* * *
Металлический голос Системы Управления Вооружением выдал короткое сообщение: «Никого не осталось в живых. Никого не осталось в живых. Космический корабль уничтожен!»Вторя ему, прозвучал голос Центральной Командной системы: «Дежурный Командир! Желтый Сигнал Фазовой Тревоги!»
* * *
Данецкий видел так много насильственных смертей и разбитых кораблей, превращенных в пыль, что ничто уже не могло повергнуть его в страх или расстроить и вывести из равновесия. Он знал, что Нэггс был тем человеком, который поправился бы ему в другой, потерянной жизни. Теперь же все это ровным счетом ничего не значило для Данецкого.Пока все остальные были погружены в молчание и переживали смерть Нэггса и страшную гибель туристического корабля, Данецкий обдумывал дальнейшие шаги. Он видел, что Халия очень горевала из-за гибели Нэггса; джакоб наблюдал за ним со свирепой терпеливостью охотника; Дросс окунулся в мир своих размышлений, касавшихся только его одного, а Бригадира Уордла все еще охватывало волнение при виде примитивной военной мощи. Но ничто из этого не трогало Данецкого и не занимало его мысли.
Он копался во внутренностях робота. Хотя Батибасага не способен действовать, он все еще оставался хорошим источником энергии. Его вспомогательные системы — способность атаковать, коммуникаторы, блоки памяти и аналитические системы — находились в распоряжении попавшей в западню группы. Это было единственное, что у них осталось. Такой робот сам мог бы произвести сильное впечатление на роботизированный форт. Данецкий тщательно обдумывал, что же мог сделать изуродованный бронзово-зеленый автомат…
— Может ли быть такое? — произнес Доктор Дросс, ни к кому конкретно не обращаясь.
Уордл повернулся к нему от потухшего экрана.
— О чем вы говорите, Доктор?
— Не намекал ли бедный мистер Нэггс на то, о чем мы оба догадываемся и что может оказаться здесь, Бригадир?
— Вы о легенде, Доктор?
— Подумать только! — воскликнул Дросс, и в его голосе прозвучало торжество, которое он постарался скрыть. — Ведь подумать только!
Он и Бригадир тихо разговаривали.
Халия накрыла Нэггса своим пальто. Она села рядом, все еще ошеломленная внезапностью его смерти, — никто не думал, что все закончится так быстро. Девушка заметила, как молодой джакоб слегка пошевелился.
Как только джакоб сделал едва заметное движение, Данецкий боковым зрением сразу увидел, что парень пытается подняться и сесть. Когда он заговорил, голос его прозвучал очень тихо.
— Не надейся, что тебе удастся улизнуть, Данецкий! — сказал джакоб. — Если я замечу, что ты собираешься это сделать, то прикончу тебя на месте. Даже и не думай, что я дам тебе выиграть! На этот раз у тебя ничего не выйдет!
— Теперь уже никто не одержит победу! — так же тихо ответил ему Данецкий. — Я не хочу тебя убивать. И отвяжись от меня! У тебя есть имя?
Данецкий видел, как в глазах джакоба загорелась ненависть. Все они одинаковы, парни из клана джакобов. Заядлые охотники, всегда непримиримые. Безрассудные и безжалостные, жестокие насильники. И разве можно им объяснить, что ты мирный человек, который чисто случайно ступил на тропу войны с кланом джакобов?
— Джакоб, — ответил парень. — Как и всех остальных, меня зовут джакоб.
Дросс сложил, как положено, руки своего умершего друга, отчего Нэггс стал неестественно прилизанным и опрятным. Это выглядело странным, потому что совсем не вязалось с образом Нэггса, каким он был при жизни.
Дросс слышал, какими фразами обменялись Данецкий и джакоб. Когда он заговорил, то слова его были пронизаны чувством такой же силы, что и джакоба:
— Я не допущу, чтобы здесь велись такие разговоры, мальчишка! Вашу вражду пора прекратить. Если бы моя воля, то вы не смогли бы продолжать ваши убийства И если вы еще раз заговорите о подобных непристойностях, я заткну вам рот! Здесь больше не будет убийств! — сказал он Данецкому.
