– Для меня это звуки часового механизма. А потом взрыв и пустота.
   – Знаешь, что я думаю? Мы даже представить не можем, что будет завтра. Один Бог знает. Может что-то такое особенное произойти, что все изменится. И ты будешь счастлив, что случилось именно так, а не как тебе хотелось...
   Когда они сели в машину и отъехали от ресторана, Билл вдруг заглушил мотор.
   – Я могу хотя бы поцеловать тебя? – грустно спросил он.
   Линда повернулась к нему и обняла его за шею.
   Он прикоснулся к ее губам и нежно, но властно захватил их страстным мужским поцелуем. Линда ответила ему губами и языком. В тот же миг ей стала жарко и стыдно от собственного возбуждения.
   Билл продолжал целовать ее, проводя рукой по волосам. Другая рука соскользнула к груди. Вдруг он отстранился и откинулся на сиденье.
   – Подождем до Рождества, – хрипло сказал он. – Я не могу так. Или все, или ничего.
   Линда молчала. Ее сердце билось, ей очень хотелось близости, но близости просто с мужчиной, а не именно с Биллом. Его поцелуй разбудил ее чувственность, успокоившуюся после родов и пережитых волнений. Но она вдруг поняла, что, если отдастся сейчас Биллу, потом ей будет неловко перед ним и перед собой. Дружба исчезнет, а любовь может и не прийти. И тогда их отношения принесут им только ненужные сложности. Совсем иначе было тогда в поезде – никаких раздумий, никаких угрызений совести, никаких мыслей о завтрашнем дне.
   Билл завел мотор, и они молча поехали по усыпанной облетающими листьями дороге. Время от времени Линда гладила руку Билла, и он улыбался в ответ, не сводя с дороги глаз.
   В дверь кабинета кто-то робко постучал.
   – Войдите!
   На пороге стояла Джованна.
   – Мэм, сегодня Хэллоуин. Я могу купить конфет для детей? С наступлением темноты будет просто нашествие малышей. Да и большие могут постучаться. Я слышала, в университетских городках всегда такое сумасшествие творится на Хэллоуин. А вы сами никуда вечером не собираетесь?
   – Я и забыла совсем с этой работой. Кажется, наши студенты что-то устраивают. Какой-то Бал вампиров в актовом зале. А у меня даже нет костюма. Может, пойдешь одна? Тебе хочется?
   – Я пойду развлекаться, а моя хозяйка будет сидеть дома с ребенком? Хорошенькое дело! Давайте-ка пойдем все вместе! Сейчас придумаем костюмы. Я быстро съезжу в магазин за конфетами и прикуплю что-нибудь... Вот что – я наряжусь цыганкой с цыганенком, а вы придумайте себе костюм: оденьтесь вампиршей или Снежной Королевой. Тут и особые наряды не нужны.
   – А Оливер не испугается?
   – Да он у нас весельчак, ему так нравятся огонечки, фейерверк. Устанет, я его домой принесу.
   Хотите, вы одевайтесь цыганкой?
   – Джованна, неужели тебе не лень таскать его весь вечер на руках?
   – Мэм, я сама выбрала такую работу. Меня никто насильно в детские воспитатели не загонял. Вы мне даете согласие на покупки?
   – Конечно, сорок долларов тебе хватит?
   – С лихвой. Я хотела еще и свои деньги потратить.
   – Даю тебе полный карт-бланш. Шоу начинается!
   Линда позвонила Биллу.
   – А что ты делаешь в Хэллоуин? Идешь на Бал вампиров?
   – Ты знаешь, что это не христианский праздник, а языческий?
   – А ты разве христианский ортодокс? Ладно, не будь ханжой. Этот праздник справляет вся Америка.
   – Тебе очень хочется беситься в компании накрашенных монстров? Я уже удвоил охранную службу на всякий случай. В прошлом году наши милые студенты разбили пять окон в общежитии и свернули пожарный гидрант.
   – Какие, однако, у нас горячие парни. Но, насколько я знаю, тут недалеко Салем, город ведьм, надо уважать местные традиции. Я иду гулять, только вот костюм придумаю.
