Страница:
Майра твердо верила в предчувствия. Нет, она не была суеверной. Эти свои предчувствия она воспринимала как усовершенствованное и обостренное продолжение одного из своих пяти чувств.
Она подобрала волосы и повязала их красной лентой, потом шагнула в заводь. Воздух был тихим, и Майра, плавая на спине, смогла бы заметить малейшее движение листьев в кронах окружавших ручей деревьев, смыкавшихся над головой. Солнце просачивалось сквозь редкие ветки, и она видела его как сверкающий расплавленный огненный шар, гипнотизировавший ее. Она закрыла глаза, наслаждаясь легкостью своего тела, невесомого в воде. Чувственная расслабленность охватила ее всю. Звуки, свидетельствовавшие о приближении всадника, направлявшегося сюда, исходили из-за западного холма. Это вызвало у нее улыбку. Рука ее скользнула вниз по животу, и она провела ею вдоль разверстых бедер.
Сердце Майры отчаянно забилось, когда всадник появился из-за гребня холма и поехал вдоль ручья. Он привязал свою лошадь рядом с ее Дьяволом и направился к ней. Майра, лежавшая на поверхности воды с широко раздвинутыми бедрами и видными сквозь воду выпущенными на волю грудями, представляла собой весьма соблазнительное зрелище. Она будто манила всем своим видом. Майра тотчас же заметила его волнение, физический голод в выражении глаз и во всем его облике, когда он ступил на край заводи. Он просто пожирал ее глазами.
– Ну, что же вы медлите? – вкрадчиво спросила она. – Разве вам не известно, что невежливо заставлять даму ждать?
– Ты соблазнительница, – ответил он хрипло и принялся раздеваться.
Майра наблюдала за его действиями с нескрываемым восторгом и любовалась его обнаженной грудью и широкими плечами и всем его жестким, поджарым мускулистым телом. В косых лучах солнца, проникавшего сквозь листву, густые волосы на его груди блестели. Он освободился от своих штанов из оленьей кожи, и тут Майра увидела его ноги, длинные и прямые, и бедра, крепкие и могучие. У Майры перехватило дыхание: он стоял перед ней совершенный и ничуть не смущенный своей наготой, как и она сама. Брэдфорд приблизился к ней.
– Иди ко мне, дорогой, – прошептала она и протянула к нему руку. Он принял руку и оказался стоящим между ее бедер. Ее пронзила дрожь, когда твердая и трепетная мужская плоть осторожно приблизилась, ища ворота ее женственности.
– О Господи! Я как будто возношусь на небо, – стонала она, обвивая ногами его стан и смыкая их за его спиной. Брэд приподнял ее из воды, подхватив под мышки. Она обвила одной рукой его шею, другой же, дрожащей от возбуждения, обхватила его отвердевшую плоть. Столько времени прошло с тех пор, как впервые у нее была близость с Бобом, что она вполне могла считать себя девственницей. Он пробивался к заветной цели, прилагая отчаянные усилия и скрипя зубами, но пока что достиг немногого.
– Сильнее, сильнее, – побуждала она его, извиваясь в воде, не в силах совладать со своим желанием. Наконец, объединив свои усилия, они сумели преодолеть преграду. И тело ее будто подбросило вверх, когда он полностью проник в нее. Каждая ее клеточка отозвалась безумным всплеском радости… Все ускоряющийся ритм его движений постепенно усиливал ее наслаждение, пока экстаз не стал всепоглощающим и они чуть не лишились сознания. Они бились в воде, как два диких морских животных, соединенных в смертоносном объятии, исторгая крики и стоны, бормоча нечто бессвязное. Но вот пароксизм страсти сошел на нет, и они стояли рядом, обвивая друг друга руками, и она прижималась щекой к его вздымающейся груди. Рябь от их движений все еще расходилась по поверхности воды концентрическими кругами.
Чуть позже он поднял ее на руки и перенес на берег. Трава на берегу была густой, мягкой и нагретой солнцем. Он нежно опустил Майру на нее, не спуская с девушки глаз, полных обожания.
– Я люблю тебя, Майра Каллахан, – сказал он.
– Я люблю тебя, Брэдфорд Тэйлор.
Она вздохнула и обвила его шею руками. Он наклонился и поцеловал ее в губы, потом в подбородок, потом заскользил губами вниз по ее лебединой шее и остановился на ложбинке между грудями. Задержавшись на левой груди, язык его дразнил ее сосок до тех пор, пока не почувствовал, что тот разбух у него во рту и стал похож на зрелую крепкую ягоду земляники.
Снова ее затопило желание, не менее острое, чем в первый раз. Странные новые ощущения поглотили ее, а его язык продолжал свое путешествие по всему ее телу, остановившись на мгновение, чтобы поиграть с пупком, а затем град поцелуев обрушился на потайное место между ее бедрами. Майра вскрикнула от восторга, когда его руки скользнули между ее бедер. Воспламененная страстью, она заставила его продолжать ласки. Это было совершенно необычное ощущение, ничуть не похожее на прежние, более эротичное, чем обычные любовные прикосновения.
Кровь Майры громко гудела в ушах. Сердце ее бешено билось. Она ощущала биение крови в висках, на шее, на запястьях и в паху.
Позже они долго лежали молча: ни один не решался заговорить. Они лежали рядом, бедро к бедру, нога к ноге, и держались за руки, как двое невинно спящих детей.
Наконец Майра приподнялась и склонилась над ним с сияющим от восторга лицом.
– Я никогда не чувствовала такой полноты жизни, никогда не испытывала большего восторга, никогда еще в такой мере не ощущала себя женщиной. Я чувствую себя так, будто до сих пор какой-то части меня не существовало, какой-то таинственной части, необходимой для того, чтобы женщина ощущала себя цельным существом.
– Понимаю, что ты имеешь в виду, – согласился он, поглаживая ее спину. – Я сам всегда это ощущал – отсутствие цельности. В первый же раз, как я посмотрел на тебя, дорогая, внутренний голос прошептал мне: «Она то самое, чего не хватает тебе в жизни». Я уже говорил тебе: мои инстинкты сказали мне с самого начала, что наши судьбы соединятся и мы будем существовать как один разум, как одно тело, как единое существо.
Когда они верхом возвращались в форт, Майра положила руку ему на бедро.
– Брэд, мой дорогой, мой бесценный муж.