Обе женщины слушали с напряженным вниманием Глаза миссис Зулькифар забегали, в них сквозило неприкрытое желание уловить каждое слово. Халия не могла оторвать взгляда от усталого лица Данецкого. Его глаза притягивали — зеленые усталые глаза, в которых почти hj осталось надежды.
Бригадир Уордл, сглотнув, торопливо сказал:
— Мистеру Нэггсу больше ничем нельзя помочь. Первая наша потеря. Это война, Доктор! Война! Корабль уничтожен. А теперь вот мистер Нэггс! Здесь все просыпается — нам надо что-то предпринять. Надо действовать по как? Мы не можем просто сидеть и болтать. Мы не знаем, сколько времени нам придется здесь околачиваться и скоро ли до нас доберется спасательная группа. Если она вообще существует! — Какая-то мысль вдруг пришла ему в голову. — Доктор! А как насчет вашего регулярного снабжения из Галактического Центра? Оно ведь обязательно будет?
— Слишком поздно, — ответил Дросс. — Пропущен очередной рейс. В прошлый раз, когда они прилетали, я попросил оставить меня на время в покое. Нет, Бригадир, повторяю, мы должны рассчитывать только на самих себя. Это укрепление и в самом деле возвращается к жизни!
Уордл обвел глазами пещеру из голубой стали.
— Необходимо найти какой-то выход из положения! Немедленно! Мы должны все здесь облазить и внимательно изучить. Пусть каждый возьмет себе один участок и через полчаса сообщит, что он там обнаружил. А, Доктор?
— Да! — согласилась миссис Зулькифар, обуреваемая желанием все узнать. — Ведь если древний памятник не управляется очувствленными роботами, то мы, вероятно, сможем отыскать дорогу на поверхность!
Дросс ждал, что скажет Данецкий.
— Нет, — произнес Данецкий, покачав головой. — Тогда получится, что мистер Нэггс погиб напрасно, если мы забудем его прощальные слова. Пока мы остаемся здесь, рожне считать себя в относительной безопасности. Разве не обратили внимания на то, что системы управления те обращаются конкретно к нам? Они взывают к Дежурному Командиру, который, как мы знаем, погиб десять столетий тому назад. Они говорят не с нами.
— Конечно! — подхватил Уордл. — Следует подумать об этом. Считаю, что вы совершенно правы.
— Я тоже с вами согласен, — сказал Дросс. — Если бы форт признал в нас незваных гостей, вторгшихся на его территорию, то уже давно покончил бы с нами. Мы будем придерживаться вашего решения, мистер Данецкий. Я вижу, вы хотите использовать робота?
— Все так запутанно! — жалобно протянула миссис Зулькифар.
Уордлу очень нравилась привлекательная женщина.
— Вы сейчас не в ударе, Эмма! Постарайтесь поменьше беспокоиться. Забудете обо всем. Я хочу сказать, успокойтесь. — Он повернулся к Данецкому:
— Положимся на мистера Данецкого!
Данецкий медленно снимал с разбитого робота наружные пластины. Топливные элементы в центральном ядре сверкали, словно драгоценные камни. Было видно, как по электронным схемам медленными, плавными потоками перетекала маслянистая энергия. Данецкий осторожно отодвинул мембранные клетки памяти. Он искал запасные блоки, которые ведали функциями управления.
— Помочь? — обратился к нему Дросс.
— Я хочу найти мембраны, которые управляют ростом клеток, — ответил на вопрос Доктора Данецкий. — Я мог бы ввести инструкции через основные запоминающие схемы, если бы разыскал запасной материал.
— Ну и как, нашли что-нибудь? — осведомился Бригадир.
— Ничего! — признался Данецкий.
— Неужели ты не можешь сделать хоть что-нибудь? — растерянно спросил Уордл.
Данецкий пытался понять, что привело Бригадира в такое смятение, и сдержать охватившую его ярость.
— Попробую! — ответил он. — Это можно сделать вручную, но потребуется время.
