Страница:
— Какие именно? — спросил Килгор, готовый повернуть назад. Он уже был напуган до полусмерти.
— Разные. Итак, будь настороже. — И Скандерберг решительно пошел вперед.
Килгору ничего не оставалось, как последовать за ним.
Сначала под ногами была трава, затем началась осока. Острые зеленые листья царапали ноги. Черные головки покачивались на ветру. Огромное количество лягушек оглушительно квакали со всех сторон. Они прыгали в стороны при приближении путников. В море зеленой воды стояли гигантские сикоморы, к их стволам приросли зеленые подушки мха. Тростники и трава постепенно исчезали, переходя в топкую грязь. Среди этой отвратительной жижи тут и там виднелись ядовитые цветы, раскинувшие свои соблазнительные лепестки.
Впереди, насколько можно было видеть, тянулась пустота, и только редкие ивы и папоротники стояли в неподвижной воде. Единственные живые существа, которые встречались, были лягушки и несколько ворон.
— Скандерберг, здесь же нет пути, — воскликнул Килгор и сел на зеленую кочку. — Я отказываюсь идти дальше. Давай обойдем проклятое болото с востока или запада. Ведь не пройдем мы и десяти шагов, как провалимся по пояс. Я уж не говорю о духах, крысах, нетопырях…
— Я знаю все это. Не думаешь же ты, что я новичок в подобных делах?
Конечно, нет. Я ходил в местах гораздо более страшных, чем это болото.
— А это болото ты переходил?
— Все они одинаковы.
— Что это значит?
— Это значит то, что я сказал! — воскликнул Скандерберг, глядя на Килгора. — У меня есть карта этого болота, если тебе так нужно знать! — Он скинул суму и заглянул в нее, что-то бормоча. — Я что-то не вижу футляра с картой. Она не в твоем мешке?
— Я не заметил ее…
— Давай, распакует мешок. Черт побери! Посмотри на солнце! Нам осталось не более четырех часов. Быстрей, быстрей! Надо торопиться. — Он начал обеими руками выкидывать вещи из своей сумы.
Килгор последовал его примеру. Через несколько секунд на земле выросла груда вещей.
— О, боги! — пробормотал Скандерберг. — Я все равно не вижу ее!
Должно быть, мы где-то ее оставили. Не знаю, что мы будем делать без нее, ведь она всего одна. Я достал ее у старого некроманта, который держит лавку в Олдстеде, а он взял ее у старого бродяги, который купил ее у моряка… Но это неважно. Я знаю, что брал ее с собой. Ты помнишь длинный тубус, разрисованный красным, голубым и серебряным? В нем была карта.
— О, я помню. Она была в моем мешке. Но теперь ее нет, и я не видел ее с… Не помню, когда. Но в первый раз я видел ее в том маленьком лесу, в Шильдброде, где мы остановились для ленча. Я помню… Да! Я уверен, что запаковал ее вновь. По крайней мере, мне так кажется. Но мы так торопились… — Он осмотрелся, ощущая странное чувство беспокойства, которое уже испытывал однажды в лесу. Чтобы обрести уверенность, он притронулся к мечу, и был удивлен, когда обнаружил, что тот вибрирует.
— Скандерберг! — в тревоге воскликнул он.
Колдун не ответил. Он копался в груде вещей: ящичков, сапог, палочек, и наконец вытащил большой красно-голубой шелковый платок.
— Ха! — восхищенно воскликнул он. — Вот он! Закутан в этот платок. Не удивительно, что мы его не видели.
— Да, это он, Скандерберг. Мне кажется, что вокруг творится что-то страшное, и это мне не нравится. Прислушайся к мечу. Он звенит, очень мягко. И у меня возникает ощущение, какое уже было однажды, когда исчез тубус с картой. — Он положил руку на меч. — Он как будто хочет, чтобы я его обнажил.
Скандерберг копался среди карт в тубусе.
— Все нормально, парень. Беспокоиться не о чем.
— Но что с мечом?
— Вероятно, близко что-то зловещее и угрожающее. Может, ледяной колдун, а может, еще что-нибудь. Нам нужно идти. Времени мало. Собирай вещи, а я посмотрю карты.
И он склонился над пожелтевшей изодранной картой.
Килгор снова коснулся меча, но тот уже не вибрировал. Видно, то, что почувствовал меч, исчезло. Килгор успокоился, тем более, что карта нашлась. Он закончил сборы, а Скандерберг сунул карту в свою суму. Он смело пошел в угрюмый туман болота. Килгор бросился за ним, стараясь ступать по следам колдуна и изредка хватался за край его плаща.
Никакой тропы не было видно. Очень скоро Килгор уже забыл, в каком направлении сухая земля. Под ногами хлюпала болотная жижа, и вскоре они уже были вынуждены прыгать с кочки на кочку, а они становились все реже и отстояли все дальше друг от друга.
— Скандерберг, — окликнул он колдуна. — Ты не думаешь, что карта врет?
— Нет, с картой все нормально. Я ясно вижу путь. Следуй за мной.
Наконец они добрались до острова с сухим деревом на нем. Ветер свистел в его сучьях. Все вокруг них было черно. Все, кроме воды.
— Странная тропа, — сказал Килгор, с трудом переводя дух.
— Ничего странного. Ты должен помнить, что это колдовская карта. — Колдун осмотрел остров. — Посмотри, я нашел путь.
Килгор посмотрел на воду:
— Все, что я вижу, это затонувшее дерево. Оно, вероятно, очень скользкое и там прячется тьма змей. И потом, куда оно приведет нас? Карта наверняка врет.
— Потом мы опять поскачем по кочкам. Мне кажется, что впереди сухо. — Скандерберг ступил на обросшее мхом бревно, пробуя путь посохом.
— Я не колдун, — завопил Килгор. — У меня всего одна жизнь!
— Ты должен использовать ее так, как надо. Идем! Путь вполне безопасен.
Килгор начал продвигаться по бревну. Оно действительно было очень скользким.
— Оно есть на карте? — спросил он.
— Есть, хотя ты там и не поймешь, что это мертвое дерево. Ха! Так я и думал! Вон там ивы, а они растут на сухой земле. Возможно, они показывают нам дорогу.
Килгор с облегчением пробирался сквозь заросли ивы. Он с удовольствием отметил, что идет по траве, а под ногами не хлюпает вода.
Заросли, сквозь которые они продирались, были чрезвычайно густыми. Огромные листья свисали до самой земли. Пахло гнилью. Килгор подумал, что это идеальное место для устройства западни или ловушки. Вздрогнув, он поспешил догнать Скандерберга.
— Эти корни похожи на змей, — сказал он.
— Не говори так. Они могут услышать и последовать твоему совету. Или твои глаза начнут обманывать тебя. В таких местах очень просто принимать все не за то, что оно есть на самом деле. — Он внимательно осмотрелся, уперев руки в бедра. Затем взглянул на маленький светящийся предмет в руке. Он называл его оракулом.
