Борис Бабкин. Самородок в чулке

   – Вот этого не надо, я тебе должен ноги мыть и воду ту пить.
   – Простите меня, Антонина Ефимовна! – Вика со слезами упала на колени перед Коровиной. – Я же не знала ничего. Простите меня!
   – Погодь-ка, – нахмурился Афанасий Петрович. – Это еще что? Или… – Он посмотрел на дочь. Та кивнула. – Вот оно что… Ну ты, внучка, и дурища!
   Вика, уткнувшись в колени Антонины Ефимовны, плакала.

Хабаровский край

   – Но там есть золото! – крикнул Хорин. – А мы…
   – Слушай меня внимательно, Петр, – усмехнулся Сергеев, – если еще раз ты возразишь мне, я дам тебе деньги на билет и суточных по две сотни на день и посажу в вагон поезда Владивосток – Москва. Я ясно выразился?
   – Да, – буркнул Петр.
   – И запомни, я не шучу и повторять не буду.
   – Андрей Семенович, – к Сергееву подошел молодой мужик в болотных сапогах, – там милиция приехала и какой-то штатский, вроде как из ФСБ.
   Сергеев вышел из будки и увидел милицейский «уазик» и троих милиционеров, с интересом рассматривающих монитор. У машины стоял мужчина среднего роста в штатском. Сергеев подошел к нему:
   – Добрый день. Я представитель компании «Золото» Сергеев Андрей Семенович. – Он достал паспорт и удостоверение компании.
   – Майор ФСБ Тузин. – Штатский раскрыл удостоверение. – На каком основании вы тут установили…
   – Прошу… – Сергеев протянул ему документ. – Мы купили участок, это разрешение на добычу золота. А вот это от вашей конторы. Здесь указано…
   – Понятно, – кивнул Тузин. – А регистрация по месту?…
   – Вы не заметили, – улыбнулся Сергеев. – Вот здесь…
   – Извините, – недовольно перебил его майор. – Поехали! – сев в машину, крикнул он милиционерам.
 
   – Паскуды! – процедил седобородый мужик. – Шакалят по новым точкам. Правда, фээсбэшники обычно не берут. По крайней мере я не встречал ни одного. Хотя сейчас, наверное, все берут. Послушай радио – то там одного взяли, то целый…
   – Надоело уже об этом говорить, – недовольно перебил его плотный мужик. – Все, кто хоть какую-то власть имеет, себе карман набивают. Но сейчас начали и их сажать. И даже губернаторов прижимают. Может, и наведут порядок, не перевоспитают, так напугают! – засмеялся он.
   – Надо за продуктами ехать, – сказал плешивый мужик. – Соль кончилась. Да и вообще…
   – Пусть Пашка едет. – Хорин кивнул на «ГАЗ-66».
   – Вот ты и поедешь, – спокойно проговорил Сергеев.
   – Я? – опешил тот.
   – У тебя со слухом плохо? – Скрипнув зубами, Хорин направился к машине.
   – А вы научились его уговаривать, – усмехнулся повар.
   – Давно пора его на место поставить, – процедил мужик в болотниках.
   – Я вижу, вы единодушны, – улыбнулся Сергеев.
   – Да тот еще хрен с луком, – усмехнулся мужчина в болотных сапогах. – Вас тут когда не было, так он все про золото интересовался. Где купить можно подешевле, как лучше, например, в Питер доставить. В общем, простили его тогда, когда он на приисках в Якутии свои порядки устанавливал, до крови чуть дело не дошло. Зря простили его. Помяните наше слово, Семеныч, он вам преподнесет самородок в чулке.
   – Погоди, Пуставин, это что-то новое. Как понимать, – самородок в чулке?
   – А просто! Положи в чулок грамм сто золотишка и шарахни сзади по башке. Убить запросто можно. Вообще самородком в чулке называют сволоту, которая нож в спину легко всадит.
   – Знаешь, Семеныч, – сказал бородатый мужик, – когда вот так трешься одной компашкой небольшой в тайге, начинаешь людей понимать. Ведь не зазря так оценивают человека – я бы с ним в разведку пошел или не пошел. Вот поэтому и понимаешь человека, когда друг от друга зависим. Хорин – дерьмо! И поверь, он вам устроит какую-нибудь гадость. Ему здесь не по себе, это ж видно, но что-то его тут держит. Мы поначалу думали, золотишка хочет хапнуть, но потом поразмыслили и поняли, что нет, слаб он на это дело. На воровство ведь тоже смекалка и смелость нужна. А у него смекалка-то имеется, а вот насчет смелости… – Он засмеялся. – Трусоват Хорин. Почему, ты думаешь, он не хотел ехать за продуктами? Да потому, что один, а мало ли что в пути случиться может?… Трусоват, хотя и ставит из себя…
   «Надо будет сообщить в Москву, что коллектив против Хорина», – подумал Сергеев.

