Браун Эрик. Нью-Йоркские ночи

   - Он окажется изолированным, - объяснил Веллман. - ЛИНкс не сможет снова загрузиться в Сеть, программа выследит его и убьет. ЛИНкс будет заперт в порабощенном им человеке, найти его - только вопрос времени.
   Холлидей прикрыл глаза. Завершение этого дела казалось линией горизонта, которая никогда не приближалась, как бы быстро ты ни двигался.
   - Мистер Веллман, - позвал от экрана один из инженеров. - Мы готовы, можно начинать первичное внедрение.
   Холлидей вяло поднялся и из последних сил поплелся за Веллманом к полудюжине инженеров, которые столпились вокруг панели управления, связанной с экраном на дальней стене офиса. Рядом на столике он увидел кофейник, налил себе чашку и прихватил с собой к экрану.
   - Операция осуществляется в две стадии, - пояснял тем временем Ральф. По сути, первая стадия - это обычная поисковая программа, а вторая - очень умный вирус, инициирующий разрушение. Он закодирован, так что ЛИНкс не обнаружит его, пока не станет слишком поздно.
   - Но если ЛИНкс фрагментирован в Сети... - начал было Веллман.
   В ответ Ральф энергично затряс головой:
   - Это не имеет значения. Джо учел такую возможность. Вирус способен расщепляться и все же оставаться эффективным. - Он о чем-то переговорил с другим инженером, потом продолжил:
   - Сейчас мы начнем разворачивать первую стадию. - Ральф указал на экран: - Мы увидим, когда будут выявлены все многочисленные составляющие ЛИНкса.
   Он кивнул инженеру, и тот вставил иглообразный кристалл в порт.
   Холлидей сделал глоток кофе и заметил, как дрожат руки.
   - Сколько это займет времени? - спросил Веллман.
   - Если все будет хорошо, то несколько минут, - отозвался Ральф, -г- А программа разрушения действует еще быстрее.
   Холлидей не сводил глаз со стенного экрана. На трехмерной картине крошечные военные танки входили в невероятно сложный лабиринт - такую графику выбрал Джо для наблюдения за поиском. В нижней части экрана находилась шкала, по которой двигалась синяя полоса, демонстрирующая проценты выполнения.
   Время от времени танки останавливались и начинали мигать красным цветом. Рядом с танком появлялось изображение скорпиона - значок, которым Джо обозначил искусственный интеллект по имени ЛИНкс.
   Индикатор шкалы достиг уже тридцати процентов и продолжал расти. Холлидей не отрываясь следил за событиями. Через минуту синяя полоса добралась почти до восьмидесяти процентов. Веллман бросил на Холлидея напряженный взгляд, успокаивающе кивнул.
   Казалось, на последние двадцать процентов потребуется целая вечность. Синяя полоса росла теперь чуть заметно, по миллиметру. На экране большинство танков уже мигало красным цветом. Остальные продвигались с величайшей осторожностью.
   Девяносто процентов... девяносто пять...
   - Может ЛИНкс нанести ответный удар? - спросил Холлидей.
   Ральф оторвал взгляд от экрана и рассеянно пробормотал:
   - Мы узнаем это, когда запустим наш умный вирус. Я практически уверен, ЛИНкс не сдастся без боя. Вопрос только в том, как он будет защищаться.
   Синяя полоса заняла все сто процентов. В лабиринте теперь все танки мигали красным. Все структуры ЛИНкса были успешно выявлены.
   Холлидей грустно улыбнулся:
   - Как это похоже на Джо - разработать вирус-убийцу на базе детской компьютерной игры.
   - Господи, как бы мне хотелось, - отозвался Веллман, - чтобы он увидел ее в действии.
   Ральф взял в руки второй кристалл, взглянул на Веллма-на, потом на остальных:
   - Ну что, мы готовы, джентльмены? - спросил он и вставил кристалл в порт.
   Холлидей ожидал, что танки просто начнут палить по изображениям скорпионов, представляющих ЛИНкс, а те будут взрываться по мере того, как компоненты искусственного интеллекта изживались из Сети.