Он ответил ей улыбкой:
– Да, а ты моя бесценная жена. Клятвы, которые мы сегодня принесли друг другу, в глазах Господа важнее и значат больше, чем затверженные наизусть слова, произносимые в храме, или свидетельства, выданные каким-нибудь законным органом власти. И все же нам придется подчиниться морали и нравам общества, в котором мы живем. Если я не сделаю тебя честной женщиной, меня выбросят из полка, выгонят с военной службы.
Майра рассмеялась:
– Не говоря уже о том, что мой отец отделает тебя хлыстом.
Брэд ответил смехом:
– Да, думаю, мне следует обратиться к нему как полагается и попросить твоей руки.
В конце ноября и в течение всего декабря жизнь в форте Хемпстед протекала более сносно, чем летом. Зимнее солнце в зените уже не пекло так сильно. Выжженная земля дышала вольнее, отдавая свой вулканический жар. Как легендарная птица Феникс, южный Техас возродился из пепла. Прошли дожди, и теперь бесплодная песчаная почва превратилась в животворную и плодородную. Урожай обещал быть богатым. В изобилии появилась дичь: олени, дикие индейки… В реках, пересохших летом, теперь кишмя кишела рыба. Позади своего коттеджа Майра разбила огород, где росли картофель и ямс, и урожай был так велик, что им можно было бы прокормить все население форта. Погода стояла бодрящая, и общее настроение в форте значительно улучшилось. Светская жизнь теперь протекала бурно. Элизабет Кастер устраивала вечера с чаем и картами, а незадолго до Рождества дала настоящий бал. Для танцев было отведено место на плацу, где обычно проводили парад. Площадку украсили японскими фонариками. В Сан-Антонио наняли оркестр, и в течение нескольких недель до великого события женщины гарнизона большую часть времени посвящали шитью туалетов, которые они намеревались надеть в этот торжественный вечер.
Майра надела блузку из набивного шелкового креп-жоржета с узором из цветов и пеструю юбку, расширяющуюся книзу, в узоре которой сочетались ярко-желтый, синий, красный и зеленый цвета из легкого крепа.
– Сегодня ты непременно будешь королевой бала, – сказал ей Брэд, явившийся сопровождать ее.
– Спасибо, но думаю, эта честь принадлежит Элизабет. Подожди, пока не увидишь ее роскошный туалет. Тебе нравится моя прическа?
Ее волосы были собраны в высокую прическу и удерживались с помощью заколок, по форме напоминавших бумеранги.
– Царственная прическа. Поистине царственная! – Он обнял ее в темноте веранды. – Хотя мне больше нравится, когда твои волосы свободно струятся по обнаженной спине.
– Нам, пожалуй, следует поспешить, – сказала Майра, – а иначе мы опоздаем.
– Опаздывать нынче в моде. Твой отец уже отправился. Он у Кастеров. Ты же знаешь, что он кавалер Би. Думаю, у них что-то наклевывается. Ты согласна со мной? Он в прекрасном расположении духа.
– Никогда не видела его в лучшем. И он прибавил в весе и стал меньше пить и курить.
– Влияние хорошей женщины всегда чувствуется.
Они спустились по ступенькам и направились к месту, определенному для танцев. Когда они приблизились, оркестр играл вальс Штрауса «Голубой Дунай», и площадка для танцев напоминала калейдоскоп из переливающихся красок и огоньков японских фонариков. Военные мундиры синего и серого цветов с медными пуговицами и позументом казались невзрачными по сравнению с ослепительными женскими платьями, юбками и клетчатыми шалями, в которых сочетались голубой, лазоревый, пурпурно-красный и зеленый цвета, переливавшиеся, как хвост павлина, а также ярко-алый и тусклые, будто выцветшие тона, встречающиеся на старинных гобеленах. Мелькали ноги в высоких сапогах с кистями и атласные бальные туфельки с носками из лакированной кожи, пестрели полосатые чулки самых ярких цветов, от ослепительно синего до золотисто-желтого.
– Просто дух захватывает! – воскликнула Майра.
– Я чувствую себя, как на большом балу в отеле «Мэйфлауэр» в Вашингтоне, – сказал Брэд.
Генерал Кастер и его жена промелькнули мимо них, слаженно скользя в танце. Элизабет выглядела величественно в бальном платье из лионского шелка, оттененного цветами из белых кружев и зелеными лентами. Это были цвета полка. Волосы ее венчала тиара из слоновой кости, инкрустированная полудрагоценными камнями.
Беатрис Картер также была захватывающе прекрасной в изумительном туалете ослепительно алого цвета с высоким воротом. Талия ее в этом платье казалась еще тоньше. Она танцевала с полковником Каллаханом, крепко прижимавшим ее к себе.
– Потанцуем? – предложил Брэд.
Майра охотно согласилась и вошла в кольцо его рук. Он повел ее по площадке для танцев.
– Никогда не отличался талантами в этом искусстве, – извинился он, наступив ей на ногу.
– Не важно, – прошептала она ему на ухо. – Танцы – только предлог, чтобы женщины и мужчины могли подержать друг друга в объятиях.
Во время перерыва в танцах участники празднества собрались вокруг длинного стола, уставленного кексами, печеньем и птифурами… В центре стола стояла огромная чаша с пуншем, украшенная глыбой льда, что было уж из ряда вон выходящей роскошью. Майра болтала с Элизабет, Би и несколькими другими офицерскими женами, пока Брэд медленно приблизился к другому концу стола, где группа офицеров окружила генерала Кастера. Но их беседа носила отнюдь не праздничный характер.
– Мы как раз обсуждали, что случилось в начале этой недели в форте Фил-Карни, – обратился Кастер к Брэду. – Вы слышали об этом?
– Нет, но, думаю, они способны справиться с любой постигшей их напастью. Черт возьми! Их гарнизон укомплектован пятью отрядами пехоты и Вторым кавалерийским полком.
– Но оказалось, что им не удалось справиться с этой напастью. Капитан Билл Феттерман отправился с отрядом из восьмидесяти трех человек на заготовку дров. На обратном пути в Карни они наткнулись на засаду из гораздо более многочисленного отряда воинственных сиу, и все до единого человека погибли.
– Боже мой! – воскликнул Брэд, посерев лицом.
– Но что еще хуже, молва об этом распространилась среди индейских племен со скоростью лесного пожара, и они уверились в том, что могут легко справиться с армией и кавалерией Соединенных Штатов. Джентльмены, я предвижу, что этот инцидент послужит сигналом к наступлению индейцев. А это означает полномасштабную войну. Есть сведения, что одни только сиу собрали восемь тысяч отличных воинов и все они вооружены превосходным контрабандным оружием.
