Блэйк Стефани. Великолепная страсть

   Он извлек пистолет из кобуры и взвел курок.
   Оба узника упали на колени и так и оставались лежать, упираясь в землю ладонями и коленями, рыдая и прося пощады.
   – Если учесть, что они безжалостные убийцы, я вижу, что они не слишком-то мужественны, когда дело доходит до расплаты, – заметил Шон.
   – Они не бхуртоти, – высказала догадку Майра. – Только избранные имеют право использовать румал, то есть удавку, и душить свои жертвы. Эти двое, несомненно, всего лишь слуги.
   Как выяснилось позже, она оказалась права.
   Под страхом смерти пленники согласились стать предателями и дать сведения о своих сообщниках.
   Капитан Берам повернулся к Майре и Шону:
   – Тандар здешнего округа, глава полиции, – кузен шейха Фатти Сингха, джамадара душителей, убивших Раджа Сингха, а также его кузен. В течение долгих лет кузенов разделяла кровная вражда. Я имею в виду Раджа Сингха и Фатти Сингха. И вплоть до кровавого события, свидетельницей которого стали вы, тандар Санджей Инаэнт успешно гасил их взаимную ненависть. Интересно знать, что же произошло и почему в этом случае он не сумел их примирить.
   Он задумчиво погладил бороду:
   – Странно, что Фатти Сингх прибег к таким решительным мерам, чтобы разрешить этот семейный конфликт. Душители строго придерживаются кодекса чести, и состоит он в том, что они не допускают никакого насилия в отношении кровных родственников, если не возникнут исключительные обстоятельства. Ладно, я призову к ответу этого Инаэнта, приглашу его в свою ставку и допрошу.
   – Вам требуется мое общество, капитан, в качестве поддержки?
   – Думаю, что нет, майор. Вы уже и так опаздываете в Дели. Хочу вас поблагодарить за помощь.
   – А я хочу вас поблагодарить за то, что вы принесли мне самую счастливую весть, какую я только получал в жизни.
   – Я был счастлив это сделать, майор.
   Мужчины обменялись рукопожатием, и Берам учтиво поклонился Майре:
   – Мадам Флинн, я надеюсь, что ваше дальнейшее путешествие в Дели и ваше пребывание там будут более счастливыми и гармоничными, чем до сих пор.
   – Благодарю вас, капитан Берам. Я уверена, что наши неприятности закончились.
   Остальную часть расстояния до Дели они покрыли за полтора дня. С вершины поросшего травой холма они впервые увидели дворец. Он ослепил их, как внезапно пробившийся сквозь тучи луч солнца. Это было роскошное беломраморное строение, сверкавшее мозаикой из драгоценных камней, украшавших его фасад, с двумя минаретами по бокам, слепивших их глаза блеском золота под лучами полуденного солнца. Между минаретами возвышался массивный и заостренный кверху купол, увенчанный золотым полумесяцем. По обе стороны большого купола можно было разглядеть два купола поменьше.
   У подножия широкой белой лестницы дворца они увидели прямоугольный бассейн длиной по крайней мере в двести ярдов. Со всех сторон бассейн был обрамлен бордюром из травы. Вечнозеленая изгородь из аккуратно подстриженных кустарников и деревьев окружала бассейн по периметру. Дворец отражался в спокойной глади воды, как в зеркале.
   – Что за великолепное здание! – воскликнул Шон, выражая всеобщее восхищение.
   Когда Майра выразила свой восторг Раджу, он попытался умерить ее пыл:
   – Ничего особенного. Это сочетание разных стилей в архитектуре – смесь мусульманского и индуистского. Он, конечно, может ослепить роскошью, подобной стилю рококо в западной архитектуре. Правда, он не так претенциозен, как Тадж-Махал. Да, это прекрасное место для дворца, и пейзаж обрамляет его чрезвычайно удачно, но мне не так уж нравится жить здесь.