Халия наблюдала за тем, как Данецкий выполнял утомительную и скучную работу — отделял бесконечно тонкие ткани, которые формировали память робота, обеспечивали дедуктивные процессы и код поведения.
Все находившиеся в пещере отдали себя в руки этого человека, который сноровисто делал тонкую работу.
Уордл никак не мог найти себе места из-за того, что все положились на Данецкого. Уордл обсуждал исчезновение вращающейся шахты с Дроссом, а Данецкий бросал на него многозначительные взгляды.
— Что поставило меня в тупик, — сказал Уордл, — так это то, как нас вообще впустили во вращающуюся шахту. Вы ведь предполагали, что здесь есть аппараты, ответственные за безопасность, которые исключают возможность вторжения чужестранцев. — Он словно невзначан взглянул на Данецкого. — Как вы считаете, Доктор? — обратился он к Дроссу.
Данецкий, вмешавшись в разговор, ответил спокойно и ровно, не отрывая глаз от мембранных тканей.
— Приборы безопасности, скорее всего, могли быть выведены из строя, когда огнемет вдребезги разбил все системы управления вращающейся шахты.
— Могли, могли! А что вы думаете, Доктор? — продолжал Уордл задавать вопросы.
— Не имеет никакого значения! Ясно, что нас приняли за законных пришельцев, — ответил наконец Дросс. — А что именно стало тому причиной, к делу не относится. О чем бы я задумался, так это о главной тайне укрепления!
Уордл на мгновение встретился глазами с Данецким.
— Да, да, Доктор! А будет ли у нас возможность обследовать и другие уровни? — поинтересовался Уордл.
— Оставим это роботу! — твердо сказал Дросс.
* * *
Время тянулось медленно.Данецкий иногда отрывался от работы, чтобы протереть глаза и дать им отдых. Он чувствовал, что веки начинают смыкаться, и ему хотелось отдохнуть и поесть. Данецкий отвернулся от робота, чье нутро открылось его взору.
— Смотрите! Экран! — раздался крик Халии.
— Услышав крик, Данецкий от неожиданности выронил из рук топкие складки ткани.
Голубой экран снова ожил. На нем были видны развалины, находившиеся наверху, на поверхности. Мониторы сфокусировались на черных развалинах, освещенных последними лучами заходящего солнца. Можно было разглядеть расплывчатые очертания остовов платформ и блеск металла.
— Что? Что там? — Уордл схватил Халию за руку. — Что вы увидели?
— В развалинах кто-то есть! — воскликнула Халия. — Там человек, я в этом уверена!
Данецкий вместе с остальными уставился на экран. Он увидел пустынное темнеющее небо, высокие облака и бесформенные обломки — следы давно минувшей войны. Единственным движением был шелест веток деревьев, зыбь воды под порывами ветра.
— Вы в этом уверены? — спросил Уордл.
— Да! — настаивала на своем Халия. Лицо Уордла выразило недоверие.
— Помните, вы говорили, что я не видела два корабля, — напомнила она ему.
— Да, говорил! — согласился Уордл.
— Почему форт решил показать нам это? — спросил мистер Мунмен своим глуховатым голосом.
Все ждали, когда раздастся спокойный металлический голос. Они видели только изображение развалин наверху и ничего больше.
— Если наверху кто-то есть, то укрепление, должно быть, считает, что он не представляет никакой угрозы, — сказал Данецкий. — Кто бы там мог быть?
— Мистер Нэггс имел дело с одним или двумя чужестранцами, — заговорил Дросс. — Иногда они приходили поговорить с ним. С ним, а не со мной. — Дросс развеял надежду, которая затеплилась у всех. — Боюсь, они не смогут нам помочь. Их немного. Всего несколько поселенцев, которые прибыли сюда за последние сорок — пятьдесят лет в поисках спокойной жизни. Думаю, они могли бы добиться у Галактического Центра разрешения поселиться в одной из незаселенных Звездных систем, но предпочли пробраться сюда. Они отрезаны от всего цивилизованного мира, лишены современной технологии. У них нет никаких средств передвижения, кроме собственных ног, никаких средств общения. Не знаю, как они живут. Я никогда не говорил ни с кем из них.
