Взгляд в будущее: Аристократка

   Огромная дорожная карета, называемая в Аквилонии «шермез», вся в завитушках, позолоте и гербах, ранним летним утром вползла в Карпашские ворота славного города Шадизара. Карету тянула шестерка внушительного вида немедийских тяжеловозов соловой масти, чьи подкованные копыта выбивали в песчаной почве углубления размером с хорошую тарелку.
   Дремлющие на ходу стражники вечерней смены и раздраженные необходимостью приступать к выполнению долга стражники утренней смены высыпали из караульного помещения и столпились в отдалении, взирая на явившееся чудо со смесью недоверия и восторга. Нищие, разворачивавшие драные коврики и расставлявшие чашки для подаяний, позабыли всегдашние ссоры из-за лучших мест, замолчали и выпученными глазами уставились на блистательный, хотя и несколько запыленный экипаж. Две зевавшие девицы легкого поведения, молочница и водовоз, направлявшиеся по своим делам, остановились и недоуменно потрясли головами, точно не веря увиденному.
   Тяжеловозы протащили отчаянно скрипевшую обитыми железом колесами карету через въездную арку и послушно замерли напротив входа в изрядно обветшавший одноэтажный дом, принадлежавший таможенной управе. На красноречиво требовавшее ремонта перекошенное крыльцо выскочил предупрежденный кем-то из подчиненных капитан стражи и застыл, разинув рот и ошалело, моргая.
   Вслед за каретой показались сопровождающие – десяток мрачно настроенных громил, лязгавших роскошными позолоченными доспехами офирской чеканки (таможенник громко сглотнул, подавившись завистью), щеголявших алыми плащами с вышитыми гербами и восседавших на длинноногих породистых конях, выращенных на холмах Зингары. Всадники косились вокруг с плохо скрываемым отвращением. Судя по тому, как они держались в седлах и вели себя, компания точно не вчера узнала, с какой стороны рукоять у меча и никогда в жизни не опускалась до подрабатывания вышибалами в кабаках.
   Старший отряда – плотного сложения коротко стриженный блондин со взглядом наемного убийцы, которому давно приелось его ремесло – поравнялся с дверцей шермеза и коротко кивнул одному из головорезов. Тот тронул коня с места, подъехал к крыльцу и сверху вниз глянул на обалдевшего капитана таможни.
   – Ты заправляешь этой лавочкой? – равнодушно поинтересовался он.
   Таможенник судорожно закивал, ибо язык решительно отказывался шевелиться.
   – Госпожа, три ее дамы, десять человек стражи, шестнадцать лошадей, – лениво перечислил охранник, смотря поверх головы шадизарского вояки. – Товаров на продажу нет, цель поездки – визит госпожи к ее друзьям. Сколько?
   – Чего – «сколько»? – растерянно пробормотал таможенник.
   – Сколько за въезд в сточную канаву, которую вы зовете городом? – у телохранителя неведомой дамы хватило сил проявить снисходительность.
   – Э-э… – ожившая часть разума капитана робко заикнулась о том, что стоит увеличить положенную мзду разика так в три, но по здравому размышлению признала эту идею негодной. – Э-э… Сто двадцать туранских империалов, господин. Или, если предпочитаете, двести немедийских талеров… – к концу краткой речи осипший голос таможенника превратился в точное подобие овечьего блеяния.
   Охранник вытянул из-за пояса увесистый кожаный мешочек и с видом величайшего одолжения выпустил его из руки. Таможенник не успел поймать кошель, и тот плюхнулся в пыль. Нагнуться и подобрать замориец не решился, поедая стражника взором преданной собаки.
   – Где тут самая приличная гостиница? – сквозь зубы процедил человек в алом плаще.
   – Э-э… – на капитана таможни опять напала немота, но, совершив нешуточный подвиг, он сумел внятно произнести: – Прямо по этой улице, господин, третий поворот налево и немного вверх по склону. Называется «Рубиновая лоза»…
   Договаривал он в пустоту – охранник толкнул коленями лошадь, одарившую таможенника надменным фырканьем, и возвратился к своим. Возница, выслушав указания, защелкал вожжами по крупам тяжеловозов, те вздохнули, налегли на постромки и повлекли карету далее.
   Площадь перед Карпашскими воротами, напоминавшая выставку раскрашенных гипсовых фигур, ожила, как по мановению магического жезла. Нищие, шлюхи и торговцы вспомнили, что намеревались заняться приготовлениями к начинающемуся дню, караульные, обменявшись утренними сплетнями, разошлись, а капитан стоял на крыльце и смотрел вслед шермезу и его эскорту, промелькнувшим, как сказочное видение.