   – Тогда постучись ко мне, я тебя угощу конфеткой.
   – То есть ты не идешь?
   – Разумеется, нет. Мне пока есть чем заняться.
   – А ты купил конфеты для детей?
   – Остались с прошлого года...
   – Как не стыдно, ты еще стекло туда потолки, как тот маньяк.
   – Линда! Твои шутки иногда бывают довольно обидными. Так ты придешь?
   – За прошлогодними конфетами? Никогда! – Линда, смеясь, повесила трубку. А что я еще хотела от старого мужика? А потом и вообще пускать меня не никуда не будет. За это ставлю ему минус.
   Линда решила нарядиться вампиршей. Она надела черные колготки с бархатными мушками, свое маленькое черное платье, ах, милые воспоминания... Эдвард, где ты? На шею Линда повесила ожерелье из серебряных черепов – когда-то ей его подарила Мэгги на Хэллоуин. К ожерелью прилагались и серьги-черепушки. На ноги нацепила новые красные сапожки, непонятно зачем купленные на распродаже. Они были из натуральной кожи и стоили всего двадцать два доллара после двух уценок. Вот теперь и пригодились. Волосы Линда начесала и укрепила лаком. Наложила на лицо самый светлый тон. Подвела глаза и покрасила веки темными тенями. Губы обвела красным карандашом и достала самую яркую помаду. В это время приехала Джованна. Увидев Линду, она захлопала в ладоши.
   – А вот к вашему костюму, я специально купила! – Джованна протянула Линде пластмассовые вампирские зубы в бумажной упаковке.
   Линда засунула их в рот и посмотрела в зеркало.
   Перед ней стояла умопомрачительная длинноногая вампирша с роскошной грудью и зловещими клыками на ярко-алых губах.
   Оливер, увидев ее, заплакал и закрыл лицо ручками.
   – Олли, это же я, твоя мама! Ну посмотри, вот я зубки вынула... видишь, а вот снова надела...
   Оливер недоверчиво взглянул на нее из-под ручек. Потом засмеялся и пролепетал:
   – Ынула – дела, ынула – дела.
   – Джованна, он говорит!
   – Да уж, с перепугу и читать скоро начнет... По-моему, мы с вами переборщили немного. Осталось сделать на подбородке капли крови...
   – Ну а ты что наденешь?
   – Сейчас увидите.
   Джованна явилась через полчаса. На ней была ярко-зеленая юбка с вышитыми цветами, прозрачная переливающаяся блузка, надетая на черный топик, на шее висели монисты из золотых монет, в ушах большие круглые серьги. На запястьях – целая коллекция тонких серебряных и золотых браслетов.
   Черные волосы Джованны, обычно аккуратно заколотые на затылке, были распущены и вились волнами. На голове красовался алый шелковый платок.
   Его концы спускались сбоку. На лицо Джованна наложила смуглый тон, сильно подвела глаза и покрасила губы.
   – Ну как? Правда, я похожа на настоящую цыганку?
   – Подожди, еще одна деталь... – Линда побежала в гардеробную комнату. Она нашла огромную русскую шаль с большими цветами. Ее вместе с водкой подарили ей студенты из России на прощание. Линда хотела накрывать ею круглый столик в гостиной, но столик она еще не успела купить. – Держи, это то, что надо. И не замерзнешь на улице.
   А как мы оденем бэби?
   – Как цыганенка. Он будет босой, в белой рубашечке, вышитой безрукавке и бархатных штанах. Я ему купила все это в Сирее на распродаже. А голову повяжем банданой. Я его посажу в рюкзачок и буду носить на спине. Я еще карты купила. Надо их помять – сделать засаленными.
   – Давай все-таки наденем на него яркие носки, босой – это уж слишком натуралистично. Он замерзнет с непривычки к цыганской жизни.
   Через несколько минут разряженная троица отправилась праздновать Хэллоуин. На крыльце уже стояла стайка малышей и пищала: «тик-о-трак».
