Страница:
{*23} Князь Христофор Андреевич Ливен (1777-1838) - генерал от инфантерии, член Государственного Совета, выдающийся дипломат, посланник в Берлине с 1807 г. и в Лондоне в 1812-1834 гг. В конце александровского царствования его дипломатическая деятельность помогла решить многие сложные вопросы в европейской политике без вооруженного вмешательства России. Значительную помощь в дипломатической работе оказывала X. А. Ливену его супруга, Дарья (Доротея) Христофоровна Ливен (1785-1857), сестра графа А. X. Бенкендорфа.
{*24} Князь Клеменс Меттерних-Виннебург (1773-1859) - министр иностранных дел в 1809-1821 и канцлер Австрийской империи в 1821-1848 гг. Один из крупнейших политических деятелей своего времени. После Венского конгресса 1814-1815 гг. пытался одновременно достичь усиления роли Священного союза в Европе, использовать этот союз для возвышения Австрии и не допустить укрепления российского влияния на европейские государства. Светская молва приписывает ему в начале 1820-х гг. связь с княгиней Ливен, супругой посла России в Великобритании, но вполне вероятно, что это только устоявшаяся в обществе сплетня. Именно в эти годы увлечения княгиней не мог противодействовать политике России во многих направлениях, что вполне свидетельствует о влиянии на него княгини, имевшей репутацию "музы дипломатии".
{*25} Ibidem, c. 199.
{*26} Ibidem, c. 199.
{*27} С. Г. Волконский. Записки декабриста. СПб., 1902, с. 180-182.
{*28} Н. П. Поликарпов, с. 544.
{*29} О. Н. Шлеина (Яшина). Саввинский Сторожевский монастырь в 1812году // Москва в 1812 году. М., Мосгорархив, 1997, с. 27-35.
{*30} Там же, с. 29-30.
{*31} Автор задачей марша Богарне считает только "отрезать русский арьергард" (с. 30). Конечно, общая цель работы не военно-историческая, но коли подобная проблематика присутствует, использовать сколь возможно более полно корпус источников необходимо, тем более, если в числе консультантов Звенигородского музея автор называет такого авторитетного историка 1812 года, как А. Васильев. Не использована возможность должным образом осветить столь значительное историческое событие в контексте истории Саввинского Сторожевского монастыря и в фундаментальном издании Звенигородского музея под редакцией В. А. Кондрашиной. (Саввино-Сторожевский монастырь. М., 1998).
Сказывается и довольно долгая традиция "не пускать" в русскую историю чужаков, "немцев", каковые все поголовно считаются для России зловредными.
[На взгляд г-на составителя, тут сказывается традиция здраво смотреть на вещи и не отыскивать "эпические события" в каждой мелкой стычке, множество которых в совокупности составили победу русского оружия. Всякий солдат совершает подвиг, подвергая свою жизнь опасности ради спасения отечества и этот подвиг не нуждается в искусственных преувеличениях, он велик сам по себе (Прим. Константина Дегтярева)].
Здесь не повезло ни Винценгероде, ни одиозному Бенкендорфу. Что касается казаков с братьями Иловайскими во главе, то позднейшие "заслуги" казачества перед освободительным движением известны, а полное взаимопонимание с реакционными "немцами" совсем портит их национальное лицо. Вот и не могут до сих пор они вместе войти в русскую историю.
[Сия фраза совершенно непонятна. Кажется, казаки не могут жаловаться на отсутствие симпатии со стороны историков 1812 года. (Прим. Константина Дегтярева)].
{*32} Н. Дубровин. Отечественная война в письмах современников (1812-1815 гг.). Приложение к XLIII тому Записок Императорской Академии наук. СПб., 1882, с. 136-139.
{*33} Н. Дубровин. Там же, с. 121-122. М. И. Кутузов. Сборник документов,т. IV. М., 1954, с. 231-232.
{*34} Там же, с. 122-123.
{*35} В письме к Императору Винценгероде сообщает также и о численности своего отряда. Она сильно расходится с данными переклички 6 сентября (РНБ,Отдел рукописей, ф. 1000, оп. 2, № 245). Документ озаглавлен так: "Имеет быть в строю полков в отряде состоящем в партии генерал адъютанта и кавалера Венценгероде Сентября 6 - - го дня 1812 - - го года". Для удобства его содержание дается в изложении, опущены сведения о конском составе.
К этому списку следует добавить нескольких офицеров, составлявших штаб и дежурство при командующем отрядом (полковник Бенкендорф, ротмистр С. Г. Волконский, штаб-ротмистр Л. А. Нарышкин и др.), лекарей, а также немногих нестроевых нижних чинов (денщики и пр.).
Лейб-Гвардии Казачий полк
штаб-офицер 1
обер-офицеров 6
всего 206
унтер-офицеров 25
музыкантов 3
рядовых 171
Лейб-Гвардии Черноморская сотня (прикомандирована к Лейб-Гвардии Казачьему полку)
обер-офицеров 2
унтер-офицеров 5
всего 50
музыкантов 2
рядовых 41
Казанский драгунский полк (4 эскадрона)
штаб-офицер 1
обер-офицеров 18
всего
355
унтер-офицеров 27
музыкантов 11
рядовых 298
Изюмский гусарский полк
(4 эскадрона, сформированы из 8 штатных эскадронов)
штаб-офицер 1
обер-офицеров 20
унтер-офицеров 44
музыкантов 20
рядовых 373
Взвод конной роты № 5
2-й резервной артиллерийской бригады
обер-офицер Т 1
унтер-офицеров 3
рядовых 30
Войска Донского Казачий Иловайского 4 - - го полк
генерал 1
обер-офицеров 15
унтер-офицеров 12
рядовых 420
Войска Донского Казачий Иловайского 12 - - го полк
штаб-офицер 1
обер-офицеров 12
унтер-офицеров 14
рядовых 383
Войска Донского Казачий Чернозубова 8 - - го полк
штаб-офицер 1
обер-офицеров 11
унтер-офицеров 5
рядовых 315
Ставропольский Калмыкский полк
обер-офицеров 11
унтер-офицеров 16
рядовых 341
Перекопский Конно-татарский полк
обер-офицеров 10
унтер-офицеров 10
рядовых 275
Войска Донского Казачий Денисова 7 - - го полк (на посту в прикрытии Ярославской дороги)
штаб-офицер 1
обер-офицеров 8
унтер-офицеров 15
рядовых 237
Всего в отряде:
генералов 2
штаб-офицеров 6
обер-офицеров : 114
унтер-офицеров 176
музыкантов 36
рядовых 2784
всего 3118
