Страница:
— Лево руля, самый малый назад.
— Есть лево руля, самый малый назад. — Корма «Свирепого» шевельнулась и поплыла навстречу катастрофе — еще немного, и все…
— Брим! Что, черт возьми.. — не стерпел Голсуорси.
— Кораблем управляет лейтенант Брим, не забывайте, лейтенант, — перебила его Коллингсвуд. — Кстати, согласно вашему же приказу.
Брим выкинул обоих из головы. Следующие несколько тиков будут решающими. Он напряженно ждал…
— Левый малый назад, правый самый малый назад, — произнес он неожиданно пересохшим ртом.
— Есть левый малый назад, правый самый малый назад, — эхом отозвался Урсис. Корма «Свирепого» остановилась в каком-то ирале от борта «Отважного», потом начала медленно отходить от него. На этот раз боковой импульс справился с порывами ветра, и — как и рассчитывал Брим — корабль начал медленно разворачиваться влево И все же, казалось, миновала бесконечность, прежде чем острый нос эсминца нацелился на бухту.
Брим даже не обернулся.
— Малый вперед обе машины, — охрипшим голосом скомандовал он.
— Есть обе малый вперед, — ответил Урсис, на этот раз с ухмылкой от уха до уха. Он-то знал.
Дисплей мигнул, и на нем появилось лицо Софии Пим, поднявшей вверх большой палец.
— Жаль, вы не видите сейчас лица Амхерста, — прошептала она и хихикнула. На заднем плане виднелся Теада, пухлое лицо которого выражало крайнюю степень изумления.
Когда «Свирепый» оказался наконец в относительной безопасности над волнами бухты, с берега с ним еще раз связался диспетчер:
— Земля — Т-83: выруливайте к бакену 981G. До встречи в порту. Удачной охоты!
— Принимайте управление, лейтенант Брим, — произнес Водитель. В первый раз за это утро пальцы Брима коснулись клавиш. Теперь весь корабль повиновался их движениям. Он невольно повернулся к Голсуорси — тот смотрел на него с нескрываемым любопытством.
— Да, сэр? — спросил Брим. — Занимайся своим делом, карескриец, — бесцветным голосом ответил Голсуорси. И все же былой холодности в голосе уже не было.
Брим кивнул и молча отвернулся. Пожалуй, не самое лучшее время устанавливать отношения с этим неразговорчивым типом.
— Проверка рулежных систем, мистер Водитель, — произнес он. — Усилители тяги?
— Пятнадцать, пятнадцать, зеленый.
— Гасители рысканья?
— Проверены.
— Взлетный вес и развесовка?
— Шестьдесят девять пятьсот — без значительных изменений, лейтенант.
— Двадцать один запятая два на стабилизатор. Двигатели, Ник?
— Норма, — буркнул Урсис.
— Готовность к рулежке, — объявил Водитель. С изрядным облегчением Брим увидел, как кромка воды уходит назад. «Свирепый» парил над открытой водой.
— Средний вперед, обе машины, — бросил он, разворачивая корабль к бакену 981G.
— Есть обе средний вперед, — откликнулся Урсис.
В следующие десять циклов маневрирования Брим провел последнюю краткую проверку корабельных систем, закончив ее как раз в тот момент, когда перед иллюминаторами рубки возникли мигающие огни бакена.
— Т-83 — наземному контролю, — произнес Брим. — Корабль вышел к бакену 981G. Курс два девяносто один. — Он невольно улыбнулся. — Готовность систем ко взлету, мистер Водитель?
— Передатчики и системы пеленгации включены. Тормоза под напряжением. Сигнальные огни включены, — доложил Водитель.
— Машинное отделение?
— Готов, — ответил Урсис.
— Наружные датчики.., скольжение?
— В норме, — ответил Водитель.
— Триммер стабилизатора — уменьшить гравитационный градиент!
— Гравитационный градиент в норме. Тяга два три один.
— Отлично, мистер Водитель. Курсовые индикаторы, мистер Голсуорси? — вежливо спросил Брим. Сидевший в кресле с отсутствующим видом Голсуорси чуть не подпрыгнул.
— Минуточку, лейтенант, — пробормотал он, краснея, и уставился на свой дисплей. — Настроены и проверены, — ответил он наконец.
— Корабль готов ко взлету, капитан Коллингсвуд, — объявил Брим. — Жду вашей команды на старт.
— Вы ведете корабль, лейтенант Брим, — ответила Коллингсвуд с дисплея, наставительно подняв палец вверх, и одновременно с этим шар наружной связи засветился огнями экстренного вызова, и на нем показалось лицо старшего диспетчера.
— Старший диспетчер — Т-83, — возгласил он. — Задержитесь у бакена 981G — корабль на встречном курсе. — Коллингсвуд улыбнулась и отключила связь.
— Вас понял, — бросил Брим. — Полный назад, обе, — обратился он к Урсису.
— Есть обе полный назад. — «Свирепый» резко затормозил и остановился у самого плясавшего на волнах бакена.
— Стоп машина.
— Есть стоп машина.
В усилившемся дожде Брим не видел ни неба, ни линии горизонта, только темные беснующиеся волны в двадцати пяти иралах под ними. Из серой пелены возник массивный силуэт, заметно крупнее «Отважного». Он рос, становясь все четче, и превратился в огромный звездолет, скользивший над самой водой навстречу «Свирепому». Спустя еще несколько мгновений он выступил из дождя — мощный, величественный, оставляя на морской поверхности глубокую пенящуюся борозду, брызги и клочья пены от которой вздымались на сотни иралов вверх, к самым облакам. Брим невольно поперхнулся. Наверное, никто во всей Галактике не спутал бы это нагромождение мостиков, огромных башен и широкий корпус:
«Йейт Галад», один из трех самых больших линкоров, построенных когда-либо, однотипный с «Нимуйней», на которой погиб знаменитый звездный адмирал Мерлин Эмрис (около двух лет назад, если Бриму не изменяла память). Холодок пробежал у него по спине. Служить пилотом на корабле вроде этого! Он тряхнул головой, отгоняя эту мысль. Карескрийцы не получают такие назначения.., но что за мечта!
— Мы должны отсалютовать, лейтенант Амхерст, — напомнил голос Коллингсвуд.