   Дети были одеты в красивые костюмы – пират, маленькая колонистка в чепчике, черт, черепашка-ниндзя и просто привидение в простыне с дырочками для глаз. Джованна взяла горсть конфет и насыпала им в большой мешок. Но дети еще подставляли и корзиночки. Линда взяла пакет с конфетами.
   – Сначала вы покушаете сладкое. А потом я вас покушаю, милые крошки... Ха-ха-ха... – И она оскалила свои новые зубы.
   Дети завизжали и скатились с крыльца.
   Вокруг царило необычайное оживление. К каждому дому вела ярко освещенная тропинка. Вдоль дорожек стояли фонари и горящие тыквы – искусственные и настоящие. Из настоящих вынули мякоть и поставили туда свечку. Одни хозяева особенно отличились – соорудили возле крыльца маленькое кладбище с могильными камнями и мерцающими огоньками. Когда кто-то наступал на камень, раздавался душераздирающий стон и уханье. По дрожкам шли толпы разодетых и раскрашенных детей и взрослых.
   Линда поехала на машине, но она скоро очень пожалела об этом. Народ шел прямо по мостовой, иногда кто-то нарочно налетал на лобовое стекло и истошно вопил, изображая чудовище или ожившего мертвеца. Линда то и дело гудела, ругалась и смеялась над изобретательностью подростков и студентов.
   Перед входом в здание библиотеки царила настоящая вакханалия. В небо взлетали петарды, все шумели и гонялись друг за другом.
   Ну и где обещанная удвоенная охрана? – подумала Линда. Не мешало бы Биллу самому проверить. Он думает, что он волшебник, здешний Мерлин. Приказал – и все исполнилось само собой.
   Линда едва нашла место для парковки. Джованна купила ей еще черную маску. Линда решила ее надеть. Она прошла по дорожке, специально виляя бедрами и скаля свои страшные зубы.
   – Отличный костюм, профессор Хоппер, – вдруг кто-то произнес ей в самое ухо.
   Она остановилась и увидела начальника охраны Барта в костюме Бэтмена.
   – Ну вот, все равно узнали, – расстроенно сказала Линда.
   – Не переживайте, это моя работа – всех узнавать. Я тут на службе. Мы все в костюмах, чтобы праздник не портить. Вас, честное слово, больше никто не узнает. Счастливо повеселиться, мэм.
   Ну хорошо, Билл. Тебе ставится плюс. За хорошую организацию. Ты и вправду волшебник, подумала успокоенная Линда.
   В зале царила полутьма. Звучала музыка. Вдоль стен стояли столы с закуской и питьем. Хотя алкоголя нигде не было, от многих вампиров за версту несло пивом.
   Вскоре Линда заскучала и вышла во двор искать свою машину.
   В гостиной горели только две лампы на столиках у дивана. Наверху слышался звук льющейся воды.
   Значит, Джованна купает малыша.
   Джованна освободилась через полчаса. Линде вдруг захотелось поговорить с ней.
   – Скажи, ты была замужем?
   – Нет. Меня в детстве изнасиловал сосед. Отец, когда узнал, застрелил его из ружья охотничьими патронами. Сделал два выстрела – один в пах, а другой в голову. Был суд, и из-за этих двух выстрелов отцу могли бы дать пожизненное. Вроде бы раз два выстрела, так это уже не в состоянии аффекта, а хладнокровное убийство. Но у нас был такой хороший адвокат, совсем молоденькая девушка, Рэчел Бевис. Это было ее первое дело. Думали, она его провалит, а вышло совсем наоборот. Отца оправдали. А леди Бевис теперь очень известный адвокат. Может, вы даже читали о ее процессах в газетах. Но мы все равно уехали из тех мест. Мне сказали, что у меня никогда не будет детей. Этот зверь меня так изуродовал, что пришлось удалить матку. А я так люблю малышей. Тогда я стала учиться на няню-воспитательницу, чтобы все время быть с детьми. И еще... у меня появилось сильное отвращение ко всем мужчинам. Как только ко мне приближался мужчина или парень, я сразу вспоминала этот ужас. Но однажды мы дежурили ночью с одной медсестрой в детской больнице, я тогда еще подрабатывала в больнице. И она мне сказала, что можно получать удовольствие и без мужчин. Она начала меня ласкать, и я... Я полюбила ее. Мы с ней часто встречались, даже хотели жить вместе. Но она потом сдала экзамены на врача и уехала. Она обещала пригласить меня к себе, но так и не пригласила. Женщины тоже умеют делать больно, как и мужчины. Но я все равно ей благодарна, она открыла мне радости секса. Я поняла, что могу чувствовать наслаждение, как и любая женщина. Но только с женщиной... А скажите мне, леди Мелисса замужем?
