– Полагаю, что прекрасно провел время в вашем обществе, – проговорил он с улыбкой и решительно повернулся, собираясь уйти.
– А знаете, – неожиданно остановила его Уиллоу, – если бы мне довелось составлять перечень ваших достоинств, что я, естественно, не собираюсь делать за отсутствием таковых… Так вот, в этом перечне вежливость заняла бы первую строчку.
Брэнд внимательно посмотрел на стоявшую перед ним женщину. С чего вдруг такая перемена в поведении? Чувствует вину за излишнюю резкость? Донован мучительно искал ответ на этот вопрос.
Он невольно залюбовался стройной фигурой Уиллоу Хейстингз. В тусклом свете горевших в коридоре свечей Уиллоу казалась еще более очаровательной. В ее огромных синих глазах призывно мерцали веселые огоньки.
«Должно быть, она просто потрясающая в постели», – промелькнуло у Брэнда. Он машинально шагнул вперед и прижал Уиллоу к двери номера.
– Вежливость, говорите?.. – Брэнд усмехнулся. Рука его скользнула по талии Уиллоу. – Что еще вошло бы в тот список?
Уиллоу тихонько рассмеялась.
– Должна заметить, что вы обладаете умением очаровывать. Когда захотите этого. Я увидела целый спектакль.
– Какой спектакль? – Брэнд приблизился к Уиллоу вплотную, и ему почудилось, что он прижался к ее обнаженному телу – похоже, она не носила корсет.
– Ваше очарование и есть спектакль, мистер Донован. Оно во всем – и в грациозных непринужденных поклонах, и в улыбке, и в интонациях. Шарм служит вам средством для достижения своих целей. Лишь склонив человека на свою сторону, вы наносите решающий удар.
– Неужели?
– Думаю, так.
– А удалось ли мне склонить вас на свою сторону? – Рука Брэнда по-прежнему лежала на талии Уиллоу. – Разрешите нанести следующий удар?
– Попытайтесь, – уклончиво ответила Уиллоу. – Однако ничего у вас не получится.
– Почему же?
– Потому что все ваши действия известны наперед, Брэнд. Игра в рыцаря не состоится, если только добыча сама не полезет в ловушку.
– Посмотрим, – последовал ответ.
Брэнд медленно провел тыльной стороной ладони по щеке Уиллоу. Чудесный аромат ее мыла для волос будоражил кровь в жилах. Брэнд не сдержался и прижался губами к мочке уха.
– Может быть, пройдем в номер?
– Нет. Если уж решили с утра приступить к расследованию, прежде всего нужно хорошенько отдохнуть. До свидания, мистер Донован. Приятных сновидений.
Такого ответа он не ждал.
В следующее мгновение Уиллоу исчезла в своем номере, оставив Брэнда в пустынном коридоре гостиницы. В замочкой скважине повернулся ключ.
Глава 11
Глава 12
– А знаете, – неожиданно остановила его Уиллоу, – если бы мне довелось составлять перечень ваших достоинств, что я, естественно, не собираюсь делать за отсутствием таковых… Так вот, в этом перечне вежливость заняла бы первую строчку.
Брэнд внимательно посмотрел на стоявшую перед ним женщину. С чего вдруг такая перемена в поведении? Чувствует вину за излишнюю резкость? Донован мучительно искал ответ на этот вопрос.
Он невольно залюбовался стройной фигурой Уиллоу Хейстингз. В тусклом свете горевших в коридоре свечей Уиллоу казалась еще более очаровательной. В ее огромных синих глазах призывно мерцали веселые огоньки.
«Должно быть, она просто потрясающая в постели», – промелькнуло у Брэнда. Он машинально шагнул вперед и прижал Уиллоу к двери номера.
– Вежливость, говорите?.. – Брэнд усмехнулся. Рука его скользнула по талии Уиллоу. – Что еще вошло бы в тот список?
Уиллоу тихонько рассмеялась.
– Должна заметить, что вы обладаете умением очаровывать. Когда захотите этого. Я увидела целый спектакль.
– Какой спектакль? – Брэнд приблизился к Уиллоу вплотную, и ему почудилось, что он прижался к ее обнаженному телу – похоже, она не носила корсет.
– Ваше очарование и есть спектакль, мистер Донован. Оно во всем – и в грациозных непринужденных поклонах, и в улыбке, и в интонациях. Шарм служит вам средством для достижения своих целей. Лишь склонив человека на свою сторону, вы наносите решающий удар.
– Неужели?
– Думаю, так.
– А удалось ли мне склонить вас на свою сторону? – Рука Брэнда по-прежнему лежала на талии Уиллоу. – Разрешите нанести следующий удар?
– Попытайтесь, – уклончиво ответила Уиллоу. – Однако ничего у вас не получится.
– Почему же?
– Потому что все ваши действия известны наперед, Брэнд. Игра в рыцаря не состоится, если только добыча сама не полезет в ловушку.
– Посмотрим, – последовал ответ.
Брэнд медленно провел тыльной стороной ладони по щеке Уиллоу. Чудесный аромат ее мыла для волос будоражил кровь в жилах. Брэнд не сдержался и прижался губами к мочке уха.
– Может быть, пройдем в номер?
– Нет. Если уж решили с утра приступить к расследованию, прежде всего нужно хорошенько отдохнуть. До свидания, мистер Донован. Приятных сновидений.
Такого ответа он не ждал.
В следующее мгновение Уиллоу исчезла в своем номере, оставив Брэнда в пустынном коридоре гостиницы. В замочкой скважине повернулся ключ.
Глава 11
Вниз по Бродвею, то и дело спотыкаясь, брел подвыпивший горбун в несуразном мешковатом сюртуке. Черную кепку он надвинул на самые уши. Беднягу мучил кашель, и он постоянно останавливался и, прикрывая рот рукой в перчатке, издавал глубокие грудные хрипы.
Улицы почти опустели, и Уиллоу, подойдя к агентству Пинкертона, уже не боялась, что ее разоблачат. Лишь время от времени она прикрывала лицо ладонью, изображая очередной приступ кашля. У входа оступилась – и упала на ступени. Затем с трудом забралась наверх и остановилась у дверей.
Порывшись в кармане, Уиллоу извлекла оттуда подходящую отмычку. Чтобы сбить с толку случайных прохожих – если таковые появятся, – она вытащила из-под сюртука полупустую бутылку с ромом и поднесла к губам. Свободной же рукой пыталась отпереть замок. Но лишь только замок начал поддаваться, отмычка выскользнула из руки и упала на ступени.
Смачно выругавшись, Уиллоу снова поднесла к губам бутылку и вытащила из кармана шпильку – самый надежный инструмент. Затем осторожным движением опытного взломщика вставила шпильку в замочную скважину и повернула… Секунду спустя с облегчением вздохнула – замок поддался. Теперь оставалось лишь повернуть дверную ручку и незаметно войти в здание агентства.
