Браун Картер. Мэвис и супершпионы

   — Что я должна сделать?
   — Послушать.
   Не теряя времени, Фрэнк вытащил из шкафа чемодан, а из чемодана — свой идиотский «телескоп»:
   — Это направленный микрофон.
   Он установил треногу возле окна, поставил на нее «телескоп» и выдвинул конец трубки в щель между шторами. Я увидела, что у «телескопа» есть наушники. Фрэнк надел их и начал крутить какие-то ручки. Настроив прибор, он снял наушники и удовлетворенно кивнул:
   — Все в порядке. Наши знакомые вернулись к себе. Как, вы говорите, их зовут?
   — Тино и Марти. Длинный и короткий. Чернявый и белобрысый. Все, как в кино.
   Фрэнк призадумался и пожал плечами:
   — Что-то не припоминаю таких. Наверное, Центральная бригада набрала новеньких. Эта банда ищет криминальные таланты прямо на местах... Вот что, Мэвис, наденьте наушники и послушайте, о чем гангстеры говорят. Потом перескажете мне. Это очень важно. А я тем временем соберу вещи.
   Надо ли говорить, с каким любопытством надела я наушники! Голоса зазвучали так явственно, будто собеседники находились на расстоянии вытянутой руки. А между тем Марти и Тино были в соседнем доме, в двухстах ярдах, не менее.
   — ...продолжит на вилле. Это то, что нужно. Там мы легко доберемся до него.
   Голос я узнала сразу: он принадлежал этой противной дылде Тино.
   — А охрана? — пробормотал Марти.
   — Что охрана, если Его высочество обожает баб! — хмыкнул Тино. — Любит, сукин сын, европеек, и особенно блондинок.
   — Да ты прав! — Марти рассмеялся. — Красотка ночью останется с ним тет-а-тет и кое-что сделает для нас.
   — Главное — подсунуть ему в постель нашу красотку, — холодно сказал Тино, сделав упор на предпоследнем слове. — И тогда...
   — Погоди! — раздался встревоженный голос Марти. — Дай-ка мне бинокль.
   Я услышала какое-то шуршание и пыхтение. Потом Марти проворчал сквозь зубы:
   — Скотина Фрэнк снова взялся за свое... Опять торчит микрофон! Все! Мне это надоело!
   Я сбросила наушники и крикнула Фрэнку:
   — Они увидели ваш «телескоп». У Марти есть бинокль!
   Мистер Жордан кинулся на меня, как изголодавшийся самец, и сбил с ног. Я упала и снова сильно ударилась. Ну что за мужчины попадаются бедной Мэвис! Что у них на уме в самый неподходящий момент!
   — Пока я, сидя на полу, потирала свои бока, Фрэнк складывал «подслушку».
   — Пора кончать! — услышала я его бормотание. — Парни, чего доброго, влепят пулю через окно, и будут правы. Какой я осел, что давно не смылся из этого треклятого отеля.
   — А как же я?
   — Вот что, Мэвис... Сами впутались — сами и выпутывайтесь!
   Ничего себе разговорчики, и это после того, как я работала на ЦРУ, можно сказать, целых пять минут!
   — Но позвольте...
   Раздался странный звук: что-то тренькнуло. Потом тренькнуло еще раз. Я вертела головой и ничего не могла понять. Третий раз тренькнуло, и тут я не выдержала:
   — Что это, Фрэнк? Стекло лопнуло?
   Фрэнк Жордан предпочел промолчать. Он стоял покачиваясь на носках и таращил на меня остекленевшие глаза. Руки его висели вдоль тела, как плети. Вдруг колени Фрэнка подогнулись и он упал на пол, как бесчувственный чурбан.
   Я еще раз посмотрела вокруг и заметила в откинутой крышке чемодана круглую дырочку. Такая же дырочка была в дверце шкафа. А где третья? Ведь странный звук — теперь я понимала, что стреляли через окно, — прозвучал трижды.
   Третья пуля застряла в затылке секретного агента. Кровь уже заливала воротник Фрэнка — безнадежного мертвеца.
