— Скорее, маэстро Кистер! — вскричал Нилрем. — Майонез!
Билл Кистер, явно собрав в кулак все силы, повел рукой и произнес таинственные слова.
Из пустоты сгустилось и полилось вниз, на монолит, некое белое тягучее вещество.
Монолит замер.
А спустя мгновение с громким взрывом раскололся и рассыпался на мириады осколков.
Облака рассеялись.
На дороге осталась только куча щебня с красивыми белыми пятнышками.
Аландра приблизилась к ней.
— Бедные мои руны! — проговорила она с непритворным раскаянием.
— Раздвоение личности — обычная болезнь метафорических созданий, — пояснил Кроули Нилрем. — Я внушил монолиту мысль, что он является сандвичем из «Макдональдса», и вся его психическая организация разом обрушилась.
— Это мне урок, — промолвила Аландра, смахивая слезу со своих очаровательных глаз.
— У меня один вопрос, сэр, — вступил в беседу Кистер. — Как вы узнали, что именно майонез окажется ключом к победе? А не сливочное масло, скажем?
Нилрем величественно поднял брови.
— Позвольте, Уильям. Я все-таки забочусь о своем здоровье! Сливочное масло — на гамбургер?!
— А-а, — протянул Кистер, и отряд продолжил путь.
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Билл Кистер, явно собрав в кулак все силы, повел рукой и произнес таинственные слова.
Из пустоты сгустилось и полилось вниз, на монолит, некое белое тягучее вещество.
Монолит замер.
А спустя мгновение с громким взрывом раскололся и рассыпался на мириады осколков.
Облака рассеялись.
На дороге осталась только куча щебня с красивыми белыми пятнышками.
Аландра приблизилась к ней.
— Бедные мои руны! — проговорила она с непритворным раскаянием.
— Раздвоение личности — обычная болезнь метафорических созданий, — пояснил Кроули Нилрем. — Я внушил монолиту мысль, что он является сандвичем из «Макдональдса», и вся его психическая организация разом обрушилась.
— Это мне урок, — промолвила Аландра, смахивая слезу со своих очаровательных глаз.
— У меня один вопрос, сэр, — вступил в беседу Кистер. — Как вы узнали, что именно майонез окажется ключом к победе? А не сливочное масло, скажем?
Нилрем величественно поднял брови.
— Позвольте, Уильям. Я все-таки забочусь о своем здоровье! Сливочное масло — на гамбургер?!
— А-а, — протянул Кистер, и отряд продолжил путь.
Глава 8
— О, Ян, — пролепетала принцесса Аландра. — Как же скверно я себя повела!
— Перестань себя винить, — ответил Ян. Он готов был из кожи вон вылезти, лишь бы утешить любимую.
Весь день, пока они шагали по шоссе «Три шестерки», Аландра не переставала стенать.
— Нет! Не пытайся смягчить пилюлю! Я этого достойна! О, Боже, как я этого достойна! — Лицо принцессы мертвенно побледнело. — Это урок, преподанный мне прямо с Небес, я это знаю.
— Послушай-ка, Аландра, — проговорил Ян, несколько утомленный всеми этими стонами. — Ты это... позволь заметить... слишком.
— Мне нужно излить душу, Ян, — парировала она, обиженно сдвинув брови. — Разве неясно?
— Да нет, ясно. После того как ты потеряла и руны, и голову, и девственность — правда, это утрата довольно давняя, я так понимаю...
Сзади кто-то насмешливо хмыкнул.
— ...ты стала еще невыносимее, чем раньше! — докончила Хиллари.
Аландра окинула своих спутников изумленным взглядом — и расплакалась.
— Вы только поглядите, что вы наделали! — вскричал Ян, крепко прижав принцессу к себе.
— Боюсь, что у нас есть дела поважнее, чем забота об обидчивых дамах! — возразил Кроули Нилрем.
— Она — причина и цель нашего похода!
— Отнюдь, — отвечал Нилрем. — Не скрою, ее присутствие необходимо — но лишь благодаря ее чисто метафизическим свойствам. Которые, кстати сказать, обусловлены не личными качествами, а наследственностью. В том случае, если наша... принцесса... вновь будет создавать нам трудности, мы с маэстро Кистером без особых усилий наложим на нее Заклятие Оковы и от-не-сем ее к месту назначения на руках.
Маг поглядел на Аландру в упор. Аландра подавила в себе рыдание:
— Вы... вы не джентльмен, сэр.
— Этой роскоши я в данный момент не могу себе позволить, — парировал Нилрем. — А вот маэстро Кистер — джентльмен. В то же время он мой ученик.
— Ну и что с того? — возмутилась Аландра.
— Маэстро Кистер, какое мнение о женщинах вынесли вы из жизни в вашем мире? — спросил Нилрем светским тоном, когда отряд вновь зашагал к горизонту по 666-му шоссе.
— Довольно-таки низкое.
— О? Позвольте узнать почему?
— Увы, по красоте ни одна из них не могла бы соперничать с нашей леди Аландрой. Однако во многих дамах я замечал сходные личные качества.
— Прошу вас, расскажите.
— Ну-у... я назвал бы это общей зацикленностью на себе. Это выражается в склонности винить в своих проблемах окружающий мир, прежде всего — мужчин.
— Мы живем в жестоком Полимире, — сухо проговорил Нилрем.
— Да, именно что в жестоком! — вскричала Аландра, переходя от горьких рыданий к своей обычной досаде. — Где уж вам вообразить, каково это, когда твой папочка погиб от руки убийц, а ты оказалась пленницей этого гнусного черного хорька, Хырца Моргшвина.
— Осмелюсь предположить, что это кошмарно, но в данный час и на данном месте я бы вас очень попросил воздержаться от трагических излияний!
— Я попробую.
— Превосходно. Ну-с, сэр Годфри. Как, по-вашему, далеко ли еще до нужного нам форта?
— Не менее полудюжины лиг, сэр.
— Ну что ж. Не будем терять время.
— Минуточку, — процедила Аландра. — Если вы такие уж замечательные и могущественные волшебники, что вам мешает наколдовать для нас какую-нибудь повозку-самовозку?
— Эта мысль меня посещала, — невозмутимо ответил Кроули Нилрем. — Однако, необходимо беречь силы для грядущей битвы.
— И каков же наш план действий? — спросил Ян.
— Думаю, что, как только форт Пугара станет виден, разумнее всего будет вызвать самого Пугара, чтобы он присоветовал лучшую стратегию атаки.
Рыцари единодушно одобрили этот замысел. Не преминем отметить, что отряд, по-видимому, был вполне доволен новым предводителем. Конечно же, порой кто-нибудь высказывал вслух свои сетования и опасения, но Кроули Нилрем рассеивал их уже самим своим видом высококвалифицированного специалиста по волшебным делам.