По темному холлу Уиллоу двигалась на ощупь.
Так, кажется, это стол миссис Жирард. Только бы не оставить отпечатки пальцев!
Вот, наконец, и кабинет Роберта. Можно перевести дух. Из единственного маленького окошка виден лишь темный переулок и кусочек кирпичной стены. Если задернуть занавеси, никто. не заметит слабый свет настольной лампы, а если кто-нибудь и заметит, то подумает, что в агентстве все еще работают.
Уиллоу зажгла фитиль, и прозрачный купол лампы осветил центр комнаты – в углы падали лишь отблески.
Вот и комод, где Роберт хранит личные дела сотрудников агентства. Уиллоу выдвинула ящик и достала папку с надписью посередине: «Чарлз Баркер». Она листала страницы одну за другой, начав с самой последней. Ничего интересного. Факты из биографии, сведения о семье, какие-то заметки… Но все не могло бы навести на след убийцы.
Неужели Роберт успел выпотрошить из папки самое важное? Собственно, ничего удивительного… В агентстве существовало правило: информация, касающаяся выполняемого задания, остается в личном деле сотрудника до тех пор, пока оно не выполнено. После этого документы перекладывались в папку со специальным шифром и передавались на хранение.
Значит, Роберт передал бумаги в архив? Если так, задание Чарли навсегда останется тайной за семью печатями. Можно целыми неделями стоять у ящиков комода, но так никогда и не найти заветные материалы. «Но как же в таком случае выяснить причины убийства?» Уиллоу в отчаянии обвела взглядом комнату.
И тут ее осенило: «А что, если материалы по делу Чарлза хранятся в столе у Френсина Уорнера? Может, еще не все потеряно? Да, стоит покопаться в бумагах председателя. Что ж, если пробраться в кабинет Пинкертона не составило особого труда, то и пробраться к Френсину будет несложно. Надо как-нибудь заехать к нему».
Однако не все было так просто. Уиллоу прекрасно понимала: если Уорнер узнает о незаконном проникновении в его кабинет, он тотчас же ее уволит, даже слушать ничего не станет.
Утро… Если верить большим настенным часам, то действительно близится утро. К счастью, ей удалось незамеченной покинуть отель. Однако пришлось дожидаться, когда Брэнд уйдет к себе в номер. Теперь бы так же незаметно вернуться обратно, чтобы до рассвета успеть переодеться. Ведь Донован наверняка заявится пораньше, заявится в полной уверенности, что агент Хейстингз хорошо отдохнула и готова к работе. Она пролистала оставшиеся страницы в папке Чарлза. Ничего существенного. Обидно. А что, если бумаги не попали к Уорнеру? Интересно, где Роберт хранит секретные материалы?
Наверняка в надежном месте, под замком.
Да-да, в надежном месте и под замком. Разве он сам не говорил, что распорядился устроить в стене небольшой сейф и повесить на это место картину?
Уиллоу осмотрелась. Картины висели повсюду.
Она начала с ближайшей стены – приподнимала картины и заглядывала под них. Наконец добралась до большого полотна; на нем были изображены мужчины и женщины, игравшие в крокет. Уиллоу сняла с крючка тяжелую деревянную раму и забралась на диван, чтобы взглянуть на устройство цифрового замка.
Прежде ей не приходилось иметь дело с сейфами. Едва ли удастся угадать комбинацию цифр. Однако… «Все не так уж плохо», – решила Уиллоу. Ведь действительно: гораздо легче вскрыть сейф знакомого человека, чем незнакомого. Просто придется ненадолго влезть в шкуру Пинкертона.
Итак, Роберт. Он всегда был человеком осмотрительным. Не слишком доверяет друзьям, и родственникам. Но он вполне предсказуем – нетрудно предугадать поступки такого человека.
Так где же хранит Пинкертон записку с секретной комбинацией цифр? Возможно, всегда носит с собой.
Но может быть, на всякий случай держит копию у себя в кабинете?
Уиллоу подошла к большому письменному столу и выдвинула верхний ящик. Затем заглянула под дно. То же самое проделала с остальными ящиками. Поискала под пресс-папье, в карандашнице. Даже перевернула стул и осмотрела ножки.
Ничего.
Уиллоу вновь взглянула на часы. Если ей не удастся найти код сейчас, то придется потратить еще одну ночь на поиски. Какая досада! Она разложила все вещи по местам и загасила лампу. Если хоть одна вещь окажется не на своем месте, Роберт это тут же заметит. Подозрительности ему не занимать.
Уиллоу покидала кабинет шефа в расстроенных чувствах. В сердцах даже пнула стоявшую у двери глиняную кадку с каким-то декоративным растением.
Одернув полы сюртука, Уиллоу надвинула на глаза козырек кепи и аккуратно приоткрыла парадную дверь. Сначала следовало убедиться, что поблизости нет прохожих. Она сделала шаг, другой – и тут ее осенило…
Роберт терпеть не мог комнатные цветы, но почему-то не убрал из своего кабинета кадку с растением.
Миссис Жирард повсюду расставила цветочные горшки. Растения стояли на комодах и на столах, свисали с полок и вились по стенам… Секретарша Пинкертона заботилась о них, как о собственных детях, – поливала, срезала сухие листья и, разрыхляла землю. Но к кадке в кабинете шефа ее не допускали; Пинкертон лично ухаживал за растением и ужасно расстраивался, замечая почерневший листок.
Уиллоу закрыла парадную дверь и помчалась в кабинет шефа. Опустившись на колени, она принялась осматривать растение. Не обнаружив ничего интересного, скинула перчатки и начала раскапывать влажную землю. Не важно, что ногти ее вскоре почернели; Уиллоу осторожно просеивала между пальцами каждый комочек. Наконец пальцы наткнулись на что-то твердое и холодное.
Да, так и есть. Ключ.
Так вот где хранил его недоверчивый Пинкертон… Комбинацию цифр держал в памяти, а ключ прятал в кадке с растением – на случай каких-либо непредвиденных обстоятельств.
Она снова сняла картину и сунула ключ в замочную скважину. Замок открылся просто. Вытащив все содержимое сейфа, Уиллоу положила документы на письменный стол и вновь зажгла лампу.
На одной из папок большими четкими буквами было выведено: «ИВОННА КСАВЬЕ». Под ней лежала еще одна, на которой кто-то второпях карандашом нацарапал: «Чарлз У. Баркер».
В папке оказались листы бумаги с докладом Чарли – подробным описанием убийства, которое он расследовал, – а также фотографии с изображением мертвой женщины.
«Роберт с ума сойдет, если заметит, что хоть что-то из документов пропало», – подумала Уиллоу. Вооружившись карандашом, она начала тщательнейшим образом переписывать доклад Чарлза.