   Майра рассмеялась:
   – Похоже, что годы, проведенные вами среди людей западной культуры, изменили ваши вкусы, Радж.
   – Посмотрим, сохраните ли вы свое восторженное отношение к нему, прожив несколько недель среди его пустынных залов.
   Вместе с Раджем их приветствовало человек двадцать слуг, выстроившихся в ряд с правильностью и точностью военных людей в огромном зале. Как солдаты, вымуштрованные до такой степени, какая приличествовала случаю, они приветствовали на мусульманский манер гостей по мановению руки султана. Он представил им своего премьер-министра Карума:
   – Он не только моя правая рука, но и личный друг.
   Карум был низкорослым и тучным мужчиной, лысым, как бильярдный шар, с тяжелым подбородком и глазами, похожими на шарики из черного мрамора. По его облику и одежде Майра угадала, что он не индус. На нем были широкие белые шелковые шаровары, синий мундир и на голове красная с золотой кисточкой феска вместо тюрбана.
   Султан подтвердил ее догадку:
   – Да, он ливанец по происхождению и был вынужден бежать из Ливана в результате переворота. То, что составляет потерю Ливана, есть выигрыш Индии.
   В день прибытия гостей Радж отдал предпочтение сшитому в Лондоне белому полотняному европейскому костюму, рубашке и галстуку, оставив только традиционный тюрбан.
   – Карум, позаботься о том, чтобы люди майора Флинна были размещены в королевских казармах, которые мы для них приготовили.
   Министр поклонился:
   – Сейчас же займусь этим, государь. Для меня огромное удовольствие познакомиться с вами, майор и мадам Флинн. Надеюсь быть вам полезным во время вашего пребывания здесь.
   Он снова поклонился им и ушел.
   – Прежде чем я поведу вас по дворцу, вы, вероятно, захотите принять ванну и переодеться.
   Радж отпустил всех слуг, кроме двух женщин, одетых в синие сари, окутывавшие их тела от шеи до щиколоток и эффектно драпировавшие даже их головы.
   – Виджайя и Делия, вы будете прислуживать мэм-саиб все время, пока она будет гостить здесь. А теперь покажите майору и его супруге их апартаменты. Шон и Майра, когда будете готовы, присоединитесь ко мне в кабинете, где для вас будет угощение.
   Во всех дверных проемах и возле всех арок дворца стояли слуги, неподвижные, как часовые на посту. Они смотрели в пространство стеклянными глазами.
   – От одного их вида меня пробирает дрожь, – шепнула Майра на ухо Шону, поднимаясь вместе с ним по резной мраморной лестнице в свои апартаменты на втором этаже.
   На всех служанках были белые сари в отличие от двух девушек, определенных султаном в услужение Майре. На мужчинах были белые униформы и белые тюрбаны. Когда Майра поинтересовалась у Виджайи и Делии, почему они так одеты, Делия объяснила:
   – В этом дворце есть три категории слуг – одетые в белое принадлежат к низшей касте, лимонный цвет одежды означает более высокое положение. – Приостановившись на мгновение, она с гордостью добавила: – Синий цвет означает принадлежность к самой привилегированной касте дворцовых слуг. Это униформа лиц, прислуживающих персонам королевской крови.
   Апартаменты, предоставленные Флиннам, оказались неправдоподобно роскошными, как и все внутри и за стенами королевского дворца. В большой спальне были высокие куполообразные потолки с люком, застекленным полупрозрачными витражами.
   Проходившие сквозь это стекло солнечные лучи отбрасывали радужные блики на огромное и широкое круглое ложе в центре комнаты. Апартаменты включали и вторую комнату такого же размера и столь же роскошную и величественную.
   – Это главная спальня, – с низким поклоном сообщила Виджайя Шону.
   – Вы хотите сказать, что мы будем спать здесь вдвоем? – спросил Шон, и при этом выражение его лица было столь недоумевающим, что Майра едва не расхохоталась.
