– Черт! – Она принялась за ноготь большого пальца. – Ты думаешь, здесь больше небезопасно?
– Я не знаю.
– Но телефон-то здесь. И номер его напечатан в газете. Как же мы ответим на звонок, если нас здесь не будет?
– А кто, собственно, позвонит?
– Редьярд Велкин.
– Он же убил Маделейн Порлок ночью в четверг!.. Держу пари, что он взял такси прямо до аэропорта Кеннеди и к полуночи в стране его уже не было.
– Значит, он уехал без книги?
Я пожал плечами.
– И сикх может позвонить. Что произошло с этими пятьюстами долларами?
– Ты думаешь, он позвонит, чтобы спросить об этом?
– Нет, я сама об этом спрашиваю, Берни. Ведь у тебя с собой были деньги, когда Маделейн Порлок отравила тебя наркотиками, верно?
– Верно.
– А когда ты пришел в себя, денег уже не было.
– Опять верно.
– Так что же с ними произошло?
– Она их взяла. А! Что с ними произошло после того, как она их взяла?
– Да. Куда они подевались? Ты же копался в ее вещах вчера вечером. Ведь рядом с книгой их не было?
– Их не было нигде. То есть там, где я смотрел, их не было. Я думаю, что убийца захватил их с собой.
– Почему же он их не оставил?
– Зачем же их оставлять? Деньги – это деньги, Каролин.
– В газетах тьма историй об убийствах и говорится, что полиция исключает ограбление в качестве мотива в тех случаях, когда у жертвы при себе оказывается много денег.
– Это – преднамеренное преступление. В этом случае убийца хочет, чтобы стало известно, за что человек убит. Иногда даже специально оставляют деньги на месте преступления, чтобы полиция исключила ограбление. На этот раз либо убийца взял деньги, либо Порлок нашла укромное местечко, которое не попалось мне на глаза. Или какой-нибудь полицейский захапал денежки тайком от всех. Такие случаи бывали.
– В самом деле?
– О конечно! Я мог бы бесконечно рассказывать тебе о подобных случаях. Но стоит ли? Ведь телефон будет без умолку звонить все это время.
И я повернулся к аппарату, надеясь быть услышанным. Тот, однако, оставался безмолвным еще не менее получаса.
Зато уж, когда он начал звонить, я думал, что он больше никогда не остановится.
– Алло?
– Алло! Я только что прочел ваше объявление в газете «Таймс». Вот только не знаю, верно ли я его понял.
– А как вы его поняли?
– Очевидно, вы кое-что продаете?
– Совершенно верно.
– Кажется, поездку в форт Баклоу.
– Да.
– Можно узнать, с кем я говорю?
– Я собирался задать вам тот же вопрос.
– А-а-а... Тупиковая ситуация. Я должен подумать.
Английская интонация с некоторым африканским или азиатским оттенком. Немного шепелявый "с". Человек воспитанный, разговаривать умеет, голос приятный.
– Очень хорошо, сэр. Полагаю, вы уже встречались с моим агентом. Если я угадал, то вы не так давно здорово надули его во время одной сделки. Он заплатил пятьсот долларов за книгу, которая стоила доллар девяносто пять центов.
– Я не виноват. Он убежал, не взяв сдачу.
Понимающий смешок.
– Тогда я угадал. Вы тот самый человек. Очень хорошо! Вам не откажешь в смелости, сэр. Полиция разыскивает вас в связи с убийством женщины, а вы по-прежнему стараетесь продать книгу. Бизнес прежде всего, а?
– Деньги мне нужны немедленно!
– Полагаю, чтобы покинуть страну. Книга у вас при себе? Сейчас, когда мы разговариваем, она с вами?
– Да. Боюсь, что я не расслышал, как вас зовут?
– Боюсь, что я вам этого не сказал. Прежде чем мы продолжим, сэр, может быть, вы могли бы доказать мне, что книга у вас?
– Я могу поднести ее к телефону, но если вы не обладаете сверхъестественными способностями...
– Откройте ее на сорок второй странице, сэр, и прочитайте первую строфу.
– А! Подождите минуточку. «Воет шакал и кричит обезьяна,/ Светит тоскливо на небе луна./ Ты в форт Баклоу идешь, путь твой странен,/ Долог, а ночь страшных звуков полна...» Это то, что вы хотели услышать?
Молчание.
– Мне нужна эта книга, сэр. Я хочу купить ее.
– Очень хорошо. Я как раз хочу ее продать.
– Ваша цена?
– Она еще не установлена.
– Если вы ее установите...
– Это не так-то просто. Я должен подстраховаться. Я ведь, как вы совершенно правильно отметили, вынужден скрываться. А это делает меня легко уязвимым. Между тем я до сих пор не знаю, с кем имею дело.
– Я – гость в вашей стране, сэр. Страстный почитатель мистера Киплинга. Имя мое в данном случае не важно.
– Как мне вас найти?
– Об этом тем более можете не волноваться. Я сам свяжусь с вами, сэр. Я позвоню вам по этому телефону.
– Нет. Меня здесь не будет. Здесь небезопасно. Назовите номер, по которому я мог бы разыскать вас сегодня в пять часов.
– Номер телефона?
– Да.
– Я не могу этого сделать.
– Это может быть любой телефон. Просто вам в пять часов нужно быть рядом с ним.
– Ага, понятно. Я перезвоню вам, сэр, через десять минут.
– Сэр, есть у вас под рукой бумага и карандаш?
– Говорите.
– Сегодня в пять часов вы можете найти меня по номеру RH4-5198.
– RH4-5198. В пять часов.
– Алло?
– Алло?
– Алло!
– Ах! Не могли бы вы сказать что-нибудь подлиннее, чем это «алло»?
– Что вы хотите услышать?
– Чудесно! Я очень надеялся на то, что это вы. Я не назову вслух вашего имени, а вы, не сомневаюсь, не назовете моего.
– Нет. Разве что мне захочется позвонить в ваш клуб и попросить, чтобы вас подозвали.
– Не делайте этого.
– Мне сказали, что вы не являетесь членом клуба. Невероятно, да?
– Возможно, я был не во всем откровенен с вами, мой мальчик. Но я все могу объяснить.
– Не сомневаюсь в этом.
– Теперь о том, что нас обоих интересует. Я заключил из вашего объявления, что это по-прежнему у вас.
– Даже и сейчас прямо передо мной.
– Великолепно!
– "Воет шакал и кричит обезьяна,/ Светит тоскливо на небе луна./ Ты в форт Баклоу идешь, путь твой странен..."
– Ради Бога, не читайте этого мне. Или вы что-то оттуда наизусть выучили?
