Джейн фыркнула:
– А когда у нас будут гости? Вы же не можете постоянно заявлять, что у нее гнойная ангина. Рано или поздно Уинифред войдет в контакт с внешним миром, а тогда расскажет такую жуткую историю о вашем чудовищном обращении с ней, что во всей округе потом не найдется человека, который подаст вам руку.
– Господи! – воскликнул Саймон. – Вы же не…
– Я знаю это по собственному опыту, – спокойно сказала Джейн. – Первый и последний раз это случилось, когда Милисент попыталась пресечь одно из ее начинаний.
– Боже мой!
Саймона совершенно не волновало мнение соседей, но вот его ожидаемый гость, Чарльз, граф Уи… Надо дать Уинифред понять, что отныне она имеет дело не с безмозглой мачехой. Однако ему меньше всего хотелось, чтобы Чарльз, появившись, обнаружил в хозяйстве хаос, а самого Саймона – погрязшим в дрязгах со своей упрямой подопечной.
– Хорошо, – угрюмо произнес он, – я скажу ей, что передумал. Не будете ли вы столь любезны найти ее и попросить прийти ко мне?
– Разумеется, – ответила Джейн, вздохнув с облегчением. – Я думаю, она проводит время с лордом Стедфордом.
– С лордом Стедфордом? С Маркусом? – У Саймона вновь похолодело под ложечкой. – Какого дьявола она там делает?
– Ну… э-э… – Лицо Джейн приобрело смущенное выражение. – Когда мы все ушли из Малиновой гостиной, я посоветовала ему поискать ее в розовой беседке. Туда она обычно уходит успокаивать свои нервы.
– Понятно, – холодно ответил Саймон. – Вам не пришло в голову, что она могла бы успокоиться и без помощи лорда Стедфорда?
Джейн бросило в жар, сердце ее бешено забилось: он был разозлен отношением лорда Стедфорда к его подопечной.
– Ну… я… это…
Саймон нетерпеливо отмахнулся.
– Неважно. Простите мою дерзость. – Он глубоко вздохнул. – По правде говоря, мисс Бург, я чертовски несдержан.
Джейн приподняла свои темные брови.
«Интересно, – подумал Саймон, – это их естественный цвет?» Они имели форму сабельных клинков и дрожали под серебром ее волос. Но, вздрогнув, он отбросил свои мысли. «Господи, с чего это я заговорил о своих проблемах? Не в моих привычках обсуждать свои личные дела с посторонними». Он уже открыл было рот, чтобы отослать Джейн, но вместо этого, к своему удивлению, стал рассказывать об обстоятельствах, приведших его в Хэмпшир. С учетом того, что он не был даже близко знаком с Уилфредом, его рассказ об Уилфреде и его последнем желании взять на себя заботу о Селуорте и Уинифред, сразу же завоевал симпатию Джейн. Саймон умолчал о той части проблемы, которая была связана с отсчетом секунд. По какой-то причине ему захотелось скрыть от этой обаятельной, но невыносимой женщины как свою необходимость выдать Уинифред замуж в течение месяца, так и последствия неудачи в этом предприятии.
– Я человек прямой, мисс Бург, – заключил он. – Мое самое горячее желание – это поскорее отдать Уинифред замуж, чтобы можно было пустить Селуорт с молотка и вернуться домой. Мне ничего больше не надо – только жениться и осесть сквайром. У меня большие планы относительно Эшвуда. И мне не терпится начать их воплощать.
– Конечно, – сказала, вздрогнув, Джейн. – А скоро вы женитесь? – спросила она, тут же испугавшись собственной смелости. – Вы привезете свою невесту в Селуорт погостить?
– По правде говоря, – с неохотой ответил Саймон, – невесты у меня пока еще нет.
– А-а, – протянула Джейн, и сердце ее взыграло. Ее взгляд вновь переместился на колени и вдруг неожиданно устремился на объект своего Большого Замысла. – А Уинифред красавица, правда? – невинно спросила она.
Лицо Саймона омрачилось.
– Вы деликатны, как уличный головорез, мисс Бург. Я предпочту сам выбрать себе жену, если вы не возражаете, и Уинифред, наверное, последняя женщина на свете, которую я бы выбрал.
– О! – произнесла Джейн, едва дыша.
– Нет. Женщина, на которой я женюсь, должна быть спокойной и чуткой. Она должна быть удобной и послушной, – продолжал Саймон, увлекшись. – И должна уметь достойно вести домашнее хозяйство. – «А почему я все это тебе рассказываю, прелестная маленькая ведьмочка, я понятия не имею», – подумал он про себя.
Джейн почувствовала странную тяжесть на сердце. Этот человек действительно знает, чего хочет от жены. Если Уинифред ему не подходит, то… ладно. Она почувствовала себя вправе выдать ее за виконта.
– Я так рада слышать это, милорд, ну, об Уинифред, – с энтузиазмом сказала Джейн, – потому что, хотя я и согласна, что она вам явно не пара, но я считаю, что все, что нужно Уинифред, – это хороший муж. – Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, и Саймон почувствовал неясную тревогу. Что еще задумала эта девчонка?
– Мисс Бург, а нельзя ли нам избавиться от милорда? А заодно и от мисс Бург? Не можем ли мы хотя бы в пределах этого дома быть просто Саймоном и Джейн?
Джейн напряглась.
– О нет, милорд. Это было бы неприлично.
– Вы, конечно, совершенно правы. Я рад, что у вас есть стремление к соблюдению приличий. Означает ли это, что вы не собираетесь больше носиться верхом по окрестным полям в куртке и брюках?
Джей покраснела и подняла подбородок.
– Туше, ми… Саймон. Но, конечно, только здесь, в доме.
– Конечно.
Джейн слышала громкое биение своего сердца в тишине комнаты. Девушка внезапно почувствовала интимность обстановки. Она быстро встала.
– Я… Я схожу позову Уинифред, сказала она, еле дыша.
– Хорош. – Саймон отвернулся, и Джейн показалось, что он чем-то расстроен, его голос прозвучал неожиданно резко: – И еще одно, ми… Джейн. Я собираюсь решительно объяснить Уинифред, что я в ее замыслах участвовать не намерен.
Джейн скептически посмотрела на него и вышла из комнаты.
– Нет, нет, лорд Саймон, – пропела Уинифред. – Для Лизандра это светлый момент. Вам надо постараться наполнить голос радостью.
– К чер… тьфу! Я не чувствую никакой радости. Я чувствую себя идиотом. Я не могу понять, почему я все это делаю.
– Потому что вы очень добры, милорд.
