Страница:
Иверсон, опустив глаза, потер затылок.
- Это не ваша вина, Брим. Всем было ясно, что генераторы откажут не сегодня-завтра. Мы, конечно, надеялись, что он протянет еще один рейс.
Чтобы оплатить тот же ремонт. Надо было, наверное, предупредить вас...
Брим почувствовал, что закипает.
- Так вы знали, что плазмопровод неисправен? - рявкнул он, ступив вперед. - И тем не менее позволили мне взять всех этих людей на борт, чтобы лететь в гиперпространство?
- Ну, - попятился Иверсон, - не то чтобы точно знали...
Брим зажмурился и перевел дух. Что толку? Так или иначе, все кончено, и никто серьезно не пострадал, по крайней мере физически. Иверсон все равно не поймет. Счетоводы смотрят на вещи не так, как пилоты, - да и что с них возьмешь? После долгого молчания он разжал кулаки.
- Ладно, мистер Иверсон. Заплатите нам - и мы в расчете.
Иверсон нервно ущипнул себя за руку.
- Д-да. Об этом я, собственно, и хотел с вами поговорить.
- У вас ведь есть чем заплатить нам, правда? - прищурился Брим.
- Н-ну.., пока, собственно, не совсем, но...
- Ничего, - перебил чей-то бас с кормового трапа. - У мистера Иверсона будут деньги, когда он продаст этот остов на слом, и еще останется, чтобы заплатить мне за буксир. - В люке возник крепкий приземистый мужчина в белом блестящем комбинезоне и в сером плаще. Под черным бархатным беретом с синтетическими кружевами виднелся массивный нахмуренный лоб. Ниже следовали острый нос, усики в стрелку и холодные серые глаза профессионального убийцы. Брим узнал его сразу: один из самых влиятельных - и, соответственно, опасных портовых воротил Авалона.
- Золтон Джейсвал! - поморщился Иверсон. - Я как раз собирался повидать вас.
- Рад слышать, дружище Иверсон, - все так же мрачно процедил Джейсвал. Мы давно уже поджидаем это суденышко в утиль. Старый "Джеймстаун" продержался без ремонта куда дольше, чем рассчитывали многие мои коллеги. - Джейсвал, иронически усмехнувшись, вошел на мостик. - Они, как видно, не взяли в расчет мистера Брима - в отличие от меня. Поэтому только мой буксир и оказался наготове. Все прочие полагали, что вы отведете корабль в другой порт для ремонта, и перестали ждать, что вы обратитесь к ним за помощью. Но я, - он приложил руку к сердцу, - я продолжал прослушивать аварийные каналы, зная, что вы за недостатком средств будете тянуть до последнего, полагаясь все на того же мистера Брима. И, разумеется, оказался прав.
- И вы ждали, - еще сильнее скривился Иверсон, - ждали заодно со всеми стервятниками, жирующими на Флоте со времен растреклятого Гаракского договора.
- Думайте что хотите, Иверсон, - насупился Джейсвал. - Не будь меня, корабли ломали бы другие. Не вы один путаете честный бизнес с темными махинациями. Я такой же патриот, как всякий другой в Авалоне, и даже получше других, если на то пошло.
- На мой взгляд, вам самое место в треклятом КМГС.
Джейсвал скривил губы, едва сдерживая злость, и достал из-под плаща желтый пластиковый конверт.
- К счастью, я не обязан терпеть ваши мелкие оскорбления, зато вы обязаны оплатить вот это.
- Знаю, знаю, - простонал Иверсон, явно признавая свое поражение. Давайте свой счет.
Джейсвал с угрюмой полуулыбкой протянул ему конверт. Иверсон взглянул на пластиковый листок и с прерывистым вздохом выпятил челюсть.
- А вы чертовски уверены в себе, верно? Уже включили в счет буксир, который должен доставить судно на слом.
- Могу выписать отдельный счет, если это так необходимо, - пожал плечами Джейсвал.
- Возможно, я прибегну к услугам кого-нибудь другого, - заартачился Иверсон.
- Как вам будет угодно, Иверсон, - но аренда моего гравибассейна стоит дорого, как и мой буксир, который уже ждет с работающим счетчиком, чтобы оттащить ваш корабль на слом.
Иверсон сжал кулаки, вперившись в свои поношенные ботинки.
- И вы уже подсчитали, полагаю, сколько будет стоить старый "Джеймстаун", когда его превратят в лом.
- С точностью до кредитки, - подтвердил Джейсвал, разглядывая свои ногти. - Я исходил из стоимости моего буксира. Суммы, которую вы выручите, как раз хватит, чтобы расплатиться с вашим экипажем, оплатить мои услуги, а остаток пойдет на премию мистеру Бриму. Имперский закон, как вам известно, требует присутствия квалифицированного пилота на каждом частном буксире.
- Ублюдок, - процедил отчаявшийся Иверсон. - Я почти сожалею, что Брим не дал кораблю затонуть.
- Без Брима корабль затонул бы непременно - и на вас повесили бы гибель всех пассажиров.
- Можете не напоминать, - снова понурился Иверсон.
- Значит, вопрос улажен? Отправим эту рухлядь на слом, пока вы еще не задолжали мне больше, чем она стоит?
Иверсон, беспомощно оглядев помещение, наконец остановил взгляд на Бриме. Перетти и Хэмлиш уже укладывали свои пожитки.
- Вы согласны сопроводить корабль?
- Почему бы и нет. Похоже, это последние деньги, которые я получаю со "Старфлит Энтерпрайз".
- Здесь вы правы, Брим. Бедный старый "Джеймстаун" был моей последней картой. Негрол Трианский со всем своим флотом меня не смог доконать, - с горькой усмешкой добавил Иверсон. - А вот миротворцы из КМГС - другое дело.
- Против них даже Имперский Флот не устоял, - подтвердила Хейл с трапа. Около нее парил небольшой чемоданчик, и она оделась для выхода.
Брим шагнул к ней.
- Ты, наверное, слышала - нам заплатят. - Слабый аромат ее духов дразнил его обоняние.
- Да. Благодарение Вселенной, Хэмлиш не выключил связь.
- Я догадывался, что Джейсвал устроит что-нибудь в этом роде. - Брим, повинуясь импульсу, взял Пэм за руку - на удивление теплую и мягкую. - Чем еще я могу тебе помочь?
- Ты мне уже помогаешь, - улыбнулась она. - Не считая того, что я осталась жива.
- Я не о том, - нахмурился Брим.
- Я знаю, о чем ты. И ценю это. Но вряд ли кто-нибудь способен мне помочь - кроме меня самой. Кроме того, мистер Брим, - подмигнула она, - вы не меньше двух дней провозитесь с буксировкой, а к тому времени я буду уже далеко - куда бы ни занесла меня судьба.
