Можно представить, как обрадовались этому в Со! Наша герцогиня представляет себя уже королевой и пользуется этим, чтобы придать еще больше блеска своему двору. Ночные праздники, которые она устраивает в 1714 и 1715 годах, войдут в летописи из-за своей небывалой пышности. Они неожиданно оборвутся 1 сентября
   1715 года, в день смерти великого короля. Госпожа де Мейн считает, что в этот день взошла заря, которая озарит путь в Реймс, к коронации, ведь никто не сомневается, что ребенок-король долго не проживет. К несчастью для нее, Филипп Орлеанский далеко не глуп. На следующий день после кончины, он, в нарушение завещания Людовика XIV, объявляет себя регентом и от имени Людовика XV назначает герцога де Мейна командующим войсками королевского дома, ему же доверив и воспитание юного государя. Вскоре не могло уже быть и речи о том, чтобы следовать иным указам, кроме указов регента.
   Герцогиня была в ярости, хотя все еще продолжала надеяться на слабоумие короля. А Орлеанский, останется он жив или нет, все равно по смерти маленького короля не будет претендовать на корону, она достанется герцогу де Мейну. Надо, лишь немного подождать, и, поддерживаемая надеждой, она посвящает себя своему прекрасному жилищу — Со, которое не перестает украшать. Там она принимает еще молодого, но очень талантливого писателя, которого зовут Аруэ, но однажды его назовут Вольтер — и который в то время, когда не находится в Бастилии за свои произведения, живет здесь, как главная достопримечательность дома.
   В 1718 году новый удар обрушивается на безмятежную герцогиню: регент лишает герцога де Мейна его статуса принца крови. У него больше не остается возможности занять когда-либо трон. Отныне путь к трону для герцога Орлеанского открыт. В Со тотчас объявляют, что регент плохо обращается с юным королем и собирается его отравить. И решив, что ее мужем игра проиграна, герцогиня обращает свои взоры к королю Испании, Филиппу V, который, как было известно всем, был экс-герцогом Анжуйским, внуком Людовика XIV, внуком, который под давлением своей жены Елизаветы Фарнез и своего министра кардинала Альберони, хитрого и макиавеллиста-итальянца, давно обратил свои взоры к Версалю. Мысль объединить Францию и Испанию под одной короной ему очень нравилась. И эта мысль нашла в Со благосклонность.
   Посол Испании при регенте был господином шестидесяти лет, немного распутным и ведущим рассеянный образ жизни.
   Принц де Селламар, рожденный и выросший в Неаполе, он был пажом Филиппа IV и камердинером Карла II. Альберони не составило труда убедить его принять участие в плане, который он так лелеял: в разгар праздника захватить регента, отправить его под стражей в Таррагон, собрать Генеральные штаты, объявить регентом герцога де Мейна и после смерти юного короля посадить на трон Филиппа V. Доходили даже до того, чтобы провозгласить его западным императором.
   Селламар поселяется в Со и посылает ко двору своего камердинера, присвоив ему фантастический титул венгерского принца де Листнея. Вначале план удается. Лжепринц передает информацию аббату Портокарреро, который осуществляет связь между Со и Мадридом, где Альберони ждет его с нетерпением.
   Так как и у Селламара немало денег, то вокруг герцогини де Мейн собирается настоящая испанская партия. Там же непременный Малезье и секретарь графини по имени Роза де Лоней, герцог Ришелье и принц де Домб, иезуиты и группа бретонских дворян. Ненависть вокруг регента растет.
   К счастью для последнего, рядом с ним был его старый наставник аббат Дюбуа, министр, еще более беспринципный человек, чем Альберони. Тем более что этот министр содержал сильную и очень активную полицию. К тому же следует подчеркнуть, что заговорщики были на редкость легкомысленны и весьма неосторожны.
   Благодаря бдительности скромного экспедитора королевской библиотеки, которого звали Бюва и которому венгерский лже-принц доверил, Бог знает почему, свою корреспонденцию, а также благодаря болтливости молодого секретаря испанской миссии, который не нашел ничего лучшего, как, подвыпив, доверить свои секреты некоему Файону, поспешившему предупредить полицию, — заговор был раскрыт.
