Бэнкс Йен. Взгляд с наветренной стороны (Культура - 7)

   - Старые правила? - кажется, Квилан уже все понял.
   - Они должны быть отомщены.
   - Душу за душу?
   Это напоминало варварские времена старых жестоких богов. Смерть каждого челгрианца непременно должна была быть уравновешена смертью врага. И до тех пор, пока такое равновесие не будет достигнуто, ни один павший в бою воин не попадет на небеса.
   - Да. Но, с другой стороны, чем уж так хороша идея множества смертей? - спросил старик с холодной улыбкой. - Возможно, достаточно всего одной смерти? Одной, но очень значительной смерти. - Старик вновь отвернулся.
   Квилан сидел молча и не шевелился до тех пор, пока старик не отошел наконец от окна и не присел рядом с ним.
   - Одной смерти?
   Старик посмотрел прямо в глаза майору:
   - Одной. Но очень значительной смерти. От этого будет зависеть многое.
   Старик опустил голову и начал насвистывать. Он насвистывал мелодию Махрая Циллера.
   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
   ОТСУТСТВИЕ ГРАВИТАЦИИ
   - Вопрос таков: что происходит на Небесах?
   - Непознаваемые чудеса.
   - Нонсенс. Ответа на этот вопрос не существует. На Небесах ничего происходить не может, поскольку, если там что-либо происходит, если там что-либо может происходить, то Небеса, фактически, не будут представлять никакой вечности. Наши жизни находятся в развитии, в процессе мутации и есть возможность изменений; наличие таких изменений - это почти определение любой жизни.
   - И вы всегда так считали?
   - Если вы неспособны к переменам, если вы останавливаете время, если вы вынуждены принимать превентивные меры, чтобы исключить возможности изменений ваших обстоятельств - тогда жизни после смерти вы не увидите, вы просто умрете и все.
   - Есть такие, которые считают, что после смерти душа возрождается к иному бытию.
   - На мой взгляд, это консервативная и несколько ограниченная точка зрения, хотя и не совсем идиотская.
   - А есть и те, которые утверждают, что после смерти душе позволено создавать свой собственный универсум.
   - Маниакальная и смешная идея, а главное - совершенно ложная.
   - А есть те, что верят, будто душа...
   - Да, есть множество разных верований, но меня в данный момент интересует сама идея Небес. Это идиотизм, который раздражает меня гораздо больше других.
   - Разумеется, но вы просто можете быть неправы.
   - Не будьте смешным.
   - В любом случае, даже если никаких Небес первоначально и не было, люди их создали. И теперь они существуют. На самом деле существует множество различных небес.
   - А! Технологии! Эти так называемые небеса находятся в состоянии войны или чего-то там еще в этом духе.
   - А сублимированные?
   - Они вне небес. И к несчастью, практически бесполезны. Но это начало. Или лучше - конец. Нет, все-таки начало другого рода жизни. Но это только доказывает мою точку зрения.
   - Но вы потеряли меня.
   - Мы потеряли все. Мы мертвы.
   - А вы действительно профессор богословия?
   - Разумеется! Вы хотите сказать, что по мне этого не видно?..
   - Мистер Циллер, а встречались ли вы еще с какими-нибудь челгрианцами?
   - Вы имеете в виду, встречались ли мы уже с вами?
   - Да, именно это.
   - Нет. Кажется, нет.
   - В таком случае, меня зовут Трелсен Скоффорд. Мы встречались на Джидхутане.
   - Неужели?
   - Вы говорили, что я назвал вас "единственным" или "уникальным".
   - А я думал, что сам это слышал где-то.
   - Великолепно. Так вы уже встретились с этим чучелом?
   - Нет.
   - Нет? Но он тут уже дней двадцать. Но кто-то говорил, что он живет...
   - Вам действительно все равно, или вы только стараетесь изобразить безразличие, Трелсен, и все это некая бравада?
   - Простите?
   - Наверное, это все-таки бравада.
   - Я просто действительно слышал, что здесь есть еще один челгрианец...