И так они шли по вьющемуся серпантином шоссе, и вскоре им начали попадаться обещанные Зверем представители местной фауны.
То были бандерлохи и андросвинксы. Мавки и шавки. Хиппогрифы и хипербореи. Хмыстоиды и хрямзоиды, растафары, растабары и прочие страсти-мордасти. Но, если не считать отдельных приветственных свистков и косых взглядов, никто из местных слова не сказал путникам — не говоря уже о том, чтоб нападать. У зверюшек были свои дела — кто усердно работал, кто усердно расслаблялся.
— Боже милосердный, — вырвалось у Хиллари. — Мне рассказывали, сколько всякого разного зверья в Круге, но я и представить себе не могла, что они все толкутся на одном месте! — и спряталась в самой гуще отряда.
— Да, шоссе «Три шестерки» всегда привлекало особый интерес Магов-Игромейстеров, — пояснил Кроули Нилрем. — Оно само по себе является миниатюрным Игровым Полем, а также гоночным треком. Собственно, для того Ирлер Мошкокрыл его и создал, чтобы устраивать гонки своих оригинальных машин. Увы, насколько я вижу, те золотые дни ушли безвозвратно.
— Погодите, — произнес Билл Кистер, изумленно дернув подбородком. — Я думал, шоссе номер шестьсот шестьдесят шесть — это дорога, по которой Люцифер прибудет в мир людей!
— Боюсь, мой мальчик, вы попались на удочку религиозной пропаганды. Увы, истина в том, что в плане автовождения Люцифер всегда был безнадежен. На чемпионате Темного Круга ему всегда доставался один и тот же приз — «Красный фонарь».
— Кто-то надвигается! — вскричал сэр Мортимер.
Впереди, там, где дорога взбиралась на очередной холм, клубилось пыльное облако — предвестие, что кто-то... или что-то сейчас будет здесь.
— О, Силы, боюсь, что нас ожидает свидание с худшим, что есть на этом шоссе! — проговорил Кроули Нилрем, скорбно мотая головой.
— Ангелы ада? — спросил Кистер.
— Почти угадали. Я имел в виду Демонов рая.
И словно нарочно, в этот самый миг на вершине холма показалась цепочка всадников... а может, не всадников. Факт то, что неслись они вниз, прямо на отряд.
Таких дьявольских головорезов Ян Фартинг еще не видывал — ни в жизни, ни в страшных снах.
Конями им служили механические повозки о двух исполинских колесах. Спереди к небу тянулись серебряные рога, за которые и держался каждый всадник, сзади оттопыривался крученый железный хвост, разрисованный скелетами. Из колес торчали блестящие кинжалы.
Господи, а всадники-то, всадники!
— Ну и ну! — изумленно выдохнул Билл Кистер. — Я же ими в детстве играл!
Всадников без преувеличения можно было назвать невообразимо уродливыми чудищами. Их фигуры, смутно напоминающие человеческие, были облачены в грязные облегающие штаны с блестящими заклепками и в большие не по росту кожаные куртки. Огромные, по сравнению с телами, головы. Глаза у всех, как на подбор, выпученные и налитые кровью. Зубы кривые, длиннющие. Уши как у летучих мышей. За спинами по ветру развевались перепончатые крылья.
Главарь с откормленной мордой гигантской крысы вместо лица заложил лихой вираж и затормозил перед отрядом. На дорожном покрытии остался ожог от дымящихся шин. Крысообразный сдвинул свои темные очки на живот, из которого немедленно раздалось жуткое урчание.
— Эй, вы! Вы на нашей дороге. Чужие по нашей дороге не ходят. Чужих на нашей дороге жрут. — С этими словами главарь облизнулся.
— Господи, надо же, вылитые мои игрушки! Была такая серия «Веселые машинки», которую делал этот, ну как его, Большой Папа Руп! — вырвалось у Кистера.
— Большой Папа! — пропищало существо с дымовыми трубами вместо глаз и отвисшей до колен нижней челюстью. — Верняк, блин, это тот, который с нас картинки рисовал и чего-то там лепил!
Крысообразный, крутанув руль, поставил свое переднее колесо боком. Солнечные зайчики от хромированных ободов скользнули по лицам путников. Главарь вытащил сигару с хлебный батон величиной, прикурил от зажигалки, остро напоминающей бутылку с «коктейлем Молотова».
— Точно. Ходил такой мужик. Сказал, что продаст наши портреты, и свалил. И мы, блин, с этого дела даже бакса гребаного не поимели.
— А как работают ваши машины?
— Особое заклинание. Можем права показать... Блин, чо я несу? Мы, чтоб вы знали, всех гасим! А вы на нашей дороге! Чо вы тут делаете, фраерня?
— У нас поход, — ответил Ян, нервно теребя в кармане свое волшебное Перо — так, на всякий пожарный.
— Разрешите представиться, — вмешался Нилрем. — Я принадлежу к братству Магов-Игромейстеров, управляющих вашей деятельностью на 666-м шоссе путем бросания игральных костей и переплетения сложных Заклятий Судьбы.
— Шутки шутишь, дедуля? Раз так, мы эльфы Санта-Клауса, подарки вам привезли!
И чудища, составлявшие стаю, загоготали в двадцать глоток.
— Сэр, я говорю серьезно! — приосанился Кроули Нилрем. — И, хотя ныне я нахожусь не в моем Зале Власти, а потому несколько уменьшился в росте, мы — я и мой ученик Уильям Кистер — имеем в своем арсенале великое множество заклинаний, которые способны вызвать у вас крупный дискомфорт.
— Ах-ах, поджилки трясутся! — проскрипел мотоциклист с черепом вместо головы. Голубые цветы в его глазницах насмешливо заморгали.
— Верняк! Нам выделил эту дорогу его Бесчесть собственной персоной! Наш сосед — Черный Властитель, поняли?
— Вы не Хырца Моргшвина имеете в виду?
— Прикуси язык! Тьфу на этого тухлого борова! Нет, нашим боссом был Руп Пугар, — сообщил крысоголовый. — Правда, раз пошла такая пьянка — что-то его последнее время не видать, да, ребята? С тех самых пор, как приперся Моргшвин с войском.
— Все сходится, — заметил сэр Годфри. — Благородные всадники ночи, а не приходило ли вам в голову, что с лордом Пугаром что-то случилось?
— Пугар — мужик нелюдимый. Как разозлится на что, так в норы свои уходит и один там башкой о стену бьется. — Крысоид затянулся сигарой, выпустил изо рта пышную струю дыма. — Мы его зря не дергаем, а по делу он нас сам зовет, если что.
Кроули Нилрем на глазах просиял.
— Полагаю, друзья, фортуна к нам благосклонна, — обратился он к своим спутникам. — Годфри, прошу вас, попытайтесь разбудить голову, пока наши новые знакомые не перешли от слов к делу!