   9 декабря, в полдень, взвод черных мушкетеров занял испанское посольство и принц де Селламар был взят под стражу, в то время как компания драгунов бросилась по следам аббата де Портокарреро, которого без труда обнаружили в окрестностях Ангулема, размышляющим о превратностях судьбы в разбитой дорожной карете. Одновременно в Париже облава продолжалась. Наконец все заговорщики были арестованы. Остались лишь владельцы Со.
   Господин де Фаванкур, бригадир серых мушкетеров, в сопровождении господина де Биллара, лейтенанта гвардии, приехал в замок, где очень вежливо, соблюдая все правила приличия, тихо арестовал герцога де Мейна. Герцога препроводили в крепость Дуллен. Герцогине удалось бежать через подземный ход.
   Но далеко она не ушла. Господин д'Ансени, капитан гвардии, обнаружил ее на улице Сент — Оноре, у подруги и, несмотря на град ругательств и приступ ярости, который герцогиня обрушила на него, убедившись в том, что это именно она, препроводил ее, старательно затыкая уши, в форт Шамвей, рядом с Дижоном. Все остальные были препровождены в Бастилию. Все, за исключением Селламара, которого отправили за границу и которому Дюбуа оказал любезность, проводив его прямо до Тура. Через год между Францией и Испанией началась война…
   В Париже предполагали, что иеперь полетят головы. Но регент не был ни преступником, ни мстительным, ни злопамятным. Все завершилось чем-то вроде амнистии. Навсегда вылечившись от политики, герцогиня де Мейн вернулась в Со к прекрасному времяпрепровождению. Дорогой Малезье вернул туда смех и грации. Вольтер, скрывавшийся там один в течение двух месяцев, приехал в Со с госпожой де Шателе. Роза де Лоней становится баронессой де Сталь, и после того, как она очаровала смотрителя Бастилии, куда ее заточили, баронесса вновь заняла свое место рядом с хозяйкой, неожиданный портрет которой она набросала:
   «Госпожа герцогиня де Мейн ничего не получила от жизненного опыта: это очень умный ребенок. У нее были свои недостатки и привлекательность. Ей были присущи высокомерие без гордости, вкус к расходам без благородства, религиозность без веры, собственное мнение без того, чтобы прислушиваться к мнению других, множество познаний, при том, что она ничего толком не знала, и многочисленные проявления дружбы без всякого чувства…»
   Прошли годы. 18 мая 1736 года умер герцог де Мейн. У него был рак лица, изуродовавший его лицо, но не испугавший герцогиню: она ухаживала за ним до самой кончины с завидной преданностью. Сама она умерла 23 января 1757 года «от сильной простуды».
   От прекрасного поместья, так любимого ею, остался лишь павильон Авроры, часть парка и прекрасная оранжерея, где каждое лето проводят замечательные концерты. В одном из поддерживаемых с благоговейной заботой зданий расположен очень красивый и интересный музей Иль де Франс.

ТУР ДЕ КОНСТАНС. Жены камизаров

   Кто никогда не знал любви,
   Тот не знает, что такое страдание.
Томас («Тристан и Изольда»)

   Стояла необыкновенная жара. Были последние дни августа 1704 года, ничто не предвещало изменения в погоде. Засуха длилась долгие месяцы, даже ночи были тяжелыми и душными. А солнце, каждый день появляющееся на небосклоне, прибавляло к страданиям иссушенную от засухи землю, серые от пыли деревья, люди выглядели измученными безжалостными солнечными лучами. В Эг-Морт, заключенной между земляными насыпями и прудами с зацветшей водой, появились первые признаки жажды. А тюрьмы были полны…
   В башне Постоянства, толстом донжоне, выступающем вперед, как часовой у стен, пленники братоубийственной войны располагались на разных этажах: мужчины — на первом, женщины — на втором и наиболее непримиримые — на самом верху, где жара переносилась тяжелее всего. Каждый из этих этажей представлял собой большой круглый зал под сводами, где пленники содержались как животные, и больные и здоровые. Для мужчин двери открывались лишь в галереи, а для женщин они, может быть, вообще больше никогда не откроются. Такое положение сложилось из-за того, что тюремщики и пленники молились одному Богу, но по-разному! А прошло уже 10 лет с тех пор, как религиозные войны снова разгорелись.