— Мы не можем ждать помощи от них, — заявил Уордл. — Однако любопытно, почему форт так ими заинтересовался!
— Думаю, скоро форт опять начнет задавать свои вопросы, — откликнулся Дросс.
Уордл нетерпеливо мерил шагами пещеру из голубой стали.
— Мы потратили слишком много времени! — Уордл остановился и взглянул на робота. — Что-то не получается, а, Данецкий? Что вы пытаетесь с ним сделать?
Данецкому стало докучать нетерпение Бригадира, которое тот не старался даже скрыть.
— Когда форт осознает, что мы здесь, нам потребуется любая помощь, какой бы она ни была, — ответил Данецкий с холодной вежливостью. — Робот — наш единственный резерв. Я устанавливаю в нем программу, чтобы он мог функционировать самостоятельно.
— Самостоятельно? Как это? — заинтересовался Уордл.
— Чтобы робот вел поиск, общался с нами, действовал. Я пытаюсь заложить в него как можно больше программ действия в непредвиденных ситуациях.
Данецкий размышлял, стоит ли говорить всем остальным подробно о том, что именно он втиснул во внутренние детали Батибасаги. Он решил, что они должны обо всем узнать.
— Если ваш робот не сможет повиноваться нам, Доктор, — сказал Данецкий, повернувшись к толстопузому археологу, — то ему придется действовать самостоятельно. А нам остается только положиться на его этический код.
— Этика! — воскликнула миссис Зулькифар. — Какое им всем до нее дело! Как они могут помочь нам?
Халия наблюдала за реакцией джакоба — убийцы ведь не обсуждают вопросы этики.
— Очень интересно, мистер Данецкий! — заявил Дросс.
— Я заложил в вашего робота инструкции, чтобы он действовал честно. — Данецкий взял в руки блестящие кольца мембран робота. — Работу следует выполнять вручную. Множество миниатюрных электронных схем надо соединить вместе, чтобы обеспечить хоть какую-то степень надежности.
Никто не проронил ни слова, когда его пальцы задвигались, начав работу.
— Желтый Сигнал Фазовой Тревоги! — напомнил пойманной в ловушку группе металлический голос. — Объявлена Желтая Фазовая Тревога!
— Вы копаетесь уже двадцать минут! Даже больше! Мы за это время могли найти выход из положения! — закричала миссис Зулькифар.
— Чем больше времени проходит, тем больше у форта шансов распознать в нас незваных гостей, — добавил Уордл с беспокойством. — Я за то, чтобы все точно разведать. Что робот может сделать? Он не в состоянии двигаться! Доктор, мы напрасно теряем драгоценное время!
Дросс навис над Уордлом и миссис Зулькифар. Его огромный живот представлял собой реальную опасность. а взгляд, которым Дросс буквально пронзал миссис Зулькифар, вконец потерявшую рассудок, нагнал на женщину страх. От огорчения она сунула в рот кусок шоколада.
Миссис Зулькифар поймала голодный взгляд Уордла.
— Я хочу есть! — крикнула она с набитым ртом. — Я всегда ем в это время. Мой желудок не выдержит, если я не проглочу что-нибудь. Все равно одной плитки шоколада на всех не хватит! А мне шоколад необходим! Мне станет плохо — я заболею, умру здесь!
Халия слушала ее в явном замешательстве.
Данецкий тихо выругался и снова принялся за мембраны.
— Желтый Сигнал Тревоги! — произнес металлический голос. Он был как глас рока и предвещал гибель.
— Сделают люди на поверхности хоть что-нибудь? — нарушила долгое молчание миссис Зулькифар.
— Чужестранцы? — тихо спросил Дросс.
— Да! Может, они приняли наше сообщение. Откуда вы знаете, что у них нет коммуникаторов? — не унималась миссис Зулькифар.
— Уордл согласно кивнул.
— Думаю, вы что-то не поняли, — ответил ей Дросс, "пытаясь как-то успокоить напуганную женщину.