   – Нет, и никогда не была. Она тебе понравилась?
   – Необыкновенная женщина! И такая простая, хотя и ученая. Настоящая аристократка.
   – Похоже, леди Мелисса – это то, что тебе нужно. Познакомься с ней поближе...
   – Ну что вы, мэм. Она такая красивая, такая умная, она профессор, пишет книги. А я всего лишь няня, пускай и с высшим образованием. Ей будет неинтересно со мной.
   – Ерунда. Тут на пятьсот миль вокруг только вы две такие. Я тебе помогу, обещаю.
   Мэгги приехала в воскресенье вечером. Линда выбежала на улицу.
   – Мэг! Почему ты мне не позвонила? Ты что, так и ехала из Нью-Йорка? Я бы тебя встретила на машине от Бостона.
   – Да я не знала, что это так утомительно! Привет тебе, свободная дочь диких лесных троп Массачусетса! Продолжательница славных традиций города Салема! А это тебе дар от нью-йоркской мафии. – С рук Мэг спрыгнул маленький черный комочек и звонко залаял.
   – Это щеночек! Какой славный! Какая это порода?
   – Понятия не имею. Мне его продали за английского спаниеля. Я не стала платить штуку баксов за чистокровного мастиффа, как ты понимаешь. Просто пошла в питомник при нашем зоомагазине и взяла что поменьше. Предлагаю назвать его Борис. На сегодняшний день это самое модное имя.
   – Нет, я назову его Батлер. В честь моего любимого героя Рета Батлера.
   – Так, тут у меня куча подарков и какие-то твои вещички, которые мне всучила тетя Лин. Последние два дня она жила у меня.
   – Эта поездка тебя разорила?
   – Еще нет. После вернисажа у меня еще осталось много маленьких портретов американских президентов. – Мэг вошла в дом и огляделась. – Да, вот так живут у нас в провинции. Широко и с размахом. Тут два этажа?
   – Три.
   – А сколько ванн?
   – Дай посчитаю. Четыре.
   – Ну я тебя поздравляю, домовладелица...
   – Дорогая, это казенная квартира. Если меня уволят, я отсюда съеду в неизвестном направлении.
   – Судя по твоему письму, уволить тебя не должны, а даже наоборот. Ты станешь хозяйкой всего этого майората с его угодьями. Кстати, я так хохотала, читая последнюю часть твоего письма. Скажу честно, меня очень заинтриговал твой поляк. Я даже не поленилась и взяла в библиотеке том истории Польши. Этот дикий славянин пользуется дезодорантом?
   – Он настоящий джентльмен. Даже целует дамам руки.
   – Какой ужас! И носит камзол и ботфорты?
   Полдня прошли в восторгах, тисканье ребенка, осмотре достопримечательностей и советов по поводу улучшения интерьера.
   Наконец перед сном подруги примостились на двуспальную кровать Линды, и настало время для задушевного разговора.
   Линда подробно поведала Мэг обо всех прошедших событиях. Мэгги сосредоточенно и молча выслушала рассказ Линды.
   Потом, сдерживая улыбку, как бы задумчиво произнесла:
   – Не знак?, что и сказать! Слушай, я сюда переезжаю. Честное слово. Открою здесь галерею и наконец-то заживу полной жизнью!
   – Ладно, хватит трепаться. Лучше расскажи о себе. Был Дафти на вернисаже?
