Браун Картер. Убийство — завтра

   — Я мечтаю выспаться, — потянулась я всем телом.
   — Боже мой, — Бабл запричитала. — Эта латиноамериканская шлюха сказала, что убийца — среди нас. Боже мой!
   — Я думаю, что, во-первых, она права, а во-вторых, у убийцы был подручный, — заявил Эдди.
   — Что вы говорите!
   — Свет! Он погас ровно в четыре. Кто-то отключил рубильник, а ведь рубильник находится снаружи дома. Потом этот же человек включил его, и свет загорелся.
   — Снаружи... Там были парни Майка, — медленно, словно осененная догадкой, сказала Бабл.
   — Да, там были парни Англичанина, лучшего друга мистера Ромейна, — вкрадчиво произнес Говард.
   Я проспала до пяти часов дня. Открыв глаза, вспомнила вчерашнее и горько усмехнулась: кажется, впервые в жизни меня лишили сна на всю ночь, но при этом не подарили ни единого поцелуя. Кошмар! Хуже этого бывает только прогулка по оживленной улице в юбке с великолепной шлицей на бедре, не производящей на мужчин никакого впечатления и не вызывающей у них ни малейшего желания заглянуть в глубины юбочного пространства.
   Я распаковала свою сумку, потом приняла душ и облачилась в белый свитерок и узкие брючки. Легкая косметика тоже к месту.
   Я шла в гостиную в хорошем настроении. В конце концов, мистер Ромейн не был мне ни другом, ни любовником, ни отцом. С чего бы это мне переживать из-за его смерти!
   Потом я поняла, что мои шаги заглушил толстый ковер — голубки не услышали моего появления.
   Конечно, утешать вдов — занятие благородное. Нельзя не выразить сочувствие, видя, как она, несчастная, убивается. Но зачем при этом держать ее в своих объятиях? Надо хотя бы подождать, пока вдова оденется! Можно даже порекомендовать ей сменить абсолютно прозрачный нейлоновый пеньюар на черное платье, посоветовать надеть нижнее белье. Как бы вдова ни была неутешна, все же непонятно, почему Эдди столь необходимо лежать с ней на одном диване, когда в доме полно спален и дорогих мебельных гарнитуров.
   Хотя, разумеется, какое мне дело до вдов. Фи! Если надо, я буду считать, что Эдди гладит спинку Бабл потому, что хотел ухватиться за спинку дивана, но промахнулся.
   Однако если посмотреть на это дело с другой стороны, то какая-нибудь ханжа сказала бы, что это разврат и позор: тело мужа в морге, а любовник уже на диване.
   Я сочла необходимым громко прочистить горло. Эдди отскочил от вдовушки. Он просто-напросто свалился на пол! А Бабл попыталась улыбнуться:
   — О, милочка! Вы уже встали? Я думала, что ваш сон крепче...
   — У вас такие мягкие, пушистые ковры, мадам. Когда идешь по ним, возникает ощущение, что ты просто паришь над полом.
   — Нет, это не ковры, а ноги такие, — проворчал Эдди, — они шастают, где надо и где не надо.
   Он поднялся. Надо сказать, что парочка не чувствовала себя сильно обеспокоенной.
   — Я никак не могла успокоиться, — томно произнесла Бабл, — и Эдди утешал меня, как мог. Он великодушен, наш Эдди-бой. Не может видеть, как женщина плачет.
   — Вы, наверное, промочили своими слезами одежду насквозь и Эдди пришлось помочь вам переодеться, — вставила я ей шпильку.
   Бабл подавила желание ответить ударом на удар.
   — Ну вот, все встали, — сказала она, — и все хотят есть. Пойду поищу чего-нибудь в холодильнике. Как вы смотрите на бифштексы?
   — То, что надо! — одобрила я.
   — Эдди, налейте Мэвис джина. Лед там, — указала Бабл и исчезла.
   Говард с угрюмым видом принялся звенеть за стойкой бара бутылками и бокалами. Я смотрела на него с легкой усмешкой.
   — Ваш хозяин умер, Эдди. Теперь, очевидно, вы будете хранить тело его жены.
   — Не мелите чепуху.
