Дракон дернулся и завопил:
— Убили! Зарезали!
Сквозь дым и пепел полыхнул огонь.
Чани опять увидел морду дракона с разинутой пастью, но большой зеленый глаз неожиданно хитро подмигнул ему. Затем по спине дракона прокатилась волна, шкура лихорадочно передернулась, уходя из-под ног, и Чани вдруг понял, что летит, беспорядочно переворачиваясь. Он с размаха шлепнулся на большую кучу теплого пепла, удивляясь, что все еще цел и невредим.
А дракон тем временем продолжал бесноваться:
— Да он меня… Да я его… По-гу-би-ли!
— Ага! Я же предупреждал! Я же говорил! — заверещал Крысюк. — Ты не хотел слушать, теперь убедился сам! Поймай их! Поймай! Убей!
Чани поднял меч, но дракон вдруг успокоился.
— Поищи дурака в другом месте, — предложил он. — Теперь-то я и вовсе не пойду. Золотых крыльев нет, могущества нет, ничего нет. Я не враг себе. Короче, я ложусь спать, и пропадите вы все пропадом!
— Все расскажу Королю, — пригрозил Крысюк. — Если на тебя управы не найдем, то уж на Грифоне-то отыграемся. Подумай по-хороше… — он осекся.
Чани увидел, как из тучи пепла, поднятой драконом, высунулась огромная лапа, брезгливо, двумя когтями державшая за шиворот Крысюка.
— Пойди охладись, — со спокойным удовлетворением порекомендовал дракон. — Теперь у вас нет власти надо мной.
Лапа раскрутила Крысюка получше и отпустила, он со свистом и визгом полетел куда-то, раздался плеск, хлюпанье… Но все звуки опять перекрыл мерный храп.
17. СДЕЛКА
18. ОБОРОТНОЕ ЗЕРКАЛО
— Убили! Зарезали!
Сквозь дым и пепел полыхнул огонь.
Чани опять увидел морду дракона с разинутой пастью, но большой зеленый глаз неожиданно хитро подмигнул ему. Затем по спине дракона прокатилась волна, шкура лихорадочно передернулась, уходя из-под ног, и Чани вдруг понял, что летит, беспорядочно переворачиваясь. Он с размаха шлепнулся на большую кучу теплого пепла, удивляясь, что все еще цел и невредим.
А дракон тем временем продолжал бесноваться:
— Да он меня… Да я его… По-гу-би-ли!
— Ага! Я же предупреждал! Я же говорил! — заверещал Крысюк. — Ты не хотел слушать, теперь убедился сам! Поймай их! Поймай! Убей!
Чани поднял меч, но дракон вдруг успокоился.
— Поищи дурака в другом месте, — предложил он. — Теперь-то я и вовсе не пойду. Золотых крыльев нет, могущества нет, ничего нет. Я не враг себе. Короче, я ложусь спать, и пропадите вы все пропадом!
— Все расскажу Королю, — пригрозил Крысюк. — Если на тебя управы не найдем, то уж на Грифоне-то отыграемся. Подумай по-хороше… — он осекся.
Чани увидел, как из тучи пепла, поднятой драконом, высунулась огромная лапа, брезгливо, двумя когтями державшая за шиворот Крысюка.
— Пойди охладись, — со спокойным удовлетворением порекомендовал дракон. — Теперь у вас нет власти надо мной.
Лапа раскрутила Крысюка получше и отпустила, он со свистом и визгом полетел куда-то, раздался плеск, хлюпанье… Но все звуки опять перекрыл мерный храп.
17. СДЕЛКА
— Вы делаете одну ошибку за другой, — сердито выговаривала Ториль. — Даже удивительно, как вы до сих пор ухитряетесь оставаться в живых. Если бы не я, вас давно бы прикончили, как щенят.
— Все равно мы поможем человеку, который попал в беду, выручая нас. И тебя тоже, — с укором сказал Хани.
Ториль пристально посмотрела на волны, плескавшиеся за бортом Галеры.
— Меня? Ты всерьез воображаешь, что эти чудовища могли мне что-то сделать? — Она горделиво выпрямилась, поправляя перевязь, на которой висел Черный Меч. — Мне не страшен никто.
— Но в тот момент ты говорила иначе.
— Вздор. Мало ли что я говорила тогда. Предположим, что это была минутная растерянность. Сейчас же, когда у нас есть такое оружие, нам, Повелителям Огня, не страшен никто и ничто.
— Но ведь Рюби пожертвовала собой.
— Это война, — жестким тоном сказала Ториль. — Полководец не имеет права на жалость. Умеренность на войне — это величайшая глупость, какую только можно вообразить. Мне вообще не понятно ваше мягкосердечие. Вот, например, ты, — она кивнула Чани. — Мог совершенно спокойно убить Десятикрылого. Почему ты этого не сделал?
— Зачем убивать напрасно? — пожал плечами Чани.
— Напрасно?! Ты должен был убить его сегодня, чтобы спокойно спать завтра. Это враг, а врага уничтожают.
— Я сделал его совершенно безвредным.
— Ты в этом уверен?
— Да.
— Предположим, — с видимой досадой согласилась принцесса. — Но где гарантия, что завтра Морской Король не приделает ему новую пару золотых крыльев и дракон с новой силой не обрушится на нас, мстя?
— Просто я уверен.
— Опять уверен?! — взорвалась Ториль.
— Да, опять.
Ториль с некоторой тревогой посмотрела на собирающиеся на западе облака. Что они могли таить?
— Тогда, если вы так не любите кровопролития, зачем мы плывем к острову Морского Короля? Мы ничего не потеряли на Фоорхейле. Вполне достаточно того, что мы выбили у него из рук самое грозное его оружие. Теперь ничто не угрожает Тан-Хорезу. И вашему городу тоже.
— Ты этого не понимаешь? — напряженно спросил Хани.
— Не понимаю.
— Тогда нам не о чем разговаривать.
Хани решительно повернулся и сбежал с кормового помоста. Ториль проводила его недобрым взглядом и повернулась к Чани.
— Тебе, если ты хочешь… — Она замялась. — Короче, тебе стоит поменять кое-какие свои взгляды. Я не привыкла, чтобы мне указывали…
Чани закрыл глаза, чтобы не сорваться.
— Неужели вы воображаете, что если этот рубин и находится у Морского Короля, то он отдаст его просто так?
— Нет, не воображаем, — ответил он.
— И не рассчитывайте на мою помощь в этом деле.
— Мы сразу это поняли, — холодно ответил Чани.
— Вас же прикончат, — горячо сказала она.
— Значит, так суждено. Но мы попытаемся выполнить свой долг.
— Вот и отлично. Для начала попробуйте договориться вот с этими, — принцесса махнула рукой.