– Нет, я читал по книге.
– А, чтобы доказать, что она у вас есть. Вряд ли это необходимо, мой мальчик. Не стали бы вы убивать женщину, если бы согласились отказаться от книги. Теперь давайте сообразим, как нам осуществить нашу сделку.
– Мы можем где-нибудь встретиться.
– Можем. Разумеется, привлекать внимание полиции невыгодно ни мне, ни вам. Нельзя ли...
– Дайте мне номер, по которому я мог бы позвонить вам в шесть часов.
– А почему я не могу вам позвонить?
– Потому что я не знаю, где буду находиться.
– Понятно. Видите ли, мальчик мой, я не уверен, что могу дать вам этот номер. Я рискую обнаружить свое местопребывание.
– Тогда дайте мне любой номер.
– Как это?
– Найдите платный телефон. Дайте мне номер, и будьте там в шесть.
– А! Я вам перезвоню.
– Алло?
– СН2-9419.
– Хорошо.
– В шесть часов.
– Хорошо.
– Алло?
– Алло! Кажется, вы поместили объявление...
– О поездке в форт Баклоу. Да.
– Можем мы говорить прямо? Речь ведь идет о книге, да?
– Да.
– И вы хотите купить ее?
– Нет, я ее продаю.
Молчание.
– Понятно. Значит, она у вас есть. Она сейчас находится у вас?
– "...Ты в форт Баклоу идешь, путь твой странен,/ Долог, а ночь страшных звуков полна..."
– Простите?
– Я читаю сорок вторую страницу, сверху.
– О, в этом нет необходимости! – Снова молчание. – Это довольно странно. Может быть, мне следует назвать себя?
– Было бы очень мило с вашей стороны.
– Меня зовут Демарест. Прескотт Демарест. Думаю, что мое имя вам ничего не говорит. Я выступаю как агент богатого коллекционера, имя которого, возможно, вам и известно, но я не имею права его упоминать. Книга недавно была ему предложена, а затем неожиданно он получил отказ. Я хотел бы знать, тот ли это экземпляр?
– Не могу вам сказать.
– Экземпляр, который предлагали, был представлен как единственный в своем роде. Мы так поняли, что существует только один экземпляр этой книги.
– Тогда, вероятно, это он и есть.
– Похоже на то. Мне кажется, вы не назвали своего имени.
– Я хотел бы сохранить инкогнито, мистер Демарест. Как и тот, на кого вы работаете.
– Понимаю. Я, конечно, должен буду с ним посоветоваться, прежде чем что-нибудь предприму. Но не могли бы вы назвать мне цену?
– Она еще не установлена.
– Есть еще возможные покупатели?
– Их несколько.
– Я бы хотел взглянуть на книгу. Прежде чем вы ее предложите кому-нибудь другому. Если бы мы могли договориться о встрече...
– Сейчас я не могу разговаривать, мистер Демарест. Куда я сегодня мог бы позвонить вам, скажем, в четыре часа? Вы будете в это время недалеко от какого-нибудь телефона?
– Это можно устроить.
– Вы не могли бы сказать мне номер?
– Почему бы и нет? Запишите. WO4-1114. Вы сказали – в четыре часа? Буду ждать вашего звонка в это время.
– Откуда ты знаешь?
– Я не знаю, но как-то очень определенно это чувствую. Первый звонивший был иностранец, и это он напустил на меня сикха. Сикх приходил в четверг, во второй половине дня, значит, по крайней мере тогда он был уверен, что книга у меня, но сейчас он заставил меня читать ему из этой книги по телефону.
– И что же из этого следует?
– Откуда мне знать? Сейчас я просто излагаю факты. Их объяснение последует позже. Вторым позвонил Велкин, и его не особенно заинтересовали кричащие шакалы и воющие обезьяны.
– Наоборот.
– Что – наоборот? Велкин не особенно заинтересовал обезьян и шакалов?
– Шакал выл, а обезьяна кричала. Но вряд ли это так уж важно. К чему ты клонишь, Берни?
– Хороший вопрос. Велкин, кажется, не сомневается в том, что это я убил Маделейн Порлок. Поэтому он и не удивился тому, что книга у меня. А это значит, что сам он не убивал ее. Если, конечно, он не прикидывался, что верит, будто это я убил ее. В этом случае...
– Что – в этом случае?
– Будь я проклят, если знаю. Остается Демарест, и в нем по сравнению с другими есть некий элемент новизны. Он открыто назвал свое имя, и его не надо было упрашивать, чтобы он дал свой телефонный номер. Что бы это могло значить?
– Я не знаю.
– И я не знаю, – я налил себе еще кофе. – Убийство спутало все карты. Если бы Маделейн Порлок не убили, у меня бы не было никаких неприятностей. Или если бы полиция не стремилась повесить убийство на меня. Я бы просто-напросто продал книгу тому из покупателей, кто предложил бы за нее больше, а последующие две недели провел бы на Багамских островах. Один из этих троих убил ее, Каролин.
– Один из тех, кто звонил?
– Угу. – Я взглянул на часы. – У нас не так-то много времени. Я должен звонить им по очереди с промежутком в один час, начиная с Демареста, в четыре часа. Так что у нас осталось не больше двух часов, чтобы кое-что подготовить.
– Что подготовить?
– Ловушку. Однако сделать это будет не просто, так как я не знаю, для кого из них ее готовить и что использовать в качестве приманки. Остается только одно средство.
– Какое же?
– То, к которому я всегда прибегаю в особо напряженной ситуации. Подкупить полицейского.
Глава 15
Глава 16
– Я не знаю.
– Но телефон-то здесь. И номер его напечатан в газете. Как же мы ответим на звонок, если нас здесь не будет?
– А кто, собственно, позвонит?
– Редьярд Велкин.
– Он же убил Маделейн Порлок ночью в четверг!.. Держу пари, что он взял такси прямо до аэропорта Кеннеди и к полуночи в стране его уже не было.
– Значит, он уехал без книги?
Я пожал плечами.
– И сикх может позвонить. Что произошло с этими пятьюстами долларами?
– Ты думаешь, он позвонит, чтобы спросить об этом?
– Нет, я сама об этом спрашиваю, Берни. Ведь у тебя с собой были деньги, когда Маделейн Порлок отравила тебя наркотиками, верно?
– Верно.
– А когда ты пришел в себя, денег уже не было.
– Опять верно.
– Так что же с ними произошло?
– Она их взяла. А! Что с ними произошло после того, как она их взяла?
– Да. Куда они подевались? Ты же копался в ее вещах вчера вечером. Ведь рядом с книгой их не было?
