Браун Картер. Убийство — завтра

   — Полегче, джентльмен! — это я уже сказала, приземлившись у стены.
   Мы осторожно двинулись вперед, огибая магазин по периметру. Под ноги то и дело попадались пустые короба, разбитые ящики и прочий хлам.
   Сэм быстро нашел черный ход, но и эта дверь была на запоре. Сэм выругался так, чтобы я не поняла, кого он поминает: маму, папу или покойника.
   Все очевидно: мы потерпели фиаско.
   — Едем домой? — робко предложила я.
   — Ну нет! Меня избили, расцарапали лицо, а результата никакого, — завелся Сэм. — Я не согласен и не намерен так легко сдаться.
   Сэм отошел от двери и, разогнавшись, что есть силы, ударил в дверь плечом.
   — Черт! Ой!
   Дверь не поддалась, зато к увечьям Сэма добавилось разбитое плечо.
   — Спорю, что Бабл приезжала именно за этим: удостовериться в крепости запоров, — сказала я. — Мы возвращаемся!
   — Нет! — заорал Сэм. — Я выбью окно!
   — Как только вы попробуете это сделать, появятся фараоны. Э... зачем вы ползаете по земле? Вы что-то потеряли?
   — Нашел!
   Сэм выпрямился, и я увидела в его руке обломок кирпича. Размахнувшись, толстяк запустил им в ближайшее окно. Посыпались осколки. Сэм осторожно вынул из рамы остатки того, что именовалось стеклом, и залез в магазин. Потом открыл дверь изнутри, и я, дрожа от волнения, вошла в лавку Ромейна.
   Здесь было душно, пыльно, пахло чем-то, вроде нафталина-формалина, и, кажется, скреблись мыши.
   Сэм зажег свет.
   Я увидела довольно просторное помещение, уставленное всякой дрянью. Это была, в основном, старая, потрепанная мебель: венские стулья, замысловатые табуретки, пуфики, шкафчики. Стояли два комода с тусклыми зеркальными брюшками, софа с такими ножками, которые живо напомнили мне Бабл Ромейн. Лежали свернутые, побитые молью ковры. И толстый-толстый слой пыли.
   Сэм осматривался. Вид у него был крайне озадаченный. Закурив, Сэм сел посреди лавки на какой-то эфемерный стульчик и, уперев локоть в пухлое колено, положил на раскрытую ладонь свою бедную голову.
   — Ничего не понимаю.
   — Магазин как магазин, — сказала я.
   — В том-то и дело, что это должен быть необычный магазин! — воскликнул Сэм. — А здесь рухлядь. Совсем не то!
   — Что значит — «совсем не то»? Даже я понимаю, что это старые вещи. Так написано на вывеске.
   — Нет, Мэвис. Там написано: «Старинные вещи». Это совершенно другие предметы. Старинные — значит, ценные. Настоящий антиквариат. А здесь собран хлам, дешевая имитация, которой от силы — десяток лет.
   — Как же Ромейн мог составить состояние, торгуя рухлядью?
   — На этих пуфиках и комодах он и цента бы не заработал! Судя по тому, что я вижу, магазин страшно убыточен!
   — Ну вот, мы все и узнали. Едем домой, пока не появилась полиция.
   — Нет, Мэвис, мы ничего не узнали. Мы натолкнулись на тайну, секрет которой стоило бы раскрыть. Вы, кажется, консультант по тайнам?
   — Но не по таким.
   Надо отдать Сэму должное: он был последователен и говорил разумные вещи. Я не стала возражать, когда он начал основательно трясти магазин, перебирая каждую мелочь, залезая во все углы и раскрывая все шкафчики...
   В дальнем углу я увидела свободный относительно чистый стул и двинулась к нему. Однако не успела я пройти и трех шагов, как споткнулась и упала.
   Поднявшись, я поняла, что окончательно испортила свое черное трико, и страшно разозлилась на Сэма: это он втравил меня в авантюру.