Брим, кивнув, отпустил ее руку. Он так и знал, что она не захочет терять время. Либо он сильно заблуждался, либо за всей ее хрупкой женственностью скрывалась недюжинная стойкость.
- Надеюсь, наши пути еще пересекутся, Пэм. Такие, как ты, не часто встречаются.
- Такие, как вы, тоже, мистер Вилф Анзор Брим, - невесело усмехнулась она. - Может, в следующий раз нам больше повезет. Не берите деревянных денег, ребята, - засмеялась она, глядя мимо него. - Особенно от Джейсвала. И каким только поганым ветром его сюда принесло?
- А я бы из таких ручек даже деревянные взял, - с изысканным поклоном ответил Джейсвал, разглядывая ее. - Разрешите подвезти вас на моем лимузине?
Хейл вскинула брови, рассматривая коренастого дельца с новым интересом.
- Хорошо, - промолвила она наконец, - разрешаю. - Оглянувшись, она подмигнула удивленному Бриму и сошла по трапу, ведя чемодан на поводке. - Я подожду на сходнях, Джейсвал, - бросила она через плечо. - Не задерживайтесь. - И отбыла в облаке своих духов.
***
Мастерские "З. Джейсвал и К°", размещавшиеся в приморском городке Кейт-Инвер, угнетали своим безобразием. Городишко стоял в бухте Инвер, на голом северном побережье. Его отличали деревянные бараки, плохая канализация и еще худшее покрытие улиц. Во время затяжных зим здесь было холодно, а сырость пробирала до костей. Местные жители кашляли, чихали и скупали бесполезные патентованные средства - и это в век, когда все давно уже забыли о болезнях. Сей мрачный закоулок имперской столицы не упоминался ни в одном туристическом проспекте. Из-за неблагоприятного океанского течения здесь чуть ли не круглый год стояло ненастье, и серый городской пейзаж вполне соответствовал погоде.
Опустевший "Город Джеймстаун" колыхался в прибрежных отбросах рядом с К.И.Ф. (Кораблем Имперского Флота) "Коварный", сравнительно новым эсминцем класса Т, и потрепанным в боях старинным фрегатом, К.И.Ф. "Алмазный". Неподалеку уже сыпали искрами газовые резаки на полуразобранном остове К.И.Ф. "Завоеватель", бывшего флагманом почетного вице-адмирала Якоба Стурди в исторической битве за Аталанту. Вынесшие не один шторм деррик-краны переносили листы обшивки с корабельного скелета, бесцеремонно швыряя их на грузовые баржи, доставляющие лом на переплавку в какой-то другой угол галактики.
Одноглазый горбун со скрюченными руками доставил Брима на открытом пароме в пассажирскую гавань Кейт-Инвера, откуда раз в день ходил поезд на Авалон. Карескриец, дрожа на сыром ветру, еще раз оглянулся на старые боевые корабли. Везде, куда ни кинь взгляд, разбирали на куски какой-нибудь славный эсминец или крейсер. "З. Джейсвалу и К"" хватало работы - для тех, кому безразлично, чем заниматься. Брим только зубами скрипел от горькой иронии увиденного. За шесть лет кровавой, беспощадной войны Негрол Трианский со всем своим флотом не сумел добиться того, что теперь творило само Имперское Адмиралтейство. Не без помощи Гаракского договора, разумеется, и патриотических организаций наподобие КМГС.
Брим печально покачал головой, следуя на своем грязном пароме вдоль верфи. Гаракский договор! КМГС утверждает, что он положил конец войне, - но так ли это? Правда ли, что корабли Негрола Трианского тоже отправляются на слом? Брим в свое время честил врагов всякими бранными словами, но так запросто они никогда не сдавались.
Он отсчитал плату горбуну и через угрюмый причал перешел на перрон. Не он один полагает, что этот договор - простая уловка. И если так оно и есть, он на руку только Лиге, которая получила время, чтобы оправиться после неудачного штурма Аталанты на Гадор-Гелике. И пока влиятельные миротворцы из КМГС, в том числе и адмиралтейские чиновники, спешат продемонстрировать свои добрые намерения, кромсая Имперский Флот, не восстанавливает ли Облачная Лига втайне свой? Не выжидает ли, чтобы ей поднесли господство над галактикой на серебряном блюдечке с золотой каемочкой?
Брим уже совсем промерз, когда поезд вылетел из туннеля, похожий на длинную, поделенную на сегменты иглу, остановился с протяжным вздохом и завис, излучая тепло, над единственным блестящим рельсом. Зашипели открывающиеся двери. Брим, в одиночестве стоявший на грязной платформе, вошел и занял место в лишенном окон вагоне третьего класса. Посмотрев на свой хроноиндикатор, он кивнул. Если немного повезет, он вернется к себе вовремя, чтобы получить обещанное послание от Марго.
Подумав об этом, он увидел перед собой россыпь золотых локонов вокруг прекрасного овального лица, томные голубые глаза, полные губы и лоб, который так прелестно хмурился всякий раз, как она улыбалась. Ее светлейшее высочество Марго, принцесса Эффервикского доминиона и баронесса Торондская. Не только его единственная любовь и пылкая любовница, но еще и яркая, отважная, восхитительно бесшабашная натура. Когда они с Бримом встретились на борту К.И.Ф. "Непокорный", она выполняла опасное задание на одной из планет Лиги, добывая для Империи ценнейшую информацию. Но Император Грейффин IV, прослышав об опасной деятельности Марго, сразу же запретил ей это. Ее династический брак с бароном Роганом Ла-Карном, наследником Торондского трона, был слишком важен, чтобы позволить ей рисковать. Ограниченная августейшим запретом, Марго все же возглавила разведывательную организацию в Авалоне и даже умудрилась принять тайное участие в обороне Аталанты, где была серьезно ранена.
Брим с невеселым чувством представил себе ее предстоящий визит. Они так редко виделись с тех пор, как он вернулся на Авалон. Не то чтобы он винил ее за это. Ведь она обязана сопровождать своего мужа, куда бы он ни направлялся, а Ла-Карн - завзятый путешественник. Пока он не стал Великим Герцогом - что произойдет после смерти его матери, - он исполняет обязанности торондского посла с резиденцией на Авалоне. Но все это так, для проформы. Как и вся послевоенная золотая молодежь, Ла-Карн почти все свое время посвящает развлечениям: он посещает крупнейшие города галактики, бывает на модных курортах и в казино, общаясь с такими же богатыми и беззаботными людьми.
В тех редких случаях, когда Марго и Брим урывали время для встречи, она всегда жаловалась на бессмысленную жизнь, которую вынуждена вести. Но в долгие периоды разлуки Брима все сильнее возмущал контраст между его усугубляющейся бедностью и роскошью, в которой жила она.