После того, как они прошли еще немного, Килгор остановился, чтобы затянуть шнурок.
— Смотри! — крикнул он. — Здесь шел еще кто-то. Отпечаток ноги.
Скандерберг посмотрел и уселся на бугорок.
— Это не то, чего я боялся, но тоже очень плохо, — сказал он. — Это доказывает, что постоянное ожидание чего-то плохого обязательно приводит к еще более худшему, или, по крайней мере, к такому же плохому, как и ожидаемое.
— Что это? Какие-то злые силы? Варт?
— Не очень злые. Это наши собственные следы.
— О, какое облегчение! — воскликнул Килгор. — А я думал, что Варт следит за нами.
— Нет, не случилось ничего плохого, если не считать того, что мы заблудились в болоте. А солнце уже почти заходит. Теперь мы должны идти на север, слегка отклоняясь к западу, чтобы не начать кружить.
Они быстро зашагали вперед, чуть отклоняясь к западу. Наконец, остановились, чтобы оценить свои успехи. Килгор показал вперед:
— Там поляна. И мы можем взглянуть на карту.
— Мне кажется, — начал Скандерберг, замедляя шаг и осматривая поляну, — что мы здесь уже были. Ты помнишь это дерево? Я его никогда не забуду.
Его голые ветви похожи на руки скелетов… — Он остановился и посмотрел на дерево.
Сухой сук указывал прямо в зеленую воду, на поверхности которой со зловещими звуками лопались пузыри.
— Интересно, куда он указывает? — пробормотал колдун. — Пойдем туда.
— А карта? Как мы пройдем через это? Там, наверное, ужасно глубоко. — Килгор в ужасе кивнул на топкую грязь. — Кто сделал эту метку на дереве?
Может, это чья-то дурацкая шутка?
Не обращая на него внимания, Скандерберг ощупывал грязь посохом.
— Ну вот, так я и думал. Это вовсе не вода, а торф. Смотри, здесь даже трава. Она легко выдержит наш вес.
И он ступил на зыбкую поверхность. Почва прогибалась под его ногами, как серо-зеленый ковер. Килгор пошел следом, тщательно пробуя ногой крепость почвы перед тем, как поставить ногу. Когда он дошел до противоположного края трясины, Скандерберг уже ждал его.
— Быстрей, быстрей! Здесь еще одно дерево, указывающее путь. — Он снова запрыгал по кочкам.
Действительно, впереди их ждал другой указатель, и они осторожно пересекли лужу черной, мягкой, булькающей массы. Угрюмая старая сосна послала их в море колышущихся на ветру тростников. Стройный кедр указал им путь в лес заросших мхом сухих деревьев. Зловещие стволы все теснее обступали их по мере того, как они углублялись в лес. Мрак все сгущался. Солнце клонилось к горизонту.
— Я вижу поляну, — сказал Килгор. — О, там, кажется… — Он замолчал, не решаясь сказать глупость. Ему показалось, что он видит дом, стоящий между деревьями.
— Дом! — воскликнул Скандерберг. — Клянусь телом и душой! Я никогда не слышал о нем. Нет, этого не может быть! — Он прокрался к краю поляны, Килгор следовал за ним.
Строение поднималось прямо из трясины. Лягушки квакали вокруг его серых, поросших мхом, стен, а на черных балках сидели вороны. На западной и восточной дверях гнили старые драконьи головы. Черные колонны сгнили и покосились.
— Здесь, должно быть, ледяное колдовство, — прошептал Скандерберг.
— А мне кажется, что это старый, давно заброшенный дом, — сказал Килгор. — Мы можем даже переночевать здесь.
— Ты можешь, если хочешь, даже вылететь отсюда по прихоти какого-нибудь колдуна, — сказал Скандерберг. — Я уверен, что это какая-то ловушка для нас. Меч — очень ценная добыча. Но я никогда не думал, что Варт способен на такое. Конечно, если это Варт.
— А кто же еще может быть? — спросил Килгор.
Но Скандерберг не ответил. Видимо, он считал, что колдун имеет на это право. Он только разглядывал дом, бормоча:
— Черт бы побрал эти деревья! Мне бы хотелось быть подальше от них.
— Но назад нам пути нет. Давай обойдем дом, если он тебе так не нравится, и пойдем дальше по карте…
— Я должен сказать тебе, что карты у нас нет. То есть, она есть, но можно считать, что ее нет. Вспомни странное происшествие с ней и со звоном меча. Я уверен, что тот, кто украл у нас карту, был у нас под носом. И не раз. Первый раз, когда стащил карту, а второй… Я уж и не знаю, когда. Но он не только воровал карту. Он наверняка сделал еще кое-что: изменил карты гор Трайдент и Череп, чтобы мы попали прямо в логово троллей или пещеру великанов.
— Варт? — спросил Килгор. — О, если бы мне представился случай прикончить его! Той ночью, когда мы покинули Вальсидур-кнолль, я видел его в коридоре возле твоей комнаты. Вероятно, он подслушивал. Я мог бы испытать на нем свой меч.
— И не достиг бы ничего. Он слишком умен и труслив, чтобы позволить убить себя. Но все это в прошлом.
— Зачем же он воровал карту, если ему нужен меч? И что бы он стал с ним делать, если бы ему удалось его украсть?
— Он украл карту, чтобы мы не знали, куда нам идти. И хочет получить меч, чтобы его у нас не было, — коротко ответил Скандерберг, заглядывая в свою книгу с желтыми листами.
Килгор тронул золотую рукоять меча и нахмурился:
— Но он же в его руках бесполезен! Что он будет делать с ним?
— Если ему удастся прочесть надпись на нем, он будет могущественнее, чем Сурт. Если он в союзе с мятежными ледяными колдунами, которые скорее всего в союзе с Суртом, то их объединенные усилия позволят обрушить на Скарпсей Фимбул Винтер. А может, он за огромные деньги предложит свои услуги Сурту. Я действительно не знаю, что он собирается делать, так как он наполовину тролль, и следовательно, полусумасшедший. А теперь отстань от меня, так как я хочу использовать мой оракул.
Килгор отошел от него и сел на холмик. Со все возрастающим беспокойством наблюдал он, как тени удлиняются, а таинственные звуки в глубине болот становятся все громче и чаще. Он начал думать, что свалял дурака, пустившись в путешествие по болоту с таким странным колдуном. Тем более, что у них нет карты, а ночь приближается.
Вскоре он со всех ног спешил за Скандербергом, который шел быстро и без раздумий, тогда как Килгор двигался очень осторожно, каждый раз пробуя почву перед тем, как ступить. Он боязливо оглядывался вокруг.