Потом принялась разглядывать снимки. Фотографии убитой вовсе не являлись жутким зрелищем – Уиллоу приходилось видеть еще и не такое. Обнаженное тело несчастной не было испачкано кровью – лишь несколько капель остались на груди. Вероятно, убийца вытер кровь. Более того, он даже вложил в руки жертвы цветок. Кажется, розу.
Уиллоу вздохнула. Ах, если бы только можно было взять фотографии с собой! Она непременно изучила бы каждую деталь. Да-да, где-то на снимках – ключ к разгадке.
Детектив Хейстингз вдруг замерла, ошеломленная внезапной догадкой. А может, это запасные экземпляры?! Возможно, принадлежавшие Чарлзу и изъятые у него после смерти…
Уиллоу подошла к комоду с папками. Теперь оставалось только открыть нижний ящик с ярлыком «X» и найти комплект таких же фотографий. Весь конверт брать не придется. Ведь главные сведения по делу она уже переписала, нужны лишь снимки. Даже если Роберт заметит, что они пропали, он подумает, что сам переложил фотографии в сейф.
Уиллоу навела порядок в сейфе, повесила на место картину, зарыла ключ в землю под корнями растения и погасила лампу. Теперь Пинкертон ни за что ни о чем не догадается – в этом Уиллоу была уверена.
Покинув агентство и вернувшись в «Астор-хаус», Уиллоу решила воспользоваться черным ходом. Ведь Роберт накануне проник к ней точно таким же способом. Что ж, именно так мужчина и наносит визит одинокой женщине…
Вот и ее номер. На сон остается лишь часа два. Уиллоу была уверена: утром Брэнд не заставит себя долго ждать. А добытые снимки надо пока спрятать в надежное место. Для детального их изучения понадобится время…
– Что за чудесное превращение?!
Она вздрогнула и обернулась. Оказавшись лицом к лицу с незваным гостем, вспыхнула от гнева. Что же получается? Этот человек не дает ей самостоятельно и шагу сделать, опекает, словно заботливая нянька.
– Что вы делаете в моем номере?! – взвизгнула Уиллоу. Брэнд развалился на диване и вытянул ноги. Затем поднес к губам хрустальный бокал и сделал глоток бренди.
– Я? – Он пожал плечами. – Просто сижу и жду вас. Может, скажете, где вы были? Надеюсь, не в театре. Слишком уж неподходящий костюм для подобного мероприятия.
Уиллоу в ужасе оглядела свою одежду.
– Вас не касается, где я была. Немедленно покиньте комнату. – Она широко распахнула дверь и кивнула в сторону коридора.
Но Брэнд и не думал уходить. Он налил себе еще бренди и с усмешкой посмотрел на Уиллоу. Она взглянула в его изумрудно-зеленые глаза, полные холодного презрения, и невольно вздрогнула. Но тотчас же взяла себя в руки и, снова шагнув к двери, с силой захлопнула ее. Грохот эхом прокатился по коридору.
– Кажется, вы забываете, что мы компаньоны, – проговорил Брэнд.
– Я ничего не забываю.
– Так куда же вы уходили?
– Повторяю, не ваше дело, – ответила Уиллоу, пристально глядя на Донована.
– Но нам ведь придется вместе работать, – напомнил он. Уиллоу заметила, как сверкнули его глаза. Голос же резал… словно лезвие ножа. – Именно поэтому я хочу знать, где вы провели почти всю ночь, – продолжал Брэнд.
– Утром мы действительно приступим к работе. В восемь часов, но ни минутой раньше. А пока…
Брезгливо поморщившись, Уиллоу решительно направилась в спальню. Нащупав под поясом брюк похищенные фотографии, она невольно улыбнулась. Нет, все-таки маскарад с переодеванием был затеян не зря.
– Значит, вам не хочется узнать, что заставило меня явиться сюда в такой час?
Уиллоу замерла. Она никак не ожидала подобного. Действительно, что заставило его прийти сюда? Пожалуй, она слишком торопилась, выпроваживая Брэнда из номера, и не подумала о причине его появления.
Брэнд между тем продолжал:
– Я уже улегся в постель и старался заснуть. Но вдруг передо мной, словно наяву, возник один образ. Не догадываетесь, какой?
Уиллоу промолчала и окинула Брэнда ледяным взглядом. Пусть знает: что бы он ни болтал, она не намерена его выслушивать.
Брэнд насмешливо улыбнулся.
– Это были вы, – заявил он.
Уиллоу уставилась на него в изумлении.
– Да-да, вы, стоящая у двери, как в минуту нашего расставания. Волосы украшены букетиком цветов, а глаза, ваши необыкновенные глаза, то ли синие, то ли фиалковые, смотрят на меня в упор. – Брэнд поднялся и прошелся по комнате. – И тут я вспомнил, – улыбнулся он. – Вспомнил, что однажды уже видел эти глаза.
Брэнд одним глотком осушил свой бокал и отставил его в сторону. Сделав шаг к Уиллоу, остановился, вглядываясь в ее лицо.
– Очень необычный оттенок, я бы назвал его аметистовым. Уверен, во всем мире не найдется и десятка людей с такими глазами. Мне вдруг показалось странным – в течение нескольких дней встретить двух женщин с такими удивительными глазами. «А что, если это одна и та же женщина?» – подумал я.
Брэнд взял Уиллоу за подбородок и заглянул ей в глаза.
– Так, значит, судьба предоставила мне шанс дважды повстречать одну и ту же женщину? Сначала в Миссури, потом здесь, в Нью-Йорке.
Уиллоу вдруг почувствовала себя ужасно неуютно под этим дерзким взглядом. Она отступила на шаг.
– Не понимаю, что за чушь вы несете, мистер Донован. И вообще, мне необходимо отдохнуть.
Брэнд нервно передернул плечами:
– Я просто подумал, что мы, возможно, уже встречались прежде. Кажется, в Миссури.
– Неужели стоит об этом напоминать? Конечно, встречались. Вы тогда навестили меня от имени Лукаса и Меган. Не помните? – Уиллоу изобразила на лице крайнее удивление и сделала еще несколько шагов в направлении спальни.
– О, я не забыл, – ответил Брэнд. – Но на память приходит еще одна встреча. Встреча, закончившаяся для меня не очень приятно. В одном из переулков Джефферсон-Сити…
Пальцы Уиллоу с силой сжали дверную ручку. К горлу подкатил комок.
– Видите ли, – продолжал Брэнд, – я заметил тогда в темноте двоих мужчин. Один из них приставил к спине другого дуло револьвера. Я не мог не вмешаться. А теперь представьте, что чувствует человек, когда дуло направляют в его сторону. Затем меня приперли к стене и приставили к горлу нож. И тут я увидел эти глаза… Яркие, словно пылающие фиалковым пламенем. Приходилось ли вам встречать мужчину с такими глазами?