Москва

   – И долго еще ждать будем? – посмотрев на часы, недовольно спросил Овод. – И так уже торчим…
   – А ты куда спешишь, Слепень? – усмехнулся Маркин. – Пей чаек и не раскрывай рот, а то обжечься можешь.
   Смерив его недовольным взглядом, Овод промолчал.
   – А в натуре, Спортсменка, – посмотрел на вошедшую Людмилу Шар, – чего ты нас тут паришь? Я поканал. – Он поднялся.
   – Сиди! – вошел в комнату Дмитрий.
   – Опачки, – усмехнулся Швед, – какие люди! Выход маэстро, как всегда, неожиданность.
   – Так… – Дмитрий разложил на столе карту. – Через трое суток из Балашихи в Королев повезут деньги. Сумма приличная…
   – Приличная – это сколько? – перебил его Шар.
   – Около двухсот тысяч евро.
   – Нормалек, – буркнул Шар.
   – Давай без комментариев. Машина – патрульный джип темно-зеленого цвета. Номер здесь записан. В машине будут четверо вместе с водителем. Вооружены, но в охране ничего не понимают. Стрелять умеют, но не думаю, что очень хорошо. Пройдете дорогу от Балашихи до Королева и выберете место. Потом сравним. – Дмитрий замолчал.
   – Слышь, Интеллигент, – сказал Овод, – а ты что-то мутишь. То берешь бабки, то нет.
   – На этот раз возьму. Это последняя репетиция, а потом дело, ради которого все и затевалось. Вы в крови, я тоже. Сейчас организатор получает не меньше, чем…
   – Организаторам пожизненное не дают, – усмехнулся Маркин.
   – А я не думаю о том, – ответил Дмитрий, – что мы попадемся. Если возьмете джип с евро, там даже легче будет. Время и место я пока не знаю, но…
   – Стоп-стоп! – усмехнулся Маркин. – Выходит, над нами еще кто-то стоит? Не много ли вас?
   – Он о вашем существовании даже не догадывается, – ответил Дмитрий. – Просто за наводку получит определенную сумму.
   – И какова эта сумма? – спросил Маркин.
   – Десять процентов.
   – Так, – усмехнулся Маркин. – Десять ему, тебе сколько?
   – Пятнадцать. Десять ей. – Дмитрий указал на Спортсменку.
   – Итого тридцать пять, – усмехнулся Маркин. – Нас пятеро. То есть каждому по тринадцать. Но, – он покачал указательным пальцем, – мы полезем под пули, сами будем убивать. Тебе не кажется, что расклад не совсем справедлив?
   – Но там будут большие деньги.
   – Маркин верно базарит, – вмешался Шар. – Ей, к примеру, за кой хрен? За то, что ты ее трахаешь? Потом, – не обращая внимания на вскочившую Людмилу, продолжил он, – тебе тоже многовато. А этот гребаный наводчик…
   – Наводчик рискует, – перебил его Маркин. – Ведь хозяева бабок начнут вычислять, кто мог навести. Так что за риск ему вполне причитается такой процент. Короче, вот что, Интеллигент, – твердо проговорил он, – тебе пять и ей пять.
   – Верно, – буркнул Шар.
   – Самое то, – поддержал такое решение Овод.
   Швед, достав сигарету, молчал.
   – А ты чего скажешь? – посмотрел на него Овод.
   – Десять на двоих многовато, – спокойно ответил Эдгар. – Пять ему, – посмотрел он на Интеллигента, – и три ей.
   – Да если бы не мы, – возмутилась Людмила, – вы вообще бы ничего не сумели сделать!
   – Ну, положим, мы что-то брали бы, – спокойно отозвался Маркин. – А вот насчет вас я в большом сомнении. Короче, Интеллигент, или восемь на двоих, а кому сколько, сами разберетесь, или мы вообще отваливаем.
   – В натуре, – кивнул Шар.
   – Я тоже уйду, – проговорил Овод.
   – А я один, увы, – улыбнулся Швед, – на четверых не полезу. Конечно, замочить их можно: взорвать или из автомата расшмалять, но бабки взять я не смогу. Так что извини, Лещин, – он поднялся, – но разойдемся, как в море корабли.