Кастер опрокинул сразу полбутылки виски.
– Если моя догадка не ошибочна, нам недолго ждать, пока нашему полку будет отдан приказ выступить в северо-западном направлении. В Блэк-Хиллз будет побоище, равного которому эта страна еще не видела. Там бунтуют золотоискатели, и эти чертовы безответственные охотники за наживой хлынут в Блэк-Хиллз в нарушение договоренностей, заключенных правительством с советом индейских племен.
Брэд покачал головой, все еще ошарашенный новостью о побоище, во время которого погибли Феттерман и его люди.
– Полностью уничтожен гарнизон форта Карни. Это невероятно.
– Уж придется поверить, – мрачно заметил Кастер. Потом с иронией добавил: – Итак, джентльмены, этот урок пойдет нам на пользу. Такого ни в коем случае не произойдет с вверенным мне полком.
Глава 6
Она подобрала волосы и повязала их красной лентой, потом шагнула в заводь. Воздух был тихим, и Майра, плавая на спине, смогла бы заметить малейшее движение листьев в кронах окружавших ручей деревьев, смыкавшихся над головой. Солнце просачивалось сквозь редкие ветки, и она видела его как сверкающий расплавленный огненный шар, гипнотизировавший ее. Она закрыла глаза, наслаждаясь легкостью своего тела, невесомого в воде. Чувственная расслабленность охватила ее всю. Звуки, свидетельствовавшие о приближении всадника, направлявшегося сюда, исходили из-за западного холма. Это вызвало у нее улыбку. Рука ее скользнула вниз по животу, и она провела ею вдоль разверстых бедер.
Сердце Майры отчаянно забилось, когда всадник появился из-за гребня холма и поехал вдоль ручья. Он привязал свою лошадь рядом с ее Дьяволом и направился к ней. Майра, лежавшая на поверхности воды с широко раздвинутыми бедрами и видными сквозь воду выпущенными на волю грудями, представляла собой весьма соблазнительное зрелище. Она будто манила всем своим видом. Майра тотчас же заметила его волнение, физический голод в выражении глаз и во всем его облике, когда он ступил на край заводи. Он просто пожирал ее глазами.
– Ну, что же вы медлите? – вкрадчиво спросила она. – Разве вам не известно, что невежливо заставлять даму ждать?
– Ты соблазнительница, – ответил он хрипло и принялся раздеваться.
Майра наблюдала за его действиями с нескрываемым восторгом и любовалась его обнаженной грудью и широкими плечами и всем его жестким, поджарым мускулистым телом. В косых лучах солнца, проникавшего сквозь листву, густые волосы на его груди блестели. Он освободился от своих штанов из оленьей кожи, и тут Майра увидела его ноги, длинные и прямые, и бедра, крепкие и могучие. У Майры перехватило дыхание: он стоял перед ней совершенный и ничуть не смущенный своей наготой, как и она сама. Брэдфорд приблизился к ней.
– Иди ко мне, дорогой, – прошептала она и протянула к нему руку. Он принял руку и оказался стоящим между ее бедер. Ее пронзила дрожь, когда твердая и трепетная мужская плоть осторожно приблизилась, ища ворота ее женственности.
– О Господи! Я как будто возношусь на небо, – стонала она, обвивая ногами его стан и смыкая их за его спиной. Брэд приподнял ее из воды, подхватив под мышки. Она обвила одной рукой его шею, другой же, дрожащей от возбуждения, обхватила его отвердевшую плоть. Столько времени прошло с тех пор, как впервые у нее была близость с Бобом, что она вполне могла считать себя девственницей. Он пробивался к заветной цели, прилагая отчаянные усилия и скрипя зубами, но пока что достиг немногого.
– Сильнее, сильнее, – побуждала она его, извиваясь в воде, не в силах совладать со своим желанием. Наконец, объединив свои усилия, они сумели преодолеть преграду. И тело ее будто подбросило вверх, когда он полностью проник в нее. Каждая ее клеточка отозвалась безумным всплеском радости… Все ускоряющийся ритм его движений постепенно усиливал ее наслаждение, пока экстаз не стал всепоглощающим и они чуть не лишились сознания. Они бились в воде, как два диких морских животных, соединенных в смертоносном объятии, исторгая крики и стоны, бормоча нечто бессвязное. Но вот пароксизм страсти сошел на нет, и они стояли рядом, обвивая друг друга руками, и она прижималась щекой к его вздымающейся груди. Рябь от их движений все еще расходилась по поверхности воды концентрическими кругами.
Чуть позже он поднял ее на руки и перенес на берег. Трава на берегу была густой, мягкой и нагретой солнцем. Он нежно опустил Майру на нее, не спуская с девушки глаз, полных обожания.
– Я люблю тебя, Майра Каллахан, – сказал он.
– Я люблю тебя, Брэдфорд Тэйлор.
Она вздохнула и обвила его шею руками. Он наклонился и поцеловал ее в губы, потом в подбородок, потом заскользил губами вниз по ее лебединой шее и остановился на ложбинке между грудями. Задержавшись на левой груди, язык его дразнил ее сосок до тех пор, пока не почувствовал, что тот разбух у него во рту и стал похож на зрелую крепкую ягоду земляники.
Снова ее затопило желание, не менее острое, чем в первый раз. Странные новые ощущения поглотили ее, а его язык продолжал свое путешествие по всему ее телу, остановившись на мгновение, чтобы поиграть с пупком, а затем град поцелуев обрушился на потайное место между ее бедрами. Майра вскрикнула от восторга, когда его руки скользнули между ее бедер. Воспламененная страстью, она заставила его продолжать ласки. Это было совершенно необычное ощущение, ничуть не похожее на прежние, более эротичное, чем обычные любовные прикосновения.
Кровь Майры громко гудела в ушах. Сердце ее бешено билось. Она ощущала биение крови в висках, на шее, на запястьях и в паху.
Позже они долго лежали молча: ни один не решался заговорить. Они лежали рядом, бедро к бедру, нога к ноге, и держались за руки, как двое невинно спящих детей.
Наконец Майра приподнялась и склонилась над ним с сияющим от восторга лицом.
– Я никогда не чувствовала такой полноты жизни, никогда не испытывала большего восторга, никогда еще в такой мере не ощущала себя женщиной. Я чувствую себя так, будто до сих пор какой-то части меня не существовало, какой-то таинственной части, необходимой для того, чтобы женщина ощущала себя цельным существом.
