Болдуин Билл. Защитники (Рулевой - 5)

   - Очень серьезное нарушение с любой точки зрения, - согласилась Ева Картье, и в это время старшина принес вино в благородно пыльной бутылке.
   - Откройте, - велел Брим. - Коммандер Картье попробует и скажет, годится ли нам оно.
   - Слушаюсь, капитан Брим, - ответил официант, касаясь узкой полосы, окружавшей горлышко бутылки. Она испустила несколько искр, зашипела и погасла - Отлично запечатана, капитан, - отметил старшина, приподняв брови. Разрешите попробовать еще раз?
   - Разумеется, - ответил Брим, любуясь густым пурпуром вина внутри бутылки.
   Старшина аккуратно обернул тонкой проволокой бороздку, оставленную сгоревшей полосой. Через мгновение она вспыхнула, обезглавив бутылку в облачке искр.
   - Вы сказали, что дама его попробует, капитан? Брим кивнул.
   - Ева? - обратился он к ней.
   - Но, Вилф! - возразила Ева. - Я же ни фига не понимаю в вине - тем более логийском.
   - Ты поймешь, нравится ли оно тебе, - уверил ее Брим.
   - Ну, да, - согласилась она. - Нет вопроса.
   - Если оно тебе не понравится, мы закажем другое, - пообещал Брим. Попробуй, как тебе.
   Картье осторожно отпила из серебряного бокала, до половины наполненного старшиной. Глаза у нее расширились.
   - Великая Вселенная, Вилф! Оно великолепно!
   - Как и ты, Ева, - усмехнулся Брим и повернулся к старшине. - Мистер, сказал он, - можете налить нам обоим.
   - И принести нам чего-нибудь поесть, чтобы мне не оказаться потом на четвереньках, - рассмеялась Картье. Потом, откинувшись в кресле, она охватила ножку бокала и приподняла его в тосте. - За жар, Вилф Брим, - сказала она. Ты его принял на себя, и я тоже, но чем больше принимаем его мы, тем меньше придется на долю тех, кто пойдет за нами из Карескрии.
   - За жар, - повторил Брим, не веря сам, что может произнести эти слова, тем более будучи абсолютно трезвым. - И за тех, кто пойдет за нами, - добавил он.
   "Ведьмы", - подумалось ему, когда он с наслаждением ощутил первые капли знаменитого старого логийского. Ева Картье по умению сплетать чары могла бы дать сто очков вперед лучшим из них...
   ***
   После долгого приятного ужина с разговором о войне, прекрасно приготовленной рыбы из местных озер и почти опустошенной бутылки логийского Картье достала откуда-то из своей куртки две тонкие камарговые сигареты.
   - Хошь? - спросила она, наклоняясь над пустой тарелкой.
   - Нет, спасибо. Я с удовольствием буду нюхать дым от твоей.
   Брим говорил всерьез. Он всегда любил пряный дым этих тонких сигарет, но ради здоровья сохранял возможность ежедневных утренних пробежек, которые позволяли ему есть почти все, что хочется, и не отрастить слишком большое пузо.
   Ее сигарета зажглась с первой затяжки, Ева откинулась в кресле, наслаждаясь первым глубоким вдохом, и вдруг посмотрела на Брима так пристально, будто собиралась зарисовать его лицо. Потом она наклонилась вперед и спросила, глядя ему прямо в глаза:
   - Вилф Брим, мой красивый соотечественник, кто ты такой, во имя Вута?
   Захваченный врасплох Брим улыбнулся, чуть наклонив голову набок.
   - Кто я такой? - переспросил он.
   - Именно, - подтвердила Картье. - Это я и хочу знать.
   - Хм.., как насчет "Вилф Брим"?
   - Нет, - рассмеялась Картье. - Кто ты, а не что ты. Имперец? Карескриец? Командир корабля? Рулевой? Или Марго Эффервик сделала тебя аристократом? Кто ты, Вилф Брим, - или ты сам не знаешь?