Сэр Годфри поспешно снял со спины единорога нужный мешок и выудил наружу механическую голову Пугара.
У монстров разом отвисли челюсти — еще ниже, аж до самых пят. Глаза выпучились. Уши дико задрожали.
— Пугарова башка! — вымолвил крысоид. — Так это вы его замочили?
— Нет, нет, — взмолился Нилрем, — не делайте абсурдных выводов. Мы с вами — на одной стороне! Это же механическая голова. Видите: провода торчат. Погодите одну минутку, пожалуйста, сейчас мы его вызовем.
Сэр Годфри постучал по переносице Пугара:
— Вызываю Властителя Рупа! Вызываю Властителя Рупа!
Механические глаза распахнулись.
— Ох, крокодиловы слезки, дожили — даже поспать не дают! Вы что же это... — Глаза повернулись на шарнирах к мотоциклистам. — Ну, Эмпедокл вам под хвост! Это же мои Дорожники! Ну, спасибочки, друзья дорогие, нечего сказать, познал я вас в беде! — И Черный Властитель саркастически сплюнул.
Моточудища обалдели окончательно:
— Пугар! Мы думали, ты отдохнуть решил или еще чего-нибудь!
— Отдохнуть? Меня в собственном форте заточили! Уже скоро много месяцев как будет! — взбесилась голова. — А вы, мразь низкооктановая, только и знаете, как по «Трем шестеркам» гонять! Молитесь-ка лучше, чтоб я был добрый, когда на волю выйду!
— Эгм... ладно! — вымолвил крысоголовый. — Как нам исправить то, что мы по дурости натворили?
— Видите этих ребят, к которым вы привязались?
Четыре десятка глазок-пуговок вперились в путников.
— Ну, видим.
— Они идут меня освобождать.
— Да мы тебя из-под земли выкопаем, Пугар!
— Нет, Прохвост-Крысохвост, вы меня только глубже зароете.
— Так чо нам делать?
— Можете их подбросить, например. Слышишь, волосатые твои мозги?
— Ну... да на раз! Подбросить-подбросить, а высоко подбрасывать-то?
— До моего форта, осел!
— Ништяк, подбросим. Дай только время! Щас вызовем наш Автофигон, и все дела! Скатайте за ним, парни! — махнул Крысохвост своим подчиненным.
— Вот видите! — ухмыльнулся Пугар. — С этими добрыми джентльменами надо по-ихнему разговаривать!
— Надеюсь, — задумчиво проговорил Билл, — этот Фигон непохож на те, которые я собирал в детстве. Пластмассовые детали плюс клей «Момент» — это же до смерти задохнуться можно!
— Перестань себя винить, — ответил Ян. Он готов был из кожи вон вылезти, лишь бы утешить любимую.
Весь день, пока они шагали по шоссе «Три шестерки», Аландра не переставала стенать.
— Нет! Не пытайся смягчить пилюлю! Я этого достойна! О, Боже, как я этого достойна! — Лицо принцессы мертвенно побледнело. — Это урок, преподанный мне прямо с Небес, я это знаю.
— Послушай-ка, Аландра, — проговорил Ян, несколько утомленный всеми этими стонами. — Ты это... позволь заметить... слишком.
— Мне нужно излить душу, Ян, — парировала она, обиженно сдвинув брови. — Разве неясно?
— Да нет, ясно. После того как ты потеряла и руны, и голову, и девственность — правда, это утрата довольно давняя, я так понимаю...
Сзади кто-то насмешливо хмыкнул.
— ...ты стала еще невыносимее, чем раньше! — докончила Хиллари.
Аландра окинула своих спутников изумленным взглядом — и расплакалась.
— Вы только поглядите, что вы наделали! — вскричал Ян, крепко прижав принцессу к себе.
— Боюсь, что у нас есть дела поважнее, чем забота об обидчивых дамах! — возразил Кроули Нилрем.
— Она — причина и цель нашего похода!
— Отнюдь, — отвечал Нилрем. — Не скрою, ее присутствие необходимо — но лишь благодаря ее чисто метафизическим свойствам. Которые, кстати сказать, обусловлены не личными качествами, а наследственностью. В том случае, если наша... принцесса... вновь будет создавать нам трудности, мы с маэстро Кистером без особых усилий наложим на нее Заклятие Оковы и от-не-сем ее к месту назначения на руках.
Маг поглядел на Аландру в упор. Аландра подавила в себе рыдание:
— Вы... вы не джентльмен, сэр.
— Этой роскоши я в данный момент не могу себе позволить, — парировал Нилрем. — А вот маэстро Кистер — джентльмен. В то же время он мой ученик.
— Ну и что с того? — возмутилась Аландра.
— Маэстро Кистер, какое мнение о женщинах вынесли вы из жизни в вашем мире? — спросил Нилрем светским тоном, когда отряд вновь зашагал к горизонту по 666-му шоссе.
— Довольно-таки низкое.
— О? Позвольте узнать почему?
— Увы, по красоте ни одна из них не могла бы соперничать с нашей леди Аландрой. Однако во многих дамах я замечал сходные личные качества.
— Прошу вас, расскажите.
— Ну-у... я назвал бы это общей зацикленностью на себе. Это выражается в склонности винить в своих проблемах окружающий мир, прежде всего — мужчин.
— Мы живем в жестоком Полимире, — сухо проговорил Нилрем.
— Да, именно что в жестоком! — вскричала Аландра, переходя от горьких рыданий к своей обычной досаде. — Где уж вам вообразить, каково это, когда твой папочка погиб от руки убийц, а ты оказалась пленницей этого гнусного черного хорька, Хырца Моргшвина.
— Осмелюсь предположить, что это кошмарно, но в данный час и на данном месте я бы вас очень попросил воздержаться от трагических излияний!
— Я попробую.
— Превосходно. Ну-с, сэр Годфри. Как, по-вашему, далеко ли еще до нужного нам форта?
— Не менее полудюжины лиг, сэр.
— Ну что ж. Не будем терять время.
— Минуточку, — процедила Аландра. — Если вы такие уж замечательные и могущественные волшебники, что вам мешает наколдовать для нас какую-нибудь повозку-самовозку?
— Эта мысль меня посещала, — невозмутимо ответил Кроули Нилрем. — Однако, необходимо беречь силы для грядущей битвы.
— И каков же наш план действий? — спросил Ян.
— Думаю, что, как только форт Пугара станет виден, разумнее всего будет вызвать самого Пугара, чтобы он присоветовал лучшую стратегию атаки.
Рыцари единодушно одобрили этот замысел. Не преминем отметить, что отряд, по-видимому, был вполне доволен новым предводителем. Конечно же, порой кто-нибудь высказывал вслух свои сетования и опасения, но Кроули Нилрем рассеивал их уже самим своим видом высококвалифицированного специалиста по волшебным делам.