***
Меньше метацикла спустя он уже торопливо шагал по продуваемым ветром улицам Авалона. Теперь, когда рынок труда в столь плачевном состоянии, ему нужно экономить каждую кредитку, чтобы питаться хотя бы раз в день. Переходя по надземному переходу оживленную улицу и глядя на лимузины внизу, он вспомнил время, когда сам ездил на таких по этим самым бульварам - однажды даже в личном лимузине Императора. И хотя большую часть своей жизни он провел в бедности, мимолетную роскошь, которую он вкусил во Флоте, забыть было не так легко.
Большая, яркая уличная голопанель показывала выпуск новостей, и Брим остановился посмотреть. Его внимание привлек силуэт звездолета, Стройный и мощный на вид, это был один из трех преобразованных истребителей, которые Имперское Звездное Общество намеревалось выставить на гонки Митчелла; до них, насколько помнил Брим, оставалось меньше года. Вселенная, подумал он, вот на таком бы полетать! Брим усмехнулся, вспомнив слова Пэм Хейл о богатых и знаменитых. Он, конечно, человек бедный и незаметный, но в свое время ходил в приятелях у многих членов элитного клуба, хотя сейчас они, поди, постыдились бы в этом признаться.
Он вздохнул, поднимаясь по узкой лестнице к своей квартире. Кухонные запахи из соседских дверей напоминали ему, что последней его пищей был холодный завтрак, которым угостил его капитан буксира чуть ли не сутки назад. Однако поужинать ему сегодня не придется. Визит Марго надо почтить хорошим логийским вином - значит без экономии не обойтись.
Он отпер облупленную дверь и вошел в свою холодную однокомнатную квартирку, где было очень мало мебели, да и не только мебели. Оказавшись в кризисном положении, он распродал почти все свое скудное имущество - включая боевые награды и редкий старинный содескийский бластер, - оптимистически надеясь, что новая работа все ему возместит. Так много безработных космонавтов скиталось по улицам Авалона и так мало кораблей еще оставалось на ходу, что работу находили только люди со связями: квалификация на этом жестком рынке имела второстепенное значение. Для Брима же использовать связи, которые у него, несомненно, имелись, значило обратиться за помощью - чего он еще никогда не делал и делать не собирался.
Сев на ящик перед престарелой ячейкой общественной сети, он запросил свою почту. На экране тут же появились послания от Николая Януарьевича Урсиса и Анастаса Алексия Бородова - зажиточных содескийских медведей, товарищей его военных лет. Они снова предлагали ему работу на транспортных судах ФСШ (Федерации Содескийских Штатов).
В очередной раз заключив, что медведи не столько нуждаются в нем по-настоящему, сколько хотят ему помочь, Брим тут же ответил им, заверив, что некий многообещающий бизнес не позволит ему освободиться еще около года. При этом уши у него горели от смущения - он испытывал почти болезненный страх перед благотворительностью. Быть может, карескрийцы - самый бедный народ в Империи, но их отличает гордость и яростное чувство независимости.
Еще одно письмо прислала лейтенант-коммандер Регула Коллингсвуд, ныне вышедшая замуж за Эрата Плутона, одного из ветхозаветных адмиралов, еще сохранившихся в Имперском Флоте. Если Брим правильно помнил, она являлась также офицером Имперского Звездного Общества. В который уже раз она приглашала Брима в Бемус-Холл, их старинное поместье на северном берегу озера Мерсин. Брим печально покачал головой. Вот и Коллингсвуд его жалеет. Он отправил ей вежливый отказ, выразив подобающую признательность и сожаления. Не может он явиться в своем нынешнем состоянии в столь блестящее общество - как не может принять помощь азурнийского посольства, которое опять запрашивает о его обстоятельствах от имени нации, чью вечную благодарность он заслужил во время войны. Он и им ответил, что ни в чем не нуждается. Если человек сам не способен проложить себе дорогу в галактике, он и жить недостоин - только и всего.
Послание Марго он, как обычно, приберег напоследок. Получить от нее весточку стало у него навязчивой идеей - но в последнее время ее письма представлялись ему в новом и крайне тревожном свете.
Во время его службы во Флоте огромная разница их материальных обстоятельств никогда не казалась ему чем-то непреодолимым. Он был тогда офицером, успешно делавшим карьеру. Но теперь Марго как была, так и осталась принцессой, он же стал никем без особых перспектив на будущее. Он сознавал, что бедность искажает его взгляд на вещи, и в то же время был почти уверен, что Марго не изменила их звездной любви. Во всяком случае, ее послания оставались столь же любящими и эротическими, как были до ее замужества.
Не прошло и метацикла, как он убедился, что ее последнее письмо не составляет исключения. "Вилф, любовь моя, - шептала она с экрана, - скоро мы будем вместе, и мне не придется делать это самой". Он вытер лоб и в сотый раз поглядел в зеркало. Марго сказала "скоро" меньше двух дней назад. Вут даст, его разбитый нос еще заживет до встречи.
***
Видавшая виды кровать Брима заскрипела, когда Марго, утомленно закинув ногу ему на бедро, покрыла его лицо поцелуями.
- Я люблю тебя, Вилф, - удовлетворенно вздохнула она, - люблю больше Вселенной.
Брим, которому после долгого, насыщенного любовью вечера почему-то совсем не хотелось спать, нежно погладил ее шелковистые локоны. Ее дыхание стало ровнее, и она притихла в его объятиях. В тишине глубокой ночи он вспомнил, как они встречались в романтическом полумраке уютного старомодного кафе. Там его дешевая одежда как-то не бросалась в глаза, а когда он поднес к губам ее длинные точеные пальцы, вся безнадежность его теперешней жизни растворилась в теплом сиянии ее души. После она превратила его убогий подъезд в парадную лестницу шикарного отеля и медленно, снимая одно за другим, открыла ему свое великолепное тело, и он зарылся лицом в ее влажные золотые кудри.
В молчании ночи ее теплое благоуханное дыхание выпрямляло его пошатнувшийся дух. Ясно, что он ей не менее дорог, чем в тот незабываемый вечер, когда они впервые занимались любовью в принадлежащих ей апартаментах Эфферианского посольства.
Но внезапно нахлынувшая волна отчаяния унесла с собой все тепло. В те дни Вилф Брим был космическим пилотом, он исполнял важную миссию, имел виды на будущее и вполне мог удовлетворить самую желанную женщину во всей Империи. В той свирепой схватке имели значение только мастерство, отвага и уверенность. У него все это было - и в избытке. Но в мирной Империи, руководимой КМГС, мастерство и отвага, похоже, ничего уже больше не значат. И он испытывал непреходящий страх от того, что и уверенность мало-помалу его покидает. Брим лежал еще долго, пока не впал в полубессознательное состояние, лишь смутно напоминающее сон.
Очнулся он внезапно, услышав тихий плач на соседней подушке.
- Марго, что с тобой? - горячечно зашептал он. - Что случилось?
При слабом свете настенного обогревателя он видел, как тушь с ресниц течет у нее по щекам.