   Абсолютно неготовый к этому вопросу, Брим отодвинулся и скрестил руки на груди. Его мозг пытался переварить вопросы, которыми она его засыпала.
   - Я.., я не знаю, - произнес он наконец, прервав бесконечный поток разрозненных мыслей.
   Самое странное, что он дал честный ответ, а не просто ушел от давления, которое она вдруг на него обрушила. Он и в самом деле не знал.
   - Хм-м, - протянула Картье. - Зато ты правдивый.
   Брим мог только кивнуть головой - ее вопросы обрушились на него, как мешок кирпичей. И ответить на них он не мог, потому что она была права. Он понятия не имел, кто он, потому что после всех этих лет он мог только сказать, что он - это он.
   - Так я и думала, Вилф Брим, - сказала она, кладя руку ему на рукав. Никто не может отринуть свои корни так тщательно, как сделал ты, не выбросив при этом куда как больше. Куда больше, чем сам собирался.
   После долгого задумчивого молчания Брим вздернул подбородок, испытывая легкое раздражение от неожиданных вопросов, - тем более что не мог на них ответить.
   - Ладно, - согласился он. - Да, я наверняка выбросил много личного багажа. Ну и что? Что плохого в том, что я сам по себе? Я всегда был чертовски независим, так позволь мне таким и остаться.
   - Вилф! - возразила она, кладя руку ему на губы. - Я же не хотела сказать, что в этом всем было - или есть - что-то плохое. Видит Вут, ты отлично действуешь сам по себе. Я только хотела знать, кем ты себя считаешь.
   Брим мысленно пожал плечами. Приятно, что такая прекрасная женщина небезразлична к тому, кто он.
   - А что тебе еще интересно, Ева? - спросил он, улыбаясь помимо собственной воли. Картье могла бы заставить улыбнуться каменный астероид.
   Она вспыхнула.
   - Ну, ничего важного, Вилф Брим, - сказала она, но глаза ее говорили больше, чем слова.
   - Я тебе не верю, - усмехнулся Брим. - А врать ты не очень умеешь.
   - Ты уверен, будто хочешь знать, что я на самом деле думаю, Вилф Брим? спросила она. - Тебе это может не понравиться.
   Брим снова нахмурился, и странное чувство появилось где-то у него под ложечкой.
   - А ты скажи, - произнес он, пытаясь разрядить ситуацию, которая резко выходила из-под контроля. - Я готов ко всему.
   - Ладно, Вилф Брим, - сказала она после минутной нерешительности. - Но боюсь, я вечно буду жалеть, что вообще подняла эту тему.
   - Друзья, - серьезно ответил Брим, - никогда не жалеют о том, что говорят друг другу. Особенно когда говорят правду.
   - Ладно, - еще раз сказала она, глядя ему в глаза так пристально, будто стараясь заглянуть в душу. - В моих глазах ты не просто независим. Ты одинок, Вилф Брим. Наверное, ты самый одинокий человек из всех, что я видела.
   - Одинок? - удивленно переспросил Брим. - Великая Вселенная, Ева! Как я могу быть одиноким? Почти все время у меня столько общества, что я правую руку готов отдать за несколько секунд наедине с самим собой.
   - Вилф, - сказала она с легкой грустной улыбкой, - я не об этом.
   Но она не успела объяснить свою мысль, как появился с поклоном официант.
   - Прошу прощения, что перебиваю, - сказал он, - но у двери ждет шеф Барбюс со срочным сообщением для капитана Брима.
   Слегка радуясь прерыванию этого не совсем приятного разговора, Брим взял Картье за руку.
   - Кажется, мы это продолжим в другой раз, Ева, - сказал он. - Похоже, снова призывает Долг. Она улыбнулась:
   - Он это умеет, Вилф. Особенно на войне.