   На трико красовалась огромная дыра. Но откуда? Почему? Я глянула на пол и увидела, что трико зацепилось за металлический стержень, торчащий из пола. От злости я пнула стержень ногой и... Доски пола разъехались, и я поняла, что падаю, падаю... Я заорала. И, продолжая орать, приземлилась... Вообще-то, не считая моральных падений, я шмякалась не один раз. Самое неприятное падение произошло в Голливуде, когда я пробовалась на роль наездницы и мне попалась норовистая лошадь. После этого я целую неделю ела стоя. То есть я могла только стоять и лежать.
   Теперь мне показалось, что я не смогу сделать даже этого. Мне вообще сначала показалось, что я рассыпалась на мелкие кусочки.
   — Мэвис! Что с вами? Вы живы? — раздался испуганный голос Сэма.
   — Кажется, жива, — простонала я. — Не могу подняться, тело болит. О...
   Голова Сэма показалась вверху, в проеме пола.
   — Вижу лестницу, — сообщил он. — Сейчас помогу вам.
   Сэм вначале опустил лестницу, а потом по ней спустился сам. Он приподнял меня, встряхнул. Тело мое нещадно болело, но не так, чтобы я не могла ходить.
   — Какая вы умница, Мэвис. Подвал! Если бы не вы, мы этот подвал ни за что не обнаружили бы!
   — Ну, я бы не сильно огорчилась. Смотрите, вся в синяках.
   — Сейчас осмотрю ваше божественное тело. Только найду выключатель. Здесь должна быть какая-нибудь лампа.
   Он нашел выключатель.
   — Ото! — Сэм изумился. — Ну и дела!
   Подвал был уставлен какими-то ящиками и коробками. А в углу стоял огромный стальной сейф, который я видела только в банке. Да, в интересное место я упала!
   Сэм попробовал взломать один из ящиков руками, потом увидел на полу ломик, взял его и поддел крышку. Осторожно запустил руку внутрь и глаза его округлились.
   — Взгляните, Мэвис.
   — Ну и что там? — без всякого интереса спросила я.
   Превозмогая боль, я заковыляла к Сэму и глянула через плечо на содержимое ящика. Кажется, это был мех.
   — Сейчас я узнаю, настоящая ли вы женщина, — ухмыльнулся Сэм. — Что это за мех? Ну, Мэвис?
   — Шиншилла.
   — Правильно! Восемь ящиков с ценным мехом.
   — Ничего не понимаю, Сэм. Ромейн торговал не антиквариатом, а шиншиллой? Что за чушь! Тогда написал бы на вывеске: «Р. Ромейн. Меха».
   — Меня интересует другое: что в сейфе?
   — Норка, соболь, горностай...
   — Нет, наверняка, там бриллианты, — он подергал дверцу сейфа, хотя и без того было видно, что сейф заперт. — Н-да, открыть сейф можно только с помощью динамита. Впрочем, я не буду открывать его. И так все ясно.
   — Что вам ясно, Сэм?
   — Источник доходов Ромейна. Антиквариат — это прикрытие, он им почти не занимался. Настоящая работа происходила здесь, в подвале. Ромейн был скупщиком краденого.
   — Вот это все, — я обвела рукой ящики и короба, — краденое?
   — Несомненно. Ромейн сидел там, наверху, как курица на золотых яйцах, которые никто не видел. Он ничего не продавал из этой рухляди, даже если кто-либо и забредал в его лавочку. Зато он искал и находил каналы сбыта другого товара — драгоценных камней, мехов...
   — И поэтому его убили?
   — Такой денежный бизнес! Всегда найдется кто-то, кто захочет прибрать его к рукам.
   Мы вернулись к особняку Ромейнов. Окна были темны. Дом в свете луны отбрасывал зловещую тень.
   Сэму не хотелось отпускать меня. Он волновался. Я пыталась убедить его в том, что сейчас опасность гораздо меньше, чем той ночью, когда убийца всадил в Ромейна нож.
   — Да, теперь многое стало на свои места, — задумчиво сказал мистер Варни. — Ясно, что и Майк Англичанин, и Эдди Говард — люди одной группы крови с Ромейном, скупщиком краденого.
   — Майк... Я согласна, это гнусный тип. Но Эдди! Вы несправедливы к нему.
   — Мэвис, вы сегодня ночью сделали невозможное: нашли тайный склад краденого. Позвольте я отвезу вас домой. Не лезьте в это воровское гнездо, — уговаривал Сэм.