Если бы, подумал Саймон. Виновата во всем чертовка Бург. Она втянула его во все это, не дав даже вздохнуть. Почему каждый раз, когда они встречаются, он настолько теряет над собой контроль, что соглашается на то, на что никогда не согласился бы в здравом уме и твердой памяти? Это было какое-то новое, непривычное для Саймона чувство, и оно его раздражало. Есть в этой чертовой девчонке что-то колдовское.
Его внимание привлек Марк, стоявший подле Уинифред, положив руку ей на плечо. Еще одно обстоятельство тревожило Саймона – продолжающаяся близость Марка и Уинифред. Они находились вместе часами, репетируя сцены из пьесы, обсуждая, как их следует поставить, и споря о постановке. Только посмотреть, как она строит ему глазки! Вдобавок ко всему, теперь получается, что он должен тратить свое свободное время на то, чтобы оберегать Марка от этой хищной богини. «Да пошло все к черту», – подумал он. – А теперь, – продолжала Уинифред, – поскольку я еще не нашла Гермию, в этой сцене ее сыграет Джейн.
Саймон взглянул на Джейн. Одетая в бледно-желтое муслиновое платье, складки которого почти не скрывали ее гибкой изящной фигуры, она устроилась на стоявшем рядом диване, наблюдая происходящее с плохо скрываемым удовольствием. Услышав свое имя, Джейн вскочила.
– Я готова, – оповестила она.
– Хорошо, – сказала Уинифред, – начнем со страницы пять, сверху, где Лизандр и Гермия разговаривают. Лорд Саймон, встаньте вот здесь, между вот этих кресел. Говоря, вы будете приближаться к Джейн. Джейн, ты садись вот сюда, на оттоманку.
Двигаясь в направлении, указанном изящным пальчиком Уинифред, Саймон вышел на свободное от мебели пространство посреди Малиновой гостиной. Неуклюже остановившись перед Джейн, он скованно произнес:
Ну что, моя любовь? Как бледны щеки!
Как быстро вдруг на них увяли розы!
– Нет, нет! Никуда не годится! – снова сказала Уинифред. – Это должно звучать, как будто вы счастливы с Гермией, хотя вас и печалят препятствия на пути вашей любви. Еще раз, нежнее, пожалуйста.
С выражением нетерпения Саймон прочел текст еще раз, и его голос стал лишь чуть-чуть мягче. Джейн фыркнула. Поймав его взгляд, она осеклась, но в глубине ее серых глаз продолжали плясать искорки смеха.
– Саймон, я прошу прощения, но ваши слова звучат так, будто их произносит не влюбленный юноша, а приговоренный к смерти.
– Я вас предупреждал, что у меня нет таланта к подобным вещам, – раздраженно ответил тот.
– Ну, ладно, неважно. – Уинифред махнула рукой. – Продолжим.
– «Не оттого ль, что нет дождя, который из влажных глаз моих легко добыть?» – читала Джейн, протягивая руку Саймону. Тот осторожно сел рядом с ней.
– Увы! – начал он.
– О, вам следует сесть к ней гораздо ближе, – вмешалась Уинифред. – В конце концов, вы же любовники. Обнимите ее за плечи. Вот так, – она подтолкнула Саймона к Джейн и, подняв его руку, как будто это было боа из перьев, положила ее на плечи Джейн.
Повернув голову, Джейн поняла, что смотрит ему в глаза. Тепло его дыхания у нее на щеке распространилось, казалось, до самых кончиков ее пальцев, и самообладание девушки улетучилось. Она почувствовала, как волна жара поднимается к ее щекам. Джейн не помнила, чтобы когда-нибудь раньше была так близко наедине с мужчиной, даже во время танца, и это ощущение выбивало ее из колеи.
– Увы! – нетвердым голосом повторил Саймон, и Джейн, которой показалось, что она тонет в этих шоколадных глазах, отвела свой взгляд и уткнулась в текст.
Саймон поймал себя на том, что любуется нежным изгибом ее шеи, на которой лежали шелковые пряди серебристых волос. Ему все труднее становилось дышать. Аромат ее фиалковых духов, свежий и неуловимый, обволакивал его, и он все сильнее чувствовал тепло ее гибкого тела, прижавшегося к нему.
– «О горе! Высшему плениться низшей!..» – произнесла Джейн, и Саймон воспользовался выдавшейся возможностью быстро вскочить на ноги.
– «Или различье в летах»… – продекламировал он, прежде чем Уинифред успела сделать новые замечания, и быстро прочитал оставшиеся строки, едва не вздохнув с облегчением, когда начинающая антрепренер объявила перерыв к чаю.
Саймон посмотрел на Джейн, которая торопливо покинула сцену, как выражалась Уинифред. За те несколько дней, что прошли с момента их беседы в кабинете, он обнаружил, что только благодаря Джейн Селуорт содержался в таком великолепном состоянии. Минстер громко воздал хвалу ее управлению домом, подчеркивая, что она взяла на себя визиты к арендаторам, столь необходимые для процветания владений. Никто не считал, что она берет на себя слишком много. Напротив, слуги, похоже, были рады, что хоть кто-то оказался способным взять на себя ответственность за поместье.
Саймон смотрел на Джейн, склонившуюся вместе с Маркусом над текстом, и его губы невольно сложились в улыбку. На прошлой неделе он сам был свидетелем другого проявления ее управленческого таланта. Герард и Гарри, в перерыве между ухаживаниями за Уинифред, помогали викарию в установке нового церковного органа. Сама Уинифред несколько раз отрывалась от Шекспира, чтобы помочь плести корзинки для неимущих из среды арендаторов. Это все хорошо, думал Саймон, только и тут его лицо омрачалось. Джейн явно собиралась привлечь к происходящему Марка. Молодой человек, по мнению Саймона, и так проводил слишком много времени в обществе восхитительной Уинифред, что Джейн по каким-то причинам поощряла. Господи, она же упомянула как-то, что хочет выдать свою кузину замуж. Не Маркуса ли она выбрала в качестве жертвы?
Он раздраженно вздохнул. Сидя у окна и купаясь в лучах утреннего солнца, она сама была похожа на солнечный луч. Как может такое воздушное создание иметь темперамент фронтового маршала? Не желая становиться мисс Бург поперек дороги, он невольно потворствует ее планам относительно Маркуса, о которых она ему недвусмысленно заявила. Саймону уже представлялась реакция разгневанной Лиссы, не говоря уже о Джереде и Диане.
Оживленные голоса вывели его из состояния задумчивости. Перерыв был явно закончен, потому что Уинифред вновь выстраивала свои силы к бою. Она решила дойти до конца сцены между Обероном и Титанией. Господи, опять! Кипя от злости, Саймон смотрел, как Уинифред и Маркус плавно переместились к центру сцены. Они стояли рядом и смотрели друг другу в глаза, изображая юношескую влюбленность, и когда Уинифред нежно прикоснулась кончиками пальцев к плечу Марка, он поднес их к губам для продолжительного поцелуя, а затем, положив ее руку себе на ладонь, накрыл другой рукой. Саймон посмотрел на Джейн как раз вовремя, чтобы перехватить взгляд, показавшийся ему взглядом глубокого удовлетворения.
