Борис Бабкин. Золотая трясина

   – При нем ничего нет, – отпустив Седого, доложил омоновец.
   – А ты между ног не щупал, – усмехнулся, поднимаясь, Седой. – На тебя вполне мог подняться.
   – Не груби, Седой, – сказал оперативник, – можешь и на кулак нарваться.
   – Беспредел голимый, начальник. Это ты будешь объяснять прокурору в областной. Ты же знаешь, что голяк у меня вытащишь, а своих гончих посылаешь меня щупать. Ты кайф от этого ловишь?
   – Договоришься, Седой! – рассмеялся опер.
   Омоновцы в это время тщательно обыскивали комнату.
   – Под матрацем пара пачек презервативов, – сообщил Седой, – могу поделиться.
   – Заткнись! – замахнулся на него омоновец.
   – Замахнулся, так бей, сучонок! – Седой увидел в окно, как парней тащили к милицейскому «рафику», и покачал головой. – Поехали, ментяра, – шагнул он к двери. – Чего понты-то ломать? – Сильный удар в живот заставил его согнуться.
   – Отставить! – рявкнул оперативник.
   – Избиение задержанного, – входя в комнату, проговорил интеллигентного вида мужчина в золотых очках. – Ваша фамилия, боец? – спросил он ударившего.
   – Хорош тебе, Берман, – остановил его Седой. – Щенок укусил без команды, к нему претензий нет. А вот с теми, кто их сюда направил, решать надо. Или по-киношному зажили – вор должен сидеть в тюрьме? Но если что-то найдете, то сразу на отпечатки пальцев проверяете. Я знаю, что у меня…
   – Поехали, – кивнул на дверь опер, – поговорим.
   – А могу я узнать причину задержания Тополева Александра Михайловича? – обратился к оперу Берман.
   – В райотделе вам все объяснят, – хмуро ответил тот.
   – Надеюсь, вы не станете отрицать, что ваш сотрудник…
   – Ладно, Берман, – остановил его Седой, – тебя полоскать стали бы, ты бы тоже врезал. Хотя ты вряд ли. – Он усмехнулся. – А ты, – посмотрел он на ударившего его омоновца, – если на такое реагируешь, из ментуры уходи. Если задержанный оскорбляет тебя – терпи. Ты закон. Да и не по-мужицки это – бить того, кто тебе ответить не может. Хотя среди ментов мужиков и нет.
 
   – Вызывали? – Волков открыл дверь кабинета.
   – А ты кто такой? – спросил сидящий за столом старший лейтенант.
   – Волков это, – сказал капитан. – Заходи.
   – А мы вроде как не пили на рыбалке вместе, – ответил Андрей.
   – Проходите, – язвительно повторил капитан.
   – Вот… – Андрей положил на стол повестку. – В райотдел, а зачем?
   – Обычно спрашивают – за что? – усмехнулся капитан.
   – Зачем попусту спрашивать, – спокойно проговорил Андрей, – меня вызывать не за что. – Он сел.
   – А мы просто так не вызываем, – сказал капитан. – Где ты был двадцать пятого?
   – Двадцать пятого? – пробормотал Андрей. – В тайге. А что?
   – Кто это может подтвердить?
   – Двадцать пятого, – задумчиво протянул Андрей. – Метеоточка на Серой. Точно. Двадцать четвертого я был у них. У меня сигареты промокли, я у них купил пять пачек. Ночевал там. Ушел в девять утра. Свяжитесь с Потаповыми.
   – Свяжемся. А теперь ответь – оружие у тебя есть?
   – А как же без оружия, я живу охотой.
   – Сейчас поедем к тебе, покажешь свое ружье. – Капитан встал.
   – Поехали, – кивнул Волков. Капитан первым пошел к двери. Андрей увидел в окно, как в милицейский «уазик» садились еще двое. Он усмехнулся про себя.