– Их не было нигде. То есть там, где я смотрел, их не было. Я думаю, что убийца захватил их с собой.
– Почему же он их не оставил?
– Зачем же их оставлять? Деньги – это деньги, Каролин.
– В газетах тьма историй об убийствах и говорится, что полиция исключает ограбление в качестве мотива в тех случаях, когда у жертвы при себе оказывается много денег.
– Это – преднамеренное преступление. В этом случае убийца хочет, чтобы стало известно, за что человек убит. Иногда даже специально оставляют деньги на месте преступления, чтобы полиция исключила ограбление. На этот раз либо убийца взял деньги, либо Порлок нашла укромное местечко, которое не попалось мне на глаза. Или какой-нибудь полицейский захапал денежки тайком от всех. Такие случаи бывали.
– В самом деле?
– О конечно! Я мог бы бесконечно рассказывать тебе о подобных случаях. Но стоит ли? Ведь телефон будет без умолку звонить все это время.
И я повернулся к аппарату, надеясь быть услышанным. Тот, однако, оставался безмолвным еще не менее получаса.
Зато уж, когда он начал звонить, я думал, что он больше никогда не остановится.
* * *
«Т-р-р-р-р...»– Алло?
– Алло! Я только что прочел ваше объявление в газете «Таймс». Вот только не знаю, верно ли я его понял.
– А как вы его поняли?
– Очевидно, вы кое-что продаете?
– Совершенно верно.
– Кажется, поездку в форт Баклоу.
– Да.
– Можно узнать, с кем я говорю?
– Я собирался задать вам тот же вопрос.
– А-а-а... Тупиковая ситуация. Я должен подумать.
Английская интонация с некоторым африканским или азиатским оттенком. Немного шепелявый "с". Человек воспитанный, разговаривать умеет, голос приятный.
– Очень хорошо, сэр. Полагаю, вы уже встречались с моим агентом. Если я угадал, то вы не так давно здорово надули его во время одной сделки. Он заплатил пятьсот долларов за книгу, которая стоила доллар девяносто пять центов.
– Я не виноват. Он убежал, не взяв сдачу.
Понимающий смешок.
– Тогда я угадал. Вы тот самый человек. Очень хорошо! Вам не откажешь в смелости, сэр. Полиция разыскивает вас в связи с убийством женщины, а вы по-прежнему стараетесь продать книгу. Бизнес прежде всего, а?
– Деньги мне нужны немедленно!
– Полагаю, чтобы покинуть страну. Книга у вас при себе? Сейчас, когда мы разговариваем, она с вами?
– Да. Боюсь, что я не расслышал, как вас зовут?
– Боюсь, что я вам этого не сказал. Прежде чем мы продолжим, сэр, может быть, вы могли бы доказать мне, что книга у вас?
– Я могу поднести ее к телефону, но если вы не обладаете сверхъестественными способностями...
– Откройте ее на сорок второй странице, сэр, и прочитайте первую строфу.
– А! Подождите минуточку. «Воет шакал и кричит обезьяна,/ Светит тоскливо на небе луна./ Ты в форт Баклоу идешь, путь твой странен,/ Долог, а ночь страшных звуков полна...» Это то, что вы хотели услышать?
Молчание.
– Мне нужна эта книга, сэр. Я хочу купить ее.
– Очень хорошо. Я как раз хочу ее продать.
– Ваша цена?
– Она еще не установлена.
– Если вы ее установите...
– Это не так-то просто. Я должен подстраховаться. Я ведь, как вы совершенно правильно отметили, вынужден скрываться. А это делает меня легко уязвимым. Между тем я до сих пор не знаю, с кем имею дело.
– Я – гость в вашей стране, сэр. Страстный почитатель мистера Киплинга. Имя мое в данном случае не важно.
– Как мне вас найти?
– Об этом тем более можете не волноваться. Я сам свяжусь с вами, сэр. Я позвоню вам по этому телефону.
– Нет. Меня здесь не будет. Здесь небезопасно. Назовите номер, по которому я мог бы разыскать вас сегодня в пять часов.
– Номер телефона?
– Да.
– Я не могу этого сделать.
– Это может быть любой телефон. Просто вам в пять часов нужно быть рядом с ним.
– Ага, понятно. Я перезвоню вам, сэр, через десять минут.
* * *
«Т-р-р-р-р...»– Сэр, есть у вас под рукой бумага и карандаш?
– Говорите.
– Сегодня в пять часов вы можете найти меня по номеру RH4-5198.
– RH4-5198. В пять часов.
* * *
«Т-р-р-р-р. Т-р-р-р-р...»– Алло?
– Алло?
– Алло!
– Ах! Не могли бы вы сказать что-нибудь подлиннее, чем это «алло»?
– Что вы хотите услышать?
– Чудесно! Я очень надеялся на то, что это вы. Я не назову вслух вашего имени, а вы, не сомневаюсь, не назовете моего.
– Нет. Разве что мне захочется позвонить в ваш клуб и попросить, чтобы вас подозвали.
– Не делайте этого.
– Мне сказали, что вы не являетесь членом клуба. Невероятно, да?
– Возможно, я был не во всем откровенен с вами, мой мальчик. Но я все могу объяснить.
– Не сомневаюсь в этом.
– Теперь о том, что нас обоих интересует. Я заключил из вашего объявления, что это по-прежнему у вас.
– Даже и сейчас прямо передо мной.
– Великолепно!
– "Воет шакал и кричит обезьяна,/ Светит тоскливо на небе луна./ Ты в форт Баклоу идешь, путь твой странен..."
– Ради Бога, не читайте этого мне. Или вы что-то оттуда наизусть выучили?
– Нет, я читал по книге.
– А, чтобы доказать, что она у вас есть. Вряд ли это необходимо, мой мальчик. Не стали бы вы убивать женщину, если бы согласились отказаться от книги. Теперь давайте сообразим, как нам осуществить нашу сделку.
– Мы можем где-нибудь встретиться.
– Можем. Разумеется, привлекать внимание полиции невыгодно ни мне, ни вам. Нельзя ли...
– Дайте мне номер, по которому я мог бы позвонить вам в шесть часов.
– А почему я не могу вам позвонить?
– Потому что я не знаю, где буду находиться.
– Понятно. Видите ли, мальчик мой, я не уверен, что могу дать вам этот номер. Я рискую обнаружить свое местопребывание.
– Тогда дайте мне любой номер.
– Как это?
– Найдите платный телефон. Дайте мне номер, и будьте там в шесть.
– А! Я вам перезвоню.
* * *
«Т-р-р-р-р...»– Алло?