   И тут Брим, вопреки только что испытанным неприятным минутам, услышал свои слова:
   - Давай как-нибудь еще раз поужинаем, Ева. Вскорости.
   - Я буду рада, Вилф, - ответила она, поправляя длинные прямые волосы и глядя ему прямо в глаза. - Особенно если вскорости.
   - Тогда до встречи, - сказал он, вставая из-за стола. Она снова откинулась в кресле и положила ногу на ногу.
   - Будь осторожен, Вилф.
   - И ты тоже.
   С этими словами он повернулся и вышел из кают-компании в коридор, где стоял Барбюс с кейсом под мышкой.
   - Совершенно секретный пакет из Адмиралтейства, капитан.
   Не прошло и метацикла, как они оба уже летели на Авалон в скоростном пакетботе на совещание в штабе. Странно, но всю дорогу Брим не мог выкинуть из головы слова Картье. Одинок? Как можно быть одиноким посреди такого хаоса? И как вообще получилось, что так много места в его жизни занял вдруг человек, ранее почти незамечаемый?
   ***
   На планете Брим оказался в группе командиров крыльев, докладывающих информацию "с переднего края" сотрудникам генерального штаба. В ответ на рост числа поступающих в Верховное Командование просьб о защите торгового флота Колхаун предупреждал, что нагрузка по прикрытию станет невыносимой, если облачники усилят напор на наземные цели - или на спутники Портов Флота.
   Совещание окончилось, не придя к общему мнению (Брим был не согласен). Но за следующую неделю было потеряно 15 имперских звездолетов и почти двенадцать экипажей - всего потери личного состава дошли до 450 человек. И все же Брим был благодарен за то, что почти все его пополнение получало неоценимое боевое крещение, когда главной целью Лиги были торговые суда, а не сами защитники.
   В ту же неделю на пяти планетах Авалона было введено ограничение на продажу спиртного. Бриму было приятно слышать, что большинство барменов клянут за это нарушение цивилизованной жизни именно КМГС. Вот такие мелочи, заметил он про себя с усмешкой, заставляют людей разозлиться настолько, чтобы выиграть войну...
   Глава 5
   Последняя торпеда
   Утром третьего гептада Брим ушел в боевой вылет на "Звездном" Д-1923 с Молдингом в качестве ведомого на орбиту вокруг торговой планеты Мелия на высоте пятьсот кленетов. Задание Брима - и еще тридцати "Звездных", рассыпанных по дуге почти в половину светового года - заключалось в защите конвоя субсветовых судов, идущих с Мелии на Протей.
   Триада как раз исчезала в тени планеты, когда оба имперских корабля закончили очередной проход своего маршрута патрулирования в сторону вращения планеты. Все северное полушарие планеты внизу было покрыто толстым слоем туч, время от времени озаряемых зловещими вспышками молний. Тысячей иралов выше по многоцветному диску планеты скользили силуэты "Непокорных", идущие к Порту 28 по синхронной орбите над противоположным полушарием.
   В сопровождении Молдинга Брим ушел в правый поворот, скривившись под маской своего боевого шлема. Это было трудно - чертовски трудно - все время давать облачникам притаскивать войну к нему. Иногда он жалел, что не командует нормальными "Звездными" с большим экипажем и галактическим радиусом действия. Вот эти корабли способны были бы принести войну к противнику! Такое оборонительное патрулирование с дистанционным управлением у самого порога и перекличка с далеким оператором БКАЕВ была ему противна - как и многим другим рулевым, которые до смерти хотели бы рвануться вперед и показать гадам облачникам, что такое настоящий бой.
   Он встряхнул головой и осмотрел звездчатую тьму вокруг; В конце концов, подумалось ему, в конце концов будут снова и наступательные действия. И на этот раз никакие Гаракские соглашения не спасут тирана, чтобы он начал новый круг убийств...
