Блэйк Стефани. По воле судьбы

   – Это правда, но только не когда гора начинает дышать огнем. Наш главный в Каилуа-Кона знаток вулканов предупреждал, что извержение может начаться в любой момент.
   – В таком случае я принимаю ваше предложение, будьте моим проводником.
   – За великую богиню Пеле, да улыбнется она нам завтра! – провозгласил принц.
   Андрия сделала маленький глоток приторно-сладкой жидкости.
   Принц улыбнулся и снова заговорил:
   – Теперь я хочу предложить еще один тост. Мои поздравления тому, кто в один прекрасный день станет вашим мужем!
   Принц Дэвид ничуть не сомневался, что пьет за свое собственное счастье.

Глава 2

   Верхом они добрались до Килауэа, третьего по высоте вулкана на острове.
   – Дело в том, – объяснил Дэвид, – что Килауэа – это всего лишь дырочка в боку нашей большой подружки, но зато это самый неспокойный вулкан в мире. К тому же там живет Пеле – богиня огня. В стародавние времена вершина Килауэа была священным местом. Никто не осмеливался срубить там дерево или съесть хоть одну ягоду, не говоря уж о том, чтобы сдвинуть камень или вскопать землю. И все из страха рассердить Пеле.
   – Я знаю. Мне рассказывали историю про Кеуоа и его воинов.
   – Чарующая сказка, не правда ли?
   – Выходит, вы не верите в Пеле? – пошутила Андрия.
   – Вообще-то мой далекий предок – принцесса Капиолани успокоила Пеле раз и навсегда. Она пренебрегла мольбами людей и жрецов, нарвала ягод с кустов и спустилась прямо в кратер, который в то время содрогался в конвульсиях и расплавленная лава ходила в нем ходуном. И тогда на глазах у застывших от ужаса соплеменников принцесса съела ягоды богини и скатила в огнедышащее жерло несколько валунов. Смеясь в лицо перепуганным людям, она заявила: «Я не умру от гнева Пеле, потому что подземный огонь возжег мой Бог». И она прочла «Отче наш», потом спустилась и вернулась домой. Это был конец Пеле. Конечно, люди все еще достаточно суеверны, и снова и снова находятся желающие поклоняться огненным богам, или морским богам, или богу грома, или кому-нибудь еще. Но теперь это всего лишь безвредное развлечение.
   Дэвид протянул Андрии руку, и они начали долгий подъем вверх по склону вулкана. Наконец, с трудом переводя дыхание, они достигли наружного края кратера.
   – Еще три мили вниз, к центральному кратеру, и мы увидим огненное озеро.
   – Наконец-то!
   Поначалу спуск казался довольно легким. Склоны были покрыты густо разросшимся кустарником, благоухающими нежно-алыми цветами, папоротником и серебристой травой.
   Дэвид наклонился и сорвал несколько красных ягод.
   – Это и есть священные ягоды, которые смело съела Капиолани.
   Андрия посмотрела вниз – на покрытое застывшей лавой дно кратера.
   – Прямо как превратившийся в камень океан.
   – Вы недалеки от истины. Столетиями потоки лавы накатывались друг на друга…
   Теперь они спустились на самое дно, и передвигаться стало заметно труднее. Лава застыла самым причудливым образом: переплетениями, похожими на клубок гигантских змей; глыбами в виде всевозможных геометрических фигур; складками, свисавшими с высоких скал, подобно черным шелковым драпировкам; переливающимися черными волнами.
   – Мы словно попали в потусторонний мир, – прошептала Андрия, когда они, взобравшись на высоту не менее ста футов, заскользили вниз, в море полупрозрачных застывших пузырей.
   Андрия испуганно вскрикнула и изо всех сил вцепилась в руку принца, когда у нее под ногой сдвинулась застывшая лава.
   – Не волнуйтесь, – рассмеялся Дэвид. – Вы скоро привыкнете.
   Теперь лавовый наст хрустел и проваливался при любом неосторожном движении. Андрия не удержалась и опустилась на колени.