Все слушали, близко придвинувшись к археологу. Только Данецкий был занят решением серьезных вопросов, занимавших его последние полчаса.
— Люди, которые живут на планете, попали сюда случайно, — продолжал свой рассказ Дросс. — Их корабли отнесло сюда космическими потоками. Они не хотят иметь никаких дел с Галактическим Союзом. Все они попрятались, когда мой корабль прилетел сюда, и разговаривали только с Нэггсом, потому что он такой же, как и они. Не питайте несбыточных надежд, прошу вас!
Халия подумала об экскурсионных кораблях. Она медлила, не осмеливаясь нарушить сосредоточенность Данецкого. Но когда увидела, что он не отвлекается даже в том случае, когда Уордл и миссис Зулькифар вставляют свои замечания, то решилась заговорить с Дроссом.
— А может, есть надежда, что другие экскурсанты придут нам на помощь? — спросила Халия.
— Хотелось бы, чтобы так оно и было, — ответил Дросс, — Я тоже надеюсь, моя дорогая. Но увы! Вы согласны со мной, Бригадир?
— Нет никакой надежды! — отозвался Уордл. — Сканеры экскурсионных кораблей должны были засечь взрыв космического корабля. Им пришлось отступить, чтобы не попасть в самое пекло распространяющегося тепла. Они поняли, что применялась система оружия, и залегли на астероиде или на одной из лунных баз до тех пор, пока не прибудет корабль-разведчик. У них нет никаких шансов. Вот такой я вижу ситуацию.
— А какие шансы у нас? — спросил мистер Мунмен, пристально посмотрев на Данецкого.
Уже в третий раз Данецкий разъединял и снова устанавливал электронные схемы. Он был знаком с комбинацией тканей и импульсных генераторов, из которых состояли дедуктивные и планирующие системы роботов. Чего ему сейчас не хватало, так это помощи самого робота. В нормальных условиях машина такой конструкции подсказала бы последовательность операций, какие следует выполнить, чтобы вернуть робота в рабочее состояние. Но умственные способности Батибасага казались парализованными.
Данецкий не знал, был ли робот выведен из строя необъяснимой пространственной вибрацией древней шахты. Или причиной явилось орбитальное вращение, нарушившее метаболические процессы у робота? Или система управления форта вырабатывала специфический ингибитор, который подавлял его реакцию?
Он не замечал напряжения в людях, наблюдавших за ним. Джакоб возле громадного Дросса был в полной безопасности, а Дросс более или менее сдерживал остальных. К счастью, пока никто в панике не бросался к призывным кнопкам и клавишам на панели управления и не предпринимал необдуманных попыток выбраться наружу из огромного помещения.
Один раз Данецкий поднял глаза и встретился взглядом с Халией. Он попытался понять, что заставило его внезапно почувствовать всю силу и ответственность: опасность, исходящая от форта, или доверчиво смотревшая на него широко раскрытыми глазами девушка.
Как по команде, электронные схемы встали на свои места.
Глава 9
— Желтый Сигнал Тревоги! Дежурный Командир! Желтый Сигнал Тревоги!
Казалось, что все только и ждали, когда этот голос нарушит молчание. Командная зона стала для всех уже чем-то привычным и хорошо знакомым. Сколько же времени, подумала Халия, понадобилось самой обыкновенной женщине для того, чтобы смириться с близостью смерти и перспективой умирания и считать это нормальными явлениями?
— Час! — взвизгнула миссис Зулькифар. — Один час!
— Желтый Сигнал Фазовой Тревоги! Мы находимся в состоянии Желтой Фазовой Тревоги. Дежурный Командир! Желтый Сигнал Тревоги!
— Это все, что мне удалось сделать, — сказал Данецкий. — Я запрограммировал вашего робота на то, чтобы он использовал своп знания о Конфедерации. Теперь он готов сражаться за наши жизни или попытаться найти выход из положения.
— Но он здесь не может работать! — заныла миссис Зулькифар.
— Да, — ответил Данецкий. — Но мы потащим его с собой. Это предоставит нам две возможности. Если мы не сумеем управлять им, робот сможет действовать самостоятельно.
