Болдуин Билл. Наёмники (Рулевой - 4)

   - Прямое попадание в правое машинное отделение, - доложил из центрального машинного поста шеф Баранов.
   Старый медведь произнес это так невозмутимо, словно сообщал о результатах спортивного матча.
   - Срочно подать в правое машинное отделение Н-лучи? - приказал Брим, переключая дисплей на боковой обзор. То, что он увидел, заставило его на мгновение зажмуриться. Задний энергоблок был вскрыт словно древняя банка рыбных консервов. Сильный радиационный пожар одного из плазмогенераторов "Красны-Пейч" уже стихал под напором Н-лучей, но мощные разряды высвободившейся энергии все еще били во все стороны, заливая камеру зловещим красно-желтым светом - ни дать ни взять ад в представлении градгроутов. И среди всего этого хаоса сновали фигуры медведей в защитных скафандрах. У одних в руках были портативные Н-огнетушители, другие пытались совладать с полурасплавяенными системами управления.
   В следующее мгновение Брим услышал из интеркома, как Страна Заффтрак считает.
   - Тринадцать снежных волков.., четырнадцать снежных волков.., пятнадцать снежных волков... - монотонно отсчитывала она странно напряженным голосом.
   Труссо тревожно посмотрела на Вилфа.
   - Что это с ней, шкипер? - спросила она.
   - Она считает тики, старпом, - ответил Брим. Сердце его ушло в пятки. - Мы получили прямое попадание в восьмой энергоблок. Если она успеет досчитать до тридцати, значит, Н-лучи погасили все радиационные возгорания, и мы, возможно, не взорвемся.
   - ..двадцать один снежный волк.., двадцать два снежных волка.., двадцать три снежных волка...
   - Главные орудия остались без энергии, шкипер! - доложил Улфилас Миша, старший канонир.
   - Понял, - бросил сквозь зубы Брим и снова повернул направо. Управлять кораблем стало значительно труднее - тот слушался руля с большим опозданием. "Дампьеры" быстро нагоняли его. "Огонь" мог надеяться сейчас только на свои разлагатели.., если только не взорвется раньше, - ..двадцать шесть снежных волков.., двадцать семь снежных волков.., двадцать восемь снежных волков... Брим затаил дыхание.
   - Тридцать снежных волков! УФФФ!!! Весь мостик вздохнул с облегчением. Теперь им позарез нужны были разлагатели!
   А бой тем временем продолжался: несколько бросков из стороны в сторону и короткая прямая, снова рысканье и близкий разрыв... От двух "Дампьеров" они оторвались, но остальные продолжали висеть на хвосте как привязанные - они явно понимали, что "Огонь" поврежден. Как только Брим ощущал спиной, что те готовы открыть огонь, он начинал маневрировать. Время от времени Миша вел заградительный огонь из орудий малого калибра, но 127-миллиираловые разлагатели годны скорее на то, чтобы пугать.
   Казалось, прошла вечность, а на самом деле всего пять или шесть циклов миновало с того момента, когда торондцы впервые засекли "Звездный огонь". Красные лампочки на пульте у Брима вдруг разом погасли.
   - Есть энергия на разлагателях! - торжествующе взвыл Миша.
   Брим тоже готов был кричать от радости. Вот оно! Он подпустил "Дампьеры" поближе, а еще через три тика все двенадцать мощных разлагателей "Звездного огня-" выплюнули навстречу преследователям сгустки смертоносной энергии. После четвертого залпа два торондца превратились в космическую пыль, а третий с трудом улепетывал, на ходу пытаясь погасить радиационные пожары.