   – Разве в этом есть что-то необычное? – поинтересовалась девушка. – Разве это не тот случай, когда человек желает, чтобы жена находилась в постели с ним? – Девушка застенчиво потупила глаза и покраснела.
   – В нашем обществе есть мужчины, желающие, чтобы их жены только в исключительных случаях находились с ними в спальне, но мой муж очень демократичен. Он готов терпеть меня рядом с собой всегда.
   – Очень смешно, – отозвался Шон, надувшись.
   Майра подтолкнула его к двери между смежными комнатами.
   – А теперь, возможно, ты оставишь нас, троих девушек, в покое, чтобы мы занялись моим туалетом. А ты пока можешь воспользоваться ванной, горный козел.
   Он неохотно ушел на свою половину, ворча про себя:
   – Надеюсь, что эти служанки не будут ходить за Майрой по пятам все время, пока мы будем здесь. Меня бы не удивило, если бы они решили и спать в нашей комнате. Черт! Будто они хотят чему-то поучиться у нас, будто мы могли бы показать им кое-какие позиции, которые они не сумели найти в «Камасутре».
   – Мы наполним для вас ванну, пока вы будете раздеваться, мэм-саиб, – сказала Майре Делия. – Виджайя, ты будешь наполнять ванну, а я останусь с вами, чтобы помочь вам раздеться.
   Майру это позабавило.
   – Никогда не думала, что купание может быть столь сложным делом и в нем должны участвовать столько людей.
   Она разделась, а Делия сложила ее одежду в плетенную из прутьев корзину.
   Девушка с откровенным восхищением разглядывала обнаженное тело Майры.
   – Вы прекрасны, мэм-саиб Флинн. Вы должны доставлять много радости вашему мужу.
   – Ваша откровенность, Делия, действует на меня ободряюще, хотя женские тела созданы не только для того, чтобы доставлять радость мужчинам. Мужчины и женщины должны дополнять друг друга и доставлять друг другу радость.
   Делия была смущена и сбита с толку.
   – Вы говорите так и с саибом Флинном?
   – Разумеется.
   – И он ни разу не побил вас за это? Ведь вы бросаете ему вызов.
   – Нет, и я бы не советовала ему пытаться.
   Отношение к жизни этих женщин было полярно противоположным ее взглядам. Майра это понимала и, чтобы успокоить девушку, потрепала ее по плечу:
   – Не важно, Делия. Отведите меня в ванную.
   Ванная была шедевром искусства. Пол и стены ее были украшены мозаикой, изображающей мужчин и женщин в разнообразных эротических позах. Как и в спальне, в куполообразном потолке ванной комнаты был застекленный люк.
   Солнечный свет проникал сквозь цветное стекло и бросал розовые блики на стены и пол комнаты, и вся она светилась розоватым светом, создавая ощущение чувственности, и это ощущение усиливалось благодаря благоухающей воде, наполнявшей огромную ванну, утопленную в полу. Голова у Майры закружилась. Она шагнула через бортик ванны и, пребывая в эйфории, опустилась в ароматную воду. Температура воды была как раз такой, что позволяла нежиться в ванне. Она лежала в воде, закрыв глаза и наслаждаясь ощущением невесомости – ей казалось, что ее тело парит, что вода его поддерживает на поверхности.
   Она вздрогнула и открыла глаза, почувствовав прикосновение к своей груди. К ее изумлению, две служанки сняли свои сари и стояли на коленях в ванне рядом с ней.
   – Теперь мы вас помоем, мэм-саиб, – сказала Делия.