И Чани увидел, что к Галере приближаются уже знакомые черные треугольники. Но только два! И на этот раз акулы держались не то что осторожно, а прямо-таки боязливо. Они не подошли к Золотой Галере, а описали большой круг, обходя ее, и умчались назад. Урок они запомнили хорошо.
— Вижу парус! — закричал Хани, стоявший на носу.
Действительно, далеко на западе возникла крошечная белая точка. Она быстро росла, увеличивалась и превратилась в прямоугольник, под которым разрезал волны низкий узкий темно-синий корпус незнакомой галеры.
Корабли быстро сближались, и вскоре стало видно, что на парусе незнакомца вышита большая четырехконечная синяя звезда в круге. Подойдя ближе, встречная галера описала полукруг, догоняя Золотую Галеру, и, подойдя буквально на два десятка шагов, приспустила парус.
— Ничего не понимаю, — пробормотала принцесса, вглядываясь в пустую кормовую надстройку синей галеры. — Если это тот, кого я ожидала встретить, то почему знак Ледяной Звезды?
— А кого ты ожидала? — подозрительно осведомился Чани.
— Того же, кого и вы.
На кормовом помосте синей галеры появился высокий, худой старик в богато расшитой серебром и жемчугом, но чрезвычайно грязной мантии, в которую он зябко кутался. На голове старика красовалась маленькая корона, на груди, на филигранной золотой цепи, висела большая голубая жемчужина.
Ториль вежливо поклонилась. Иссохшее, желтое лицо старика выразило нечто вроде изумления. Он поскреб голову и отвесил неуклюжий, но тоже вежливый ответный поклон.
— Приветствую вас, ваше высочество, — проскрипел старик.
— И я тоже приветствую вас, ваше величество, — сладко пропела Ториль. Глаза ее смотрели недобро.
— Все ли хорошо в славном городе Повелителей Огня?
— В Тан-Хорезе царят покой и счастье.
— Я рад этому, — сверкнув глазами, сказал старик. — Здоров ли ваш отец?
— Вполне. А как ваше драгоценное здоровье?
Старик вздохнул.
— Так себе. Возраст.
— Увы, — посочувствовала радостно Ториль. — Как идут дела в державе владыки морей?
— У меня тоже все хорошо, — кратко ответил старик.
— Так это и есть Морской Король? — разинул рот Чани.
— А что, не похож? — обиделся старик. — Или ты считаешь, что короли безвылазно сидят в тронных залах? Впрочем, не о тебе речь. Какая неожиданная и неприятная встреча…
— Вы правы, — согласилась Ториль. — Я тоже не могу сказать, что она доставляет мне удовольствие. А вот насчет неожиданности… Тут крутились ваши лизоблюды.
— Ах да, — спохватился Король. — Посылал, посылал… Да они толком ничего сказать не могут. «Плывет, плывет…» А кто плывет, куда плывет, зачем плывет… Все самому узнавать приходится. Идиоты, а не помощники. Как и у вас, похоже.
— Мои дела — это мои дела, — уклончиво ответила принцесса.
— Как сказать. С некоторых пор ваши дела стали и моими.
— Да, старые враги.
— Один старый враг лучше новых двух, — философски заметил Король.
— Старого врага знаешь, и не ждешь от него неожиданностей, — заметила Ториль.
— А он берет — и подносит их, — перебил Король. — Вот дракончика моего зачем-то покалечили.
Ториль молча развела руками.
— Улетел куда-то, — жалобно сказал Король. — Спрятался. От обиды, наверное. На прощанье сказал: наконец-то отосплюсь. Хотел остановить, ведь пропадет без меня, — не получилось. Удрал.
— Что поделаешь.
— Да…
— Но и вы, ваше величество, тоже подносите мне сюрпризы. Вот уж никак не ожидала увидеть на вашем корабле такой парус.
— Ах этот, — задрал голову Король. Ядовито усмехнулся и хлопнул в ладоши. — Каждый ищет себе союзников на свой вкус. Мой старый друг, Хозяин Тумана, любезно согласился мне немножко помочь. Ну, я, разумеется, не стал отказываться, принял его солдат. Сами знаете, моя дружина мала и слаба. Куда ей тягаться с железными легионами Тан-Хореза…
Рядом с ним возник закованный в черные латы воин. На его кирасе золотом был выложен тот же знак. И может, именно чернота вороненой стали делала его лицо таким мертвенно-бледным. Оно казалось высеченным из куска льда. Под черными кустистыми бровями зияли темные провалы глаз. Когда он посмотрел на Чани, тому показалось, что его окатила волна смертельного холода, замораживающая кровь в жилах. Этот взгляд словно высасывал тепло, сковывал движения…
Ториль сразу стала угрюмой.
— Это большая новость.
— Не все вам удивлять меня, — злорадно осклабился Король. — Шторм устроить, что ли… — лениво предложил он. — Утопить вас…
Принцесса бесстрашно взглянула на Короля.
— Зачем это?
— Да, да, — покивал Король. — Пожалуй, не будем. Так какое дело привело вас в мои владения?
— Никакое. Это вот у них дело, — Ториль кивнула в сторону братьев.
Брови Короля поползли вверх.
— У них? Инт-тересно, — протянул он. — И что вам нужно?
— К вам недавно попал один рубин, — взял быка за рога Хани.
— Попал? Ко мне? — удивился Король.
— Да, попал, — подтвердил Чани.
— Ну, предположим.
— Мы хотели бы получить его обратно, — сказал Хани.
— Получить?! Обратно?! И только-то? — Король обрадованно расхохотался. — Сушь великая! А больше вам ничего не надо? Корону мою, например.
— Нет, корону не надо, — хладнокровно ответил Чани.
Шутовская маска слетела с лица Короля, и он спросил:
— А что вы можете мне предложить взамен? Вернее, кого?
— А почему просто… — начал было Хани.
— Мальчик, — перебил его Король, — это же несерьезно. Мы с вами враги, и просто так я вам ничего не даю. Это только в сказках бывают благородные противники, которые уступают друг другу право первого удара. Я же готов сделать вам любую подлость, какую только буду в силах сделать. Спросите у принцессы, — Ториль кивнула. — Впрочем, точно так же она мне подложит любую свинью. И давайте не будем напрасно тратить время. Да, рубин у меня. Как и все, что падает в море. Но он слишком дорого мне обошелся, я предпочел бы потерять двух других идиоток, вместе взятых, чем Белую. Я ее специально растил и лелеял, а эта мерзкая девчонка… — он даже зарычал от злости.
— А кого ты хочешь? — миролюбиво спросил Хани.
Король улыбнулся.
— Я пригласил бы в гости принцессу, но я ее хорошо знаю. Не пойдет. Да и сказала она правду — это ваше дело, а не ее. Так что решайте, кто из вас двоих пойдет ко мне. Жизнь за жизнь. Я еще не растолок этот камень в порошок, но могу сделать это в любой момент.
