Борис Бабкин. Золотая трясина

   – Послушайте, мужики, – сказал очкарик, – а что, если взять проходнушку на Бурхале? Там трое на Армена Капуряна пашут. Вот их и треснуть, а базарок пустить, будто парни Шаха их отделали. И все. Надо, чтобы Капурян узнал, это я на себя возьму.
   – Это мысль. Как думаешь, Штурман? – спросил плешивого Поляк.
   – Вряд ли. Ведь это беспредел, и наши на такое не пойдут, хотя бы потому, что с работягами армянина многие в хороших. Да и слуху не поверят. Не будет Шах на территорию армян влезать. Там, кстати, менты куплены. Надо что-то другое мыслить. С Седым бы поговорить, он беспредел враз тормозит. И спрашивает жестко. Седой Кургана под ножи азикам отдал. Но Седой тоже иногда загуливает. В том году его парнишки погуляли в Сусуманском районе. А под конец загула в Берелехе какого-то делового обули. Разборка была, помнишь?
   – Но Седой не при делах оказался, – усмехнулся Поляк. – Он не любит, когда про это вспоминают. И не стоит об этом при его людях толковать.
   – Я ему самому об этом в глаза говорил, – заявил Штурман. – С Седым так и так говорить придется, иначе будет война с Шахом, значит, вмешаются менты, и кончится все очень плохо. А этого не хотелось бы. В общем, надо как можно быстрее выходить на Седого.
   – Я могу помочь, – проговорил очкарик. – Я знаю его любовницу, Маргариту Петровну Сизову. В прошлом году я был ее адвокатом.
   – А что? – посмотрел на Штурмана Поляк. – Пусть Вячик пошуршит. Он, в конце концов, тоже в деле, пусть хоть чем-то помогает.
   – Я сейчас позвоню Маргарите Петровне, договорюсь о встрече, – Вячеслав вытащил сотовый, – и поеду в Магадан.
   – Звони, – кивнул Штурман.

Сусуман

   – Слышь, Барон, – сказал крепкий седой мужчина, – ты не кружи вокруг да около, ведь не просто так ты не ко мне приехал, а сюда пригласил. Я не гордый, вот и нарисовался. А ты что-то…
   – Понимаешь, Седой, – вздохнул полный мужчина в дорогом костюме, – тут дела вот какие. В Усть-Нере завалили двоих питерских и взяли приличные бабки. Питерские очень желают…
   – Ты, похоже, попутал рамсы. Я тебе что, частный детектив?
   – Не гони гусей, Седой. Общак взял, и бабки на Омчак Питерскому Жоре шли. Или ты думаешь…
   – Извини. Но я слышал, что этих двоих за наркоту вроде бы уделали, и бабки были…
   – Менты так базарят, – перебил его Барон. – И еще какая-то падла подпевает. В натуре же бабки шли на Омчак…
   – Понятно. Но странно, почему мне никто ничего не говорил. Криковой недавно ксиву прислал, и там ни хрена про это…
   – Питерский не хочет хай поднимать.
   – Я перетру про гастролеров кое с кем. Но если ты что-то кружанул, Барон, то, сам понимаешь…
   – Ты думай, прежде чем говорить, – сдержанно посоветовал Барон.
   – Да я почему-то про этот грев не знаю ни хрена. Но узнаю и перетру кое с кем. В общем, постараюсь выяснить.

Берелех

   – Снова появился леший-то, – перекрестившись, проговорила одна из сидящих на скамейке у подъезда пожилых женщин. – Ходит как тень, чистый призрак, прости Господи.
   – Точно говоришь, – согласилась соседка. – И чего только про него не говорят люди. Вроде бы он в тюрьме сидел за убийство женщины, вроде как жены.
   – И милиционера, говорят, прибил в тайге, – вмешалась третья. – Только он здесь появился, а про него никто ничего не знает. И баб к себе не водит, и друзей у него нет. Бобыль бобылем. Вообще никого не замечает. Участковый, капитан Морозюк, тот, конечно, что-то о нем знал, но молчал. Тоже, как волк, все один был, так и помер наедине с собой. Его через три дня нашли, сердце остановилось. И с этим так же будет.
   – Тихо, девки, – быстро проговорила первая. – Идет призрак-то.
   Из подъезда вышел худощавый подтянутый бородач в потрепанном камуфляже. Он медленно прошел мимо замерших женщин.
   – Видели? – прошептала первая. – И не посмотрел даже. А идет, и шагов не слыхать.
   – Прям зверюга какой-то, – пробормотала вторая.
 