Берелех

   – Да там уже наши люди, – доложил по телефону полный майор милиции. – Только зря вы это затеяли, товарищ полковник, ничего не получится, он…
   – За незаконное хранение оружия ему грозит пять лет как минимум, – услышал он ответ. – Кроме того, наверняка имеется пушнина, а это браконьерство. И золотишко небось есть. Найдем!..
   – Да ничего вы не найдете, – положив трубку, пробормотал майор. – А с чего это вдруг такой пресс?

* * *

   – И ради этого вы меня сюда тащили? – спросил Седой. – Да не знаю я ничего. Неужели ты думаешь, что если бы знал, сказал бы? – засмеялся он. – По-моему, ты головой немного приболел, начальник. Знаешь, я вор, а не барыга и с золотом делов не имею, не мое это! – Он поднялся. – Я свободен?
   – Конечно, – кивнул подполковник милиции. – Однако…
   – Давай без советов, мент, – остановил его Седой.
   – Вы свободны, Тополев, – кивнул вошедший в кабинет майор.
   – Александр Михайлович, – в кабинет ворвался адвокат, – надеюсь, здесь вас не трогали?
   – Меня вообще не трогали, – ответил Седой.
   – Пойдемте, Александр Михайлович.
   – Если бы менты не хапали меня периодически, – выходя, усмехнулся Седой, – то забыл бы я, как меня звать-величать. А чего им надо?
   – Я узнаю чуть позже, – ответил Берман.
   – Надеюсь. Не хотелось бы, чтобы это был донос кого-то из знакомых. Хотя не похоже. Но зачем ментам меня дергать понадобилось? И обыск делали так, для понтов. Странно.

Берелех

   – Опачки, – усмехнулся оперативник в штатском, – карабин. Незаконное хранение нарезного огнестрельного оружия. Так что, Волков, похоже, приплыл ты в тихую гавань… – Ну, нож – ладно, а вот карабин…
   – Во внутреннем кармане ветровки удостоверение, – проговорил Андрей, – и разрешение.
   Оперативник вытащил из кармана охотничий билет с вложенным в него талоном.
   – Карабин записан, – сличив с записью в билете номер оружия, кивнул оперативник. – И талон на разрешение по…
   – А почему ты молчал? – зло спросил лысый оперативник.
   – Думал, вы знаете, – ответил Андрей. – Я сразу, как приехал…
   – Уходим, – буркнул старший группы.
   – В чем дело? – В комнату вошла Инга.
   – Они уже уходят, – улыбнулся Андрей.
   – Значит, папа вас нанял, – процедила Инга. – Ну, я ему устрою.
   – Да нет, – ответил Волков, – это просто проверка разрешения на нарезное оружие. Сейчас по всей России такое проходит.
   – А я уверена, что их прислал отец, – заявила Инга.
   – Зачем ты приехала?
   – Во-первых, соскучилась. А во-вторых, мне позвонили и сказали, что тебя забрала милиция.
   – Инга, я уже говорил – тебе нет места в моей жизни. Друзьями быть не получается, а быть твоим мужчиной не хочу. Ты красивая, умная, но мне ты не нужна. Я тебе не раз говорил об этом. Уходи и больше не приходи.
   – Я же не тащу тебя в постель и не заставляю на мне жениться. Мне просто интересно с тобой, и все. Не прогоняй меня, пожалуйста. Постарайся понять. Ты один видишь во мне просто человека, а не дочь Марова. Я хочу стать твоим другом. Соблазнять не буду, просто стану встречать тебя из твоей тайги, и все. И никому ничего о тебе говорить не буду. Знаешь, Волчара, я избалованная девочка, но умею ждать. И обещаю к тебе не приставать. Просто иногда мы будем ходить с тобой…
   – Инга, – вздохнул Андрей. – Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. И тебе уже не семнадцать…
   – Я помню, что мне тридцать три. Но попробуй меня понять. Мне очень одиноко, те, кто ищет моей дружбы или благосклонности, стремятся таким образом приблизиться к моему отцу, чье прозвище – Петр Великий.
   – Знаю. И не понимаю – зачем, на кой я тебе? Ну, нечаянно спас тебя, и что? Да, я мужик и иногда хочется женщины, тогда я плачу проституткам. Пойми меня правильно. Один раз в жизни я говорил «люблю», но больше этого делать не собираюсь. Меня устраивает моя жизнь, в ней нет места женщине.
   – Что же тебе сделала какая-то стерва?
   – Никто мне ничего не делал.
   – Андрей, – Инга подошла к нему, – я хочу быть тебе другом. И все, – вздохнула она. – Признаюсь, что не без надежды стать твоей женщиной. И еще. Если я встречу мужчину, который мне понравится, я немедленно выйду за него замуж. И последнее: что бы ты сейчас ни сказал, я тебя не оставлю.
   – Тогда, похоже, у меня нет выбора, – вздохнул Андрей.
   – Ругаться бесполезно, – улыбнулась Инга.
   – Договорились. Но малейшая провокация, и я уйду в тайгу.
   – О’кей, – засмеялась Инга.