Хани беспомощно оглянулся на брата. Чани, побледнев, перехватил взгляд принцессы… И с независимым видом отвернулся.
— Я согласен! — крикнул Хани.
— Вот и отлично, — потер руки Король.
Он трижды хлопнул в ладоши, и из воды рядом с синей галерой высунулась кошмарная морда Молота.
— Доставь этого юношу сюда. И не бойся, — обратился Король к Хани, — тебя не обидят.
Чуть шевельнув хвостом, Молот подплыл вплотную к Золотой Галере и подставил свою широкую спину. Хани отстегнул меч, швырнул его на палубу и вскочил на поручни. Вдруг Ториль схватила Хани за руку.
— Подожди. Эй, вы! — крикнула она Морскому Королю. — Кидайте рубин! Иначе ведь обманешь!
Король радостно захихикал.
— Истинно так, обманул бы. Но сейчас ладно.
Он свистнул, снизу, из каюты, выбежал Крысюк, держа в передних лапках маленький коралловый ларчик. Повинуясь приказу Короля, Молот переправил Крысюка на Золотую Галеру, где тот вручил ларец принцессе. Все это время Крысюк испуганно ежился, но старался храбриться.
Ториль откинула крышку. Рубин лежал на месте.
— Все в порядке, — сказала она Хани. — Теперь можешь оставаться здесь. А этого поганца, — она указала на шарахнувшегося Крысюка, — мы просто выкинем за борт.
Хани грустно и одновременно строго посмотрел на нее, на брата и перепрыгнул через поручни на мокрую спину Молота. Крысюк юркнул за ним.
Когда Хани поднялся на борт галеры Морского Короля, рядом с ним незамедлительно выросли два высоких воина, крепко взявших его за локти. Хани с тоской увидел, как Золотая Галера разворачивается. Морской Король приветственно помахал ей вслед.
— До скорой встречи, ваше высочество! До скорой! — Он специально выделил эти слова. — Наша война только начинается!
Хани почувствовал, что руки воинов холодны, как лед, он вздрогнул. Король повернулся.
— Потише, — недовольно сказал он. — Потише, мне мальчишка нужен живым и по возможности невредимым. — Он пронзительно посмотрел в глаза Хани.
Хани выдержал этот взгляд, хотя внутри у него все обмерло.
Стоявший рядом с Королем высокий воин, по-видимому, командир, так как золотые узоры были только на его латах, глухо произнес:
— Все равно убить.
Голос его напомнил Хани свист метели, шипение поземки, в которые вплетается голодный волчий вой.
— Не забывайтесь, — одернул его Король. — Хоть вы и генерал-капитан, но повинуетесь мне. И я говорю: оставить в живых. Оставить и доставить в мой подводный замок.
Хани, вспомнив о лежащем в кармане кусочке голубого янтаря, усмехнулся. Король же продолжал:
— И не вздумайте мне его заморозить! Знаю я вашу подлую натуру. Скажете потом, что нечаянно. Р-растоплю!
Генерал-капитан чуть склонил голову в знак повиновения. Перехватив недоуменный взгляд Хани, Король пояснил:
— Да-с. Они ледяные. Из самого настоящего льда. Послушные, превосходные солдаты. Неуязвимые.
Один из державших Хани солдат сказал что-то, но это была не человеческая речь. Его слова не походили ни на один из слышанных Хани волшебных языков. Они напоминали интонации голоса генерал-капитана: свист ледяного ветра, грохот и треск сталкивающихся льдин, стоны пурги звучали в этой речи. Король кивнул.
— А заковать в кандалы можно. И даже нужно. — Он улыбнулся Хани. — Ты ведь меня правильно поймешь и не обидишься?
— Не обижусь, — послушно кивнул Хани. — Но запомню, — не смог удержаться он.
Король с интересом посмотрел на него, покачал головой и согласился:
— Запоминай. Запоминай. Скоро я проучу этих гордецов из Тан-Хореза, а там возьмусь и за ваш город, так что тебе понадобится память. — Он беззвучно рассмеялся. — Дураки! Они воображают, что, убрав дракона, обезопасили меня! Не пройдет и месяца, как они убедятся, что ошибались, жестоко ошибались. Ледяная армия сомнет их. А кроме того, есть у меня и другие средства.
— А почему они не тают? — с интересом спросил Хани.
Король обрадованно зафыркал.
— Тайны выведываешь?! Рассчитываешь, что пригодится, как в какой-нибудь сказочке? Начитался разных глупостей… Не скажу ведь, не скажу ни за что! Поищи дураков в другом месте, миленький ты мой… покойничек…
Хани заглянул в глаза державшему его воину и похолодел. Глаз не было, это были просто бездонные, черные провалы. Ни зрачков, ни самих глаз — ничего. Только черная, затягивающая пустота на белом до синевы, неподвижном лице.
— Все равно мы поможем человеку, который попал в беду, выручая нас. И тебя тоже, — с укором сказал Хани.
Ториль пристально посмотрела на волны, плескавшиеся за бортом Галеры.
— Меня? Ты всерьез воображаешь, что эти чудовища могли мне что-то сделать? — Она горделиво выпрямилась, поправляя перевязь, на которой висел Черный Меч. — Мне не страшен никто.
— Но в тот момент ты говорила иначе.
— Вздор. Мало ли что я говорила тогда. Предположим, что это была минутная растерянность. Сейчас же, когда у нас есть такое оружие, нам, Повелителям Огня, не страшен никто и ничто.
— Но ведь Рюби пожертвовала собой.
— Это война, — жестким тоном сказала Ториль. — Полководец не имеет права на жалость. Умеренность на войне — это величайшая глупость, какую только можно вообразить. Мне вообще не понятно ваше мягкосердечие. Вот, например, ты, — она кивнула Чани. — Мог совершенно спокойно убить Десятикрылого. Почему ты этого не сделал?
— Зачем убивать напрасно? — пожал плечами Чани.
— Напрасно?! Ты должен был убить его сегодня, чтобы спокойно спать завтра. Это враг, а врага уничтожают.
— Я сделал его совершенно безвредным.
— Ты в этом уверен?
— Да.
— Предположим, — с видимой досадой согласилась принцесса. — Но где гарантия, что завтра Морской Король не приделает ему новую пару золотых крыльев и дракон с новой силой не обрушится на нас, мстя?
— Просто я уверен.
— Опять уверен?! — взорвалась Ториль.
— Да, опять.
Ториль с некоторой тревогой посмотрела на собирающиеся на западе облака. Что они могли таить?