Это, безусловно, самые полные сведения об отряде после Звенигородского боя и оставления Москвы. Расхождение в численности и составе войск с данными в письме Винценгероде Императору легко объяснимо. Винценгероде пишет о войсках, находящихся у него под рукой, не включает тех, кто находится "в командировках". В расписании 6 - - го сентября - полная численность собранного отряда. Расписание 6 - - го сентября позволяет судить и о потерях отряда при Звенигороде и о многом другом. При Звенигороде отряд был "концентрирован", но некоторые его "партии" еще не успели к нему присоединиться. Так, по сообщению Н. П. Поликарпова со ссылкой на месячный (за август 1812 года) рапорт Донского Иловайского 12 - - го полка, войсковой старшина этого полка Тацын 6 - - й совершил нападения в далеком тылу французской армии на Вязьму и Гжатск, "когда наша армия находилась уже под городом Можайском", т. е. 27 и 28 августа. Вряд ли эта крупная "партия" успела прибыть к Звенигороду накануне сражения. Общая численность войск под Звенигородом, согласно Бенкендорфу, - меньше, чем три тысячи солдат и казаков. 6 сентября весь отряд насчитывает 3216 человек (включая двух генералов - самого Винценгероде и старшего Иловайского). Из них под Звенигородом и в командировках было 2502 человека (не было 714 - - ти лейб-казаков с черноморцами и изюмских гусар). К этому числу надо добавить казаков Донского полка Харитонова 7 - - го, т. е. около 300 казаков (как в полку Денисова 7 - - го) и егерей 34 - - го (?) полка. Всего участников боя и командированных после Звенигорода было до 3000 человек. Потери бригады Бенкендорфа могли составить до 200 человек при исходной численности около тысячи (полк Денисова 7 - - го из этой бригады стал примерно на 70 казаков слабее резервного полка Чернозубова 8 - - го, потерявшего не более 15 казаков, и это число, 70, надо утроить по числу полков). Вероятные потери Казанских драгун не менее 50 человек, перед боем его четыре эскадрона должны были иметь не менее 100 человек каждый. Потери бригады братьев Иловайских должны были составлять не менее 150 казаков. Потери егерей и артиллеристов примем за четвертую часть их численности - до 95 человек. Общие потери отряда должны быть не менее 500. Если мы прибавим это число к 3000, то отряд, включая командированных, состоял на утро 31 августа из 3500 человек. Если более 500 казаков и драгун были "в командировках", в разных по численности "партиях" (только Тацын 6 - - й, чтобы действовать против вестфальцев в Гжатске и против французов в Вязьме, должен был иметь не менее 250-300 человек), то под Звенигородом было действительно чуть менее 3000 человек, а их боевые потери составляли до 18 процентов. Винценгероде пишет, что взяли пленных, "не потеряв ни одного человека", и этим дает повод интерпретировать бой как мелкую стычку. Но читать надо так, что отряд никого не потерял пленными, а это напоминает результаты Бородинского сражения, где при огромности общих потерь стороны взяли друг у друга пренебрежимо малое число пленных (около 2% от общей численности потерь). О потерях неприятеля должно судить с учетом того, что атакующая сторона в бою с упорным и умелым противником, находящимся в столь сильной позиции, как звенигородская, неизбежно несет потери значительно большие, нежели сторона обороняющаяся. Их можно предположительно определить, как близкие к 1000 человек. Так, сведения Бенкендорфа "в ансамбле" с показаниями других источников позволяют в какой-то мере судить и о масштабах потерь, хотя, конечно, и со значительной погрешностью.
{*36} См.: К. Военский. Две беседы полковника Мишо с Императором Александром в 1812 году. СПб., 1904, с. 12-14.
Известия о военных действиях Российской армии против французов 1812 года. СПб., 1813, с. 337-339.
{*37} Единственное, что требует комментария, это указанная в "манифесте" численность наполеоновской армии на момент вторжения. В "манифесте" она сокращена в полтора раза по сравнению с той, что была известна до начала кампании, дабы не вызывать панику у населения и опасения за исход войны в армии. Ведь только первый эшелон армии вторжения был в три раза больше, чем самые крупные европейские армии XVIII - начала XIX века. 300 тысяч - эта численность довольно долго была "официальной", потом ее сменила численность из публикации графа Ростопчина - 575 500 (См.: Подробный список всех корпусов, составлявших французскую армию, вышедшую в поход против России в 1812 году. М., 1813, с. 8). Через десять лет маркиз де Шамбре в своем знаменитом труде Histoire de l'expedition de Russie (Atlas, Paris, 1823, tab. II) привел полную численность войск, перешедших в 1812 году в разное время западные границы России: 647 158 человек. Н. А. Троицкий. Первый армейский партизанский отряд в России 1812 года (отряд Винценгероде) // Военно-исторические исследования в Поволжье. Вып. 2, Саратов, 1997, с. 67.
{*38} Князь А. А. Шаховской. Первые дни в сожженной Москве (сентябрь иоктябрь 1812 года) // Пожар Москвы. По воспоминаниям и запискам современников. Часть вторая. М., "Образование", 1911, с. 95.
{*39} С. Г. Волконский. Записки декабриста. СПб., 1902, с. 205-206.
{*40} Князь А. А. Шаховской. Первые дни в сожженной Москве (сентябрь и октябрь 1812 года) // Пожар Москвы. По воспоминаниям и запискам современников. Часть вторая. М., "Образование", 1911, с. 99-100.
{*41} Французы в России. 1812 год по воспоминаниям современников-иностранцев // Россия первой половины XIX века глазами иностранцев. Л., 1991, с. 79.
{*42} Там же, с. 83.
{*43} Е. В. Тарле. Нашествие Наполеона на Россию. 1812 год. М., 1938, с. 179-180.
{*44} Давно устоялось разделение на Отечественную войну 1812 года и Зарубежный поход 1813-1814 годов. По аналогии с Великой Отечественной войной 1941-1945 годов (ее никто не делит надвое или натрое по датам, к которым Красная армия достигала каких-либо территориальных границ), будем называть Отечественной войной все время с начала нашествия в 1812 году по вступление русской и союзных армий в Париж и заключенный там в 1814 году мир. Это был единый военно-политический процесс, завершивший эпоху революционных и наполеоновских войн, начавшихся в 1792 году.
{*45} Комментируя Приказ Военного Министра войскам Западных армий от 13 июня 1812 г., В. М. Безотосный пишет о той простой истине, которую долго не могли себе уяснить историки: "Приказ, бесспорно был согласован с русским Императором. Фраза "предводимым самим МОНАРХОМ" ставит точку в спорах, кто осуществлял единое руководство в первый период войны, и называет это лицо Александр I. Стиль военной терминологии не терпит неточностей. Тем более, что на основании 18 "Учреждения для управления Большой действующей армии", царь, прибывая к войскам, автоматически становился главнокомандующим". (Русский архив. VII, М., 1996, с. 93).