   – А эти трещины очень глубокие? – нервно спросила она.
   – Не глубже той, в которую сейчас соскользнула ваша нога.
   Неописуемая красота застывшего каменного водопада, низвергавшегося с близлежащего утеса, заставила ее забыть о страхе.
   – Разве это не чудо? – восторженно воскликнула девушка.
   Принц нагнулся и сгреб в кулак несколько изящно перевитых разноцветных стекловидных нитей.
   – Это Лауохо-о-Пеле – волосы богини Пеле. Когда огненное жерло извергает струи расплавленного камня, ветер подхватывает брызги и превращает их вот в такие волокна. Птицы очень часто делают из них свои гнезда.
   Андрия обессиленно опустилась на землю.
   – Еще далеко? Мы уже прошли больше десяти миль.
   – Вы преувеличиваете – всего мили три. Осталось совсем немного. Вперед!
   Андрия мысленно простонала: впереди маячил крутой склон не менее шестисот футов высотой.
   – Это кольцо центрального кратера. После каждого извержения его стены поднимаются все выше.
   Это оказалось самой тяжелой частью всего восхождения. Идти пришлось по ломкой, немилосердно крошащейся лавовой корке.
   – Потерпите немного. Как только увидите огненное озеро, сразу поймете, что мучились не зря, – подбодрил принц Андрию. – Давайте руку.
   Последние сто футов он практически тащил ее за собой. Наконец они встали на краю бездны.
   Андрия буквально потеряла дар речи. То, что предстало перед ее глазами, было просто неописуемо. Такой жути и красоты она никогда не видела и наверняка не увидит до конца своей жизни. О стены кратера, как океанские волны о береговые скалы, разбивались волны жидкого огня. В центре огромного кипящего ада медленно вращался чудовищный водоворот.
   – Я почти готова поверить, что на дне этой воронки живет сама Пеле! – благоговейно проговорила Андрия.
   – Посмотрите прямо под ноги, – посоветовал принц.
   Из расщелины в стене кратера извергался поток расплавленной лавы. Девушка отпрянула от края.
   – Пожалуй, на сегодня с меня хватит. Я насмотрелась на Килауэа на всю жизнь.
   – И правда, уже темнеет. Нам пора возвращаться в лагерь. А завтра мы отправимся к главной цели вашего путешествия.
 
   Ночью в небе стояла полная луна, и озеро, в котором недавно купалась Андрия, заливало рассеянное серебристое сияние. Андрия и Дэвид сидели на берегу и с удовольствием болтали ногами в теплой воде.
   Андрия подняла руку и пошевелила пальцами в воздухе.
   – Луна такая огромная, что кажется, еще немного, и я до нее дотронусь.
   – Если вы желаете луну, я ее вам подарю, – с серьезной торжественностью отозвался принц.
   Андрия рассмеялась:
   – Дэвид, вы всегда получаете то, чего хотите?
   Он бросил на нее многозначительный взгляд.
   – Да, полагаю, я всегда получал то, что хотел – по крайней мере так было до сегодняшнего дня.
   – До сегодняшнего дня?
   – Да. После того, как я встретил вас…
   Она тихонько накрыла его рот теплой ладонью.
   – Не надо, Дэвид. Мы знакомы меньше одного дня.
   – Вполне достаточно, чтобы я понял, что от вас у меня закипает кровь в жилах. Андрия, я люблю вас!
   – Нет, вы меня не любите, Дэвид. Вы меня хотите. А это разные вещи.
   – Я люблю и хочу вас!..
   Андрия подняла лицо к усыпанному крупными звездами ночному небу.
   – Это все чары сегодняшнего божественного вечера. Воздух и вода обволакивают теплом, будят чувственность… Благоухание виноградных лоз, гибискуса, жасмина и имбиря кружит голову…
   За деревьями, у костра, Кеаве, Лопака и Лакана под мелодичное треньканье укелеле чистыми голосами пели удивительно мелодичную песню.