— Тогда, если вы так не любите кровопролития, зачем мы плывем к острову Морского Короля? Мы ничего не потеряли на Фоорхейле. Вполне достаточно того, что мы выбили у него из рук самое грозное его оружие. Теперь ничто не угрожает Тан-Хорезу. И вашему городу тоже.
— Ты этого не понимаешь? — напряженно спросил Хани.
— Не понимаю.
— Тогда нам не о чем разговаривать.
Хани решительно повернулся и сбежал с кормового помоста. Ториль проводила его недобрым взглядом и повернулась к Чани.
— Тебе, если ты хочешь… — Она замялась. — Короче, тебе стоит поменять кое-какие свои взгляды. Я не привыкла, чтобы мне указывали…
Чани закрыл глаза, чтобы не сорваться.
— Неужели вы воображаете, что если этот рубин и находится у Морского Короля, то он отдаст его просто так?
— Нет, не воображаем, — ответил он.
— И не рассчитывайте на мою помощь в этом деле.
— Мы сразу это поняли, — холодно ответил Чани.
— Вас же прикончат, — горячо сказала она.
— Значит, так суждено. Но мы попытаемся выполнить свой долг.
— Вот и отлично. Для начала попробуйте договориться вот с этими, — принцесса махнула рукой.
И Чани увидел, что к Галере приближаются уже знакомые черные треугольники. Но только два! И на этот раз акулы держались не то что осторожно, а прямо-таки боязливо. Они не подошли к Золотой Галере, а описали большой круг, обходя ее, и умчались назад. Урок они запомнили хорошо.
— Вижу парус! — закричал Хани, стоявший на носу.
Действительно, далеко на западе возникла крошечная белая точка. Она быстро росла, увеличивалась и превратилась в прямоугольник, под которым разрезал волны низкий узкий темно-синий корпус незнакомой галеры.
Корабли быстро сближались, и вскоре стало видно, что на парусе незнакомца вышита большая четырехконечная синяя звезда в круге. Подойдя ближе, встречная галера описала полукруг, догоняя Золотую Галеру, и, подойдя буквально на два десятка шагов, приспустила парус.
— Ничего не понимаю, — пробормотала принцесса, вглядываясь в пустую кормовую надстройку синей галеры. — Если это тот, кого я ожидала встретить, то почему знак Ледяной Звезды?
— А кого ты ожидала? — подозрительно осведомился Чани.
— Того же, кого и вы.
На кормовом помосте синей галеры появился высокий, худой старик в богато расшитой серебром и жемчугом, но чрезвычайно грязной мантии, в которую он зябко кутался. На голове старика красовалась маленькая корона, на груди, на филигранной золотой цепи, висела большая голубая жемчужина.
Ториль вежливо поклонилась. Иссохшее, желтое лицо старика выразило нечто вроде изумления. Он поскреб голову и отвесил неуклюжий, но тоже вежливый ответный поклон.
— Приветствую вас, ваше высочество, — проскрипел старик.
— И я тоже приветствую вас, ваше величество, — сладко пропела Ториль. Глаза ее смотрели недобро.
— Все ли хорошо в славном городе Повелителей Огня?
— В Тан-Хорезе царят покой и счастье.
— Я рад этому, — сверкнув глазами, сказал старик. — Здоров ли ваш отец?
— Вполне. А как ваше драгоценное здоровье?
Старик вздохнул.
— Так себе. Возраст.
— Увы, — посочувствовала радостно Ториль. — Как идут дела в державе владыки морей?
— У меня тоже все хорошо, — кратко ответил старик.
— Так это и есть Морской Король? — разинул рот Чани.
— А что, не похож? — обиделся старик. — Или ты считаешь, что короли безвылазно сидят в тронных залах? Впрочем, не о тебе речь. Какая неожиданная и неприятная встреча…
— Вы правы, — согласилась Ториль. — Я тоже не могу сказать, что она доставляет мне удовольствие. А вот насчет неожиданности… Тут крутились ваши лизоблюды.
— Ах да, — спохватился Король. — Посылал, посылал… Да они толком ничего сказать не могут. «Плывет, плывет…» А кто плывет, куда плывет, зачем плывет… Все самому узнавать приходится. Идиоты, а не помощники. Как и у вас, похоже.
— Мои дела — это мои дела, — уклончиво ответила принцесса.
— Как сказать. С некоторых пор ваши дела стали и моими.
— Да, старые враги.
— Один старый враг лучше новых двух, — философски заметил Король.
— Старого врага знаешь, и не ждешь от него неожиданностей, — заметила Ториль.
— А он берет — и подносит их, — перебил Король. — Вот дракончика моего зачем-то покалечили.
Ториль молча развела руками.
— Улетел куда-то, — жалобно сказал Король. — Спрятался. От обиды, наверное. На прощанье сказал: наконец-то отосплюсь. Хотел остановить, ведь пропадет без меня, — не получилось. Удрал.
— Что поделаешь.
— Да…
— Но и вы, ваше величество, тоже подносите мне сюрпризы. Вот уж никак не ожидала увидеть на вашем корабле такой парус.
— Ах этот, — задрал голову Король. Ядовито усмехнулся и хлопнул в ладоши. — Каждый ищет себе союзников на свой вкус. Мой старый друг, Хозяин Тумана, любезно согласился мне немножко помочь. Ну, я, разумеется, не стал отказываться, принял его солдат. Сами знаете, моя дружина мала и слаба. Куда ей тягаться с железными легионами Тан-Хореза…
Рядом с ним возник закованный в черные латы воин. На его кирасе золотом был выложен тот же знак. И может, именно чернота вороненой стали делала его лицо таким мертвенно-бледным. Оно казалось высеченным из куска льда. Под черными кустистыми бровями зияли темные провалы глаз. Когда он посмотрел на Чани, тому показалось, что его окатила волна смертельного холода, замораживающая кровь в жилах. Этот взгляд словно высасывал тепло, сковывал движения…
Ториль сразу стала угрюмой.
— Это большая новость.
— Не все вам удивлять меня, — злорадно осклабился Король. — Шторм устроить, что ли… — лениво предложил он. — Утопить вас…
Принцесса бесстрашно взглянула на Короля.
— Зачем это?
— Да, да, — покивал Король. — Пожалуй, не будем. Так какое дело привело вас в мои владения?
— Никакое. Это вот у них дело, — Ториль кивнула в сторону братьев.
Брови Короля поползли вверх.
— У них? Инт-тересно, — протянул он. — И что вам нужно?
— К вам недавно попал один рубин, — взял быка за рога Хани.
— Попал? Ко мне? — удивился Король.
— Да, попал, — подтвердил Чани.
— Ну, предположим.
— Мы хотели бы получить его обратно, — сказал Хани.
— Получить?! Обратно?! И только-то? — Король обрадованно расхохотался. — Сушь великая! А больше вам ничего не надо? Корону мою, например.
— Нет, корону не надо, — хладнокровно ответил Чани.
