Бэссо Адриенна. В сетях любви

   – Как долго я с тобою не был, дорогая, – проговорил он, задыхаясь, осипшим голосом. Он весь трепетал от ее самоотверженной откровенности, от явной потребности в нем.
   Завозившись с пуговками на спине ее платья, Морган потерял терпение и просто стянул ее корсаж вниз, обнажив ей грудь. Руками он принялся нежно мять кремовато-белые округлости, а языком ласкать сначала один, а затем и второй сосок.
   Алиса беспокойно задвигала бедрами, задевая лоном за его набухший член и стараясь теснее сомкнуться с ним плотью. Ее пальцы добрались до пуговиц его рубашки, и затем она нащупала завитки волос на его оголившейся груди и жаркую испарину на коже. И бурно втерлась набрякшими сосками в нагую грудь.
   – О, Господи! – вскрикнул громко Морган хриплым срывающимся голосом. – Я же сорву с тебя это платье, если ты не умеришь пыл, дорогая!
   Алиса застенчиво улыбнулась на эти слова, втайне затрепетав оттого, что способна довести его до такого состояния. Она чуть отступила и принялась раздевать его.
   Морган стоял неподвижно, позволяя ей покончить с этим и наслаждаясь новым оборотом в их любовных играх. Оказавшись совершенно голым, с торчащим вперед и подрагивающим членом, он шагнул за Алису и расстегнул ей все пуговки на платье. Мгновенно и она оказалась раздетой. Нагие, они вместе пали на постель в диком порыве.
   Алиса перекатилась на спину и тут же ощутила, как палец Моргана проскользнул в ее теплое лоно, а его язык проник в ее уста.
   – Боже, у тебя там все так нежно, так влажно, ты вся готова для меня, любимая, – прошептал он, а пальцы его стали более настойчиво гладить ее, раздвигать.
   – Хочу, чтоб ты вошел в меня, – простонала она, безумно вцепившись ему в спину.
   Он радостно рассмеялся ее исступлению.
   – Тогда найди ко мне подход, девчонка, – сказал он и перевалился на спину.
   Алиса опешила:
   – Не понимаю, Морган.
   Он повернулся, взялся обеими руками за ее бедра и приподнял ее над собою, обернув к себе лицом. Она оказалась сидящей на его чреслах, а ее ноги раскинулись по обе стороны его распростертого тела.
   – Вот это да! – прошептала она, удивившись и в то же время взволновавшись. – А ты уверен, что надо так?
   – Совершенно уверен, дорогая, – отчетливо проговорил Морган, призывно выпятив губы.
   Следуя его указаниям, она приподнялась, широко развела ноги и стала медленно оседать на него, пока его член целиком не вошел в нее. Морган застонал, и его чресла содрогнулись, вздыбившись от приступа желания. Он поднял руки, сжал ее груда и вошел глубже. Она резко вздохнула, и он немедленно замер.
   – Тебе больно?
   – Нет, – ответила она взволнованным тоном. – Ощущение чудесное.
   Это замечание подстегнуло его, его рука прошлась по ее животу, пересекла треугольник шелковистых завитков и набрела на увлажненное место.
   – Какая ты красивая, – прошептал он благоговейно.
   Ее медные волосы дико перепутались, роскошные груди вздымались и опадали в такт приступам страсти, перехватывающей дыхание, а прекрасное лицо застыло от накала чувств. Он усилил давление пальцев меж их телами, и Алиса задвигалась на нем, раскачиваясь в первобытном чувственном ритме.
   Он проник в нее так глубоко, что пришел в неистовство. Ее мышцы сжались вокруг него, сообщив о кульминации ее наслаждения. Он с интересом смотрел на лицо Алисы, достигшей удовлетворения. Ее переживание вызвало и его избавление, он рванулся выше в горячем ее нутре и исторг семя.