   - Хорошо. Этот "другой челгрианец" есть пережиток феодализма, профессиональный громила. Он, видите ли, собирается уговорить меня вернуться в общество, которое я презираю. И я не имею никакого желания встречаться с этим выродком.
   - О, я не знал.
   - Тогда вам действительно все равно. Поздравляю.
   - Так вы не собираетесь встречаться с ним вообще?
   - Вот именно. Вообще. Мой план таков: пробыв тут несколько лет без всякого результата, он или устанет ждать и вернется домой, где подвергнется ритуальной каре, или постепенно привыкнет к тому привлекательному, чего так много на Мэйсаке и в Цивилизации вообще, и станет простым здешним гражданином. Тогда я, может быть, и встречусь с ним. Отличная стратегия, не так ли? Как вы считаете?
   - Это вы серьезно?
   - Я всегда говорю серьезно. Даже когда шучу.
   - И вы всерьез думаете, что ваш план сработает?
   - Не знаю и даже не собираюсь об этом думать. Просто я ненавижу этого урода - вот и все.
   - А зачем они так хотят вашего возвращения?
   - А затем, что я подлинный император. При рождении я был похищен ревнивой божьей матерью и заменен моим злым братом-близнецом Фиммитом.
   - Как? Действительно?
   - Нет, конечно, шучу. Он здесь, чтобы вручить мне вызов на дуэль.
   - Да вы меня обманываете!
   - Угадали. На самом деле суть в том, что каждый клан челгрианцев имеет в каждом поколении одного-двух мужчин, продуцирующих его суть. Без таких производителей мужчины клана становятся бесплодными. Если они хотя бы раз в месяц не... Впрочем, это слишком интимные подробности. К несчастью, мой кузен Кехенаханаха Третий Младший попал в аварию, лишившую его возможности производить эту жизненную секрецию - и потому я нужен им, иначе все мужчины моего клана бесславно помрут. Конечно, есть хирургическая альтернатива, но, к сожалению, лицензия на эти врачебные действия хранится у клана, о котором мы ничего не слышим уже более трех столетий. Но, вообще, мы не любим обсуждать такие подробности.
   - Надеюсь, это тоже... шутка?
   - Ах, никак вас не проведешь!
   - Зачем вы меня все время разыгрываете? Вы, наверное, действительно, не знаете, зачем они хотят вернуть вас домой?
   - Да, действительно не знаю. А зачем?
   - Только не спрашивайте меня!
   - А я так на это надеялся!
   - А почему бы вам просто не спросить об этом самого их представителя?
   - Так вы, которому это столь интересно, и спросили бы у этого представителя, вашего так называемого другого челгрианца, зачем вы, мол, так хотите заполучить назад господина Циллера?!
   - Нет, я имел в виду, спросить у Хаба.
   - Ах, он-то, конечно, все знает. Вот, его аватар тут как тут!
   - Ах, точно! Давайте-ка... Да вы опять шутите.
   - Верно подмечено...
   - И что в действительности делает эта женщина?
   - Она слушает меня.
   - Слушает? Неужели?
   - Да. Я говорю, а она слушает, что я говорю.
   - Как? А мне казалось, что сейчас вас слушаю я. Что же такого специального она делает?
   - Она просто слушает, не задавая глупых вопросов, какие задаете вы, уж простите.
   - Что вы имеете в виду? Я просто спрашиваю...
   - Ладно, неужели вы не видите? Вы уже становитесь агрессивным, вы не хотите понять, что кто-то может просто слушать.
   - А она только слушатель?
   - Да! Да! Но именно это и есть настоящее слушание!
   - У вас нет здесь друзей?
   - Разумеется, есть.
   - Так они вас не слушают?
   - Не всегда и не все.
   - А ваш дом?
   - У меня есть привычка разговаривать с домом, но потом я вспоминаю, что обращаюсь лишь к машине, которую даже другие машины не считают разумной.
   - А ваша семья?