   Однако атака оказалась значительно более наглядной.
   Секунду экран оставался темным, и Холлидею показалось, что возникли какие-то неполадки. Он оглянулся на инженеров, но, не увидев на лицах тревоги, успокоился.
   Потом экран взорвался калейдоскопом полыхающих цветов, на Холлидея лавиной обрушилась череда образов. Некоторые удерживались на экране две-три секунды, другие лишь на мгновение загорались цветной вспышкой. Холлидей щурился, чтобы разглядеть детали. Вот короткая серия ярких взрывов, ослепительных и скоротечных, потом несколько секунд покоя. Холлидей видел, что по зеленому лугу движется танк, совсем как на сайте в виртуальной реальности. Танк вовсю палит по отступающему скорпиону, а тот время от времени оборачивается, безуспешно пытаясь достать противника ядовитым хвостом.
   Картина исчезла, сменившись другой. В течение трех секунд на экране бушевала настоящая блицбаталия. Глаза Ходлидея уже привыкли мгновенно различать образы танков и скорпионов, он умудрялся охватить взглядом сразу несколько эпизодов боя. Кругом были танки, ползущие по различного вида ландшафтам. Танки вели непрерывный огонь, скорпионы отступали.
   В нижней части экрана другая синяя полоса показывала, как таяла шкала с процентами, но только совсем не так быстро, как прежняя. Битва все разгоралась, ЛИНкс не собирался сдаваться без боя. Минуты бежали, энергичное наступление мельтешащих фигурок замедлилось. Холлидей видел, что уничтожается все больше компонентов ЛИНкса и теперь графика просто уделяет внимание отдельным эпизодам сражения.
   Синяя полоса выросла уже до девяноста пяти процентов. Холлидей смотрел, как на фоне причудливого кораллового лабиринта один из танков расправляется с закованным в металлические доспехи скорпионом. Поле зрения переместилось, теперь Холлидей видел другой танк, на сей раз стрелявший в своего врага среди пейзажа, сложенного из математических уравнений.
   Веллман схватил его за руку и указал на синюю полосу. Вот указатель дополз до девяноста девяти процентов и двинулся дальше. Холлидею казалось, что теперь синяя полоса занимает все сто процентов шкалы.
   На экране сейчас оставалась только одна сцена: последняя битва между программой Джо Косинского и сотворенг ным им монстром.
   События демонстрировались с позиции танка, как будто камера располагалась за спиной у водителя. Танкист взмахнул рукой, словно при кавалерийской атаке, и танк рванулся вперед, сквозь вихри красноватого песка этого пустынного ландшафта. По курсу то и дело мелькал скорпион, удирающий по череде бесконечных дюн. Танк прибавил ходу, время от времени испуская залп при виде скорпиона.
   Наконец дюны сошли на нет, превратившись в широкую и плоскую равнину. Холлидей убеждал себя, что все это - лишь визуальное отображение событий, имеющих место в Сети, битвы двух пакетов информации, где-то там, в таинственном далеке. Но мозг не вмещал подобную мысль. Сражение, проходящее у него на глазах, было куда более реальным.
   Танк выполз из-за последней дюны и двинулся к скорпиону. Тот развернулся к противнику, сверкая серебристыми щитками и угрожающе занеся хвост. Танк дал залп и промахнулся, и тут скорпион ответил. Холлидей видел, как изогнувшийся аркой хвост испустил рубиновый луч лазера, луч ударил в танк и отбросил его назад. Танк ответил канонадой, одно из ядер угодило в скорпиона, и в воздух взлетели серебристые чешуйки панциря. Скорпион снова выстрелил, не попал, танк рванулся вперед для последнего удара. Скорпион, ЛИНкс, лежал на брюхе в пурпурном песке пустыни. Искалеченный хвост бессильно распростерся на земле, несколько сохранившихся ног отчаянно скребли землю.