Саймон прочистил горло, собираясь резко выговорить им, но не успел издать ни звука, как его внимание привлек шум возле дверей.
На пороге стояли Герард и Гарри. В обычный день они уже крутились бы здесь с самого утра, зачарованно следя за спектаклем, но этим утром они были заняты другими делами.
– Джейн! – крикнул Герард. – У нас гость. Я вижу потрясающий фаэтон.
– И, по-моему, там важная персона, – добавил Гарри.
Это событие прервало репетицию, потому что вся труппа выскочила из комнаты в холл. Они вошли туда, когда Феллоус, появившись из глубины дома, важно направился к парадной двери. Он открыл ее как раз, когда фаэтон, сиденье которого ненадежно покачивалось в нескольких футах над землей, остановился.
Саймон, догадываясь, кто бы это мог быть, первым подбежал к экипажу, чтобы поприветствовать его хозяина. Тот повесил кнут на подставку и спрыгнул на землю. Это был очень высокий джентльмен, очень худой, но одетый по последней моде. На его пальто было, по меньшей мере, шестнадцать пелерин, а под ним виднелся красочно вышитый жилет из турецкого шелка. Костюм дополняли брюки из буйволовой кожи и блестящие ботфорты.
– О-о, Саймон! – гнусаво протянул он, шагнув навстречу хозяину. – Вот и я, как вы просили. Давайте сюда свою наследницу.
– Чарли! – воскликнул Саймон. Схватив руку джентльмена, он повернулся к собравшимся позади него: – Леди и джентльмены, позвольте представить вам Чарльза Драммонда, графа Уи.
Глава 6
– Быстро же вы добрались, Чарли!
Гостя всем представили и быстро увлекли освежиться в Изумрудную гостиную. Теперь он сидел с Саймоном в кабинете. Саймон знал, что наверху Джейн раздает сумасбродные указания о том, как готовить комнату для гостя, стараясь ублажить чувствительного Бруммажа, надменного слугу Чарльза. Этот человек с очень важным видом спустился с большого, нагруженного вещами фургона, который въехал вслед за фаэтоном.
– Я ждал тебя только через неделю, – продолжил Саймон.
– М-м-м… – ответил Чарльз, оглядывая комнату сквозь монокль. – Твое письмо пришло, как раз когда я собирался в гости v одной из моих сестер в Шропшир. Обещал приехать на крестины ее младшенькой. Поэтому я уже был готов ехать и, так сказать, поднял паруса. Послал Гортензии свои извинения, и вот я здесь. В конце концов, всего два дня пути. Должен сказать, старина, ваша подопечная живет роскошно. – Он тихонько присвистнул. – Изумительный экземпляр. Удивляюсь, как ее до сих пор не захватили. Местные молодые люди, наверное, ничего не смыслят в женской красоте.
– О, ее достаточно горячо упрашивали, но она сдержанна, а вокруг много подходящих кандидатур. Она не бывала в Лондоне – некому вывезти ее на сезон. – Саймон прервался, чтобы поведать историю о легкомысленной Милисент и ее баронете. – Я полагаю, мне придется оставить Уинифред на попечение кого-нибудь из моих родственниц, но поскольку мое искреннее желание – подыскать ей подходящего мужа, то я и послал за вами. Я вас ни к чему не принуждаю, – успокаивающе сказал Саймон, – но думаю, что если вы не против, то я вас представлю, а дальше пусть события развиваются своим чередом.
Чарли заерзал в кресле.
– Ну, хватит об этом. На меня все родственники наседают с тех пор, как умерла Маргарет. Царствие ей небесное, – добавил он, подняв глаза к потолку. – Особенно моя сестра, та самая, которая намедни родила, – она мне уйму вариантов предоставила, один хуже другого. В конце концов… – Он внезапно замолчал и через мгновение тяжело вздохнул.
– Ну, тогда лучше Уинифред вам не найти, – с жаром сказал Саймон. – Она будет украшением вашего дома, не говоря уже о том, что нарожает полный дом детишек.
К удивлению Саймона, Чарльз только еще раз тяжело вздохнул.
– Да, это точно, – протянул он, выпрямился, и в его голосе послышались нотки заинтересованности: – А вторая девушка, кто она?
– Джейн? – спросил Саймон, неприятно удивившись. – Это кузина Уинифред, Джейн Бург. Она здесь в качестве дуэньи Уинифред.
– Довольно молода для дуэньи, не правда ли?
– Да, видимо, рядом больше никого не оказалось. Я написал своей тетушке, чтобы она временно заняла это место.
– А… Что, бедная родственница? Я про девицу Бург.
Саймону совсем не понравился тон графа. Он хорошо знал склонность некоторых так называемых джентльменов строить куры женщинам определенного сорта. Достаточно благородным и привлекательным, и без докучающих родственников мужского пола, способных испортить удовольствие.
– Небогатая, но вряд ли бедная, как мне кажется. – И резко добавил: – Это уважаемая девушка, Чарльз, и здесь она под моей защитой.
– Конечно, Саймон! – торопливо сказал Чатэльз – Нет нужды кипятиться.
Конечно, нет, подумал Саймон. Чарли был не из тех, кто будет искать благосклонности лесной феи, да еще когда в доме находится ослепительно красивая богиня.
– А что имела в виду мисс Тимбуртон, мгновение спустя спросил Чарльз, – когда заявила, что у меня крепкая основа? Должен сказать…
Губы Саймона дернулись.
– Да нет, она имела в виду Основу из «Сна в летнюю ночь». Уинифред у нас без ума от театра и мечтает поставить дома спектакль. Она сказала, что вы будете прекрасным Основой
– О! – воскликнул Чарльз. – Вы меня успокоили. А то я уже подумал, что она из этаких современных женщин, которые в восторге, когда им удается кого-нибудь позлить. Основа, надо же! – продолжил он после не которого раздумья. – В прошлом году на Прощании с летом в Бедфордшире, усадьбе герцога Капшэма, я участвовал в нескольких домашних постановках. Одно из творений герцогини. Не понравилось. Дураком себя чувствовал.
– Ну, у вас, как у Основы, лицо будет скрыто под маской большую часть спектакля, так что об этом вам нечего беспокоиться, – неуверенно сказал Саймон.
– Так вот, – произнес Чарльз. – Герцогиня выбрала для постановки «Любовь за любовь» Конгрева, кажется, и я могу доложить, что меня очень хвалили за то, как я сыграл Тэттла. М-м-м… да… – Его взгляд прояснился. – Я думаю, мне понравится играть Шекспира.