Но она зарылась головой в подушку и расплакалась еще пуще, сотрясаясь всем телом. Всерьез обеспокоенный, Брим обнял ее и гладил ей затылок и плечи, пока она не успокоилась немного и не перестала биться в рыданиях. Тогда он шепнул ей на ухо:
- Расскажи мне - в чем дело? Спрятав лицо в сгиб его руки, она потрясла головой.
- Я не хочу ничего рассказывать, Вилф, - но я должна. - Она выскользнула из постели, включила свет над раковиной и стала умываться.
У Брима, как он ни был встревожен, вид ее ягодиц и длинных стройных ног вызвал знакомое возбуждение. Марго Эффервик, бесспорно, была самой желанной женщиной во всей галактике. Что же у нее такое стряслось? Он прикусил губу. Остается набраться терпения и ждать, когда она захочет с ним поделиться.
Обозрев себя в крохотном зеркальце. Марго наконец вернулась в постель, устроилась, подвернув под себя ноги, рядом с Бримом и взяла его руку в свои.
- Сначала я думала, - начала она, глядя на него очень серьезно, - что лучше будет скрыть это от тебя на какое-то время. - Она тихо вздохнула. Светящийся обогреватель окружал ее волосы золотым ореолом. - Но в эту ночь я вдруг проснулась от страха, что если я это сделаю, то потеряю твое доверие, а значит, и тебя тоже, Вилф Брим.
Ее покрасневшие от слез глаза смотрели на него с такой неистовой страстью, что он приподнялся, сел и сказал тихо:
- Я слушаю тебя, Марго.
Словно в молитве - ему доводилось видеть, как люди молятся, - она склонила голову, на миг закрыла глаза и посмотрела прямо на него.
- Я беременна, Вилф, - прошептала она торопливо, словно ей не терпелось избавиться от этих горьких слов. - Через неполных восемь месяцев я рожу Рогану сына.
Словно с расстояния тысячи кленетов Брим почувствовал, как у него пресеклось дыхание, и ощутил, как острый нож повернулся внутри.
- Сына? - еле слышно повторил он.
- Да, - подтвердила Марго, не сводя с него глаз. - Я долго увиливала от этого, но.., короче, после путешествия по Лиге мы несколько недель назад оказались в Тарроте. Роган торговал у "Горн-Хоффа" три их истребителя, которые хочет приспособить для гонок на Кубок Митчелла; и ты можешь себе представить, как развлекает важного клиента такой концерн, как "Горн-Хофф". - Марго беспомощно развела руками. - Словом, после пышного банкета с большим количеством логийского я крайне нуждалась в чьем-то обществе, и Роган в кои-то веки меня не подвел. Если это может тебя утешить, я почти все время думала о тебе... Ну, в общем, я только утром вспомнила, что не предохранялась, а в чужой стране неудобно было обращаться за медицинской помощью такого рода. И потом, Роган просто убил бы меня - он так долго старается. Ну вот, - угрюмо завершила Марго, все так же глядя Бриму в глаза, - теперь ты все знаешь.
Брим, поборов свои эмоции, осторожно взял ее за подбородок.
- Все в порядке. Это должно было случиться рано или поздно. - Но он не чувствовал того, что говорил. Он смотрел на ее маленькие груди, на чувственный изгиб ее живота и понимал, что далеко не все в порядке. Вместо обычного возбуждения при виде золотого треугольника ее волос он ощутил леденящее дуновение. Словно Ла-Карн был здесь всю ночь и следил за ними.
- Что с тобой, Вилф? - заволновалась Марго.
- Ничего. Все хорошо. Просто я, наверное, был не совсем готов к такой новости.
Марго тихонько поцеловала его руку.
- Как и я неделю назад. - В порыве тревоги она обвила руками его шею. Обними меня, Вилф. Я не хочу, чтобы это встало между нами.
Брим опустил ее голову на подушку.
- Видит Вселенная, я люблю тебя. Марго, - люблю больше жизни. А завтра буду любить еще сильнее - и так каждый день, который мне суждено прожить. Это не было штампом - он отвечал за каждое слово. Он коснулся губами ее мокрых ресниц и нежно поцеловал ее в губы.
Она стиснула пальцами его плечи, и дыхание ее сделалось прерывистым. Губы приоткрылись, язык скользнул ему в рот, и она повернулась на бок, ритмично прижимаясь к нему бедрами.
- Вилф, - простонала она, - я хочу тебя снова...
И тут на Вилфа Брима обрушилась паника - он был не готов. Он стиснул зубы и сосредоточился.
- Вилф, - торопила она, закинув на него ногу, - скорее! У меня осталось не больше метацикла. - Она-то была в полной готовности, сомневаться в этом не приходилось.
Не доверяя себе, Брим на всякий случай проверил рукой. Факт был налицо.
- Не получится, - сознался он со стоном. - Я не могу.
- Что такое?
- Не могу, - прохрипел он, опрокинувшись на спину.
- Ох, Вилф, бедный ты мой, - испуганно прошептала она. Накрыв его своим телом, она охватила ладонями его лицо и осыпала его неявными поцелуями. - Это ничего, - шептала она в порыве сострадания. - Ты ничего не должен мне доказывать, никогда. Я люблю тебя - остальное не в счет.
Но Брима ничто не могло утешить.
- Великая Вселенная, - процедил он сквозь стиснутые зубы, - я и в этом тебя подвел. - Он высвободился из-под Марго и спустил ноги на пол, вцепившись в простыню, как в единственный якорь спасения.
Марго привстала на колени, обхватив его за шею.
- Вилф, Вилф, - рыдала она. - Что же я с тобой сделала?
- Ты не виновата, - прерывающимся голосом ответил он. - Просто.., просто не могу я больше обманывать сам себя. - Он закрыл лицо руками, обуреваемый горькими чувствами.
Ее рука внезапно коснулась его между ног.
- Милый мой Вилф, - шепнула она, увлекая его обратно в постель.
Но ее намерению не суждено было осуществиться. В дверь тихо постучались, и Армбридж, шофер Марго, сказал:
- Мадам, мы должны поторопиться. Слуги сегодня поднимутся раньше обычного.
Марго застыла рядом с Бримом.
- Да, Армбридж, я слышу, - отозвалась она. - Сейчас выйду. - Помедлив не больше клика, она взяла Брима за щеки и крепко поцеловала в губы. - Вилф, сказала она, соскакивая с постели и одеваясь, - ты не должен позволить, чтобы это на тебя повлияло. - Она нахмурилась, сражаясь с пуговицами своей нарядной блузки, и снова повернулась к нему. - Ты сейчас не меньше мужчина, - заявила она, подбоченясь, - чем ночью, когда заставил меня перебудить весь дом своими стонами.
Еще не оправившийся от шока Брим мог только сидеть и смотреть, как она надевает туфли. В конце концов он все-таки встал и подал ей плащ.