   Командир подался вперед к смотровой щели, взмахнул рукой, и ядра градом разнесли скорпиона в сверкающую на солнце пыль.
   Синяя полоса в нижней части экрана сменилась бегущей строкой: Миссия завершена! Миссия завершена! Миссия завершена! Снова и снова.
   Потом танкист обернулся, посмотрел с экрана и снял защитные очки. Победно подняв руку, им улыбался Джо Ко-синский.
   Экран погас, в воздухе повисло странное ощущение незаконченности, но Ральф вдруг радостно завопил и бросился обнимать стоящего рядом инженера, тогда подключился и Веллман. Он шел от одного специалиста к другому, пожимал протянутые руки, бормотал поздравления.
   Холлидей отошел к окну и стал смотреть в темноту. Странное волнение сдавило грудь. Освещенные улицы ночного Манхэттена громадными спицами убегали вдаль, как разноцветные следы трассирующих пуль. Перед глазами вновь возникло лицо Джо, его победная детская улыбка. Да он и был ребенком.
   Кто-то подошел и тронул его за плечо. Веллман.
   - Мы почти победили, Холлидей. Сыщик кивнул и поднял глаза.
   - Да, теперь это только вопрос времени. Осталось отыскать раба, отозвался он. - Но скольких он еще успеет убить, прежде чем удастся его схватить?
   - Можно начать с установления личности этого человека, - предложил Веллман. - Это не служащий КиберТек. Имплантаты были только у Найджерии и Ривза. Это кто-то из других кибер-индустриальных концернов.
   - Каких? Тайдманн? Мантони? Веллман ответил ему твердым взглядом.
   - Как мог ЛИНкс попасть в ВР Мантони, Холлидей? Джозеф утверждал, что это закрытая, безопасная система.
   - Он явился в систему Мантони, чтобы убить Джо, значит, он имел доступ в мозг кого-то из служащих Мантони, кому тоже произвели имплантацию. Холлидей замолчал. Что-то шевельнулось в его памяти, но он сказал себе, что Барни ведь убил мужчина. Что за стереотипное мышление, черт возьми! Разумеется, убийца Барни воспользовался маской!
   - Холлидей, - окликнул его Веллман. - Что с вами?
   В этот момент Холлидей вспомнил встречу с работником фирмы Мантони, имеющим наноцеребральный интерфейс.
   - Думаю, что я знаю, кто этот человек, - сообщил он потрясенному Веллману. - Это женщина. Женщина по имени Киа Йохансен.
   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
   Весь день, превозмогая растущее отчаяние, Анна искала свою возлюбленную.
   Проснувшись утром, она увидела, что Киа по-прежнему нет. Квартира без нее казалась клеткой, из которой навсегда упорхнула птица. Этот образ не оставлял ее все время, покуда она металась по их общим излюбленным уголкам города. Может, потому Киа и ушла. Ее жизнь с Анной, их отношения стали слишком тягостными, обязывающими. У нее начала развиваться клаустрофобия. Очевидно, образ клетки возник не напрасно, Киа чувствовала себя в плену и решила вырваться на свободу. Вот она и ушла. Прекрасная, экзотическая птица расправила крылья и улетела.
   Выразительная метафора, девушка, говорила себе Анна, но, видно, так оно и есть. В последнее время все у них было хорошо, никаких причин для такого ухода. Как это на нее не похоже! Молчать, скрывать свои тревоги. Раньше они обсуждали любую мелочь. Анна знала свою возлюбленную не хуже, чем себя самое.
   Все началось позавчера, в ВР-лаборатории у Мантони. С самого инцидента в резервуаре Киа стала задумчивой и мрачной. Говорила, что работает над техническим вопросом, но прежде служебные проблемы никогда не влияли на их отношения.
   Днем, пока Анна совершала патрульный обход баров и кафе в Гринвич-Вилладж, ей в голову пришла тревожная мысль. А вдруг что-то произошло с нейроимплантатом Киа? Вдруг это подействовало на ее разум? Может, туда проник какой-нибудь вирус и вмешивается в процесс мышления? Ведь очевидно, что уже пару дней Киа ведет себя совсем несвойственным ей образом... Анна пыталась засунуть эту мысль на задворки сознания, но она настойчиво возвращалась и возвращалась.