– Уинифред будет довольна, – заверил его Саймон.
Это оказалось сущей правдой. На следующее утро на репетиции Уинифред начала первую сцену с Основой, и хотя сначала и были некоторые прения, когда Чарльз узнал, что маска, под которой должно скрываться его лицо, – ослиная, Уинифред удалось быстро успокоить его раненое amour propre. [7]
Герарду и Гарри, похоже, нравились их роли Миляги и Дудки. Маркус был вынужден временно принять роли Пигвы и Заморыша, и теперь компания шутов была в сборе, за исключением Рыла, о котором Уинифред пообещала позаботиться позднее.
Как и следовало ожидать, поскольку в постановке участвовало несколько джентльменов и красивая молодая женщина, то очень скоро поднялся шум. Перед самым ленчем, вернувшись после очередного нескончаемого разговора с Минстером, Саймон большими шагами вошел в Малиновую гостиную и увидел, что Чарльз, Герард и Гарри стоят на сцене, энергично жестикулируя, а Маркус сидит рядом с Уинифред, и их головы вместе склонились над пьесой.
– Нет, нет, Уинифред! – говорил Маркус. Он снял пиджак, шейный платок и закатал рукава, отвратительнейшим образом, на взгляд Саймона, создавая обстановку случайной интимности. Саймон увидел, как молодой человек, ведя пальцем по строчкам, положил руку на ладонь Уинифред. – Видите, здесь написано, что все шуты входят вместе. Нельзя, чтобы Основа выходил на сцену слева и прошел весь путь до стола за несколько секунд. Ему придется выйти сзади вместе со всеми, как здесь написано.
– Да, – ответила Уинифред, и ее лицо вспыхнуло решимостью, – но если он так сделает, то пройдет как раз перед Дудкой, который будет в это время говорить.
Саймон в раздражении посмотрел на Чарльза, который с энтузиазмом оспаривал герардовское видение роли Дудки, не обращая внимания на женщину, за которой, как ожидалось, он должен был ухаживать.
– О Господи, вы не могли бы чуть потише? – громко воззвал Саймон, подойдя к сообщникам. – Шум такой, как будто здесь происходит публичная казнь.
Маркус поднялся поприветствовать Саймона, нисколько не раскаиваясь.
– Простите, старина. Мы тут размышляем, вы же знаете.
– Не лучше ли будет вам поразмышлять в одиночестве? – огрызнулся Саймон. – Разве вам не надо учить свою роль? – Он глубоко вздохнул, взял себя в руки и повернулся к Уинифред: – Может быть, вы сейчас распустите труппу, чтобы мы могли подготовиться к ленчу? А потом, как мне кажется, вам стоит отрепетировать сцену Титании и Основы.
– Замечательная идея, милорд! – ответила Уинифред. – Это сцена имеет первостепенное значение для сюжета… О Боже! – вскрикнула она, подняв руку. – Я не могу. – Ее улыбка осталась неизменной. – Я обещала Джейн поехать сегодня кататься верхом с лордом Стедфордом. Она сказала, что милорд выразил желание посмотреть окрестности.
«Так, и что же еще задумала эта несносная девчонка», – раздраженно подумал Саймон.
– Какая превосходная идея, – сказал он, – но я боюсь, что это невозможно. Если вы помните, – твердо продолжал он, едва Уинифред с ослиным упрямством попыталась раскрыть рот, – вы якобы больны и находитесь в постели с гнойной ангиной. Мы не можем позволить, чтобы вы скакали по окрестностям, олицетворяя собой само здоровье.
– Что там насчет здоровья Уинифред? – Саймон повернулся, услышав голос Джейн. Она стояла в дверях гостиной, и ее лицо выражало недоумение.
Саймон с некоторым удовольствием повторил, и с неменьшим удовольствием заметил, как ее тонкое личико нахмурилось.
– Глупости, – резко сказала она, – к нам никто не собирается…
– Нельзя отрицать такой возможности, – перебил ее Саймон. – Позвольте вам напомнить, – продолжил он, когда глаза Джейн рассержено сверкнули, – что подобные меры стали необходимы исключительно благодаря вашей двуличности.
Рот Джейн закрылся, и Маркус, которому Уинифред рассказала о неудавшемся маскараде Джейн, фыркнул. Остальные же из присутствующих, пребывавшие в неведении о событиях, предшествовавших этому выяснению отношений, потребовали прояснить ситуацию.
– Как! – воскликнул Герард, выслушав объяснения несколько сконфуженной Джейн. – И у тебя хватило наглости отчитывать меня за мои маленькие проделки в Оксфорде?
– Это были не проделки, – холодно возразила Джейн. – А с нашей стороны это была просто маленькая хитрость, притом необходимая.
– Конечно, – вмешался Гарри. Под взглядом Саймона он покраснел, но продолжал говорить: – Не могла же она оставить мисс Тимбуртон в трудную минуту, верно?
– Господи, конечно, нет, – сказал Чарльз, одобрительно кивая. – Хотя, должен заметить, мисс Бург, я не могу представить вас иначе как той обаятельной особой, которой вы являетесь.
Саймон перевел взгляд на друга, но тот не обратил на это внимания. Вместо этого он пододвинулся к Джейн и, нагнувшись, стал рассматривать ее ресницы.
– Они великолепно отрастают.
Джейн торопливо отступила.
– Ну, хорошо, – начала она. – Раз уж прогулка по окрестностям отменяется, Уинифред, почему бы тебе не показать сегодня лорду Стедфорду римские развалины?
– Римские развалины? – безучастно спросил Маркус.
– Да, да, – ответила Джейн. – Их обнаружили около десяти лет назад здесь, в имении, сразу за рощей.
– Бедняжки, – вставила Уинифред. – Да кто захочет плестись по полуденной жаре, просто чтобы поглядеть на несколько старых камней?
– Чепуха, – возразила Джейн, отступая, но не сдаваясь. – Развалины весьма обширны. Мы решили, что это, должно быть, была вилла. Я уверена, лорду Стедфорду они бесспорно понравятся.
Не успел Маркус ответить, как Саймон, мысленно пожелав мисс Бург оказаться в нижнем круге ада, заговорил вновь:
– Тогда почему бы нам не устроить из этого пикник? Мы возьмем с собой прохладительные напитки, леди, если желают, могут порисовать.
– А когда у нас будут гости? Вы же не можете постоянно заявлять, что у нее гнойная ангина. Рано или поздно Уинифред войдет в контакт с внешним миром, а тогда расскажет такую жуткую историю о вашем чудовищном обращении с ней, что во всей округе потом не найдется человека, который подаст вам руку.