* * *

   – Подожди, – удивился майор милиции, – откуда у него разрешение?
   – Из Хабаровска, – ответил капитан. – Он был в бригаде по отстрелу волков. Мы не имеем права его…
   – Да понятно, – недовольно проворчал майор.
   – Он у нас и на учет встал.
   – А ты можешь объяснить так, чтоб я понял, кому так нужно, чтобы Волкова на уши ставили?
   – Гладину, – вздохнул майор. – Волчара с Ингой встречается.
   – Да он ее пару раз принародно отшивал, а она к нему как банный лист…
   – Неужели бабу нельзя отшить? – Майор усмехнулся.
   – Ее отошьешь! – засмеялся капитан.
   – Слышь, Гришин, а ты вроде как об этом Волкове беспокоишься. С чего бы это?
   – Да просто нормальный он мужик, не понимаю я, какого хрена его прессовать решили.
   – Да для его же блага. Скоро вернется Костя, а он, ты знаешь, своего не упустит.
   – Своего? Ну, это ты загнул. Чтобы Ингу получить в собственность, надо…
   – Я понял, что ты вроде как выполняешь заказ Петра Великого или Свирепого.
   – И ни того, и ни другого, – ответил капитан. – Начальство приказало. Представляю, каково им сейчас. И полковнику Зорину, и подполковнику Птицыну. Ведь они с Гладиным старые знакомые. Он наверняка купил их. Проверили Волчару, и хорошо. А то на него хотели повесить тех двоих, которых в Берелехе грохнули. Мешает он кому-то. Вот ты, Маркин, мужик неплохой, не беспредельничаешь и на лапу не берешь, а…
   – Вот в том-то и дело, что «а»… – Майор вздохнул. – С этими трупами такой переполох подняли, будто на кого-то из правительства покушение было. Питер тоже на ушах стоит. И делов-то – двоих убили и при них была приличная сумма в евро. Это подстегнуло всех. И на Омчак кто-то ездил. Говорили, что это Питерскому грев шел. Но на такой грев запросто можно и волю себе купить.
 
   – Послушай, Седой, – в комнату стремительно вошел Барон, – ты, похоже, начинаешь…
   – А ты уже кончил, – перебил его Седой. – Чей заказ ты исполнял?
   – Не понял? – растерянно проговорил Барон.
   – Да все ты понял. Ты же в курсе, что бабки, которые были у двоих из Питера, не в зону Питерскому шли. Кстати, откуда ты знал, что у них бабки в евро, да и сумму точно назвал?
   – Питерские звонили… – Барон облизнул пересохшие губы.
   – Кто? – спросил вышедший из соседней комнаты невысокий пожилой мужчина в строгом костюме.
   – Интеллигент… – Увидев его, Барон растерялся.
   – Кто тебе дал заказ найти гастролеров? – спросил тот.
   – А вы, – посмотрел на Седого Барон, – вы, собственно…
   – В Хабаровск через неделю приезжай, – перебил его Интеллигент. – Там с братвой поговоришь и все объяснишь.
 
   – Понятно, – кивнула Нелли. – Значит… – Потом выслушала абонента. – Ладно, все так и будет.