   Потом, когда они оба старались успокоить порывистое дыхание, Морган привлек ее к своей груди, прижав близко к расходившемуся сердцу. Волосы Алисы перепутанной массой покрыли их обоих, и она смахнула шелковистые пряди со своих глаз. Она прильнула лицом к его шее и, будучи в полубессознательном состоянии от переизбытка чувств, излила сердце:
   – Как я люблю тебя, Морган!
   Слова эти вырвались сами собой, и у Алисы просто не было времени обдумать их. И она тут же вся напряглась в ожидании отклика герцога. Но ответом на ее признание было молчание, и поскольку оно затянулось, Алиса протяжно вздохнула. «Должно быть, не слышал, – подумала она со смешанным чувством сожаления и облегчения. – Любовь к Моргану рискованна, она ранит и вызывает неуверенность. Лучше действовать не спеша».
   – Я тебя придавила? – спросила Алиса, желая нарушить гнетущую тишину. Облокотившись, она освободила его от веса своего тела. Ее волосы упали Моргану на лицо, и она потянулась, чтобы убрать их с его взмокшего чела. Он открыл глаза и посмотрел на нее с такой нежностью, что у Алисы комок застрял в горле. Она быстро откатилась от него. «Если он будет и дальше так смотреть на меня, то я совершу еще какую-нибудь глупость, – решила она. – Например, опять скажу, что люблю его».
   Моргану не понравилось, что она так резко отодвинулась от него, и он немедленно привлек ее в свои объятия. Покачивая ее у своего тела, он случайно закинул ее ногу себе на бедро. Через несколько мгновений она начала успокаиваться, поддаваясь накатившему чувству удовлетворения. За окном в дальней стене она увидела большую иву и принялась лениво следить за птичкой, снующей туда-сюда с ветки на ветку и призывающей дружка. Алиса прижалась поплотнее к Моргану и ощутила себя удовлетворенной и, вероятно, впервые в жизни под надежной защитой. Это было восхитительное мгновение.
   – Пора подумать и о возвращении, радость моя, – голос Моргана разбил мирную тишину, вернув Алису к реальности. – Миссис Стрэттон протопчет насквозь половицы, если мы не вернемся засветло.
   – И у нее появится еще одна чудная новость, которой она поделится со всем графством, – добавила Алиса, усмехнувшись. Нагишом она выпрыгнула из постели и принялась искать сброшенную нижнюю сорочку, горячо уповая на то, что Морган в пылу страсти не изорвал ничего из ее одежды.
   Присев на край кровати, Алиса надевала чулки, пока Морган натягивал лосины.
   – А когда мы сюда въедем, Морган?
   – Как только ты сочтешь, что дом пригоден для жизни, моя дорогая. Наведение порядка в доме не займет много времени, если ты не потребуешь значительных архитектурных изменений. Полагаю, не более нескольких недель. Или даже меньше, если по нашему сегодняшнему визиту судить, как мы будем проводить здесь время.
   «Несколько недель! Если они собираются так скоро поселиться в их новом доме, то Морган, должно быть, уже сделал все необходимое для свадьбы». И Алиса немного обиделась, что ее ни о чем не спросили, но тут же признала, что от нее было бы мало проку: она ведь ничего не знала о свадьбах и никогда не была ни на одной из них.
   – Ты ведь не намерен устраивать сложную свадебную церемонию в Лондоне, верно, Морган? – спросила она осторожно. – Я думала, что мы обойдемся незатейливой свадьбой, пригласив только твоих родных.
   – М-м-м, – промычал Морган из-под кровати, куда он свесился, чтобы найти свои сапоги.
   – Разве тебе не кажется, что так было бы лучше? – продолжала она. – Я понимаю, от тебя ждут, что ты устроишь большой прием в Лондоне, но неужели нельзя отговориться от этого? В конце концов, я ведь еще в трауре. Думаю, такая отговорка вполне приемлема.
   – Что приемлемо? – рассеянно спросил Морган, роясь в покрывалах в поисках своей рубашки.
   – Простая семейная церемония.
   – По поводу?
   – Нашей свадьбы.