— Ко мы же не сдвинем его с места! — воскликнул Дросс.
Неподвижный робот, несмотря на то что лишился почти целиком одной стороны туловища вместе с конечностями, грудой возвышался в ярко освещенной пещере. Теперь можно было различить в металлической массе голову робота, его туловище и тяжелую оставшуюся ногу, на которой местами расплавился металл.
Джакоб громко рассмеялся, когда Данецкий вставил на место, в спину робота, все схемы.
— Да он тебе ничем не поможет, Данецкий! — воскликнул со злорадством джакоб.
Дросс многозначительно посмотрел на пего, но парень продолжал смеяться, уже находясь в истерике.
— Только одно прикосновение вот к этому, — сказал он, указывая здоровой рукой на систему управления, — и для нас все будет кончено!
— И для вас тоже, — напомнил Дросс. — Или ваша жизнь ничего не стоит?
— Не так много, и не сейчас, — ответил джакоб. Доктор схватил парня за воротник и осторожно поставил на ноги.
— Вы тоже пойдете с нами, — заявил он. — Мистер Данецкий, я вижу, его лучше держать под стражей. А вы что посоветуете?
Выбор был ограниченным. В трех широких коридорах, которые вели из аппаратной, жизнь поддерживалась вспомогательными системами. В то время как Данецкий закладывал в робота программы действия, они начали гудеть, возвращаясь к жизни. Почти мертвый и потерянный мир пробуждался. Из оставшихся выходов широкой пещеры, основную часть которой занимал огромный голубой экран, два были закрыты плотными черными защитными экранами.
Дросс предположил, что это обычные для подземного форта входы и выходы. Уордл же был совершенно уверен в том, что, поскольку сам форт считал себя в состоянии тотальной войны, два отверстия служили переходами между двумя главными оборонительными батареями и устройствами управления форта. Но, как бы то ни было, в любом случае они мало что значили, по мнению Дросса, для группы. Единственный относительно безопасный путь лежал через небольшой тоннель, который резко шел вниз, закругляясь, и нельзя было судить о его назначении.
Именно к этому тоннелю они поволокли тяжелого неподвижного робота. Помогали все. Миссис Зулькифар пыхтела от усердия, найдя выход своему гневу в том, что толкала автомат в плечо. Мистер Мунмен свирепо мычал, но основную силу проявили Дросс и Данецкий. Уордл почти сразу сдался — его лицо покраснело, он тяжело дышал. Джакоб лежал, зажатый большим черным креслом.
Халия подталкивала робота вместе с миссис Зулькифар. Она поймала себя на мысли, что, как ни удивительно, ей совсем не страшно. Самым тяжким было ожидание. Теперь она даже могла думать об опасности и возможной гибели. А ведь еще совсем недавно все ее мысли сводились к одной — она часто воскрешала в памяти сильную вспышку, увиденную на экране в момент разрушения туристического корабля. Халия чувствовала тогда, как распадается на части, которые, кружась, превращаются в миллиарды обломков, несущих в себе черты ее личности. Она ощущала боль, потрясение и неотвратимость смерти.
Сейчас все прошло. Ее пугало только время. Двадцать два года, думала Халия. В двадцать два — превратиться в ничто!
Данецкий напрягся, сильный толчок — и робот покатился вниз по наклонной плоскости. Халия оступилась, и Данецкий подхватил ее. Никто не хотел первым выйти за пределы безопасной командной зоны. Все ждали, пока робот не остановился недалеко от гладкого ската.
Вернется ли робот к жизни?
— Он не шевелится! — запричитала миссис Зулькифар. Она трясла руку Уордла. — Время потеряно понапрасну, а мы могли найти выход из положения! Почему мы доверились этому человеку? Почему, Бригадир?
— Ну что? — обратился Бригадир к Данецкому. Данецкий пожал плечами.
— Таков был наш единственный шанс. Мы должны "были его использовать, — ответил он. — Если бы мы слепо ринулись отсюда, то скорее всего…
Он замолчал. И все поняли почему.