* * *

   – Значит, Хабаровск, – сказал полковник милиции. – Понятно. А я думал, что он был судим, а документы подделал. Выходит, не так. И где же он был до того, как появился в Хабаровске? Стреляет отлично, дерется тоже. Видно, что мужик прошел подготовку. Но ни на один праздник по родам войск не ходит. Подолгу живет в тайге. Знакомых, кроме Инги Маровой, нет. Великий почему-то не особо на это реагирует. То, что он дочь любит и для нее готов на все, известно, но на ее встречи с Волковым не реагирует. Хотя, может, дома вставляет ей. А вот когда приедет Костик, жди беды, он тот еще зверь, и дело кончится кровью, Волков ничего и никого не боится. И за себя постоять может. В общем, кончат его.
   – Как бы он кого не кончил, – усмехнулся районный прокурор. – Волков – вылитый Рэмбо. Как за девчонку, помнишь, отделал троих?.. А ребята не хилые, постоянно тренируются, и их многие побаиваются. Что-что, а драться они все мастера. Но Волков довольно легко их успокоил.
   – Надо что-то предпринимать.
   – Знаешь, Зорин, я с удовольствием посажу Константина, а то он совсем распоясался. И отец ничего с ним поделать не может, поэтому и отправил его в Хабаровск. Или куда Костя Гладин уехал?
   – Да вроде в Иркутск к брату. А там кто его знает. Он же оленеводов чуть не поубивал. Те из Якутии зашли на территорию его зверофермы, он там пытается белок разводить. – Полковник усмехнулся. – Ну, Константин, давай этих оленеводов окучивать. Изуродовал троих, но адвокат доказал самооборону, и якуты под этим подписались. Вот и минула Костю законная кара. Купили оленеводов и запугали. Так и получилось, что Костя на свободе остался. А папаня поспешил его спровадить, пока все не уляжется. Костя Волкову за Ингу предъявит. Да без предъявления башку разобьет. Надежды на то, что отец его остановит, нет. В общем, как говорят, нет худа без добра. Убьет Костя Волкова – и сядет. А если тот его, тоже неплохо. Сам знаешь, всему хорошему рано или поздно приходит конец, и до Игната Павловича Гладина все равно доберутся. Если Константина посадят…
   – Его папаша будет у нас в руках, – продолжил фразу прокурора полковник.
   – Но мы ведь у него уже в руках. И Власов копается, мой помощник, мать его! Боюсь, докопается…
   – Да хватит тебе, Изов, – сказал полковник. – Меня Гладышев вообще грозится под суд отдать. И служба собственной безопасности вовсю копает под меня. Но пока ничего найти не могут. Да я и не боюсь этого расследования… конечно, при условии, что Гладин будет молчать. А если посадить его сына, он наверняка заявит…
   – Нет, мы получим назад все, что о нас он собрал. Мы ему сына, а он нам все, что на нас есть. Как тебе этот расклад, Зорин?
   – Думаешь, получится?
   – Конечно! – засмеялся Изов. – Поэтому ничего и не надо делать, когда вернется Константин. А если Волков его убьет, и это хорошо. Игнат Павлович попросит нас отдать ему убийцу сына, и снова мы поменяем…
   – Ты так говоришь, будто нам все позволено.
   – А что, разве нет? Мы пока здесь можем все и, кстати, делаем почти все. Есть честные сотрудники и их, к сожалению, большинство, и начальник райотдела полковник Музин среди них. Кстати, он уже посадил троих. И моего друга Васнецова тоже. Не успел он его на тот свет отправить. И киллера нанял, но его вычислили, а он сдал Васнецова с потрохами. Надеюсь, до нас Лузин добраться не сумеет. Надо будет остановиться. Но пока жив Гладин и у него есть документы на нас, не получится. И убрать его нельзя – найдут бумаги о нас, и конец.

