромным ртом, он поведал Кеклоксе вот что. Цветок пинго оживет, если окропить его кровью из сердца маленькой девочки, синеглазой и светловолосой.
   Очнувшись от кошмара, ведьма принялась думать. Где найти такую девочку? У всех жителей страны испокон веку глаза и волосы черные. Скажи кто-нибудь раньше Кеклоксе, что бывают на свете белокурые дети со светлыми глазами, она бы расхохоталась такому обманщику прямо в лицо.
   Помог неожиданный случай.
   Кашасса, одна из ведьм, несколько недель назад была отослана вниз, собирать в лесу редкие целебные травы. Вечером того дня, когда все племя ломало головы, как исполнить волю жестокого бога Журупари, Кашасса вернулась. Она поведала о чуде, увиденном далеко в лесу, в краях, где обитают туземцы.
   Раз ведьма забралась в густой спутанный кустарник у края большой поляны в поисках травки под названием маконья. И вдруг она увидела, что на поляну верхом на огромном ягуаре въехала девочка с гривой пышных белокурых волос и лазурными глазами, прекрасная, как сон.
   Ягуар остановился на середине поляны, девочка почесала зверя за ушами и около горла. Исполинская кошка поводила головой, хрипло мурлыкала и облизывала руки своей наезднице.
   Потом ребенок крепко вцепился руками в загривок ягуара, пришпорил его босыми пятками, и тот со своей ношей одним прыжком скрылся в чаще...
   Сказка увлекла Лизу, хотелось дослушать ее до конца, и девочка отчаянно надеялась, что Аленка еще не просыпалась.
   -- Вот они! Вот! -- завопил вдруг таинственный старик, вскочив и тыча длинным костлявым пальцем куда-то в небо.
   Лиза глянула вверх и обнаружила там небольшую, быстро растущую точку.
   -- Беги! -- кричал незнакомец. -- Домой! Оживленно торопись домой! И запомни умом своим -- старый перец! Другой помощи нет! Разыщи старый перец!
   Топая ногами от нетерпения, он толкал Лизу к дверям.
   Мигом взлетев на лестничную площадку между первым и вторым этажами, девочка осторожно выглянула в окно подъезда.
   Небольшой вертолет с красным крестом, вращая лопастями пропеллера, опускался на асфальт дороги прямо у дома. Машина не успела еще коснуться земли, как дверки с обеих ее сторон откинулись и вниз спрыгнули два дюжих санитара в белых халатах и шапочках. Они мигом ухватили пытавшегося бежать старика, ловко напялили на него смирительную рубашку и обвязали длинные, волочащиеся по земле рукава вокруг туловища.
   Затем санитары подхватили незнакомца, сноровисто загрузили его в вертолет, прыгнули туда сами, винт раскрутился, жужжа, машина взмыла вверх и исчезла за домами.
   "Все-таки сумасшедший, -- с сожалением подумала Лиза. -- Ну и приключеньице. С тех пор, как появилась у нас гора мороженого и повалили иностранцы, чего только не насмотришься. Да, натворила Алена дел..."
   Лиза заглянула в детскую как раз вовремя -- Аленка зевала и потягивалась, просыпаясь. Вот она засмеялась и резко села в постели, открыв глаза.
   -- Спорим, не угадаешь, что мне снилось, Лизочкина! -- заявила сестренка. -- Большой-пребольшой дом, и из каждого окна вылетают шоколадки с крылышками. И все нам. Сегодня же мое деньрождение! Ура-а! А что ты мне подаришь? А мама с папой уже встали?
   Лиза расцеловала сестру в щеки, в нос, в уши, залезла на стул и достала со шкафа припрятанный подарок. Это был альбом из двух пластинок "Питер Пэн и Венди". Вместе с альбомом она вручила Аленке фломастеры и калькулятор.
   Пока девочки рассматривали подарки, в комнату торжественно вступили родители.Мама принесла дочке платье необыкновенной красоты. Голубое, с белым воротничком, с вышивкой на груди, с юбкой в белый горошек. Но больше всего Алену восхитил голубой кошелек-сумочка, пришитый слева к поясу платья. Кошелек застегивался на жемчужную пуговицу в виде сердечка. Девочка подозревала, что жемчужина настоящая, но не спрашивала, боясь разочароваться.