Вскоре Килгор остановился, чтобы перевести дух. Сквозь заросли скользнула какая-то горбящаяся тень, волоча за собой хлопающую крыльями птицу.
Килгор уже приготовился пуститься за Скандербергом, когда заметил тропу, по которой убежало странное существо. Она была суха, утоптана и приглашала идти по ней, обещая неописуемый восторг, блаженство после отвратительного хлюпанья по жидкой грязи.
— Скандерберг! — крикнул он. — Я нашел тропу! — Он беззаботно свернул и пошел по ней, насвистывая.
Услышав его крики, Скандерберг остановился.
— Что ты сказал? Иди за мной, паршивец! Здесь не место капризничать!
Не получив ответа и не слыша чавканья сапог по жидкой грязи, он обернулся и не увидел Килгора. Колдун встревожился:
— Черт побери! Килгор, иди сюда! Килгор!
Болото поглотило звуки его голоса. Единственным ответом ему было хриплое кваканье легионов лягушек.
— Разные. Итак, будь настороже. — И Скандерберг решительно пошел вперед.
Килгору ничего не оставалось, как последовать за ним.
Сначала под ногами была трава, затем началась осока. Острые зеленые листья царапали ноги. Черные головки покачивались на ветру. Огромное количество лягушек оглушительно квакали со всех сторон. Они прыгали в стороны при приближении путников. В море зеленой воды стояли гигантские сикоморы, к их стволам приросли зеленые подушки мха. Тростники и трава постепенно исчезали, переходя в топкую грязь. Среди этой отвратительной жижи тут и там виднелись ядовитые цветы, раскинувшие свои соблазнительные лепестки.
Впереди, насколько можно было видеть, тянулась пустота, и только редкие ивы и папоротники стояли в неподвижной воде. Единственные живые существа, которые встречались, были лягушки и несколько ворон.
— Скандерберг, здесь же нет пути, — воскликнул Килгор и сел на зеленую кочку. — Я отказываюсь идти дальше. Давай обойдем проклятое болото с востока или запада. Ведь не пройдем мы и десяти шагов, как провалимся по пояс. Я уж не говорю о духах, крысах, нетопырях…
— Я знаю все это. Не думаешь же ты, что я новичок в подобных делах?
Конечно, нет. Я ходил в местах гораздо более страшных, чем это болото.
— А это болото ты переходил?
— Все они одинаковы.
— Что это значит?
— Это значит то, что я сказал! — воскликнул Скандерберг, глядя на Килгора. — У меня есть карта этого болота, если тебе так нужно знать! — Он скинул суму и заглянул в нее, что-то бормоча. — Я что-то не вижу футляра с картой. Она не в твоем мешке?
— Я не заметил ее…
— Давай, распакует мешок. Черт побери! Посмотри на солнце! Нам осталось не более четырех часов. Быстрей, быстрей! Надо торопиться. — Он начал обеими руками выкидывать вещи из своей сумы.
Килгор последовал его примеру. Через несколько секунд на земле выросла груда вещей.
— О, боги! — пробормотал Скандерберг. — Я все равно не вижу ее!
Должно быть, мы где-то ее оставили. Не знаю, что мы будем делать без нее, ведь она всего одна. Я достал ее у старого некроманта, который держит лавку в Олдстеде, а он взял ее у старого бродяги, который купил ее у моряка… Но это неважно. Я знаю, что брал ее с собой. Ты помнишь длинный тубус, разрисованный красным, голубым и серебряным? В нем была карта.
— О, я помню. Она была в моем мешке. Но теперь ее нет, и я не видел ее с… Не помню, когда. Но в первый раз я видел ее в том маленьком лесу, в Шильдброде, где мы остановились для ленча. Я помню… Да! Я уверен, что запаковал ее вновь. По крайней мере, мне так кажется. Но мы так торопились… — Он осмотрелся, ощущая странное чувство беспокойства, которое уже испытывал однажды в лесу. Чтобы обрести уверенность, он притронулся к мечу, и был удивлен, когда обнаружил, что тот вибрирует.
— Скандерберг! — в тревоге воскликнул он.
Колдун не ответил. Он копался в груде вещей: ящичков, сапог, палочек, и наконец вытащил большой красно-голубой шелковый платок.
— Ха! — восхищенно воскликнул он. — Вот он! Закутан в этот платок. Не удивительно, что мы его не видели.
— Да, это он, Скандерберг. Мне кажется, что вокруг творится что-то страшное, и это мне не нравится. Прислушайся к мечу. Он звенит, очень мягко. И у меня возникает ощущение, какое уже было однажды, когда исчез тубус с картой. — Он положил руку на меч. — Он как будто хочет, чтобы я его обнажил.
Скандерберг копался среди карт в тубусе.
— Все нормально, парень. Беспокоиться не о чем.
— Но что с мечом?
— Вероятно, близко что-то зловещее и угрожающее. Может, ледяной колдун, а может, еще что-нибудь. Нам нужно идти. Времени мало. Собирай вещи, а я посмотрю карты.
И он склонился над пожелтевшей изодранной картой.
Килгор снова коснулся меча, но тот уже не вибрировал. Видно, то, что почувствовал меч, исчезло. Килгор успокоился, тем более, что карта нашлась. Он закончил сборы, а Скандерберг сунул карту в свою суму. Он смело пошел в угрюмый туман болота. Килгор бросился за ним, стараясь ступать по следам колдуна и изредка хватался за край его плаща.
Никакой тропы не было видно. Очень скоро Килгор уже забыл, в каком направлении сухая земля. Под ногами хлюпала болотная жижа, и вскоре они уже были вынуждены прыгать с кочки на кочку, а они становились все реже и отстояли все дальше друг от друга.
— Скандерберг, — окликнул он колдуна. — Ты не думаешь, что карта врет?
— Нет, с картой все нормально. Я ясно вижу путь. Следуй за мной.
Наконец они добрались до острова с сухим деревом на нем. Ветер свистел в его сучьях. Все вокруг них было черно. Все, кроме воды.
— Странная тропа, — сказал Килгор, с трудом переводя дух.
— Ничего странного. Ты должен помнить, что это колдовская карта. — Колдун осмотрел остров. — Посмотри, я нашел путь.
Килгор посмотрел на воду:
— Все, что я вижу, это затонувшее дерево. Оно, вероятно, очень скользкое и там прячется тьма змей. И потом, куда оно приведет нас? Карта наверняка врет.
— Потом мы опять поскачем по кочкам. Мне кажется, что впереди сухо. — Скандерберг ступил на обросшее мхом бревно, пробуя путь посохом.
— Я не колдун, — завопил Килгор. — У меня всего одна жизнь!
— Ты должен использовать ее так, как надо. Идем! Путь вполне безопасен.
Килгор начал продвигаться по бревну. Оно действительно было очень скользким.