Брэнд подступил к ней почти вплотную, и Уиллоу почувствовала на своей щеке его горячее дыхание. Она в ужасе замерла.
– К сожалению, в потемках не удалось как следует разглядеть черты лица этой женщины. Помню, на ней была вязаная кепка. – Брэнд прикоснулся пальцем к ее виску. – Вроде той, что сейчас на вас.
Уиллоу молча отбросила руку Донована.
– Она была во всем черном. Как и вы сейчас. Удивительное совпадение, не правда ли? – Брэнд провел ладонью по мешковатому сюртуку Уиллоу. – Жаль, было слишком темно, – вздохнул он. – Но я запомнил ее глаза. Глаза удивительного фиалкового оттенка. Или все-таки синие?
Брэнд отошел к дивану. Немного помолчав, проговорил:
– Поразительное совпадение. Вы не согласны? – Уиллоу не ответила. Кровь пульсировала в ее висках, и казалось, сердце вот-вот выскочит из груди.
Значит, он понял, догадался. И значит, рано она радовалась. Да, конечно же, он догадался. И, заявившись в ее номер, затеял игру в кошки-мышки.
Да-да, он все знал. И, забавляясь, наблюдал, как она, Уиллоу, ходит по лезвию ножа. Но нет, нельзя давать Брэнду шанс почувствовать себя победителем. Ведь тогда, в переулке, она не испугалась незнакомца и действовала хладнокровно и решительно.
А может, Брэнд не уверен в своей догадке? Может, именно поэтому и заставляет ее признаться?
– Спокойной ночи, – сказала Уиллоу и открыла дверь спальни.
– Спокойной ночи, – отозвался Брэнд. – Да, кстати, Уиллоу… Нет ли у вас кинжала с рукояткой из слоновой кости с острым трехгранным лезвием?
Улицы почти опустели, и Уиллоу, подойдя к агентству Пинкертона, уже не боялась, что ее разоблачат. Лишь время от времени она прикрывала лицо ладонью, изображая очередной приступ кашля. У входа оступилась – и упала на ступени. Затем с трудом забралась наверх и остановилась у дверей.
Порывшись в кармане, Уиллоу извлекла оттуда подходящую отмычку. Чтобы сбить с толку случайных прохожих – если таковые появятся, – она вытащила из-под сюртука полупустую бутылку с ромом и поднесла к губам. Свободной же рукой пыталась отпереть замок. Но лишь только замок начал поддаваться, отмычка выскользнула из руки и упала на ступени.
Смачно выругавшись, Уиллоу снова поднесла к губам бутылку и вытащила из кармана шпильку – самый надежный инструмент. Затем осторожным движением опытного взломщика вставила шпильку в замочную скважину и повернула… Секунду спустя с облегчением вздохнула – замок поддался. Теперь оставалось лишь повернуть дверную ручку и незаметно войти в здание агентства.
По темному холлу Уиллоу двигалась на ощупь.
Так, кажется, это стол миссис Жирард. Только бы не оставить отпечатки пальцев!
Вот, наконец, и кабинет Роберта. Можно перевести дух. Из единственного маленького окошка виден лишь темный переулок и кусочек кирпичной стены. Если задернуть занавеси, никто. не заметит слабый свет настольной лампы, а если кто-нибудь и заметит, то подумает, что в агентстве все еще работают.
Уиллоу зажгла фитиль, и прозрачный купол лампы осветил центр комнаты – в углы падали лишь отблески.
Вот и комод, где Роберт хранит личные дела сотрудников агентства. Уиллоу выдвинула ящик и достала папку с надписью посередине: «Чарлз Баркер». Она листала страницы одну за другой, начав с самой последней. Ничего интересного. Факты из биографии, сведения о семье, какие-то заметки… Но все не могло бы навести на след убийцы.
Неужели Роберт успел выпотрошить из папки самое важное? Собственно, ничего удивительного… В агентстве существовало правило: информация, касающаяся выполняемого задания, остается в личном деле сотрудника до тех пор, пока оно не выполнено. После этого документы перекладывались в папку со специальным шифром и передавались на хранение.
Значит, Роберт передал бумаги в архив? Если так, задание Чарли навсегда останется тайной за семью печатями. Можно целыми неделями стоять у ящиков комода, но так никогда и не найти заветные материалы. «Но как же в таком случае выяснить причины убийства?» Уиллоу в отчаянии обвела взглядом комнату.
И тут ее осенило: «А что, если материалы по делу Чарлза хранятся в столе у Френсина Уорнера? Может, еще не все потеряно? Да, стоит покопаться в бумагах председателя. Что ж, если пробраться в кабинет Пинкертона не составило особого труда, то и пробраться к Френсину будет несложно. Надо как-нибудь заехать к нему».
Однако не все было так просто. Уиллоу прекрасно понимала: если Уорнер узнает о незаконном проникновении в его кабинет, он тотчас же ее уволит, даже слушать ничего не станет.
Утро… Если верить большим настенным часам, то действительно близится утро. К счастью, ей удалось незамеченной покинуть отель. Однако пришлось дожидаться, когда Брэнд уйдет к себе в номер. Теперь бы так же незаметно вернуться обратно, чтобы до рассвета успеть переодеться. Ведь Донован наверняка заявится пораньше, заявится в полной уверенности, что агент Хейстингз хорошо отдохнула и готова к работе. Она пролистала оставшиеся страницы в папке Чарлза. Ничего существенного. Обидно. А что, если бумаги не попали к Уорнеру? Интересно, где Роберт хранит секретные материалы?
Наверняка в надежном месте, под замком.
Да-да, в надежном месте и под замком. Разве он сам не говорил, что распорядился устроить в стене небольшой сейф и повесить на это место картину?
Уиллоу осмотрелась. Картины висели повсюду.
Она начала с ближайшей стены – приподнимала картины и заглядывала под них. Наконец добралась до большого полотна; на нем были изображены мужчины и женщины, игравшие в крокет. Уиллоу сняла с крючка тяжелую деревянную раму и забралась на диван, чтобы взглянуть на устройство цифрового замка.
Прежде ей не приходилось иметь дело с сейфами. Едва ли удастся угадать комбинацию цифр. Однако… «Все не так уж плохо», – решила Уиллоу. Ведь действительно: гораздо легче вскрыть сейф знакомого человека, чем незнакомого. Просто придется ненадолго влезть в шкуру Пинкертона.
Итак, Роберт. Он всегда был человеком осмотрительным. Не слишком доверяет друзьям, и родственникам. Но он вполне предсказуем – нетрудно предугадать поступки такого человека.
Так где же хранит Пинкертон записку с секретной комбинацией цифр? Возможно, всегда носит с собой.
Но может быть, на всякий случай держит копию у себя в кабинете?
