Бережной Василий. Археоскрипт

   Когда она вошла, навстречу ей поднялся из-за стола человек в белом халате.
   - Разрешите представиться. Доктор Фраг. Вас, если разрешите, буду называть Анитой. Не возражаете?
   Пригласив ее сесть, он завозился с каким-то аппаратом, стоявшим на столе. Что-то было в лице и в жестах его такое, что насторожило. Кто он такой, этот доктор Фраг? В госпитале такого сотрудника нет. Может быть, новый ординатор? Анита сидела, подобрав ноги и спрятав голые колени под халат.
   - Ну, вот и готово, - сказал доктор Фраг, вставляя штепсельную вилку в белую розетку. - Опустим шторы, и я продемонстрирую вам небольшой фильм. А пока хочу сказать вам, Анита: вы - молодец, продолжайте в том же духе.
   Анита не понимала, о чем он ведет речь, пока не появились на экране кадры. На пленку сняты были ее встречи с Туо, даже разговоры записаны.
   "Видите, вон там - созвездие Лиры? Параллелограмм из звезд". - "Вижу". - "А вон ту, самую яркую, чуть-чуть синеватую?" - "Да".- "Это Вега, моя родная звезда, мое солнце". - "Вы оттуда, Туо?" - "Оттуда". - "А почему вы такой же, как земляне?" - "...Можно было бы, например, предложить схему гравитационно-магнитного двигателя".
   Все, все было на экране - даже то, как она в парке вечером приникла к его плечу! И как штору поправляла в палате...
   - Зачем это? - не поднимая глаз, спросила Анита, когда проектор прервал свое осиное жужжание.
   - Вы, я вижу, немного удивлены, Анита, - сказал Фраг. - А я этим фильмом очень доволен. (Она подняла голову и посмотрела на него невеселыми глазами.) Сейчас объясню. Вы знаете, при каких обстоятельствах попал к вам этот... Туо. Из-за него погиб и ваш жених - этого вы, конечно, не забыли. И вот он, иностранный агент и диверсант, прикидывается ненормальным, всячески маскируется, надеясь пустить нам пыль в глаза. Сейчас он совершенно здоров, и держать его в госпитале мы больше не можем. И так уже репортеры ходят вокруг клиники. Так вот, раз уж ему угодно разыгрывать из себя психа, в психушку мы его и отправим. К вам он хорошо относится, охотно с вами разговаривает...
   - Но я не смогу...
   - Нет-нет, вы ничего не должны у него выспрашивать, Анита. Но, возможно, он сам проболтается, проговорится, понимаете? Нужно только, чтобы вы почаще бывали у него, а такая возможность будет вам предоставлена.
   - Не знаю, доктор Фраг, способна ли я...
   - Но разве вы не понимаете, какое значение имеет это для нашей безопасности? - В голосе Фрага появились холодные нотки. - Или, может быть, вы хотите, чтобы мы привлекли вас к ответственности за пособничество врагам нашей страны? Доказательства вы только что видели.
   Аните, хотелось встать и сказать: "Это нечестно, вы не имеете права!" Но она сидела и молчала. Сработал инстинкт самосохранения. На душе было противно, ей хотелось вымыться, словно ее вымазали грязью. Но сделать она ничего не могла. Перед глазами промелькнуло утомленное лицо матери и младшего братишки, который в нынешнем году начал учиться в колледже. Отец, тяжело раненный на войне, после победы прожил недолго. Без ее заработка семья не сможет существовать, никак не сможет...
   Фраг понял ее молчание иначе: набивает цену.
   - Вы получите значительное вознаграждение.
   Но тут она не выдержала, вскочила, замахала руками:
   - Только не это! Только не это! Никакого вашего вознаграждения мне не надо! Слышите? Не надо! Проведывать его как больного буду, а больше ничего.
   - Этого и достаточно. И не надо так волноваться, девочка.
   - И еще я вам хочу сказать: не верю я, что он диверсант!
   - Почему? Какие доказательства?
   - Почему? Да просто чувствую. Интуиция.
   - Значит, по-вашему, это не бред - о Веге?