   – Ну был. Это песня не из моего музыкального альбома. Во-первых, он ничего не жрет. На диете.
   Мне кажется, у него просто паранойя на тему еды.
   Мозги из-за этого набекрень. Мы с ним общаемся в основном по телефону. Из-за своей голодовки в рестораны он не приглашает. В кино нам ходить как-то не солидно. На всех выставках со мною он уже был. И что остается?
   – Сходите на Бродвей. В театр.
   – Пошел он к черту! Меня приглашают туда мои друзья бесплатно. Я же не могу его тащить с собой в качестве довеска? Это неприлично. В другой раз не позовут. А так как я хожу везде бесплатно, он и не чешется звать меня туда же за деньги.
   Замкнутый круг. Я уже устала бороться с этими слизняками без инициативы. Мечтаю о твоем поляке. Если он целует дамам ручки, то, может, и в другое место сам поцелует.
   – Должна тебе сказать, что у него совершенно нет денег.
   – Мне уже все равно. У него их нет по объективным причинам – в Польше был социализм.
   А у моего адвоката их нет от жадности. Ну и что мы планируем на День благодарения? Какое меню?
   – Будет много народа. Я накрою фуршет. Чтобы был простор для гостей. А заодно легко можно уединиться.
   Уединиться в тот вечер было довольно сложно. Народу пришло очень много. Линда даже сама не поняла, как так получилось. Многие из гостей пришли со своими друзьями, которые к ним приехали издалека. Кроме того, в День благодарения традиционно считалось обязательным пригласить кого-то из вновь прибывших эмигрантов или иностранных студентов. Таких набралось человек пять.
   Короче говоря, вместо чинного обеда получилась бестолковая типично американская вечеринка, пати. Гости с тарелками слонялись по всему дому.
   Сыпали чипсы на дорогую обивку мягкой мебели в гостиной, проливали пепси на кожаные диваны в кабинете и втаптывали в шерстяные персидские ковры крем от торта и другие съедобные компоненты праздничного обеда. Индеек было целых три. Линда тешила себя иллюзией, что какие-то кусочки останутся ее семейству на следующий день. Но кто-то из гостей попросил взять: косточки для собачки и под этим предлогом забрал пол-индейки. Тогда Джованна вдруг презрела щепетильность и припрятала кое-что обратно в холодильник.
   Линде необходимо было выполнить несколько важных пунктов. Первое, она должна была познакомить польского профессора с Мэгги. Второе, каким-то образом свести Джованну с Мелиссой. И третье – все время ускользать от разговора с Биллом об их помолвке и постараться не оставаться с ним наедине.
   Первый пункт был самый легкий. Профессор Липовски сразу запал на Мэг, как только ее увидел. Она была очень эффектна в своем черно-фиолетовом костюме и фиолетовых чулках. Сразу видно, нью-йоркская штучка. Волосы у Мэг были модно мелированы, и их кончики походили на языки пламени. Она одна из немногих курила и могла составить Каролю компанию. Линда представила их друг другу, сказав о каждом что-то очень многообещающее, и исчезла. Потом краем глаза она заметила, как эта парочка куда-то уединилась, и облегченно вздохнула.
   Второй пункт был посложнее. Джованна вдруг уперлась и понесла околесицу. Заявила, что должна сидеть весь вечер в детской, а то малыш проснется и будет плакать. Но потом вдруг у нее что-то перевернулось в голове, и она в девять часов сошла вниз нарядная и взволнованная.
   – Мелисса, моя Мэри Поплине без ума от тебя, – шутливо представила она Мелиссе няню.
   – Разве вас зовут Мэри? – удивилась Мелисса. – Вы, кажется, говорили – Джованна. – , – Профессор, вы не читаете детских книжек? засмеялась Линда. – А Джо боялась вашего могучего интеллекта. Ну вот видишь, какие у нее пробелы.
   Ты должна ее просветить.
   Мелисса неожиданно покраснела.
   – Я уже давно выросла, а детей у меня нет. Что тут такого странного?
