Страница:
Называть гильдию он не стал, да это и не было обязательным. Колдодейный дуэльный кодекс требовал назвать имя и принадлежность к тому или иному Лордству.
– Низший чарун дядька Исаль, – подхватил светловолосый.
– Низший чарун дядька Слах, – глухо завершил третий, которого колдодей так и не рассмотрел толком, поскольку лицо тот прятал под капюшоном.
– Низший чарун дядька Лаваль, – нехотя сообщил колдодей из свиты Темногора, который догадался уже, что дуэль будет в регламенте «три к одному», что правилами допускалось, хотя и не одобрялось официально.
Доски забора вдруг взорвались мелкой щепой, дядька Лаваль рефлекторно закрылся нулевым щитом едва ли не раньше, чем это случилось, но и остальные не отстали. Мелькнула алая мантия с золотым ромбом – знаком Темного Лорда Темногора.
– Я не опоздал? – задорно тряхнул гривой серебристых волос лучший в мире напарник. – Низший чарун, колдодей седьмой гильдии дядька Пивогор из свиты Темного Лорда Темногора.
– Сыночек Лорда, – прошипел кто-то из парней Ларабна.
– Мы атакуем, – коротко бросил дядька Оррест, и Лаваль заметил вдруг, что к противникам присоединились еще двое подельников. Но как же так, регламента «пять к двум» в дуэльном кодексе нет!
– Минутку… – начал было он, но атака дядьки Орреста заставила его заткнуться. Дуэль или драка, это потом будем выяснять. Сейчас куда важнее выжить. Просто выжить.
Гончая бросилась наперерез коту, тот выгнул спину, грозно зашипел, обходя извечного врага по кругу, дождался, пока собака сделала рывок, и поймал ее на противоходе. Гончая промахнулась, у кота появился коридор для бегства и немного времени – пока серая тварь развернется и бросится в погоню. Два стука, не более, но тому, кто умеет ловить шансы, больше и не надо. Стук, стук… Гончая с рычанием разворачивается, мчится скачками, но кот уже у дерева, взлетает по стволу так быстро, что на соседней сосне белки верещат от зависти. Собака заливается лаем, прыгает, садится и снова лает. Чего это племя никогда не умело, так это с достоинством принимать поражение. Непременно надо сообщить всему миру о своей бессильной ярости и страшной мести, которая непременно обрушится на подлого кота, едва тот спустится с дерева.
А тот комфортно развалился на ветке, не слишком высоко, но куда выше, чем гончая способна допрыгнуть. И с интересом наблюдал за собачьими прыжками.
Кот
Комментарий
А ты тут еще откуда, тварь? Караул! Спасите! О, рябина, как вовремя… Ну, попрыгай, глупая, еще попрыгай. Люблю клоунов. Ну, прыгни еще, смотри, какой хвост, мняу!
На три вещи можно смотреть бесконечно: на текущую воду, на рыбок в пруду и на то, как бесится собака под твоим деревом…
– Собака кого-то нашла. – Низшая колшебница радость Перилла из свиты Светлой Леди Иллиары дернула за рукав своего напарника. – Пойдем посмотрим?
– Ой, да тут этих котов пропасть, – махнул тот рукой. Низший колшебник дядька Рагунс не желал отвлекаться на какого-то там зверька. Хотя радость Иллиара отдала вполне однозначный приказ – выловить белого кота с необычной аурой. Более того, на всякий случай ловить следовало каждого белого кота.
Причина, по которой дядька Рагунс столь беспечно отнесся к приказу Светлой Леди, была до очевидности проста – целоваться с Периллой ему нравилось несравненно больше, чем ловить котов любой окраски и возраста.
– Нет, пойдем посмотрим, – отстранила настойчивого кавалера радость Перилла. Целоваться ей нравилось ничуть не меньше дядьки Рагунса, но чувство ответственности ставило приказ Леди на первое место в списке приоритетов.
Низший колшебник нехотя подчинился. Он, разумеется, понимал важность приказа Леди Иллиары, но душа к этому заданию не лежала. Как-то по-детски это, за котами гоняться. Дядька Рагунс был еще слишком молод, чтобы не бояться выглядеть смешным.
– Да нет там никого, – недовольно бросил он, внимательно осмотрев дерево.
– Это и странно, – задумчиво сказала радость Перилла. – Кота на дереве не видно, а собака с ума сходит. Одно из двух – либо гончая сошла с ума, либо кот на дереве есть. Именно наш кот, а не приблуда какая.
– Просканируем? – предложил дядька Рагунс. Его потихоньку захватывал азарт, желание утереть нос подельникам прочих Лордов, Темных и Светлых. Раз уж поцелуи откладываются на неопределенное время…
Чары обнаружения невидимости довольно сложны в исполнении. Рагунс и Перилла должны были изучать их не ранее чем через пару солнц, но радость Иллиара изменила учебный план, поставив поисковые чары в число приоритетных. Причем задолго до того, как Темный Лорд дядька Унорас создал кота Всевластия. Недаром поговаривали, что Светлая Леди способна прозревать будущее – единственная на всем белом свете.
– Давай, – согласилась радость Перилла. Дядька Рагунс тут же начал читать заклятие, старательно выговаривая каждое слово. Голос его вибрировал, пробегая по всему диапазону доступных звуковых волн, цепляя крючки чар в окружающее пространство. И когда каркас был готов, щедро влил свою паверу, давая заклятию жизнь.
Все напрасно. Никакой невидимый кот на рябине не сидел.
– Странно, – радость Перилла была в недоумении. – Собака же ясно показывает – кот здесь. Ну или белка хотя бы, так и ее нет!
– Сдурела она, собака твоя, – обиженно отозвался дядька Рагунс. – Эй, псина! Пошли уже, хватит деревья пугать.
Гончая расстроенно облаяла напоследок березу и неохотно поплелась за ними следом. Стоило всем троим скрыться за поворотом, как на ветке медленно проявился кот, принявший свой естественный цвет. Невидимость – не единственный способ укрыться от ненужных взглядов…
– Воля твоя, дядька Гаврон, – задумчиво сказал Темный Лорд дядька Тапах Ренадо Гвин. – Но сдается мне, пора вмешаться. Ты видел, что творят Темногор с Ларабном? Это ведь война, дядька Гаврон, настоящая война! Оба Лорда ставят на одну карту, и скоро им двоим весь мир покажется тесным!
– Странно, Темногор вроде как э… сомневался насчет кота – артефакта, и вдруг такое рвение, – покачал головой Темный Лорд дядька Гаврон.
– Будто ты Темногора первый день знаешь, – хмыкнул дядька Тапах. – Всегда темнит, сколь его помню. Сына послал для контроля! Все мы делали вид, что дело баблона медного не стоит, чарунов только низших послали, а он вот рискнул. И сынок его раскатал в тонкий блин пятерых мальчиков Лорда Ларабна. И ничего ему за это не будет, потому как ребятки нарушили регламент дуэльного кодекса.