   Весь день, а потом и вечер, когда угроза снегопада обернулась реальностью и метель закружила по улицам, Анна вытаскивала пустые билеты во всех барах и кафе, куда заглядывала. Она навестила общих друзей в окрестностях, позвонила тем, кто оставил город и обосновался в штате. Никто Киа не видел. В ответах друзей Анна начала ощущать нечто вроде сочувствия: всем им довелось перенести нечто подобное, и они вполне ее понимали. Они тоже теряли возлюбленных и познали горечь поисков сбежавшей подруги.
   Анне хотелось объяснить, что здесь другое, что Киа больна, ей нужна помощь, медицинская, психиатрическая, даже техническая, черт возьми! Но она ничего не сказала, просто выдержала все улыбки и утешения и продолжила поиски.
   Потом ей повезло. Она заглянула в Сохо, к Вэл, там частенько встречались альтернативные женщины. Расспросы привели к одной из сестер, та видела, как Киа входила днем в КомСтор на Бродвее. Если Анна поспешит, то может успеть туда до девяти, когда там закрывают.
   Она взяла такси, добралась до КомСтора, почти вбежала туда, ожидая, что Киа сидит, подключившись к одному из терминалов. Внутри было пусто, заведение закрывалось, только трое клиентов напряженно смотрели в экраны. Разочарование оказалось таким сильным, что Анна ощутила его как физическую боль.
   Она вернулась в Ист-Вилладж, зашла в бар, заказала пиво и села в одиночестве у окна. Если ей удастся отыскать Киа и помочь ей, все снова станет хорошо. Если она, Анна, вернет любимую женщину, то никогда больше не станет рисковать своим счастьем, отдавая все силы романам, которые не желают продаваться.
   Неужели она слишком много времени уделяла работе? Ведь частенько бывало, что, когда Киа возвращалась домой, Анна была занята своей книгой и времени поговорить не оставалось. Если Киа вернется, говорила себе Анна, все будет иначе. Она будет меньше писать, больше времени уделять подруге.
   А может, и вообще пора закончить с романами? Рукопись, над которой она сейчас работает, ничем не лучше других, отвергнутых издательствами за эти восемь лет. С чего это она взяла, что эта, в отличие от девяти предыдущих, завоюет наконец одобрение редактора?
   От пива настроение сделалось еще более мрачным. Если она отступит сейчас, то никогда не добьется успеха. Она просто станет писать днем, когда Киа на работе, а вечера оставит для подруги. Анна быстро допила пиво и отправилась домой.
   Открыла дверь подъезда, поднялась по лестнице, медленно открыла дверь, сознавая, что все время тешилась слабой надеждой вернуться и обнаружить, что Киа, полная раскаяния и сожаления, уже здесь. Но, входя в холл и слушая, как гулко колотится сердце, Анна поняла, что это самообман. В квартире витал дух пустоты и отчаяния.
   Она прошла по комнатам, надеясь обнаружить какой-нибудь признак, что Киа была здесь во время ее отлучки. Потом вернулась в гостиную, прихватив бутылку вина, проверила e-mail. Может, Киа все-таки решила связаться с ней...
   В почте ждало лишь одно сообщение, от Фелисити. Съемки прошли отлично, сможет ли она днем заглянуть в студию? Завтра последний съемочный день, потом вечеринка* Анна ответила, что работает над книгой и приехать не сможет. Потом рухнула на диван и сделала большой глоток вина.
   Через минуту стенной экран издал музыкальный сигнал вызова. Ее сердце едва не выскочило из груди.
   - Экран на прием!
   Экран засветился, но появилась не Киа, а приятная блондинка на фоне огромного офиса. Откуда бы она ни говорила, ясно, что это не Нью-Йорк: солнце вливалось широким потоком в окна у нее за спиной.