   — Бьюсь об заклад, что Бабл попросила вас остаться здесь — так же, как она попросила меня сделать это.
   — Между прочим, я все утро отбивался от репортеров. А вы с Бабл почивали в своих кроватках. Я отразил первый натиск в полдень. Но в два часа здесь была туча из писак и операторов с камерами. Видели бы вы меня в этот момент!
   — Да, понимаю... Лишившись последних сил, вы прилегли на диванчик, и рука Бабл показалась вам мягкой подушкой...
   Эдди посмотрел на меня так, что я испугалась: не налил ли он мне вместо джина яду в бокал?
   Я пригубила напиток и села. Эдди устроился рядом. Его злость прошла. Он пил и смотрел на меня своим наглым взглядом.
   — Что там лейтенант Джератти говорил про убийство в Сан-Диего? — я попыталась вспомнить формулировку. — «Его спасло отсутствие прямых улик». Это правда?
   — Да, я был под следствием, — проскрипел Эдди. — Меня оправдали.
   — Ничего не смогли доказать?
   — Прокурор прекратил дело... ввиду смерти главного свидетеля обвинения.
   Эдди пригубил бокал — отпил совсем немного.
   — Что случилось со свидетелем? Шел в суд и провалился в канализационное отверстие?
   — Дорожная катастрофа.
   Я решила, что не стоит копаться в прошлом Говарда: кто знает, что там таится... Я хотела переменить тему, но не успела: Эдди сделал это сам. Он просто обхватил мои колени своими и сжал до хруста.
   — Мэвис, о чем мы говорим, когда вы так великолепны, а я так голоден! — он произнес это голосом, полным страсти.
   — Разве Бабл не утолила ваш голод? — холодно осведомилась я.
   — Не придавайте значения сцене, которую вы застали... Бабл действительно сильно переживала, ей нужно было опереться на чье-то плечо. Подвернулось мое... Это несерьезно.
   — Конечно, несерьезно. Иначе бы Бабл надела вечернее платье, а не прозрачный пеньюар!
   — Мэвис, — взмолился он, — Бабл теперь моя хозяйка, я должен считаться с ней. Но вы! Вы заставляете меня забыть все на свете!
   Своими крепкими ладонями он сжал мою талию — я едва могла дышать. Наверное, талия показалась ему стеблем, а губы — цветком. Эдди притянул меня к себе и поцеловал. Он поступил опрометчиво, потому что я почувствовала, что слабею. Силы покидали меня. Он целовал и целовал... Мой рот был занят, и я не могла сказать Эдди, чтобы он убрал свои руки, колени, губы... Разумом я сопротивлялась, но сама всем телом тянулась к нему...
   Бабл крикнула, подходя к гостиной:
   — Скоро обед будет готов!
   Второй раз за последний час Эдди отскочил от женщины, как от жаровни. Но теперь он не свалился на пол, а остался на диване.
   — Прекрасно! — крикнул красавчик. — Старая обезьяна, — это он добавил тихо, чтобы слышала только я.
   — Больше не смейте прикасаться ко мне, — прошипела я. — Кредит доверия исчерпан.
   — Ну и черт с ним!
   Вошла Бабл. Вместо пеньюара на ней были надеты шорты и рубаха навыпуск. Одежда скрывала изъяны костлявой фигуры.
   — Бифштексы, салат, оливки, кофе! — провозгласила хозяйка. — Прислуга появится только завтра. Так что обслужим себя сами.
   — Вперед, на кухню! — в тон ей ответил Эдди.
   — Налейте-ка мне мартини. Нет, лучше захватите всю бутылку. Идем, Мэвис.
   По дороге на кухню она бросила проницательный взгляд на мои пылающие губы.
   — О чем вы говорили с Эдди?
   — О том, как ему удалось выпутаться из той истории в Сан-Диего.
   — А... — Бабл помолчала. — Чуть позже мы с Эдди должны будем навестить одно место. Магазин. Рей мог оставить в кассе кучу долларов, он вообще был не слишком практичен... Мы все осмотрим и вернемся. Мэвис, вы не будете скучать здесь без нас?
   — Включу телевизор... Почитаю книгу...
   — Но прежде поправите свой макияж, так? Помада совсем стерлась с ваших губ.