Уиллоу подошла к большому письменному столу и выдвинула верхний ящик. Затем заглянула под дно. То же самое проделала с остальными ящиками. Поискала под пресс-папье, в карандашнице. Даже перевернула стул и осмотрела ножки.
Ничего.
Уиллоу вновь взглянула на часы. Если ей не удастся найти код сейчас, то придется потратить еще одну ночь на поиски. Какая досада! Она разложила все вещи по местам и загасила лампу. Если хоть одна вещь окажется не на своем месте, Роберт это тут же заметит. Подозрительности ему не занимать.
Уиллоу покидала кабинет шефа в расстроенных чувствах. В сердцах даже пнула стоявшую у двери глиняную кадку с каким-то декоративным растением.
Одернув полы сюртука, Уиллоу надвинула на глаза козырек кепи и аккуратно приоткрыла парадную дверь. Сначала следовало убедиться, что поблизости нет прохожих. Она сделала шаг, другой – и тут ее осенило…
Роберт терпеть не мог комнатные цветы, но почему-то не убрал из своего кабинета кадку с растением.
Миссис Жирард повсюду расставила цветочные горшки. Растения стояли на комодах и на столах, свисали с полок и вились по стенам… Секретарша Пинкертона заботилась о них, как о собственных детях, – поливала, срезала сухие листья и, разрыхляла землю. Но к кадке в кабинете шефа ее не допускали; Пинкертон лично ухаживал за растением и ужасно расстраивался, замечая почерневший листок.
Уиллоу закрыла парадную дверь и помчалась в кабинет шефа. Опустившись на колени, она принялась осматривать растение. Не обнаружив ничего интересного, скинула перчатки и начала раскапывать влажную землю. Не важно, что ногти ее вскоре почернели; Уиллоу осторожно просеивала между пальцами каждый комочек. Наконец пальцы наткнулись на что-то твердое и холодное.
Да, так и есть. Ключ.
Так вот где хранил его недоверчивый Пинкертон… Комбинацию цифр держал в памяти, а ключ прятал в кадке с растением – на случай каких-либо непредвиденных обстоятельств.
Она снова сняла картину и сунула ключ в замочную скважину. Замок открылся просто. Вытащив все содержимое сейфа, Уиллоу положила документы на письменный стол и вновь зажгла лампу.
На одной из папок большими четкими буквами было выведено: «ИВОННА КСАВЬЕ». Под ней лежала еще одна, на которой кто-то второпях карандашом нацарапал: «Чарлз У. Баркер».
В папке оказались листы бумаги с докладом Чарли – подробным описанием убийства, которое он расследовал, – а также фотографии с изображением мертвой женщины.
«Роберт с ума сойдет, если заметит, что хоть что-то из документов пропало», – подумала Уиллоу. Вооружившись карандашом, она начала тщательнейшим образом переписывать доклад Чарлза.
Потом принялась разглядывать снимки. Фотографии убитой вовсе не являлись жутким зрелищем – Уиллоу приходилось видеть еще и не такое. Обнаженное тело несчастной не было испачкано кровью – лишь несколько капель остались на груди. Вероятно, убийца вытер кровь. Более того, он даже вложил в руки жертвы цветок. Кажется, розу.
Уиллоу вздохнула. Ах, если бы только можно было взять фотографии с собой! Она непременно изучила бы каждую деталь. Да-да, где-то на снимках – ключ к разгадке.
Детектив Хейстингз вдруг замерла, ошеломленная внезапной догадкой. А может, это запасные экземпляры?! Возможно, принадлежавшие Чарлзу и изъятые у него после смерти…
Уиллоу подошла к комоду с папками. Теперь оставалось только открыть нижний ящик с ярлыком «X» и найти комплект таких же фотографий. Весь конверт брать не придется. Ведь главные сведения по делу она уже переписала, нужны лишь снимки. Даже если Роберт заметит, что они пропали, он подумает, что сам переложил фотографии в сейф.
Уиллоу навела порядок в сейфе, повесила на место картину, зарыла ключ в землю под корнями растения и погасила лампу. Теперь Пинкертон ни за что ни о чем не догадается – в этом Уиллоу была уверена.
Покинув агентство и вернувшись в «Астор-хаус», Уиллоу решила воспользоваться черным ходом. Ведь Роберт накануне проник к ней точно таким же способом. Что ж, именно так мужчина и наносит визит одинокой женщине…
Вот и ее номер. На сон остается лишь часа два. Уиллоу была уверена: утром Брэнд не заставит себя долго ждать. А добытые снимки надо пока спрятать в надежное место. Для детального их изучения понадобится время…
– Что за чудесное превращение?!
Она вздрогнула и обернулась. Оказавшись лицом к лицу с незваным гостем, вспыхнула от гнева. Что же получается? Этот человек не дает ей самостоятельно и шагу сделать, опекает, словно заботливая нянька.
– Что вы делаете в моем номере?! – взвизгнула Уиллоу. Брэнд развалился на диване и вытянул ноги. Затем поднес к губам хрустальный бокал и сделал глоток бренди.
– Я? – Он пожал плечами. – Просто сижу и жду вас. Может, скажете, где вы были? Надеюсь, не в театре. Слишком уж неподходящий костюм для подобного мероприятия.
Уиллоу в ужасе оглядела свою одежду.
– Вас не касается, где я была. Немедленно покиньте комнату. – Она широко распахнула дверь и кивнула в сторону коридора.
Но Брэнд и не думал уходить. Он налил себе еще бренди и с усмешкой посмотрел на Уиллоу. Она взглянула в его изумрудно-зеленые глаза, полные холодного презрения, и невольно вздрогнула. Но тотчас же взяла себя в руки и, снова шагнув к двери, с силой захлопнула ее. Грохот эхом прокатился по коридору.
– Кажется, вы забываете, что мы компаньоны, – проговорил Брэнд.
– Я ничего не забываю.
– Так куда же вы уходили?
– Повторяю, не ваше дело, – ответила Уиллоу, пристально глядя на Донована.
– Но нам ведь придется вместе работать, – напомнил он. Уиллоу заметила, как сверкнули его глаза. Голос же резал… словно лезвие ножа. – Именно поэтому я хочу знать, где вы провели почти всю ночь, – продолжал Брэнд.
– Утром мы действительно приступим к работе. В восемь часов, но ни минутой раньше. А пока…
Брезгливо поморщившись, Уиллоу решительно направилась в спальню. Нащупав под поясом брюк похищенные фотографии, она невольно улыбнулась. Нет, все-таки маскарад с переодеванием был затеян не зря.
– Значит, вам не хочется узнать, что заставило меня явиться сюда в такой час?
Уиллоу замерла. Она никак не ожидала подобного. Действительно, что заставило его прийти сюда? Пожалуй, она слишком торопилась, выпроваживая Брэнда из номера, и не подумала о причине его появления.