— Оно есть на карте? — спросил он.
— Есть, хотя ты там и не поймешь, что это мертвое дерево. Ха! Так я и думал! Вон там ивы, а они растут на сухой земле. Возможно, они показывают нам дорогу.
Килгор с облегчением пробирался сквозь заросли ивы. Он с удовольствием отметил, что идет по траве, а под ногами не хлюпает вода.
Заросли, сквозь которые они продирались, были чрезвычайно густыми. Огромные листья свисали до самой земли. Пахло гнилью. Килгор подумал, что это идеальное место для устройства западни или ловушки. Вздрогнув, он поспешил догнать Скандерберга.
— Эти корни похожи на змей, — сказал он.
— Не говори так. Они могут услышать и последовать твоему совету. Или твои глаза начнут обманывать тебя. В таких местах очень просто принимать все не за то, что оно есть на самом деле. — Он внимательно осмотрелся, уперев руки в бедра. Затем взглянул на маленький светящийся предмет в руке. Он называл его оракулом.
После того, как они прошли еще немного, Килгор остановился, чтобы затянуть шнурок.
— Смотри! — крикнул он. — Здесь шел еще кто-то. Отпечаток ноги.
Скандерберг посмотрел и уселся на бугорок.
— Это не то, чего я боялся, но тоже очень плохо, — сказал он. — Это доказывает, что постоянное ожидание чего-то плохого обязательно приводит к еще более худшему, или, по крайней мере, к такому же плохому, как и ожидаемое.
— Что это? Какие-то злые силы? Варт?
— Не очень злые. Это наши собственные следы.
— О, какое облегчение! — воскликнул Килгор. — А я думал, что Варт следит за нами.
— Нет, не случилось ничего плохого, если не считать того, что мы заблудились в болоте. А солнце уже почти заходит. Теперь мы должны идти на север, слегка отклоняясь к западу, чтобы не начать кружить.
Они быстро зашагали вперед, чуть отклоняясь к западу. Наконец, остановились, чтобы оценить свои успехи. Килгор показал вперед:
— Там поляна. И мы можем взглянуть на карту.
— Мне кажется, — начал Скандерберг, замедляя шаг и осматривая поляну, — что мы здесь уже были. Ты помнишь это дерево? Я его никогда не забуду.
Его голые ветви похожи на руки скелетов… — Он остановился и посмотрел на дерево.
Сухой сук указывал прямо в зеленую воду, на поверхности которой со зловещими звуками лопались пузыри.
— Интересно, куда он указывает? — пробормотал колдун. — Пойдем туда.
— А карта? Как мы пройдем через это? Там, наверное, ужасно глубоко. — Килгор в ужасе кивнул на топкую грязь. — Кто сделал эту метку на дереве?
Может, это чья-то дурацкая шутка?
Не обращая на него внимания, Скандерберг ощупывал грязь посохом.
— Ну вот, так я и думал. Это вовсе не вода, а торф. Смотри, здесь даже трава. Она легко выдержит наш вес.
И он ступил на зыбкую поверхность. Почва прогибалась под его ногами, как серо-зеленый ковер. Килгор пошел следом, тщательно пробуя ногой крепость почвы перед тем, как поставить ногу. Когда он дошел до противоположного края трясины, Скандерберг уже ждал его.
— Быстрей, быстрей! Здесь еще одно дерево, указывающее путь. — Он снова запрыгал по кочкам.
Действительно, впереди их ждал другой указатель, и они осторожно пересекли лужу черной, мягкой, булькающей массы. Угрюмая старая сосна послала их в море колышущихся на ветру тростников. Стройный кедр указал им путь в лес заросших мхом сухих деревьев. Зловещие стволы все теснее обступали их по мере того, как они углублялись в лес. Мрак все сгущался. Солнце клонилось к горизонту.
— Я вижу поляну, — сказал Килгор. — О, там, кажется… — Он замолчал, не решаясь сказать глупость. Ему показалось, что он видит дом, стоящий между деревьями.
— Дом! — воскликнул Скандерберг. — Клянусь телом и душой! Я никогда не слышал о нем. Нет, этого не может быть! — Он прокрался к краю поляны, Килгор следовал за ним.
Строение поднималось прямо из трясины. Лягушки квакали вокруг его серых, поросших мхом, стен, а на черных балках сидели вороны. На западной и восточной дверях гнили старые драконьи головы. Черные колонны сгнили и покосились.
— Здесь, должно быть, ледяное колдовство, — прошептал Скандерберг.
— А мне кажется, что это старый, давно заброшенный дом, — сказал Килгор. — Мы можем даже переночевать здесь.
— Ты можешь, если хочешь, даже вылететь отсюда по прихоти какого-нибудь колдуна, — сказал Скандерберг. — Я уверен, что это какая-то ловушка для нас. Меч — очень ценная добыча. Но я никогда не думал, что Варт способен на такое. Конечно, если это Варт.
— А кто же еще может быть? — спросил Килгор.
Но Скандерберг не ответил. Видимо, он считал, что колдун имеет на это право. Он только разглядывал дом, бормоча:
— Черт бы побрал эти деревья! Мне бы хотелось быть подальше от них.
— Но назад нам пути нет. Давай обойдем дом, если он тебе так не нравится, и пойдем дальше по карте…
— Я должен сказать тебе, что карты у нас нет. То есть, она есть, но можно считать, что ее нет. Вспомни странное происшествие с ней и со звоном меча. Я уверен, что тот, кто украл у нас карту, был у нас под носом. И не раз. Первый раз, когда стащил карту, а второй… Я уж и не знаю, когда. Но он не только воровал карту. Он наверняка сделал еще кое-что: изменил карты гор Трайдент и Череп, чтобы мы попали прямо в логово троллей или пещеру великанов.
— Варт? — спросил Килгор. — О, если бы мне представился случай прикончить его! Той ночью, когда мы покинули Вальсидур-кнолль, я видел его в коридоре возле твоей комнаты. Вероятно, он подслушивал. Я мог бы испытать на нем свой меч.
— И не достиг бы ничего. Он слишком умен и труслив, чтобы позволить убить себя. Но все это в прошлом.
— Зачем же он воровал карту, если ему нужен меч? И что бы он стал с ним делать, если бы ему удалось его украсть?
— Он украл карту, чтобы мы не знали, куда нам идти. И хочет получить меч, чтобы его у нас не было, — коротко ответил Скандерберг, заглядывая в свою книгу с желтыми листами.
Килгор тронул золотую рукоять меча и нахмурился:
— Но он же в его руках бесполезен! Что он будет делать с ним?