Глава 6

   В половине восьмого Эдди и Бабл сели в машину и умчались осматривать магазин с антиквариатом. Мне были даны указания идти спать, если они задержатся в магазине надолго.
   Я нашла комнату, где стоял телевизор, и включила его.
   По первой программе показывали фильм, в котором подросток хотел прикончить отца, потому что тот не понимал его. Конец истории оказался счастливым: нашлась мать этого придурка. Собственно говоря, она и не исчезала: это была владелица крупного супермаркета, она опекала «мальчика», а потом выяснилось, что она-то его и родила. Больше всех был ошарашен папаша. Я переключила на другую программу. Там показывали фильм, в котором подросток хотел прикончить мать, потому что она не понимала его. В разгар драматических событий на экране я услышала, что кто-то настойчиво трезвонит у двери.
   Пришлось выключить телевизор и открыть дверь.
   На пороге стоял Сэм Варни.
   — Привет, Мэвис! Вот решил проведать вас.
   — Заходите. В доме никого нет, кроме меня.
   В той комнате, где я смотрела телевизор, находился небольшой бар. Я сделала выпивку Сэму, а сама пить не стала — моя дневная норма джина уже была выполнена.
   — Я думал о вас, Мэвис, — Сэм наморщил лоб. — Днем у меня была беседа с лейтенантом Джератти...
   — Вы говорите так многозначительно!.. Надеюсь, лейтенант не подозревает меня?
   — Нет.
   — И на том спасибо.
   — Однако хозяйка дома оставила вас здесь, и я забеспокоился... Джератти более подробно, чем сегодня утром, рассказал мне про этих молодчиков — я имею в виду Майка и Эдди.
   Я хмыкнула, но промолчала.
   — У Джератти, — продолжил Сэм, — есть досье на Англичанина. Это бандит. И не мелкая сошка, а настоящая акула. Более того, он садист! Конечно, страдают, в основном, проститутки, однако ничто не мешает Майку подвергнуть... хм... испытаниям и других девушек.
   Я, разумеется, знала, кто такие садисты, но решила разыграть Сэма: слишком озабоченный и напыщенный вид был у него.
   — Майк — садист? Он любит встречаться с девушками в саду?
   — Мэвис! Садисты — последователи этого извращенца маркиза де Сада. В своих любовных утехах с женщинами они причиняют им боль...
   — Ну и что? Мужчины всегда заставляют женщин мучиться, — презрительно бросила я.
   — Речь идет не о душевной, а о физической боли! Пощечины, побои, истязания и даже пытки... Вот что вытворяет Майк Англичанин.
   — Ладно, Сэм. Я прекрасно знаю то, о чем вы толкуете, просто решила посмотреть, какого вы мнения о моем умственном развитии.
   — Мэвис, будьте серьезнее. Нет повода для шуток — есть большие опасения. Я знаю, со слов Джератти, что в доме Англичанина часто бывают женщины... То ли невольницы, то ли проститутки...
   — Вы опасаетесь, что Англичанин пополнит свой гарем еще одной блондинкой?
   — Англичанин каким-то образом замешан в убийстве Ромейна, — сказал Сэм. — Не пойму, как доказать, но я чую, что это так. Вы можете стать его очередной жертвой.
   — Спасибо за заботу, Сэм, но в своей жизни я привыкла рассчитывать только на Мэвис Зейдлиц. Не волнуйтесь, я сумею постоять за себя.
   Сэм внимательно посмотрел мне в глаза и вздохнул:
   — Теперь — о Говарде. Это профессиональный убийца, киллер.
   — Знаю. Убийство в Сан-Диего. Но Джератти сам признал, что дело прекращено ввиду отсутствия прямых улик. Говард оправдан.
   — А вы знаете, что произошло с главным свидетелем обвинения?
   — Скончался в результате дорожной аварии.
   — Но перед этим получил четыре пули в лоб. Вы полагаете, мертвец может вести машину?
   — Но я-то тут при чем?! Я не имею никакого отношения к тому, что произошло в Сан-Диего! К тому же Эдди симпатизирует мне, я ему нравлюсь.