   — Бабл наняла меня компаньонкой, — упрямилась я. — Если утром я не спущусь к завтраку, мне не выплатят мой гонорар.
   Сэм вздохнул:
   — Ладно, упрямица, идите.
   — А вы сообщите в полицию о тайне Ромейна?
   — Сообщу... — неопределенно сказал Сэм. — Но вообще-то я не стал бы торопиться. Мы только приоткрыли завесу тайны. Мы не знаем, кто поставлял Ромейну товар, как он его сбывал, кому была выгодна смерть Ромейна... Видите, сколько вопросов.
   — Однако скрывать такие важные улики, как те, что мы нашли в подвале, нельзя. Это наказуемо. Лейтенант Джератти не погладит вас по головке.
   — Да... Взломали магазин, вторглись... Нам будет трудно доказать невинность своих намерений. Поэтому лучше...
   — Что?
   — Продолжить расследование. Я считаю, что первым делом надо найти эту латиноамериканскую красотку — Долорес.
   Все, что она говорила, весьма подозрительно. Мне кажется, Долорес — искусная лгунья.
   — Когда газетчики будут брать у вас интервью, не забудьте, что я ваш партнер. Мне очень нужно, чтобы в детройтских газетах появились крупные заголовки со словом «Зейдлиц».
   — Не беспокойтесь, Мэвис. Это слово там появится.
   — Вы мне симпатичны, Сэм Варни, — я дружески шлепнула его по плечу. — Вы чем-то напомнили мне другого партнера — Джонни Рио. А ваша небритость придает вам даже сексуальный вид.
   — Вот как? — Сэм покраснел.
   — Я позвоню утром. Или так: вы позвоните мне. Идет?
   — Часиков так в десять?
   — В десять! Спокойной ночи, Сэм! Мы хорошо поработали.
   Я вышла из машины, Сэм уехал.
   Я взялась за ручку двери, а сама растроганно думала о Сэме: все-таки он настоящий парень, не размазня, не трепач, не предатель. Такому человеку можно довериться, попросить помочь, поискать у него защиты...
   Дверь дома не была заперта. Я пробралась через темную гостиную, вошла к себе. Наверняка, Бабл и Эдди спали. Сейчас усну и я. И никто не узнает, где кошка Мэвис гуляла сегодня ночью.
   Прикрыв дверь своей комнаты, я нащупала выключатель и зажгла свет. Подушки, с помощью которых я представила дело так, будто лежу в постели, сыграли свою роль как нельзя лучше: они создавали впечатление, что в постели действительно спит женщина. Какая я все-таки умница! Сэм был прав, давая мне подобную оценку.
   Я начала раздеваться, одновременно расчесывая свои волосы. Никогда не ложусь спать, не проведя щеткой сто раз по волосам. Когда я сбросила бюстгальтер, то почувствовала облегчение Сизифа, вкатившего на гору свой проклятый камень. Божественное ощущение свободы! Только ради таких мгновений стоит носить этот предмет! Я осмотрела в зеркале свою грудь и осталась довольной. Теперь надену пижаму — и баиньки.
   Я потянулась всем телом и отбросила одеяло. И...
   В моей постели лежала Бабл! Она свернулась калачиком и, кажется, улыбалась. Миссис Ромейн была голая. Ее несколько костлявые ножки были подтянуты к подбородку, и все бы ничего, если бы из груди не торчала рукоятка ножа. Кровь уже залила простыню, испачкала одеяло...
   Крик застрял в моем горле. Ноги не двигались. Что-то произошло и с моим слухом. Кто-то вошел в комнату. Или мне показалось?
   Кто-то подходит ко мне. Или это галлюцинация?
   Гигантским усилием воли я заставила себя повернуть голову в сторону двери.
   Там стоял мужчина. Майк Англичанин. С пистолетом в руках. Но смотрел Англичанин не на меня, а на Бабл. И выражение его лица было ошеломленным.

Глава 8

   Англичанин не опускал ствол.
   — Да, Мэвис, не ожидал от вас такой прыти, — сказал он медленно. — Ловко вы управились с Бабл. И с Ромейном тоже...