   – Какая красивая песня!.. – мечтательно сказала Андрия.
   – Это любовная песнь древних полинезийцев.
   – Полинезия… как же это далеко… Почему ваши предки перебрались оттуда в эти райские места?
   – Думаю, тому было много причин. Но скорее всего из-за беспрерывных войн между племенами.
   – Однако и после того, как ваш народ обосновался здесь, племена продолжали воевать друг с другом.
   – Так было до тех пор, пока мой предок – Камехамеха Великий не объединил разрозненные племена на островах в одно королевство.
   – А отчего ваш дядя, нынешний король, не любит Калеба Каллагана и других американцев?
   – Оттого, что они нещадно эксплуатируют наш народ, хотят отобрать нашу землю и сделать нашу страну частью Соединенных Штатов.
   – Вы говорите правду, – вздохнула Андрия. – И не только американцы, а все белые. Они считают себя великими белыми отцами, а людей с кожей другого цвета – неразумными детьми, за которыми нужен глаз да глаз. Я допускаю, что все это из добрых побуждений, да вот только…
   – Я вообще сильно сомневаюсь в их добрых побуждениях. Это раса хищников. Жестоких, себялюбивых, жадных и равнодушных к тем, кто слабее их. Да зачем далеко ходить: возьмите вашего опекуна Калеба Каллагана, который направо и налево заявляет, что он Божий человек, священнослужитель, приверженец мормонской веры, а на деле оказывается, что его настоящий бог – это богатство и власть.
   – Не могу этого отрицать. И все же я благодарна ему за все, что он для меня сделал.
   Дэвид задумался и после некоторого молчания заметил:
   – Он хорошо обращается с вами лишь потому, что ему стыдно за свои отношения с сыном. Самое обычное чувство вины, не более того.
   – Нет, это неправда. Калеб любил своего сына, и поэтому, я думаю, меня он тоже любит.
   – Давайте не будем портить этот чудесный вечер разговорами на такие темы… Послушайте, Андрия, мне пришла в голову блестящая идея. А почему бы вам не поехать со мной в Каилуа-Кона? Вам не приходилось бывать на той стороне острова?
   – Нет, не была ни разу и хотелось бы взглянуть на Каилуа-Кона. Но все дело в том, что когда Калеб в отъезде, я несу ответственность за плантации. Надсмотрщикам он не очень доверяет.
   – Но ведь можно поехать дней на пять, не больше. Плантации за это время никуда не денутся, верно? От Хило мы отправимся морем. Туда послезавтра прибудет за нами королевская яхта. Вы и тетя Эмма наверняка понравитесь друг другу. Король вам тоже понравится, хотя застать его дома очень трудно. Он обожает путешествовать – Англия, Европа, другие страны…
   – А где они живут?
   – Во дворце, – улыбнулся Дэвид. – Хотя это скорее самый настоящий английский дом, чем дворец. Мои тетя и дядя без ума от всего английского и больше похожи на отца и мать большого семейства, чем на короля и королеву. – Молодой человек подавил зевок. – Однако пора спать, если завтра мы собираемся выйти пораньше. Лезть придется высоко, имейте в виду.
   Он взял Андрию за руку и помог ей подняться на ноги.
   У входа в свою палатку Андрия прижала ладонь к его щеке и подарила сестринский поцелуй.
   – Вы такой славный, принц Дэвид, – шепнула она.
   – Вот только вы меня не любите.
   – Я этого не говорила. Я едва знаю вас. Но то, что узнала, признаюсь, пришлось мне по душе.
   Он улыбнулся и сжал ей руку.
   – Ваши слова принесли мне умиротворение. Правда, ненадолго. Доброй ночи, милая Андрия. Я люблю ваше имя так же сильно, как и вашу плоть. Знаете, в один прекрасный день я стану королем. Прислушайтесь, как замечательно звучит – королева Андрия…
   Рассмеявшись, она проскользнула в палатку.