   — Ну и что с того? — скис Сэм. — Сегодня вы ему нравитесь, а завтра он решит, что вы представляете опасность, и разделается с вами. Пиф-паф — и Мэвис нет!
   Сэм Варни для убедительности щелкнул пальцами: щелчок получился по-детски неумелым и тихим.
   — Еще раз благодарю вас, Сэм, но вы все время забываете, что Мэвис Зейдлиц работала бок о бок с самыми крутыми детективами Лос-Анджелеса и кое-чему у них научилась.
   — Вы доверчивы! Вы любопытны! Вы склонны к авантюрам!
   — А вы, Сэм, успели изучить меня за прошлый вечер и ночь? Что-то подозрительно много слов и заботы о бедной девушке! Так и тянет перечитать руководство «Защити себя»: «Вокруг так много насильников и маньяков, что разреши, дорогая, охранять тебя в твоей постели и, пожалуйста, подвинься», — говорит сексуальный маньяк девушке, заходя в ее квартиру.
   Сэм не сразу нашел, что ответить: обвинение было серьезным. Он выпил, налил еще...
   — Вот что, Сэм, — весело произнесла я, — давайте поговорим о вас. Как консультант по особым проблемам я не могу обойти молчанием ваше вчерашнее увольнение со студии. Сильно переживаете?
   — Нисколько! — Сэм сверкнул улыбкой.
   — Но ведь Джонсон прогнал вас! Это произошло на моих глазах!
   — Вчера прогнал, сегодня принял, подписал новый контракт и повысил ставку!
   — Как?!
   — Предсказание сбылось! Вот в этом-то вся изюминка. Ромейн не подаст в суд на телестудию, раз! Мое шоу получило небывалое освещение в прессе, два! Студия завалена заявками рекламодателей, три! Джонсон не дурак — сразу увеличил расценки на рекламу.
   — Никогда не думала, что от убийств бывает такая польза! — искренне порадовалась я за Сэма.
   Ведущий надулся, как индюк, и довольно заурчал. Потом наклонился ко мне и сказал почти шепотом:
   — У меня есть идея.
   — Выкладывайте.
   — Мне кажется, пошла светлая полоса в моей жизни. Надо держать удачу за хвост... Что вы скажете, если допустить... Это только предположение... Допустим, я нахожу убийцу Ромейна... А?
   — Скажу, что вы отбираете у Джератти его хлеб.
   — Представьте только заголовки газет: «Тайну предсказанного убийства раскрыл телеведущий!», «Варни обошел полицию!»
   — И Джонсон исправляет цифру в контракте на большую.
   Сэм покраснел: я раскрыла его истинную причину появления в этом доме.
   — Мэвис, вы девушка проницательная... У вас есть своя версия того, что произошло в этом доме? Кто, по-вашему, мог убить Ромейна?
   — Нет, Сэм, я ничего не знаю. В данный момент я — всего лишь компаньонка миссис Ромейн.
   — Кстати, где она? В морге? Рядом с мужем?
   — Нет, нет и нет. В магазине рядом с Эдди. Они осматривают магазин покойного — ищут доллары.
   — Как любопытно! Это неспроста! — Сэм оживился. — Тут что-то кроется. Зачем Бабл рыться среди древностей?
   — Она сама — такая же древность. Вот ее и тянет...
   Но Сэм слышал только себя:
   — Джератти подметил одну странность: торговец антиквариатом был связан с бандитом Майком и убийцей Эдди. Что вы думаете по этому поводу?
   Я пожала плечами:
   — Интерес к старинным вещам... Это сблизило Майка и Рея. Бабл так объяснила эту дружбу.
   — Сомневаюсь, чтобы Англичанин разбирался в барахле эпохи Марии Антуанетты. Он специалист совсем другого профиля. Нет, здесь какая-то тайна... Знаете, Мэвис, а не поступить ли нам так же, как Бабл? Едем в магазин Ромейна! Уверен: мы обнаружим там что-нибудь интересное!
   — Но прежде наткнемся на Бабл и Эдди.