   Папа подарил огромную азбуку с картинками, как у Буратино, и белые босоножки с красными цветочками на носках. Словом, день рождения начинался на редкость удачно.
   -- Мама, -- спросила именинница за завтраком, -- сегодня все будут делать то, что я захочу?
   -- Конечно, -- осторожно ответила мама, -- если только ты не попросишь невозможного. Например, гулять в тени без кофты или пить лимонад из холодильника.
   -- Или требовать, чтобы я с твоими гостями прыгал через резиночку, --подхватил папа.
   -- Я хочу, -- торжественно заявила Алена, -- пойти сейчас с вами вместе в кафе-мороженое.
   -- Зачем?! -- изумился папа. -- Во дворе мороженого хоть... хоть три года ешь!
   -- Оно же только для детей, -- спокойно разъяснила дочка. -- А вы тоже любите. Особенно мама. Ты себе еще эклеры твои любимые купишь. День рождения мой, и я вас приглашаю.
   -- Но гости же придут! -- волновалась мама.
   -- И придут! И придут! -- прыгала Лиза. -- Умница, Аленка! Гости-то в три придут, а еще половина одиннадцатого. А у нас уже все готово. Одевайся, папа, собирайся, мама, мы идем, турум-бом-бом, наслажденье прямо! Ура-а-а! Здорово я сочинила?!
   Лучшее кафе-мороженое находилось в старинном здании на центральной площади города. Дети теперь сюда не ходили, взрослые сластены собирались позже, и зал был почти пуст.Алена с Лизой вели себя гордо, от всего отказывались и требовали, чтобы родители, особенно мама, угощались вволю.
   -- Я, между прочим, сама могу заплатить, -- независимо говорила Алена. -- У меня есть кошелек, там три рубля и еще несколько денег.
   -- Из твоих трех рублей один старый, -- вмешалась Лиза. -- Он раньше стоил столько, сколько сейчас десять копеек, а теперь вообще недействительный.
   Именинница расстроилась.
   -- Мне его Саша Сизов в садике подарил. Честно, подарил. Я ему ничего взамен не отдавала. Сизов сказал, что это особенный рубль. Его нужно потереть, как лампу Аладдина, сказать желание, и оно сбудется.
   -- Выдумщик твой Сизов! -- фыркнула Лиза. -- Что же он отдал такое чудо?
   -- Он сказал, что рубль... -- Алена уже шмыгала носом, -- что он только женских рук слушается.
   -- А ты его терла? Желание загадывала? -- Лиза не унималась.
   -- Терла. Не получается-а-а. -- Алена могла заплакать в любой момент с непостижимой легкостью.
   -- Аленушка, успокойся! -- взволновался папа. -- В день рождения плакать по пустякам нельзя. У тебя этот рубль с собой? Ну-ка давай, мы его все испытаем.
   Алена, сопя, расстегнула на поясе новый кошелек и положила на стол замусоленную бумажку.
   -- Тысяча девятьсот пятьдесят седьмой год, -- прочитал папа. -- Один рубль. Давние времена... Ну, ладно, делаем опыт.
   Чего бы пожелать? Вот! Пусть на этом столе появится подсвечник с горящей свечой! -- и он сильно потер рубль подушечками пальцев.
   Если кто и ждал, что свеча появится, то, видимо, это был лишь сам папа. Только на его лице появилось через несколько секунд выражение разочарования и обиды. Остальные были спокойны.
   -- А ну-ка, ты, Алена, -- со слабой надеждой сказал папа. -- Посмотрим на дело женских рук.
   -- Хочу, чтоб Кинг-Конг заглянул в окно, -- замирая шепнула Алена и тоже потерла рубль.
   Никакого толку.
   Лиза, чтоб не отставать от компании, пожелала немедленно, сию же минуту, щенка эрдельтерьера.
   Бесполезно.