– Понимаю, что ты имеешь в виду, – согласился он, поглаживая ее спину. – Я сам всегда это ощущал – отсутствие цельности. В первый же раз, как я посмотрел на тебя, дорогая, внутренний голос прошептал мне: «Она то самое, чего не хватает тебе в жизни». Я уже говорил тебе: мои инстинкты сказали мне с самого начала, что наши судьбы соединятся и мы будем существовать как один разум, как одно тело, как единое существо.
Когда они верхом возвращались в форт, Майра положила руку ему на бедро.
– Брэд, мой дорогой, мой бесценный муж.
Он ответил ей улыбкой:
– Да, а ты моя бесценная жена. Клятвы, которые мы сегодня принесли друг другу, в глазах Господа важнее и значат больше, чем затверженные наизусть слова, произносимые в храме, или свидетельства, выданные каким-нибудь законным органом власти. И все же нам придется подчиниться морали и нравам общества, в котором мы живем. Если я не сделаю тебя честной женщиной, меня выбросят из полка, выгонят с военной службы.
Майра рассмеялась:
– Не говоря уже о том, что мой отец отделает тебя хлыстом.
Брэд ответил смехом:
– Да, думаю, мне следует обратиться к нему как полагается и попросить твоей руки.
В конце ноября и в течение всего декабря жизнь в форте Хемпстед протекала более сносно, чем летом. Зимнее солнце в зените уже не пекло так сильно. Выжженная земля дышала вольнее, отдавая свой вулканический жар. Как легендарная птица Феникс, южный Техас возродился из пепла. Прошли дожди, и теперь бесплодная песчаная почва превратилась в животворную и плодородную. Урожай обещал быть богатым. В изобилии появилась дичь: олени, дикие индейки… В реках, пересохших летом, теперь кишмя кишела рыба. Позади своего коттеджа Майра разбила огород, где росли картофель и ямс, и урожай был так велик, что им можно было бы прокормить все население форта. Погода стояла бодрящая, и общее настроение в форте значительно улучшилось. Светская жизнь теперь протекала бурно. Элизабет Кастер устраивала вечера с чаем и картами, а незадолго до Рождества дала настоящий бал. Для танцев было отведено место на плацу, где обычно проводили парад. Площадку украсили японскими фонариками. В Сан-Антонио наняли оркестр, и в течение нескольких недель до великого события женщины гарнизона большую часть времени посвящали шитью туалетов, которые они намеревались надеть в этот торжественный вечер.
Майра надела блузку из набивного шелкового креп-жоржета с узором из цветов и пеструю юбку, расширяющуюся книзу, в узоре которой сочетались ярко-желтый, синий, красный и зеленый цвета из легкого крепа.
– Сегодня ты непременно будешь королевой бала, – сказал ей Брэд, явившийся сопровождать ее.
– Спасибо, но думаю, эта честь принадлежит Элизабет. Подожди, пока не увидишь ее роскошный туалет. Тебе нравится моя прическа?
Ее волосы были собраны в высокую прическу и удерживались с помощью заколок, по форме напоминавших бумеранги.
– Царственная прическа. Поистине царственная! – Он обнял ее в темноте веранды. – Хотя мне больше нравится, когда твои волосы свободно струятся по обнаженной спине.
– Нам, пожалуй, следует поспешить, – сказала Майра, – а иначе мы опоздаем.
– Опаздывать нынче в моде. Твой отец уже отправился. Он у Кастеров. Ты же знаешь, что он кавалер Би. Думаю, у них что-то наклевывается. Ты согласна со мной? Он в прекрасном расположении духа.
– Никогда не видела его в лучшем. И он прибавил в весе и стал меньше пить и курить.
– Влияние хорошей женщины всегда чувствуется.
Они спустились по ступенькам и направились к месту, определенному для танцев. Когда они приблизились, оркестр играл вальс Штрауса «Голубой Дунай», и площадка для танцев напоминала калейдоскоп из переливающихся красок и огоньков японских фонариков. Военные мундиры синего и серого цветов с медными пуговицами и позументом казались невзрачными по сравнению с ослепительными женскими платьями, юбками и клетчатыми шалями, в которых сочетались голубой, лазоревый, пурпурно-красный и зеленый цвета, переливавшиеся, как хвост павлина, а также ярко-алый и тусклые, будто выцветшие тона, встречающиеся на старинных гобеленах. Мелькали ноги в высоких сапогах с кистями и атласные бальные туфельки с носками из лакированной кожи, пестрели полосатые чулки самых ярких цветов, от ослепительно синего до золотисто-желтого.
– Просто дух захватывает! – воскликнула Майра.
– Я чувствую себя, как на большом балу в отеле «Мэйфлауэр» в Вашингтоне, – сказал Брэд.
Генерал Кастер и его жена промелькнули мимо них, слаженно скользя в танце. Элизабет выглядела величественно в бальном платье из лионского шелка, оттененного цветами из белых кружев и зелеными лентами. Это были цвета полка. Волосы ее венчала тиара из слоновой кости, инкрустированная полудрагоценными камнями.
Беатрис Картер также была захватывающе прекрасной в изумительном туалете ослепительно алого цвета с высоким воротом. Талия ее в этом платье казалась еще тоньше. Она танцевала с полковником Каллаханом, крепко прижимавшим ее к себе.
– Потанцуем? – предложил Брэд.
Майра охотно согласилась и вошла в кольцо его рук. Он повел ее по площадке для танцев.
– Никогда не отличался талантами в этом искусстве, – извинился он, наступив ей на ногу.
– Не важно, – прошептала она ему на ухо. – Танцы – только предлог, чтобы женщины и мужчины могли подержать друг друга в объятиях.
Во время перерыва в танцах участники празднества собрались вокруг длинного стола, уставленного кексами, печеньем и птифурами… В центре стола стояла огромная чаша с пуншем, украшенная глыбой льда, что было уж из ряда вон выходящей роскошью. Майра болтала с Элизабет, Би и несколькими другими офицерскими женами, пока Брэд медленно приблизился к другому концу стола, где группа офицеров окружила генерала Кастера. Но их беседа носила отнюдь не праздничный характер.
– Мы как раз обсуждали, что случилось в начале этой недели в форте Фил-Карни, – обратился Кастер к Брэду. – Вы слышали об этом?
– Нет, но, думаю, они способны справиться с любой постигшей их напастью. Черт возьми! Их гарнизон укомплектован пятью отрядами пехоты и Вторым кавалерийским полком.
– Но оказалось, что им не удалось справиться с этой напастью. Капитан Билл Феттерман отправился с отрядом из восьмидесяти трех человек на заготовку дров. На обратном пути в Карни они наткнулись на засаду из гораздо более многочисленного отряда воинственных сиу, и все до единого человека погибли.