   Ночью ей снился Люк. Они вдвоем оказались на Гавайях. Мягкий, теплый ветерок шелестел взъерошенными кронами кокосовых пальм и покрывал рябью прозрачно-голубую лагуну. Они с Люком, весело смеясь, плескались нагишом в прохладной воде. Потом он заключил ее в свои объятия. Почувствовав, как груди коснулись его мускулистой волосатой груди, Андрия страстно приникла к своему возлюбленному.
   Девушка, не просыпаясь, беспокойно зашевелилась и непроизвольно застонала от счастья, явственно почувствовав прижавшуюся к ее животу мужскую силу Люка. Но вот счастливая улыбка сползла с ее лица, и Андрия нахмурилась. Незнакомая девушка из сна повернула голову и посмотрела через плечо на Андрию.
   – Нет, нет, нет! – в отчаянии вскрикнула Андрия. Этого не может быть! Незнакомка из сна была роскошной полинезийской красавицей, и ее единственный, ее любимый Люк ласкал эту чужую женщину! – Перестань! – вскрикнула Андрия и рывком села на циновке.
   Мгновение спустя в палатке возник принц Дэвид.
   – Что случилось, Андрия? Что с вами?
   Девушка, еще не до конца проснувшись, в растерянности заморгала и отвела рукой упавшие на лицо волосы.
   – Я… Бога ради, простите, Дэвид. Мне приснился дурной сон.
   – Судя по вашему крику, сон был хуже некуда.
   Андрия спрятала лицо в ладони.
   – Да. Просто кошмар. Извините.
   – Не принимайте близко к сердцу. Это всего лишь сон. Ложитесь и попытайтесь снова уснуть. Спокойной ночи.
   – Спокойной ночи.
   Андрия легла на циновку и невидящим взглядом уставилась в низкий потолок палатки. В ушах продолжали звучать слова Дэвида: «Это всего лишь сон».
   Остаток ночи Андрия спала крепко, и ей ничего не снилось.

Глава 3

   – Так, значит, никто из вас не составит нам компанию? – еще раз спросил Дэвид своих приятелей, прежде чем отправиться к Мауна-Лоа.
   – Ни за что на свете, – расплылся в улыбке Кеаве. – Когда я был помоложе, то налазился туда на всю оставшуюся жизнь.
   Дэвид и Андрия распрощались и, вскинув на спины походные мешки, тронулись в путь.
   – Хорошо, что не забыли захватить одеяла, – заметил принц. – На вершине отнюдь не жарко. А нам, кто знает, может, и ночь придется там провести.
   – Неужели на этот вулкан так трудно подняться?
   – Не то чтобы трудно. Просто подниматься придется довольно долго. Поэтому и назвали его Мауна-Лоа – Долгая гора. Склоны скорее пологие, чем крутые, но зато очень длинные.
   Сначала они шли по изрезанной оврагами и руслами ручьев местности, сплошь заросшей высокой травой и кустарником, постепенно поднимаясь все выше и выше, к облакам, обрамлявшим вершину.
   – У меня какое-то сверхъестественное чувство, – призналась Андрия, – как будто мы взбираемся на небеса. В Китае есть древняя легенда о том, как маленький мальчик влез на вершину самого высокого в мире дерева – и оказался в новой, незнакомой стране.
   – Такие сказки есть, наверное, у каждого народа, – рассмеялся принц. – Пожалуй, добравшись до вершины, мы в некотором смысле тоже окажемся в новом, незнакомом мире.
   Они остановились передохнуть в небольшой лощине, где пополнили запас воды из журчавшего внизу ручья. Когда они сели на заросший травой берег, Дэвид вдруг прислушался и поднес палец к губам:
   – Ш-ш-ш… Тихо. Слушайте.
   Андрия замерла, и вдруг откуда-то издалека до ее ушей донесся низкий рокот, похожий на звук приближающегося тайфуна.
   – Что это?
   – Быстрее! Наверх! – Дэвид схватил девушку за руку и бесцеремонно потащил вверх по склону за каменистый выступ.