{*46} Главная армия идет на Варшаву, вспомогательный "корпус" (пятидесятитысячная армия) должен быть "придвинут ... во внутрь герцогства Варшавского", еще один "корпус" брошен через Пруссию для блокады Гданьска. (См.: Генерал Багратион. Сборник документов и материалов. М., 1945, с. 135. План кампании 1812 года, представленный П.И.Багратионом Александру!.) Этот сугубо "военный" план был совершенно неприемлен для Александра по политическим мотивам, ибо ставил Россию в положение "агрессора" по отношению к Польше и Франции и его исполнение давало Наполеону формальный повод вести войну против России, спасая Европу от нашествия хищных русских. Публикаторы документа дают верный комментарий: "План, построенный в наступательном духе, был представлен Александру I и хотя не был целиком принят, но некоторые его элементы были использованы в развертывании военных действий 1812 года". (Там же, с. 130-131).
{*47} Кратко и четко говорит о "Плане Пфуля" талантливый военный историк полковник Генерального штаба М. Иностранцев. См.: М. Иностранцев. Операции 2 - - й Западной армии Князя Багратиона от Немана до Смоленска, СПб., 1914, с. 31-33.
{*48} "В русских штабах численность французских сил определялась в 400-500 тысяч человек. Французские историки определили первый эшелон войск Наполеона в 450 человек". (В. Безотосный. Секретная экспедиция. // Родина. 1992, № 6-7, с. 24.) Так пишет исследователь организации и деятельности русской военной разведки 1812 года. Бенкендорф оперирует наиболее точной цифрой, что говорит об его уровне компетентности и о необходимости внимания не только к его тексту, но и к тому, что в нем дано намеком, "между строк".
{*49} Именно тексты этих документов являются поводом для обвинений России в агрессии и оправданием вторжения Наполеона как защитника европейской цивилизации от устремлений "русских варваров". И в наши дни имеются научные работы с опорой на эти документы, оторванные от общего контекста источнико-вой базы по вопросам о причинах и поводах нашествия 1812 года. (См. О. Соколов. Погоня за миражом. Политическая обстановка и план Наполеона накануне войны // Россия, 1992, № 6-7, с. 18-21.)
{*50} К. фон Клаузевиц. "1812 год" ("Der Feldzug 1812 in Russland"). M.,1997, с. 25.
{*51} Пространное описание см. там же, с. 35-40.
{*52} Там же, с. 38.
{*53} Там же, с. 38.
{*54} Секретная переписка генерала П. И. Багратиона. // "1812-1814". Реляции. Письма. Дневники. Из собрания ГИМ, М., 1992, с. 27.
{*55} Там же, с. 36.
{*56} Там же, с. 29. Документ № 14.
{*57} К. фон Клаузевиц. Там же, с. 39.
{*58} Его боевая биография весьма обстоятельно изложена в книге "Галлерея (sic!) гравированных портретов генералов, офицеров, и проч. которые мужеством своим, воинскими дарованиями, или любовию к Отечеству споспешествовали успехам русского оружия в течении войны начавшейся 1812 года". СПб., 1821(второе издание), листы 168-171 (пагинация экземляра РГБ).
{*59} К. фон Клаузевиц. Там же, с. 39.
{*60} Оригинал на французском языке: Rapport entre la Premiere et la SecondeArmee. См.: М. Иностранцев. Операции 2 - - й Западной армии Князя Багратионаот начала войны до Смоленска. Приложение 34 - - е. СПб., 1914, с. 450-451 (соссылкой на Бумаги Старынкевича, тетр. I, с. 121).
{*61} Отечественная война 1812 года. Материалы Военно-Ученого архива. ТомXVII. Исходящий журнал для записывания Высочайших распоряжений по секретной части, с 16 июня 1812 г. с. 274.
{*62} Там же, с. 274-275.
{*63} О том впечатлении, какое произвел оставленный Дрисский лагерь на разведку авангарда Великой армии, имеется выразительное свидетельство в воспоминаниях врача вюртембергского 3 - - го конно-егерского полка: "...вечером мы приблизились к русскому лагерю у Дриссы и к его окопам. При непрерывном приближении к главным окопам, необычайно высоким и снабженным большим количеством бойниц, у многих, вероятно, сердце забилось удвоенным или утроенным темпом. Чем ближе мы подходили, тем тише становилось все; не слышно было ни звяканья оружия, ни покашливания; ни одна лошадь не заржала; казалось, что и лошади умеют ходить на цыпочках. В любое мгновение мы ждали громового приветствия из этих окопов и из жерл их пушек и тихо подвигались к ним. Вдруг туман, застилавший нам глаза, рассеялся; тишина сменилась шепотом и затем хохотом; за огромными окопами не было ни одной пушки, ни одного солдата. Наверху бродил мужичок, которого раньше приняли за солдата, а посланные патрули скоро принесли известие, что русские на заре покинули свой лагерь и эти окопы". (Г. Роос. С Наполеоном в Россию. Воспоминания врача о походе 1812 г. СПб., 1912, с. 49.)
Рассказ доктора Рооса о действиях конной разведки служит косвенным подтверждением тому, что Наполеон и его штаб принимали Дрисский лагерь, а, следовательно, и весь план Пфуля "всерьез".
{*64} К. фон Клаузевиц. Там же, с. 25.
{*65} Среди работ по вопросу о стратегическом плане на начало 1812 г. необходимо упоминутъ некоторые.
Автор одной из них (Омельянович. План Пфуля. Этюд из истории Отечественной войны. СПб., 1898) всерьез утверждает, что причиной "неповиновения" Багратиона в отношении Минска было их с Александром I различное понимание слов "соединение армий". Багратион понимал его как "непосредственное соединение", а Александр, который общался с генералами будто бы только через переводчика, понимал "соединение" как "сближение", ибо был слепой последователь Пфуля. По мнению автора, русские исполняли план Пфуля и по оставлении лагеря (ибо они весьма тупы - поголовно все - и неспособны самостоятельно мыслить). Поскольку сей автор не различает обеспечение собственных флангов на сложном марше от угрозы флангам неприятельской армии, то вся работа приобретает оттенок курьеза. Но безусловной заслугой Омельяновича было то, что он назвал Александра Первого главнокомандующим в то время, когда ученые историки мучительно решали вопрос, кто возглавлял русские армии, и писали о том, как Александр мешал Барклаю и Багратиону командовать.