– Боже мой! – воскликнул Брэд, посерев лицом.
– Но что еще хуже, молва об этом распространилась среди индейских племен со скоростью лесного пожара, и они уверились в том, что могут легко справиться с армией и кавалерией Соединенных Штатов. Джентльмены, я предвижу, что этот инцидент послужит сигналом к наступлению индейцев. А это означает полномасштабную войну. Есть сведения, что одни только сиу собрали восемь тысяч отличных воинов и все они вооружены превосходным контрабандным оружием.
Кастер опрокинул сразу полбутылки виски.
– Если моя догадка не ошибочна, нам недолго ждать, пока нашему полку будет отдан приказ выступить в северо-западном направлении. В Блэк-Хиллз будет побоище, равного которому эта страна еще не видела. Там бунтуют золотоискатели, и эти чертовы безответственные охотники за наживой хлынут в Блэк-Хиллз в нарушение договоренностей, заключенных правительством с советом индейских племен.
Брэд покачал головой, все еще ошарашенный новостью о побоище, во время которого погибли Феттерман и его люди.
– Полностью уничтожен гарнизон форта Карни. Это невероятно.
– Уж придется поверить, – мрачно заметил Кастер. Потом с иронией добавил: – Итак, джентльмены, этот урок пойдет нам на пользу. Такого ни в коем случае не произойдет с вверенным мне полком.
Глава 6
4 июня 1866 года
«Милые Уэнди и Сьюзен!
Папочка и я в восторге от известия о помолвке Уэнди с Карлом Коллинзом. Папочка говорит, что ты, Уэнди, поймала большую рыбку, что твой Карл – один из самых многообещающих молодых политиков в Вашингтоне. Конечно, в июне будущего года мы приедем к тебе на свадьбу.
Вас, вероятно, удивит сообщение о том, что Уэнди не единственная из сестер Каллахан, которая собирается связать себя узами брака. Поскольку почти в каждом своем письме, которое я писала вам, я упоминала лейтенанта Брэдфорда Тэйлора, у вас не осталось сомнений насчет того, что он занимает в моей жизни и чувствах особое место.
По правде говоря, милая Уэнди, если все пойдет по плану, ваша младшая сестра выйдет замуж раньше вас! Что же касается карьеры военного, то вы ведь знаете, как я всегда утверждала: ни за что не выйду замуж за офицера. Из этого следует, что никто из нас не властен над своей жизнью и судьбой. Я безумно влюблена в Брэда и вышла бы за него, даже если бы он был старьевщиком.
Мы не надеемся, что вы обе отважитесь на путешествие в эту дыру, чтобы присутствовать на нашей свадьбе. Это будет очень скромная и простая церемония в доме генерала Кастера, а днем позже мы отправимся поездом в Сан-Антонио, чтобы провести там короткий медовый месяц.
Папочка сам не свой с тех пор, как его любимая Би Картер вернулась в Сент-Луис. Он рассчитывает в сентябре взять отпуск и навестить ее. Возможно, он вернется в Техас с молодой женой.
Сегодня День независимости и предполагается большое торжество, которое начнется в полдень. Все офицеры полка внесли свою лепту в празднование, и три дня назад Брэд отправил в Сан-Антонио команду из десяти человек для доставки напитков, еды и пиротехники для фейерверка, которые генерал Кастер поручил закупить генералу Шеридану несколько недель назад. Это, пожалуй, единственный случай, когда в форт должно быть доставлено шесть глыб льда.
Придется сократить это письмо, потому что в десять часов я собираюсь присоединиться к Брэду и его взводу, отправляющимся с разведывательными целями на юг, где банда шайеннов в последнее время грабит и терроризирует мирных жителей. Для кавалерии это бессмысленное занятие, потому что к тому времени, когда мы окажемся на месте, индейцев и след простынет.
Снова, милые сестры, шлю вам нежный привет от папочки и свою неизменную любовь. Мне очень не хватает вас. Тем не менее у нас достало сил послать вам наше искреннее поздравление. Мы шлем его от всего сердца, Уэнди, тебе и мистеру Коллинзу в связи с вашей помолвкой и живем надеждой посетить вашу свадьбу и побыть вместе с вами. Как хорошо будет, когда наша семья вновь соединится хотя бы ненадолго.
Ваша преданная сестра Майра».
Майра сложила письмо и вложила его в конверт. По дороге в кораль она оставила его в помещении дежурного для отправки.
– Почту не будут отправлять до следующего понедельника, мисс Каллахан, – сообщил ей дежурный.
– Я не спешу, – ответила она и удалилась, насвистывая веселый мотивчик.
Был великолепный прохладный июльский день, один из тех, что так запоминаются старожилам. Майра не могла скрыть своего отличного настроения, и это сказывалось даже в ее танцующей походке.
Кавалеристы уже садились на коней, когда Майра добралась до паддока. Брэд приветствовал ее улыбкой и поцеловал в щеку.
– Сегодня утром ты выглядишь сдобной пышечкой и очень озорной и кокетливой.
Майра фыркнула:
– Ах, вот как! Пышечкой… Вы уж умеете испортить девушке настроение, лейтенант Тэйлор.
Он наклонился и прошептал ей на ухо:
– Во всяком случае, все у тебя на месте, как и положено.
Майра притворилась обиженной и надулась.
– Ну, пройдет немало времени, прежде чем вам удастся дотронуться до меня, лейтенант Остроумец!
Грум подвел ей Дьявола.
– Сегодня утром он в игривом настроении.
– Как и я…
Майра погладила морду жеребца, а он прижался носом к ее щеке, взмахнул хвостом и нежно заржал. Она поставила ногу в стремя и вспорхнула в седло. На Майре была униформа, обычная для кавалериста приграничного гарнизона, – штаны из оленьей кожи, мундир, украшенный тяжелой бахромой, и широкополая шляпа. Взвод выехал из форта и лениво затрусил, вытянувшись в длинную колонну. Кавалеристы ехали по двое. Во главе колонны рядом с Брэдом ехала Майра.
– Ты уверена, что хочешь участвовать в этой вылазке? – спросил Брэд. – Тебе придется пропустить несколько часов праздничного дня и несколько праздничных утренних увеселений. Не думаю, что мы вернемся раньше четырех часов дня.
– Если я не смогу разделить эти развлечения с тобой, все равно они не будут мне в радость. Куда бы ты ни отправился, я поеду с тобой. Я не пользуюсь библейской терминологией, но смысл моих слов от этого не меняется.