   Пораженная Андрия испуганно смотрела, как несколько мгновений спустя по лощине, сметая все на своем пути, пронесся ревущий поток воды.
   – Где-то наверху прошел ливень, – объяснил Дэвид. – В горах ни на секунду нельзя забывать об осторожности.
   Через какое-то время они двинулись дальше. Склон почти полностью утопал в густых облаках влажного тумана. Становилось прохладно. Вдруг – совершенно неожиданно для Андрии – они вырвались на яркий солнечный свет. Теперь чем выше они поднимались, тем дальше отступали облака позади них.
   Когда они добрели до верхней границы леса, Андрия без сил опустилась на землю.
   – Сегодня я больше и шагу не сделаю. Давайте разобьем здесь лагерь и заночуем.
   – Хорошо. Пойду схожу за сучьями для костра.
   Скоро на небольшой полянке весело трепетало пламя. Андрия придвинулась поближе и протянула над огнем озябшие руки. После захода солнца заметно похолодало.
   – Что-то здесь совсем не похоже на Гавайи.
   – Накиньте на плечи одеяло.
   Дэвид достал из мешка банку британской тушенки, ловко открыл ее и вывалил в котелок. Хорошенько размешав мясо, он добавил к нему кучу всяческих овощей и пряностей: стручковые перчики чили, орехи кукуи, водоросли – лиму и ламинарию. Все было тщательно перемешано, выложено в половинки кокосовых орехов и поставлено запекаться на горячие угли.
   – Для принца вы уж очень хозяйственный, – улыбнулась Андрия.
   – Вы еще не отведали моих суши и саимина.
   Мясо получилось восхитительным, и они с удовольствием запили его кофе, сваренным в кастрюле и сдобренным сахаром и имбирем.
   Андрия, не слушая возражений Дэвида, помыла посуду в протекавшем рядом ручье.
   – Я хочу отработать этот замечательный ужин, – улыбнувшись, объяснила она.
   – Не дело будущей королеве исполнять обязанности служанки, – тонко улыбнулся Дэвид.
   – Так же, как будущему королю заниматься приготовлением ужина, – парировала Андрия.
   Они еще немного попикировались, пока девушка мыла и вытирала посуду. Дэвид убрал все обратно в мешки и подбросил сучьев в костер. Потом они завернулись в одеяла и, улегшись на спину, стали молча смотреть на бесчисленные мерцающие звезды. Черноту ночного неба наискось прорезала упавшая звезда.
   – Загадайте желание, – сказал принц. – Боги подали вам знак. Они даруют одно желание.
   «Пусть ко мне вернется мой любимый Люк».
   – Ну так как? Загадали?
   Андрия покрепче закрыла глаза и притворилась спящей.
 
   Она проснулась от прикосновения к векам теплых солнечных лучей.
   – На этот раз ничего дурного не снилось? – обратился к ней Дэвид, варивший на костре кофе.
   – Для снов я была слишком уставшей. Просто умираю с голоду. Что у нас сегодня на завтрак?
   – Плоды хлебного дерева, бананы, ананасы и пои.
   Поели они быстро и продолжили восхождение к вершине Мауна-Лоа. Какое-то время путь их лежал через довольно густой лес, потом он остался позади, и они вышли на большой луг. Постепенно растительность делалась все более скудной, пока вокруг не воцарился унылый и бесплодный ландшафт, уже знакомый Андрии по вчерашнему восхождению на Килауэа.
   Чем выше они поднимались, тем холоднее становилось. Андрия начала испытывать чувство какого-то благоговейного ужаса. Несмотря на то что они взбирались все выше и выше, у нее возникло жуткое ощущение, что они с Дэвидом спускаются на дно огромной каменной чаши с ровными краями, а остров и океан поднимаются в небо.
   – Я не могу в такое поверить! – воскликнула девушка. – Я же смотрю вверх, а вижу то, что должно быть в тысяче футов внизу, у нас под ногами!