   — Я не убивала Ромейнов, ни его, ни ее!
   — Как вы убедительны в стремлении оправдаться! Приберегите эмоции для присяжных. Меня интересует другое: кто у вас с Эдди «мозговой трест», а кто исполнитель? Судя по тому, что Бабл убили вы, милочка, управляет вами Эдди.
   — Я вошла в комнату совсем недавно и обнаружила хозяйку дома мертвой пять минут назад! Даже раньше! Я понятия не имела, что она тут лежит, пока не отбросила одеяло.
   — Вы убили ее в постели, — ухмыльнулся Майк. — Это любопытно. Постель — поле битвы Любовников. Ваше излюбленное место, не так ли?
   — Я уходила и под одеяло положила подушки так, чтобы, если кто взглянет, решил, что это спит Мэвис. Когда я вернулась, то отбросила одеяло и...
   — Куда вы уходили, крошка?
   — Так, погулять...
   — Кто-нибудь может это подтвердить? У вас есть алиби?
   — Я была с Сэмом Варни. Это человек с телевидения, если вы помните.
   — И где же вы гуляли?
   — В Венеции. Не в той Венеции, которая в Италии, а...
   — Я знаю. И что вы делали там?
   — Зашли в кафе, уютное такое заведение. Выпили кофе. И... все.
   Но Англичанина не так легко было провести: его глаза ощупывали мою фигуру, мое лицо... Помолчав, он сказал:
   — Вы наверняка ездили проверить магазин Ромейна. Признавайтесь! Вы с Варни пытались что-то разнюхать!
   — Нет. Почему вы так решили?
   — Говорите, Мэвис! Что вы нашли в магазине Ромейна?
   — Ничего такого... Хлам... Рухлядь... два комода с зеркалами...
   — Комоды стояли в подвале? Так?
   — Если затащить их в подвал, то где же хранить коробки с мехами? — ляпнула я.
   — Да... Для экскурсионной поездки совсем неплохо. Вы многое увидели, — Майк закусил губу. — Сообразили, что к чему?
   — А вы полагаете, я не способна понять, что мистер Ромейн не был никаким коллекционером? Он был скупщиком! Вот!
   — Скупщиком? Чего?
   — Не притворяйтесь. Он был таким же негодяем, как и вы. Вы грабили, он перепродавал награбленное.
   Англичанин понял, как далеко зашли мы с Сэмом в своем расследовании, и занервничал. Я решила, что терять мне нечего и надо добить подонка:
   — Ромейна погубил его доходный промысел. Кое-кто решил перехватить дело. И, скорее всего, это вы, Майк!
   — Мэвис, кто вложил вам в голову подобную ерунду? Сэм Варни?
   — Мы с Сэмом обсуждали разные версии...
   — Значит, Варни свозил вас в Венецию, а сам сейчас сидит в полиции и информирует лейтенанта Джератти?
   — Нет. Сэм хочет продолжить расследование самостоятельно. Он найдет убийцу, и это станет для него хорошей рекламой.
   Англичанин вдруг беззвучно захохотал.
   — Ничего смешного, — я надула губы. — Сэм докажет, что это вы убили Ромейна... Он умный парень. И честный.
   Майк неожиданно успокоился.
   — Я не буду спорить с вами, Мэвис, насчет ума и честности вашего Варни. Но он вряд ли знает, что в доме Ромейнов произошло еще одно убийство. Позвоните своему честному парню и расскажите о смерти Бабл.
   — Но...
   — И пригласите Сэма приехать сюда незамедлительно. Чего вы стоите? Идемте к телефону.
   Он распахнул дверь, и я послушно ступила на порог. Но что-то заставило меня внимательнее посмотреть на гангстера. Его бесстыжие глаза выдавали какую-то очередную пакость.
   — Почему вы так нерешительны, Мэвис? — спросил Майк.
   — У меня не сходится пасьянс... Если вы, Майк, убийца, то почему вы хотите, чтобы Сэм приехал и разоблачил убийцу?
   — Я хочу, чтобы мистер Варни доказал мою невиновность. Я не убийца, Мэвис.
