Осло поразил их своей патриархальной тишиной, чистотой и уютом доброй, размеренной жизни. Там не было американского размаха, чувства бесконечности и затерянности. Линде показалось, что горизонт в Норвегии уходит не в даль, а в глубь, в волшебный мир, в сказочное царство прошлого, в необычные перевоплощения.
Эдвардом был выбран старинный курорт Яйло.
Линда со страхом встала на лыжи, но очень быстро освоилась. Она поняла, что есть такие навыки, от которых не избавляются с годами, – вождение машины, плавание, лыжи. Скоро она начала смело съезжать с небольших склонов. Но бедная Джованна так и не решилась на этот подвиг. Она ходила по пятам за Оливером, который лыжам все-таки предпочитал санки. Джованна водила его каждый день в какой-то детский клуб «Троллей», а Эдвард и Линда наслаждались своим высокогорным медовым месяцем.
В то утро они подошли к подъемнику неожиданно для обоих рано. Было только десять часов утра. Чудесный горный воздух действовал на Эдварда благотворно. Он хорошо спал и рано просыпался. А может, Линда так хорошо на него влияла.
В это утро Эдвард решил съехать с самого высокого склона. Но Линда сошла с фуникулера раньше, не решаясь освоить новые высоты. Помахав ему рукой, Линда приготовилась совершить свой прыжок в белую даль и какое-то время собиралась с душевными силами. Вдруг ее окликнули. Она обернулась и с изумлением увидела Тимоти.
– Линда, что ты здесь делаешь?
– А как ты думаешь? Собираю цветы на лужайке...
– Я имел в виду, как ты сюда попала?
– Это так сложно?
– Ты раньше никогда не увлекалась горными лыжами.
– Ты тоже.
Тимоти был полностью экипирован, как и Линда. Но Линда с удовольствием и даже с некоторым злорадством отметила, что ее костюм стоит гораздо дороже. Тимоти, не скрывая, окинул ее оценивающим взглядом и еще больше изумился.
Внешне он сам очень изменился. Загорел, похудел, немного осунулся. В его глазах появилось какое-то иное, незнакомое Линде выражение. Еще раз окинув его взглядом, она подумала: совершенно чужой мужчина. Неужели у нас что-то с ним было? Она уже собралась съехать с горы, как он спросил:
– Ты здесь одна?
– Нет. А ты?
– С компанией. Никогда раньше здесь не были.
Решили апробировать. А где ты остановилась?
– В «Бардоле», – нехотя ответила Линда. Это встреча уже начала ее тяготить. И ей очень не хотелось ничего о себе рассказывать.
– Мы тоже. Вечером можем увидеться.
– Прощай. – Линда оттолкнулась и съехала с горы. Приятное волнение от быстрого спуска было нарушено каким-то тревожным настроением. Ей почему-то стало не по себе.
Внизу ее уже ждал Эдвард. Возле него топтались несколько человек.
– Бланш, познакомься... Винсент Тори. Вин, это Бланш.
– Очень приятно.
Легендарный Винсент Торн оказался очаровательным молодым блондином со светлыми глазами и энергичным рукопожатием. Он был красив отполированной голливудской красотой богатого и ухоженного мужчины. Был он очень светским, вел себя просто и даже слегка застенчиво. Линда подумала, что это скорее всего маска хорошо воспитанного человека. Обычно все бойцовые собаки выглядят очень печальными и лиричными, хотя и считаются собаками-убийцами. А может, она зря так думает. Может, он и вообще такой: милый и простой золотой мальчик, ворочающий миллиардами. Правда она вдруг почувствовала, что ее оценивают, но это была лишь секунда.
– Я думал, ты в Швейцарии, – сказал Эдвард.
Судя по всему, они встретились несколько минут назад.
– Пришлись уехать. Из-за Джуди. Ей что-то там не показалось. Решили не нагнетать обстановку своим присутствием. Слишком много знакомых.
А здесь, как видишь, только ты...
– Ты с Джуди? Так и возишь ее за собой?
– Нет, я с Андре. Ты ее не знаешь, мы уже вместе две недели. Это Джуди захотела ехать с нами. И ее мужу пришлось тоже присоединиться, хотя, кажется, он не в восторге от, всего.
– У Джуди все в порядке?
Винсент молча покачал головой. Потом сказал:
– Сам увидишь.
– Мне вас оставить? – спросила Линда.
– О нет, что вы! Извините, мы отвлеклись. Вы здесь впервые?
– Я впервые на горных лыжах!
– Неужели?! Тогда у вас просто талант горнолыжницы. Я вас поздравляю.
В это время с горы съехал Тимоти. Линде стало не по себе. Винсент обратился ко всем:
– Познакомьтесь, это мой зять Тим Раймон. Тим, это Эдвард и Бланш.
Тимоти удивленно посмотрел на Линду.
Линда решила внести ясность.
– Вообще-то Бланш мое второе имя. Но Эдварду оно больше нравится.
– Мне тоже, очень красивое имя! – воскликнул Винсент. – Предлагаю вечером собраться и посидеть в баре. Ну, я пошел искать свою герлфренд, по-моему она заехала в очередные кусты. – Винсент отправился к фуникулеру.
Тимоти стоял, не зная, что ему делать.
Эдвард быстро нашелся.
– Дорогая, пойдем поищем троллей, – непринужденно обратился он к Линде.
Они с нарочитой сердечностью простились с Тимоти и отправились по боковой аллее в сторону детского клуба.
– Я не учел странной особенности этой семьи.
Они не могут сидеть на одном месте. За неделю проедут по нескольким курортам. Так это твой бывший муж?
– У меня такое чувство, что мы с ним даже не знакомы.
– Вот и познакомились. Теперь такого чувства уже не будет.
– Ты злишься? Тебе все это не нравится?
– Я сам не Пойму. Лучше бы ты мне ничего про него не говорила. Я бы и не узнал.
– Я не люблю обманывать.
– Это тоже правильно. Извини. Я несу какую-то чушь. Забудем.
А Линда вдруг вспомнила давние слова Тимоти «мы теперь будем вращаться в разных кругах» и усмехнулась.
Вечером Эдвард предложил Линде надеть платье для коктейля. Линда пожала плечами. Она вообще-то собиралась обновить новый норвежский свитер с серебряными застежками. Но Эдвард уже бросил ей на кровать черный корсет с короткой пышной юбкой, напоминающей балетную пачку.
Линда небрежно откинула волосы и уже привычными движениями нанесла на лицо тон, румяна и блеск для губ.
Когда они спустились в просторный бар, там уже собрался народ. Они сели за один из столиков, и скоро к ним присоединился Винсент с очень красивой стройной девушкой, мило щебечущей по-французски.
Ни Тимоти, ни его жены Линда не заметила и облегченно вздохнула.