– Господи! – воскликнул Саймон. – Вы же не…
– Я знаю это по собственному опыту, – спокойно сказала Джейн. – Первый и последний раз это случилось, когда Милисент попыталась пресечь одно из ее начинаний.
– Боже мой!
Саймона совершенно не волновало мнение соседей, но вот его ожидаемый гость, Чарльз, граф Уи… Надо дать Уинифред понять, что отныне она имеет дело не с безмозглой мачехой. Однако ему меньше всего хотелось, чтобы Чарльз, появившись, обнаружил в хозяйстве хаос, а самого Саймона – погрязшим в дрязгах со своей упрямой подопечной.
– Хорошо, – угрюмо произнес он, – я скажу ей, что передумал. Не будете ли вы столь любезны найти ее и попросить прийти ко мне?
– Разумеется, – ответила Джейн, вздохнув с облегчением. – Я думаю, она проводит время с лордом Стедфордом.
– С лордом Стедфордом? С Маркусом? – У Саймона вновь похолодело под ложечкой. – Какого дьявола она там делает?
– Ну… э-э… – Лицо Джейн приобрело смущенное выражение. – Когда мы все ушли из Малиновой гостиной, я посоветовала ему поискать ее в розовой беседке. Туда она обычно уходит успокаивать свои нервы.
– Понятно, – холодно ответил Саймон. – Вам не пришло в голову, что она могла бы успокоиться и без помощи лорда Стедфорда?
Джейн бросило в жар, сердце ее бешено забилось: он был разозлен отношением лорда Стедфорда к его подопечной.
– Ну… я… это…
Саймон нетерпеливо отмахнулся.
– Неважно. Простите мою дерзость. – Он глубоко вздохнул. – По правде говоря, мисс Бург, я чертовски несдержан.
Джейн приподняла свои темные брови.
«Интересно, – подумал Саймон, – это их естественный цвет?» Они имели форму сабельных клинков и дрожали под серебром ее волос. Но, вздрогнув, он отбросил свои мысли. «Господи, с чего это я заговорил о своих проблемах? Не в моих привычках обсуждать свои личные дела с посторонними». Он уже открыл было рот, чтобы отослать Джейн, но вместо этого, к своему удивлению, стал рассказывать об обстоятельствах, приведших его в Хэмпшир. С учетом того, что он не был даже близко знаком с Уилфредом, его рассказ об Уилфреде и его последнем желании взять на себя заботу о Селуорте и Уинифред, сразу же завоевал симпатию Джейн. Саймон умолчал о той части проблемы, которая была связана с отсчетом секунд. По какой-то причине ему захотелось скрыть от этой обаятельной, но невыносимой женщины как свою необходимость выдать Уинифред замуж в течение месяца, так и последствия неудачи в этом предприятии.
– Я человек прямой, мисс Бург, – заключил он. – Мое самое горячее желание – это поскорее отдать Уинифред замуж, чтобы можно было пустить Селуорт с молотка и вернуться домой. Мне ничего больше не надо – только жениться и осесть сквайром. У меня большие планы относительно Эшвуда. И мне не терпится начать их воплощать.
– Конечно, – сказала, вздрогнув, Джейн. – А скоро вы женитесь? – спросила она, тут же испугавшись собственной смелости. – Вы привезете свою невесту в Селуорт погостить?
– По правде говоря, – с неохотой ответил Саймон, – невесты у меня пока еще нет.
– А-а, – протянула Джейн, и сердце ее взыграло. Ее взгляд вновь переместился на колени и вдруг неожиданно устремился на объект своего Большого Замысла. – А Уинифред красавица, правда? – невинно спросила она.
Лицо Саймона омрачилось.
– Вы деликатны, как уличный головорез, мисс Бург. Я предпочту сам выбрать себе жену, если вы не возражаете, и Уинифред, наверное, последняя женщина на свете, которую я бы выбрал.
– О! – произнесла Джейн, едва дыша.
– Нет. Женщина, на которой я женюсь, должна быть спокойной и чуткой. Она должна быть удобной и послушной, – продолжал Саймон, увлекшись. – И должна уметь достойно вести домашнее хозяйство. – «А почему я все это тебе рассказываю, прелестная маленькая ведьмочка, я понятия не имею», – подумал он про себя.
Джейн почувствовала странную тяжесть на сердце. Этот человек действительно знает, чего хочет от жены. Если Уинифред ему не подходит, то… ладно. Она почувствовала себя вправе выдать ее за виконта.
– Я так рада слышать это, милорд, ну, об Уинифред, – с энтузиазмом сказала Джейн, – потому что, хотя я и согласна, что она вам явно не пара, но я считаю, что все, что нужно Уинифред, – это хороший муж. – Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, и Саймон почувствовал неясную тревогу. Что еще задумала эта девчонка?
– Мисс Бург, а нельзя ли нам избавиться от милорда? А заодно и от мисс Бург? Не можем ли мы хотя бы в пределах этого дома быть просто Саймоном и Джейн?
Джейн напряглась.
– О нет, милорд. Это было бы неприлично.
– Вы, конечно, совершенно правы. Я рад, что у вас есть стремление к соблюдению приличий. Означает ли это, что вы не собираетесь больше носиться верхом по окрестным полям в куртке и брюках?
Джей покраснела и подняла подбородок.
– Туше, ми… Саймон. Но, конечно, только здесь, в доме.
– Конечно.
Джейн слышала громкое биение своего сердца в тишине комнаты. Девушка внезапно почувствовала интимность обстановки. Она быстро встала.
– Я… Я схожу позову Уинифред, сказала она, еле дыша.
– Хорош. – Саймон отвернулся, и Джейн показалось, что он чем-то расстроен, его голос прозвучал неожиданно резко: – И еще одно, ми… Джейн. Я собираюсь решительно объяснить Уинифред, что я в ее замыслах участвовать не намерен.
Джейн скептически посмотрела на него и вышла из комнаты.
* * *
Прошло около недели. Саймон стоял на сцене, возвышавшейся в дальнем конце Малиновой гостиной, с рукописью в руке и свирепо хмурился.– Нет, нет, лорд Саймон, – пропела Уинифред. – Для Лизандра это светлый момент. Вам надо постараться наполнить голос радостью.
– К чер… тьфу! Я не чувствую никакой радости. Я чувствую себя идиотом. Я не могу понять, почему я все это делаю.
– Потому что вы очень добры, милорд.
Если бы, подумал Саймон. Виновата во всем чертовка Бург. Она втянула его во все это, не дав даже вздохнуть. Почему каждый раз, когда они встречаются, он настолько теряет над собой контроль, что соглашается на то, на что никогда не согласился бы в здравом уме и твердой памяти? Это было какое-то новое, непривычное для Саймона чувство, и оно его раздражало. Есть в этой чертовой девчонке что-то колдовское.