   - По-моему, нет.
   Фраг задумался.
   - Остерегитесь. Он начинает на вас влиять. А психоз заразителен. Вега... Если бы это было действительно так! Тем более мы должны были его разоблачить! Десять тысяч лет вперед? Вы понимаете, что значило бы это для нашей страны?!
   Казалось, глаза его завращались в глазницах.
   - Я все понимаю, - упавшим голосом промолвила Анита. - К сожалению, все.
   - Ну вот и хорошо, - сказал Фраг, делая вид, что не обратил внимания на ее "к сожалению". - Я не сомневался, что мы с вами станем друзьями. В конце концов, мы ведь делаем общее дело. Но еще раз хочу вас предостеречь, Анита: не вздумайте менять линию. Каждый ваш шаг будет зафиксирован.
   Анита выскочила из комнаты, как мышь из мышеловки.
   7
   Фраг улыбался. Туо отколол такой номер, что оставалось только улыбаться. Поблагодарив врача за заботу о его здоровье, он попрощался и... направился к выходу. У ворот его остановил сержант:
   - Простите, а куда это вы?
   - Я - путешественник.
   - Сперва совершите путешествие в комнату номер три надцать, к доктору Фрагу.
   - А при чем тут этот доктор Фраг? - с искренним недоумением спросил Туо. - Лечение завершено, врач выписал меня. Дайте мне выйти, это мое естественное право.
   - И полет над военной базой - тоже естественное право? Освободить вас может только суд. - Сержант преградил дорогу, его рука в широком кармане сжала рукоятку пистолета. "Он ведь может и броситься на меня, - подумал сержант. - От робота всего можно ожидать".
   Но Туо не бросился на сержанта. Спокойно вернулся в корпус.
   И вот он стоит перед Фрагом и изображает из себя святую невинность. Опять "путешественник" и "естественное право".
   Фраг перестал улыбаться, отправил сержанта. Лицо его приняло серьезное выражение.
   - Вы сами затягиваете следствие.
   - Какое следствие? Что все это значит?
   - Не прикидывайтесь простачком. Вы и ваши хозяева потерпели фиаско, операция провалилась. Так не лучше ли прекратить эту детскую игру и раскрыть карты?
   - Никаких карт у меня не было.
   И весь вид, и жесты, и голос Туо были при этом такими искренне наивными, такими естественными, что Фраг с досадой подумал: "Неплохую школу прошел. Превосходный актер!"
   - Давайте по порядку, - сказал он. - Откуда вы прилетели в запретную зону?
   - Не знаю, о какой зоне идет речь. Мой аппарат был рассчитан на то, чтобы войти в нижние слои атмосферы над Северной Африкой, как вы теперь называете этот континент. Это была экспериментальная модель, и, если бы я не знал точных пространственных координат Центрума, я бы ею и не воспользовался. Увидев бескрайнюю пустыню, я подумал, что отклонился от курса: здесь ведь должны были цвести сады.
   - В Сахаре - сады?
   - Да, сады, виноградники. А тут - пустыня.
   - А ракеты вас не интересовали?
   - У меня культурная миссия.
   - Так. Понятно. Стало быть, аппарат ваш сбился с курса?
   - К сожалению.
   - Какому государству принадлежит ваш аппарат?
   - Я с созвездия Лиры.
   - Ну вот что, Туо, не довольно ли морочить мне голову!
   На Туо эти грубые слова не произвели ровным счетом никакого впечатления.
   - Я вижу, разговора у нас не получится, - произнес он с олимпийским спокойствием. - Вы не верите ни одному моему слову. По причине своей крайней отсталости и предельной ограниченности. И я хотел бы...
   Беседа записывалась на магнитофон, и Фраг перебил:
   - Прошу вас, ближе к делу!
   Туо все с той же выдержкой, медленно подбирая слова, продолжал:
   - Я хотел бы побеседовать с президентом вашей страны.
   - С президентом? - Фраг иронически улыбнулся. - Может быть, все-таки достаточно премьер-министра?
   - Разговор с премьером тоже не помешает.