   Брим усилием воли вернул свои мысли к реальности. Будет еще время планировать будущее, когда он поможет это будущее у Лиги отвоевать. А пока что там, снаружи, ждут целые флоты этих жукидов. Он чувствовал их присутствие - и их планы на после войны коренным образом отличались от его планов. Коренным...
   Он еще раз оглядел окружающую тьму, и тут антенны на конце одного из понтонов "Звездного" уловили излучение другого корабля. Эти данные они передали в систему АПВ-11 ближнего предупреждения "Звездного", и тут же на панели целеуказания у Брима замигала желтая зона, сначала медленно, потом, все чаще, когда чужак стал приближаться.
   - У нас компания, - спокойно сообщил Брим по ближней связи.
   - Я заметил, - ответил Молдинг. - Идут со стороны вращения.
   - Погоди-ка, Тоби, - прервал его Брим, - кажется, я их вижу. - Впереди на темном фоне четко выделялись два гравитационных шлейфа. - Оранжево-желтый, пересекают зону.., точно над горизонтом...
   - И я их вижу, - сообщил Молдинг. - Тихо крадутся" жукиды, - хотят похулиганить.
   Брим прищурился и дал оповещение боевым постам. Корабль его, пока не обнаруженный, шел через непроницаемую черноту космоса. Но в грохоте задраиваемых шлюзов и наполнившем мостик гуле голосов для Брима почему-то не было того возбуждения боя, которое он испытывал каждый раз в начале стычки. Он ощущал усталость, и она не покидала его уже несколько недель. Мысленно он пожал плечами. Как миллионы имперцев до него, он должен был сделать работу ради своей Империи - и этой работе было еще очень далеко до конца. Сделав глубокий вдох, он выставил рукояти тяги на "стоп" и повернул в сторону ничего не подозревающих облачников. Заложенный им крутой вираж вывел его в их оранжево-желтую зону с быстрым приближением.
   Через считанные мгновения он оказался позади и сверху двух "Горн-Хоффов" 262Е - в идеальной позиции для атаки. Теперь не осталось времени раздумывать работали только рефлексы. Отдав приказ запитать разлагатели, он велел канониру Горману стрелять по готовности.
   Это не заняло много времени. Залп со средней дистанции вспыхнул искрами вокруг правого "крыла" заднего "Горн-Хоффа", сразу заглушив его кормовые башни. Уголком глаза Брим видел, как захваченный врасплох ведущий резко вывернул и полез вверх, пытаясь набрать оперативное пространство. Горман быстро дал еще залп. На этот раз "Горн-Хофф" испустил длинную струю гравитонов, за которой полыхнул тонкий язык радиационного пожара. Корабль вдруг перевернулся на спину и штопором пошел в штормовые облака планеты, неистово пылая.
   - Мои поздравления, - радировал Молдинг. - С одним облачником сегодня уже счеты свели.
   - Спасибо... - отозвался Брим. - Жаль только, что этот жукид в красно-синей зоне твоего энтузиазма не разделяет.
   Слева второй "Горн-Хофф" уходил в сторону, пытаясь зайти им в хвост. На глазах у Брима вражеский корабль сделал свечку и перевернулся, оказавшись сзади.
   Брим инстинктивно развернул корабль на месте, рама затрещала от перегрузки. Но не ожидавший этого стрелок "Горн-Хоффа" взял выше, и Брим немедленно сел ему на хвост. Тиком позже Горман ударил длинным разрядом, вспыхнувшим позади бронированного мостика "Горн-Хоффа", - снова без видимого эффекта.