Шутовская маска слетела с лица Короля, и он спросил:
— А что вы можете мне предложить взамен? Вернее, кого?
— А почему просто… — начал было Хани.
— Мальчик, — перебил его Король, — это же несерьезно. Мы с вами враги, и просто так я вам ничего не даю. Это только в сказках бывают благородные противники, которые уступают друг другу право первого удара. Я же готов сделать вам любую подлость, какую только буду в силах сделать. Спросите у принцессы, — Ториль кивнула. — Впрочем, точно так же она мне подложит любую свинью. И давайте не будем напрасно тратить время. Да, рубин у меня. Как и все, что падает в море. Но он слишком дорого мне обошелся, я предпочел бы потерять двух других идиоток, вместе взятых, чем Белую. Я ее специально растил и лелеял, а эта мерзкая девчонка… — он даже зарычал от злости.
— А кого ты хочешь? — миролюбиво спросил Хани.
Король улыбнулся.
— Я пригласил бы в гости принцессу, но я ее хорошо знаю. Не пойдет. Да и сказала она правду — это ваше дело, а не ее. Так что решайте, кто из вас двоих пойдет ко мне. Жизнь за жизнь. Я еще не растолок этот камень в порошок, но могу сделать это в любой момент.
Хани беспомощно оглянулся на брата. Чани, побледнев, перехватил взгляд принцессы… И с независимым видом отвернулся.
— Я согласен! — крикнул Хани.
— Вот и отлично, — потер руки Король.
Он трижды хлопнул в ладоши, и из воды рядом с синей галерой высунулась кошмарная морда Молота.
— Доставь этого юношу сюда. И не бойся, — обратился Король к Хани, — тебя не обидят.
Чуть шевельнув хвостом, Молот подплыл вплотную к Золотой Галере и подставил свою широкую спину. Хани отстегнул меч, швырнул его на палубу и вскочил на поручни. Вдруг Ториль схватила Хани за руку.
— Подожди. Эй, вы! — крикнула она Морскому Королю. — Кидайте рубин! Иначе ведь обманешь!
Король радостно захихикал.
— Истинно так, обманул бы. Но сейчас ладно.
Он свистнул, снизу, из каюты, выбежал Крысюк, держа в передних лапках маленький коралловый ларчик. Повинуясь приказу Короля, Молот переправил Крысюка на Золотую Галеру, где тот вручил ларец принцессе. Все это время Крысюк испуганно ежился, но старался храбриться.
Ториль откинула крышку. Рубин лежал на месте.
— Все в порядке, — сказала она Хани. — Теперь можешь оставаться здесь. А этого поганца, — она указала на шарахнувшегося Крысюка, — мы просто выкинем за борт.
Хани грустно и одновременно строго посмотрел на нее, на брата и перепрыгнул через поручни на мокрую спину Молота. Крысюк юркнул за ним.
Когда Хани поднялся на борт галеры Морского Короля, рядом с ним незамедлительно выросли два высоких воина, крепко взявших его за локти. Хани с тоской увидел, как Золотая Галера разворачивается. Морской Король приветственно помахал ей вслед.
— До скорой встречи, ваше высочество! До скорой! — Он специально выделил эти слова. — Наша война только начинается!
Хани почувствовал, что руки воинов холодны, как лед, он вздрогнул. Король повернулся.
— Потише, — недовольно сказал он. — Потише, мне мальчишка нужен живым и по возможности невредимым. — Он пронзительно посмотрел в глаза Хани.
Хани выдержал этот взгляд, хотя внутри у него все обмерло.
Стоявший рядом с Королем высокий воин, по-видимому, командир, так как золотые узоры были только на его латах, глухо произнес:
— Все равно убить.
Голос его напомнил Хани свист метели, шипение поземки, в которые вплетается голодный волчий вой.
— Не забывайтесь, — одернул его Король. — Хоть вы и генерал-капитан, но повинуетесь мне. И я говорю: оставить в живых. Оставить и доставить в мой подводный замок.
Хани, вспомнив о лежащем в кармане кусочке голубого янтаря, усмехнулся. Король же продолжал:
— И не вздумайте мне его заморозить! Знаю я вашу подлую натуру. Скажете потом, что нечаянно. Р-растоплю!
Генерал-капитан чуть склонил голову в знак повиновения. Перехватив недоуменный взгляд Хани, Король пояснил:
— Да-с. Они ледяные. Из самого настоящего льда. Послушные, превосходные солдаты. Неуязвимые.
Один из державших Хани солдат сказал что-то, но это была не человеческая речь. Его слова не походили ни на один из слышанных Хани волшебных языков. Они напоминали интонации голоса генерал-капитана: свист ледяного ветра, грохот и треск сталкивающихся льдин, стоны пурги звучали в этой речи. Король кивнул.
— А заковать в кандалы можно. И даже нужно. — Он улыбнулся Хани. — Ты ведь меня правильно поймешь и не обидишься?
— Не обижусь, — послушно кивнул Хани. — Но запомню, — не смог удержаться он.
Король с интересом посмотрел на него, покачал головой и согласился:
— Запоминай. Запоминай. Скоро я проучу этих гордецов из Тан-Хореза, а там возьмусь и за ваш город, так что тебе понадобится память. — Он беззвучно рассмеялся. — Дураки! Они воображают, что, убрав дракона, обезопасили меня! Не пройдет и месяца, как они убедятся, что ошибались, жестоко ошибались. Ледяная армия сомнет их. А кроме того, есть у меня и другие средства.
— А почему они не тают? — с интересом спросил Хани.
Король обрадованно зафыркал.
— Тайны выведываешь?! Рассчитываешь, что пригодится, как в какой-нибудь сказочке? Начитался разных глупостей… Не скажу ведь, не скажу ни за что! Поищи дураков в другом месте, миленький ты мой… покойничек…
Хани заглянул в глаза державшему его воину и похолодел. Глаз не было, это были просто бездонные, черные провалы. Ни зрачков, ни самих глаз — ничего. Только черная, затягивающая пустота на белом до синевы, неподвижном лице.
18. ОБОРОТНОЕ ЗЕРКАЛО
После сильного толчка Хани не удержался на ногах и полетел кубарем по крутым скользким ступеням. Он больно ударился о каменный пол и невольно застонал. Ответом было довольное уханье Ледяных. Толстая железная дверь со скрежетом захлопнулась, отсекая последние лучики света, пробивавшиеся в подземелье, заскрипел заржавленный засов, и все стихло. Хани нащупал тощую охапку мокрой соломы, которая должна была служить ему постелью, и съежился на ней, обхватив колени.
Что ждало его? О подземельях Морского Короля никто ничего не знал по очень простой причине — никто о них не рассказывал, некому о них было рассказывать, до сих пор еще никому не посчастливилось из них выбраться. А ледяные стражники были не из болтливых.
