Бэнис Виктор Дж.. Тени

   — Не могу даже предположить зачем? Зачем кому-то надо было изображать из себя привидение? Почему этот «вполне земной человек» хотел причинить тебе вред?
   Я молчала, пытаясь решить, как много из того, что я должна сказать ей, Мэгги будет способна понять в своем нынешнем состоянии.
   — Допустим, я скажу вам, что вообще не верю в существование в доме каких-либо призраков, — наконец начала я. — Что, если все происходящее подстроено живыми людьми?
   — Но это бессмысленно. — Казалось, Мэгги была поражена моими словами. — Для этого нет никаких причин. Тем более, что это невозможно: ведь я сама разговаривала с Бадди, получала он него послания.
   — Во время сеансов мадам Дивайны? — спросила я.
   — Да. Но, не только тогда. Я видела его. Конечно, не могу сказать, что лицом к лицу. Но если бы это была лишь призрачная фигура в отдалении, я еще могла бы думать, что это обман. Кроме, того, я слышала его голос, зовущий меня.
   Мэгги опять была готова расплакаться, и я почувствовала, как она ускользает от меня. Но я решила сделать еще одну попытку.
   — Это могла быть хорошая имитация голоса или запись, — сказала я.
   — Не верю, — ответила она, качая головой. — Я знаю голос Бадди. И как кто-то мог записать его голос, когда самого Бадди уже двадцать лет нет в живых. Нет, это был его дух.
   Я взяла Мэгги за руку, решив не отступать и открыть ей правду.
   — Что же он говорил вам?
   — Разное, — ответила она, кусая губы. — Однажды он сказал:" Мама, мама, как ты могла?" — и начал плакать. Неужели ты не понимаешь, это потому, что я бросила его, потому что оставила его умирать, а сама уехала веселиться.
   — Это абсурд, — возразила я.
   Мэгги глубоко вздохнула и села на стул возле туалетного столика.
   — Есть еще кое-что. Понимаешь, Бадди также является ко мне во сне.
   — Это можно объяснить, — ответила я. — Почти все ваши мысли обращены к нему. Вполне логично что он вам снится.
   — Но это необычные сны. Неужели ты думаешь, что я так безнадежно глупа? Они слишком яркие и выразительные. Во сне Бадди иногда дает мне советы, например, где искать потерявшуюся вещь. И я нахожу ее именно в том месте, которое он указал. Он говорил мне, что я услышу на следующем сеансе, и я слышала это... Даже если бы мадам Дивайна была лучшим шарлатаном в мире, она никогда не смогла бы узнать, что я слышала во сне.
   Я была поражена и не могла найти аргументов, чтобы возразить ей.
   — Все равно этому должно быть какое-то объяснение, — сказала я, чувствуя, как неубедительно звучат мои слова.
   Мэгги сочувственно улыбнулась.
   — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Это безумно, не так ли? Я тоже теряла голову, пока не нашла самое разумное объяснение: Бадди вернулся ко мне.
   Я начала было говорить, но тетя жестом остановила меня.
   — Я не собиралась говорить тебе этого, но теперь чувствую, что должна, чтобы ты правильно поняла мое положение... и свое. Молюсь, чтобы это не изменило твоего отношения ко мне.
   — Конечно, не изменит, — ответила я.
   — Последние несколько дней Бадди опять является ко мне во сне.
   Я начала догадываться, что она хочет сказать и предположила:
   — Он настаивает на том, чтобы я уехала?
   — Нет, — ответила Мэгги.
   Я удивилась.
   — Тогда почему...
   — Он говорит, Что я должна взять твою жизнь, — сказала Мэгги.
   Я окаменела, уставившись на тетю широко раскрытыми глазами, не в силах поверить услышанному.
   — Он говорит, что я должна убить тебя, — повторила она. — Поэтому ради нас обеих я должна настаивать на твоем отъезде.