— Есть, капитан, — ответил Амхерст, и почти сразу же от антенны КА'ППА-связи «Свирепого» побежали светящиеся круги древнего салюта имперских боевых кораблей: «ДА ОСВЕЩАЮТ ЗВЕЗДЫ ТВОЙ ПУТЬ!» Бриму пришлось повернуть голову, чтобы увидеть, как антенна «Йейт Галада» осветилась таким же традиционным ответом: «И ВАШИ ПУТИ ТОЖЕ, ЗВЕЗДНЫЕ СТРАННИКИ!» Он успел разглядеть на мостике линкора под гиперэкранами маленькие человеческие фигурки; одна из них помахала рукой. А потом, так же быстро, как появился, корабль исчез. «Свирепый» покачнулся в волне возмущенной гравитации, и в гиперщиты его плеснула поднятая линкором волна. Потом эсминец выпрямился, и волны продолжали катиться под его днищем как ни в чем не бывало.
— Т-83, вам разрешается взлет, — объявил диспетчер. — Ветер ноль четыре на один ноль три. Только что приземлившийся линкор сообщил о сильных турбулентных потоках в верхних слоях атмосферы. Удачи!
— Большое спасибо, — ответил Брим, посмотрел на изображение Урсиса в шаре дисплея и подмигнул ему. — Наконец-то, — прошептал он. — Полный вперед! — произнес он громко.
— Есть полный вперед, — кивнул медведь. — Удачи! — добавил он тише, и мощные генераторы взревели в полную силу, сотрясая корабль.
Пока генераторы выходили на полную мощность, Брим удерживал рвущийся вперед корабль гравитационными тормозами. Как раз когда он начал бояться, что, несмотря на все его усилия, корабль выходит из-под контроля, послышался голос Голсуорси:
— Индикаторы Показывают — тяга достаточна для взлета!
Брим плавно отпустил тормоза.
— Полный вперед, боевой форсаж — обе машины, Ник! — крикнул он, перекрывая рев генераторов. — Есть боевой форсаж, — ответил Урсис. Рев усилился, и «Свирепый» рванулся вперед.
Брим бросил последний взгляд назад сквозь дождь. Высокие волны Гиммас-Хефдона слились в ровное серое поле, протянувшееся от корабля во все стороны и упиравшееся в стену серых туч. Корабль набирал ход, и времени на размышления уже не осталось, работали только навыки и рефлексы. Стабилизаторы.., форсаж.., вектор тяги.., руль… Даже долгие часы изнурительных вчерашних тренировок на мостике не шли ни в какое сравнение с этим устрашающим ускорением.
— Вселенная! Вот это да! — захлебнулся восторгом он.
— Ну и как тебе ход, а? — спросил довольно ухмыляющийся Урсис. Брим не без страха покосился на бешено несущуюся навстречу водную поверхность.
— Скорость альфа! — объявил голос Голсуорси. Брим осторожно приподнял нос эсминца. «Свирепый» послушно повиновался каждому его движению — как отменно выезженная лошадь. Если и лошадь, подумал он, то породистая! Его первый корабль на сотню световых лет опережал даже самые лучшие учебные корабли, на которых ему доводилось летать в академии.
— Скорость бета! — объявил Голсуорси несколько мгновений спустя. — Набираем высоту. — Еще несколько тиков, и «Свирепый» несся через плотный слой облаков, тяжело вздрагивая в турбулентных потоках.
— Убирай форсаж, Ник, — скомандовал Брим. — Есть убрать форсаж, — повиновался медведь. Шум генераторов на мостике значительно убавился.
— Т-83: переходите на волну один два ноль запятая шесть, — передал старший диспетчер. — Удачной охоты. Свирепые! — Голос его слабел. Корабль вырвался из облаков. Рваная серая вата простиралась до горизонта во все стороны под слабым светом солнца Гиммас-Хефдона.
— Орбитальный центр управления вызывает Т-83. — На дисплее появилось женское лицо. — Следуйте в досветовом режиме к бакену Лохсэндз-98, оранжевый сектор, с немедленным переходом в сверхсветовой режим. Счастливого возвращения на Гиммас-Хефдон. И удачи, «Свирепый»!
— Т-83 — орбитальному центру, — откликнулся Брим. — Следуем к бакену Лохсэндз-98, оранжевый сектор, немедленно вслед за чем переходим в сверхсветовой режим. Спасибо, Гиммас-Хефдон. Увидимся. — Прежде чем он договорил, корабль вырвался из атмосферы планеты и несся теперь в черноте открытого космоса. Брим занялся очередной проверкой систем, поглядывая по мере ускорения корабля на индикатор световой скорости. — Врубай главный ход. Ник, — сказал он наконец. — Лейтенант Голсуорси, не зачитаете ли вы параметры?
Урсис подмигнул и поцеловал кончики пальцев. — Защитные створки убраны. Активирую кристаллы, — произнес он вслух. — Первый включаю. — Из кормы вырос и ушел в бесконечность одинокий зеленый луч. Экраны гиперполя мгновенно сделались непрозрачными, защищая мостик, а к реву гравитационных генераторов прибавилось деловитое жужжание.
— Ноль семьдесят пять световой. Ноль восемь, — объявлял Голсуорси.
— Телеметрия в норме, — доложил Водитель. Урсис кивнул, глянув на свои приборы. То, что он увидел, вполне удовлетворило его, поскольку он продолжал:
— Второй включаю. Третий включаю.
— Ноль восемьдесят пять световой, — докладывал Голсуорси. — Ноль девять.
— Четвертый включаю.
Тяга гравитационных генераторов «Свирепого» теперь почти не ощущалась: корабль летел на кристаллах. На передних гиперэкранах с легким потрескиванием начало разгораться свечение Гэндомского эффекта, и Брим переключил внимание на то, что происходило вокруг корабля.
— Ноль девяносто семь световой. Постепенно вся Вселенная превратилась в кружево, сотканное из лучей последних видимых звезд, в то время как все большая часть небосвода съежилась, как в момент сотворения мира. В общем-то все, что оставалось сделать Бриму, — это ждать, пока они минуют бакен Лохсэндз-98, о чем ему должен был доложить корабль: все время, пока кристаллы выходили на крейсерскую мощность, экипаж «Свирепого» был лишен возможности видеть окружающий их космос.
— Проходим бакен, — доложил Водитель. Брим возбужденно улыбнулся.
— Вот оно. Ник, — произнес он. — Средний вперед, все кристаллы.
— Есть средний вперед, все кристаллы, — отозвался Урсис. Приглушенный грохот четырех кристаллов главного хода «Свирепого» слился с ревом генераторов, звездный пейзаж заколебался, превратившись сначала в подобие яростно-багрового калейдоскопа, а потом вообще в бесформенную массу копошащихся, вспыхивающих и гаснущих искр. К этому моменту (так называемому переходу Дайя — Перафа) индикатор световой скорости дошел до 1,0, и цифры на нем начали быстро расти по мере того, как кристаллы главного хода продолжали разгонять «Свирепый» в гиперпространстве.