   Я сидела на полу, не в состоянии сдвинуться с места. У меня даже не было сил упасть в обморок.
   В дверь негромко постучали. Ну вот, сейчас гангстеры отправят меня вслед за Фрэнком туда, откуда не возвращаются. Я умру в чужом городе под чужим небом, и мой труп растащат на сувениры безмозглые «щипуны». Я заплакала. Это была тихая истерика: слезы струились по моим щекам, но ни одного всхлипа не вырвалось из моей груди. Я смотрела, как дверь отворяется и в мою комнату входит мужчина. Высокий, совсем, как Фрэнк. Странно, что я еще могу о чем-то думать в такую минуту.
   Лицо незнакомца имело тот шоколадно-золотистый оттенок, который выдавал в нем жителя солнечного юга. Голубые глаза, яркие, как небесный свод, слегка припухлые чувственные губы...
   — Ну, и долго вы будете любоваться мной? — спросил он насмешливо и скользнул взглядом по трупу. Увиденное его не обескуражило: ясное дело, разве убийцу пугают мертвецы?!
   — Не тяните, — вздохнула я. — Убейте меня поскорее. Марти и Тино скажут вам спасибо за то, что избавили от хлопот.
   — Марти и Тино? Кто такие?
   Только теперь я обратила внимание на его английский выговор. Голос незнакомца звучал мягко, акцент делал речь еще более приятной.
   — Вы не знаете, кто эти подонки?! Так я вам и поверила! Марти и Тино работают на Центральную бригаду. Они стреляли вон из того дома. Они убили Фрэнка!
   Незнакомец посмотрел на мертвеца более пристально. Прежде чем подойти к нему, он закрыл дверь на ключ.
   — Да, ваш дружок мертв, — сказал он. — Как это произошло?
   — Он собирал вещи, а я вместо него должна была послушать, о чем говорят эти мерзавцы из дома напротив. Потом я услышала, что они заметили эту штуковину, — я кивнула на микрофон, который лежал в чемодане и был залит кровью. — Крикнула Фрэнку, что нас засекли. Он толкнул меня на пол и сказал, что гангстеры могут стрелять через окно. Стал укладывать свою злосчастную технику в чемодан. И вот... — я тяжело вздохнула. — Впрочем, вы сами все знаете — раз из одной команды с убийцами!
   — С этой командой у меня нет ничего общего, — возразил незнакомец. — Но если ваш дружок предполагал наличие у своих врагов винтовки с телескопическим прицелом, то нам лучше уйти из комнаты. Не исключено, что эти Марти и Тино придут посмотреть на результаты своей пальбы.
   «Шоколадный парень» помог мне подняться. Его сразу же привлек мой пеньюар. Взглянув на кружева, незнакомец вздохнул:
   — Сожалею, синьорина, но вы вряд ли сможете далеко уйти в этой одежде.
   — Я могу переодеться. Мой номер рядом.
   — Что же вы раньше не сказали!
   Он увлек меня за собой, а, когда мы оказались в моей комнате, тщательно запер дверь на ключ, а ключ положил себе в карман. Я уже поняла, что в городе Риме все мужчины, прежде чем остаться с дамой наедине, поступают именно таким образом. Меня всегда это мало беспокоило, но сейчас я не знала, что движет незнакомцем, каковы его намерения, и поэтому немного нервничала. И еще я переживала смерть Фрэнка Жордана. Его труп лежал недалеко, за стеной...
   — Бедный Фрэнк! — сказал незнакомец, и я вздрогнула: он как будто прочел мои мысли. — Вы были хорошо знакомы с ним?
   — Нет. Виделись пару раз в коридоре, а познакомились часа полтора тому назад.
   Не знаю почему, но я ему все рассказала. Незнакомец смотрел на меня внимательным ласковым взглядом, его акцент действовал так успокаивающе, а улыбка так располагала к общению... Правда, присмотревшись, я заметила, что в этой улыбке есть и нечто отталкивающее, волчье. Но, быть может, причиной тому — мой нескромный пеньюар?