   – А «Волшебник из страны Оз» вы тоже не читали? – робко спросила Джованна.
   – Нет, ну я же не совсем так безнадежна. Эту книгу мне читал в детстве мой папа. А вы читаете только детские книжки?
   – Я сейчас читаю вашу.
   – Какую?
   – «Шекспир для идиотов»... как раз для меня...
   – Да ладно вам. Но это забавная книга получилась, вы не находите?
   – Милые дамы, я вас оставляю. Меня ждут другие гости. – Облегченно вздохнув во второй раз, Линда оставила и эту пару и закружилась среди гостей как юла, улыбаясь каждому, спрашивая о чем-то, предлагая поесть или попить. Но как ни крутись, приличия требовали подойти и к Биллу.
   – Наконец-то ты обо мне вспомнила. Твоя подруга из Нью-Йорка очень экстравагантна и в то же время мила. Просто Лайза Минелли из «Кабаре».
   – Богема, что ты хочешь.
   – И я ей наверняка показался скучным и старомодным.
   – Я не спрашивала. Мне кажется, она в любом случае будет от тебя в восторге, раз ты мне нравишься.
   – Я все еще тебе нравлюсь? Последнее время я начал сомневаться в этом. Можно я останусь, когда все уедут?
   – Мэг не уедет, она будет до субботы.
   – Может, ты поедешь ко мне?
   – Билл, я тебя не узнаю. Мы же договорились.
   Когда решу окончательно, тогда я сама скажу.
   – А на поцелуй я могу надеяться?
   И вдруг Линде стало плохо. К горлу подступил комок, и она отчетливо поняла, что не любит Билла. А если он будет настаивать на близости, то перестанет и уважать. Она не могла понять, что такое произошло и отчего она утратила к нему всякий интерес. Ведь она была немного увлечена им и думала, что это увлечение может перерасти во что-то большее. Но в последнее время все изменилось. Он даже стал ей чем-то неприятен. И особенно тем, что буквально по пятам ходил за нею.
   Она подумала, что мужчина в таком возрасте должен вести себя более сдержанно, что ли. Все эти глупые и смешные словечки, все эти сорванные на лету ласки должны остаться в арсенале молодняка.
   – Давай поговорим обо всем после праздников, Я же сказала, что к Рождеству все решится. Ждать осталось недолго.
   И все-таки мне надо вернуть ему кольцо до Рождества. Это будет более порядочно. А не портить нам обоим праздник. Ах не надо было кольцо вообще брать. Он бы помучился немного, и сейчас уже было бы легче. А то он все это время мечтал, надеялся.
   Он уже привык считать меня своей. И что я никуда от него не денусь.
   Линда очень устала от гостей, а они все не уходили. А ее помощницы, Мэг и Джованна, куда-то исчезли.
   – Билл, помоги мне всех разогнать, уже скоро полночь. Я валюсь с ног.
   – Господа, не пора ли нам разойтись? – громогласно обратился ко всем Билл. – Я думаю, с машинами все как-нибудь разберутся!
   – Пускай садятся, кто куда хочет, я не бдительная Мэри, мне все равно, какими мои гости возвращаются от меня. Каждый за себя отвечает сам.
   Все слышали?!
   К Линде подошла Джованна.
   – Вы мне позволите отвести леди Мелиссу? спросила она смущенно. – Она выпила несколько бокалов вина...
   – Конечно, дорогая. А обратно... Впрочем, делайте как хотите. Я завтра не работаю, можешь хоть до утра ее провожать.
   Потом подошла Мэг.
   – Слушай, дай твою машину, мы с Королем покатаемся. Я не пила почти... Дашь?
   – Бери, только не разбей, она новая...
   – Но застрахована, я надеюсь?
   – Слушай, если что-то случится... У тебя права другого штата, и ты не совсем трезвая. И машина не твоя. Может, вы пешком прогуляетесь? Погода хорошая.
   – Уговорила. Кароль, мы идем пешком.
   – Как скажете, моя королева.
   Линда наконец проводила почти всех. Билл еще не уходил, но уже был в плаще и уныло топтался в прихожей.