- Это не ваша вина, Брим. Всем было ясно, что генераторы откажут не сегодня-завтра. Мы, конечно, надеялись, что он протянет еще один рейс.
Чтобы оплатить тот же ремонт. Надо было, наверное, предупредить вас...
Брим почувствовал, что закипает.
- Так вы знали, что плазмопровод неисправен? - рявкнул он, ступив вперед. - И тем не менее позволили мне взять всех этих людей на борт, чтобы лететь в гиперпространство?
- Ну, - попятился Иверсон, - не то чтобы точно знали...
Брим зажмурился и перевел дух. Что толку? Так или иначе, все кончено, и никто серьезно не пострадал, по крайней мере физически. Иверсон все равно не поймет. Счетоводы смотрят на вещи не так, как пилоты, - да и что с них возьмешь? После долгого молчания он разжал кулаки.
- Ладно, мистер Иверсон. Заплатите нам - и мы в расчете.
Иверсон нервно ущипнул себя за руку.
- Д-да. Об этом я, собственно, и хотел с вами поговорить.
- У вас ведь есть чем заплатить нам, правда? - прищурился Брим.
- Н-ну.., пока, собственно, не совсем, но...
- Ничего, - перебил чей-то бас с кормового трапа. - У мистера Иверсона будут деньги, когда он продаст этот остов на слом, и еще останется, чтобы заплатить мне за буксир. - В люке возник крепкий приземистый мужчина в белом блестящем комбинезоне и в сером плаще. Под черным бархатным беретом с синтетическими кружевами виднелся массивный нахмуренный лоб. Ниже следовали острый нос, усики в стрелку и холодные серые глаза профессионального убийцы. Брим узнал его сразу: один из самых влиятельных - и, соответственно, опасных портовых воротил Авалона.
- Золтон Джейсвал! - поморщился Иверсон. - Я как раз собирался повидать вас.
- Рад слышать, дружище Иверсон, - все так же мрачно процедил Джейсвал. Мы давно уже поджидаем это суденышко в утиль. Старый "Джеймстаун" продержался без ремонта куда дольше, чем рассчитывали многие мои коллеги. - Джейсвал, иронически усмехнувшись, вошел на мостик. - Они, как видно, не взяли в расчет мистера Брима - в отличие от меня. Поэтому только мой буксир и оказался наготове. Все прочие полагали, что вы отведете корабль в другой порт для ремонта, и перестали ждать, что вы обратитесь к ним за помощью. Но я, - он приложил руку к сердцу, - я продолжал прослушивать аварийные каналы, зная, что вы за недостатком средств будете тянуть до последнего, полагаясь все на того же мистера Брима. И, разумеется, оказался прав.
- И вы ждали, - еще сильнее скривился Иверсон, - ждали заодно со всеми стервятниками, жирующими на Флоте со времен растреклятого Гаракского договора.
- Думайте что хотите, Иверсон, - насупился Джейсвал. - Не будь меня, корабли ломали бы другие. Не вы один путаете честный бизнес с темными махинациями. Я такой же патриот, как всякий другой в Авалоне, и даже получше других, если на то пошло.
- На мой взгляд, вам самое место в треклятом КМГС.
Джейсвал скривил губы, едва сдерживая злость, и достал из-под плаща желтый пластиковый конверт.
- К счастью, я не обязан терпеть ваши мелкие оскорбления, зато вы обязаны оплатить вот это.
- Знаю, знаю, - простонал Иверсон, явно признавая свое поражение. Давайте свой счет.
Джейсвал с угрюмой полуулыбкой протянул ему конверт. Иверсон взглянул на пластиковый листок и с прерывистым вздохом выпятил челюсть.
- А вы чертовски уверены в себе, верно? Уже включили в счет буксир, который должен доставить судно на слом.
- Могу выписать отдельный счет, если это так необходимо, - пожал плечами Джейсвал.
- Возможно, я прибегну к услугам кого-нибудь другого, - заартачился Иверсон.
- Как вам будет угодно, Иверсон, - но аренда моего гравибассейна стоит дорого, как и мой буксир, который уже ждет с работающим счетчиком, чтобы оттащить ваш корабль на слом.
Иверсон сжал кулаки, вперившись в свои поношенные ботинки.
- И вы уже подсчитали, полагаю, сколько будет стоить старый "Джеймстаун", когда его превратят в лом.
- С точностью до кредитки, - подтвердил Джейсвал, разглядывая свои ногти. - Я исходил из стоимости моего буксира. Суммы, которую вы выручите, как раз хватит, чтобы расплатиться с вашим экипажем, оплатить мои услуги, а остаток пойдет на премию мистеру Бриму. Имперский закон, как вам известно, требует присутствия квалифицированного пилота на каждом частном буксире.
- Ублюдок, - процедил отчаявшийся Иверсон. - Я почти сожалею, что Брим не дал кораблю затонуть.
- Без Брима корабль затонул бы непременно - и на вас повесили бы гибель всех пассажиров.
- Можете не напоминать, - снова понурился Иверсон.
- Значит, вопрос улажен? Отправим эту рухлядь на слом, пока вы еще не задолжали мне больше, чем она стоит?
Иверсон, беспомощно оглядев помещение, наконец остановил взгляд на Бриме. Перетти и Хэмлиш уже укладывали свои пожитки.
- Вы согласны сопроводить корабль?
- Почему бы и нет. Похоже, это последние деньги, которые я получаю со "Старфлит Энтерпрайз".
- Здесь вы правы, Брим. Бедный старый "Джеймстаун" был моей последней картой. Негрол Трианский со всем своим флотом меня не смог доконать, - с горькой усмешкой добавил Иверсон. - А вот миротворцы из КМГС - другое дело.
- Против них даже Имперский Флот не устоял, - подтвердила Хейл с трапа. Около нее парил небольшой чемоданчик, и она оделась для выхода.
Брим шагнул к ней.
- Ты, наверное, слышала - нам заплатят. - Слабый аромат ее духов дразнил его обоняние.
- Да. Благодарение Вселенной, Хэмлиш не выключил связь.
- Я догадывался, что Джейсвал устроит что-нибудь в этом роде. - Брим, повинуясь импульсу, взял Пэм за руку - на удивление теплую и мягкую. - Чем еще я могу тебе помочь?
- Ты мне уже помогаешь, - улыбнулась она. - Не считая того, что я осталась жива.
- Я не о том, - нахмурился Брим.
- Я знаю, о чем ты. И ценю это. Но вряд ли кто-нибудь способен мне помочь - кроме меня самой. Кроме того, мистер Брим, - подмигнула она, - вы не меньше двух дней провозитесь с буксировкой, а к тому времени я буду уже далеко - куда бы ни занесла меня судьба.
Брим, кивнув, отпустил ее руку. Он так и знал, что она не захочет терять время. Либо он сильно заблуждался, либо за всей ее хрупкой женственностью скрывалась недюжинная стойкость.