— Если ему удастся прочесть надпись на нем, он будет могущественнее, чем Сурт. Если он в союзе с мятежными ледяными колдунами, которые скорее всего в союзе с Суртом, то их объединенные усилия позволят обрушить на Скарпсей Фимбул Винтер. А может, он за огромные деньги предложит свои услуги Сурту. Я действительно не знаю, что он собирается делать, так как он наполовину тролль, и следовательно, полусумасшедший. А теперь отстань от меня, так как я хочу использовать мой оракул.
Килгор отошел от него и сел на холмик. Со все возрастающим беспокойством наблюдал он, как тени удлиняются, а таинственные звуки в глубине болот становятся все громче и чаще. Он начал думать, что свалял дурака, пустившись в путешествие по болоту с таким странным колдуном. Тем более, что у них нет карты, а ночь приближается.
Вскоре он со всех ног спешил за Скандербергом, который шел быстро и без раздумий, тогда как Килгор двигался очень осторожно, каждый раз пробуя почву перед тем, как ступить. Он боязливо оглядывался вокруг.
Вскоре Килгор остановился, чтобы перевести дух. Сквозь заросли скользнула какая-то горбящаяся тень, волоча за собой хлопающую крыльями птицу.
Килгор уже приготовился пуститься за Скандербергом, когда заметил тропу, по которой убежало странное существо. Она была суха, утоптана и приглашала идти по ней, обещая неописуемый восторг, блаженство после отвратительного хлюпанья по жидкой грязи.
— Скандерберг! — крикнул он. — Я нашел тропу! — Он беззаботно свернул и пошел по ней, насвистывая.
Услышав его крики, Скандерберг остановился.
— Что ты сказал? Иди за мной, паршивец! Здесь не место капризничать!
Не получив ответа и не слыша чавканья сапог по жидкой грязи, он обернулся и не увидел Килгора. Колдун встревожился:
— Черт побери! Килгор, иди сюда! Килгор!
Болото поглотило звуки его голоса. Единственным ответом ему было хриплое кваканье легионов лягушек.
Глава 5
Килгор беззаботно шагал по сухой тропе. Теперь была очередь Скандерберга торопиться за ним. Эта мысль была такой приятной, что он прошел очень далеко, прежде чем понял, что Скандерберг должен бы уже догнать его.
Остановившись, он крикнул:
— Скандерберг!
Повернувшись назад, он онемел от того, что предстало его глазам.
Вернее, от того, чего он не увидел.
Широкая сухая тропа, по которой он так бездумно шел, теперь исчезла. Вместо нее Килгор увидел бездонные черные ямы, предательские зеленые островки травы и тростника, прогнившие пни. Юноша посмотрел вперед и увидел тропу, которая так же манила его вперед.
А сзади тропы уже не было.
Внезапно обессилев, он опустился на корягу, а тьма уже сгущалась вокруг него. В темнеющем небе описывали невообразимые круги летучие мыши. Вокруг слышалось кваканье, завывание, рычание, хрипение. Что-то тяжело запрыгало к нему, и юноша решил, что лучше идти вперед — ведь должна же тропа вывести его из болота, и там он подождет Скандерберга.
И он поспешил вперед сквозь завесу густого тумана, радуясь тому, что тропа широка и по ней легко идти. Он вынырнул из тумана, но тут же вошел в еще более густое облако. Его окружал удушливый запах гниющих растений. Плотнее закутавшись в плащ, Килгор стиснул меч и с тревогой прислушался, не звенит ли он, предупреждая об опасности.
И тут же внезапно остановился. До него донеслись слабые голоса: кто-то пел. «Ундины», — с дрожью подумал он. Но нет, когда он вслушался в голоса, то понял, что это мужчины распевали радостную песню. Килгор весело пошел на голоса, предвкушая костер и безопасное место, где можно провести ночь.
Неплохо бы заиметь палку для защиты, подумал он, ведь это могут оказаться и грабители. Он подошел к крепкому молодому деревцу и наклонил его, чтобы обрубить. Со зловещим шипением ствол вырвался у него из рук и снова выпрямился. Другие деревья вокруг зашелестели листвой, их нижние сучья угрожающе потянулись к нему. Испуганный Килгор оставил эту затею.
Таинственное пение раздалось снова, теперь уже ближе. Он остановился и прислушался: пение было дружным и радостным, как будто собралась хорошая компания.
«Если певцы какие-нибудь монстры или колдуны, размышлял про себя Килгор, как могут они петь так радостно и весело? Отец говорил, что в их сердцах нет места веселью. Эти же поют, как подгулявшие жители Брандстока, простые, невинные, беззаботные люди.
Я должен выйти отсюда, если совсем близко живут люди. Интересно, как будет чувствовать себя Скандерберг, когда увидит, что я жду его? Нужно будет сделать вид, что очень зол, так как жду его почти целую вечность».
И он снопа быстро пошел вперед, не обращая внимания на звуки и тени вокруг него. В его голове были мысли только о бисквитах, жирном мясе, сладком вине и теплом костре. Он уже с радостью прощался с болотом, довольный, что с ним не произошло ничего ужасного с тех пор, как он потерял Скандерберга. А ведь прошло уже несколько часов.
Какая-то черная квадратная тень появилась между деревьями. Он видел окна и двери, освещенные изнутри. Огонь как бы приглашал его подойти. От дома тянулись восхитительные кухонные запахи, и ноги Килгора сами нашли к нему тропу. Он даже не заметил гниющую драконью голову на дверях и не узнал дома, где вороны свили свои гнезда на гниющей крыше. Глаза его были прикованы к теплому свету.
Подойдя к двери, он вежливо постучал. Тотчас же пение сменилось каким-то перешептыванием. Затем дверь широко раскрылась и голос воскликнул:
— Входи, входи, путник, я приглашаю тебя! Ты заблудился в болоте, мой друг?
Это был высокий морщинистый старик с надвинутым на глаза капюшоном. В полутьме Килгор не мог разглядеть его лица. Желтый свет в комнате создавался только огнем в маленьком кухонном очаге. Вокруг огня сидели четыре человека, еще более закутанные в плащи.
Они выглядели как путешественники — грязные, оборванные, и у каждого была грязная сума.
Они молча смотрели на Килгора. Не похоже, что они способны петь так весело.
Юноша смущенно пробормотал:
— Нет, я не заблудился. Я шел с другом, который потерялся. Сюда я забрел случайно.
— У тебя, вероятно, есть карта, — воскликнул первый человек.
— У нас была карта, но каким-то образом проклятый колдун испортил ее.
— О, неужели? — переглянулись сидящие вокруг огня.
— А ты уверен, что это был колдун, мой мальчик? — спросил первый, увлекая Килгора к стулу возле огня. — Я не слышал о таком в наши просвещенные времена.
— О, да, к несчастью, это правда, — сказал Килгор уверенно. — Вы, может быть, и не слышали, но ходят слухи о величайшем ледяном колдуне, сбежавшем из тюрьмы подземного царства. Его дьявольские миньоны захватили Гардар и правят уже шестьдесят пять лет. А теперь он начал завоевывать и опустошать Херонесс. Я знаю, что он хочет захватить Скарпсей.