— Отключить гравитационные генераторы, — скомандовал Брим, — Гравитационные генераторы отключены, — подтвердил Урсис.
Гиперэкраны мгновенно потемнели — их кристаллическая структура синхронизировалась с ускорением, — потом снова прояснились, открыв им Вселенную во всем ее великолепии. По эту сторону светового барьера четыре пышных зеленых хвоста из дюз тянулись за кораблем на два кленета, не меньше, окруженные бледно-зелеными завихрениями возмущенного пространства-времени в полном соответствии с законами тревисовой физики. Почти сразу же шум генераторов стих, и Голсуорси снова встретился с ним взглядом.
— Да, сэр? — удивленно спросил карескриец, внутренне готовясь к новому подвоху. . Тень иронии проскользнула в покрасневших глазах старшего пилота, прежде чем взгляд их снова затуманился.
— Может, вы и доказали кое-что этим утром, Брим, — лишенным эмоций голосом произнес он. — Ладно, я принимаю у вас управление. Отдыхайте, любуйтесь пейзажем.
До потрясенного Брима вдруг дошло, что он удостоился редкой похвалы и что ему нужно найти какие-то подходящие слова для ответа. Потом он сообразил, что слова — не из тех инструментов, в которых Голсуорси знает толк.
— Спасибо, лейтенант, — ответил он спокойно. — Я буду рад передохнуть немного.
Когда управление кораблем было переключено на левый пульт, Брим откинулся в кресле и на мгновение зажмурился. Насколько он понимал, этим утром он одержал целых две победы — хотя вряд ли эти имперские офицеры на мостике смогли бы объяснить почему и как. Как изгои галактической империи Авалона, карескрийцы редко удостаивались похвалы за свои достижения. Но даже то, что Голсуорси оценил летные способности Брима, не могло сравниться в его глазах с наслаждением от кислой мины на вытянутом, холеном лице Амхерста.
«Свирепый» полным ходом несся на войну — и Вилф Брим вместе с ним.
Собственно, задача не отличалась особой сложностью грузовые корабли, пересекающие гиперпространство на скорости от десяти до двенадцати световых, не способны маневрировать в обычном понимании этого слова Для тою чтобы попасть куда-то, где можно стать на якорь, кораблю необходимо выйти из гиперпространства, а это значит, что по крайней мере два или три метацикла в конце каждого рейса ему приходится проводить в досветовом режиме. На этой стадии полета «беглецы» — корабли неприятеля, следующие в любом направлении, — видимы в нормальном спектре и, следовательно, уязвимы для хищников вроде специально оборудованных имперских эсминцев Т-класса «Свирепый» входил в число шести патрульных судов, осуществлявших блокаду Альтнаггина: он сменил небольшой эсминец Н-класса, дежуривший здесь на протяжении трех стандартных месяцев. Брим не особенно удивился тому, что жизнь на боевом дежурстве оказалась состоящей из тяжелой работы и скуки — в космосе почти всегда так. Все же рутину достаточно часто нарушали всплески боевой активности, и первая из них имела место всего через несколько дней после того, как корабль, который они сменили, с облегчением развернулся носом к дому и полным ходом унесся в космос.
Случайное затишье в одной из обычных для этого района космоса гравитационных бурь в сотне кленетов от туманности Триад (одного из важнейших центров военного производства Облачной Лиги) помогло им засечь два скоростных транспортника, приближающихся из глубокого космоса.
Помимо металлического царклиния, пытающиеся прорвать блокаду корабли неприятеля почти всегда везли и другие грузы, необходимые для военной машины туманности Триад: пищевые продукты, отобранные у голодающих фермеров Корвоста, только что добытые друзы кристаллов, а также огромное количество тайм-травы с вирусных плантаций Спьявола — это зелье было совершенно необходимо для всех без исключения представителей класса контролеров — правителей, представителей королевского трианского двора на отдаленном Инданге.
Вражеским кораблям, только несколько циклов назад вышедшим из гиперпространства, не повезло.
Голсуорси и Пим торопливо колдовали над пультами. Коллингсвуд, стоявшая у них за спиной, вглядывалась сквозь гиперэкраны в черноту Сменившийся с дежурства Брим присел на откидное сиденье, наблюдая за происходящим так, словно от его умения работать на каждом из пультов зависела его жизнь; впрочем, он знал, что она и в самом деле может зависеть от этого.
Первые две птички летели без сопровождения — Кабул Анак бросил практически все боевые машины в этом регионе на поддержку массированного нападения на имперские силы. И гравитационная буря, только что скрывавшая их, точно так же скрыла от них и «Свирепого», зато военное оборудование последнего помогло засечь два торговых корабля задолго до того, как его собственное изображение возникло на экранах их локаторов. Теперь же смертоносный боевой корабль преграждал им путь к спасению в гиперпространстве и несся за ними, как гнев легендарного Золтнарка, Темного Властелина Вселенной в древних балладах.
— С твоего позволения, Анастасия, нам стоит дать предупредительный залп, — тихо скомандовала Коллингсвуд. — Они все равно знают уже о нашем присутствии.
— И, очевидно, взывают о помощи на всех возможных каналах, — беспокойно возразил Амхерст.
Взгляд Брима задержался на пульте связи, где два дежурных сержанта переглянулись и кивнули. Времени терять было нельзя — посланные облачниками сигналы тревоги скоро привлекут сюда все боевые корабли противника, оставшиеся в этом секторе.
Три верхние орудийные башни «Свирепого» повернулись пару раз из стороны в сторону, но потом уставили дула своих длинных 144-миллии-раловых разлагателей прямо вперед; Брим представил себе, как то же самое сделали четыре такие же башни под днищем.
— Держитесь за ними в половине кленета, — приказала Фурье.
Брим зачарованно смотрел, как огневые расчеты хлопочут за своими пультами; на лица их падал отсвет от дисплеев. — Дистанция шесть тысяч, сокращается. Пять девятьсот.., пять восемьсот…
— Ток на разлагатели!
— Есть ток на разлагатели.
— Пеленг семьдесят шесть, вертикальный восемьдесят один плюс…
— Дистанция пять пятьсот и сокращается. Ну…
— Готовы!
— Пли!