- Надеюсь, наши пути еще пересекутся, Пэм. Такие, как ты, не часто встречаются.
- Такие, как вы, тоже, мистер Вилф Анзор Брим, - невесело усмехнулась она. - Может, в следующий раз нам больше повезет. Не берите деревянных денег, ребята, - засмеялась она, глядя мимо него. - Особенно от Джейсвала. И каким только поганым ветром его сюда принесло?
- А я бы из таких ручек даже деревянные взял, - с изысканным поклоном ответил Джейсвал, разглядывая ее. - Разрешите подвезти вас на моем лимузине?
Хейл вскинула брови, рассматривая коренастого дельца с новым интересом.
- Хорошо, - промолвила она наконец, - разрешаю. - Оглянувшись, она подмигнула удивленному Бриму и сошла по трапу, ведя чемодан на поводке. - Я подожду на сходнях, Джейсвал, - бросила она через плечо. - Не задерживайтесь. - И отбыла в облаке своих духов.
***
Мастерские "З. Джейсвал и К°", размещавшиеся в приморском городке Кейт-Инвер, угнетали своим безобразием. Городишко стоял в бухте Инвер, на голом северном побережье. Его отличали деревянные бараки, плохая канализация и еще худшее покрытие улиц. Во время затяжных зим здесь было холодно, а сырость пробирала до костей. Местные жители кашляли, чихали и скупали бесполезные патентованные средства - и это в век, когда все давно уже забыли о болезнях. Сей мрачный закоулок имперской столицы не упоминался ни в одном туристическом проспекте. Из-за неблагоприятного океанского течения здесь чуть ли не круглый год стояло ненастье, и серый городской пейзаж вполне соответствовал погоде.
Опустевший "Город Джеймстаун" колыхался в прибрежных отбросах рядом с К.И.Ф. (Кораблем Имперского Флота) "Коварный", сравнительно новым эсминцем класса Т, и потрепанным в боях старинным фрегатом, К.И.Ф. "Алмазный". Неподалеку уже сыпали искрами газовые резаки на полуразобранном остове К.И.Ф. "Завоеватель", бывшего флагманом почетного вице-адмирала Якоба Стурди в исторической битве за Аталанту. Вынесшие не один шторм деррик-краны переносили листы обшивки с корабельного скелета, бесцеремонно швыряя их на грузовые баржи, доставляющие лом на переплавку в какой-то другой угол галактики.
Одноглазый горбун со скрюченными руками доставил Брима на открытом пароме в пассажирскую гавань Кейт-Инвера, откуда раз в день ходил поезд на Авалон. Карескриец, дрожа на сыром ветру, еще раз оглянулся на старые боевые корабли. Везде, куда ни кинь взгляд, разбирали на куски какой-нибудь славный эсминец или крейсер. "З. Джейсвалу и К"" хватало работы - для тех, кому безразлично, чем заниматься. Брим только зубами скрипел от горькой иронии увиденного. За шесть лет кровавой, беспощадной войны Негрол Трианский со всем своим флотом не сумел добиться того, что теперь творило само Имперское Адмиралтейство. Не без помощи Гаракского договора, разумеется, и патриотических организаций наподобие КМГС.
Брим печально покачал головой, следуя на своем грязном пароме вдоль верфи. Гаракский договор! КМГС утверждает, что он положил конец войне, - но так ли это? Правда ли, что корабли Негрола Трианского тоже отправляются на слом? Брим в свое время честил врагов всякими бранными словами, но так запросто они никогда не сдавались.
Он отсчитал плату горбуну и через угрюмый причал перешел на перрон. Не он один полагает, что этот договор - простая уловка. И если так оно и есть, он на руку только Лиге, которая получила время, чтобы оправиться после неудачного штурма Аталанты на Гадор-Гелике. И пока влиятельные миротворцы из КМГС, в том числе и адмиралтейские чиновники, спешат продемонстрировать свои добрые намерения, кромсая Имперский Флот, не восстанавливает ли Облачная Лига втайне свой? Не выжидает ли, чтобы ей поднесли господство над галактикой на серебряном блюдечке с золотой каемочкой?
Брим уже совсем промерз, когда поезд вылетел из туннеля, похожий на длинную, поделенную на сегменты иглу, остановился с протяжным вздохом и завис, излучая тепло, над единственным блестящим рельсом. Зашипели открывающиеся двери. Брим, в одиночестве стоявший на грязной платформе, вошел и занял место в лишенном окон вагоне третьего класса. Посмотрев на свой хроноиндикатор, он кивнул. Если немного повезет, он вернется к себе вовремя, чтобы получить обещанное послание от Марго.
Подумав об этом, он увидел перед собой россыпь золотых локонов вокруг прекрасного овального лица, томные голубые глаза, полные губы и лоб, который так прелестно хмурился всякий раз, как она улыбалась. Ее светлейшее высочество Марго, принцесса Эффервикского доминиона и баронесса Торондская. Не только его единственная любовь и пылкая любовница, но еще и яркая, отважная, восхитительно бесшабашная натура. Когда они с Бримом встретились на борту К.И.Ф. "Непокорный", она выполняла опасное задание на одной из планет Лиги, добывая для Империи ценнейшую информацию. Но Император Грейффин IV, прослышав об опасной деятельности Марго, сразу же запретил ей это. Ее династический брак с бароном Роганом Ла-Карном, наследником Торондского трона, был слишком важен, чтобы позволить ей рисковать. Ограниченная августейшим запретом, Марго все же возглавила разведывательную организацию в Авалоне и даже умудрилась принять тайное участие в обороне Аталанты, где была серьезно ранена.
Брим с невеселым чувством представил себе ее предстоящий визит. Они так редко виделись с тех пор, как он вернулся на Авалон. Не то чтобы он винил ее за это. Ведь она обязана сопровождать своего мужа, куда бы он ни направлялся, а Ла-Карн - завзятый путешественник. Пока он не стал Великим Герцогом - что произойдет после смерти его матери, - он исполняет обязанности торондского посла с резиденцией на Авалоне. Но все это так, для проформы. Как и вся послевоенная золотая молодежь, Ла-Карн почти все свое время посвящает развлечениям: он посещает крупнейшие города галактики, бывает на модных курортах и в казино, общаясь с такими же богатыми и беззаботными людьми.
В тех редких случаях, когда Марго и Брим урывали время для встречи, она всегда жаловалась на бессмысленную жизнь, которую вынуждена вести. Но в долгие периоды разлуки Брима все сильнее возмущал контраст между его усугубляющейся бедностью и роскошью, в которой жила она.