Брэнд между тем продолжал:
– Я уже улегся в постель и старался заснуть. Но вдруг передо мной, словно наяву, возник один образ. Не догадываетесь, какой?
Уиллоу промолчала и окинула Брэнда ледяным взглядом. Пусть знает: что бы он ни болтал, она не намерена его выслушивать.
Брэнд насмешливо улыбнулся.
– Это были вы, – заявил он.
Уиллоу уставилась на него в изумлении.
– Да-да, вы, стоящая у двери, как в минуту нашего расставания. Волосы украшены букетиком цветов, а глаза, ваши необыкновенные глаза, то ли синие, то ли фиалковые, смотрят на меня в упор. – Брэнд поднялся и прошелся по комнате. – И тут я вспомнил, – улыбнулся он. – Вспомнил, что однажды уже видел эти глаза.
Брэнд одним глотком осушил свой бокал и отставил его в сторону. Сделав шаг к Уиллоу, остановился, вглядываясь в ее лицо.
– Очень необычный оттенок, я бы назвал его аметистовым. Уверен, во всем мире не найдется и десятка людей с такими глазами. Мне вдруг показалось странным – в течение нескольких дней встретить двух женщин с такими удивительными глазами. «А что, если это одна и та же женщина?» – подумал я.
Брэнд взял Уиллоу за подбородок и заглянул ей в глаза.
– Так, значит, судьба предоставила мне шанс дважды повстречать одну и ту же женщину? Сначала в Миссури, потом здесь, в Нью-Йорке.
Уиллоу вдруг почувствовала себя ужасно неуютно под этим дерзким взглядом. Она отступила на шаг.
– Не понимаю, что за чушь вы несете, мистер Донован. И вообще, мне необходимо отдохнуть.
Брэнд нервно передернул плечами:
– Я просто подумал, что мы, возможно, уже встречались прежде. Кажется, в Миссури.
– Неужели стоит об этом напоминать? Конечно, встречались. Вы тогда навестили меня от имени Лукаса и Меган. Не помните? – Уиллоу изобразила на лице крайнее удивление и сделала еще несколько шагов в направлении спальни.
– О, я не забыл, – ответил Брэнд. – Но на память приходит еще одна встреча. Встреча, закончившаяся для меня не очень приятно. В одном из переулков Джефферсон-Сити…
Пальцы Уиллоу с силой сжали дверную ручку. К горлу подкатил комок.
– Видите ли, – продолжал Брэнд, – я заметил тогда в темноте двоих мужчин. Один из них приставил к спине другого дуло револьвера. Я не мог не вмешаться. А теперь представьте, что чувствует человек, когда дуло направляют в его сторону. Затем меня приперли к стене и приставили к горлу нож. И тут я увидел эти глаза… Яркие, словно пылающие фиалковым пламенем. Приходилось ли вам встречать мужчину с такими глазами?
Брэнд подступил к ней почти вплотную, и Уиллоу почувствовала на своей щеке его горячее дыхание. Она в ужасе замерла.
– К сожалению, в потемках не удалось как следует разглядеть черты лица этой женщины. Помню, на ней была вязаная кепка. – Брэнд прикоснулся пальцем к ее виску. – Вроде той, что сейчас на вас.
Уиллоу молча отбросила руку Донована.
– Она была во всем черном. Как и вы сейчас. Удивительное совпадение, не правда ли? – Брэнд провел ладонью по мешковатому сюртуку Уиллоу. – Жаль, было слишком темно, – вздохнул он. – Но я запомнил ее глаза. Глаза удивительного фиалкового оттенка. Или все-таки синие?
Брэнд отошел к дивану. Немного помолчав, проговорил:
– Поразительное совпадение. Вы не согласны? – Уиллоу не ответила. Кровь пульсировала в ее висках, и казалось, сердце вот-вот выскочит из груди.
Значит, он понял, догадался. И значит, рано она радовалась. Да, конечно же, он догадался. И, заявившись в ее номер, затеял игру в кошки-мышки.
Да-да, он все знал. И, забавляясь, наблюдал, как она, Уиллоу, ходит по лезвию ножа. Но нет, нельзя давать Брэнду шанс почувствовать себя победителем. Ведь тогда, в переулке, она не испугалась незнакомца и действовала хладнокровно и решительно.
А может, Брэнд не уверен в своей догадке? Может, именно поэтому и заставляет ее признаться?
– Спокойной ночи, – сказала Уиллоу и открыла дверь спальни.
– Спокойной ночи, – отозвался Брэнд. – Да, кстати, Уиллоу… Нет ли у вас кинжала с рукояткой из слоновой кости с острым трехгранным лезвием?
Глава 12
У нее уже не было сил слушать этот издевательский хохот. Уиллоу прислонилась к двери и заткнула ладонями уши.
Значит, он кое-что знает. Но что именно?
Неужели Брэнд действительно уверен в том, что загадочная женщина из темного переулка и агент Хейстингз – одно и то же лицо? Что ж, сам виноват. Не лез бы не в свои дела, не пришлось бы приставлять ему нож к горлу.
Что и говорить, неудачно все получилось. Но главное сейчас не это. Хуже всего, если Брэнд расскажет о ночном происшествии Роберту.
Конечно, Пинкертон всегда позволял своим агентам действовать сообразно обстоятельствам и в другой раз только одобрил бы ее поступок. Но теперь… Вдруг Донован тоже был причастен к заданию, выполняемому ею в Джефферсон-Сити? Тогда ей, Уиллоу, не сносить головы.
Что же теперь делать? Пожалуй, остается лишь одно: быть с Брэндом предельно корректной и… честной.
Честной?.. Уиллоу внутренне содрогнулась.
Сколько времени прошло с тех пор, когда она в последний раз говорила правду? Трудно вспомнить. Обман стал для агента Хейстингз второй натурой. Ложь помогала в работе, ложь выручала в сложных ситуациях. Обманывать приходилось, чтобы не опорочить свое доброе имя.
Она сомневалась, что сможет быть с Донованом предельно откровенной. Даже если очень постарается, едва ли сумеет.
Но пора было действовать.
Уиллоу сняла сюртук и разложила его на кровати, прикрыв фотографии. Затем расправила плечи и, вскинув подбородок, вышла в гостиную.
Брэнд, снова развалившийся на диване, поднял на нее глаза.
– Не думал, что увидимся до утра, – проговорил он с усмешкой. – Почему же вы не спите?
Уиллоу с трудом подавила желание съязвить. По какому праву он до сих пор сидит в ее номере? Пусть не думает, что ему все позволено. Она молча вытащила из-за пояса брюк револьвер и положила его на столик у дивана. За револьвером последовал извлеченный из голенища стилет, затем – крошечный дамский пистолет, который Уиллоу обычно прятала на пояснице. Вся эта коллекция тускло поблескивала в свете лампы.