   Когда я закончила рассказ, парень поднял брови и заявил, что Фрэнк водил меня за нос.
   — Не переживайте: мистер Жордан не был секретным агентом ЦРУ.
   — Кто же он?
   — Частный детектив, которого нанял я. Мне нужно было кое-что узнать. Сами понимаете, я не всегда и не везде могу «светиться»...
   — Тогда кто же вы?
   — Сотрудник «Интеллидженс сервис». — Голос незнакомца стал глухим, лицо посуровело. — Я хотел узнать от вас о последних минутах Жордана. Спасибо, что вы мне обо всем рассказали. Естественно, я желал бы, чтобы и впредь вы были моим союзником, а не противником. Если итальянская полиция узнает, что я каким-то образом замешан в этом деле, у меня могут быть неприятности.
   — Понимаю... А что для вас делал Фрэнк?
   — Я давал ему некоторые поручения... Ну вот, например... Узнав, что в этом доме, — агент указал на дом напротив, — одну из квартир занимают парни из Центральной бригады, я попросил Фрэнка поселиться в отеле и с помощью специальной аппаратуры послушать, о чем они говорят. Но, увы, Фрэнк плохо справился с заданием. Мне будет очень трудно составить рапорт и отчитаться перед начальством за потраченные деньги.
   — Что деньги, когда там, за стеной, лежит мертвый человек! — в сердцах воскликнула я.
   Незнакомец цинично пожал плечами:
   — Все мы смертны...
   — В таком случае, Марти и Тино легко отправят нас вслед за Фрэнком. Вы ведь сказали, что они явятся проверить, метко ли стреляли.
   — Но их ведь нет! А если они не появились в первую минуту, то значит решили не рисковать. Спрятались, затаились... Им ведь тоже ни к чему разборки с полицией. Кстати, мы избежим неприятных разговоров в участке, если окажется, что нас в номере мистера Жордана не было.
   — Но мы там были!
   — Нет. Два часа назад мы познакомились с вами в ресторане и все это время провели за едой и выпивкой.
   — Неплохая идея, — пробормотала я.
   — Все мои идеи находятся на дне этого портсигара, — мой собеседник раскрыл изумительный платиновый портсигар, вытащил сигарету и щелкнул золотой зажигалкой. Он делал это не торопясь, явно наслаждаясь красивыми вещами.
   — Какая еще идея посетила вас?
   — Все та же: вам надо переодеться. Ужинать в ресторане в таком виде не принято.
   — Разумно, — хмыкнула я.
   Я прекрасно понимала: помочь Фрэнку ничем не могу. Значит, надо думать о себе. Ужин в ресторане... Неплохо придумано!
   — Пожалуйста, выйдите в коридор, пока я буду переодеваться.
   — Нет, не годится, — агент выпустил колечко дыма и покачал головой. — Кто-нибудь из постояльцев заметит меня и запомнит время. Переодевайтесь при мне.
   — Вы хотите сказать, что достаточно хорошо знакомы с обнаженной натурой?
   Вместо ответа он ухмыльнулся, как кот. Я ужасно оскорбилась.
   — А ну-ка отвернитесь! И не вздумайте подсматривать.
   — Не ожидал, что вы так консервативны, — вздохнул он. — Мне казалось, что раскованность — ваша лучшая черта...
   Я поджала губы и уставилась на него в упор. Еще раз вздохнув, молодой мужчина нехотя повернулся к двери. Сбросив пеньюар, я облачилась в бежевую расклешенную юбку и белую шелковую блузу. Это мой самый любимый наряд, в котором можно идти куда угодно, даже в ресторан. Причесавшись и подкрасив губы, я разрешила новому знакомому повернуться. Мужчина оглядел меня с ног до головы и одобрительно поднял вверх большой палец.
   Судьба нам благоприятствовала: ни в коридоре, ни в лифте мы не встретили ни души. А вскоре уже сидели в уютном ресторанчике на виа Венето. Играла музыка, блестели украшения на дамах, и мне казалось, что так было всегда, что выстрелы и трупы остались в кошмарном сне.