По команде Фурье все семь разлагателей выплюнули лучи ослепительного света и яростной энергии; палубы «Свирепого» отчаянно завибрировали. Брим невольно вздрогнул от мощного грохота, разнесшегося по кораблю. Пространство перед кораблями облачников наполнилось вспышками желтого огня.
— Глаза Вотура! — захлебнулся Теада. — Ну уж это заставит их сбавить ход.
— Я бы не полагалась на это, — предупредила Коллингсвуд, не отрывавшая хищного взгляда от своей добычи. — Они не сдаются так просто. Анак захлебывается без сырья — у них есть стимул попытаться удрать. — И впрямь, цикл спустя два корабля продолжали лететь тем же курсом. Она нахмурилась и кивнула.
— Разберись-ка с ними, Анастасия, — скомандовала она. — Поближе па этот раз.
— Есть, капитан, — откликнулась Фурье. — Уменьшить упреждение!
— Есть, лейтенант! Пеленг пятьсот минус пятнадцать, вертикальный плюс шестьдесят четыре.
Нетренированному глазу Брима могло показаться, что перезаряженные разлагатели почти не шелохнулись, но он знал, что следующие разрывы лягут гораздо ближе — если уж предыдущий залп не убедил тех…
— Пли!
На этот раз чернота перед носом торговых судов разорвалась одной огромной вспышкой, казалось, всего в нескольких иралах от них. И хотя реакция на это последовала немедленно, она была не совсем такой, какую ждали на мостике «Свирепого».
— Клянусь Серым Призраком Вута! — пробормотала Коллингсвуд. — Надо же! — Только один из вражеских кораблей сбавил ход, чтобы сдаться; второй, напротив, набирал ход, бросив первого па заклание. Редкий случай согласованной работы действующих, как правило, независимо друг от друга экипажей облачников. — Судя по всему, этот второй везет что-то чертовски ценное, — сердито буркнул Голсуорси. — Эти жукиды никогда обычно не помогают друг другу.
— Тоже верно, — согласилась Анастасия. — Нам надо отловить их, это точно.
— Я хочу заполучить оба, — произнесла Коллингсвуд, тряхнув головой. — Эти корабли — ценная добыча, и я не собираюсь дать им уйти. — Она резко повернулась, вглядываясь в полутемную рубку. — Лейтенант Амхерст! — окликнула она.
— Да, капитан.
— Лейтенант, отберите людей в абордажную группу, — возбужденно приказала она. — Десять человек с бластерами и лучевыми пиками. Группа должна быть готова не позже чем через десять циклов — прежде, чем мы рванем за первым кораблем. Вы приведете корабль домой как приз, пока мы разберемся с его приятелем.
— Я?.. Домой?..
— Вот именно, Пувис, домой, на Гиммас-Хефдон, — произнесла она, обводя рубку взглядом и задерживая его на свободном от дежурства Бриме, сидевшем на откидном сиденье. — И, клянусь третьим глазом Слуа, — продолжала она, — вы сделаете это с нашим карескрийским чудом в качестве пилота. Что вы думаете насчет прогулки на этот транспорт, а, Брим?
Ухмыляясь, как сошедший с ума древесный хоггот, Брим вскочил с места и поспешил к пульту Амхерста.
— Я уже на полпути к переходному шлюзу, капитан, — рассмеялся он.
— Жаль, — рассмеялась она в ответ. — Вы можете в этом случае пропустить самое интересное, поскольку я не собираюсь высаживаться на него обычным способом — тогда второй корабль точно уйдет.
Амхерст нахмурился еще сильнее (хотя это представлялось невозможным).
— Капитан? — переспросил он.
— Я лишь сбавлю ход, проходя мимо первого корабля, — возбужденно сузив глаза, сказала она. — Чего-чего, а такого эти специалисты по прорыву блокады не ожидают. — Она ткнула пальцем в грудь Бриму. — Вы сами, лейтенант Брим, повезете десантную группу — в боте, на мостик их корабля. А вы, лейтенант Амхерст, — продолжала она, — найдете способ попасть к ним на борт через любой люк или что там у них — в общем, найдете способ. Потом немедленно установите контроль над кораблем. Десяти человек вам должно с лихвой хватить. И если вы поторопитесь, то успеете провернуть все за то время, что их корабль будет находиться под прицелом наших стосорокчетверок — они гарантируют активную помощь со стороны их команды. После чего, лейтенант Брим, вашей задачей будет привести корабль в любой порт империи, до которого вы сможете добраться. О боте не беспокойтесь. Мы постараемся подобрать его на обратном пути.., в любом случае он стоит сущий пустяк по сравнению с этими красотками. Я жду вас на борту «Свирепого» с первым попутным судном. А теперь шевелитесь, оба!
— Люк задраен, Вилф, — доложил медведь, плюхаясь на скамейку рядом с Амхерстом. — Мне очень жаль, лейтенант, — добавил он, прижимая старпома боком к острому ребру шпангоута. — Коллингсвуд послала меня присмотреть за Бримом, — продолжал он в ответ на раздраженное покашливание Амхерста.
Брим подавил желание ухмыльнуться, кивнул и проверил герметичность люка по приборам. Потом включил маленький антигравитационный генератор в корме и сразу же перевел его на полную мощность — он терпеть не мог пилотировать перегруженные машины, но в сложившейся ситуации выбора у него не было. Когда тяга генератора достигла нормы, он кивнул изображению Теады на дисплее над его головой.
— Выводи нас, Джубал! — рявкнул он в переговорное устройство скафандра, и удерживавшие их на месте силовые лучи, мигнув, вспыхнули ярче, а шлюпбалки, ожив, начали поворачиваться — вверх и вбок, за пределы палубы «Свирепого». В первый раз с момента, когда Брим покинул мостик эсминца, он смог взглянуть на свою цель: первый вражеский корабль — типичный транспорт облачников, слепленный из шаров и цилиндров, нанизанных на центральный стержень, висел в четверти кленета по курсу, и они быстро нагоняли его.
— Есть лево руля, самый малый назад. — Корма «Свирепого» шевельнулась и поплыла навстречу катастрофе — еще немного, и все…
— Брим! Что, черт возьми.. — не стерпел Голсуорси.
— Кораблем управляет лейтенант Брим, не забывайте, лейтенант, — перебила его Коллингсвуд. — Кстати, согласно вашему же приказу.
Брим выкинул обоих из головы. Следующие несколько тиков будут решающими. Он напряженно ждал…
— Левый малый назад, правый самый малый назад, — произнес он неожиданно пересохшим ртом.