Глава девятнадцатая

   Мне оставалось только уступить тете. Я не видела ни малейшей возможности убедить ее в земном происхождении призраков Орлиного Гнезда.
   Остаться в доме означало бы вызвать гнев Мэгги и подвергнуть себя смертельной опасности.
   Недалеко от Сансет-стрип находился очень хороший отель, и я сняла там уютный номер.
   — Здесь очень мило, — сказала Мэгги, когда мы осмотрели комнаты. Она настояла на том, чтобы поехать со мной, найти подходящий номер в фешенебельном отеле и оплатить его.
   Комнаты оказались чудесными, по-современному и со вкусом обставленные. Из окон открывался почти такой же великолепный вид, как и из дома тети. Стоило выйти в вестибюль, как сразу же захватывал стремительный водоворот жизни Лос-Анжелеса. Но никогда я еще не была в более мрачном настроении.
   — Наверное, мне все-таки надо было вернуться в Миннеаполис, — сказала я.
   — И оборвать роман с таким красавцем, как доктор Вольф? — спросила Мэгги, подмигивая мне.
   — Но, тетя, не могу же я вечно жить в этой гостинице!
   — Конечно, нет. Но несколько недель пойдут тебе на пользу. И кто знает, может, я получу новое послание от Бадди, когда ты уехала, выполнив его волю. Теперь я понимаю, как это было глупо с моей стороны. Мне следовало послушаться своих голосов с самого начала, и мы избежали бы всех этих неприятностей.
   Я ничего не могла ответить и начала разбирать свои вещи.
   Убедившись, что я хорошо устроилась, Мэгги уехала, пообещав, что будет навещать меня по десять раз в день и сообщать о своих делах. Однако, несмотря на ее заверения, я чувствовала, что теперь, когда меня нет в доме, дела тети пойдут еще хуже.
   Позже я сказала об этом Кену. Он, конечно, обрадовался моему переезду и после обеда пришел ко мне на коктейль.
   — По крайней мере, теперь я буду спокоен, что никто не выкрадет тебя среди ночи и не запрет в мрачном подвале этого Гнезда, — говорил он, потягивая свой мартини.
   — Зато теперь смогут спокойно куда угодно запереть Мэгги, — угрюмо ответила я.
   — Может быть, — сказал он. — Но помни одно. Мы знаем: они что-то замышляют. И они знают, что мы знаем об этом. Теперь, после твоего отъезда они могут немного расслабиться, и это дает нам время обдумать план дальнейших действий.
   — Если бы только я могла понять, как им удается манипулировать снами Мэгги, — сказала я.
   Я уже рассказала Кену о голосах, вторые тетя слышит во сне, и о зловещем приказании, полученном ею. На мгновение он задумался.
   — Это можно делать при помощи гипноза. Я не силен в этой области, но поговорю завтра с некоторыми своими коллегами. Может быть, они мне что-нибудь разъяснят.
   Кен отставил в сторону свой мартини, поднялся и, подойдя ко мне, поднял на руки.
   — Но сейчас выбрось все это из головы, — сказал он. — Пусть, эта ночь станет ночью любви, хорошо?
   Этому требованию я не без удовольствия подчинилась.
   Утром Кен еще раз пообещал узнать о влиянии гипноза на сон и уехал. У меня же было несколько собственных предположений, которые следовало проверить.
   В половине десятого, позвонив тете и убедившись, что ночь прошла без происшествий, я направилась в контору Сэма Карра, бывшего импрессарио и старого друга Мэгги Бэрк.
   — Помню ли я вас? — переспросил он, когда я вошла в его роскошный оффис. — С того момента, когда увидел вас в доме Мэгги, ни о ком другом не мог и думать!
   — Уверена, что каждый день вы говорите то же самое сотням молоденьких девушек! — ответила я, усаживаясь на предложенный стул.
   — Что вы! Не больше, чем дюжине, — поправил меня Сэм и усмехнулся. — Но я знаю, что приводит сюда большинство из них. А что привело вас? Решили все-таки попробовать актерского хлеба?