   Брим оглянулся на горящий "Дампьер" и облегченно вздохнул. Что ж, неплохо. Теперь ему предстояло посадить собственный поврежденный звездолет, и как можно быстрее. Перегруженные плазмогенераторы вряд ли способны удерживать корабль в атмосфере дольше нескольких циклов - они и так уже перегрелись. Торопливо сверившись с картами, Омар Паудерхем, штурман, обнаружил небольшую военную базу "Станция Калшит" на замерзшем озере Солент невдалеке от Северного полюса планеты. Труссо запросила разрешения на посадку, и им почти сразу ответили положительно. Все, что теперь оставалось сделать Бриму, - это посадить тридцать четыре тысячи мильстоунов брони достаточно мягко, чтобы более или менее разумные члены экипажа остались при этом целы. Он стиснул зубы. Задачка была не из самых легких.
   ***
   После того, что показалось Бриму как минимум годом стандартного времени, "Звездный огонь" вынырнул наконец из толстого слоя облаков. Несмотря на готовые отказать гравигенераторы, спуск был достаточно пологим. Раскинувшийся перед кораблем пейзаж не поражал разнообразием: снег, снег и еще раз снег со всех сторон, только кое-где мелькали полоски хвойного леса. Брим в тысячный раз сверился с приборами: стрелка индикатора бортовой энергии быстро приближалась к красному сектору. Искусственной подъемной силы должно было хватить еще на пару циклов. И хотя аэродинамическими подъемными характеристиками "Звездный огонь" и отличался от кирпича, но ненамного. Сгорбившись, чтобы унять боль в сведенных напряжением плечах, Брим нахмурился. Следующие несколько циклов проверят, хороший ли он рулевой.
   Далеко впереди солнечный луч сверкнул на ледяной поверхности длинного озера. Алый огонь приводного маяка ровно светил с левого берега, в дальнем конце узкой полоски открытой воды - лед на посадочной полосе был растоплен мощными нагревателями.
   - Флот Ка-пять-ноль-пять-четыре, диспетчерская Калшит разрешает вам посадку курсом один-девять; ветер ноль-девять-ноль, скорость пятнадцать, порывы до сорока пяти.
   - Флот Ка-пять-ноль-пять-четыре, вас понял, спасибо, мэм, - механически ответил Брим. Сила ветра его сейчас не интересовала: делать второй заход он все равно не мог. Пора!
   До точки приземления оставалось не больше пяти кленетов, когда сработал Вутов закон Всемирной Подлости. Гравигенераторы захлебнулись.., взвыли снова.., и вырубились окончательно. Приборы показывали нулевую тягу!
   На мостике воцарилась мертвая тишина, если не считать свиста встречного воздуха в переплетах гиперэкранов. На такой высоте покидать корабль было невозможно; все до одного понимали, что теперь их спасение зависит только от Брима.., ну, возможно, еще от тех богов, которым он молился.
   Собрав в кулак всю свою волю, которая не раз выручала его в смертельных ситуациях, карескриец вел тяжелый крейсер по инерции. Мелькнула и скрылась из виду маленькая деревушка на берегу, и Брим чуть приподнял нос корабля.
   Вот-вот...
   - ДЕРЖИСЬ ВСЕ! - рявкнул Брим в микрофон громкой связи. - САДИМСЯ!
   На какую-то долю тика позже, чем следовало, он заметил маленький ледовый торос. Крейсер зацепил его правым понтоном и угрожающе уклонился вправо от посадочной прямой. На мостике послышался звон бьющихся кружек из-под кф'кесса. Повинуясь скорее инстинкту, он двинул вперед левую педаль. Крейсер ударился о лед и взвился обратно в воздух. На этот раз он накренился на левый борт и, не выходя из крена, тяжело рухнул на расчищенную полоску воды. Удар о воду левым понтоном был ощутимым, но теперь нос корабля смотрел в нужном направлении. Корабль клюнул носом, зарывшись в воду кончиками боковых понтонов, но волшебным образом выпрямился и заскользил по воде вплоть до полной остановки. Наступила тишина, только шипели и потрескивали, остывая, перегретые плазмогенераторы. Брим поднял взгляд и увидел сквозь гиперэкраны, казалось, целую эскадру наземных тягачей, спешивших по льду в его сторону. Конечно, корабль наполовину погрузился в воду со всеми следующими из этого неприятностями, но он приземлился. Благополучно...
