Болдуин Билл. Наёмники (Рулевой - 4)

   - Я многому научился в то время, - невольно признался он.
   - Я тоже кой-чему научился, пока не ушел с Флота, сэр, - улыбнулся Барбюс. - Но главное узнал за время, что провел в Академии.
   - И что же? - поинтересовался Брим. Верзила-, старшина всегда отличался исключительно здравым взглядом на вещи.
   Барбюс нахмурился.
   - Ну, кэп, это трудно сказать словами. Вроде у меня неплохо все пошло в Академии - под конец семестра я был вторым в своей группе. Но даже тогда я все спрашивал себя, правда ли это мое? Ну и всякий раз выходило, что нет.
   - Второй в группе - и не на своем месте? - удивился Брим. - Разве такое возможно?
   - Ну, по чести сказать, кэп, там много было парней, куда более моего достойных стать офицерами, да и они порой жалели, что не остались в рядовых. Просто уж я уродился матросом, вот и все тут.
   Брим не без уважения посмотрел ему прямо в глаза. Немногие способны относиться к себе так критически.
   - Когда мы познакомились, - сказал он наконец, - на Флоте не было матроса достойнее.
   - Спасибо, кэп. Я всегда старался как мог.
   - Гм.., когда вы, ветераны, покончите с воспоминаниями, я, с вашего позволения, все же начну инструктаж, - нетерпеливо покашлял Драммонд.
   - Есть, сэр... Так я прикрою выход, коммодор, - опомнился Барбюс.
   Брим занял место за столом напротив Колхауна.
   - Наконец-то я заполучил вас обоих снова на один корабль, - довольно ухмыльнулся старший карескриец. - Сдается мне, трудно придумать чего страшнее для ихней Лиги.
   Свет в комнате померк, и стоявший за пультом управления Драммонд улыбнулся зрителям.
   - Итак, джентльмены, - хорошо поставленным голосом начал он, - позвольте представить вам прототип нового легкого крейсера "Горн-Хофф П.1065". - Над столом возникло трехмерное изображение предрассветной скалистой пустыни - а может, дело было после заката, трудно сказать. После нескольких мгновений тишины, нарушаемой лишь завыванием ветра в камнях, послышался далекий рокот гравигенераторов. Где-то в узкой полосе светлого неба над горизонтом наметанный глаз Брима уловил едва заметное движение - звездолет шел на посадку. По мере приближения машины Брим разглядел, что облачники придали своему новому кораблю угловатую форму двойного шеврона: меньший V-образный корпус располагался внутри второго, заметно большего.
   - Мне жаль говорить это, но нам так и не удалось точно узнать, где именно медведям удалось произвести эту съемку, - послышался сквозь нарастающий рев генераторов голос Драммонда. - Однако, если я не ошибаюсь, это где-то в районе их дальних испытательных полигонов в секторе Гелхейм. Так или иначе, это не единственная информация из тех, которыми мы не располагаем.
   Прежде чем угловатый "Горн-Хофф" прошел "над головой" у зрителей, он слегка сменил курс над прозрачной вышкой, вдруг выросшей из земли. Пока корабль летел прямо, на окончаниях большего шеврона горели желтые огни, а сверху, посередине, - красный. Однако стоило ему заложить вираж над башней, как на брюхе его загорелся еще один красный огонь, но мигающий.
   - Приглядитесь к полосам на брюхе - их видно при вспышке, - заметил Драммонд. - Две полосы спереди, и еще несколько асимметричных ближе к корме. Нам пока не известно точно, что они означают, но мы полагаем, что это, возможно, часть новой системы вооружения. Кстати, Вилф, эта штука у перелома задней кромки: что она вам напоминает?
   Брим всмотрелся, сощурившись, в застывшее изображение.
   - Трудно сказать точно с такого расстояния, - сказал он наконец, - но, судя по форме, это скорее всего какая-то разновидность наружного рулевого сопла - особенно если считать, что дюзы ходовых движков находятся по оси меньшего шеврона.
   - Слово в слово то, что говорили наши инженеры, - восхитился Драммонд, пуская запись дальше. - Кстати, наблюдатель на месте тоже пришел к такому выводу. Что же касается записи, по его расчетам высота полета корабля составляла около восьми тысяч иралов, а скорость - порядка четырехсот пятидесяти - пятисот кленетов в метацикл. Скажем прямо, не рекордные показатели, но обратите внимание на отсутствие ударной волны. Это означает, что конструкторы Горн-Хоффа начали наконец уделять внимание поведению корабля при атмосферном полете.