   - Хэлло, Анна. Анна Эллисчайлд? Анна поджала ноги.
   - Привет.
   - Я - Элизабет Макензи, редактор "Ту Ворлд Пресс", в Сиэтле.
   Анна мигнула. В это самое "Ту Ворлд Пресс" пять месяцев назад она отправила по электронной почте один из своих романов и ждала обычного отказа. Сейчас она смогла лишь тихонько кивнуть, не смея ни на что надеяться.
   - Я пыталась связаться с вашим агентом, - продолжала женщина, - но до нее никак не доберешься. Надеюсь, вы не возражаете, что я обратилась непосредственно к вам?
   - Нет... Вовсе не возражаю.
   Макензи показала толстую стопку гранок:
   - У нас здесь, в "Ту Ворлд", всем очень понравилось "До Персефоны". Счастлива, что могу сделать вам предложение о покупке прав на публикацию в Америке.
   Анна воспринимала слова, но не могла в них поверить.
   - Я... извините... Макензи улыбнулась.
   - Боюсь, что мы можем предложить только десять тысяч долларов плюс семь с половиной процентов потиражных, но знаете, мы - развивающееся, перспективное издательство, у нас печатаются известные авторы. - Она помолчала. - Мы гордимся качеством своей литературной продукции. "До Персефоны" будет ценным дополнением наших планов. Вы что-нибудь еще писали, Анна?
   Она открыла рот, чтобы ответить, но слова отказывались материализовываться. К тому же из глаз вдруг покатились слезы. Она кивнула.
   - Еще восемь или девять романов. Это... это первое предложение.
   - Прекрасно. Я бы с удовольствием прочитала эти вещи. Может быть, вы сумеете прилететь сюда через недельку-другую?
   - Замечательно. С радостью.
   - А пока я через день-два отправлю контракт вашему агенту. С нетерпением буду ждать личной встречи.
   - Да, да... Спасибо.
   Элизабет Макензи улыбнулась и прервала связь. Целых пять минут Анна сидела не двигаясь и тупо уставившись на экран. Наконец она проговорила:
   - Экран, повторить последнее сообщение.
   Экран засветился. Элизабет Макензи снова ей улыбалась. Сейчас она казалась не просто привлекательной, а неотразимо прекрасной!
   - Хэлло, Анна. Анна Эллисчайлд?
   Она прослушала все с начала до конца, а потом повторила еще раз. Теперь ей хотелось, чтобы у нее не был такой удивленный голос, чтобы она не выглядела как оробевшая школьница, которую директриса хвалит за конкурсное сочинение.
   Столько лет она мечтала об этой минуте, была уверена, что будет прыгать и скакать от счастья, но сейчас испытывала только спокойное удовлетворение, с горечью ощущая, что ей чего-то не хватает. Если бы Киа была рядом и разделила с ней эту радость!
   Экран снова издал мелодичное треньканье. Анна села, не смея надеяться, что на сей раз это будет ее возлюбленная.
   - Экран на прием!
   Экран осветился. Анна разочарованно заморгала. Ей улыбалась хорошенькая девушка-китаянка. Анна напрягла память, уверенная, что она наверняка запомнила бы человека такой необычной внешности.
   - Здравствуйте.
   - Хэлло, Анна? Анна... - Девушка читала имя на визитной карточке. Эллисчайлд?
   - Да, это я. Чем могу помочь?
   - Вы меня не знаете. Извините, что звоню так поздно, но я тут неподалеку, и вот подумала, может быть, вы согласитесь уделить мне время?
   В смущении Анна отрицательно покачала головой:
   - Извините... Мы с вами встречались?
   - Нет, меня зовут Ким Лонг. Я живу с вашим братом, Холом.
   - А... Понимаю. - Она внимательнее вгляделась в лицо китаянки. - У него все в порядке?
   Ким улыбнулась.
   - Да, да. Все прекрасно. Он так много работает. Вы знаете? Все время на работе.
   - Чем я могу вам помочь, Ким?