Его внимание привлек Марк, стоявший подле Уинифред, положив руку ей на плечо. Еще одно обстоятельство тревожило Саймона – продолжающаяся близость Марка и Уинифред. Они находились вместе часами, репетируя сцены из пьесы, обсуждая, как их следует поставить, и споря о постановке. Только посмотреть, как она строит ему глазки! Вдобавок ко всему, теперь получается, что он должен тратить свое свободное время на то, чтобы оберегать Марка от этой хищной богини. «Да пошло все к черту», – подумал он. – А теперь, – продолжала Уинифред, – поскольку я еще не нашла Гермию, в этой сцене ее сыграет Джейн.
Саймон взглянул на Джейн. Одетая в бледно-желтое муслиновое платье, складки которого почти не скрывали ее гибкой изящной фигуры, она устроилась на стоявшем рядом диване, наблюдая происходящее с плохо скрываемым удовольствием. Услышав свое имя, Джейн вскочила.
– Я готова, – оповестила она.
– Хорошо, – сказала Уинифред, – начнем со страницы пять, сверху, где Лизандр и Гермия разговаривают. Лорд Саймон, встаньте вот здесь, между вот этих кресел. Говоря, вы будете приближаться к Джейн. Джейн, ты садись вот сюда, на оттоманку.
Двигаясь в направлении, указанном изящным пальчиком Уинифред, Саймон вышел на свободное от мебели пространство посреди Малиновой гостиной. Неуклюже остановившись перед Джейн, он скованно произнес:
Ну что, моя любовь? Как бледны щеки!
Как быстро вдруг на них увяли розы!
– Нет, нет! Никуда не годится! – снова сказала Уинифред. – Это должно звучать, как будто вы счастливы с Гермией, хотя вас и печалят препятствия на пути вашей любви. Еще раз, нежнее, пожалуйста.
С выражением нетерпения Саймон прочел текст еще раз, и его голос стал лишь чуть-чуть мягче. Джейн фыркнула. Поймав его взгляд, она осеклась, но в глубине ее серых глаз продолжали плясать искорки смеха.
– Саймон, я прошу прощения, но ваши слова звучат так, будто их произносит не влюбленный юноша, а приговоренный к смерти.
– Я вас предупреждал, что у меня нет таланта к подобным вещам, – раздраженно ответил тот.
– Ну, ладно, неважно. – Уинифред махнула рукой. – Продолжим.
– «Не оттого ль, что нет дождя, который из влажных глаз моих легко добыть?» – читала Джейн, протягивая руку Саймону. Тот осторожно сел рядом с ней.
– Увы! – начал он.
– О, вам следует сесть к ней гораздо ближе, – вмешалась Уинифред. – В конце концов, вы же любовники. Обнимите ее за плечи. Вот так, – она подтолкнула Саймона к Джейн и, подняв его руку, как будто это было боа из перьев, положила ее на плечи Джейн.
Повернув голову, Джейн поняла, что смотрит ему в глаза. Тепло его дыхания у нее на щеке распространилось, казалось, до самых кончиков ее пальцев, и самообладание девушки улетучилось. Она почувствовала, как волна жара поднимается к ее щекам. Джейн не помнила, чтобы когда-нибудь раньше была так близко наедине с мужчиной, даже во время танца, и это ощущение выбивало ее из колеи.
– Увы! – нетвердым голосом повторил Саймон, и Джейн, которой показалось, что она тонет в этих шоколадных глазах, отвела свой взгляд и уткнулась в текст.
Саймон поймал себя на том, что любуется нежным изгибом ее шеи, на которой лежали шелковые пряди серебристых волос. Ему все труднее становилось дышать. Аромат ее фиалковых духов, свежий и неуловимый, обволакивал его, и он все сильнее чувствовал тепло ее гибкого тела, прижавшегося к нему.
– «О горе! Высшему плениться низшей!..» – произнесла Джейн, и Саймон воспользовался выдавшейся возможностью быстро вскочить на ноги.
– «Или различье в летах»… – продекламировал он, прежде чем Уинифред успела сделать новые замечания, и быстро прочитал оставшиеся строки, едва не вздохнув с облегчением, когда начинающая антрепренер объявила перерыв к чаю.
Саймон посмотрел на Джейн, которая торопливо покинула сцену, как выражалась Уинифред. За те несколько дней, что прошли с момента их беседы в кабинете, он обнаружил, что только благодаря Джейн Селуорт содержался в таком великолепном состоянии. Минстер громко воздал хвалу ее управлению домом, подчеркивая, что она взяла на себя визиты к арендаторам, столь необходимые для процветания владений. Никто не считал, что она берет на себя слишком много. Напротив, слуги, похоже, были рады, что хоть кто-то оказался способным взять на себя ответственность за поместье.
Саймон смотрел на Джейн, склонившуюся вместе с Маркусом над текстом, и его губы невольно сложились в улыбку. На прошлой неделе он сам был свидетелем другого проявления ее управленческого таланта. Герард и Гарри, в перерыве между ухаживаниями за Уинифред, помогали викарию в установке нового церковного органа. Сама Уинифред несколько раз отрывалась от Шекспира, чтобы помочь плести корзинки для неимущих из среды арендаторов. Это все хорошо, думал Саймон, только и тут его лицо омрачалось. Джейн явно собиралась привлечь к происходящему Марка. Молодой человек, по мнению Саймона, и так проводил слишком много времени в обществе восхитительной Уинифред, что Джейн по каким-то причинам поощряла. Господи, она же упомянула как-то, что хочет выдать свою кузину замуж. Не Маркуса ли она выбрала в качестве жертвы?
Он раздраженно вздохнул. Сидя у окна и купаясь в лучах утреннего солнца, она сама была похожа на солнечный луч. Как может такое воздушное создание иметь темперамент фронтового маршала? Не желая становиться мисс Бург поперек дороги, он невольно потворствует ее планам относительно Маркуса, о которых она ему недвусмысленно заявила. Саймону уже представлялась реакция разгневанной Лиссы, не говоря уже о Джереде и Диане.
Оживленные голоса вывели его из состояния задумчивости. Перерыв был явно закончен, потому что Уинифред вновь выстраивала свои силы к бою. Она решила дойти до конца сцены между Обероном и Титанией. Господи, опять! Кипя от злости, Саймон смотрел, как Уинифред и Маркус плавно переместились к центру сцены. Они стояли рядом и смотрели друг другу в глаза, изображая юношескую влюбленность, и когда Уинифред нежно прикоснулась кончиками пальцев к плечу Марка, он поднес их к губам для продолжительного поцелуя, а затем, положив ее руку себе на ладонь, накрыл другой рукой. Саймон посмотрел на Джейн как раз вовремя, чтобы перехватить взгляд, показавшийся ему взглядом глубокого удовлетворения.