   — Нет, у меня к вам другая просьба. Не столько для себя, сколько для Мэгги.
   Сэм сразу стал серьезным.
   — Как ее дела?
   — Боюсь, не очень хорошо, — ответила я.
   Он вздохнул, вытащил из позолоченной сигарной коробки большую сигару и закурил.
   — Я знаю, что в доме происходит что-то странное, причем уже довольно давно. Но она никогда не говорила со мной откровенно, а расспрашивать ее бесполезно.
   Я сказала, тщательно подбирая слова:
   — Не могу вам пока рассказать всего, так как дело касается не только меня, но уверена, что со временем вы обо всем узнаете. А пока прошу поверить на слово, что я пытаюсь помочь Мэгги.
   — Чего же вы хотите? — спросил он.
   Моя просьба его несколько удивила, но Сэм не стал задавать лишних вопросов.
   — Это возможно? — спросила я, объяснив, что мне нужно.
   — Нет проблем! — заверил он. Затем позвонил куда-то и, закончив разговор, попросил секретаря вызвать для него машину.
   — Поехали, — сказал он мне.
   Все двери как по волшебству открывались перед Сэмом Карром. Двери его лимузина, ворота студии «Горизонт Филмз», двери в оффис директора студии Сида Уолена. Как хорошо, что я решила обратиться сначала к Сэму. Мэгги все еще оставалась легендой, но ее племянница для большинства людей ничего не значила.
   — Не представляю, зачем человек может потратить целый день на просмотр фильмов, но они уже готовы, — сказал мистер Уолен, сопровождая нас в огромный кинозал студии. — В кабине мой личный киномеханик, он выполнит все ваши указания.
   С этими словами он вышел, оставив нас с Сэмом в зале.
   Просмотрев два фильма с участием Бадди Бэрка, я начала разочаровываться. Мне все это уже стало казаться пустой затеей, когда знакомый голос Бадди сказал с экрана:" Мама, мама!" Я вздрогнула и подалась вперед, но последовавшие слова не оправдали моих ожиданий. Через несколько минут, когда ребенок на экране громко заплакал, мне пришла в голову еще одна мысль.
   — Возможно ли скомбинировать отрывки из разных фильмов в одно целое? Я имею в виду звуковую дорожку, — спросила я Сэма.
   — Чтобы записать на пленку?
   — Да. Мне кажется, это должна быть магнитофонная запись. Так, чтобы получилось то, чего Бадди в действительности никогда не говорил: предложение или фраза, состоящая из слов, произнесенных им в разных фильмах.
   — Конечно, при наличии хорошей аппаратуры и качественных фильмокопий это сделать несложно. Обычная работа звукооператора.
   — У Мэгги есть эти фильмы?
   — Все до единого, так же как и все собственные фильмы. Сейчас они заперты в большой комнате в подвале. Раньше она частенько их прокручивала для гостей. Но это было лет десять-пятнадцать назад. Думаю, они с Элизой знают наизусть каждый кадр этих фильмов.
   — Но если смонтировать из этих слов новые фразы, — сказала я, пытаясь больше убедить себя, чем его, — Мэгги едва ли сможет догадаться, что они взяты из фильмов. И тогда, значит, можно получить запись Бадди Бэрка без участия самого Бадди.
   — Проще простого, — сказал Сэм и внимательно посмотрел на меня так, что стало понятно: он начинает догадываться, куда я клоню, но предпочитает тактично помалкивать. Тогда я сказала ему, что ищу. Он кивнул, усмехнувшись, и отдал короткую команду киномеханику.
   Через пять минут Бадди Бэрк снова был на экране, уже в другом фильме, и говорил, обращаясь к симпатичной девчушке: «Как ты могла?»

Глава двадцатая

   Кен был взволнован не меньше меня, когда мы встретились за коктейлем в баре отеля. Он слушал с плохо скрываемым нетерпением, когда я рассказывала ему о своей находке.