   Мой кавалер снова обнажил белые зубы в своей волчьей улыбке.
   — Не мешало бы нам получше узнать друг друга, — сказал он. — Я — Пит Брук.
   — Я — Мэвис Зейдлиц.
   — Ну и чего бы вы хотели, Мэвис Зейдлиц? — спросил мой новый знакомец, раскрывая меню.
   — Больше всего мне хочется очутиться в Лос-Анджелесе, — честно ответила я.
   Пит Брук немного помолчал. Потом тихо произнес:
   — Да... Я не ожидал, что вы так близко к сердцу примете смерть Фрэнка... И все же попытайтесь успокоиться.
   Он дал хороший совет, но как его выполнить?
   Официант мгновенно обслужил нас. Пит поднял свой бокал и посмотрел на меня сквозь него. Улыбнулся.
   — Мэвис, — мягко сказал он, — давайте выпьем за нас и нашу дружбу. У меня такое чувство, что вдвоем мы добьемся очень многого.
   — Вы доверяете своей интуиции?
   — До сих пор она меня не подводила. И потом, что нам может помешать?
   — Разве что нелетная погода, а это исключено.
   — При чем тут погода? — удивился Пит Брук.
   — Завтра я лечу в Америку. И это так же верно, как и то, что я прерываю свой отпуск. Разве вы летите со мной?
   — Это невозможно! — Пит старался не замечать моей язвительности. — Вот Фрэнк, будь он жив, никогда бы не простил вам такого позорного бегства!
   — Не думаю... Мне очень жаль Фрэнка, но ведь он погиб не по моей вине. И вообще это ваши дела, а не мои.
   Пит Брук потягивал напиток из бокала. Его глаза прищурились, и я замерла в предчувствии неприятного сюрприза.
   — Мэвис, мне нужна ваша помощь, и я получу ее любой ценой. Извините, но я поставлен в такие условия... Если вы не согласитесь задержаться в Италии, я буду вынужден немедленно позвонить в полицию и анонимно сообщить, при каких обстоятельствах был убит Фрэнк Жордан. Еще раз извините меня, но я скажу, что к смерти мистера Жордана причастна некая Мэвис Зейдлиц. Вас арестуют. Потом будет разбирательство... Разумеется, вы докажете свою невиновность... Но сколько времени, сил и нервов на это уйдет? Подумайте, Мэвис. Вы вернетесь в Америку где-то через месяц, не раньше.
   — Вы... Я...
   У меня было большое желание — запустить в мистера Брука бокалом или метнуть в него нож.
   Пит заговорил еще тише, еще вкрадчивее:
   — Я буду вынужден действовать таким вот подлым образом. Но вы сами отказываете мне в помощи. Фрэнку вы помогали, почему же не хотите помочь мне? Дело, которым я занимаюсь, очень важное. На карту поставлены сотни человеческих жизней. Моя миссия непроста, и если я провалю ее, будет нанесен немалый ущерб моей стране...
   — Что еще за миссия? — буркнула я. — И как я могу вам помочь?
   — Непременно поможете! Потому что... Его высочество обожает блондинок.
   Мой рот открылся и долго не закрывался.
   — Что?! Вы повторили слова Тино!
   — Ничего, не понимаю!
   — Когда я подслушивала разговор между бандитами, Тино так и сказал: «Его высочество обожает женщин, любит европеек и особенно блондинок».
   — Вы это слышали? — недоверчиво уставился на меня Пит Брук. — Повторите весь разговор, если вам не трудно.
   Пока я говорила, мистер Брук молча смотрел в стол и елозил вилкой по скатерти. Признаюсь: никто и никогда так внимательно не вслушивался в каждое мое слово. Это могло бы мне польстить. Но, к сожалению, Брука интересовала не я, а то, что мне удалось узнать с помощью «под ел ушки».
   — Прекрасно! Я чувствую, Мэвис, вы принесете мне удачу! — воскликнул Пит, едва я закончила.
   Он раскрыл свой портсигар, достал дорогую сигарету с золотым ободком, зажег и затянулся.