   -- Ну, что ж, -- сказал маме успокоившийся папа. -- Осталась ты, любимая. Проверим последний раз, для чистоты эксперимента. Прошу!
   -- Пожалуй, в нашей семье трое детей, -- вздохнула мама. -- И ты из них самый маленький. Охота вам заниматься глупостями.
   -- Ну и что, -- не сдавался папа. -- Подумаешь, подурачиться нельзя. Представь, что ты в чудном сумасшедшем доме.
   Единственная нормальная среди трех твоих любимых психов. Чего бы ты им пожелала? Или себе?
   -- Мне часто кажется, что я живу в сумасшедшем доме, -- согласилась мама. -- Ладно. Пусть исчезнет эта дурацкая гора, а то как-то неспокойно. --И она протянула руку к засаленному рублю.
   В этот миг входная дверь открылась, впуская в кафе нового посетителя. Сквозняк распахнул настежь чуть приотворенную форточку, и в ней, подхваченная резким порывом ветра, мгновенно исчезла грязноватая бумажка со столика Зайкиных.
   Все ошеломленно замолчали на несколько секунд, потом папа неуверенно засмеялся.
   -- Да-а, -- протянул он. -- Бывают же совпадения. Не расстраивайся, Алена, вот тебе новый рубль взамен того. Железный, красивый, настоящий.
   Девочки переглянулись и молча опустили глаза. Они-то догадывались, что произошло, хотя полной уверенности не было.
   Может, и впрямь, совпадение.
   -- Девчонки, поторапливайтесь! -- занервничала мама, взглянув на часы. -- Еще нужно на базар зайти за помидорами, хлеба купить, стол накрыть, пирог в духовку поставить...
   -- А бабушка говорила, что помидоры с базара и из магазина есть нельзя, -- сообщила Алена. -- Только свои, с дачи. Другими отравиться можно, потому что в них вредные вещи. Как это?
   -- Не вещи, а вещества, -- поправил папа. -- В земле и в воде есть разные примеси, которые увеличивают урожай. Ученые придумали, как получать эти примеси самим людям. Теперь их делают на фабриках и добавляют в землю. Или посыпают сверху. Или растворяют в воде и землю поливают. Понятно?
   -- Пока понятно, -- кивнула Лиза.
   -- Хорошо. И, кроме того, на фабриках делают яды, чтобы уничтожать вредных насекомых, которые поедают овощи, мешают их росту. Такими ядами тоже поливают землю или посыпают ростки. Значит, яды и примеси вместе помогают получить урожай больше и быстрее. Так?
   -- Вроде так.
   -- Вроде... Вот именно вроде. Не сердись, милая, я быстро доскажу, и мы уходим. Если в землю намешать слишком много ядов и удобрений, урожай будет особенно хорош, но часть вредных веществ перейдет во фрукты и овощи. Тот, кто все выращивает для себя и своих близких, вообще ничего вредного не добавляет. Пусть будет меньше урожай, но лучше. А тот, кто урожай получает для продажи... Да вы не волнуйтесь! Вон Алена опять хныкать собралась. Перед тем, как продавать на базаре или в магазине, все фрукты и овощи проверяют. Если в них вредных веществ больше нормы -- такие продукты сжигают. Так что не бойтесь! На базар за помидорами -- марш! А еще лучше -- разделимся. Я --за покупками, а вы -- домой. Который час? Полвторого? Нормально. Ну, вперед!
   Праздник удался на славу. Гостей было много, подарков еще больше, а салата с зеленым горошком -- целая кастрюля. Салатница пустела несколько раз, но мама все добавляла и добавляла туда новые порции. Хорошенько подзаправившись, дети высыпали во двор -- на чудесную площадку. Там они вволю угостились пепси-колой и мороженым и устроили соревнования по прыжкам через резиночку. Как вы думаете, кто стал чемпионом?
   Правильно! Конечно же, Алена. Ей вручили приз -- лопоухого веселого зайца с такими косыми глазами, что в них невозможно было смотреть. Казалось, будто у тебя самого глаза сползают к носу. Потом был чай и торт с шестью именинными свечками.Уставшая Аленка никак не могла задуть все свечки с первого раза. Она все набирала воздух в себя и тут же выпускала обратно, словно отдувалась. Именинница хотела опять заплакать, но тут все дети взялись за руки, встали, нагнувшись над столом, и, дунув, загасили свечи. После чая собирались играть в жмурки, но на это сил уже не осталось.