И так они шли по вьющемуся серпантином шоссе, и вскоре им начали попадаться обещанные Зверем представители местной фауны.
То были бандерлохи и андросвинксы. Мавки и шавки. Хиппогрифы и хипербореи. Хмыстоиды и хрямзоиды, растафары, растабары и прочие страсти-мордасти. Но, если не считать отдельных приветственных свистков и косых взглядов, никто из местных слова не сказал путникам — не говоря уже о том, чтоб нападать. У зверюшек были свои дела — кто усердно работал, кто усердно расслаблялся.
— Боже милосердный, — вырвалось у Хиллари. — Мне рассказывали, сколько всякого разного зверья в Круге, но я и представить себе не могла, что они все толкутся на одном месте! — и спряталась в самой гуще отряда.
— Да, шоссе «Три шестерки» всегда привлекало особый интерес Магов-Игромейстеров, — пояснил Кроули Нилрем. — Оно само по себе является миниатюрным Игровым Полем, а также гоночным треком. Собственно, для того Ирлер Мошкокрыл его и создал, чтобы устраивать гонки своих оригинальных машин. Увы, насколько я вижу, те золотые дни ушли безвозвратно.
— Погодите, — произнес Билл Кистер, изумленно дернув подбородком. — Я думал, шоссе номер шестьсот шестьдесят шесть — это дорога, по которой Люцифер прибудет в мир людей!
— Боюсь, мой мальчик, вы попались на удочку религиозной пропаганды. Увы, истина в том, что в плане автовождения Люцифер всегда был безнадежен. На чемпионате Темного Круга ему всегда доставался один и тот же приз — «Красный фонарь».
— Кто-то надвигается! — вскричал сэр Мортимер.
Впереди, там, где дорога взбиралась на очередной холм, клубилось пыльное облако — предвестие, что кто-то... или что-то сейчас будет здесь.
— О, Силы, боюсь, что нас ожидает свидание с худшим, что есть на этом шоссе! — проговорил Кроули Нилрем, скорбно мотая головой.
— Ангелы ада? — спросил Кистер.
— Почти угадали. Я имел в виду Демонов рая.
И словно нарочно, в этот самый миг на вершине холма показалась цепочка всадников... а может, не всадников. Факт то, что неслись они вниз, прямо на отряд.
Таких дьявольских головорезов Ян Фартинг еще не видывал — ни в жизни, ни в страшных снах.
Конями им служили механические повозки о двух исполинских колесах. Спереди к небу тянулись серебряные рога, за которые и держался каждый всадник, сзади оттопыривался крученый железный хвост, разрисованный скелетами. Из колес торчали блестящие кинжалы.
Господи, а всадники-то, всадники!
— Ну и ну! — изумленно выдохнул Билл Кистер. — Я же ими в детстве играл!
Всадников без преувеличения можно было назвать невообразимо уродливыми чудищами. Их фигуры, смутно напоминающие человеческие, были облачены в грязные облегающие штаны с блестящими заклепками и в большие не по росту кожаные куртки. Огромные, по сравнению с телами, головы. Глаза у всех, как на подбор, выпученные и налитые кровью. Зубы кривые, длиннющие. Уши как у летучих мышей. За спинами по ветру развевались перепончатые крылья.
Главарь с откормленной мордой гигантской крысы вместо лица заложил лихой вираж и затормозил перед отрядом. На дорожном покрытии остался ожог от дымящихся шин. Крысообразный сдвинул свои темные очки на живот, из которого немедленно раздалось жуткое урчание.
— Эй, вы! Вы на нашей дороге. Чужие по нашей дороге не ходят. Чужих на нашей дороге жрут. — С этими словами главарь облизнулся.
— Господи, надо же, вылитые мои игрушки! Была такая серия «Веселые машинки», которую делал этот, ну как его, Большой Папа Руп! — вырвалось у Кистера.
— Большой Папа! — пропищало существо с дымовыми трубами вместо глаз и отвисшей до колен нижней челюстью. — Верняк, блин, это тот, который с нас картинки рисовал и чего-то там лепил!
Крысообразный, крутанув руль, поставил свое переднее колесо боком. Солнечные зайчики от хромированных ободов скользнули по лицам путников. Главарь вытащил сигару с хлебный батон величиной, прикурил от зажигалки, остро напоминающей бутылку с «коктейлем Молотова».
— Точно. Ходил такой мужик. Сказал, что продаст наши портреты, и свалил. И мы, блин, с этого дела даже бакса гребаного не поимели.
— А как работают ваши машины?
— Особое заклинание. Можем права показать... Блин, чо я несу? Мы, чтоб вы знали, всех гасим! А вы на нашей дороге! Чо вы тут делаете, фраерня?
— У нас поход, — ответил Ян, нервно теребя в кармане свое волшебное Перо — так, на всякий пожарный.
— Разрешите представиться, — вмешался Нилрем. — Я принадлежу к братству Магов-Игромейстеров, управляющих вашей деятельностью на 666-м шоссе путем бросания игральных костей и переплетения сложных Заклятий Судьбы.
— Шутки шутишь, дедуля? Раз так, мы эльфы Санта-Клауса, подарки вам привезли!
И чудища, составлявшие стаю, загоготали в двадцать глоток.
— Сэр, я говорю серьезно! — приосанился Кроули Нилрем. — И, хотя ныне я нахожусь не в моем Зале Власти, а потому несколько уменьшился в росте, мы — я и мой ученик Уильям Кистер — имеем в своем арсенале великое множество заклинаний, которые способны вызвать у вас крупный дискомфорт.
— Ах-ах, поджилки трясутся! — проскрипел мотоциклист с черепом вместо головы. Голубые цветы в его глазницах насмешливо заморгали.
— Верняк! Нам выделил эту дорогу его Бесчесть собственной персоной! Наш сосед — Черный Властитель, поняли?
— Вы не Хырца Моргшвина имеете в виду?
— Прикуси язык! Тьфу на этого тухлого борова! Нет, нашим боссом был Руп Пугар, — сообщил крысоголовый. — Правда, раз пошла такая пьянка — что-то его последнее время не видать, да, ребята? С тех самых пор, как приперся Моргшвин с войском.
— Все сходится, — заметил сэр Годфри. — Благородные всадники ночи, а не приходило ли вам в голову, что с лордом Пугаром что-то случилось?
— Пугар — мужик нелюдимый. Как разозлится на что, так в норы свои уходит и один там башкой о стену бьется. — Крысоид затянулся сигарой, выпустил изо рта пышную струю дыма. — Мы его зря не дергаем, а по делу он нас сам зовет, если что.
Кроули Нилрем на глазах просиял.