   — Скажите, Пит, а кто это обожает блондинок? — осторожно спросила я, делая вид, что меня мало интересуют всякие Их высочества и величества.
   — Принц Гарун аль-Саман, — Пит улыбался, как на рекламе зубной пасты. — Его страна была бедна: песок и солнце. Но с тех пор, как там нашли нефть, король, принц и все остальные буквально купаются в деньгах.
   — Им удается делать деньги из нефти? Какая-то новая технология? — спросила я.
   Пит поперхнулся. Откашлявшись, он сказал:
   — Так как нефть нашли англичане, то между нашими странами есть договоренность о распределении прибыли... Вот почему мы столь ревностно следим за всем, что происходит в этой стране и с ее правителями. Его высочество время от времени удирает от своих жен — хотя гарем у него знатный — и устраивает себе каникулы. Разумеется, тайно. Приезжает под вымышленным именем и резвится... — Пит Брук презрительно скривился и погасил сигарету. — Есть определенные силы, которые не прочь устранить наш контроль над нефтью и установить свой. Они тоже следят за проделками Гаруна аль-Самана. Пока Гарун дружит только с нами. Еще бы! Он учился в Англии, у него там много друзей. Тем не менее...
   Агент понизил голос до еле слышимого шепота:
   — Тем не менее за принца идет борьба. А так как он тайно находится в Риме, его могут выкрасть и даже... убить.
   — Кто?
   — Ну вот хотя бы Центральная бригада. — Брук снова раскрыл портсигар, на этот раз нервно выхватил сигарету и быстро прикурил. — Парни из бригады специализируются на политических убийствах, на международном терроризме. Они работают за очень высокий гонорар, но и гарантируют «качество». Обычно смерть политика выглядит как результат несчастного случая или болезни. Центральная бригада не имеет в Европе конкурентов по этой части. Тино и Марти, которых вы видели, работают на них, я просто уверен!
   — Может стоит сообщить об этом итальянской полиции?
   — Мэвис, эта задачка так просто не решается.
   Брук выпустил целый клуб дыма, и мне пришлось с помощью салфетки разгонять «облака».
   — Будем рассуждать здраво, — сказал агент. — Итальянцам на Гаруна аль-Самана, грубо говоря, наплевать. Он здесь как частное лицо, причем под чужим именем. То есть власти за его безопасность не отвечают. Сам принц был бы крайне раздосадован и даже взбешен, если бы узнал, что кто-то намерен помешать ему проводить время так, как он хочет. С третьей стороны, у нас почти нет доказательств...
   — Каких доказательств?
   — Доказательств того, что Центральная бригада готовит акцию против принца. Если бы у меня были хоть какие-нибудь факты, я бы действовал решительно. Я бы им показал, что такое «Интеллидженс сервис»!
   — А Тино и Марти? Если найти их и заставить говорить, то...
   — Нет. Найти их, боюсь, невозможно. Только два человека могут обезопасить пребывание Гаруна аль-Самана в Италии. Это — я и вы, Мэвис.
   — Мы?! Вы с ума сошли! Я завтра же отправляюсь в Америку!
   — Вы забыли, что я вам пообещал в таком случае? — Брук снова оскалился по-волчьи. — Мэвис, никогда в жизни я не шантажировал такую прелестную блондинку, как вы. Честное слово!
   Глядя в его смеющиеся глаза, я горестно произнесла:
   — Подумать только: еще утром я думала только о том, как избавиться от «щипунов» и липких взглядов итальяшек!
   Пит похлопал меня по руке. Надо сказать, что я не почувствовала от его прикосновений отвращения.
   — Мэвис, нам пора переходить от слов к делу. А именно: закажем шампанское!
   — Сменили шантаж на подкуп? Чем еще вы будете меня терроризировать?
   Питер Брук взял в руки меню и впился в него так, как если бы это был последний номер «Плейбоя». Потом щелкнул пальцами. Подскочил официант и вытащил свой блокнот. В голубых глазах Пита появилось мечтательное выражение.