   – Ладно, – недовольно бросил Интеллигент, – согласен.
   – Тогда работаем, – кивнул Маркин. – Я думаю, господа уголовнички со мной согласны? – посмотрел он на Шара и Овода.
   – Все путем, – ответил Шар.
   Овод молча кивнул.
   – А ты? – спросил у Шведа Интеллигент.
   – Я вообще человек компанейский. Значит, джип работаем по новым расценкам. Но я вот что подумал. Ты говорил, в джипе будет около двухсот тысяч евро. Это в рубликах примерно…
   – Семьдесят «лимонов», – сказала Людмила.
   – То есть по шесть миллионов на каждого из нас, – усмехнулся Герман. – И я не думаю, что кто-то пойдет на дело, пока не потратит эти миллионы.
   – А что такое миллион? – насмешливо спросил Швед. – Это пару раз в кабаке посидеть с женщиной, свозить ее на неделю в Сочи. И то еще мало будет.
   – Да ну на хрен, – вздохнул Шар. – Запросто можно тысяч за сто в деревушке домик купить очень приличный.
   – Вот и пожалуйста, – усмехнулся Маркин. – Один сразу же уедет в деревню. Другой в какой-нибудь районный центр. – Он посмотрел на Овода. – Я правильно говорю, Слепень?
   – Овод я, – недовольно поправил его тот.
   – Овод – герой положительный, а ты бандит с большой дороги. Кулацкая жилка твоя на налет посылает.
   – Ну и чё? – заорал Овод. – Да, моих предков раскулачили суки коммунисты. Я хотел получить назад дом прадеда, он до сих пор…
   – Теперь вопрос, – усмехнулся Маркин. – Зная о судимостях этих внуков кулацких, менты наверняка спросят, откуда дровишки. И еще один тревожный фактор. Наверняка кто-то из них, а скорее всего и тот, и другой по пьяному делу начнут рассказывать о своих подвигах. Ну может, не сразу, но как только появятся приятели, которые будут заглядывать им в рот, они наверняка…
   – Да ты что? – зло перебил его Шар. – За черта меня держишь?
   – Черт наш хозяин после кончины, – улыбнулся Маркин. – Просто ты уже прикинул вариант, как потратить деньги и потихоньку жить. Но через месяц, а то и раньше ты по бухе все расскажешь своим обожателям, которых у тебя появится предостаточно. Поэтому я предлагаю все деньги никому не выдавать. А после главного дела…
   – А если на этом главном деле убьют? – перебил Швед. – Короче, вот что, рассудительный ты наш, делаем дело, каждый получает свое, и там кто что хочет, тот то и делает. Например, я готов на что угодно, сколько бы денег у меня ни было. А эти кулацкие потомки просто прогуляют некую сумму и тоже будут в деле.
   – В натуре, – кивнул Шар. – Что за базар туфтовый?…
   – Так, – Дмитрий посмотрел на часы, – расход. Не забудьте проверить трассу и наметить место. Джип и четверо вооруженных бра… – Осекшись, он кашлянул. – Ну, бродяг с пушками.
   «Братков, ты хотел сказать, – мысленно усмехнулся Швед. – Значит, что-то из общака или кому-то грев хороший едет. А мне без разницы…» Он покачал головой.
   – Ты чего, – покосился на него Шар, – башкой мотаешь?
   – Да что-то в ухе стрельнуло, – ответил Швед.
   – Машину надо для проезда брать не паленую, – предупредил Интеллигент. – И…
   – Ты кого учишь?! – недовольно оборвал его Маркин.
   – А ты почему такой грустный? – спросил Швед Виталия.
   – Мать в больнице, – вздохнул тот. – И все боится, что я во что-то вляпаюсь. Чувствует, что ли…
   – А тут как раз по телевизору показывают тех, кого мы сделали. Но трупа там два, водитель тоже…
   – Значит, ты его уж слишком приложил, – насмешливо посмотрел на Шведа Маркин. – Жаль бедолагу.
   – Жаль, – хмуро согласился Швед.
 