   Его заставило очнуться настойчивое подергиванье за рукав. Обернувшись, он увидел затуманенные и съехавшиеся от удивления к переносице глаза одного из своих десятников.
   – Кто это был? – десятник поднял мешочек с деньгами и всучил его пребывавшему на грани яви и сна начальнику.
   – Понятия не имею, – честно признался таможенник, и тяжелый кошель снова выскользнул из его ослабевших пальцев.
   Чуть позже он вошел в убогую комнатку, служившую ему приемной, раскрыл потрепанную книгу записи проезжающих, присовокупив к ней обгрызенное перо и грязную баночку, на дне которой бултыхались остатки чернил. Закусив от мысленного напряжения губу, он коряво вывел на чистой странице: «Неизвестная дама с десятью сопровождающими приехала к друзьям» и вяло прикинул, какова может быть на вид эта женщина. Она ведь даже не соизволила выглянуть из затянутого плотной парчовой занавесью окна своей повозки.
   В мешочке оказались офирские золотые – ровно пятьдесят монет. Пересчитав их на империалы Турана, таможенник получил сумму, в три раза большую, и счел, что двадцать утаенных империалов вполне удовлетворят его пострадавшее высокомерие, а остальные десять можно пожертвовать в пользу караульных.
 
   Содержатель гостиницы «Рубиновая лоза» удивился неожиданным визитерам не менее стражей у Карпашских ворот, но быстро смекнул, что будущий доход напрямую зависит oт его расторопности. Потому Варрин рявкнул на прислугу, велев готовить лучшую комнату, рассыпался в любезностях перед мрачным главой охраны приехавшей госпожи и поспешил лично засвидетельствовать свое почтение благородной гостье.
   Шермез возвышался посреди двора, вокруг него мельтешила свора конюхов, распрягавших тяжеловозов и хлопотавших возле коней эскорта.
   Хозяин «Лозы» понимающе глянул на доспехи охранников, затем на увенчанный графской короной Офира герб на дверцах кареты, оценил количество и тяжесть сундуков, перетаскиваемых слугами в дом, и положил себе не забыть накинуть к общему счету постояльцев сотню-другую империалов. Кажется, с сегодняшнего дня на гостиницу начнет изливаться золотой дождь.
   Предводитель стражи с необычной для такого головоруба вежливостью постучал ладонью по зашторенному окну экипажа и распахнул дверцу.
   Наружу выпорхнули – иного слова и не подберешь – три прелестные юные особы. Зашелестели складки одеяний и полился звонкий поток непрерывного щебета: дамы с любопытством молодости озирались вокруг, считая своим долгом высказать мнение обо всем увиденном. Охранник нахмурился, девицы немедля примолкли, встали полукругом возле открытой дверцы и склонились в нижайшем поклоне.
   Варрин подобрался поближе. Сейчас появится таинственная госпожа, обеспеченная женщина, которая зачем-то решила наведаться в самый неустроенный и опасный город Материка – Шадизар, и он хотел непременно ее увидеть.
   Она неспешно спустилась по ступенькам откидной лесенки, опираясь на руку охранника, благосклонно кивнула потерявшему дар речи владельцу «Лозы», обвела взглядом двор, где каждый из присутствующих невольно вытянулся в струнку, и прошествовала в дом. Свита потянулась за ней.
   Когда они скрылись за дверьми, Варрин перевел дух, поймав себя на том, что ему очень хочется грохнуться на колени и во всеуслышанье проорать что-нибудь эдакое, вроде: «Моя жизнь отныне и навеки принадлежит вам, госпожа!» К счастью, он не совершил подобной глупости, а вместо этого прикрикнул на замешкавшихся слуг и бросился проверять, как выполняются его другие распоряжения. Пока эта женщина живет в его гостинице, она и ее люди будут получать все самое лучшее.
   Если бы не опасение прослыть безумцем, Варрин предложил бы гостье жить в «Лозе» бесплатно.
   – Зачем мы сюда приехали, Рейф?
   Из окна гостиницы открывался неплохой вид на переплетение главных улиц Шадизара, а поскольку лучшие покои располагались на третьем этаже, грязь, отбросы, попрошайки, уличные девки и прочие нелицеприятные стороны городской жизни не слишком бросались в глаза.