   — Простота... Во всем простота. Но не упрощенность! — он поднял вверх указательный палец.
   Надо отметить, что я не поняла, о чем он говорит. Официант на всякий случай записал в блокнот слово «простота» и озадаченно спросил:
   — Простота на двоих?
   — Идиот! — выругался Пит. — Я имел в виду пищу, в которой нет никаких добавок и которая готовится без кулинарных выкрутасов.
   Он назвал блюда, слова звучали очень красиво, и я решила, что нам подадут нечто необыкновенное. Но на столе появилось банальное спагетти. Соус отдавал анчоусами, а вино было кислым, как уксус. Я лениво ковыряла вилкой в тарелке и оживилась только тогда, когда явился десерт: ромовый кекс с клубничной прослойкой и со взбитыми сливками. Он просто таял во рту и исчез в мгновение ока в моем желудке. Я не отношусь к тем девицам, которые боятся потолстеть (и с неизбежностью толстеют!). Я доверяю своему организму, и он меня пока ни разу не подвел.
   — Шампанское хоть и было приятным, но мало походило на божественное игристое вино. Очевидно, итальянцы не знают его настоящего вкуса, а между тем Италия куда ближе к родине шампанского — Франции, чем Америка. Потягивая сладкий кофе, Пит опять погладил меня по руке и сказал:
   — Я всегда предпочитаю занимать активную позицию. А вы, Мэвис?
   — Сверху или снизу — меня это не волнует, потому что вы все равно не войдете в мою спальню!
   Пит Брук захохотал. Отсмеявшись, он хрюкнул:
   — Я имел в виду совсем не секс. Сексом мы займемся тогда, когда все будет позади. А пока... Если мы намерены помешать ребятам из Центральной бригады, надо действовать активно. Я так считаю.
   — Вы можете считать все, что угодно, но Марти и Тино исчезли. Что будете делать?
   — Не я, а вы, Мэвис. Завтра вы встретитесь с графиней Карлой Риенци. Она друг Его высочества принца Гаруна аль-Самана.
   — Но... Почему...
   — Не волнуйтесь, Мэвис, графиня и мой друг.
   Уж не с этим ли «другом» Пит Брук проводит время, которое он обозначил словами «когда все позади»? Во всяком случае, я заметила, что его глаза засверкали, когда он вспомнил эту чертовку с таким труднопроизносимым именем.
   — А что дальше? — спросила я, понимая, что безнадежно проваливаюсь в шпионское болото.
   — Я уверен, вы понравитесь ей, и графиня пригласит вас к себе на Капри. Там у нее чудесная вилла.
   — Значит, я буду развлекаться, а гангстеры — охотиться за принцем?
   — А вот я думаю, — улыбнулся Пит, — что вы с принцем будете развлекаться вместе. Его высочество очень любит остров Капри и почти все свои каникулы проводит именно там.

Глава 3

   Взглянув с балкончика на площадь, я увидела у тротуара красную машину. Она дожидалась меня. Мы с Питом договорились встретиться утром в одиннадцать, и теперь я с удовольствием убедилась, что мистер Брук слов на ветер не бросает. Он стоял возле машины и смотрел на мой балкончик. Синий спортивный пиджак, белоснежная рубашка и небрежно повязанный шейный платок — Пит Брук был просто великолепен. Брюнет с голубыми глазами — мечта многих девушек. Надо ли говорить, что сердечко мое забилось часто-часто, и я, как птичка, выпорхнула из отеля прямо к «альфа-ромео». Пит оглядел меня с головы до ног и причмокнул, выражая восторг. Еще бы! Мой брючный костюм какой-то известной фирмы был ярко-оранжевым, как апельсин. Пиджак выгодно подчеркивал бюст, а брюки туго обтягивали бедра. Когда я потряхивала своими локонами, длинные блестящие серьги так приятно колыхались в моих ушах, что я чувствовала себя самой красивой девушкой в Риме. Боюсь, что так оно и было на самом деле.
   Я уселась рядом с Питом, и «альфа-ромео» влилась в поток машин.