   - Я мало чем делюсь со своей семьей. Они немного понимают в тех вопросах, о которых я говорю.
   - Неужели? Какой ужас! Мне жаль вас. Но есть еще Хаб, он прекрасный слушатель.
   - Понимаю, но, скорее всего, это обман. Его внимание ко всем кажущееся.
   - Как? Но он ведь создан для осуществления внимания.
   - Нет, он создан для того, чтобы казаться внимательным. С живым же существом общаешься на некоем животном уровне.
   - На животном уровне?
   - Да.
   - И вы считаете, это хорошо?
   - Да. Это некое общение на уровне инстинктов.
   - Так вы считаете, что Хаб не обладает таким свойством?
   - Хаб просто машина.
   - Но ведь и вы...
   - Только в самом широком смысле. Я всегда предпочитаю говорить с человеком. Некоторые, кстати, считают, что Хаб слишком контролирует наши жизни.
   - Вот как? А мне казалось, что если ты ничего не хочешь делать, то и не делаешь.
   - Да, но ты продолжаешь жить на Орбите.
   - То есть?
   - Играть по ее правилам.
   - Так вы хотели бы жить на какой-нибудь другой, маленькой скромной планете?
   - Нет, я считаю их слишком тесными и неудобными.
   - Но не опасными? Метеориты и тому подобное?
   - У них есть системы безопасности.
   - Словом, я понял, вы хотите вернуться к каким-то старым варварским временам или что-то в этом духе?
   - Нет, просто есть ощущение, что общаться все-таки надо не с домами, и не с Хабом, и не с дронами, а с себе подобными.
   - Но с ними очень сложно общаться. И таких, как вы, много?
   - Не очень много, но есть.
   - У вас партия? Собрания? Самоназвание?
   - И да, и нет. Насчет названия было много идей. Были предложения называться привередами, или келейниками, или пещерниками, или молчальниками, или антагонистами бесед, или окраинниками, или планетистами, - но не думаю, что мы примем какое-нибудь из этих названий.
   - Почему?
   - Потому что все их предложил Хаб.
   - Извините...
   - Кто это был?
   - Посол Хомомдана.
   - Немного похож на чудовище, но... Что? Что!?
   - Они очень хорошо слышат...
   - А, мистер Циллер, забыл спросить! Как вещичка?
   - Трелсен, если не ошибаюсь?
   - Да, конечно.
   - Какая вещичка?
   - Ваша музыка, разумеется!
   - Музыка? Ах, да. Я ведь уже написал ее столько...
   - Не скромничайте! Как продвигается дело?
   - Вы имеете в виду вообще или что-то конкретно?
   - Я имею в виду ваше новое произведение!
   - Ах да, конечно, конечно.
   - Итак?
   - Вы говорите, в какой стадии работа над симфонией?
   - Да, конечно, как она продвигается?
   - Прекрасно.
   - Прекрасно?
   - Да. Она продвигается прекрасно.
   - Великолепно. Отлично. Жажду услышать. Воистину замечательно.
   - Да пошли вы на хрен, кретин! Надеюсь, я употребил не слишком крепкое выражение?..
   - О, привет, Кэйб! Ты все еще здесь? Как ты?
   - В порядке. А вы?
   - А я - беспрерывно осаждаем идиотами. Хорошенькая у них работенка.
   - Но что поделаешь...
   - Ах, Кэйб, если я когда-либо и получаю наслаждение от общения с дураками, то, уверяю, только от разговоров с тобой.
   - Хм. Ладно. Надеюсь, это все-таки комплимент. Надежда вообще очень приятная эмоция.
   - Твои бездонные запасы галантности потрясают меня, Кэйб. Как там наш эмиссар?
   - Квилан?
   - Вроде, он.
   - Он настроился на долгое ожидание.
   - Я слышал, вы таскались с ним на прогулку?
   - Да, по берегу Вильстера.
   - Ага. Километры горной тропы, и везде надо быть начеку, так?
   - Он оказался весьма приятным спутником и очень вежливым существом. Может, только излишне суров.