Но на самом деле Тимоти был в зале и с удивлением наблюдал за Линдой. Эта встреча никак не укладывалась у него в голове. Это было для него так же невероятно, как встретить привидение. Около него за стойкой сидела его жена, болезненно худая и высокая девушка с падающей на глаза каштановой челкой, с красиво подведенными глазами и нарочито подчеркнутым капризным ярким ртом. Она допила коктейль из высокого бокала и жестом показала бармену, что хочет еще. Тимоти внимательно посмотрел на жену. После третьего бокала ее следовало остановить. Он заказал себе виски со льдом и решил этим и ограничиться на сегодня.
– Смотри-ка, у Эда новая телка, – громко сказала Джуди, неожиданно низким для ее ангельской внешности хрипловатым голосом. – Кто она, не знаешь?
Тимоти что-то промямлил, глядя в стакан.
– Слушай, я тебя, кажется, нормально спросила, – начала заводиться Джуди, – вынь наконец член изо рта и ответь мне: ты ее знаешь? Это случайно не та актриса, что играла в «Адвокате дьявола»?
– Думаю, нет. Это всего лишь моя бывшая жена...
– Это мы так пытаемся пошутить. Смешно получилось! Ха-ха-ха! Мне еще один...
– И последний....
– Заткнись, придурок! А я пока пойду поздороваюсь.
– Не стоит мешать людям...
– Это они мне все мешают, начиная с тебя. Джуди, слегка покачиваясь, подошла к столику, за которым сидели Линда, Эдвард и ее брат с юной Андре. Тимоти с убитым лицом шел рядом. – Привет, Эдди! Что же ты не знакомишь меня с новой девушкой из твоего гарема? Привет, я Джуди! И она протянула руку Линде.
– Очень приятно! А я Шахерезада.
Джуди осеклась и не нашлась с ответом.
Винсент встал и обнял Джуди за талию.
– Иди погуляй с Тимом, проветрись. Тим, отведи ее куда-нибудь. Я тебе настоятельно советую! – Последнюю фразу он произнес очень тихо, но она прозвучала как приказ.
Джуди сразу сникла, взяла Тимоти под руку и позволила себя увести. За столом повисла пауза.
Линда тут же нашлась:
– В Норвегии принято очень много алкоголя добавлять в коктейли. Большое испытание для малопьющих американцев. Имейте это в виду! На первый взгляд кажется – ерунда, а потом с ног валишься!
Винсент посмотрел на нее с благодарностью.
Старясь загладить общую неловкость непринужденной любезностью, Линда спросила Андре, чем та занимается. Девушка оказалась начинающей фотомоделью. Она и в самом деле выглядела как картинка с глянцевой обложки. Возможно, ей была отведена роль всего лишь красивого украшения поездки или удобной секс-куклы. Окрыленная вниманием Линды, девушка вдруг разговорилась и стала воодушевленно рассказывать о причудах мэтров высокой моды, о своих изнурительных занятиях балетом и фитнесом, о многочасовых съемках крошечных эпизодов рекламных роликов.
– Вы не представляете, мы недавно снимали рекламу сыра...
– Сыра? – с серьезной насмешливостью переспросил Винсент. – Это интересно. И что он делал? – Судя по всему, его этот разговор пока еще забавлял.
– Нужно было установить правильный свет, на это ушло целых восемь часов!
– Какая у вас тяжелая работа! – воскликнула Линда. – А сколько минут шел этот эпизод?
– Ты так спрашиваешь, будто речь идет о блокбастере под названием «Война сыров», – улыбнулся Эдвард. – Я могу точно сказать – минут пять от силы. Я, кажется, видел эту рекламу. А что вы там делали, Андре?
– Вот и не угадали. Три минуты двадцать секунд, А я этот сыр пробовала, но потом оставили только мои руки и ворону. Она его уносит. Но все равно было прикольно. Мы этим сыром просто объелись.
И нам еще фирма подарила целый набор сыров и красивую фарфоровую досочку...
Винсент с улыбкой переглянулся с Эдвардом.
Они делали усилие, чтобы не рассмеяться.
В душе бывшей феминистки проснулась обида за весь женский род.
– Андре, большое вам спасибо! Вы просто открыли мне глаза на эту профессию! Я-то думала вот красивая девушка, пришла, улыбнулась, получила деньги и ушла. А это довольно изнурительный и серьезный труд.
– Малышка Андре, а зачем тебе все это? Хочешь, я куплю тебе целое рекламное агентство?
– Винсент, если вы купите балерине целый театр, она все равно будет по шесть часов стоять у станка. Профессионализм надежнее вдохновения.
– Но мне правда нравится моя работа. Бланш верно говорит. Настоящих профи все уважают и охотнее имеют с ними дело.
– Вин, я забыл тебе сказать... Бланш известный социолог. Знаешь, как называется ее книга? «Женщины мирового терроризма». Будь с ней осторожен.
– Я потрясен. Это вам не сыр рекламировать.
А тебе, Бланш, присылают подарки от фирм – ну там, автомат Калашникова, взрывчатку...
– Могу договориться об этом лично с вами, минуя посредников. Но лучше расскажите про вашу новую киностудию. Я ведь родом из Калифорнии.
По дороге из бара Винсент отозвал в сторону Эдварда.
– Знаешь, мы очень мило посидели. У нас, по-моему, формируется новый стиль общения... – Винсент заговорщицки улыбнулся и похлопал Эдварда по плечу. – Ну что, Эдди, поменяемся девочками на ночь?
– В последнее время у меня перебои с чувством юмора. Разучился правильно реагировать на шутки: то смеюсь, то вдруг начинаю драться.
– Смотри, Эдди, женщины не выносят парней, теряющих чувство юмора. Твоя Шахерезада – та еще штучка. Сообщи мне, когда она тебя бросит и будет свободна. О'кей?
Войдя в номер, Эдвард упал на диван.
– Почему я раньше не замечал у этой семейки так много неприятных особенностей? Но ты хорошо умыла эту вонючку Джуди, она даже лишилась дара речи. Пожалуй, я тебя сделаю не только спичрайтером, но и пресс-секретарем. Знаешь, рядом с тобой я многое вижу другими глазами. Твое присутствие делает меня умнее. Я все время как бы смотрю со стороны на происходящее и спрашиваю себя: а что Бланш подумает об этом? Вот как ты мне это объяснишь? Я что, теряю индивидуальность?
– Я тоже так теперь думаю и вижу. Да, мы оба теряем индивидуальность. Эдвард Верстрейт! Мы с вами присутствуем при историческом событии!
Рождается новое сообщество – наша семья! И отныне я уже не смогу сказать – я хочу! Я говорю – мы хотим. А ты не можешь сказать – я решил! Ты говоришь – мы решили! А хорошо это или плохо?
Время покажет!
Утром, когда Эдвард, как обычно, крепко спал после бурной ночи, Линда спустилась в ресторан позавтракать вместе с Джованной и Оливером. Положив на тарелку тост, сыр и фрукты, Линда отнесла все это на их столик и отошла за кофе. Возле сверкающих кофейников она столкнулась с Тимоти.
– Линда! Извини за вчерашнее. Джуди очень переживает потерю ребенка... Поэтому иногда ведет себя неадекватно.