   – Я ведь говорил, что вы попадете в странное, перевернутое вверх дном место. В действительности ваши глаза просто сыграли с вами злую шутку. На такой высоте и в таком диком месте это обычное дело.
   Андрия невольно прижалась к Дэвиду.
   – Ничего не могу с собой поделать, Дэвид. Мне страшно.
   – Не надо ничего и никого бояться, даже Пеле. Пошли, осталось совсем немного.
   Через какое-то время Андрия немного привыкла, и все вернулось на свои места. Далеко внизу лежал остров, удивительно похожий на детскую картинку – зеленые квадратики полей; леса, превратившиеся вдруг в невзрачные кустики мха; необъятные плантации сахарного тростника, ставшие такими маленькими, что, казалось, могли быть стерты с лица земли одним движением большого пальца богини Пеле.
   Наконец они достигли вершины и заглянули в продолговатый кратер, или котлован, как назвал его Дэвид. Там подземная сила ярилась еще сильнее, чем в бездонном колодце Килауэа.
   – Адский котел!.. – задумчиво проговорила Андрия.
   Дэвид живо подхватил мысль:
   – Дьявольское варево из расплавленных скал и серы, обильно сдобренное громом и молниями. Теперь сомнений не остается – старушка сердита не на шутку и с минуты на минуту готова вспылить.
   – Надеюсь, уже после того, как мы с нее спустимся, – зябко передернув плечами, проговорила Андрия.
   Спать они легли неподалеку от края кратера, потому что там было теплее. Последнее, что запомнилось Андрии перед тем, как она заснула, было вишневое зарево, которое огнедышащее жерло отбрасывало на низко висевшие над горой облака.
   На следующее утро Андрия проснулась как-то сразу. Облака опустились еще ниже, и все вокруг заволокло непроглядным туманом.
   Внизу, в кратере, облака лениво ползли над огненным озером, и казалось, что бездна заполнена пухлыми комьями ваты.
   Андрия обхватила себя руками за плечи.
   – Такое чувство, будто, кроме нас, в мире больше никого не осталось.
   – Тогда вам ничего не остается, как выйти за меня замуж, – рассмеялся Дэвид.
   Они смотрели, как величаво поднимающееся солнце пробивается сквозь плотную пелену тумана, разгоняя ее своими лучами. «Как будто кто-то огромными неловкими пальцами пытается осторожно раздвинуть шторы», – мелькнуло в голове у Андрии. Воздух заполнили неверные, ускользающие разноцветные тени, и девушка вдруг вспомнила о цветных витражах в церкви, от игры света в которых захватывало дух. На глазах у нее заблестели слезы.
   – Это так красиво, что сейчас расплачусь.
   Когда он привлек ее к себе, Андрия не стала противиться.
   – Я не могу видеть твоих слез, – шепнул Дэвид и принялся целовать ее мокрые глаза, щеки, нос, а потом и губы.
   Все ее тело, одеревеневшее от ночи, проведенной на жестком и холодном каменном ложе, чудесным образом наполнилось теплом и нежностью. Стремительно бегущая по жилам кровь с легкостью умчала все предостережения рассудка. Руки Андрии сами собой обвили шею Дэвида, а тело жадно откликнулось на его призыв.
   – Иди ко мне. – Принц подвел Андрию к тому месту, где он спал, и мягко опустил ее на свое одеяло. Потом лег рядом и укрыл их обоих одеялом Андрии. Мучительно медленно он начал ее раздевать, расстегивая по очереди пуговицы на рубашке и не спеша стягивая с нее бриджи.
   Дэвид нежно коснулся ее груди через тонкую нижнюю сорочку. Потом рука его скользнула по мягкому округлому животу вниз и проникла под пояс панталон. Пальцы Дэвида начали играть мелодию любви на самом нежном инструменте, какой только создавал Господь Бог.
   – Сними одежду… Быстрее! – В голосе Андрии трепетала с трудом сдерживаемая страсть.