***
Меньше метацикла спустя он уже торопливо шагал по продуваемым ветром улицам Авалона. Теперь, когда рынок труда в столь плачевном состоянии, ему нужно экономить каждую кредитку, чтобы питаться хотя бы раз в день. Переходя по надземному переходу оживленную улицу и глядя на лимузины внизу, он вспомнил время, когда сам ездил на таких по этим самым бульварам - однажды даже в личном лимузине Императора. И хотя большую часть своей жизни он провел в бедности, мимолетную роскошь, которую он вкусил во Флоте, забыть было не так легко.
Большая, яркая уличная голопанель показывала выпуск новостей, и Брим остановился посмотреть. Его внимание привлек силуэт звездолета, Стройный и мощный на вид, это был один из трех преобразованных истребителей, которые Имперское Звездное Общество намеревалось выставить на гонки Митчелла; до них, насколько помнил Брим, оставалось меньше года. Вселенная, подумал он, вот на таком бы полетать! Брим усмехнулся, вспомнив слова Пэм Хейл о богатых и знаменитых. Он, конечно, человек бедный и незаметный, но в свое время ходил в приятелях у многих членов элитного клуба, хотя сейчас они, поди, постыдились бы в этом признаться.
Он вздохнул, поднимаясь по узкой лестнице к своей квартире. Кухонные запахи из соседских дверей напоминали ему, что последней его пищей был холодный завтрак, которым угостил его капитан буксира чуть ли не сутки назад. Однако поужинать ему сегодня не придется. Визит Марго надо почтить хорошим логийским вином - значит без экономии не обойтись.
Он отпер облупленную дверь и вошел в свою холодную однокомнатную квартирку, где было очень мало мебели, да и не только мебели. Оказавшись в кризисном положении, он распродал почти все свое скудное имущество - включая боевые награды и редкий старинный содескийский бластер, - оптимистически надеясь, что новая работа все ему возместит. Так много безработных космонавтов скиталось по улицам Авалона и так мало кораблей еще оставалось на ходу, что работу находили только люди со связями: квалификация на этом жестком рынке имела второстепенное значение. Для Брима же использовать связи, которые у него, несомненно, имелись, значило обратиться за помощью - чего он еще никогда не делал и делать не собирался.
Сев на ящик перед престарелой ячейкой общественной сети, он запросил свою почту. На экране тут же появились послания от Николая Януарьевича Урсиса и Анастаса Алексия Бородова - зажиточных содескийских медведей, товарищей его военных лет. Они снова предлагали ему работу на транспортных судах ФСШ (Федерации Содескийских Штатов).
В очередной раз заключив, что медведи не столько нуждаются в нем по-настоящему, сколько хотят ему помочь, Брим тут же ответил им, заверив, что некий многообещающий бизнес не позволит ему освободиться еще около года. При этом уши у него горели от смущения - он испытывал почти болезненный страх перед благотворительностью. Быть может, карескрийцы - самый бедный народ в Империи, но их отличает гордость и яростное чувство независимости.
Еще одно письмо прислала лейтенант-коммандер Регула Коллингсвуд, ныне вышедшая замуж за Эрата Плутона, одного из ветхозаветных адмиралов, еще сохранившихся в Имперском Флоте. Если Брим правильно помнил, она являлась также офицером Имперского Звездного Общества. В который уже раз она приглашала Брима в Бемус-Холл, их старинное поместье на северном берегу озера Мерсин. Брим печально покачал головой. Вот и Коллингсвуд его жалеет. Он отправил ей вежливый отказ, выразив подобающую признательность и сожаления. Не может он явиться в своем нынешнем состоянии в столь блестящее общество - как не может принять помощь азурнийского посольства, которое опять запрашивает о его обстоятельствах от имени нации, чью вечную благодарность он заслужил во время войны. Он и им ответил, что ни в чем не нуждается. Если человек сам не способен проложить себе дорогу в галактике, он и жить недостоин - только и всего.
Послание Марго он, как обычно, приберег напоследок. Получить от нее весточку стало у него навязчивой идеей - но в последнее время ее письма представлялись ему в новом и крайне тревожном свете.
Во время его службы во Флоте огромная разница их материальных обстоятельств никогда не казалась ему чем-то непреодолимым. Он был тогда офицером, успешно делавшим карьеру. Но теперь Марго как была, так и осталась принцессой, он же стал никем без особых перспектив на будущее. Он сознавал, что бедность искажает его взгляд на вещи, и в то же время был почти уверен, что Марго не изменила их звездной любви. Во всяком случае, ее послания оставались столь же любящими и эротическими, как были до ее замужества.
Не прошло и метацикла, как он убедился, что ее последнее письмо не составляет исключения. "Вилф, любовь моя, - шептала она с экрана, - скоро мы будем вместе, и мне не придется делать это самой". Он вытер лоб и в сотый раз поглядел в зеркало. Марго сказала "скоро" меньше двух дней назад. Вут даст, его разбитый нос еще заживет до встречи.
***
Видавшая виды кровать Брима заскрипела, когда Марго, утомленно закинув ногу ему на бедро, покрыла его лицо поцелуями.
- Я люблю тебя, Вилф, - удовлетворенно вздохнула она, - люблю больше Вселенной.
Брим, которому после долгого, насыщенного любовью вечера почему-то совсем не хотелось спать, нежно погладил ее шелковистые локоны. Ее дыхание стало ровнее, и она притихла в его объятиях. В тишине глубокой ночи он вспомнил, как они встречались в романтическом полумраке уютного старомодного кафе. Там его дешевая одежда как-то не бросалась в глаза, а когда он поднес к губам ее длинные точеные пальцы, вся безнадежность его теперешней жизни растворилась в теплом сиянии ее души. После она превратила его убогий подъезд в парадную лестницу шикарного отеля и медленно, снимая одно за другим, открыла ему свое великолепное тело, и он зарылся лицом в ее влажные золотые кудри.
В молчании ночи ее теплое благоуханное дыхание выпрямляло его пошатнувшийся дух. Ясно, что он ей не менее дорог, чем в тот незабываемый вечер, когда они впервые занимались любовью в принадлежащих ей апартаментах Эфферианского посольства.
Но внезапно нахлынувшая волна отчаяния унесла с собой все тепло. В те дни Вилф Брим был космическим пилотом, он исполнял важную миссию, имел виды на будущее и вполне мог удовлетворить самую желанную женщину во всей Империи. В той свирепой схватке имели значение только мастерство, отвага и уверенность. У него все это было - и в избытке. Но в мирной Империи, руководимой КМГС, мастерство и отвага, похоже, ничего уже больше не значат. И он испытывал непреходящий страх от того, что и уверенность мало-помалу его покидает. Брим лежал еще долго, пока не впал в полубессознательное состояние, лишь смутно напоминающее сон.
Очнулся он внезапно, услышав тихий плач на соседней подушке.
- Марго, что с тобой? - горячечно зашептал он. - Что случилось?
При слабом свете настенного обогревателя он видел, как тушь с ресниц течет у нее по щекам.