Наступила ночь. Или, может, это ему просто показалось, что в подземелье стало еще темнее. Хотя могут ли быть различные оттенки темноты? Наверное, могут… Размышления Хани были прерваны непонятным стуком и скрежетом. Словно кто-то отдирал давно приржавевшие железные брусья, сросшиеся уже воедино. Он поднял голову, присмотрелся. И с удивлением увидел, что кусок стены подался назад и отъехал в сторону, открывая низкий коридор. Согнувшись, а иначе ему не пройти было, вошел генерал-капитан Фрозен собственной персоной в сопровождении двух солдат, несших чадившие факелы. Остановившись рядом с Хани, он, казалось, впился в него глазами. Бездонная чернота пустого взгляда пугала и давила, невольно хотелось отвернуться или зажмуриться. Но Хани заставил себя смотреть прямо в провалы глазниц Фрозена. От длинной худой фигуры несло холодом, но, сжав кулаки, Хани стоял не дрожа.
Сколько длился этот безмолвный поединок? Хани не мог сказать. Потом белое лицо Фрозена перекосила злобная гримаса, он чуть отвернул голову и, уже не глядя на Хани, проскрипел:
— Пошли.
— Это еще зачем? — поинтересовался Хани, не трогаясь с места. Он справедливо решил, что хуже ему все равно не будет, так надо хотя бы показать этому замороженному истукану, что его ни капельки не боятся. Однако Фрозен не был расположен вдаваться в дискуссии.
— Пошли.
Он махнул рукой, подскочили солдаты и впились ледяной хваткой выше локтей.
Фрозен, не говоря больше ни слова, повернулся и, согнувшись чуть ли не вдвое, шагнул в дверцу. Воины грубо поволокли Хани вслед за ним. Узкие, темные коридоры показались Хани бесконечными. Они поднимались по винтовым лестницам и спускались, казалось, опять в Подземелья Ночи… Но в конце концов оказались в маленькой комнатке без окон, освещавшейся только трепещущим светом факелов, которые держали Ледяные. Морской Король ждал.
— Привели голубчика, привели, — ласково пробормотал он, потирая сухие желтые руки.
Фрозен что-то невнятно пробурчал.
— Нет, дорогой, не надо. Это мы всегда успеем. Экая невидаль — голову отрубить. Такое каждый дурак сумеет. Я получше придумал, миленький. Эх, все я да я… Уж на что ты умен, а и ты без меня ни на что не способен.
Король подошел к маленькой дверце, которую Хани сначала в полумраке и не заметил, с видимым усилием оттянул толстый бронзовый засов, запиравший ее. Взялся было за ручку, но, спохватившись, остановился.
— Чуть не забыл… Надо же… Стар становлюсь, стар… И никто не напомнит, не подскажет, не поможет. Я же ему собирался показать Оборотное Зеркало, а про солдат и не вспомнил даже. Вот обидно бы получилось. Эй, кто там!
Он махнул рукой. Из темноты вынырнул третий стражник, в руках у него были два глухих железных шлема. Хани удивился — у шлемов не было ни забрал, ни прорезей для глаз, скорее, просто два железных горшка. Перехватив недоуменный взгляд Хани, Король радостно хихикнул.
— Ни к чему им смотреть там, куда тебя поведут. А вот ты смотри, смотри во все глаза, золотой мой. Смотри по-хорошему. Всех дел-то: глянуть в зеркальце — и только. Больше от тебя ничего не требуется, там уже поговорим.
Повинуясь его жесту, Ледяные сняли свои крылатые шлемы, украшенные выкованной из серебра Ледяной Звездой, и нахлобучили слепые «горшки». Король погладил усеивавшие дверь чеканные бронзовые маски, изображавшие искаженные криком лица, и приоткрыл ее.
— Вперед, голубчики. И не забудьте окошечко открыть. Пусть Западный Ветер поможет.
— А что за зеркало? — спросил Хани. — Все-таки интересно! Даже приговоренным к смерти рассказывают…
— Да что ты, милый, — всплеснул руками Король. — Кто говорит о смерти… Никто тебя и пальцем не тронет. А зеркало… Простое, обычное Оборотное Зеркало.
— Какое?
— Ты не знаешь? Ах, темнота, темнота… — Король сожалеюще поцокал языком. — Делаешь людям добро, делаешь, а про то никто не знает, не поблагодарит, спасибо не скажут… Я ведь давно уже никого не убиваю. Россказни это и злобная клевета, гнусные наветы завистников и мерзких злопыхателей. Просто все, кто ко мне попадает, идут в эту комнату и глядят в Оборотное Зеркало. Волшебное оно. В обычном зеркале что? Где раньше правое было — левое становится, где левое было — правое видим. Вот и мое Зеркало почти такое же. Только оно не внешность твою поменяет, а душу. — Король от удовольствия даже хрюкнул. — Очень просто. Если ты раньше смелый был — трусом станешь. Был честный — превратишься в лжеца. Благородный будет подлецом. — Он восхищенно вздохнул. — Клад, а не зеркало. Сокровище. И зачем мне кого-то убивать… Вот ты мне ужас как не нравишься сейчас, значит после Зеркала мы с тобой превосходно столкуемся.
— А наоборот оно не работает? — спросил Хани.
Король сокрушенно кивнул.
— К сожалению. Зеркало оно и есть Зеркало. Стекляшка бездушная, бессмысленная. Все переворачивает. Был тут у нас один несчастный случай. Посмотрел как-то наш казначей в Зеркало, совершенно случайно, чтоб у него жабры отсохли, инвентаризацию проводил, залез куда не надо. Честным стал. Сам вернул, сам, все, что из нашей сокровищницы украл. Ну, собрался я его наградить, так он половину сокровищ беднякам раздарил. А мне сказал, что я грабитель. Мне-то… Старому, больному Королю… Ай-яй-яй… Нехорошо… Заставили еще раз посмотреть, пусть лучше ворует, все дешевле обойдется. Так он что раздарить не успел, на следующий день украл. И сбежал. По сей день где-то скрывается… Вот с тех пор мы и пользуемся такими шлемами, — он пощелкал по голове ближайшего стражника.
— Однако хватит мне с тобой разговоры разговаривать. Пора дело делать. Ведите! Счастливого отражения, — помахал Король ручкой.
Фрозен гулко заухал-засмеялся.
Воины протащили Хани в дверь, и он невольно зажмурился. И от страха, и от внезапно резанувшего глаза света — в комнате было несколько больших стрельчатых окон, сквозь которые буйно хлестало солнце. А Хани отвык от него за последнее время. Даже слезы на глазах выступили.
Но из двери донесся голос Короля:
— Не захочет смотреть — колите! Колите! Но не до смерти. Жабры вырву, если умрет.