   - Подумать только, какое великодушие! Ну что ж, придется полечить вас от космических бредней!
   - Я совершенно здоров как с точки зрения терапии, так и психиатрии, - все так же спокойно сказал Туо. - И должен вас предупредить: за насилие над межпланетным путешественником вы понесете ответственность перед...
   Договорить он не успел: из боковой двери выскочили четыре дюжих санитара, схватили его за руки, и не успел бедный Туо и пикнуть, как ему сделали укол. Он что-то хотел сказать, но уже не мог, язык не повиновался, сознание помутилось. Но все же он еще успел коротким взглядом пронзить Фрага. И была это не ненависть и не злость. Если бы это, Фраг и глазом бы не моргнул: к такому он давно привык. Была в этом взгляде какая-то неземная тоска, нечто такое, что обдало Фрага ледяным холодом.
   Туо уже увезли в дальнее предместье города, за высокие желтые стены и, вероятно, заперли в специально оборудованной комнате, а Фрагу все было как-то не по себе: все еще стояли перед ним эти глаза и этот взгляд.
   8
   Анита сидела в плетеном кресле на своем балкончике и, ни о чем не думая, смотрела на море. Оно начиналось внизу и голубой стеной подымалось до горизонта. Там, в туманной дали, в белесой дымке, маячил корабль. Если отвести глаза, а потом снова глянуть, покажется, что корабль этот плывет в небо... А вот к берегу неслышно, легко, невесомо подплывает белый лайнер - уже осень, а туристы все прибывают. Ведь солнце ласковое, и, хотя вершины гор уже припорошены снегом и воздух прохладный, редко встретишь в городе человека в плаще или в легком демисезонном пальто, ходят еще в костюмах.
   Море постепенно, не сразу меняет цвета, а Анита все-таки замечает малейшие оттенки. Далекая черная полоска корабля, плывущего в небо, исчезла в штриховой завесе, и не поймешь то ли дождь идет, то ли лучи света пробиваются сквозь тучи. Ближе к берегу на синем фоне появилось несколько серебристых озер. Одно из них уже поблекло, посерело.
   Анита любит вот так в одиночестве любоваться морем. Порой вспоминается ей суженый, который так трагически погиб. Ждала счастья, а пришло горе. Ей до боли в сердце жаль себя. Кто ее полюбит... такую некрасивую? Кому откроется тот негасимый свет, которым полна душа? Проходят мимо и не догадываются, не знают. А он знал, он видел этот свет, потому и любил, даже некрасивое ее лицо любил.
   Мама успокаивает, пытается рассеять тревогу, томление души, а брат, приходя, только скажет: "Сколько можно переживать?"
   А она чувствует себя одинокой в человеческом муравейнике. Сидела бы вот так часами и смотрела на море. Без мыслей и чувств. И пускай себе плывут эти лайнеры хоть в небо, пускай появляются и исчезают серебристые озера - ей все равно. Но надо идти, сегодня она должна проведать своего Туо. Тоже одинокая душа, попал Фрагу в лапы, и никто его не разыскивает - неужели так и нет у него близких? Ну что ж, она постарается их заменить...
   До психушки доехала на автобусе. Приземистые больничные корпуса стояли в старом саду, за которым начинался сосновый лес. Анита посмотрела вслез отъезжающему автобусу и пошла к воротам. Что она скажет Туо? Наверно, он станет доказывать, что никакой он не сумасшедший,- а она разве психиатр? Но как бы то ни было, а навязчивая космическая идея никому и ничем не угрожает. Но все равно его не выпустят.
   Ее сразу проводили к тюремному корпусу, дебелый санитар молча отворил палату и подтолкнул через порог. Щелкнул замок.
   Палата была залита ярким светом, и в первое мгновенье Анита не заметила Туо. Стены и пол, даже потолок - все было обито мягкой коричневой материей и напоминало матрац. Здесь можно, наверно, биться головой об стенку - отскочишь, как резиновый мяч. Ни единого оконца, стола, стула или кровати никаких предметов в этом большом ящике. Свет - только сквозь щели между потолком и стенами.