– Я уже и забыла. Не стоит беспокоиться. – Она уже хотела отойти, но не удержалась и добавила: Ты мне когда-то сказал, что мы едва ли встретимся в будущем из-за разницы социального статуса.
Выходит, политологи тоже ошибаются?
– Политологи всегда ошибаются, их спасает то, что никто не помнит, о чем они раньше говорили.
Только вредные социологи всю информацию сохраняют до поры до времени. И давно ты с этим Эдвардом?
– Давно. Как только ты ушел.
– Быстро ты, однако, утешилась. Просто не снося башмаков.
– Что можно ответить на эту бредовую претензию? Я понимаю, тебе бы хотелось прочесть обо мне в газете в разделе «Происшествия»: «Еще одна жертва суицида из-за несчастной любви». Это бы потешило твое мужское самолюбие, слегка опущенное неравным браком с бывшей наркоманкой и начинающей алкоголичкой, понукающей тобою. Но я не сделаю тебе такого подарка. Я даже благодарна тебе за твой уход. Теперь я хоть узнала, что такое настоящий мужчина в постели и просто в повседневной жизни. Прощай, Тимоти.
Линда с пылающими щеками пошла к своему столику. Ее руки слегка дрожали. Она как женщина была отомщена, ткнув Тимоти носом в его дерьмо. Но как разумный человек осталась очень собой недовольна. Она нанесла удар ниже пояса.
Била лежачего. Если раньше Тимоти чувствовал неловкость из-за своего ухода и был для нее не опасен, теперь он имеет полное право ее ненавидеть и строить ей козни. Зачем плодить врагов в мире, где так хрупко человеческое счастье? Всегда лучше благородно уйти, не сказав ни слова.
Зачем ее понесло?
Вдруг она почувствовала, что кто-то подошел к ней сзади. Тимоти встал возле их столика. Его лицо было бледным, щека дергалась.
– Какой прелестный мальчик, – произнес он сдержанно спокойным голосом. – Это твой ребенок, Линда?
– Это наш с Эдвардом ребенок, – четко и раздельно ответила Линда. И тут же начала говорить с Джованной, давая понять, что разговор окончен.
Тимоти отошел. Джованна испуганно посмотрела на Линду.
– Он вас так ненавидит. Что вы ему сделали?
– Это мой бывший муж.
– Святая Мария! Кто-то вам очень позавидовал! Что ему надо от вас? Или ему плохо сейчас живется?
– Боюсь, что да.
– Будьте осторожны, мэм. Уговорите мистера Эдварда уехать отсюда пораньше. Мне не понравилось, как он смотрел на вас и на Оливера.
Когда Линда поднималась по лестнице, отправив Джованну с малышом на лифте, Тимоти догнал ее.
– Линда, ведь это мой ребенок? Скажи правду!
– Нет, нет и еще раз нет! Мы прожили с тобой семь лет, и я ни разу не забеременела!
– Моя жена тоже врала мне так же, как ты врешь своему красавчику. Но я же умею считать. Линда, это судьба. Мы должны снова быть вместе. Да, я ошибся. Ты сама видишь, как я влип. Дай мне шанс.
Я готов простить тебя за этого парня, ты, наверное, нарочно сошлась с ним, чтобы меня уесть. Ты ведь меня любишь по-прежнему? Мы же так хорошо жили все эти годы. Я вспоминаю это время, как потерянный рай...
– Ты болен, Тим! Ты сам не понимаешь, какую чушь ты несешь! Все кончено между нами. Я люблю другого мужчину, и у нас с ним общий ребенок! Если ты будешь меня преследовать, я пожалуюсь твоему шурину.
– Ах вот как?! Раз ты хочешь войну, ты ее получишь. Все вы бабы шлюхи. Не думай, что я стану умиляться на твое семейное счастье с этим плейбоем. Я буду судиться с тобой и отниму у тебя ребенка! Вот что я сделаю! А если даже и не отниму, ты будешь в таком дерьме, что в жизни не отмоешься!
Линда с трудом сдержалась, чтобы его не ударить. Она вбежала в номер. Зубы у нее стучали. Господи, но кто бы мог подумать!
Она разбудила Эдварда.
– Давай уедем отсюда! Мой бывший муж устроил мне истерику в ресторане. Ему стало обидно, что я не одна и счастлива.
– Какого черта! Я сейчас скажу Вину, и пускай они катятся сами отсюда!
– Зачем поднимать скандал? Уедем, и больше никогда их не увидим, я надеюсь.
– Ну как хочешь. Думаю, Джуди его скоро бросит и он вообще исчезнет с нашего поля зрения.
Попроси Джованну заказать мне завтрак в номер, а потом будем собираться.
Прошло почти два месяца, как Линда вернулась из Норвегии в Фелтон. Несмотря на уговоры Эдварда, Линда не хотела бросать колледж, хотя бы до конца занятий. Договорились, что Эдвард будет приезжать каждую пятницу, а уезжать в понедельник утром.
Они по-прежнему страстно желали друг друга, и их встречи были такими бурными, словно между ними были не дни, а месяцы разлуки. Эдвард всерьез подумывал о политической карьере и обсуждал это со своим отцом. Казалось, ничто не могло помешать этой счастливой жизни. А единственным предметом их споров была предстоящая летом свадьба. Эдвард хотел что-то грандиозное, что Линда про себя называла «белые кони под водопадом» и всячески этому сопротивлялась. Они с Биллом облюбовали для свадебной церемонии фамильную церковь семьи Верстрейт, стоящую на территории колледжа. С родителями Линды сэр Уильям познакомился заочно по телефону. Но неугомонный папа Джим Хоппер прислал своему будущему свату видеокассету. На ней они с мамой были запечатлены в собственном доме с раскрытым фамильным альбомом в руках. Было уже решено после свадьбы пригласить сэра Уильяма и молодых погостить в Пало-Альто.
Но однажды в понедельник днем раздался телефонный звонок. К счастью, Эдвард был уже в Бостоне.
– Миссис Хоппер? Это говорит Бернард Дафти.
Вы меня помните? Мне кажется, у вас могут быть проблемы. Ко мне сегодня приезжал ваш бывший муж посоветоваться. Он хочет затеять с вами судебную тяжбу. Я его выслушал и, честно говоря, в растерянности. Вы меня слушаете?
– Да. Я только не понимаю, на чьей вы стороне?
– Я всегда на стороне закона и здравого смысла.
Просто я хорошо помню, как все было. И как Тимоти поступил с вами. Но, Линда, вы же понимаете, если это его ребенок, вы обязаны разрешить ему с ним видеться.
– Это бред его больного воображения. Это не его ребенок! Это ребенок моего бойфренда, с которым мы собираемся пожениться через три месяца! Объясните, зачем Тимоти хочет этого скандала? Это укрепит его второй брак?
– Его второй брак уже ничто не укрепит. Его жена хочет с ним развестись. Наверно, Тимоти решил как-то самоутвердиться. И потом, он уверен, что это его ребенок. Я думаю, единственное, что можно сделать, – это сдать всем троим анализы на ДНК.