   Брим выровнял корабль для второго залпа, но тут облачник ответил бешеной канонадой кормовых башен, заискрившейся и застучавшей по броне "Звездного". Потом его рулевой перевернул корабль и увел его с дороги, устремляясь вертикально к поверхности в попытке сбить прицел Брима наземными помехами. Карескриец бросился вслед, невзирая на опасность, как привык в те годы, когда водил рудовозы. Вскоре корпус "Звездного" раскалился об атмосферу до вишнево-белого, и температура на мостике круто полезла вверх. На выживание при такой температуре не был рассчитан ни один корабль - его родной стихией был глубокий холод космоса, и обычно посадка выполнялась постепенно, чтобы нагрев при входе в атмосферу оставался в контролируемом диапазоне. Брим стиснул зубы, поставил температуру скафандра на минимум и продолжал пикирование. Погоня должна была дать преимущество кораблю с более обтекаемыми обводами - и тут Брим поставил все на "Звездного". Гоночные яхты Кубка Митчелла, которые Марк Валериан взял за основу своей конструкции, были предназначены для скорейшего входа и выхода из атмосферы. И это решение сейчас должно было подвергнуться последней проверке.
   И в этот момент облачник - уже раскаленный добела - резко сменил направление и устремился к ближайшему штормовому облаку. Пусть он и враг, но смелости этому рулевому было не занимать - по крайней мере по оценке Брима. Температура на том мостике уже должна была превзойти точку плавления некоторых металлов. Кивнув с угрюмым одобрением, Брим по широкой дуге пошел на клубящиеся разорванные облака.
   Через мгновение - всего в нескольких тысячах иралов от поверхности - его стало швырять в каше вихрей, дождя и града, но он стиснул зубы и держал курс, идя по индикатору приближения, ведущему его по траектории облачника. Горману сейчас не надо было даже видеть "Горн-Хофф" - передние тепловые сканеры давали четкую возможность прицелиться. Он стал посылать короткие залпы в темноту, а Брим держался точно в хвосте облачника, будто его рулевой вел оба корабля. Они вылетели в вечернее небо, и глаза Брима только-только успели приспособиться к свету, как "Горн-Хофф" испустил струю гравитонов и резко сменил курс, снова уходя в тучу, - как будто в небе дрались два первобытных атмосферных истребителя.
   И снова Брим метнулся за ним в туманное варево, болтаясь, как горошина в мяче, пробиваясь сквозь разъяренную тьму. Рядом с правым понтоном оглушительно ударила молния. Изо всех сил удерживая курс преследования врага, Брим стиснул зубы, превратившись в живой придаток к навигационным приборам. Через мгновение снова мигнул желтый глаз индикатора приближения. Горман рефлекторно дал вслепую веерный залп - и они снова вылетели в чистую атмосферу. И снова за "Горн-Хоффом" тянулся шлейф белого пара - и резко оборвался, когда противник снова свернул, на этот раз так круто, что корабли поменялись местами.
   Теперь смертоносный "Горн-Хофф" оказался сзади, и пришла очередь Брима волноваться. Сверкающие молнии энергии мелькнули мимо гиперэкранов, уши заложило незнакомым громом разлагателей. И Молдинга нигде не видно! Наверное, они разминулись в облаках.
   С колотящимся сердцем Брим одновременно открыл гравитаторы до упора и переложил маневровый двигатель на правый борт, а руль вывернул до отказа направо. Р-6595 резко перевернулся на спину, начиная первую половину иммельмана, - но не успел уйти в пике, как Брим резко сменил курс, круто вильнув рулем и заметавшись из стороны в сторону.
   Вражеский пилот тоже сменил курс своего "Горн-Хоффа" - но в жару преследования закончил маневр и вошел в очередное крутое пике.
   И только после мгновения, которое казалось вечностью, Брим тоже закончил свой маневр - на этот раз тщательно рассчитанный так, чтобы вывести из полупетли пикирования точно в хвосте противника, где разлагатели могли нанести самое серьезное поражение. Тут же Горман ударил в упор с расстояния в сто пятьдесят иралов.
   На этот раз от "Горн-Хоффа" полетели клочья и осколки. Он замедлил скорость, и большая панель перешла в нижнее положение. Каким-то чудом рулевой облачника сумел удержать корабль в воздухе.