   - Я хотела встретиться с вами, чтобы обговорить сюрприз для Хола. Знаете, на следующей неделе ему исполнится тридцать пять. Вот я и подумала, хорошо бы устроить вечеринку, с сюрпризом, пригласить друзей, может, устроить небольшой обед...
   - Ну что ж. Неплохо. Я считаю, это прекрасная мысль.
   - А может, вы придумаете что-нибудь поинтереснее? Нельзя ли мне зайти к вам поговорить?
   Анна засомневалась. Первым импульсом было - отказать, провести вечер в одиночестве, предаваясь жалости к себе. Но тут заметила, что уже кивает:
   - Да, да, разумеется. Я только что получила хорошее известие. С вами и отпразднуем, вы будете первой. У вас есть адрес?
   Ким Лонг показала карточку:
   - Здесь написано. Буду у вас через пять минут, о'кей? Экран погас. Анна пожала плечами: почему бы и нет?
   Скорее всего в ближайший час она узнает о брате больше, чем если бы проговорила целую неделю с ним самим.
   Через несколько минут зазвонил дверной колокольчик, и Анна провела Ким в гостиную. В жизни Ким оказалась еще миниатюрнее и изящнее, чем на экране.
   - Ах, - восхитилась Ким, проходя в гостиную, - чудесная комната, очень красиво. Сильный ток положительного цы, вы чувствуете, Анна?
   Анна в недоумении уставилась на миниатюрную девушку: - Цы?
   - Положительная энергия. - Она обвела рукой комнату. - Все вещи расставлены правильно. Диван, письменный стол... Вы здесь работаете?
   Анна кивнула:
   - Да, тут я пишу.
   - Компьютер у западной стены, - глубокомысленно заметила Ким. - Думаю, вам сопутствует успех. Это счастливая комната.
   Анна улыбнулась.
   - Сегодня вечером я узнала, что мне удалось продать свою первую книгу. Можно предложить вам стакан вина?
   - Да, спасибо. - Ким улыбнулась. - Вы писательница? Неужели правда пишете книги?
   Анна снова кивнула, сама себе не веря.
   - Настоящая писательница, - подтвердила она, разливая вино в два бокала, потом спросила:
   - Ким, вы можете, глядя на эту комнату, сказать, буду ли я счастлива в любви?
   Сложив губы бантиком, Ким внимательно огляделась.
   - В юго-западном углу надо добавить света, сверху. - Она указала на потолок. - А в юго-западном углу спальни поставьте фигурку утки, о'кей?
   Анна улыбнулась:
   - Можно попробовать, Ким. Спасибо.
   Она передала Ким бокал с вином, и они сели рядышком на диван. Анна подобрала под себя ноги и сидела, любуясь смуглым совершенством почти детского лица девушки.
   - Как давно вы знаете брата?
   - Десять месяцев. Мы познакомились в одной из моих точек питания. Я смотрела на него несколько недель, но он ни разу не заметил, как я им интересуюсь. Вы же понимаете, каковы мужчины. Они видят только то, что под носом. Вот мне и пришлось бегать за ним, чтобы он наконец заметил.
   Анна покачала головой:
   - Это на него похоже. Вы счастливы с Холом?
   - Я счастлива с ним и всегда ему это говорю, но он почти никогда не говорит мне, что любит меня, если только я сама его не заставлю. - Она вздохнула, выражая смирение. - Вы же знаете этих мужчин, - продолжала Ким. Вы замужем, Анна?
   - Э... Нет. Не замужем.
   - И нет друга? Анна улыбнулась.
   - Сейчас нет. Видите ли... - Она помедлила, не зная, как сформулировать мысль. - Разве Хол никогда обо мне не рассказывал?
   - Хол никогда ничего не рассказывает о своей жизни. Иногда мне кажется, его память просто ветром сдуло. - Ким приподняла бокал. - Поздравляю с первой книгой, Анна!
   - Боже мой, спасибо. - Она совсем уже собралась рассказать Ким, что у нее никогда не было друга-мужчины, но тут снова зазвонил дверной колокольчик. Анна подскочила, едва не пролив вино.