— Есть левый малый назад, правый самый малый назад, — эхом отозвался Урсис. Корма «Свирепого» остановилась в каком-то ирале от борта «Отважного», потом начала медленно отходить от него. На этот раз боковой импульс справился с порывами ветра, и — как и рассчитывал Брим — корабль начал медленно разворачиваться влево И все же, казалось, миновала бесконечность, прежде чем острый нос эсминца нацелился на бухту.
Брим даже не обернулся.
— Малый вперед обе машины, — охрипшим голосом скомандовал он.
— Есть обе малый вперед, — ответил Урсис, на этот раз с ухмылкой от уха до уха. Он-то знал.
Дисплей мигнул, и на нем появилось лицо Софии Пим, поднявшей вверх большой палец.
— Жаль, вы не видите сейчас лица Амхерста, — прошептала она и хихикнула. На заднем плане виднелся Теада, пухлое лицо которого выражало крайнюю степень изумления.
Когда «Свирепый» оказался наконец в относительной безопасности над волнами бухты, с берега с ним еще раз связался диспетчер:
— Земля — Т-83: выруливайте к бакену 981G. До встречи в порту. Удачной охоты!
— Принимайте управление, лейтенант Брим, — произнес Водитель. В первый раз за это утро пальцы Брима коснулись клавиш. Теперь весь корабль повиновался их движениям. Он невольно повернулся к Голсуорси — тот смотрел на него с нескрываемым любопытством.
— Да, сэр? — спросил Брим. — Занимайся своим делом, карескриец, — бесцветным голосом ответил Голсуорси. И все же былой холодности в голосе уже не было.
Брим кивнул и молча отвернулся. Пожалуй, не самое лучшее время устанавливать отношения с этим неразговорчивым типом.
— Проверка рулежных систем, мистер Водитель, — произнес он. — Усилители тяги?
— Пятнадцать, пятнадцать, зеленый.
— Гасители рысканья?
— Проверены.
— Взлетный вес и развесовка?
— Шестьдесят девять пятьсот — без значительных изменений, лейтенант.
— Двадцать один запятая два на стабилизатор. Двигатели, Ник?
— Норма, — буркнул Урсис.
— Готовность к рулежке, — объявил Водитель. С изрядным облегчением Брим увидел, как кромка воды уходит назад. «Свирепый» парил над открытой водой.
— Средний вперед, обе машины, — бросил он, разворачивая корабль к бакену 981G.
— Есть обе средний вперед, — откликнулся Урсис.
В следующие десять циклов маневрирования Брим провел последнюю краткую проверку корабельных систем, закончив ее как раз в тот момент, когда перед иллюминаторами рубки возникли мигающие огни бакена.
— Т-83 — наземному контролю, — произнес Брим. — Корабль вышел к бакену 981G. Курс два девяносто один. — Он невольно улыбнулся. — Готовность систем ко взлету, мистер Водитель?
— Передатчики и системы пеленгации включены. Тормоза под напряжением. Сигнальные огни включены, — доложил Водитель.
— Машинное отделение?
— Готов, — ответил Урсис.
— Наружные датчики.., скольжение?
— В норме, — ответил Водитель.
— Триммер стабилизатора — уменьшить гравитационный градиент!
— Гравитационный градиент в норме. Тяга два три один.
— Отлично, мистер Водитель. Курсовые индикаторы, мистер Голсуорси? — вежливо спросил Брим. Сидевший в кресле с отсутствующим видом Голсуорси чуть не подпрыгнул.
— Минуточку, лейтенант, — пробормотал он, краснея, и уставился на свой дисплей. — Настроены и проверены, — ответил он наконец.
— Корабль готов ко взлету, капитан Коллингсвуд, — объявил Брим. — Жду вашей команды на старт.
— Вы ведете корабль, лейтенант Брим, — ответила Коллингсвуд с дисплея, наставительно подняв палец вверх, и одновременно с этим шар наружной связи засветился огнями экстренного вызова, и на нем показалось лицо старшего диспетчера.
— Старший диспетчер — Т-83, — возгласил он. — Задержитесь у бакена 981G — корабль на встречном курсе. — Коллингсвуд улыбнулась и отключила связь.
— Вас понял, — бросил Брим. — Полный назад, обе, — обратился он к Урсису.
— Есть обе полный назад. — «Свирепый» резко затормозил и остановился у самого плясавшего на волнах бакена.
— Стоп машина.
— Есть стоп машина.
В усилившемся дожде Брим не видел ни неба, ни линии горизонта, только темные беснующиеся волны в двадцати пяти иралах под ними. Из серой пелены возник массивный силуэт, заметно крупнее «Отважного». Он рос, становясь все четче, и превратился в огромный звездолет, скользивший над самой водой навстречу «Свирепому». Спустя еще несколько мгновений он выступил из дождя — мощный, величественный, оставляя на морской поверхности глубокую пенящуюся борозду, брызги и клочья пены от которой вздымались на сотни иралов вверх, к самым облакам. Брим невольно поперхнулся. Наверное, никто во всей Галактике не спутал бы это нагромождение мостиков, огромных башен и широкий корпус:
«Йейт Галад», один из трех самых больших линкоров, построенных когда-либо, однотипный с «Нимуйней», на которой погиб знаменитый звездный адмирал Мерлин Эмрис (около двух лет назад, если Бриму не изменяла память). Холодок пробежал у него по спине. Служить пилотом на корабле вроде этого! Он тряхнул головой, отгоняя эту мысль. Карескрийцы не получают такие назначения.., но что за мечта!
— Мы должны отсалютовать, лейтенант Амхерст, — напомнил голос Коллингсвуд.
— Есть, капитан, — ответил Амхерст, и почти сразу же от антенны КА'ППА-связи «Свирепого» побежали светящиеся круги древнего салюта имперских боевых кораблей: «ДА ОСВЕЩАЮТ ЗВЕЗДЫ ТВОЙ ПУТЬ!» Бриму пришлось повернуть голову, чтобы увидеть, как антенна «Йейт Галада» осветилась таким же традиционным ответом: «И ВАШИ ПУТИ ТОЖЕ, ЗВЕЗДНЫЕ СТРАННИКИ!» Он успел разглядеть на мостике линкора под гиперэкранами маленькие человеческие фигурки; одна из них помахала рукой. А потом, так же быстро, как появился, корабль исчез. «Свирепый» покачнулся в волне возмущенной гравитации, и в гиперщиты его плеснула поднятая линкором волна. Потом эсминец выпрямился, и волны продолжали катиться под его днищем как ни в чем не бывало.