– СН2-9419.
– Хорошо.
– В шесть часов.
– Хорошо.
* * *
«Т-р-р-р-р...»– Алло?
– Алло! Кажется, вы поместили объявление...
– О поездке в форт Баклоу. Да.
– Можем мы говорить прямо? Речь ведь идет о книге, да?
– Да.
– И вы хотите купить ее?
– Нет, я ее продаю.
Молчание.
– Понятно. Значит, она у вас есть. Она сейчас находится у вас?
– "...Ты в форт Баклоу идешь, путь твой странен,/ Долог, а ночь страшных звуков полна..."
– Простите?
– Я читаю сорок вторую страницу, сверху.
– О, в этом нет необходимости! – Снова молчание. – Это довольно странно. Может быть, мне следует назвать себя?
– Было бы очень мило с вашей стороны.
– Меня зовут Демарест. Прескотт Демарест. Думаю, что мое имя вам ничего не говорит. Я выступаю как агент богатого коллекционера, имя которого, возможно, вам и известно, но я не имею права его упоминать. Книга недавно была ему предложена, а затем неожиданно он получил отказ. Я хотел бы знать, тот ли это экземпляр?
– Не могу вам сказать.
– Экземпляр, который предлагали, был представлен как единственный в своем роде. Мы так поняли, что существует только один экземпляр этой книги.
– Тогда, вероятно, это он и есть.
– Похоже на то. Мне кажется, вы не назвали своего имени.
– Я хотел бы сохранить инкогнито, мистер Демарест. Как и тот, на кого вы работаете.
– Понимаю. Я, конечно, должен буду с ним посоветоваться, прежде чем что-нибудь предприму. Но не могли бы вы назвать мне цену?
– Она еще не установлена.
– Есть еще возможные покупатели?
– Их несколько.
– Я бы хотел взглянуть на книгу. Прежде чем вы ее предложите кому-нибудь другому. Если бы мы могли договориться о встрече...
– Сейчас я не могу разговаривать, мистер Демарест. Куда я сегодня мог бы позвонить вам, скажем, в четыре часа? Вы будете в это время недалеко от какого-нибудь телефона?
– Это можно устроить.
– Вы не могли бы сказать мне номер?
– Почему бы и нет? Запишите. WO4-1114. Вы сказали – в четыре часа? Буду ждать вашего звонка в это время.
* * *
– Думаю, что это все, – заключил я, вкратце пересказав Каролин беседу с мистером Демарестом. – Не думаю, что последуют новые звонки.– Откуда ты знаешь?
– Я не знаю, но как-то очень определенно это чувствую. Первый звонивший был иностранец, и это он напустил на меня сикха. Сикх приходил в четверг, во второй половине дня, значит, по крайней мере тогда он был уверен, что книга у меня, но сейчас он заставил меня читать ему из этой книги по телефону.
– И что же из этого следует?
– Откуда мне знать? Сейчас я просто излагаю факты. Их объяснение последует позже. Вторым позвонил Велкин, и его не особенно заинтересовали кричащие шакалы и воющие обезьяны.
– Наоборот.
– Что – наоборот? Велкин не особенно заинтересовал обезьян и шакалов?
– Шакал выл, а обезьяна кричала. Но вряд ли это так уж важно. К чему ты клонишь, Берни?
– Хороший вопрос. Велкин, кажется, не сомневается в том, что это я убил Маделейн Порлок. Поэтому он и не удивился тому, что книга у меня. А это значит, что сам он не убивал ее. Если, конечно, он не прикидывался, что верит, будто это я убил ее. В этом случае...
– Что – в этом случае?
– Будь я проклят, если знаю. Остается Демарест, и в нем по сравнению с другими есть некий элемент новизны. Он открыто назвал свое имя, и его не надо было упрашивать, чтобы он дал свой телефонный номер. Что бы это могло значить?
– Я не знаю.
– И я не знаю, – я налил себе еще кофе. – Убийство спутало все карты. Если бы Маделейн Порлок не убили, у меня бы не было никаких неприятностей. Или если бы полиция не стремилась повесить убийство на меня. Я бы просто-напросто продал книгу тому из покупателей, кто предложил бы за нее больше, а последующие две недели провел бы на Багамских островах. Один из этих троих убил ее, Каролин.
– Один из тех, кто звонил?
– Угу. – Я взглянул на часы. – У нас не так-то много времени. Я должен звонить им по очереди с промежутком в один час, начиная с Демареста, в четыре часа. Так что у нас осталось не больше двух часов, чтобы кое-что подготовить.
– Что подготовить?
– Ловушку. Однако сделать это будет не просто, так как я не знаю, для кого из них ее готовить и что использовать в качестве приманки. Остается только одно средство.
– Какое же?
– То, к которому я всегда прибегаю в особо напряженной ситуации. Подкупить полицейского.
Глава 15
Когда он подошел к телефону, я извинился за беспокойство.
– Твоя жена не хотела тебя отрывать, – сказал я. – Но я ей объяснил, как это важно.
– Я поставил на «Уэйка фореста» с преимуществом в десять очков, – ответил он. – А теперь просто наблюдаю, как мои двадцать долларов горят синим огнем.
– А с кем они играют?
– С университетской командой штата Джорджия. «Бульдоги» применили защиту, которая называется «бульдожьей хваткой во дворе отбросов». Это означает, что теперь они добивают бедняг из «Уэйка фореста»! – Последовала долгая и значительная пауза. – Кто это, черт возьми?
– Старый друг и враг, которому нужна твоя помощь.
– Силы небесные, так это ты! Ну, детка, ты и раньше ходил по краю, но теперь-то уж ты вляпался по уши. Откуда ты звонишь?
– Из «бездны отчаяния». Мне нужна помощь, Рэй.
– Вот это верно, приятель. И, ей-богу, ты хорошо сделал, что обратился ко мне. Ты ведь хочешь, чтобы я тебе устроил добровольную явку с повинной? Первый разумный ход, с тех пор как ты пришил эту дамочку Порлок. Тебя ведь все равно рано или поздно выследят, а зачем тебе нужно, чтобы тебя пристрелили? А ведь дано указание пристрелить тебя, – сочувственно басил он. – Это было, знаешь ли, не особенно умно. Стрелять в полицейского. В полиции на такие номера смотрят сам знаешь как.
– Я не стрелял в него, Рэй.
– Да будет тебе, малыш! Он же оказался там, правильно? И он тебя видел.
– Он видел шута горохового с бородой и в тюрбане. Я в него в жизни не стрелял, и в нее, кстати, тоже.