   Сэм согласился, что надо подождать возвращения телохранителя и хозяйки и только тогда ехать в магазин. Честно говоря, мне совсем не хотелось рыться в старом хламе и искать в нем вчерашний день. Сэм начал меня уговаривать:
   — Вы забыли, что нуждаетесь в рекламе! Представьте, что, как только мы с вами найдем убийцу, ваше агентство станет самым популярным в городе! А потом о вас напишут все крупные газеты страны!
   — И Джонни Рио прочтет?
   — Уверен!
   Все-таки Сэм Варни был прав, когда говорил, что я очень любопытна и склонна к авантюрам. Короче, он уговорил меня начать собственное расследование.
   — Вы самая очаровательная девушка на всем побережье! — воскликнул телевизионщик и прижал меня к себе.
   — Но-но! — я отстранилась. — Мы деловые партнеры, не больше. Никаких вольностей!
   Сэм был так возбужден и взбудоражен, что налил себе еще виски и выпил залпом. Пришлось взять бразды правления в свои руки.
   — Сэм, вам надо уходить. Что скажет Бабл, когда увидит вас здесь?
   — Да-да, Мэвис, вы правы. Я заеду за вами ближе к полуночи.
   — Если будете в состоянии вести машину. Сколько вы сегодня уже выпили?
   — Больше ни капли. Вот видите, ваше влияние на меня уже приносит плоды.
   — Предлагаю такой план. Мы вместе выходим из дома и ждем в машине возвращения Бабл и Эдди. Потом едем в магазин покойного. Ну как?
   — Гениально!
   — Кстати, а где находится этот магазин? Вы знаете?
   — Разумеется, в Венеции!
   — Что-о? Вы уверены?
   — Абсолютно.
   Я потянулась к своей сумке, где лежали ненадеванные купальники.
   — Всегда мечтала искупаться в одном из венецианских каналов. Так и представляю: мы плывем в мандолине и слушаем бараколу...
   Сэм смотрел на меня, вытаращив глаза, потом захохотал:
   — Мэвис... что у вас в голове?
   — Разве я сказала что-то очень смешное?
   — Во-первых, я говорил о калифорнийской Венеции. А во-вторых, в настоящей Венеции плавают не на мандолинах, а на гондолах и слушают баркаролу.
   — Так это у нас в Калифорнии... — сказала я разочарованно. — Да-да, я слышала про этот городишко. Пристанище всяких хиппарей, битников...
   — Да, хиппи там много.
   — Странно... Зачем хиппи магазин антиквариата? Разве они любят курить травку на диванах мадам Помпадур?
   — Ну, у Ромейна, видимо, были какие-то резоны, связанные с налогообложением. Значит, едем?
   — Хиппи... — я задумалась. — А что, если нам переодеться в хиппи? Вы отращиваете бороду, я заплетаю множество мелких косичек...
   — Борода не растет так быстро, — заметил Сэм.
   — Но что я вижу! Вы небриты, мистер Варни! Вы сегодня не заезжали домой. Теперь смотрим на брюки. Ага, пузыри на коленях! Пиджак весь в пятнах. Да вы же хиппарь, каких мало, Сэм! Дайте мне пять минут, и вы увидите, на что способна Мэвис!
   — Даю.
   В своей комнате я намочила полотенце и стерла всю косметику с лица. Расческой взбила волосы так, что стала похожа на пугало. Надела один из своих купальников, натянула тонкое черное трико и сверху на бедра повязала большой платок, сделанный из куска батика. Из зеркала на меня взглянула задорная девчонка, правда, формы ее тела были довольно зрелыми.
   Затем я придала своей постели такой вид, что Бабл, загляни она случайно в спальню Мэвис, поверила бы, что я вижу десятый сон: я подложила под одеяло подушки.
   Когда я вошла в гостиную, Сэм от восхищения аж подпрыгнул:
   — Поздравляю, Мэвис! Перевоплощение удалось!
   — За пять минут, заметьте. Итак, ждем возвращения Бабл и Эдди и едем. В машину!

Глава 7

   Бабл и Эдди вернулись в половине одиннадцатого. Мы с Сэмом обрадовались, увидев их машину, выждали несколько минут и тронулись в путь. Проехали Санта-Монику и вскоре были в Венеции.
   Ничего примечательного! Обычный городишко, каких на Тихоокеанском побережье очень много. Я была уверена, что здесь даже не могут как следует покормить полуночного путешественника.