   Худощавый бородач вошел в магазин.
   – Ой, девочки, – кокетливо заговорила полная продавщица, – наш покупатель пришел. Хороший мужчина, – призывно улыбаясь, посмотрела она на подошедшего. – Здравствуйте, Андрей, долго вас не было.
   – Как всегда, – негромко произнес бородач. – Три блока «Парламента», ящик пива и пельменей две пачки. – Он положил на прилавок деньги. – А я пока газет куплю.
   – Он импотент, наверное, – усмехнулась рыжеватая женщина.
   – Да какая разница? – откликнулась полная. – Зато денег у него полно. И дома почти не бывает.
 
   – Волчара появился, – к подполковнику милиции зашел оперативник, – видели его сегодня. Может, нагрянуть и взять его за карабин? Разрешения у него точно нет.
   – Тогда надо больше половины населения брать, – усмехнулся подполковник, – здесь разрешения почти никто не имеет. Он ни в чем замечен не был. А что в тайге добывает пушнину, дело его. Ты, Денов, не дави на него. Участковый, капитан Гуреев, все знает о своих жителях. Не тронь этого ниндзю.
 
   – Вона он идет, – сказала одна из старушек.
   Коренастый капитан милиции повернулся и увидел подходящего бородача.
   – Я к тебе, – сообщил он. Бородач посмотрел на него и, не проронив ни слова, зашел в подъезд. Милиционер двинулся за ним.
 
   – Видать, не чист он, – пробурчала первая, – а то…
   – Да что вы, как вороны над падалью, раскаркались, – недовольно заговорила молчавшая до этого пожилая женщина. – Каркаете да каркаете. А забыли, как он один за твою внучку заступился? – Она посмотрела на первую. – Трое парней Альку твою в машину затолкали бы и увезли. А он отбил девчонку. Ну вас, бабы, – она поднялась, – все вам про кого-то талдычить надо. А что другие пьют да в милицию попадают или жен бьют, как те, из третьего дома, вам вроде и наплевать. – Она направилась к подъезду.
 
   – Ну что, Андрей Волков, – капитан уселся на стул, – как дела? – Бородач, поставив сумку с покупками на стол, вытащил из кармана конверт и бросил его милиционеру на колени. Тот открыл его и вытащил несколько сотенных евро. Пересчитав, кивнул. – Дыши свободно, ниндзя. Правда, на тебя угрозыск что-то взъелся. Ничего конкретного у них нет, но все-таки будь поосторожнее. – Он поднялся. – Надолго в цивилизацию?
   – Завтра уйду. Футбол сегодня.
   – Фанат, что ли? – Милиционер рассмеялся.
   – Болельщик, – поправил его Андрей.
   – В общем, Волков, будь поосторожнее. Что-то на тебя мужики из угро злы. Хотя, может, Кралин решил тебя подоить. Если будут прессовать, обращайся. Но учти, никому про то, что нам…
   – Уйди, – попросил Андрей, – хочу отдохнуть.
   – Приятного отдыха! – Участковый вышел. Волков закрыл за ним дверь и щелкнул замком.
   – Благодетели, – криво улыбнулся он. Прозвучал вызов сотового. – Да? – Он поднес телефон к уху.
   – Я жду! – послышался игривый женский голос.
   – А может, сегодня не стоит? – спросил Андрей. – Я только пришел и…
   – Через час жду, – перебила его женщина.
   – Хорошо, – обреченно согласился Волков и отключил телефон. – Послать бы тебя по-русски, – пробормотал он, – но нельзя, папаша твой кучу неприятностей устроит. Еще пара лет, и покину я эти края.
 