– Ну да, конечно! Ты же только книжки продаешь, а больше ничем не занимаешься. Ты мне все это уже рассказывал, забыл? О том, что ты у нас прямой, как штык. И прочее в таком роде. Послушай, все будет в порядке. Я тебе явку с повинной организую по первому классу, и, поверь, я ценю то, что ты обратился именно ко мне. Ясно как день, что мне это на руку, и я тебе за это благодарен, а твою башку это спасает. Найдешь себе хорошего адвоката и, кто знает, может быть, и сможешь на суде отвести от себя все обвинения. В худшем же случае проведешь пару лет в местах, не столь отдаленных, с тобой ведь это уже бывало.
– Рэй, я не...
– Одно нехорошо: этот щенок Рокленд молод и горяч. Будь это человек с опытом, он, вероятно, согласился бы за приличное вознаграждение не слишком настаивать в суде на своих показаниях. Хотя, с другой стороны, если бы это был человек с опытом, он, наверное, пристрелил бы тебя, не дожидаясь, пока ты попадешь ему в ногу. Так что, думаю, что и здесь, Берни, ты не проиграл.
Мы прошли еще через несколько раундов: я – настаивая на своей невиновности, а он – повторяя, что я могу и оправдаться на суде, отделавшись стократным написанием на доске фразы «Я больше никогда не буду красть», как нашкодивший школьник. Наконец я решил сменить пластинку и сказал ему, что мне нужно от него кое-что конкретное.
– Да?
– У меня три телефонных номера. Я хочу, чтобы ты ими занялся.
– Ты спятил, Берни? Ты знаешь, как трудно выяснить, по какому телефону идет разговор? Ты должен все подготовить заранее, ты должен связаться с кем-то из телефонной компании по другой линии, и потом ты должен включиться в разговор на пару минут. И даже в этом случае не всегда получается! А потом, если ты...
– Мне уже известны все три номера, Рэй.
– А?..
– Я знаю номера, я хочу знать, где находятся телефоны. Представь себе, что ты уже установил номер и хочешь узнать, где находится телефон.
– Ага...
– Ведь это ты мог бы сделать без труда, правда?
Какое-то время он раздумывал:
– Конечно, но зачем мне это надо?
Я привел ему очень веские доводы.
– Ну не знаю, – сказал он после того, как несколько минут мы посвятили их обсуждению. – Мне кажется, я иду на большой риск.
– Какой же в этом риск? Тебе только и нужно, что позвонить.
– И помочь тем самым преступнику, который скрывается от правосудия! Это не сойдет мне с рук, если кто-нибудь узнает об этом.
– А кто об этом может узнать?
– А вдруг... И потом, как, черт возьми, ты мне это привезешь? Все это хорошо, но как ты мне это привезешь? Если у какого-нибудь молодчика-"фараона" окажется хороший пистолет и он тебя пристрелит, то я-то в этом случае с чем остаюсь?
– С жизнью. Подумай: с чем в этом случае остаюсь я?
– Поэтому я и предлагаю тебе явку с повинной.
– Никто меня не пристрелит, – сказал я, может быть, несколько увереннее, чем позволяли мои обстоятельства. – И я привезу тебе то, что обещал. Я хоть раз подводил тебя?
– Вообще-то...
– Рэй, тебе нужно только позвонить один-два раза. Разве дело того не стоит? Бога ради, если уж на «Уэйка фореста» можно поставить двадцать долларов...
– Не смей мне об этом напоминать! Денежки мои уплывают, а я за этим даже и не слежу.
– Подумай о тех возможностях, которые я тебе предоставляю. «Уэйк форест» дал тебе только десять очков.
– Да, – в его мозгах шла усиленная работа. – Если ты когда-нибудь кому-нибудь расскажешь о нашем разговоре...
– Рэй, ты же знаешь меня.
– Да, ты парень надежный. Хорошо, давай номера.
Я назвал ему номера, и он повторил их один за другим.
– Хорошо. Теперь дай мне свой номер, и я перезвоню тебе, как только смогу.
– Конечно, – сказал я. – Сейчас.
Я уже был готов, как дурак, прочитать ему номер, написанный на телефонном аппарате, когда Каролин порывисто схватила меня за руку. Лицо ее было искажено тревогой.
– Знаешь, пожалуй, нет, – сказал я Рэю. – Раз тебе так легко выяснить, где находится телефон...
– Берни, за кого ты меня принимаешь?
Я пропустил мимо ушей эту его реплику.
– Кроме того, я все равно сейчас ухожу. Лучше я сам еще раз позвоню тебе. Сколько тебе нужно времени?
– Это зависит от телефонной компании.
– Ну, скажем, полчаса. Подойдет?
– Да, – сказал он. – Договорились. Попробуй позвонить мне через полчаса, Берни.
– Фотоаппарат, – сказал я.
– Что?
– У нас полчаса на то, чтобы раздобыть фотоаппарат. «Поляроид», если, конечно, у тебя нетна примете человека с темной комнатой, в которой он возится с проявлением пленок. Нам нужен «поляроид». Думаю, у тебя его нет?
– Нет.
– А попросить у кого-нибудь ты бы не могла? Мне не хочется отправляться на поиски. В центре – в магазинах, вероятно, слишком много народу. А есть ли поблизости магазины, продающие фотоаппараты, я даже и не знаю. На Четырнадцатой улице есть магазины, но то, что они там продают, разваливается по дороге домой. Есть пункты проката на Третьей авеню, но мне не хочется там показываться в ситуации, когда за мою голову обещана кругленькая сумма. Ты, конечно, могла бы сходить и купить фотоаппарат.
– Если бы я знала, что именно нужно купить! Мне бы очень не хотелось принести его домой и обнаружить, что он не работает. Для чего нам, однако, нужен фотоаппарат?
– Сделать несколько фотографий.
– Надо же! Мне бы и в голову это не пришло. Какая досада, что Рэнди пришла в такой неподходящий момент! У нее как раз есть новенький «поляроид». Делаешь фотографию, и она проявляется прежде, чем ты снова взведешь затвор.
– У Рэнди есть «поляроид»?
– Об этом-то я и толкую. Я не показывала тебе фотографии котов на прошлой неделе?
– Наверное, показывала.
– Ну, так это она их фотографировала. Но я не могу попросить у нее фотоаппарат, потому что она уверена, что мы с тобой любовники, и, вероятно, подумает, что я хочу сделать порнографические фотографии или еще что-нибудь в этом роде. Да и вообще ее, наверное, нет дома.
– Позвони ей и выясни.
– Ты что, смеешься? Я не хочу с ней разговаривать!
– Повесь трубку, если она подойдет к телефону.