— Полагаю, друзья, фортуна к нам благосклонна, — обратился он к своим спутникам. — Годфри, прошу вас, попытайтесь разбудить голову, пока наши новые знакомые не перешли от слов к делу!
Сэр Годфри поспешно снял со спины единорога нужный мешок и выудил наружу механическую голову Пугара.
У монстров разом отвисли челюсти — еще ниже, аж до самых пят. Глаза выпучились. Уши дико задрожали.
— Пугарова башка! — вымолвил крысоид. — Так это вы его замочили?
— Нет, нет, — взмолился Нилрем, — не делайте абсурдных выводов. Мы с вами — на одной стороне! Это же механическая голова. Видите: провода торчат. Погодите одну минутку, пожалуйста, сейчас мы его вызовем.
Сэр Годфри постучал по переносице Пугара:
— Вызываю Властителя Рупа! Вызываю Властителя Рупа!
Механические глаза распахнулись.
— Ох, крокодиловы слезки, дожили — даже поспать не дают! Вы что же это... — Глаза повернулись на шарнирах к мотоциклистам. — Ну, Эмпедокл вам под хвост! Это же мои Дорожники! Ну, спасибочки, друзья дорогие, нечего сказать, познал я вас в беде! — И Черный Властитель саркастически сплюнул.
Моточудища обалдели окончательно:
— Пугар! Мы думали, ты отдохнуть решил или еще чего-нибудь!
— Отдохнуть? Меня в собственном форте заточили! Уже скоро много месяцев как будет! — взбесилась голова. — А вы, мразь низкооктановая, только и знаете, как по «Трем шестеркам» гонять! Молитесь-ка лучше, чтоб я был добрый, когда на волю выйду!
— Эгм... ладно! — вымолвил крысоголовый. — Как нам исправить то, что мы по дурости натворили?
— Видите этих ребят, к которым вы привязались?
Четыре десятка глазок-пуговок вперились в путников.
— Ну, видим.
— Они идут меня освобождать.
— Да мы тебя из-под земли выкопаем, Пугар!
— Нет, Прохвост-Крысохвост, вы меня только глубже зароете.
— Так чо нам делать?
— Можете их подбросить, например. Слышишь, волосатые твои мозги?
— Ну... да на раз! Подбросить-подбросить, а высоко подбрасывать-то?
— До моего форта, осел!
— Ништяк, подбросим. Дай только время! Щас вызовем наш Автофигон, и все дела! Скатайте за ним, парни! — махнул Крысохвост своим подчиненным.
— Вот видите! — ухмыльнулся Пугар. — С этими добрыми джентльменами надо по-ихнему разговаривать!
— Надеюсь, — задумчиво проговорил Билл, — этот Фигон непохож на те, которые я собирал в детстве. Пластмассовые детали плюс клей «Момент» — это же до смерти задохнуться можно!
Глава 9
Первое впечатление от Автофигона: «Ну, фигня!»
— И на этой кошмарной колымаге мы должны ехать? — выдохнула Аландра.
Это высказывание в отличие от ее обычных истеричных жалоб имело под собой твердую почву.
Ян тоже всерьез задумался, доверит ли он свою жизнь этому безобразию на колесах.
То была просто-напросто платформа с огромным мотором, расположенным между задними колесами. Над мотором возвышалось нечто вроде трона, где восседал шофер. По бокам платформы шел веселенький бордюрчик из бордово-оранжевых языков пламени.
— Колесница богов! — гордо возгласил Прохвост-Крысохвост.
— Скорее уж телега Фортуны, — пробормотал Билл Кистер, вспрыгнув на платформу и присев на какой-то ящик. — И все-таки скажу я вам: лучше ехать, чем идти!
Остальные участники похода опасливо последовали примеру молодого мага.
— Христовы кости, а вдруг это ловушка? — проговорил сэр Вильям Маквреддин, беспокойно следя за тем, как демоноиды рассаживаются по седлам собственных машин. Истошно затарахтели моторы. Из вычурных выхлопных труб ударили струи пламени. — Не нравится мне все это.
— Я осознаю потенциальный риск нашего положения, — заметил Кроули Нилрем. — Не тревожьтесь — я всегда начеку. Прошу вас, джентльмены, поймите, что этот мир с очень давних пор служил мне Игровым Полем. Я знаю его обитателей вдоль и поперек, все их альянсы, симпатии и антипатии. Все это определялось стратегическими планами Игроков — нашими планами — и количеством очков, которые выпадали на наших игральных костях. — Он погладил карман, где лежали его собственные Глаза Слоновой Кости.
— А вы должны понять, что знать о ваших занятиях и сидеть теперь рядом с вами — это, мягко говоря, немного на нервы действует, — произнес Ян Фартинг, когда шофер дал газ и Автофигон тронулся с места. — В смысле, что заставляет некоторых людей играть в игры с чужими жизнями? С жизнями целой уймы людей?
— И существ. Не забывайте о существах, зверюшках, букашках, — процедил Кроули Нилрем, величественно вскинув голову. — И прочих отбросах сущего. Наше дело — играть. Их дело — быть нашими персонажами. — Внезапно чело старого мага нахмурилось, и все же он напыщенно заключил: — Полагаю, такова жизнь.
— Как вам не стыдно, мерзкий вы тип! — вскричала Хиллари, прижимая к себе Алебастра, который, со своей стороны, энергично кивал головой. — Важной особой себя мнит! Тьфу!
— А разве я не важная особа? — хрипло спросил Нилрем. — По моей воле в Полимире происходит множество событий.
— А еще вы тщеславный дурак! — вскипела Хиллари. — Почем вы знаете, что вы сами не пешка?
— Пешка? Ну-ну, в данной ситуации я, как минимум, ладья, — проговорил Нилрем со всем достоинством, на какое был еще способен.
— Нет! Я совсем о другом, самовлюбленный вы осел! — заорала Хиллари. Ее щеки горели. — Почем вы знаете, что где-нибудь на другом ярусе не сидят еще девять Магов-Игромейстеров, которые вас на веревочке водят?
— В таком случае им сейчас должно быть страшно весело, — заметила Аландра, с гадливостью косясь на чертовски безобразного шофера и придерживая обеими руками свои длинные волосы, чтобы уберечься от бесцеремонных посягательств ветра.
— Это... это же полный абсурд! — прошипел Кроули Нилрем. Очевидно, о подобной картине мира ему было страшно даже помыслить.
— Отражения зеркал в других зеркалах! — рассудил Ян. — Бесконечная цепочка получается.
— Есть также одна вполне правдоподобная версия, — вступил в разговор Билл Кистер, — кстати, я сам о ней писал... Факт то, что, если некоторые наши физики и метафизики правы, все это, — молодой маг обвел рукой искривленные просторы Темного Круга, — порождено Коллективным Подсознанием Человечества, то есть жителей Земли.