– Дядька Ларабн ему этого не простит, – хищно ухмыльнулся дядька Гаврон. – На месте молодого Пивогора я бы э… поостерегся. Но это к делу не относится. Если я правильно понимаю, уважаемый э… дядька, ты имеешь ко мне некое деловое предложение?
– Именно так, друг мой. Позволь поинтересоваться, каков твой интерес в этом деле?
– В первую очередь мне не хотелось бы, чтобы кот Всевластия…
– Мощи, – поправил дядька Тапах.
– …кот Мощи достался кому-то из наших уважаемых э… коллег. Желательно также, чтобы Светлые его тоже э… не получили. Ну и, по возможности, неплохо было бы заполучить э… зверушку самому. Однако я прекрасно понимаю, что на это шансов мало.
– Практически нет, – согласился Темный Лорд Тапах Ренадо Гвин. – Я рад, что ты, уважаемый дядька, это понимаешь. Вот что я предлагаю: провести в Краснореченск Демона ПА.
– Демон ПА… – Дядька Гаврон нахмурил брови, старательно вспоминая, что слышал об этом существе. – Это, случаем, не Пожиратель…
– Артефактов, – сладко улыбнулся Лорд Тапах. – Именно так, уважаемый дядька.
– Интересно. – Дядька Гаврон лихорадочно просчитывал варианты. – Да, это должно э… сработать. Демон ПА сумеет найти кота Мощи, это несомненно. И найдя, незамедлительно э… уничтожит, ведь пожирание артефактов – единственное доступное ему э… удовольствие, если я ничего не путаю.
– Именно так. – Дядька Тапах просто лучился довольством.
– Значит, союз?
– Нам с тобой делить нечего, уважаемый дядька. Сейчас по крайней мере. А добиться вместе мы сможем много больше, чем поодиночке. Тем более, мы уже работали на пару, и довольно удачно, по моему мнению.
– Согласен, дядька Тапах. Предлагаю налить по бокалу э… вина и выпить за наше предприятие.
– Ничего не имею против. Есть у меня вино, как нельзя лучше подходящее к случаю. «Роза Лета», урожая солнца Синего Лебедя.
– Настоящая редкость, уважаемый э… дядька. Воистину не откажусь.
– Тогда приступим.
В Заморске, резиденции Темного Лорда дядьки Тапаха, этот день запомнили надолго. Не так уж часто два чаруна уничтожают все запасы вина в городе. До последней бутылки. Даже на опохмел не оставив…
– И что же понадобилось Светлым в этом несчастном городишке? – Дядька Пивогор демонстративно поигрывал паверой. За его спиной стояли трое в алых мантиях с золотыми ромбами, готовые поддержать любое действие лидера. Причем, судя по шнурам аксельбантов, это были не низшие чаруны, а колдодеи среднего звена.
– А ты не знаешь? – с легкой насмешкой ответила радость Перилла. Пивогор снисходительно улыбнулся.
– Я догадываюсь. Всем нам нужно одно и то же, не так ли?
– Кот Мощи, – согласно кивнула радость Перилла.
– Он же кот Всевластия, – согласился дядька Пивогор. – Но видишь ли, радость моя, вам здесь не светит. Предположим, вам даже повезет поймать зверушку. Но неужто вы всерьез рассчитываете, что мы уступим ее без боя?
– А вы всерьез полагаете, что мы к этому не готовы? – Голос Периллы стал вкрадчивым. – Или думаете, что мы работаем без прикрытия? Хочу напомнить, что считать других дурнее себя – все равно что протаптывать дорожку к собственной могиле.
– Позволю себе заметить… – начал было дядька Пивогор, но его оборвал один из подельников:
– Вот он! Держи!
Пушистый белый комок стрелой пролетел мимо них и исчез за углом.
– Лови! – завопил дядька Пивогор, бросаясь в погоню. Подельники последовали за ним, открывая очередную охоту на котов.
– Ты куда? – Радость Перилла успела поймать за рукав дядьку Рагунса раньше, чем тот умчался ловить зверушку. – Пусть ребята побегают, им полезно. У колдодеев среднего звена работа, говорят, сидячая.
– Кот! Они поймают кота!
– Да пусть себе ловят, – пожала плечами радость Перилла. – Меня это не слишком волнует.
– Но почему? – Дядька Рагунс превратился в сплошной грамматический знак недоумения.
– Потому что он, – радость Перилла лукаво улыбнулась, – кошка.
– Кошка! – Глаза низшего колшебника лучились восторгом. – Вот оно! Перилла, ты гений! Нет нужды гонять бедолагу по всему Краснореченску. Где он предпочитает гулять, мы знаем. Подсунем ему подходящую, и возьмем голубчика тепленьким и размякшим.
– Думаешь, поведется? – с сомнением спросила радость Перилла.
– Я бы повелся, – честно сознался дядька Рагунс.
– Проклятье! Это не кот! – Лицо дядьки Пивогора исказила гримаса ярости. – Кошка!
– Мяяяу! – жалобно пропела кошка. Колдодей грубо отшвырнул ее в сторону.
Сын Темного Лорда был в растерянности. Легкое дело оказалось далеко не столь простым, как он самонадеянно полагал. Колдодейский поиск ничего не давал. Хотя объект и должен по идее обладать сильнейшей аурой, ничего подобного сканирование не выявило. Наверное, недоброй памяти дядька Унорас предусмотрел чары скрытности, когда планировал свой артефакт. Следовательно, отличить кота от прочих можно лишь в тот момент, когда он проявляет свои особые свойства.
Но есть один безотказный способ. Надо просто пометить всех белых котов (и на всякий случай кошек, чтоб не путали) в городе.
И поосторожней действовать, дядька Унорас был мастером на всякие каверзы. Какую защиту он на свой артефакт ставил, только Превеликий знает, но уж точно не слабую. Потому без третьего-пятого щита как минимум за дело лучше и вовсе не браться.
И еще надо решить, что делать со Светлыми. Это не со своими коллегами отношения выяснять, тут надо соблюдать осторожность, никогда не знаешь, что им взбредет на ум. Безобидная драка на пару трупов с обеих сторон может вполне вылиться в большую войну, были уже прецеденты. Последний раз солнц двести назад, после чего Темные Лорды со Светлых буквально пылинки сдували, чтобы новую войну не спровоцировать. Если и гадили, то только скрытно, исподтишка, дабы можно было от всего отказаться.
Дядька Пивогор сплюнул на мостовую. Лучше бы ему не промахнуться, отец неудачи не простит. Снова задвинет, словно ненужную вещь, и когда представится новый шанс, только гадать останется.