– А зачем мне-то сдавать эти анализы?
– Не вам, а вашему жениху.
– Я не хочу посвящать в эту историю своего жениха.
– Тут я вам помочь ничем не могу. Если суд решит...
– Суд? О Боже! Какая гадость! Послушайте, Бернард, неужели нельзя обойтись без этого? Пускай он сам сдает эти чертовы анализы. Постойте, а группа крови? У нас у всех нулевая группа крови, а у Тимоти – вторая.
– И что из этого? У меня с моим отцом тоже разные группы крови. Это определяет только ДНК.
– Хорошо, куда надо идти сдавать эти анализы?
– Вам надо приехать в Нью-Йорк, в Кайзеровскую клинику. Какая у вас страховка?
– Кайзеровская.
– Уже легче. У Тимоти, кажется, тоже. Но эти анализы будут платные.
– Умоляю, уговорите его сдать эти анализы, не дожидаясь суда. Я... оплачу вам все ваши хлопоты.
– Я постараюсь. Но, если я соглашусь быть его адвокатом, я уже не смогу вам давать никакой информации о Тимоти.
– Так не соглашайтесь! Будьте моим адвокатом. Я вас нанимаю! Я сегодня же высылаю вам чек!
– Хорошо! Я подумаю и позвоню вам сегодня вечером или завтра.
Линда была в шоке. Все принимало какой-то фантастический оборот. Тимоти выплыл откуда-то из небытия и во второй раз начал ломать ее жизнь.
Сама мысль о его появлении теперь вызывала у Линды ужас и отвращение.
В среду у Линды в расписании стоял библиотечный день. В четверг у нее было назначено несколько консультаций, но она решила их перенести на следующую среду. Линда повезла Оливера в Нью-Йорк сдавать анализы. Впрочем, наверное, их можно было сдать и где-нибудь поближе, но лучше, чтобы об этом никто не знал. Она не стала говорить даже Джованне об истинной цели своей поездки, сказала, что у ее подруги важное событие и ее пригласили в гости.
Линда хотела снять номер в отеле, но Мэгги уговорила ее остановиться у них.
В среду вечером они уже сидели за столом у четы Липовски в их стильной и уютной кухне и обсуждали ситуацию.
– Давай я с ним поговорю по-мужски, – предлагал Кароль. – Что у вас, американцев, за манера – бегать по судам...
– Я и не хочу суда. Это будет такой скандал. Для Эдварда особенно. У нас были планы начать политическую карьеру. Это нам все испортит.
– Главное, чтобы это не испортило твоих отношений с Эдвардом, – авторитетно заявила Мэгги.
...В четверг утром, сдав анализы, Линда вернулась в Фелтон. Уже оттуда позвонила Дафти.
Тот выслушал ее и сказал:
– Знаете, Линда, мне кажется, все должно уладиться. Кажется, Тимоти помирился с женой. Может, это его успокоит. Мне он с тех пор больше не звонил. Если что, я вам сразу дам знать. А вы выслали мне чек, как обещали?
В пятницу поздно вечером, когда Оливер уже спал, приехал Эдвард. Он выглядел немного уставшим. Сказал, что ужинал с каким-то своим партнером по бизнесу и не голоден. Линда немного расстроилась, она любила ужинать с Эдвардом после его приезда. Но сегодня Эдвард даже не остался в столовой с Линдой, а ушел в библиотеку. Там Линда оборудовала для него кабинет, смежный с ее кабинетом.
Обеспокоенная Линда сразу потеряла аппетит.
Она вошла в библиотеку. Эдвард сидел на диване и листал какой-то журнал.
– Эдди, ты не заболел? – спросила Линда.
– Читать мужской журнал – это уже диагноз? усмехнулся Эдвард. – Тут иногда пишут довольно интересные вещи. Про женщин, например.
– Что знают о нас эти мужские шовинисты?
Лучше спроси у меня.
Эдвард со странной задумчивостью посмотрел на Линду.
– Хорошо, спрошу. Зачем ты ездила в Нью-Йорк?
– Встретиться с Мэгги... – Линда почувствовала, что краснеет.
– А зачем брала Оливера?
– Показать, как он вырос.
– И для этого даже отменила консультации?
Ты же очень дорожишь своей работой. Мы из-за этого даже видимся не каждый день. Что такое случилось в Нью-Йорке, что ты сорвалась туда как ошпаренная?
– Это что, допрос с пристрастием? Если женщина едет на любовное свидание, она не берет с собой ребенка. Я вот не пытаю тебя, почему ты ужинал в ресторане, а не со мной. Мне даже в голову не приходит подозревать в этом какой-то злой умысел.
– Иногда случаются такие свидания, на которые необходимо брать с собой ребенка. Для встречи с его родным отцом, например...
У Линды похолодело все внутри, а ноги стали как ватные.
– С каким отцом? Я ночевала у Мэгги, можешь позвонить ей... Хорошо, мы с Оливером ездили в больницу, сдавать анализы. Я не хотела сдавать их в Шервуде из-за Бекки Рубинштейн. Чтобы не было лишних разговоров...
– Можно было бы поехать в Бостон. Это на четыре часа ближе. И переночевать у нас дома. А кстати, что за анализы вы сдавали? И почему я об этом ничего не знаю? И почему ты сейчас продолжаешь мне врать?
Линда молчала. Она никак не могла собраться с мыслями. Голос у Эдварда был как из стали, а взгляд чужой и жесткий. Она никогда его таким еще не видела.
– Что тебя интересует? – спросила она, тихо. Я не хотела рассказывать тебе весь этот бред сумасшедшего. Тимоти увидел в Яйло Оливера и вообразил, что это его сын. Это полная ахинея. Этого не может быть. Я знаю на сто, на двести процентов.
Он начал плести какую-то чушь. Говорил, что хочет уйти от жены, что ошибся и жалеет о разводе. Я еле от него отделалась. Я решила, что он просто из-за нервного расстройства так говорит. – Линда перевела дыхание.
Эдвард молча сидел и слушал Линду. Он даже не смотрел на нее, словно думал о чем – то другом.
– И вдруг мне в понедельник звонит знакомый адвокат. Он занимался когда-то нашим разводом. И говорит, что Тимоти собирается подать на меня в суд из-за ребенка. Я пришла в ужас. И мы договорились, что просто сдадим анализы и определим все без суда. Я уверена была, что ничего не подтвердится, это полный бред. Мы сдали кровь, то есть у Оливера взяли. А потом я узнаю у этого Дафти, что Тим исчез куда-то и, скорее всего, все высосанное из пальца дело сойдет на нет. Как я и думала. Ну вот и все. Зачем надо было все это рассказывать, когда и так ясно, что ничего нет.
Эдвард усмехнулся.