Берелех

   – Да, – провожая взглядом подходившую к машине Ингу, пробормотал Волков, – что-то не верится мне в вашу дружбу, мадам. Не из тех женщин ты, чтобы просто быть рядом. Ты же привыкла добиваться своего. Отшивать ее грубо тоже нельзя, папаша обидится, и чем это закончится, неизвестно. А тут еще Костенька, колымский Отелло. Говорить с ним бесполезно, слов вообще не понимает. Подожди, Андрюха, а не этого ли хочет Инга? Точнее, ее папаша? Вполне может быть. Нет, мне это не нужно. Наверное, нужно уезжать отсюда. То есть сбежать… Так все и подумают. А мне здесь очень нравится, и дела неплохо идут, и с якутами в нормальных отношениях. Черт побрал бы эту Ингу! Не могла себе другой объект выбрать. Тогда мимо я пройти не мог, порвал бы ее шатун. А Костя не очень торопился, лыжи специально сломал. Надлом был не в снегу, а под изгибом. Я заметил, но говорить об этом не стал. А он тогда вместо благодарности меня предупредил: «Эта девочка моя, и, не дай Бог, дорогу перейдешь». – Андрей засмеялся. – Поэтому, наверное, я и не выгнал ее, когда она с коньяком приехала меня благодарить. А надо было. Я думал, действительно благодарить пришла. А она сразу на шею и стала в любви объясняться. Я пытался ее образумить, вывел на улицу и объяснил, что женат и очень люблю жену. Через три дня она снова явилась. В общем, надо было ее матом наладить, но папаша ее своих бойцов прислал бы, мол, я его доченьку обидел. Короче, уйду в тайгу и там до снега побуду. А потом отдых себе устрою, на материк уеду. Все, Андрюха, колымчанином ты стал, на материк собрался. Хотя Ингу жалко. Чувствуется, что не хватает ей ни любви родительской, ни человеческих отношений. И Костя ей не нужен. Она его, кажется, даже боится. Но мне-то это все зачем нужно? Все, завтра ухожу. Сегодня куплю все, что надо, и пойду. Якуты просили батарейки к приемнику принести.
 
   Вильнув, джип на скорости опрокинулся, сбил километровый столбик, с грохотом несколько раз перевернулся и скатился в ложбину между сопками.
 
   – Все, – доложил по телефону узкоглазый мужчина. – Клиент на месте, – усмехнулся он.
 
   – Во! – высунувшись в открытое окно машины, закричал мальчик лет пятнадцати. – Там кто-то улетел, папа!
   – Где? – притормаживая, спросил сидящий за рулем мужчина.
   – Да там! – указал мальчик.

* * *

   – Какого черта? – прорычал лежащий на кровати молодой мускулистый мужчина. – У меня выходной!
   – Хватит, Жаров, – перебил его насмешливый голос в телефонной трубке. – Перенеси свидание с очередной дамой на неделю. У нас три трупа.
   – Да плевал я на все трупы, у меня выходной!
   – Барона угрохали и нашего козырного Валета. Так что прикинь, что может начаться.
   – Как всегда, не вовремя, – вздохнул Жаров. – Где и как?
   – Недалеко от Большевика. Водителю всадили пулю между глаз из снайперской винтовки.
   – А почему решили, что из снайперской?
   – Винтовку нашли. Сейчас же у киллеров стало модным бросать оружие.
   – Понятно.
   – Женька, – недовольно заговорила лежащая на кровати рыжеволосая женщина, – а как же…
   – Извини, дорогая, жена приехала, я должен бежать и поцеловать ее и троих детишек.
   – Но ты говорил, что не женат.
   – Обманывал, – улыбнулся он и вышел. – За номер я заплатил…
   Женщина запустила подушкой в дверь.
 