Он решительно развернулся и покинул пустой переулок. Впрочем, безлюдным он только казался. Едва молодой колдодей исчез за углом, от стены отделилась невидимая до того фигура.
– К артефакту моему ручки тянешь? Так я ручки тебе пообломаю! – прошипел дядька Унорас вслед чаруну. – Самое время, дядьки мои, столкнуть вас друг с другом лбами. Пока сами не столкнулись.
Глава 5
– Низший чарун дядька Исаль, – подхватил светловолосый.
– Низший чарун дядька Слах, – глухо завершил третий, которого колдодей так и не рассмотрел толком, поскольку лицо тот прятал под капюшоном.
– Низший чарун дядька Лаваль, – нехотя сообщил колдодей из свиты Темногора, который догадался уже, что дуэль будет в регламенте «три к одному», что правилами допускалось, хотя и не одобрялось официально.
Доски забора вдруг взорвались мелкой щепой, дядька Лаваль рефлекторно закрылся нулевым щитом едва ли не раньше, чем это случилось, но и остальные не отстали. Мелькнула алая мантия с золотым ромбом – знаком Темного Лорда Темногора.
– Я не опоздал? – задорно тряхнул гривой серебристых волос лучший в мире напарник. – Низший чарун, колдодей седьмой гильдии дядька Пивогор из свиты Темного Лорда Темногора.
– Сыночек Лорда, – прошипел кто-то из парней Ларабна.
– Мы атакуем, – коротко бросил дядька Оррест, и Лаваль заметил вдруг, что к противникам присоединились еще двое подельников. Но как же так, регламента «пять к двум» в дуэльном кодексе нет!
– Минутку… – начал было он, но атака дядьки Орреста заставила его заткнуться. Дуэль или драка, это потом будем выяснять. Сейчас куда важнее выжить. Просто выжить.
Гончая бросилась наперерез коту, тот выгнул спину, грозно зашипел, обходя извечного врага по кругу, дождался, пока собака сделала рывок, и поймал ее на противоходе. Гончая промахнулась, у кота появился коридор для бегства и немного времени – пока серая тварь развернется и бросится в погоню. Два стука, не более, но тому, кто умеет ловить шансы, больше и не надо. Стук, стук… Гончая с рычанием разворачивается, мчится скачками, но кот уже у дерева, взлетает по стволу так быстро, что на соседней сосне белки верещат от зависти. Собака заливается лаем, прыгает, садится и снова лает. Чего это племя никогда не умело, так это с достоинством принимать поражение. Непременно надо сообщить всему миру о своей бессильной ярости и страшной мести, которая непременно обрушится на подлого кота, едва тот спустится с дерева.
А тот комфортно развалился на ветке, не слишком высоко, но куда выше, чем гончая способна допрыгнуть. И с интересом наблюдал за собачьими прыжками.
Кот
Комментарий
А ты тут еще откуда, тварь? Караул! Спасите! О, рябина, как вовремя… Ну, попрыгай, глупая, еще попрыгай. Люблю клоунов. Ну, прыгни еще, смотри, какой хвост, мняу!
На три вещи можно смотреть бесконечно: на текущую воду, на рыбок в пруду и на то, как бесится собака под твоим деревом…
– Собака кого-то нашла. – Низшая колшебница радость Перилла из свиты Светлой Леди Иллиары дернула за рукав своего напарника. – Пойдем посмотрим?
– Ой, да тут этих котов пропасть, – махнул тот рукой. Низший колшебник дядька Рагунс не желал отвлекаться на какого-то там зверька. Хотя радость Иллиара отдала вполне однозначный приказ – выловить белого кота с необычной аурой. Более того, на всякий случай ловить следовало каждого белого кота.
Причина, по которой дядька Рагунс столь беспечно отнесся к приказу Светлой Леди, была до очевидности проста – целоваться с Периллой ему нравилось несравненно больше, чем ловить котов любой окраски и возраста.
– Нет, пойдем посмотрим, – отстранила настойчивого кавалера радость Перилла. Целоваться ей нравилось ничуть не меньше дядьки Рагунса, но чувство ответственности ставило приказ Леди на первое место в списке приоритетов.
Низший колшебник нехотя подчинился. Он, разумеется, понимал важность приказа Леди Иллиары, но душа к этому заданию не лежала. Как-то по-детски это, за котами гоняться. Дядька Рагунс был еще слишком молод, чтобы не бояться выглядеть смешным.
– Да нет там никого, – недовольно бросил он, внимательно осмотрев дерево.
– Это и странно, – задумчиво сказала радость Перилла. – Кота на дереве не видно, а собака с ума сходит. Одно из двух – либо гончая сошла с ума, либо кот на дереве есть. Именно наш кот, а не приблуда какая.
– Просканируем? – предложил дядька Рагунс. Его потихоньку захватывал азарт, желание утереть нос подельникам прочих Лордов, Темных и Светлых. Раз уж поцелуи откладываются на неопределенное время…
Чары обнаружения невидимости довольно сложны в исполнении. Рагунс и Перилла должны были изучать их не ранее чем через пару солнц, но радость Иллиара изменила учебный план, поставив поисковые чары в число приоритетных. Причем задолго до того, как Темный Лорд дядька Унорас создал кота Всевластия. Недаром поговаривали, что Светлая Леди способна прозревать будущее – единственная на всем белом свете.
– Давай, – согласилась радость Перилла. Дядька Рагунс тут же начал читать заклятие, старательно выговаривая каждое слово. Голос его вибрировал, пробегая по всему диапазону доступных звуковых волн, цепляя крючки чар в окружающее пространство. И когда каркас был готов, щедро влил свою паверу, давая заклятию жизнь.
Все напрасно. Никакой невидимый кот на рябине не сидел.
– Странно, – радость Перилла была в недоумении. – Собака же ясно показывает – кот здесь. Ну или белка хотя бы, так и ее нет!
– Сдурела она, собака твоя, – обиженно отозвался дядька Рагунс. – Эй, псина! Пошли уже, хватит деревья пугать.
Гончая расстроенно облаяла напоследок березу и неохотно поплелась за ними следом. Стоило всем троим скрыться за поворотом, как на ветке медленно проявился кот, принявший свой естественный цвет. Невидимость – не единственный способ укрыться от ненужных взглядов…
– Воля твоя, дядька Гаврон, – задумчиво сказал Темный Лорд дядька Тапах Ренадо Гвин. – Но сдается мне, пора вмешаться. Ты видел, что творят Темногор с Ларабном? Это ведь война, дядька Гаврон, настоящая война! Оба Лорда ставят на одну карту, и скоро им двоим весь мир покажется тесным!
– Странно, Темногор вроде как э… сомневался насчет кота – артефакта, и вдруг такое рвение, – покачал головой Темный Лорд дядька Гаврон.