   - Суров?
   - Закрыт и сдержан, очень серьезен. Что-то в нем есть такое... стальное.
   - Стальное?
   - Да, как в третьей части "Бурной ночи", где ветры вдруг умолкают, и звучат только ударные.
   - А, в симфоническом смысле. И это сравнение с одной из моих работ говорит о его симпатии ко мне?
   - Это лишь мое предположение.
   - Ты совершенно бессовестный, Кэйб.
   - Я?
   - И тебе совершенно не стыдно исполнять их подобные просьбы?
   - Чьи просьбы?
   - Хаба, Департамента контактов, Цивилизации в целом, не говоря уже о моей драгоценной родине и замечательном правительстве.
   - Не думаю, чтобы ваше правительство о чем-то меня просило.
   - Кэйб, но ведь ты не знаешь, какой помощи они просят или требуют от этой встречи!
   - Да, но...
   - Извини...
   - Кого я вижу! Дорогой Циллер! Посол Ишлоер! Счастлив видеть вас, дорогие друзья!
   - Терсоно, ты выглядишь блестяще.
   - Благодарю.
   - И собрал вокруг, как всегда, дивную компанию!
   - Кэйб, вы ужасный любезник, только вы досконально знаете все тонкости политеса, и потому мне всегда так важно ваше мнение!
   - А Кэйб рад твоей радости. Кстати, я только что расспрашивал его о нашем челгрианском дружке.
   - Ах, о бедном Квилане!
   - Бедном?
   - Да, вы знаете, жена...
   - Нет, ничего не знаю. Что, уродлива до отвращенья?
   - Нет, она умерла!
   - Смерть - состояние, которое порой делает существо воистину прекрасным!
   - Циллер, Циллер, как не стыдно! Бедняга потерял жену во время Кастовой войны, разве вы не знали?
   - Нет.
   - Мне кажется, Циллер самым тщательным образом избегает любой информации о майоре Квилане, которую я с таким терпением собираю.
   - А вы не делитесь с ним этой информацией, Кэйб? Камой позор!
   - Кажется, мой позор - самая модная тема сегодняшнего вечера. Но я действительно не делюсь. Хотя бы потому, что подошел за минуту до вас и еще не успел сделать этого.
   - Да, так это была настоящая трагедия. Они поженились совсем недавно.
   - Но они же могут надеяться на воссоединение в том абсурдном месте, которое называют рукотворными Небесами.
   - Увы. Ее имплант оказался не включенным в момент гибели или был не способен... Словом, она ушла навеки.
   - Какая беспечность! А что имплант самого майора?
   - Какой из них вы имеете в виду?
   - Так их много? Ну, значит, я говорю о тех, которыми пользуются всякие спецагенты, шпионы, убийцы. Так что насчет них?
   - Все обстоит совсем тихо. Может быть, они сломаны?
   - А я думаю, что они прекрасно функционируют.
   - Но дело в том, что эмиссар Квилан несколько раз был сканирован самым тщательным образом еще на пути сюда. Без предварительного сканирования пассажиры на корабль не допускаются.
   - Ты уверен?
   - Мой дорогой Циллер, он летел сюда на военном судне Цивилизации, и не на одном. Вы даже не представляете себе, какому детальному обследованию подвергаются там пассажиры, тем более представляющие потенциальную опасность?!
   - А что насчет его Хранителя душ?
   - Его нельзя сканировать непосредственно, поскольку там могут содержаться крайне невежливые вещи.
   - Ха-ха!
   - Что "ха-ха"?
   - Циллер беспокоится, что майор прибыл, дабы похитить или убить его.
   - Это невозможно.
   - Тем не менее.
   - Циллер, дружище, неужели вы серьезно так думаете? Оставьте свои страхи. Похищение совершенно невероятно. А убийство... О, нет! У майора нет с собой никакого более серьезного оружия, чем церемониальная дага.
   - А! Значит, я могу погибнуть церемониально! Это меняет дело. Давайте-ка встретимся завтра. Можно отправиться за город. Полежим под одним зонтиком. Он, случайно, не голубой? А то можно будет потрахаться... пока Хаб спит.