– Надеюсь, я ответила на ваш вопрос, – сказала Уиллоу.
Брэнд с интересом разглядывал оружие. И револьвер с пистолетом, и кинжал были украшены изящной резьбой ручной работы и являлись настоящими произведениями искусства.
Брэнд взял револьвер и принялся рассматривать резьбу на рукояти. Под ветвями раскидистой ивы расположились мужчина и женщина в старинных одеждах.
– Наверное, в этом заключен какой-то особый смысл, – заметил он.
– Так ведь мое имя – Уиллоу. [1]
– Значит, вы специально заказали такую отделку?
– Это подарок.
Брэнд вскинул брови. Казалось, зеленые, глаза вот-вот просверлят Уиллоу насквозь.
– Подарок? Чей же?
– Разве это имеет отношение к нашей совместной работе? Или это интерес к моей личной жизни?
– Просто интересно: кто же знает вас настолько хорошо, чтобы делать подобные подарки? Позвольте, я попробую догадаться. Ваши родители пришли в восторг, узнав о решении дочери посвятить жизнь служению закону. Вот и преподнесли ей такой подарок в день совершеннолетия.
Уиллоу стиснула зубы.
– К тому времени мои родители уже умерли. – Брэнд потупился.
– Простите, – пробормотал он, – не хотел сделать вам больно.
Уиллоу вздрогнула. Нет, нельзя поддаваться слабости. Она вовсе не нуждается в сочувствии этого человека.
– Но если не родители, то кто же? – настаивал Брэнд.
– Роберт, – ответила Уиллоу и тут же приготовилась к очередной атаке Донована.
Тот неожиданно переспросил:
– Роберт Пинкертон? – Она кивнула.
Положив на столик револьвер, Брэнд взял в руки стилет. Освещенный светом лампы, он отбрасывал на, стену угрожающую тень.
– Странно, что в агентстве молодым детективам преподносят такие дорогие подарки, – сказал Донован и пристально посмотрел на Уиллоу. – Или этот дар связан с чем-то… личным?
– Мы с Робертом друзья, – ответила Уиллоу.
– Друзья? Или любовники?
Такого Уиллоу стерпеть не могла. Резким движением она выхватила из рук Роберта кинжал. В следующее мгновение со столика исчезло и все остальное оружие.
– По-моему, ваше любопытство, мистер Донован, вышло за рамки приличия. Мы с Робертом друзья, и мне непонятны ваши грязные намеки по этому поводу. А сейчас, прошу прощения, но я должна немного выспаться перед тем, как снова увижу ваше отвратительное лицо. – Уиллоу шагнула к двери.
– Уиллоу… – позвал Брэнд. – Уиллоу…
Он вскочил на ноги и остановил ее на пороге спальни. Цепкие пальцы сжали ее запястье, словно тиски. Уиллоу отвернулась и замерла.
– Извините, – прошептал Брэнд, – я вовсе не хотел вас оскорбить, просто так получилось…
Уиллоу вырвалась и бросилась в спальню.
Донован с невозмутимым видом последовал за ней. Чуть отодвинув сюртук – Уиллоу благодарила Бога, что Брэнд не заметил фотографии, – он уселся на кровать. Немного помолчав, проговорил:
– А теперь, будьте любезны, расскажите, что вы делали в темном переулке, когда мы впервые повстречались.
Уиллоу внимательно посмотрела на Брэнда. Удивительно, этот человек чувствовал себя как дома в любой обстановке. Вот и сейчас, откинувшись на спинку кровати, он непринужденно вытянул ногу в ботинке вдоль белоснежного покрывала, – похоже, собирался задержаться здесь надолго. А тогда, в «Серебряной шпоре»? И когда пробрался к ней в номер и бесцеремонно потягивал бренди в гостиной. И вот, наконец, добрался до спальни.
Уиллоу мысленно улыбалась, глядя на огромного мужчину, расположившегося на кровати под кружевами балдахина. «Словно дьявол, усевшийся с ангелом на одно облачко», – промелькнуло у нее. Впрочем, себя Уиллоу ангелом не считала.
– Что за манера, Донован, вторгаться в комнату к леди? – проговорила она язвительным тоном.
Брэнд усмехнулся:
– Делаю это, только когда получаю приглашение.
– Но вас не приглашали, – заметила Уиллоу.
– Верно. Но вас я не назвал бы настоящей леди.
Уиллоу вспыхнула. Она уже приготовилась нанести ответный удар, но вдруг сообразила, что Брэнд, в сущности, прав. Неужели она вела себя как леди, когда приставила к его горлу нож и когда соблазняла в борделе, бесстыдно раздеваясь в его присутствии? Нет, настоящие леди так себя не ведут.
Впрочем, и Донован в ее глазах был не вполне джентльменом.
– Кроме того, – продолжал Брэнд, – хочу заметить: вы чуть не лишили меня очень важной части тела.
– Но ведь не лишила, – промолвила Уиллоу.
– Ха! Своим лезвием вы поцарапали мне кожу… – Уиллоу в изумлении уставилась на Брэнда. Ведь она вовсе не собиралась превращать его в евнуха.
– Вот, прямо здесь, – продолжал Донован. Он провел пальцем по своей левой ноге.
Уиллоу скосила глаза на штанину Брэнда. Как ни странно, но ее распирало от гордости. Не часто детективу Хейстингз приходилось сталкиваться с офицерами. Но теперь она знала наверняка: долгие часы тренировок потрачены не зря. Уиллоу едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
Впрочем, если бы она тогда привела в исполнение свою угрозу, это было бы слишком жестоко.
Уиллоу стыдливо опустила глаза:
– Извините.
Брэнд лишь фыркнул в ответ.
– Таково было задание, – решила объяснить Уиллоу. – Я долго выслеживала того человека. Поэтому боялась, что упущу преступника.
Значит, он кое-что знает. Но что именно?
Неужели Брэнд действительно уверен в том, что загадочная женщина из темного переулка и агент Хейстингз – одно и то же лицо? Что ж, сам виноват. Не лез бы не в свои дела, не пришлось бы приставлять ему нож к горлу.
Что и говорить, неудачно все получилось. Но главное сейчас не это. Хуже всего, если Брэнд расскажет о ночном происшествии Роберту.
Конечно, Пинкертон всегда позволял своим агентам действовать сообразно обстоятельствам и в другой раз только одобрил бы ее поступок. Но теперь… Вдруг Донован тоже был причастен к заданию, выполняемому ею в Джефферсон-Сити? Тогда ей, Уиллоу, не сносить головы.
Что же теперь делать? Пожалуй, остается лишь одно: быть с Брэндом предельно корректной и… честной.
Честной?.. Уиллоу внутренне содрогнулась.
Сколько времени прошло с тех пор, когда она в последний раз говорила правду? Трудно вспомнить. Обман стал для агента Хейстингз второй натурой. Ложь помогала в работе, ложь выручала в сложных ситуациях. Обманывать приходилось, чтобы не опорочить свое доброе имя.