   - Борода Вута! - дрожащим голосом пробормотала Труссо и устало сняла шлем. - Можно подумать, где-то идет война!
   Глава 9
   УДАРНЫЙ ОТРЯД
   Судя по тому, как станция Калшит поднаторела в спасательных операциях, "Звездный огонь" явно не был первым судном, совершившим аварийную посадку на озеро Солент. Крейсер еще не остановился, а с обеих сторон растопленной посадочной полосы уже грохотали моторами по восемь мощных тягачей, на ходу протягивая к аварийным клюзам корабля швартовые лучи. По условному сигналу они затормозили, натянув швартовы, и "Звездный огонь" замер, беспомощно покачиваясь на волнах, но в безопасности.
   - Вас вызывают по голофону, шкипер, - доложил дежурный связист.
   Брим кивнул и поднял взгляд на передние гиперэкраны - там, на самом краю льда, стояли рядом со штабным глайдером высокий мужчина в военной форме и изящная женщина в длинной шубке.
   - Хорошо, - сказал он. - Я буду говорить отсюда.
   Лицо техника на мониторе сменилось другим - скуластым, длинноносым, с редеющими волосами и умными, проницательными глазами прирожденного механика.
   - Коммодор Атчерли, - представился тот. - Если вы говорите с мостика, это я стою у глайдера.
   Он чуть улыбнулся.
   Брим оторвал взгляд от монитора. Одна из фигурок на льду помахала рукой.
   - Я вас вижу, коммодор, - кивнул он.
   - Жаль, что мы не смогли растопить тот торос в начале полосы, - вздохнул Атчерли, и брови его удивленно полезли вверх, когда он оторвался на мгновение от переносного коммуникатора. - Вас довольно сильно повредили в бою, - заметил он. - Вы здорово сумели посадить тяжелый корабль без подъемной тяги. На борту есть пострадавшие?
   Брим стиснул зубы.
   - У нас есть раненые, коммодор, - признал он. За бортом послышался лязг это стал на место аварийный трап. - И.., огромное спасибо за быструю помощь, выдавил он из себя, когда по трапу устремились на борт "Звездного огня" санитары с носилками.
   Атчерли кивнул, словно ничего особенного не случилось.
   - А теперь, - продолжал он, - посмотрим, как скоро мы сможем вытащить ваш корабль из воды. - Он почесал в затылке и нахмурился. - Он немного великоват для того оборудования, что у нас здесь имеется.
   Он повернулся куда-то вправо, затараторив что-то по-флювийски.
   Брим снова посмотрел на них через гиперэкраны. Из голофона доносился женский голос, показавшийся ему странно знакомым, хотя женщина тоже говорил по-флювийски.
   Атчерли снова посмотрел на него с монитора.
   - Кстати, коммандер, - пробормотал он с улыбкой. - Ваше имя случайно не Брим?
   Брим почувствовал, что краснеет. От возбуждения он забыл даже представиться. Неотесаный чурбан!
   - Моя фамилия Брим, коммодор, - подтвердил он. - Вилф Анзор Брим из добровольческого корпуса Мустафы Эйрена.
   Атчерли кивнул и снова повернулся вправо, обращаясь к невидимой женщине. Брим разобрал "коммандер Вилф Анзор Брим" и "ИДК". Потом лицо его вдруг исчезло с экрана, сменившись восхитительным, сочетанием овального лица, благородного носа, полных губ и огромных зеленых глаз, которые могли принадлежать одному человеку во Вселенной - Реддисме, любимой наложнице Набоба. На ней была меховая шапочка, из-под которой выбивались черные волосы до плеч. Даже на маленьком экране она казалась красивой.., нет, прекрасной, решил он.