   — Не знаю... Но я поняла: вы хотите заманить Сэма в ловушку с помощью приманки. Эта приманка — я. Вам не хочется, чтобы Сэм хоть что-то сообщил полиции. А это значит... Я не буду звонить Сэму!
   — Сука, — сказал Англичанин тихим голосом, от которого у меня забегали мурашки по телу. — Ты сейчас позвонишь своему любовнику. Немедленно!
   Майк ткнул мне пистолетом под ребро, и я пулей выскочила из комнаты. Убийца тяжело дышал мне в спину и подталкивал оружием. Что придумать? Я шла по коридору и лихорадочно искала выход. И вдруг я поняла, что должна сделать.
   — Эдди! — закричала я что есть мочи. — Эдди! На помощь!
   — Молодец, — похвалил меня Англичанин. — Так просто не сдаешься.
   Он был, на удивление, безмятежен. Подтолкнул меня к одной из дверей, потом отстранил и сам открыл дверь.
   — Бенни!
   Когда подручный появился. Англичанин жестом указал ему на дверь комнаты, где спал Говард. Бенни на цыпочках подошел к ней и притаился.
   — Ну, что же ты не кричишь, беби? — спросил, нагло улыбаясь, Англичанин. — Ори! Зови своего спасителя!
   Для верности он еще раз пребольно ткнул меня пистолетом.
   — Скотина! Не смейте трогать меня! — завизжала я.
   — Что такое? Мэвис? — на пороге стоял заспанный Эдди.
   Не долго думая, Бенни хватил его рукояткой пистолета по голове. Эдди, как сноп, упал.
   — Что вы наделали? — закричала я. — Вы убили его!
   — Ничего-ничего, сейчас очнется. Бенни, держи Говарда под прицелом, — приказал гангстер. — А ты, куколка, запомни:
   пока ты ласкова с нами, ему ничего не грозит.
   — Что значит «ласкова» и что значит «пока»?
   — Звони Сэму, и Эдди будет жив. Ну, а если не позвонишь...
   — Хорошо, я согласна. Но я не помню, сообщал ли мистер Варни мне свой домашний номер.
   — Сейчас узнаем по справочнику, — процедил Англичанин.
   Он, казалось, раздевал меня глазами, и я поплотнее запахнула полы пижамы.
   — Можно мне переодеться?
   — Зачем? Ты и так хороша.
   Пистолет Майка по-прежнему был направлен на меня. Я увидела стол и телефонный аппарат на нем. Вспомнила, как Ромейн подошел к столу... А потом погас свет. Если свет погаснет сейчас, я прыгну в окно.
   Поглядывая то на меня, то в справочник, Англичанин набрал нужный номер.
   — Скажешь так: ты нашла Бабл мертвой. Убийца в доме, и ты его боишься. Пусть Сэм приезжает немедленно, но в полицию не сообщает, иначе вся слава достанется этому вшивому лейтенанту.
   Я молила бога, чтобы Сэма не оказалось дома. К телефону долго никто не подходил, но вдруг раздался щелчок, и Сэм спросил сонным голосом:
   — Кто это так рано?
   Майк зашипел мне прямо в лицо:
   — От твоих слов сейчас зависит, пристрелю я Эдди или нет. Решай, куколка.
   — Это Мэвис, — сказала я дрожащим голосом, — произошло нечто страшное...
   — Говори! — голос Сэма утратил сонливость.
   — Убита Бабл.
   — Что-о? Мэвис, это правда? Или розыгрыш?
   — Поверьте, Сэм, я не лгу. Бабл лежит в моей постели. Она заколота так же, как Ромейн. Почерк тот же, — я бормотала первое, что шло на ум. — Убийца... Он здесь, в доме... Помогите, Сэм...
   — Немедленно звоню в полицию! — вскричал он. — Игры в детективов кончились!
   — Нет! Не надо! Не делайте!.. Вы... Останетесь без рекламы... Лучше приезжайте и... Я уверена, вы справитесь...
   — Я буду через десять минут! — крикнул Сэм. — Отвлеките убийцу, если он появится.
   — Не поняла. Что вы предлагаете?
   — Красивая девушка должна знать, как справиться с мужчиной.
   — Не считаете ли вы, что я должна заняться сексом? — у меня от такого нелепого предложения даже голова закружилась.