   Мамы и папы развели своих ребятишек домой, когда на дворе стемнело. Алена с Лизой хотели помочь родителям вымыть посуду и немного прибрать в квартире, но глаза слипались сами. У Лизы еще хватило сил раздеться и лечь в приготовленную мамой постель. А вот Аленка уснула на стуле в детской, когда села разбирать подарки. Пришлось родителям опять, как частенько бывало, раздевать ее и, спящую, укладывать в кровать.
   Сестренки спали. Лимонный свет луны из окна тянулся в детскую. Тихонько переговаривались на кухне утомленные праздником папа с мамой. И никому не дано было заглянуть в будущее.Никто не знал еще о тех невероятных приключениях, которые ждут сестер Зайкиных год спустя. Никто не знал, что будущие события уйдут своими корнями именно в этот, такой веселый и праздничный день -- день рождения Алены.
   Глава третья
   Бой с перерывом на уборку
   -- Спаси-и-те!! -- кричала Алена, округлив глаза от ужаса.
   Однако книги она швыряла метко. Маленькие страшилы разлетались в стороны, но мигом вскакивали на ноги снова.
   Число их все увеличивалось. Вот они, сцепившись щупальцами, образовали буро-оранжевый ком,побольше футбольного мяча.
   Оттуда, из этого кома, метнулся к сестрам, раскручиваясь на лету и извиваясь, клубок беловатых стеблей.
   Вот стебли обхватили Аленкины ноги, присосавшись к коже крохотными зелеными листочками. Вот они оплели и Лизу и потащили к себе, прочь от рисунка. В левую руку сестры изо всех сил вцепилась ревущая Алена, в правой была зажата кисть. Рывки становились все резче, ком рос на глазах.
   Чуть не вывихнув плечо, Лиза дотянулась на мгновение кисточкой до стены. Последний мазок уронил блик солнца на зрачок Дракошкиуса, сразу же вспыхнувший таинственным, мерцающим светом, и тут от нового мощного рывка кисть выпала из пальцев девочки.
   Обои вздулись пузырем, изображения дракона и феи выросли и причудливо исказились, словно в комнате смеха, пузырь все увеличивался и вдруг лопнул. Спасение пришло.
   Обрушившись на дергающийся ком, Великий Маг в четыре лапы с кинжальными когтями и три страшных пасти рвал, кусал, раздирал, выплевывал, разметывал в клочки.
   Фантолетта, спрыгнув на пол, двумя ударами зонтика разрубила путы, оплетавшие сестренок. Белесые стебли, упав вниз, рассыпались в пыль. Красные пятна на коже у девочек, там, где присасывались листочки, бледнели, исчезая... И вот уже Дракошкиус присел посреди комнаты, прерывисто дыша. Драться было вроде больше и не с кем.
   Непонятно, куда разбежались загадочные существа? В пылу схватки этого никто не заметил. Вокруг был полный разгром: стулья опрокинуты, разбитый цветочный горшок на полу, книги со смятыми изодранными страницами валялись по всей комнате. Серая пыль на линолеуме -- там, где падали оторванные и растерзанные щупальца и стебли -- вот все, что осталось от маленьких страшилищ.
   Девочки еще дрожали. Фея, обняв, гладила их по волосам, целовала, успокаивая...
   -- Драгоценнейшая Фантолетта! Аленушка! Лизонька! -- осторожно нарушила молчание рыжая голова дракона. -- Позвольте, я приберу здесь? Беспорядок в комнате удручающе действует на сердце мужчины. Скоро вернутся ваши уважаемые родители. Для чего огорчать их?
   -- Да я сама сейчас уберу! -- заторопилась Лиза. -- В шкафу в коридоре совок и щетка. Ох, за книги от папы достанется! И цветок жаль. Но, может, можно его пересадить? Сейчас все принесу!