Юноша кивнул, довольный произведенным эффектом. Все пятеро мужчин сидели молча, широко раскрыв рты. Затем они пришли в себя и покачали головами. Тот, что сидел ближе к огню — щуплый и какой-то болезненный — сказал:
— Я не верю. Скажи, откуда ты все знаешь? Или тебе рассказали эльфы?
— Можешь не сомневаться, все это правда, — сказал Килгор, уязвленный их недоверием и снисходительным вниманием. — Я не могу сказать, откуда знаю это, так как мне пришлось бы рассказать о многом важном, о чем нельзя говорить.
— Хорошо, — сказал человек и лукаво добавил:
— Мне кажется, он говорит о сбежавшем Сурте.
— О, вы знаете о Сурте? — удивленно спросил Килгор.
— Это не тайна, — сказал первый. — Об этом не знают лишь немногие.
То, что Сурт захватил Гардар и уничтожил множество людей, знают все. Мы все предполагали, что он двинется дальше на юг, за горы Трайдент и Череп. И мы знаем также, что эльфы и огненные колдуны делают все, чтобы остановить его и могущественную армию ледяных колдунов, которую он вызвал из мрачных глубин земли.
— Неужели? — пробормотал Килгор, пожирая глазами жарящуюся на огне утку.
— Откуда ты, парень? — спросил другой человек. — И как тебя зовут? Мы все из Вэйленесса.
— Килгор из Шильдброда. — Он торжественно поклонился. — Советник Вальсидура.
— Ясно, — сказал первый. — Я — Морд, а это мои компаньоны — Норд, Гульни, Герпир и Трольни. — Все они кивнули и пробормотали приветствия.
Килгор видел лица и побезобразнее, но не в таком количестве, хотя сломанные носы и волосатые бородавки не были редкостью.
Морд продолжал:
— Мы направляемся к Оксбарроу и решили провести ночь в этом брошенном доме. Мы очень рады пригласить тебя сюда. Ты сказал, что твой друг найдет тебя здесь?
— Конечно, если это Хэльфскнолль. — Килгор жадно смотрел на уток. Они уже стали золотистыми, стекающий жир трещал на огне… А запах…
— Но мы еще в самом сердце болот — сказал Морд. — А до места, о котором ты говоришь, день пути отсюда.
Килгор обеспокоенно посмотрел на него.
— Значит, мы уже проходили мимо этого дома. Боюсь, это шутки ледяных колдунов.
— Это не нравится и мне, — с тревогой сказал Гульни. — Думаю, что никто из нас не хочет оказаться в каком-нибудь царстве черной магии?
— Мне кажется, ты просто пугаешь нас, — хрипло усмехнулся Трольни.
— Мы должны поесть, — ласково сказал Морд. — Ты поможешь нам расправиться с этими утками? Тут их так много, что не составляет никакого труда поймать их.
— Я не имел намерения беспокоить вас, — Килгор сел и достал нож, — но гостеприимству скиплингов трудно отказать.
— С нашим удовольствием, — сказал Морд. — Не часто приходится встречать человека, столь осведомленного в колдовских делах.
— Я очень боюсь ночевать в этом доме, — тревожно сказал Герпир. — Вы уверены, что нам ничто не угрожает?
— Надеюсь, да, — сказал Норд, человек зловещего вида, все время морщившийся.
Это раздражало Килгора, но он был человек воспитанный, поэтому молчал.
Покончив с птицей, он сказал:
— Благодарю вас за гостеприимство. Спойте еще что-нибудь. Я слышал ваши голоса, когда был далеко в болоте, и сказал себе: какие хорошие певцы! Не споете ли вы еще песню?
Они переглянулись, как будто внезапно засмущались. Затем Герпир поперхнулся, позеленел и закашлялся.
Морд постучал его по спине и сказал:
— Герпир лучший певец. Теперь он не может петь, а без него нам не взять ни одной ноты, не сфальшивив. И кроме того, уже поздно. Я почти сплю.
Другие тоже начали зевать и сонно моргать.
— Нам пора ложиться. Путешественники встают рано.
— Да, это правда, — быстро сказал Килгор. — Но скажите мне сначала, откуда вы идете? Здесь можно встретить только тех, кто идет из Гардара.
— Мы идем на юг, — быстро сказал Герпир. — В Оксборроу.
— Там у нас родственники, — добавил Трольни.
— Но Херонесс вам совсем не по пути, — удивился Килгор. — Вам надо было идти от Нека прямо на восток, на Вильдфельд, а затем…
— Он хотел сказать — Колдбек, — заметил Гульни.
— Ну конечно, я ошибся, — сказал Герпир. — О чем я думаю?!
— И все же, — сказал Килгор, — вы не должны были попасть в это болото. Дорога разветвляется и ведет прямо на восток в Колдбек.
— Это верно, но мы не могли упустить случай полюбоваться красотами Херонесса, — объяснил Морд. — А теперь скажи нам, ты останешься на ночь? У нас целый дом, но только одна комната пригодна для ночлега. Одинокому путнику опасно бродить ночью по болоту.
— Действительно, — сказал Гульни. — Мы настаиваем. Я не припомню, чтобы у нас был еще такой приятный гость.
— Скажи, — начал Трольни, — а что ты слышал о том таинственном мече, который оказался в холле лорда Вальсидура? Один из его сыновей вытащил меч из дерева?
— Да, — смеясь ответил Килгор. — Но который из них, я не знаю.
— Но у него только один сын, — перебил его Норд.
— Это чудесное оружие, — продолжал Килгор. — Говорят, что Сурт сделает все, чтобы украсть его.
— Что же может меч? — спросил Морд. Остальные с напряжением ждали ответа Килгора.
— О, я всего лишь советник, и не знаю всего, — заговорил Килгор, любуясь собой. — Меч принадлежит эльфам, и его владелец может разрубить что угодно одним ударом. Меч сражается сам и его невозможно спрятать в ножны, пока он не попробует дьявольской крови. Это все, что я слышал о мече — закончил Килгор, поняв, что рассказывает слишком много и проявляет мало бдительности.
— О, действительно чудесный меч, — громко сказал Норд и заморгают. — Я полагаю, что тот, кто владеет им, так же могуществен, как сам Сурт.
— Конечно, если не больше, — уверенно сказал Килгор. — Теперь я готов ко сну. Покажите, где можно сложить мои вещи, и я не побеспокою вас больше.
Тотчас возле огня было очищено место, и Килгор лег. Остальные пятеро расположились ближе к двери. Вскоре огонь в очаге погас и только тлеющие угли освещали комнату. Но в полутьме ни одна пара глаз не была закрыта.