   – Таково было желание госпожи, – невозмутимо отозвался стражник. – Вы сказали, что вам срочно нужно в Шадизар. Мы здесь.
   Женщина испытующе посмотрела на начальника своей охраны. Рейф обожал производить впечатление тупого служаки, но обмануть хозяйку ему пока не удалось ни разу. Она знала о нем все. Даже то, о чем он сам не подозревал. Потому она и выбрала его своим сопровождающим в этом путешествии. Путешествии, не сулившем ничего хорошего.
   За приоткрытой дверью в соседнюю комнату возилось и приглушенно смеялось трио девиц, распаковывавших вещи.
   Может, зря она явилась с таким шумом и блеском? Наверное, стоило взять с собой только Рейфа с парочкой его сорвиголов, и не пускать пыль в глаза? «Госпожа Клелия Кассиана, графиня Лаурин, подданная Офира» – имя, подходящее для дворцов и замков, а не здешних трущоб.
   Однако именно в этом захолустье обитал человек, ради которого она потащилась на край света.
   Госпожа Клелия догадывалась, что ее прибытие вызвало немалый переполох.
   Так случалось всегда, и она давно привыкла к неизменному восхищению окружающих. Она обладала даром притягивать людей к себе – рослая, величественная женщина, чуть склонная к полноте (что, впрочем, не портило ее облика, а наоборот, придавало некое очарование).
   Правильные, крупноватые черты лица, глаза серо-голубоватого цвета и светлые волосы самого настоящего пшеничного оттенка – свои, природные, не знавшие ни красящих травяных отваров, ни присыпок из золотой пудры.
   Близкие друзья госпожи Кассианы могли бы добавить, что она на редкость умна, обладает ровным и спокойным характером (хотя порой проявляет чрезмерную строгость к маленьким людским слабостям), умеет хранить чужие тайны и всегда поможет словом и делом, коли вы имели неосторожность увязнуть в неприятностях.
   Но сегодня она пребывала в некоей раздражающей путанице чувств и мыслей. Ей не нравился лежащий за окном город – пестрое скопление черепичных и соломенных крыш, лабиринты узких тесных улиц, чахлые, выгоревшие сады и неизменный острый запах специй, согласно традициям местной кухни щедро добавляемым в любое блюдо. Она не могла взять в толк, как можно испытывать привязанность к этому хаотическому поселению, мало того – восхищаться им и гордиться тем, что ты его уроженец!
   – Итак, – госпожа Клелия страдальчески вздохнула и отвернулась от окна. – Раз мы здесь, чему я совершенно не рада… Рейф, нам придется разыскать одного весьма незаурядного типа. Причем сделать это быстро, ибо, как мне кажется, ему грозит беда. Впрочем, это его обычное состояние, напрямую связанное с образом жизни.
   Телохранитель понимающе кивнул и уточнил:
   – Имя?
   Женщина сокрушенно развела руками.
   – У этого шалопая обличий и прозвищ больше, чем нарядов у офирской модницы, и он меняет их едва ли не каждую луну! В последнюю нашу встречу его звали Эльраим Бар-Ракат, но кто знает, как он величает себя теперь?
   Рейф презрительно хмыкнул. Если госпоже угодно получить своего бывшего дружка, то перемена имени его не спасет. Понадобится чуть больше времени, дабы перетряхнуть этот замызганный хлев и выяснить, в какой щели он прячется.
   – Возможный род занятий?
   – Он вор, – Клелия выжидающе глянула на своего охранника, но тот давно привык, что круг знакомых графини Лаурин чрезвычайно разнообразен. – Жулик, грабитель и редкостный прохвост. Человек, никогда не тревожащийся о завтрашнем дне.
   «Забыла добавить – именно способность радоваться жизни, несмотря ни на какие бедствия, и заставила тебя, моя дорогая, влюбиться в него по уши, – злорадно напомнила себе госпожа Кассиана. – Потом ты возжелала посадить его на золотую цепочку, и он немедленно сбежал. Конечно, что общего у благовоспитанной дамы из высшего общества с донельзя легкомысленным мошенником? Признай, ему этот мерзкий городишко и подозрительные друзья-приятели куда дороже твоего общества… Как я его найду? Ради чего я это затеяла?»
   – Беспечный вор, – задумчиво повторил Рейф. – Слишком расплывчатое описание, госпожа. Мне нужны какие-нибудь приметы. Сколько ему хотя бы лет?