   Они принялись растирать и массировать ее тело мягкими губками, пропитанными густым ароматным маслом. Майра погрузилась в состояние, напоминающее транс, и с каждым нежным прикосновением губки к ее телу ощущала, как воля ее ослабевает и силы покидают ее. На поверхности воды расплывались радужные круги ароматического масла. Они образовывали подвижные причудливые узоры. Она дала волю фантазии и видела фантастические образы, почти полностью совпадавшие с изображениями сплетенных в страстных объятиях мужских и женских тел на мозаике. Это были гротескные образы, будто перенесенные с потолка и стен комнаты. Девушки мыли ее тело, лаская кончиками пальцев ее груди, живот, ягодицы, забираясь между бедер. Майра была бессильна сопротивляться вызванному этими прикосновениями бурному желанию. Она была загипнотизирована видом крепких юных женских тел, умащенных маслами и блестящих в свете ламп.
   Делия принялась умащать груди Майры зеленоватым маслом из флакона, выбранного среди многих других, стоявших на нефритовой плите, обрамлявшей со всех сторон ванну.
   – Мэм-саиб приятно?
   Внезапное осознание того, насколько новое и приятное ощущение она испытала, вернуло Майру к действительности. Она была достаточно сведущей и знала, что существуют мужчины и женщины, предпочитающие заниматься сексом с лицами своего пола. Но никогда бы не подумала, что ее собственное тело способно откликнуться на эротические прикосновения женских рук и пальцев.
   Она села в ванне и мягко отстранила девушек:
   – Думаю, мэм-саиб достаточно сегодня понежилась в ванне. Искренне благодарю вас. Это было совершенно новое для меня ощущение.
   Она встала и вышла из ванны, а Делия и Виджайя следовали за ней по пятам.
   Они принялись вытирать ее мокрое тело огромными мягкими пушистыми полотенцами. Майра отказалась от их услуг, стараясь не обидеть их и сделать это как можно мягче:
   – Право, не стоит. Я привыкла обходиться без помощи. И тем не менее благодарю вас.
   Они оставили Майру в покое и принялись вытираться сами. Когда Майра вернулась в спальню, она с изумлением уставилась на черное сари, разложенное на кровати. Оно было потрясающе красивым, из шелка, вытканного вручную и расшитого мелким жемчугом и золотыми листьями.
   – Свадебный подарок от его светлости, – сообщила ей Делия.
   – Великолепное! – сказала Майра. – Я надену его сегодня вечером.
   Девушки помогли ей одеться, показывая при этом, как завернуться в сари и равномерно расположить ткань вокруг лодыжек и бедер, туго стянуть ею талию и обернуть тело под грудью, заставив ее таким образом приподняться. Еще один слой ткани, и вот она уже пришпилена на плече брошью с рубином и красиво драпирует голову. При этом одно плечо осталось обнаженным.
   Делия причесала Майру, как это принято в Индии: она сделала ей гладкую прическу, стянув все волосы на затылке в тугой узел, и укрепила их гребнями из золота и слоновой кости.
   Потом девушка отступила, чтобы полюбоваться своей работой.
   – Вы похожи на богиню, мэм-саиб, – сказала Делия.
   Майра оглядела себя в зеркале, висящем над туалетным столиком. Комплимент девушки вдруг вызвал у нее догадку: она похожа в этом сари на черную богиню Кали! Эта догадка полыхнула в ее мозгу, как вспышка пламени.
   И снова эта мысль посетила ее, когда, все еще стоя перед зеркалом, она красила губы. Ярко-красная полоса на лице была похожа на кровь.
   Она вспомнила клыки Кали, с которых стекали капли крови.
   Майра отчаянным движением стерла губную помаду носовым платком, увлажненным кремом для лица.
   Заинтригованные служанки переглянулись.

Глава 19

   Закончив одеваться, Майра отослала Делию и Виджайю и прошла в комнату Шона. Он лежал на кровати в белом нижнем белье и курил длинную сигару с золотой каемкой.
   – Откуда, черт возьми, ты взял это? – спросила она.
   – Это мне досталось вместе с комнатой. И, кстати, очень ароматная – прекрасный табак, турецкий. Сигары в белой шкатулке из слоновой кости на туалетном столике. Говорю на случай, если ты захочешь закурить.