Другой историк, генерал В. И. Харкевич, хотя и не занимался планом Пфуля специально, но был первым, кто обратил внимание на странное "совещание" в Видзах с участием князя П. М. Волконского, Аракчеева, Пфуля, Толя, Орлова и Клаузевица. Правда, Харкевич никак не предполагал, что это всего лишь одна из сцен спектакля с "планом Пфуля", разыгранного для французов русским командованием. Но главное, на что обратил внимание первый издатель "Записок Бенкендорфа", это стратегический "глазомер" (суворовский термин) Александра Первого. Жаль, что Харкевич не занялся проблемой русского стратегического плана глубже. Впрочем, для историка боевых действий и этого достаточно. Он пишет так: "Представляет интерес, что в то время, как Император Александр, разделяя воззрения Фуля (употребительный вариант фамилии ученого немца. - П.Г.) относительно действий 2 армии на сообщения Наполеона, в своих соображениях стремится ее поставить на операционное направление Минск-Смоленск". (В. Харкевич. Война 1812 года. От Немана до Смоленска. Вильна, 1901, с. 138.) В ряду лучших - работа "советского периода" - статья В. В. Пугачева "О форме выработки русского стратегического плана Отечественной войны 1812 года" (Ученые записки Горьковского государственного университета, вып. 78, 1966, с. 625-646). Статья ценна широким анализом историографии и мемуарных источников по данной проблеме. Автор едва ли не первый в недавнюю эпоху писал об исключительной роли Александра I в военном руководстве России и в деле выработки плана, о его статусе главнокомандующего армиями. Главное достижение автора заключается в следующем. В. В. Пугачев пишет: "Что касается уже выработанных планов, то об этом имеется уже довольно много сведений. Однако, следует отметить, что в числе документов нет плана, который был бы утвержден Александром I в качестве официального плана. О его содержании можно узнать из инструкций Барклаю, Багратиону, Тормасову и командирам корпусов о военных действиях". Причина, по мнению автора, опять-таки заключается в том, что при тогдашней форме выработки плана колоссальную роль играл устный элемент и поэтому "письменного плана, с которого списывались бы инструкции Багратиону и т. д., составлено не было" (с. 645). Автор приходит к выводу, что в реальности исполнялся так называемый "план Барклая", но выводы неизбежно будут ошибочны, если не принимать во внимание соблюдение строжайших условий военной тайны ввиду активности разведки противника, а также не включать в круг источников такие мемуары, как "Записки Бенкендорфа".
{*66} См. Н. П. Поликарпов. Очерки Отечественной войны // Новая жизнь.1911, № 8.
{*67} Н. А. Троицкий. Первый армейский партизанский отряд в России 1812года (отряд Ф. Ф. Винценгероде) // Военно-исторические исследования в Поволжье. Сборник научных трудов. Вып. 2, Саратов, 1997, с. 66-74.
{*68} Изображение военных действий 1812 - - го года. Сочинение Барклая де Толли. СПб., 1912, с. 8-9.
{*69} В Бородинском сражении из 15 - - й дивизии участвовала только артиллерия (кроме полковых пушек) полковника Гаэтано Милло, очевидно, опередившая пехоту. Участие в сражении полковника Милло несомненно (свидетельства Ч. Ложье и др.). Вряд ли полковник догнал Великую армию, оставив позади свое подразделение. См. А. И. Попов. Бородинское сражение. Боевые действия на северном фланге. Самара, 1995, с. 50, 69, 100.
{*70} Лишь в конце кампании значительно увеличившийся численно отряд Дениса Давыдова осуществил несколько крупных самостоятельных действий (занял Гродно и др.), но все они не могут идти в сравнение с тем, что совершил "корпус Винценгероде" в труднейший период войны.
{*71} Причина этому та же, что и в 1805 году под Аустерлицем: французское командование узнало о планах русских еще до начала их наступления. Сообщение Барклая об этом до сих пор как следует "не учтено" в историографии: "В славном кавалерийском деле 27 - - го числа (наступление началось 26 июля. - П.Г.)нашелся на квартире генерала Себастиана (Себастиани. - П.Г.) дневной приказ, удостоверивший нас, что неприятель известился о намерении нашем и отступал с умыслом". Барклай пишет и об источниках "утечки информации", не обвиняя никого конкретно в предательстве. "Герцог Виртембергский, генерал Беннигсен, Корсаков, Армфельд имели между Адъютантами ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА и в обеих Армиях приверженцев, распространяющих все, что доходило до их сведения, я скажу более. Сам Начальник моего Главного Штаба, человек с достоинствами, но ложный и интригант, единственно из лести к некоторым вышесказанным особам, к Его Императорскому Высочеству (Вел. Кн. Константин Павлович, командовавший тогда 5 - - м корпусом. - П.Г.), Князю Багратиону совершенно согласовался с общим поведением. Что ж до меня в особенности, я и Канцелярии мои были утомляемы людьми, преданными сим лицемерам, алчущим узнать предполагаемые предприятия. Вскоре по исторжении ими какого-нибудь сведения, по их мнению нового, сообщали от себя вымышленные рассказы иногда всенародно на улице; следовательно, не мало неудивительно, что неприятель был обо всем известен. Для прекращения некоторым образом сего неудобства употребил я все, что от меня зависело. Я удалил особ, поспешающих все разведывать и распространять, а именно некоторых Адъютантов ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, Князя Любомирского, Графа Браницкого, Владека (Влодек. - П.Г-.) и многих других. Чрез сие, без сомнения, не доставил я себе друзей между ближними, окружающими RAM IF. ВЕЛИЧЕСТВО, я желал бы также иметь право отправить некоторых особ высшего звания". (Изображение военных действий 1812 - - го года. Сочинение Барклая де Толли. СПб., 1912, с. 11-12.)
Русские армии были спасены предусмотрительной осторожностью Барклая и поистине эпическим подвигом 27 - - й дивизии генерала Д. П. Неверовского, не позволившей многочисленной кавалерии Мюрата прорваться к Смоленску. Позднее, в Тарутино, Кутузов вынужден был фактически заменить штаб 1 - - й армии собственным; начальник штаба А. П. Ермолов был отправлен "в строй", все ключевые должности заняли люди Кутузова и князя П. М. Волконского.
{*72} Там же, с. 15.
{*73} Десятидневный "Рапорт о летучем корпусе генерала от кавалерии атамана Платова" от 21 мая 1812 г. сообщает о следующей общей (офицеры и нижние чины) численности полков: Иловайского 4 - - го - 443 чел.; Ставропольского - 549 чел. Средняя численность донских полков не превышала 450 чел. (М. Иностранцев. Операции 2 - - й Западной армии Князя Багратиона от начала войны до Смоленска, СПб., 1914, с. 425.) С учетом боевых и небоевых потерь через сорок дней после начала кампании средняя численность должна была колебаться около 400.
{*74} М. И. Кутузов. Сборник документов, т. IV, ч. I. M., 1954, с. 176.
{*75} Там же, с. 183-184.