   Пустынный пейзаж резко сменился панорамой глубокого космоса.
   - А теперь, - объявил Драммонд заметно тише, - мы покажем вам, как выглядит этот корабль в родной стихии. Эти кадры снимали мы сами, с одного из наших последних невидимок, К.И.Ф. "Достижение", первого из построенных нами кораблей, способного беспрепятственно пропускать все известные излучения, включая N-лучи. - Он усмехнулся. - Мой вам совет, джентльмены: не связывайте с этим кораблем особенных надежд. Даже притом что он не обнаруживается ни одним из известных нам средств, корабль ненамного лучше любого другого невидимки, нашего или вражеского. За повышенную проводимость корпуса приходится платить чудовищным расходом энергии. Поэтому значительную часть этой съемки он просто пытался не попасться кому-нибудь под ноги.
   Брим завороженно смотрел, как угловатый "Горн-Хофф" снова появляется в поле зрения - на этот раз в левом углу дисплея, с нарастающей скоростью двигаясь через звездный небосклон.
   - Судя по всему, мы засняли одно из первых испытаний корабля в открытом космосе, - пояснил Драммонд. - Экипаж, похоже, готовится к тестам какой-то из бортовых систем. Обратите внимание, "наружное рулевое сопло", как назвал его Брим, частично повернуто вниз, а в зоне, где, по нашим предположениям, размещаются ходовые камеры, на внешней поверхности корпуса смонтированы четыре осевых теплообменника.
   Откуда-то из-за края дисплея вынырнули два скоростных катера "Гантейзер-380"; двигались они значительно быстрее, чем "Горн-Хофф", идя с ним параллельным курсом.
   - Эти двое обеспечивают охранение, - пояснил Драммонд.
   Тем временем новый крейсер набирал скорость, а выступающие из корпуса аэродинамические рули, складываясь, убирались в ниши, оставив только рулевое сопло. Корабли сопровождения пристроились к нему с флангов.
   "Горн-Хофф" продолжал разгоняться и очень скоро обогнал значительно менее быстроходный Имперский разведывательный корабль. Так продолжалось еще несколько циклов. Зеленый выхлоп из его дюз странно мерцал и был шире, но не таким ярким, как у "Гантейзеров". Крейсер прошел еще несколько кленетов и, чуть кренясь, начал плавный поворот направо - первый заметный маневр с начала наблюдения. Имперскому невидимке пришлось резко менять курс, чтобы избежать столкновения.
   Все это время один из "Гантейзеров" держался примерно в двухстах пятидесяти иралах справа от крейсера, лишь иногда подходя к нему на дистанцию в половину размаха большего шеврона. Второй катер на протяжении испытаний маневрировал гораздо свободнее - судя по всему, с него велась голографическая съемка, и он выбирал наиболее выгодные ракурсы.
   Несколько следующих циклов облачники проводили стандартную процедуру проверки курсовой устойчивости и управляемости крейсера. На глазах у Брима корабль проделал несколько энергичных качков с борта на борт, две-три бочки, глубокий вираж и, наконец, боевой разворот, после чего ушел от явно плохо управляемого невидимки.
   - Ряд наших экспертов оценили его довольно высоко, - заметил Драммонд. Говоря их словами, он "послушен". Особенно маневренность - превосходна для такого крупного корабля. Они также очень высоко отозвались об его разгонных свойствах.
   Брим молча кивнул. Даже при самых сложных маневрах корабль почти не сбивался с курса. Из него получится отличная орудийная платформа.
   Облачники прокрутили еще несколько бочек, а потом выправили курс, идя со сравнительно большим углом атаки, прошли перед невидимкой перпендикулярным курсом и свернули к маленькой эскадре вспомогательных судов, возникшей в поле зрения откуда-то со стороны центра Галактики. На взгляд Брима, крейсер держал курс безукоризненно - судя по всему, он был очень легок в управлении.
   - Вы что-то говорили насчет разлагателей, - подал голос Колхаун. - Я тут все глаза проглядел, да так и не нашел ничего, похожего на оружие. Так чего вы все-таки знаете насчет ихнего вооружения?
   - Очень мало, - признался Драммонд. - Детальный анализ этих съемок позволил выявить на корпусе опорные кольца под семь башен, возможно, двухорудийных, как на "Звездном огне". Однако это вся информация, которой мы располагаем на сегодняшний день. - Он кивнул, словно решаясь. - Лично я считаю, что они установят новые 375-миллиирало-вые разлагатели, лицензию на производство которых они приобрели у "Теобольд Интерспейс" с Ликсора.