   - О Анита!
   От стены отделилась фигура в буром халате и, неловко ступая по пружинящему полу, двинулась к ней. Анита с трудом узнала Туо. Его золотистое лицо побледнело, под глазами синели круги.
   - Добрый день, Туо! - воскликнула она, стараясь придать своему голосу хотя бы какое-то подобие веселости.
   - Добрый день... а может быть, ночь... ведь для меня здесь все сместилось.
   - Сейчас день, Туо, хороший осенний день.
   Хотела еще что-то сказать о море и о кораблях, но почемуто промолчала. Как-то беспомощно посмотрела на стены, и от Туо не ускользнул этот ее взгляд.
   - Вы, наверно, устали? Располагайтесь, пожалуйста... Вот так! - И он подпрыгнул и тут же как сноп упал на пружинистую обивку. Повернулся на бок, левой рукой подпер голову, а правую вытянул вдоль тела. - Видите, как удобно? Комфорт!
   Анита сбросила туфельки и пристроилась у стены, охватив руками колени. Подумала: "Где-то здесь вмонтированы объективы и микрофоны".
   - Вот так, Анита, встречают у вас космических гостей! удрученно произнес Туо. - Земля, праматерь Земля, о которой я так мечтал... И этот Фраг... Какое варварство!
   - Послушайте, Туо, - перебила его Анита, чтобы поменьше таких его слов попало на магнитофон. - А как вы сегодня спали?
   - Вот посадить бы в эдакие коробки всех Фрагов, - не унимался Туо, - на Земле снова началась бы нормальная, естественная жизнь.
   Аните хотелось остановить его, переключить его внимание на какую-нибудь другую тему, но потом она подумала: "А зачем? Пускай испортит настроение этому подонку!"
   - Ничтожные людишки, - продолжал Туо, - а захватили такую огромную власть! До чего докатилось человечество! И когда только очистит оно свои авгиевы конюшни?
   Распаляясь все больше, он долго еще провозглашал патетические филиппики против зла, несправедливости, варварства и своеволия, которые, по его мнению, заполонили Землю.
   Анита молча посматривала на обивку "ящика", машинально выискивая злополучные датчики. Туо заметил ее взгляды, но понял их по-своему.
   - Естественно, не здесь следует говорить об этом... проговорил он безнадежным тоном. Затем поднялся, сел рядом с Анитой, сжал ее локти и зашептал горячо: - Анита, милая, я вижу, вы мне сочувствуете, так помогите же мне встретиться с президентом! Если я расскажу ему все...
   "Боже мой, - подумала Анита, - он все-таки сумасшедший. Не понимает реального положения ни на йоту!"
   - Пока идет следствие, - сказала она, - вас никуда не отпустят.
   Он встал и начал ходить из угла в угол, сердито наступая на податливые бугры мягкого пола. Они прогибались под его ногами, обутыми в парусиновые шлепанцы, и снова восстанавливались, едва только нога его отрывалась от них.
   - Как же мне выйти из этого тупика? - в отчаянии воскликнул Туо. - Если бы меня выслушал хотя бы один здравомыслящий человек! Послушайте, Анита, а не смогли бы вы выполнить мою небольшую просьбу?
   "Как же он красив!" - неожиданно для себя подумала Анита.
   - Пожалуйста, - ответила она.
   - Принесите мне бриллиант.
   "Ничего себе - небольшая просьба! Нет, он таки сумасшедший!"
   - Почему на вашем лице такое удивление, а в глазах страх?
   - Потому что... это ведь очень дорогая игрушка. Где же я ее возьму?
   - У меня был... Наверно, они его нашли там, где упал мой аппарат. Вот я и прошу, чтобы мне его вернули.
   - Зачем он вам?
   - Да так, нужен.
   Анита встала.
   - Ну что ж, я скажу доктору Фрагу.
   - Я был бы вам очень признателен, Анита.
   Она взяла свои туфельки и застыла с ними в руке.