– Тогда зачем же звонить?
– Потому что, если ее нет дома, – сказал я, – мы можем зайти за фотоаппаратом.
– Чудесно, – она взяла было трубку, но потом, вздохнув, положила ее назад. – Ты кое-что забыл. Помнишь прошлую ночь? Я же вернула ей ключи!
– И что же?
– Как – что же?
– Зачем нам ключи?
Она взглянула было на меня вопросительно, но потом рассмеялась:
– Из головы вон, – сказала она и снова взяла трубку.
Замки были как конфетки. Даже с инструментами, купленными в аптеке, я без труда справился бы с ними. Теперь же, когда со мной находился мой профессиональный набор, я прошелся по этим замкам беспрепятственно, как войска вермахта по Люксембургу. Когда монетка со звоном упала и сдался последний замок, я взглянул на Каролин. Ее рот был широко раскрыт, а голубые глаза были такими большими, каких я у нее никогда еще не видел.
– Господи, – сказала она. – Я и с ключами-то так быстро бы не сумела!
– Эти замки – дешевка! К тому же я, признаюсь, немного рисовался. Хотелось произвести на тебя впечатление.
– У тебя это получилось. Ты произвел на меня очень сильное впечатление.
Мы вошли в квартиру и вышли из нее с быстротой, которой позавидовал бы спринтер Гонзалес. Фотоаппарат, как и предполагала Каролин, был в нижнем ящике тумбочки. Он лежал в футляре с ремешком. В специальном отделении, закрывающемся «молнией», находился достаточный запас неиспользованной фотопленки. Каролин надела фотоаппарат через плечо, я запер замки, и мы направились домой.
– У тебя проворный приятель, Берни.
– Что?
– Этот парень, у которого три телефонных номера. Они разбросаны на большом участке территории. Первый номер – это платный телефон на углу Семьдесят пятой и Мэдисон. Второй – это также платный телефон. Он находится в вестибюле гостиницы «Грэхем». Это на Двадцать третьей улице, между Пятой и Шестой авеню.
– Секунду, – сказал я, яростно работая ручкой. – Записал. А последний номер?
– В центре. То есть по дороге в центр. В районе Уолл-стрит. На Пайн-стрит, дом двенадцать.
– Тоже в вестибюле?
– Не-а. Офис на четырнадцатом этаже. Фирма называется «Тонтин трейд корпорейшн». Берни, давай вернемся к шубе. Ты ведь сказал, что это норка, да?
– Совершенно верно.
– И какой, ты сказал, там цвет?
– Серебристо-голубой.
– И это действительно последний крик моды? Ты в этом уверен?
– Абсолютно. Ошибки тут быть не может, Рэй. На ней ярлык Арвина Танненбаума, это всегда высочайшая марка.
– И когда же она будет моей?
– До Рождества еще вагон времени, Рэй. Не волнуйся.
– Вот сукин сын! Так что же ты мне предложил? У тебя, значит, шубы нет!
– Конечно, нет, Рэй. Я завязал. Покончил с воровством. Что бы я делал с украденной шубой?
– Тогда откуда же она возьмется?
– Я достану ее для тебя, Рэй. После того как выберусь из трясины, в которой сейчас по уши увяз.
– А если ты не выберешься из нее, Берни? Что тогда?
– На твоем месте я бы надеялся на благополучный исход. Иначе шуба тебе улыбнется так же, как твоя двадцатидолларовая ставка на «Уэйка фореста».
– Твоя жена не хотела тебя отрывать, – сказал я. – Но я ей объяснил, как это важно.
– Я поставил на «Уэйка фореста» с преимуществом в десять очков, – ответил он. – А теперь просто наблюдаю, как мои двадцать долларов горят синим огнем.
– А с кем они играют?
– С университетской командой штата Джорджия. «Бульдоги» применили защиту, которая называется «бульдожьей хваткой во дворе отбросов». Это означает, что теперь они добивают бедняг из «Уэйка фореста»! – Последовала долгая и значительная пауза. – Кто это, черт возьми?
– Старый друг и враг, которому нужна твоя помощь.
– Силы небесные, так это ты! Ну, детка, ты и раньше ходил по краю, но теперь-то уж ты вляпался по уши. Откуда ты звонишь?
– Из «бездны отчаяния». Мне нужна помощь, Рэй.
– Вот это верно, приятель. И, ей-богу, ты хорошо сделал, что обратился ко мне. Ты ведь хочешь, чтобы я тебе устроил добровольную явку с повинной? Первый разумный ход, с тех пор как ты пришил эту дамочку Порлок. Тебя ведь все равно рано или поздно выследят, а зачем тебе нужно, чтобы тебя пристрелили? А ведь дано указание пристрелить тебя, – сочувственно басил он. – Это было, знаешь ли, не особенно умно. Стрелять в полицейского. В полиции на такие номера смотрят сам знаешь как.
– Я не стрелял в него, Рэй.
– Да будет тебе, малыш! Он же оказался там, правильно? И он тебя видел.
– Он видел шута горохового с бородой и в тюрбане. Я в него в жизни не стрелял, и в нее, кстати, тоже.
– Ну да, конечно! Ты же только книжки продаешь, а больше ничем не занимаешься. Ты мне все это уже рассказывал, забыл? О том, что ты у нас прямой, как штык. И прочее в таком роде. Послушай, все будет в порядке. Я тебе явку с повинной организую по первому классу, и, поверь, я ценю то, что ты обратился именно ко мне. Ясно как день, что мне это на руку, и я тебе за это благодарен, а твою башку это спасает. Найдешь себе хорошего адвоката и, кто знает, может быть, и сможешь на суде отвести от себя все обвинения. В худшем же случае проведешь пару лет в местах, не столь отдаленных, с тобой ведь это уже бывало.
– Рэй, я не...
– Одно нехорошо: этот щенок Рокленд молод и горяч. Будь это человек с опытом, он, вероятно, согласился бы за приличное вознаграждение не слишком настаивать в суде на своих показаниях. Хотя, с другой стороны, если бы это был человек с опытом, он, наверное, пристрелил бы тебя, не дожидаясь, пока ты попадешь ему в ногу. Так что, думаю, что и здесь, Берни, ты не проиграл.
Мы прошли еще через несколько раундов: я – настаивая на своей невиновности, а он – повторяя, что я могу и оправдаться на суде, отделавшись стократным написанием на доске фразы «Я больше никогда не буду красть», как нашкодивший школьник. Наконец я решил сменить пластинку и сказал ему, что мне нужно от него кое-что конкретное.
– Да?
– У меня три телефонных номера. Я хочу, чтобы ты ими занялся.