   – Вот, значит, как, – вздохнул помощник прокурора Изов. – Представляете, что может начаться? Убиты вор в законе из Якутска и наш Валет. Наверняка якутские будут искать крайнего. А крайним может оказаться Седой, он встречался с Бароном. И еще кто-то был. Говорили недолго и, видать, чем-то Барона обидели. Он вышел разъяренный и что-то зло говорил по телефону. Узнать надо, кто с Седым был.
   – Интеллигент, – проговорил вошедший в кабинет Жаров. – Но ни Интеллигент, ни Седой на это не пошли бы. Видно, кто-то нанял Барона для поисков тех, кто завалил двоих питерских с бабками. А вор в законе не должен…
   – Это версия или истина?
   – Истина, – уверенно ответил Жаров.
   – Капитан, а не слишком ли вы самоуверенны?
   – Я сыщик и знаю, что говорю. Барона убрал тот, кто боялся, что Барон расскажет о нанимателе. А деньги, судя по всему, шли кому-то за золото. Поэтому Барона и убрали. Это основная версия. Надеюсь, вы разрешите мне доложить начальнику уголовного розыска…
   – Извините, капитан, до свидания, Широков! – Изов подал руку майору милиции, кивнул Жарову и вышел.
   – Хреново ты кончишь, Женька, – сказал майор. – Разве так с прокурором разговаривают? Ну и что думаешь?
   – То, что думаю, уже сказал.
   – Что нашел?
   – Мотоциклиста видели. Мотоцикл какой-то японский. Мотоциклист ловко по сопке ушел в сторону Аяна.
   – Ты звонил туда?
   – Не было там мотоциклиста. Видно, где-то мотоцикл оставил, а скорее всего его машина вместе с мотоциклом забрала.
   – Может, убрали?
   – Нет. Киллера убирать сейчас смысла нет. Надо искать людей, которым Барон мог что-то сообщить. Седой и Интеллигент не в счет, они не спрашивали, а он им ничего объяснять не стал. Разговор был короткий, и, я думаю, Седой и Интеллигент просто сообщили место и время сходняка. А там бы Барон колонулся. Но зря его убрали. Неужели воры бы нам…
   – Барон мог кому-то шепнуть, – перебил майор, – а это не нужно тому, кто за деньгами стоит. Вот Барона и грохнули. Мертвые молчат. Как думаешь, предъява от якутских нашим будет?
   – Нет. Ведь с Бароном Валет был. Значит, будут считать, что разошлись мирно. Думаю, это не последние покойники, трупы будут и в Якутске. Кто-то из шестерок Барона запросто пулю или нож получит. Ведь если убирают Барона, то запросто могут думать, что он кому-то шепнул насчет того, кому доверял.
   – Понял. Надо звонить Решетову. Он мужик нормальный и, если будет информация, поделится. Он наверняка шестерок и просто близких Барону знает. Их тоже могут убрать. А значит, надо предупредить Решетова.

Якутск

   – Барона убрали, – процедил пожилой мужчина. – Говорил я ему – зря ты подписался на это. Во-первых, нельзя вору на кого-то работать, во-вторых, уберут рано или поздно. Там, видно, большие бабки крутились, и понятно, что за золото отдать должны были. А может, наоборот, получили. Кто-то поживился. А Барона, сто пудов, убрали те, кто просил его тех фраеров найти. Но дело в том… – Кашлянув, он выругался.
   – Ты чё, Баржа? – удивился плотный мужчина в очках.
   – Да дело в том, что теперь и нас могут на прицел взять. Наверняка подумают, что Барон нам что-то рассказал. А он, в натуре, хвастал: бабок скоро будет мешок. Я ему базарил – мертвому бабки не нужны. Мы-то вообще можем не за хрен на тот свет отправиться. А я еще хочу чемпионат Европы по футболу посмотреть. На зоне я и начал футбол смотреть. Там на каждую игру ставили. И мне несколько раз крупно подфартило. С тех пор, чтоб лохом не быть, и зырю футбол, увлекся. Очень хочется посмотреть чемпионат Европы не на зоне, а уж тем более не в гробу. Там, наверное, и телевидения нет! – Барон усмехнулся.
   – Ты в натуре думаешь, нас кончить могут? – нервно спросил бритоголовый мужчина.
   – Запросто, – кивнул Баржа. – Свидетелей обычно убирают. Скорее всего те бабки, за которые двоих замочили, за золотишко расчет был. Ну и прикинь, если выйдут на это дело, кому лапти сплетут?.. Но никто не хочет в лапы ментов попасть, вот и начали валить. Так что, мужики, надо на дно ложиться, запросто могут нас мочкануть.
 