Хани открыл глаза.
Большой светлый зал был отделан белым и голубым мрамором. На низкой подставке прямо напротив двери стояла большая пластина черного матового стекла без рамы, без всяких украшений. Но это не было зеркало — в нем ничего не отражалось, даже солнечные лучи пропадали бесследно, едва коснувшись его, точно тонули в омуте. Стекол в окнах не было, и холодный ветер врывался в зал, ехидно посвистывая.
Уверенно шагая, — видимо, этот путь был им хорошо знаком, и хотя глаза их были закрыты, с дороги они не сбились, — Ледяные подтащили Хани вплотную к Зеркалу. Он отвел было глаза, но в этом стекле таилось что-то завораживающее, притягивающее, в нем была магическая сила змеиного взгляда, заставлявшая смотреть…
По гладкой черной поверхности как будто пробежали волны, показалось даже, что Зеркало изгибается, корчится. Потом в глубине его вспыхнула сверкающая серебряная точка, она росла, выбрасывала в стороны искрящиеся лучики. Хани узнал — это опять была Ледяная Звезда. Всюду она! Звезда внезапно завертелась, превратившись в серебряный вихрь. Разрастаясь, он заполнил все зеркало, мельтешение блестящих искр заставило Хани дернуться назад, но руки стражников крепко держали его.
Постепенно поверхность Зеркала светлела, и в нем начал отражаться Хани, испуганный и бледный. Но стражников в Зеркале не было. Хани сразу догадался — раз они не видят Зеркала, то и Зеркало не видит их.
Потом изображение затуманилось, подернулось рябью, в ушах Хани зазвенело. Порыв ветра пробрал до самых костей, Хани задрожал, закружилась голова, перед глазами все поплыло, а когда к Хани вернулась способность различать окружающее, в Зеркале отражался сгорбленный старикашка, мерзкий и противный, неопрятный, с длинными засаленными волосами, тощими руками, красными слезящимися глазами, одетый в какие-то неописуемые лохмотья.
Хани ужаснулся. Это и есть то, что уготовил ему Морской Король?! Нет, не может быть!
Старикашка подмигнул ему и хихикнул — Хани явственно это услышал. Или смешок послышался из-за двери? Из стекла высунулась трясущаяся рука и дотронулась до него. Хани отшатнулся. Но снова прозвучал ехидный смешок. И как ни странно, он придал силы Хани. Он посмотрел прямо в глаза кривляющемуся и приплясывающему отражению и твердо сказал:
— Нет!
По залу прокатилось трескучее эхо. Отражение замерло, потом попыталось снова вытянуть руку, но невидимая преграда помешала ему сделать это. Старикашка заметался, размахивая кулачками, что-то выкрикивал, но теперь до Хани не долетало ни звука. Он почувствовал уверенность и повторил:
— Нет!
Отражение задергалось. По Зеркалу пробежали волны серого тумана, оно на миг стало снова непрозрачным, матово-черным. Проглянуло отражение, на этот раз совсем невероятное: на Хани смотрел чернолицый дикарь. Потом в бездонных глубинах Зеркала вспыхнула красная звездочка, от которой побежали мерцающие красные кольца. Зеркало задрожало, запрыгало на подставке, послышался истошный рев. Хани и его стражей обдало нестерпимым жаром, они невольно подались назад.
Что ждало его? О подземельях Морского Короля никто ничего не знал по очень простой причине — никто о них не рассказывал, некому о них было рассказывать, до сих пор еще никому не посчастливилось из них выбраться. А ледяные стражники были не из болтливых.
Наступила ночь. Или, может, это ему просто показалось, что в подземелье стало еще темнее. Хотя могут ли быть различные оттенки темноты? Наверное, могут… Размышления Хани были прерваны непонятным стуком и скрежетом. Словно кто-то отдирал давно приржавевшие железные брусья, сросшиеся уже воедино. Он поднял голову, присмотрелся. И с удивлением увидел, что кусок стены подался назад и отъехал в сторону, открывая низкий коридор. Согнувшись, а иначе ему не пройти было, вошел генерал-капитан Фрозен собственной персоной в сопровождении двух солдат, несших чадившие факелы. Остановившись рядом с Хани, он, казалось, впился в него глазами. Бездонная чернота пустого взгляда пугала и давила, невольно хотелось отвернуться или зажмуриться. Но Хани заставил себя смотреть прямо в провалы глазниц Фрозена. От длинной худой фигуры несло холодом, но, сжав кулаки, Хани стоял не дрожа.
Сколько длился этот безмолвный поединок? Хани не мог сказать. Потом белое лицо Фрозена перекосила злобная гримаса, он чуть отвернул голову и, уже не глядя на Хани, проскрипел:
— Пошли.
— Это еще зачем? — поинтересовался Хани, не трогаясь с места. Он справедливо решил, что хуже ему все равно не будет, так надо хотя бы показать этому замороженному истукану, что его ни капельки не боятся. Однако Фрозен не был расположен вдаваться в дискуссии.
— Пошли.
Он махнул рукой, подскочили солдаты и впились ледяной хваткой выше локтей.
Фрозен, не говоря больше ни слова, повернулся и, согнувшись чуть ли не вдвое, шагнул в дверцу. Воины грубо поволокли Хани вслед за ним. Узкие, темные коридоры показались Хани бесконечными. Они поднимались по винтовым лестницам и спускались, казалось, опять в Подземелья Ночи… Но в конце концов оказались в маленькой комнатке без окон, освещавшейся только трепещущим светом факелов, которые держали Ледяные. Морской Король ждал.
— Привели голубчика, привели, — ласково пробормотал он, потирая сухие желтые руки.
Фрозен что-то невнятно пробурчал.
— Нет, дорогой, не надо. Это мы всегда успеем. Экая невидаль — голову отрубить. Такое каждый дурак сумеет. Я получше придумал, миленький. Эх, все я да я… Уж на что ты умен, а и ты без меня ни на что не способен.
Король подошел к маленькой дверце, которую Хани сначала в полумраке и не заметил, с видимым усилием оттянул толстый бронзовый засов, запиравший ее. Взялся было за ручку, но, спохватившись, остановился.
— Чуть не забыл… Надо же… Стар становлюсь, стар… И никто не напомнит, не подскажет, не поможет. Я же ему собирался показать Оборотное Зеркало, а про солдат и не вспомнил даже. Вот обидно бы получилось. Эй, кто там!
Он махнул рукой. Из темноты вынырнул третий стражник, в руках у него были два глухих железных шлема. Хани удивился — у шлемов не было ни забрал, ни прорезей для глаз, скорее, просто два железных горшка. Перехватив недоуменный взгляд Хани, Король радостно хихикнул.