   – Чего?! – Морган от изумления резко вскинул голову и уставился на Алису.
   – Ничего, все в порядке, – поспешно пошла она на попятную, потрясенная яростью на его лице. – Это всего лишь мое предположение. Не с чего злиться. Мы сделаем так, как ты предпочитаешь. – И, отвернувшись, принялась закреплять прическу шпильками, глядя в большое зеркало в бронзовой раме, висевшее на стене.
   – Моя дорогая мисс Каррингтон, не соблаговолите ли объяснишь мне, о чем вы, черт подери, тут толкуете?! – возопил Морган, шагнул к ней, схватил за руку и рывком обернул к себе лицом.
   – Морган, ты выворачиваешь мне руку! – вскрикнула она, испугалась его гневного лица и совершенно растерялась от его свирепой вспышки. – Я только сказала, что мне больше по душе простая свадьба, чем торжественная церемония в Лондоне.
   – Вы говорите какими-то загадками, моя дорогая. Я ведь и не знал, что мы собираемся пожениться!
   Он умолк, но в ушах Алисы продолжало звучать то пренебрежение, с которым он говорил. Морган выпустил ее руку из своей железной хватки, но стоял, нависая над нею и грозно глядя прямо в глаза.
   – Не собираемся пожениться? – спросила она потерянно. – Ты передумал?
   – Во-первых, никогда и речи не было о браке, – провозгласил он обманчиво спокойным тоном.
   – Но… в первый раз… когда мы были вместе, – залепетала, запинаясь, Алиса голосом, севшим до шепота. – Потом вы… вы говорили, что хотите заботиться обо мне. Вы… вы предлагали мне покровительство вашего имени.
   – Да. Предлагал. И вы согласились, – отвечал он спокойно, но чувство страха уже начало закрадываться ему в душу.
   – Я согласилась стать вашей женой.
   – Вы согласились стать моей любовницей, – мягко проговорил Морган в недоумении от столь немыслимого непонимания его намерений.
   – Кем?!
   – Любовницей, – повторил он.
   – Боже мой! – прошептала она, потрясенная настолько, что едва смогла вымолвить слово. Опустившись в небольшой шезлонг, постаралась разобраться во всем, но не смогла.
   Морган стал рядом с нею и смущенно кашлянул. Он понимал, что на нем лишь частичная ответственность за недоразумение, но полностью избавиться от чувства вины не мог. Герцог протянул руку, чтобы успокоить Алису, но она вдруг очнулась и отшатнулась, будто он ударил ее.
   – Не прикасайтесь ко мне, – прошипела она. – Как вы посмели оскорбить меня, предложив стать вашей любовницей? – Едва выйдя из оцепенения, она уже сражалась, как одержимая. И Морган подумал, что лучше бы уж тихо бредила. Вскочив на ноги, Алиса заметалась по комнате, как хищник в клетке.
   – Как же вы смогли быть таким жестоким, чтобы подобным образом унизить меня? – накинулась она на него.
   Ее неподдельное негодование ударило по больному месту в душе Моргана, и он на удар ответил ударом.
   – А вы не стройте из себя изнасилованную девственницу, мисс! Насколько помню, вы по собственной воле легли в мою постель, – колко сказал Морган, тщетно стараясь унять свои нервы.
   Ее глаза метнули молнии, а лицо вспыхнуло от унизительного позора при воспоминании о ее распутном поведении.
   – Тогда все было иначе, и вы знаете.
   – Как же?
   Она не ответила. «Какой смысл объяснять? Теперь все не имеет значения. Не поженимся. Дура, что даже думала об этом». И Алиса содрогнулась от тяжкого холода, охватившего душу. Осталось единственное желание – убраться поскорее.
   – Я ухожу, – сказала она бесстрастным тоном. И полуодетая, с пальто, шляпкой и обувью в руках, выбежала из комнаты.
   – Проклятье! – громко выругался Морган. Присев на край кровати, начал напяливать сапоги, прислушиваясь, чтобы не пропустить стук экипажа. Уверен был, что она уедет без него.