– Значит, ты решила все это дело провернуть, не сообщив мне? Но, скажи мне, моя милая и любимая, почему твоему бывшему мужу вообще пришла в голову эта бредовая идея? У него наверно были какие-то основания так считать? Наверно, ты дала ему повод так думать? Ты спала с ним после нашей встречи?
Эдвардом был выбран старинный курорт Яйло.
Линда со страхом встала на лыжи, но очень быстро освоилась. Она поняла, что есть такие навыки, от которых не избавляются с годами, – вождение машины, плавание, лыжи. Скоро она начала смело съезжать с небольших склонов. Но бедная Джованна так и не решилась на этот подвиг. Она ходила по пятам за Оливером, который лыжам все-таки предпочитал санки. Джованна водила его каждый день в какой-то детский клуб «Троллей», а Эдвард и Линда наслаждались своим высокогорным медовым месяцем.
В то утро они подошли к подъемнику неожиданно для обоих рано. Было только десять часов утра. Чудесный горный воздух действовал на Эдварда благотворно. Он хорошо спал и рано просыпался. А может, Линда так хорошо на него влияла.
В это утро Эдвард решил съехать с самого высокого склона. Но Линда сошла с фуникулера раньше, не решаясь освоить новые высоты. Помахав ему рукой, Линда приготовилась совершить свой прыжок в белую даль и какое-то время собиралась с душевными силами. Вдруг ее окликнули. Она обернулась и с изумлением увидела Тимоти.
– Линда, что ты здесь делаешь?
– А как ты думаешь? Собираю цветы на лужайке...
– Я имел в виду, как ты сюда попала?
– Это так сложно?
– Ты раньше никогда не увлекалась горными лыжами.
– Ты тоже.
Тимоти был полностью экипирован, как и Линда. Но Линда с удовольствием и даже с некоторым злорадством отметила, что ее костюм стоит гораздо дороже. Тимоти, не скрывая, окинул ее оценивающим взглядом и еще больше изумился.
Внешне он сам очень изменился. Загорел, похудел, немного осунулся. В его глазах появилось какое-то иное, незнакомое Линде выражение. Еще раз окинув его взглядом, она подумала: совершенно чужой мужчина. Неужели у нас что-то с ним было? Она уже собралась съехать с горы, как он спросил:
– Ты здесь одна?
– Нет. А ты?
– С компанией. Никогда раньше здесь не были.
Решили апробировать. А где ты остановилась?
– В «Бардоле», – нехотя ответила Линда. Это встреча уже начала ее тяготить. И ей очень не хотелось ничего о себе рассказывать.
– Мы тоже. Вечером можем увидеться.
– Прощай. – Линда оттолкнулась и съехала с горы. Приятное волнение от быстрого спуска было нарушено каким-то тревожным настроением. Ей почему-то стало не по себе.
Внизу ее уже ждал Эдвард. Возле него топтались несколько человек.
– Бланш, познакомься... Винсент Тори. Вин, это Бланш.
– Очень приятно.
Легендарный Винсент Торн оказался очаровательным молодым блондином со светлыми глазами и энергичным рукопожатием. Он был красив отполированной голливудской красотой богатого и ухоженного мужчины. Был он очень светским, вел себя просто и даже слегка застенчиво. Линда подумала, что это скорее всего маска хорошо воспитанного человека. Обычно все бойцовые собаки выглядят очень печальными и лиричными, хотя и считаются собаками-убийцами. А может, она зря так думает. Может, он и вообще такой: милый и простой золотой мальчик, ворочающий миллиардами. Правда она вдруг почувствовала, что ее оценивают, но это была лишь секунда.
– Я думал, ты в Швейцарии, – сказал Эдвард.
Судя по всему, они встретились несколько минут назад.
– Пришлись уехать. Из-за Джуди. Ей что-то там не показалось. Решили не нагнетать обстановку своим присутствием. Слишком много знакомых.
А здесь, как видишь, только ты...
– Ты с Джуди? Так и возишь ее за собой?
– Нет, я с Андре. Ты ее не знаешь, мы уже вместе две недели. Это Джуди захотела ехать с нами. И ее мужу пришлось тоже присоединиться, хотя, кажется, он не в восторге от, всего.
– У Джуди все в порядке?
Винсент молча покачал головой. Потом сказал:
– Сам увидишь.
– Мне вас оставить? – спросила Линда.
– О нет, что вы! Извините, мы отвлеклись. Вы здесь впервые?
– Я впервые на горных лыжах!
– Неужели?! Тогда у вас просто талант горнолыжницы. Я вас поздравляю.
В это время с горы съехал Тимоти. Линде стало не по себе. Винсент обратился ко всем:
– Познакомьтесь, это мой зять Тим Раймон. Тим, это Эдвард и Бланш.
Тимоти удивленно посмотрел на Линду.
Линда решила внести ясность.
– Вообще-то Бланш мое второе имя. Но Эдварду оно больше нравится.
– Мне тоже, очень красивое имя! – воскликнул Винсент. – Предлагаю вечером собраться и посидеть в баре. Ну, я пошел искать свою герлфренд, по-моему она заехала в очередные кусты. – Винсент отправился к фуникулеру.
Тимоти стоял, не зная, что ему делать.
Эдвард быстро нашелся.
– Дорогая, пойдем поищем троллей, – непринужденно обратился он к Линде.
Они с нарочитой сердечностью простились с Тимоти и отправились по боковой аллее в сторону детского клуба.
– Я не учел странной особенности этой семьи.
Они не могут сидеть на одном месте. За неделю проедут по нескольким курортам. Так это твой бывший муж?
– У меня такое чувство, что мы с ним даже не знакомы.
– Вот и познакомились. Теперь такого чувства уже не будет.
– Ты злишься? Тебе все это не нравится?
– Я сам не Пойму. Лучше бы ты мне ничего про него не говорила. Я бы и не узнал.
– Я не люблю обманывать.
– Это тоже правильно. Извини. Я несу какую-то чушь. Забудем.
А Линда вдруг вспомнила давние слова Тимоти «мы теперь будем вращаться в разных кругах» и усмехнулась.
Вечером Эдвард предложил Линде надеть платье для коктейля. Линда пожала плечами. Она вообще-то собиралась обновить новый норвежский свитер с серебряными застежками. Но Эдвард уже бросил ей на кровать черный корсет с короткой пышной юбкой, напоминающей балетную пачку.
Линда небрежно откинула волосы и уже привычными движениями нанесла на лицо тон, румяна и блеск для губ.
Когда они спустились в просторный бар, там уже собрался народ. Они сели за один из столиков, и скоро к ним присоединился Винсент с очень красивой стройной девушкой, мило щебечущей по-французски.
Ни Тимоти, ни его жены Линда не заметила и облегченно вздохнула.
Но на самом деле Тимоти был в зале и с удивлением наблюдал за Линдой. Эта встреча никак не укладывалась у него в голове. Это было для него так же невероятно, как встретить привидение. Около него за стойкой сидела его жена, болезненно худая и высокая девушка с падающей на глаза каштановой челкой, с красиво подведенными глазами и нарочито подчеркнутым капризным ярким ртом. Она допила коктейль из высокого бокала и жестом показала бармену, что хочет еще. Тимоти внимательно посмотрел на жену. После третьего бокала ее следовало остановить. Он заказал себе виски со льдом и решил этим и ограничиться на сегодня.