   – Ты куда собираешься, Инга? – спросил плотный, высокий мужчина.
   – На свидание, пап, – отозвалась красивая брюнетка.
   – Снова твой дикарь вышел из сопок? – Отец усмехнулся. – Смотри, Костя узнает, он его…
   – Я боюсь не Костю, – рассмеялась дочь, – а того, что дикарь с ним может сделать.
   – Ну, это ты зря. Константин имеет черный пояс по карате, мастер спорта по боевому самбо.
   – А вот объясни, папа, как может быть у боевого самбо звание мастер спорта?
   – Ну, если по этому виду спорта проводятся соревнования, значит, существуют и разряды.
   – Понятно… Ну ладно, я поехала.
   – К себе? Или…
   – Или, – улыбнулась она.
   – Правильно, это намного безопаснее.
   – Для кого?
   – Знаешь, Инга, зря ты на два фронта играешь. Костя рано или поздно узнает про ваши встречи, и быть беде. Игнат Павлович тоже беспокоится. У меня такое чувство, что он что-то пронюхал, ведь все-таки бывший мент…
   – Папа, – дочь вернулась в кабинет, – скорее всего я Косте все расскажу и попрошу меня оставить. Мне интересно с этим Волчарой. Он немногословен, но в остальном ему равных нет.
   – Ну что тебе этот Волчара… или ниндзя, как его зовут, может дать? И прошлое у него темное. Никто толком про него ничего не знает. Появился лет десять назад и сразу повел себя странно. Ни с кем не знакомился и не…
   – Папа, – перебила дочь, – я познакомилась с ним…
   – Год назад, – вздохнул отец. – Он спас тебя…
   – Семь месяцев назад, – поправила Инга, – он спас меня от шатуна. А твой каратист с черным поясом бежал как трус.
   – Инга, Константин услышал твой крик и помчался к тебе на помощь. У него сломались лыжи, и он по пояс провалился в снег.
   – Я знаю версию Кости. Но спас меня Андрей.
   – Поэтому я не трогаю его. И очень надеюсь, что ты поймешь…
   – Папа, ведь тебе, собственно, все равно, кто такой Андрей, просто ты не хочешь потерять партнера в лице Костиного отца. Игнат Павлович тебе нужен, и только поэтому ты…
   – Перестань! – строго перебил ее отец. – Ты себе слишком много позволять стала, доченька. Надеюсь, ты не обсуждаешь дела своего отца с дикарем?
   – Разумеется, нет. Пока нет.
   – А вот это уже слишком! Пойми, Инга, я все делаю ради тебя и твоих будущих детей. Да, я не всегда поступаю по закону, но я делаю все это ради…
   – Не забудь упомянуть Светлану Рафаиловну, – улыбнулась Инга. – Ей тоже…
   – Светлана всего лишь партнер по бизнесу.
   – Ну конечно! – Дочь рассмеялась. – Ладно, папа, – она поцеловала его, – поеду я.
   – Звони. Все-таки мне спокойнее будет. – Инга вышла. – Да, – он вздохнул, – я уж думал, внук будет, а она ни в какую замуж не хочет. Хотя, конечно, Костя тот еще кот, и Инга знает, что у него полно любовниц. Меня, понятное дело, такой зять не устроил бы, но отец его… – Он вздохнул…
   – Петр Антонович, – послышался женский голос, – к вам Светлана Рафаиловна.
   – Проводите ее в гостиную. Я переоденусь. Предложите ей чего-нибудь прохладительного.
 