   - И еще одна просьба, которую вы сможете выполнить, выйдя отсюда. Пошлите, пожалуйста, от моего имени телеграмму президенту: "Прошу принять меня для важного разговора. Туо, космический путешественник". Я бы ему все объяснил...
   - И ваш обратный адрес?
   - Адрес? Больница, конечно. У вас такое беспокойство на лице, Анита. А с чего бы это?
   - Да так... Я просто устала. Ну ладно, телеграмму отправлю сейчас же.
   - Да-да, это очень важно! Кстати, а где вы живете?
   - Крутой спуск, двадцать один, квартира двенадцать, - машинально ответила Анита. - А зачем это вам?
   - Может быть, в гости приду! - улыбнулся Туо. - Можно?
   - Приходите. А пока до свиданья.
   - До свиданья. И знаете что... А не смогли бы вы принести какую-нибудь птицу, ну хотя бы голубя, белого?
   - Постараюсь.
   Она коснулась пальцем красной кнопки на двери, и ее выпустили. В коридоре едва не столкнулась с противным сержантом.
   На следующий день, когда Анита дежурила в своей клинике, ее вызвали в кабинет номер тринадцать. Фраг ходил по комнате вокруг своего стола, потирая руки и сияя.
   - Молодец, Анита! Дело идет на лад!
   Девушка испытывающе посмотрела на него, не понимая, что он имеет в виду. Туо так о нем отзывался, что...
   - Вы обратили внимание - он говорит, что президенту все расскажет?
   - Кажется, так. Но разве президент...
   - Надеюсь, вы отправили телеграмму?
   - Нет... еще нет...
   - Это плохо. Так хорошие друзья не поступают. Обещали значит, надо послать. И квитанцию ему отнесете.
   - Да разве станет президент читать телеграмму из психушки?
   - Это вас не касается. В канцелярии президента есть кому читать. Немедленно идите на телеграф и отправьте. И сегодня же вручите ему квитанцию.
   Анита замялась.
   - Я хотела вам сказать... боюсь я к нему ходить... Ненормальный все-таки...
   - Да какой он ненормальный! Симулянт! Придумал себе легенду... Хочет вывернуться, вот и симулирует. Неужели вам не понятно? Он ведь станет бриллиант у меня требовать...
   - Он в самом деле потерял бриллиант в оазисе, когда его сбитый аппарат упал на вышку...
   "Сейчас напомнит о суженом, - подумала Анита. - Это уже слишком".
   - ...где стоял на посту ваш суженый. Ну а что касается бриллианта, то мы еще посмотрим, что к чему... Но он - симулянт, сомнений нет.
   - Нет, я в эту палату не пойду. Если даже... Что ему стоит напасть на меня?
   Фраг остановился у стола, окинул Аниту критическим взглядом с головы до ног. "И кому ты такая нужна! Ножки, правда, ничего, а морда как топор. На самом деле нужно быть чокнутым..."
   - Ну что ж. Погуляете по саду под наблюдением дежурного. О содержании разговора доложите. А сейчас - на телеграф.
   На телеграф Анита пошла только после работы.
   Женщина, которая принимала телеграммы, прочитав подпись и обратный адрес, подняла голову и скользнула взглядом по Анитиному лицу, но промолчала. Анита заплатила, получила квитанцию и поспешила к выходу, как будто за нею кто-то гнался. Облегченно вздохнула уже на тротуаре. Бесконечный поток машин посверкивал никелем, извивался на перекрестке, расчленялся надвое, натрое, множился, заполняя каменное русло улицы. Смотрела и думала: а может быть, все-таки не ездить к Туо? Поехать домой, к маме, уйти, убежать от этого проклятого Фрага. Пусть тогда бесится...
   Свернула за угол и очутилась в рыбном квартале. Острый запах рыбы словно вернул ее к действительности. Куда это она? Остановилась около стоявшей прямо на тротуаре на высоких металлических ножках жаровни с тлеющими углями. На столике лежал свежий осьминог, усыпанный мелкими круглыми присосками. Анита положила на прилавок монету, и хозяин мигом поджарил ей розовый кружочек мяса. Сочное, напоминающее телятину. Но ела она без аппетита. Нехотя откусывала маленькие кусочки, думала о своем. Ну что ж, она поедет, поговорит с Туо откровенно, открыто и честно. Тем более что его выпустят в сад.