– Смотри-ка, у Эда новая телка, – громко сказала Джуди, неожиданно низким для ее ангельской внешности хрипловатым голосом. – Кто она, не знаешь?
Тимоти что-то промямлил, глядя в стакан.
– Слушай, я тебя, кажется, нормально спросила, – начала заводиться Джуди, – вынь наконец член изо рта и ответь мне: ты ее знаешь? Это случайно не та актриса, что играла в «Адвокате дьявола»?
– Думаю, нет. Это всего лишь моя бывшая жена...
– Это мы так пытаемся пошутить. Смешно получилось! Ха-ха-ха! Мне еще один...
– И последний....
– Заткнись, придурок! А я пока пойду поздороваюсь.
– Не стоит мешать людям...
– Это они мне все мешают, начиная с тебя. Джуди, слегка покачиваясь, подошла к столику, за которым сидели Линда, Эдвард и ее брат с юной Андре. Тимоти с убитым лицом шел рядом. – Привет, Эдди! Что же ты не знакомишь меня с новой девушкой из твоего гарема? Привет, я Джуди! И она протянула руку Линде.
– Очень приятно! А я Шахерезада.
Джуди осеклась и не нашлась с ответом.
Винсент встал и обнял Джуди за талию.
– Иди погуляй с Тимом, проветрись. Тим, отведи ее куда-нибудь. Я тебе настоятельно советую! – Последнюю фразу он произнес очень тихо, но она прозвучала как приказ.
Джуди сразу сникла, взяла Тимоти под руку и позволила себя увести. За столом повисла пауза.
Линда тут же нашлась:
– В Норвегии принято очень много алкоголя добавлять в коктейли. Большое испытание для малопьющих американцев. Имейте это в виду! На первый взгляд кажется – ерунда, а потом с ног валишься!
Винсент посмотрел на нее с благодарностью.
Старясь загладить общую неловкость непринужденной любезностью, Линда спросила Андре, чем та занимается. Девушка оказалась начинающей фотомоделью. Она и в самом деле выглядела как картинка с глянцевой обложки. Возможно, ей была отведена роль всего лишь красивого украшения поездки или удобной секс-куклы. Окрыленная вниманием Линды, девушка вдруг разговорилась и стала воодушевленно рассказывать о причудах мэтров высокой моды, о своих изнурительных занятиях балетом и фитнесом, о многочасовых съемках крошечных эпизодов рекламных роликов.
– Вы не представляете, мы недавно снимали рекламу сыра...
– Сыра? – с серьезной насмешливостью переспросил Винсент. – Это интересно. И что он делал? – Судя по всему, его этот разговор пока еще забавлял.
– Нужно было установить правильный свет, на это ушло целых восемь часов!
– Какая у вас тяжелая работа! – воскликнула Линда. – А сколько минут шел этот эпизод?
– Ты так спрашиваешь, будто речь идет о блокбастере под названием «Война сыров», – улыбнулся Эдвард. – Я могу точно сказать – минут пять от силы. Я, кажется, видел эту рекламу. А что вы там делали, Андре?
– Вот и не угадали. Три минуты двадцать секунд, А я этот сыр пробовала, но потом оставили только мои руки и ворону. Она его уносит. Но все равно было прикольно. Мы этим сыром просто объелись.
И нам еще фирма подарила целый набор сыров и красивую фарфоровую досочку...
Винсент с улыбкой переглянулся с Эдвардом.
Они делали усилие, чтобы не рассмеяться.
В душе бывшей феминистки проснулась обида за весь женский род.
– Андре, большое вам спасибо! Вы просто открыли мне глаза на эту профессию! Я-то думала вот красивая девушка, пришла, улыбнулась, получила деньги и ушла. А это довольно изнурительный и серьезный труд.
– Малышка Андре, а зачем тебе все это? Хочешь, я куплю тебе целое рекламное агентство?
– Винсент, если вы купите балерине целый театр, она все равно будет по шесть часов стоять у станка. Профессионализм надежнее вдохновения.
– Но мне правда нравится моя работа. Бланш верно говорит. Настоящих профи все уважают и охотнее имеют с ними дело.
– Вин, я забыл тебе сказать... Бланш известный социолог. Знаешь, как называется ее книга? «Женщины мирового терроризма». Будь с ней осторожен.
– Я потрясен. Это вам не сыр рекламировать.
А тебе, Бланш, присылают подарки от фирм – ну там, автомат Калашникова, взрывчатку...
– Могу договориться об этом лично с вами, минуя посредников. Но лучше расскажите про вашу новую киностудию. Я ведь родом из Калифорнии.
По дороге из бара Винсент отозвал в сторону Эдварда.
– Знаешь, мы очень мило посидели. У нас, по-моему, формируется новый стиль общения... – Винсент заговорщицки улыбнулся и похлопал Эдварда по плечу. – Ну что, Эдди, поменяемся девочками на ночь?
– В последнее время у меня перебои с чувством юмора. Разучился правильно реагировать на шутки: то смеюсь, то вдруг начинаю драться.
– Смотри, Эдди, женщины не выносят парней, теряющих чувство юмора. Твоя Шахерезада – та еще штучка. Сообщи мне, когда она тебя бросит и будет свободна. О'кей?
Войдя в номер, Эдвард упал на диван.
– Почему я раньше не замечал у этой семейки так много неприятных особенностей? Но ты хорошо умыла эту вонючку Джуди, она даже лишилась дара речи. Пожалуй, я тебя сделаю не только спичрайтером, но и пресс-секретарем. Знаешь, рядом с тобой я многое вижу другими глазами. Твое присутствие делает меня умнее. Я все время как бы смотрю со стороны на происходящее и спрашиваю себя: а что Бланш подумает об этом? Вот как ты мне это объяснишь? Я что, теряю индивидуальность?
– Я тоже так теперь думаю и вижу. Да, мы оба теряем индивидуальность. Эдвард Верстрейт! Мы с вами присутствуем при историческом событии!
Рождается новое сообщество – наша семья! И отныне я уже не смогу сказать – я хочу! Я говорю – мы хотим. А ты не можешь сказать – я решил! Ты говоришь – мы решили! А хорошо это или плохо?
Время покажет!
Утром, когда Эдвард, как обычно, крепко спал после бурной ночи, Линда спустилась в ресторан позавтракать вместе с Джованной и Оливером. Положив на тарелку тост, сыр и фрукты, Линда отнесла все это на их столик и отошла за кофе. Возле сверкающих кофейников она столкнулась с Тимоти.
– Линда! Извини за вчерашнее. Джуди очень переживает потерю ребенка... Поэтому иногда ведет себя неадекватно.
– Я уже и забыла. Не стоит беспокоиться. – Она уже хотела отойти, но не удержалась и добавила: Ты мне когда-то сказал, что мы едва ли встретимся в будущем из-за разницы социального статуса.