{*76} Н. П. Поликарпов. Боевой календарь-ежедневник Отечественной войны1812 г., М., 1913, с. 542.
{*77} "Journal des operations de la division Preysing" par le lieutenant de Flotow //Campagne de la Russie (1812) par G. Fabry, vol. Ill, Document annexe, p. 198.
{*24} Князь Клеменс Меттерних-Виннебург (1773-1859) - министр иностранных дел в 1809-1821 и канцлер Австрийской империи в 1821-1848 гг. Один из крупнейших политических деятелей своего времени. После Венского конгресса 1814-1815 гг. пытался одновременно достичь усиления роли Священного союза в Европе, использовать этот союз для возвышения Австрии и не допустить укрепления российского влияния на европейские государства. Светская молва приписывает ему в начале 1820-х гг. связь с княгиней Ливен, супругой посла России в Великобритании, но вполне вероятно, что это только устоявшаяся в обществе сплетня. Именно в эти годы увлечения княгиней не мог противодействовать политике России во многих направлениях, что вполне свидетельствует о влиянии на него княгини, имевшей репутацию "музы дипломатии".
{*25} Ibidem, c. 199.
{*26} Ibidem, c. 199.
{*27} С. Г. Волконский. Записки декабриста. СПб., 1902, с. 180-182.
{*28} Н. П. Поликарпов, с. 544.
{*29} О. Н. Шлеина (Яшина). Саввинский Сторожевский монастырь в 1812году // Москва в 1812 году. М., Мосгорархив, 1997, с. 27-35.
{*30} Там же, с. 29-30.
{*31} Автор задачей марша Богарне считает только "отрезать русский арьергард" (с. 30). Конечно, общая цель работы не военно-историческая, но коли подобная проблематика присутствует, использовать сколь возможно более полно корпус источников необходимо, тем более, если в числе консультантов Звенигородского музея автор называет такого авторитетного историка 1812 года, как А. Васильев. Не использована возможность должным образом осветить столь значительное историческое событие в контексте истории Саввинского Сторожевского монастыря и в фундаментальном издании Звенигородского музея под редакцией В. А. Кондрашиной. (Саввино-Сторожевский монастырь. М., 1998).
Сказывается и довольно долгая традиция "не пускать" в русскую историю чужаков, "немцев", каковые все поголовно считаются для России зловредными.
[На взгляд г-на составителя, тут сказывается традиция здраво смотреть на вещи и не отыскивать "эпические события" в каждой мелкой стычке, множество которых в совокупности составили победу русского оружия. Всякий солдат совершает подвиг, подвергая свою жизнь опасности ради спасения отечества и этот подвиг не нуждается в искусственных преувеличениях, он велик сам по себе (Прим. Константина Дегтярева)].
Здесь не повезло ни Винценгероде, ни одиозному Бенкендорфу. Что касается казаков с братьями Иловайскими во главе, то позднейшие "заслуги" казачества перед освободительным движением известны, а полное взаимопонимание с реакционными "немцами" совсем портит их национальное лицо. Вот и не могут до сих пор они вместе войти в русскую историю.
[Сия фраза совершенно непонятна. Кажется, казаки не могут жаловаться на отсутствие симпатии со стороны историков 1812 года. (Прим. Константина Дегтярева)].
{*32} Н. Дубровин. Отечественная война в письмах современников (1812-1815 гг.). Приложение к XLIII тому Записок Императорской Академии наук. СПб., 1882, с. 136-139.
{*33} Н. Дубровин. Там же, с. 121-122. М. И. Кутузов. Сборник документов,т. IV. М., 1954, с. 231-232.
{*34} Там же, с. 122-123.
{*35} В письме к Императору Винценгероде сообщает также и о численности своего отряда. Она сильно расходится с данными переклички 6 сентября (РНБ,Отдел рукописей, ф. 1000, оп. 2, № 245). Документ озаглавлен так: "Имеет быть в строю полков в отряде состоящем в партии генерал адъютанта и кавалера Венценгероде Сентября 6 - - го дня 1812 - - го года". Для удобства его содержание дается в изложении, опущены сведения о конском составе.
К этому списку следует добавить нескольких офицеров, составлявших штаб и дежурство при командующем отрядом (полковник Бенкендорф, ротмистр С. Г. Волконский, штаб-ротмистр Л. А. Нарышкин и др.), лекарей, а также немногих нестроевых нижних чинов (денщики и пр.).
Лейб-Гвардии Казачий полк
штаб-офицер 1
обер-офицеров 6
всего 206
унтер-офицеров 25
музыкантов 3
рядовых 171
Лейб-Гвардии Черноморская сотня (прикомандирована к Лейб-Гвардии Казачьему полку)
обер-офицеров 2
унтер-офицеров 5
всего 50
музыкантов 2
рядовых 41
Казанский драгунский полк (4 эскадрона)
штаб-офицер 1
обер-офицеров 18
всего
355
унтер-офицеров 27
музыкантов 11
рядовых 298
Изюмский гусарский полк
(4 эскадрона, сформированы из 8 штатных эскадронов)
штаб-офицер 1
обер-офицеров 20
унтер-офицеров 44
музыкантов 20
рядовых 373
Взвод конной роты № 5
2-й резервной артиллерийской бригады
обер-офицер Т 1
унтер-офицеров 3
рядовых 30
Войска Донского Казачий Иловайского 4 - - го полк
генерал 1
обер-офицеров 15
унтер-офицеров 12
рядовых 420
Войска Донского Казачий Иловайского 12 - - го полк
штаб-офицер 1
обер-офицеров 12
унтер-офицеров 14
рядовых 383
Войска Донского Казачий Чернозубова 8 - - го полк
штаб-офицер 1
обер-офицеров 11
унтер-офицеров 5
рядовых 315
Ставропольский Калмыкский полк
обер-офицеров 11
унтер-офицеров 16
рядовых 341
Перекопский Конно-татарский полк
обер-офицеров 10
унтер-офицеров 10
рядовых 275
Войска Донского Казачий Денисова 7 - - го полк (на посту в прикрытии Ярославской дороги)
штаб-офицер 1
обер-офицеров 8
унтер-офицеров 15
рядовых 237
Всего в отряде:
генералов 2
штаб-офицеров 6
обер-офицеров : 114
унтер-офицеров 176
музыкантов 36
рядовых 2784
всего 3118