— Т-83, вам разрешается взлет, — объявил диспетчер. — Ветер ноль четыре на один ноль три. Только что приземлившийся линкор сообщил о сильных турбулентных потоках в верхних слоях атмосферы. Удачи!
— Большое спасибо, — ответил Брим, посмотрел на изображение Урсиса в шаре дисплея и подмигнул ему. — Наконец-то, — прошептал он. — Полный вперед! — произнес он громко.
— Есть полный вперед, — кивнул медведь. — Удачи! — добавил он тише, и мощные генераторы взревели в полную силу, сотрясая корабль.
Пока генераторы выходили на полную мощность, Брим удерживал рвущийся вперед корабль гравитационными тормозами. Как раз когда он начал бояться, что, несмотря на все его усилия, корабль выходит из-под контроля, послышался голос Голсуорси:
— Индикаторы Показывают — тяга достаточна для взлета!
Брим плавно отпустил тормоза.
— Полный вперед, боевой форсаж — обе машины, Ник! — крикнул он, перекрывая рев генераторов. — Есть боевой форсаж, — ответил Урсис. Рев усилился, и «Свирепый» рванулся вперед.
Брим бросил последний взгляд назад сквозь дождь. Высокие волны Гиммас-Хефдона слились в ровное серое поле, протянувшееся от корабля во все стороны и упиравшееся в стену серых туч. Корабль набирал ход, и времени на размышления уже не осталось, работали только навыки и рефлексы. Стабилизаторы.., форсаж.., вектор тяги.., руль… Даже долгие часы изнурительных вчерашних тренировок на мостике не шли ни в какое сравнение с этим устрашающим ускорением.
— Вселенная! Вот это да! — захлебнулся восторгом он.
— Ну и как тебе ход, а? — спросил довольно ухмыляющийся Урсис. Брим не без страха покосился на бешено несущуюся навстречу водную поверхность.
— Скорость альфа! — объявил голос Голсуорси. Брим осторожно приподнял нос эсминца. «Свирепый» послушно повиновался каждому его движению — как отменно выезженная лошадь. Если и лошадь, подумал он, то породистая! Его первый корабль на сотню световых лет опережал даже самые лучшие учебные корабли, на которых ему доводилось летать в академии.
— Скорость бета! — объявил Голсуорси несколько мгновений спустя. — Набираем высоту. — Еще несколько тиков, и «Свирепый» несся через плотный слой облаков, тяжело вздрагивая в турбулентных потоках.
— Убирай форсаж, Ник, — скомандовал Брим. — Есть убрать форсаж, — повиновался медведь. Шум генераторов на мостике значительно убавился.
— Т-83: переходите на волну один два ноль запятая шесть, — передал старший диспетчер. — Удачной охоты. Свирепые! — Голос его слабел. Корабль вырвался из облаков. Рваная серая вата простиралась до горизонта во все стороны под слабым светом солнца Гиммас-Хефдона.
— Орбитальный центр управления вызывает Т-83. — На дисплее появилось женское лицо. — Следуйте в досветовом режиме к бакену Лохсэндз-98, оранжевый сектор, с немедленным переходом в сверхсветовой режим. Счастливого возвращения на Гиммас-Хефдон. И удачи, «Свирепый»!
— Т-83 — орбитальному центру, — откликнулся Брим. — Следуем к бакену Лохсэндз-98, оранжевый сектор, немедленно вслед за чем переходим в сверхсветовой режим. Спасибо, Гиммас-Хефдон. Увидимся. — Прежде чем он договорил, корабль вырвался из атмосферы планеты и несся теперь в черноте открытого космоса. Брим занялся очередной проверкой систем, поглядывая по мере ускорения корабля на индикатор световой скорости. — Врубай главный ход. Ник, — сказал он наконец. — Лейтенант Голсуорси, не зачитаете ли вы параметры?
Урсис подмигнул и поцеловал кончики пальцев. — Защитные створки убраны. Активирую кристаллы, — произнес он вслух. — Первый включаю. — Из кормы вырос и ушел в бесконечность одинокий зеленый луч. Экраны гиперполя мгновенно сделались непрозрачными, защищая мостик, а к реву гравитационных генераторов прибавилось деловитое жужжание.
— Ноль семьдесят пять световой. Ноль восемь, — объявлял Голсуорси.
— Телеметрия в норме, — доложил Водитель. Урсис кивнул, глянув на свои приборы. То, что он увидел, вполне удовлетворило его, поскольку он продолжал:
— Второй включаю. Третий включаю.
— Ноль восемьдесят пять световой, — докладывал Голсуорси. — Ноль девять.
— Четвертый включаю.
Тяга гравитационных генераторов «Свирепого» теперь почти не ощущалась: корабль летел на кристаллах. На передних гиперэкранах с легким потрескиванием начало разгораться свечение Гэндомского эффекта, и Брим переключил внимание на то, что происходило вокруг корабля.
— Ноль девяносто семь световой. Постепенно вся Вселенная превратилась в кружево, сотканное из лучей последних видимых звезд, в то время как все большая часть небосвода съежилась, как в момент сотворения мира. В общем-то все, что оставалось сделать Бриму, — это ждать, пока они минуют бакен Лохсэндз-98, о чем ему должен был доложить корабль: все время, пока кристаллы выходили на крейсерскую мощность, экипаж «Свирепого» был лишен возможности видеть окружающий их космос.
— Проходим бакен, — доложил Водитель. Брим возбужденно улыбнулся.
— Вот оно. Ник, — произнес он. — Средний вперед, все кристаллы.
— Есть средний вперед, все кристаллы, — отозвался Урсис. Приглушенный грохот четырех кристаллов главного хода «Свирепого» слился с ревом генераторов, звездный пейзаж заколебался, превратившись сначала в подобие яростно-багрового калейдоскопа, а потом вообще в бесформенную массу копошащихся, вспыхивающих и гаснущих искр. К этому моменту (так называемому переходу Дайя — Перафа) индикатор световой скорости дошел до 1,0, и цифры на нем начали быстро расти по мере того, как кристаллы главного хода продолжали разгонять «Свирепый» в гиперпространстве.
— Отключить гравитационные генераторы, — скомандовал Брим, — Гравитационные генераторы отключены, — подтвердил Урсис.
Гиперэкраны мгновенно потемнели — их кристаллическая структура синхронизировалась с ускорением, — потом снова прояснились, открыв им Вселенную во всем ее великолепии. По эту сторону светового барьера четыре пышных зеленых хвоста из дюз тянулись за кораблем на два кленета, не меньше, окруженные бледно-зелеными завихрениями возмущенного пространства-времени в полном соответствии с законами тревисовой физики. Почти сразу же шум генераторов стих, и Голсуорси снова встретился с ним взглядом.