Выходит, политологи тоже ошибаются?
– Политологи всегда ошибаются, их спасает то, что никто не помнит, о чем они раньше говорили.
Только вредные социологи всю информацию сохраняют до поры до времени. И давно ты с этим Эдвардом?
– Давно. Как только ты ушел.
– Быстро ты, однако, утешилась. Просто не снося башмаков.
– Что можно ответить на эту бредовую претензию? Я понимаю, тебе бы хотелось прочесть обо мне в газете в разделе «Происшествия»: «Еще одна жертва суицида из-за несчастной любви». Это бы потешило твое мужское самолюбие, слегка опущенное неравным браком с бывшей наркоманкой и начинающей алкоголичкой, понукающей тобою. Но я не сделаю тебе такого подарка. Я даже благодарна тебе за твой уход. Теперь я хоть узнала, что такое настоящий мужчина в постели и просто в повседневной жизни. Прощай, Тимоти.
Линда с пылающими щеками пошла к своему столику. Ее руки слегка дрожали. Она как женщина была отомщена, ткнув Тимоти носом в его дерьмо. Но как разумный человек осталась очень собой недовольна. Она нанесла удар ниже пояса.
Била лежачего. Если раньше Тимоти чувствовал неловкость из-за своего ухода и был для нее не опасен, теперь он имеет полное право ее ненавидеть и строить ей козни. Зачем плодить врагов в мире, где так хрупко человеческое счастье? Всегда лучше благородно уйти, не сказав ни слова.
Зачем ее понесло?
Вдруг она почувствовала, что кто-то подошел к ней сзади. Тимоти встал возле их столика. Его лицо было бледным, щека дергалась.
– Какой прелестный мальчик, – произнес он сдержанно спокойным голосом. – Это твой ребенок, Линда?
– Это наш с Эдвардом ребенок, – четко и раздельно ответила Линда. И тут же начала говорить с Джованной, давая понять, что разговор окончен.
Тимоти отошел. Джованна испуганно посмотрела на Линду.
– Он вас так ненавидит. Что вы ему сделали?
– Это мой бывший муж.
– Святая Мария! Кто-то вам очень позавидовал! Что ему надо от вас? Или ему плохо сейчас живется?
– Боюсь, что да.
– Будьте осторожны, мэм. Уговорите мистера Эдварда уехать отсюда пораньше. Мне не понравилось, как он смотрел на вас и на Оливера.
Когда Линда поднималась по лестнице, отправив Джованну с малышом на лифте, Тимоти догнал ее.
– Линда, ведь это мой ребенок? Скажи правду!
– Нет, нет и еще раз нет! Мы прожили с тобой семь лет, и я ни разу не забеременела!
– Моя жена тоже врала мне так же, как ты врешь своему красавчику. Но я же умею считать. Линда, это судьба. Мы должны снова быть вместе. Да, я ошибся. Ты сама видишь, как я влип. Дай мне шанс.
Я готов простить тебя за этого парня, ты, наверное, нарочно сошлась с ним, чтобы меня уесть. Ты ведь меня любишь по-прежнему? Мы же так хорошо жили все эти годы. Я вспоминаю это время, как потерянный рай...
– Ты болен, Тим! Ты сам не понимаешь, какую чушь ты несешь! Все кончено между нами. Я люблю другого мужчину, и у нас с ним общий ребенок! Если ты будешь меня преследовать, я пожалуюсь твоему шурину.
– Ах вот как?! Раз ты хочешь войну, ты ее получишь. Все вы бабы шлюхи. Не думай, что я стану умиляться на твое семейное счастье с этим плейбоем. Я буду судиться с тобой и отниму у тебя ребенка! Вот что я сделаю! А если даже и не отниму, ты будешь в таком дерьме, что в жизни не отмоешься!
Линда с трудом сдержалась, чтобы его не ударить. Она вбежала в номер. Зубы у нее стучали. Господи, но кто бы мог подумать!
Она разбудила Эдварда.
– Давай уедем отсюда! Мой бывший муж устроил мне истерику в ресторане. Ему стало обидно, что я не одна и счастлива.
– Какого черта! Я сейчас скажу Вину, и пускай они катятся сами отсюда!
– Зачем поднимать скандал? Уедем, и больше никогда их не увидим, я надеюсь.
– Ну как хочешь. Думаю, Джуди его скоро бросит и он вообще исчезнет с нашего поля зрения.
Попроси Джованну заказать мне завтрак в номер, а потом будем собираться.
Прошло почти два месяца, как Линда вернулась из Норвегии в Фелтон. Несмотря на уговоры Эдварда, Линда не хотела бросать колледж, хотя бы до конца занятий. Договорились, что Эдвард будет приезжать каждую пятницу, а уезжать в понедельник утром.
Они по-прежнему страстно желали друг друга, и их встречи были такими бурными, словно между ними были не дни, а месяцы разлуки. Эдвард всерьез подумывал о политической карьере и обсуждал это со своим отцом. Казалось, ничто не могло помешать этой счастливой жизни. А единственным предметом их споров была предстоящая летом свадьба. Эдвард хотел что-то грандиозное, что Линда про себя называла «белые кони под водопадом» и всячески этому сопротивлялась. Они с Биллом облюбовали для свадебной церемонии фамильную церковь семьи Верстрейт, стоящую на территории колледжа. С родителями Линды сэр Уильям познакомился заочно по телефону. Но неугомонный папа Джим Хоппер прислал своему будущему свату видеокассету. На ней они с мамой были запечатлены в собственном доме с раскрытым фамильным альбомом в руках. Было уже решено после свадьбы пригласить сэра Уильяма и молодых погостить в Пало-Альто.
Но однажды в понедельник днем раздался телефонный звонок. К счастью, Эдвард был уже в Бостоне.
– Миссис Хоппер? Это говорит Бернард Дафти.
Вы меня помните? Мне кажется, у вас могут быть проблемы. Ко мне сегодня приезжал ваш бывший муж посоветоваться. Он хочет затеять с вами судебную тяжбу. Я его выслушал и, честно говоря, в растерянности. Вы меня слушаете?
– Да. Я только не понимаю, на чьей вы стороне?
– Я всегда на стороне закона и здравого смысла.
Просто я хорошо помню, как все было. И как Тимоти поступил с вами. Но, Линда, вы же понимаете, если это его ребенок, вы обязаны разрешить ему с ним видеться.
– Это бред его больного воображения. Это не его ребенок! Это ребенок моего бойфренда, с которым мы собираемся пожениться через три месяца! Объясните, зачем Тимоти хочет этого скандала? Это укрепит его второй брак?
– Его второй брак уже ничто не укрепит. Его жена хочет с ним развестись. Наверно, Тимоти решил как-то самоутвердиться. И потом, он уверен, что это его ребенок. Я думаю, единственное, что можно сделать, – это сдать всем троим анализы на ДНК.
– А зачем мне-то сдавать эти анализы?