   – Не сейчас.
   Он сел на постели и оглядел ее с головы до ног.
   – Положительно ты великолепна.
   – Свадебный подарок от Раджа. Не правда ли, мило?
   Она села на кровать рядом с ним и положила руку ему на бедро. Глаза его загорелись, и она тотчас же заметила выпуклость у него под штанами.
   – Интересно, что это тебе вздумалось в столь неурочный час?
   – Это все сладострастные мозаики в ванной. А в твоей тоже есть?
   – Да, и, должна признаться, что они меня возбудили.
   Она предпочла скромно умолчать о тех необычных ощущениях, что испытала, принимая ванну.
   – Думаю, тебе пора одеться. Радж ждет нас внизу.
   Он вынул из чемодана свой парадный мундир и разложил его на кровати.
   – Немного помялся, но это легко можно исправить.
   Дожидаясь Шона, Майра попробовала одну из турецких сигар.
   – О! Для меня они слишком крепкие.
   – К ним надо привыкнуть. Ладно, я готов. Пойдем.
   Когда они присоединились к Раджу в его кабинете, султан стоял у широкого окна, выходившего в сад, и пил скотч с содовой. На звук шагов он обернулся и просиял, увидев Майру:
   – Вы выглядите божественно, моя дорогая.
   – Все дело в красоте сари. Искренне благодарю вас, Радж.
   Он подошел к ней и взял за руку.
   – Шон, вы счастливчик. Если бы только я встретил ее до вас, я сделал бы ее своей повелительницей. Чего бы вы хотели выпить? Для столь знаменательной встречи у меня есть охлажденное шампанское.
   – Я бы выпила бокал шампанского, – согласилась Майра.
   Не успела она произнести это, как в кабинет вошел слуга, толкая перед собой серебряный чайный столик на колесиках. На нем стояли три бокала и огромная бутылка шампанского в ведерке со льдом. Майра была поражена сходством этих бокалов с теми золотыми кубками, из которых она пила вино у шейха Фатти Сингха. Слуга мастерски открыл бутылку и разлил сверкающее вино. Майре, Шону и султану он поднес его на золотом подносе.
   – Вы не принимали в своем дворце никаких душителей в недавнем прошлом, а, Радж? – спросила она.
   – Прошу прощения?
   С интересом она отметила напряженность и легкое раздражение в его тоне.
   – Разумеется, я шучу. Недавно я видела кубки из чистого золота, чрезвычайно похожие на эти. Я уверена, что они были добыты разбоем.
   – Разбоем? Признаюсь, Майра, что вы меня озадачили.
   Шон рассмеялся:
   – Это уж точно. Вы и понятия не имеете о том, какие приключения пережила Майра на пути в Дели.
   – Так не заставляйте меня гадать. Расскажите, что случилось.
   Майра пересказала все, что с ней произошло, начав со своего визита в палатку шейха Раджа Сингха в оазисе у пруда, а затем подробно коснулась своего похищения головорезами-душителями, краткого пленения и пребывания в их логове и, наконец, освобождения.
   Радж Ом Прадеш был явно потрясен ее рассказом.
   – Так Раджа Сингха убили! Не могу этому поверить! В последние годы мы нечасто встречались, но он был моим дорогим кузеном. Ах, бедная Майра! Должно быть, вы напугались до беспамятства, оказавшись пленницей этих омерзительных дикарей. Нет, майор Флинн, это уж чересчур! Все мои войска в вашем распоряжении. Надо раз и навсегда покончить с этой чумой, растоптать гадину.
   Впервые за время их короткого знакомства Майра видела султана в такой ярости. В первый раз, когда они обсуждали движение душителей на балу у вице-короля, Радж обнаружил свою прагматичность и философское отношение к фансигарам. Он признавал, что они неизбежное зло в обнищавшей, раздираемой противоречиями Индии.