— Да, сэр? — удивленно спросил карескриец, внутренне готовясь к новому подвоху. . Тень иронии проскользнула в покрасневших глазах старшего пилота, прежде чем взгляд их снова затуманился.
— Может, вы и доказали кое-что этим утром, Брим, — лишенным эмоций голосом произнес он. — Ладно, я принимаю у вас управление. Отдыхайте, любуйтесь пейзажем.
До потрясенного Брима вдруг дошло, что он удостоился редкой похвалы и что ему нужно найти какие-то подходящие слова для ответа. Потом он сообразил, что слова — не из тех инструментов, в которых Голсуорси знает толк.
— Спасибо, лейтенант, — ответил он спокойно. — Я буду рад передохнуть немного.
Когда управление кораблем было переключено на левый пульт, Брим откинулся в кресле и на мгновение зажмурился. Насколько он понимал, этим утром он одержал целых две победы — хотя вряд ли эти имперские офицеры на мостике смогли бы объяснить почему и как. Как изгои галактической империи Авалона, карескрийцы редко удостаивались похвалы за свои достижения. Но даже то, что Голсуорси оценил летные способности Брима, не могло сравниться в его глазах с наслаждением от кислой мины на вытянутом, холеном лице Амхерста.
«Свирепый» полным ходом несся на войну — и Вилф Брим вместе с ним.
***
Задачи космической блокады ничем не отличаются от задач любой другой блокады: задушить какую-то важную часть галактической цивилизации голодом, причинив этим некоторый ущерб ее остальным частям. Предотвратить поставки из какого-то места стратегически важных материалов, задушив этим другие регионы Именно с этой целью К И Ф. «Свирепый» патрулировал окрестности огромного металлургического комплекса Лиги на планете Альтнаггин звездной системы Трах. Без редкого металла царклиния прокатные станы облачников не могли производить бронелисты обшивки, а без них верфи не могли выпускать новые боевые звездолеты.Собственно, задача не отличалась особой сложностью грузовые корабли, пересекающие гиперпространство на скорости от десяти до двенадцати световых, не способны маневрировать в обычном понимании этого слова Для тою чтобы попасть куда-то, где можно стать на якорь, кораблю необходимо выйти из гиперпространства, а это значит, что по крайней мере два или три метацикла в конце каждого рейса ему приходится проводить в досветовом режиме. На этой стадии полета «беглецы» — корабли неприятеля, следующие в любом направлении, — видимы в нормальном спектре и, следовательно, уязвимы для хищников вроде специально оборудованных имперских эсминцев Т-класса «Свирепый» входил в число шести патрульных судов, осуществлявших блокаду Альтнаггина: он сменил небольшой эсминец Н-класса, дежуривший здесь на протяжении трех стандартных месяцев. Брим не особенно удивился тому, что жизнь на боевом дежурстве оказалась состоящей из тяжелой работы и скуки — в космосе почти всегда так. Все же рутину достаточно часто нарушали всплески боевой активности, и первая из них имела место всего через несколько дней после того, как корабль, который они сменили, с облегчением развернулся носом к дому и полным ходом унесся в космос.
Случайное затишье в одной из обычных для этого района космоса гравитационных бурь в сотне кленетов от туманности Триад (одного из важнейших центров военного производства Облачной Лиги) помогло им засечь два скоростных транспортника, приближающихся из глубокого космоса.
Помимо металлического царклиния, пытающиеся прорвать блокаду корабли неприятеля почти всегда везли и другие грузы, необходимые для военной машины туманности Триад: пищевые продукты, отобранные у голодающих фермеров Корвоста, только что добытые друзы кристаллов, а также огромное количество тайм-травы с вирусных плантаций Спьявола — это зелье было совершенно необходимо для всех без исключения представителей класса контролеров — правителей, представителей королевского трианского двора на отдаленном Инданге.
Вражеским кораблям, только несколько циклов назад вышедшим из гиперпространства, не повезло.
Голсуорси и Пим торопливо колдовали над пультами. Коллингсвуд, стоявшая у них за спиной, вглядывалась сквозь гиперэкраны в черноту Сменившийся с дежурства Брим присел на откидное сиденье, наблюдая за происходящим так, словно от его умения работать на каждом из пультов зависела его жизнь; впрочем, он знал, что она и в самом деле может зависеть от этого.
Первые две птички летели без сопровождения — Кабул Анак бросил практически все боевые машины в этом регионе на поддержку массированного нападения на имперские силы. И гравитационная буря, только что скрывавшая их, точно так же скрыла от них и «Свирепого», зато военное оборудование последнего помогло засечь два торговых корабля задолго до того, как его собственное изображение возникло на экранах их локаторов. Теперь же смертоносный боевой корабль преграждал им путь к спасению в гиперпространстве и несся за ними, как гнев легендарного Золтнарка, Темного Властелина Вселенной в древних балладах.
— С твоего позволения, Анастасия, нам стоит дать предупредительный залп, — тихо скомандовала Коллингсвуд. — Они все равно знают уже о нашем присутствии.
— И, очевидно, взывают о помощи на всех возможных каналах, — беспокойно возразил Амхерст.
Взгляд Брима задержался на пульте связи, где два дежурных сержанта переглянулись и кивнули. Времени терять было нельзя — посланные облачниками сигналы тревоги скоро привлекут сюда все боевые корабли противника, оставшиеся в этом секторе.
Три верхние орудийные башни «Свирепого» повернулись пару раз из стороны в сторону, но потом уставили дула своих длинных 144-миллии-раловых разлагателей прямо вперед; Брим представил себе, как то же самое сделали четыре такие же башни под днищем.
— Держитесь за ними в половине кленета, — приказала Фурье.
Брим зачарованно смотрел, как огневые расчеты хлопочут за своими пультами; на лица их падал отсвет от дисплеев. — Дистанция шесть тысяч, сокращается. Пять девятьсот.., пять восемьсот…
— Ток на разлагатели!
— Есть ток на разлагатели.
— Пеленг семьдесят шесть, вертикальный восемьдесят один плюс…
— Дистанция пять пятьсот и сокращается. Ну…
— Готовы!
— Пли!