– «Да, летим! О мой супруг!» – ответила Уинифред, и Марк посмотрел на нее с таким чувством, что Саймону пришлось сделать вывод: либо Марк – гораздо лучший актер, чем он считал, либо пора вмешаться и прекратить это откровенное изображение страсти.
Дай же руку! Улетим,
Молча, с сумраком ночным
И мгновенно опояшем
Шар земной в полете нашем.
Саймон прочистил горло, собираясь резко выговорить им, но не успел издать ни звука, как его внимание привлек шум возле дверей.
На пороге стояли Герард и Гарри. В обычный день они уже крутились бы здесь с самого утра, зачарованно следя за спектаклем, но этим утром они были заняты другими делами.
– Джейн! – крикнул Герард. – У нас гость. Я вижу потрясающий фаэтон.
– И, по-моему, там важная персона, – добавил Гарри.
Это событие прервало репетицию, потому что вся труппа выскочила из комнаты в холл. Они вошли туда, когда Феллоус, появившись из глубины дома, важно направился к парадной двери. Он открыл ее как раз, когда фаэтон, сиденье которого ненадежно покачивалось в нескольких футах над землей, остановился.
Саймон, догадываясь, кто бы это мог быть, первым подбежал к экипажу, чтобы поприветствовать его хозяина. Тот повесил кнут на подставку и спрыгнул на землю. Это был очень высокий джентльмен, очень худой, но одетый по последней моде. На его пальто было, по меньшей мере, шестнадцать пелерин, а под ним виднелся красочно вышитый жилет из турецкого шелка. Костюм дополняли брюки из буйволовой кожи и блестящие ботфорты.
– О-о, Саймон! – гнусаво протянул он, шагнув навстречу хозяину. – Вот и я, как вы просили. Давайте сюда свою наследницу.
– Чарли! – воскликнул Саймон. Схватив руку джентльмена, он повернулся к собравшимся позади него: – Леди и джентльмены, позвольте представить вам Чарльза Драммонда, графа Уи.
Глава 6
…Станешь дураком опять.
– Быстро же вы добрались, Чарли!
Гостя всем представили и быстро увлекли освежиться в Изумрудную гостиную. Теперь он сидел с Саймоном в кабинете. Саймон знал, что наверху Джейн раздает сумасбродные указания о том, как готовить комнату для гостя, стараясь ублажить чувствительного Бруммажа, надменного слугу Чарльза. Этот человек с очень важным видом спустился с большого, нагруженного вещами фургона, который въехал вслед за фаэтоном.
– Я ждал тебя только через неделю, – продолжил Саймон.
– М-м-м… – ответил Чарльз, оглядывая комнату сквозь монокль. – Твое письмо пришло, как раз когда я собирался в гости v одной из моих сестер в Шропшир. Обещал приехать на крестины ее младшенькой. Поэтому я уже был готов ехать и, так сказать, поднял паруса. Послал Гортензии свои извинения, и вот я здесь. В конце концов, всего два дня пути. Должен сказать, старина, ваша подопечная живет роскошно. – Он тихонько присвистнул. – Изумительный экземпляр. Удивляюсь, как ее до сих пор не захватили. Местные молодые люди, наверное, ничего не смыслят в женской красоте.
– О, ее достаточно горячо упрашивали, но она сдержанна, а вокруг много подходящих кандидатур. Она не бывала в Лондоне – некому вывезти ее на сезон. – Саймон прервался, чтобы поведать историю о легкомысленной Милисент и ее баронете. – Я полагаю, мне придется оставить Уинифред на попечение кого-нибудь из моих родственниц, но поскольку мое искреннее желание – подыскать ей подходящего мужа, то я и послал за вами. Я вас ни к чему не принуждаю, – успокаивающе сказал Саймон, – но думаю, что если вы не против, то я вас представлю, а дальше пусть события развиваются своим чередом.
Чарли заерзал в кресле.
– Ну, хватит об этом. На меня все родственники наседают с тех пор, как умерла Маргарет. Царствие ей небесное, – добавил он, подняв глаза к потолку. – Особенно моя сестра, та самая, которая намедни родила, – она мне уйму вариантов предоставила, один хуже другого. В конце концов… – Он внезапно замолчал и через мгновение тяжело вздохнул.
– Ну, тогда лучше Уинифред вам не найти, – с жаром сказал Саймон. – Она будет украшением вашего дома, не говоря уже о том, что нарожает полный дом детишек.
К удивлению Саймона, Чарльз только еще раз тяжело вздохнул.
– Да, это точно, – протянул он, выпрямился, и в его голосе послышались нотки заинтересованности: – А вторая девушка, кто она?
– Джейн? – спросил Саймон, неприятно удивившись. – Это кузина Уинифред, Джейн Бург. Она здесь в качестве дуэньи Уинифред.
– Довольно молода для дуэньи, не правда ли?
– Да, видимо, рядом больше никого не оказалось. Я написал своей тетушке, чтобы она временно заняла это место.
– А… Что, бедная родственница? Я про девицу Бург.
Саймону совсем не понравился тон графа. Он хорошо знал склонность некоторых так называемых джентльменов строить куры женщинам определенного сорта. Достаточно благородным и привлекательным, и без докучающих родственников мужского пола, способных испортить удовольствие.
– Небогатая, но вряд ли бедная, как мне кажется. – И резко добавил: – Это уважаемая девушка, Чарльз, и здесь она под моей защитой.
– Конечно, Саймон! – торопливо сказал Чатэльз – Нет нужды кипятиться.
Конечно, нет, подумал Саймон. Чарли был не из тех, кто будет искать благосклонности лесной феи, да еще когда в доме находится ослепительно красивая богиня.
– А что имела в виду мисс Тимбуртон, мгновение спустя спросил Чарльз, – когда заявила, что у меня крепкая основа? Должен сказать…
Губы Саймона дернулись.
– Да нет, она имела в виду Основу из «Сна в летнюю ночь». Уинифред у нас без ума от театра и мечтает поставить дома спектакль. Она сказала, что вы будете прекрасным Основой
– О! – воскликнул Чарльз. – Вы меня успокоили. А то я уже подумал, что она из этаких современных женщин, которые в восторге, когда им удается кого-нибудь позлить. Основа, надо же! – продолжил он после не которого раздумья. – В прошлом году на Прощании с летом в Бедфордшире, усадьбе герцога Капшэма, я участвовал в нескольких домашних постановках. Одно из творений герцогини. Не понравилось. Дураком себя чувствовал.