   - Перестаньте смеяться, Кэйб, вы только его подзадориваете! Циллер, дага это просто дага. Ничего больше.
   - Не граната, не бомба, не уничтожитель памяти, это просто серебро и сталь. Конечно! Можно даже попросить, чтобы он убрал ее...
   - Да оставьте вы в покое эту глупую дагу!
   - Ну, тогда какой-нибудь вирус, зараза.
   - Хм...
   - Что значит "хм"!? Восемьсот лет назад наша медицина добилась небывалых успехов и победила все болезни, - зато изобрела генетический ключ к разрушению мозга, этакий вирус, работающий настолько быстро, что весьма подходит к нашему случаю. Достаточно всего лишь пяти минут с того момента, как убийца чихнет с вами в одной комнате, и мозги жертвы, - если только они есть, - превратятся в кашу.
   - И?
   - Мы проверяли его и на это. Майор Квилан чист, как младенец.
   - Значит, он представляет собой только систему клеток.
   - Да, если не считать Хранителя душ.
   - Да, так что Хранитель?
   - Это самый простой Хранитель душ, обычного вида и размера.
   - Обычного, говорите? А вы уверены?
   - Но...
   - А тебе известно, мой хомомданский наивный друг, что мой народ не зря заслужил репутацию самых изобретательных лжецов во всей галактике? Им решительно нельзя верить ни в чем.
   - Изобретательность? Я бы сказал, эксцентричность.
   - Циллер, позвольте рассказать вам одну историю.
   - Вы должны мне ее рассказать?
   - Наверное, все-таки действительно должен. Однажды некто придумал способ обмануть безопасность контрразведки.
   - Серийные номера вместо нелепых названий для кораблей?
   - Нет, контрабандой протащить туда бомбу.
   - Я бывал на паре таких кораблей, и, надо сказать, эта мысль тоже приходила мне в голову.
   - Способ этот заключался в том, чтобы создать гуманоида, у которого был бы физический дефект под названием гидроцефалия. Слышали о таком?
   - Вода в мозгу?
   - Вода заполняет середину, и мозг расползается тонкой пленкой по внутренней стороне поверхности черепа. Ну, и гуманоидон должен был пронести маленькую бомбу антивещества в такой своей черепушке.
   - И она грохнула, как только он помотал головой?
   - Отнюдь нет. Просто они думали, что под черепом, окруженная мозгом, она будет недоступна для сканеров Цивилизации, поскольку мы принципиально не заглядываем в мозг никому.
   - Так значит, все удалось, корабль разворотило, и все остались довольны?
   - Нет. Честно говоря, я тоже так не думаю.
   - И правильно. Устройство было обнаружено, и корабль преспокойно спасся.
   - Но как?
   - Стандартный мозговой сканер сканирует содержимое головы из гиперпространства, из четвертого измерения. Непроницаемая сфера выглядит, как прозрачный круг. Даже закрытые комнаты полностью доступны этому сканеру. Вы и я в нем будем казаться плоскими.
   - Плоскими? Хм. Вероятно, я общался с некоторыми критиками, которые тоже смотрели из гиперпространства. Прошу прощения.
   - И корабль не стал считывать мозги несчастного урода, - в этом просто не было нужды, - но то, что он несет бомбу, было столь же ясно, как если бы она была просто в руках.
   - Я чувствую, что вся эта история - несколько занудный способ убедить меня, чтобы я ни о чем не беспокоился.
   - Прошу прощения за занудство, но я действительно хотел вас успокоить.
   - Смею вас уверить, что на самом деле я никогда и не думал, что этот мешок дерьма всерьез собирается меня убивать.
   - Так вы увидитесь?
   - Ни за что и никогда...
   - Хаб!
   - Циллер! Добрый вечер. Вы довольны собой?
   - Нет. А вы?
   - Разумеется.