   – Твою мать, – щелкнув взведенным курком нагана, процедил Степан, – кого такого настойчивого принесло? – Он осторожно вышел в прихожую.
   – Вам кого? – послышался вопрос брата.
   – Николая Зорина, – ответил хрипловатый мужской голос.
   – Где-то я слышал этого хриплого, – нахмурился Степан.
   – Значит, это ты, сучий потрох, – произнесли за дверью, и послышался вскрик Николая. – Слушай сюда, стервятник, альфонс недоделанный, я тебя, козленыша, кастрирую, если ты еще раз к Вике подойдешь. Все понял, хрен хорьковый?
   – Хрен хорьковый? – усмехнулся Степан. – Медвежатник! – Он открыл дверь. – Привет, таежный бродяга!
   Держа прижатого к стене Николая за горло, Афанасий Петрович обернулся.
   – Зоркий? – удивленно пробормотал он. – Пиленый и рубленый лес. – Он отпустил Николая. – Жив, бродяга!
   Мужчины обнялись. Николай откашливаясь, присел.
   – Ты, сучонок, – Степан схватил брата за шиворот, – а ну-ка в норку! Я что-то не въехал, эта чува кто тебе?
   – Внучка, – вздохнул Петрович.
   – Внучка? – удивился Степан. – Вообще ни хрена не понимаю. Тебе примерно пятьдесят два, а этой шкуре…
   – Вике семнадцать, – перебил его Петрович. – Дочери тридцать четыре. Пелагее, когда она родила дочь, шестнадцать было, а мне семнадцать. Мы все ранние.
   – Заныривай, Медвежатник, а то тут соседи суки. – Петрович вошел. – А ты давай за водярой дуй. – Степан сунул деньги младшему. – «Путинку» бери, пару пузырьков. А вообще-то цепляй пять. Пивка побольше и закусон приличный. И в темпе. А мы пока вспомним годы лихие. Ты в столицу-то зачем прикатил? Хотя что это я?… Выходит, доченька твоя из новых русских? Я тут навел справки и понял, что не след бабу обижать. Этот сучонок решил за счет ее дочери к бабкам ее подобраться. Я ему попробовал втолковать, что так мужики не поступают, но сейчас их только дубиной убедить можно. Что, блин, за порода пошла!… Ну а ты-то чем занимаешься? Живешь чем?
   – Да в тайге в основном. Охотой живу, со старателями иногда. Когда я освободился, домой вернулся, дочь уже в первый класс пошла. И я зарок себе дал – с законом больше никаких шуток. Да и тогда просто поддатый крепко был. А тут эти милиционеры, едрена корень, и тоже под мухой. Ну и всыпал я им. Двоих в больницу увезли, а тот, который мне в ляжку пулю ввалил, успел удрать. Я видел его. Вышибли его из органов. В общем, все, я в ментовку больше не попадал. А ты, похоже, все тем же занимаешься? – кивнул он на правую руку Степана.
   Тот сунул револьвер под подушку на диване.
   – Да я вот отпуск себе устроил и решил у брата отдохнуть, – сказал Степан. – Ему старики наши квартиру оставили. Я срок тянул, когда они померли. Я старше Коляна на двадцать два года. Парень ни рыба ни мясо – ни украсть, ни покараулить, альфонс хренов. Убил бы сучонка! Скорее всего так и будет. Тут за базаром пику в него кинул. Ништяк в последний момент рука дрогнула и в косяк нож всадил. Уезжать надо, но тут дела тоже есть.
   – Криминал?
   – А что же еще? Пора бы и подвязывать, полтинник отметил. А если по новой на нары, там и крякну.
   – А ты что, киллером, что ли, стал?
   – Нет, конечно. Просто должок старый получить хочу. Вот и жду, пока нарисуется эта сука.
   – Я его знаю?
   – Даже если бы знал, не сказал бы я тебе. А то вдруг он курковаться стал бы, а я бы на тебя подумал. Должок старый за ним, и получу я с него за все.
   – Видно, серьезно он тебя достал.
   – Очень серьезно.
   В комнату вошел Николай с большой сумкой и двумя пакетами в руках.
   – Фуу, – выдохнул он, – еле допер.
   – Короче, вот что, братишка, – сказал Степан, – чтоб об этом больше не базарить. К девке ты ни на полшага. Усек?
   – Да, – кивнул брат.
   – Давай посуду неси и чем закусывать.
   – Я консервов взял и колбасы с ветчиной, – сказал Николай.
   – Так не в ШИЗО мы, чтоб пальцами жрать, – усмехнулся Степан.
   – Я позвоню своим и скажу, что на ночь у приятеля останусь. – Петрович достал сотовый. – Черт, – буркнул он, – надо нажать, чтоб имя высветилось, а потом на какую-то хреновину. А вот куда сначала, забыл.
   – Дай, – забрал у него сотовый Степан.
 