Он рассмеялся:
– Из тебя выйдет образцовая офицерская жена вроде Элизабет.
Этот комплимент Майра приняла без восторга.
– Я не похожа на Элизабет. Я нежно ее люблю, но, на мой взгляд, она слишком пассивна. Я хочу сказать, что она скорее приложение к генералу, а не личность, сознающая свои права.
Когда Майра распалялась, глаза ее казались зеленее.
– Если ты считаешь Элизабет эталоном офицерской жены, ты собираешься вступить в брак не с той девушкой.
Брэд потянулся к ней и положил руку ей на плечо. Потом сказал очень серьезно:
– Моя милая Майра, нет ни одного человека в форте, кто бы усомнился в том, что ты цельная и своеобразная личность и что ты прекрасно сознаешь свои права во всех сферах жизни.
Она не смогла сдержать самодовольной улыбки.
– Прости, любовь моя. Я знаю, что иногда проявляю излишнюю чувствительность и слишком агрессивно отстаиваю место женщины в современном обществе, но для такого разумного и справедливого человека, как ты, не секрет, что многие представители твоего пола все еще живут, как в средние века, и придерживаются весьма консервативных взглядов, когда речь заходит о женщинах.
Брэд смотрел на нее, явно забавляясь ее горячностью.
– Майра, моя дорогая, меня бы не удивило, если бы однажды ты добилась высокого государственного поста.
– Полагаю, я справилась бы с ним ничуть не хуже, чем многие известные нам политики-мужчины в Вашингтоне. А конкретно президент Джонсон.
– Он и в роли вице-президента не блистал, а уж на президента не тянет и подавно. Тебе известно, что в день инаугурации он был пьян?
– Папа мне рассказывал. И говорят, что его теперешняя распря с министром обороны Стэнтоном затеяна для того, чтобы избавить его от неприятностей в конгрессе.
Их беседе был положен конец, когда один из разведчиков передового отряда галопом вернулся к ним со словами:
– Вооруженный отряд шайеннов осадил дом Джесси Смита, и его семья и наемные рабочие спрятались в амбаре. Неизвестно, сколько еще они смогут продержаться.
– Это около двух миль вверх по ручью Шоушон, – сказал лейтенант Тэйлор.
Он с силой потер щеку и посмотрел на Майру.
– Дорогая, это неподходящее для тебя место. Лучше тебе вернуться в форт.
Майра воинственно вздернула подбородок.
– Ни за что на свете, лейтенант, я не пропустила бы этого приключения. Кроме того, тебе понадобятся все солдаты, умеющие стрелять.
– Черт возьми, Майра! – рявкнул он. – Я не позволю тебе рисковать собой. Отправляйся обратно в форт. Это приказ!
Ее глаза теперь засверкали, как два изумруда.
– Я не подчиняюсь вашим приказам, лейтенант. Если бы я была вашим солдатом, то мне пришлось бы подчиниться. Поехали!
Брэд вздрогнул, услышав приглушенный смех в конце колонны. Набрав в грудь воздуха, он крикнул трубачу:
– Труби «К оружию», Мэйсон!
Мэйсон приложил трубу ко рту, надул щеки и протрубил призыв «К оружию». От пронзительных, настойчивых дробных звуков тонкие волоски на затылке Майры поднялись дыбом.
Взвод пустился галопом, разведчики мчались в авангарде.
За полмили от фермы Смита они услышали непрекращающийся треск ружейных выстрелов и воинственные крики индейцев, похожие на вопли баньши. [3]Но Майру передернуло от другого звука – человеческих голосов, исполненных безумного ужаса. Шум схватки дал возможность кавалеристам приблизиться к месту происшествия по высохшему руслу ручья, высокие берега которого прикрывали их. С расстояния не более двухсот ярдов Брэд оглядел место действия. Голос его задрожал от ярости:
– Краснокожие негодяи! Они добрались до дверей и окон амбара и запалили его! – Он повернулся к своему подчиненному: – Сержант Йейтс, спешивайтесь, возьмите пятерых людей, обогните участок по руслу ручья и рассейтесь на его восточном берегу среди кустов полыни. Как только услышите звук трубы, начинайте стрелять, постепенно приближаясь к амбару и стараясь его окружить. Тогда шайенны сочтут, что у нас гораздо больше солдат, чем на самом деле, и подумают, что окружены.
Он отдал приказ знаменосцу:
– Разверни флаг!
Потом выхватил свою саблю из ножен и поднял ее высоко в воздух.
Штандарт цветов полка трепетал на свежем ветру, гулявшем в овраге, образованном берегами пересохшего ручья. От его вида кровь заиграла в жилах Майры. Брэд повернулся к ней.
– Ради Бога, Майра, по крайней мере сделай мне одолжение и держись подальше, оставайся на заднем плане.
– Не беспокойся обо мне, дорогой. Со мной ничего не случится.
Она вытащила свою винтовку «спенсер» из седельной сумки и подняла ее.
– Труби атаку! – оглушительно закричал Брэд.
Пронзительный звук трубы заглушил воинственные крики индейцев, и на мгновение они застыли, как изображения на картинах. Сверхъестественная пугающая тишина воцарилась на месте недавнего побоища. И тогда лейтенант, размахивая саблей, хлестнул своего коня, заставив его перескочить через русло высохшего ручья, и повел свой взвод. Его солдаты скакали по обоим берегам оврага. Одновременно подразделение сержанта Йейтса открыло стрельбу с флангов, осыпая оторопевших индейцев шквалом огня и стремясь создать у шайеннов впечатление, что они окружены. Густое облако пыли, поднятое наступавшими кавалеристами, было хорошим прикрытием и не позволяло индейцам выяснить подлинную численность отряда противника.
Оправившись от первого шока, шайенны перегруппировались, чтобы встретить кавалерию белых. Они разделились на две группы, одна из которых двинулась навстречу конникам, а другая, более многочисленная, отступила к гряде холмов на север, за горящий амбар, туда, где были привязаны их лошади. Они были деморализованы непрекращающимся обстрелом, которому их подвергли люди Йейтса.
Тем не менее наступающий взвод был встречен ружейными выстрелами и градом стрел. Солдату, скакавшему вровень с лейтенантом Тэйлором, стрела угодила в грудь, и он рухнул с коня.