   – Между двадцатью семью и тридцатью, но выглядит моложе, – Клелия нахмурилась, вспоминая. – Черные волосы, черные глаза, высокий, привлекательный, наверняка нравится женщинам. Очень горбатый нос – у него в роду были шемиты с Побережья.
   – Угу, – Рейф покивал, обдумывая задачу. Таинственный незнакомец постепенно обретал зримые очертания. Задавать вопросы властям не имеет смысла, значит, его бездельникам придется пошарить по трактирам, домам любви и прочим злачным местечкам, выспрашивая и вынюхивая. Это только кажется, что отыскать человека в большом городе труднее, чем иголку в стогу сена. Старый знакомец госпожи, похоже, довольно яркая личность, хотя иные вокруг нее и не встречаются. – Поймаем, куда он денется…
   – Мне не нужно, чтобы вы его ловили, – поправила женщина. – Я хочу узнать, где он живет, и поговорить с ним. В зависимости от исхода разговора мы либо задержимся здесь, либо сразу отправимся домой.
   – Понял, – Рейф на военный манер щелкнул каблуками и направился к выходу. Клелия в который раз подивилась его уверенности и умению справиться с самой, как казалось, невероятной просьбой. Дня через два-три она встретится с нужным ей человеком и сама выяснит, что тут происходит и в какую передрягу он угодил на сей раз.
   Вдобавок у нее имеется в запасе надежный способ помочь Рейфу в его поисках. У Шадизара и его обитателей есть покровитель на небесах, а у нее достаточно сил и знаний, чтобы задать вопрос и получить ответ. Правильно! Заодно можно посмотреть город – не может быть, чтобы в нем не нашлось хоть чего-то любопытного! Госпожа Клелия подняла со стола серебряный колокольчик и трижды позвонила. Девушки-прислужницы влетели в комнату раньше, чем она успела поставить звонок на место.
   – Лиа, ты мне понадобишься, – распорядилась Клелия. – Эгли, Тиррис, если у Рейфа не найдется для вас никаких поручений, можете быть свободны до вечера. Мой совет – без Рейфовых мальчиков никуда не ходить и быть крайне осторожными. Это не благополучная Ианта, тут вам на помощь никто не бросится, сколько не кричите. Поняли?
   – Да, госпожа! – нестройным хором откликнулись девушки.
   Деловитая Тиррис забеспокоилась:
   – Но завтрак, госпожа?..
   – Попозже, – отмахнулась хозяйка. – Лиа, паланкин и трех человек для сопровождения, – госпожа Кассиана повернулась к глазастой девице с копной каштановых волос. Лиа родилась в Мессантии Аргосской, а потому отлично знала, как торговаться, разузнавать любые новости и расспрашивать дорогу в незнакомом городе. – Мы отправляемся на прогулку.
   Девушка присела в торопливом полупоклоне и умчалась выполнять приказ. В отличие от госпожи, ей не терпелось проехаться по улицам Шадизара, о котором она слышала столько невероятных историй, и лично убедиться, соответствуют ли они истине. Госпожа, как ей удалось подслушать, собирается разыскивать какого-то своего давнего знакомого, вдобавок она упомянула, что ее друг – вор… Как это захватывающе и романтично!
 
   Впечатлительной Лиа Шадизар понравился – шумно, красочно, необычно, хотя приходится постоянно держаться настороже. Ограбить или напасть на паланкин никто не пытался, зато порой стражникам приходилось пинками отгонять нищих и слишком назойливых торговцев. Госпожа не разрешила ничего покупать, и девушка просто изучала город из-за занавесок покачивающихся носилок.
   Запряженный парой бойких мулов и охраняемый тремя всадниками паланкин миновал центральный квартал, обогнул огромный рынок, называемый Каменным, и задержался возле помпезного здания городского Совета. Затем госпожа пожелала навестить главные местные храмы. К счастью, она не брала служанку с собой – Лиа ненавидела смирно стоять позади хозяйки, придерживая ее плащ, и слушать долгие невразумительные проповеди.
   Пока госпожа Клелия выполняла свой долг перед богами, Лиа успела украдкой приобрести у разносчика по дешевке серебряное колечко и серьги с опалами, опробовать местное лакомство – тягучую сладкую колбаску, начиненную орехами, перекинуться словом с приличного вида молодыми людьми и даже получить приглашение заглянуть нынешним вечером в местечко под названием «Алмазный водопад» – как ее заверили, тихое и вполне благопристойное. Девушка ответила, что подумает.