— Ни к чему им смотреть там, куда тебя поведут. А вот ты смотри, смотри во все глаза, золотой мой. Смотри по-хорошему. Всех дел-то: глянуть в зеркальце — и только. Больше от тебя ничего не требуется, там уже поговорим.
Повинуясь его жесту, Ледяные сняли свои крылатые шлемы, украшенные выкованной из серебра Ледяной Звездой, и нахлобучили слепые «горшки». Король погладил усеивавшие дверь чеканные бронзовые маски, изображавшие искаженные криком лица, и приоткрыл ее.
— Вперед, голубчики. И не забудьте окошечко открыть. Пусть Западный Ветер поможет.
— А что за зеркало? — спросил Хани. — Все-таки интересно! Даже приговоренным к смерти рассказывают…
— Да что ты, милый, — всплеснул руками Король. — Кто говорит о смерти… Никто тебя и пальцем не тронет. А зеркало… Простое, обычное Оборотное Зеркало.
— Какое?
— Ты не знаешь? Ах, темнота, темнота… — Король сожалеюще поцокал языком. — Делаешь людям добро, делаешь, а про то никто не знает, не поблагодарит, спасибо не скажут… Я ведь давно уже никого не убиваю. Россказни это и злобная клевета, гнусные наветы завистников и мерзких злопыхателей. Просто все, кто ко мне попадает, идут в эту комнату и глядят в Оборотное Зеркало. Волшебное оно. В обычном зеркале что? Где раньше правое было — левое становится, где левое было — правое видим. Вот и мое Зеркало почти такое же. Только оно не внешность твою поменяет, а душу. — Король от удовольствия даже хрюкнул. — Очень просто. Если ты раньше смелый был — трусом станешь. Был честный — превратишься в лжеца. Благородный будет подлецом. — Он восхищенно вздохнул. — Клад, а не зеркало. Сокровище. И зачем мне кого-то убивать… Вот ты мне ужас как не нравишься сейчас, значит после Зеркала мы с тобой превосходно столкуемся.
— А наоборот оно не работает? — спросил Хани.
Король сокрушенно кивнул.
— К сожалению. Зеркало оно и есть Зеркало. Стекляшка бездушная, бессмысленная. Все переворачивает. Был тут у нас один несчастный случай. Посмотрел как-то наш казначей в Зеркало, совершенно случайно, чтоб у него жабры отсохли, инвентаризацию проводил, залез куда не надо. Честным стал. Сам вернул, сам, все, что из нашей сокровищницы украл. Ну, собрался я его наградить, так он половину сокровищ беднякам раздарил. А мне сказал, что я грабитель. Мне-то… Старому, больному Королю… Ай-яй-яй… Нехорошо… Заставили еще раз посмотреть, пусть лучше ворует, все дешевле обойдется. Так он что раздарить не успел, на следующий день украл. И сбежал. По сей день где-то скрывается… Вот с тех пор мы и пользуемся такими шлемами, — он пощелкал по голове ближайшего стражника.
— Однако хватит мне с тобой разговоры разговаривать. Пора дело делать. Ведите! Счастливого отражения, — помахал Король ручкой.
Фрозен гулко заухал-засмеялся.
Воины протащили Хани в дверь, и он невольно зажмурился. И от страха, и от внезапно резанувшего глаза света — в комнате было несколько больших стрельчатых окон, сквозь которые буйно хлестало солнце. А Хани отвык от него за последнее время. Даже слезы на глазах выступили.
Но из двери донесся голос Короля:
— Не захочет смотреть — колите! Колите! Но не до смерти. Жабры вырву, если умрет.
Хани открыл глаза.
Большой светлый зал был отделан белым и голубым мрамором. На низкой подставке прямо напротив двери стояла большая пластина черного матового стекла без рамы, без всяких украшений. Но это не было зеркало — в нем ничего не отражалось, даже солнечные лучи пропадали бесследно, едва коснувшись его, точно тонули в омуте. Стекол в окнах не было, и холодный ветер врывался в зал, ехидно посвистывая.
Уверенно шагая, — видимо, этот путь был им хорошо знаком, и хотя глаза их были закрыты, с дороги они не сбились, — Ледяные подтащили Хани вплотную к Зеркалу. Он отвел было глаза, но в этом стекле таилось что-то завораживающее, притягивающее, в нем была магическая сила змеиного взгляда, заставлявшая смотреть…
По гладкой черной поверхности как будто пробежали волны, показалось даже, что Зеркало изгибается, корчится. Потом в глубине его вспыхнула сверкающая серебряная точка, она росла, выбрасывала в стороны искрящиеся лучики. Хани узнал — это опять была Ледяная Звезда. Всюду она! Звезда внезапно завертелась, превратившись в серебряный вихрь. Разрастаясь, он заполнил все зеркало, мельтешение блестящих искр заставило Хани дернуться назад, но руки стражников крепко держали его.
Постепенно поверхность Зеркала светлела, и в нем начал отражаться Хани, испуганный и бледный. Но стражников в Зеркале не было. Хани сразу догадался — раз они не видят Зеркала, то и Зеркало не видит их.
Потом изображение затуманилось, подернулось рябью, в ушах Хани зазвенело. Порыв ветра пробрал до самых костей, Хани задрожал, закружилась голова, перед глазами все поплыло, а когда к Хани вернулась способность различать окружающее, в Зеркале отражался сгорбленный старикашка, мерзкий и противный, неопрятный, с длинными засаленными волосами, тощими руками, красными слезящимися глазами, одетый в какие-то неописуемые лохмотья.
Хани ужаснулся. Это и есть то, что уготовил ему Морской Король?! Нет, не может быть!
Старикашка подмигнул ему и хихикнул — Хани явственно это услышал. Или смешок послышался из-за двери? Из стекла высунулась трясущаяся рука и дотронулась до него. Хани отшатнулся. Но снова прозвучал ехидный смешок. И как ни странно, он придал силы Хани. Он посмотрел прямо в глаза кривляющемуся и приплясывающему отражению и твердо сказал:
— Нет!
По залу прокатилось трескучее эхо. Отражение замерло, потом попыталось снова вытянуть руку, но невидимая преграда помешала ему сделать это. Старикашка заметался, размахивая кулачками, что-то выкрикивал, но теперь до Хани не долетало ни звука. Он почувствовал уверенность и повторил:
— Нет!
Отражение задергалось. По Зеркалу пробежали волны серого тумана, оно на миг стало снова непрозрачным, матово-черным. Проглянуло отражение, на этот раз совсем невероятное: на Хани смотрел чернолицый дикарь. Потом в бездонных глубинах Зеркала вспыхнула красная звездочка, от которой побежали мерцающие красные кольца. Зеркало задрожало, запрыгало на подставке, послышался истошный рев. Хани и его стражей обдало нестерпимым жаром, они невольно подались назад.