Лейтенант ощутил, как лицо его овеяло легким ветерком, – это стрела задела его шляпу. И вот они уже врезались в ряды индейцев. Кавалеристы смяли их, и индейские воины, как кегли, повалились на землю под их натиском. Один из шайеннских воинов с бедра выстрелил в Тэйлора, но промахнулся. Прежде чем он смог выстрелить снова, лейтенант снес ему голову саблей. Он убил еще одного индейского воина, уцепившегося за узду его коня и угрожавшего ему пистолетом, который держал в другой руке.
Но эта безумная свалка длилась не так уж долго. Однако прежде чем шайенны отступили, Майра двумя меткими выстрелами сразила двоих индейцев, попав одному в голову, а другому в сердце. Лейтенант Тэйлор не имел намерения преследовать неприятеля. Он не был готов к этому, и первой его задачей было позаботиться о людях, оказавшихся в горящем амбаре, как в ловушке.
«Милые Уэнди и Сьюзен!
Папочка и я в восторге от известия о помолвке Уэнди с Карлом Коллинзом. Папочка говорит, что ты, Уэнди, поймала большую рыбку, что твой Карл – один из самых многообещающих молодых политиков в Вашингтоне. Конечно, в июне будущего года мы приедем к тебе на свадьбу.
Вас, вероятно, удивит сообщение о том, что Уэнди не единственная из сестер Каллахан, которая собирается связать себя узами брака. Поскольку почти в каждом своем письме, которое я писала вам, я упоминала лейтенанта Брэдфорда Тэйлора, у вас не осталось сомнений насчет того, что он занимает в моей жизни и чувствах особое место.
По правде говоря, милая Уэнди, если все пойдет по плану, ваша младшая сестра выйдет замуж раньше вас! Что же касается карьеры военного, то вы ведь знаете, как я всегда утверждала: ни за что не выйду замуж за офицера. Из этого следует, что никто из нас не властен над своей жизнью и судьбой. Я безумно влюблена в Брэда и вышла бы за него, даже если бы он был старьевщиком.
Мы не надеемся, что вы обе отважитесь на путешествие в эту дыру, чтобы присутствовать на нашей свадьбе. Это будет очень скромная и простая церемония в доме генерала Кастера, а днем позже мы отправимся поездом в Сан-Антонио, чтобы провести там короткий медовый месяц.
Папочка сам не свой с тех пор, как его любимая Би Картер вернулась в Сент-Луис. Он рассчитывает в сентябре взять отпуск и навестить ее. Возможно, он вернется в Техас с молодой женой.
Сегодня День независимости и предполагается большое торжество, которое начнется в полдень. Все офицеры полка внесли свою лепту в празднование, и три дня назад Брэд отправил в Сан-Антонио команду из десяти человек для доставки напитков, еды и пиротехники для фейерверка, которые генерал Кастер поручил закупить генералу Шеридану несколько недель назад. Это, пожалуй, единственный случай, когда в форт должно быть доставлено шесть глыб льда.
Придется сократить это письмо, потому что в десять часов я собираюсь присоединиться к Брэду и его взводу, отправляющимся с разведывательными целями на юг, где банда шайеннов в последнее время грабит и терроризирует мирных жителей. Для кавалерии это бессмысленное занятие, потому что к тому времени, когда мы окажемся на месте, индейцев и след простынет.
Снова, милые сестры, шлю вам нежный привет от папочки и свою неизменную любовь. Мне очень не хватает вас. Тем не менее у нас достало сил послать вам наше искреннее поздравление. Мы шлем его от всего сердца, Уэнди, тебе и мистеру Коллинзу в связи с вашей помолвкой и живем надеждой посетить вашу свадьбу и побыть вместе с вами. Как хорошо будет, когда наша семья вновь соединится хотя бы ненадолго.
Ваша преданная сестра Майра».
Майра сложила письмо и вложила его в конверт. По дороге в кораль она оставила его в помещении дежурного для отправки.
– Почту не будут отправлять до следующего понедельника, мисс Каллахан, – сообщил ей дежурный.
– Я не спешу, – ответила она и удалилась, насвистывая веселый мотивчик.
Был великолепный прохладный июльский день, один из тех, что так запоминаются старожилам. Майра не могла скрыть своего отличного настроения, и это сказывалось даже в ее танцующей походке.
Кавалеристы уже садились на коней, когда Майра добралась до паддока. Брэд приветствовал ее улыбкой и поцеловал в щеку.
– Сегодня утром ты выглядишь сдобной пышечкой и очень озорной и кокетливой.
Майра фыркнула:
– Ах, вот как! Пышечкой… Вы уж умеете испортить девушке настроение, лейтенант Тэйлор.
Он наклонился и прошептал ей на ухо:
– Во всяком случае, все у тебя на месте, как и положено.
Майра притворилась обиженной и надулась.
– Ну, пройдет немало времени, прежде чем вам удастся дотронуться до меня, лейтенант Остроумец!
Грум подвел ей Дьявола.
– Сегодня утром он в игривом настроении.
– Как и я…
Майра погладила морду жеребца, а он прижался носом к ее щеке, взмахнул хвостом и нежно заржал. Она поставила ногу в стремя и вспорхнула в седло. На Майре была униформа, обычная для кавалериста приграничного гарнизона, – штаны из оленьей кожи, мундир, украшенный тяжелой бахромой, и широкополая шляпа. Взвод выехал из форта и лениво затрусил, вытянувшись в длинную колонну. Кавалеристы ехали по двое. Во главе колонны рядом с Брэдом ехала Майра.
– Ты уверена, что хочешь участвовать в этой вылазке? – спросил Брэд. – Тебе придется пропустить несколько часов праздничного дня и несколько праздничных утренних увеселений. Не думаю, что мы вернемся раньше четырех часов дня.
– Если я не смогу разделить эти развлечения с тобой, все равно они не будут мне в радость. Куда бы ты ни отправился, я поеду с тобой. Я не пользуюсь библейской терминологией, но смысл моих слов от этого не меняется.
Он рассмеялся:
– Из тебя выйдет образцовая офицерская жена вроде Элизабет.
Этот комплимент Майра приняла без восторга.
– Я не похожа на Элизабет. Я нежно ее люблю, но, на мой взгляд, она слишком пассивна. Я хочу сказать, что она скорее приложение к генералу, а не личность, сознающая свои права.
Когда Майра распалялась, глаза ее казались зеленее.
– Если ты считаешь Элизабет эталоном офицерской жены, ты собираешься вступить в брак не с той девушкой.
Брэд потянулся к ней и положил руку ей на плечо. Потом сказал очень серьезно:
– Моя милая Майра, нет ни одного человека в форте, кто бы усомнился в том, что ты цельная и своеобразная личность и что ты прекрасно сознаешь свои права во всех сферах жизни.