   - Ну что ж, коммандер Брим, вот мы и встретились снова, - произнесла она чуть хрипловатым голосом, так запомнившимся ему с прошлой встречи. Улыбка ее, казалось, способна была растопить весь лед Солента. - Достойно.., сожаления, что Мустафа не смог сопровождать меня в этой поездке. Впрочем, госпожа Удача порой предлагает странные обстоятельства для возвращения старых долгов. Вы не согласны?
   Мысли Брима лихорадочно путались. Да! Он отчетливо вспомнил слова, сказанные ею в тот день, когда он прикрыл ее тело своим: "Как-нибудь я прослежу за тем, чтобы вы были по достоинству вознаграждены.., так сказать, в личном плане, конечно".
   - Воистину странные, мадам, - дипломатично согласился он. - Но от этого не менее приятные.
   Краем глаза он увидел, что Труссо старательно игнорирует их разговор правда, не очень успешно.
   - Воистину, - кивнула Реддисма, прищурив глаза так, что стала похожа на великолепную хищную кошку. - Надеюсь, вы не пострадали при этом, скажем так, сложном приземлении, свидетельницей которого я стала?
   - Совершенно не пострадал, мадам, - заверил ее Брим, - хотя некоторые члены экипажа "Звездного огня" получили ранения в прошедшем бою. Боюсь, я безотлагательно должен заняться этой проблемой. - Мгновение он поколебался, потом решил: самое страшное, что может сказать ему любимая наложница Набоба, это "нет". - Могу я попросить вас оказать мне честь, продолжив этот разговор сегодня, но позже? - спросил он. Сердце его почему-то снова ушло в пятки.
   Старательно державшаяся вне поля зрения камеры голофона Труссо расплылась в безмолвной улыбке и ободряюще подняла в воздух большой палец.
   Щеки Реддисмы при этих словах чуть порозовели, и какое-то мгновение казалось, что это застало ее совершенно врасплох.
   Брим ощутил, что тоже краснеет. Дурак! Спугнул! Он беззвучно ругал себя...
   - Раненые? - переспросила она со слегка смущенным видом, но игнорируя его неуклюжее предложение. - Коммандер, я вынуждена просить у вас прощения за полное отсутствие такта. - Она подавленно тряхнула головой. - Я в первую очередь должна была спросить об их самочувствии. Как я могу загладить свою вину?
   - Т-А-Щ-И-Т-Е Е-Е В П-О-С-Т-Е-Л-Ь! - беззвучно шипела Труссо.
   Покраснев еще сильнее от попыток сдержать улыбку, упрямо лезшую на лицо, Брим на мгновение задумался.
   - Мадам Реддисма, - сказал он, покосившись на вереницу гравиносилок, спускавшихся по трапу к глайдерам "скорой помощи", ожидавшим их у кромки льда. Большая часть носилок была занята массивными телами раненых медведей. - Вы могли бы, например, оказать мне честь, посетив вместе со мной госпиталь завтра, когда "Звездный огонь" будет поставлен на гравибассейн. Не сомневаюсь, раненые из ИДК сочтут ваш визит особой честью.
   Привычное царственное выражение ее лица на мгновение сменилось неподдельным изумлением.
   - Я? - переспросила она и чуть нахмурилась. - С вами в госпиталь?
   - Именно так, мадам Реддисма, - подтвердил Брим, немного озадаченный ее явным удивлением.
   - Но почему же... Это я.., должна считать за честь возможность сопровождать вас, коммандер Брим, - сказала она, и в глазах ее загорелись искорки. - Я с нетерпением буду ждать завтра вашего звонка. - Она повернулась к Атчерли и снова превратилась в недосягаемую царственную особу. - Коммодор Атчерли, - обратилась она к своему спутнику, на этот раз на безукоризненном авалонском. - Могу я надеяться на то, что коммандер Брим и его офицеры будут приглашены на прием в мою честь завтра вечером?
   Труссо с энтузиазмом трясла головой.
   - ТАК! - беззвучно прошептала она.
   - Ну конечно же, мадам, - заявил сменивший Реддисму на экране Атчерли. Так вы придете, коммандер? - с улыбкой спросил он.