   В автобусе успокоилась окончательно. Куда только девались ее страхи, даже удивительно, стало смешно, что боялась Туо. Он так привязался к ней, такой красивый и... добрый. И не может быть никаких сомнений, что никакой он не сумасшедший, он же ей сам об этом сказал: и физически, и психически совершенно здоров. Так почему же - симулянт? Глупо.
   На остановке выпрыгнула бодро и весело, пошла, высоко подняв голову и размахивая сумочкой.
   В тесном вестибюле уже знакомого корпуса торчал дежурный. Кивнула вместо приветствия и присела на скамеечку у телефона. Ничего не сказала, не просила - сам знает! Дежурный посмотрел на нее искоса и пошел по коридору. Открыв дверь, громко, выкрикнул так, чтобы она услышала:
   - К вам пришла... эта ваша...
   "Нахал, грубиян", - подумала Анита.
   На пороге стоял Туо.
   - Что это за манера - оскорблять девушку! - сказал он, глядя дежурному прямо в глаза. - Советую вам попросить прощения.
   - Прощения? Еще чего! Принцесса какая нашлась! Идите же, идите!
   Туо подошел к нему вплотную.
   - Извинитесь, - повторил он негромко, но четко, с нажимом. - Сейчас же, сию же минуту!
   Дежурный хихикнул, потом выпятил грудь, поправил ремень с кобурой и подошел к Аните. Девушка подумала, что он будет над ней насмехаться, но нет, на лице и в глазах - виноватое выражение.
   - Прости меня, Анита!
   Все еще не понимая, шутит он или говорит серьезно, Анита молчала.
   Но дежурный неожиданно встал на колени и дрожащим голосом забормотал:
   - Прости, очень прошу тебя, Анита, я ведь не хотел, не хотел тебя обидеть...
   Он так низко, склонил голову, что теперь уже Анита не сдержала улыбки. Великодушно коснулась его плеча:
   - Встаньте, пожалуйста, я на вас не сержусь!
   Дежурный вскочил, мотнул головою и пошел прочь. Туо, сосредоточенно наблюдавший эту сцену, подошел к Аните и поклонился ей.
   - Спасибо, что вы пришли, Анита. У вас доброе сердце.
   Она протянула ему квитанцию:
   - Телеграмму президенту отправила.
   - Спасибо. Теперь, надеюсь, все будет хорошо.
   "Фраг тоже думает, что у него все будет хорошо. Так у кого же? Ах, если бы у Туо!"
   - А про голубя вы забыли?
   Анита смутилась.
   - Понимаете... не смогла поймать... не даются в руки...
   Он только вздохнул.
   В саду сержант не мешал им разговаривать, плелся далеко позади, деликатничая. Туо наблюдал за птицами. Выпорхнет воробышек - он проводит его взглядом, сядет на ветку большой черный грач - Туо остановится и не сводит с него глаз. На дорожках встречались больные в халатах - одни стояли, другие прогуливались взад и вперед как заведенные. Анита не обращала на них внимания, будто на сотню миль вокруг не было ни души.
   - Внимательно слушайте меня, Туо. Фраг плетет сеть, но я не хочу принимать участия в этой бесчестной игре.
   Торопливо и сбивчиво она рассказала Туо обо всем. И о микрофонах, и об объективах, и что Фраг считает его симулянтом, и что именно он, этот "доктор", настоял на том, чтобы отправить президенту телеграмму, потому что, честно говоря, она не хотела этого делать, ведь президенту даже не доложат о телеграмме из психушки.
   - Очень интересно, - сказал Туо, - почему он считает, что телеграмма президенту сослужит ему службу? А вот вы, Анита, верите мне или, мягко говоря, принимаете меня за чудака?
   Девушка склонила голову, не зная, что ему ответить. Некоторое время она молчала, собираясь с мыслями. Ей не верилось, что Туо прибыл с далекой планетной системы - слишком уж это фантастично! - но что он хороший человек - в этом она не сомневалась. Подняла глаза, скользнула взглядом по его золотистому лицу.