   — Как спалось? — спросил Пит, чудовищными усилиями протискиваясь между автомобилями и даже обгоняя их.
   — В общем, неплохо. Но я должна вам сказать: вечером, когда мы ужинали в ресторане, полиция обыскала мой номер.
   — Вот как?
   — Портье извинился, хотя он тут ни при чем.
   — Как он объяснил обыск?
   — Сказал, что в соседнем номере горничная обнаружила труп, а поскольку меня в это время в отеле не было, то полиция, проверив мои апартаменты, успокоилась и больше мной не интересуется.
   — Хм... Как видите, я не промахнулся с идеей поужинать в ресторане. — Брук бросил на меня торжествующий взгляд. — Ну, а теперь — о деле, — он посерьезнел. — Не говорите графине ничего лишнего. Она убеждена, что я — повеса, прожигатель жизни...
   — Все поняла. А как вы представите ей меня? Мэвис Зейдлиц, частный детектив? Девушка из Лос-Анджелеса?
   Пит задумался. Он глядел на дорогу и покусывал нижнюю губу.
   — Ладно, говорите ей все, что хотите, только скажите, что я сыта по горло приключениями в духе сицилийской мафии.
   Мой спутник пробормотал нечто невразумительное. Он мастерски вел машину. Езда успокаивала, и я положилась на судьбу: будь что будет.
   Неожиданно Пит свернул в узкую улочку, где не было тротуара, пешеходы жались к стенам домов и только чудом увертывались от машин.
   Прищурив глаза, Пит сказал:
   — Графине скажем следующее: вы, Мэвис, — моя давняя приятельница, которая приехала в Рим в отпуск.
   Намекну, что вы — девушка находчивая, легкая в общении, веселая, любит приключения... Ну, а то, что вы еще и очаровательны, графиня увидит сама, глаза у нее есть. После этого, я думаю, она поймет, что вы можете стать украшением компании, и пригласит вас на Капри. Надо же ей кем-то потчевать своих гостей. Так что вы вполне сойдете за оригинальный калифорнийский пудинг.
   — С чем его едят? — фыркнула я. — Мне кажется, ваша графиня решит, что я авантюристка. А авантюристки, в основном, ищут легких заработков...
   — Но вслух она скажет, что вы обаятельны до неприличия. Я уверен! Графиня будет рада принять в своем доме такую американскую штучку, — заверил Брук.
   — Бог с ней, с этой вашей графиней. Пусть старая обезьяна думает, что хочет. Ее мнение меня не интересует.
   — Старая обезьяна? — От удивления брови Пита взлетели вверх. — Очень смелое заявление. Вы даже не видели фотографии графини...
   — Я и без фотографии очень хорошо ее представляю: важная, чопорная, надутая величием...
   — Хм...
   Левой рукой Пит достал портсигар, ногтем открыл его и даже умудрился достать сигарету. Правая рука крепко сжимала руль. Пит предложил сигарету мне, но я отказалась: от никотина сужаются сосуды и портится цвет лица. А мое лицо — моя визитная карточка.
   — Жаль, что вы не можете оценить вкус этого табака!
   Пит щелкнул зажигалкой.
   — А что такого в вашем табаке?
   — Эти сигареты изготовляет вручную один старичок с Олдбенд-стрит. Кстати, по моей собственной технологии. Минимум вреда, максимум удовольствия.
   — Знаете, Пит, хотела бы я выйти замуж за человека, который любил бы меня так, как вы любите себя.
   — Мэвис, а вы ко всем своим достоинствам еще и остроумны! — И он хлопнул меня по бедру, как будто оно стало его собственностью.
   Я отодвинулась.
   — Но-но!
   — Не дуйтесь, Мэвис. Мы ведь партнеры.
   — Партнеры по принуждению, если говорить обо мне.
   Я искоса взглянула на Пита и пожалела, что нагрубила ему. Его профиль был таким красивым, что у меня засосало под ложечкой.
   — Пит, извините, если мой вопрос покажется вам бестактным... Вы женаты?