   Брим против воли улыбался, стараясь не смотреть в сторону Труссо.
   - Мы по возможности постараемся принять ваше приглашение, коммодор, ответил он. - Разумеется, это будет зависеть от состояния "Звездного огня".
   Он усмехнулся про себя. Всего несколько циклов назад они отчаянно бились за свои жизни. Здесь, на озере Солент, только боевые шрамы "Звездного огня" напоминали о том, что где-то в мире идет война.
   - Я понимаю вашу озабоченность, коммандер, - кивнул Атчерли. - Впрочем, мне кажется, мы сможем вывести ваш корабль на берег, несмотря на его размер. Тут он нахмурился. - Вот ремонт его - это совсем другой вопрос, как бы ни грустно мне было это говорить.
   Знал бы он, как грустно было Бриму это слышать...
   ***
   Грамотная расстановка огромных снежных тягачей и потрясающая выучка экипажей шести гравибарж помогли в конце концов затащить поврежденный крейсер на один из пяти так называемых "больших" гравибассейнов базы Калшит. Когда операция завершилась, Брим, на протяжении всего этого времени наблюдавший за ней с мостика, весь взмок от напряжения. Притом что роль его сводилась к пассивному наблюдению, он набегал от одного гиперэкрана к другому никак не меньше десяти кленетов. И чувствовал себя так, словно тащил крейсер на собственных плечах.
   - Коммодор Атчерли докладывает, что корабль пришвартован, - объявил Барбюс голосом примерно на октаву выше обыкновенного.
   - Отлично, - отозвался Брим. - Как ты думаешь, сколько времени потребуется медведям для оценки повреждений?
   - По пути на мостик я перекинулся с шефом Бараневым парой словечек, ответил Барбюс. - Он передал вам свои пожелания и просил еще передать, что там все почти так же хреново, как тогда, когда вы сами были там цикл назад, но на более точную оценку у него уйдет весь завтрашний день, а то и больше.
   Труссо взяла Брима за руку.
   - Раз так, шкипер... - начала она.
   - Раз так - что, старпом? - подозрительно переспросил Брим.
   - Раз так, - повторила она, - я со всей ответственностью предлагаю вам приказать всем офицерам не занятым непосредственно на ремонтных работах включая и вас самих, - остаться здесь до завтра, пока у нас не будет лучшего представления о состоянии дел.
   - Хорошая идея, - согласился Брим. - Можете передать этот приказ по внутренней связи, если она еще работает, а я пока смотаюсь в Варнхольм, чтобы обеспечить ремонт.
   - ШКИПЕР, - решительно произнесла Труссо, уперев руки в бедра, - вы не слышали, что я сказала. ВАМ отдых необходим ничуть не меньше, чем любому другому. Верно, шеф? - повернулась она к Барбюсу.
   Старшина задумчиво поднял глаза на верхние гиперэкраны.
   - Э.., кэп.., с вашего позволения, - пробормотал он, - сдается мне, что это недурное предложение. День выдался не из легких.
   - Вот видите, шкипер, - объявила старпом, когда Барбюс затопал по коридору с мостика. - И потом, вы все равно никому не поможете, особенно если у вас от усталости голова варить перестанет.
   - Вот спасибо, старпом, - ехидно поклонился Брим. - А мне казалось, я еще на что-то гожусь.
   - Больше, чем кто бы то ни было другой - пока, - сказала она. - И как знать, может, после посещения госпиталя эта зеленоглазая красотка сможет отвлечь вас от мыслей о вашей Ла-Карн.
   Брим грустно улыбнулся и вздохнул.
   - Почему-то, - признался он, - я сомневаюсь, что такое возможно.
   - Конечно, невозможно, если вы сами не захотите, - настаивала она. - Или если вы уснете раньше, чем.., ну, вы меня поняли.