Она сомневалась, что сможет быть с Донованом предельно откровенной. Даже если очень постарается, едва ли сумеет.
Но пора было действовать.
Уиллоу сняла сюртук и разложила его на кровати, прикрыв фотографии. Затем расправила плечи и, вскинув подбородок, вышла в гостиную.
Брэнд, снова развалившийся на диване, поднял на нее глаза.
– Не думал, что увидимся до утра, – проговорил он с усмешкой. – Почему же вы не спите?
Уиллоу с трудом подавила желание съязвить. По какому праву он до сих пор сидит в ее номере? Пусть не думает, что ему все позволено. Она молча вытащила из-за пояса брюк револьвер и положила его на столик у дивана. За револьвером последовал извлеченный из голенища стилет, затем – крошечный дамский пистолет, который Уиллоу обычно прятала на пояснице. Вся эта коллекция тускло поблескивала в свете лампы.
– Надеюсь, я ответила на ваш вопрос, – сказала Уиллоу.
Брэнд с интересом разглядывал оружие. И револьвер с пистолетом, и кинжал были украшены изящной резьбой ручной работы и являлись настоящими произведениями искусства.
Брэнд взял револьвер и принялся рассматривать резьбу на рукояти. Под ветвями раскидистой ивы расположились мужчина и женщина в старинных одеждах.
– Наверное, в этом заключен какой-то особый смысл, – заметил он.
– Так ведь мое имя – Уиллоу. [1]
– Значит, вы специально заказали такую отделку?
– Это подарок.
Брэнд вскинул брови. Казалось, зеленые, глаза вот-вот просверлят Уиллоу насквозь.
– Подарок? Чей же?
– Разве это имеет отношение к нашей совместной работе? Или это интерес к моей личной жизни?
– Просто интересно: кто же знает вас настолько хорошо, чтобы делать подобные подарки? Позвольте, я попробую догадаться. Ваши родители пришли в восторг, узнав о решении дочери посвятить жизнь служению закону. Вот и преподнесли ей такой подарок в день совершеннолетия.
Уиллоу стиснула зубы.
– К тому времени мои родители уже умерли. – Брэнд потупился.
– Простите, – пробормотал он, – не хотел сделать вам больно.
Уиллоу вздрогнула. Нет, нельзя поддаваться слабости. Она вовсе не нуждается в сочувствии этого человека.
– Но если не родители, то кто же? – настаивал Брэнд.
– Роберт, – ответила Уиллоу и тут же приготовилась к очередной атаке Донована.
Тот неожиданно переспросил:
– Роберт Пинкертон? – Она кивнула.
Положив на столик револьвер, Брэнд взял в руки стилет. Освещенный светом лампы, он отбрасывал на, стену угрожающую тень.
– Странно, что в агентстве молодым детективам преподносят такие дорогие подарки, – сказал Донован и пристально посмотрел на Уиллоу. – Или этот дар связан с чем-то… личным?
– Мы с Робертом друзья, – ответила Уиллоу.
– Друзья? Или любовники?
Такого Уиллоу стерпеть не могла. Резким движением она выхватила из рук Роберта кинжал. В следующее мгновение со столика исчезло и все остальное оружие.
– По-моему, ваше любопытство, мистер Донован, вышло за рамки приличия. Мы с Робертом друзья, и мне непонятны ваши грязные намеки по этому поводу. А сейчас, прошу прощения, но я должна немного выспаться перед тем, как снова увижу ваше отвратительное лицо. – Уиллоу шагнула к двери.
– Уиллоу… – позвал Брэнд. – Уиллоу…
Он вскочил на ноги и остановил ее на пороге спальни. Цепкие пальцы сжали ее запястье, словно тиски. Уиллоу отвернулась и замерла.
– Извините, – прошептал Брэнд, – я вовсе не хотел вас оскорбить, просто так получилось…
Уиллоу вырвалась и бросилась в спальню.
Донован с невозмутимым видом последовал за ней. Чуть отодвинув сюртук – Уиллоу благодарила Бога, что Брэнд не заметил фотографии, – он уселся на кровать. Немного помолчав, проговорил:
– А теперь, будьте любезны, расскажите, что вы делали в темном переулке, когда мы впервые повстречались.
Уиллоу внимательно посмотрела на Брэнда. Удивительно, этот человек чувствовал себя как дома в любой обстановке. Вот и сейчас, откинувшись на спинку кровати, он непринужденно вытянул ногу в ботинке вдоль белоснежного покрывала, – похоже, собирался задержаться здесь надолго. А тогда, в «Серебряной шпоре»? И когда пробрался к ней в номер и бесцеремонно потягивал бренди в гостиной. И вот, наконец, добрался до спальни.
Уиллоу мысленно улыбалась, глядя на огромного мужчину, расположившегося на кровати под кружевами балдахина. «Словно дьявол, усевшийся с ангелом на одно облачко», – промелькнуло у нее. Впрочем, себя Уиллоу ангелом не считала.
– Что за манера, Донован, вторгаться в комнату к леди? – проговорила она язвительным тоном.
Брэнд усмехнулся:
– Делаю это, только когда получаю приглашение.
– Но вас не приглашали, – заметила Уиллоу.
– Верно. Но вас я не назвал бы настоящей леди.
Уиллоу вспыхнула. Она уже приготовилась нанести ответный удар, но вдруг сообразила, что Брэнд, в сущности, прав. Неужели она вела себя как леди, когда приставила к его горлу нож и когда соблазняла в борделе, бесстыдно раздеваясь в его присутствии? Нет, настоящие леди так себя не ведут.
Впрочем, и Донован в ее глазах был не вполне джентльменом.
– Кроме того, – продолжал Брэнд, – хочу заметить: вы чуть не лишили меня очень важной части тела.
– Но ведь не лишила, – промолвила Уиллоу.
– Ха! Своим лезвием вы поцарапали мне кожу… – Уиллоу в изумлении уставилась на Брэнда. Ведь она вовсе не собиралась превращать его в евнуха.
– Вот, прямо здесь, – продолжал Донован. Он провел пальцем по своей левой ноге.
Уиллоу скосила глаза на штанину Брэнда. Как ни странно, но ее распирало от гордости. Не часто детективу Хейстингз приходилось сталкиваться с офицерами. Но теперь она знала наверняка: долгие часы тренировок потрачены не зря. Уиллоу едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
Впрочем, если бы она тогда привела в исполнение свою угрозу, это было бы слишком жестоко.
Уиллоу стыдливо опустила глаза:
– Извините.
Брэнд лишь фыркнул в ответ.
– Таково было задание, – решила объяснить Уиллоу. – Я долго выслеживала того человека. Поэтому боялась, что упущу преступника.