Килгор абсолютно не мог спать. Меч был у него под головой, и Килгор слышал непрерывные шелест и шуршание. «Крысы», — подумал он. Во всяком случае надеялся, что это крысы. Скандерберг был уверен, что дом заколдован. Но крысы не могут шептаться, а Килгор уловил слова:
«…заклинание… твердый, как лед… меч…» Насторожившись, он осмотрел старую большую кухню. Его пять компаньонов свернулись под плащами и спокойно храпели. Теперь он должен защитить их от дьявольских ледяных чудищ, которые проникли сюда. Это будет героический поступок, но юноша хотел бы, чтобы Скандерберг был рядом. Ведь у Килгора нет опыта в таких делах.
Задумавшись, он вдруг уловил возле себя какое-то движение, испугавшее его. Крыса или дух? Но нет, к нему что-то тянулось от Норда, который лежал ближе всех. Это была рука. Вероятно, он замерз, подумал Килгор, и ищет плащ во сне. Он поднялся, накинул покрывало на Норда, а сам закутался в свой плащ.
Остановившись, он крикнул:
— Скандерберг!
Повернувшись назад, он онемел от того, что предстало его глазам.
Вернее, от того, чего он не увидел.
Широкая сухая тропа, по которой он так бездумно шел, теперь исчезла. Вместо нее Килгор увидел бездонные черные ямы, предательские зеленые островки травы и тростника, прогнившие пни. Юноша посмотрел вперед и увидел тропу, которая так же манила его вперед.
А сзади тропы уже не было.
Внезапно обессилев, он опустился на корягу, а тьма уже сгущалась вокруг него. В темнеющем небе описывали невообразимые круги летучие мыши. Вокруг слышалось кваканье, завывание, рычание, хрипение. Что-то тяжело запрыгало к нему, и юноша решил, что лучше идти вперед — ведь должна же тропа вывести его из болота, и там он подождет Скандерберга.
И он поспешил вперед сквозь завесу густого тумана, радуясь тому, что тропа широка и по ней легко идти. Он вынырнул из тумана, но тут же вошел в еще более густое облако. Его окружал удушливый запах гниющих растений. Плотнее закутавшись в плащ, Килгор стиснул меч и с тревогой прислушался, не звенит ли он, предупреждая об опасности.
И тут же внезапно остановился. До него донеслись слабые голоса: кто-то пел. «Ундины», — с дрожью подумал он. Но нет, когда он вслушался в голоса, то понял, что это мужчины распевали радостную песню. Килгор весело пошел на голоса, предвкушая костер и безопасное место, где можно провести ночь.
Неплохо бы заиметь палку для защиты, подумал он, ведь это могут оказаться и грабители. Он подошел к крепкому молодому деревцу и наклонил его, чтобы обрубить. Со зловещим шипением ствол вырвался у него из рук и снова выпрямился. Другие деревья вокруг зашелестели листвой, их нижние сучья угрожающе потянулись к нему. Испуганный Килгор оставил эту затею.
Таинственное пение раздалось снова, теперь уже ближе. Он остановился и прислушался: пение было дружным и радостным, как будто собралась хорошая компания.
«Если певцы какие-нибудь монстры или колдуны, размышлял про себя Килгор, как могут они петь так радостно и весело? Отец говорил, что в их сердцах нет места веселью. Эти же поют, как подгулявшие жители Брандстока, простые, невинные, беззаботные люди.
Я должен выйти отсюда, если совсем близко живут люди. Интересно, как будет чувствовать себя Скандерберг, когда увидит, что я жду его? Нужно будет сделать вид, что очень зол, так как жду его почти целую вечность».
И он снопа быстро пошел вперед, не обращая внимания на звуки и тени вокруг него. В его голове были мысли только о бисквитах, жирном мясе, сладком вине и теплом костре. Он уже с радостью прощался с болотом, довольный, что с ним не произошло ничего ужасного с тех пор, как он потерял Скандерберга. А ведь прошло уже несколько часов.
Какая-то черная квадратная тень появилась между деревьями. Он видел окна и двери, освещенные изнутри. Огонь как бы приглашал его подойти. От дома тянулись восхитительные кухонные запахи, и ноги Килгора сами нашли к нему тропу. Он даже не заметил гниющую драконью голову на дверях и не узнал дома, где вороны свили свои гнезда на гниющей крыше. Глаза его были прикованы к теплому свету.
Подойдя к двери, он вежливо постучал. Тотчас же пение сменилось каким-то перешептыванием. Затем дверь широко раскрылась и голос воскликнул:
— Входи, входи, путник, я приглашаю тебя! Ты заблудился в болоте, мой друг?
Это был высокий морщинистый старик с надвинутым на глаза капюшоном. В полутьме Килгор не мог разглядеть его лица. Желтый свет в комнате создавался только огнем в маленьком кухонном очаге. Вокруг огня сидели четыре человека, еще более закутанные в плащи.
Они выглядели как путешественники — грязные, оборванные, и у каждого была грязная сума.
Они молча смотрели на Килгора. Не похоже, что они способны петь так весело.
Юноша смущенно пробормотал:
— Нет, я не заблудился. Я шел с другом, который потерялся. Сюда я забрел случайно.
— У тебя, вероятно, есть карта, — воскликнул первый человек.
— У нас была карта, но каким-то образом проклятый колдун испортил ее.
— О, неужели? — переглянулись сидящие вокруг огня.
— А ты уверен, что это был колдун, мой мальчик? — спросил первый, увлекая Килгора к стулу возле огня. — Я не слышал о таком в наши просвещенные времена.
— О, да, к несчастью, это правда, — сказал Килгор уверенно. — Вы, может быть, и не слышали, но ходят слухи о величайшем ледяном колдуне, сбежавшем из тюрьмы подземного царства. Его дьявольские миньоны захватили Гардар и правят уже шестьдесят пять лет. А теперь он начал завоевывать и опустошать Херонесс. Я знаю, что он хочет захватить Скарпсей.
Юноша кивнул, довольный произведенным эффектом. Все пятеро мужчин сидели молча, широко раскрыв рты. Затем они пришли в себя и покачали головами. Тот, что сидел ближе к огню — щуплый и какой-то болезненный — сказал:
— Я не верю. Скажи, откуда ты все знаешь? Или тебе рассказали эльфы?
— Можешь не сомневаться, все это правда, — сказал Килгор, уязвленный их недоверием и снисходительным вниманием. — Я не могу сказать, откуда знаю это, так как мне пришлось бы рассказать о многом важном, о чем нельзя говорить.
— Хорошо, — сказал человек и лукаво добавил:
— Мне кажется, он говорит о сбежавшем Сурте.
— О, вы знаете о Сурте? — удивленно спросил Килгор.
— Это не тайна, — сказал первый. — Об этом не знают лишь немногие.