Огромный сверкающий металлический ковш бесшумно свесился с потолка коридора. Он приблизился к бронзово-зеленому роботу, быстро и безошибочно отыскав его. Этот ковш был похож на первобытную лапу, крепкую и безжалостную, Ковш сгреб Багибасагу и поднял вверх через отверстие, из которого спустился к нему. Все произошло за две секунды.
— Дежурный Командир! — раздались металлические голоса. — Неизвестный автомат извлечен для проверки! Похож на мертвого. Ваши приказания? Приказания?
— Все пропало! — вскричала миссис Зулькифар. — Все пропало. Робот уже не сумеет нам помочь! Все пропало, слышите, вы? Пропало!
Миссис Зулькифар издала пронзительный вопль, который пронесся по коридору, где все еще звучали металлические голоса систем безопасности форта. Она с ругательствами набросилась на Данецкого.
Данецкий выслушивал горькие обвинения и угрозы, но сдерживался, чтобы не бросить в ответ что-то резкое и пренебрежительное. Они были теми людьми, кто не мог встретить лицом к лицу страшную и гнетущую атмосферу, нависшую над ними в форте. А он мог. Теперь ему казалось, что он легко найдет путь, который выведет их из западни, как будто это было для него привычным делом.
Казалось, что все только и ждали, когда этот голос нарушит молчание. Командная зона стала для всех уже чем-то привычным и хорошо знакомым. Сколько же времени, подумала Халия, понадобилось самой обыкновенной женщине для того, чтобы смириться с близостью смерти и перспективой умирания и считать это нормальными явлениями?
— Час! — взвизгнула миссис Зулькифар. — Один час!
— Желтый Сигнал Фазовой Тревоги! Мы находимся в состоянии Желтой Фазовой Тревоги. Дежурный Командир! Желтый Сигнал Тревоги!
— Это все, что мне удалось сделать, — сказал Данецкий. — Я запрограммировал вашего робота на то, чтобы он использовал своп знания о Конфедерации. Теперь он готов сражаться за наши жизни или попытаться найти выход из положения.
— Но он здесь не может работать! — заныла миссис Зулькифар.
— Да, — ответил Данецкий. — Но мы потащим его с собой. Это предоставит нам две возможности. Если мы не сумеем управлять им, робот сможет действовать самостоятельно.
— Ко мы же не сдвинем его с места! — воскликнул Дросс.
Неподвижный робот, несмотря на то что лишился почти целиком одной стороны туловища вместе с конечностями, грудой возвышался в ярко освещенной пещере. Теперь можно было различить в металлической массе голову робота, его туловище и тяжелую оставшуюся ногу, на которой местами расплавился металл.
Джакоб громко рассмеялся, когда Данецкий вставил на место, в спину робота, все схемы.
— Да он тебе ничем не поможет, Данецкий! — воскликнул со злорадством джакоб.
Дросс многозначительно посмотрел на пего, но парень продолжал смеяться, уже находясь в истерике.
— Только одно прикосновение вот к этому, — сказал он, указывая здоровой рукой на систему управления, — и для нас все будет кончено!
— И для вас тоже, — напомнил Дросс. — Или ваша жизнь ничего не стоит?
— Не так много, и не сейчас, — ответил джакоб. Доктор схватил парня за воротник и осторожно поставил на ноги.
— Вы тоже пойдете с нами, — заявил он. — Мистер Данецкий, я вижу, его лучше держать под стражей. А вы что посоветуете?
Выбор был ограниченным. В трех широких коридорах, которые вели из аппаратной, жизнь поддерживалась вспомогательными системами. В то время как Данецкий закладывал в робота программы действия, они начали гудеть, возвращаясь к жизни. Почти мертвый и потерянный мир пробуждался. Из оставшихся выходов широкой пещеры, основную часть которой занимал огромный голубой экран, два были закрыты плотными черными защитными экранами.