   – Я так устала, милый. Позвони мне завтра. – Она поцеловала его в щеку, чувствуя себя лживой дрянью. Но тут же одернула себя за такое самоуничижение.
   Билл обнял ее, вздохнул.
   – Отличная вечеринка. Но убираться будешь целую неделю. Хочешь, я пришлю тебе свою прислугу завтра?
   – Как мило с твоей стороны.
   Наконец-то и за ним закрылась дверь. Линда лениво начала разбираться с едой на столе и в холодильнике. Остатки с тарелок она скидывала в большой мусорный мешок. Вся грязная посуда не вместилась в посудомойку, и остальное она решила доделать завтра. Где-то под диваном жалобно пищал Батлер.
   – Бедняга, тебя тут затискали. И затоптали... Ну, пошли спать. Мои девушки загуляли. Я остаюсь опять одна.
   Линда легла в постель и мгновенно заснула. Батлер свернулся у нее в ногах.
   Утром Линду разбудил телефон.
   – Это Мэг... Слушай, мне не на чем приехать к тебе... Может, ты за мной заедешь? Нам надо поговорить.
   – А где ты? – Линда еще не совсем проснулась и ничего не понимала.
   – Где, где... У Санта-Клауса... на Северном полюсе! Ты чего, не помнишь, с кем я уходила? Подожди секунду... О да, милый, без сливок и сахара... Так, теперь слушай, он на кухне. Я провела ночь с Каролем. Это фантастика! И мы женимся.
   У него после Рождества кончается контракт. Думаю, нам надо прямо сейчас расписаться, чтобы его не поперли из страны. Узнай заодно, где тут мэрия?
   – Мэг, опомнись! Ты понимаешь, что это значит для тебя? Ты не боишься, что ему нужна Гринкарта, а не жена? Кстати, а он часом не женат?
   – Я ему верю. Он разумно относился к отъезду. И вообще, это я ему предложила. Он даже растерялся. Ой, милый, спасибо! А за мной сейчас заедут. Ну все. Да, вот адрес: улица Рузвельта, одиннадцать, апартамент Си, второй этаж.
   Запомнила?
   – Что там запоминать, это наше общежитие для стажеров.
   В этот момент под окном встал «лексус». Из него вылезла растрепанная и сияющая Джованна с каким-то красивым палантином на плечах. Она помахала в окошко машины рукой и пошла к дому.
   Линда высунулась из окна.
   – Джованна, сделай любезность, привези Мэгги. Она на Рузвельта, одиннадцать, Си...
   Джованна закивала.
   Линда спустилась в халате на первый этаж.
   – Какой у тебя роскошный шарф!
   – Это кашемир. Правда, красивый? Мне его подарила Мелис... леди Ламар. Ну, я поехала. А что сказать мисс Мэгги?
   – Скажи: машину к подъезду польского посла...
   Да ничего, позвони – и она спустится...
   Джованна уехала, а Линда достала железную баночку с кофе и пересыпала его в кофемолку. Она все никак еще не могла прийти в себя от такого поворота событий.
   Наконец, когда Линда уже допивала свою обычную кружку кофе, две ночные красавицы вошли на кухню с виновато счастливыми лицами.
   – Оливер еще спит? Я пойду проверить... – затараторила Джованна, принимая деловой вид.
   – Да спит он, спит, я только что проверила.
   Пейте кофе и не дергайтесь. Начнем с тебя, Мэгги.
   Что за бред ты несла по телефону?
   – Никакой не бред... Я же не говорю «бред» про некоторые твои поступки. А они тоже неадекватны с точки зрения буржуазной морали.
   – Один – ноль. Но сегодня я возвращаю кольцо и разрываю помолвку. А ты собираешься выходить замуж за человека, которого видела всего один раз!
   – А ты мне советуешь просто родить от него ребенка?
   – Черт, два – ноль! Ладно, не мое дело. Ну давай хоть о нем справки наведем, позвоним в Краков, узнаем, женат он или нет. Тут ты не будешь возражать?