   Все началось в 1685 году, когда король Людовик XIV, получивший плохой совет от набожной маркизы де Ментенон, своей тайной супруги, и от всемогущего Общества Причастия, посчитал, что аннулированием Нантского эдикта он обеспечит свое благополучие. Короля удалось убедить, что давняя привилегия, предоставленная протестантам его прадедом Генрихом IV, теперь неразумна, и он исключительно честным образом решил окончательно объединить своих подданных в католической вере.
   Тогда многие гугеноты добровольно покидали Францию и отправлялись в Женеву, в немецкие княжества, в Голландию, в Англию, даже в Америку, оставляя страну ремесел без энергичной и умной буржуазии, дворянства и ценной рабочей силы, потерявшей свою ценость. Это время на долгие века оставило о себе дурную память.
   Некоторым, охваченным страхом, пришлось подчиниться, по крайней мере внешне, но назревала тайная буря. Со временем протестантские проповедники начали тайно ходить по деревням, упрекая новообращенных за их трусость, пытаясь снова обратить их в веру Лютера и Кальвина, и часто успешно. Но нигде успех этих людей не был большим, чем в самой неосвоенной, дикой части Лангедока: суровые, густые заросли Севеннов, труднопроходимые, населенные пастухами и мелкими ремесленниками. На протяжении веков эта старая земля, на которой друг за другом расцветали арианство и ересь катаров, оставалась трепещущей, готовой принять все течения мысли, способные принести ей хотя бы иллюзию свободы. Семя Реформы здесь принялось, как сорняк.
   При известии об отмене эдикта эта местность, сначала согнувшаяся под бурей, воспряла: 23 июля 1702 г. на мосту Пон де Монвер бандой фанатиков, которых так много развелось в это время, по приказу каких-то дерзких командиров, ушедших в подполье, был убит приходской инспектор, аббат Ландлаз дю Шайля. Здесь постоянно нападали на священников и церкви, жгли и грабили деревни, чьи жители подозревались в связи с католиками. Схватки отличались кровопролитием и жестокостью и с одной, и с другой стороны. Но надо также сказать, что подавлялись эти вспышки мятежа не менее ужасно.
   Бунтовщики называли себя камизарами, так как сверху на одежду они надевали белую рубашку, которая служила их отличительным знаком. Итак, они смело выступили против войска под командованием графа де Брогли, затем маршала де Монтревеля, наконец, маршала де Вилляра, которых направил в Версаль противник. Здесь были одержимы ненавистью и дикостью.
   Несколько командиров стояло во главе камизаров, но особенно выделялись двое: Жан Кавалье и Пьер Лапорт по прозвищу рыцарь Ролланд. Но хотя первый в прошлом был помощником булочника на Красном хуторе, а второй — стригалем на хуторе Субейран, оба обладали душой странствующих рыцарей. Молодые и страстные, они пылали верой и храбростью. К сожалению, такая доблесть приведет их к драме и к переполненным тюрьмам Эг-Морта, где, помимо других, будут переносить страдания две очень молодые женщины, обессиленные страшным отчаянием. Их звали Катерина и Марта Брингье де Корнели.
   К концу августа 1703 г. до Севенн дошла новость, что в долине Визу над Андюзом состоится протестантское богослужение. Ролланд созывал туда всех верующих из окрестностей. В Лассале в то время жил Франсуа Брингье де Корнели, его жена и десять детей — все гугеноты, тайно отрекшиеся. Двум старшим дочерям, Белотте и Луизонде, страстная вера не позволяла вступить в сделку с совестью, и они понемногу обращали своих близких к вере прошлых дней. С радостью они приняли новость о богослужении и решили поехать туда, предупреждая, что препятствовать им в этом совершенно бесполезно.
   Отец подчинился, но отказался позволить двум другим дочерям, Катерине и Марте, последовать примеру старших сестер. Они казались ему слишком юными: одна — 20 — ти лет, а другая — 17 — летняя девушка, и потом, в окрестностях были замечены войска микелотов. Это представляло определенную опасность.
   Но уже долгое время Катерина и Марта мечтали о рыцаре Ролланде, о котором говорили, что он красивый и храбрый. Идея, что он будет близко, взволновала девушек и, когда они увидели, что сестры покидают дом, чтобы пойти на богослужение, они не могли удержаться: увлекая за собой пожилую служанку Марию, не смевшую им отказать, ночью они бежали из дома, чтобы отправиться в долину Визу.