   - Старый знакомый, Ликсор, - буркнул Колхаун. - А мы еще удивляемся, чегой-то они все время нейтральны... Вот уж они, поди, разбогатели, торгуя с обоими сторонами. Ведь если подумать, кто-то из двух наверняка выйдет победителем.
   - Что бы там ни говорили об этих жадных до прибыли жукидах, - усмехнулся Драммонд, - разлагатели они делают чертовски неплохие.
   Брим кивнул.
   - Судя по тому, что я читал, у этих новых "Теобольдов" сверхплотный фокус. Это первые серийные образцы, основанные на совершенно новых технологиях. А уж если их целых четырнадцать.., страшно представить, какая энергия обрушится на цель.
   - Совершенно верно, Брим, - согласился Драммонд. - Они обладают сверхплотным фокусом, и энергия залпа просто чудовищная. И именно это позволяет нам считать, что мы нащупали-таки их слабое место.
   - Слабое место? - удивился Брим.
   - Во-во, - согласился с ним Колхаун. - Покуда все идет к тому, что они сконстролили классный корабль.
   - Не спорю, - кивнул Драммонд. - Классный, но за исключением одной маленькой детали. Надеюсь, все обратили внимание на то, как мало поперечное сечение?
   Колхаун пожал плечами.
   - Это уменьшает размер цели с половины ракурсов, да и сопротивление уменьшается. И уж ежу понятно, как это улучшит ихнюю маневренность. А что?
   - Боевые свойства "Звездного огня" явились для конструкторов Горн-Хоффа большим потрясением, - объяснил Драммонд. - Поэтому они проектировали свой новый корабль в расчете на достижение максимальных летных характеристик заботу об артиллерии взяли на себя парни из "Теобольда". Однако отражающих ходовых кристаллов у них нету, стало быть, им пришлось повышать скорость другими путями, включая эту новую форму корпуса. В результате из-за узкого сечения в корпусе не осталось места для двух дополнительных плазменных генераторов, которые на "Звездном огне" питают только разлагатели. А ведь этим "Теобольдам" требуется уйма энергии.
   Глаза у Брима против воли полезли на лоб.
   - Вы хотите сказать...
   - Вот именно, мой славный рулевой, - улыбнулся Драммонд. - В то время как "Звездный огонь" способен вести залповый огонь на полной скорости - один залп каждые двадцать тиков, - тысяча шестьдесят пятый "Горн-Хофф" по нашим расчетам может вести одновременный огонь максимум из шести разлагателей, и даже это заметно скажется на его скорости. - Дисплей погас, и узкий луч света высветил фигуру генерала за пультом. Прикусив губу, он задумался на мгновение, потом решительно тряхнул головой. - Разумеется, - продолжал он, - они могут стрелять и из всех четырнадцати - на пониженной мощности, - но... - Он пожал плечами. Все это, конечно, в теории. Но даже при всех их проблемах с энергией ясно одно: эти облачники снова постарались. И если только я понимаю что-нибудь в их тытьчертовых звездолетах, этот может быть очень и очень опасен.
   Брим без труда согласился с точкой зрения Драммонда. За годы войны он достаточно имел дела с облачниками и их техникой, чтобы научиться не недооценивать их...
   ***
   Рано утром следующего дня Брим с Колхауном уже присутствовали на совещании у адмирала Карлайла О.Х. Гумбертона, начальника оперативного штаба. Также присутствовали адмирал Фрэнк Б. Фарли, крылатое существо с Азурна (адмирал известен был тем, что дослужился от рядового матроса до своего нынешнего поста командующего планетарным Флотом), адмирал Брюс Мидарс - выпускник Дитясбургской Академии и с незапамятных времен начальник Адмиралтейского отдела ходовых систем; контр-адмирал Джон Ф. Варн, только недавно назначенный ректором Академии Космогации, и совсем еще молодо выглядевший вице-адмирал Дэниел Л. Купер, отвечавший за технологию Невидимок, - все старые вояки, закаленные в боях ветераны, чье отношение к КМГС и его прихвостням было совершенно однозначным.
   Колхаун начал с подробного изложения задуманного плана, после чего был подвергнут тому, что точнее всего подпадало под определение "перекрестный допрос" со стороны трех адмиралов, одного контр- и одного вице-адмирала и продолжалось ничуть не меньше двух метациклов. Впрочем, дотошность и осторожность Адмиралтейских офицеров была вполне простительна для людей с их уровнем ответственности. Гумбертона, например, беспокоили вопросы боеспособности Флота.