   – Понятно, – заявил по телефону подполковник милиции. – Имеется информация, что Барон говорил – он может деньги хорошие получить. Мы проработали пару версий, не клеится. Он же вором стал недавно, да и не очень понятно, как это все получилось. Но, говорят, все было как положено. Сейчас, сам знаешь, Павел, в центре покупают себе корону, Барон, кажется, коронован. А его окружение мы проработаем. Так что если что-то по делу всплывет, узнаешь.
   – Благодарю, Валентин Петрович, – проговорил Широков.
   – Это тебе спасибо, Максим, – улыбнулся подполковник.

Санкт-Петербург

   – Барона замочили, – сообщил вошедший Фантом. – Похоже, Седой что-то пронюхал. Интеллигент на Колыме объявился. И они с Седым выдернули Барона. В общем, пришлось его…
   – Да не надо было к нему обращаться, – сказал Маркиз. – Шота звонил, они согласны ждать до заморозков. Так что все путем. Этот вопрос уладили. Но как найти тех, кто наших парней завалил и деньги забрал?
   – Пока лучше не искать. Батя говорит, иначе и менты могут на нас выйти. А те, кто бабки взял, найдутся. Думаю, те, кому мы встретить поручили, проболтались.
   – Пока от них ничего нет, но рано или поздно все выяснится.
   – Да лучше бы сейчас все узнать, – процедил молчавший до того худощавый загорелый мужчина, – а то снова бабки собирать, а сумма все-таки приличная.
   – Да как сейчас наедешь, – пробормотал Маркиз.
   – Может, Интеллигент что-нибудь выяснит, – сказал Фантом.
   – Вряд ли, – возразил загорелый, – ему светиться на Колыме не в жилу.
   – Но поехал ведь, – произнес Маркиз.
   – И зря. Менты его сразу срисуют. Впрочем, он не фраер и знает, что делает.
   – Слышь, Путник, – обратился к загорелому Фантом, – а в натуре на Колыме вечная мерзлота?
   – В натуре, – кивнул тот.
   – А как же там золото моют?
   – Взрывают, делают вскрышу, бульдозеры грунт поднимают. Вообще работы полно. В котлованы драги пускают.
   – А ты что, – спросил Фантома Маркиз, – собрался золотишко мыть?
   – Да ну на хрен! – усмехнулся Фантом. – Я тепло люблю, а там, говорят…
   – Там хоть и морозы под пятьдесят, – перебил его Путник, – но легче переносятся, климат сухой. Народ там хороший. Как сейчас, не знаю, уже почти двенадцать лет там не был. Я сидел там, потом два года в мехцехе работал слесарем, технику ремонтировал. Потом потихоньку золото стал таскать, но вскоре почувствовал, что попаду, и уехал. Знакомые там остались, лихие ребята, крутые, как сейчас говорят. С этого я и начал заниматься золотом. Конечно, и запалы были, троих за пять лет потерял. И посадили пятерых. Но последние три года Бог милует. А вообще-то придется завязывать, жадность фраера губит. Взял, ну и тормози. Так нет, опять фарт испытывают, золотая трясина. А не отпускает, потом запал и срок. Так что в этом году последний раз сделаем и завязываем.
   – А на кой завязывать, если все нормально идет? – пожал плечами Фантом.
   – Менты сейчас научились работать, купить мало кого можно, кого попало не хапают, по полгода, а то и больше разрабатывают. Сейчас, если возьмут с ходу, а у того, кого взяли, бабки есть хорошие, адвокат отмажет. Так что они долго готовят захват, чтобы наверняка клиент сел. – Путник усмехнулся. – Поэтому я и решил: это дело последнее, завязываю – и вам советую. Куда-нибудь в глушь отправиться и дело свое начать, пусть небольшое. Только так сейчас надо поступить. Главное, чтоб видели, откуда бабки идут. Так что я решил – хватит судьбу испытывать. Получим товар, сдадим и разбегаемся. И еще одно – если кто-то попадется ментам, не дай Бог еще кого-нибудь потянуть, найду и завалю сразу.
   – Слышь, Путник, – усмехнулся Маркиз, – а ты вроде и блатной, а частенько Бога вспоминаешь. Веришь, что ли?
   – Знаешь, Маркиз, – Путник вздохнул, – я тоже все балдел от разных там вер. И над бабкой своей в детстве посмеивался, когда она на коленях перед доской поклоны била и бормотала. А когда в побег ушел от ментов, попал крепко, понял, что хана, и вспомнил бабку свою, ее слова. Какой бы лихой человек ни был, придет худо – он к Богу обратится. Так и вышло, вспомнил я Бога. Правда, с матом, но попросил. И хрен его знает, случайность или еще что, но мимо охотники шли. А до этого никого там не видел трое суток. Я и в монастырь пробовал, но не взяли. Поп, глаза умные, поговорил и просто посоветовал: себя, говорит, найди в этой жизни, а потом решение принимай, как дальше тебе быть. Так я и сделал. И решил – денег себе сделаю и торможу. И место уже нашел, дом купил. Поэтому в последний раз дело – и на дно ложусь.
   – А я бабки получу и на курорт куда-нибудь отправлюсь, – мечтательно проговорил Фантом. – Хоть почувствую себя человеком. Давно мечтаю. А насчет дела я даже не знаю, с чего начать. Да на кой хрен пахать? Если бабки будут, живи и в ус не дуй! А ты, Маркиз, что думаешь?
   – Пока не решил. Но что рисковать не буду, точно. Путник верно говорит: жадность фраера погубит. Поэтому главное – не попасть сейчас. Но деньги надо будет во что-то вкладывать. В общем, главное сейчас – все без запала сделать. А там видно будет. Но одно точно знаю – из Питера не уеду. Я родился здесь и буду здесь до конца. Люблю я этот город. Ну может, не в Питере, а в области открою автомастерскую или еще что, но из Питера не уеду.
 