   Когда он вышел, свет предзакатного солнца уже постепенно угасал, и он несказанно удивился, обнаружив Алису, словно оцепеневшую в уюту экипажа. Он в непривычной тишине сел в экипаж и взялся за поводья. Герцог пронзительно посмотрел на милый профиль Алисы, желая, чтобы она повернулась лицом к нему, но она, застыв как камень, смотрела вперед.
   Морган подумал, что, вероятно, лучше подождать с обсуждением их чудовищной размолвки. Внутренне согласившись с длившимся молчанием, он бегло просмотрел свои соображения, которые сможет представить в качестве веских аргументов. Он не собирался без борьбы позволить Алисе уйти от него. Слишком давно ни одна женщина не возбуждала в нем столь серьезной заинтересованности.
   Он готов предложить любое содержание, какое ей заблагорассудится назначить. Черт побери, он дал бы даже письменные обязательства. Только не женитьба! Проклятие, от одного упоминания об этом его бросает в холодный пот!
   Плотно сжав губы, Морган щелкнул вожжами, и гнедые рванули галопом.

Глава 10

   Оба не проронили ни слова. Наконец Морган нарушил молчание.
   – Удивительно, что вы меня ждали.
   Алиса только фыркнула, вскинув голову. Она бы мигом умчалась, если бы только знала дорогу в Вестгейт-Мэнор.
   – Вижу, вы все еще расстроены этим недоразумением, – вновь попытался начать разговор Морган.
   Она наградила его таким взглядом, от которого куча хвороста бы вспыхнула.
   «Недоразумение! – вскипела она внутри. – Сделал из меня величайшую дуру Англии и называет это недоразумением! Отдала ему и душу и тело, а он все это втоптал в грязь».
   Когда они подъехали к Вестгейт-Мэнору, у Алисы уже почти не было сил вести себя достойно. Ей хотелось только одного – убежать от Моргана и выплакаться у себя в спальне. Ведь слезы просто уже душат.
   Экипаж еще не остановился, а Алиса уже выпрыгнула из него, чуть не свернув себе шею, чем очень поразила и Моргана, и Неда, поджидавшего их, чтобы увести экипаж. Побежав к дверям, она услышала, как Морган отдал четкое распоряжение.
   – Алиса, подождите! – повелительно крикнул он ей, но она не послушалась, и он бросился за нею.
   «Черт!» – пробормотала она тихо. Услыхав его тяжелые шаги, побежала быстрее. Удачно проскочив во входной холл, она кинулась к лестнице. Важнее всего теперь было укрыться в надежном убежище спальни. Из последних сил она прибавила скорости, перескакивая через ступени, чтобы подальше удрать от Моргана, пока он не начал подниматься.
   Могла бы и не стараться. Морган нагнал ее на лестничной площадке и схватил за руку, сдавив ее сильнее, чем хотел бы.
   – Это очень глупо! – заорал он, в раздражении почти утратив самообладание. – Надо поговорить, Алиса!
   – Нам не о чем говорить, ваша светлость, – пренебрежительно бросила она. – Оставьте меня сию же минуту. И больше никогда со мною не давайте волю рукам!
   Ее запальчивость взбесила его.
   – С меня достаточно ваших детских выходок! Вы прямо сию минуту пойдете со мною в библиотеку и там мы все обговорим спокойно и рассудительно, – потребовал он.
   – А если я откажусь?
   – Тогда я вас отнесу на руках и запрусь там с вами до тех пор, пока мы не разберемся во всей этой путанице, – пригрозил он.
   Она прищурилась. Его властное поведение взъярило ее.
   – Я знала, что вы – не истинный джентльмен! На это высказывание Морган только улыбнулся, обрадовавшись и оскорблению. По крайней мере она теперь говорила с ним.
   У дверей библиотеки им встретился Перкинз.
   – Пожалуйста, Перкинз, присмотрите за тем, чтобы нам не мешали, – твердо сказал герцог и закрыл двери перед изумленным лицом дворецкого.