   – Я надеюсь, все будет в порядке? – нервно спросила Зоя. – И ответь, пожалуйста, папа, что за друг у тебя объявился в Москве?
   – Да сидели мы вместе, – послышалось в ответ. – И виделись два года назад. Короче, ты не волнуйся, Зайка, все нормально. Кстати, этот альфонс – брат его. Но больше не будет этот сучо… – Петрович кашлянул. – Ну, в общем, все нормально. Приеду завтра с утречка.
   – Антонина Ефимовна и Вика будут дома. Ты только там не натвори ничего, хорошо?
   – Да все будет как на рыбалке, а рыбалка шума не любит.
 
   – Да есть там золото, – вздохнул плотный мужчина в камуфляже. – Там диких старателей гоняют. Они-то моют на лоток. И кстати, продают не очень дорого, я узнавал. Там грузины золотишко скупают. Скорее всего у них кто-то из начальства милицейского на крюк посажен, вот и живут спокойно. Надо послать туда знающего человека, и если он подтверждает, что золото есть, купим участок. Но надо торопиться, там уже лазают люди Червонного из Питера. И если он сумеет договориться с Царем, Гиви Бурджишвили, то все, нам там делать нечего. А золотишко там высшей пробы! – Он вытащил из кармана пузырек. – Вот, можете убедиться, я взял щепотку. Проверьте на пробу и поймете…
   – Успокойся, Крабин, – сказал Жигунов, – чего ты так нервничаешь? Ты лучше укажи, где это. – Он развернул карту.
   – Да вот тут, – показал Крабин. – Якутия. Точнее, граница Якутии около реки Хайм. Я к приятелю в Айхал летал. Вот он и сказал, что на границе Красноярского края и Иркутской области на реке Хайм, если поставить промывочный прибор, можно озолотиться за пару сезонов. Я не поверил, и мы туда слетали на вертушке. У Пашки Глухова есть вертолет, он оленей держит, и охотничья артель у него имеется. Живет кучеряво. Он меня туда оттащил. И я понял, что золото там есть. Нужно спецу посмотреть. Вы говорили, у вас есть такой. Вот и надо послать его туда с тройкой парнишек охраны. Но таких, которые тайгу знают, и лаборанта для исследования почвы. А кроме того, найти тех, кто с лотком управляться умеет, чтобы…
   – Да есть такой, что и лаборант не нужен, и с лотком он на ты, – перебил его Рокин. – Но он не поедет, детей усыновлять собрался…
   – Так ведь этим вполне может заняться его жена, – сказал Жигунов. – Поговорить с ней, конечно, придется, да и заплатить. С пацаном вопрос почти решен, а с девчонкой…
   – Он хочет взять их сразу, – вздохнул Рокин, – чтобы вместе к нему пришли.
   – Тем более, когда он приедет, все уже будет готово. А он еще и заработает прилично. Да и если задержится, то его жена…
   – Но ты же прекрасно понимаешь, что она не согласится, – покачал головой Рокин.
   – Деньги уговорят, – усмехнулся Жигунов. – Ты уверен, Роман, что там все на мази?
   – Да зуб даю! – ответил Крабин. – Мамой клянусь, честное пионерское! – засмеялся он. – Вы что, мне не верите? Я предлагаю: все расходы за мой счет. В случае, если там ничего не будет, деньги потеряю только я. Так пойдет?
   – Так без вопросов, – в один голос отозвались Жигунов и Рокин.
   – Значит, я поговорю с Фроловой. – Жигунов посмотрел на Рокина. – Она сама предложит работу мужу, и он наверняка поедет. Правильно?