   – Я прикажу Каруму мобилизовать все наши военные резервы в провинции и сделаю это не позже чем завтра утром, – бушевал Радж, меряя кабинет шагами и потрясая кулаком. – Черт! Черт! Черт возьми! Я водружу голову этого мерзавца на пику, и она будет красоваться на городской площади. Клянусь, что сделаю это. Как, вы сказали, его имя?
   – Шейх Фатти Сингх. Я подумала, что он, возможно, родственник вашего кузена шейха Раджа Сингха.
   – Не думаю, Сингх… обычное в Индии имя.
   – Все так говорят. Ну ладно. Довольно об этих мрачных вещах. Ведь сегодня для нас праздник.
   – Конечно, – ответил Радж, и ей показалось, что он вздохнул с облегчением. – А сейчас я, как и обещал, покажу вам дворец.
   Во дворце султана оказалось сто две комнаты, и каждая из них была роскошнее предыдущей.
   – Думаю, без гида здесь в два счета можно заблудиться. Это настоящий лабиринт.
   – Как я вам уже говорил, это не дом, а настоящий мавзолей, – лукаво заметил Радж.
   Когда они посмотрели последнюю из комнат дворца, он привел их на террасу, а оттуда они совершили прогулку по его садам. Среди густых и тенистых деревьев, кустарников и диковинных цветов, каких Майра никогда еще не видела и даже не могла себе представить, извивались и змеились гравиевые дорожки. Здесь были кедры, фиговые и финиковые пальмы, камфарные и тутовые деревья, баньян, дуб, оливы, джут, шиповник и столь яркие и роскошные тропические цветы, что глазам было больно от этой радуги красок.
   – Это настоящий Эдем! – в восторге воскликнула Майра.
   Они прошли по мосту в виде восточной арки, перекинутому через тихий искусственный водоем, в воде которого отражалась роскошная зелень сада. По другую сторону пруда на поросшей травой прогалине возвышалась небольшая пагода. Майра разглядела остроконечный обелиск из камня и мрамора, окаймленный фризом, экзотические скульптуры и сверкающую мозаику, выложенную из изразцов и сверкающую золотом.
   – Как необычно она выглядит, – сказала Майра, неприятно пораженная странным сооружением. Это святилище распространяло атмосферу беспокойства и тревоги и вызывало у Майры тягостное предчувствие.
   – Храм построен свыше двух тысяч лет назад, – сообщил им султан.
   – Это индуистский или мусульманский храм? – поинтересовалась Майра.
   – По правде говоря, ни то ни другое, – непринужденно ответил Радж. – Этот храм предназначен для поклонения богине Кали. По крайней мере так было до того, как мои войска вступили сюда из Аллахабада и разогнали идолопоклонников. Мне кажется, он декоративен и красиво смотрится в обрамлении сада. Вы согласны?
   – А нельзя ли войти внутрь? – спросил Флинн.
   – Разумеется, – с лукавой улыбкой ответил хозяин. – Обратите внимание на надпись над входом на арабском языке. Она гласит: «Кто осмелится вступить под эти своды, на всю оставшуюся жизнь станет рабом и служителем Кали, величайшей из богинь». Вы осмелитесь?
   Флинн рассмеялся и обнял жену за талию.
   – Испытаем судьбу, солнышко?
   Она с трудом нашла в себе силы улыбнуться.
   – Думаю, мы не уступим этой леди.
   – Тогда пойдемте. – Радж толкнул плечом массивную створку бронзовой двери. – Помогите, Шон. Ее столько лет не открывали.
   Мужчины изо всех сил надавили на дверь, и она медленно, неохотно, с неприятным скрежетом подалась, и от этого звука по рукам и ногам Майры поползли мурашки. Следуя за Раджем и Шоном, она переступила порог храма и оказалась в затхлом воздухе святилища. В снопах света, пробивавшегося сквозь цветные стекла высоко, под потолком, расположенных окон, танцевали пылинки. Было тихо как в могиле. Они прошли во внутренний дворик со стройными минаретами по четырем углам, обрамляющими два портика под арками. В центре дворика был расположен небольшой фонтан, в котором не было воды, за долгие годы запустения он высох и казался неухоженным и обветшавшим.