   Последний визит госпожа Кассиана нанесла в неприметное святилище, сложенное из дымчато-серого камня с желтыми пятнами и накрытое горбатым медным куполом. Пробыла она там недолго и вышла изрядно обескураженной. Лиа рискнула спросить, чем та обеспокоена. Госпожа рассеянно улыбнулась, ничего не ответила и велела возвращаться в «Лозу».
   Поразмыслив, Лиа решила, что молитвы не принесли ожидаемого успеха.
   Странно. Госпожа Клелия, конечно, не жрица и не Посвященная, однако у нее есть талант узнавать у Высших чуть больше, чем они обычно изволят говорить бедным смертным.
   Клелия равнодушно смотрела на проплывавшие мимо уличные сценки, а в ее памяти упрямо возникали старательно позабытые воспоминания. Худощавое смуглое лицо в ореоле иссиня-черных, вечно взъерошенных кудрей, смеющийся рот, обманчивый, лукавый взгляд. С ним постоянно что-то случалось, но, едва выкарабкавшись из одной авантюры, он немедля встревал в следующую. Ему нравилось рисковать, жить на грани, а ей… Ей хотелось заставить его стать серьезнее, предусмотрительнее, взрослее, наконец!
   Ничего у нее не вышло. Этот невозможный тип просто взял и ушел.
   «Когда-то он сочинил для меня песню, – припомнила госпожа Клелия. – Настоящую балладу. Как там…
 
Этот мир состоит из любви
между небом и твердью,
Этот мир состоит из любви
между жизнью и смертью,
Пей вино ветров в мареве лугов,
Слушай сердца зов, пока ещё не поздно!..»
 
   – Где тебя носит? – задала неслышный вопрос женщина, называвшая себя Клелией Кассианой. – Ты ведь здесь, поблизости, но где? Почему не отвечаешь?
   Впрочем, кое-какие сведения она получила. Смутные образы, невнятные имена. Если повезет, через этих людей она доберется до своей цели. Нужно искать.

Глава 5
Предъявлено к оплате

   Сквозь щели в закрытых ставнях «Уютной норы» пробивался неяркий свет. Никто не удивился – либо посетители таверны засиделись допоздна, либо хозяйка дожидается ушедших на прогулку постояльцев. Компания благополучно добралась до дома, но по дороге вспыхнул ожесточенный спор. Аластор заявил, что соглашаться на предложение Альбриха ни в коем случае не следует, и, если Джай думает по-другому, то пусть не рассчитывает на его, Аластора, участие в будущих вылазках. Конан, после подвигов в неведомом дворце решивший, что заполучил право слова, внезапно поддержал взломщика. Воспрявший духом Ши высказался за договор. Аластор напомнил ему об обещанной кастрации, но воришка стоял на своем. Хисс колебался, перечисляя доводы как в пользу соглашения, так и против.
   – Сам-то ты как полагаешь? – решил внести ясность Проныра.
   – Ну-у…
   – Двое за, двое против, один сам не знает, чего хочет, – подвел итог Аластор. – Не спорю, работать на Чамган выгодно, но порой чересчур опасно. Зачем нам лишние трудности? Откуда нам знать, какая гадость свалится на нас в другой раз?
   – Покойнику золото ни к чему, – вспомнил старую поговорку Хисс.
   Они поднялись по трем выщербленным ступенькам, Ши толкнул дверь и вдруг, быстро обернувшись, бросил остальным:
   – У нас гости.
   На первый взгляд, обеденный зал трактира являл собой обычное зрелище. Лорна стоит за стойкой, перетирая и без того сверкающие чистотой оловянные кружки, и неодобрительно посматривая вокруг.
   Возле почти погасшего очага, на своем законном месте, торчит Райгарх, распивая кувшин на двоих с заглянувшим приятелем.
   Край полки над очагом украсился причудливой завитушкой – там, поближе к хозяину, устроилась Мириана. Время от времени ящерица поворачивает голову, выстреливая длинным языком в зазевавшуюся муху. Кэрли нет, она еще в конце дня отправилась на вечеринку. Феруза поглощена своим обычным занятием – выкладывает на свободном столе замысловатую фигуру из карт тарока. За быстрыми движениями ее рук с искренним любопытством следят трое – клиент и его дружки.