   Дэвид с радостью подчинился и вытянулся рядом с девушкой. Ее нетерпеливые пальцы отыскали налившийся силой орган любви и нежно огладили его.
   – Быстро! – выдохнул Дэвид. – Пока я…
   Остальные слова его потонули в неистовом, оглушительном биении крови у нее в ушах. Бедра ее сами собой широко и радостно раскрылись, подобно цветку, что приветствует первые теплые лучи утреннего солнца. Андрия рукой помогла Дэвиду выбрать верный путь и легко приняла в себя всю страсть его напора. Наслаждение было полным и немыслимо сладким.
   В их близости, осененной божественной красотой нежнейшей утренней зари, разгоравшейся над вершиной твердыни Пеле, было такое блаженство, какое Андрия испытала лишь однажды – в тот невообразимо далекий день, когда ее первый и последний раз любил Люк.
   Все исчезло в ослепительной вспышке исступленного наслаждения.
   – Дэвид, теперь я знаю, что могу любить тебя, – едва придя в себя от пережитого, прошептала Андрия. Душа ее пела, упиваясь счастьем.
   – Моя единственная! Я самый счастливый человек на свете! – Принц принялся жарко целовать ее лицо, шею, груди, живот, бедра… Наконец он жадно приник губами к ее лону, и Андрия, сжав бедрами его голову, криком радости возвестила о возрождении любовного восторга. И она тоже щедро оделила его любовью, не оставив без ласки ни одного дюйма его тела.
   Наконец пресытившись, они обнялись и затихли под одеялом.
   – У нас будет такая свадьба, какой еще не было на островах, – заявил Дэвид.
   – Для начала тебе придется попросить моей руки у Калеба Каллагана, – шутливо поддела его Андрия. – По-моему, это принято везде, не так ли?
   – Я уверен, он будет только рад, что его подопечная однажды станет королевой.
   – Однако ты очень высокого мнения о себе. Ты же рассказывал, что не являешься чистокровным потомком семьи Камехамеха.
   – Впереди меня по прямой линии только брат короля, мой дядя Лот, – ответил принц и нахмурился. – Нет, это неправда. Для полноты картины следует упомянуть еще принца Вильяма Канаина. Его семья происходит от самого Камехамехи Великого. Впрочем, это не суть важно. Вильям слишком хилый и безвольный.
   Глаза Дэвида горели таким честолюбием, что Андрия даже немного встревожилась.
   – Неужели королевский трон так много для тебя значит?
   – Взойти на трон, когда ты для этого предназначен самим рождением, – это долг. А теперь, радость моя, одевайся, нам пора трогаться в обратный путь.
   Перед уходом Дэвид швырнул в кратер приличных размеров булыжник и речитативом прокричал:
   – О Пеле, благодарю тебя за дар твой – Андрию! Если бы не твои чары, она не пала бы жертвой моего обаяния.
   Андрия была задумчива и молчалива. От одного слова, которое он только что произнес, в душе шевельнулась неясная тревога. Жертва. Алтарь королевской власти ненасытен. Девушка подняла глаза к бездонному голубому небу и вознесла безмолвную молитву:
   «Прости меня, возлюбленный мой. В душе я всегда буду принадлежать тебе, и только тебе. Но есть земные радости, которые нельзя отрицать. Я одинока. Мне не хватает человеческого тепла. Мне нужно дружеское общение. Я хочу быть любимой».
 
   Неделю спустя Андрия была представлена королевской семье во дворце в Каилуа-Кона.
   Сам дворец, как и предупреждал ее Дэвид Калакауа, ничем не походил на то, что люди обычно понимают под королевскими апартаментами. В нем не было ни сверкающих хрустальных люстр, ни коридоров с вереницей зеркал по обеим стенам, ни полированного мрамора, ни серебра, ни драгоценных камней. Дворцом гордо назывался самый обыкновенный двухэтажный городской особняк, построенный в георгианском стиле и обставленный мрачноватой и строгой викторианской мебелью.