– Будто ты Темногора первый день знаешь, – хмыкнул дядька Тапах. – Всегда темнит, сколь его помню. Сына послал для контроля! Все мы делали вид, что дело баблона медного не стоит, чарунов только низших послали, а он вот рискнул. И сынок его раскатал в тонкий блин пятерых мальчиков Лорда Ларабна. И ничего ему за это не будет, потому как ребятки нарушили регламент дуэльного кодекса.
– Дядька Ларабн ему этого не простит, – хищно ухмыльнулся дядька Гаврон. – На месте молодого Пивогора я бы э… поостерегся. Но это к делу не относится. Если я правильно понимаю, уважаемый э… дядька, ты имеешь ко мне некое деловое предложение?
– Именно так, друг мой. Позволь поинтересоваться, каков твой интерес в этом деле?
– В первую очередь мне не хотелось бы, чтобы кот Всевластия…
– Мощи, – поправил дядька Тапах.
– …кот Мощи достался кому-то из наших уважаемых э… коллег. Желательно также, чтобы Светлые его тоже э… не получили. Ну и, по возможности, неплохо было бы заполучить э… зверушку самому. Однако я прекрасно понимаю, что на это шансов мало.
– Практически нет, – согласился Темный Лорд Тапах Ренадо Гвин. – Я рад, что ты, уважаемый дядька, это понимаешь. Вот что я предлагаю: провести в Краснореченск Демона ПА.
– Демон ПА… – Дядька Гаврон нахмурил брови, старательно вспоминая, что слышал об этом существе. – Это, случаем, не Пожиратель…
– Артефактов, – сладко улыбнулся Лорд Тапах. – Именно так, уважаемый дядька.
– Интересно. – Дядька Гаврон лихорадочно просчитывал варианты. – Да, это должно э… сработать. Демон ПА сумеет найти кота Мощи, это несомненно. И найдя, незамедлительно э… уничтожит, ведь пожирание артефактов – единственное доступное ему э… удовольствие, если я ничего не путаю.
– Именно так. – Дядька Тапах просто лучился довольством.
– Значит, союз?
– Нам с тобой делить нечего, уважаемый дядька. Сейчас по крайней мере. А добиться вместе мы сможем много больше, чем поодиночке. Тем более, мы уже работали на пару, и довольно удачно, по моему мнению.
– Согласен, дядька Тапах. Предлагаю налить по бокалу э… вина и выпить за наше предприятие.
– Ничего не имею против. Есть у меня вино, как нельзя лучше подходящее к случаю. «Роза Лета», урожая солнца Синего Лебедя.
– Настоящая редкость, уважаемый э… дядька. Воистину не откажусь.
– Тогда приступим.
В Заморске, резиденции Темного Лорда дядьки Тапаха, этот день запомнили надолго. Не так уж часто два чаруна уничтожают все запасы вина в городе. До последней бутылки. Даже на опохмел не оставив…
– И что же понадобилось Светлым в этом несчастном городишке? – Дядька Пивогор демонстративно поигрывал паверой. За его спиной стояли трое в алых мантиях с золотыми ромбами, готовые поддержать любое действие лидера. Причем, судя по шнурам аксельбантов, это были не низшие чаруны, а колдодеи среднего звена.
– А ты не знаешь? – с легкой насмешкой ответила радость Перилла. Пивогор снисходительно улыбнулся.
– Я догадываюсь. Всем нам нужно одно и то же, не так ли?
– Кот Мощи, – согласно кивнула радость Перилла.
– Он же кот Всевластия, – согласился дядька Пивогор. – Но видишь ли, радость моя, вам здесь не светит. Предположим, вам даже повезет поймать зверушку. Но неужто вы всерьез рассчитываете, что мы уступим ее без боя?
– А вы всерьез полагаете, что мы к этому не готовы? – Голос Периллы стал вкрадчивым. – Или думаете, что мы работаем без прикрытия? Хочу напомнить, что считать других дурнее себя – все равно что протаптывать дорожку к собственной могиле.
– Позволю себе заметить… – начал было дядька Пивогор, но его оборвал один из подельников:
– Вот он! Держи!
Пушистый белый комок стрелой пролетел мимо них и исчез за углом.
– Лови! – завопил дядька Пивогор, бросаясь в погоню. Подельники последовали за ним, открывая очередную охоту на котов.
– Ты куда? – Радость Перилла успела поймать за рукав дядьку Рагунса раньше, чем тот умчался ловить зверушку. – Пусть ребята побегают, им полезно. У колдодеев среднего звена работа, говорят, сидячая.
– Кот! Они поймают кота!
– Да пусть себе ловят, – пожала плечами радость Перилла. – Меня это не слишком волнует.
– Но почему? – Дядька Рагунс превратился в сплошной грамматический знак недоумения.
– Потому что он, – радость Перилла лукаво улыбнулась, – кошка.
– Кошка! – Глаза низшего колшебника лучились восторгом. – Вот оно! Перилла, ты гений! Нет нужды гонять бедолагу по всему Краснореченску. Где он предпочитает гулять, мы знаем. Подсунем ему подходящую, и возьмем голубчика тепленьким и размякшим.
– Думаешь, поведется? – с сомнением спросила радость Перилла.
– Я бы повелся, – честно сознался дядька Рагунс.
– Проклятье! Это не кот! – Лицо дядьки Пивогора исказила гримаса ярости. – Кошка!
– Мяяяу! – жалобно пропела кошка. Колдодей грубо отшвырнул ее в сторону.
Сын Темного Лорда был в растерянности. Легкое дело оказалось далеко не столь простым, как он самонадеянно полагал. Колдодейский поиск ничего не давал. Хотя объект и должен по идее обладать сильнейшей аурой, ничего подобного сканирование не выявило. Наверное, недоброй памяти дядька Унорас предусмотрел чары скрытности, когда планировал свой артефакт. Следовательно, отличить кота от прочих можно лишь в тот момент, когда он проявляет свои особые свойства.
Но есть один безотказный способ. Надо просто пометить всех белых котов (и на всякий случай кошек, чтоб не путали) в городе.
И поосторожней действовать, дядька Унорас был мастером на всякие каверзы. Какую защиту он на свой артефакт ставил, только Превеликий знает, но уж точно не слабую. Потому без третьего-пятого щита как минимум за дело лучше и вовсе не браться.
И еще надо решить, что делать со Светлыми. Это не со своими коллегами отношения выяснять, тут надо соблюдать осторожность, никогда не знаешь, что им взбредет на ум. Безобидная драка на пару трупов с обеих сторон может вполне вылиться в большую войну, были уже прецеденты. Последний раз солнц двести назад, после чего Темные Лорды со Светлых буквально пылинки сдували, чтобы новую войну не спровоцировать. Если и гадили, то только скрытно, исподтишка, дабы можно было от всего отказаться.