— И, следовательно, каждый из нас более юн, пардон, более Юнг, чем сам думает? — презрительно усмехнулся Нилрем.
— Минуточку-минуточку, — возразил Кистер. — Мы говорим об уровнях всего сущего... но я еще не видел ничего действительно чужеродного. Покамест все вокруг как-то связано с историей и мифологией человечества.
— Точно! — поддержал его Ян.
— Хм-м. Хорошенький ученик из вас получился, Кистер, — протянул Нилрем. Затем вскочил и пнул боковину платформы. — Сим опровергаю тебя! — возгласил он и тут же взвыл от боли.
— Ну что вы, Кроули, не лезьте в бутылку, — прокомментировал Кистер. — Это же просто гипотеза. И даже если вся эта история существует лишь в чьем-то истерзанном всеми неврозами, переутомленном воображении, мы все равно должны добраться до Божедомского Прохода не позже шестьсот двадцать шестой страницы... пардон, прежде чем Колин Роулингс сунет финальные палки в колеса Полимира!
— И про меня не забудьте! — проскрипел глухой голос из мешка на спине единорога Вергилия, которому, кстати сказать, совершенно не нравилось мчаться черт-те куда черт-те на чем.
— Мы едем к вашему форту, Пугар!
— Двнпора!
— Только давайте без этих ваших дурацких обид! — произнес Нилрем. — Судьба Полимира висит на волоске. Каким бы подонком я ни выглядел в ваших глазах, моя юная леди, — продолжал он, в упор глядя на Хиллари, — я все-таки получше Колина Роулингса. Роулингс скушал бы вас на завтрак! — С этими словами пожилой маг перевел взгляд на Алебастра. — Спросите это неблагодарное животное — оно отлично знает, что я не преувеличиваю!
Алебастр со вздохом повел усами:
— Боюсь, хозяйка, тут он прав. Колин Роулингс — это нечто ужасное.
— Хм-м, — призадумалась Аландра. — А он красивый?
Нилрем вздохнул:
— Сейчас он носит тело Язона Остлопа, так что его внешность вполне отвечает всем канонам красоты. Однако, принцесса, на вашем месте я не имел бы на его счет никаких женских мыслей. От мужчины в нем есть лишь склонность к агрессии и безумное властолюбие. Он предпочитает покорять планеты, а не прекрасных принцесс.
— Аландра! — сокрушенно вымолвил Ян. Его сердце заныло от ревности.
— Ну, неужели нельзя задать обыкновенный вопрос? — обиделась Аландра. — Принцессы должны знать все о своих потенциальных поклонниках.
— Как бы оно ни было, — вмешался сэр Годфри, — а не поберечь ли нам силы? Все-таки целый форт штурмовать придется!
Эти слова были встречены единогласным одобрением, и все погрузились в торжественное молчание, меж тем как Автофигон и его дикий мотоэскорт с треском и шумом мчались по шоссе «Три шестерки».
— И на этой кошмарной колымаге мы должны ехать? — выдохнула Аландра.
Это высказывание в отличие от ее обычных истеричных жалоб имело под собой твердую почву.
Ян тоже всерьез задумался, доверит ли он свою жизнь этому безобразию на колесах.
То была просто-напросто платформа с огромным мотором, расположенным между задними колесами. Над мотором возвышалось нечто вроде трона, где восседал шофер. По бокам платформы шел веселенький бордюрчик из бордово-оранжевых языков пламени.
— Колесница богов! — гордо возгласил Прохвост-Крысохвост.
— Скорее уж телега Фортуны, — пробормотал Билл Кистер, вспрыгнув на платформу и присев на какой-то ящик. — И все-таки скажу я вам: лучше ехать, чем идти!
Остальные участники похода опасливо последовали примеру молодого мага.
— Христовы кости, а вдруг это ловушка? — проговорил сэр Вильям Маквреддин, беспокойно следя за тем, как демоноиды рассаживаются по седлам собственных машин. Истошно затарахтели моторы. Из вычурных выхлопных труб ударили струи пламени. — Не нравится мне все это.
— Я осознаю потенциальный риск нашего положения, — заметил Кроули Нилрем. — Не тревожьтесь — я всегда начеку. Прошу вас, джентльмены, поймите, что этот мир с очень давних пор служил мне Игровым Полем. Я знаю его обитателей вдоль и поперек, все их альянсы, симпатии и антипатии. Все это определялось стратегическими планами Игроков — нашими планами — и количеством очков, которые выпадали на наших игральных костях. — Он погладил карман, где лежали его собственные Глаза Слоновой Кости.
— А вы должны понять, что знать о ваших занятиях и сидеть теперь рядом с вами — это, мягко говоря, немного на нервы действует, — произнес Ян Фартинг, когда шофер дал газ и Автофигон тронулся с места. — В смысле, что заставляет некоторых людей играть в игры с чужими жизнями? С жизнями целой уймы людей?
— И существ. Не забывайте о существах, зверюшках, букашках, — процедил Кроули Нилрем, величественно вскинув голову. — И прочих отбросах сущего. Наше дело — играть. Их дело — быть нашими персонажами. — Внезапно чело старого мага нахмурилось, и все же он напыщенно заключил: — Полагаю, такова жизнь.
— Как вам не стыдно, мерзкий вы тип! — вскричала Хиллари, прижимая к себе Алебастра, который, со своей стороны, энергично кивал головой. — Важной особой себя мнит! Тьфу!
— А разве я не важная особа? — хрипло спросил Нилрем. — По моей воле в Полимире происходит множество событий.
— А еще вы тщеславный дурак! — вскипела Хиллари. — Почем вы знаете, что вы сами не пешка?
— Пешка? Ну-ну, в данной ситуации я, как минимум, ладья, — проговорил Нилрем со всем достоинством, на какое был еще способен.
— Нет! Я совсем о другом, самовлюбленный вы осел! — заорала Хиллари. Ее щеки горели. — Почем вы знаете, что где-нибудь на другом ярусе не сидят еще девять Магов-Игромейстеров, которые вас на веревочке водят?
— В таком случае им сейчас должно быть страшно весело, — заметила Аландра, с гадливостью косясь на чертовски безобразного шофера и придерживая обеими руками свои длинные волосы, чтобы уберечься от бесцеремонных посягательств ветра.
— Это... это же полный абсурд! — прошипел Кроули Нилрем. Очевидно, о подобной картине мира ему было страшно даже помыслить.
— Отражения зеркал в других зеркалах! — рассудил Ян. — Бесконечная цепочка получается.
— Есть также одна вполне правдоподобная версия, — вступил в разговор Билл Кистер, — кстати, я сам о ней писал... Факт то, что, если некоторые наши физики и метафизики правы, все это, — молодой маг обвел рукой искривленные просторы Темного Круга, — порождено Коллективным Подсознанием Человечества, то есть жителей Земли.