– Ну, у вас, как у Основы, лицо будет скрыто под маской большую часть спектакля, так что об этом вам нечего беспокоиться, – неуверенно сказал Саймон.
– Так вот, – произнес Чарльз. – Герцогиня выбрала для постановки «Любовь за любовь» Конгрева, кажется, и я могу доложить, что меня очень хвалили за то, как я сыграл Тэттла. М-м-м… да… – Его взгляд прояснился. – Я думаю, мне понравится играть Шекспира.
– Уинифред будет довольна, – заверил его Саймон.
Это оказалось сущей правдой. На следующее утро на репетиции Уинифред начала первую сцену с Основой, и хотя сначала и были некоторые прения, когда Чарльз узнал, что маска, под которой должно скрываться его лицо, – ослиная, Уинифред удалось быстро успокоить его раненое amour propre. [7]
Герарду и Гарри, похоже, нравились их роли Миляги и Дудки. Маркус был вынужден временно принять роли Пигвы и Заморыша, и теперь компания шутов была в сборе, за исключением Рыла, о котором Уинифред пообещала позаботиться позднее.
Как и следовало ожидать, поскольку в постановке участвовало несколько джентльменов и красивая молодая женщина, то очень скоро поднялся шум. Перед самым ленчем, вернувшись после очередного нескончаемого разговора с Минстером, Саймон большими шагами вошел в Малиновую гостиную и увидел, что Чарльз, Герард и Гарри стоят на сцене, энергично жестикулируя, а Маркус сидит рядом с Уинифред, и их головы вместе склонились над пьесой.
– Нет, нет, Уинифред! – говорил Маркус. Он снял пиджак, шейный платок и закатал рукава, отвратительнейшим образом, на взгляд Саймона, создавая обстановку случайной интимности. Саймон увидел, как молодой человек, ведя пальцем по строчкам, положил руку на ладонь Уинифред. – Видите, здесь написано, что все шуты входят вместе. Нельзя, чтобы Основа выходил на сцену слева и прошел весь путь до стола за несколько секунд. Ему придется выйти сзади вместе со всеми, как здесь написано.
– Да, – ответила Уинифред, и ее лицо вспыхнуло решимостью, – но если он так сделает, то пройдет как раз перед Дудкой, который будет в это время говорить.
Саймон в раздражении посмотрел на Чарльза, который с энтузиазмом оспаривал герардовское видение роли Дудки, не обращая внимания на женщину, за которой, как ожидалось, он должен был ухаживать.
– О Господи, вы не могли бы чуть потише? – громко воззвал Саймон, подойдя к сообщникам. – Шум такой, как будто здесь происходит публичная казнь.
Маркус поднялся поприветствовать Саймона, нисколько не раскаиваясь.
– Простите, старина. Мы тут размышляем, вы же знаете.
– Не лучше ли будет вам поразмышлять в одиночестве? – огрызнулся Саймон. – Разве вам не надо учить свою роль? – Он глубоко вздохнул, взял себя в руки и повернулся к Уинифред: – Может быть, вы сейчас распустите труппу, чтобы мы могли подготовиться к ленчу? А потом, как мне кажется, вам стоит отрепетировать сцену Титании и Основы.
– Замечательная идея, милорд! – ответила Уинифред. – Это сцена имеет первостепенное значение для сюжета… О Боже! – вскрикнула она, подняв руку. – Я не могу. – Ее улыбка осталась неизменной. – Я обещала Джейн поехать сегодня кататься верхом с лордом Стедфордом. Она сказала, что милорд выразил желание посмотреть окрестности.
«Так, и что же еще задумала эта несносная девчонка», – раздраженно подумал Саймон.
– Какая превосходная идея, – сказал он, – но я боюсь, что это невозможно. Если вы помните, – твердо продолжал он, едва Уинифред с ослиным упрямством попыталась раскрыть рот, – вы якобы больны и находитесь в постели с гнойной ангиной. Мы не можем позволить, чтобы вы скакали по окрестностям, олицетворяя собой само здоровье.
– Что там насчет здоровья Уинифред? – Саймон повернулся, услышав голос Джейн. Она стояла в дверях гостиной, и ее лицо выражало недоумение.
Саймон с некоторым удовольствием повторил, и с неменьшим удовольствием заметил, как ее тонкое личико нахмурилось.
– Глупости, – резко сказала она, – к нам никто не собирается…
– Нельзя отрицать такой возможности, – перебил ее Саймон. – Позвольте вам напомнить, – продолжил он, когда глаза Джейн рассержено сверкнули, – что подобные меры стали необходимы исключительно благодаря вашей двуличности.
Рот Джейн закрылся, и Маркус, которому Уинифред рассказала о неудавшемся маскараде Джейн, фыркнул. Остальные же из присутствующих, пребывавшие в неведении о событиях, предшествовавших этому выяснению отношений, потребовали прояснить ситуацию.
– Как! – воскликнул Герард, выслушав объяснения несколько сконфуженной Джейн. – И у тебя хватило наглости отчитывать меня за мои маленькие проделки в Оксфорде?
– Это были не проделки, – холодно возразила Джейн. – А с нашей стороны это была просто маленькая хитрость, притом необходимая.
– Конечно, – вмешался Гарри. Под взглядом Саймона он покраснел, но продолжал говорить: – Не могла же она оставить мисс Тимбуртон в трудную минуту, верно?
– Господи, конечно, нет, – сказал Чарльз, одобрительно кивая. – Хотя, должен заметить, мисс Бург, я не могу представить вас иначе как той обаятельной особой, которой вы являетесь.
Саймон перевел взгляд на друга, но тот не обратил на это внимания. Вместо этого он пододвинулся к Джейн и, нагнувшись, стал рассматривать ее ресницы.
– Они великолепно отрастают.
Джейн торопливо отступила.
– Ну, хорошо, – начала она. – Раз уж прогулка по окрестностям отменяется, Уинифред, почему бы тебе не показать сегодня лорду Стедфорду римские развалины?
– Римские развалины? – безучастно спросил Маркус.
– Да, да, – ответила Джейн. – Их обнаружили около десяти лет назад здесь, в имении, сразу за рощей.
– Бедняжки, – вставила Уинифред. – Да кто захочет плестись по полуденной жаре, просто чтобы поглядеть на несколько старых камней?
– Чепуха, – возразила Джейн, отступая, но не сдаваясь. – Развалины весьма обширны. Мы решили, что это, должно быть, была вилла. Я уверена, лорду Стедфорду они бесспорно понравятся.
Не успел Маркус ответить, как Саймон, мысленно пожелав мисс Бург оказаться в нижнем круге ада, заговорил вновь:
– Тогда почему бы нам не устроить из этого пикник? Мы возьмем с собой прохладительные напитки, леди, если желают, могут порисовать.