   - Разумеется? Может ли настоящее счастье быть настолько... уверенным в себе? Это как-то угнетает.
   - Циллер, я - Мировой разум. Мне приходится приглядывать за огромной и сложной Орбитой, не говоря уже о пятидесяти миллиардах ее жителей.
   - Л и не собирался о них говорить.
   - Непосредственно в данный момент я наблюдаю звезду, угасшую в галактике два с половиной миллиарда лет назад. Ближе к нам вижу умирающую планету, летящую по орбите красного солнца-гиганта и по спирали приближающуюся к его ядру. Так же я прослеживаю последствия разрушения солнца этой планетой сквозь гиперпространство, которое произойдет позже тысячу лет спустя. Я фиксирую миллионы комет и астероидов, исправляю десятки тысяч их орбит, используя одни для изменения ландшафта Орбиты, другие просто отводя с ее пути. На следующий год я собираюсь допустить в нашу атмосферу достаточно большую комету - и это будет по-настоящему увлекательное зрелище. Несколько сотен тысяч небольших осколков уже двигаются в нашем направлении, обещая создать удивительное световое шоу в ту ночь, когда впервые прозвучит ваша новая симфония о конце периода Новых Близнецов.
   - Так, значит...
   - Разумеется! Но я не закончил. Я связан с сотнями других разумов, с разумными кораблями всех типов, одни из которых мои давние друзья, другие приятели, так сказать, по интересам или просто похожи на меня. Плюс другие орбиты. Я имею одиннадцать персональных воплощений, перемещающихся в огромной галактике, также контактирующих с другими разумами, кораблями и орбитами. О том, как изменюсь я сам, когда эти мои близнецы вернутся и поделятся своим опытом, я могу только догадываться.
   - Все это звучит...
   - Кроме того, у меня есть и прямой обмен с другими разумами...
   - ...обворожительно. А теперь...
   - Кроме того, существует множество подсистем и подсистемных комплексов, которые находятся в постоянном и плодотворном диалоге. Вот, например, в данный момент мне сообщают, что в течение этого часа в пещере под Буцаном рождается новый разум. А вот через одну из планетарных систем я вижу пару циклонов, которые обрушатся на Наратрадьян и создадут сильный атмосферный феномен, который будет иметь влияние на экосферу всех обитателей. А здесь, на Мэйсаке, например, я вижу серию лавин в горах Пилтангуон на Хилдрае. Вижу торнадо, мчащийся через саванны Шэбана на Акроуме, исчезающий остров в море Пича, лесной пожар на Молбене, сейш* [Сейши (франц. seiche) - с периодом от нескольких минут до десятков часов на закрытых водоемах; при этом происходит колебательное движение всей массы воды, причем поверхность водоема приобретает уклон то в одну, то в другую сторону; возникают под влиянием разности атмосферного давления, сгонов и нагонов воды.], зарождающийся в реке Грейдинс, наводнение в Джунцре, сломанный деревянный дом в деревушке Ферл, две пары любовников, занимающихся сексом на вершине горы...
   - Прекрасно, но...
   - ...Окути. А есть еще и дроны, и другие автоматы, способные непосредственно осуществлять быструю связь, плюс люди с имплантами и другие живые организмы, способные вступать в непосредственный контакт. Кроме того, существуют и миллионы аватаров, которые невидимо ходят меж людей, слушая и наблюдая...
   - Так вы закончили?
   - Да. Но только еще представьте себе следующее: весь объем информации, собираемый на всех собраниях, концертах, танцах, церемониях, вечеринках и обедах! Подумайте обо всех этих разговорах, идеях, остроумии!..
   - О, я очень хорошо представляю себе и это дерьмо, и все прочее. Всю ту чушь, непоследовательность, эгоизм, осуждение всего и вся, утомительную тупость, жалкие попытки произвести впечатление, затеять интригу, мозги в маразме, недальновидность, непонимание, короче, все. Всю эту тоску окружающей повседневности, от которой и в малых-то дозах хочется повеситься!