   Сэм все же нашел кафе и притормозил. Через мгновение я поняла, что Сэма заинтересовало не кафе, а дом напротив — обшарпанный, явно нуждающийся в ремонте и покраске. Присмотревшись, я увидела в свете фонарей вывеску: «Р. Ромейн. Старинные вещи». Ну и домик!
   — Никогда бы не подумала, что эта лачуга принадлежит Ромейну.
   — Ну да! Вы, Мэвис, хотели увидеть дворец с мраморными колоннами.
   — Ромейн жил в Беверли-Хиллз, он был богатым человеком. Его собственный дом сделан с большим вкусом и стоит огромную кучу денег.
   Сэм ответил, что я ничего не понимаю в торговле антиквариатом, и предложил заглянуть в кафе, прежде чем мы совершим «налет» на магазин Ромейна.
   Кафе оказалось мерзейшей забегаловкой. Более грязного и заплеванного места я давно не посещала. Хорошо еще, что я оделась под хиппи — платье с корсажем или даже мой любимый белый свитерок выглядели бы здесь дико.
   Сэм с трудом нашел... нет, не свободный столик, а два свободных табурета. Он долго мотался с ними по кафе, пока, наконец, не втиснулся между двумя бородатыми парнями и девицей. Впрочем, девица тоже могла на поверку оказаться парнем: наряд ее был непонятен, а лицо заслоняли давно не мытые космы. Единственное, что отличало ее от спутников, — борода, то есть отсутствие оной.
   Мы уселись. Сэм заказал кофе, закурил и начал оглядываться в поисках окна, из которого он мог бы получше рассмотреть магазин Ромейна.
   Окон не было!
   — Мэвис, мне не нравится это место. Допивайте кофе, и мы уходим, — сказал он.
   Один из бородачей повернулся на голос и смерил Сэма презрительным взглядом.
   — Ну и существо! — он сморщил нос, как будто от Сэма смердело навозом. — Мама, роди его обратно.
   — Заткнись, — отрезал Сэм.
   — Ты куда-то собирался, приятель? Твои ноги тебе не служат?
   — Сейчас ты, падла, узнаешь, как служат мне мои руки! — я слегка ударила ребром ладони по столу.
   — Леди сердится? — ухмыльнулся хиппарь.
   — Мэвис, пойдемте отсюда побыстрее, — занервничал Сэм.
   Сидевшая неподвижно девица раздвинула вдруг свои космы и с любопытством глянула на Сэма.
   — А ты мне нравишься, пампушечка, — процедила она, — хочешь, я займусь тобой? — и плотоядно облизала потрескавшиеся губы.
   — Ну, только попробуй, — сказала я. — Ты лишишься не только волосиков на голове, но и зубиков во рту.
   — Мэвис! — Сэм терял терпение.
   — Зачем тебе Мэвис, дружок? — бородач взял Сэма за лацканы пиджака. — Джой хочет с тобой познакомиться. Разве ты не слышал? Не надо портить Джой настроение.
   Сэм что-то буркнул сквозь зубы и рванулся с места. Бородач удержал его:
   — Такая содержательная беседа, а ты уходишь. Нехорошо.
   Сэм совсем взбесился.
   — Дерьмо собачье! — выкрикнул он и закатил хиппарю оглушительную оплеуху.
   Как ни странно, бородач шлепнулся на пол. Девица заверещала высоким противным голосом и вцепилась в лицо Сэма своими когтями. Второй бородач приподнялся с табурета и обрушил Сэму на голову свой крепкий кулак.
   Настало время вступить в схватку Мэвис и показать, чему ее когда-то научил морской сержант.
   Я выплеснула кофе девице в лицо, а чашкой заехала хиппарю прямо между глаз. От удара чашка раскололась, осколки вонзились этому типу в переносицу, он заорал. Не вопил только тот, кто мешком лежал на полу. Девица пыталась стереть со своей рожи кофейную гущу. Наверное, сам факт, что ее немытой физиономии коснулась некая жидкость, вызвал у этой грязнули шок.