   Алиса медленно побрела по комнате. У себя за спиной она слышала, как закрылась дверь и щелкнул замок. Морган запер их обоих. Собрав остатки гордости, она пошла в атаку.
   – Я не буду вашей шлюхой.
   – Боже милостивый, леди, о чем вы подумали? – сказал Морган, изумившись самому слову и тому, как гневно оно было произнесено.
   – Разве я ошибаюсь? – расставив ноги, руки в боки, она вызывающе ждала возражений.
   – Я никогда не думал о тебе, как о шлюхе, дорогая. – Его искренний и мягкий тон смутил ее. – То, что было между нами, так редкостно, так индивидуально! Ты действуешь на меня так, как ни одна из женщин, что были у меня. Я не хочу терять тебя.
   – Значит, мы поженимся, – прошептала она дрожащим голосом.
   Морган нахмурился и покачал головой.
   – Почему ты настаиваешь на браке?
   А почему вы отказываетесь подумать о нем? – ответила она вопросом на вопрос.
   – Брак – очень стесняющий, излишне однообразный тип связи, Алиса. Я был женат, и это оказалось для меня полной неудачей, довольно неприятным, а порою и болезненным, испытанием. И я, рассудив мудро, дал обет больше никогда не жениться. Честно говоря, я и не думаю, что гожусь для матримониальной жизни. Без брака у нас могут быть отношения, более отвечающие нашим чаяниям; а когда по обоюдному согласию мы решим разойтись, то сможем сделать это вполне корректно, без всяких препон со стороны закона. При расставании я обеспечу тебя, и ты никогда больше не будешь испытывать нужду. Такие отношения вполне приемлемы во всех отношениях.
   Алиса покачала головой. У него все выглядит так просто.
   – А как же общество, Морган? Станут ли представители высшего света относится ко мне с тем же уважением, которое оказывали бы вашей супруге? Отважитесь ли вы сами войти в переполненный бальный зал рука об руку с любовницей? Признаться, я мало знаю об обществе, но даже я понимаю, что это вызовет грандиозный скандал.
   Морган скривился:
   – Я стараюсь избегать большинства светских сборищ, но могу тебя взять в Лондон и сопровождать там. Можем съездить на континент, Алиса, посетить Италию, Испанию, Грецию, Францию. Война же не будет вечной. Думаю, мы можем быть счастливы.
   Алиса на мгновение прикрыла глаза, чтобы внутренне собраться. Ее соблазняли, жестоко искушали, но она сердцем чувствовала, что не должна поддаваться. Он говорил о корректном завершении их отношений, но она знала, что унижение будет непереносимым, когда она ему наскучит и он бросит ее. Она убережет себя хотя бы от этой боли.
   – Я не могу быть вашей любовницей, Морган. – Печаль прозвучала в ее голосе. Она прошла мимо него к двери и принялась возиться с замком.
   Боль в ее голосе резанула его по сердцу. Она разрывает их отношения – осознал он с удивлением, начиная впадать в панику. Уходит из его жизни. Навсегда.
   – На любовь сил не хватило, – проговорил он горько.
   Алиса застыла, спина ее напряглась. Медленно она повернулась к нему лицом. Раненное сердце сжалось в груди.
   – И вы еще смеете говорить о любви? – прошептала она, и лицо ее побледнело от ярости. – Сначала вы сказали, что наши отношения столь редкостны, что вы не можете отказаться от них. Но вы не сочли, что ради них стоит жениться. Или дело во мне самой? Именно я не стою благородного герцога Джиллингема?
   – Нечего снова все валить на меня! – огрызнулся Морган. – Я уже объяснился по поводу брака. Так как насчет любви?
   – Ну и несносный зануда! Ладно! Да, я люблю вас. Но я отказываюсь быть вашей любовницей! Я отказываюсь быть изгоем, что бы ни подсказывало мне сердце! – выкрикивала она, злясь и на него – что вынудил открыться в чувствах, и на себя – за сами эти чувства.