   - Это все мякина, Циллер. Я не обращаю на нее внимания. Я могу вежливо общаться с любым идиотом, и это не стоит мне совершенно никаких усилий. Это так же легко, как игнорировать всякую космическую мелочь, вроде планет, звезд и судов - всей этой пыли. Однако, говоря откровенно, ничего утомительного и скучного я здесь не вижу.
   - Я не могу выразить, насколько я рад тому, что какой насыщенной жизнью вы живете, Хаб.
   - Благодарю.
   - А теперь можно немного поговорить обо мне?
   - Сколько хотите.
   - Мне приходят в голову ужасные мысли.
   - И что это за мысли?
   - Например, первое исполнение "Испытания светом".
   - Ах, так вы уже придумали название своей симфонии!?
   - Да.
   - Я тут же дам знать кому нужно. Как только покажется упоминаемый мной ранее метеорит, мы включим подходящий лазер и начнем свое световое шоу, плюс танцы и всевозможные голографические эффекты.
   - Да, да, я не сомневаюсь, что музыка будет сыграна в соответствующей обстановке и на должном уровне.
   - О, Циллер, надеюсь. Вы понимаете, что все будет сделано превосходно и удовлетворит самый изысканный вкус. Финал как раз совпадет со временем появления звезды!
   - Но я беспокоюсь отнюдь не об этом. Что касается симфонии, я уверен, все пройдет блестяще, но...
   - Так в чем же дело?
   - Ведь вы непременно собираетесь пригласить туда этого сукина сына Квилана?
   - М-да....
   - Вот и "м-да". Конечно! Я так и знал! Я так и чувствовал! Но я ведь никогда не давал своего разрешения на его переезд в Акьюм! Никого не интересует, что я думаю!
   - Зато я скажу вам, что я думаю: не пригласить его будет совершенно неприлично. Концерт, возможно, будет последним культурным событием в этом году на целой Орбите!
   - Что значит "возможно"?
   - Определенно. Он уже вызывает огромный интерес. Даже такой вместительный зал, как Штульен, не в состоянии обеспечить местами всех желающих. Я вынужден объявить конкурс среди поклонников на звание самых знающих ваших поклонников и распространять билеты только таким образом. Для кого-то это станет событием всей жизни. За места уже началась драка. Это только одна сторона. Плюс - та аудитория, которая услышит вашу музыку в прямой трансляции - это тоже около десяти миллиардов! У меня у самого есть всего три билета! И, боюсь, ажиотаж таков, что придется оставить всего один!
   - Вот вам и прекрасный повод не приглашать Квилана.
   - Только вы и он - единственные челгрианцы здесь, Циллер. Вы известный композитор, а он почетный гость. Как я могу я не пригласить его?
   - А так, что я просто не хочу этого.
   - То есть вы намекаете, что в таком случае не придете сами?
   - Именно так.
   - Вы не будете дирижировать?
   - Абсолютно точно.
   - Но на первом исполнении вы всегда дирижировали!
   - А в этот раз не буду. Не буду, если он будет приглашен.
   - Но вы должны!
   - Ничего я не должен.
   - Но кто же тогда будет за пультом?
   - Никто. Эта вещь вообще не нуждается в дирижере. Композитор встает за пульт лишь для того, чтобы удовлетворить собственные амбиции и поучаствовать в спектакле, а вовсе не для пользы дела.
   - О, раньше вы говорили совсем другое. Вы говорили, что существуют нюансы, незапрограммированные тонкости, необычные решения, которые дирижер создает по вдохновению, как ответ на реакцию зала, а это требует сильной индивидуальности, анализа, быстрой реакции...
   - Я морочил вам голову.
   - Тогда вы казались гораздо более искренним.
   - Ерунда. Дело лишь в том, что я не встану за пульт, если в зале будет это ничтожество, этот ублюдок. Меня вообще не будет поблизости! Я останусь дома или уеду куда-нибудь подальше.
   - Это будет ужасным сюрпризом для всех собравшихся!
   - В таком случае уберите подальше этого вашего почетного гостя.