Это, безусловно, самые полные сведения об отряде после Звенигородского боя и оставления Москвы. Расхождение в численности и составе войск с данными в письме Винценгероде Императору легко объяснимо. Винценгероде пишет о войсках, находящихся у него под рукой, не включает тех, кто находится "в командировках". В расписании 6 - - го сентября - полная численность собранного отряда. Расписание 6 - - го сентября позволяет судить и о потерях отряда при Звенигороде и о многом другом. При Звенигороде отряд был "концентрирован", но некоторые его "партии" еще не успели к нему присоединиться. Так, по сообщению Н. П. Поликарпова со ссылкой на месячный (за август 1812 года) рапорт Донского Иловайского 12 - - го полка, войсковой старшина этого полка Тацын 6 - - й совершил нападения в далеком тылу французской армии на Вязьму и Гжатск, "когда наша армия находилась уже под городом Можайском", т. е. 27 и 28 августа. Вряд ли эта крупная "партия" успела прибыть к Звенигороду накануне сражения. Общая численность войск под Звенигородом, согласно Бенкендорфу, - меньше, чем три тысячи солдат и казаков. 6 сентября весь отряд насчитывает 3216 человек (включая двух генералов - самого Винценгероде и старшего Иловайского). Из них под Звенигородом и в командировках было 2502 человека (не было 714 - - ти лейб-казаков с черноморцами и изюмских гусар). К этому числу надо добавить казаков Донского полка Харитонова 7 - - го, т. е. около 300 казаков (как в полку Денисова 7 - - го) и егерей 34 - - го (?) полка. Всего участников боя и командированных после Звенигорода было до 3000 человек. Потери бригады Бенкендорфа могли составить до 200 человек при исходной численности около тысячи (полк Денисова 7 - - го из этой бригады стал примерно на 70 казаков слабее резервного полка Чернозубова 8 - - го, потерявшего не более 15 казаков, и это число, 70, надо утроить по числу полков). Вероятные потери Казанских драгун не менее 50 человек, перед боем его четыре эскадрона должны были иметь не менее 100 человек каждый. Потери бригады братьев Иловайских должны были составлять не менее 150 казаков. Потери егерей и артиллеристов примем за четвертую часть их численности - до 95 человек. Общие потери отряда должны быть не менее 500. Если мы прибавим это число к 3000, то отряд, включая командированных, состоял на утро 31 августа из 3500 человек. Если более 500 казаков и драгун были "в командировках", в разных по численности "партиях" (только Тацын 6 - - й, чтобы действовать против вестфальцев в Гжатске и против французов в Вязьме, должен был иметь не менее 250-300 человек), то под Звенигородом было действительно чуть менее 3000 человек, а их боевые потери составляли до 18 процентов. Винценгероде пишет, что взяли пленных, "не потеряв ни одного человека", и этим дает повод интерпретировать бой как мелкую стычку. Но читать надо так, что отряд никого не потерял пленными, а это напоминает результаты Бородинского сражения, где при огромности общих потерь стороны взяли друг у друга пренебрежимо малое число пленных (около 2% от общей численности потерь). О потерях неприятеля должно судить с учетом того, что атакующая сторона в бою с упорным и умелым противником, находящимся в столь сильной позиции, как звенигородская, неизбежно несет потери значительно большие, нежели сторона обороняющаяся. Их можно предположительно определить, как близкие к 1000 человек. Так, сведения Бенкендорфа "в ансамбле" с показаниями других источников позволяют в какой-то мере судить и о масштабах потерь, хотя, конечно, и со значительной погрешностью.
{*36} См.: К. Военский. Две беседы полковника Мишо с Императором Александром в 1812 году. СПб., 1904, с. 12-14.
Известия о военных действиях Российской армии против французов 1812 года. СПб., 1813, с. 337-339.
{*37} Единственное, что требует комментария, это указанная в "манифесте" численность наполеоновской армии на момент вторжения. В "манифесте" она сокращена в полтора раза по сравнению с той, что была известна до начала кампании, дабы не вызывать панику у населения и опасения за исход войны в армии. Ведь только первый эшелон армии вторжения был в три раза больше, чем самые крупные европейские армии XVIII - начала XIX века. 300 тысяч - эта численность довольно долго была "официальной", потом ее сменила численность из публикации графа Ростопчина - 575 500 (См.: Подробный список всех корпусов, составлявших французскую армию, вышедшую в поход против России в 1812 году. М., 1813, с. 8). Через десять лет маркиз де Шамбре в своем знаменитом труде Histoire de l'expedition de Russie (Atlas, Paris, 1823, tab. II) привел полную численность войск, перешедших в 1812 году в разное время западные границы России: 647 158 человек. Н. А. Троицкий. Первый армейский партизанский отряд в России 1812 года (отряд Винценгероде) // Военно-исторические исследования в Поволжье. Вып. 2, Саратов, 1997, с. 67.
{*38} Князь А. А. Шаховской. Первые дни в сожженной Москве (сентябрь иоктябрь 1812 года) // Пожар Москвы. По воспоминаниям и запискам современников. Часть вторая. М., "Образование", 1911, с. 95.
{*39} С. Г. Волконский. Записки декабриста. СПб., 1902, с. 205-206.
{*40} Князь А. А. Шаховской. Первые дни в сожженной Москве (сентябрь и октябрь 1812 года) // Пожар Москвы. По воспоминаниям и запискам современников. Часть вторая. М., "Образование", 1911, с. 99-100.
{*41} Французы в России. 1812 год по воспоминаниям современников-иностранцев // Россия первой половины XIX века глазами иностранцев. Л., 1991, с. 79.
{*42} Там же, с. 83.
{*43} Е. В. Тарле. Нашествие Наполеона на Россию. 1812 год. М., 1938, с. 179-180.
{*44} Давно устоялось разделение на Отечественную войну 1812 года и Зарубежный поход 1813-1814 годов. По аналогии с Великой Отечественной войной 1941-1945 годов (ее никто не делит надвое или натрое по датам, к которым Красная армия достигала каких-либо территориальных границ), будем называть Отечественной войной все время с начала нашествия в 1812 году по вступление русской и союзных армий в Париж и заключенный там в 1814 году мир. Это был единый военно-политический процесс, завершивший эпоху революционных и наполеоновских войн, начавшихся в 1792 году.
{*45} Комментируя Приказ Военного Министра войскам Западных армий от 13 июня 1812 г., В. М. Безотосный пишет о той простой истине, которую долго не могли себе уяснить историки: "Приказ, бесспорно был согласован с русским Императором. Фраза "предводимым самим МОНАРХОМ" ставит точку в спорах, кто осуществлял единое руководство в первый период войны, и называет это лицо Александр I. Стиль военной терминологии не терпит неточностей. Тем более, что на основании 18 "Учреждения для управления Большой действующей армии", царь, прибывая к войскам, автоматически становился главнокомандующим". (Русский архив. VII, М., 1996, с. 93).