   – Что там? – спросил гладко выбритый пожилой грузин.
   – Да пока так же, – ответил Шота. – Но я не особо верю Фантому, мне кажется, он…
   – Русские говорят: кажется – крестись. Главный там не Фантом и даже не Маркиз, а Интеллигент. И есть еще кто-то, тот, кто все это сумел наладить. Кто-то у них здесь есть из Магаданской области… Что там у Бесо?
   – Он уехал в Москву. Мы с ним вчера виделись и говорили о деле. Не нравится мне Бесо. Извини, Царь, но я скажу: Бесо что-то свое хочет получить. Он…
   – А ты поумнел, Шота. Мне тоже в последнее время непонятен Бесо. Но это дело мое, разберусь. А вот что там в Сусумане случилось? Убили Барона и какого-то козырного из колымских. Хотя Барона все равно это ждало. Питерского он подставил, а Питерский такого не простит. Но кто-то убрал Барона, значит, он на кого-то работал, деньги искал. И мне бы хотелось знать, кто деньги взял. Что людей убили, это вина убитых, знали, куда и зачем едут. А вот деньги найти бы надо. Наши там как? – спросил Царев, посмотрев на полную черноволосую женщину.
   – Трое сидят и трое уже в зоне, – недовольно ответила та. – Это Саакашвили намутил, начал с Россией скандалы.
   – То ли еще будет, так Пугачева пела еще в Советском Союзе. Сейчас, конечно, воли больше, но могут убить только за то, что ты грузин. Значит, надо подключать кого-то на Колыме, чтобы помогли найти участок, где эти деляги золото моют. Вывозить золото они будут или через Якутию, хотя это и опасно, или через тайгу, это скорее всего. Вот там бы и перехватить их. Но для этого надо знать, когда они будут переправлять золото. А будут именно так, через тайгу.