Но она зарылась головой в подушку и расплакалась еще пуще, сотрясаясь всем телом. Всерьез обеспокоенный, Брим обнял ее и гладил ей затылок и плечи, пока она не успокоилась немного и не перестала биться в рыданиях. Тогда он шепнул ей на ухо:
- Расскажи мне - в чем дело? Спрятав лицо в сгиб его руки, она потрясла головой.
- Я не хочу ничего рассказывать, Вилф, - но я должна. - Она выскользнула из постели, включила свет над раковиной и стала умываться.
У Брима, как он ни был встревожен, вид ее ягодиц и длинных стройных ног вызвал знакомое возбуждение. Марго Эффервик, бесспорно, была самой желанной женщиной во всей галактике. Что же у нее такое стряслось? Он прикусил губу. Остается набраться терпения и ждать, когда она захочет с ним поделиться.
Обозрев себя в крохотном зеркальце. Марго наконец вернулась в постель, устроилась, подвернув под себя ноги, рядом с Бримом и взяла его руку в свои.
- Сначала я думала, - начала она, глядя на него очень серьезно, - что лучше будет скрыть это от тебя на какое-то время. - Она тихо вздохнула. Светящийся обогреватель окружал ее волосы золотым ореолом. - Но в эту ночь я вдруг проснулась от страха, что если я это сделаю, то потеряю твое доверие, а значит, и тебя тоже, Вилф Брим.
Ее покрасневшие от слез глаза смотрели на него с такой неистовой страстью, что он приподнялся, сел и сказал тихо:
- Я слушаю тебя, Марго.
Словно в молитве - ему доводилось видеть, как люди молятся, - она склонила голову, на миг закрыла глаза и посмотрела прямо на него.
- Я беременна, Вилф, - прошептала она торопливо, словно ей не терпелось избавиться от этих горьких слов. - Через неполных восемь месяцев я рожу Рогану сына.
Словно с расстояния тысячи кленетов Брим почувствовал, как у него пресеклось дыхание, и ощутил, как острый нож повернулся внутри.
- Сына? - еле слышно повторил он.
- Да, - подтвердила Марго, не сводя с него глаз. - Я долго увиливала от этого, но.., короче, после путешествия по Лиге мы несколько недель назад оказались в Тарроте. Роган торговал у "Горн-Хоффа" три их истребителя, которые хочет приспособить для гонок на Кубок Митчелла; и ты можешь себе представить, как развлекает важного клиента такой концерн, как "Горн-Хофф". - Марго беспомощно развела руками. - Словом, после пышного банкета с большим количеством логийского я крайне нуждалась в чьем-то обществе, и Роган в кои-то веки меня не подвел. Если это может тебя утешить, я почти все время думала о тебе... Ну, в общем, я только утром вспомнила, что не предохранялась, а в чужой стране неудобно было обращаться за медицинской помощью такого рода. И потом, Роган просто убил бы меня - он так долго старается. Ну вот, - угрюмо завершила Марго, все так же глядя Бриму в глаза, - теперь ты все знаешь.
Брим, поборов свои эмоции, осторожно взял ее за подбородок.
- Все в порядке. Это должно было случиться рано или поздно. - Но он не чувствовал того, что говорил. Он смотрел на ее маленькие груди, на чувственный изгиб ее живота и понимал, что далеко не все в порядке. Вместо обычного возбуждения при виде золотого треугольника ее волос он ощутил леденящее дуновение. Словно Ла-Карн был здесь всю ночь и следил за ними.
- Что с тобой, Вилф? - заволновалась Марго.
- Ничего. Все хорошо. Просто я, наверное, был не совсем готов к такой новости.
Марго тихонько поцеловала его руку.
- Как и я неделю назад. - В порыве тревоги она обвила руками его шею. Обними меня, Вилф. Я не хочу, чтобы это встало между нами.
Брим опустил ее голову на подушку.
- Видит Вселенная, я люблю тебя. Марго, - люблю больше жизни. А завтра буду любить еще сильнее - и так каждый день, который мне суждено прожить. Это не было штампом - он отвечал за каждое слово. Он коснулся губами ее мокрых ресниц и нежно поцеловал ее в губы.
Она стиснула пальцами его плечи, и дыхание ее сделалось прерывистым. Губы приоткрылись, язык скользнул ему в рот, и она повернулась на бок, ритмично прижимаясь к нему бедрами.
- Вилф, - простонала она, - я хочу тебя снова...
И тут на Вилфа Брима обрушилась паника - он был не готов. Он стиснул зубы и сосредоточился.
- Вилф, - торопила она, закинув на него ногу, - скорее! У меня осталось не больше метацикла. - Она-то была в полной готовности, сомневаться в этом не приходилось.
Не доверяя себе, Брим на всякий случай проверил рукой. Факт был налицо.
- Не получится, - сознался он со стоном. - Я не могу.
- Что такое?
- Не могу, - прохрипел он, опрокинувшись на спину.
- Ох, Вилф, бедный ты мой, - испуганно прошептала она. Накрыв его своим телом, она охватила ладонями его лицо и осыпала его неявными поцелуями. - Это ничего, - шептала она в порыве сострадания. - Ты ничего не должен мне доказывать, никогда. Я люблю тебя - остальное не в счет.
Но Брима ничто не могло утешить.
- Великая Вселенная, - процедил он сквозь стиснутые зубы, - я и в этом тебя подвел. - Он высвободился из-под Марго и спустил ноги на пол, вцепившись в простыню, как в единственный якорь спасения.
Марго привстала на колени, обхватив его за шею.
- Вилф, Вилф, - рыдала она. - Что же я с тобой сделала?
- Ты не виновата, - прерывающимся голосом ответил он. - Просто.., просто не могу я больше обманывать сам себя. - Он закрыл лицо руками, обуреваемый горькими чувствами.
Ее рука внезапно коснулась его между ног.
- Милый мой Вилф, - шепнула она, увлекая его обратно в постель.
Но ее намерению не суждено было осуществиться. В дверь тихо постучались, и Армбридж, шофер Марго, сказал:
- Мадам, мы должны поторопиться. Слуги сегодня поднимутся раньше обычного.
Марго застыла рядом с Бримом.
- Да, Армбридж, я слышу, - отозвалась она. - Сейчас выйду. - Помедлив не больше клика, она взяла Брима за щеки и крепко поцеловала в губы. - Вилф, сказала она, соскакивая с постели и одеваясь, - ты не должен позволить, чтобы это на тебя повлияло. - Она нахмурилась, сражаясь с пуговицами своей нарядной блузки, и снова повернулась к нему. - Ты сейчас не меньше мужчина, - заявила она, подбоченясь, - чем ночью, когда заставил меня перебудить весь дом своими стонами.
Еще не оправившийся от шока Брим мог только сидеть и смотреть, как она надевает туфли. В конце концов он все-таки встал и подал ей плащ.