   – В былые дни, когда этот храм процветал, это прелестное произведение архитектурного искусства было приспособлено для того, чтобы из него била кровь для утоления жажды яростной богини Кали.
   – Какой ужас! – сказала Майра слабым голосом, подавленная атмосферой опасности и угрозы, будто повисшей в воздухе, как пыль.
   – Вон там у нас молитвенный зал, или максура, – объяснил Радж и провел их под аркой в небольшое помещение с каменными нишами, выдолбленными в стенах и предназначавшимися для молящихся. – Похоже на скамьи в христианской церкви, да? Они называются михрабами.
   Здесь помещалось каменное возвышение на мраморном помосте.
   – Это дикка и нимбар, – продолжал объяснять Радж, – нечто вроде алтаря.
   В задней части возвышения находилось утопающее в тени круглое углубление в стене, а в нем статуя.
   – А теперь вам предстоит познакомиться с богиней Кали.
   Он вспрыгнул на каменную платформу и подошел к задней стене, задрапированной тканью, ниспадавшей широкими складками.
   Султан потянул за бархатный шнур, и занавески медленно раздвинулись, открыв взорам внушительных размеров окно с цветными стеклами в форме полумесяца. Майра зажмурилась – столь ярким и неожиданным оказался нестерпимый блеск солнечного света, пробивавшегося сквозь красные, синие, зеленые и фиолетовые стекла. Потом взгляд ее натолкнулся на статую, расположенную ниже окна в углублении в стене. Вид ее, огромной и безобразной, вызвал у Майры нечто вроде шока. Она смотрела на нее и была поражена тем, что та показалась ей похожей на скульптуры древней Мидии и Греции, плод фантазии художников, на гидру, горгону, минотавра или еще какое-нибудь чудовище древности. Но, пожалуй, ни одно из них не выглядело столь отталкивающе, как богиня Кали.
   Статуя женщины с гротескными уродливыми формами была высечена из сверкающего обсидиана. В глазницы чудовищного идола были вставлены рубины, которые, как показалось Майре, пронзали ее своим немигающим взглядом, будто настоящие глаза.
   Искривленные губы обнажали сверкающие клыки, подобные зубам акулы, и разбухший язык, с которых стекала кровь. Торс был деформирован. У монстра было три руки, каждая из которых держала традиционные элементы оружия душителей – дубинку, меч и удавку.
   – Это орудия убийства душителей, – пояснил Радж.
   Он пристально посмотрел на Майру:
   – Что с вами, моя дорогая? Вы выглядите подавленной.
   – Этот храм и все, что здесь есть, создает иллюзию того, что сверхъестественные силы существуют. Знаете, я только что готова была поклясться, что этот монстр подмигнул мне. Что он меня поманил.
   Радж улыбнулся:
   – Кому и говорить-то, как не вам, Майра? Возможно, вы принадлежите к числу избранных богиней Кали. Должно быть, вы заслужили ее благоволение.
   Она недоверчиво покачала головой:
   – Что за варварская религия!
   Радж неодобрительно поднял бровь.
   – Все религии в основе таят варварство. По правде говоря, Кали и ее культ душителей трогают не больше, чем христианский миф об Адаме, Еве и запретном яблоке, а также о непорочном зачатии и воскресении. Все это чушь. Разница между восточными и западными религиями измеряется только успехами или неудачами в экономике – это разница между тем, что столетиями существовало на Востоке, а именно: тирания, голод, постоянные боль и горе, – и относительно благополучной и даже роскошной жизнью Запада. Восточный склад ума позволяет людям избавиться от излишней чувствительности и спасает от безумия, служит как бы буфером.