Дядька Пивогор сплюнул на мостовую. Лучше бы ему не промахнуться, отец неудачи не простит. Снова задвинет, словно ненужную вещь, и когда представится новый шанс, только гадать останется.
Он решительно развернулся и покинул пустой переулок. Впрочем, безлюдным он только казался. Едва молодой колдодей исчез за углом, от стены отделилась невидимая до того фигура.
– К артефакту моему ручки тянешь? Так я ручки тебе пообломаю! – прошипел дядька Унорас вслед чаруну. – Самое время, дядьки мои, столкнуть вас друг с другом лбами. Пока сами не столкнулись.
Глава 5
Змий неплохо устроился – совсем недалеко от Холманска. Всего-то забегах в десяти, не более. Место для логова было выбрано с умом, под бесчисленными холмами на берегу речки Крыжовницы. Попробуй отыщи здесь нужный лаз, когда целый лабиринт прорыт. Тем более места здесь безлюдные и труднодоступные, а богатырей в Холманске, к счастью для этого города, не водилось.
Ночной город доживал последние спокойные пульсы, когда мы подошли к воротам. Ясное дело, закрытым на ночь на огромные кованые засовы. Я уселся на землю и приготовился ждать до утра, а вот Хреногор ждать не пожелал. Помните, из чего веревку плели, на которой солнце висит? Из рыбьих волос, княжьей жалости да богатырского терпения. Крепкая веревка получилась, на совесть карлы работали, столько солнц прошло, до сих пор не порвалась. Только вот рыбы без волос живут, а про князей ничего не скажу, чтобы беды не вышло. Что же насчет богатырского терпения…
– Открывай давай! Вы что там, спите, что ли?
Если и спали, то теперь точно проснулись в страхе. Голос у Хреногора таков, что боевые трубы с легкостью заглушает, святой Джельсомино и тот бы позавидовал. Богатырей Превеликий щедро одарил, разве что ума пожалел. До рассвета всего пара сказов плюс-минус двадцать пульсов, вполне можно и подождать было, когда б пресловутое богатырское терпение уже не использовали в мирных целях.
– Эй, вы, там, откроете или мне ворота снести?
А что вы думаете, и снесет. И наплевать ему, что ворота толщиной в полтора-два хрена. Стукнет раз, другой, третий, и лопнут тяжелые засовы, а створка слетит с петель. А потом выбежит вооруженная стража, и Хреногор пошвыряет ее в заросший ряской ров, и мы пойдем в трактир. Где хозяин тоже открывать не захочет, и богатырь вышибет двери ногой, после городских ворот не напрягаясь даже. И хозяин, подавившись своим «заходите утром», отведет нас в комнаты, где кровати с мягкими перинами и клопами, но я сейчас так устал, что даже не почешусь от укусов, тем более травками разными пропах, комары их не жалуют, может, и клопы не тронут. А богатырю все едино, так в сапогах и завалится, и храпеть будет так, что клопы на всякий случай сбегут из трактира, а может, и из города наперегонки с постояльцами. Потому как богатырский храп уже в легенды вошел, разве что я уснуть смогу, потому как устал безмерно, а еще я умный, и затычки для ушей уже в первую совместную ночевку сообразил сделать, а что земля (или стены в трактире) трясется, так человек и не к тому привыкает.
Хреногор пнул ворота, неслабо так пнул, массивная, обитая бронзой створка глухо загудела. Как после удара тарана, невольно подумалось мне, хотя таранов этих я в жизни не видел.
– Ну? – вопросил богатырь раздраженно и пнул створку повторно.
– Чего расшумелся-то? – недовольный заспанный голос с надвратной башни. – Шел бы ты отсюда, мужик, пока не начались.
– Начались? – третьего удара не последовало, богатырь начал думать.
– Неприятности, – пояснил стражник, подавив зевок. – Оно тебе надо?
– Открывай! – И Хреногор пнул створку так, что бронзовая обшивка смялась, а дерево затрещало.
– Эй! – проснулся окончательно стражник. – А ну отошел от ворот. Быстро! Не то из самострела пальну.
– Промажешь, за стрелу из жалованья вычтут, – хохотнул Хреногор и еще раз отвесил воротам пинка, но уже не сильно – так, чтобы разговор поддержать.
– Перестань! – рявкнул стражник. – А то старшего позову, он тебе задаст.
– А зови, – зевнул богатырь. – Или хочешь, я сам покричу?
– Что за шум? – вмешался в разговор второй стражник. – Дядька Быкан, кто там шумит?
– Да Косяк его знает, – помянул к ночи первый. – Сходил бы ты за старшим, Слег, пока он сам на шум не заявился. А ты, буян, отойди от ворот, прошу добром последний раз!
– А если не отойду, – недобро ухмыльнулся Хреногор, – тогда что?
– Уволюсь на хрен, понял? – гаркнул дядька стражник во всю глотку.
Удивительно, но богатырь угомонился, сел на камень и спокойно принялся ждать старшего. Который появился на удивление быстро, наверное, стражник перехватил его уже по дороге сюда. Старшим вообще свойственно чутье на разного рода неприятности, а стоящий у ворот Хреногор как раз к ним и относился.
– Страж Быкан, доложить обстановку!
– Слушаюсь, дядька старший! Неизвестная личность, по виду – человек, требует впустить в город. Орет, стучит в ворота. Орет громко, стучит сильно, боюсь, ворота до утра не доживут.
– С ума сошел? Как это не доживут? Стоп-стоп. Эй, ты, там, кто в ворота ломится! Ты, часом, не богатырь?
– Богатырь.
– Что ж ты, Быкан, меня в заблуждение вводишь? Какой он тебе человек? Головой думать надо! Ужель не знаешь, как богатырей привечать надо?
– Пивом, воблой, – откликнулся стражник обреченно. – Только где ж я среди ночи воблу найду? Пиво еще куда ни шло, трактиры до утра не закрывают. Да и на посту я…
– Эй, богатырь! Пива-воблу ждать будешь или так сойдет?
– Открывайте уж, – тяжело вздохнул Хреногор. – Превеликий с ним, с пивом. Спать хочу, сил никаких нет.
– Клянешься ли ты, богатырь, вступая в пределы города Холманска, не нарушать законы, не учинять буйства, хранить покой и достаток его граждан?
– Клянусь и подтверждаю своим честным богатырским словом, – торжественно откликнулся Хреногор.
Богатыри слово свое блюдут свято, всем известно. И в города их пускают никак не ранее, чем слово таковое дано будет. Иначе жди беды, как отведает такой вот Хреногор бочку-другую зелена вина и пойдет куролесить. А богатырь в подпитии уж всяко опаснее для населения, чем Змий какой или, скажем, Кощей.