По команде Фурье все семь разлагателей выплюнули лучи ослепительного света и яростной энергии; палубы «Свирепого» отчаянно завибрировали. Брим невольно вздрогнул от мощного грохота, разнесшегося по кораблю. Пространство перед кораблями облачников наполнилось вспышками желтого огня.
— Глаза Вотура! — захлебнулся Теада. — Ну уж это заставит их сбавить ход.
— Я бы не полагалась на это, — предупредила Коллингсвуд, не отрывавшая хищного взгляда от своей добычи. — Они не сдаются так просто. Анак захлебывается без сырья — у них есть стимул попытаться удрать. — И впрямь, цикл спустя два корабля продолжали лететь тем же курсом. Она нахмурилась и кивнула.
— Разберись-ка с ними, Анастасия, — скомандовала она. — Поближе па этот раз.
— Есть, капитан, — откликнулась Фурье. — Уменьшить упреждение!
— Есть, лейтенант! Пеленг пятьсот минус пятнадцать, вертикальный плюс шестьдесят четыре.
Нетренированному глазу Брима могло показаться, что перезаряженные разлагатели почти не шелохнулись, но он знал, что следующие разрывы лягут гораздо ближе — если уж предыдущий залп не убедил тех…
— Пли!
На этот раз чернота перед носом торговых судов разорвалась одной огромной вспышкой, казалось, всего в нескольких иралах от них. И хотя реакция на это последовала немедленно, она была не совсем такой, какую ждали на мостике «Свирепого».
— Клянусь Серым Призраком Вута! — пробормотала Коллингсвуд. — Надо же! — Только один из вражеских кораблей сбавил ход, чтобы сдаться; второй, напротив, набирал ход, бросив первого па заклание. Редкий случай согласованной работы действующих, как правило, независимо друг от друга экипажей облачников. — Судя по всему, этот второй везет что-то чертовски ценное, — сердито буркнул Голсуорси. — Эти жукиды никогда обычно не помогают друг другу.
— Тоже верно, — согласилась Анастасия. — Нам надо отловить их, это точно.
— Я хочу заполучить оба, — произнесла Коллингсвуд, тряхнув головой. — Эти корабли — ценная добыча, и я не собираюсь дать им уйти. — Она резко повернулась, вглядываясь в полутемную рубку. — Лейтенант Амхерст! — окликнула она.
— Да, капитан.
— Лейтенант, отберите людей в абордажную группу, — возбужденно приказала она. — Десять человек с бластерами и лучевыми пиками. Группа должна быть готова не позже чем через десять циклов — прежде, чем мы рванем за первым кораблем. Вы приведете корабль домой как приз, пока мы разберемся с его приятелем.
— Я?.. Домой?..
— Вот именно, Пувис, домой, на Гиммас-Хефдон, — произнесла она, обводя рубку взглядом и задерживая его на свободном от дежурства Бриме, сидевшем на откидном сиденье. — И, клянусь третьим глазом Слуа, — продолжала она, — вы сделаете это с нашим карескрийским чудом в качестве пилота. Что вы думаете насчет прогулки на этот транспорт, а, Брим?
Ухмыляясь, как сошедший с ума древесный хоггот, Брим вскочил с места и поспешил к пульту Амхерста.
— Я уже на полпути к переходному шлюзу, капитан, — рассмеялся он.
— Жаль, — рассмеялась она в ответ. — Вы можете в этом случае пропустить самое интересное, поскольку я не собираюсь высаживаться на него обычным способом — тогда второй корабль точно уйдет.
Амхерст нахмурился еще сильнее (хотя это представлялось невозможным).
— Капитан? — переспросил он.
— Я лишь сбавлю ход, проходя мимо первого корабля, — возбужденно сузив глаза, сказала она. — Чего-чего, а такого эти специалисты по прорыву блокады не ожидают. — Она ткнула пальцем в грудь Бриму. — Вы сами, лейтенант Брим, повезете десантную группу — в боте, на мостик их корабля. А вы, лейтенант Амхерст, — продолжала она, — найдете способ попасть к ним на борт через любой люк или что там у них — в общем, найдете способ. Потом немедленно установите контроль над кораблем. Десяти человек вам должно с лихвой хватить. И если вы поторопитесь, то успеете провернуть все за то время, что их корабль будет находиться под прицелом наших стосорокчетверок — они гарантируют активную помощь со стороны их команды. После чего, лейтенант Брим, вашей задачей будет привести корабль в любой порт империи, до которого вы сможете добраться. О боте не беспокойтесь. Мы постараемся подобрать его на обратном пути.., в любом случае он стоит сущий пустяк по сравнению с этими красотками. Я жду вас на борту «Свирепого» с первым попутным судном. А теперь шевелитесь, оба!
***
Задолго до окончания десяти циклов, что Коллингсвуд отвела на это, Брим сидел, взмокнув от напряжения, за пультом управления третьего бота «Свирепого» — неуклюжего с виду, но мощного аппарата, спроектированного, как утверждала София Пим, в первую очередь ради своей уродливости, а потом уже ради эффективности. За спиной его, почти неотличимые друг от друга в голубых шлемах боевых скафандров, сидели на легких складных скамейках Амхерст и десять человек включая верзилу Барбюса; в тесном отсеке бота их длинные лучевые пики почти упирались в потолок. Последним в узкий люк протиснулся Урсис, размахивавший здоровым магазинным бластером содескийского производства.— Люк задраен, Вилф, — доложил медведь, плюхаясь на скамейку рядом с Амхерстом. — Мне очень жаль, лейтенант, — добавил он, прижимая старпома боком к острому ребру шпангоута. — Коллингсвуд послала меня присмотреть за Бримом, — продолжал он в ответ на раздраженное покашливание Амхерста.
Брим подавил желание ухмыльнуться, кивнул и проверил герметичность люка по приборам. Потом включил маленький антигравитационный генератор в корме и сразу же перевел его на полную мощность — он терпеть не мог пилотировать перегруженные машины, но в сложившейся ситуации выбора у него не было. Когда тяга генератора достигла нормы, он кивнул изображению Теады на дисплее над его головой.
— Выводи нас, Джубал! — рявкнул он в переговорное устройство скафандра, и удерживавшие их на месте силовые лучи, мигнув, вспыхнули ярче, а шлюпбалки, ожив, начали поворачиваться — вверх и вбок, за пределы палубы «Свирепого». В первый раз с момента, когда Брим покинул мостик эсминца, он смог взглянуть на свою цель: первый вражеский корабль — типичный транспорт облачников, слепленный из шаров и цилиндров, нанизанных на центральный стержень, висел в четверти кленета по курсу, и они быстро нагоняли его.