   Находясь у цели, сестры были схвачены микелетами. Но случилось непредвиденное. Крики старой Марии были услышаны, и вскоре солдаты оказались лицом к лицу с двумя мужчинами, напавшими на них со шпагами в руках. Битва длилась недолго. Незнакомцы были молоды, сильны, хорошо обучены. Микелетов оказалось всего лишь шестеро. Сестер Корнели быстро освободили. Тогда они увидели одного из своих спасителей, темноволосого, с правильными чертами лица, немного испорченного оспой. На нем был красный камзол, обшитый золотым галуном, и черные брюки. Его спутник, тоже темноволосый и одетый в простой коричневый шерстяной костюм, казался даже красивее, но выглядел менее элегантно. Первого звали Ролланд, а его друга Майе, и, как в романе, все четверо одновременно влюбились с первого взгляда. Катерина и Ролланд не замечали больше никого кроме друг друга, ровно как и Марта с Мейе.
   Ролланд разбил свой лагерь в горах в окрестностях Лассалля, и довольно часто он и Майе под покровом ночи спускались к деревне и проникали в сад своих подруг, чтобы украсть у этой безжалостной войны несколько мгновений счастья. Иногда они встречались на фоне гор, возвышающихся над Салиндранком, и с каждой встречей им было все труднее и труднее расставаться. Но, вопреки ореолу славы, Ролланд и Майе не решались представиться семейству Корнели. Несмотря на свою веру, обитатели замка Лассаль, возможно, не разделили бы любви дочерей к бывшим пастухам. Перед тем как появиться перед ними, надо было сначала завоевать, заслужить побольше лавров, чтобы не было отказа. К сожалению, для камизаров дела начинали принимать дурной оборот.
   Потеряв всякую надежду из-за все более упорного сопротивления и нескольких ударов с тыла, Монтревель всю зиму занимался так называемым «великим творчеством», по его приказу десятки деревень в верхних Севеннах были разрушены и стерты с лица земли, а жители угнаны. Это означало голодную смерть. Вскоре в них вселился страх.
   В начале 1704 года Жан Кавалье потерпел поражение, потеряв много своих людей у пещер Юзе. А недовольный король отозвал Монтревеля и на его место назначил маршала Вилляра, которому поручил установить мир в Лангедоке. Новоназначенный маршал посчитал, что первым делом нужно попытаться договориться с Жаном Кавалье. Ему это удалось через посредничество одного местного дворянина. Господин д'Эгалье вручил ему чин полковника, и таким образом, без особых трудностей, ему удалось добиться, чтобы Кавалье ушел с поля битвы. Но Ролланд отказался пойти на сговор. Несколько бурных встреч состоялось между ними, но без видимого результата: Ролланд хотел продолжать борьбу, и Майе, конечно же, следовал за ним.
   Именно тогда Катерина и Марта решили связать свои судьбы с любимыми. Отныне дни казались им нескончаемо долгими, они больше не хотели расставаться, а обоим юношам не хватило духа отказаться от счастья, которое так нежданно и так естественно предоставлялось им. Они удалились в покинутый владельцами замок Кастельно, где намеревались расположить свою новую штаб-квартиру. Катерине и Марте оставалось лишь присоединиться к ним.
   Но девушки обладали настолько правдивыми и благородными душами, что не могли уйти, никому не сказав ни слова. Катерина и Марта объявили своим родителям, что хотят присоединиться к последним командирам мятежников, дабы разделить их судьбу. И Франсуа де Корнели позволил им уйти, с одним условием, что обе пары вскоре обвенчаются… И вот 14 августа 1704 года сестры Корнели присоединились к лагерю камизаров. В тот же вечер в одном из горных гротов при свете факелов состоялось бракосочетание Катерины и Ролланда, Марты и Майе.
   Церемония прошла тихо и трогательно в присутствии последних приверженцев. Стояла теплая и ясная ночь, благоухающая ароматами земли и диких растений. Оставалась опасность, но счастье переполняло все сердца… Кроме одного!
   Кроме Маларта, которому здесь доверяли, потому что он в течение многих месяцев служил связным. Но никто не знал, насколько он любил золото. И, когда обе молодые пары добрались до замка Кастельно, чтобы провести там свою брачную ночь, Маларт, тихо удалившись из рядов защитников и спрятавшись за скалу, подождал, пока разошлась толпа, а затем отправился в Юзе.