   Женщина лет сорока села в кресло и достала сигарету. Плотная немолодая горничная вопросительно смотрела на нее.
   – Принеси кофе. – Гостья правильно поняла ее взгляд. – Ты, кстати, варишь очень хороший кофе! – Она улыбнулась. Горничная ушла. – Да, – вздохнула женщина, – что-то у нас в последнее время начались провалы. Надо что-то делать. А тут еще гонца питерского убили, двадцать пять тысяч долларов забрали. И никто ничего не знает.
   – Здравствуй, Светлана, – появился отец Инги.
   – Добрый день, Петр. – Поцеловав ей руку, он сел в кресло напротив. – Удалось выяснить хоть что-то?
   – Пока нет.
   – А ты вроде говорила…
   – Я начала действовать. Думаю, удастся выяснить…
   – Странно. Мы не нашли никакого выхода ни на кого, а ты вдруг…
   – Я женщина, мне легче просить о помощи. А вы этого не умеете.
   – Может, ты и права. Но знаешь, Светлана, помощь – это одно, а…
   – Главное – найти тех, кто это сделал, – перебила она. – А уж дальше…
   – Согласен.
   – Где твоя принцесса?
   – Думаю, ты видела, как она уезжала.
   – Верно. Тогда спрошу: куда она отправилась?
   – А почему тебя это стало интересовать?
   – Мне сообщили, что пришел ниндзя.
   – И давно ты знаешь о встречах моей дочери с Волковым?
   – Узнала неделю назад. И мне кажется, Константин тоже узнал об этом. Недавно мы встретились на заправке, и он туманно намекнул, что Инга неверна ему. Я попыталась уточнить, однако ясного ответа не получила. Но он знает о ее увлечении.
   – Это не неожиданность. Мы и так на виду, а наш населенный пункт не столица.
   – Тебя это немного огорчило?
   – И не немного. Ты же понимаешь, сейчас предстоит прибыльная операция, и, зная Игната, я опасаюсь, что он…
   – Ты прав, он может принять это как личное оскорбление. Гладин любит своего сына и все, что против Кости, принимает как личное оскорбление.
   – Но Инга не жена Косте, их отношения наших дел не касаются. Я готов к тому, что Игнат постарается…
   – Послушай, Петя, – перебила Светлана, – неужели нельзя повлиять на ситуацию? А потом мы сможем отодвинуть и Гладина, и остальных. Шесть месяцев нам необходимы для установления прочных отношений с партнерами. Конечно, можно и сейчас, но тогда мы не выйдем на Пашу. А Турция – это…
   – Да знаю я, поэтому и терплю Игната. Но если уж дело пойдет…
   – Послушай, Петр, постарайся объяснить это дочери. Пусть она немного потерпит. Ну, в конце концов, пусть уедет куда-нибудь. Пойми, мы не можем потерять Турцию.
   – Подожди, Светик, почему я должен…
   – Я уже объяснила почему. Сами мы не сможем выйти на Пашу. Неужели ты этого не понимаешь?
   – А ты не понимаешь, что я не могу использовать дочь ради дела. Она уже взрослый человек и сама выбирает, что ей делать и с кем встречаться.
   – Если она уже взрослая, тем более ей можно все рассказать. В конце концов, пусть съездит, например, на Кипр.
   – Никуда ехать Инга не хочет, я уже предлагал. Что касается дела, то если Гладин решит делать все сам, то фонарь ему в руки. Посмотрим, что получится. Теперь о Турции. Я уверен, что мы сами сможем решить вопрос о партнерстве. У меня есть знакомые в Москве, один из них ювелир, он что-то говорил о Турции. Так что все можно будет сделать самим. Что касается времени, то турок явится через полгода, а продать свою партию мы сможем и сами. Я подумал и успокоился. Теперь о наших питерских партнерах. Не знаю, как тебе удалось привлечь кого-то к этому делу, но здесь нужно быть очень осторожными. Иначе все может плохо кончиться. Питерские уже намекают на то, что предъявят нам, и мы будем вынуждены им выплачивать…
   – Черта с два! Если уж и будут претензии, то как раз к Костику, он должен был обеспечить встречу Питерского в Берелехе и не смог. Значит, все претензии к нему. Но я надеюсь, что мне помогут найти того, кто на самом деле пошел на это.

Омчак

   – Слышь, начальник, – сказал седой плотный мужчина лет пятидесяти с небольшим, – ты бы жевал открытым текстом, чего надо. А то порожняк гоняешь. Ты все-таки кум со стажем.
   – Вот что, Питерский, – проговорил подполковник, начальник оперативной части колонии, – тебе грев богатый пришел. Твоего гонца в Берелехе сделали и…
   – А ты, похоже, гриппом болеешь. Или думаешь…
   – Ты же вор в законе, Питерский, – перебил его начальник оперчасти, – неужели допустишь, чтобы бойня началась?
   – Каждый получает то, что заслуживает. А ты, начальник, чего хотел услышать? Чтобы я подписался под порожняком? В общем, разговор окончен. – Питерский шагнул к двери.