   – Если она согласится на детей, он, разумеется, поедет. Он фанат этого дела и делает его очень хорошо.
   – Тогда давайте подсчитаем, сколько все это будет стоить, – предложил Крабин.
   – Да ладно, – переглянувшись с Жигуновым, сказал Рокин. – Он поедет за наш счет.
   – Я тоже так думаю, – поддержал его Жигунов. – А вот мне, похоже, вам, ребята, придется доплачивать. Легче в клетку к голодному тигру войти, чем говорить с этой двуногой хищницей.
   – А ножки у нее хороши! – засмеялся Рокин. – Да и вообще она…
   – О ком это вы? – спросил Крабин.
   – О супруге специалиста, – ответил Рокин. – Я тебе все объясню за ужином. Мы же должны отметить твой приезд… и новость, надеюсь, хорошую.
   – А может, пригласить их? – предложил Крабин. – Там и уговорим.
   – Нет, – возразил Рокин, – с этой стервой надо говорить наедине. Слушай, – посмотрел он на Жигунова, – а может, доверим это нашему адвокату? Кстати, с ней только он и сможет договориться.
   – Она этого не знает и примет за провокацию. Рисковать нельзя. Надо, чтобы в течение трех суток Фролов улетел в Якутск. Там его встретят и проводят до нужного места. Я сумею уговорить Марину Сергеевну.
   – Да поможет тебе Бог, сын мой! – торжественно произнес Рокин.
   – А если не получится, – спросил Крабин, – тогда что?
   – Получится, – успокоил его Жигунов. – Я поеду на встречу с ней. Тебе сообщу куда, – посмотрел он на Рокина. – А ты пошли туда Краймана. И мы как будто случайно встретимся в ресторане. Но сначала ты объясни Якову Моисеевичу его задачу.

* * *

   – Добрый день, – сказал по телефону Иван. – Это Фролов.
   – Что-то случилось? – спросила Маргарита Павловна. – Дети вас ждут…
   – Понимаете, у меня появилась срочная работа. Мне придется на некоторое время уехать. Я пытался объяснить начальству, что сегодня я не могу, но они… – Фролов вздохнул.
   – Успокойтесь, Иван Михайлович, я объясню детям, они поймут.
   – Спасибо вам, Маргарита! Вы чудо, а не женщина. Огромное вам спасибо. Я обязательно позвоню вам.
 
   – Подождите… – удивилась Марина. – Кто это говорит?
   – Тот, кого вы возненавидели после разговора о детях, – ответил Жигунов.
   – Господин Жигунов, если не ошибаюсь!… Чему обязана?
   – Необходимо с вами поговорить. Вы можете заработать и решить свои проблемы.
   – Вот как? – усмехнулась Марина. – Ну хорошо. Когда и где?
 
   – Все будет в лучшем виде, – заверил Рокина импозантный мужчина средних лет. – Задачу понял. Куда мне отправляться для нечаянной встречи с Жигуновым? Только вот боюсь, господин Жигунов с его прямотой может все испортить. Кстати, она не мегера? Я имею в виду внешние данные.
   – Увидишь – обалдеешь! – подмигнул ему Рокин. – Сейчас Сашка должен позвонить, он скажет, куда тебе ехать. Надеюсь на тебя, Яков Моисеевич.
   – Не подведу, – улыбнулся тот.
   Прозвучал вызов сотового. Рокин поднес телефон к уху.
   – «Космос», – послышался голос Жигунова. – Она обещала быть в два. Но скорее всего опоздает минут на десять. Пусть Крайман подъезжает и держит нас в поле зрения. Когда я уроню зажигалку, пусть он появится.
 