   – С каких это пор вас так заботит общество? – спросил он, задетый за живое тем, что именно любовь к нему и стала причиной ее глубоких страданий.
   – С тех самых, с каких вы решили не допустить меня в него, – ответила она, взглянула на него, и глаза ее наполнились слезами. – Я всю жизнь была одна, – прошептала она так тихо, что он вынужден был подойти ближе, чтобы расслышать.
   Алиса стиснула руки и опустила взор на ковер. – Отец с трудом переносил мое присутствие. Местная знать никогда не знала, что и думать обо мне, и поэтому просто игнорировала меня. Мои люди считали меня дворянкой и тоже держались на расстоянии. Я никому не подходила, никуда не входила, – она пожала плечами, а потом посмотрела прямо в его серебристо-серые глаза. – Любовь к тебе, Морган, была самым дивным явлением в моей жизни, но я не пойду по тому пути, что ты предначертал мне. Ты прав: мне не важны титулы, богатство, положение да и высшее общество. Но все это – различные стороны твоего мира, и если уж я делю с тобою жизнь, пусть даже недолго, то я не могу допустить, чтобы меня исключили хотя из одной ее части. Меня больше никогда не вышвырнут. Даже ради тебя.
   Из глаз ее полились долго сдерживаемые слезы.
   Ее боль глубоко тронула Моргана, и, понимая, что истинная причина ее горя – в нем, он разозлился. Разозлился на самого себя за то, что не способен дать ей желаемое, в чем она так отчаянно нуждалась.
   – У меня и в мыслях никогда не было причинить тебе боль или обидеть тебя, – мягко сказал Морган. – Если ты не веришь ничему другому, то поверь хотя бы этому.
   – Я знаю, – откровенно откликнулась она, смахивая ресницами слезы.
   Невольно встретила его взгляд. Сердце ее мучительно сжалось, когда она прочла на прекрасном лице герцога угрызения совести. Если бы у него не было такого твердого предубеждения против брака! Но Алиса мгновенно раздавила бутон надежды, начинавший распускаться в ее сердце. Новая надежда порождает новую боль.
   – Я бы хотела пойти к себе, будьте добры! – Алиса прикусила губы, чтобы сдержать слезы.
   Морган неторопливо отпер дверь, и Алиса тихо выскользнула из комнаты и побежала, а ее плечи затряслись от беззвучных рыданий. Хотя Морган и не мог уже услышать ее плача, но всю длинную бессонную ночь у него в мозгу эхом отдавалась ее боль.
   Неумолчные металлические молоточки залязгали громче у него в ушах. Морган медленно приходил в себя, словно всплывая из пучины сна. Он осторожно приоткрыл глаза и тут же зажмурился от яркого утреннего солнца. Стук в голове усилился, и боль наполнила виски. Морган робко приподнялся и принял сидячую позу, но когда вновь открыл глаза, то увидел все размытым. Облокотившись на колени, он склонился вперед и ладонями охватил голову. Но стук продолжался.
   В библиотеке был полный хаос, на полу валялись пустые бутылки – свидетельство усердных возлияний прошедшей ночью. Морган громко застонал от отвращения. «Совершенно идиотский способ коротать ночь, напиваясь до бесчувствия, – подумал он. – И от этого ни черта ведь не меняется. Все, чего я добился своим злоупотреблением, – это ломота во всем теле от ночи, проведенной на неудобном канапе, да жуткое похмелье».
   Нерешительный стук в дверь заставил его оторвать голову от ладоней.
   – Да! – рявкнул Морган и свирепо потер виски.
   – Это я, Генри Уолш, ваша светлость. Можно войти? Тут штукатуры, они должны заняться потолком библиотеки.
   Морган подробно растолковывал мистеру Уолшу, что тот может делать со своими штукатурами, когда вмешался Перкинз.
   – Кофе, ваша светлость! – вскричал достойный дворецкий, чтобы быть услышанным.