– Ты спятил, Берни? Ты знаешь, как трудно выяснить, по какому телефону идет разговор? Ты должен все подготовить заранее, ты должен связаться с кем-то из телефонной компании по другой линии, и потом ты должен включиться в разговор на пару минут. И даже в этом случае не всегда получается! А потом, если ты...
– Мне уже известны все три номера, Рэй.
– А?..
– Я знаю номера, я хочу знать, где находятся телефоны. Представь себе, что ты уже установил номер и хочешь узнать, где находится телефон.
– Ага...
– Ведь это ты мог бы сделать без труда, правда?
Какое-то время он раздумывал:
– Конечно, но зачем мне это надо?
Я привел ему очень веские доводы.
– Ну не знаю, – сказал он после того, как несколько минут мы посвятили их обсуждению. – Мне кажется, я иду на большой риск.
– Какой же в этом риск? Тебе только и нужно, что позвонить.
– И помочь тем самым преступнику, который скрывается от правосудия! Это не сойдет мне с рук, если кто-нибудь узнает об этом.
– А кто об этом может узнать?
– А вдруг... И потом, как, черт возьми, ты мне это привезешь? Все это хорошо, но как ты мне это привезешь? Если у какого-нибудь молодчика-"фараона" окажется хороший пистолет и он тебя пристрелит, то я-то в этом случае с чем остаюсь?
– С жизнью. Подумай: с чем в этом случае остаюсь я?
– Поэтому я и предлагаю тебе явку с повинной.
– Никто меня не пристрелит, – сказал я, может быть, несколько увереннее, чем позволяли мои обстоятельства. – И я привезу тебе то, что обещал. Я хоть раз подводил тебя?
– Вообще-то...
– Рэй, тебе нужно только позвонить один-два раза. Разве дело того не стоит? Бога ради, если уж на «Уэйка фореста» можно поставить двадцать долларов...
– Не смей мне об этом напоминать! Денежки мои уплывают, а я за этим даже и не слежу.
– Подумай о тех возможностях, которые я тебе предоставляю. «Уэйк форест» дал тебе только десять очков.
– Да, – в его мозгах шла усиленная работа. – Если ты когда-нибудь кому-нибудь расскажешь о нашем разговоре...
– Рэй, ты же знаешь меня.
– Да, ты парень надежный. Хорошо, давай номера.
Я назвал ему номера, и он повторил их один за другим.
– Хорошо. Теперь дай мне свой номер, и я перезвоню тебе, как только смогу.
– Конечно, – сказал я. – Сейчас.
Я уже был готов, как дурак, прочитать ему номер, написанный на телефонном аппарате, когда Каролин порывисто схватила меня за руку. Лицо ее было искажено тревогой.
– Знаешь, пожалуй, нет, – сказал я Рэю. – Раз тебе так легко выяснить, где находится телефон...
– Берни, за кого ты меня принимаешь?
Я пропустил мимо ушей эту его реплику.
– Кроме того, я все равно сейчас ухожу. Лучше я сам еще раз позвоню тебе. Сколько тебе нужно времени?
– Это зависит от телефонной компании.
– Ну, скажем, полчаса. Подойдет?
– Да, – сказал он. – Договорились. Попробуй позвонить мне через полчаса, Берни.
* * *
Я повесил трубку. Каролин и оба кота смотрели на меня выжидательно.– Фотоаппарат, – сказал я.
– Что?
– У нас полчаса на то, чтобы раздобыть фотоаппарат. «Поляроид», если, конечно, у тебя нетна примете человека с темной комнатой, в которой он возится с проявлением пленок. Нам нужен «поляроид». Думаю, у тебя его нет?
– Нет.
– А попросить у кого-нибудь ты бы не могла? Мне не хочется отправляться на поиски. В центре – в магазинах, вероятно, слишком много народу. А есть ли поблизости магазины, продающие фотоаппараты, я даже и не знаю. На Четырнадцатой улице есть магазины, но то, что они там продают, разваливается по дороге домой. Есть пункты проката на Третьей авеню, но мне не хочется там показываться в ситуации, когда за мою голову обещана кругленькая сумма. Ты, конечно, могла бы сходить и купить фотоаппарат.
– Если бы я знала, что именно нужно купить! Мне бы очень не хотелось принести его домой и обнаружить, что он не работает. Для чего нам, однако, нужен фотоаппарат?
– Сделать несколько фотографий.
– Надо же! Мне бы и в голову это не пришло. Какая досада, что Рэнди пришла в такой неподходящий момент! У нее как раз есть новенький «поляроид». Делаешь фотографию, и она проявляется прежде, чем ты снова взведешь затвор.
– У Рэнди есть «поляроид»?
– Об этом-то я и толкую. Я не показывала тебе фотографии котов на прошлой неделе?
– Наверное, показывала.
– Ну, так это она их фотографировала. Но я не могу попросить у нее фотоаппарат, потому что она уверена, что мы с тобой любовники, и, вероятно, подумает, что я хочу сделать порнографические фотографии или еще что-нибудь в этом роде. Да и вообще ее, наверное, нет дома.
– Позвони ей и выясни.
– Ты что, смеешься? Я не хочу с ней разговаривать!
– Повесь трубку, если она подойдет к телефону.
– Тогда зачем же звонить?
– Потому что, если ее нет дома, – сказал я, – мы можем зайти за фотоаппаратом.
– Чудесно, – она взяла было трубку, но потом, вздохнув, положила ее назад. – Ты кое-что забыл. Помнишь прошлую ночь? Я же вернула ей ключи!
– И что же?
– Как – что же?
– Зачем нам ключи?
Она взглянула было на меня вопросительно, но потом рассмеялась:
– Из головы вон, – сказала она и снова взяла трубку.
* * *
Рэнди жила в крошечной квартирке на пятом этаже приземистого кирпичного дома на улице Мортон, между Седьмой авеню и Гудзоном. В кодексе жилищного строительства Нью-Йорка есть статья, согласно которой лифт обязателен только в зданиях, насчитывающих семь и более этажей. Это здание было шестиэтажным, так что нам пришлось идти вверх по лестнице.Замки были как конфетки. Даже с инструментами, купленными в аптеке, я без труда справился бы с ними. Теперь же, когда со мной находился мой профессиональный набор, я прошелся по этим замкам беспрепятственно, как войска вермахта по Люксембургу. Когда монетка со звоном упала и сдался последний замок, я взглянул на Каролин. Ее рот был широко раскрыт, а голубые глаза были такими большими, каких я у нее никогда еще не видел.
– Господи, – сказала она. – Я и с ключами-то так быстро бы не сумела!