— И, следовательно, каждый из нас более юн, пардон, более Юнг, чем сам думает? — презрительно усмехнулся Нилрем.
— Минуточку-минуточку, — возразил Кистер. — Мы говорим об уровнях всего сущего... но я еще не видел ничего действительно чужеродного. Покамест все вокруг как-то связано с историей и мифологией человечества.
— Точно! — поддержал его Ян.
— Хм-м. Хорошенький ученик из вас получился, Кистер, — протянул Нилрем. Затем вскочил и пнул боковину платформы. — Сим опровергаю тебя! — возгласил он и тут же взвыл от боли.
— Ну что вы, Кроули, не лезьте в бутылку, — прокомментировал Кистер. — Это же просто гипотеза. И даже если вся эта история существует лишь в чьем-то истерзанном всеми неврозами, переутомленном воображении, мы все равно должны добраться до Божедомского Прохода не позже шестьсот двадцать шестой страницы... пардон, прежде чем Колин Роулингс сунет финальные палки в колеса Полимира!
— И про меня не забудьте! — проскрипел глухой голос из мешка на спине единорога Вергилия, которому, кстати сказать, совершенно не нравилось мчаться черт-те куда черт-те на чем.
— Мы едем к вашему форту, Пугар!
— Двнпора!
— Только давайте без этих ваших дурацких обид! — произнес Нилрем. — Судьба Полимира висит на волоске. Каким бы подонком я ни выглядел в ваших глазах, моя юная леди, — продолжал он, в упор глядя на Хиллари, — я все-таки получше Колина Роулингса. Роулингс скушал бы вас на завтрак! — С этими словами пожилой маг перевел взгляд на Алебастра. — Спросите это неблагодарное животное — оно отлично знает, что я не преувеличиваю!
Алебастр со вздохом повел усами:
— Боюсь, хозяйка, тут он прав. Колин Роулингс — это нечто ужасное.
— Хм-м, — призадумалась Аландра. — А он красивый?
Нилрем вздохнул:
— Сейчас он носит тело Язона Остлопа, так что его внешность вполне отвечает всем канонам красоты. Однако, принцесса, на вашем месте я не имел бы на его счет никаких женских мыслей. От мужчины в нем есть лишь склонность к агрессии и безумное властолюбие. Он предпочитает покорять планеты, а не прекрасных принцесс.
— Аландра! — сокрушенно вымолвил Ян. Его сердце заныло от ревности.
— Ну, неужели нельзя задать обыкновенный вопрос? — обиделась Аландра. — Принцессы должны знать все о своих потенциальных поклонниках.
— Как бы оно ни было, — вмешался сэр Годфри, — а не поберечь ли нам силы? Все-таки целый форт штурмовать придется!
Эти слова были встречены единогласным одобрением, и все погрузились в торжественное молчание, меж тем как Автофигон и его дикий мотоэскорт с треском и шумом мчались по шоссе «Три шестерки».
Глава 10
Держа в уме координаты пункта назначения, сосредоточив все свое внимание на соответствующих им психоматрицах, направляя обеими руками ход научного и магического прогресса — этого двигателя Полимира, Колин Роулингс летел по анфиладе пространственно-временных интерфейсов как тригонометрическое уравнение в бегах. Всесилен! Снова всесилен!
Всем своим существом он почувствовал, как Сила потекла с яруса на ярус. Свершилось — он вновь подключился к своему личному источнику энергии, неведомому больше ни одной живой и мертвой душе! Он копил эту Силу, трясся над ней, как скряга — над хлебными корками, и не зря! Проклятая, логичная Земля с ее рационализмом наконец-то осталась вдали, и теперь Сила вновь ему послужит!
Когда-нибудь он раздавит этот шарик навоза, возомнивший себя планетой, поклялся Роулингс. И дурацкие земные законы превратятся в порошок под сапогами его железной воли!
Вот именно, в порошок: всех, и первой — эту мерзкую старуху! Вот весело-то будет!
Но в данный момент ему требовалось полностью сосредоточиться на возвращении в конкретную точку Темного Круга. Время поджимало. Он уже почти опоздал — и это было ему отлично известно. Теперь придется очень, очень потрудиться, чтобы блестящие планы Колина Роулингса, Мага-Изгнанника, стали реальностью. В его мозгу, жадно отталкивая друг друга от астрального крана, через который поступала Сила, толпились заклятия и контрзаклятия («...Темный Круг... отсасывает избыточную энергию... вырабатываемую при трении Универсумов друг о друга... дружище Книжный Червь... я тебе, случайно, никогда не говорил, куда девается вся эта зряшная энергия?»), бурный водопад, горячечный жар, неистовое цунами: энергия вливалась в его существо. А текла она из его махонькой тайной карманной вселенной, которую он так ловко спрятал от Магов-Игромейстеров!
О, да, он предвидел, что однажды они навалятся на него целым скопом, все — на одного! И принял меры предосторожности, и завел пружину своей личной мини-вселенной, точно будильник, призванный воскресить его от единственной смерти, которую они были властны ему причинить, — от изгнания.
На крыльях Силы летел он, вспоминая свои изгнаннические сны... страшноватые фантазии... кошмары...
Но в те же самые времена, в тех же самых снах его посещали прекрасные дамы... видения... и порывы.
Теперь Силы у него было вдоволь. Теперь он знал, как сделать ее магнитом, мотором, который будет управлять всей силой Полимира. Оставалось только соединить провода... в нужный момент открыть Ключом вход в Божедомский Проход...
Он возьмет штурмом Небеса, испепелит Творца... ангельские хоры воспоют ему славу, а он надает всем этим певунчикам по шее так, что дым пойдет! В Полимире воцарится новый порядок... а врагов своих он ликвидирует, и друзей своих врагов, и друзей этих друзей...
О, Сила, Сила, когда ты есть — ничего больше не надо!
Его смех разнесся по всем уголкам Полимира, аукнувшись скрежетом помех в каждом радиоприемнике.
В облаке огня и дыма, с громом и молниями (не скроем, дым был жидковат, зато гром получился безупречно) Колин Роулингс ворвался в тронный зал Хырца Моргшвина.
Зал был освещен одним-единственным факелом, который был укреплен в золотом, погнувшемся о тысячи загривков канделябре. На стенах плясали тени. Пахло неубранными объедками и забытыми опивками. Несмотря на всю четко срежиссированную драматичность появления Роулингса, единственный присутствующий в зале лишь вяло заворочался на своем троне... и вновь захрапел, то и дело срываясь на визг.
— Моргшвин!
Черный Властитель лежал поперек трона, закинув ноги на фигурный подлокотник. Внизу валялся перевернутый кубок.
— Хырц Моргшвин! Подъем!