   Все смолкли.
   – Перкинз? Вы? Входите!
   Вошел допущенный Перкинз и двинулся по ковру, ловко обойдя пустой бокал, брошенный на полу. Он будто и не заметил плачевного состояния комнаты и самого Моргана. Наполнив большую чашку кофе, он подал ее герцогу и сказал:
   – Я передам мистеру Уолшу, чтобы на сегодня он дал работу штукатурам где-нибудь еще, ваша светлость. А затем я принесу вам завтрак.
   – А молотки? – взмолился Морган.
   – Я скажу мистеру Уолшу, чтобы он отослал плотников в другую часть дома.
   После третьей чашки кофе Морган почувствовал себя более по-человечески, хотя настроение у него и оставалось прескверным. Опять появился Перкинз с серебряным подносом, уставленным блюдами с горячей пищей. От запахов Моргана замутило, и он скривился.
   – Миссис Стрэттон подумала, что вы, должно быть, проголодались, ваша светлость, – проговорил дворецкий мягким голосом, заметив взгляд Моргана. – Вы же не обедали вчера вечером.
   Решив, что дворецкий не лукавит, Морган откусил ломтик тоста. Поняв, что этот ломтик останется в желудке, Морган осторожно прикончил весь тост, а затем занялся яйцами всмятку и филеем.
   Пока герцог завтракал, Перкинз взялся за уборку комнаты. И эту, казалось бы, излишне обыденную для престарелого дворецкого домашнюю работу, выполнял расторопно.
   – Это я сейчас отдам Люси, чтобы почистила, – сказал Перкинз, поднимая смятые куртку и галстук Моргана. – Остальные ваши вещи выстирают, пока вы будете принимать ванну.
   Когда Перкинз взял куртку, Морган заметил, что из ее внутреннего кармана торчит белый конверт. «Документы лорда Каслрея! Совершенно забыл о них».
   – Минутку, Перкинз! – Морган вынул конверт из куртки. «Куда же теперь девать его?» – озадачился Морган, взглянув на брюки без карманов. Его взгляд быстро пробежал по комнате и остановился на большом старомодном дубовом бюро, очень похожем на то, что стояло у него в лондонском доме. И он вспомнил, что у таких бюро есть ящик с двойным дном.
   – Чье это бюро? – спросил Морган у дворецкого.
   – Персонально ничье, ваша светлость. Кажется мистер Уолш собирается отправить его на чердак. Оно не подходит к новой мебели для этой комнаты.
   – Отлично, – откликнулся герцог. Оставшись один, он обследовал бюро, обнаружил в левом нижнем ящике двойное дно и положил документы в этот тайник. Это не было удобное место для рабочих бумаг, но он подумал, что там документы хотя бы сохранятся. Морган сомневался, что они сослужат свою службу.
   Он потянул за шнур колокольчика, чтобы потребовать кофе погорячее, но дворецкий не появился, и Морган понял, что шнур уже, должно быть, отвязали. Потеряв терпение, герцог натянул сапоги, кое-как заправил рубашку в брюки и отважился выйти в холл, чтобы докричаться до слуг.
   Он сразу увидел Алису, а она его не заметила. Она стояла в конце холла, спокойно разговаривая с Недом. На ней было то самое бурое платье, что и при первой их встрече. Даже с такого расстояния он рассмотрел темные круги у нее под глазами – красноречивые знаки бессонной ночи. Она выглядела усталой, беззащитной и прекрасной.
   Нед ушел, и Алиса пошла в сторону герцога. Увидев его, вся напряглась. Глаза ее заметались, и Моргану показалось, что она вот-вот отвернется и убежит. Но она сохранила достоинство.
   Сердце Алисы бешено билось, когда она остановилась в нескольких шагах от Моргана. Волосы его были всклокочены, лицо небрито, ворот распахнут, а сама рубаха, расстегнутая до половины груди, вылезла из брюк с левого бока и болталась. Вид у него был неотразимый.