{*46} Главная армия идет на Варшаву, вспомогательный "корпус" (пятидесятитысячная армия) должен быть "придвинут ... во внутрь герцогства Варшавского", еще один "корпус" брошен через Пруссию для блокады Гданьска. (См.: Генерал Багратион. Сборник документов и материалов. М., 1945, с. 135. План кампании 1812 года, представленный П.И.Багратионом Александру!.) Этот сугубо "военный" план был совершенно неприемлен для Александра по политическим мотивам, ибо ставил Россию в положение "агрессора" по отношению к Польше и Франции и его исполнение давало Наполеону формальный повод вести войну против России, спасая Европу от нашествия хищных русских. Публикаторы документа дают верный комментарий: "План, построенный в наступательном духе, был представлен Александру I и хотя не был целиком принят, но некоторые его элементы были использованы в развертывании военных действий 1812 года". (Там же, с. 130-131).
{*47} Кратко и четко говорит о "Плане Пфуля" талантливый военный историк полковник Генерального штаба М. Иностранцев. См.: М. Иностранцев. Операции 2 - - й Западной армии Князя Багратиона от Немана до Смоленска, СПб., 1914, с. 31-33.
{*48} "В русских штабах численность французских сил определялась в 400-500 тысяч человек. Французские историки определили первый эшелон войск Наполеона в 450 человек". (В. Безотосный. Секретная экспедиция. // Родина. 1992, № 6-7, с. 24.) Так пишет исследователь организации и деятельности русской военной разведки 1812 года. Бенкендорф оперирует наиболее точной цифрой, что говорит об его уровне компетентности и о необходимости внимания не только к его тексту, но и к тому, что в нем дано намеком, "между строк".
{*49} Именно тексты этих документов являются поводом для обвинений России в агрессии и оправданием вторжения Наполеона как защитника европейской цивилизации от устремлений "русских варваров". И в наши дни имеются научные работы с опорой на эти документы, оторванные от общего контекста источнико-вой базы по вопросам о причинах и поводах нашествия 1812 года. (См. О. Соколов. Погоня за миражом. Политическая обстановка и план Наполеона накануне войны // Россия, 1992, № 6-7, с. 18-21.)
{*50} К. фон Клаузевиц. "1812 год" ("Der Feldzug 1812 in Russland"). M.,1997, с. 25.
{*51} Пространное описание см. там же, с. 35-40.
{*52} Там же, с. 38.
{*53} Там же, с. 38.
{*54} Секретная переписка генерала П. И. Багратиона. // "1812-1814". Реляции. Письма. Дневники. Из собрания ГИМ, М., 1992, с. 27.
{*55} Там же, с. 36.
{*56} Там же, с. 29. Документ № 14.
{*57} К. фон Клаузевиц. Там же, с. 39.
{*58} Его боевая биография весьма обстоятельно изложена в книге "Галлерея (sic!) гравированных портретов генералов, офицеров, и проч. которые мужеством своим, воинскими дарованиями, или любовию к Отечеству споспешествовали успехам русского оружия в течении войны начавшейся 1812 года". СПб., 1821(второе издание), листы 168-171 (пагинация экземляра РГБ).
{*59} К. фон Клаузевиц. Там же, с. 39.
{*60} Оригинал на французском языке: Rapport entre la Premiere et la SecondeArmee. См.: М. Иностранцев. Операции 2 - - й Западной армии Князя Багратионаот начала войны до Смоленска. Приложение 34 - - е. СПб., 1914, с. 450-451 (соссылкой на Бумаги Старынкевича, тетр. I, с. 121).
{*61} Отечественная война 1812 года. Материалы Военно-Ученого архива. ТомXVII. Исходящий журнал для записывания Высочайших распоряжений по секретной части, с 16 июня 1812 г. с. 274.
{*62} Там же, с. 274-275.
{*63} О том впечатлении, какое произвел оставленный Дрисский лагерь на разведку авангарда Великой армии, имеется выразительное свидетельство в воспоминаниях врача вюртембергского 3 - - го конно-егерского полка: "...вечером мы приблизились к русскому лагерю у Дриссы и к его окопам. При непрерывном приближении к главным окопам, необычайно высоким и снабженным большим количеством бойниц, у многих, вероятно, сердце забилось удвоенным или утроенным темпом. Чем ближе мы подходили, тем тише становилось все; не слышно было ни звяканья оружия, ни покашливания; ни одна лошадь не заржала; казалось, что и лошади умеют ходить на цыпочках. В любое мгновение мы ждали громового приветствия из этих окопов и из жерл их пушек и тихо подвигались к ним. Вдруг туман, застилавший нам глаза, рассеялся; тишина сменилась шепотом и затем хохотом; за огромными окопами не было ни одной пушки, ни одного солдата. Наверху бродил мужичок, которого раньше приняли за солдата, а посланные патрули скоро принесли известие, что русские на заре покинули свой лагерь и эти окопы". (Г. Роос. С Наполеоном в Россию. Воспоминания врача о походе 1812 г. СПб., 1912, с. 49.)
Рассказ доктора Рооса о действиях конной разведки служит косвенным подтверждением тому, что Наполеон и его штаб принимали Дрисский лагерь, а, следовательно, и весь план Пфуля "всерьез".
{*64} К. фон Клаузевиц. Там же, с. 25.
{*65} Среди работ по вопросу о стратегическом плане на начало 1812 г. необходимо упоминутъ некоторые.
Автор одной из них (Омельянович. План Пфуля. Этюд из истории Отечественной войны. СПб., 1898) всерьез утверждает, что причиной "неповиновения" Багратиона в отношении Минска было их с Александром I различное понимание слов "соединение армий". Багратион понимал его как "непосредственное соединение", а Александр, который общался с генералами будто бы только через переводчика, понимал "соединение" как "сближение", ибо был слепой последователь Пфуля. По мнению автора, русские исполняли план Пфуля и по оставлении лагеря (ибо они весьма тупы - поголовно все - и неспособны самостоятельно мыслить). Поскольку сей автор не различает обеспечение собственных флангов на сложном марше от угрозы флангам неприятельской армии, то вся работа приобретает оттенок курьеза. Но безусловной заслугой Омельяновича было то, что он назвал Александра Первого главнокомандующим в то время, когда ученые историки мучительно решали вопрос, кто возглавлял русские армии, и писали о том, как Александр мешал Барклаю и Багратиону командовать.