А слово данное город от беды хранит. Если вдруг разойдется богатырь, его тут же пристыдят и о слове напомнят. Не придется богатырю со стыда сгорать, а князю – город заново отстраивать. В общем, все довольны, хорошая задумка.
Есть в любом городе место, где клятва эта не действует – богатырское подворье. Там герои местные и пришлые силой меряются, подвигами хвастаются. Только нет в Холманске сейчас других богатырей, кроме нашего Хреногора.
– Проходите, – со вздохом сказал старшой. – Второй-то кто, тоже богатырь, спаси Превеликий?
– Нет, – сказал я, прикрыв рукой зевок. – Я – ведун.
– Богатырь и ведун, вот как. – Старший с интересом посмотрел на нас. – И какое же дело привело вас в Холманск?
– Мы здесь проездом, – поторопился сообщить богатырь. Думал, наверное, что я совсем сомлел дорогой и сейчас засыпаю на ходу. Между прочим, верно подумал, сон меня уже срубил так, что я и губами-то шевелил с трудом, не говоря уже о том, что соображать, о чем говорить, а о чем молчать.
– На подвиг, стало быть, – понимающе кивнул старшой. – Ладно, проходите, за ведунами безобразий никаких не числится, кроме разве что трех сгораний на костре, но и тут вина скорее косвенная…
– Нашего не сожгут, – нехорошо улыбнулся Хреногор.
– Ладно, проходите. Раньше в Холманске бывал?
– Приходилось, – кивнул Хреногор.
– Значит, трактир найдешь. И поспеши, ведун у тебя совсем сомлел уже.
– Сам знаю, – огрызнулся богатырь.
Это было последнее, что я слышал. Тут меня и срубило окончательно. Просто взял и уснул стоя на ногах, вот стыдоба-то. Хотя чему удивляться, день был нелегкий, я к таким нагрузкам непривычен, да еще попробуй-ка сам пешим за богатырской коняшкой угнаться, каковая, хоть и привыкла к неспешности, а все ж человека и побыстрей и повыносливее.
Проснулся я далеко за полдень совсем разбитым. Руки и шея чесались немилосердно, должно быть, оголодавшие местные клопы успели к ним основательно приложиться. Все мышцы, по ощущениям, были завязаны узлами. Мысль о том, что придется вставать и куда-то идти, вызывала содрогание.
Однако же без этого не обойтись. Организм требовал свое, я с трудом поднял себя на ноги и двинул на поиски сортира.
Комнаты внаем, как им и полагается, располагались на втором этаже, а на первом соответственно была жральня. Именно туда вела первая из двух дверей, а вторая – во внутренний двор, где и отыскался покосившийся деревянный сортир, колодец и приличных размеров банька. При виде ее я воспрянул духом, если удастся уговорить Хреногора повременить денек с поиском Змия, завтра с утра я буду в порядке.
Закончив дела и сполоснув рожу в ледяной воде, я почувствовал себя лучше. Настолько, что понял вдруг, что умираю от голода. Но с этой бедой справиться было не сложно, едальня находилась буквально под боком. Я вернулся в трактир, поймал расторопного служку и стребовал с него свиные ребрышки с гречневой кашей, благо время было уже урочное для обеда. Подумав, попросил принести еще кувшин пива, с одного ничего не будет.
Хреногор так и не появился, но меня это не удивляло, город этот, Холманск, последняя наша остановка перед тем, как навестим Змия. А как там получится, неизвестно, может, разговором обойдемся, а может, смертоубийством закончим. И кому там смерть выпадет, а кому – убийство, так сразу и не скажешь. Понятно, богатырь должен снаряжение пополнить, а может, и пару хитростей военных учинить заранее, чтобы не ложиться костями в чужой сторонке. Появится еще Хреногор, не беда, вопрос в другом: ждать мне его в трактире или же по городу прогуляться? Не мешало бы мазь особую смешать да натереться ею, чтоб тело так не ныло. Еще пару нужных отваров стоило бы сделать, раз уж с богатырем путешествовать взялся, надо соответствовать, чтоб не падать позорно от усталости в конце каждого дня.
Можно, конечно, в суме своей отыскать безразмерной, но не умею я еще нужное доставать, тут навык особый нужен, а если все подряд вытаскивать, то никак уж не в трактире, потом век не расплатимся. Не сообразил в лесу заняться, теперь жди, пока случай выпадет.
По всему выходит, придется мне прогуляться. Можно, конечно, и так обойтись, но сейчас поленишься, потом вдесятеро заплатишь, кровью и потом, потому как другой платы радость Жизнь не принимает.
Заплатив трактирщику медный баблон, я вышел на улицу. Куда идти, понятия не имел, в Холманске никогда не бывал, да и вообще в город не часто заглядывать доводилось. Пришлось спрашивать у прохожих. То ли тут травников с дюжину, то ли доброхоты местные своего города не знают, то ли просто покуражились надо мной дармоеды, но найти нужный домик у меня никак не получалось. Со злости вспомнил даже заклинание превращения в лягушку, давным-давно забытое, а может, сам его только что и сочинил, а уж павера через край хлестала, буквально горлом шла.
То ли разглядев что-то этакое в моих глазах, то ли просто мысли подслушав (не прочитав, по морде видно, читать не умеет), очередной горожанин вызвался отвести меня к травнику, чем, вне всякого сомнения, спас изрядное количество незлых городских комаров.
Травник жил довольно далеко. Я запоминал дорогу, поняв вдруг, что забыл уточнить, как наш трактир называется. Вдруг да не получится найти потом? Или хуже того, ноги натру, разыскивая?
Горожанин, оказавшийся человеком общительным, вываливал на меня все известные ему сплетни и новости, мне совсем непонятные, а потому неинтересные. Были, конечно, среди них и вызывающие любопытство – например, позавчера приехал зверинец, где можно поглазеть на диковинных тварей, в наших краях не живущих. Вот куда с удовольствием бы сходил! Любопытство мое сродни кошачьему, даже зная, что убьет, все равно полезу. Потому как иначе сам помру – от него, треклятого.
– Вот тут дядька Нахвост и живет, – остановился вдруг мой попутчик у дверей небольшого зеленого домика. – Удачи тебе, путник, а я пошел.
– И тебе будь здоров, – поклонился я.
Калитка оказалась закрыта, через низенький палисад я видел ухоженный сад, понимающе покивал головой, обратив внимание на то, какие травы были высажены. Очень грамотный подход, что говорит о том, что специалист дядька Нахвост вовсе не плохой. На грядках росли только те травы, которые можно культивировать, прочие же травник, очевидно, собирал в урочное время в лесу и на лугах. Иные из них сушились сейчас под навесом, чтоб дождь, если таковой случится, не намочил.