* * *

   – Питерский не при делах, – сообщил по телефону подполковник, – как я и предполагал. Не понимаю, для чего вам понадобился этот спектакль?
   – Спасибо за помощь, – усмехнулся в ответ абонент. – Теперь подключи своих дятлов, понятно?
 
   – Похоже, все тронулись, – сказал сидящий на одноярусной койке Питерский. – Седой тоже крышей сдвинулся. Не ждал я никакого общака. Тем более в таком размере. Маляву Хвое накатай, пусть разберется, что там за базар пустили, кто и на кой хрен.

Санкт-Петербург

   – Я не знаю, кто там воду мутит, – заявил Шота, – но нашего человека убили, и пропали деньги, которые он собрал с бригад. Мы потеряли все деньги! А нам нужно рассчитываться с людьми и покупать станки для…
   – Закрой рот! – резко прервал его невысокий грузин. – Тебе сколько раз надо говорить? – посмотрел он на длинноволосого парня. – Не лезь в дела сам. Вот что, Ираклий, если не найдут бабки, ты возместишь всю сумму в течение двух месяцев. Понял?
   – Но, Бесо, – испуганно забормотал тот, – я…
   – Ты меня понял? – перебил его Бесо.
   – Понял, Бесо. – Ираклий покорно кивнул.
   – Бесо, – в комнату вошел полный грузин, – тут непонятка какая-то. Питерский звонил Кудрявому. Вроде бы какой-то общак в Берелехе кто-то хапнул, а не наши бабки. Что делать?
   – Подожди. При каком тут Питерский и грев? Что за парашу ты тискаешь? – спросил Бесо.
   – А ты поговори с Кудрявым, – усмехнулся вошедший, – и поймешь, о чем я говорю.
 
   – Да, – пробормотал Маркиз, – похоже, грузины здорово погорели. Оказывается, кто-то их бабки взял. Поэтому Шота и торопится с грузом. Я не мог понять, почему такая спешка. А теперь понял. Ну и хорошо, что обули грузин! – Он усмехнулся. – Мы можем груз и раньше принять, но тогда цена вырастет, – подмигнул он Фантому.
   – Ну, я только за, – кивнул тот. – А Повар куда-то уехал.
   – Да здесь я! – усмехнулся, входя в комнату полный. – Было желание скататься к брату, но мне Кудрявый неожиданно кое-что поведал. У грузин большие неприятности будут. Их там кинули на приличные бабки, кто-то их поверенного пришил, и кто-то пустил парашу, что бабки те Питерскому Жоре шли. Прикиньте, как Питерский психанет. Там ведь бабок немерено…
   – Бесо приехал, – сказал Маркиз. – Значит, дело в натуре очень серьезное. И тут разговор был, что боевики подтягиваются. Тогда нам ловить вообще нечего будет.
   – Да хлопнуть их всех, пока перевес на нашей стороне, – предложил Фантом.
   – Менты впрягутся, – возразил Маркиз, – и тогда все кончится и для них, и для нас. С Бесо можно разговаривать, он нормальный мужик и с понятием.
   – Тогда и займись этим, – сказал Повар.
   – Что делать и чем заниматься, я сам знаю! – отрезал Маркиз.
   – Надо торопиться с разговором, – напомнил Фантом.
   – Заткнись! – посоветовал Маркиз. – Ты свои дела делай, и тогда меньше проблем будет. Впрочем, вот что еще: хочешь мира – готовься к войне.
   – Понял, – кивнул Фантом.
   – А что у нас со столичными партнерами? – поинтересовался Маркиз.