   По многолетней привычке Брим приблизился, чтобы закончить работу. "Горн-Хофф" отчаянно вилял, но уже не так точно, как раньше. У себя за спиной Брим услышал, как Горман готовит разлагатели...
   И вдруг он сердито тряхнул головой.
   - Хватит смертей! - шепнул он про себя со злостью. И вслух приказал:
   - Не стрелять!
   Этому "Горн-Хоффу" никуда не деться. Либо он вскорости приземлится, либо распадется в воздухе. В любом случае его экипаж уже вышел из войны.
   И Брим поравнялся с подбитым кораблем. Его удивила собственная эмоциональная пустота по отношению к облачнику - ни ненависти, ни сочувствия. Пусто. Заглянув на чужой мостик, он увидел за штурвалом контролера - из элитных войск Трианского. Облачник в прозрачном шлеме устало оглянулся назад, ожидая. Волосы у него были такие светлые, что казались белыми.
   Брим поднял кулак с оттопыренным вниз большим пальцем - универсальный знак: "Убирайся с неба".
   Рулевой "Горн-Хоффа" понял. Он после секундного колебания отсалютовал через несколько сот иралов, разделявших корабли, и резко свернул к земле.
   Бросив назад беглый взгляд, Брим поднял нос "Звездного" в плавном подъеме и пошел к зоне своего патрулирования. Облачник вышел из войны.
   И всего через пару тиков снова сработала тревога приближения, и почти сразу их накрыло огнем разлагателей. Горман резко развернул башни назад, а Р-6595 судорожно дернулся. Брим чуть не потерял сознание от удара об ограничители кресла, когда близкий промах осыпал гиперэкраны серией ударов, и мостик наполнился летящими осколками стекла. С бьющимся у горла сердцем Брим инстинктивно обернулся и глянул в сторону кормы. Это был "Горн-Хофф" с по-прежнему висящей за кормой в зоне пониженного давления панелью управления и выставленными вперед разлагателями, будто бой не кончился.
   У Брима покраснело в глазах.
   - Убрать гада! - зарычал он из глубины горла и так резко развернул "Звездного", что "Горн-Хоффу" с его угловатым корпусом вовек было не угнаться.
   Горман стал стрелять, а Брим подошел на несколько сот иралов к корпусу облачника и с величайшей точностью чуть скользнул в сторону. Мощные разлагатели "Звездного" дали долгий оглушительный залп по зоне мостика с такой близкой дистанции, что промахнуться было невозможно. "Горн-Хофф" затрясся, как от удара гигантского молота, и осколки от него громко забарабанили по гиперэкранам "Звездного Огня". Облачник скапотировал и штопором пошел вниз. Брим сгоряча рванул следом; ветер загрохотал в разбитых верхних гиперэкранах, когда "Звездный" пробил облака, не отставая от "Горн-Хоффа", будто два корабля были связаны невидимым канатом.
   В опасной близости от поверхности вражеский рулевой вдруг резко выровнял машину - но на этот раз подбитый "Горн-Хофф" уже не мог набрать высоту. Брим стиснул зубы и приблизился в безжалостной решимости. Горман бил залп за залпом, пока из "крыльев" "Горн-Хоффа" не вырвалось яркое красно-желтое пламя, подсветив окрашенные на остриях кинжалы.
   "Горн-Хофф" еще раз затрясся, испустив облако маслянистого черного дыма, встал на дыбы, перевернулся, медленно завертелся влево, как падающий лист, но - невероятно - выровнялся в последний момент. Из него вылетел рой спасательных пузырей. Машина дернулась, скользнула вдоль скалистого склона, потом клюнула носом и быстро пошла к земле, наконец распустившись огненным цветком языков пламени и обломков корабля.