Дросс предположил, что это обычные для подземного форта входы и выходы. Уордл же был совершенно уверен в том, что, поскольку сам форт считал себя в состоянии тотальной войны, два отверстия служили переходами между двумя главными оборонительными батареями и устройствами управления форта. Но, как бы то ни было, в любом случае они мало что значили, по мнению Дросса, для группы. Единственный относительно безопасный путь лежал через небольшой тоннель, который резко шел вниз, закругляясь, и нельзя было судить о его назначении.
Именно к этому тоннелю они поволокли тяжелого неподвижного робота. Помогали все. Миссис Зулькифар пыхтела от усердия, найдя выход своему гневу в том, что толкала автомат в плечо. Мистер Мунмен свирепо мычал, но основную силу проявили Дросс и Данецкий. Уордл почти сразу сдался — его лицо покраснело, он тяжело дышал. Джакоб лежал, зажатый большим черным креслом.
Халия подталкивала робота вместе с миссис Зулькифар. Она поймала себя на мысли, что, как ни удивительно, ей совсем не страшно. Самым тяжким было ожидание. Теперь она даже могла думать об опасности и возможной гибели. А ведь еще совсем недавно все ее мысли сводились к одной — она часто воскрешала в памяти сильную вспышку, увиденную на экране в момент разрушения туристического корабля. Халия чувствовала тогда, как распадается на части, которые, кружась, превращаются в миллиарды обломков, несущих в себе черты ее личности. Она ощущала боль, потрясение и неотвратимость смерти.
Сейчас все прошло. Ее пугало только время. Двадцать два года, думала Халия. В двадцать два — превратиться в ничто!
Данецкий напрягся, сильный толчок — и робот покатился вниз по наклонной плоскости. Халия оступилась, и Данецкий подхватил ее. Никто не хотел первым выйти за пределы безопасной командной зоны. Все ждали, пока робот не остановился недалеко от гладкого ската.
Вернется ли робот к жизни?
— Он не шевелится! — запричитала миссис Зулькифар. Она трясла руку Уордла. — Время потеряно понапрасну, а мы могли найти выход из положения! Почему мы доверились этому человеку? Почему, Бригадир?
— Ну что? — обратился Бригадир к Данецкому. Данецкий пожал плечами.
— Таков был наш единственный шанс. Мы должны "были его использовать, — ответил он. — Если бы мы слепо ринулись отсюда, то скорее всего…
Он замолчал. И все поняли почему.
Огромный сверкающий металлический ковш бесшумно свесился с потолка коридора. Он приблизился к бронзово-зеленому роботу, быстро и безошибочно отыскав его. Этот ковш был похож на первобытную лапу, крепкую и безжалостную, Ковш сгреб Багибасагу и поднял вверх через отверстие, из которого спустился к нему. Все произошло за две секунды.
— Дежурный Командир! — раздались металлические голоса. — Неизвестный автомат извлечен для проверки! Похож на мертвого. Ваши приказания? Приказания?
— Все пропало! — вскричала миссис Зулькифар. — Все пропало. Робот уже не сумеет нам помочь! Все пропало, слышите, вы? Пропало!
Миссис Зулькифар издала пронзительный вопль, который пронесся по коридору, где все еще звучали металлические голоса систем безопасности форта. Она с ругательствами набросилась на Данецкого.
* * *
Данецкий понимал, что несет все большую личную ответственность за маленькую группу пленников. Ему казалось, что теперь, когда к ним вернулся первоначальный страх, вызванный их спуском вращающейся шахтой в подземный форт, все зависит только от него. Каким-то образом все стали теперь частью его страшной прошлой жизни, на протяжении которой он постоянно пребывал в состоянии между отчаянием и надеждой. Он как будто разросся, вобрав их всех в себя. Пронзительные крики, ворчливые обвинения, мольбы и призывы, которые они выражали громко или произносили шепотом, исходили как бы от него и одновременно были обращены к нему.Данецкий выслушивал горькие обвинения и угрозы, но сдерживался, чтобы не бросить в ответ что-то резкое и пренебрежительное. Они были теми людьми, кто не мог встретить лицом к лицу страшную и гнетущую атмосферу, нависшую над ними в форте. А он мог. Теперь ему казалось, что он легко найдет путь, который выведет их из западни, как будто это было для него привычным делом.