Я поискал колокольчик или что-то в этом роде, во что можно было бы позвонить. Попробовал стучать – нет, в эту калитку разве что Хреногор достучаться смог бы (и то один раз), настолько глухой звук. Поэтому я просто перемахнул через палисад и зашустрил к дому.
Вот тут она на меня и бросилась, скороподопула. Я таких только на картинке видел раньше, не водятся они у нас, но узнал сразу. Опасная зверюка, быстрая, сильная и ядовитая. Ростом с собаку и, как пишут, такая же умная и преданная. Только ядовитая и с крыльями. Ну, у этой они пообрезаны, чтоб соседских кур не таскала.
Ночной город доживал последние спокойные пульсы, когда мы подошли к воротам. Ясное дело, закрытым на ночь на огромные кованые засовы. Я уселся на землю и приготовился ждать до утра, а вот Хреногор ждать не пожелал. Помните, из чего веревку плели, на которой солнце висит? Из рыбьих волос, княжьей жалости да богатырского терпения. Крепкая веревка получилась, на совесть карлы работали, столько солнц прошло, до сих пор не порвалась. Только вот рыбы без волос живут, а про князей ничего не скажу, чтобы беды не вышло. Что же насчет богатырского терпения…
– Открывай давай! Вы что там, спите, что ли?
Если и спали, то теперь точно проснулись в страхе. Голос у Хреногора таков, что боевые трубы с легкостью заглушает, святой Джельсомино и тот бы позавидовал. Богатырей Превеликий щедро одарил, разве что ума пожалел. До рассвета всего пара сказов плюс-минус двадцать пульсов, вполне можно и подождать было, когда б пресловутое богатырское терпение уже не использовали в мирных целях.
– Эй, вы, там, откроете или мне ворота снести?
А что вы думаете, и снесет. И наплевать ему, что ворота толщиной в полтора-два хрена. Стукнет раз, другой, третий, и лопнут тяжелые засовы, а створка слетит с петель. А потом выбежит вооруженная стража, и Хреногор пошвыряет ее в заросший ряской ров, и мы пойдем в трактир. Где хозяин тоже открывать не захочет, и богатырь вышибет двери ногой, после городских ворот не напрягаясь даже. И хозяин, подавившись своим «заходите утром», отведет нас в комнаты, где кровати с мягкими перинами и клопами, но я сейчас так устал, что даже не почешусь от укусов, тем более травками разными пропах, комары их не жалуют, может, и клопы не тронут. А богатырю все едино, так в сапогах и завалится, и храпеть будет так, что клопы на всякий случай сбегут из трактира, а может, и из города наперегонки с постояльцами. Потому как богатырский храп уже в легенды вошел, разве что я уснуть смогу, потому как устал безмерно, а еще я умный, и затычки для ушей уже в первую совместную ночевку сообразил сделать, а что земля (или стены в трактире) трясется, так человек и не к тому привыкает.
Хреногор пнул ворота, неслабо так пнул, массивная, обитая бронзой створка глухо загудела. Как после удара тарана, невольно подумалось мне, хотя таранов этих я в жизни не видел.
– Ну? – вопросил богатырь раздраженно и пнул створку повторно.
– Чего расшумелся-то? – недовольный заспанный голос с надвратной башни. – Шел бы ты отсюда, мужик, пока не начались.
– Начались? – третьего удара не последовало, богатырь начал думать.
– Неприятности, – пояснил стражник, подавив зевок. – Оно тебе надо?
– Открывай! – И Хреногор пнул створку так, что бронзовая обшивка смялась, а дерево затрещало.
– Эй! – проснулся окончательно стражник. – А ну отошел от ворот. Быстро! Не то из самострела пальну.
– Промажешь, за стрелу из жалованья вычтут, – хохотнул Хреногор и еще раз отвесил воротам пинка, но уже не сильно – так, чтобы разговор поддержать.
– Перестань! – рявкнул стражник. – А то старшего позову, он тебе задаст.
– А зови, – зевнул богатырь. – Или хочешь, я сам покричу?
– Что за шум? – вмешался в разговор второй стражник. – Дядька Быкан, кто там шумит?
– Да Косяк его знает, – помянул к ночи первый. – Сходил бы ты за старшим, Слег, пока он сам на шум не заявился. А ты, буян, отойди от ворот, прошу добром последний раз!
– А если не отойду, – недобро ухмыльнулся Хреногор, – тогда что?
– Уволюсь на хрен, понял? – гаркнул дядька стражник во всю глотку.
Удивительно, но богатырь угомонился, сел на камень и спокойно принялся ждать старшего. Который появился на удивление быстро, наверное, стражник перехватил его уже по дороге сюда. Старшим вообще свойственно чутье на разного рода неприятности, а стоящий у ворот Хреногор как раз к ним и относился.
– Страж Быкан, доложить обстановку!
– Слушаюсь, дядька старший! Неизвестная личность, по виду – человек, требует впустить в город. Орет, стучит в ворота. Орет громко, стучит сильно, боюсь, ворота до утра не доживут.
– С ума сошел? Как это не доживут? Стоп-стоп. Эй, ты, там, кто в ворота ломится! Ты, часом, не богатырь?
– Богатырь.
– Что ж ты, Быкан, меня в заблуждение вводишь? Какой он тебе человек? Головой думать надо! Ужель не знаешь, как богатырей привечать надо?
– Пивом, воблой, – откликнулся стражник обреченно. – Только где ж я среди ночи воблу найду? Пиво еще куда ни шло, трактиры до утра не закрывают. Да и на посту я…
– Эй, богатырь! Пива-воблу ждать будешь или так сойдет?
– Открывайте уж, – тяжело вздохнул Хреногор. – Превеликий с ним, с пивом. Спать хочу, сил никаких нет.
– Клянешься ли ты, богатырь, вступая в пределы города Холманска, не нарушать законы, не учинять буйства, хранить покой и достаток его граждан?
– Клянусь и подтверждаю своим честным богатырским словом, – торжественно откликнулся Хреногор.
Богатыри слово свое блюдут свято, всем известно. И в города их пускают никак не ранее, чем слово таковое дано будет. Иначе жди беды, как отведает такой вот Хреногор бочку-другую зелена вина и пойдет куролесить. А богатырь в подпитии уж всяко опаснее для населения, чем Змий какой или, скажем, Кощей.
А слово данное город от беды хранит. Если вдруг разойдется богатырь, его тут же пристыдят и о слове напомнят. Не придется богатырю со стыда сгорать, а князю – город заново отстраивать. В общем, все довольны, хорошая задумка.
Есть в любом городе место, где клятва эта не действует – богатырское подворье. Там герои местные и пришлые силой меряются, подвигами хвастаются. Только нет в Холманске сейчас других богатырей, кроме нашего Хреногора.
– Проходите, – со вздохом сказал старшой. – Второй-то кто, тоже богатырь, спаси Превеликий?