Москва

   – Как ты тут? – спросил крепкий молодой мужчина.
   – Да потихоньку, – ответила Маша. – Можно сказать, все идет хорошо. Правда, дома неприятности.
   – Что случилось?
   – Марина уехала в Магаданскую область.
   – С чего это она вдруг?
   – Да так, – отмахнулась Маша.
   – Понятно. Значит, снова этот…
   – Не лезь ты в это, Данила. Марина решила, что у нас…
   – Понял. Я этому…
   – Хватит, – остановила его Мария. – Ведь не хотела говорить, знала, что ты заведешься. Но обещай мне…
   – Да я бы все равно узнал. Я спросил бы с этого Воропаева за все.
   – Хватит, Данила, – остановила его, войдя, красивая женщина. – Ты меня извини, Маша, но дыма без огня не бывает. Надо твердо решать, будешь ты с Вадимом или…
   – Да ты соображаешь, о чем говоришь, Алла? – усмехнулась Мария. – Неужели я давала повод так думать?
   – Дыма без огня не бывает, – повторила Алла.
   – Хватит ерунду-то пороть, – остановил ее Данила. – Что ты мелешь? Получается, моя жена верит тому, что болтают о моей сестре. Вот уж не думал…
   – Я говорю то, что болтают многие. Ты, может, скажешь, что не спала с…
   – Хватит! – крикнула Мария. – Вот что я тебе скажу, Алла, кажется, я понимаю, почему Марина уехала. Ты ей небось такого наговорила…
   – Никому ничего я не говорила! – Алла стремительно поднялась. – Ты забыла, что Маринке уже не десять лет, когда ты могла свободно…
   Сильная пощечина откинула ее голову вправо. Взвизгнув, она бросилась на Машу.
   – Стоять! – Данила оттолкнул ее. – Зря, сестра.
   – Пошли вон оба! – крикнула Маша. – Я больше не хочу видеть ни ее, ни тебя! – Она вышла из комнаты.
   – Пойдем, – зло сказала Алла, – или я за себя не ручаюсь.
   – Если узнаю, что ты Маринке наплела, разговор другой будет. Понятно? – рыкнул Данила.
   – Конечно, милый, – усмехнулась Алла.
   Данила подтолкнул ее к двери.
   – Руки не распускай! – разозлилась она.
   – Извини, – буркнул Данила. – Поехали домой.
   – Я больше не переступлю ее порог.
   – Даже если захочешь, так не получится. Машка тебя не пустит.
   – Но, я надеюсь, бизнес останется нашим?
   – Тебя только это волнует? А то, что я сестру, наверное, потерял, тебя не трогает?..
 
   – Вот, значит, какие разговоры ходят, – вздохнула Мария. – Вполне возможно, Марина и услышала. Но почему я должна перед кем-то оправдываться? Надеюсь, Марина все поймет, когда вернется и мы поговорим… А сейчас не звонит… И даже причину не сказала. Иван Иванович и Александра Ефимовна говорят, что она очень хорошая девчонка. Конечно, моя Маринка самая лучшая и красивая девочка в мире.
 
   – Ты бы позвонил ее матери, – рослый парень в кимоно открыл дверь, – а то…
   – Да со мной все нормально, – недовольно остановил его стройный, коротко стриженный блондин. – Просто дома нелады. Мать с отцом что-то никак не поделят. Жили-жили, а теперь, похоже, разводиться собираются. Я в армию осенью уйду и не знаю, как Наташка с ними останется, ей-то всего четырнадцать. Денег бы заработать и поступить в юридический институт. Туда, говорят, не за знания поступаешь, только платить надо тысяч двести пятьдесят. А где такие деньги взять, ума не приложу. Придется в армию идти, а там видно будет. Может, и по контракту останусь, а потом в военное училище поступлю. Я очень хотел журналистом стать, но скорее всего военным буду.
   – А меня в МГИМО родичи сунут, – сказал первый, – в институт международных отношений. А на то, что предки кусаются, не обращай внимания. Говорят, любовь после трех месяцев семейной жизни проходит. Но разводятся в основном молодые. Конечно, бывает, и старики, те, кому под сорок или даже под пятьдесят, расходятся, но это в основном из-за молодых любовниц мужа. Вскружит голову эффектная молодуха, да и жена растолстела…
   – Моя мама выглядит отлично. А вы, Семен, с Лидкой разбежались?
   – Не то чтоб совсем расстались, но держимся на расстоянии. Однако сойдемся, а сейчас я паузу выдерживаю. Лидка первой, конечно, не подойдет. А ты про свою зря…
   – Хорош, – остановил его блондин.
   Переодевшись, они взяли спортивные сумки и вышли из раздевалки.
   – Ты, Толик, успехи делаешь, – позавидовал Семен. – Кореец тебя в пример ставит. Я вот лично занимаюсь, чтобы уметь защищаться…
   – А я занимаюсь для того, чтобы стать мастером. Возможно, буду этим зарабатывать на жизнь в боях без правил. Может, не получится с институтом, с армией тоже не выйдет, как я хочу, но сидеть на шее у стариков тоже не буду. В общем, в жизни все пригодится, а умение драться особенно. Сейчас жизнь требует быть постоянно готовым ко всему.
   – А ты действительно готов, как раньше говорили, к труду и обороне?
   – Знаешь, Сэм, я и к нападению готов. Понял я сейчас одно: без денег жить не получается.
   – Погоди… – Семен остановился. – Ты что, налет на банк устроить готов?
   – И на это тоже. В общем, хватит, а то договоримся.
   – Братан твой Виталий где?
   – Миротворец сейчас в Осетии, кажется. У него тоже проблема с невестой. Молчит. Просил зайти к ней, но я даже обещать не стал.
 