   К четырем часам утра все в замке спали. Уверенный в своем окружении Ролланд, весь во власти любви, решил не проверять часовых и разрешил четверым воинам, остававшимся на посту у дома, идти спать, чтобы набраться сил перед завтрашним походом.
   Никто не заметил драгунов под командованием капитана Лакостье де л'Абади, окруживших замок, в то время как один из отрядов послали атаковать ворота под прикрытием мушкетов.
   Ролланд проснулся с первым сигналом горна, вскочил с постели и через окно на фоне едва забрезжившего рассвета заметил людей в красной униформе. Надо было попробовать бежать и, главное, защитить Катерину и Марту, с которыми только Бог знал, что сделают драгуны, если захватят их!
   Он пошел искать Майе и Марту. Слава Богу, что позади замка оказался выход к заросшей балке. Еще не совсем рассвело, и нужно было бежать именно сейчас.
   Через некоторое время небольшая группка, к которой присоединились старая Мария и четверо камизаров, ушла в леса. Но вскоре стало очевидно, что противники уже напали на их след, и Ролланд принял решение, одновременно и правильное, и рискованное: привлечь вражеский огонь на себя. Они умели сражаться, и так просто не сдадутся. А в это время все три женщины разойдутся в разные стороны и доберутся до Гуара, где позже все вместе встретятся.
   Настала страшная минута: сквозь деревья уже можно было заметить красные мундиры. Катерина вырвалась из рук Ролланда и увлекла за собой свою сестру и Марию. И вот три женщины соскользнули в ров, перешли через насыпь. У них за спиной раздавались выстрелы, но они верили в храбрость мужей, которые победят и вскоре присоединятся к ним… Однако в глубине души какой-то тайный и безнадежный голос нашептывал Катерине, что она обманывает сама себя и что больше никогда не увидит живым того, кого так любит.
   Внутренний голос говорил правду. Те выстрелы были по Ролланду. Он погиб. Немного позже Майе и четверо его товарищей попали в плен, несмотря на то, что они защищались до последнего. В свою очередь и трех женщин взяли в плен 15 — го августа, в лесу у Гуара. Силы их иссякли. Всех отвезли в Ним, где Катерина узнала о смерти своего супруга и о пленении остальных, которые уже были осуждены, и приговор должен был быть исполнен на следующий день.
   День 16 — го августа стал самым страшным днем для несчастных женщин. Под конвоем солдат им пришлось увидеть мужей и товарищей в пыли и грязи. Ролланд действительно погиб, но его наскоро бальзамировали, чтобы, несмотря на жару, его еще можно было узнать. Но Майе остался жив и проявлял изумительную храбрость.
   Его приговорили к колесованию. Он с песней поднялся на помост, убеждая приговоренных товарищей последовать его примеру. Когда палач поднял топор для колесования, Марта вскрикнула и лишилась чувств… Испытание, выпавшее на ее долю в эту невыносимую жару, буквально испепелявшую город, оказалось слишком тяжелым для нее. Поднялась температура, и ее, не приходящую в сознание, с сестрой и Марией перевели в башню Постоянства, в которой, судя по всему, их обрекли на страдания до тех пор, пока смерть не сжалится над ними.
   В этой удушающей летней жаре бедняжка Марта десятки раз едва не умерла. Сестра и Мария поддерживали ее силы, проявляя необыкновенную преданность, во всем ограничивая себя, стараясь обеспечить ей самое чистое место на каменных плитах. Впрочем, подруги по плену считали этих женщин настоящими героинями. Из уст в уста передавали их историю, которая вскоре стала легендой.
   А затем наконец пошли дожди, и жизнь в башне стала менее жестокой. Теперь появилась возможность пить вдоволь, немного умываться, возможность снова начать жить…
   Маршал де Виллер знал цену легендам в стране во время войны. В ноябре он приказал, чтобы сестер Корнели выпустили из тюрьмы при условии, что они уедут в Швейцарию, куда ранее переехали их близкие.
   Одним туманным утром Катерина, еще слабенькая Марта и Мария покинули Эг-Морт под охраной вооруженного эскорта, который должен был сопровождать их до самой границы. И вот они ушли в туман и неизвестность. На этом история этих женщин заканчивается, так как об их дальнейшей судьбе ничего не известно.