   — Они брали отдельные слова и целые фразы из разных фильмов и монтировали их на пленке, составляя послания, которые так называемый «призрак» должен был сообщить Мэгги, — заключила я.
   — И конечно, учитывая, что им удалось даже управлять ее снами, не потребовалось много усилий, чтобы заставить Мэгги поверить в истинность этих посланий, — согласился Кен. — Что касается снов, то я потратил целый день, чтобы выяснить, как это можно сделать. Оказывается, это просто вид гипноза. Дело в том, что можно ввести человека в гипнотическое состояние, отдавая ему команды, когда он уже спит. В идеале команды должны отдаваться голосом, который пациент уже знает и которому доверяет. Сначала гипнотизер приказывает пациенту не просыпаться, а погрузиться в еще более глубокий сон. Затем, используя определенные формулы внушения, вводит его в состояние гипнотического транса. Находясь в таком состоянии, пациент может выполнить практически любую полученную команду. При помощи этого метода опытный специалист может воздействовать даже на человека, который в других случаях не поддается гипнозу.
   — Значит все, что Элиза должна была сделать, это внушить Мэгги, что та слышит голос Бадди и передавать ей любые послания, какие захочет, — сказала я, заражаясь волнением Кена.
   — Или внушить ей, что существо, которое она видит, это призрак Бадди. Или приказать встать, надеть на себя одежду, которую они положили рядом, отвезти ее на кладбище и оставить там до утра — с установкой, что Мэгги ничего не вспомнит, когда проснется.
   — Вот в чем дело! Наверное, именно так они и поступили, — сказала я.
   — Есть одно но, — сказал Кен, нахмурившись. — То, что мы теперь знаем, вряд ли нам каким-то образом поможет. Мы не можем пойти с этим в полицию. Кроме доставленных тебе неприятностей, здесь нет состава преступления. И нам не удастся ни в чем убедить Мэгги, пока они манипулируют ее сознанием при помощи своих «посланий»: слишком велико их влияние.
   — Но одно мы все-таки можем сделать! — воскликнула я. — Все, что нам требуется, это удалить Мэгги от Элизы на несколько дней, тогда у нее будет достаточно времени, чтобы прийти в себя, правильно?
   — Да, возможно. Несколько дней без внушений и прямой откровенный разговор.
   — Ты ее лечащий врач. Можешь рекомендовать ей совершить небольшое путешествие для укрепления нервной системы. Несколько дней, скажем, на Гавайях, пойдут ей на пользу!
   — Особенно, если ты будешь ее сопровождать, — улыбнулся Кен.
   — Я бы поставила вопрос несколько иначе. Ты можешь договориться, чтобы тетю для контроля за состоянием здоровья сопровождала сиделка. В этом случае Элиза не сможет возражать, и у нее не будет достаточных оснований ехать вместе. Конечно, вовсе не обязательно говорить ей, что сиделкой буду я.
   — Это, пожалуй, подойдет. По крайней мере, стоит попробовать, — согласился Кен.
   Как мы и ожидали, Мэгги долго колебалась. Но с Кеном пришла я, и вдвоем мы смогли убедить ее в необходимости такой поездки. Когда мы собрались уходить, мысль о предстоящем путешествии уже целиком завладела тетей.
   — Подумать только, Гавайи! Я уже лет десять никуда не выезжала! О, Мари, как жаль, что ты не поедешь со мной, — говорила она, провожая нас к выходу.
   — Кто знает? — сказала я, сдерживая улыбку. — Я еще не решила, может быть, присоединюсь к вам уже на Гавайях.
   Мне было неприятно обманывать Мэгги, но при сложившихся обстоятельствах это было оправдано. Я была уверена: если бы Элиза узнала, что вместе с тетей еду я, она смогла бы найти средство отговорить ее от путешествия.
   Согласившись на поездку, Мэгги не возражала отправиться немедленно. Мы договорились, что на следующий вечер я заеду за ней, чтобы отвезти в аэропорт.