То, что Сурт захватил Гардар и уничтожил множество людей, знают все. Мы все предполагали, что он двинется дальше на юг, за горы Трайдент и Череп. И мы знаем также, что эльфы и огненные колдуны делают все, чтобы остановить его и могущественную армию ледяных колдунов, которую он вызвал из мрачных глубин земли.
— Неужели? — пробормотал Килгор, пожирая глазами жарящуюся на огне утку.
— Откуда ты, парень? — спросил другой человек. — И как тебя зовут? Мы все из Вэйленесса.
— Килгор из Шильдброда. — Он торжественно поклонился. — Советник Вальсидура.
— Ясно, — сказал первый. — Я — Морд, а это мои компаньоны — Норд, Гульни, Герпир и Трольни. — Все они кивнули и пробормотали приветствия.
Килгор видел лица и побезобразнее, но не в таком количестве, хотя сломанные носы и волосатые бородавки не были редкостью.
Морд продолжал:
— Мы направляемся к Оксбарроу и решили провести ночь в этом брошенном доме. Мы очень рады пригласить тебя сюда. Ты сказал, что твой друг найдет тебя здесь?
— Конечно, если это Хэльфскнолль. — Килгор жадно смотрел на уток. Они уже стали золотистыми, стекающий жир трещал на огне… А запах…
— Но мы еще в самом сердце болот — сказал Морд. — А до места, о котором ты говоришь, день пути отсюда.
Килгор обеспокоенно посмотрел на него.
— Значит, мы уже проходили мимо этого дома. Боюсь, это шутки ледяных колдунов.
— Это не нравится и мне, — с тревогой сказал Гульни. — Думаю, что никто из нас не хочет оказаться в каком-нибудь царстве черной магии?
— Мне кажется, ты просто пугаешь нас, — хрипло усмехнулся Трольни.
— Мы должны поесть, — ласково сказал Морд. — Ты поможешь нам расправиться с этими утками? Тут их так много, что не составляет никакого труда поймать их.
— Я не имел намерения беспокоить вас, — Килгор сел и достал нож, — но гостеприимству скиплингов трудно отказать.
— С нашим удовольствием, — сказал Морд. — Не часто приходится встречать человека, столь осведомленного в колдовских делах.
— Я очень боюсь ночевать в этом доме, — тревожно сказал Герпир. — Вы уверены, что нам ничто не угрожает?
— Надеюсь, да, — сказал Норд, человек зловещего вида, все время морщившийся.
Это раздражало Килгора, но он был человек воспитанный, поэтому молчал.
Покончив с птицей, он сказал:
— Благодарю вас за гостеприимство. Спойте еще что-нибудь. Я слышал ваши голоса, когда был далеко в болоте, и сказал себе: какие хорошие певцы! Не споете ли вы еще песню?
Они переглянулись, как будто внезапно засмущались. Затем Герпир поперхнулся, позеленел и закашлялся.
Морд постучал его по спине и сказал:
— Герпир лучший певец. Теперь он не может петь, а без него нам не взять ни одной ноты, не сфальшивив. И кроме того, уже поздно. Я почти сплю.
Другие тоже начали зевать и сонно моргать.
— Нам пора ложиться. Путешественники встают рано.
— Да, это правда, — быстро сказал Килгор. — Но скажите мне сначала, откуда вы идете? Здесь можно встретить только тех, кто идет из Гардара.
— Мы идем на юг, — быстро сказал Герпир. — В Оксборроу.
— Там у нас родственники, — добавил Трольни.
— Но Херонесс вам совсем не по пути, — удивился Килгор. — Вам надо было идти от Нека прямо на восток, на Вильдфельд, а затем…
— Он хотел сказать — Колдбек, — заметил Гульни.
— Ну конечно, я ошибся, — сказал Герпир. — О чем я думаю?!
— И все же, — сказал Килгор, — вы не должны были попасть в это болото. Дорога разветвляется и ведет прямо на восток в Колдбек.
— Это верно, но мы не могли упустить случай полюбоваться красотами Херонесса, — объяснил Морд. — А теперь скажи нам, ты останешься на ночь? У нас целый дом, но только одна комната пригодна для ночлега. Одинокому путнику опасно бродить ночью по болоту.
— Действительно, — сказал Гульни. — Мы настаиваем. Я не припомню, чтобы у нас был еще такой приятный гость.
— Скажи, — начал Трольни, — а что ты слышал о том таинственном мече, который оказался в холле лорда Вальсидура? Один из его сыновей вытащил меч из дерева?
— Да, — смеясь ответил Килгор. — Но который из них, я не знаю.
— Но у него только один сын, — перебил его Норд.
— Это чудесное оружие, — продолжал Килгор. — Говорят, что Сурт сделает все, чтобы украсть его.
— Что же может меч? — спросил Морд. Остальные с напряжением ждали ответа Килгора.
— О, я всего лишь советник, и не знаю всего, — заговорил Килгор, любуясь собой. — Меч принадлежит эльфам, и его владелец может разрубить что угодно одним ударом. Меч сражается сам и его невозможно спрятать в ножны, пока он не попробует дьявольской крови. Это все, что я слышал о мече — закончил Килгор, поняв, что рассказывает слишком много и проявляет мало бдительности.
— О, действительно чудесный меч, — громко сказал Норд и заморгают. — Я полагаю, что тот, кто владеет им, так же могуществен, как сам Сурт.
— Конечно, если не больше, — уверенно сказал Килгор. — Теперь я готов ко сну. Покажите, где можно сложить мои вещи, и я не побеспокою вас больше.
Тотчас возле огня было очищено место, и Килгор лег. Остальные пятеро расположились ближе к двери. Вскоре огонь в очаге погас и только тлеющие угли освещали комнату. Но в полутьме ни одна пара глаз не была закрыта.
Килгор абсолютно не мог спать. Меч был у него под головой, и Килгор слышал непрерывные шелест и шуршание. «Крысы», — подумал он. Во всяком случае надеялся, что это крысы. Скандерберг был уверен, что дом заколдован. Но крысы не могут шептаться, а Килгор уловил слова:
«…заклинание… твердый, как лед… меч…» Насторожившись, он осмотрел старую большую кухню. Его пять компаньонов свернулись под плащами и спокойно храпели. Теперь он должен защитить их от дьявольских ледяных чудищ, которые проникли сюда. Это будет героический поступок, но юноша хотел бы, чтобы Скандерберг был рядом. Ведь у Килгора нет опыта в таких делах.
Задумавшись, он вдруг уловил возле себя какое-то движение, испугавшее его. Крыса или дух? Но нет, к нему что-то тянулось от Норда, который лежал ближе всех. Это была рука. Вероятно, он замерз, подумал Килгор, и ищет плащ во сне. Он поднялся, накинул покрывало на Норда, а сам закутался в свой плащ.