   Брим пошел спиралью вверх, ощущая, как вместе с пламенем вражеского корабля выгорает его злость. Глядя, как отскакивают от земли спасательные пузыри, он подумал о том рулевом. Беспримерная храбрость и искусство, но запрограммирован на совсем другие моральные принципы. И ведь Брим это знал! Он с досадой, встряхнул головой. Какого же он свалял дурака! После стольких лет войны с Лигой он, имперец, позволил себе поступить с ними по правилам Империи - и победил, да, но еле-еле. Еще бы пару тиков... Он вздрогнул. Никогда больше не подвергнет он риску свой корабль и экипаж, проявляя милосердие к облачникам. Такие люди не хотят милосердия, потому что не понимают, что это такое.
   После долгих раздумий он вызвал поисково-спасательные силы - пленники могут дать ценную информацию. Потом поднялся сквозь облачный панцирь к яркому утреннему солнцу и снова взял курс в свою зону патрулирования. Там будет ждать Молдинг, и еще - надо записать на счет корабля два "Горн-Хоффа". Взгляд на дисплей КА'ППА известил его, что такие бои идут вокруг Триады повсюду. Точно по содескийским прогнозам, война в окрестности Авалона началась вполне всерьез.
   ***
   В течение следующих двух недель имперцы держали круглосуточную оборону своих пяти планет, а генералы Негрола Трианского тренировали огромную армию, составленную из отборных контролеров, танковых частей и осадных машин на ближайших планетах оккупированного Эффервика. И вопреки всем догадкам - как имперцев, так и облачников - они только тренировались. Это подсказывало, что вторжение не состоится. Более того, данные содескийской разведки сообщали, будто император Лиги заявил, что его решение о том, должна ли операция состояться в стандартном месяце нонаде или быть отложенной до следующего пентада, будет принято после того, как его передовые силы произведут более серьезные налеты на центральные планеты Авалона. Если таковые вызовут "значительные повреждения", последует вторжение.
   ***
   Урсис с Содески сообщал: Тиранскому не удается пока осуществить свои планы - к его собственному глубокому огорчению. Теперешняя бездеятельность его крупных наземных сил постоянно высасывает ресурсы - что не может продолжаться бесконечно. И впервые он не видит, как довести свои действия до логического конца.
   Также ясно, что он существенно меньше стал доверять заявлениям адмирала Гота Оргота о том, что ответ может дать тотальная война в космосе. Трое из его наиболее доверенных советников недавно по секрету сообщили ему, что такая наступательная стратегия может занять целых два стандартных года. Сейчас его стратегическая программа заключалась в ведении неограниченной космической войны против Авалона с одновременной подготовкой возможных наземных операций и тайного начала вторжения в течение стандартного месяца нонада - если позволят условия и подготовка пройдет удовлетворительно. В противном случае вторжение, вероятно, будет отложено до следующего года.
   Для находящихся под сильным давлением имперцев это были хорошие вести. По крайней мере отодвигалась непосредственная угроза вторжения. Но еще куда как рано было бы объявлять Триаду в безопасности, и имперцы это знали.
   Тем временем интенсивность схваток вокруг пяти планет нарастала с каждым днем, пока в середине месяца не началась ошеломляющая серия налетов, в которых облачники вдруг перестали нападать на торговые суда Империи и начали выбирать цели случайным образом вокруг самих пяти планет - тщательно при этом избегая нападений собственно на Авалон.
   Эти рейды дорого обходились Лиге, потому что атаки на наземные цели требовали прохождения в непосредственной близости от системы Портов Флота Империи. И действительно, в первый день новой стратегии было подтверждено уничтожение тридцати восьми атакующих кораблей и серьезное повреждение еще сорока шести. Но при этом были уничтожены и тридцать два имперских истребителя - серьезная потеря полных двадцати трех экипажей убитыми или пропавшими без вести, и потери личного состава "Непокорного" и еще двух "Звездных Огней", равные примерно половине этой цифры. Корабли Брима в этой схватке, продолжавшейся целый день, понесли свою долю потерь, и на следующее утро стольким кораблям нужен был ремонт, что Брим оказался "обескрыленным".