   Весь день я провела, бегая по магазинам, стараясь купить все необходимое и ничего не забыть. В отель я вернулась уже после обеда. К моему удивлению, портье передал мне записку от Мэгги. Там коротко говорилось, что она не сможет выполнить нашу договоренность.
   Я пыталась дозвониться к ней, но телефонистка равнодушным голосом сказала, что телефон временно отключен по просьбе владельца.
   Некоторое время я сидела, уставившись на телефон и обдумывая такой неожиданный поворот событий. Конечно, записку писала не Мэгги, а Элиза. Возможно, она догадалась об истинной цели поездки, а может быть, просто не собиралась выпускать тетю из-под своего контроля. Но что я могла сделать?
   Я позвонила Кену, пытаясь разыскать его в оффисе, но его там не было. Он собирался обслужить несколько пациентов, а затем встретить нас с Мэгги в аэропорту.
   — Для меня очень важно срочно разыскать доктора Вольфа, — объяснила я его секретарше. — Есть ли какая-нибудь возможность связаться с ним?
   — Я могу попытаться застать его у одного из пациентов и сообщить о вашем звонке, — ответила она.
   — Лучше дайте мне номера телефонов, и я сама попробую дозвониться, — попросила я.
   — Сожалею, но не могу сообщать номера телефонов пациентов без специального разрешения доктора Вольфа, — сказала секретарша.
   Я подавила нарастающее раздражение, ведь она всего лишь следовала полученной инструкции. Назвав свое имя и номер телефона, я положила трубку.
   Небо на горизонте окрасилось в багряные тона. Солнце клонилось к закату, и порозовевшие облака казались обрамленными золотой оправой.
   Внезапно вдруг я почувствовала, что не могу ждать, пока позвонит Кен, потому что точно знала, что Мэгги нуждается во мне сейчас, немедленно. Можно назвать это предчувствием, интуицией, чем угодно. Я оставила на столе записку о том, что уехала в Орлиное Гнездо и через несколько минут уже сидела в такси, мчавшемся по Сансет-стрип.
   Как зловеще выглядел дом, когда мы приближались к нему по знакомой извилистой дороге!
   Когда такси остановилось, я некоторое время продолжала сидеть, глядя на слепые, зашторенные окна.
   — Вам нужно именно сюда, мисс? — в недоумении спросил таксист.
   — Да, сюда, — ответила я, стряхивая оцепенение, расплатилась и вышла из машины. Я хотела было попросить его подождать, чтобы вывести Мэгги и не откладывая уехать отсюда. Но кто знал, что меня ожидает внутри и сколько это может продолжаться.
   — Вас подождать? — спросил таксист, словно прочитав мои мысли.
   — Нет, спасибо, — ответила я и повернулась к дому, но, услышав, как отъезжает машина, обернулась. И если бы я вдруг поддалась охватившему меня чувству, то побежала бы за ней, вернулась в отель и ждала Кена.
   Вместо этого я заставила себя подняться по ступенькам. Голова дракона зловеще сверкала в багряных лучах заката. Казалось, прошла целая вечность с того момента, когда я впервые взялась за это дверное кольцо. Как все изменилось с тех пор. Даже раздавшийся стук звучал по-иному... Тогда это был солидный приятный звук, теперь же он напоминал закрывающуюся крышку гроба.
   Я ждала довольно долго, но дверь не открывалась. Тогда пришлось постучать еще громче. Опять тишина. И только когда я взялась за дракона в третий раз, дверь распахнулась. И так неожиданно, что я отпрянула. Передо мной стояла Элиза с выражением холодного презрения — на лице.
   — Что тебе надо? — сухо спросила она.
   — Я пришла навестить Мэгги, — ответила я, пытаясь войти, но кузина стояла, загораживая вход.
   — Кажется, тетя отправила тебе в отель записку? — спросила она.
   — Я получила ее. Но хочу увидеть Мэгги и сама с ней поговорить.