   – Ну вот!… – Алеша чуть не заплакал.
   – Это, наверное, из-за меня, – не по-детски серьезно проговорила русоволосая девочка.
   – Перестаньте! – Нажав под столом вызов на номер Фролова, Маргарита, немного подождав, отключила телефон. – Я уверена, что он на работе. У него очень важное дело сегодня, и он все вам расскажет. Ну хватит, – она обняла детей, – вот увидите… – Неожиданно прозвучал телефонный вызов. Маргарита увеличила громкость и поднесла телефон к уху. – Детский дом, – официально заговорила она. – С вами говорит Маргарита Павловна Сазонова, директор…
   – Здравствуйте, Маргарита Павловна, – ответил Фролов. – Вы не могли бы позволить моим детям поговорить со мной?
   – Да это же папа! – радостно закричал Алеша и протянул руку. – Дайте, пожалуйста, поговорить с ним.
   – Ну хорошо! – Пряча улыбку, Маргарита протянула ему телефон. – Поговори.
   – Папа! – закричал мальчик. – Это я! А почему ты не приехал? Аленка говорит…
   – Я был очень занят, – ответил Фролов. – Но скоро и ты, и Аленка будете жить со мной. Я надеюсь, Аленка станет тебе хорошей сестрой.
   – Я буду самой лучшей сестрой! – со слезами закричала девочка. – Я очень хочу, чтобы у меня были папа и мама! Очень-очень!
   – Скоро мы будем вместе, – сказал Фролов.
   – Скорей бы! – в один голос крикнули дети.
   И директор дома, красивая, сильная и властная женщина, поспешно отвернулась и заплакала от радости.
 
   – Вы умеете выбирать вино. – Марина сделала глоток из бокала.
   «Чертова кукла, – улыбаясь, думал Александр. – Кажется, я переоценил свои возможности».
   – Значит, я должна отпустить Ивана на работу в Якутию, а сама усыновлять этих детдомовцев?
   – Ну да! – Он выпил рюмку водки. – И вам за это заплатят две тысячи евро. Вы можете потянуть время, в конце концов заболеть. Но Иван Михайлович должен уехать, будучи твердо уверенным, что вы займетесь этим делом…
   – Секунду, Жигунов. А деньги я получу сразу или после того, как заберу детей?
   – Черт! – Жигунов уронил зажигалку. Поднял ее и вдруг крикнул: – Яшка!
   – Кого я вижу! – Широко улыбаясь, к столику подошел Крайман. – Жигунов, кто эта прелестная дама? – Марина с любопытством посмотрела на него. – А я вас разыскиваю, Александр Викторович. На звонки вы не отвечаете. Хотя я вас понимаю! – Улыбаясь, он взглянул на Марину. – С такой женщиной все остальное кажется несущественным, даже полумиллионный контракт.
   – Черт, – буркнул Жигунов. – Я действительно забыл. Впрочем, – он посмотрел на часы, – я успею. Разумеется, при условии, что Марина Сергеевна отпустит меня.
   – Если мадам позволит, – сказал Яков, – я возьму переговоры на себя. Суть я знаю и думаю, что мы сумеем принять правильное решение. В этот момент у включившегося на связь сотового Жигунова прозвучал вызов.
   – Да, – ответил он.
   – Послушайте, Александр Викторович, – он специально не убрал громкость, прорычал мужской голос, – я понимаю, вы деловой человек, но позволю вам заметить, что я тоже не подметаю по утрам тротуар!
   – Еду, Евгений Потапович, – виновато отозвался Жигунов. – Простите, ради Бога, Марина Сергеевна, дела, черт бы их побрал. Но я думаю, вы не станете возражать, если разговор продолжит Яков Моисеевич.
   – Ни в коем случае, – улыбнулась она. – Скажу даже больше: с вами разговаривать было не очень приятно. Вы резки, и у нас совершенно разные точки зрения на большинство вопросов.
   – Отлично, – облегченно вздохнул Жигунов. – Кстати, я от вас тоже не в восторге, – не удержался он и, кивнув, быстро пошел и выходу.