Другой историк, генерал В. И. Харкевич, хотя и не занимался планом Пфуля специально, но был первым, кто обратил внимание на странное "совещание" в Видзах с участием князя П. М. Волконского, Аракчеева, Пфуля, Толя, Орлова и Клаузевица. Правда, Харкевич никак не предполагал, что это всего лишь одна из сцен спектакля с "планом Пфуля", разыгранного для французов русским командованием. Но главное, на что обратил внимание первый издатель "Записок Бенкендорфа", это стратегический "глазомер" (суворовский термин) Александра Первого. Жаль, что Харкевич не занялся проблемой русского стратегического плана глубже. Впрочем, для историка боевых действий и этого достаточно. Он пишет так: "Представляет интерес, что в то время, как Император Александр, разделяя воззрения Фуля (употребительный вариант фамилии ученого немца. - П.Г.) относительно действий 2 армии на сообщения Наполеона, в своих соображениях стремится ее поставить на операционное направление Минск-Смоленск". (В. Харкевич. Война 1812 года. От Немана до Смоленска. Вильна, 1901, с. 138.) В ряду лучших - работа "советского периода" - статья В. В. Пугачева "О форме выработки русского стратегического плана Отечественной войны 1812 года" (Ученые записки Горьковского государственного университета, вып. 78, 1966, с. 625-646). Статья ценна широким анализом историографии и мемуарных источников по данной проблеме. Автор едва ли не первый в недавнюю эпоху писал об исключительной роли Александра I в военном руководстве России и в деле выработки плана, о его статусе главнокомандующего армиями. Главное достижение автора заключается в следующем. В. В. Пугачев пишет: "Что касается уже выработанных планов, то об этом имеется уже довольно много сведений. Однако, следует отметить, что в числе документов нет плана, который был бы утвержден Александром I в качестве официального плана. О его содержании можно узнать из инструкций Барклаю, Багратиону, Тормасову и командирам корпусов о военных действиях". Причина, по мнению автора, опять-таки заключается в том, что при тогдашней форме выработки плана колоссальную роль играл устный элемент и поэтому "письменного плана, с которого списывались бы инструкции Багратиону и т. д., составлено не было" (с. 645). Автор приходит к выводу, что в реальности исполнялся так называемый "план Барклая", но выводы неизбежно будут ошибочны, если не принимать во внимание соблюдение строжайших условий военной тайны ввиду активности разведки противника, а также не включать в круг источников такие мемуары, как "Записки Бенкендорфа".
{*66} См. Н. П. Поликарпов. Очерки Отечественной войны // Новая жизнь.1911, № 8.
{*67} Н. А. Троицкий. Первый армейский партизанский отряд в России 1812года (отряд Ф. Ф. Винценгероде) // Военно-исторические исследования в Поволжье. Сборник научных трудов. Вып. 2, Саратов, 1997, с. 66-74.
{*68} Изображение военных действий 1812 - - го года. Сочинение Барклая де Толли. СПб., 1912, с. 8-9.
{*69} В Бородинском сражении из 15 - - й дивизии участвовала только артиллерия (кроме полковых пушек) полковника Гаэтано Милло, очевидно, опередившая пехоту. Участие в сражении полковника Милло несомненно (свидетельства Ч. Ложье и др.). Вряд ли полковник догнал Великую армию, оставив позади свое подразделение. См. А. И. Попов. Бородинское сражение. Боевые действия на северном фланге. Самара, 1995, с. 50, 69, 100.
{*70} Лишь в конце кампании значительно увеличившийся численно отряд Дениса Давыдова осуществил несколько крупных самостоятельных действий (занял Гродно и др.), но все они не могут идти в сравнение с тем, что совершил "корпус Винценгероде" в труднейший период войны.
{*71} Причина этому та же, что и в 1805 году под Аустерлицем: французское командование узнало о планах русских еще до начала их наступления. Сообщение Барклая об этом до сих пор как следует "не учтено" в историографии: "В славном кавалерийском деле 27 - - го числа (наступление началось 26 июля. - П.Г.)нашелся на квартире генерала Себастиана (Себастиани. - П.Г.) дневной приказ, удостоверивший нас, что неприятель известился о намерении нашем и отступал с умыслом". Барклай пишет и об источниках "утечки информации", не обвиняя никого конкретно в предательстве. "Герцог Виртембергский, генерал Беннигсен, Корсаков, Армфельд имели между Адъютантами ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА и в обеих Армиях приверженцев, распространяющих все, что доходило до их сведения, я скажу более. Сам Начальник моего Главного Штаба, человек с достоинствами, но ложный и интригант, единственно из лести к некоторым вышесказанным особам, к Его Императорскому Высочеству (Вел. Кн. Константин Павлович, командовавший тогда 5 - - м корпусом. - П.Г.), Князю Багратиону совершенно согласовался с общим поведением. Что ж до меня в особенности, я и Канцелярии мои были утомляемы людьми, преданными сим лицемерам, алчущим узнать предполагаемые предприятия. Вскоре по исторжении ими какого-нибудь сведения, по их мнению нового, сообщали от себя вымышленные рассказы иногда всенародно на улице; следовательно, не мало неудивительно, что неприятель был обо всем известен. Для прекращения некоторым образом сего неудобства употребил я все, что от меня зависело. Я удалил особ, поспешающих все разведывать и распространять, а именно некоторых Адъютантов ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, Князя Любомирского, Графа Браницкого, Владека (Влодек. - П.Г-.) и многих других. Чрез сие, без сомнения, не доставил я себе друзей между ближними, окружающими RAM IF. ВЕЛИЧЕСТВО, я желал бы также иметь право отправить некоторых особ высшего звания". (Изображение военных действий 1812 - - го года. Сочинение Барклая де Толли. СПб., 1912, с. 11-12.)
Русские армии были спасены предусмотрительной осторожностью Барклая и поистине эпическим подвигом 27 - - й дивизии генерала Д. П. Неверовского, не позволившей многочисленной кавалерии Мюрата прорваться к Смоленску. Позднее, в Тарутино, Кутузов вынужден был фактически заменить штаб 1 - - й армии собственным; начальник штаба А. П. Ермолов был отправлен "в строй", все ключевые должности заняли люди Кутузова и князя П. М. Волконского.
{*72} Там же, с. 15.
{*73} Десятидневный "Рапорт о летучем корпусе генерала от кавалерии атамана Платова" от 21 мая 1812 г. сообщает о следующей общей (офицеры и нижние чины) численности полков: Иловайского 4 - - го - 443 чел.; Ставропольского - 549 чел. Средняя численность донских полков не превышала 450 чел. (М. Иностранцев. Операции 2 - - й Западной армии Князя Багратиона от начала войны до Смоленска, СПб., 1914, с. 425.) С учетом боевых и небоевых потерь через сорок дней после начала кампании средняя численность должна была колебаться около 400.
{*74} М. И. Кутузов. Сборник документов, т. IV, ч. I. M., 1954, с. 176.
{*75} Там же, с. 183-184.
{*76} Н. П. Поликарпов. Боевой календарь-ежедневник Отечественной войны1812 г., М., 1913, с. 542.
{*77} "Journal des operations de la division Preysing" par le lieutenant de Flotow //Campagne de la Russie (1812) par G. Fabry, vol. Ill, Document annexe, p. 198.