   — Это невозможно! — раздраженно сказала Элиза и начала закрывать дверь. Но я сделала шаг вперед и придержала дверь ногой.
   — Почему же нельзя?
   — Мэгги спит! И просила ее не беспокоить! — четко выговаривая каждое слово, ответила Элиза.
   — Я тебе не верю! — почти крикнула я, начиная уставать от этой словесной дуэли.
   Кузина вдруг улыбнулась, оценив мою откровенность.
   — Не веришь, что она спит? Или что ее нельзя беспокоить?
   — Ничему не верю! И собираюсь увидеть Мэгги собственными глазами!
   Я толкнула дверь, но Элиза крепко держала ее.
   — Боюсь, что сейчас ты не сможешь этого сделать, — сказала она. — Уходи! Ты получила записку от Мэгги и ее извинения! Думаю, этого достаточно!
   — А я думаю, что нет! Если ты сейчас не пустишь меня, то я отсюда поеду прямо в полицию! Их тебе придется впустить!
   Глаза Элизы сузились, и я поняла, что удар достиг цели. Она посмотрела на меня с нескрываемой ненавистью, затем, приняв какое-то решение, отступила в сторону.
   — Хорошо, — сказала кузина, жестом приглашая меня войти. Я вошла в холл. Весь дом был погружен во тьму. На улице смеркалось, а внутри не горела ни одна лампа, и мне показалось, будто я вошла в склеп.

Глава двадцать первая

   Когда дверь за мной закрылась, мне пришлось собрать все свое мужество, чтобы не показать Элизе, как я напугана.
   — Говорю тебе, что Мэгги здесь! — сказала она, закрыв дверь на ключ и направляясь к лестнице. — Иди убедись сама, хочет ли она тебя видеть.
   — Не беспокойся! Я ей все объясню! — ответила я, обгоняя Элизу. И прежде чем кузина смогла остановить меня, побежала по лестнице. Элиза бросилась за мной.
   Я не исключала возможности, что Мэгги действительно не хотела, чтобы ее беспокоили, поэтому, подойдя к спальне, постучала в дверь. Ответа не было. Запыхавшись, почти подбежала Элиза.
   — Смотри сама! — сказала она, распахивая дверь. — Мэгги крепко спит. Она сильно переутомилась за последние несколько дней, поэтому и решила никуда не ехать. Она просто не в состоянии!
   В комнате было темно. Окно было закрыто тяжелыми портьерами. Однако в слабом свете, падающем из коридора, мне удалось увидеть маленькую фигурку, скорчившуюся на кровати.
   — Мэгги, — тихо позвала я. Тетя не ответила.
   — Теперь убедилась? — спросила Элиза, собираясь закрыть дверь перед моим носом.
   — Нет! — Я опередила ее на секунду и вошла в спальню.
   — Мэгги, — еще раз позвала я, на этот раз громче, но опять не получила ответа.
   Я подошла к кровати, слегка потрясла тетю за плечо и снова повторила ее имя. Она не реагировала. Может быть, Мэгги мертва? Я содрогнулась от этой мысли, на ощупь нашла выключатель, нажала на кнопку и прищурилась от яркого света. Потом, нагнувшись, приложилась ухом к груди тети. Она дышала. Казалось, что Мэгги спала, но я чувствовала, что обыкновенный сон не может быть таким крепким. Снова потрясла ее за плечо и опять безуспешно.
   — С ней что-то не в порядке, — обратилась я к Элизе. — Она не просыпается.
   Элиза пожала плечами, будто так и должно быть.
   — Я же говорила тебе, что это переутомление!
   — Или передозировка снотворного, — сказала я, глядя прямо в глаза кузине.
   — У Мэгги есть довольно сильное снотворное. Возможно, она выпила его перед сном, тогда не удивительно, что ее трудно разбудить, — спокойно ответила Элиза.