   – Послушайте, Викентий Адамович, – сказал плотный мужчина, – неужели вы не понимаете, что вам это выгодно? Вы поможете доставить товар вместе со своим и за это еще получите приличную сумму.
   – Вот что, Мон, – поморщился немолодой мужчина, – я уже начинаю жалеть, что сделал тебя своим доверенным в этом бизнесе. Ответь мне так, чтобы я мог понять: зачем ты кому-то говорил обо мне? Ты понимаешь, черт тебя подери, что ты поставил под…
   – Напрасно вы сердитесь, Викентий Адамович, – перебил его плотный. – Я не называл имен и вообще ничего о вас не говорил. Только обещал узнать у одного человека, который может помочь с этим. И все.
   – Слушай меня внимательно, – процедил Викентий Адамович, – забудь все, что ты обо мне знаешь, понял? И еще: если я где-то что-то услышу, ты сразу же сдохнешь. И твой сын, и твоя жена. Ты понял меня, Монов?
   – Да хватит на меня жути гнать! Я такими, как ты, в Вятлаге питался. И мой тебе совет: не делай из меня дурака. Я обещал, значит, ты должен помочь.
   – Ну, если ты обещал, – с трудом сдерживаясь, процедил Викентий Адамович, – тогда сведешь меня с теми, кому ты обещал. Надеюсь, ты еще ничего конкретного не говорил.
   – Конечно, нет. Да вы не волнуйтесь, все будет ништяк. Когда и где встретимся?
   – Я позвоню тебе через час, – посмотрев свои записи, сказал Викентий Адамович.
   – Пап! – послышался голос Семена. – А мама где?
   – Уехала в банк. Ты иди, – сказал Мону Викентий Адамович, – я позвоню. Найду окно в своем графике и встречусь с твоим знакомым. Но он должен быть один.
 
   – Виталия в Южную Осетию направили, – сообщила мать вошедшему на кухню Толику.
   – Значит, скоро домой приедет, – улыбнулся сын, – а я на замену пойду.
   – Да не хотелось бы, чтоб ты в армию шел. Сейчас там такое творится…
   – Со мной все будет хорошо, – поцеловал ее Анатолий. – Что поесть можно?
   – Умойся, сейчас борщ будет готов. А ты не ездил…
   – Нет, – сразу понял сын, о чем спрашивает мать. – На тренировке был, а сейчас решил позаниматься. Может, все-таки удастся без денег поступить.
 
   – Послушай, Вадик, – строго произнес Павел Игоревич, – ты совсем заврался. А ведь не мальчик давно. Ты и Веру в постели уже другим именем называешь. Кстати, жену твою, с которой ты прожил три месяца, не Машей зовут. А Маша – это твоя хозяйка, ты ей помогаешь мехами торговать, за поставку отвечаешь. Я из своей Веры дуру делать не позволю. Запомни, Вадик, если такое повторится, тобой займутся мои люди. Понял?