   - КМГС превратил нашу жизнь в кошмар, Кол, - заявил он. - Численность судов упала ниже всех мыслимых уровней. А от оставшихся эскадр зависит судьба всей Империи - по крайней мере той ее части, которая хоть немного еще соображает. Скажи, что нам делать, если все-таки разразится война и нам потребуется срочно уничтожить эти их космические форты?..
   Колхаун ответил на этот вопрос, а также на добрую сотню других. С самого начала было ясно, что пробить идею Колхауна будет не так-то просто. И все же это было возможно. Как бы скептически ни были настроены высшие адмиралтейские чины, план, несомненно, заинтересовал их. Более того, всю следующую неделю они присылали своих подчиненных с новыми и новыми вопросами. Собственно, этим офицерам-советникам и предстояло стать теми адвокатами, которые продадут - или не продадут - проект.
   Впрочем, когда очередь говорить доходила до Брима, он, как правило, не встречал возражений. Его круг вопросов сводился к чисто техническим характеристикам "Звездного огня" и его близнецов, которые готовились сойти со стапелей. Люди, с которыми он говорил, были настоящими звездолетчиками, их объединяла любовь к кораблям и бескрайним просторам космоса. Они слушали его внимательно, и то, что они слышали, им было явно по душе.
   ***
   Как обычно, почти все время, что Брим провел в Авалоне, ушло на работу. А в редкие - очень редкие - свободные минуты он был так изможден, что с трудом добирался до мягкого кресла, чтобы вздремнуть. В общем, этот период его жизни явно не походил на идиллию. С другой стороны, это не оставляло ему времени на мысли об одиночестве - спасибо и на том.
   За все эти напряженные недели в Филиале Адмиралтейства приключился всего один неприятный инцидент - если не считать, конечно, практически непрерывно сменявших друг друга демонстраций КМГС по тому или иному поводу. Принятые в старом здании меры предосторожности не оставляли КМГСовцам почти никакой лазейки - особенно с учетом того, что меры эти принимались без особого шума содескийцами. Однако даже выносливость медведей имеет свои пределы, да и поставленная перед ними задача была слишком сложной. Так, например, старый комплекс являлся собственностью Адмиралтейства, а следовательно, был открыт для доступа всем Синим Курткам - не исключая приверженцев КМГС. Медведи (равно как и их коллеги из числа людей) обладали полномочиями выявлять членов Конгресса и препровождать их в "безопасные" зоны здания. Рассчитывать на помощь других служб безопасности они, однако, не могли - да и не особенно хотели.
   С посетителями, попавшими в старый комплекс по ошибке или естественному любопытству, обращались вежливо, возвращая их на путь к выходу. Других, пытавшихся обнаружить, почему эта древняя часть Адмиралтейства кишит старшими офицерами, снабжали ложной "секретной" информацией - то же относилось и к сочувствующим КМГС часовым. Случались, однако, и такие, которые не удовлетворялись этим, - с ними разделывались быстро и без шума: они попадали в дорожные происшествия с фатальными последствиями или заражались стремительно протекающими инфекциями прежде, чем успевали доложиться хозяевам. К счастью, подобного с собой обращения требовали редкие КМГСовцы, так что тревоги в рядах предателей пока не поднималось.
   Содескийские охранники исполняли свою работу столь незаметно, что работавшие в старых зданиях обычно и вовсе не замечали их присутствия. Однако как-то утром, недели за две до авалонского Нового года, когда Колхаун знакомил со своим планом командиров эскадрилий 108-го штурмового эскадрона, Брим обратил внимание на привлекательную блондинку в лейтенантской форме, вошедшую следом за стюардом, толкавшим тележку со свежим кф'кессом. Старший карескриец был так поглощен пояснениями к голографической карте Флюванны, что явно не заметил новенькую - даже ее напряженно шарившего по сторонам взгляда.
   Брим присмотрелся к ней повнимательнее. Что-то в ней настораживало. Взгляд? Слишком уж аккуратно сидящая форма? Или руки, нервно теребившие блестящие пуговки на воротнике? Он так и не решил, что именно, но тревога охватывала его все сильнее. Он решил не рисковать и поднялся было из своего кресла, чтобы подойти к ней, но тут рядом возник неизвестно откуда взявшийся Барбюс, галантно поклонился ей и так же вежливо попросил пропуск.
   Несмотря на всю вежливость его обращения, она немедленно сорвалась на крик.