   Туранка собрала из пяти картинок крест, вгляделась в него, склонив голову к плечу, и вынесла решение:
   – Не доверяй очевидному. Сделка, о которой ты хотел знать… Лучше откажись. Они пытаются тебя обмануть, но упомянутая женщина к этому непричастна, ибо слишком глупа. Завтрашним вечером обстоятельства сложатся в твою пользу, однако не торопись – у того, кто выше тебя, подобное рвение может вызвать подозрения. Прочие вопросы ты в состоянии разрешить без моих подсказок.
   Она быстро перемешала карты, нарочито не обращая внимания на протянутый ей золотой кругляш, и кивнула в сторону двери:
   – Я говорила, они скоро придут.
   Джай слегка встревожился, узнав поздних визитеров. Его опасения мгновенно обратились сдержанной паникой, когда сидевший за столом возле самой входной двери человек захлопнул створки за последним из вошедших и опустил засов. Проныра лихорадочно пытался сообразить, что такого могли натворить его друзья-приятели, чтобы вызвать неудовольствие Назирхата – хозяина квартала Нарикано.
   Ибо сидевшие в таверне люди входили в один из многочисленных отрядов, выполнявших очень простую работу – получать долги с мелких шаек, наподобие той, что обитала в «Уютной норе».
   – Как прогулялись, Джай? – тип, беседовавший с Райгархом, махнул Проныре рукой, подзывая поближе. Джейвар невольно сглотнул. Кодо. Человек-монстр, за глаза именуемый «Ночным кошмаром». Правая рука Назирхата, вдвойне опасная потому, что обладает способностью думать.
   Кодо и в добавление к нему – четверо громил из рода тех людей, что сначала бьют, а потом смотрят, кого именно. Можно смело отправлять кого-нибудь в ближайшую лавку гробовщика с крупным заказом. Сколько Джай не старался, он не мог вспомнить проступка, достойного визита таких личностей. Слабо трепыхнулся огонек надежды – может, они просто так зашли? Припугнуть лишний раз или предложить какое дело?
   – Хочешь, постою рядом? У тебя вид, словно у девственницы, угодившей в гладиаторские казармы в разгар пирушки. Вот-вот хлопнешься в обморок.
   Аластор. Всегда найдет, как подбодрить в трудный миг.
   – Присмотри лучше за Малышом, чтобы не наделал глупостей, – огрызнулся Джай и, не ощущая пола под ногами, направился к столу возле очага. Райгарх, прихватив свою домашнюю зверюшку, перебрался к стойке, где обеспокоенной кучкой собралась остальная компания.
   – Лорна, что им нужно? – нервозным шепотом осведомился Ши.
   – Откуда мне знать? – сердито буркнула тавернщица. – Явились после заката, расселись и стали ждать.
   – Кажется, нас в чем-то обвиняют, – дополнила Феруза. – Я слышала упоминание о неотданных долгах. За нами есть невыплаченные отступные?
   – Вроде нет, – Аластор скосился в сторону Кодо и Джая. Пока разговор шел без криков и обвинений, глянуть издалека – беседуют два давних знакомых. Единственно, Джай постоянно ерзает, точно сел на осу или под ним раскладывают костерок.
   – А что случилось? – встрял недоумевающий Конан.
   – Мелкие жизненные неурядицы, – исчерпывающе пояснил Аластор. – Подождем, пока Джай разберется, что да как.
   Молчавший Хисс вытащил короткий нож, завертел между пальцами… и тут же сделал ошибку, едва не полоснув себя по суставу. Дернулся, раздраженно зашипел, попытался повторить движение – опять неудачно.
   Феруза вздохнула, накрыла его ладонь своей и мягко, но решительно отобрала кинжал, положив его на стойку. Ящерица немедленно явилась поглядеть на новую вещь и потрогать ее языком – не съедобно ли?
   – Хисс, ты в порядке? – обеспокоено спросила девушка. Вместо ответа рыжий мошенник повернулся к тавернщице:
   – Лорна, что у тебя самое дорогое из выпивки?
   – Аргосское «Дыхание Океана», десятилетняя выдержка, – хозяйка «Норы» давно положила себе за правило ничему не удивляться. – Бутылка – пять золотых.
   – Принеси, пожалуйста, – на стойке появился приглушенно мерцающий голубой камень, часть нынешнего улова в странном дворце. Лорна двумя пальцами подняла его, глянула на просвет и кивнула:
   – Обожди. Феруза, замени меня.
   Аластор с подчеркнутым изумлением уставился на Хисса, слывшего в компании за скупердяя и жмота.