   — Не стройте из себя... Сыграйте с ним в кошки-мышки... Можете в постели, можете на ковре... Все лучше, чем лежать убитой, — Сэм был циничен до крайности.
   — Значит, я должна рисковать своим добродетельным именем, и все только ради того, чтобы о вас написали потом в газетах?!
   — Мэвис, дорогая, славная, бесценная, — заюлил Сэм, — я ведь имею в виду игру в секс, а не сам секс. Организуйте какой-нибудь танец покрывал. Я примчусь раньше, чем слетит последнее покрывало.
   — Если через десять минут вас здесь не будет, я сама наберу номер полиции.
   И я повесила трубку.
   — Ну, как прошли переговоры? — невинным голосом спросил ублюдок с пистолетом.
   — Сэм едет. Но как он меня разочаровал! Ему наплевать на меня! Он хочет только одного — славы! Любой ценой!
   — Это меня не волнует, — ответил Майк. — Теперь ты можешь присоединиться к остальным. Иди в гостиную.
   Я открыла дверь и остолбенела.
   В гостиной сидели Абигайль Пинчет и Долорес. Латиноамериканка выглядела все так же ослепительно. Синее платье она заменила на брючный костюм. Но лицо... взгляд ее метался туда-сюда, крылья носа трепетали, и весь внешний вид выдавал крайнюю тревогу.
   Абигайль была в том же зеленом балахоне. Прическа ее растрепалась, а на лице появилось некое подобие румянца. Престарелая мисс в целом выглядела скорее довольной, нежели испуганной.
   — Что здесь происходит? — я повернулась к Англичанину.
   — Вечеринка. Мы повторяем вчерашнюю ночь. Труп уже есть — осталось собрать гостей. Как видишь, без Сэма Варни нам не обойтись, — он ощерился. — Сейчас и Эдди придет, так что сбор будет полным.
   Англичанин впихнул меня на диван между женщинами. Абигайль вздохнула и подвинулась.
   — Они близко, — протрубила она. — Я чувствую их. Они волнуются, запах крови действует так притягательно...
   — Перестань! Прекрати! — крикнула Долорес. — Я уже не могу слышать твоей болтовни. Ты не на телевидении!
   — Тебе недоступно то, что вижу только я, — громогласно сказала Абигайль. — Ты дурочка, и они правильно делают, что не вступают с тобой в контакт. Силы зла вездесущи и всемогущи. Бессмысленно противостоять им! Им надо помогать так, как это делаю я. Я, Абигайль Пинчет!
   — Психопатка! — черные глаза Долорес метнули молнию в мисс Пинчет. — Очнись! Ты уже веришь в ту чушь, что несешь! Натворила дел в Лонг-Бич...
   — А что было в Лонг-Бич? — вцепилась я в Долорес.
   Однако та не пожелала продолжить светскую беседу. Зато Абигайль посмотрела на меня взглядом хищника: ее зубы опасно блеснули, улыбка-оскал насторожила.
   — Наша беби, — протянула Абигайль медовым голосом, — блондиночка, розовое тельце, — она погладила меня своими крючковатыми пальцами по руке. — Разве крошка не чувствует, что демоны зла уже слетелись? Ваших щечек не коснулись их крылья? Им нравятся такие хорошенькие девочки...
   — Не поддавайтесь ей, Мэвис, — предупредила Долорес. — Абигайль любит, когда люди пугаются. Она совсем выжила из ума!
   Мисс Пинчет услышала это. На мгновение ее лицо осветила такая злоба, что я решила: рядом со мной сидит сам дьявол. Потом она опустила глаза и хихикнула:
   — У тебя, Долорес, чудесный дар — ты предсказываешь смерть... И с такой точностью! Прошлой ночью здесь сидел человек, приговоренный тобой к смерти. Он сидел, смотрел на часы, слушал, как они тикают, ждал, надеялся, таял от страха, боялся дышать, боялся каждого звука...
   — Заткнись, старая образина! Ведьма! — Долорес заколотилась.
   — Ах, теперь тебе жаль его. Ты ведь чувствовала: он напрасно надеялся. У него не было ни единого шанса избежать смерти. А кто умрет этой ночью? Скажи нам, Долорес! Может, умрет эта блондиночка, что так забавно таращит глазки? А?