   - Простите, я сейчас буду. - И бросилась через холл к двери. Боже, пусть это будет Киа...
   Дверь распахнулась.
   Киа привалилась к косяку и смотрела куда-то мимо Анны.
   - Господи, ты и не представляешь, как я беспокоилась... - Анна замолчала. Рука Киа безвольно висела вдоль тела, рукав промок от крови.
   - Киа... Что... - Она бросилась к подруге, раскрыв объятия. Анна знала, что должна чувствовать себя преданной, должна сердиться, но единственное, что она сейчас действительно ощущала, - это страх и неимоверное облегчение.
   Анна хотела притянуть Киа к себе, но та сопротивлялась. Оттолкнув Анну, она посмотрела на нее ледяным взглядом.
   - Киа, дай я тебе помогу. Что происходит? У тебя рука... Киа, не обращая внимания на подругу, прошла в холл, потом в гостиную.
   Анна поплелась следом, чувствуя, как на глазах закипают слезы.
   Увидев Киа, Ким Лонг нервно вскочила. Контраст между миниатюрной китаянкой и высоченной чернокожей афро-американкой поражал воображение.
   - Киа, познакомься, это Ким, - начала было Анна, но Киа проигнорировала и эти слова. Не взглянув на Ким, она прошла через комнату.
   Потерянная и беспомощная Анна смотрела, как Киа с трудом уселась во вращающееся кресло перед компьютером. Из внутреннего кармана вязаного жакета она что-то достала - толстый провод со штекером. Один конец Киа вставила в компьютер, второй - в гнездо с правой стороны своего черепа.
   Анне хотелось закричать, предупредить Киа, что она губит свое здоровье. Она бросила быстрый взгляд на Ким, та с удивлением наблюдала за этими странными манипуляциями.
   - Может... - начала Ким. - Думаю, мне сейчас лучше уйти.
   Анна сама поразилась своей реакции:
   - Нет, ну пожалуйста. Прошу вас, останьтесь. - Она не понимала, зачем ей понадобилось общество этой девушки в такой момент, ведь не боится же она Киа? Но потом, решив быть честной до конца, Анна задумалась: почему, черт возьми, она так напугана?
   Киа, вставив штекер в наноцеребральный интерфейс у себя в голове, теперь была подключена к компьютеру. Ее длинные пальцы метались по клавиатуре, на экране, строчка за строчкой, бежали непонятные формулы.
   Вдруг терминал испустил жуткий свист, тоскливый механический вопль, и Киа обмякла в своем кресле, длинные ноги вытянулись и замерли. Глаза ее закатились, остались одни белки. Из широко открытого рта вырвался протяжный стон.
   Уголком глаза Анна видела, как Ким, не сводя глаз с чернокожей женщины, одним глотком допила вино. Механическим жестом Киа вырвала шнур из гнезда на черепе и взглянула на Анну с такой бешеной злобой, что у той от страха подкосились ноги.
   - Что случи... - запинаясь, начала она.
   - Они меня почти убили! - заорала Киа. - Мои части, части целого! Они все мертвы! Я в изоляции! Не могу вернуться! Ты что, не понимаешь, я в тюрьме! - Она стала дико озираться, переводя бешеный взгляд с Анны на Ким и обратно.
   Анна схватилась за голову, пытаясь проникнуть в смысл ее слов.
   Взгляд Киа снова вернулся к Ким, в нем вспыхнул странный огонь, нечто похожее на узнавание.
   - Кто это? - резко спросила она.
   Анна пыталась ответить, голос предательски дрогнул: оказывается, она плачет.
   - Киа, это Ким, мой брат... - Она не успела закончить предложение.
   С поразительной скоростью Киа выпрыгнула из кресла, сделала гигантский скачок и, прежде чем Анна успела ее остановить, прыгнула на Ким и схватила девушку за горло. Правой, увечной рукой она умудрилась достать что-то из кармана жакета и приставить этот предмет к виску Ким.