– Не вам, а вашему жениху.
– Я не хочу посвящать в эту историю своего жениха.
– Тут я вам помочь ничем не могу. Если суд решит...
– Суд? О Боже! Какая гадость! Послушайте, Бернард, неужели нельзя обойтись без этого? Пускай он сам сдает эти чертовы анализы. Постойте, а группа крови? У нас у всех нулевая группа крови, а у Тимоти – вторая.
– И что из этого? У меня с моим отцом тоже разные группы крови. Это определяет только ДНК.
– Хорошо, куда надо идти сдавать эти анализы?
– Вам надо приехать в Нью-Йорк, в Кайзеровскую клинику. Какая у вас страховка?
– Кайзеровская.
– Уже легче. У Тимоти, кажется, тоже. Но эти анализы будут платные.
– Умоляю, уговорите его сдать эти анализы, не дожидаясь суда. Я... оплачу вам все ваши хлопоты.
– Я постараюсь. Но, если я соглашусь быть его адвокатом, я уже не смогу вам давать никакой информации о Тимоти.
– Так не соглашайтесь! Будьте моим адвокатом. Я вас нанимаю! Я сегодня же высылаю вам чек!
– Хорошо! Я подумаю и позвоню вам сегодня вечером или завтра.
Линда была в шоке. Все принимало какой-то фантастический оборот. Тимоти выплыл откуда-то из небытия и во второй раз начал ломать ее жизнь.
Сама мысль о его появлении теперь вызывала у Линды ужас и отвращение.
В среду у Линды в расписании стоял библиотечный день. В четверг у нее было назначено несколько консультаций, но она решила их перенести на следующую среду. Линда повезла Оливера в Нью-Йорк сдавать анализы. Впрочем, наверное, их можно было сдать и где-нибудь поближе, но лучше, чтобы об этом никто не знал. Она не стала говорить даже Джованне об истинной цели своей поездки, сказала, что у ее подруги важное событие и ее пригласили в гости.
Линда хотела снять номер в отеле, но Мэгги уговорила ее остановиться у них.
В среду вечером они уже сидели за столом у четы Липовски в их стильной и уютной кухне и обсуждали ситуацию.
– Давай я с ним поговорю по-мужски, – предлагал Кароль. – Что у вас, американцев, за манера – бегать по судам...
– Я и не хочу суда. Это будет такой скандал. Для Эдварда особенно. У нас были планы начать политическую карьеру. Это нам все испортит.
– Главное, чтобы это не испортило твоих отношений с Эдвардом, – авторитетно заявила Мэгги.
...В четверг утром, сдав анализы, Линда вернулась в Фелтон. Уже оттуда позвонила Дафти.
Тот выслушал ее и сказал:
– Знаете, Линда, мне кажется, все должно уладиться. Кажется, Тимоти помирился с женой. Может, это его успокоит. Мне он с тех пор больше не звонил. Если что, я вам сразу дам знать. А вы выслали мне чек, как обещали?
В пятницу поздно вечером, когда Оливер уже спал, приехал Эдвард. Он выглядел немного уставшим. Сказал, что ужинал с каким-то своим партнером по бизнесу и не голоден. Линда немного расстроилась, она любила ужинать с Эдвардом после его приезда. Но сегодня Эдвард даже не остался в столовой с Линдой, а ушел в библиотеку. Там Линда оборудовала для него кабинет, смежный с ее кабинетом.
Обеспокоенная Линда сразу потеряла аппетит.
Она вошла в библиотеку. Эдвард сидел на диване и листал какой-то журнал.
– Эдди, ты не заболел? – спросила Линда.
– Читать мужской журнал – это уже диагноз? усмехнулся Эдвард. – Тут иногда пишут довольно интересные вещи. Про женщин, например.
– Что знают о нас эти мужские шовинисты?
Лучше спроси у меня.
Эдвард со странной задумчивостью посмотрел на Линду.
– Хорошо, спрошу. Зачем ты ездила в Нью-Йорк?
– Встретиться с Мэгги... – Линда почувствовала, что краснеет.
– А зачем брала Оливера?
– Показать, как он вырос.
– И для этого даже отменила консультации?
Ты же очень дорожишь своей работой. Мы из-за этого даже видимся не каждый день. Что такое случилось в Нью-Йорке, что ты сорвалась туда как ошпаренная?
– Это что, допрос с пристрастием? Если женщина едет на любовное свидание, она не берет с собой ребенка. Я вот не пытаю тебя, почему ты ужинал в ресторане, а не со мной. Мне даже в голову не приходит подозревать в этом какой-то злой умысел.
– Иногда случаются такие свидания, на которые необходимо брать с собой ребенка. Для встречи с его родным отцом, например...
У Линды похолодело все внутри, а ноги стали как ватные.
– С каким отцом? Я ночевала у Мэгги, можешь позвонить ей... Хорошо, мы с Оливером ездили в больницу, сдавать анализы. Я не хотела сдавать их в Шервуде из-за Бекки Рубинштейн. Чтобы не было лишних разговоров...
– Можно было бы поехать в Бостон. Это на четыре часа ближе. И переночевать у нас дома. А кстати, что за анализы вы сдавали? И почему я об этом ничего не знаю? И почему ты сейчас продолжаешь мне врать?
Линда молчала. Она никак не могла собраться с мыслями. Голос у Эдварда был как из стали, а взгляд чужой и жесткий. Она никогда его таким еще не видела.
– Что тебя интересует? – спросила она, тихо. Я не хотела рассказывать тебе весь этот бред сумасшедшего. Тимоти увидел в Яйло Оливера и вообразил, что это его сын. Это полная ахинея. Этого не может быть. Я знаю на сто, на двести процентов.
Он начал плести какую-то чушь. Говорил, что хочет уйти от жены, что ошибся и жалеет о разводе. Я еле от него отделалась. Я решила, что он просто из-за нервного расстройства так говорит. – Линда перевела дыхание.
Эдвард молча сидел и слушал Линду. Он даже не смотрел на нее, словно думал о чем – то другом.
– И вдруг мне в понедельник звонит знакомый адвокат. Он занимался когда-то нашим разводом. И говорит, что Тимоти собирается подать на меня в суд из-за ребенка. Я пришла в ужас. И мы договорились, что просто сдадим анализы и определим все без суда. Я уверена была, что ничего не подтвердится, это полный бред. Мы сдали кровь, то есть у Оливера взяли. А потом я узнаю у этого Дафти, что Тим исчез куда-то и, скорее всего, все высосанное из пальца дело сойдет на нет. Как я и думала. Ну вот и все. Зачем надо было все это рассказывать, когда и так ясно, что ничего нет.
Эдвард усмехнулся.
– Значит, ты решила все это дело провернуть, не сообщив мне? Но, скажи мне, моя милая и любимая, почему твоему бывшему мужу вообще пришла в голову эта бредовая идея? У него наверно были какие-то основания так считать? Наверно, ты дала ему повод так думать? Ты спала с ним после нашей встречи?