   Ну а старая башня, созданная Людовиком Святым в то время, как он строил порт Эг — Морт, которая так быстро перестала играть роль только лишь городского стража и превратилась в государственную тюрьму, стала темницей для настоящей героини, почитаемой во всем округе за проявленное мужество протестантки. Мария Дюран с самого детства, вместе со своей семьей, провела там тридцать семь долгих лет. Лет, не уменьшивших ее веру, надежду и милосердие, ведь в течение всего этого времени она не переставала подбадривать других пленниц, взывая к их храбрости в то время, как все они слабели. По периметру колодца, окаймляющего отверстие в центре зала, и сейчас можно прочитать несколько слов, благоговейно окаймленных железом: «Ради Бога. Держитесь!»
   И только принц де Бово, став губернатором Лангедока в 1767 году, освободил Марию Дюран и тринадцать других пленных, остававшихся еще в этой башне-тюрьме.

ФЕРВАК. Большая любовь Королевы Роз

   Пока страсть жива, нет таких преград и завалов, которые не унесло бы течением.
Эмиль Ожье

   Когда в 1788 году юная Дельфина де Сабран появилась в Версале, ей исполнилось 15 лет. Она сразу завоевала успех, в один голос придворные, самые консервативные в мире, дают ей имя Королевы Роз — настолько она красива и свежа. Говорят, у нее чудесная головка с чисто греческим профилем.
   К этому нужно прибавить немного туманный взгляд близорукого человека, превосходный рот, ни с чем не сравнимый цвет лица и светлые волосы, не блеклые и бесцветные, а теплые и живые. Поклонники образуют вокруг девушки целый хоровод, настолько плотный, что ее мать, обеспокоенная обнаружившейся у ребенка слишком большой предрасположенностью к кокетству, решает, что единственный способ удержать Дельфину на правильном пути — это выдать ее замуж, и она спешит подыскать себе зятя.
   Им станет Арманд де Кустен, девятнадцати лет, по-своему такой же красивый, как и его невеста. Он любезен, умен, храбр, благороден, богат. Это некая редкая птичка, и, впрочем, Дельфине он сразу понравился.
   Лионский епископ венчал их в замке Анизи во время сельского праздника, на котором все приглашенные были одеты пастухами и пастушками, а на медовый месяц молодой паре приготовили восхитительную хижину.
   Итогом этого счастливого времени стало рождение двух сыновей, Гастона и Астольфа, а великая страсть молодых супругов угасла. И один, и другой пользуются слишком большим успехом. Дельфина развлекается жестокой игрой кокетства, и ей нравится искать себе поклонников, которые, впрочем, ее быстро утомляют, и она отделывается от них при помощи какой-нибудь уловки или взрыва смеха, никогда не теряя своего достоинства.
   Список был длинным, и, когда началась революция, Дельфина едва ли это заметила: она меняет свои привязанности чаще, чем наряды. «Сочини для меня маленькую песенку о моей непостоянной любви, похожей на бабочку», — пишет она своему брату Эльзеару де Сабрану, поэту. Увы, горе на время омрачает эту восхитительную бабочку.
   Сначала умер маленький Гастон от детской болезни, затем был арестован генерал де Кустен, свекр Дельфины, к которому она была очень привязана. Генерал, видя свою родину в опасности, отбросил монархические чувства и посвятил свою шпагу Республике. Победитель Майянса, он мог бы считать себя в безопасности, но бесчисленные враги занесли его в список «предателей Родины»: в благодарность за его услуги он был осужден и приговорен к смертной казни, и усилия Королевы Роз, которая, чтобы спасти своего свекра, пустила в ход все средства, оказались тщетными.
   Вечером в день казни Арманд вернулся домой, на улицу де Лиль, бледный и подавленный. Он все видел; он был у подножия плахи. Однако вопреки мольбам жены эмигрировать он отказался. Возможно, что именно слезы молодой женщины и довели Арманда до безрассудных поступков, приведших его в свою очередь в Форс, откуда жена безнадежно попытается спасти его.
   Напрасный труд: Арманд, отказавшись скомпрометировать дочь тюремного смотрителя в Форсе, куда добралась Дельфина, тоже кончил гильотиной. Что же касается Дельфины, то несмотря на то, что обыск ничего не дал, ее арестовали и отправили в тюрьму Кармы, где она повстречалась с дамами высшего света, такими как мадам де Богарне и будущей мадам Тальен. Там же она встретила генерала Александра де Богарне, супруга будущей императрицы Жозефины, которого она не раздумывая сделала своим любовником.