   - Откровенно говоря, я просто не знаю, что ответить...
   - Да, откровенно. Верю, что откровенно, Анита, - тихо промолвил Туо. - Вы одна, только вы на этой планете отнеслись ко мне искренно. Надеюсь, что мы будем союзниками и вы не разочаруетесь. Веселее смотрите на мир!
   Он остановился, взял ее обеими руками за плечи, повернул к себе и коснулся своей щекой ее щеки, едва-едва, нежно, робко. Анита ощутила, как по всему ее телу прошла теплая волна, и как тяжело стало дышать.
   - Анита... Анита... Вы...
   Он еще раз приник к ней, а затем оставил ее и ушел не оглядываясь. Анита погладила ладонью щеку, словно хотела убедиться, что он притрагивался. Стояла и все смотрела вслед, пока Туо, а за ним и сержант не исчезли за массивной дверью приземистого корпуса.
   9
   Мать сразу все почувствовала, ее чуткий глаз уловил какую-то перемену в настроении дочери. И Анита это заметила. То, бывало, мама поставит обед на стол и делает что-то свое, лишь изредка перебрасываясь с ней словом, а тут села к столу, посматривая на дочь настороженно и пристально. А что ей могла сказать Анита? Что, собственно, произошло? Почти ничего, да, так-таки и ничего, совсем ничего. Анита обедала и делала вид, что не замечает маминого любопытства. Хотелось улыбнуться, но она сдерживалась. Наконец сжалилась:
   - Ну что это мама так посматривает?
   - Ладно, ладно, козочка, ешь, кушай, сейчас мы все узнаем!
   Ну конечно же гороскоп! После смерти отца мама всегда утешалась гороскопом. Вот и теперь. Устроившись в старом, но удобном кресле, кладет на колени газеты. Пожелтевшее, как осенний лист, лицо ее сосредоточенно, глубокомысленно.
   - Вот нам все гороскоп и расскажет! Так... Ты, значит, родилась осенью, седьмого октября. Так... Под знаком Весов... Ну вот, пожалуйста: "Чудесный день, полный солнца и радости, в том числе и по сентиментальным мотивам. В работе можете добиться больших успехов и материальных выгод и иметь удовлетворение во всех сферах". Ну что, озорница?
   Анита прижалась к матери.
   - Это правда: радости были.
   - Вот видишь, козочка!
   Да и на самом деле: разве это не радость - нежность Туо, его прикосновение и его слова... Неужели Туо полюбит ее? Да ведь он об этом и говорил! А может быть, это просто сочувствие?
   - А как мама думает: созвездие Весов - счастливое?
   - Счастливое, счастливое, баловница! - Мать подняла озаренное радостью лицо. - А он... под какою родился звездой?
   - Он? - Анита выпрямилась. Ну и хитрая же мама, разве можно от нее что-нибудь скрыть! - Он, чтобы мама знала, родился в созвездии Лиры.
   - Значит, Лиры. Ага... А в каком месяце?
   - Месяца не знаю. Он, видишь ли, родился не на Земле под созвездием Лиры, а на самом созвездии.
   Мать отложила газету и в недоумении посмотрела на дочь.
   - Мама удивлена? - улыбнулась Анита. - Мне и самой не верится. Но он уверяет, что это так. Ах, если бы мама видела, как он смотрит на звезды!
   - Может быть, это тот самый, которого подбили в Сахаре? Которому ты книги носила?
   - Он самый. А почему мама так помрачнела?
   - Так он ведь больной...
   - Уже выздоровел. Правда, держат его в психушке.
   - Вот видишь.
   - Нет, пусть мама не думает, что он сумасшедший, вовсе нет. Они сами хорошо знают, что он совершенно здоров. Хотят, чтобы признался: считают шпионом.
   - Это еще хуже, - вздохнула мать. Потом спросила: - Какой же взять ему знак зодиака?
   - Может быть, июньский? Он ведь в июне у нас появился.