Она не смогла сдержать самодовольной улыбки.
– Прости, любовь моя. Я знаю, что иногда проявляю излишнюю чувствительность и слишком агрессивно отстаиваю место женщины в современном обществе, но для такого разумного и справедливого человека, как ты, не секрет, что многие представители твоего пола все еще живут, как в средние века, и придерживаются весьма консервативных взглядов, когда речь заходит о женщинах.
Брэд смотрел на нее, явно забавляясь ее горячностью.
– Майра, моя дорогая, меня бы не удивило, если бы однажды ты добилась высокого государственного поста.
– Полагаю, я справилась бы с ним ничуть не хуже, чем многие известные нам политики-мужчины в Вашингтоне. А конкретно президент Джонсон.
– Он и в роли вице-президента не блистал, а уж на президента не тянет и подавно. Тебе известно, что в день инаугурации он был пьян?
– Папа мне рассказывал. И говорят, что его теперешняя распря с министром обороны Стэнтоном затеяна для того, чтобы избавить его от неприятностей в конгрессе.
Их беседе был положен конец, когда один из разведчиков передового отряда галопом вернулся к ним со словами:
– Вооруженный отряд шайеннов осадил дом Джесси Смита, и его семья и наемные рабочие спрятались в амбаре. Неизвестно, сколько еще они смогут продержаться.
– Это около двух миль вверх по ручью Шоушон, – сказал лейтенант Тэйлор.
Он с силой потер щеку и посмотрел на Майру.
– Дорогая, это неподходящее для тебя место. Лучше тебе вернуться в форт.
Майра воинственно вздернула подбородок.
– Ни за что на свете, лейтенант, я не пропустила бы этого приключения. Кроме того, тебе понадобятся все солдаты, умеющие стрелять.
– Черт возьми, Майра! – рявкнул он. – Я не позволю тебе рисковать собой. Отправляйся обратно в форт. Это приказ!
Ее глаза теперь засверкали, как два изумруда.
– Я не подчиняюсь вашим приказам, лейтенант. Если бы я была вашим солдатом, то мне пришлось бы подчиниться. Поехали!
Брэд вздрогнул, услышав приглушенный смех в конце колонны. Набрав в грудь воздуха, он крикнул трубачу:
– Труби «К оружию», Мэйсон!
Мэйсон приложил трубу ко рту, надул щеки и протрубил призыв «К оружию». От пронзительных, настойчивых дробных звуков тонкие волоски на затылке Майры поднялись дыбом.
Взвод пустился галопом, разведчики мчались в авангарде.
За полмили от фермы Смита они услышали непрекращающийся треск ружейных выстрелов и воинственные крики индейцев, похожие на вопли баньши. [3]Но Майру передернуло от другого звука – человеческих голосов, исполненных безумного ужаса. Шум схватки дал возможность кавалеристам приблизиться к месту происшествия по высохшему руслу ручья, высокие берега которого прикрывали их. С расстояния не более двухсот ярдов Брэд оглядел место действия. Голос его задрожал от ярости:
– Краснокожие негодяи! Они добрались до дверей и окон амбара и запалили его! – Он повернулся к своему подчиненному: – Сержант Йейтс, спешивайтесь, возьмите пятерых людей, обогните участок по руслу ручья и рассейтесь на его восточном берегу среди кустов полыни. Как только услышите звук трубы, начинайте стрелять, постепенно приближаясь к амбару и стараясь его окружить. Тогда шайенны сочтут, что у нас гораздо больше солдат, чем на самом деле, и подумают, что окружены.
Он отдал приказ знаменосцу:
– Разверни флаг!
Потом выхватил свою саблю из ножен и поднял ее высоко в воздух.
Штандарт цветов полка трепетал на свежем ветру, гулявшем в овраге, образованном берегами пересохшего ручья. От его вида кровь заиграла в жилах Майры. Брэд повернулся к ней.
– Ради Бога, Майра, по крайней мере сделай мне одолжение и держись подальше, оставайся на заднем плане.
– Не беспокойся обо мне, дорогой. Со мной ничего не случится.
Она вытащила свою винтовку «спенсер» из седельной сумки и подняла ее.
– Труби атаку! – оглушительно закричал Брэд.
Пронзительный звук трубы заглушил воинственные крики индейцев, и на мгновение они застыли, как изображения на картинах. Сверхъестественная пугающая тишина воцарилась на месте недавнего побоища. И тогда лейтенант, размахивая саблей, хлестнул своего коня, заставив его перескочить через русло высохшего ручья, и повел свой взвод. Его солдаты скакали по обоим берегам оврага. Одновременно подразделение сержанта Йейтса открыло стрельбу с флангов, осыпая оторопевших индейцев шквалом огня и стремясь создать у шайеннов впечатление, что они окружены. Густое облако пыли, поднятое наступавшими кавалеристами, было хорошим прикрытием и не позволяло индейцам выяснить подлинную численность отряда противника.
Оправившись от первого шока, шайенны перегруппировались, чтобы встретить кавалерию белых. Они разделились на две группы, одна из которых двинулась навстречу конникам, а другая, более многочисленная, отступила к гряде холмов на север, за горящий амбар, туда, где были привязаны их лошади. Они были деморализованы непрекращающимся обстрелом, которому их подвергли люди Йейтса.
Тем не менее наступающий взвод был встречен ружейными выстрелами и градом стрел. Солдату, скакавшему вровень с лейтенантом Тэйлором, стрела угодила в грудь, и он рухнул с коня.
Лейтенант ощутил, как лицо его овеяло легким ветерком, – это стрела задела его шляпу. И вот они уже врезались в ряды индейцев. Кавалеристы смяли их, и индейские воины, как кегли, повалились на землю под их натиском. Один из шайеннских воинов с бедра выстрелил в Тэйлора, но промахнулся. Прежде чем он смог выстрелить снова, лейтенант снес ему голову саблей. Он убил еще одного индейского воина, уцепившегося за узду его коня и угрожавшего ему пистолетом, который держал в другой руке.
Но эта безумная свалка длилась не так уж долго. Однако прежде чем шайенны отступили, Майра двумя меткими выстрелами сразила двоих индейцев, попав одному в голову, а другому в сердце. Лейтенант Тэйлор не имел намерения преследовать неприятеля. Он не был готов к этому, и первой его задачей было позаботиться о людях, оказавшихся в горящем амбаре, как в ловушке.