   - Угу, - усмехнулся Брим, словно все это было просто шуткой. Но он-то знал, что Труссо говорит совершенно серьезно.** Когда вестовой разбудил его рано утром следующего дня, Брим даже не мог вспомнить, как ложился накануне спать. Однако, судя по всему, он спал как догоревшая звезда, поскольку проснулся непривычно посвежевшим и отдохнувшим.
   Большую часть дня он провел, оценивая повреждения и обмениваясь депешами с Варнхольмом, в первую очередь с Колхауном. Только ближе к вечеру он смог наконец передать Реддисме, что будет ждать ее в вестибюле госпиталя в три часа по столичному времени. Так у них должно было хватить времени на посещение раненых с тем, чтобы вовремя успеть на прием у Атчерли. Покончив с этим, он вернулся в свою каюту, где уже висел заботливо отглаженный Барбюсом парадный мундир.
   ***
   В вестибюле госпиталя наложница Мустафы показалась Бриму еще прекраснее, чем запомнилась с прошлой встречи. Она была в той же шубке и меховой шапочке, белых сапожках на высоких каблуках и белых же перчатках. Карескриец восхищенно покачал головой. Даже закутанная с головы до ног, она была потрясающе красива. Ничего удивительного, что Набоб - не обходивший вниманием целый гарем жен (не говоря уже о наложницах) - ценил ее более остальных. Он улыбался, пока две фрейлины помогали ей освободиться от шубы. Вместо свободных местных платьев, как можно было бы ожидать, на ней был вечерний костюм по последней авалонской моде, состоявший из жакета с глубоким вырезом на спине и короткой юбки, открывавшей длинные, безупречной формы ноги.
   - Мадам Реддисма, - поклонился он. - Я очень рад, что вы пришли.
   Она стянула перчатку и протянула руку ему.
   - Я тоже рада, капитан Брим, - произнесла она своим волнующим, чуть хрипловатым голосом; на ее полных губах играла легкая улыбка, когда она кивнула небольшой толпе врачей и санитаров, собравшихся приветствовать ее у входа в палаты. Волосы ее были собраны в тугой узел на затылке, от чего лицо ее сделалось еще прекраснее. Тяжелые золотые серьги в ушах и кольцо с огромным сапфиром на среднем пальце левой руки изумительно шли ей. Она держала себя с той спокойной уверенностью, которая отличает людей у власти. Брим подозревал, что и умом она не уступает тем представителям этой категории людей, с которыми ему приходилось встречаться прежде. Без этого она вряд ли смогла бы выжить в среде дворцовых интриг, по части которых двор Мустафы был, похоже, на голову впереди других.
   Он снова поклонился и поцеловал кончики ее нежных, теплых пальцев.
   - Простите меня за дерзость, - сказал он, выпрямляясь, - но вы сегодня выглядите совершенно потрясающе.
   Она улыбнулась, явно польщенная его комплиментом.
   - Разрешаю вам всегда быть таким же дерзким, капитан, - отвечала она. Взгляд ее словно изучал его душу.
   Брим кивнул врачам и повернулся к Реддисме.
   - Тогда начнем, мадам? - предложил он ей свою руку.
   Кивком отпустив своих фрейлин, она взяла его под руку, и они прошли в палаты. В первые метациклы, прошедшие с момента посадки "Звездного огня", трое из тяжелораненых медведей и семеро людей умерли, однако остальные постепенно выздоравливали в волшебных руках медицинских автоматов. Крышки шести из мерно гудевших цилиндров были уже откинуты, и их пациенты приходили в сознание. Реддисма немедленно подбежала к одному из раненых содескийцев. Старшина находился всего в нескольких иралах от места взрыва, но его чудом спасла от смертельной дозы радиации сорванная этим же взрывом приборная панель. В соседнем автомате лежала молоденькая техник-связист - ее левые рука и нога отрастали заново под слоями пульсирующего биопласта. Спасенная только боевым скафандром, она пролетела через три бронированные переборки и не помнила, как это все случилось, - в чем и признавалась со смехом. Еще через два автомата лежал мичман, работавший на посту аварийного контроля в разбитом машинном отделении. Само попадание вражеского разлагателя пришлось мимо, но его задел выброс энергии из взорвавшегося плазмогенератора. Медицинский автомат восстанавливал теперь почти половину его лица, но сам он считал, что ему еще повезло. От остальных девяти членов его аварийной команды не осталось ровным счетом ничего. Несколько техников из бригады обслуживания генераторов получили ожоги сквозь скафандры, но им даже не требовалось помощи медицинских автоматов. Многие из них могли вернуться в строй уже завтра. Всего же экипаж "Звездного огня" потерял в этом бою убитыми и ранеными двадцать четыре человека и медведя.