   Сэм тоже был не в лучшем состоянии. Он сидел, свесив голову набок, как клоун. Его улыбка была застывшей, а глаза — стеклянными. Мне пришлось схватить со стойки стакан с водой и вылить воду на Сэма.
   — Я всегда предпочитал мартини, — детским голоском сказал Сэм и зашлепал губами, слизывая капельки.
   Я заметила, что к нашему столику пробирается парочка громил. Глаза их опасно блестели.
   Девица все еще визжала. Вообще-то ей досталось меньше всех — кофе даже не был горячим. Резким движением я задрала ее грязный свитер, натянула его ей на голову и хоть так приглушила звук. Глазам открылся неприглядный животик и то, что выше, но меня это мало волновало.
   Вышибалы уже были возле нас. Я взяла девицу за запястья и вздернула на ноги.
   — Паршивка! Совсем одурела от наркотиков! Посмотрите на ее работу, — я указала на исцарапанного Сэма и бородачей.
   Сэм с идиотской улыбкой продолжал вещать про мартини и гондолы с баркаролами, лицо его было вспахано что надо.
   — Блеск! — сказал один из вышибал. — Тут девочка на прошлой неделе разделась догола и плясала на столе. Кричала, что это в знак протеста против предрассудков. Ну, а ты, швабра, против чего протестуешь?
   И он схватил Джой за руку, забросил дергающееся тело себе за спину. Потом улыбнулся мне:
   — Все в порядке, мисс. Мы устроим эту девочку на ночлег где-нибудь в полицейском участке или, в худшем случае, в канализационной трубе.
   — Прихватите и этих, бородатых, — попросила я. — Вместе им вряд ли будет скучно.
   — Это нетрудно.
   Они легко управились с хиппарями: первый нес Джой, второй волочил бородачей. Два Самсона и Далила испарились быстрее, чем я досчитала до десяти.
   Теперь нужно было привести в чувство несчастного Сэма. Я похлопала его по щекам, дала парочку пощечин... И вот, вроде, в глазах Сэма появилось осмысленное выражение.
   — Очнитесь, мистер Варни. Пора сматываться.
   Сэм начал ощупывать свою голову и застонал:
   — Что со мной, Мэвис?
   — Вас ударил хиппарь.
   — Где он? Что здесь было?
   — Потом расскажу. Сейчас нам надо поскорее выйти на свежий воздух.
   Я потащила своего спутника к выходу.
   В дверях мы столкнулись с вышибалами. Они довольно ухмылялись.
   — Не беспокойтесь, мисс, все о'кей.
   — Эти подонки спят в канализационной трубе?
   — Нет. Мы оттащили их в другое кафе. Как только они очнутся, то устроят там дебош, непременно.
   И оба заржали.
   — Кто же автор такой гениальной придумки? — поинтересовалась я, переводя взгляд с одного тупого рыла на другое.
   — Хозяин этого заведения. Это он приказал...
   Сэм слушал разговор и недоумевающе хлопал ресницами. Проведя случайно рукой по лицу, он обнаружил кровь и всполошился:
   — Я в крови? Что произошло? Что со мной?
   — Ничего страшного, — зашипела я ему в ухо. — Вы ввязались в потасовку, только и всего. Ну пойдемте же!
   — Припоминаю... Эта немытая расцарапала мне лицо, да?
   — Да. Это ее обычные ласки. Вы ей очень понравились.
   — У... — он застонал. — Ничего не помню... Зачем мы приехали сюда, Мэвис?
   — Взглянуть на магазин Ромейна.
   — Магазин Ромейна... Хорошо, идем.
   Мы подошли к ветхому строению: дверь его была прихвачена металлическим засовом, на нем красовался висячий замок.
   От моего энтузиазма не осталось и следа.
   — Ну и как мы попадем вовнутрь? Что вы думаете, Сэм?
   — Надо обойти дом.
   Мы с Сэмом свернули за угол. Здесь не было фонарей, но я смогла рассмотреть невысокий заборчик, который тянулся вдоль всего здания. Сэм, не долго думая, ухватился за заборчик и довольно ловко перебросил свое грузное тело на ту сторону. Затем схватил меня за руку и... Я тоже перелетела через забор. Похоже, потасовка в кафе прибавила Сэму агрессивности.