– Эти замки – дешевка! К тому же я, признаюсь, немного рисовался. Хотелось произвести на тебя впечатление.
– У тебя это получилось. Ты произвел на меня очень сильное впечатление.
Мы вошли в квартиру и вышли из нее с быстротой, которой позавидовал бы спринтер Гонзалес. Фотоаппарат, как и предполагала Каролин, был в нижнем ящике тумбочки. Он лежал в футляре с ремешком. В специальном отделении, закрывающемся «молнией», находился достаточный запас неиспользованной фотопленки. Каролин надела фотоаппарат через плечо, я запер замки, и мы направились домой.
* * *
Я обещал Рэю позвонить через полчаса и задержался со звонком не более чем на несколько минут. На этот раз он сам подошел к телефону:– У тебя проворный приятель, Берни.
– Что?
– Этот парень, у которого три телефонных номера. Они разбросаны на большом участке территории. Первый номер – это платный телефон на углу Семьдесят пятой и Мэдисон. Второй – это также платный телефон. Он находится в вестибюле гостиницы «Грэхем». Это на Двадцать третьей улице, между Пятой и Шестой авеню.
– Секунду, – сказал я, яростно работая ручкой. – Записал. А последний номер?
– В центре. То есть по дороге в центр. В районе Уолл-стрит. На Пайн-стрит, дом двенадцать.
– Тоже в вестибюле?
– Не-а. Офис на четырнадцатом этаже. Фирма называется «Тонтин трейд корпорейшн». Берни, давай вернемся к шубе. Ты ведь сказал, что это норка, да?
– Совершенно верно.
– И какой, ты сказал, там цвет?
– Серебристо-голубой.
– И это действительно последний крик моды? Ты в этом уверен?
– Абсолютно. Ошибки тут быть не может, Рэй. На ней ярлык Арвина Танненбаума, это всегда высочайшая марка.
– И когда же она будет моей?
– До Рождества еще вагон времени, Рэй. Не волнуйся.
– Вот сукин сын! Так что же ты мне предложил? У тебя, значит, шубы нет!
– Конечно, нет, Рэй. Я завязал. Покончил с воровством. Что бы я делал с украденной шубой?
– Тогда откуда же она возьмется?
– Я достану ее для тебя, Рэй. После того как выберусь из трясины, в которой сейчас по уши увяз.
– А если ты не выберешься из нее, Берни? Что тогда?
– На твоем месте я бы надеялся на благополучный исход. Иначе шуба тебе улыбнется так же, как твоя двадцатидолларовая ставка на «Уэйка фореста».
Глава 16
В верхнюю часть города я отправился на такси. Нужно было опять взять «понтиак». К тому времени как я снова пригнал «понтиак» в центр, Каролин уже освоилась со всеми сложностями фотоаппарата «поляроид». Она доказала это, щелкнув затвором, когда я входил в комнату. Фотография вылезла и начала проявляться у меня на глазах. На снимке я выглядел испуганным и в чем-то виноватым. Я сказал Каролин, что не собираюсь множить число своих фотографий.
– Как модель ты намного лучше котов, – сказала она. – Уби ни за что не хочет посидеть спокойно, а Арчи жмурит глаза.
– Арчи все время жмурит глаза.
– Это характерно для бирманских котов. А меня ты снимешь?
– Разумеется.
На ней был темно-серый свитер с высоким воротом и серовато-голубые вельветовые джинсы. Чтобы сфотографироваться, она надела яркую спортивную куртку с медными пуговицами и в довершение ко всему нахлобучила на голову щеголеватого вида берет. Вырядившись так, она села на край стола, скрестила ноги и, похожая на симпатичного беспризорника, заискивающе улыбнулась. «Поляроид» Рэнди зафиксировал все это на редкость точно. Мы вместе с Каролин стали рассматривать, что получилось.
– Чего не хватает, – сказала Каролин, – так это сигары.
– Ты же их не куришь!..
– Но попозировать с сигарой могла бы. Так я была бы похожа на Бонни и Клайда.
– На кого именно из них двоих?
– Очень остроумно. Такие сексуальные шуточки всегда поднимают настроение. Мы можем идти?
– Думаю, да. Браслет Блиннов у тебя с собой?
– В кармане.
– И с фотоаппаратом ты освоилась?
– С ним управляться не труднее, чем с лифтом.
– Тогда пошли.
По дороге я сказал ей:
– Знаешь, Каролин, ты, может быть, и не похожа на Файе Данавей, но выглядишь ты сегодня потрясающе.
– О чем это ты?
– Кроме того, с тобой очень приятно иметь дело.
– Это что такое? Обращение к войскам перед сражением?
– Что-то в этом роде.
– Смотри, как бы глаза мои не затуманились слезами и краска не потекла. Хорошо, что я не крашусь. Может, ты поведешь эту тачку, Берни?
– Как модель ты намного лучше котов, – сказала она. – Уби ни за что не хочет посидеть спокойно, а Арчи жмурит глаза.
– Арчи все время жмурит глаза.
– Это характерно для бирманских котов. А меня ты снимешь?
– Разумеется.
На ней был темно-серый свитер с высоким воротом и серовато-голубые вельветовые джинсы. Чтобы сфотографироваться, она надела яркую спортивную куртку с медными пуговицами и в довершение ко всему нахлобучила на голову щеголеватого вида берет. Вырядившись так, она села на край стола, скрестила ноги и, похожая на симпатичного беспризорника, заискивающе улыбнулась. «Поляроид» Рэнди зафиксировал все это на редкость точно. Мы вместе с Каролин стали рассматривать, что получилось.
– Чего не хватает, – сказала Каролин, – так это сигары.
– Ты же их не куришь!..
– Но попозировать с сигарой могла бы. Так я была бы похожа на Бонни и Клайда.
– На кого именно из них двоих?
– Очень остроумно. Такие сексуальные шуточки всегда поднимают настроение. Мы можем идти?
– Думаю, да. Браслет Блиннов у тебя с собой?
– В кармане.
– И с фотоаппаратом ты освоилась?
– С ним управляться не труднее, чем с лифтом.
– Тогда пошли.
По дороге я сказал ей:
– Знаешь, Каролин, ты, может быть, и не похожа на Файе Данавей, но выглядишь ты сегодня потрясающе.
– О чем это ты?
– Кроме того, с тобой очень приятно иметь дело.
– Это что такое? Обращение к войскам перед сражением?
– Что-то в этом роде.
– Смотри, как бы глаза мои не затуманились слезами и краска не потекла. Хорошо, что я не крашусь. Может, ты поведешь эту тачку, Берни?