   Как всегда, посещение госпиталя произвело на Брима тягостное впечатление. Ему и самому случалось получать ранения - и в военное, и в мирное время, - так что он хорошо представлял себе, каково сейчас его людям. Но его совершенно поразила Реддисма. На продолжении всей их нелегкой экскурсии она держалась как закаленный ветеран, словно сама получала подобные ранения по несколько раз на дню. Более того, когда это было нужно, она могла быть остроумной, участливой, а порой даже кокетливой с ранеными звездолетчиками. Забыв про все, Брим не раз восхищался ее самообладанием. Несомненно, ей никогда еще не приходилось видеть таких жутких увечий, и тем не менее она заставляла каждого поверить в свое искреннее участие - так, словно лично была благодарна им за жертвы, принесенные ими за ее саму и ее родину. Когда они наконец вернулись в вестибюль, она казалась не более уставшей, чем если бы провела эти часы на балу в Мажоре.
   - Могу я подбросить вас на прием, капитан? - предложила она в вестибюле, пока фрейлины помогали ей облачиться в шубку. - Когда Мустафа отправляет меня куда-нибудь вместо себя, он предусмотрительно обеспечивает меня транспортом на все случаи.
   - Вы оказываете мне большую честь, мадам Реддисма, - отвечал он, натягивая свою шинель.
   Этим вечером он все еще был свободен - только что он имел разговор с Барановым, и - как и ожидалось - полной оценки повреждений все еще не имелось, если не считать общей характеристики - "паршиво". У выхода он предложил Реддисме руку, и они вышли из госпиталя в звездный зимний вечер. Холодный ветер обжег ему щеки, и он ощутил, как ее пальцы чуть сжали его руку.
   - Надеюсь, вы ни на минуту не усомнились в том, что я не забыла обещание отблагодарить вас лично, Вилф Брим, - прошептала она, не поворачивая головы. Я всегда.., как это говорится у вас... "верна" своему слову. - Она тихо хихикнула. - Особенно раз госпожа Удача как нарочно устроила все для нас нынче вечером.
   Брим ощутил прилив возбуждения. Действительно ли она имеет в виду то, что, как ему кажется, она имеет в виду? Он сделал глубокий вдох и взмахом руки отпустил Барбюса, поджидавшего его в штабном глайдере. Потом повернулся и заглянул своей прекрасной спутнице прямо в глаза.
   - Свидание с вами, Реддисма, - произнес он, - было бы пределом мечтаний каждого мужчины. Но если, - добавил он, - эти мечтания и сбылись, мне хотелось бы надеяться, что я обязан этим не только чувству.., благодарности - особенно за то, что я никак не склонен приписывать своим достоинствам.
   Она остановилась и удивленно приподняла бровь.
   - Но, капитан! - чуть удивленно произнесла она. - Вы же спасли мне жизнь. Помните?
   Шофер, впечатляющая девица с огненно-рыжими волосами и потрясающими ногами, распахнула перед ними дверцу. Реддисма изящным движением забралась в салон и приглашающе улыбнулась Бриму.
   - Садитесь, Вилф Брим, - похлопала она по соседнему сиденью. - Я хочу, чтобы вы поняли, в чем состоит мое, так сказать, "возвращение долгов".