   - Да как вы смеете так обращаться к офицеру? - взвизгнула она.
   Колхаун оборвал свой доклад на полуслове; все лица немедленно обернулись в ее сторону. Она замолчала и сделала шаг к выходу.
   Брим первым оказался у двери, не дав ей возможности активировать замок.
   - Прошу вас, лейтенант, - твердо произнес он. - Надеюсь, показать пропуск капитану вас не затруднит?
   Женщина в замешательстве зажмурилась, не переставая теребить две золотые пуговки на воротнике.
   - Какое право вы имеете требовать мой пропуск? - взвизгнула она, и тут же глаза ее испуганно расширились при виде выскользнувшего из-за стенной панели огромного медведя. - Вы что, не видите - я такая же Синяя Куртка, как вы! Или заблудиться в этом древнем доме уже считается преступлением?
   Медведь учтиво поклонился и остановился прямо перед женщиной, полностью заслонив от нее помещение.
   - Не думаю, мадам, - негромко пророкотал он. - Притом что я не состою на службе во Флоте, я уверен, что заблудиться - никогда не преступление. Особенно в таком запутанном здании, как это. В противном случае меня бы осудили уже несколько недель назад.
   - Вот видите! - повернулась она к Бриму с Колхауном. - Слышали, что он сказал? А теперь пустите меня, живо! У меня важное дело...
   - Минуточку, мадам, - перебил ее медведь, мягко, но решительно взяв ее шестипалой лапой за рукав. - Еще одна маленькая проблема.
   - Ну что еще? - злобно огрызнулась она.
   - Пуговицы на вашем воротнике, мадам, - отвечал тот с явной неохотой, словно эти слова причиняли боль ему самому. - В них спрятаны миниатюрные видеокамеры.., да вы и сами, конечно, это знаете. - Он тяжело вздохнул. Какая жалость, - продолжал он, - что вам удалось выполнить даже небольшую часть своего задания. Камеры уже были включены, когда мои приборы засекли их и, разумеется, заглушили их сигнал помехами. Будем надеяться, вы успели передать совсем немного. Мистер Барбюс, - повернулся он к рослому старшине. Будьте добры, откройте дверь моим Имперским коллегам. Они разберутся с этой очаровательной юной дамой.
   В руке у женщины вдруг возник крошечный флакон, который она поднесла ко рту.
   Медведь отреагировал со скоростью, которой трудно было ожидать от такой массивной туши. Он перехватил руку женщины за запястье.
   - Было бы просто несправедливо позволить такой прекрасной представительнице человеческого рода, как вы, самой лишить себя жизни. Близорукий взгляд его из-под очков вдруг посуровел. - Тем более прежде, чем мои Имперские коллеги смогут извлечь из вас толику полезной информации.
   Мгновением спустя трое дюжих Синих Курток взяли даму под руки и вывели ее из помещения.
   - Приношу вам свои глубочайшие извинения, господа, - поклонился медведь. Всегда сложно поддерживать режим секретности на открытом объекте. - Он мрачно взялся лапой за дверную ручку. - И да поможет нам Вселенная в нашей нелегкой работе...
   Он вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь. Пока Колхаун заканчивал свой доклад, Брим понуро уставился в пол, размышляя. Даже притом что содескийцу удалось ограничить объем переданной женщиной информации, невозможно уже было установить, сколько ей удалось передать и сколько полезного смогут извлечь из этого облачники.
   ***
   Где-то в середине третьей недели совещаний Барбюс отвез Брима с Колхауном на укромную базу Имперской Морской Пехоты, где они могли переговорить с Драммондом, не опасаясь подслушивания.
   - Ну что ж, джентльмены, совещания проходят успешно, - обрадовал их генерал, откинувшись на спинку высокого кресла и сжимая в руках кружку горячего кф'кесса. - Проблема Флюванны и нашей зависимости от их сырья действительно тревожит всех, так что ваши идеи пришлись весьма кстати.
   Колхаун облизнул пересохшие губы.
   - Ну, я-то знал, когда они попались ко мне на крючок, - ухмыльнулся он. Тотчас, как мы ответили на первые ихние вопросы. - Он мотнул головой в сторону Брима. - Ну и ясное дело, каждую Синюю Куртку, если только это настоящий моряк, хлебом, не корми - дай послушать про "Звездный огонь", так что мой земляк не промахнулся. Они же ему просто в рот заглядывали! Но, братец Драммонд, на один вопрос я ответа покуда не получил. Собирается ли хоть кто помочь мне набрать экипажи? Драммонд улыбнулся и покачал головой.