– Нет, – сказал я, прикрыв рукой зевок. – Я – ведун.
– Богатырь и ведун, вот как. – Старший с интересом посмотрел на нас. – И какое же дело привело вас в Холманск?
– Мы здесь проездом, – поторопился сообщить богатырь. Думал, наверное, что я совсем сомлел дорогой и сейчас засыпаю на ходу. Между прочим, верно подумал, сон меня уже срубил так, что я и губами-то шевелил с трудом, не говоря уже о том, что соображать, о чем говорить, а о чем молчать.
– На подвиг, стало быть, – понимающе кивнул старшой. – Ладно, проходите, за ведунами безобразий никаких не числится, кроме разве что трех сгораний на костре, но и тут вина скорее косвенная…
– Нашего не сожгут, – нехорошо улыбнулся Хреногор.
– Ладно, проходите. Раньше в Холманске бывал?
– Приходилось, – кивнул Хреногор.
– Значит, трактир найдешь. И поспеши, ведун у тебя совсем сомлел уже.
– Сам знаю, – огрызнулся богатырь.
Это было последнее, что я слышал. Тут меня и срубило окончательно. Просто взял и уснул стоя на ногах, вот стыдоба-то. Хотя чему удивляться, день был нелегкий, я к таким нагрузкам непривычен, да еще попробуй-ка сам пешим за богатырской коняшкой угнаться, каковая, хоть и привыкла к неспешности, а все ж человека и побыстрей и повыносливее.
Проснулся я далеко за полдень совсем разбитым. Руки и шея чесались немилосердно, должно быть, оголодавшие местные клопы успели к ним основательно приложиться. Все мышцы, по ощущениям, были завязаны узлами. Мысль о том, что придется вставать и куда-то идти, вызывала содрогание.
Однако же без этого не обойтись. Организм требовал свое, я с трудом поднял себя на ноги и двинул на поиски сортира.
Комнаты внаем, как им и полагается, располагались на втором этаже, а на первом соответственно была жральня. Именно туда вела первая из двух дверей, а вторая – во внутренний двор, где и отыскался покосившийся деревянный сортир, колодец и приличных размеров банька. При виде ее я воспрянул духом, если удастся уговорить Хреногора повременить денек с поиском Змия, завтра с утра я буду в порядке.
Закончив дела и сполоснув рожу в ледяной воде, я почувствовал себя лучше. Настолько, что понял вдруг, что умираю от голода. Но с этой бедой справиться было не сложно, едальня находилась буквально под боком. Я вернулся в трактир, поймал расторопного служку и стребовал с него свиные ребрышки с гречневой кашей, благо время было уже урочное для обеда. Подумав, попросил принести еще кувшин пива, с одного ничего не будет.
Хреногор так и не появился, но меня это не удивляло, город этот, Холманск, последняя наша остановка перед тем, как навестим Змия. А как там получится, неизвестно, может, разговором обойдемся, а может, смертоубийством закончим. И кому там смерть выпадет, а кому – убийство, так сразу и не скажешь. Понятно, богатырь должен снаряжение пополнить, а может, и пару хитростей военных учинить заранее, чтобы не ложиться костями в чужой сторонке. Появится еще Хреногор, не беда, вопрос в другом: ждать мне его в трактире или же по городу прогуляться? Не мешало бы мазь особую смешать да натереться ею, чтоб тело так не ныло. Еще пару нужных отваров стоило бы сделать, раз уж с богатырем путешествовать взялся, надо соответствовать, чтоб не падать позорно от усталости в конце каждого дня.
Можно, конечно, в суме своей отыскать безразмерной, но не умею я еще нужное доставать, тут навык особый нужен, а если все подряд вытаскивать, то никак уж не в трактире, потом век не расплатимся. Не сообразил в лесу заняться, теперь жди, пока случай выпадет.
По всему выходит, придется мне прогуляться. Можно, конечно, и так обойтись, но сейчас поленишься, потом вдесятеро заплатишь, кровью и потом, потому как другой платы радость Жизнь не принимает.
Заплатив трактирщику медный баблон, я вышел на улицу. Куда идти, понятия не имел, в Холманске никогда не бывал, да и вообще в город не часто заглядывать доводилось. Пришлось спрашивать у прохожих. То ли тут травников с дюжину, то ли доброхоты местные своего города не знают, то ли просто покуражились надо мной дармоеды, но найти нужный домик у меня никак не получалось. Со злости вспомнил даже заклинание превращения в лягушку, давным-давно забытое, а может, сам его только что и сочинил, а уж павера через край хлестала, буквально горлом шла.
То ли разглядев что-то этакое в моих глазах, то ли просто мысли подслушав (не прочитав, по морде видно, читать не умеет), очередной горожанин вызвался отвести меня к травнику, чем, вне всякого сомнения, спас изрядное количество незлых городских комаров.
Травник жил довольно далеко. Я запоминал дорогу, поняв вдруг, что забыл уточнить, как наш трактир называется. Вдруг да не получится найти потом? Или хуже того, ноги натру, разыскивая?
Горожанин, оказавшийся человеком общительным, вываливал на меня все известные ему сплетни и новости, мне совсем непонятные, а потому неинтересные. Были, конечно, среди них и вызывающие любопытство – например, позавчера приехал зверинец, где можно поглазеть на диковинных тварей, в наших краях не живущих. Вот куда с удовольствием бы сходил! Любопытство мое сродни кошачьему, даже зная, что убьет, все равно полезу. Потому как иначе сам помру – от него, треклятого.
– Вот тут дядька Нахвост и живет, – остановился вдруг мой попутчик у дверей небольшого зеленого домика. – Удачи тебе, путник, а я пошел.
– И тебе будь здоров, – поклонился я.
Калитка оказалась закрыта, через низенький палисад я видел ухоженный сад, понимающе покивал головой, обратив внимание на то, какие травы были высажены. Очень грамотный подход, что говорит о том, что специалист дядька Нахвост вовсе не плохой. На грядках росли только те травы, которые можно культивировать, прочие же травник, очевидно, собирал в урочное время в лесу и на лугах. Иные из них сушились сейчас под навесом, чтоб дождь, если таковой случится, не намочил.
Я поискал колокольчик или что-то в этом роде, во что можно было бы позвонить. Попробовал стучать – нет, в эту калитку разве что Хреногор достучаться смог бы (и то один раз), настолько глухой звук. Поэтому я просто перемахнул через палисад и зашустрил к дому.
Вот тут она на меня и бросилась, скороподопула. Я таких только на картинке видел раньше, не водятся они у нас, но узнал сразу. Опасная зверюка, быстрая, сильная и ядовитая. Ростом с собаку и, как пишут, такая же умная и преданная. Только ядовитая и с крыльями. Ну, у этой они пообрезаны, чтоб соседских кур не таскала.