   — Долорес, не напрягайся, — хмыкнул Англичанин. — Все уже произошло.
   — Что произошло?
   — Жена отправилась вслед за мужем, причем, той же дорогой, что и он.
   — Миссис Ромейн... Она... — голос Долорес охрип.
   — Умерла.
   Майк ответил так просто, как будто выпил стакан воды.
   — Как? Ее убили? Кто? — В Абигайль проснулась любопытная старуха.
   — Бабл убила блондиночка, что сидит рядом и так забавно таращит глазки, — расхохотался подонок. — Мэвис Зейдлиц ее зарезала.
   Долорес отпрянула от меня.
   — Все ложь! — крикнула я, но, похоже, мне никто не поверил.
   Абигайль вдруг посмотрела на меня взглядом любящей мамаши и горячо заговорила прямо в ухо:
   — Какая славная розовая девочка! Вы все правильно поняли: им нельзя противиться, с ними надо сотрудничать. Они пребудут с нами вовек! О, силы зла!
   И я увидела совсем близко ее безумные глаза, капельки пота над скривившимся ртом. Руки ведьмы ухватили меня за запястья и держали крепче деревянных колодок.
   — Ну скажи, моя радость, что испытывает человек, когда вонзает острый нож в живую плоть?! — простонала Абигайль.
   Неимоверным усилием воли я вырвалась из лап психопатки и бросилась к Англичанину:
   — Не могу!.. Не могу сидеть рядом с этой...
   Майк наслаждался моим смятением. Он взял бокал, плеснул виски, сделал глоток. Улыбка чуть приоткрыла его зубы.
   — Ты боишься ее, куколка? Это хорошо. Это я запомню.

Глава 9

   Все, кто находился в гостиной, слышали, как подъехал Сэм Варни. Резко скрипнули тормоза, хлопнула дверца, тяжелые шаги толстяка раздались в холле, и через секунду Сэм появился на пороге.
   Он шагнул вперед и остановился, словно наткнулся на стеклянную стену. Глаза его недоумевающе перебегали с одного лица на другое. Вдруг он увидел дуло пистолета. Рот Сэма открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег. Наконец, Сэм поймал мой взгляд и произнес:
   — Что... здесь... откуда...
   — Майк Англичанин собрал нас на вечеринку, — ответила я. — С помощью пистолета, как видите.
   — А Бабл Ромейн? Она жива?.. Мэвис, вы меня обманули?
   Англичанин ответил прежде, чем я:
   — Бабл мертва — остывает в спальне.
   — И кто... ее убил?
   — А это мы сейчас будем выяснять, — весело произнес Майк. — Я специально собрал вас, пташки, под своим крылышком, чтобы узнать все, как говорится, из первых уст.
   — Боже, — застонал Сэм, — все, как в дурном сне... или плохом кинофильме...
   — А... Я и забыл, что среди нас находится мастер шоу, великолепный телевизионный ведущий! — веселился Англичанин. — Правда, я не могу похвастаться, что хоть раз досмотрел его шоу до конца. Стоило мне увидеть эту широкоформатную рожу, как я тотчас переключал телевизор на другую программу.
   — Мои передачи предназначены людям с некоторыми признаками интеллекта, — Сэм Варни уже оправился от растерянности.
   Но Англичанин обратил на его реплику внимания не больше, чем на писк комара.
   — Повторяю, — сказал он, — я собрал вас, чтобы выяснить, кто убил семейку Ромейнов. Я не верю полиции. Этот Джератти не сможет найти собственное отражение в зеркале, не то что убийцу.
   В наступившей тишине мы услышали, как кто-то открывает дверь. Англичанин улыбнулся:
   — А вот и тот, кого я жду с особым интересом. Входи, Эдди.
   Странно было видеть Эдди не у дел, да еще бредущего под пистолетом Бенни. Эдди сменил пижаму на свой спортивный костюм. Несмотря на потрепанный вид, Говард, как и прежде, волновал меня. Мое сердце забилось сильнее, хотя телохранитель даже не посмотрел в мою сторону. Его интересовал только соперник.