   - Вот прямо сейчас у дверей моего кабинета стоит длинная очередь желающих, - признался он. - Не думайте, что никто, кроме нас, не ощущает надвигающейся войны. - Он нахмурился и снова придвинул кресло к столу. - К сожалению. Кол, это зависит не только от нас.
   - Что еще? - нахмурился Колхаун. Драммонд больше не скрывал раздражения, почти злости.
   - Еще один "человеческий фактор", - ответил он, - и притом тот, о котором мне и говорить-то тошно. В общем, довольно много в целом верных присяге офицеров отказываются поддержать план, хоть и согласны с ним. Они боятся, что высокопоставленные прихвостни КМГС в Адмиралтействе пронюхают об операции, и в случае ее провала на карьере всех, кто хоть как-то был связан с ней, можно будет ставить крест.
   - Я и сам подумывал о такой возможности, - тяжело вздохнул Колхаун, - да только верить не хотелось. - Он хмуро пожевал губу. - Ежели это все те говнюки, на которых мы полагались последние недели, нам впору хоть самим идти к Амхерсту с заявлениями в его сраный КМГС. У них по крайней мере хоть цель общая имеется.
   Драммонд кисло улыбнулся и понимающе кивнул.
   - Я понимаю твои чувства. Кол, - сказал он. - Я и сам терпеть не могу иметь дело с малодушием. Но подумай, до тех пор, пока мы не обнаружим разумных существ, лишенных эмоций, нам придется иметь дело не с одним отклонением, так с другим. Одно утешение: облачникам вряд ли лучше, чем нам, - ведь их прихвостни, КМГС, еще трусливее. Ты только представь себе, каково иметь дело с такой вонючкой, как Пувис Амхерст. Колхаун хихикнул.
   - Ага, - произнес он, подмигнув Бриму. - Я и то не придумал бы наказания страшнее. - Он снова повернулся к Драммонду. - Одно жаль, это мало что меняет, верно? - продолжал он. - Во Флоте до хрена нормальных офицеров, которые не поддерживают план. И это паршиво, потому как принц Онрад ставил одно главное условие: мы сами должны заручиться поддержкой среди...
   Не успел он договорить, как дверь распахнулась, и вошел Барбюс.
   - Его Высочество вице-адмирал Онрад, - объявил он так невозмутимо, словно кронпринц заглядывал к ним по десять раз на дню.
   Едва трое офицеров успели вскочить и вытянуться по стойке "смирно", как в комнату вошел Онрад. Поверх обычной штабной формы - остроконечной шапки с вышитыми по полям двумя рядами дубовых листьев, синего кителя, таких же синих штанов и сияющих черных башмаков - на нем была расстегнутая синяя куртка с четырьмя с половиной полосками на обшлагах. Других украшений на мундире не было, если не считать золотой ленты участника Битвы за Аталанту.
   - Садитесь, джентльмены, - объявил он, швыряя плащ на боковой стол у стены и садясь в ближнее к Колхауну кресло. - Ну, Драммонд, и как наши карескрийские друзья поладили с Адмиралтейскими штабистами?
   Драммонд облизнул пересохшие губы.
   - Они-то справились блестяще. Ваше Высочество, - ответил он, подумав. - Я получил доклад о всего двух-трех несогласных с ними, да и то от тех офицеров никто ничего другого и не ожидал. - Он нахмурился. - Мне кажется, если мы с чем-то и просчитались, так это с самим Адмиралтейством. Все готовы замолвить за нас слово, но ни одна собака не хочет дать нам людей в экипажи.
   Онрад кивнул и развалился в кресле. Он был из тех людей, что ухитряются сохранять царственное достоинство в любой позе.
   - Да, - произнес он. - Я мог бы ожидать этого. Не думаю, чтобы я сам согласился делиться людьми, будь я в их положении. - Он перевел взгляд на Брима. - А вы, Вилф, согласились бы вы временно уволиться со своего поста ради такой работы? Вас пугает такая перспектива?
   Вопрос Онрада застал Брима врасплох, так что ему понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Наконец он посмотрел принцу в глаза.
   - Ваше Высочество, - спокойно ответил он. - Поразмыслив о том, как все оборачивается для нашей Империи, я готов рискнуть и вместе с коммодором Колхауном вступить во Флювийский Флот. Но сделаю это единственно потому, что понимаю: если мы не предпримем решительных действий, мы потеряем Империю, а тогда грош цена моему нынешнему служебному положению.