   Но я не сомневалась, что лекарство было действительно передозировано, и отнюдь не рукой Мэгги. Но что же мне следовало предпринять? Как нейтрализовать действие лекарства, даже не зная, чем Элиза ее напоила? И тут я вдруг вспомнила, что надо спрыснуть лицо спящего холодной водой, чтобы разбудить его. И, конечно, крепкий кофе, если Мэгги проснётся настолько, что будет в состоянии выпить его.
   Я подошла к кнопке звонка, которым тетя обычно вызывала мисс Райт, и нажала его, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд Элизы. Прошло несколько минут, но мисс Райт не появлялась, хотя обычно приходила очень быстро. Тогда я позвонила еще раз.
   — Мисс Райт уехала, — сказала Элиза без всяких эмоций в голосе.
   — Уехала? — я недоверчиво посмотрела на нее. При всех своих странностях мисс Райт была вполне довольна жизнью здесь. Я не представляла, как она могла, заранее не предупредив, куда-то исчезнуть.
   — Что ты имеешь в виду? Разве у нее сегодня выходной?
   — Она уволена, — прозвучал ответ.
   — Кем?
   — Естественно, Мэгги.
   — Я этому не верю. Мэгги была довольна мисс Райт. Зачем ей понадобилось увольнять ее так неожиданно, без всякой причины?
   Элиза опять пожала плечами. Мое недоверие, казалось, не волновало ее.
   — Может быть, она уволила мисс Райт, потому что собралась в путешествие. Может быть, обнаружила, что та что-нибудь украла. Я не знаю точно, и меня это мало волнует. Мне известно лишь то, что мисс Райт здесь больше не служит и ее нет в доме. В оставшееся время я сама могу обеспечить за Мэгги должный уход.
   Учитывая все обстоятельства, это заявление прозвучало довольно зловеще.
   — Что ты имеешь в виду? В какое «оставшееся время»? — спросила я, стараясь не выдавать волнения.
   Кузина улыбнулась одной из своих ледяных улыбок, от которой у меня мороз пробежал по коже.
   — Ты знаешь, что я имею в виду! Ведь совершенно очевидно, что у Мэгги помутился рассудок! Единственный выход — поместить ее в специальное заведение, где под наблюдением профессионалов она не сможет причинить никакого вреда ни себе, ни другим! Я уже сделала все необходимые приготовления.
   — Кен никогда не даст своего согласия, и ты знаешь это! — сказала я, понимая хрупкость своего довода. Но Элиза, без сомнения, очень тщательно подготовилась ко всему.
   — В его согласии нет необходимости! — еще раз улыбнувшись, сказала она. — Кстати, он тоже уволен и больше не является лечащим врачом Мэгги.
   — Это неправда! Я видела его сегодня, и он ничего об этом не сказал!
   — Завтра утром он будет извещен о том, что его услуги больше не нужны. Я наняла другого доктора, который уже осмотрел Мэгги и подтвердил мои худшие подозрения.
   — Что ж, наверное, ты ему очень хорошо заплатила! И он что, обследовал тетю в таком состоянии? — я показала на скорченную на кровати фигуру. — А может, это именно его рук дело?
   — Обязанность лечащего врача — заботиться о здоровье Мэгги, — сказала Элиза.
   — Нет, ты меня не обманешь! Я требую, чтобы Мэгги немедленно осмотрел другой доктор! И хочу, чтобы здесь находился кто-нибудь для ухода за ней. Или давай отвезем ее в больницу! У Мэгги очень нездоровый сон, и это результат воздействия не только снотворного.
   — Она просила меня, чтобы ее не беспокоили, и, конечно, ни в какую больницу не поедет. И не будет никакого повторного осмотра! Доктор поставил диагноз, и я считаю, этого достаточно!
   — Тогда я хочу встретиться с этим доктором! — настаивала я. — Хочу побеседовать с ним и выяснить для себя, знает ли он, что Мэгги находится в состоянии... комы! Я также хочу знать, как он это объясняет и что намерен делать.
   — Он знает о ее глубоком сне. Когда он обследовал ее, Мэгги уже спала...