Храп прекратился.
Моргшвин раскрыл осоловелые глаза и обвел вокруг себя взглядом.
— Угм... чего? — произнес он своим резким, хрипло-писклявым голосом. — Кто такое?
— Доброжелатель.
Внезапно сообразив, что какой-то незнакомец без спросу нарушил его уединение, Хырц Моргшвин вскочил на ноги. Его длинные пальцы потянулись к рукояти кинжала в изукрашенных алмазами ножнах. Глаза сощурились, вглядываясь в сумрак.
— Ты как сюда пролез?
— Мое имя — Колин Роулингс. Полагаю, вы его слышали. — Роулингс держался в тени: ореол таинственности лучше пока сохранить. За время пути он успел наколдовать себе новый плащ и теперь закутался в него так, что только глаза виднелись. Эту идею он почерпнул в годы ссылки из одной земной телепередачи. — Изучая стародавние времена, вы наверняка натыкались на это славное имя имен!
Моргшвин захлопал глазами. Огромные хлопья гноя посыпались с его ресниц, застревая в нечесаной бороде.
— Роулингс... тот сам... да нет, быть не мо...
— К вашим услугам.
— Вы... имя-то я знаю... но никто не знает, кто за ним...
— Кто я есть, кем я был. Но теперь это уже не важно.
— Теперь?
— Теперь. Вы, очевидно, заметили кое-какие... изменения в законах, которые управляют миром?
— Вы... Так это вы мне их устроили?
— Не сочтите личной обидой. Я «их устроил» не только вам, а всем.
— Если бы не вы, моя королева сейчас была бы со мной! Моя гладенькая, моя миленькая Аландра... мой дорогой Ключик.
Всем своим существом он почувствовал, как Сила потекла с яруса на ярус. Свершилось — он вновь подключился к своему личному источнику энергии, неведомому больше ни одной живой и мертвой душе! Он копил эту Силу, трясся над ней, как скряга — над хлебными корками, и не зря! Проклятая, логичная Земля с ее рационализмом наконец-то осталась вдали, и теперь Сила вновь ему послужит!
Когда-нибудь он раздавит этот шарик навоза, возомнивший себя планетой, поклялся Роулингс. И дурацкие земные законы превратятся в порошок под сапогами его железной воли!
Вот именно, в порошок: всех, и первой — эту мерзкую старуху! Вот весело-то будет!
Но в данный момент ему требовалось полностью сосредоточиться на возвращении в конкретную точку Темного Круга. Время поджимало. Он уже почти опоздал — и это было ему отлично известно. Теперь придется очень, очень потрудиться, чтобы блестящие планы Колина Роулингса, Мага-Изгнанника, стали реальностью. В его мозгу, жадно отталкивая друг друга от астрального крана, через который поступала Сила, толпились заклятия и контрзаклятия («...Темный Круг... отсасывает избыточную энергию... вырабатываемую при трении Универсумов друг о друга... дружище Книжный Червь... я тебе, случайно, никогда не говорил, куда девается вся эта зряшная энергия?»), бурный водопад, горячечный жар, неистовое цунами: энергия вливалась в его существо. А текла она из его махонькой тайной карманной вселенной, которую он так ловко спрятал от Магов-Игромейстеров!
О, да, он предвидел, что однажды они навалятся на него целым скопом, все — на одного! И принял меры предосторожности, и завел пружину своей личной мини-вселенной, точно будильник, призванный воскресить его от единственной смерти, которую они были властны ему причинить, — от изгнания.
На крыльях Силы летел он, вспоминая свои изгнаннические сны... страшноватые фантазии... кошмары...
Но в те же самые времена, в тех же самых снах его посещали прекрасные дамы... видения... и порывы.
Теперь Силы у него было вдоволь. Теперь он знал, как сделать ее магнитом, мотором, который будет управлять всей силой Полимира. Оставалось только соединить провода... в нужный момент открыть Ключом вход в Божедомский Проход...
Он возьмет штурмом Небеса, испепелит Творца... ангельские хоры воспоют ему славу, а он надает всем этим певунчикам по шее так, что дым пойдет! В Полимире воцарится новый порядок... а врагов своих он ликвидирует, и друзей своих врагов, и друзей этих друзей...
О, Сила, Сила, когда ты есть — ничего больше не надо!
Его смех разнесся по всем уголкам Полимира, аукнувшись скрежетом помех в каждом радиоприемнике.
В облаке огня и дыма, с громом и молниями (не скроем, дым был жидковат, зато гром получился безупречно) Колин Роулингс ворвался в тронный зал Хырца Моргшвина.
Зал был освещен одним-единственным факелом, который был укреплен в золотом, погнувшемся о тысячи загривков канделябре. На стенах плясали тени. Пахло неубранными объедками и забытыми опивками. Несмотря на всю четко срежиссированную драматичность появления Роулингса, единственный присутствующий в зале лишь вяло заворочался на своем троне... и вновь захрапел, то и дело срываясь на визг.
— Моргшвин!
Черный Властитель лежал поперек трона, закинув ноги на фигурный подлокотник. Внизу валялся перевернутый кубок.
— Хырц Моргшвин! Подъем!
Храп прекратился.
Моргшвин раскрыл осоловелые глаза и обвел вокруг себя взглядом.
— Угм... чего? — произнес он своим резким, хрипло-писклявым голосом. — Кто такое?
— Доброжелатель.
Внезапно сообразив, что какой-то незнакомец без спросу нарушил его уединение, Хырц Моргшвин вскочил на ноги. Его длинные пальцы потянулись к рукояти кинжала в изукрашенных алмазами ножнах. Глаза сощурились, вглядываясь в сумрак.
— Ты как сюда пролез?
— Мое имя — Колин Роулингс. Полагаю, вы его слышали. — Роулингс держался в тени: ореол таинственности лучше пока сохранить. За время пути он успел наколдовать себе новый плащ и теперь закутался в него так, что только глаза виднелись. Эту идею он почерпнул в годы ссылки из одной земной телепередачи. — Изучая стародавние времена, вы наверняка натыкались на это славное имя имен!
Моргшвин захлопал глазами. Огромные хлопья гноя посыпались с его ресниц, застревая в нечесаной бороде.
— Роулингс... тот сам... да нет, быть не мо...
— К вашим услугам.
— Вы... имя-то я знаю... но никто не знает, кто за ним...
— Кто я есть, кем я был. Но теперь это уже не важно.
— Теперь?
— Теперь. Вы, очевидно, заметили кое-какие... изменения в законах, которые управляют миром?
— Вы... Так это вы мне их устроили?
— Не сочтите личной обидой. Я «их устроил» не только вам, а всем.
— Если бы не вы, моя королева сейчас была бы со мной! Моя гладенькая, моя миленькая Аландра... мой дорогой Ключик.